Тихая сила любви

Глава 1

— Оля, у нас ЧП! — в голосе Вани тревога, почти паника. — Твои ребята перепутали коробки с пирожными и привезли те, что с орехами. А у босса на них жуткая аллергия!

Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох... и медленно выдыхаю.
Спокойствие. Только спокойствие.
Не впервой же тушить пожар.

Несколько недель назад Ваня — мой старый друг и по совместительству первый поклонник моих тортов — привёз на работу коробку сладостей из моей кондитерской. Угостил коллег, и всё закрутилось. Слово за слово — и вот мне поручают фуршет для корпоративного выезда.
Гендиректор компании устраивает тимбилдинг в Подмосковье. Всё должно быть идеально.
И вот — провал на ровном месте. Мои идеальные пирожные... но не те.

— Ваня, я уже в машине. Буду через пятнадцать минут. Везу правильные коробки. Босс уже приехал?

— Пока нет.

— Отлично. Тогда откуда такая паника? Всё успеем.

Дорога за город отрезает от шума и забот. Лес, озеро, лёгкий ветер — дышится легче. На секунду память подбрасывает картинку из студенчества: жизнь без графиков, без ответственности, лёгкая, наивная...

У ворот комплекса меня уже ждёт Ваня. Он помогает перенести коробки — а я в который раз убеждаюсь: настоящая дружба — это когда не задают глупых вопросов.

— Ваня, ты так волнуешься, будто твой шеф — монстр, — улыбаюсь, глядя на его напряжённое лицо.
— Руслан — нормальный, честно. Просто испугался, что он съест не то и... ну, мало ли.

Пирожные аккуратно разложены, команда получила инструкции. Я уже готова уезжать, но тут ко мне подходит Ваня — и с ним мужчина. Он в светлом поло и джинсах, волосы уложены небрежно, но со вкусом. И всё бы ничего...Но эти глаза. Тёплые, медовые. Смотрят прямо. Не в тело. В душу.

— Руслан, познакомься. Это Оля — хозяйка той самой кондитерской. Все десерты, что ты ел, — её рук дело.

Я чувствую, как начинаю краснеть. Глупо. Нелепо. Как девчонка.

— Очень приятно, Ольга, — говорит он, и голос у него глубокий, немного хриплый. — Я давно фанат ваших десертов, но сегодня понял, что вы не только потрясающий кондитер, но ещё и невероятно красивая женщина.

Улыбка застыла на моём лице, а щеки вспыхнули жаром.

— Спасибо, Руслан. Мне правда очень приятно. Вам хорошего мероприятия. Мои ребята всё приберут, а мне пора — нужно забирать Кирюшу из садика.

— Пока, красотка! — выкрикивает Ваня вслед. — Поцелуй Биг Босса от меня!

Я ухожу, не оглядываясь. Но глупая, счастливая улыбка не сходит с лица.

Руслан.

Он стал тем случайным светом, который неожиданно заглянул в мою осторожно выстроенную реальность.

Три года я одна. После развода с головой ушла в работу. Сначала — малыш, бессонные ночи, обида и разочарование. Потом — бизнес. Кондитерская стала всем: делом, домом, смыслом.

Но по вечерам...

По вечерам иногда страшно от тишины. Хочется объятий. Простых. Тёплых. Без лжи и требований.
Однажды я даже начала встречаться с мужчиной. Пару свиданий, приятные разговоры. Всё шло неплохо — пока он не узнал, что у меня есть ребёнок. После этого исчез, будто и не было.

С тех пор я ставила стену. Высокую. Прочную. Но кажется... сегодня кто-то сделал в ней первую трещину.

Глава 2

Дорога обратно тянулась долго — пробки, навигатор глючит, воспитательница Кирюши уже написала , что он ждёт маму. Я нервно барабаню пальцами по рулю, ловя себя на мысли: о чём я думаю?
О пирожных? О том, как мои сотрудники так лихо перепутали коробки?

Нет.

Я думаю о медовых глазах и голосе с лёгкой хрипотцой. О том, как он сказал: «Вы не только прекрасный кондитер, но и очень красивая женщина».

Пока Кирюша бегал по квартире в пижаме с мишками и кормил свои машинки кашей , я пекла бисквит для утреннего заказа. И всё бы шло, как обычно, если бы не одно "но": я улыбалась. Не по привычке, не вежливо — по-настоящему. Наверное, это уже тревожный звоночек.

Утро началось с кофе и двух разбросанных носков, которые мой сын торжественно назвал "ракетами". Мы опаздывали, я, как всегда, не успела позавтракать , на ходу запихивала документы в сумку. И мечтала о свежем и хрустящем круассане. Типичное утро мамы-предпринимателя.

Когда я вернулась в кондитерскую, меня уже ждали — и клиенты, и дела.
Открыла смену, проверила витрину, поговорила с Машей, нашей управляющей , и села за ноутбук. Всё по плану. Почти.

— Оль, к тебе тут... гость, — выглянула из кухни Марина, стажёрка. — Говорит, по поводу вчерашнего фуршета. Очень вежливый.

Я подняла голову — и сердце пропустило удар.Он.

На фоне ярких коробок, ароматов ванили и карамели — он выглядел почти нереально. Светло-серый пиджак, тёмные брюки, уверенная осанка. Но всё это было ничто по сравнению с его взглядом.

— Доброе утро, — с лёгкой улыбкой сказал Руслан. — Я проезжал мимо и подумал, что кофе с макароном — это именно то, что нужно этому дню. Можно?

Я кивнула, будто кто-то нажал на паузу в голове.

— Конечно. Присаживайтесь. Я угощу.

— Спасибо за вчера, — сказал он, осторожно касаясь чашки кофе . — Всё было безупречно. Если бы не тот инцидент — даже слишком идеально. Но Ваня сказал, вы всё решили за пятнадцать минут. Это талант.

