Тэрри и Латтария. Луч в ночи

Глава 1. Мужество и молоко

В небольшой деревушке под названием Большой Стяг жил-был мальчик по имени Тэрри. Он всегда испытывал тягу к приключениям, путешествиям и подвигам. Его родители всегда опекали своего сына, иногда даже чересчур. Несмотря на свой пылкий нрав, Тэрри не забывал помогать своей семье. У них была небольшая лавка по продаже вкуснейших лепёшек со специями и даже без (по вторникам скидки!). Не сказать, что Тэрри сильно нравилась готовка и уборка, но лишнего слова по этому поводу он родителям старался не говорить. Да и не нужно было. Они всё понимали без слов. Им было достаточно одного взгляда, чтобы увидеть, как их сын тоскует, когда подметает пол в лавке или замешивает тесто для очередной порции лепёшек. Родители думали, что с годами тяга к приключениям у сына пройдёт, и он в будущем заменит отца на должности главного пекаря Большого Стяга. А пока, считали они, мечтания Тэрри можно и потерпеть.

Всю свою жизнь мальчик жил ради одного момента — когда-нибудь стать величайшим, сильнейшим и знаменитейшим магом во всей Латтарии. Долгие годы он слушал истории от редких гостей деревушки о благородных воителях, обладающих по истине невероятными способностями. Одни могли создать из воздуха целый пир, другие — огнём выжигать целые пиратские флотилии, а третьи (в эти истории он особо не верил) были способны обращать время вспять и крутить его и так, и эдак. В любом случае, он знал, что эти маги жили свободной жизнью, наполненной приключениями и великими победами. А больше ему нравилось в них то, что они могли помогать людям в час, когда будут нужны.

Правда не все жители деревушки относились к магам также хорошо, как Тэрри. А почему? Никто толком не объяснял. Со временем ненависть стяговцев к магам становилась всё сильнее, и необычных гостей в деревне становилось меньше с каждым годом.

Хоть сейчас Тэрри и было всего двенадцать лет, но он знал, что магом стать может хоть сейчас. Правда, не особо у него получалось творить колдовство, хоть он и пытался. Тужился, сосредотачивался – ничего не получалось. А ведь в сказках всё было так просто. Раз! И превратил тролля в лягушку, два – лягушка теперь птица и парит у тебя над головой. А если постараться, то она и историю какую расскажет.

Не простое это дело быть магом в двенадцать лет. Да и если бы вы встретили Тэрри, то вам бы в голову не пришло, что перед вами стоит будущий маг. Русые, спутанные волосы, мечтательный взгляд, в голубых глазах отражается жажда приключений и озорства. В общем, самый обычный мальчишка, каких на свете полным-полно. Тэрри мало что отличало от других ребят Большого Стяга, за исключением маленькой детали…

Когда ему было пять лет, с ним случилось несчастье. В одно утро родителей Тэрри Фэррис и Доуса разбудил пронзительный крик сына. Они вскочили с кровати и побежали на крик, который доносился с первого этажа их небольшого дома. Когда родители примчались, то у камина обнаружили сидящего в пижаме сына, огонь в камине ярко пылал, маняще поигрывая языками пламени. Тэрри, к удивлению родителей, не кричал, а лишь недоумённо смотрел на свою левую руку… Фэррис вскрикнула, когда заметила, что рука сына по самый локоть была красной, а по ней змейками ползали переливающиеся тоненькие жёлтые линии. Как только родители подбежали к нему, то змейки пропали, а вот рука… Кожа на руке стала сморщенной, как после ожога. Родители были в шоке и ужасе.

— Как ты, сынок?! — чуть ли не плача сокрушалась Фэррис и поглаживала Тэрри по спине.

— Что же… Фэр, нужно принести мазь какую! Я сейчас… — начал было отец мальчика, но осёкся, заметив на лице сына безмятежную улыбку. Казалось, что ничего не произошло. Вместо крика он лишь не понимающе смотрел на родителей. С чего это вдруг ему уделяют столько внимания?

— Он обжёг руку и даже не кричит, — как завороженный произнёс отец и осторожно притронулся к руке сына.

— Неси скорее мазь! Нужно к лекарю! — Фэррис пыталась не кричать, чтобы не пугать Тэрри, но совладать с эмоциями у неё не получалось.

— Да, да… Держись сын! Я быстро!

С этими словами Доус вылетел из гостиной, открыл шкафчик, схватил банку с мазью от ожогов, а потом побежал за деревенским лекарем. Отбежав на пару метров от дома, он вспомнил, что забыл отдать банку жене и вернулся. Потом мигом полетел за местным лекарем. Пока бежал по главной улочке в голове у него крутилась мысль: «Камина мы перед сном точно не разжигали. Так как же сынок умудрился получить ожог?».

К счастью, всё обошлось. Лекарь по имени Понцерь, старичок невысоко роста со спутанной бородкой, после осмотра руки Тэрри заявил, что беспокоиться не нужно. Хоть рука и выглядела обожжённой, боли мальчик не чувствовал и двигал ей как ни в чём не бывало. Понцерь наказал родителям Тэрри смазывать руку сына мазью в течение пары недель. На том и решили.

По деревне быстро расползлись слухи об этом странном ожоге, после которого рука не болит. Кто-то связывал это с колдовством, другие же верили, что кожу малыша Тэрри огонь не берёт. Но правды никто так и не узнал.

Родители не хотели лишний раз напоминать сыну о его руке, поэтому попросили всех деревенских прекратить распускать слухи.

— Слышать больше не хочу о его огнестойкости и проклятиях! — пылала от ярости Фэррис, обращаясь к деревенским на еженедельном сходе.

С того времени разговоры о руке сошли на нет, а затем и вовсе прекратились. Но только со стороны взрослых. А вот ровесники Тэрри всё время пытались его задеть злым словом, посмеяться. То играть с собой не брали, будто он прокажённым был, то дразнили красноруким. Однажды Тэрри так надоели насмешки, что он раздобыл перчатку и натянул её на левую руку. Так и носил, чтобы не привлекать внимания. Хотя на деле, было уже поздно прятать красную руку – все и так знали о ней.

Глава 2. Предложение Валентайн

В тот вечер они и правда, получили хороший нагоняй от мамы. Но ничего не попишешь против мужества, которое необходимо проявлять даже перед угрозой потери молока. Так ей Тэрри и заявил.

