Тихоня на Боевом факультете

Глава 1. В тёмном переулке

– Держи её!

В грубом голосе пьяное веселье. Крик сопровождается хохотом, топотом ног и выкриками нескольких мужских глоток. Им незачем скрываться. Они здесь хозяева.

По обеим сторонам улочки тёмные деревянные дома с безразличными глазами окон. Окна наглухо закрыты ставнями.

Добротные заборы переходят друг в друга: заканчивается один и начинается другой. Ни одной отошедшей доски, ни одного переулка.

Облезлый саквояж и перетянутая бечевой стопка книг оттягивают руки. Бросить бы и ускориться. Но это всё, что у меня есть. Совсем всё.

Фонари… лучше бы их не было. Я как на ладони на этой прямой улице, ведущей прочь из поселения. Осталось всего несколько домов. Вот только за пределами жилого квартала ничего хорошего меня тоже не ожидает. Улица упирается в холм, на вершине которого светятся огни Академии. Но дорога наверх идёт по склону, заросшему деревьями. Если меня настигнут там, то под спиной вместо булыжников будут сучья и мох – вот и вся разница.

Вдали гремит гром, и первые крупные капли дождя падают на покрытую пылью булыжную мостовую. Дешёвые туфельки начинают скользить по влажным камням.

Оборачиваюсь на бегу. Преследователей четверо, и расстояние заметно сократилось.

– Стой, девка, – орёт один из мужиков. – Не уйдёшь.

– Только устанешь, – вторит другой.

Снова взрыв хохота.

А он прав. Устану. И сил на сопротивление совсем не останется.

И я останавливаюсь.

У меня секунд двадцать, не больше. Вжимаюсь спиной в забор и освобождаю руки. Капли дождя становятся мельче, но чаще. Саквояж и стопка книг с хлюпаньем падают на мостовую. Щелчок и шорох говорят о том, что бечева лопнула, и книги не спеша расползаются по пыли, быстро превращающейся в грязь. Даже в такой момент я болезненно морщусь, всей кожей ощущая, как прилипает к обложкам влажная почва, как намокают под дождём раскрытые страницы. А думать надо о себе.

Расслабиться и раскрыть центр силы. Легко сказать «расслабиться». В обоих боках колет от быстрого бега. Под рёбрами всё стянуто в болезненный узел. Вдох и выдох. Выдох медленный. Спазм в солнечном сплетении понемногу отпускает. Слишком медленно. Мне бы ещё хотя бы минуту.

Прикрываю глаза, чтобы не отвлекаться на массивные фигуры, которые не спеша окружают меня, на холодные струйки дождя, стекающие по лицу и за шиворот с намокших волос.

Вдох и очень медленный выдох.

Не обращать внимания на вонь немытых тел, на смешки довольных охотников, загнавших дичь.

– Хорошенькая.

– Ну что, коза, далеко ускакала?

– Идём-ка в тепло, тебе же лучше будет, – басит кто-то доброжелательным тоном.

Дичь? Я не дичь, я – маг, правда будущий, но об этом лучше не думать. Кое-что я и сейчас умею. Например, вскрывать нарывы. Я же будущий целитель… если, конечно, сейчас выживу.

Из центра силы поднимается тёплая волна, двумя потоками направляется вверх к ключицам и стекает к ладоням. Я справлюсь.

Открываю глаза и, как на уроке, делаю медленное и плавное движение кистями, создавая плетение. Стараюсь не фокусировать взгляд на тёмных фигурах и не торопиться. Страх – плохой помощник. А времени на исправление ошибки у меня сейчас нет. На указательных пальцах обеих рук появляется красное свечение.

– Магичка, что ли? – неуверенно говорит один из мужиков.

– И что? – хмыкает другой. – Явно же слабенькая.

Чиркаю огненным продолжением пальца по руке, которая тянется к моему подбородку. Вопль.

– Ах ты ж!

– За руки хватай!

Успеваю нанести ещё два или три пореза, но нападающих слишком много. Огромные лапищи стискивают мои плечи, а мощная оплеуха, от которой едва не отлетает голова, нарушает концентрацию. Вот и всё моё сопротивление. Я действительно слабенькая. Не маг ещё, а так, недомаг.

– Тащи её в дом, – злобно рычит мужик. – Не захотела по-хорошему – будет по-плохому.

– Вяжи.

