Тепло твоих рук

Пролог

— Ты всё делаешь по-своему, даже не удосужившись согласовать это с командой! — Марина швырнула папку на стол, её глаза сверкали от гнева.

Михаил скрестил руки на груди, глядя на неё спокойно, почти вызывающе.

— А ты предпочитаешь обсуждать всё до потери пульса, вместо того чтобы действовать. Так мы этот тендер точно проиграем, — его голос был холоден, как лёд.

Она подошла ближе, яростно ткнув пальцем ему в грудь — уф, у него там что, камень, она чуть палец себе не сломала:

— Я не позволю тебе развалить всё, над чем мы работали… медведь!

Её дыхание сбилось, когда он резко шагнул вперёд, руками опираясь о стену с двух сторон от её лица, заключая её в ловушку. Наклоняясь так близко, что она почувствовала тепло его дыхания, он произнёс:

— Медведь? Ах, ты пигалица.

Его голос стал ниже, почти ласковый шёпот. Марина уже собиралась возразить, но не успела. Этот наглый… самоуверенный… неандерталец подхватил её под попку, легко поднял, прижав ближе.

Её протесты утонули в глубоком, жёстком, но одновременно сладком поцелуе, который заставил весь мир на мгновение исчезнуть.

Её руки замерли на его плечах, а сердце сбилось с ритма, пока она пыталась понять, как он посмел — и почему она его не оттолкнула.

Когда он наконец отстранился, в его серых глазах читалось что-то, чего она не ожидала: вызов и… мягкость?

— Ты… ты совсем спятил, — прошипела она, стараясь не показать, как дрожат её губы. — Что ты делаешь? — её голос дрогнул.

— Показываю, что иногда риск стоит того, — тихо ответил он с лёгкой усмешкой, тяжело дыша, опуская её на пол.

Её возмущение кипело, но слова не находились. Она была готова убить его… или снова поцеловать.

Глава 1

Кладбище Новодевичьего монастыря встречало хмурым сентябрьским небом и холодным ветром, гуляющим между мраморными плитами. В этот час здесь было почти безлюдно — лишь редкие фигуры вдали бродили вдоль аллей, словно призраки прошлого. Михаил Власов стоял перед новой плитой, неподвижный, как камень, что венчал могилу его родителей.

Свежий гранит ещё не успел покрыться пылью, а на надгробии золотились аккуратно выведенные буквы:

Иван Петрович Власов
1958–2023
Ольга Николаевна Власова
1962–2023

Над плитой строго высился православный крест, лаконичный и сдержанный. Никаких пышных эпитафий, никаких лишних украшений. Только надпись: «Любящие родители». Михаил знал, что они бы этого хотели: скромности, честности, простоты.

В руке он держал старую металлическую флягу с гравировкой в виде якоря — подарок отца. Её матовая поверхность носила следы времени: мелкие царапины, потертости на гранях. Подарок был сделан в те времена, когда жизнь казалась простой и понятной. Тогда Михаил, ещё мальчишкой, бегал по пыльным гарнизонам вместе с другими детьми офицеров. В их доме всегда царил строгий порядок: утренние зарядки, уборка по расписанию, семейные ужины под отрывистые рассказы отца о службе.

— Будь как якорь — стойкий, надёжный, — звучал голос отца, баритон с металлическими нотками. Эти слова тогда казались Михаилу просто одной из тысяч отцовских поговорок, но с годами стали его собственным девизом.

Став взрослым, Михаил пошёл по стопам отца. Карьера военного аналитика была тяжелой, но он не жаловался. Сперва — разведка, работа в полевых условиях, ночи без сна, когда каждое движение рукой над картой могло изменить судьбу операции. Потом кабинетная рутина: анализ данных, сводки, стратегическое планирование. Михаил часто шутил, что его жизнь делится на две части — до войны и на войне. Но всё изменилось, когда началась череда потерь.

Сначала отец. Инфаркт. Михаил помнил это утро до мельчайших деталей: звонок матери, её срывающийся голос, путанное объяснение, как добраться до больницы. Когда он прилетел, отец уже лежал в холодной палате морга. Мать, сидящая в углу, казалась потерянной. Её плечи были опущены, взгляд блуждал где-то в пустоте, а руки бессильно лежали на коленях. Она выглядела убитой и растерянной, словно реальность произошедшего всё ещё не укладывалась в её сознании. Казалось, она пыталась найти ответы на вопросы, которые никто не мог ей дать. А через полгода и её не стало. Инсульт. Михаил не мог поверить, что она, такая сильная и жизнерадостная, вдруг оказалась так хрупка.

Теперь оба лежали здесь, рядом, под одним крестом.

Он отвинтил крышку фляги. В воздухе разлился резкий запах водки. Налив немного в крышку, он медленно выплеснул её содержимое на землю перед надгробием. Потом налил себе, поднял крышку как рюмку и, посмотрев вдаль, тихо произнёс:

— Ну, за вас.

Голос его был ровным, но усталым. Слова давались с трудом, словно каждое слово пробивалось сквозь ком в горле. Сделав глоток, он вдохнул глубже, не сморщившись. Пальцы крепко сжимали флягу, будто якорь, удерживающий его на поверхности в водовороте воспоминаний.

Михаилу было тридцать семь. Возраст, когда большинство его сверстников давно определились с жизненными приоритетами: карьера, семья, дети. У него же в этом плане всё было сложнее. Его жизнь всегда подчинялась чётким правилам и жёсткому распорядку, заложенным ещё в детстве. В армии это усилилось, а потом и в аналитической работе он привык отдавать всего себя делу.

Серьёзных отношений в его жизни так и не случилось. Не потому, что он не хотел, а скорее потому, что просто не знал, как это должно быть. Работа занимала всё его время и мысли. Да и в глубине души Михаил всегда считал, что для семьи нужно больше, чем он мог предложить: больше эмоций, больше времени, больше мягкости, которой в нём, казалось, не было.

Иногда ему казалось, что отец так сильно влиял на него, что он стал его отражением. Иван Петрович тоже не был человеком, способным на долгие разговоры о чувствах. Он был строг, даже суров, но справедлив. Михаил уважал и любил его за это, но иногда ловил себя на мысли, что хотел бы больше тепла и простого человеческого участия, особенно от матери, которая всегда старалась быть посредником между ними.

Но теперь никого из них не осталось. Только его память и та тяжесть, которую Михаил не знал, как снять с души. Возможно, Дмитрий и был прав — возвращение к работе могло бы отвлечь, дать новый смысл. Но он не был уверен, что готов снова погружаться в мир большого бизнеса, где всё подчинено результатам, а чувства и эмоции не имеют значения.

Михаил взглянул на крест ещё раз. Перед глазами вспыхнули образы: отец с картами и папками, мать, накрывающая на стол, её мягкая улыбка, густой смех отца за семейным столом, тепло вечеров, когда казалось, что ничто не сможет разрушить их мир. Теперь этот мир был пуст, как холодный гранит, под которым лежали его родители.

— Дмитрий звонил, — пробормотал Михаил, глядя на крест. — Говорит, работа есть. Думает, это мне нужно. А я… что я в этом понимаю, пап? Салдафон вроде меня…

Он провёл рукой по щетине, щурясь от ветра.

Дмитрий был его бывшим коллегой по аналитическому управлению, человеком с хорошим чутьём. Он умел находить подход к людям и всегда знал, как преподнести себя или идею так, чтобы это выглядело наиболее выгодно. За это его ценили коллеги, хотя некоторые относились к нему с осторожностью, считая его слишком изворотливым. Михаил же, хоть и не работал с ним непосредственно, всегда признавал его способности и умение извлекать максимум из любой ситуации.

Сейчас Дмитрий предложил ему вернуться к аналитической работе — к знакомому ритму, структуре и задаче. Возможно, это действительно могло помочь Михаилу выбраться из глубокой внутренней пустоты, которая сковала его в последние месяцы. Дмитрий говорил, что им на фирме нужен хороший аналитик в преддверии важного тендера, и Михаил идеально подходил на эту роль.