Я улыбнулась, неловко трогая прядь волос.

— В жизни много всего не по плану. Главное — вовремя все разрулить.

Он рассмеялся. По-настоящему. Глубоко.
И я подумала: Как же давно я не слышала мужского смеха, от которого хочется смеяться в ответ.

— Можно будет как-нибудь пригласить вас на ужин? Без коробок и форс-мажоров.

Мой мозг начал искать тысячу причин сказать «нет».
Кирюша. Работа. Страх новых отношений.

— Руслан , сейчас у нас много заказов , а еще мне нужно проводить качественно время с сыном. Мы можем общаться как друзья , но на большее я не готова сейчас.

Он кивнул, спокойно. Без наигранной обиды, без спешки.

— Я согласен . Хорошие вещи не случаются мгновенно.

Глава 3

Я только успела закрыть дверцу духовки, как зазвонил телефон. Номер незнакомый, но московский. Мало ли — клиент, поставщик, какой-нибудь новый партнёр по упаковке. Я вытерла руки о фартук и ответила:

— Алло, слушаю вас.

— Ольга… Это Людмила Ивановна.

Я знала этот голос. Даже спустя почти пять лет. Он был холодным, выверенным, как будто принадлежал не человеку, а диктору новостей на канале про суровую экономику.

— Добрый день, — коротко ответила я, крепче сжимая трубку.

— Я хочу увидеть Кирилла. Это мой внук. Я имею право знать, как он растёт. Он уже, наверное, большой…

На секунду меня будто обдало ледяной водой.

— Простите, но вы не имеете никакого права, — сказала я, стараясь говорить спокойно, но голос всё равно задрожал. — Ваш сын, если вы вдруг забыли, сам написал официальный отказ от Кирилла, когда тому было полтора года.

— Это была ошибка! Он был в аффекте! Мы тогда все были в шоке от вашего…

— Моего чего? — перебила я. — Моего желания вытащить себя и ребёнка из ужасного брака? Моего отказа содержать не только себя , ребенка , но и вашего сына ? Или, может, моего права на нормальную жизнь?

Она замолчала. На том конце линии слышалось только тяжёлое дыхание.

— Послушайте, Людмила Ивановна, — продолжила я уже более твёрдо. — Кирюша — не игрушка и не средство восстановления семейных связей. Он ребёнок. У него есть я, друзья, детский сад, любимые игрушки и мои родственники , которые участвуют в его жизни с первых дней. Ваш сын исчез из нашей жизни, вы тогда тоже ни разу не спросили, как мы. А теперь, спустя годы, просто решили вспомнить о внуке?

— Я не знала, как подступиться…

— И не надо. Прошлого не вернёшь, а в будущее вас никто не звал. Прошу не звонить больше.

Я положила трубку. Села на стул у окна. На глаза накатила влага — не от боли, нет. От облегчения. От ощущения, что я снова защитила своего ребёнка. От напоминания себе: я справилась. Я выбрала себя.

В это время Кирюша залез ко мне на колени с книгой про динозавров.

— Мама, а динозавры были добрые?

— Некоторые да, — улыбнулась я. — Особенно если их никто не обижал.

Глава 4

— Ну и что ты о ней знаешь? — Руслан сделал глоток капучино и покосился на Ваню. — Только не говори, что «она просто Оля». Мне нужно что-то посущественнее. Кто она? Откуда она? Где отец ребёнка? Она с Марса или всё же с Венеры?

Ваня лениво размешивал сахар в кружке, будто решал, стоит ли вообще ввязываться в этот разговор.

— Слушай, ты чего как налоговая? Сразу с трёх сторон давишь. Может, ещё и номер паспорта спросишь?

— А что, если в нём сказано, что она принцесса затерянного пирожкового королевства? — Руслан откинулся на спинку стула. — Ты же понимаешь, она не просто «симпатичная кондитерша». В ней что-то есть. Глубокое. Как начинка у эклера. Никогда не знаешь, попадётся ли крем или неожиданный мармелад.

Ваня усмехнулся, но глаза оставались серьёзными.

— Руслан, я тебя уважаю. Ты вроде бы нормальный. Ходишь в костюмах, пьёшь кофе без трубочки. Но у Оли… другая история. Не из тех, что пересказывают за круассаном.

— Я ж не ради сплетен, — поднял руки Руслан. — Просто хочу понимать, с кем разговариваю. Как не наломать дров. Там же ребёнок, бывший кто-то... Я не знаю, может, он вернётся с мачете?

— Слушай внимательно. Бывший никто не вернётся. Никогда. Даже с открыткой. Он написал отказ от Кирилла, когда пацану было полтора года. Всё. Точка. До свидания.

— Он... серьёзно так сделал?

— Абсолютно. Кирюша даже не знает, кто его отец. В смысле, он знает, что есть "папа", но у него другой образ — придуманный. Чтобы не было пустоты.

— А бабушка? Ну, мать того... героя?

Ваня хмыкнул.

— Недавно объявилась. Через три с половиной года молчания. Знаешь, как? Со звонком : "Я хочу познакомиться с внуком. Я ведь бабушка."

— И?..

— И ничего. Оля ей ответила, что сын её официально от ребёнка отказался. А значит, юридически и морально — никто. Бабушка без отца — это как тесто без дрожжей. С виду вроде есть, но толку — ноль.

Руслан кивнул и задумчиво покрутил чашку.

— Знаешь, я не думал, что всё так… тяжело. Она ведь всегда такая сильная. Спокойная.

— Она не сильная. Она просто не может позволить себе быть слабой. Это две большие разницы.

— А Кирюша классный. Я видел его в кафе — он как маленькое солнце . Бегает, всех обнимает, всем рассказывает, как мама печёт «самый вкусный торт на свете».