Мои руки, не церемонясь, выворачивают назад до хруста в плечевых суставах. Кожаный ремень стягивает их выше локтей. А затем мир переворачивается, и я утыкаюсь лицом в холщовую рубашку, обтягивающую чью-то спину. Воняет табаком, потом, прогорклым салом. Рост у мужика гигантский. Далеко внизу ноги, обутые в растоптанные боты, делают по мостовой шаг, затем другой. Неужели всё?

– Стоять! – Низкий властный голос заглушает реплики переговаривающихся между собой мерзавцев.

Ноги резко останавливаются. Разговоры умолкают.

Некоторое время слышен только усиливающийся шум дождя.

А затем тот же низкий голос приказывает:

– Быстро поставил девушку на ноги.

На минуту воцаряется тишина.

В голосе неизвестного столько мощи, что рука мужика, на плече которого я вишу, соскальзывает с моей ягодицы, словно собираясь выполнить приказ, но останавливается на полпути к талии. Похититель явно не из тех, кто привык подчиняться, и очень быстро приходит в себя.

– Это ещё что за франт?

Хищный бас, напоминающий больше звериный рык, чем человеческий голос, вибрациями распространяется по моему телу.

– Ну-к, мужики, разберитесь с ним. А я пока эту прыткую козу отнесу.

– Угу, как же, – ворчливо возражает другой. – Ты там кувыркаться будешь, а мы под дождём мокнуть?

Ответить зарвавшемуся сообщнику громила не успевает. Очень близко раздаётся оглушающий гром. И тут же в мостовую совсем рядом бьёт молния.

Гроза? Меня обволакивает острый запах озона, а уши закладывает от поросячьего визга. Ощущение, что кто-то прямо сейчас посреди улицы режет свинью. Уж я-то этот звук ни с чем не спутаю. Рядом с нашим приютом забор в забор была свиноферма. Наслушалась.

– Мне повторить? – холодно интересуется незнакомец.

И мир вновь переворачивается.

Резко.

Мои ноги касаются мокрых булыжников и от неожиданности разъезжаются, как у новорождённого телёнка. Широкая юбка и природная гибкость движениям не препятствуют, и я сажусь на шпагат.

Над моей головой кто-то громко икает.

Визуал

Кестер Алистер

Амелия

Клыкастик

Глава 2. Руна

Время замедляется, как бывает в кошмарных снах. Я вижу медленно летящий арбалетный болт. Вижу водяной хвост, который он оставляет за собой, пронизывая водяную завесу. Успеваю разглядеть отсветы фонаря на острых гранях наконечника. И каким-то обострённым чутьём понимаю, что летит он прямо в спину парня.

Книги в очередной раз летят в грязь. Бездумно поднимаю руку в защитном жесте, ладонью ощущаю упругость водяной стены. И нажимаю на неё, не очень понимая, почему болт начинает отклоняться от прямой линии. Но появляется уверенность, что так и надо.

А потом всё ускоряется. Мой спаситель делает бросок в сторону и издаёт короткий рык. Глухой удар. И в заборе на уровне моей головы покачивается древко арбалетного болта.

Отмечаю с профессиональной чёткостью, что моя голова и сердце парня примерно на одном уровне.

Страха как такового нет, но мои колени почему-то слабеют, и я, прислонясь спиной к забору, сползаю на землю. В следующее мгновение на меня обрушиваются потоки дождя. Это исчезает зонтик, а с руки парня срывается молния. Уже знакомый гром разносится по безлюдному переулку, и на тёмном силуэте, который, развернувшись, бросается наутёк, вспыхивают штаны. Мужчина спотыкается и кубарем летит на землю. А затем с воем елозит задницей в луже. Сбив пламя, злоумышленник встаёт на четвереньки и скрывается в темноте.

– Жаль, но это всё, на что я могу пойти, – хмыкает мой спаситель. – За убийство магией в жилых кварталах наказывают, как за неправомерную защиту.

Некоторое время парень пристально вглядывается в тени, лежащие между кругами света, который отбрасывают фонари. Затем создаёт несколько плетений и запускает их веером по переулку.

– Теперь никто не подойдёт. Рассказывай, как ты это сделала?

Он опускается рядом со мной на корточки и пытается заглянуть мне в лицо.

– Что именно? – просевшим от волнения голосом спрашиваю я, пытаясь хотя бы частично спрятаться за мокрыми прядями распущенных волос.

– Я срисовал магический след. Ты изменила траекторию полёта болта.

– Не знаю, – честно отвечаю я. – Не уверена, что это я. Ты сам увернулся. Я только заметила тёмную фигуру и услышала щелчок тетивы.

– Ну, щелчок прозвучал уже после твоего крика.

– Может быть. Сейчас мне трудно вспомнить. Но человека я увидела чуть раньше и почувствовала тревогу.