Глава 2

Утро в офисе консалтинговой компании «Рудин и партнёры» началось с запаха свежесваренного кофе, стука клавиатур и приглушённых разговоров из курилки. Курилка, как всегда, была местом, где перемывали кости всем и каждому. Сегодня темой дня стал новый сотрудник, а Марина Громова, стоя у кофемашины, невольно подслушивала разговор коллег.

Она терпеливо ждала, пока кофемашина наполняет её чашку. Её внешний вид был, как всегда, безупречен: строгий чёрный костюм подчёркивал её худощавую фигуру, белая блузка выглядела идеальной даже в офисном свете, а русые волосы были аккуратно убраны в низкий пучок. На носу сидели очки с тонкой оправой — не из необходимости, а чтобы подчеркнуть серьёзность своего образа и добавить себе возраста. Очки стали её бронёй: за ними никто не видел сомнений или усталости, а флирт, не редкость в подобных коллективах, обходил её стороной.

Когда-то эта маска была вынужденной. Её первая работа в Москве обернулась болезненным уроком. Молодость, неопытность и тихий характер сделали её мишенью для коллеги, который решил, что её можно использовать. Этот эпизод стоил Марине работы, душевного спокойствия и наивной веры в добрые намерения окружающих. После этого случая, Марина, как говорится, дула на воду, близко никого не подпуская. Устроившись в «Рудин и партнёры», она выстроила вокруг себя стену. Теперь Марина не позволяла никому приблизиться слишком близко. Ни мягкости, ни уступок. Только твёрдость, расчётливость и безупречное следование правилам. Она быстро стала известна в профессиональных кругах, но с репутацией, которую сложно было назвать дружелюбной. Её называли «ведьмой» и «стервой», и она не возражала. Эти прозвища служили защитой и значили для неё одно: её боялись, а значит, уважали.

Исключение составила только Стася. Ведущий менеджер компании «Рудин и партнёры», она заметила Марину в первый же её рабочий день и сразу взяла под своё крыло. Стася была из тех людей, кто легко находил общий язык с окружающими, при этом оставаясь профессионалом высочайшего уровня. Под её руководством Марина сделала огромный рывок, а вскоре между ними установились доверительные отношения.

Стася однажды призналась, что вначале просто видела в Марине "младшую сестру, которую нужно поддержать". Но со временем их взаимодействие переросло в нечто большее — редкую в офисной среде дружбу. Через год Стася стала женой Александра Рудина, основателя компании, а сейчас ожидала ребёнка. Её округлившийся животик уже нельзя было скрыть даже под элегантными блузками, и она радостно делилась с Мариной планами на будущее.

Марина всегда восхищалась отношениями Стаси и Александра. Несмотря на солидную разницу в возрасте, их союз выглядел настоящим. Александр, серьёзный и порой слишком строгий руководитель, становился совсем другим рядом с женой. Он слушал её, советовался, старался быть мягче. Такие отношения казались Марине чем-то из другого мира, недостижимым для неё самой.

И хотя Стася часто пыталась подтолкнуть Марину к более открытым отношениям с коллегами, Громова каждый раз только отмахивалась. "Это не для меня, Стася. Я слишком хорошо знаю, чем это заканчивается. "

Ещё одной причиной её отстранённости был её долг перед семьёй. После того как Марина уехала из родного города, её мать и младший брат остались вдвоём. Мать, пережившая неудачный брак и так и не нашедшая счастья, жила тихой жизнью в небольшом городке, заботясь о брате Марины, которому было всего четырнадцать. Марина каждый месяц отправляла им деньги, стараясь помочь, как могла. Она никогда не жаловалась, но мысль о том, что на её плечах не только собственная жизнь, но и семья, добавляла к её броне ещё один защитный слой.

Шёпот из курилки становился громче, и Марина невольно прислушалась.

— Ты его видел? — спросила Лена, одна из аналитиков, её голос звучал с любопытной издёвкой.

— Видел, — отозвался Андрей, старший юрист. — Этот Власов — настоящий солдафон. Бывший военный, говорят. У него взгляд, как рентген: будто насквозь видит.

— А фляга? — прыснула Лена. — Кто приходит на собеседование с флягой? Может, он прямо с неё и собирался начать.

Марина сдержала усмешку, поднимая чашку под струю кофе. Она видела Михаила Власова утром. Высокий, почти двухметровый, с широкими плечами, он сразу привлёк её внимание. Его идеально сидящий тёмно-серый костюм был явно дорогим, а белоснежная рубашка подчёркивала выправку, привычную для человека из армейской среды. На запястье блестели массивные часы, а кожаные туфли выглядели так, будто их каждое утро натирали до зеркального блеска.

Но больше всего её зацепил его взгляд. Пронзительно голубые глаза, внимательные и холодные, будто прожигали насквозь. «Привыкший командовать и побеждать», — мелькнуло у неё в голове. Она знала таких людей. Им не нужны слова — только действия. Они редко прислушиваются к чужому мнению, предпочитая идти вперёд, несмотря на обстоятельства.

Шум из курилки не утихал.

— А ты представь, если его поставят в один проект с нашей Маринкой, — внезапно сказал Андрей, голос его звенел от удовольствия.

Марина почувствовала, как внутри всё закипает.

— Эта пигалица вцепится в него, только клочья полетят от нашего медведя, — продолжил он, усмехаясь.

— Да, это будет цирк! — захохотала Лена. — Но я ставлю на медведя.

Кофе в чашке почти достиг края. Марина аккуратно убрала её, сделала небольшой глоток и, словно отвечая только себе, подумала: «Пигалица? Ну, держись, медведь. Я покажу тебе такую пигалицу, что мало не покажется.»

Её пальцы крепче сжали чашку, а губы плотно сжались. Она поднялась и, стараясь сохранить невозмутимость, прошла мимо выходивших из курилки коллег, даже не удостоив их взглядом. Внутри, однако, всё кипело. Михаил Власов — этот "медведь" со своим дорогущим костюмом, часами и взглядом, который будто проверял её на прочность, — уже стал для неё вызовом.

Глава 3

Компания «Рудин и партнёры» являлась настоящим воплощением современного успеха в частном бизнесе. Её офис, расположенный в центре города, блистал минималистичным дизайном: стеклянные перегородки, натуральное дерево и прохладный металлический блеск. Название компании красовалось на стене приёмной, выполненное из нержавеющей стали — лаконично, без излишеств, но с явным намёком на статус.

Основанная Сергеем Рудиным много лет назад, компания быстро завоевала репутацию одного из лидеров в сфере стратегического консалтинга. Её клиенты — крупнейшие корпорации, нуждающиеся в решениях, которые могли бы вывести их на новые рынки или защитить позиции в условиях жёсткой конкуренции. "Рудин и партнёры" славились не только своей безупречной аналитикой, но и умением держать тайны клиентов за семью замками. Это была их философия — никаких утечек, никаких скандалов, только профессионализм и чёткая стратегия.

Сын Сергея, Дмитрий Рудин, после возвращения из армии занял место в компании, привнося в неё динамику и немного авантюризма. Именно благодаря его подходу «Рудин и партнёры» начали работать с молодыми стартапами, обеспечивая себе доступ к новым идеям и технологиям.

В кабинете Дмитрия Рудина царила непринуждённая атмосфера. Деревянный стол с лёгкими царапинами, полки с книгами по бизнесу и психологии, несколько семейных фотографий на боковой тумбе — всё это придавало обстановке уют. Михаилу, привыкшему к строгому минимализму современных офисов, эта обстановка казалась необычной. Здесь было почти домашнее тепло, которое словно контрастировало с серьёзностью тем, обсуждаемых за этим столом.

— Ну как тебе? — спросил он, ставя чашку чая перед Михаилом.