После этого случая проезжающих мимо магов в Большом Стяге совсем не стало. Тэрри думал, что Маар наверняка предупредил своих, чтобы больше не совались к ним. Подумать только, из-за двух самых больших идиотов, теперь наверняка всё сообщество магов считает жителей деревушки своими врагами. И откуда только такая ненависть к ним вообще берётся?

Этот вопрос мучил Тэрри целых два года с того самого дня. И он постоянно задавал его своему единственному другу по имени Ленц.

— Почему же наши такие злые? — спросил Тэрри задумчиво у Ленца, когда они сидели на крыше старого сарая, находящегося на окраине Большого Стяга. Погода была просто замечательной. Дело шло к вечеру, но солнышко ещё освещало огромное поле пшеницы, над их головами проносились птички, улетая к границе леса, а летний тёплый ветерок гнал ленивые облака по голубому небу. За два года Тэрри стал не десятилетним оболтусом, а двенадцатилетним. Время шло, а его всё еще никто не воспринимал всерьёз. Мальчик не изменил своим идеалам.

— Ты постоянно задаёшь мне этот вопрос, а я отвечаю: «потому что не могут сами колдовать, вот и злятся», — ответил Ленц, не отрываясь от старой книги, которую читал. — Не бери в голову.

Тэрри с вызовом обратился к другу:

— Ну как же не брать? А когда я стану магом, меня тоже будут ненавидеть? А если и ты станешь тоже?

— Эх, не станем мы магами. Никто нас не научит. Да это и опасно. Одно дело мы в книжках читаем об их приключениях, а как всё на самом деле происходит – не знаем. Может магов в большом мире уже всех перебили…

— Уверен, так и происходит. Колдуй себе, да колдуй. В мире столько всего плохого творится, что магов никаких не хватит это остановить. Магов нужно больше, — Тэрри лёг на спину и закинул руки за голову. — Миру нужны маги, такие как Вулка.

Ленц сморщил свой длинный нос и возразил:

— Ты же слышал последние слухи, сейчас в большом мире магов не любят. Не монстры прикончат, так свои же грохнут. Я лучше буду и дальше читать про их приключения в книжках… Пока их не запретили. Это, по крайней мере, безопасно. Ты и правда думаешь, что Вулка – это не вымышленный герой книги?

— Ой… раньше ты таким не был! Помнишь, как мы воображали себя магами? Как седлали драконов и рвались в бой с несметными полчищами некромантов? Весело же было? Вулка точно настоящий, никто не смог бы выдумать такое!

— Ну было…Только это были наши баулы, а некроманты – кактусами. Сколько воды утекло. Мы уже не дети. Притворяться кем-то другим – глупо. Да и мои родители всё наседают на меня. Хотят, чтобы я стал главным рыболовом деревни. Может это не так уж и плохо? Ты будешь главным пекарем, а я главным рыболовом. Будем делать рыбные лепёшки!

Тэрри так передёрнуло, что он резко поднялся на ноги:

— Фу! Нет! Лепёшки, да ещё и рыбные! С ума сошёл! Лепёшками я сыт уже по горло! Ты как знаешь, а я… — тут он перешёл на шёпот, — я правда думаю уйти. В странствия. Мои мне уже жизни не дают. Мама книжки не разрешает читать. Прячет их, я их нахожу и всё равно читаю. Скоро она со старой Нэнс разговаривать не будет за то, что та снабжает меня историями, а книги будет не прятать, а сжигать. Это настоящее преступление.

— Я бы на твоём месте подумал, как следует. Ты же ничего не знаешь о большом мире. Пропадёшь там один… — заявил Ленц строго.

— Вместе мы бы не пропали. Если бы ты со мной пошёл. Будем магами-напарниками… — Тэрри словно не слышал предостерегающих слов друга и продолжал стоять на своём.

— Прости, друг… Не могу. Мне тут нравится, как ни крути…

Тэрри насупился и навис тенью над Ленцем:

— Нравится получать насмешки от Валентайн? Этой рыжей гарпии? Она будет нас изводить до конца дней! А представь, как мы ей нос утрём, если станем магами? Она лопнет от злости и зависти! Вот будет смеху!

— Можно и потерпеть… — тихо сказал Ленц и закрыл книгу. — Издёвки не могут длиться вечно. И потом, что если она тоже выучит магию и продолжит нас доставать?

Ленц прекрасно знал рыжую забияку Валентайн. Она изводила слабых ребят деревни сколько они себя помнили. В своём арсенале она использовала подножки, обзывательства и в некоторых случаях кулаки. Никто не мог с ней справиться. Ко всему этому у неё был чудный талант – заводить толпу из таких же забияк, как и она сама. Тэрри считал, что такими рождаются и что им предначертано быть злыми и отравлять мир вокруг себя.

Больше всего Валентайн нравилось цепляться к Тэрри. Она невзлюбила его с первого взгляда. Как бы он сначала не пытался с ней подружиться – всё напрасно. Однажды, по глупости, он решил последовать совету мамы и подарить ей цветы в знак примирения. Мама решила, что Валентайн наверняка их любит.

«Это же девочка. Все они без ума от полевых цветов. Иди, нарви букетик и подари. Вы мигом станете лучшими друзьями», — советовала она, умиляясь.

В какой-то момент Тэрри даже подумал, что Валентайн злая от того, что цветов ей никто не дарит. Как же он ошибался.

Когда Тэрри собрал букет из желтых цветочков, то побежал искать Валентайн. Обнаружил он её у большого старого дуба. Девочка была занята тем, что отрывала крылья у огромной осы. Тэрри протянул ей букет и не успел рта открыть, как Валентайн превратилась в бешеного рыжего демона! Она вырвала букет из его дрожащих рук и словно веником отхлестала Тэрри, злобно хохоча во всё горло. С того момента её злобный смех снился ему очень часто. Отчего приходилось просыпаться в холодном поту. Стоит ли говорить, что теперь цветы Тэрри на дух не переносил?

Глава 3. Подарок старой Нэнс

Друзья по тропинке быстро дошли до главных ворот деревни. Врата, как и частокол вокруг поселения, были сколочены из крепкого дерева. У ворот сегодня дежурил стражник Бэб. По обыкновению в руках он держал свою дубину. Что, что, а меры безопасности в Большом Стяге были на самом высочайшем уровне.

Ещё в стародавние времена первый староста распорядился возвести вокруг зарождающегося селения высокий частокол и смотровые вышки по углам. Защита жителей была превыше всего. Тэрри слышал истории о том, как первые поселенцы прогоняли диких зверей от своих владений, ужасных монстров, порождённых древними войнами, и даже духов.