С этими словами я прижимаю правую руку к сердцу, как бы демонстрируя, что почуяла опасность чем-то вроде сердечной мышцы.

Взгляд парня немедленно смещается вслед за моей кистью, да там и остаётся. Он как-то судорожно сглатывает.

Не сразу понимаю, что именно его там привлекло, пока не опускаю глаза. Мокрое платье, прилипшее к груди, обрисовывает её во всех подробностях. А если учесть, что на корсет у меня денег никогда не было, то замёрзшие от холода соски предательски стоят дыбом.

Ойкнув, я спешу скрестить руки на груди. Горячая волна, прокатившись по всему телу, опаляет щёки.

– Ладно. – Парень снова сглатывает. – Нам пора идти. Не хотелось бы остаток ночи провести в участке. Здешняя стража появляется, как правило, тогда, когда всё заканчивается.

Подхватив меня под локти, он одним слитным сильным движением поднимается сам и ставит на ноги меня.

Как-то бесцеремонно это у него получается. Я ему что, игрушка?

– Я и сама могу встать, – ворчу я смущённо, отталкивая его руки.

И замечаю, как по его лицу пробегает тень. Я проходила практику в городской больнице и ни с чем не спутаю это выражение лица. Ему стало больно.

– Ты ранен! – с уверенностью восклицаю я, отбросив всякие церемонии.

Сейчас во мне говорят мои профессиональные навыки.

Он морщится.

– Пустяки, царапина, болт прошёл по касательной.

– Я должна осмотреть рану, – решительно заявляю я. – У меня есть опыт целительства.

– Не здесь. Ты же не хочешь остаться в одиночестве в таком месте? Если я потеряю сознание, то защитные плетения, которые я раскидал, погаснут.

Он, конечно, прав, но…

Втягиваю носом воздух. Во время дождя все запахи обостряются, а их много: пахнут растения из сада, который за забором, пахнет намокшая земля, озоном пахнет воздух, хотя это, скорее, не из-за грозы, а оттого, что кое-кто швыряется молниями. Откуда-то доносится запах сандала, неуместный на поселковой улице.

Из-за всего этого обилия ароматов я и не учуяла сразу характерный запах железа.

– Царапина, говоришь? – рявкаю я. – Но сознание при этом ты можешь потерять, да? Нужно хотя бы кровь остановить. Остальное можно и потом. Показывай где.

Хотя необходимости в этом нет, я и сама уже знаю, что болт зацепил левое плечо парня. Во-первых, помню траекторию, во-вторых, есть у меня способность чувствовать, где у человека болит. Медлить нельзя, надо действовать.

Наклонившись, надрываю подол юбки и отрываю широкую полосу.

– Оу! – восклицает парень. – Вечер становится интересным.

– Помолчи лучше, – фыркаю я.

Сейчас я делаю то, что у меня получается лучше всего. А в такие моменты смутить меня трудно. Перетягиваю плечо выше места ранения.

Только сейчас соображаю, что мой пациент продолжает держать зонтик.

– Дождь почти закончился, не трать силы, – командую я, отметив, как дёргается в ответ бровь у парня. Он явно не привык, чтобы ему указывали, что делать. Однако ума послушаться хватает. И он убирает зонт. С небес всё ещё немного моросит, но, учитывая, насколько мы вымокли, это уже не стоит внимания.

Я снова собираю книги и сама подхватываю свой саквояж, прежде чем это сделает мой пациент.

– Сам дойдёшь? – с тревогой спрашиваю я. – Подъём сложный?

– Я в норме, дойду, – чуть резковато отвечает парень.

И он, действительно, пропустив меня вперёд и ещё раз оглянувшись по сторонам, бодро направляется к окраине поселения. И некоторое время мне кажется, что мы доберёмся до Академии без происшествий.

Булыжная мостовая обрывается, сменяясь узкой тропой, выложенной мелкой плиткой. Последний уличный фонарь освещает только самое начало, а дальше дорожка делает зигзаг и утопает в темноте.

Глава 3. Академия

Если я и допустила тот поцелуй, то только потому, что он застал меня врасплох. Я просто испугалась, что своим целительством причинила ему вред, и не успела понять, что происходит. А потом… Нервно сглатываю. Его реакция была такой неожиданной.

Моя, впрочем, тоже.

– Странное ощущение, – говорит задумчиво Кестер. – Как будто я встречал тебя раньше.

А он точно был без сознания? Или сейчас он играет со мной, как кот с зазевавшейся мышью?

