Ti amo или кровавый пепел наших душ. Книга 2.

Глава 1.

В местную больницу Палермо влетела целая толпа, кто-то нес раненных, а некоторые, кто шел позади, настолько обмокли в крови, что складывалось впечатление, что пострадавших больше, чем есть на самом деле. Но медицинский персонал зашевелился лишь тогда, когда влетел прославленный Доменик Конте, неся своего брата, который был без сознания, а сзади него мужчина помладше, нес на руках женщину, платье которой все было в крови. Всем было известно, что сегодня состоялась свадьба самого могущественного бизнесмена на Сицилии, но что произошло на торжестве, мало, кто догадывался.

 - Врачей, все, кто есть в больнице – живо! – прорычал, как раненное животное вечно собранный Доменик, но именно сегодня он растерял все свое самообладание.

Его жену, которую он так и не окольцевал, на самом деле похитили, у Александра прощупывается пульс, но он в отключке, у Лизы началось кровотечение, Сергей ранен, но будет жить, лишь Виктор Петрович был обречен. Мгновенная смерть. И не единственная на сегодня. Сорок пять его солдат убиты, а когда полностью расправились с людьми Глинского, то от него и его свиты и след простыл. Маячок Валерии отключен.

Доменик, когда положил брата на носилки, готов был бежать, куда угодно, но лишь бы найти Валерию, но взглянув на свою мать, которая успокаивала Тамару Ивановну, обнимающую внучек, повременил. Пока они не в безопасности, я не могу поступить так безрассудно. Валерия не простит, если он позволит ей потерять всех. Только удостоверится, что с его семьей все в порядке и отправится в погоню. Сам. Собственноручно искоренит род Глинских, как и должно быть. За все ответят.

Сев напротив операционной, где лежал Сергей, Доменик прикрыл глаза, когда Тамара Ивановна не смогла сдержать пробирающего до костей настоящего воя. Поморщился заметно, но продолжал ждать. Валерия не может потерять ни одного из них. И я не могу пожертвовать братом. Ее пока не тронут, но вот жизнь близких нам людей висит на волоске и я должен сделать все, чтобы они выжили. Обязан, как ее муж. Да, пускай наш брак и не оформили официально, судя по словам ее папаши, но это временно. Я спасу ее.

- Доменик, - послышался тоненький девчачий голосок, и я приоткрыл глаза, видя перед собой испуганных девчонок.

Не должен был допустить, чтобы увидели, услышали те визги, выстрелы, не смогли хоть глазком лицезреть те лужи крови, но не сберег. Понадеялся, просчитался и не смог предотвратить. Валерия жертвовала собой, но ни разу не допустила, чтобы ее малышки хотя бы имели догадки об этой стороне жизни, доверилась мне и я все разрушил.

Протягиваю руки, прошептав:

  - Идите ко мне, - и как будто они этого и ждали.

Ангелочки бросаются ко мне и я сажаю их к себе на колени, сжимая в руках, пряча словно от целого мира. Им все равно, что моя рубашка в крови, они не боятся, потому что им некому доверять, не к кому забежать за спину. Артем вместе с Лизой ушел, вестей по поводу моего брата нет, Сергей еще на операции. Всхлипывания Алисы, резали без ножа и хотелось голыми руками разрывать на куски того чудовища. Настанет твой черед. Очень скоро. Будешь истекать кровью, молить о пощаде, но ее ты не получишь. Твоя дочь никогда не являлась твоей, но твой собственный эгоизм не давал в это поверить. Ты не хотел ребенка от любимой женщины, хотел с помощью Валерии лишь манипулировать, но не получилось. И сейчас попытаешься, я уже предвижу твой ход, но не позволю.

  - А где тетя Маша? – вспомнила вдруг Алина, всхлипнув, а я же посильнее сжал их хрупкие тельца, не зная, что ответить.

Она уехала первая, надеясь, что все-таки сможет спасти отца. Находится в полнейшем шоке, но как доложили мои ребята, она уже в морге и не способна отойти от трупа. Ей нужно время, чтобы осознать и лучше не вторгаться в личное пространство. Мария должна сама переступить через этот этап. Вмешайся кто-либо, даже Тамара Ивановна и она может натворить глупостей о которых пожалеет.

Дверь в конце коридора открылась, и вышел врач Александра. Отпустив девочек, попросил их, присаживаясь на корточки рядом:

 - Будьте рядом с синьорой Викторией и не отходите ни на шаг, хорошо? – они синхронно кивнули, а я вытер им щечки, поспешив за врачом, который тут же зашел в палату, ступая с трудом, хотя внутренне казалось, что готов свернуть горы.

Мне пришлось прижаться к стене, когда я увидел вымученного и стыдливого Александра, пришедшего в себя на кровати. Одновременно на меня прошло прозрение с мимолетным облегчением. Доктор лишь вынес вердикт.

- Снотворное в крови Александра, конечно, чуть превысило норму, и в ближайшие часы его будет тянуть в сон, но в целом – все в норме, синьор. Уже завтра утром можете забрать его домой. На этом, пожалуй, все.

И он исчез, а я же держался за стену, как за опору. Двойной удар под дых. Почему-то я не так ошибся с выбором девушки, учитывая, что во всем этом хаусе лежит не только вина на Тамаре Ивановне, убитом отце Марии, который получил по заслугам, Сергее, который скрывал, но и на мне в том числе.

 - Это она? – всего лишь прохрипел от переизбытка чувств и краткий, слабый кивок послужил мне ответом.

Не в силах больше сдерживаться и на стену сыплются ряд ударов. Костяшки разбиваются, пачкая кровью белоснежную стену, но не способен чувствовать физическую боль. Горит везде. Его мозг переполнен тревогой и беспокойством о своей жене, которую украли из под носа и увезли в неизвестном направлении. Страх от того, что ей могут навредить поработил полностью его изнутри. Кровь застыла в жилах. Душа истошно выла от потери того, кто напоминал о ее существовании. Сука, я так этого не оставлю!

Глава 2.

Металлический вкус крови во рту было первое, что я почувствовала, когда очнулась от своего вынужденного, принудительного сна. Приоткрывая глаза, даже грустно хмыкнула, но больше выглядело, как мычание, ведь резко моя шея в которую вкололи лекарство, заныла. Опираясь с трудом на связанные руки, кряхтя, выпрямилась, садясь и пододвигаясь к стене, оглядела помещение. Повторение - мать учения, и данная ситуация тому пример.

Прошло четыре года. Тогда я кричала, пинала стены, тех, кто заходил, проклинала, провоцировала, но на данный момент, ждала. Благодаря опыту учишься, особенно, когда тебя постоянно связывают и твоя жизнь висит на волоске от смерти. Не только твоя… При этой мысли на глаза навернулись слезы, но я сглотнула, прогоняя их прочь, чтобы не расклеится. Его уже не вернуть. «Хоть бы Доменик спас остальных и Лиза не перенервничала», - промелькнула моя самая главная мысль, как будто посыл, через Бога. Да, доверилась, обманул, но я должна с него спрашивать, а не мужчина, по всей видимости, мой отец. Вот, мама, что же ты натворила?! Столько лет и главное, зачем?  Могло бы быть по-другому, если бы не скрывали от меня правду. Пожертвовали мной, но не стали жертвой. Вообще не могу представить, за что они со мной так. А собственно, я не открывала эти вопросы, чтобы их не мучить, дать время, а не клещами правду вытягивать. Как видимо, зря. Самые близкие люди лгали мне. Доменик… я тебя уничтожу, честное слово. Просить выйти замуж, но скрывать такой важный для меня факт. Видела, что-то скрывал, но не могла разобрать, что именно. Здесь не так все чисто, как хотелось бы.

Пить хотелось ужасно, и я вспомнила о своих первых ощущениях, после пробуждения. Ну, конечно же! Жучок, который я установила. Проводя кончиком языка по десне, осознала, что они продумали все до мелочей. Выбитый зуб тому доказательство. Лишь одного не пойму. Зачем ждал? Что значит, отец Доменика убил его отца? Почему я не видела собственного отца столько лет, и почему позволил со мной, так обращаться другим? К чему разрешил полюбить врага, чтобы потом забрать? Я в западне, а тот факт, что я не знаю, что с Сережей, матерью, Лизой, девочками, Артемом, как держится Маша, рядом с которой я должна быть ни капли не успокаивает, но я должна держаться. Раз*ебать и отомстить я успею всегда. Сейчас же моя задача оставаться максимально спокойной, хоть руки и чешутся. Краем глаза замечаю, кольца на месте и немного, всего лишь на малейшую часть успокаиваюсь. Маленькое напоминание, что это все не сон. Ведь все карты раскрыты, а значит, что узнав правду до конца, я смогу быть спокойна, когда сбегу. Моя интуиция никогда не подводит. А прямо сейчас я ощущаю, что попала в самый эпицентр, где со мной не смотря на то, что я дочь этого человека, могут сотворить, что угодно. Ну, я согласилась стать женой врага, не зная ни черта, чем не повод? Достаточно повидала бреда за эти годы, готова поверить и в больные намерения сумасшедших.