С годами опасность миновала, и страшилы из лесов поняли, что эта земля принадлежит стяговцам, а не им. Но даже спустя века, жители Большого Стяга не теряли бдительности и пристально следили за округой.

Когда Тэрри и Ленц подошли к воротам, Бэб у них поинтересовался:

— Как это вы мимо меня проскочили? Говорено же, что нельзя с темнотой покидать деревню.

— Мы были недалеко, у старого сарая, — поспешил объяснить Тэрри, а Ленц подхватил:

— Мы с обеда там посидели и вот пришли. Ещё не совсем стемнело. Ничего же страшного?

Бэб нахмурился, пытаясь понять: серьёзное это нарушение или нет?

— Ну, ладно-ладно. Ваша правда. Ещё не так и темно. Проходите, — важно распорядился он и указал дубиной на открытые ворота.

Когда они вошли в деревню, а Бэб скрылся из вида, Тэрри прошептал другу:

— Ему интересно, как это мы проскочили? Так это спать надо меньше на посту.

Ленц постарался сдержать смешок, но не вышло.

***

Красивой деревушкой был Большой Стяг. В окружении тёмного леса, в отдалении от крупных городов аккуратно ютились деревянные домики. Одноэтажные, двухэтажные все они были не похожи друг на друга, так как каждая семья хотела, чтобы их жилище отличалось от соседского. Случайному путнику, что был проездом в Большом Стяге, могло показаться, что дома тут выглядели как-то небрежно, будто их части были из разных эпох. Кривые и косые пристройки из прошлого здесь сочетались с аккуратными и хорошо сложенными, современными домиками. Жители строили как умели и как им нравилось.

По единственной широкой улочке деревушки сейчас сновали жители. Кто-то спешил в дом затопить печь, кто-то возвращался с повседневных работ с поля. Лишь одна детвора беззаботно продолжала играть и носиться от дома к дому, озорно хохоча. Это явно не нравилось местным псам, которые недовольно гавкали, наблюдая за нарушителями спокойствия.

В самом конце улицы Основателей (как её прозвали жители) находился высокий выстроганный из многовекового дерева памятник первому поселенцу по имени Гром Медвежья лапа. По сказаниям, сотни лет назад он нашёл это место и привёл сюда нуждающихся людей. Именно Гром стал первым старостой, и он же заложил традицию, согласно которой все будущие старосты должны носить шкуру убитого медведя в качестве доказательства силы не только главы поселения, но и всех его жителей. Согласно закону, староста отвечает за всех стяговцев.

Тэрри нравилась эта статуя, и он мечтал, что когда-нибудь у него тоже появится своя. Но в это же время он прекрасно понимал, что до того, чтобы добыть медвежью шкуру ему расти и расти.

На середине улицы Ленц решил попрощаться с Тэрри.

— Совсем забыл! Я же должен был помочь маме с чисткой рыбы! Меня убьют! — схватившись за голову, сказал он. — Увидимся!

И он поспешил по улице к себе домой.

Тэрри не проронил ни слова, так как отчасти был немного сердит на друга. «Вот какой! Даже удачи не пожелал! Ну, ладно, потом сам же и скажет, как ошибался», — думал он.

Тэрри направился в сторону своего дома, свернув с главной улицы в небольшой проулок, который был настолько узким, что стенки домов чуть ли не касались друг друга. Поскольку Тэрри был худеньким мальчиком, то он без труда мог пробраться там и срезать путь.

Стараясь не заглядывать в окна домов (зачем вообще тут поставили окна?), он пробирался вперёд. Выйдя из проулка, Тэрри очутился на небольшой усеянной травой площади. Она находилась в окружении самых старых домиков, возведённых очень давно.

— Тэрри! Тэрри! — позвал его голос.

Он обернулся и увидел перед собой старую Нэнс. Именно она снабжала его долгие годы потрясающими приключенческими книгами, которые привозила из своих поездок в столицу. Тэрри любил эту старушку, которая, по сути, стала ему за годы родной бабушкой.

— Куда это ты так спешишь? — с интересом спросила она, стоя на крылечке своего дома. В руках Нэнс держала корзинку, наполненную морковью.

— Домой, а потом у меня важное дело, — решительно ответил Тэрри и подошёл ближе.

— Спешишь, значит? А я хотела тебе кой чего подарить. Ну, ладно, в другой раз значит… — в её голосе прозвенели нотки лёгкого разочарования.

— Подарить? — Тэрри вскочил на ступеньку крыльца. — Раз такое дело, то могу и задержаться ненадолго!

— Тогда пойдём, — Нэнс пригласила его жестом в дом.

— Это новая книга?

— Нет.

— Торт? Может это тортик?

Глава 4. Бега!

Через несколько минут Тэрри уже был у своего дома. Скромное жилище семейства Нэтирре находилось на одиноком холмике, окружённом маленьким заборчиком. Двухэтажное строение выглядело так, словно было собрано из того, что под руку попалось. Многочисленные пристройки были похожи на распустившиеся лепестки, что росли со всех сторон дома. Но от этого строение только выигрывало. Домик уютнее, чем этот в Большом Стяге надо было поискать. Родителей, видимо, ещё не было дома, так как старый фонарь, располагавшийся у скрипучей калитки, не был зажжён.

Оно и к лучшему, подумал Тэрри. Скорее всего, родители пропадали в своей лавке, что находилась ниже по улице. А это значит, что он сможет быстро спрятать подарок Нэнс, перехватить что-нибудь перед бегами и отправиться к Большому Дубу.

Комнатка Тэрри была на втором этаже. В тусклом свете настольной старинной лампы, можно было разглядеть повсюду валявшиеся книжки: старые и не очень, толстые и тонкие, интересные и нет. Тащил он к себе абсолютно всё, что найдет хоть сколько-нибудь любопытным. Стены и даже потолок украшали разного рода рисунки, которые он любил развешивать вокруг себя. Изображения замков на высоких скалах, драконов и прочих невиданных им существ он предпочитал закреплять у своей кровати, чтобы сразу после пробуждения видеть эти красоты.

Звёздное небо и рисунки облаков Тэрри закреплял на потолке, так ему легче было представлять себя ночующим под ночным сводом в лесу. Не редко часть рисунков оказывалась на полу, потому что самодельный клей, который кое-как варил мальчик, плохо их держал. От этого в сторону Тэрри сыпались упреки от мамы. Подумаешь, пара листочков под ногами! Ничего же страшного, а кастрюлю можно будет и новую купить.