— Да, у него, кстати, свой рейтинг пирожных. Представляешь, он поставил эклеру 7 из 10. Оля обиделась, как будто Michelin лишил звезды.

— А что было на 10?

— Вафли, которые она ему делала, когда он был болен. На воде, без сахара. Вот тебе и вкус детства. Иногда лучшие вещи — не те, что на витрине.

Руслан усмехнулся.

— Значит, ты не скажешь мне ничего лишнего?

— Нет. Потому что у неё были уже «интересующиеся». Сначала в лицо улыбаются, потом исчезают, оставляя за собой только запах одеколона и брошенную надежду.

Если тебе правда не всё равно — ты сам всё узнаешь. Но только если она захочет.

— А если я... ну, просто буду рядом?

— Вот это уже похоже на взрослую идею.

Ваня кивнул и встал.

— Ладно. Мне надо проверить, не испёк ли Кирюша снова свою «грязевую лазанью» из муки и апельсинового сока. Он вчера обещал «маме помочь».

— А ты?

— А я тебе помог. Намёками. Теперь — действуй. Только без драм, ладно?

Руслан проводил его взглядом и остался сидеть, глядя на витрину. Там, за стеклом, стоял ванильный эклер.С хрустящей глазурью.С начинкой — неизвестно какой.

И он подумал:
«Некоторые женщины — как эклеры. Снаружи идеальные. А внутри… только тем, кто рискнёт надкусить, открывается самое вкусное».

Глава 5

Утро началось спокойно. Кирюша не проснулся с криком "Где моя пижама с динозавром?", а вместо этого мило завернулся в одеяло и прошептал:

— Мам, сегодня можно без садика? Я хочу побыть с тобой сегодня .

Мое материнское сердце обливалось горькими слезами и одновременно я испытывала огромное счастье .

— Хорошо, сегодня поедешь со мной в кондитерскую и будешь помогать оценивать новую витрину.

В ответ я услышала радостный крик .

На кухне пахло кофе и малиновым джемом, я мазала тосты и делала вид, что у меня всё под контролем. Хотя мысли опять уносились к одному человеку.С медовыми глазами.С этим бархатным голосом.И с вопросом, который всё ещё звенел в ушах: "Можно будет как-нибудь пригласить вас на ужин?"

ЧТО ЭТО БЫЛО?! Флирт? Вежливость?Или он просто голоден?

С Кирюшей мы спокойно позавтракали , ведь сегодня не нужно было бежать в садик , можно было насладиться чашечкой кофе и тостами. Сегодня был особенный день - с утра не было пробок , и до работы мы доехали буквально за 10 минут.

Пока я пыталась разобраться с поставками и витриной , в кафе объявился Ваня. Он появился как обычно — громко, внезапно и с пакетом пирожных, которых никто не заказывал.

— Оля, срочно дай что-то вкусное. Руслан меня допрашивал. Как следователь, только в пиджаке.

— Про меня? — спросила я, стараясь звучать непринуждённо, хотя внутри уже кто-то бил кастрюлями тревогу.

— Ну не про Пушкина же. Да, про тебя.

— И? Что ты ему рассказал?

— Что ты местная легенда, волшебница с миксером и мама-героиня. А остальное — не его дело.

Я почувствовала одновременно благодарность и раздражение.

— Он что расследование ведёт?

— Ну да. Только без диктофона.

— Ваня!

— Оля! — с тем же тоном парировал он. — Успокойся. Он не какой-то там тип. Руслан — нормальный. Вежливый. Настоящий.

Я закатила глаза.

— Ага, вот прям “настоящий мужчина”. Скоро ещё скажешь, что он умеет ставить посуду в посудомойку правильно.

— Он так и делает, — невозмутимо сказал Ваня и надкусил эклер.

Ну всё. Мужчина, который сортирует посуду и не сбегает при слове “ребёнок”? Это уже за гранью моего доверия.

— Слушай, — продолжил он, — не бойся ты. Он не про "роман ради галочки". Он интересуется по-настоящему.

— Вот и пусть интересуется ванильным кремом, а не моей личной жизнью, — пробурчала я, убирая поднос с выпечкой.

Но в тот момент я поняла, что уже попалась.В глазах, в голосе, в его фразе "Я согласен. Хорошие вещи не случаются мгновенно" — было что-то, чего я давно не слышала.
Уважение.
Терпение.
Тепло.

А потом я вдруг вспомнила — он ведь действительно пришёл просто попить кофе. Ни с розой, ни с планом соблазнения, ни с видом «я сейчас решу твою жизнь». А просто быть рядом.

В тот день я работала, как робот: принимала заказы, украшала кексы, делала сахарные цветы. Но где-то на фоне, как радио с тихой музыкой, в голове звучало:

«А если бы я сказала "да"? А если бы он был другим? А если это — начало?»

Вечером я обнимала Кирюшу, он нёс мне сказку про принцессу-динозавра и слона-пекаря. Я слушала вполуха. Потому что в этот момент рядом с мыслями о джемах и тесте было другое имя.
Руслан.

И я знала:
это ещё не конец.

Глава 6

Оля шла по улице, держа в одной руке пакет с капкейками, а другой — крепко сжимала маленькую ладошку сына.

— Мам, а ты знаешь, как ракета делает? — Кирюша посмотрел на неё снизу вверх.

— Как? — улыбнулась она.

— Вот так: «Шу-у-у-ух! Бабах!» — и прыгнул в сторону, изображая полёт.

— Только не бабахнись в лужу, — сказала Оля, придерживая сына. — А то потом сама тебя на подоконнике сушить буду.

Погода была хорошая — лёгкий ветер и солнце. Кирюша бодро шагал, болтая без умолку: про садик, про то, как один мальчик съел зелёный пластилин, и как он сам хочет быть кондитером, как мама. Или полицейским. Или пиратом. Всё зависит от настроения.