Кестер делает ещё один шаг, нависая надо мной и втягивая носом воздух, словно большой хищник.

– М… – издаёт он нечленораздельный звук и встряхивает головой, словно избавляясь от наваждения.

Мои губы покалывает. Колени становятся ватными, а по телу, противореча моей решимости дать отпор, пробегает волна дрожи, больше похожая на предвкушение.

Я знаю этого парня от силы пару часов. И если первый поцелуй можно списать на растерянность, то сейчас я стою на неведомой грани, за которой только падение вниз.

– Нет, – заявляю я охрипшим голосом, вжимаясь в ствол дерева.

– Да я понимаю, – мягко продолжает Кестер, по-своему поняв моё «нет». – Я бы тебя запомнил. Ну что, идём… Мели?

Он произносит это «Мели» после небольшой паузы, немного растягивая, словно пробуя на вкус.

Кестер наклоняется и подхватывает лежащий у моих ног саквояж. Выдыхаю с облегчением, но одновременно ловлю себя на том, что испытываю лёгкое разочарование, а ещё стыд. Я ожидала сейчас чего-то другого?

Хорошо, что темно, и парень не видит, как краска заливает мои щёки.

– Книги свои бери, – продолжает он. – Я завтра посмотрю, что с ними можно сделать. На факультете бытовиков, уверен, сумеют привести их в порядок.

Присев на корточки, подбираю пострадавшие учебники. Обложки размокли, о страницах той книги, которая раскрылась под дождём, лучше не думать. До завтра, скорее всего, они склеятся так, что никакая магия их не спасёт. Впрочем, думаю я об этом как о чём-то неважном. Слишком много всего произошло за сегодняшний вечер. На эмоции сил больше нет.

Выпрямляюсь чересчур резко. В глазах на пару мгновений темнеет, и я спотыкаюсь на первом же шаге.

– Осторожнее. – Кестер придерживает меня за локоть.

– Всё нормально, – слишком резко говорю я, выдёргивая свою руку из его пальцев. – Надо идти.

Снова подъём вверх. И если вначале приходится отгонять навязчивую мысль о том, помнит ли Кестер о том, что произошло, то через сотню метров я уже ни о чём не думаю, кроме того, чтобы переставлять ноги и не отставать.

После прошедшей грозы пахнет свежестью и чистотой. Я бы насладилась этим ощущением, если бы не устала и не замёрзла. Прохладно. Лёгкий ветерок сбрасывает с веток капли воды, и я ёжусь, когда какая-нибудь из них попадает мне за шиворот.

А ещё очень хочется есть. У меня в саквояже остался приличных размеров ломоть хлеба и тоненький пластик сыра. Будь я одна, я бы не удержалась и остановилась, чтобы поесть. Но надо потерпеть. Надеюсь, это последний раз, когда я испытываю чувство голода. В конце концов, скоро я доберусь до Академии, а там, говорят, студентов неплохо кормят, и мне не придётся больше думать, где раздобыть хоть немного денег, чтобы улучшить скудный приютский рацион.

Сглатываю голодную слюну. Выдержу, не маленькая.

Лес резко расступается, и мы оказываемся под стеной Академии, сложенной из массивных камней разного размера, плотно пригнанных друг к другу. Неужели дошли?

Кестер останавливается и поворачивается ко мне лицом. Небо уже совсем очистилось, и начинает светать. И мне становится очень неуютно под его взглядом. Страшно представить, как я сейчас выгляжу. Грязное измятое платье с укороченным подолом, из-под которого выглядывают дешёвые туфельки. Если там, в темноте, он этого не понял, то теперь-то уж точно должен увидеть, что я не из его круга. Даже хорошо, что он не помнит о том, что произошло в лесу. На таких, как я, парни его круга обращают внимание только с определёнными целями. Знаю. Помню я похабные взгляды сынка мэра, зачастившего в городскую больницу, когда я проходила там практику. И о его грязном предложении тоже помню.

Насупливаюсь. Этот Кестер, конечно, хорош собой, но тем больше оснований держаться от него подальше, если он чего-то такого себе удумает.

Но, как оказывается, это у меня в голове творится марг знает что. Кестер же думает явно о другом.

– Устала? – спрашивает он.

– Не очень, – вру я, но голос мой звучит еле слышно.

На самом деле сил совсем не осталось. И парень это понимает.

– Надо было сразу забрать у тебя книги, – с досадой говорит он.

– Ты ранен, – привычно ворчу я.

– Был, – коротко возражает он. – Ты большая молодец, Мели. Не знаю, кто ещё с целительского факультета на такое способен. У меня даже сил прибавилось. Давай сюда.