Михаил задумчиво оглядел кабинет. Ему было трудно привыкнуть к тому, что Дмитрий, которого он помнил как серьёзного майора аналитического отдела, теперь предстал в роли вальяжного бизнесмена. Деловой костюм, чуть небрежная, но уверенная манера держаться, лёгкая улыбка — всё это создавалo странный диссонанс, словно перед ним был не тот Дмитрий, которого он знал раньше, а совершенно другой человек.

— Пока не понял, — ответил Михаил, облокотившись на спинку стула. Его крупная фигура выглядела неуклюже в уютном кабинете. — Не моя территория. Тут всё… как-то слишком тихо и гладко.

— О, поверь, здесь тоже бывает весело, — усмехнулся Дмитрий, садясь напротив. — Особенно когда в ход идут офисные интриги.

Дмитрий сделал глоток чая, не отрывая пристального взгляда от Михаила. Его глаза, умело скрывающие эмоции, словно пронизывали насквозь, изучая каждую деталь. Михаил почувствовал этот взгляд, как лёгкое давление, и на мгновение ощутил себя подопытным под микроскопом. Дмитрий всегда обладал удивительной способностью мгновенно оценивать людей — точно, холодно и безошибочно. Этой чертой он восхищался когда-то, но сейчас она лишь раздражала, добавляя напряжения в разговор.

— Кстати, будешь работать над проектом для тендера с Мариной Громовой.

Михаил поднял бровь.

— Кто это?

— Один из наших ключевых специалистов, — ответил Дмитрий. — Жёсткая, но очень толковая.

— Жёсткая? — переспросил Михаил, чуть нахмурившись.

Дмитрий кивнул, его улыбка на мгновение исчезла.

— Умная, принципиальная, за словом в карман не лезет. Её уважают, но многие избегают. Если сработаетесь, вы станете неплохой командой.

Михаил сделал небольшой глоток чая, обдумывая услышанное.

— Ты же у нас танк, — добавил Дмитрий с усмешкой, явно пытаясь разрядить обстановку. — Прорвёшься.

— Танк… — Михаил хмыкнул, но уголки губ остались неподвижными. Это прозвище его раздражало. Оно звучало так, будто весь его характер сводится к грубой силе.

— Марина — не из тех, кто сдаётся. Никого не напоминает? — хмыкнул Дмитрий.

Михаил лишь кивнул. Всё, что он слышал до сих пор, звучало как вызов. А вызовы всегда были его стихией.

Когда спустя полчаса Михаил вышел из кабинета, его взгляд сразу нашёл Марину. Она сидела за своим столом, погружённая в бумаги, с идеальной осанкой.

«Интересно, она действительно такая замороженная или это часть делового имиджа?» — подумал он, внимательно её разглядывая.

Её строгий чёрный костюм и аккуратно уложенный в низкий пучок волосы подчёркивали безупречный профессионализм, а очки с тонкой металлической оправой придавали образу холодность и отстранённость. Она выглядела как идеальное воплощение делового этикета. Но, приглядевшись, Михаил заметил в её внешности что-то неожиданное. Нежный, почти девичий овал лица, мягкая линия пухлых губ и слегка вздёрнутый носик, который никак не вязался с её чопорностью. Это странное сочетание вызывало у него внутренний диссонанс — то ли лёгкую симпатию, то ли растущее любопытство.

Тем временем, Марина почувствовала его взгляд ещё до того, как подняла глаза. Он был тяжёлым, цепким, как будто человек напротив считывал её мысли.

«Интересно, так он всех разглядывает или только меня?»

Когда Марина подняла взгляд, их глаза встретились. Её серые глаза внимательно изучали его, но затем в них мелькнуло раздражение. Она тут же вернулась к своим бумагам, словно его присутствие её совершенно не интересовало, хотя сосредоточиться на документах не удавалось. Это ощущение чужого взгляда действовало ей на нервы.

Михаил задержал на ней взгляд чуть дольше, чем собирался.

«Жёсткая, говоришь, Дмитрий?» — подумал он.

Он повернулся к своему рабочему месту, но странное чувство не покидало его. Она определённо отличалась от тех, с кем ему приходилось работать раньше. Её напряжённость, этот холодный взгляд и, в то же время, мягкость движений и нежность черт — всё это интриговало.

«Так какая она, эта Марина Громова?» — задумался он, устремив взгляд на документы перед собой, но осознав, что текст на странице больше напоминал бессмысленный набор букв.

Он уселся за стол, слегка нахмурившись, и попытался отогнать назойливые мысли. Однако где-то глубоко внутри уже зажглось любопытство, которое, вопреки его усилиям, начинало крепнуть. Признаваться себе в этом он не спешил, но образ Марины всё ещё витал на периферии его сознания.

Глава 4

Просторный конференц-зал медленно заполнялся сотрудниками. Большой стеклянный стол в центре, вокруг которого уже собрались старшие менеджеры, сиял чистотой. Остальные сотрудники рассаживались вдоль стен на удобных кожаных креслах, перешёптываясь и переглядываясь. На экране позади стола светился логотип компании — строгий и лаконичный, он отражал амбиции и масштаб «Рудин и партнёры».

Когда вошли Дмитрий и Александр Рудины, в зале наступила полная тишина. Их совместное появление всегда вызывало напряжение. Два брата, два лидера, такие разные во всём: от манеры говорить до подхода к управлению.

Александр, старший из двух, был воплощением дисциплины. Его костюм сидел идеально, каждая деталь образа — от тщательно подобранного галстука до идеально выглаженной рубашки — подчеркивала его стремление к порядку. Осанка безукоризненная, шаги уверенные. Александр прошёл путь от младшего аналитика до руководителя компании, получив безупречное образование и работая на пределе возможностей. Он верил в стабильность и последовательность, всегда отстаивал необходимость стратегического планирования.

С детства Александр был тем, кто легко находил общий язык с людьми и умел сглаживать конфликты. Его дипломатичность и умение слушать делали его ключевой фигурой в управлении компанией.

В «Рудин и партнёры» Александр занимал позицию исполнительного директора, сосредотачиваясь на операционных процессах и поддержании высокой репутации компании. Он славился своим спокойствием и рассудительностью, которые особенно ценились в кризисные моменты. Если Дмитрий вёл агрессивную игру, делая ставки на новые рынки и высокорисковые проекты, то Александр всегда просчитывал последствия и работал над укреплением существующих активов.

Клиенты компании уважали Александра за честность и способность доходчиво объяснить даже самые сложные финансовые или юридические нюансы. Он был лицом, которое внушало доверие, человеком, готовым брать ответственность на себя. Даже сотрудники, нередко раздираемые внутренними противоречиями в последнее время между консервативным Сергеем и дерзким Дмитрием, обращались к Александру за советом и поддержкой.

Александр часто говорил:
— Мой отец строил компанию на основах честности и профессионализма, а брат пытается расширить горизонты. Моё дело — удерживать баланс.

Несмотря на напряжение в семье, Александр всегда выступал посредником между отцом и братом. Он понимал, что оба их подхода важны, и именно их синтез мог обеспечить компании долгосрочный успех. Если Сергей видел в сыне Дмитрии источник риска, то Александр умел показать, как даже самые смелые идеи можно адаптировать для пользы бизнеса.

Однако за видимой лёгкостью Александра скрывалась непростая ноша. Быть одновременно лояльным сыном, ответственным братом и успешным бизнесменом — задача, которая требовала от него нечеловеческого терпения и эмоциональной устойчивости.

Дмитрий, напротив, был полной противоположностью Александра. Его слегка небрежная манера держаться, фирменная ухмылка и хриплый голос создавали образ авантюриста. Он был человеком момента, любил риск и всегда умел находить лазейки там, где другие видели тупик.

