Teufel kocht mir Kaffee

Teufel kocht mir Kaffee

Много тысяч лет до нашей эры,

Поздней ночью или поутру,

Дьявол и Всевышний (черный — белый)

В шахматы затеяли игру.

Жребий брошен теми, кто сильнее —

Поздно начинать свою войну.

Длится партия в стократ страшнее,

Где людские жизни на кону.

И взирают игроки с прищуром,

Как мы строим планы на песке.

Бой в разгаре — движутся фигуры

По никем невидимой доске.

Ловко сделан ход рукою левой —

Вот несправедливости пример —

И уж пешка стала королевой.

Но ликует рано Люцифер,

Преимущество Творца бесспорно —

Ферзь повержен, вот его удел.

Человеческих грехов поборник

Защитить фигуры не успел.

Меж добром и злом размыты грани:

Не решить давно возникший спор

где-то у истоков мирозданья.

Ведь они играют до сих пор…

автор неизвестен

Бог знает суть. Подробности нашептывает дьявол…

автор неизвестен

I

Клаус.

Пожалуйста, разрешите представиться,

Я человек богатый и со вкусом,

Я был где-то неподалёку уже много лет,

Заполучил много человеческих душ и доверия.

Также я был рядом с Христом

В час его сомнений и страданий.

Я удостоверился, что Пилат

Умыл руки и решил его печальную судьбу.

Рад познакомиться с тобой!

Надеюсь, ты догадался, как меня зовут,

Я сбил тебя с толку -

Это сущность моей игры…

The Rolling Stones

- Когда-то в стародавние времена…

- Но почему-то в далёком будущем, - подал голос кто-то из парней, кажется, Даниэль Швенгель, работающий в отделении Коммерцбанк, расположенном на пятом этаже нашего здания, и один засмеялся своей остроумной шутке.

- Заткни мычалку и не перебивай, я же слушал твою глупую историю!

Быстрым отработанным движением Клаус Хайн разлил спиртное по крошечным, как напёрстки, стопкам, и я засмотрелась на его сильные руки в закатанных до локтя рукавах чёрной просторной рубашки. Если на минуточку представить, что эти длинные тонкие пальцы прикасаются не к запотевшей узкогорлой бутылке, а ко мне…

Его тёмные ресницы неожиданно взметнулись, взгляд карих глаз встретился с моим и я вспыхнула. Надеюсь, он не прочёл на моём лице, о чём я думаю?

- Эй, Клаус, так что там было дальше?

Тонкие губы моего приятеля, если можно, конечно, его так назвать, раздвинулись, обнажив два ряда мелких зубов, указательный палец с надетым на него серебряным кольцом поднялся, привлекая внимание, и вся компания дружно наклонилась вперёд, затаив дыхание.

- Если вы выпьете это, ребятки, и останетесь в здравом уме и твёрдой памяти, то я продолжу.

Значит, не заметил.

- Ну что? Типа… вздрогули?
Его лицо отстранилось, и он быстро провёл сложенными лодочкой ладонями по непокорным чёрным волосам.

- Чёртов ублюдок, ты что туда налил?!

Реакция на Клаусов шот разразилась бурная и неоднозначная. Аксель Вебер, мой сосед справа и по совместительству коллега, уткнул лицо в рукав собственного свитера, пряча выступившие на глазах слёзы. Сабина Веммер, сидящая слева, быстро выпрямилась и замахала на себя руками в тщетной попытке отдышаться.

- Всего-то сорок «Дьюарза». Сущие пустяки.

Клаус с невозмутимым видом наполнил шейкер льдом и обвёл наше общество внимательным взглядом.

- Ну, ребятки? Кто ещё намерен меня перебивать?

Мы хором заверили, что будем вести себя смирно.

- Итак… на чём же я остановился… - металлические щипчики ловко подцепили тонко нарезанные кусочки яблока и ананаса и забросили их внутрь металлического стакана. - Ах, да… Когда-то давно посреди аравийской пустыни стояла чёрная-пречёрная башня в девятьсот ступеней.