Но время шло, а дверь справа от меня не открывалась. Звать не собиралась, если камер нет, то поджидают под дверью, бесшумно. Где же ты, Доменик? Клянусь, поцелую тебя, прижму к себе, скажу, как люблю тебя, но только после того, как отпинаю твою задницу, прямо от Сицилии до границы России, пока ты мне будешь рассказывать правду и клясться, что отныне кроме нее вообще ничего не скажешь. Родной, не подведи, прошу. Узнать, что у меня есть отец, конечно, хорошо, но я всегда доверяла своему шестому чувству. Не смотря на то, что мне хочется почувствовать вновь, каково это быть дочерью, иметь отца, я все же при этом не совсем уверенна интуитивно, что добьюсь этого с человеком, который кидает в подвал родную дочь, связывая руки и выбивая зуб. У меня иное представление о любви…

Все мое самообладание готово было улетучится, когда дверь открылась, и на пороге появился тот самый блондин. Я сохранила невозмутимый вид, но вот мои глаза не лгали. Они убивали каждую клеточку этого животного. Не знали пощады. Иногда ты просто уверен в чем-то, необъяснимо, какой-то знак свыше, что именно этот человек испоганил твою жизнь. Молчала, ожидая, что последует дальше и он глядя на меня о чем-то размышлял. Ах да, если вспомнить, что я его видела два года назад, когда Виктор Петрович меня выкупал, и смотря на меня сейчас, поразительная разница. Правильно, сученыш, не найдется ни одного человека похожего на меня. Хоть миллион камней в меня кинь, меч воткни в мою плоть, выпусти пули, но я выживу. Кристально чисты намерения – моя смерть, вот, что многие добиваются. Узнаю причину, если сохраню свою уравновешенность и тогда смогу быть намного лучше того, кому я перешла дорогу. На шаг впереди, сильнее, сообразительнее.

Мерзавец все же решается, переступает порог и дверь за ним закрывается. Делает несколько шагов в мою сторону и останавливается напротив, изучая, а я же откидываю голову на стену, удерживая беспристрастный взгляд на нем. Открытое удивление вперемешку с восхищением, разочарованием и долей недовольства, так и читается в нем. Есть люди, как открытая книга, вот один из представителей этого вида. Им не подвластно скрывать эмоции, изредка удается спрятать свои мысли, ведь натура обнажена.

 - Узнала, значит, - вынес утвердительный, очевидный вердикт.

Не надеялся меня увидеть, как предполагаю. Прикусываю язык, чтобы не бросить какой-нибудь колкости, позволяю ему еще больше разозлится от моего открытого пофигизма. Да, я сижу в подвале со связанными руками, в мятом уже грязном свадебном платье, меня держат здесь не по своей воле, но я знала за какого выхожу замуж, тем не менее. Весьма неожиданно, что мой отец, которого я знать не знала, провернул такое, но сути не меняет. Избежать весьма сложно, когда ты жена Дона сицилийской мафии, а мне же не дали ей стать. Мое спокойствие обосновано не одним фактором. Прошлые ошибки из которых я извлекла урок, испытания уже пройденные с Домеником, его умиротворенная и спокойная аура, которая впитывалась в меня с каждым днем, некоторые качества перешли и на меня, а также мои родные под его защитой, за себя волноваться не стоит. Воспитательный процесс моего новоиспеченного папочки не уникален, видели уже в других школах.

Глава 3.

Борис, кажется, на его фоне молокососом. Интересно даже посмотреть, как бы противостоял ему Доменик. Но при этой мысли, моя человечность, тяга к любому, кто является мне родственником, играет со мной плохую шутку. Я начинаю понимать, что не воспринимаю этого человека, как врага. Он мой отец. Без него, я не родилась. Плоть и кровь, как ни крути. Преграда, которую не переступить. Не всегда похититель тот, оказывается, кому ты можешь отомстить. Показательное выступление было для меня и дай Господь мне сил, чтобы не совершить грех, сорваться с цепи и не перебить здесь всех в том числе и его. Контроль над своими эмоциями. Будь спокойна, Валерия. Этот человек ничего тебе не сможет навязать, подчинить себе и укротить мой нрав. Не смог Доменик, который ни черта плохого не сделал моим родным, не сможет и собственный отец. Каждая частичка меня принадлежит лишь одному хозяину – мне. Данный факт известен даже Доменику.

- Мое имя ВА-ЛЕ-РИЯ! – выделила я, отчеканивая, не собираясь церемонится. – Хотел сыграть роль папочки, то появился бы еще 20 лет назад. Сейчас, когда я уже могу разговаривать, самостоятельно ходить, сопли и задницу не надо подтирать, как удобно сразу дать о себе знать, точнее, похитить со свадьбы. Мог бы особо не утруждаться  - обошлась открыткой.

Я специально избегала темы убийства Адрианом Конте моего, считай, дедушки. Причина в том, что на меня решили свалить все разом, не объяснив, а устроив показательное шоу прямо в день, который вообще должен быть самым счастливым в моей жизни. Деяния старшего поколения были, если и проведены, то без нашего с Домеником участия. Нет же. Здесь совершенно другое мышление и тактика. Уловить нить пока что не могу.

Не поддается эмоциям, а на лице все та же улыбка. Весьма ожидаемо, когда приближается, опускаясь на корточки рядом с моими голыми ступнями, ища что-то в моих глазах. Зацепку. Какой захват использовать, чтобы не пережать, а достаточно запугать, но чтобы не забыла, что он мой отец. Есть больные отношения, а есть больные родственники и если с первыми все просто, можешь расстаться с тем человеком, кто усложняет твою жизнь, то вот с тем, кто связан кровно с тобой, избавится от него невозможно. Нереально. Неосуществимо.

 - Не плохо он тебе промыл мозги. Вера в себя, необоснованная резкость в словах, когда на твоих руках путы, не дающие тебе двигаться. Я считал тебя умнее, дочка, - и я вздрогнула от этого высказывания, не могла удержаться.

Не замечает, но это сравнимо с болезненной пощечиной. Двенадцать лет ни один мужчина меня так не называл, а тут появляется человек с наклонностями не совсем нормальными и обращается ко мне так. Более того – считает меня уже своей, ведь это прозвучало в его голосе, как будто ему привычно. Чертовщина какая-то. Сложно по щелчку пальцев осознать все то, что со мной творится. Слишком много сложностей и загадок.

 - Опустим тему с Домеником. Антона ты убил? – кажется, я знала ответ, ведь здесь есть доля логики, но мой новоиспеченный отец, не так глуп, чтобы сразу раскрывать карты.

- Ошибаешься, Настенька, разберемся здесь, и сейчас с твоим ненаглядным. Как твой отец, я прослежу, чтобы вскоре ни одного Конте на земле не осталось и ты поскорее его забыла, ведь у меня на тебя другие планы. Чуть в другую сторону свернешь, и следующий человечек в твоем окружении умрет. Шутить не по моей части, тем более в таких вещах. Я к этому шел долгие годы. Десятилетия. Ты хоть и моя дочь, но я не успокоюсь, пока не отомщу. И ты мне поможешь в этом.

Отрицательно качаю головой, усмехаясь нахально с долей бесстрашия. Не запугать. Доменик не дурак и за это время должен был обеспечить охрану всем, кроме, естественно, меня. Я выберусь.

 - Отпусти меня, если действительно хочешь, чтобы когда-нибудь я назвала тебя отцом.

Не пронять. Мой отец сделан из стали. Его не взять такими обещаниями. Для таких, как он – месть на первом месте. Если он такой жестокий, то нам не следует продолжать общение. Готова до конца жизни не видеть больше, но все мои родные они другие. Не понять ему, что мы пережили, наверняка, в большей степени из-за него.

 - Условия ты будешь ставить лишь тогда, когда я умру, но к тому времени примешь свое настоящее имя и встанешь во главе, рядом с братьями. Зря, что ты до конца еще не поняла, но ничего – исправим эту оплошность.

Поднимается, посмотрев на меня в последний раз, как-то с прищуром, прежде чем обернутся к мужчине, дав приказ:

 - Борис, сними кольцо любой ценой. Принцессе пора преподать урок, сломав ее броню и забрать последнее напоминание о том ублюдке.

Собирается уйти, а я же вжимаюсь в стену, когда Борис идет ко мне, осознавая степень безумства этого человека. Настоящие отцы так не поступают с дочерьми. Что за братья? Почему они меня не спасают, и позволяют ему так вести с девушкой?

- Именно это и прямое доказательство, что тебе не суждено было стать отцом. Лучше бы не появлялся в моей жизни. Тебе не сравнится с Николаем, чье отчество и фамилию я буду носить до последнего своего вздоха с достоинством. Рядом не стоял с ним, ведь… Ай, - кричу я, когда ножом разрезают веревку и мою руку выламывают.