— Оля? — раздался знакомый мужской голос.

Оля подняла взгляд — Руслан. Спокойный, уверенный, с кофе в руке. В серой футболке и джинсах. Всё такой же — немножко слишком красивый для обычного дня.

— Привет, — сказал он, кивая на Кирюшу. — Это твой сын?

— Да. Кирилл. Ему пять.

— Привет, Кирилл. Я Руслан.

— А у тебя есть машинка? — сразу спросил мальчик.

— Настоящая. На кнопках.

— Здорово , — кивнул Кирюша, подумав. — У меня есть красная, она с мигалками. Хочешь — покажу, но только потом.

Оля сдерживала смешок.

— Может, вам подвезти? Я как раз никуда не спешу, а руки у тебя, Оля, явно заняты.

— Мы недалеко, но если ты всё равно «никуда не спешишь» — она взглянула на сына.

— Я хочу на кнопочной машине! — тут же подхватил Кирюша.

В машине Кирюша уселся на заднем сиденье и почти сразу начал свой допрос:

— А ты любишь кексики?

— Очень. Особенно, если с начинкой.

— У нас есть с клубникой. Мама сама делает. Хочешь? Я угощу. Один. Или полтора. Но один лучше.

Руслан и Оля переглянулись. Он смеялся легко и непринужденно. А ей это нравилось.

— Кирилл, ты — настоящий переговорщик, — сказал Руслан, глядя в зеркало заднего вида.

— Я просто умный. Мама говорит, у меня папины уши, а всё остальное — её.

На секунду стало тихо. Оля чуть напряглась, но Руслан не стал расспрашивать.

Он просто улыбнулся и сказал:
— Тогда у вас потрясающий тандем.

Когда они вышли у подъезда, Кирюша весело замахал рукой:
— Пока, дядя Руслан! Не забудь про кексик! Я с клубникой оставлю!

— Спасибо, — ответил тот. — Буду ждать.

Оля открыла дверь и задержалась на секунду.

— Спасибо, что подвёз.

— Спасибо, что разрешила. И за компанию. Было легко и уютно .

— Мне тоже, — тихо ответила она.

Тем вечером Кирюша сказал, лёжа в кровати:
— Мам, а если этот Руслан станет нашим другом, ты не против?

— Нет, Кирюша, я не против.

— А если он станет твоим… ну… как там… «парнем »?

Оля прыснула со смеху. И поняла , что ее сын уже взрослый и все понимает.

— Я подумаю, — улыбнулась она.

— Мне он понравился , - сквозь сон сказал Кирюша.

Оля ответила про себя: «мне тоже очень понравился»

Глава 7

В субботу утром Оля варила кофе, весело напевая себе под нос песенку, как вдруг зазвонил телефон.

«Кто звонит в такую рань?» — подумала она.

— Привет, Оля! — голос Руслана в телефоне звучал бодро. — Вы сегодня с Кирюшей свободны?

— Ну, если ты не собираешься звать нас на собрание акционеров или на рыбалку в шесть утра — то, возможно, да, — усмехнулась я, вытирая руки о фартук.

Кирюша в это время пытался сконструировать ракету из Лего и бегал по кухне в носках с динозаврами.

— Тогда я зову вас в парк аттракционов!

Я чуть не уронила ложку в крем.

— Правда?

— Честное пионерское, — весело ответил Руслан. — Обещаю: никакой драмы, никакой романтики. Только детский смех, сахарная вата и, возможно, немного паники на американских горках.

— Кирюша, хочешь в парк с Русланом? — крикнула я в комнату.

— УРААА! — ответил мне дикий восторг из-под дивана.

Парк оказался удивительно уютным. Без огромных очередей, с пахнущим ванилью воздухом и щебетом детей. Кирюша сразу же потянул Руслана за руку к каруселям. И тот пошёл. Без попыток «откупиться» билетами. Без «пусть мама пойдёт». Просто — взял его за руку и пошёл. Как будто всегда был частью нашей маленькой семьи.

Я наблюдала со скамейки, как мой сын визжит от восторга в мини-копии самолёта, пока Руслан делает вид, что управляет им как настоящий пилот. Они смеялись, дурачились и ели попкорн так, будто знали друг друга сто лет.

Когда я подошла ближе, Руслан протянул мне палочку с сахарной ватой.

— Мадам, разрешите предложить вам немного ностальгии?

— А где мой шарик и карамельное яблоко? — подыграла я, взяв угощение.

— Всё впереди. Кстати, Кирюша решил, что мы обязательно должны покататься на колесе обозрения. Все вместе.

— Все вместе? — приподняла я бровь. — Он точно не в сговоре с тобой?

Руслан подмигнул:

— Возможно. Но я не сдаю соучастников.

На вершине колеса обозрения Кирюша затаил дыхание от высоты, прижавшись ко мне. Я обняла его и вдруг поймала взгляд Руслана. Он смотрел с такой теплотой, будто был благодарен — просто за то, что мы с ним в одной кабинке.

— Спасибо, что позвал, — тихо сказала я.

— Спасибо, что согласилась. Вы оба… — он на секунду замолчал, подбирая слова. — Вы — как пирог с клубникой. Тёплые, настоящие и немного непредсказуемые.

— Это самый странный комплимент, который я получала.

— Но честный, — пожал он плечами. — И с любовью к выпечке.

Мы оба рассмеялись, а Кирюша тут же заявил:

— А давайте в следующий раз в зоопарк! Или в музей динозавров! Или...

— Кажется, у нас теперь новый босс, — сказал Руслан.

Я кивнула:

— И, похоже, у него уже план на ближайшие месяцы.

После парка Кирюша уснул в машине буквально на ходу — в обнимку с пакетом сахарной ваты. Я аккуратно перенесла его в кровать, накрыла одеялом с машинками. Он мирно сопел, улыбаясь во сне. Похоже, день удался.