Самые интересные и дорогие сердцу книжки и рукописи, которые Тэрри скопил за годы, хранились, как-правило, на большом столе у окна, который в ширину занимал целую стену. «Приключения Вулки», подаренные старой Нэнс, в последний раз он оставил именно здесь. Но в данный момент книги на месте не оказалось… Сейчас мальчик этого не заметил, так как его мысли были заняты совсем другим.

Метнувшись к своей кровати (вечно не заправленной), он отодвинул тайную половицу. О ней знал ещё и Ленц, с которым можно было поделиться любым секретом. Под половицей Тэрри хотел прятать особо ценные книги, когда дойдёт дело до их изъятия взрослыми. Сейчас же, она вместит в себя одеяние мага и чародейскую шляпу. Тэрри аккуратно положил свёрток с одеждой в тайное место и прикрыл его досочкой.

Отлично, теперь осталось только поесть и можно выдвигаться. Главное для него сейчас: не встретить родителей, а то придётся объясняться. Когда Тэрри хотел идти на кухню, его взгляд скользнул по столу, и там он обнаружил блюдце, на котором лежала аппетитная лепёшка со сладким творогом. Наверное, мама решила оставить её, перед тем как отправиться в отцовскую лавку.

— Лепёшка, значит, лепёшка, — сказал вслух Тэрри. И принялся её уминать. Пока он ел, ему вспомнился забавный рассказ отца, которым тот поделился вчера вечером.

Тогда Тэрри по обыкновению сидел в своей комнатке. В лавке его помощь не требовалась, поэтому он решил посвятить день чтению «Приключений Вулки». Затем, он услышал, как входные двери отворились и послышались голоса родителей.

— Я же говорила, Доуси, что рецепт из сна плохая идея, — раздался голос мамы. Судя по всему, она была в прекрасном расположении духа.

— Ох… Чёрные обгоревшие лепешки точно не то, на что я рассчитывал! Должен был понять, что во сне всё всегда лучше и красивее! Зря только народ собирал поглазеть! Теперь такой позор на моё дело навлек! — сокрушался отец.

Тут Тэрри стало интересно, и он спустился вниз.

— Что стряслось? — поинтересовался он, усевшись на лестничные ступеньки.

— А, привет, сынок, — отозвалась мама, сдерживая улыбку. — Просто отцу надо меньше доверять снам.

— Верно, Фэррис. Твоя правда, — Доус прошёл на кухню и налил себе стакан воды. Отхлебнув, он пристально посмотрел на сына и спросил:

— Вот скажи, сынок. Бывали ли у тебя такие сны, которые казались настолько настоящими, настолько реальными, что ты думал, что так всё оно и есть на самом деле?

После недолгих раздумий Тэрри выдал:

— Не-а. А в чём дело?

Фэррис улыбнулась:

— Просто твой папа на почве своих лепёшек с ума сошёл. Не сердись, Доус. Это я шучу.

Он лишь отмахнулся от жены и продолжил говорить. В его голосе звучало тягучее разочарование:

— Накануне мне приснился интересный сон. Что, мол, на нашу деревню напал дракон. Ну, как в твоих книжонках.

— Таааак, — у Тэрри загорелись глаза. Папе приснился дракон? Это что-то новенькое.

— И вот, значит, никто в Большом Стяге его одолеть не мог. А он весь наш скот утащил. Улетел в пещеру неподалёку, наелся и спит. И тут я думаю, надо дракона как-то задобрить. Не знаю почему, но я решил накормить его фирменными лепёшками Нэтирре! Вдруг подобреет? Оказался у него в пещере, предлагаю ему: «Отведай, мол. Хватит нас мучить». Дракон принюхался и говорит: «Не вкусные лепёшки, дай-ка сделаю вкуснее». И как дунул на них своим пламенем. Корзинку всю спалил, а лепёшки… Лепёшки стали золотистыми! Такими как надо! Идеальными. А потом…

— Ну? Потом что? — Тэрри подбежал к отцу и запрыгнул на кухонный стол от нетерпения.

Глава 5. Приглашение

Тэрри прекрасно слышал слова разъярённого Бэба. Но у него в голове, словно раздражающий сквозняк проносилось предупреждение Ленца по поводу ловушки шайки Валентайн. Значит, друг был всё-таки прав... И как только Тэрри снова пошёл на поводу своих эмоций? Желание переиграть рыжую Валентайн ослепило его, как яркое пламя, внезапно вспыхнувшее во тьме.

Но сейчас ему было не до грустных раздумий. Первое, что Тэрри решил сделать – это спрыгнуть, наконец, с дерева и попытаться спрятаться. Нужно было отдышаться и придумать, как оправдаться перед стяговцами за уничтоженный по его вине памятник Грому.

От напряжения Тэрри трясло, ноги казались мягкими как разваренные рисинки. Но только казалось. Он посмотрел на Бэба, быстро шагающего вперёд и вскинувшего дубину, а затем резко рванул, словно стрела в тёмный проулок. Нужно спрятаться, нужно подождать, пока все успокоятся! И что теперь скажут родители? Что скажет старая Нэнс? Явно не добрые слова!

Тэрри летел в противоположную сторону деревни, лихо перепрыгивая напуганных котов, что попадались на пути. Чем дальше он удалялся от места происшествия, тем больше понимал – здесь люди пока не в курсе о его проделке! Если конечно проделкой можно назвать настоящую катастрофу.

Пока он бежал, перед ним так и висело лицо радостной, хохочущей Валентайн! «Так тебе и надо, тупица!» — повторяло оно снова и снова.

Через пару минут Тэрри остановился, чтобы отдышаться. Он прильнул к стене дома пьяного Хорма. Его запущенное и, пожалуй, самое ветхое жилище из всех стояло недалеко от местного кабака под названием «Большой рог». В это время там обычно было полно народа, и громко играла музыка, которую исполняли деревенские умельцы на треллях (такие струнные музыкальные инструменты).

Как только Тэрри отпрянул от стены, думая, куда бы ему деться, он услышал сердитые, взволнованные голоса из-за угла. Его ищут. Конечно, ищут. Уже прочёсывают улицы. И где же можно укрыться в такой-то момент? Тут его осенило! Кабак! В кабаке искать точно не будут.

Если прошмыгнуть туда незаметно, то можно затаиться в толпе. Благо, места там полно! И правда, кабак неспроста назывался «Большой рог». Его просторное помещение готово было вместить в себя не меньше ста человек, готовых отдохнуть и послушать последние деревенские сплетни.