Слезы брызжут из глаз, но когда нога Бориса со всей дури бьет меня по запястью, прибивая ударом к бетону и выламывает свободной рукой кисть, снимая кольцо, я трясусь в припадке от боли и визжу. Я попала в настоящий ад на земле.

***

Прошли сутки с того момента. Доктор пришел вчера, наложил гипс молча и ушел. Ни воды, ни еды, ни единого человека. Лишь кабинка с туалетом в углу, маленькое окошко в которое я не смогу влезть, даже если превращусь в скелета. Наедине со своими удушающими мыслями и угасающей надеждой. Собственный мозг и разные раздумья сводили меня с ума. Цель Доменик – это ясно, как день, но то, что я его полюбила и тем более, собиралась выйти замуж, постоянно будет своего рода опасение в мою сторону, задумай я разыграть покладистую дочку. Да и не хочу ей быть. Все очень и очень сложно, но мне нужно выбраться и вместе с Домеником решить, что же нам дальше делать, ведь убить собственного отца уму непостижимо, значит, нужно искать другие пути для примирения.

Глава 4.

Утром меня очень нежно разбудили, облив ледяной водой, и когда я подорвалась с пола, усаживаясь, вытирая мокрое лицо, увидела моего любимчика. Борис в хорошем расположении духа пожаловал, держа в руках ведро.

- Я посчитал, что у тебя во рту пересохло, - с издевкой пробормотал, я же опираясь на здоровую руку, проигнорировала боль в другой, удерживая свой самоконтроль на коротком поводке.

Прибить мало. Да, в детстве нам зачастую хочется отдубасить своих братьев, но здесь иная ситуация. Этот сученыш поспособствовал образованию моего сучьего характера за что ему большое спасибо.

  - И тебе доброе утро, братик, если не ошибаюсь.

Его бровь непроизвольно выгнулась, а я не смогла сдержать усмешки. Удивительно, но какие же они с Артуром разные, если другой брат тот о ком я думаю. Хорошая генетика у матерей или они у них разные? Опять нет смысла ломать голову, так как я здесь получаю все, что угодно, кроме нужных ответов.

- Проницательность твоя бесит, сестренка, - спародировал он неудачно мой голос. – Папочка спрашивает, уяснила ли ты прошлый урок и готова к сотрудничеству. Лишь из-за тебя медлим. Терпение у отца на исходе, все же он столько лет готовил план по уничтожению Конте.

Язык развязан у него и иногда это минус. В данном бизнесе однозначно. Ничем не отличается от Серовых. Те, тоже любили поболтать и итог печальный.

- Я же тебе не нравлюсь, верно? – не стала ходить вокруг да около, удобнее устраивая свою пятую точку на полу. – И появлялся ты рядом, каждый раз, когда я не ожидала не просто так… Если отец хочет меня помучить, чтобы показать, что может, то тебе хочется лишь одного – моей смерти. Ты был так близко…

К гадалке не ходи, каким-то образом, я усложняю ему жизнь. Опять же все читаемо по его лицу. Я не шоколадная конфета, чтобы всем нравится, но и те ублюдки, которые надо мной работали несколько лет назад, тоже настолько не ненавидели меня. О его грешках в мою сторону еще предстоит узнать, но лишь тогда, когда я отсюда выберусь. Это произойдет скоро.

- Твоя макака права – задатки ясновидящей в тебе есть. Значит, папочке так и ответим? Дева полностью погружена в воспоминания о хере итальяшке, что не способна трезво мыслить.

Не могла на этом не отыграться, внезапно испустив краткий смешок.

- Мне всегда было любопытно, почему некоторых мужиков интересуют другие члены, помимо собственного, пока не узнала, что есть те у которых течет голубая кровь, если ты понимаешь…

Но я исчерпала лимит его терпения и удар в губу, отбросил меня на пол. Мразь. Сильнейшая пульсация на травмированной плоти немного рассеивала поток проклятий, но лишь на время. Терпи, Царева. Не уследила за своим остреньким языком, вот и получила расплату. Здесь ты не на равных. У них, наверняка, целая армия за эти годы собралась, а ты одна, так к тому же и пленница. Черт возьми, мало того, что я никогда не подозревала, что у меня существует другой отец, так и не могла предполагать, что он планирует сделать из меня отбивную.

- Не укладывается в голове, как в тебе совмещается изумительная тупость, смелость наравне с потрясающей интуицией и развитым аналитическим складом ума. Но скоро ты запоешь совсем по-другому.

- Шансоном что ли? – но его нога двинула мне по затылку, придавив лицо к полу, а я стиснула челюсть, контролируя возрастающий гнев, вдыхая пыль.

 - Не удивительно, почему отец медлил все эти годы с твоим возвращением. Ничего, потерпи, сладкая и мы облегчим твою задачу. Как только мы завоюем не только Россию, но и весь мир, в том числе и нацепив поводок на всех сицилийских Капо, избавив их от жалкого хозяина, то и про тебя вспомним. Поразительно, какой у тебя отвратительный вкус, но я должен тебе сказать за это спасибо. Не ожидал, что фортуна настолько к тебе окажется благосклонна. Все сложилось, куда лучше.

Убрав свою отвратительную конечность, ушел, закрыв за собой дверь на замок. Моя нервная система уже не выдерживает. Поплатишься. Не спущу с рук. Мне станет известно все, но для начала я выберусь отсюда. Стоит пойти на риск. Я не сделала этого раньше лишь потому, что надеялась на проявление ваших родственных чувств. Но это был край. Достигли полного предела.

Поднявшись, достала из волос шпильку, которая удивительным образом осталась. Не все предусмотрели. Я вам не Граф Монте-Кристо, чтобы годами капать путь на волю. Захлебнетесь, мрази, в собственной луже крови. Не угроза – чертова гарантия. 

Дождавшись, когда за дверью голоса стихнут, занялась замком, и не прошло и минуты, как я выбралась в длинный коридор. Оглядевшись, двинулась к выходу, не сбавляя темпа, но перемещаясь бесшумно за счет того, что обувь моя бесследно исчезла, оставшись в замке у Доменика. Оказалось не так все просто. Стоило мне подойти к лестнице, как из ниоткуда вышел незнакомец с пушкой, наведенной на меня. Ну, что, проверим мои навыки, полученные благодаря ребятам синьоры Виктории?

- Привет, сладкий, - промурлыкала, поднимая ногу, выбивая оружие, и когда он дернулся ко мне, быстро прошмыгнула первой к пистолету, ловко хватая и долбанула со всей силы рукояткой по его затылку, вырубая разом. – Спокойной ночи.

Это был лишь первый. Порывшись у него в кармане, нашла мобильник, который спрятала в трусики, прикрывая пышной юбкой свадебного платья и двинувшись дальше. Скорее ад покроется толстым слоем льда, чем я подчинюсь кому-либо. Не на ту напали, родственнички.

Глава 5.

Мои испытания не закончены. Помимо убийства самого светлого человека, которого я могла знать, решили пойти до конца. Сломить. Вернули в подвал, но удерживая уже с двух сторон, ведь моя травмированная рука в гипсе не позволяла использовать наручники. Два бугая толкнули меня на колени, перед моим отцом, впиваясь своими сильными лапами в мои плечи, принося новую порцию боли, но она не сравнится с душевной. Не равносильна. Я знаю, что сердечные муки переживаются намного труднее, чем срастание костей или удаление внешних шрамов.

Хотелось плюнуть ему на эти начищенные дорогие туфли. Уничтожить, испепелить, разрезать на кусочки, как и он меня тем, что убил Мишку. Он не заслужил. Его борьба должна была закончится его победой над болезнью. Я была обязана обеспечить им настоящую свадьбу. Не получилось. Из-за меня он погиб. Жизнь Миши отобрали из-за моего непослушания. Раз я могу испытывать ненависть, животную потребность убить, отомстить, а не только боль, то я еще живу. Боль для меня пройденный этап и если она достигнет крайней точки, затмив все остальные чувства, поработив душу, сердце, все органы, не оставив ничего, то значит, что я умерла. Как бы страшно не было осознавать, но остался всего лишь два или один шаг для достижения этой цели. Оглянувшись назад, я могла увидеть абсолютно новое, собственное кладбище. Оно лишь начинает заполнятся. Я убила их косвенно, не своими руками, а своим существованием, а это намного страшнее.

Мой подбородок, несмотря на сопротивление, хватают с усилием, цепкими, тонкими пальцами, заставляя посмотреть в мое собственное живое отражение. Более жестокое, беспощадное, безжизненное, но отрицать того, что я его сплошная копия глупо и как показал опыт, наказуемо.

 - Вижу, усвоила урок. Попробуешь еще раз? – строго спросил, склоняясь надо мной, а я же дышала через нос, пытаясь совладать с гневом. Должна.

 - Нет, - поспешно и слишком резко ответила, а его глаза прищурились.

 - Выстрелишь в членов своей семьи еще раз?

С ним нужно быть честной, иначе падет следующая фигура на шахматной доске. Малозначительная и не имеющая веса для моего отца, но очень важная для меня, чья потеря отразится на мне. Станет еще одной причиной саморазрушения. Нового притока мучений.