Руслан всё это время молча стоял у двери, будто не хотел мешать. Но и не уходил.

— Чай будешь? — спросила я, выходя из детской.

— Только если ты его не сама выращивала, собирала и сушила, — усмехнулся он. — Хотя чувствую, ты и это могла бы.

— Нет, сегодня обычный. Из пакетика. Без подвигов.

Мы сидели на кухне. Чай остывал, а разговор вдруг ушёл куда-то глубже, чем я ожидала. Руслан почти ничего не спрашивал — просто слушал. А я... я, кажется, впервые за долгое время решила рассказать правду. О себе. Без прикрас, без глянца, без маски сильной и вечно улыбающейся.

Просто — как есть.

Глава 8

— Я была замужем, — начала я, глядя в окно. — С самого начала всё было как будто правильно. Мы оба были молоды, я верила, что любовь — это навсегда, даже если трудно. Особенно если трудно. А трудно было почти всегда.

Он молчал, только кивнул.

— Я работала в самом начале на двух работах , в беременность я работала до последнего , — продолжала я. — А в декрете… ну, условном декрете — печь на заказ, собирать торты ночами, носить Кирюшу на руках, когда он плакал. Муж… он не то чтобы плохой человек. Просто никакой. Не стремился. Не поддерживал. Иногда казалось, что он женился просто потому, что «так надо». И всё.

— Ты всё тащила одна, — тихо сказал Руслан.

— Да. Платежи за квартиру, еда, детские вещи — всё на мне. Я брала кредиты, выкручивалась. Он зарабатывал копейки, но при этом был уставшим и раздражённым. А ещё — абсолютно равнодушным. Как будто я — просто соседка по жизни. Ни обнять, ни посмотреть, ни поцеловать. Даже «спасибо» — и то нечасто. А еще его мать , которая постоянно звонила и говорила , что я обуза, без нас с Кирюшей якобы у него могло бы быть блестящее будущее. Мне так хотелось ласки , трепетного отношения , чтобы меня берегли , обнимали в конце концов , видели во мне женщину , а не прислугу. Он даже в конце решил заставить меня взять микрозаймы для открытия бизнеса. Сейчас смешно, а тогда я была в каком-то вакууме, я была голодной до любви , готова была взять эти займв.

— Зай,зай, зай, возьми на себя мой микрозайм, — с горькой улыбкой сказал Руслан.

Я вдруг почувствовала, как внутри поднимается комок. Но не из боли — из усталости, которую так долго прятала.

— Именно, все как в песне. А потом я поняла: это не семья. Это тюрьма с посудой и кредитами. И я ушла с Кирюшей. Сначала он обещал помогать сыну , а затем в один прекрасный день позвонил и сказал , что написал официальный отказ от сына. Потом я уже накопила деньги на психолога , и он помог понять мне, почему я вступила в таки отношения. Всему "виной" отец, который был холодным, не обращал на меня никакого внимания, я росла для него как трава в поле. Я училась на отлично, закончила универ с красным дипломом, а его любовь я так и не смогла получить.

Руслан смотрел на меня не с жалостью — с уважением. С не показной теплотой.

— Ты знаешь, — тихо сказал он, — мне всегда казалось, что сильные люди — это те, кто всё успевает, всех поддерживает, не жалуется. А потом я понял, что сила — это, наоборот, позволить себе не справляться. Признать, что тяжело , страшно и попросить помощи. Вот это — сила. Твой отец многое потерял, это не твоя вина, некоторым людям просто нельзя иметь детей.

Я опустила взгляд. Удивительно — никто не говорил мне таких слов раньше. Без сожаления, без «бедная ты». Просто по-настоящему поддержал.

— Я всё ещё не уверена, что умею просить, — призналась я, скручивая ложку в руках. — Иногда проще улыбнуться, чем признаться, что внутри всё падает.

— Тогда я просто буду рядом. Пока не привыкнешь, — сказал он.

Я подняла глаза. Он не пытался прикоснуться, не делал резких шагов, не торопил. Просто был. И почему-то именно в этом было спокойствие.

Мы долго молчали. Было так тихо, что я слышала, как тикают часы на стене.

— А чай, кстати, у тебя очень даже ничего, — сказал он, и я рассмеялась.

И снова — та самая улыбка. Настоящая. Я почувствовала , как внутри что-то защемило от счастья , теплоты и уюта. Мне не нужно было притворяться с Русланом сильной , а он умел мягко показать , что готов подставить свое плечо мне.

Глава 9

После поездки в парк прошло всего пару дней. Руслан сказал , что ему срочно нужно уехать ненадолго в командировку и написал в понедельник утром: "Буду в четверг вечером. Всё хорошо. Соскучился. Скажи Кирюше, что постараюсь найти динозавра."

Оля прочитала сообщение, улыбнулась — и тут же спрятала телефон. Она давно отвыкла от таких нежностей со стороны мужчин, никто не писал ей, как сильно скучает и ждёт встречи, а уж тем более никто не заботился о ее сыне. А Руслан все сильне проникал под кожу, он не брал напором, а наоборот уважал границы Оли, старался заботиться, но при этом не переступать черту.

Во вторник она проезжала мимо офиса и зашла к Ване. Тот давно звал: "Ты всё равно рядом будешь — загляни, хоть кофе вместе выпьешь".

Он встретил её в холле, с фирменной широкой улыбкой, с которой будто старался показать, что всё по-дружески. Ваня ей рассказал про командировку Руслана, что в их втором офисе проблемы - кто-то из подчиненных продолжительное время работал на конкурентов, и сейчас нужно узнать , как много информации успело утечь, чтобы предотвратить финансовые потери.

— Ты что-то светишься, — сказал он в какой-то момент. — Парк на тебя так подействовал?

— Пожалуй, — уклонилась она от прямого ответа.