После того как Дмитрий вернулся в семейный бизнес, фирма стала ещё более гибкой и ориентированной на современные вызовы. Дмитрий привнёс в компанию дух амбиций и экспериментаторства, начав работу с молодыми и перспективными проектами. Это дало «Рудин и партнёры» доступ к новым технологиям и идеям, укрепив их позиции на рынке. Однако за внешним блеском скрывались внутренние противоречия, связанные с различиями в подходах старшего и младшего поколения. Сергей Рудин, приверженец консервативной политики, часто вступал в споры с Дмитрием, который видел будущее компании в рисковых, но потенциально прибыльных решениях.

Несмотря на эти разногласия, «Рудин и партнёры» продолжали удерживать статус одного из самых надёжных и успешных игроков на рынке. Их имя ассоциировалось с профессионализмом, стратегической мудростью и способностью находить выход даже из самых сложных ситуаций.

Последние два года стали настоящим испытанием для семьи Рудиных и их компании. Здоровье Сергея Рудина, некогда незыблемой опоры «Рудин и партнёры», начало резко сдавать. Проблемы с сердцем вынудили его отойти от дел, и управление компанией полностью легло на плечи Александра. Для старшего сына это стало не просто профессиональным вызовом, но и личной ответственностью за продолжение дела всей жизни отца.

Александр принял бразды правления с присущей ему стойкостью, но напряжение стало нарастать. Компания столкнулась с конкуренцией, внутренними конфликтами и нестабильностью на рынке. Именно в этот момент младший брат Дмитрий вернулся в семейный бизнес чтобы помочь Александру. Многие восприняли этот шаг с сомнением: Дмитрий был известен своей дерзостью и непредсказуемостью. Однако Александр, привыкший сглаживать конфликты, согласился на это сотрудничество, надеясь, что вместе они смогут удержать компанию на плаву.

Их совместное руководство стало настоящим испытанием. Дмитрий вносил в работу рискованные решения, часто приводившие к острым обсуждениям, в то время как Александр тянул основную нагрузку, пытаясь найти баланс между стабильностью и амбициозными проектами брата.

— Коллеги, — начал Александр, подходя к трибуне. Его голос звучал ровно, но слегка напряжённо. — Сегодня у нас есть несколько важных новостей.

Зал притих. Все взгляды устремились на него.

— Последние два года были для компании непростыми, но мы справились, — Александр сделал паузу, переводя взгляд на Дмитрия. Его голос звучал твёрдо, но в нём чувствовалась усталость, накопленная за это время.

— Я горжусь тем, что мы вместе прошли этот путь, — он сделал паузу и перевёл взгляд на Дмитрия, сидевшего рядом. Брат, как всегда, выглядел расслабленным, но в глазах мелькнуло напряжение.

— Но пришло время мне сделать паузу, — Александр выпрямился, голос приобрёл немного другой оттенок: личный, искренний, лишённый делового формализма. — Моя семья сейчас нуждается во мне.

Глава 5

Марина вошла в переговорную за час до совещания. Она всегда приходила заранее, чтобы всё подготовить. На столе уже лежали идеально уложенные папки с материалами, блокноты и ручки для всех участников. Чётко и организованно, как она любила.

Сегодняшняя встреча была особенно важной: её первый тендер в роли ведущего менеджера. До декретного отпуска эту роль всегда исполняла Стася, жена Александра Рудина. Её уверенность, опыт и умение вести переговоры были примером для всех, включая Марину. Теперь же ответственность легла на плечи Громовой. Сегодняшний тендер был не просто шансом закрепить позиции компании, но и её личным испытанием. Марина понимала, что это её момент доказать, что она может быть не хуже. Что она способна поддержать репутацию «Рудин и партнёры» и справиться с любыми вызовами.

Она была уверена в своём плане, продуманном до мельчайших деталей, но появление нового партнёра — Михаила Власова — стало раздражающим фактором. Его прямолинейность, вызывающий взгляд, привычка заполнять собой пространство — всё это било по её тщательно выстроенному порядку, заставляя чувствовать себя неуверенно там, где она привыкла держать всё под контролем. Каждый его жест, казалось, говорил: "Я здесь главный," и это неизменно выводило Марину из равновесия. Она старалась сохранять холодное выражение лица, но внутри всё кипело.

Его присутствие разрушало её привычный ритм, заставляя реагировать на то, что она обычно игнорировала. Она ловила себя на мысли, что её мысли всё чаще крутятся вокруг его саркастических реплик и тех редких, почти случайных моментов, когда в его глазах мелькало что-то похожее на любопытство.

Она проверила презентацию на экране, пробежала глазами основные пункты плана и вдохнула глубже, стараясь успокоиться. Дверь отворилась, и она тут же узнала шаги.

— Удобно расположились? — бросила она, не поднимая глаз.

— Очень, спасибо, — коротко ответил Михаил, его глубокий голос прозвучал легко и спокойно.

Он сел напротив, положив на стол перед собой блокнот и ручку. Михаил не выглядел взволнованным — наоборот, его манера держаться, будто он здесь главный, бесила Марину ещё сильнее.

— Я подготовила основные задачи, — сказала она, подвигая к нему одну из папок. — Здесь этапы проекта, сроки, бюджет. Всё расписано. Если мы хотим, чтобы всё было сделано вовремя и без ошибок, нужно учитывать каждую мелочь.

Михаил открыл папку и пробежал глазами первые страницы.

— Основное уже понял, — произнёс он, отодвигая папку в сторону, чем вызвал у неё лёгкий приступ раздражения. — Тогда давайте начнём с вашего плана.

Марина открыла блокнот, в её движениях чувствовалась сосредоточенность, почти показная чёткость. Она начала объяснять первый этап, тщательно проговаривая задачи, детали и возможные риски. Михаил слушал внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы.

Его прямолинейность и упрощённые выводы резали ей слух.

— Вы хотите прописать все действия сотрудников заранее? — наконец спросил он, глядя на неё с лёгким прищуром.

— Да, это основа успешного управления, — твёрдо ответила Марина.

— Основу управления, — медленно сказал он, закрывая папку, — лучше всего закладывать в самой команде. Ваша схема слишком жёсткая. Она не даёт людям пространства для манёвра.

— Если каждый будет делать, что хочет, проект выйдет за рамки сроков и бюджета, — парировала Марина, пристально глядя на него.

— Если каждый знает свою цель, — возразил Михаил, — ему не нужно диктовать каждый шаг. Вы создаёте систему, которая ломается при любой нестандартной ситуации.

— Поэтому мы и устраняем нестандартные ситуации заранее, — отрезала она, её голос звучал всё жёстче.

— Невозможно предусмотреть всё, — спокойно сказал он.

— Но можно свести риски к минимуму, — настаивала Марина, чувствуя, как её руки начинают дрожать от сдерживаемого гнева.

— Минимизировать риски — это не то же самое, что избегать их, — ответил Михаил, его голос остался ровным, но в нём сквозила твёрдость.

Марина замолчала, осознавая, что они зашли в тупик. Михаил смотрел на неё спокойно, но в его взгляде читалась уверенность человека, который привык добиваться своего.

— Хорошо, — наконец произнесла она, отклоняясь в кресле. — Что вы предлагаете?

— Мы оставляем ваши ключевые этапы, — сказал он, скрестив руки на груди. — Но сокращаем микроконтроль. Каждый отдел получит только основные задачи и общие сроки.

— Это рискованно, — заметила она, скептически глядя на него.

— Риск — часть любой большой игры, — ответил Михаил, его тон звучал почти вызывающе.

Марина напряглась, готовая спорить до конца. Она ненавидела терять контроль, особенно сейчас, когда на кону стояла её репутация.

Михаил вздохнул, внутренне чуть смягчаясь. Он видел, как напряжение буквально пульсировало вокруг неё, как она цеплялась за свои схемы и контроль, будто это единственное, что удерживало её мир от хаоса. Её голос, её упрямство — всё это напоминало ему о людях из его прошлого, которые, как и Марина, строили вокруг себя непоколебимые стены, чтобы спрятать уязвимость.