- Если только попытаются спровоцировать меня, - процедила, сквозь стиснутые зубы, отдергиваясь наконец-то от его пальцев, разминая челюсть и не обращая внимания на саднящие колени и на то, как моя поза выглядит унизительной.

Краем глаза заметила, что в подвал заносят стол и что-то еще, держа в руках. Вошедший вместе с пятью ребятами Артур встал прямо за спиной отца, буравя меня предвкушающим взглядом. И тогда я поняла, что еще не конец. Более того, мой отец знает наперед, все мои ответы, а значит, совсем скоро начнется очередной жизненный урок, оставивший на моем теле шрамы, а в моей голове жуткие воспоминания. От этого не сбежишь. Не спрячешься. Должна буду выстоять.

И я была права. Отец вытащил из кармана брюк телефон, наводя на меня, принуждая настойчивым, властным тоном:

- Признайся, что больше не любишь Доменика, и ты избежишь наказания. Подумай дважды, прежде чем рубить сгоряча.

Но, ни за что на свете я не могла этого сказать правдиво. Солгать, возможно, но не поверит, но лишь попытка. Смотря прямо в камеру, произнесла твердым голосом:

 - Я не люблю Доменика Конте!

Сведенные брови и напряженный лоб, послужили мне предсказанием. Убрал телефон и дал знак рукой, прежде чем Артур подошел к одному из охранников, достав из коробки свечу, поджигая зажигалкой, а меня подняли, таща к столу. Нет, только не это.

- Отпустите! Нет, не надо, - брыкалась я, но моих сил не было достаточно, ведь спустя несколько секунд меня удерживало минимум шесть человек, заставляя прижиматься к столу, чуть опуская корсет платья на спине.

Урод, вместе со своим выродком, подошел ко мне, выхватывая из руки Артура горящую свечу, смотря на меня, сквозь огонь. Теперь я навечно запомню, как выглядит дьявол. Бог и Бес находятся не в потустороннем, неизведанном мире, а ходят по земле.

- Полная безвкусица и вульгарность, набивать себе тату, Анастасия, - я дернулась, но не смогла и сдвинутся на сантиметр из-за прочной и сильной хватки по всему моему телу, даже на травмированной руке.

- Не надо… - качнула я головой. Я знала, свой порог. Нет. Не смогу вынести. Однажды пережив холод металла, не смогу противостоять огню.

- Но твоя преданность, - продолжал он, - весьма перешла черту и пока я не отучу тебя отзываться на его имя, как умалишенная, использовав различные способы и методы – не успокоюсь. Ты примешь. Я избавлю тебя от грязной метки принадлежности.

Неизбежно. Я прорычала от бессилия, когда он обошел стол, и я стала усиленнее вырываться, но было поздно. Закричала, когда первая капля горячего воска исходящая от огня, упала на мою кожу. Я поплатилась за свою любовь.

   ***

Не было сил двигаться. Не хотелось вставать с этого проклятого стола на котором меня практически распяли. Осталась одна. Разрушенная. Не получившая ничего от своего новоиспеченного отца, кроме жутких воспитательных методов. К свечи добавили кипяток, и любое шевеление вызывало во мне настоящий болевой шок. Татуировка больше не так ценна мне из-за уродливости и от осознания, что это сделал с моей кожей тот, кто считался моим родителем.

Глава 6.

Месяц спустя…

Звук тикающих на стене часов, нервирует меня, но я стойко продолжаю ждать, смотря на открывшийся мне вид, около панорамного окна. Неаполь. Мой временный дом. Скалы и море, то, что придает мне новый заряд энергии, но не в данном положении. Сжимая фужер в руке, облизываю нервозно губу, слыша в ванной комнате льющуюся воду. Остался лишь он. Последний. Подпишет завещание на подставного человека и его миссия на этом свете закончена. Не смотря на то, что он мой последний заказ, я приступила к обязанностям по продаже наркотиков уже неделю назад. Дела идут успешно, но как же жаль, что мне плевать.

Касаемо тайн. Я не продвинулась. Ни капельки. Жены, так называемых братьев должны прилететь сегодня. За ужином, ничего не обсуждалось, кроме работы и это было специально. Чтобы не сбить меня с пути случайно проговоренным словом или фразой.

Доменик. Я не рисковала, чтобы позвонить ему. Мой телефон, который выдал Чех и до сих пор, оказывающий мне моральную поддержку, но и словом не обмолвившийся, прослушивался. Слишком рано пробовать одурачить своего папочку, который все еще не снял с меня слежку. Правильно, преданность это последнее, чего от меня можно ожидать. Я не собака. Меня нельзя принудить и отдать приказ «к ноге», надеясь, что я это выполню.

Постоянная слежка, поимка редкостных уродов, которые стоили моего отца, занимали все мое время, так что отсутствие информативности связанной с моей семьей вполне обосновано. Лишь три часа сна, и редкие прогулки по саду отца с Русланом, вот, что мне удавалось. Касаемо этого, то мои требования выполнены. Все стали остерегаться моего младшего брата. Не из-за страха и опасений в мою сторону. Приказа Петра.

Я слегка вздрогнула, когда Ник вышел из душа и обернувшись, провела уже свободной от гипса рукой по белоснежным штанам, натянуто улыбаясь. Ах да, мой отец меня олицетворяет с ангелом и поэтому весь мой гардероб состоит из белых вещей. Белоснежная блуза спадала слева до колена треугольником, а туфли от Christian Louboutin  добавляли мне лишние сантиметры к росту. Выглядеть безупречно, чтобы охмурить мужика до которого, по мнению отца, ни Борис, ни Артур не могли добраться, стояло чуть ли не на первом месте. Первое впечатление, вот, что постоянно срабатывает. Если ты изначально не привлек взор противника, то у тебя ничего не получится. Осталось совсем немного. Я вижу, как глаза Ника мутнеют, когда он лишь в халате подходит ко мне, перехватывая фужер, как он думает мой и допивает, смакую губами, следом подмигивая.

- Прости, что заставил ждать, красавица, - произносит он на итальянском, который за месяц я смогла более-менее освоить в ускоренном режиме и естественно, уроки Виктории не прошли даром. – Не могу выносить эту духоту.

 - И это мне говорит тот, кто большую часть прожил в ЛА, пока не нашел себе местечко в Италии, - говорю я с сарказмом, а он кивает с довольным видом.

 - Приятно, когда женщина умеет слушать. Так, прежде, чем мы вернемся к завещанию, я хотел бы услышать историю о том, как ты променяла Россию на Италию. Кажется, я где-то уже видел тебя. В каком-то журнале, но не понимаю и слова по-русски.

Выступать нотариусом, не имея квалификации, вот прокол Торн. А мне не особо и пришлось заморачиваться. Падок ты на женщин и следовательно, слаб на передок, вот и погубила тебя твоя слабость. Кончик его языка проходится по нижней губе, когда его глаза без всякого стыда останавливаются на вырезе моей блузки. Все же не могу поверить своей удаче. Ха, удаче. Я сорву большой куш, но в данном случае я получу удовольствие.

 - Ох, - вдруг вырывается из Ника и он торопливо подходит к кремовому креслу, опускаясь и хватаясь за голову. Взгляд рассеян. – Видимо, перегрелся.

Неужели? Редкостный идиот. Подойдя к стеклянному столику, беру планшет к которому прикреплены бумаги и ручка, протягиваю ему, прошептав:

 - Подпиши – я опаздываю. В твоих же интересах оставить твое имущество на доверенное лицо. Мало ли, вдруг произойдет какая-то случайность.

И впервые я ни капли не лгу. Меня ждет хозяин. Забавно, но даровав мне жизнь, он считает себя таковым. Ни строчки не позволив написать матери, что со мной все в порядке. Месть. Везде она. Не только Конте. Маме досталось еще больше, чем могли себе представить Конте. Женщины получают всегда вдвойне в силу того, что они считаются слабее. Добить лежачего, вот цель моего отца, личность которого покрыта мраком. Кто я такая, чтобы совать свой любопытный нос, выдавая тем самым себя? Нет, я поступлю более грамотно. Подожду. Время, в отличие от него, тикает в мою пользу.

 - Случайность? – заплетающимся языком бормочет жук, откидываясь на спинку кресла, распахивая верх халата, кашляя.

Вот теперь и можно раскрывать свою личность. Стук каблуков по плитке отдается в ушах, как всегда в этот знаменательный момент время для меня останавливается. Я и жертва запоминаем каждую деталь. Как в замедленном действии, я приподнимаю край блузы и достаю из кармана тюбик фальшивку, все еще протягивая планшет ему, когда Ник закашливается, а в глазах появляются слезы. Бедный, он даже не может сообразить, что именно сейчас я собираюсь лишить его жизни. В данный момент я не могу вспомнить о своей человечности, сострадании и прочих моралей. Нет. Есть то, за что я цепляюсь.