Кестер, не слушая больше моих протестов, отбирает у меня свободной рукой грязную потяжелевшую от воды стопку книг. Его горячая ладонь касается моих заледеневших пальцев.

– Э, да ты совсем замёрзла.

– Это просто книги мокрые и холодные, – оправдываюсь я.

Саквояж и книги укладываются на плоский камень, и Кестер начинает расстёгивать свой форменный камзол.

– Извини, рукав немного порвался, – шутливым тоном говорит он.

А я только сейчас с ужасом вспоминаю про огненную руну. Маргова задница! Как я это объясню, когда он её увидит? Всё уважение к моим целительским способностям канет в бездну.

– Н-не надо, мне не холодно, – пытаюсь я отдалить неизбежное.

Но Кестер, быстро избавившись от камзола, уже делает шаг ко мне. Оцепенев, смотрю, как поигрывают под тонкой тканью его литые мышцы. Никогда не видела настолько прекрасно сложенных парней. У меня дух перехватывает. Но не столько от его внешности, сколько от страха. Рукав рубашки тоже разрезан до самого плеча. Рваный лоскут пока ещё прикрывает то место, где была рана.

– Я должен был сразу подумать, – доносятся до меня, словно сквозь вату, слова Кестера. – Такого целителя, как ты, надо ценить и беречь.

Глава 4. Неожиданная союзница

Амелия
Неприятно, но не смертельно. В приюте тоже скучать не приходилось. И там мне частенько пригождалась одна моя особенность – острый слух. Вот и сейчас я смогла услышать хотя бы начало разговора. Спать сразу же расхотелось.

Осматриваю дверь. Замка как такового нет. Есть пластина, к которой надо приложить ладонь. По словам коменданта, только хозяин комнаты может открыть дверь как изнутри, так и снаружи. То есть без моего приглашения никто не войдёт. Угу, так я и поверила. Это магическая академия. Кто знает, на что способны её студенты. Всё же лучше, чем ничего.

Проверяю и окно. Отдёрнув штору, обнаруживаю выход на балкон. И вот тут не очень приятный сюрприз: балкон огромный, и на него выходят три двери. А значит, с этой стороны тоже можно ждать сюрпризов.

Возможно, я сейчас перестраховываюсь. Едва ли девушки попытаются навредить мне физически или магически. Я помню слова Кестера о том, что использование магии в жилых кварталах запрещено. Скорее всего, и в академии студенты не имеют права применять друг против друга плетения и заклинания.

Хотя пока что это всего лишь моё предположение. Проверять, так это или нет, на себе не хочется.

Значит, буду осторожнее. Тем более что мне известны и другие способы подставить человека: например, подбросить какую-нибудь дорогую вещь и обвинить в краже.

Плотно закрыв балконную дверь и проверив окно, немного расслабляюсь. Наконец-то я могу более внимательно рассмотреть свою комнату.

Она восхитительна и, пожалуй, роскошна сверх меры для такой, как я. Прямо перед окном письменный стол, рядом на стене книжные полки. В другом углу – аккуратный столик с чайными принадлежностями.

Большая кровать утопает в алькове. Сажусь на её краешек и погружаюсь в мягкую перину. Провожу рукой по покрывалу. Так и манит лечь и забыть обо всём. Просто отдохнуть немножко.

Но я-то себя знаю. Я сейчас в таком состоянии, что и на голых досках способна уснуть. А ведь, хоть комендант меня и поселила по требованию Кестера, в ректорате я ещё не была.

– Так что в академии я на гномьих правах, – произношу негромко вслух и вздрагиваю от ворчливого голоса.

– Ну почему на гномьих, если вы, госпожа, учиться приехали?

Быстро оборачиваюсь и невольно вскрикиваю. Передо мной девушка ростом с пятилетнего ребёнка.

– Что так смотрите? Пугало увидели?

– В каком смысле? – растерянно спрашиваю я.

– В обычном, – сварливым голосом говорит она. – Я же всё слышала. Вы, госпожа, для них пугало, а я для вас. Всё в этом мире относительно.

И я вижу, как губа маленького существа обиженно оттопыривается. А я уже пришла в себя. Разумеется, меня напрягло, что вот так запросто в мою якобы защищённую комнату может проникнуть посторонняя, но одновременно я не чувствую в ней зла.

– С чего вы взяли, что я считаю вас пугалом? – Я спешу утешить неожиданную гостью. – Вы очень красивы. Просто я никогда не видела таких, как вы.