"Она привыкла защищаться," подумал он. "Это не просто план. Это её способ выживать. "

С одной стороны, он видел слабости её подхода: излишняя структурированность могла замедлить работу, а жёсткий контроль отталкивал команду. Но с другой стороны, он понимал, что лобовая атака ничего не даст. Марина была слишком упряма, чтобы просто согласиться с его доводами.

— Хорошо, — неожиданно согласился он, наклоняясь к столу. — Давайте оставим ваш план.

"Пусть пока будет так, как она хочет. Если я сразу пойду в атаку, она возведёт ещё больше стен. Пусть думает, что выиграла этот раунд," размышлял Михаил, чуть склонив голову и наблюдая за её реакцией.

Он знал, что время покажет. Если её подход начнёт давать сбои, она сама поймёт, что его метод эффективнее.

Глава 6

Марина глубоко вдохнула, стоя перед экраном в конференц-зале. Она чувствовала одновременно гордость и давление ответственности. Комната постепенно заполнялась ключевыми сотрудниками. Большой стеклянный стол, сиявший чистотой, был окружён людьми, чей профессионализм должен был стать основой для успеха тендера.

На экране светился первый слайд презентации: название проекта и логотип компании. Марина провела взглядом по собравшимся. Михаил, Виктор, Ольга, Анна и Сергей уже заняли свои места. Дмитрий Рудин сидел во главе стола, держа в руках распечатки и мельком их просматривая.

Она обвела взглядом присутствующих. Михаил сидел на своём месте, сложив руки на столе. Его спокойствие раздражало, но в то же время притягивало. Высокий, уверенный, он умел держаться так, будто всё вокруг подчинено его воле.

"Перестань на него смотреть," мысленно одёрнула себя Марина. Она была профессионалом. Для неё важны только работа и результат. И всё же, её взгляд снова скользнул в его сторону. Пронзительно голубые глаза, ровный профиль, уверенная посадка плеч. В этот момент Марина почувствовала, как её тело предательски напряглось.

"Соберись," мысленно приказала она себе. "Ты здесь для дела. "

Но её взгляд на мгновение задержался на Михаиле. Строгий костюм подчёркивал его широкие плечи и сильные руки. Его лицо, суровое и красивое, вызывало странное чувство, которое она тщательно старалась заглушить. Было в нём что-то слишком. . . мужское. Она ненавидела себя за такие мысли.

"Нет, не думай сейчас об этом," решительно сказала себе она.

Она старалась не смотреть на Михаила, но ощущала его присутствие. Его уверенность, сдержанная энергия, которые он излучал даже в тишине, были почти осязаемы.

— Доброе утро, коллеги, — начала Марина, стараясь звучать спокойно и уверенно. — Сегодня мы обсудим наш план подготовки к тендеру, распределение задач и ключевые этапы работы.

Дмитрий поднял взгляд от документов, слегка приподняв бровь:

— Надеюсь, вы учли все нюансы. Этот тендер очень важен для нас и наших партнёров.

— Да, Дмитрий Сергеевич, — кивнула Марина, переключая слайд. — Мы уже проанализировали документацию и выявили несколько ключевых моментов. Михаил подготовил уточняющие вопросы, которые нужно будет отправить заказчику.

Михаил, сидящий ближе всех к экрану, слегка наклонился вперёд. Марина почувствовала, как он смотрит на слайды, и ощутила странное напряжение, будто его взгляд был направлен не только на экран, но и на неё. Он кивнул и произнёс:

— Есть несколько неясностей по срокам и спецификациям. Уточнение их в ближайшее время даст нам чёткое понимание рисков и возможностей.

Дмитрий коротко кивнул, делая пометку в своём блокноте. Его взгляд ненадолго задержался на Михаиле, словно он взвешивал каждое его слово.

Марина продолжила:

— Следующий этап — формирование команды. Мы распределили задачи следующим образом: Виктор отвечает за техническую часть, Анна и Сергей координируют взаимодействие с подрядчиками. Ольга уже начала предварительный расчёт бюджета.

Ольга подняла руку:

— По первым данным, мы укладываемся в предложенный бюджет. Но нам нужно пересмотреть логистику, чтобы избежать дополнительных расходов.

Анна, которая сидела неподалёку, добавила:

— Я уже веду переговоры с транспортной компанией, но нужно уточнить график поставок.

Дмитрий посмотрел на Анну с задумчивостью:

— Убедитесь, что все сроки совпадают. Нам не нужно терять баллы из-за несоответствия логистики.

— Поняла, Дмитрий Сергеевич, — кивнула Анна.

Марина переключила слайд с таблицами, на котором был представлен финансовый план.

— Мы также сформировали стратегию: предложить конкурентоспособную цену за счёт оптимизации расходов на материалы. Сергей, вы уже связались с основными поставщиками?

Сергей, молодой и амбициозный сотрудник, отозвался:

— Да, большинство готовы обсудить скидки. Если мы подтвердим долгосрочные контракты, они могут снизить стоимость ещё на 5–7%.

Дмитрий коротко кивнул:

— Хорошо. Марина, вы упомянули о коммерческом предложении. Когда оно будет готово?

— На следующей неделе, — ответила она, слегка напрягаясь от его тона. — Ольга и я уже составили предварительные расчёты. Михаил помогает мне выискивать резервы.

Михаил поднял взгляд на Дмитрия и произнёс ровным тоном:

— У нас достаточно времени. Расчёты уже в работе, осталось только утвердить детали.

Дмитрий на мгновение задержал взгляд на Михаиле, прежде чем удовлетворённо кивнуть:

— Надеюсь, так и будет.

Марина почувствовала, как её ладони вспотели, но она удержала спокойное выражение лица.

После встречи Михаил подошёл к Марине, которая собирала свои бумаги. Его присутствие сразу заполнило пространство, и она едва удержалась, чтобы не сделать шаг назад.

— Хорошая работа, — произнёс он, его голос звучал низко и мягко, — Ты держалась молодцом.

Марина удивилась. Она подняла взгляд, ожидая увидеть его обычную холодную отстранённость, но встретилась с чем-то другим. В его глазах было внимание, почти. . . интерес. Она бросила на него быстрый взгляд, стараясь, чтобы он не заметил смущения.

— Надеюсь, этого будет достаточно, — коротко ответила она, нацепив привычную маску сдержанности.

Михаил посмотрел на неё пристально, с лёгкой улыбкой, которую она находила одновременно вызывающей и. . . привлекательной.

— Ты знаешь, что делаешь. Это главное. Остальное придёт с опытом, — сказал он, задержав взгляд на её глазах чуть дольше, чем было уместно.

Марина почувствовала, как сердце пропустило удар, но тут же взяла себя в руки.

Она почувствовала, как её сердце забилось чуть быстрее. Она хотела ответить что-то язвительное, но слова застряли в горле. Её лицо оставалось серьёзным, но внутри разлилось тёплое чувство. "Он признаёт мой профессионализм? В этом нет ничего личного. Он просто вежлив. Перестань видеть то, чего нет," убеждала она себя, но его пристальный взгляд жёг ей кожу.

Глава 7

Они работали над тендером уже две недели. Михаилу казалось, что эта работа вытягивает из него все силы. Но каждый новый день начинался одинаково: с её голоса, её холодного взгляда и бесконечного контроля. Марина проверяла каждый пункт, задавала уточняющие вопросы, добивалась идеальной точности. Её педантичность раздражала и одновременно вызывала странное, почти необъяснимое притяжение.

Михаил раздражённо смотрел на неё, но не мог отвести взгляд. В движении её пальцев по клавишам, в тонкой линии её шеи, выбившихся из причёски прядях волос было что-то, что его притягивало.

"Почему она меня так раздражает? . . . и привлекает?" Он не мог понять, почему. Может, дело было в её сосредоточенности, в том, как она отдавала себя работе полностью, забывая обо всём остальном. И всё чаще он ловил себя на том, что хочет узнать, что скрывается за этим фасадом. "Какой она будет, если выпустить её из этого панциря?"