- Случайностей – ты не ослышался. Ровно также, как ты ловил малолетних девочек из малообеспеченных семей прямо около школы, дурача, и потом продавал их весьма состоятельным мужикам. Чисто случайно, чья-то дочь отошла от группы подружек и попала в твои лапы.

Глава 7.

Две красные спортивные машины, остановились позади меня, около особняка и когда я захлопнула дверь своей машины, заметила, что из одной вылез Борис. Сняв очки, убрала ключи в сумку, скривив уголок рта.

- Всегда считала, что красные тачки предпочитают петушки, которые из себя ничего не представляют, но пыль в глаза за счет броскости и яркости бросают постоянно.

Его завести, как два пальца, как говорится. Вновь дергается, но автомобиль отца заезжает на территорию и из второй красной машины грациозно вылезает Артур. На лице холодная маска, но взглянув кратко на Бориса, каким-то образом негласно просит умолкнуть и мой братик успокаивается. Тогда Артур обращается ко мне:

- Твои наблюдения не всегда точны, сестренка. Красный цвет зачастую символизирует цыган и тех у кого горячая кровь. Следовательно, лишний раз не нарывайся, мало ли, - его тон ужесточается, но не пробирает до костей, ведь я уже другая, - генетика возьмет свое и твой язычок пострадает.

Если уж этот человек, лишенный эмоций, сам сейчас поведал то, что меня давно беспокоило, то я на верном пути. Лошади его слабость, а я мало того, что обогнала его на скачках, так и на дороге не давала вперед вылезти, ни ему, ни его конченному братцу. Опустив глаза, слабо кивнула, не в силах подавить торжествующую улыбку. Еще немного. Нужно потерпеть. Найти слабость второго. Обнажить их греховные души и ударить по больному. Секреты прошлого до конца не раскрыты.

- Что забавного, принцесса? – вновь разошелся Борис, а я лишь покачала головой.

Дождавшись, когда отец присоединится к нам, обвела, так называемых братьев взглядом. Чех держался на дистанции. Хорошо, попробуем зайти с другой стороны. Задержав внимание на Артуре, обратилась к отцу:

- Петр Ярославович, жду в вашем кабинете. Нужно кое-что обсудить до приезда моих, наверняка очаровательных и примерных невесток.

Не дожидаясь ответа, хмыкнула, когда глаза Артура заметно сузились, выдавая малейший проблеск. В тихом омуте черти водятся и если человек молчит, ведет себя, как призрак, то этому вполне разумное объяснение имеется. Тайны выйдут наружу каждого - это я вам обещаю. Моя жизнь сложилась иначе, если бы в нее не вмешивались. На момент, когда отец сидел в тюрьме, кто-то постарался избавится от меня. Подозрительно. Узнаем, но не станем торопится. Увлечения одного известны, станем копать глубже. Осторожно, медленно, но я добьюсь цели. Всегда добивалась.

Меня не заставили ждать. Стоило лишь присесть на кресло, как отец уже зашел в кабинет. Залюбовавшись своим превосходным маникюром, начала разговор, как только его кресло заскрипело.

- Раз ты в те времена сидел в тюрьме, то получал необходимую информацию. Я выполнила то, что ты попросил, взамен имею право получить имена и фотографии тех, кто наградил меня пулевым ранением, но более важное – убийца Валеры.

Смотрю прямо перед собой, избегая его проницательного взгляда, который исследует мой профиль. Напрасно тешить себя надеждами, что вы получите именно то, что пытаетесь взрастить во мне. Человека изменить невозможно. Как не стирай память, не лишай слуха, не уничтожай его любимых, все равно нутро останется прежним, но лишь ужесточится под накалом.

Слыша его шаги, скрип сейфа и дождавшись, как не совсем толстая черная папка приземляется на стол, чуть обдувая еле заметным ветерком мои волосы, покосилась в сторону Петра. Соврет или же чистая правда, кою я заслуживаю, минимум за то, что он появился передо мной спустя 20 лет?

Столкнувшись с моими глазами, твердо, не выдав ни одной лишней, выдающей его эмоции, произнес без запинки:

- Я встретился на похоронах Николая с Валерой – не скрываю. Предложил помощь и просил не рубить с горяча. Отказался, набросился, я его за это не виню, все же он остался единственным кормильцем семьи. Заботился о моей дочери. Как я уехал из вашего города, то спустя некоторое время мне сообщили, что ты на похоронах. Заволновался и непременно спросил, кто именно умер и мне донесли, что Валера. Занялся собственным расследованием, и действительно, Валера связался не с теми людьми, доверился, чего не следовало и за свою преданность друзьям, поплатился.

Кое-что не сходилось. Я видела Артура в здании больницы. Отчетливо помню. Этого  не стереть. Некоторые моменты настолько врезаются в память, что даже попытавшись, не избавишься от них, пока не узнаешь их скрытый смысл. Не могу быть до конца уверенна, что именно Петр отправил Артура. Некое сомнение, ничем не обоснованное не дает мне озвучить этот вопрос.

- Как все легко складывается, правда? – склонив голову набок, задумчиво произношу, отстраненно смотря сквозь него. – Говорить о смерти того, кто приходился твоей дочери братом. Единственной поддержкой. Кого разрубили жестоко на куски. Как тушку мяса. Безжалостно. Ты вернул меня, верно. Но позволь поделится с тобой кое с чем. Валера не просто заботился обо мне, я являлась для него самым близким человеком, родственной душой, маленькой сестричкой, нас объединяли не только родственные узы. Он был единственным братом. Что я наблюдаю здесь? Борис и Артур. Два старших брата. Два лидера, твоя тень, заместители, партнеры, кто угодно, но не сыновья. И мне тоже они не братья. Почему? Мой единственный брат умер. Здесь я обрела другого – младшего, единственное твое достижение, но заслуга накачать кого-то своей спермой, не совсем можно назвать заслугой. Я на сто процентов уверенна, что Руслан остался человеком, благодаря своей матери, адрес клиники, где она содержится, ты мне дашь, чтобы я смогла его свозить к матери. Возвращаемся к прошлому вопросу. Артур и Борис мне абсолютно никто. Брат – это тот, кто не даст спокойно отцу вредить собственной сестре, которая значительно слабее мужчины. Те, кто услышав крик боли, дернутся к ней и убьют любого, кто встанет на их пути, дабы не дать пострадать сестре, в отличие от того, чтобы испытывать триумф. Не пытайся нас сблизить, как ты максимально старался это сделать в течение месяца. На этом все.

Глава 8.

Хотелось бросить что-то едкое, но я не могла вымолвить и слова. Прикрыв глаза, шумно сглотнула. Изнутри сердце отплясывало чечетку. Неслыханная бесчеловечность. Его же вообще не интересует, что я чувствую! Мало того, что самый счастливый день он превратил в кровавое представление, убив отца моей подруги. Я не могу позвонить маме и узнать все ли нормально с ними и не понесли жертвы остальные, убиваю, чтобы потакать его желаниям и облегчить участь родным, рассталась с Домеником, хотя он мог предотвратить нашу встречу и не было так больно, так еще и решил за меня мою судьбу устроить. Не позволю. Нет. Я сама решаю и не выйду замуж по чей-то указке, и не рожу наследника.

Борис же не терял времени. Когда я распахнула глаза, потянувшись за водичкой, то поддел:

- Что, сестренка, мутит от винца, который сегодня пила на брудершафт с Ником?

Вот так, следует показать малейшую слабость, как набросятся гиены. Я обратилась к Руслану, который доел, вытирая рот салфеткой.

- Милый, иди к себе в комнату. Пора уже ложиться спать. Завтра у нас тренировка и сразу же поедем к маме, - пообещала я, решившись идти против его отца, который еще не дал позволения, но переступил черту касаемо меня.

- Я не разрешал, - прогремел голос Петра, но меня не остановить.

- Руслан, тебе стоит уйти. Нам взрослым, нужно кое-что обсудить. Не для твоих ушек, дорогой, - встречаясь глазами с отцом, произнесла хриплым от эмоций голосом.

Ликование, вот, что сейчас испытывали все, помимо Руслана за столом. Я проявляла здоровую реакцию. Опускала щиты, но это не так. Да, я почти в шаге от того, чтобы начать крушить все, что попадется под руку, но надеюсь, что хватит самообладания. Руслан доверился мне и поцеловав в щеку, ушел, не оглядываясь, шоркая ногами. Положив на стол недоеденное яблоко, выпрямилась, пряча руки в карманы брюк, поочередно наградив каждого взглядом и останавливаясь на отце. Мое тело ломило. Рассудок мутнел от сдерживаемых эмоций, но я стояла ровно, гордо вздернув подбородок.

- Племенные кобылы у вас есть за столом. Их выбирали по определенным критериям: слабая, бесхарактерная, красивая – эдакая приставка к твоим сыновьям, выполняющая приказы, не хуже обученной овчарки, - рука Бориса коснулась пистолета за спиной, а Артур же сомкнул челюсть.