– Гномов не видели? – Настроение у девушки после моего комплимента меняется.

– Так вы гном?

Я действительно удивлена. До сих пор видела гномов только на картинках, и все они были кривоногими, волосатыми и некрасивыми.

– Гнома, – поправляет она и тут же подозрительно щурится. – Вы правда считаете меня красивой?

– Конечно, – искренне говорю я и опускаюсь на корточки.

Не очень хорошо разговаривать с разумным существом, возвышаясь над ним.

– Я никогда не видела таких роскошных рыжих волос.

Зардевшись, гнома перевешивает свою пышную огненную косу на грудь.

– И ушки у вас очень изящные, – продолжаю я. – А глаза – это просто предмет зависти. У нас была в приюте девочка с зелёными глазами, но у неё и вполовину не такие яркие.

– Хм, а я ведь умею ложь отличать. Вы и правда так считаете. А вот ваши соседки называют меня уродиной.

Я фыркаю:

– А меня пугалом, вы же сами слышали.

– И вас это не обидело? – недоверчиво спрашивает гнома.

– Мне они показались не очень умными. Разве стоит на таких обижаться?

Лицо гномы озаряется улыбкой.

– А как ты попала в эту комнату? – задаю я интересующий меня вопрос.

– Так я весь ваш блок обслуживаю, прибираюсь тут. А сейчас меня госпожа Наира к вам лично отправила, спросить не нужно ли чего.

– Ох как нужно, – вырывается у меня. – Мне в ректорат нужно, оформить все документы, а я ничего здесь не знаю.

– Я помогу. – Гнома светлеет лицом. – Только мне непривычно, когда ко мне на вы обращаются.

– Мне тоже, – честно говорю я.

Гнома столбенеет, переваривая услышанное.

– И ещё, скажи, пожалуйста, как тебя зовут.

– По-разному, – насупливается гостья.

– Я имею в виду имя.

У гномы рот открывается от изумления.

– Имя? – переспрашивает она, растягивая это слово. – А з-зачем вам моё имя?

– У каждого оно есть. Мы же, как я понимаю, теперь будем часто видеться.

– Сколько здесь работаю, ещё никто никогда… – Лицо гномы принимает растроганное выражение. – Ваши соседки обычно называют меня «Эй, ты» или «Эй, урод».

Внутри меня словно кипятком обдаёт. Вот ведь гадины.

– А мне нужно твоё имя, – настаиваю я.

– Анариэль, – выдыхает гнома.

– Анариэль, – повторяю я. – Звучит как колокольчик.

– Я почти забыла, как оно звучит, – вздыхает Анариэль. – Оно не гномье. Моя бабушка была наполовину эльфийкой.

И она прикасается пальчиком к острой верхушке правого уха.

– Называйте меня Эля.

– А меня зовут Амелия, – говорю я и неожиданно продолжаю: – Можно Мели.

Глава 5. Завтрак

– Спасибо за предложение. – Я позволяю себе глуповатую улыбку и наивный взгляд. – Но боюсь, что я недостойна такой чести.

Плохая из меня актриса. Зеленоглазый мигом улавливает сарказм, и его лицо искажает недовольная гримаса, которая тут же, в свою очередь, сменяется ядовитой усмешкой.

– Зря артачишься, глупая, – цедит он сквозь зубы. – Без защиты тебя здесь сожрут без соли и без перца. – В этой Академии простолюдинок не держат, разве что в качестве прислуги. Ты будешь как бельмо на глазу. А со мной у тебя будет шанс доучиться, если, конечно, будешь вести себя хорошо.

Взгляд парня скользит по моим губам, потом переходит на грудь.

Вспыхиваю от возмущения. Тут и слов не надо. И так понятно, в чём именно от меня требуется послушание.

– А кто-нибудь из тех, кто здесь учится, согласится потом поехать в провинциальный городишко обычным целителем? – спрашиваю я подрагивающим от негодования голосом.

– Нет, конечно.

На лице парня появляется озадаченное выражение, а взгляд снова перемещается вверх.

– Зачем бы им это?

– Ну так простолюдинов тоже надо лечить. А для этого в Академии должны учиться такие, как я. При этом греть постель высокомерным аристократам необязательно.

– А ты кусачая, – усмехается зеленоглазый. – Но это ничего не изменит. И так, пожалуй, даже интереснее. Ты ещё не поняла, малышка, куда попала. Когда девочки возьмутся за тебя всерьёз, сама прибежишь.

После этих слов липкий взгляд парня ещё раз проходится по мне сверху донизу.