В прошлом, он никогда не воспринимал своих коллег-женщин как женщин. Работа была работой, а люди вокруг — инструментами для достижения цели. Он жил в мире рационального. Но Марина ломала эту систему.

Его взгляд задержался на её лице, сосредоточенном, немного усталом, но всё равно красивом. И эта мысль сбивала его с толку.

"Чёрт, Власов. Ты давно не работал в нормальном коллективе. Просто заработался."

Её строгость и собранность, казалось, стали её вторым "я". Она казалась идеальным воплощением карьеристки: уверенной, всегда контролирующей ситуацию. Но именно эта её жёсткость, граничащая с одержимостью, будоражила в нём что-то первобытное.

Михаил, наблюдая за её сосредоточенным лицом, не мог удержаться от того, чтобы вновь и вновь скользить взглядом по её чертам. Она раздражала его до зубовного скрежета — своей выправкой, холодным голосом, манерой не давать ни секунды передышки ни себе, ни другим. Но при этом его не покидало странное чувство восхищения. Её сила воли и упорство граничили с упрямством, но именно это делало её такой несгибаемой. Она держалась так, словно готова сломить любую преграду, даже если та окажется слишком высокой. И это, в каком-то смысле, восхищало его так же, как раздражало.

"Словно робот," подумал он. Но тут же его взгляд упал на её губы, слегка прикушенные в момент сосредоточенности. Они выглядели мягкими, тёплыми, совершенно не подходящими к её образу. Этот контраст сбивал его с толку. Как такие нежные черты могли принадлежать женщине, которая управляла окружающими с такой точностью, словно дирижёр огромного оркестра?

Михаил отвернулся, хмуро сосредоточившись на своих мыслях. "Что за ерунда," — пронеслось в голове. Но образ её пухлых губ всё ещё стоял перед глазами, и это раздражало его ещё сильнее. Он попытался сосредоточиться на деле, но понимал, что что-то в Марине Громовой цепляет его куда сильнее, чем он готов был признать.

"Твою мать, Власов. Она твоя коллега. Держи себя в руках," мысленно одёргивал он себя, но это не помогало.

Последние два дня были особенно напряжёнными: таблицы, расчёты, бесконечные поправки в презентации для тендера. Михаил откровенно устал от проверки деталей, от ощущения, что каждое действие должно быть вымерено до миллиметра.

— Мы пересчитали эти таблицы уже три раза, — буркнул он, откидываясь на спинку кресла. — Если так продолжится, мы не подготовим основное предложение.

— Пересчитали три раза, а ошибок всё ещё хватает, — спокойно отрезала Марина, не отрываясь от монитора.

Когда она, сидя напротив, двинулась чуть вперёд, чтобы потянуться к своему блокноту, ткань строгой блузки натянулась, подчёркивая изгибы её тела. Михаил почувствовал, как его дыхание стало чуть тяжелее, а взгляд задержался дольше, чем он хотел бы.

"Почему я смотрю? Почему меня тянет так, будто это не Марина, а какой-то чёртов магнит, который просто невозможно игнорировать?"

Она подняла глаза и встретила его взгляд. Михаил быстро отвёл глаза, притворяясь, что разглядывает картину на стене.

Марина не могла не заметить, как он на неё смотрит. Её раздражение росло. Она привыкла, что мужчины на работе видят в ней исключительно профессионала. Она годами выстраивала этот образ, с тех пор как ушла из "НоваТека". И всё же, когда его взгляд задерживался на ней чуть дольше, чем следовало, её сердце начинало колотиться сильнее.

"Это просто усталость," убеждала она себя.

Но разве усталость могла заставить её ловить каждую его улыбку? Или замечать, как стильно сидит на нём рубашка, подчёркивая его широкие плечи и мускулистую грудь видневшуюся в слегка расстёгнутом вороте рубашки?

В этот момент зазвонил телефон. Марина взглянула на экран и быстро поднялась.

— Я на пять минут, — коротко бросила она, застёгивая пиджак и направляясь к двери. Она чувствовала, как его взгляд скользит по её телу, обжигая. Внутри поднималась странная смесь раздражения и возбуждения, от которой хотелось либо бросить в него что-нибудь, либо сбежать из комнаты.

— Проверьте третью таблицу, секция по срокам доставки. Там не сходятся данные по региональным маршрутам.

— А что именно? — Михаил откинулся на спинку кресла, наблюдая, как она собирается.

— Привязка к графику складов. Нужно учесть изменения по поставщикам, иначе весь план рухнет.

— Понял, — сухо ответил он, хотя его тон выдавал, что он не в восторге от очередной задачи.

— Отлично, — отрезала она, даже не посмотрев в его сторону, и вышла из комнаты, оставив его наедине с документами.

Когда она вышла, Михаил проводил её взглядом, невольно залюбовавшись её изящной походкой. Плавные движения её бёдер, подчёркнутые строгой юбкой-карандашом, завораживали, приковывая его внимание.

"Вот же дьявол," подумал он, чувствуя, как в теле разливается жар.

"То ли запретить ей носить такие юбки, то ли попку такую аппетитную иметь. . . " — мелькнуло у него в голове.

Глава 8

Работа набирала обороты. Пока Виктор проводил часы за техническими расчётами и схемами, Анна улаживала вопросы логистики, Сергей согласовывал скидки с поставщиками, а Ольга пересматривала бюджет, Михаил и Марина вместе проводили мозговые штурмы, пытаясь найти уникальный подход, который привлечёт внимание заказчика.

— Нам нужно что-то, что выделит нас, — твёрдо сказала она, пробегая глазами таблицу. — Особое предложение, услуга, которая будет уникальной.

— У нас есть резервы в бюджете, — Михаил показал ей расчёты. — Мы можем использовать их для улучшения проекта, добавить функционал или услуги, которые привлекут заказчика.

Они спорили, предлагали идеи, отбрасывали неработающие варианты. Виктор присоединился, предложив технические новшества искусственного интеллекта, которые можно включить в проект. Марина поддерживала их, организуя совещания и принося кофе. Она знала, что работа идёт тяжело, но видела, как старается каждый член команды, работа которой становилась всё более слаженой.

К вечеру большинство членов команды разошлись, оставив Марину одну в тишине переговорной комнаты. Свет от настольной лампы освещал документы, разбросанные по столу. Она пыталась устранить последние недочёты в бюджете, когда дверь неожиданно открылась.

Михаил вошёл, его шаги глухо звучали по ковровому покрытию.

— Вы ещё здесь? — спросила она, не отрывая взгляда от таблиц.

— Да. Принёс кое-что. — Михаил подошёл ближе и бросил на стол толстую папку.

Марина, чуть нахмурившись, подняла взгляд, встретившись с его пронзительным взглядом.

— Что это? — спросила она.

— Данные, которых нам не хватало, — коротко ответил он, садясь напротив.

Марина медленно открыла папку. Первые страницы были заполнены таблицами с закупками и поставками.

— Откуда это? — её голос был холодным, но в нём сквозило напряжение.

— Связался с одним из старых знакомых, — спокойно ответил Михаил.

— Старых знакомых? — она подняла взгляд. — Вы хотите сказать, что использовали свои личные связи?

— Да, — он встретил её взгляд без тени сомнения. — Это дало нам точные данные о фактических потребностях министерства.

Она перевернула ещё несколько страниц. Таблицы были детализированы настолько, что становилось очевидно: это внутренняя информация.

— Вы понимаете, что это может вызвать вопросы? — её голос стал резче.

— Это информация, которая сделает наш проект сильнее. — Михаил наклонился вперёд. — Вы сами сказали, что нужды заказчика имеют значение.

— Но не такие! — она резко захлопнула папку. — Если кто-то узнает, что мы получили эти данные таким образом, это поставит под угрозу всю нашу работу!

Михаил не отвёл взгляда.

— Никто ничего не узнает, — сказал он твёрдо.

— Это вы так думаете! — её голос сорвался. — Вы играете с огнём, Михаил!