Именно тогда мимо прошла Марина — сотрудница Руслана. Высокая, стройная и как из рекламного видео или со страниц запретграма. На таких обычно мужчины и западают. Оля знала её мельком: один раз пересекались на мероприятии, обменялись дежурными улыбками.

Сейчас Марина остановилась и посмотрела внимательно.

— Привет. Вы же… знакомы с Русланом, верно?

— Да, — просто ответила Оля.

Марина улыбнулась — слишком тонко, с тем оттенком, где вместо улыбки проскальзывает вызов.

— Мы с Русланом очень близки, я понимаю , что он как и любой мужчина хочет чего-то нового и необычного. Не хочу разрушать ваши иллюзии.

Оля ничего не сказала. Просто посмотрела прямо в глаза. Без удивления и попытки уточнить.

— Он, знаете, человек тёплый. Но очень… свободный. Не обижайтесь, если это "по-дружески" растает, как сахарная вата. Ему иногда хочется о ком-то заботиться, чтобы почувствовать себя нужным.

Марина ушла, оставив за собой запах дорогих духов и лёгкое чувство, будто тебя только что мягко вытолкнули из собственной реальности. Оле хотелось верить , что Руслан не такой , да и ее друг говорил о том , какой тот надежный, не балабол , его слова соотносятся с действиями.

— Всё нормально? — спросил Ваня. Он смотрел на неё с какой-то жалостью, от которой Оле стало неуютно.

— Да, — слишком быстро сказала она. — Просто вспомнила, что нужно забрать посылку с почты.

— Хочешь — отвезу?

— Не стоит. Я сама.

Она ушла, не попрощавшись толком, и только на улице почувствовала, как сжались плечи. Не от обиды — от внезапной неуверенности. "А что если правда? А если я снова придумала себе больше, чем есть?"

Руслан не звонил в тот вечер. Только короткое сообщение:"Устал, день был длинным. Спокойной ночи."
Она не ответила, просто выключила экран. И вдруг почувствовала, как в ней снова включается старая защита — быть сильной, холодной и неприступной.

Командировка, которая должна была продлиться пару дней, превратилась в бесконечную череду задержек. Руслан писал почти каждый вечер. Сначала оптимистично:«Тут полнейший бардак, но я справлюсь. Вернусь — расскажу, посмеёшься.» Потом уже осознал, насколько все серьезно и написал: «Кажется, застрял тут до выходных. Очень скучаю по вам.»

А потом — просто: «Ты где?»

Оля молча читала и не реагировала. Что ей ответить ? Что она знает про Марину , но у них с Руслан просто дружба , они не вступали в отношения . Поэтому ее порыв выяснить отношения будет считываться как приступ ревности. Что она на какую-то долю поверила в слова Марины, потому что уже обожглась однажды очень сильно. Что только недавно раны зажили.
Телефон гас на её ладони, как будто понимал: ответа не будет, не из-за злости или обиды , а потому что внутри все закрылось , как будто был сильный сквозняк и закрыл все двери.

После той встречи с Мариной в офисе Вани в голове крутились чужие слова с ядовитой вежливостью: «Он такой тёплый. Мы с ним очень близки» .Слишком знакомо и похоже на прошлое, которое Оля так старательно хоронила.

И теперь она снова ловила себя на старом рефлексе: не писать первой , не надеяться , не верить словам.

Руслан чувствовал, как в его жизни снова поселяется беспокойство — не громкое, а глухое, тревожное.
Оно подбиралось медленно, как дождь, которого сначала не слышно, но потом замечаешь лужи. Оля не отвечала третий день. Он писал осторожно, не навязчиво: «Как вы там?» «У вас всё хорошо?»«Я начинаю переживать.»
Ответа не было. Впервые за долгое время Руслан чувствовал себя… беспомощным.
Он привык разруливать всё: чужие проблемы, форс-мажоры, аварии на проектах. Но сейчас — не понимал даже, в чём проблема. Он мог бы позвонить.Но боялся услышать голос, в котором уже нет тепла. Стал думать о том, что могло что-то произойти : заболела, попала в больницу, много работы, вдруг она посчитала, что их дружба ей не нужна.

Оля тем временем жила на автопилоте: работа, Кирюша, вечерние мультики, ужин вполсилы. Телефон лежал рядом, как заброшенное письмо без адресата. Она не плакала, но в ней поселилась тяжёлая, вязкая усталость. Как будто она снова стоит перед дверью, которая однажды уже захлопнулась.

Она просто не хотела снова поверить — и снова ошибиться.

— Мам, а дядя Руслан ушёл навсегда? — спросил Кирюша, устроившись рядом в кресле.

Оля чуть не уронила чашку.

— Что? Нет, конечно. Он в командировке.

— А когда он вернется , то позовешь его в гости ? Я покажу ему своих динозавров.

— Хорошо, милый , я скажу Руслану , что ты очень ждешь его в гости .

— Урааа

Оля улыбнулась , поцеловала сына в макушку.

Глава 10

Руслан вернулся в город под моросящий дождь и серое небо. В кармане вибрировал телефон, но он его проигнорировал. Он знал, куда едет первым делом — не домой.

Не получив от Оли ни ответа, ни намёка, он еще больше начал тревожиться. Надеялся услышать хоть что-то, что развеет туман в голове. А потом ему позвонил Ваня.

— Ты не знал? — удивился Ваня, когда Руслан ответил на звонок. — Она болеет. Уже пару дней. Голос пропал, температура, вся сама не своя.

Руслан замер.

— А Кирюша?

— У Лены, её подруги. На день-два забрала, чтобы дать Оле отлежаться.

Руслан поблагодарил — и не стал ничего объяснять. Он просто поехал к ней. По пути заехал в круглосуточную аптеку. Купил всё — от жаропонижающего до пастилок от горла. Потом — в супермаркет: все для бульона , лимоны, имбирь, какие-то йогурты и тёплые носки, потому что… ну а вдруг?