Кабак состоял из двух больших этажей, они были уставлены круглыми столами и табуретами. На первом этаже было лучше всего, так как там находился огромный камин, согревающий промёрзших стяговцев.

Сейчас Тэрри было не важно на каком из этажей можно было бы спрятаться, поэтому он с ловкостью и незаметностью мышки пересёк улочку и тенью прошмыгнул внутрь, скрипнув большой дверью кабака.

Внутри стоял шум весёлой толпы, который тонул в звуках задорной и звенящей мелодии, исходившей от трелли. Сегодня, как и годы до этого, мастак Жо радовал всех своей мелодией. Говорили, что он знает более тысячи песен. Какие-то придумал сам (все они были посвящены величию Большого Стяга), а остальные он изучил у столичных певцов в далёкие годы.

Несмотря на свой возраст, двигался Жо бойко и, что называется, с огоньком. Его тело озорно приплясывало в такт весёлой мелодии. Но сейчас Тэрри было не до песен. Он аккуратно, словно призрак, проскальзывал через толпу развеселённых мужичков и женщин. Его целью была старая огромная бочка, что годы хранилась в тёмном углу.

Этот незаметный закуток он и Ленц часто использовали для того, чтобы тайком подслушать истории взрослых (ведь всё самое интересное происходило в кабаке по вечерам и ночам, а те не пускали молодняк в кабак в это время). Да и за бочкой можно было при случае спрятаться. Тэрри нырнул за неё и наконец, расслабился.

Рано или поздно в кабак ворвётся Бэб или сам староста Финнис. Они непременно расскажут всем в чём дело. От одной только мысли, что на него будет смотреть сотня презрительных взглядов, убивала Тэрри… Он успокаивал себя и тяжело дышал. Его дыхание и даже мысли заглушали разгорячённые крики собравшейся весёлой толпы. Если бы они только знали, что скоро прибудет новость, от которой весело им не станет! Памятник Грому уничтожен, а это всё равно, что плюнуть каждому гордому жителю Большого Стяга в душу!

Пока Тэрри сидел с закрытыми глазами, прислонившись к бочке спиной, дверь в кабак отворилась и внутри среди посетителей мелькнула знакомая красная бандана. Валентайн проскочила их как маленький уж и затаилась в толпе. Неужели тоже прячется?

Спустя пару минут Тэрри немного успокоился и осторожно выглянул из-за бочки. Народ по-прежнему веселился и задорно хохотал. Сейчас Жо пел песню про отважного Грома (тут сердце мальчика сжалось), а слушатели довольно хлопали в ладоши.

Внезапно дверь в кабак распахнулась, и Тэрри пристально с замиранием сердца уставился на вход. Его руки так сильно сжали край деревянной бочки, что та скрипнула.

«Ну, всё. Сейчас начнётся. Это наверняка Бэб пришёл» — подумал он. Но, к его удивлению, это оказался не стражник. В широком проёме появились два человека, одетых в красивую одежду. Один носил большую чёрную шляпу с кривыми краями, из макушки которой извивалось красное перо неведомой птицы. Но больше всего Тэрри удивил его серый плащ, протянувшийся по диагонали от правого плеча и закрывающий верхнюю часть тела.

Издалека Тэрри приметил, что плащ держался на большой брошке в виде двухголового льва. «Не может быть. Неужели эти люди пришли из самой столицы?» — думал он. Тэрри знал, что двухголовый лев – это символ Морвингтона и королевской династии Латтарии.

Глава 6. Решение принято!

— Вот он! Вот он – паршивец! — суровый голос выбил Тэрри из мечтаний. Он обернулся и заметил, как к нему бежит группа из нескольких стяговцев во главе со старостой Финнисом.

Тэрри замер. Из группы показался Бэб и схватил его за шиворот.

— Попался! Теперь не скроешься! Староста, полюбуйтесь на преступника! Это он! Это он осквернил памятник Грому! Наш символ… Надо его выпороть! И…

— Хватит, Бэб, — сурово сказал Финнис. — Отпусти Тэрри. Для начала я хочу послушать, как всё произошло.

— Но… но… — хватка стражника ослабла.

— Говори, сын пекаря. Как тебя угораздило сломать памятник? — спокойным тоном сказал Финнис и сложил руки на груди.

Тэрри не хотел врать, и уже был готов выдать всё как было на самом деле. Рассказать, как Валентайн и Дрын предложили ему поучаствовать в бегах на баулах. Как Пиб и Гарна прикинулись одним из них, накинув шубы… Но его осенило. Если он скажет правду, то в глазах всей ребятни Большого Стяга будет ябедой и доносчиком. А этого ему не хотелось.

— Я… — начал неуверенно Тэрри, не смотря на старосту. Он чувствовал, как на нём сосредоточился взгляд Финниса. Это напоминало то, как солнечный луч топит кусок масла.

— Я в тайне взял баула из загона и решил прокатиться. Никому ведь не доводилось ещё седлать их. И я решил… решил, что буду первым. Что меня запомнят, как первого наездника на баулах.

— О, тебя запомнят, мальчишка! Запомнят, как самого большого болвана в истории деревни! — рявкнул Бэб. Он буквально задыхался от злости.

Тэрри старался держаться. Сейчас ему было не так страшно, ведь его уже поймали. Пусть будь, что будет. Главное, чтобы это скорее закончилось.

— Нужно его выпороть, Финнис. Выпороть, как следует! Изгнать! И его родителей тоже! Воспитали сынка, ничего не скажешь! — ревел Бэб.

Финнис хмыкнул, прихватив свой широкий подбородок. После недолгих раздумий староста обратился к Тэрри, по-прежнему не повышая голоса:

— Пороть тебя никто, конечно же, не будет. По старым порядкам тебя бы ожидало десять ударов розгами (Тэрри сглотнул). Но мы больше не чтим дикарские традиции. Памятник уже не вернуть, но его можно восстановить. Твоим родителям и тебе придётся потратить много сил и времени, чтобы вернуть ему былую форму. Главное, что ты не убился и никто не пострадал. А что до наказания, которым грезит Бэб… Пусть твои родители решают, как тебя наказать.

Чего-чего, а такой сдержанности от старосты Тэрри не ожидал. Какая мудрость, какая сила! Камень, нависший в душе, упал, но ощущения всё равно были так себе. Ему стало жалко памятник Грому, простоявший столетия и вдохновляющий жителей деревни. Получается, он лишил всех надежды?