– Увидимся, крошка.

Он отворачивается и, вскинув голову, уходит. Меня передёргивает. Самодовольный чурбан.

В любом случае спасибо ему. Ещё раз напомнил, что от моих соседок не приходится ждать ничего хорошего.

– Мели, ты уже выбрала, что будешь есть? – спрашивает вынырнувший из-за спин других студентов Кестер.

Я невольно улыбаюсь. Кестер смотрит на меня с дружеской симпатией. А это гораздо приятнее, чем, когда тебя взглядом облапывают и раздевают.

– Ого, – уважительно говорит он, изучив содержимое моего подноса. – Хороший аппетит – залог успехов в магии.

Не нахожусь, что ответить, потому что не понимаю: он шутит или всерьёз. Мне неизвестно, что и сколько едят девушки его круга. Но я не собираюсь морить себя голодом ради того, чтобы быть похожей на них.

– Один момент!

Кестер берёт пустой поднос, ставит на него большую чистую тарелку и быстро накладывает на неё сразу три огромных стейка. И это он только что удивлялся, что я много ем?

На горе мяса Кестер не останавливается. Он сгребает с большого блюда свежие овощи и наполняет ими глубокую тарелку. При этом нос его недовольно морщится.

– Мой куратор требует, чтобы я ел не только мясо, – поясняет мне Кестер. – Терпеть не могу эту траву.

Пользуясь тем, что он снова отворачивается, я, прижав к себе свой поднос одной рукой, умудряюсь высвободить вторую. Отщипываю кусок булочки и быстро кладу его себе в рот. Может, это и неприлично – есть вот так стоя, но моя выдержка заканчивается. Невыносимо вдыхать все эти вкусные запахи на голодный желудок.

М-м-м. Божественно. Вкус сдобы растекается по языку ароматом ванили и кунжута. Внутри теста оказываются кусочки засахаренных ягод. Раскусываю одну из них, и к сладости добавляется приятная кислинка. Я на мгновение отключаюсь от внешнего мира, наслаждаясь этим произведением пекарского искусства. Похоже, при изготовлении булочек здесь используют кулинарную магию.

– А вот это ты зря не взяла, – возвращает меня в реальность голос Кестера.

И на моём подносе появляется большой овальный фрукт размером с два моих кулака. От него исходит медовый запах. Себе Кестер берёт такой же. В довершение водружает на свой поднос сразу целый кувшин ягодного напитка.

– Идём? У нас за столом как раз одно свободное место.

При этих словах лоб Кестера прорезает морщинка.

Меня это настораживает. Едва ли мне стоит демонстрировать своё знакомство с ним. Он мне и так уже достаточно помог. Но в моём положении лучше не мозолить глаза здешним напыщенным снобам.

Глотаю кусочек булочки и отрицательно качаю головой.

– Покажи мне лучше, где столы младших курсов. Или, может, здесь распределяются по факультетам? Едва ли я буду уместна в твоей компании.

– Глупости. Садятся, кто с кем хочет. Но да, обычно предпочитают с теми, с кем вместе учатся.

– Вот видишь.

– Послушай, ты ещё нигде пока не учишься и ни с кем не знакома. Пока не освоишься на своём целительском, я за тобой присмотрю. Или, может, я ошибаюсь, и ты уже нашла себе друзей? Тебя ведь поселили с кем-то?

– О да, – хмыкаю я, – поселили. Но пока не подружилась.

– Тогда идём.

Он говорит это с такой уверенностью, что я поневоле подчиняюсь. От одного раза ничего не случится. Я сегодня уже познакомлюсь со своим курсом, и едва ли все из них такие же, как мои соседки. Когда я была на практике в городской больнице, мне уже приходилось видеть богатых людей, которые вели себя по-человечески.

Решившись, следую за Кестером. Как бы там ни было, а всё складывается лучше, чем могло бы. То, что соседки мне не рады, – к этому я была готова. Тут никаких неожиданностей. Но не познакомься я с Кестером, я бы даже в столовой растерялась бы.

Однако рано я решила, что обойдётся без сюрпризов. Эта мысль исчезает, как только я вижу, за какой именно стол меня ведёт Кестер. И в сторону не свернуть. Меня уже заметили.

«Только бы он прямо сейчас не подавился, – думаю я, глядя на закашлявшегося зеленоглазого. – А то вместо завтрака придётся им заниматься».

Кестер опускает свой поднос на стол и от души влепляет своему приятелю ладонью между лопаток. Не самый лучший метод спасать подавившегося, но, к счастью, парню помогает.