— Иногда риск — это единственный путь к успеху, — его голос был тихим, но уверенным.

Марина вскочила, обойдя стол, её глаза пылали гневом.

— Вы не понимаете, что делаете! Если это вскроется, наш проект просто не допустят к тендеру! Партнеры будут в шоке!

Михаил поднялся, его фигура казалась ещё выше в тусклом свете лампы.

— Я понимаю лучше, чем вы думаете, — он шагнул ближе.

Марина отступила, упираясь спиной в стену.

— Вы играете с репутацией компании, с моей репутацией! — выкрикнула она.

— А вы боитесь выйти из своей зоны комфорта, — парировал он.

— Боюсь?! — её голос сорвался, и она резко ткнула пальцем в его грудь. — Это не страх, это здравый смысл!

Его глаза блеснули, в них появился вызов.

— Вы называете это здравым смыслом, а я — страхом, — спокойно, но жёстко сказал Михаил, скрестив руки на груди. — Вы привыкли всё контролировать, Марина. Но иногда контроль — это иллюзия.

Её словно ударили этими словами. Его спокойствие только подливало масла в огонь.

— Ты всё делаешь по-своему даже не удосужившись согласовать это с командой! — выпалила она, не замечая, как слетела с привычного "вы".

Она с грохотом бросила папку на стол, её глаза сверкали от гнева.

Михаил поднял бровь, едва заметная усмешка тронула уголки его губ.

— На "ты", значит? — хмыкнул он. — Хорошо. Тогда давай по-честному: твой "контроль" нас тормозит.

— Ах, вот как?! — Марина шагнула ближе, её голос дрожал от переполняющих эмоций.

Напряжение между ними за считанные секунды накрыло комнату, как грозовое облако, и воздух буквально искрился, пока они испепеляли друг друга взглядами.

Михаил медленно скрестил руки на груди, его поза излучала спокойствие, которое казалось почти вызывающим. В его голубых глазах отражалась смесь раздражения и тихого вызова, словно он наслаждался её вспышкой эмоций, намеренно подливая масла в огонь своим безмолвным спокойствием.

— Ты предпочитаешь обсуждать всё до потери пульса, вместо того чтобы действовать. Так мы этот тендер точно проиграем, — его голос был холоден, как лёд.

Она подошла ближе, яростно ткнув пальцем ему в грудь — уф, у него там что, камень, она чуть палец себе не сломала:

— Я не позволю тебе развалить всё, над чем мы работали… медведь!

Её дыхание сбилось, когда он резко шагнул вперёд, руками опираясь о стену с двух сторон от её лица, заключая её в ловушку. Наклоняясь так близко, что она почувствовала тепло его дыхания, он произнёс:

— Медведь? Ах, ты пигалица.

Его голос стал ниже, почти ласковый шёпот. Марина уже собиралась возразить, но не успела. Этот наглый… самоуверенный… неандерталец подхватил её под попку, легко поднял, прижав ближе.

Её протесты утонули в глубоком, жёстком, но одновременно сладком поцелуе, который заставил весь мир на мгновение исчезнуть.

Её руки замерли на его плечах, а сердце сбилось с ритма, пока она пыталась понять, как он посмел — и почему она его не оттолкнула.

Когда он наконец отстранился, в его серых глазах читалось что-то, чего она не ожидала: вызов и… мягкость?

Глава 9

Марина взглянула на экран телефона: сообщение от Стаси пришло ещё утром.

"Марин, я в городе, давай выпьем кофе? Очень скучаю!"

Простое, но такое тёплое послание вызвало у неё лёгкую улыбку. В этот момент она осознала, как давно не слышала от кого-то искреннего: "Я скучаю". Она быстро набрала ответ:

"Встретимся в 'Кофейне на углу' в семь?"

Теперь она сидела за маленьким столиком у окна, машинально постукивая ноготками по столу. Через стекло кафе виднелись прохожие, закутанные в шарфы, быстрые машины и жёлтые листья, которые ветер швырял на тротуар. Городской пейзаж отражал её собственное состояние: бесконечное чувство неопределённости. Новый город, новая работа, Михаил. . .

"Почему я опять думаю о нём?" — мысленно упрекнула себя Марина, отгоняя ненужные мысли.

Её размышления прервал знакомый голос:

— Маринушка! — раздалось у неё за спиной.

Марина повернулась и встретила сияющую улыбку Стаси. Как всегда, подруга выглядела идеально: струящееся пальто, мягкий шарф, лёгкий румянец. Стася напоминала картинку из журнала, живое воплощение уверенности и тепла.

— Прости за опоздание! — произнесла она, сбрасывая пальто на спинку стула и обнимая Марину. — Пробки, как всегда, ужасны! Но я так рада тебя видеть. Как ты? Как дела?

— Всё потихоньку, — ответила Марина, невольно улыбаясь.

— А ты? Сияешь, как всегда.

— Ах, это всё беременность, — отмахнулась Стася, усаживаясь напротив. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но у меня как будто второе дыхание открылось.

Она нежно положила ладонь на округлившийся живот.

— Как ты справляешься с новой должностью? — продолжила она, внимательно разглядывая Марину.

— Справляюсь, — коротко ответила Марина, пряча свою нервозность за чашкой кофе, которую только что принесла официантка.

— Саша говорил, что ты на своём месте. Знаешь, он редко кого-то так хвалит. Но я хочу знать не только про офис. Есть ли что-то новое. . . в твоей жизни?

Её взгляд стал лукавым, а голос слегка поднялся на игривой ноте:

— Может, кто-то покорил твоё сердце?

Марина чуть не выронила ложку.

— Ничего такого, — пробормотала она, пряча взгляд в чашку.

Но Стася не отставала.

— А как Михаил? Вроде бы он старый знакомый Дмитрия, да? Саша говорил, что он бывший военный. Огромный, как медведь, и прёт, как танк, но дело своё знает.

Марина непроизвольно хмыкнула, вспомнив Михаила.

"Медведь? Да, пожалуй, это про него. Только почему тогда я ответила на его поцелуй?"

— Всё нормально. Рабочие моменты, — наконец выдавила она, стараясь сменить тему.

Но Стася почувствовала скрытую напряжённость в её голосе.

— Ты всегда скупа на подробности, Марина. Ладно, хотя бы расскажи, как проект? Как работается под началом Дмитрия?

— Всё идёт. Но я ещё привыкаю. Всё новое, и я иногда теряюсь.

Стася пристально посмотрела на подругу.

— Ты знаешь, что ты молодец? Я горжусь тобой. Правда.

Эти слова проникли куда-то глубоко внутрь, согревая её.

— А ты? Ты готова стать мамой? — спросила Марина, слегка наклоняя голову, чтобы уловить реакцию. Её голос был спокойным, но в глазах мелькнул интерес — редкий, почти неуловимый момент, когда она позволяла себе немного отвлечься от собственных переживаний.

Стася засмеялась, поглаживая живот.

— Если честно, не знаю, можно ли быть полностью готовой к этому, — ответила она с теплотой в голосе.

— Ох, это одновременно страшно и чудесно. Иногда я чувствую себя взрослой и ответственной, а иногда — маленькой девочкой, которой хочется всё бросить. Но главное — поддержка. Саша всегда рядом.

Её слова застряли у Марины в голове.

Они продолжили болтать о детских покупках, старых воспоминаниях и планах. Стася рассказывала о том, как они с Александром готовятся к появлению ребёнка.

— А ты? — вдруг спросила Стася, прерывая свой рассказ. — Ты же всегда такая сильная и независимая. Неужели у тебя никогда не появляется желания на кого-то опереться?

Марина задумалась. Её мысли снова невольно вернулись к Михаилу. Его взгляд, тяжёлый и пронзительный, словно видящий её насквозь. Его низкий голос, который заставлял сердце биться чуть быстрее. И этот поцелуй — наглый, дерзкий и. . . такой родной.