— Больше такого не повторится, староста Финнис, — тихо сказал Тэрри, по-прежнему не поднимая глаз. — Я… спасибо вам за то, что не будете пороть…

Бэб издал странный звук, похожий на недовольное тявканье. Ещё бы! Он был бы рад прописать нарушителю пару розг.

— А вот и твои родители, — Финнис махнул в сторону, и Тэрри увидел, как к ним вышагивает отец с матерью.

— Сейчас начнётся… — буркнул он и даже постарался спрятаться за старосту как за большой камень.

Вопреки ожиданиям Тэрри, сначала отец обратился к Финнису:

— Про…простите! Простите нас! — он склонил голову. — Мы… мы восстановим памятник. Будет куда лучше прежнего! А сына… сына накажем. Теперь он не будет выходить играть, он… будет работать не покладая рук! Я…

Финнис остановил Доуса жестом руки.

— С памятником будем разбираться завтра. Сейчас уже слишком поздно. Бэб, возвращайся на пост. И Доус, зайди ко мне утром.

Доус и Фэррис молча поклонились. Головы они не поднимали до тех пор, пока не остались с сыном наедине.

— Па, ма… Я… — начал сбивчиво Тэрри.

— Поговорим дома, сын! — рявкнул отец и схватил его за руку.

По пустым улочкам до дома они шли молча. Никто не проронил ни слова. Отцовский шаг был настолько широким, что Тэрри едва поспевал за ним. Мама шла позади, и ему казалось, что та всхлипывает.

Когда они переступили порог жилища, а дверь захлопнулась, Доус прошёл в центр их гостиной и указал сыну на стул. Тэрри уселся и начал молча слушать.

— Что ты себе позволяешь? Ты же мог погибнуть! Ты наш единственный сын! — кричал отец, явно переставший сдерживаться. — Какое безрассудство!

— А если бы баул тебя раздавил? Ты представляешь, что бы с нами стало? — со слезами на глазах спросила Фэррис и уткнулась в платок.

— Я не хотел! Простите! Просто… просто… — Тэрри не знал, что им ответить. Все мысли, как назло, смешались в кашу.

— Сын, раньше за тобой такого не водилось! Ладно, на маленькие шалости мы с матерью закрывали глаза. Но вот это выше всяких норм! Своим поступком ты опозорил нашу семью! Теперь мне придётся неизвестно сколько времени восстанавливать памятник… Придётся закупить лучшее дерево в королевстве и забыть о своей лавке в столице! — Доус ходил от одного угла комнаты в другой.

Фэррис уселась за стол, вытирая слёзы. Наверное, подумал Тэрри, всё, что она хотела сказать, за неё говорит отец.

Глава 7. Прощай, Большой Стяг

Тэрри всё решил. Как и сказала мама — приключение начнётся в комнате. Все великие дела начинаются с малого, а его комнатушка как раз подходила для этого. Сначала он решил подождать пару часов. За это время родительская бдительность спадёт, тесто для лепёшек замесится, а любопытные соседские глаза сомкнутся в блаженном сне. А сейчас у Тэрри есть время для того, чтобы собрать вещи.

Его взгляд скользнул по столу, и томика «Приключений Вулки» на нём не оказалось. Значит, придётся обойтись без него, решил Тэрри. Да и зачем ему эта книга, если его самого ждёт великое приключение с драконами и троллями?

Для таких путешествий пригодился бы хороший заплечный мешок! Но, к сожалению, такого в распоряжении юного искателя приключений не оказалось. Значит, берём то, что есть. Тэрри смекнул, что его устроит и тряпичный мешок, с которым он ходил в лес за грибами. Мешочек очень старый, но свою функцию на первых порах выполнит.

Тэрри прекрасно знал, что именно ему потребуется в своих будущих странствиях и даже пару месяцев назад успел набросать список необходимого на маленькой бумажке, которую хранил в наволочке подушки. Так он был уверен, что его никто не найдет (не подумайте, наволочку мама меняла каждые две недели, просто Тэрри хитро перепрятывал список каждый раз). И вот что в списке было написано:

Припасы для великого путешествия. Составлено будущим великим магом Латтарии, Первого месяца тепла. Чтение не магам запрещено!!! И если тебя зовут Валентайн — тоже!!!

1.Котелок малый

2.Котелок средний

3.Котелок малый для картошки

4.Котелок средний для супа

5.Кружка деревянная для чая

6.Кружка деревянная для воды

7.Кружка для чая номер два (если первая потеряется)

8.Матрас скрученный

9.Покрывало

10.Еда. Много еды

11.Перо и пергамент для записи приключений!

Тэрри ещё раз пробежался по списку и понял, что составлен он как надо. Правда, в нём не хватало пары вещей. Он взял со стола перо, обвалял наконечник в рассыпанном угле и старательно дополнил список:

12. Шляпа мага и одеяние от старой Нэнс

Вот теперь отлично! Посуду он решил взять на кухне вместе с едой. Но нужно было дождаться, пока родители крепко уснут. Тэрри сложил свёрнутый пустой пергамент с пером в мешок, к нему кое-как привязал скрученный матрас. Из-под тайной половицы осторожно выудил шляпу с одеянием. Надеть их он решил перед самым выходом, чтобы случайно не показать свой новый образ родителям. Вдруг решат внезапно зайти в комнатку?

Жаль, еду нельзя было хранить под половицей. Вот он минус внезапных приключений – никогда не знаешь, когда тебе потребуются съестные припасы. Как ни крути это не было большой проблемой. После того как родители заснут, Тэрри легко проскользнет на кухню и выудит что-нибудь. На первое время хватит мешочка лепешек. Главное, чтобы они были не горелыми.

Когда он почти закончил сборы, то вспомнил, что забыл покрывало. Без покрывала в странствиях делать нечего. Тэрри стянул покрывало с кровати, скрутил его и засунул в мешок. Вот теперь порядок. Остались кружки и еда на первое время.

Только вот… Он понял, что у него нет карты и никаких сбережений. Но это не беда, ведь до столицы надо идти по большому тракту. Дорога там без развилок и уже к рассвету выведет его к стенам Морвингтона. А там можно и подумать куда дальше двигаться. Не все же путешественники продумывают всё сразу. К тому же, может он даже посмотрит на строящиеся стены Университета.

Тэрри хоть и бывал на дороге в Морвингтон от силы несколько раз, но путь в город запомнил хорошо. А за годы тракт наверняка не изменился. Не могла же дорога словно змейка уползти в другую сторону?