Да, ну? Обидели ваших любимых? Мало. Я даже смотреть перед собой не могу, перед глазами кровавая пелена моей свадьбы с моим женихом, которого я люблю больше жизни и отдай мне приказ, хоть Королева Англии, не смогу по указке вырвать Доменика из собственного сердца. Не смогу вернуть Виктора. Собак Доменика тоже не оживить, но хоть сейчас, я почти убеждена, что нашла палача. Время. Сука, оно не лечит. Кровь в моих венах Глинского не дает мне семейного, да какой семейного, хоть какого-то человеческого тепла. Я тлею изнутри огнем дьявола. Разрушаюсь. С новой жертвой становлюсь другой и всем присутствующим данный расклад по душе. Не мне. Не той девочке, которую воспитал Николай Царев. За весь гребанный месяц ни слова отцовского, ни заботы, а лишь истребление соперников. Завоевание новых земель и уничтожение Доменика Конте.

- Давить на тебя в данный момент не вижу смысла, но я не молодой, - громко говорит Петр, пронзительно впиваясь в меня глазами. – Мне требуются внуки, но лишь за тобой право подарить мне первого. Совсем скоро ты встретишься с главным претендентом на роль мужа и если он оправдает мои ожидания, то сыграем свадьбу сразу же, после падения Конте.

«Его» ожидания. Слова Петра закон, без какого-либо обсуждения. Посмотрим. Мне следует ускориться и рыть быстрее. Убежать от того, кто 20 лет выносил план по моему уничтожению, иначе назвать умыслы папочки не могу, не совсем просто. Более того, я не уверенна, что убежав, смогу обезопасить всех людей, которые меня окружают долгое время.

Чувствуя, что сорвусь, вытерла губы салфеткой и подкинув, натянула гадкую улыбочку, пожелав:

 - Приятного аппетита.

А про себя добавила: «Чтобы вы подавились собственным ядом». Не успев обернуться, я уловила шаги за своей спиной. Сжав руки в кулаки, постаралась не закатить глаза, потому что теряла терпение и в любую секунду могла взорваться от сдерживаемых целый месяц чувств, но услышав женский голос, лишь на миг остановилась. Сердце пропустило удар.

- Петр Ярославович, я вернулась, - прозвучал до тошноты знакомый голос.

Новая волна ярости накатила на меня. Вспышка за вспышкой появлялись в моей голове, подобно кинопленке. Все, что было стерто, возрождалось во мне. В самый неподходящий момент. В самом ужасном месте – адском логове.

«Мама вновь ушла в больницу, а Лиза во двор, поэтому позвав Диану, мы решили приготовить жаренную картошку. Она часто готовит, ведь родители часто пьют, а маленьким сестренкам и братику хочется кушать. Сейчас они у бабушки и Диана отдыхает. Я ей не завидую. По словам Дианы, мама с папой вчера вновь напились и ударили ее. Синяк на боку не хочет показывать, а я не настаиваю - не хочу обидеть.

Нарезав картошку, подхожу к раскаленной сковороде, высыпая из маленькой кастрюльки дольки и шиплю, дернувшись. Видя, что Диана шевелит пальцами передо мной, перевожу взгляд и читаю по ее губам.

 - Я тебе говорила, стряхивай воду! – проговаривает она с повторением и показывает мне, как надо.

У нас получилось. Достав из погреба ее любимые соленые огурцы, мы сели на веранде, поставив тарелки с жареной картошкой на стол и тут же набросившись на еду, заедая огурцами и лепешками, которые приготовила мама с утра. Диана вновь машет рукой, чтобы привлечь мое внимание и я поднимаю голову, не переставая есть, но концентрируясь на ее губах.

Глава 9.

Рано утром мы шли по коридорам больницы. Четыре охранника остались ждать в другом конце, около окон, сканируя территорию, пока мы с Русланом зашли в палату. Мальчик сразу же бросился к койке, пока я прикрывала дверь, по выработанной недавно привычке, прислушиваться, но все было тихо. Оборачиваясь, я будто приросла к месту, приметив женщину в атласном голубом халате, которую обнимал Руслан с уже пожелтевшим синяком на скуле. Я как будто наблюдала за мамой в молодости. Лишь на фотографиях я видела ее такой. У меня в голове не укладывалось.

Подойдя ближе, положила пакет с фруктами на тумбу, не в силах оторвать взгляд. Женщина лишь терпимо выдержала мои неприличные разглядывания, потрепав Руслана по голове и целуя в лоб.

- Но, как? – все же озвучила я, вертевшийся на языке вопрос.

Кое-что не сходится. Глаза. У мамы они более живые, что ли и насыщеннее. Но в целом, да, я смотрела на ее копию. До этого не верила в бредовую теорию, что на земле присутствует семь идентичных нам людей, но не похоже, что эта дама, лет на 20-25 моложе моей матери, пользовалась услугами пластических хирургов.

Отвлекаясь на Руслана, женщина попросила, выдавая очередное отличие от мамы, более грубый, звучный голос:

- Руслан, послушаешь музыку и почистишь апельсины нам с Валерией, пока мы поговорим?

Тот послушно кивает, беря протянутые наушники и телефон. Как она…?  Пододвинув стоящий около окна стул к койке, присела, закинув ногу на ногу, не переставая пялится.

- Как Вас зовут? – все-таки нашла, что сказать, прочищая горло, когда Руслан сел с ней рядом, слушая музыку и уже приступивший к апельсинам.

 - Таисия.

Похожее на мою маму, но прищуриваясь, поправила себя:

- Ваше настоящее имя?

- Изабелла.

Учащенно заморгав, я выпустила долгий, вымученный выдох, подыскивая правильные слова, но на уме лишь сплошной, качественный, отборный мат. Заметив, что я не в состоянии задавать вопросы, женщина по-доброму улыбнулась мне.

 - Давай я тебе главное, кратко расскажу, а если возникнут вопросы, ты мне их задашь?

В ней я ни капли не сомневалась. Доказательство – Руслан. Его отличие от Бориса и Артура, заслуга Изабеллы. Это же, как нужно рыть, чтобы найти абсолютную копию первой любви. Безумство во всем его проявлении.

Волосы еще не покрыты сединой, стройная, но с женственными изгибами, формами, как у мамы. Выглядит уже не такой больной, значит, идет на поправку.

- У меня была собственная жизнь, я архитектор по профессии. Как-то, поступил довольно прибыльный заказ, но не могу понять, почему я тогда сильно, прям с ровного места стала переживать и отдала заказ коллеге. Прошел где-то год с того момента, я полетела на конференцию во Францию и вечером того дня, у меня имелись пригласительные на одно мероприятие. На протяжении всего вечера, я ощущала на себе чей-то взгляд, но не могла понять причину, а потом вовсе, списала не недосып из-за часовых поясов. Мужчины сторонились меня,  а когда вернулась в отель, то в моем номере уже был твой отец. Поставил перед фактом, либо я собираю вещи, еду с ним или же разговор будет другим, прием и условия тоже.

- Вы выбрали второй вариант? – выдала я свою догадку.

- Именно. Петр в итоге добился своего, заставил выйти за него замуж и родить ребенка. Рассказал о тебе, твоей матери, которую я ему так напоминаю, но чем дольше мы с ним жили, тем становилось яснее, что этого недостаточно. Я неспособна заменить Тамару. Всего лишь по одной простой причине – я другой человек. Полная противоположность.

Ее печальный опыт, доказательство одному факту. Мы влюбляемся не в человека, а в состояние, атмосферу рядом с ним, которую ты испытываешь. Внешне ты можешь быть схож, хоть с сотнями людей, но не найдешь второго человека с похожей, идентичной энергетикой.

- Руслан говорил, что Вы верите в то, что я смогу спасти Вас. Что имели в виду? – вспомнила я свой первый разговор с братом.

 - Сколько ты уже здесь?

 - Месяц, - незамедлительно произношу.

 - Ответ лежит на поверхности, Валерия. Единственный человек, которым он не дорожит, но желает иметь рядом с собой и видит в роли наследника, именно ты. Артур и Борис это попытки забыть Тамару, хоть ты и родилась значительно позже них. Руслан лишь, как бы грубо не звучало, дубликат тебя,  как я подделка Тамары. Они не получат наследства в приличном размере, полностью, как хотят, поделив между собой, а ненавидят они тебя по одной простой причине, что их матеря не удостоились и половины того, что твоя мама. Одной уже нет в живых. Петр забил насмерть мать Бориса, а про мать Артура, поговаривают, что она ушла в монастырь, - оглушительная правда режет слух и заставляет мои внутренности сжаться. – Тамаре же не досталось ровным счетом ничего от его животной сущности. Во что он верит именно в тебя. Подобраться к нему достаточно близко и указать на ошибки Артура, Бориса, тоже ты, тем самым избавив себя от очередных, смертельных уловок. Эта двоица действительно что-то замышляла, пока отца не было рядом, против тебя. Вижу, что тебя гнетут сомнения, но долгое время, я рассуждала, как найти тебя и что же делать дальше, как помочь, чтобы ты в дальнейшем избавила меня и сына от мучений. Подожди, - взмахнув указательным пальчиком, подходит к диванчику в углу палаты, где лежит сумка и подойдя ко мне, вручает визитку. – Этот человек может хоть немного, но помочь. Каким ты бизнесом занимаешься?