Он не был уверен, что она впустит. Но был готов хотя бы постоять под дверью.

Оля открыла сразу. Волосы спутаны, глаза усталые, в руках — термометр.

— Привет, — сказала тихо. И тут же закашлялась.

— Чего ты не сказала? — мягко спросил Руслан, проходя в квартиру и ставя пакеты на кухонный стол.

— Не хотелось. — Она отвернулась. — Я не знала, что ты всё ещё… хочешь говорить со мной.

Руслан ничего не ответил. Только поставил чайник и включил плиту. Через час на столе уже стоял горячий куриный бульон, хлеб и аккуратно нарезанный лимон.

— Садись, — сказал он. — Не спорь.

Оля села. Послушно, как ребёнок. Он подул на ложку и осторожно поднёс к её губам.

— Ты серьёзно? — хрипло спросила она, глядя на него снизу вверх.

— Абсолютно. Ешь.

Она послушно сделала глоток. Потом ещё. И вдруг — заплакала. Тихо, без звука. Сначала просто слёзы, потом всхлип. Как будто внутри прорвало что-то давно сдерживаемое.

— Прости, — прошептала она, отодвигая тарелку. — Я просто…
Она вытерла щёки, но слёзы не останавливались.
— Просто давно никто так не заботился обо мне. Не приносил лимоны, не варил бульон, не спрашивал, как я сплю… Я… Я всё время сама…

Руслан опустился на колени рядом с её стулом. Взял её руки в свои.
— Я здесь.
Он смотрел в глаза — не давил, не убеждал, просто был рядом.
— Ты не одна. Я не ушёл. И не собираюсь.

Она кивнула сквозь слёзы. Он осторожно обнял её, как будто боялся сломать. Она прижалась, уткнувшись в его шею, стало так тихо и тепло.

А потом он поцеловал её. Мягко, неспешно, как будто всё время до этого было просто ожиданием этого момента. Оля сначала думала возразить, вдруг он тоже заболеет, но потом поняла, что этот поцелуй нужен им обоим.

И в этой тишине, в этом маленьком кухонном свете, среди лекарств и кружки с мёдом — всё наконец стало по-настоящему.

Вечером Руслан приготовил ей бутерброды, сбегал в магазин за ее любимой шоколадкой. Аппетита у Оли не было ,но она всё равно улыбнулась, когда он принес ей чай с лимоном и посадил на диван, укутав пледом.

— Ты же не обязан… — прошептала она хрипло.

— Оля, — перебил он мягко. — Я здесь потому что хочу. Потому что, когда тебе плохо — я не могу быть где-то ещё. Мы потом обязательно поговорим, но сейчас я не хочу, чтобы ты болела одна.

Она кивнула. И впервые за последние дни позволила себе расслабиться. Просто положила голову ему на плечо. А он обнял, чуть сильнее, чем нужно — как будто боялся, что она снова исчезнет.

Квартира затихла. Свет в коридоре оставался включённым — рассеянный, почти ночной. Оля зябко поёжилась. Руслан посмотрел на неё внимательно.

— Можно я останусь сегодня с тобой?
Оля так ждала этого момента, боялась, что вся эта дневная магия расстворится, а ночью Руслан исчезнет.

Она не сказала ничего. Только взяла его за руку и повела в спальню.

Он снял рубашку и джинсы, остался в футболке. Она — в пижаме и мягких носках. Улеглись молча, не касаясь сначала, но через минуту Оля повернулась к нему, медленно, неуверенно. Он сразу укутал ее в свои медвежьи объятия.

Она устроилась у него на груди, тёплая, уставшая, с заложенным носом и сбившимся дыханием.

— Спасибо, что пришёл, — тихо сказала она. — Ты не обязан был…

— Оля, — перебил он, гладя её по волосам, — я и не обязан. Но я рядом. Это всё, что нужно.

Он прижал её ближе, а она прижалась всем телом, как будто искала в нём берег, где можно выдохнуть.
Он чувствовал, как она медленно засыпает — неровно дышит, иногда посапывает, перебирая пальциками его пальцы. В груди у него стало тихо и тепло- он был нужен здесь и сейчас.

Оля проснулась первой, и не сразу поняла, где находится — или, точнее, с кем. Первое, что она почувствовала — тёплая рука, обнимающая её за талию, и ровное дыхание в ее макушку. По всему телу пошли мурашки от счастья. Она осторожно повернула голову. Руслан спал спокойно, глубоко, с едва заметной тенью усталости на лице. Он выглядел по-домашнему: растрепанные волосы по подушке, небольшая щетина, слаженное мужское тело. Захотелось потрогать его плечи, спуститься к груди, поцеловать его сначала нежно, а потом страстно и с напором.

Она не чувствовала тревоги, не было привычной спешки «всё испортить», неуверенности «а вдруг он жалеет». Просто… было хорошо, тихо и надежно.

Руслан пошевелился, не открывая глаз. Лёгкое движение — и его рука скользнула вверх, легла на её плечо. Он прижался лбом к её волосам и прошептал:

— Ты не ушла.

Она улыбнулась.
— Я же болею, — хрипло пошутила.

Он открыл глаза и посмотрел на неё. Взгляд был тёплый, чуть сонный, по-настоящему близкий.

— Я думал, ты снова исчезнешь, — честно сказал он. — Я боялся, что это всё был просто момент. И он закончится.

— Я тоже боялась, — прошептала она. — Но… ты остался.

Они замолчали. Не потому что нечего было сказать, а потому что всё важное уже было понятно.
Он провёл пальцами по её щеке, откинул прядь волос и поцеловал в висок.