Теперь осталось только подождать, пока родители уснут, спуститься вниз, взять еды и отправляться в путь. Тэрри сел на стул и стал смотреть в окно на зажигающиеся звёзды. Вдруг его осенило! Нельзя же так внезапно уйти и не сказать ничего родителям.

Но и сказать прямо он им тоже не может. Его попросту не пустят. С такой незадачей он сталкивался впервые. Недолго думая, Тэрри вновь достал перо, клочок бумаги и начал старательно выводить буквы:

Дорогие мама и папа!

Я пишу вам, чтобы вы поняли. Я уже совсем взрослый и мне пора отправиться в путь. Я стану великим магом. Сначала магом, а потом великим магом. Это важно. Именно в таком порядке. За меня не бойтесь. Я хочу попутешествовать до поступления в Университет, посмотреть на драконов одним глазком. Драться с ними я не хочу. Наверняка не все драконы злые и коварные как говорят. Если повезет, то может даже подружусь с одним из них. Себя не вините. Мне было приятно помогать вам по дому и нравилось месить тесто для папиных лепешек. Не беспокойтесь, с голоду я точно не умру, ведь я умею рыбачить и готовить. Как знать, может быть, угощу голодного дракона. Спасибо вам за заботу. Вернусь к вам уже магом из Морвингтона. Если захотите, то сможете сами меня навестить. Отлучаться я, наверное, не могу. Сами понимаете, быть магом – большая ответственность. За мою руку не бойтесь. Она не болит вовсе. Считайте, у меня уже есть шрамы, полученные до приключений, что даёт мне фору перед другими путешественниками. Пожалуйста, не сердитесь. И простите за памятник! Ваш, Тэрри.

Глава 8. Что скрывается во тьме?

За много-много миль от Большого Стяга за Синими Хребтами находился небольшой портовый городок Хорвунтен. Удобным способом добраться сюда можно было только по воде со стороны Зелёного моря. Этим и пользовались преступники, сбежавшие заключённые и пираты, которым нужно было перевести дух в своих бандитских странствиях. В самом же городе действовал негласный кодекс: не устраивать переполох почём зря. В отличие от деревушки Тэрри, место это было не самое спокойное. Хоть больших драк в городе не любили — из-за воришек и разбойников по ночам оставаться на улице было попросту опасно.

Бандиты здесь даже крали друг у друга, но так, чтобы это было незаметно. Скрыться в этом месте любому беглецу также не составит труда. Благо узкие, извилистые улочки и трёхэтажные деревянные развалины, лишь отдалённо напоминавшие дома, только помогали в этом. Силы короля здесь бывали редко. Только в самых исключительных случаях можно было заметить на улицах Хорвунтена королевские войска.

Почти каждый день и ночь здесь лил дождь: то моросил, раздражающими каплями, то бил так, что мог прибить к земле небольшую собаку. Сегодняшняя ночь не была исключением. В тавернах укрылись очередные загульные проходимцы и бандиты, а по мостовым силою колотили капли дождя. Но не все сегодня в Хорвунтене предавались веселью.

В западной части города, где высились, пожалуй, самые дряхлые и старые здания, была заброшенная часовая башня, огромный циферблат которой давным-давно утащили вместе с механизмами. Теперь башня была похожа на ничем не примечательную развалину тридцати метров высотой. С самой верхней точки башни на город открывался завораживающий вид. И если бы не дурная слава этого места, то сюда вполне могли бы наведываться влюблённые парочки. Сейчас же вместо них здесь находились две фигуры, укрытые тьмой.

— Не надо было меня искать, Гувер, — сказал человек высокого роста. Он стоял на самом краю башни, обращённый лицом к ночному городу. На человеке был чёрный дорожный плащ, растрёпанные полы которого колыхались на ветру.

— Я просто хотел поговорить. Поговорить как старые добрые друзья, — ухмыльнулся собеседник. Его остроконечная шляпа немного съехала на глаза, но Гувер не торопился её поправлять. Точнее не мог, так как попал в магическую руну-ловушку, которая полностью обездвижила его, заблокировав руки вдоль бёдер.

— Ловко ты это придумал с руной. Попался как мальчишка, — продолжил пленник. — Надеюсь, что мои опасения по поводу твоей затеи не подтвердятся, Мадеус. Как же я надеюсь на это.

Человек по имени Мадеус повернулся и откинул свой капюшон:

— Надежды никому и никогда не помогали. Я больше не надеюсь. Вместо этого я действую. Беру ситуацию под контроль.

— Какую ситуацию? О чём ты говоришь? Ничего не происходит! Все твои рассказы…

— Окажутся правдой, если не предпринять мер, — закончил за Гувера Мадеус и быстро подошёл к пленнику ближе. — Цена слишком высока, и я не хочу, чтобы наш мир её платил. Я устал убеждать Конклав. Этих самодовольных, напыщенных стариков с притуплённым зрением. И тебя я тоже убеждать не собираюсь. Довольно.

Гувер, несмотря на скованность, не паниковал. В его голосе даже не было намёка на дрожь и страх:

— Знаешь, всё это ни к чему. Схватить меня и держать здесь. Мы всегда можем поговорить. Обсудить всё за кружкой чая. Поверь, ты ещё не перешёл... черту.

— Это вы её перешли! — вспылил Мадеус, и его крик эхом разошёлся по пустой башне.

Повисла пауза. Гувер тяжело сглотнул. Пленный маг не знал, что ответить своему старому другу.

— Раз уж ты сюда пожаловал, скажи мне, вышел ли Конклав на мой след? Догадываются ли они? — холодно спросил Мадеус, снимая чёрные перчатки.

Гувер отвёл взгляд.

— Так я и думал. Я не виню тебя. Ты хорошо делаешь свою работу. Хранить секреты – это всегда было по твоей части. Теперь позволь мне…

— НЕТ! ПРОШУ! ПОСЛЕДСТВИЯ БУДУТ НЕПОПРАВИМЫ! ТО, ЧТО ТЫ ЗАДУМАЛ — БЕЗУМИЕ! — спокойный голос Гувера сменился истеричным и отчаянным криком.

— Ничего не предпринимать – вот что такое безумие. Не волнуйся, ты не пострадаешь. Никто не пострадает.

Несмотря на полное оцепенение от руны, Гуверу удавалось судорожно извиваться из стороны в сторону, словно ужу на сковородке.

— Дружище, прости, что не был рядом! Мне её жаль. Я горюю вместе с тобой! Прости, что не поговорили раньше! Я должен был!