— Может, пора перестать бояться, — тихо проговорила Марина себе под нос, даже не осознавая, что сказала это вслух.

— Что? — переспросила Стася, её глаза блеснули от интереса.

— Ничего, — быстро ответила Марина, пряча смущение за чашкой.

Когда они вышли из кафе, Стася задержалась, обняв подругу.

— Мариночка, я вижу, ты волнуешься. Но всё будет хорошо. Правда.

Марина кивнула, чувствуя тепло её слов.

"Может, действительно пора перестать бояться," — подумала она, возвращаясь домой.

Перед глазами снова встал образ Михаила — его глубокие, пронизывающие взглядом глаза, которые словно читали её душу. Его грубая, но такая невероятно притягательная нежность, которая сбивала с толку. Он разрушил её привычные границы одним своим поцелуем — внезапным, дерзким, но в то же время таким тёплым, что она до сих пор ощущала его тепло на своих губах.

Марина невольно закрыла глаза, позволив себе на секунду вспомнить, как это было. Он приблизился неожиданно, словно не давая ей времени ни на сопротивление, ни на сомнение. Его руки уверенно обхватили её, но при этом не оставляли ощущения ловушки — наоборот, в его прикосновении чувствовалась надёжность. Как будто он держал её не только физически, но и на уровне чего-то гораздо более глубокого.

Её сердце забилось быстрее. Эти воспоминания вызывали в ней такой водоворот эмоций, что она не знала, как остановить этот поток. Гнев на себя за то, что она позволила этому случиться. Гнев на него за то, что он так легко проник туда, куда она никого не пускала. И одновременно… слабость перед тем, как сильно ей хотелось, чтобы это повторилось.

Глава 9.1

Марина выдохнула, захлопнув за собой дверь квартиры. Вечерний путь домой вымотал её окончательно. После долгих часов в офисе, ей пришлось проталкиваться в переполненный вагон метро, а затем стоять в тесном трясущемся автобусе, ловя запахи чужих духов и мокрых плащей. Её маленькая съёмная квартира находилась в получасе езды от офиса, но из-за пробок дорога растягивалась почти на час. Она выбрала этот район из-за тишины и доступной цены — старые пятиэтажки, пенсионеры в соседях и маленький парк с лавочками неподалёку.

Снятая квартира была скромной — одна комната с выцветшими обоями в цветочек, крохотная кухня с облупившейся плиткой и крошечная ванная, где еле помещалась стиральная машинка. Почти вся мебель была куплена на Авито и барахолках: маленький диван с пледом, складной столик с расшатанными ножками и полки, забитые книгами. На подоконнике в ряд стояли горшки с цветами — фиалки, подаренные мамой и небольшой кактус, которого она полюбила за неприхотливость.

Сбросив туфли, она устало прошла на кухню, поставила чайник и достала из холодильника остатки вчерашних макарон с сыром. Пока еда разогревалась в микроволновке, Марина стянула волосы в небрежный пучок, включила приглушённый свет и облокотилась о стол.

Телефон завибрировал на подоконнике. Сообщение от Стаси: — «Мариш, ты как? Занята? Позвоню?»

Марина вздохнула и быстро напечатала ответ: — «Звони, я дома.»

Через несколько секунд раздался звонок.

— Привет, дорогая! — голос Стаси был, как всегда, тёплым и жизнерадостным. — Как ты там?

— Нормально, — Марина постаралась улыбнуться, хотя Стася её не видела. — Тяжёлый день был.

— Да уж, представляю. — Стася сделала короткую паузу. — Я чего звоню-то… Посплетничать. Помнишь, мы про Михаила говорили? Так вот, я тут чатик открыла, а там девчонки с работы половину сообщений посвятили его «горячим» фоткам с планёрок. Они там чуть не кипятком писают.

Марина фыркнула:

— Стася, ты серьёзно?

— Абсолютно! — рассмеялась подруга. — Я даже Людмилу спросила, что она думает. А ты же знаешь Людмилу — она всё подмечает. Так вот, она сказала, что он мужик надёжный, деловой, к работе подходит серьёзно. Но… вроде бы ни с кем у вас там не крутит. Только, как она выразилась, «вокруг тебя круги нарезает».

Марина почувствовала, как её лицо вспыхнуло.

— Да какое там нарезает? Работаем и всё.

— Марина, ты себя слышала? — в голосе Стаси послышалась мягкая улыбка. — Ты бы так не завелась, если бы всё было так просто.

— Нечего тут заводиться, — пробормотала Марина. — Он просто... он сложный человек. С ним не так легко работать.

— Ага, сложный. Такой сложный, что девчонки в чате спать не могут после его презентаций. — Стася рассмеялась. — Ладно, не давлю. Просто обещай, что как только у тебя будет минутка, мы с тобой обо всём этом поговорим. Лично. Я тебе ещё позвоню, ладно?

— Ладно, — вздохнула Марина, с трудом сдерживая улыбку. — Жду звонка.

Когда разговор закончился, Марина ещё долго смотрела на телефон, думая о том, как легко Стася видит то, что она сама так отчаянно пыталась спрятать.

Разговор со Стасей немного отвлёк Марину, но не надолго. Она доела макароны, убрала тарелку и уже собиралась пойти в душ, как снова зазвонил телефон. На этот раз мама.

— Мариш, как ты там? — голос мамы был тёплым, но немного тревожным.

— Всё хорошо, мам. Устала немного, но справляюсь.

— Ты давно не приезжала, Антон скучает. Звонил сегодня, спрашивал, когда ты будешь.

Марина почувствовала укол вины. Она вспомнила, что в ноябре будет День народного единства, и решила, что сможет выбраться к ним на длинные выходные.

— Я постараюсь приехать на праздники, мам. Честно.

Мама перешла на привычные заботливые вопросы о работе, здоровье и еде, после чего разговор плавно закончился. Но тут же пришло сообщение от брата: «Привет! Как дела? Мы с мамой тебя ждём. Скучаем. :)». Марина улыбнулась и набрала короткий ответ: «Скоро приеду. Обещаю».

Съев ужин и приведя кухню в порядок, она забралась в кровать. Телефон больше не звонил, но мысли о Михаиле никак не уходили. Его уверенный взгляд, тёплый голос, забота — всё это застряло в её голове. Она пыталась убедить себя, что это просто рабочие отношения, но сердце упорно не соглашалось.

Она вспоминала их поцелуй. Его твёрдые губы, требовательные и горячие, захватили её врасплох. Она не могла сопротивляться, даже не пыталась. Её тело тогда дрожало от смеси возмущения и возбуждения, а руки сами скользнули к его плечам, впиваясь в ткань пиджака. Она помнила, как он прижал её к себе, как его дыхание обжигало кожу, и как её сердце пропускало удары, когда он слегка прикусил её губу.

Воображение рисовало, как его руки стягивают с неё одежду, оставляя поцелуи на ключицах и вдоль линии шеи. Как его губы опускаются ниже, оставляя горячие следы на её коже. Её дыхание сбивалось, когда она представляла, как он склоняется над ней, обхватывает её бёдра и притягивает к себе, двигаясь медленно, заставляя её изгибаться и стонать от нарастающего удовольствия.

Её рука скользнула под одеяло, пальцы дрожали, когда коснулись влажной ткани а затем разгорячённой кожи. Она прижала ладонь к бедрам, воображая и ощущения от его веса, его прикосновений. Волна жара прошла по телу, заставляя её дышать глубже, а пальцы — двигаться увереннее. Она представляла, как он ускоряет ритм, как его руки держат её крепче, не давая убежать от ощущений.

Её тело напряглось в сладком предвкушении, и наконец, напряжение разрядилось, заставив её застонать, прикусив губу. Она лежала, тяжело дыша, а мысли о Михаиле не исчезли — они стали ещё более притягательными.

Когда дыхание стало ровнее, Марина прижала к себе подушку и позволила сну, наконец, забрать её в свои объятия.