Глава 11

Утро началось чуть раньше, чем обычно. Оля только вынырнула из сна, когда услышала приглушённый звук уведомления. Она на ощупь потянулась, прищурилась от света, прочитала:
Руслан:«Я подумал… Давай я сегодня отвезу вас с Кирюшей. У меня нет срочных встреч до десяти. Просто захотелось провести с вами это утро. Если ты не против, конечно.»
Она усмехнулась. Руслан всегда оставлял выбор за ней. Не «я приеду», не «жду у подъезда». А: «если ты не против».
Оля посмотрела на часы. У неё было бы время и самой, если ехать на своей машине — но вдруг стало приятно, что не надо спешить, заправляться. Что кто-то хочет быть рядом не только вечером, когда тепло и уютно, но и утром — когда все мнутся, зевают, в доме пахнет зубной пастой и кофе, и никто не идеален.
Она ответила коротко:
Оля:«Приезжай. Мы почти готовы.»

Руслан стоял у машины, когда она вышла из подъезда, ведя за руку Кирюшу. Мальчик хмурился, у него торчал воротник куртки, а рюкзак болтался, будто жил своей жизнью.
— Привет, герой, — Руслан наклонился к нему. — Ты точно проснулся или только притворяешься?
— Ещё не проснулся, — пробурчал Кирюша, но губы дрогнули в попытке сдержать улыбку. — А почему мы сегодня не на маминой машине?
— Потому что сегодня я — как водитель супергероев, — с улыбкой сказал Руслан. — Садитесь. У меня даже есть музыка по утрам — без рекламы.
Они сели. Кирюша устроился сзади, щёлкнул ремнём и почти сразу уставился в окно. Оля скользнула взглядом по салону: чисто, тепло, пахло мятой и чуть-чуть — его духами. Её сердце, всё ещё не совсем проснувшееся, стучало ровно, но чуть быстрее, чем обычно.
Руслан завёл двигатель.
— У меня такое чувство, будто это первый школьный день, — тихо сказал он. — Хотя вроде просто едем в садик.
— Почти. Только у нас ещё один пассажир с философией, — кивнула она в сторону Кирюши.
Мальчик не обернулся, но сказал:
— Я всё слышу.
Оля рассмеялась, и Руслан на секунду взглянул на неё — тот самый взгляд, в котором было больше заботы, чем слов.

Они выехали на широкую улицу, где утренний свет пробивался сквозь кроны деревьев. Машина ехала плавно, почти убаюкивая. Кирюша оттаял, начал болтать — о том, что сегодня «будет лепить дракона из пластилина», что в садике дают «молочный суп, который не суп, а обман», и что у друга Гоши «вот такой вот динозавр, размером с подушку!»
Руслан кивал, вставлял уточнения, будто сам был пятилетним специалистом по доисторическим рептилиям. Оля слушала и думала, что её мальчик — не просто рассказывает. Он принимает. Он привыкает. Он даёт место в своём маленьком, но сложном мире.
Когда они уже почти подъехали к саду, Руслан заговорил немного тише.
— Кирюша, слушай, у нас с мамой есть кое-что, о чём мы хотели тебе рассказать.
Мальчик обернулся, нахмурился.
— Что?
— Мы теперь... — Оля встретилась с его глазами в зеркале, — мы теперь не просто друзья. Мы вместе. Как пара.
Кирюша задумался.
— Как в мультике? Где принцесса в башне?
— Ну, без башни, — рассмеялась Оля. — И без принцессы. Просто... взрослые люди, которые друг друга выбрали.
— А вы теперь будете жить вместе? — спросил он серьёзно.
Руслан немного улыбнулся и покачал головой.
— Нет, Кирюша. Пока нет. У тебя есть твой дом, и у мамы тоже. А я просто хочу быть рядом. Помогать, приезжать, проводить с вами время. Не спешить, но быть.
Мальчик кивнул медленно.
— Тогда ладно. Только если мама не будет грустить. А ты будешь иногда забирать меня тоже. И можно ещё на машине. И провозить динозавров.
— Договорились, — сказал Руслан, — я сегодня куплю тебе динозавра. Почти как у Гоши.
Кирюша подумал и сказал:
— Договорились.

Оля осталась в машине, когда Руслан отвёл мальчика в сад. Она смотрела, как они идут: Кирюша в своём нелепом комбинезоне, Руслан — рядом, чуть наклонившись, чтобы слушать его всерьёз.
Когда он вернулся и сел за руль, в салоне повисло молчание. Тёплое.
— Как ты? — спросил он, осторожно тронув её руку.
— Удивительно хорошо, — выдохнула она. — И спокойно. Хотя я думала, будет трудно.
— Мне тоже было страшно. Но он — умный. И ты — настоящая. Мы всё правильно делаем.
Она посмотрела на него и вдруг захотелось сказать что-то глупое, простое.
— Спасибо, что забрал нас. Даже когда у меня есть машина.
Он усмехнулся.
— Знаешь, иногда хочется не просто везти. А быть тем, с кем не надо всё самой.
Руслан наклонился к Оле и поцеловал ее так, что у нее все органы внутри замерзли от счастья. Она обхватила его за шею руками и принялась отвечать уже сильнее.
— Чуть притормозим? А то я прямо здесь тебя раздену.
Оля слегла покраснела и кивнула. А он поцеловал взял ее за руку и поцеловал. Ее никто так никогда не целовал, бывший муж считал, что это унизительно, а Руслан это сделал так легко и просто, так трепетно. Внутри защемило, глаза чуть увлажнились, но Оля быстро прогнала слезы. Хоть и от счастья- она больше не хотела плакать.
Они тронулись. Впереди была работа, звонки, дедлайны, е-мейлы и чай с лимоном в пластике. Но внутри уже пульсировала эта простая истина:
Сколько бы у тебя ни было дел, ни одного из них не хочется начинать, пока не увидишь, как твой человек говорит с твоим ребёнком на полном серьёзе про пластилинового дракона.