Из кончиков пальцев Мадеуса к пленнику потянулись тонкие зелёные ниточки магической энергии. Они словно червячки ползли сначала по плащу бьющегося в отчаянии Гувера, а затем по лицу, проникая под кожу. Крик, который тот издал, перебил резкий грохот ночной грозы.

***

Тэрри бежал уже около часа, лишь изредка переходя на быстрый шаг для отдыха. Он хотел как можно быстрее отдалиться от деревни, а по тракту это было сделать лучше всего. Он также был настороже и знал: чуть что, то ближайшие кусты скроют его от случайных глаз. Луна уже вовсю вошла в свои права и освещала ему путь этой ясной ночью.

Вокруг не было ни единого звука, ни сверчков, ни шуршащих листьев. Только глухой стук маленьких сапог. Тэрри всё гонял у себя в голове разговор стражников про чудовище, что обосновалось в этих местах, хоть и старался думать о хорошем.

Глава 9. Переправа

Первой молчание нарушила Валентайн и спросила шёпотом:

— Чем это пахнет? Мясом, которым ты в меня запульнул? Надо было тебе бросить его в лесу. Нас же запах быстро выдаст.

— Не подумал как-то. Но, что я тогда буду есть? — начал оправдываться Тэрри. — С голоду умирать в приключении не охота...

Валентайн взвыла, насколько ей позволял шёпот.

— А сытым тебе умирать будет, значит лучше? А, ну, дай сюда.

Она стащила со спины изумлённого Тэрри мешок и вытащила из него свёрток с вяленым мясом.

— Теперь пусть будет вон там, — Валентайн кинула его куда-то вдаль. — Будем надеяться, что зверюга полакомиться им, а не нами.

— Молодец, теперь у меня осталась только картошка. Сырая, — с обидой сказал Тэрри, забирая из рук девочки мешок. — Ну, ты какая…

— Теперь ползём, надо сменить позицию, — девочка, пригнувшись, тихонько поползла через кусты, которые и царапались, и хватались за одежду. Было неприятно, но что поделать?

— А ты чего тут забыла ночью в лесу? За мной шпионила?

— Ага. Сейчас. Нужен ты мне. Как мягкому месту сапог. У меня свои дела. А сам что?

— Ну, раз так, то и у меня свои дела, — парировал мальчик.

— Чего так вырядился? Решил стать местным шутом? Да оставь ты свои кружки. Они нас только выдают, — вспылила Валентайн.

Кружка и котелок и правда глухо бренчали, выдавая их местоположение. Тэрри решил согласиться с подругой по несчастью и оставил походную утварь позади.

— Оставил. Куда мы ползём? Думаешь, тварь ещё гонится?

Валентайн не ответила. Ползли они так ещё минут десять, пока кусты не кончились, и впереди им не открылся обрыв, внизу которого громко журчала речка Буйная. Тэрри знал её, так как отец часто брал его сюда на рыбалку. Но в этих местах мальчик раньше не бывал. Ему думалось, что и его «подруга» тоже. Он вообще сомневался, что она ходила на рыбалку. Ведь где ей взять на неё время, если его она тратила на то, чтобы задирать местных ребятишек.

— Кажется, тупик, — буркнула Валентайн, осматривая расстояние до речки. — Спрыгнуть не получится — разобьёмся в лепёшку.

И правда, высота обрыва была не меньше десяти метров. Слишком круто, чтобы просто скатиться вниз. Конечно, можно было бы аккуратно слезть, держась за выступающие корни деревьев, но это было слишком опасно, ведь внизу находились большие камни, омываемые бурным течением реки.

Тэрри, увидев открывшийся вид, лишь почесал макушку:

— Давай тогда просто переждём здесь. Чего зря плутать? Оборотень может, умчался давно.

Валентайн посмотрела на него как на умалишённого и прошипела:

— Нет уж, не хочу быть съеденной в кустах, да ещё и с тобой. Оставайся, если хочешь, а я пойду дальше.

Она развернулась и медленно поползла вдоль края обрыва, осторожно посматривая вниз.

— Твоя взяла. Я уже жалею, что встретил тебя здесь. Ведь моё приключение шло просто отлично, — пожаловался Тэрри самому себе и двинулся за девочкой. Он не увидел, как она слегка улыбнулась.

Спустя несколько минут ребята были все в репейнике с ног до головы, а Тэрри вообще стал похож на небольшую ёлку, где роль красивых круглых украшений сыграли липучие колючки. Он пожаловался Валентайн на то, что она не умеет выбирать дорогу. А та ответила, что его никто не держит.

Шум реки стих и впереди в метрах десяти показался небольшой пригорок, ясно освящаемый луной. На нём росла лишь пара деревьев, да виднелся одинокий пенёк.

Сейчас ребята были готовы на всё, чтобы выйти из надоевших колючек-липучек, и уже обрадовались, как вдруг…

На горе перед ними возникла огромная сгорбленная фигура. От её вида волосы у Тэрри встали дыбом, а сердце стало бешено колотиться. Это был оборотень собственной персоной. Он замер и начал принюхиваться своей вытянутой мордой, водить ей из стороны в сторону, жадно хватая ноздрями воздух. Валентайн не соврала: он был полностью белым, даже седым. Огромными когтями монстр начал рыть землю и нервно оглядываться. Потом на четвереньках заметался от дерева к дереву, будто что-то старательно выискивая. Или же кого-то?

Ребята в полном оцепенении наблюдали за зверем из кустов и теперь колючки-липучки были наименьшей их проблемой. Внезапно больную руку Тэрри, что была облачена в перчатку, пронзила острая боль. От чего тот, сдерживаясь, зашипел. Если бы страх не сковывал, то он мог бы крикнуть во всё горло. Валентайн раздражённо посмотрела на Тэрри и прошептала:

— Что с тобой?

— Не знаю… Болит, — тихо ответил он, растирая больную руку. — Раньше такого не было, а вот сейчас…

— Ты нас так выдашь своей рукой, — не успокаивалась Валентайн. — Терпи, иначе он нас заметит.

В этот самый момент ночную тишину разразил пронзительный вой, а затем раздалось громкое рычание оборотня. Он напал на след ребят.

— Заметил! — Тэрри не выдержал и вскрикнул. — Всё, бежим! Поздно прятаться!

Перед тем как встать с колен и рвануть на утёк, Тэрри заметил, как оборотень резко сорвался с пригорка в их сторону. Так быстро, что он был похож на белое расплывчатое пятно.