Тихий напев сопротивления

Аид на земле - 1

Закидываю рюкзак за спину. Начинается.

В моих AirPods-ах играет "Flash" Тото Кутугно. Ритмично двигаясь под старый хит, я быстро засовываю самое необходимое в карманы, за пояс. Мои движения непроизвольны, я совершенно не думаю о них. За считанные секунды я взял все: зажигалка, пачка сигарет, какой-то старый сухпай, два армейских ножа и пистолет с глушителем за пояс. Ну и ключи, безусловно.

В экипировке, едва похожей на военную, я выезжаю из дома на старом, побитом УАЗе. Ночь. Вечно неисправный фонарь обыденно подмигивает мне. Я смотрю на него с оттенком ностальгии и мчу в штаб. Я не замечаю светофоры, я еду без правил, я рассекаю безмолвные улицы города на скорости выше 90 км/ч."Прости, мама, к завтраку меня не будет..." — шепчу я себе под нос. — "Мне жаль."

Музыка переключилась. "Libérés" из НотрДама. Что заставляет меня вдавливать газ до упора, нарушать все мыслимые правила, без угрызений совести пролетать, чуть не сбивая людей, и оставлять их материться далеко за собой?Я не знаю французский и могу лишь угадывать слова песни, но я хочу быть свободным вместе с ними. Бунтовщиком. Беглецом. Улетевшим далеко от этого бренного мира.

Я переключаю песню на грубовато-веселый немецкий фолк. Адреналин на максимуме. Через пять минут я буду на месте недавнего инцидента. Надоедливая тетка из встроенного навигатора мямлит что-то про камеры. Странно, но сейчас ее голос показался мне каким-то... близким? Обнадеживающим?Я отбрасываю эти глупые мысли и снижаю скорость.

[Предъявите подтверждающие документы через 200м... шшш... предъявите..]

В механическом голосе были вечные помехи, которые заглушались шумом дождя и тяжелым роком в моих ушах. Кромешная тьма, только тусклые фары моего УАЗа немного освещают обезображенный пейзаж. Я вынимаю наушники из ушей. Впереди опасная, неизведанная мной раньше зона, нужно быть начеку.

Пейзаж предо мной — мерзость. Измятая решетка, шлагбаумы, изломанные, словно спички. Кругом следы взрывов, крови, перестрелок. Дальше не проехать, забор отделяет меня от местного царства Аида. Трупами провоняло всё, один запах может выкурить живых. Кое-как я нацепляю тряпичную мокрую повязку на нос, чтобы не свихнуться от здешних запахов.

"Если тут есть развязки, мне конец." — проносится в моих мыслях.

Я останавливаю уазик и, немного поверив в удачу, соскакиваю с подножки на землю, покрытую какой-то гадостной жижей. Опасаясь мин и развязок, я медленно ступаю по влажной и рыхлой земле, запоминая каждый свой шаг.

Вот сторожка, в ней спит потрепанный молодой военный с винтовкой наперевес. Как он мог допустить такую оплошность, заснуть на посту!.. В самой сторожке крайне накурено, дым буквально повсюду. Паренёк, видимо, старался заглушить трупную вонь, отчего отрубился сам.

Я аккуратно снимаю с него карабин и колю ему снотворное. Из багажника тащу две канистры с горючим. Грёбаная винтовка, мешается. Болтается на продранной веревке, бьет по коленям. Я оставляю канистры при входе.

"Ничего личного, парень." — проносится у меня в голове. — "А жаль. Не в то время, не в том месте."

Я вкладываю полицейский пистолет в его руку. Моя перчатка аккуратно сгибает пальцы молодому солдату, перехватывая его рукой ствол. Жалко парня. Усаживаю его поудобнее, так, чтобы судмедэксперты остались в заблуждении и не вышли за предположение о самоубийстве. Щелк. Выстрел. Оставив парня на стуле, я разливаю бензин по маленькому деревянному сооружению.

Все мои действия точны, выполняются на автомате. Странное чувство. Будто я одержим неким призраком безжалостного убийцы, который не дает мне ни минуты на сомнение. Я ловко вынимаю электронное удостоверение убитого и разбрасываю несколько зажженных спичек.

С карабином наготове, я медленно и осторожно оставляю пылающее здание. По земле я иду осторожно, это не асфальт, а земля небезопасна своей непредсказуемостью. Промокнувшая под недавним ливнем, она, как топкое болото, впитала в себя всё: осколки гранат, гильзы, даже были видны пистолеты. Что от нее ждать? Какую опасность хранит она в себе?

Забираюсь в уаз. Ноги в ботинках сую в пакет, чтобы в машине не нашли земли и керосина с места преступления. Окидываю взглядом пылающее здание и буквально сразу же, уверенно правя старой машиной, я покидаю тот пропускной пункт, так и не решась зайти на место недавних военных действий, где ныне, казалось бы, воцарился сам Аид.

Отвожу машину в сторону. Неспешно стираю свои биометрические данные, что могли остаться в уазе, моем хорошем и давнем друге. Поджигаю.

"Прощай, друг..." — бормочу я, — "Прощай..."

Я уже бегу по асфальту. Земля после ливня предательски топкая, на ней останутся следы. Звук своего поставленного ровного дыхания держит меня в напряжении. Недавно полостью уверенный, я теряю голову от страха и волнения. Вдох. Выдох. Чувствую как бьется сердце. Так громко! Звук моего дыхания и сердцебиения заглушают все. Надо бежать. Огибать лес по едва асфальтированной дороге и возвращаться на то жуткое место теракта.

Спустя 3 минуты я вновь встретился с решеткой и пропускным пунктом. Темень, разбитые фонари уже не мерцают даже тусклым светом. Все приходится освещать своим фонарем. Здесь нет сторожки с охранником. Все автоматизированно.

Я останавливаюсь, жду. Надо успокоиться, восстановить дыхание. Я не имею права сорваться. Рассматриваю удостоверение убитого призывника, что я присвоил себе.Носов Георгий Дмитриевич. 24 года. Немногим старше меня, а уже сержант. Смешная фотография у него на карточке — массивное и брутальное лицо, подернутое глуповатой улыбкой. Смотря на его удостоверение, я тихим ходом привожу себя в чувство: успокаиваюсь, готовлю себя к новым потрясениям.

Здесь я вновь услышу помехи радио пропускного пункта. Вдох, выдох. Начнем же!

Решительным шагом я направился к крепкой железной двери, что отделяла меня от бойни железным замком с длинным паролем. Я провожу карточкой по устройству рядом с замком. С третьего раза машина прошипела мне, что свяжется с дежурным. Жду. Снова накрапывает мелкий, раздражающий дождь. Смоет ли он мой пот и грязь со рваной одежды...? Идет третья минута, я по-прежнему наслаждаясь стуком и скрежетом приемника, что является символом ожидания. Я перехватываю винтовку поудобнее, чтобы быть готовым к любым неожиданностям. Снимаю с предохранителя и проверяю патроны. Сейчас она висит у меня прямо под рукой.