Глава 10.

Момент икс настал. Руслан уже лег спать, когда я вместе с Борисом, Артуром стояла на втором этаже, ожидая, когда заиграет музыка. Сегодня мой день. Празднование возвращения «потерянной» Анастасии. Значительное дополнение к семье Глинских, и причина по которой отец скрывался в тени все эти годы, откладывая месть. Не прогадал. Я влюбилась в его кровного врага, пошатнув его душевное состояние, остался последний удар за Петром.

- Волнуешься, сестренка? Пир готовился, чуть ли не с тех пор, как ты пошла на горшок, - пытался задеть стоящий слева Борис, поправляя бабочку, пока Артур спокойно выжидал.

Опять строит из себя обиженку. Понятное дело, ведь такой чести не удостоились их жены. Даже представить сложно, что им придется выполнить, чтобы отец позволил им быть в центре внимания и говорить то, что хочется и когда захочется. Жалеть? Нет, на мне и так достаточно груза. Подойти к ним, тоже самое, что попросить их мужей тут же направить на меня пистолет. Самоубийство. Я постараюсь поступить иначе.

Артур прочистил горло, когда внизу заметил, что отец остановился около лестницы, беря в руки микрофон, а я же выпрямила спину. Спустя 20 лет я предстану чертовой принцессой. Практически сказочным персонажем. Братья были в смокингах, а на мне же  белоснежный комбинезон с глубоким декольте, но его скрывало бриллиантовое колье, которое струилось по моей спине, плечам и груди, а также сзади спускался полупрозрачный шлейф с блестками. Эдакая драгоценная куколка.

- Внимание, дамы и господа, - прозвучал голос внизу отца, а мы еще оставались в тени. – Этого дня я ждал очень долго – не для кого ни секрет. С момента рождения моей дочери прошло 20 лет. Я нашел ее в самое подходящее время и соединил со своей семьей. Анастасия Глинская, моя гордость, главный помощник, в дальнейшем президент компании и мои сыновья, Борис и Артур. Поприветствуем!

Настал мой черед. Зазвучало Антонио Вивальди «Танго смерти» и братья подставили свои локти за которые я была вынуждена взяться. Музыка полностью отражает мое внутреннее состояние. Несколько шагов и мы стоим наверху лестницы, вспышки фотокамер освещают нас, но на моем лице нет и намека на улыбку. Мы стали спускаться, а я же принялась сканировать полностью забитый зал. Чертов бал, пышные юбки платьев на женщинах у которых читалась открытая зависть на лице, мужчины в смокингах, отполированный до блеска пол, официанты ходят в масках – везде фальшь и лицемерие, скрытые яркой и дорогой оберткой. Все пришли посмотреть на диковинную обезьянку. Журналисты, политики, артисты, спортсмены, члены мафии и все ради меня. Хотя нет, поправлю себя, они пришли встретиться с той, которая собирается занять место отца, после смерти, вместе с братьями. Но это же невозможно. Двое мужчин, по краям от меня, не дадут мне и гроша. Не позволят занять то, чего по их мнению я не достойна. Если бы не я, то у них было беззаботное детство, любящие родители, а мое рождение превратило отца в монстра. Не моя вина. Меня никто не спрашивал, хочу ли я рождаться. Хочу ли этой жуткой и несправедливой жизни.

Остановившись около отца, который дал знак, и нас перестали снимать, а гости вернулись к беседе, кто-то отправился в противоположный конец зала, закружив в танце, а я поскорее отпустила эти грязные руки. Борис хмыкнул с моей резкости,  я  же проигнорировала.

 - Сегодня я представлю тебя важным людям, - информировал отец, подзывая, и мы пошли в середину зала. – Не ударь в грязь лицом. Не опозорь меня.

Зная, как наказываются проступки, я бы не попробовала вновь. Пока мои братья танцевали с женами, мне пришлось познакомиться с большей частью гостей. Капо Италии были последними, и Вико позволил себе нечто большее, чем сухое приветствие. Подошел и взяв мою руку, поцеловал тыльную сторону ладони, прежде чем с улыбкой отстранится. В отличие от других он не скрывал чувства, что пугало, ведь уровень его безумства был наравне с Александром.

- Могу предположить, что вы ответили согласием, синьоры? – спросил отец, обнимая меня за плечи.

Показательно. На публику. Идущее в разрез с его натурой. Несвойственная теплота и мягкость к родным, когда за каждым твоим движением наблюдают сотни людей. Марко просканировал меня и еле заметный кивок послужил мне ответом. Доменик одобрил мой план. Они встанут на сторону Глинского, чтобы его же потом закопать. Уверяю, если Петр достигнет предела, то эта битва будет с остринкой. Месть людей, кого ты опустил и сравнял с землей их достоинство, страшна и беспощадна. Посмотрим, папочка, как ты будешь со мной обращаться.

 - Синьора Глинская была весьма убедительна, - переходя на итальянский, берет свое слово Марко и я склоняю голову набок, понимая его тактику.

Остальные на нервах. В бешенстве, можно сказать и могут выдать нас, если поддадутся гневу, не смогут совладать с собой. Марко же более собран и уравновешен. Не удивительно, что ему дали одну из самых больших территорий. Он достоин места, которое занимает. Ему недавно исполнилось 35, если мне не изменяет память и у него особо родственников не имелось, либо же он хорошо их прятал.

- Да, моя дочь умеет вести переговоры. Прошу прощения, что отправил и своих сыновей, но сами понимаете, девочку уже однажды смогли одурачить, я не хотел повторений. Анастасия выйдет замуж за человека равным ей по статусу.

Эта была для Капо новость, но они и бровью не повели, спасибо им за такую малость. Здесь я не решаю, а лишь выполняю прихоти старших по рангу. Марионетка, не больше. Необходимо подчеркнуть - пока что. 

- Главное, чтобы он считался человеком, - не вытерпел Вико. – Ваша дочь настоящий алмаз и заслуживает почтения, уважения, любви в полной мере. Избранник выбранный вами должен соответствовать Анастасии. Я хочу сказать, что по настоящему оценить и тем более стать ровней вашей дочери, сможет не каждый.

Глава 11.

Перед глазами пролетали кадры нашей истории. Истории любви. Просмотр мультфильмов, первая встреча в аэропорту, как я приехала к Доменику на работу, совместные танцы. Все записано на фотопленку. За нами следили 24/7. Любовь под объективами врагов. Даже, когда мы считали, что за нами нет хвоста – он был. Я буквально вжалась в сидение, обхватив подлокотники кресла. Учащенно моргала, хотя веки болезненно сжимались и наворачивались слезы. Не могла допустить. Чтобы еще больше сковырнуть раны, кто бы не подготовил это видео, подставил трогательную, грустную песню. Уроды. Меня знатно стало потряхивать, когда наши совместные кадры прошли, и на экране появилась Лучиана с Домеником в ресторане. Она держит его за руку. Наклоняется для поцелуя. Я смыкаю веки, еще больше задрожав, но приказ слева от меня, заставляет распахнуть их.

- Смотри, Валерия. Запоминай, как выглядит животное, не щадящее чувства. Я с тобой не могу поступить так бесчеловечно и жестоко. Ты достойна большего. Смотри! Вычеркивай его образ из памяти! Не позволяй ему укоренится в сердце!

И я смотрела, как обрывки сменяют друг друга. Но когда я увидела, как Лучиана сидит на обнаженном Доменике, меня полностью охватила ярость. Во мне горела потребность убить. Растоптать. Уничтожить тех из-за кого во мне течет лава, обжигая изнутри, сковывая движения. Я не могу пошевелится до того момента, как на моих глазах появляется пелена слез и резко исчезает, когда бросается кое-что, что не могли знать ни Артур, ни Борис, ни Марк, ни тем более мой отец. Татуировка с моим именем на уровне сердца отсутствовала у Доменика, и я облегченно выдохнула, улыбаясь. Его не было в городе уже давно. Не свел татуировку за такой короткий срок. Не смог бы. Но в остальном да, во мне пошатнули доверие. Снимки из ресторана были настоящими. Свежими. Остальная часть – фальшь. Не более.

Запись закончилась, и я попыталась придать лицу невозмутимый вид. Не расплакалась, хотя грудь сдавило, будто в тиски от боли, но держалась. Предал, но не до конца, скотина. Доменик, я же расчленю тебя, если когда-нибудь встречу! Он зачем-то встречался с Лучианой, пока я умирала каждый день, находясь в плену, организованным отцом. Прелестно.

- Откройся мне, Валерия. Наш брак станет настоящим.

Почему-то его слова меня не интересовали, а наоборот, настораживали. Не сходится общая картина в моей голове, под каким углом не посмотри. Марк далеко не дурак, его поступки, поведение, слова, не сходятся со сказочкой про благородного рыцаря, который безумно влюблен в принцессу, чуть ли реально не коронованную, судя по хвастовству отца. Более того, никакой уважающий себя мужчина, которому была обещана девушка еще будучи девственницей, не примет уже использованный товар. Марк что-то скрывает. Держится с Артуром и Борисом не просто так. Раз он следил за мной все эти пять лет, так почему же вообще допустил, чтобы меня взяли в плен, четыре года назад? Позволил я бы сказала.

Встав с кресла, закинула волосы за спину, задумчиво пробормотав:

- Антон твоих рук дело?

И я получила впервые правду в которой не усомнилась, потому что Антона убил тот человек, что и Валеру.

- Нет, я к этому не причастен.

Кивнув, развернулась на пятках и когда дошла до двери, Марк меня окликнул и я остановилась, не оборачиваясь.

 - Валерия, значит, ты добровольно соглашаешься стать моей женой? Заметь, я бы мог не спрашивать.

Его фраза заставила меня фыркнуть. И так каждый раз. Бросают вызов. Ставят перед фактом. Возвышают себя перед женщинами. Это ли, настоящие мужчины? Те, которые стоят в стороне, пока девушек пытают и ломают психику. Те, которые появляются лишь тогда, когда им прикажут, чтобы отыграть правильно и без драматизма сюжет. Меня уже тошнит от презрения.

- Делай, что хочешь, Марк. Я говорила это Доменику, доказывала отцу, но для тебя видимо не понятно. Ты называешь меня по настоящему имени, по которому я откликаюсь только наедине, боясь выглядеть перед моим отцом не с лучшей стороны. Я никогда не женюсь на трусе. На стороннем наблюдателе. Как я родилась с фамилией Царева, так и умру.

Дверь открыли и прежде, чем я выскользнула в коридор, услышала еле слышимое:

- Ты еще пожалеешь и расплатишься за свои ошибки.

Вновь, кто-то на мне хочет отыграться. Вперед. Убить меня не в силах, что он, что отец, так что угрозы пусты, а вот касаемо моих братьев, то они должны понять, что спектакль лишь начинается. Я злопамятная и их уже ничего не спасет. Очередное подтверждение, что чуть Петр уйдет в сторону, как Борис не сдержится и нападет на меня. Нет, дорогой, не получится. Чем бы не двигала твоя ненависть ко мне, я отберу у тебя все и раздавлю.

Вернувшись в зал, где уже гости стали более активнее и развязнее, я просканировала помещение и найдя нужного человечка, поторопилась. Тебе так просто, сука это с рук не сойдет. Миновав половину зала, остановилась около Лучианы стремительно, что она вздрогнула, как я резко перед ней появилась, побледнев, но быстро опомнилась, вернув свою стервозную улыбочку. Молись, подстилка.

- Я тут, кое-что вспомнила, - начала я разговор издалека. – Ты же давно уже метишь на Доменика, верно? Отец обещал свадьбу с ним и тому подобное. Прямо, как по древним традициям ваших семей.

- Верно, и я добьюсь своего. Ты мне не помешаешь!

- Боже упаси, - я захохотала фальшиво и Лучиана поморщилась, ее поза стала более скованной. – Только вот, не сходится один пунктик.

Глава 12.

Внутри меня все похолодело. На лбу появилась испарина, но оглянувшись, проверила периметр, прежде чем заговорить.

- Леон, Вы понимаете, что это серьезное обвинение? Да, я не особо питаю чувств к своим старшим братьям, но Вы столько ждали напрасно. Если это так, то как я смогу вам помочь? Не могу даже представить способ, учитывая, какие люди меня окружают. 

Меня больше удивляло, что он все это время рассчитывал на меня. Мой итальянский был на не совсем должном уровне и если бы Леон заговорил на нем, а не на русском, то половины бы я и не разобрала. Его заявление ужасно. В это трудно поверить, что человек, который постоянно ужинает с тобой за одним столом, способен вскрыть невинного ребенка. Девочку. Совсем малышку. Не повидавшую мир, не пожив толком, просто взять и оборвать ее жизнь.

- Я в курсе, что вам запрещено иметь дело с властями, но можно обыграть так, что никто не узнает. Ваш брат похитил мою дочь, но есть и другой человек. Совсем скоро он закупит партию оружия у ваших братьев, я смогу ее перенести на более ранний срок и Вы сами приедете на встречу, чтобы убедиться в моих словах. Тот человек, что приедет на встречу, работал ранее на Артура и Бориса. Именно он вырезал из моей дочери органы. Прошу Вас, Валерия, - он обхватил мою ладонь, умоляя. – Помогите поймать мне того человека, который посмел уничтожить мою дочь и я помогу вам, вашей подруге и брату сбежать. Документы уже подготовлены. Вы моя последняя надежда усмирить мою беспокойную душу. Уже семь лет я вижу кошмары со своей дочерью, как она лежит на холодном бетонном полу, кричит «папа», а я ничего не могу сделать. Я ждал вашего появления семь лет. Лишь Вы, Валерия, сможете наказать виновных.

Жуткая шутка судьбы какая-то, честно. Леон появился передо мной именно тогда, когда мои руки по локоть испачканы в крови. Но даже изменившаяся,  я знаю, что чудовищно калечить и убивать детей. У таких людей нет ничего святого. Каково жить семь лет, ожидая молодую девочку, которая сама не понимает, как ей спастись? Но Леон нашел лазейку для меня, а значит, я тоже должна приложить усилия. Если он не ошибся, если его информация подтвердится, а я брошу все силы, чтобы проверить и узнать правду, то поймать того человека будет намного легче.

- Виновных? Леон, я тоже не святая.

 - Вы выживаете, Валерия и не сможете никогда переступить грань. Это совершенное другое. Не ваше решение было родится дочерью главы мафиозного клана, но Вы не забываете про справедливость, хотя смешно это слышать от представителя власти. В вас осталась человечность. Соглашайтесь и совсем скоро я помогу вам покинуть страну незамеченными.

Поглядев на Руслана, который пошел вдоль по залу, заворожено осматривая картину за картиной, почувствовала укол в районе груди. Он мне не сын. Брат. Но если его какая-нибудь гнида посмела бы украсть, ударить, убить и вырезать его органы, то я сделала бы все, но устроила осмелевшему это совершить человеку ад на земле.

 - Я согласна.

Вернув Руслана домой, поехала в лабораторию, где изготавливали наркотики, но мои мысли были далеко не здесь. Выполнив необходимое, и проследив за погрузкой, засобиралась домой. Когда я выходила, то около моей машины стоял Чех. Он был взволнован. Приблизившись к нему, прищурила подозрительно глаза, качнув головой.

- В чем дело? Отец послал тебя за мной?

Но я не заметила Мерседеса Чеха поблизости, лишь серебристую Хонду. Что-то случилось.

- На днях планируется покушение на Доменика Конте.

Я напряженно сглотнула, не веря собственным ушам. Сначала новость о бизнесе Артуре, теперь это. Видимо, мне не удастся выбраться живой или же вменяемой. Я сойду с ума. Определенно.

         Нью-Йорк.

         От лица Доменико.

Александр с Зауром сидели в метре от меня на мотоциклах, неотрывно наблюдая за входом в казино. Сидя за рулем Астон Мартин, сдерживался изо всех сил, чтобы первым рейсом не вылететь в Неаполь. В моем телефоне открыта вкладка с Валерией, где она любезно беседует с тем блондином. Почему-то я не удивлен. Брак по расчету. Подонок рассчитал все до возвращения Валерии. Тварь специально напрашивается. Ничего, разрешу здесь дела, и тогда молитесь. Дон никогда не выполняет работу солдат, но если он включается, то бегите, господа. Грядет смерч от которого не спастись.

И вот Михаэль появился в поле зрения. Убрав телефон в карман брюк, завел мотор. Кто-то стал забываться. Я не против поставить людей на место, если они его забыли, либо же наказать за провинность. Второе более близко к реальности. Не обессудь, Михаэль, но последний месяц оказался хреновым, и вдобавок ты попутал на кого работаешь. Я находился в тени, поставив тебя перед публикой, но ты решил подорвать мою схему.

Как только его БМВ тронулось, мотоциклы пришли в движение, и я последовал за ними. Долгие годы я продумывал план на случай, если повторится, хотя бы похожая ситуация, которая случилась с отцом, и поэтому обезопасил себя со всех сторон. Глинской капал под меня в Италии и России, причем следует отдать ему должное, мастерски прикрывался, ни разу не наследил, но ему неизвестно главное. Америка принадлежит мне,  всем известен некий Дон, но имени никто не удостоился услышать, лишь приближенные капитаны и один из них Михаэль. Капо в Нью-Йорке, который чуть ли не послал меня. Смертельный приговор себе подписал. Моей вины нет, что он возомнил себя главным, и ему стало мало того, что я ему предоставил. Это поправимо. Даровал господство над одним из самых крупных городов, обеспечил неплохими заказами, недвижимостью, но отберу за предательство и грубое нарушение договора, куда больше.