Убедившись в живучести зеленоглазого, Кестер забирает у меня из рук мой поднос и ставит на стол рядом со своим.

– Садись, Мели, и знакомься. Вот этот бездельник – мой лучший друг Фергус. Фер, это Амелия. Думаю, она станет самым известным целителем на своём факультете, и наша Академия будет ею гордиться.

Глава 6. Лазарет

Крови я за свою жизнь видела немало. И когда пацаны в приюте дрались железными прутами, и когда в городскую больницу Реана привезли двух охотников, поломанных буром. Но вот, чтобы человеческая рука заканчивалась когтями, видеть не приходилось.

– Посторонись, – рявкает за моей спиной мужской голос.

Я отскакиваю и вжимаюсь в стену.

Мимо меня проносят ещё одни носилки. Лежащий на них темноволосый парень находится без сознания. На миг мне мерещится, что это Кестер. И я вытягиваю шею, чтобы вглядеться в залитое кровью лицо. Какая чушь. Конечно же, нет. Ни капли сходства. Сержусь на себя. Слишком много я думаю об этом парне. Пора бы уже выкинуть из головы.

Моё желание сбывается: уже в следующий момент я выкидываю из головы вообще всё.

– Какого марга вы тащите его к заражённому? – раздаётся грозный голос из-за приоткрытой двери.

Те же носилки с ещё большей скоростью проносят мимо меня в обратную сторону.

– Поставить щиты на эту палату, – продолжает греметь властный голос. – И чтобы ни одна живая душа не знала.

Не знаю, что я тут уже узнала, но то, что я отношусь к живым душам, несомненно. Пячусь к выходу. Мужской голос, раздающий ещё какие-то приказы, приближается к дверям, ведущим в коридор. Сейчас этот некто выйдет и увидит меня. Что-то подсказывает мне, что это его не обрадует.

Что же так не вовремя меня занесло сюда?

– А ты что тут забыла? – подтверждает эту мысль строгий женский голос.

Крепкие пальцы впиваются в мой локоть и затаскивают меня в небольшую комнату. Дверь за спиной захлопывается.

– Не дело здесь ошиваться в такое время.

Перевожу дух. Мельком отмечаю, что попала в гардеробную. У нас была такая же в больнице.

Передо мной женщина лет сорока в тёмно-синем простом платье и белом фартуке из ткани с магической пропиткой. Типичная одежда целителей. Между бровями женщины залегла суровая складка. Но хмурится она не из-за того, что я тут ошиваюсь. В ожидании моего ответа женщина с тревогой поглядывает на дверь.

– Я магистра Мардего искала, – поясняю я.

Целительница бросает чуть более внимательный взгляд на мою академическую униформу.

– На практику пришла? Сегодня не будет занятий. Беги отсюда, девочка. Не стоит благородным девицам тут в обмороки падать. Только время на вас тратить.

– Я не упаду, – заверяю я. – Я могу помочь. Я многое умею: перевязка, прижигание мелких сосудов.

Женщина скептически меня оглядывает.

– Ты с целительского? Я тебя не видела раньше.

– Я только что поступила. До этого в городской больнице работала.

– Из простых, что ли? – Удивляется она. – А магия у тебя откуда?

Вздыхаю, понимая, что всю жизнь мне будут задавать этот вопрос.

– А впрочем, некогда, – перебивает женщина саму себя. – Быстро переодевайся. Лишние руки лишними не будут.

Пройдясь взглядом по моей фигуре, женщина качает головой.

– Ещё бы форму для тебя найти. Ростом мелкая, а сиськи как у большой. Да ладно, не смущайся. Грех стыдиться такого богатства. Вот это попробуй. Фартуком повяжешь, не будет таким широким.

Я быстро избавляюсь от униформы и надеваю синее платье целительницы. Оно на мне висит как мешок. Фартук частично исправляет ситуацию, но вот длина подола вызывает опасения: не споткнуться бы.

– Отлично, – говорит женщина. – Быстрая ты. Идём.

Взявшись за ручку двери, она резко останавливается, и я едва не впечатываюсь носом в её спину.

– Точно крови не испугаешься? – ещё раз уточняет лекарка. – А то возись ещё и с тобой.

– Точно.

– Как тебя? – уже на бегу спрашивает она.

– Мели, – отвечаю я, удивляясь самой себе.

Как быстро я, оказывается, привыкла к новому имени.

Через полминуты мы уже в палате, но не в той, где я видела руку с когтями.

В небольшой комнате две кровати. На одной из них я вижу того темноволосого парня, которого дважды пронесли мимо меня. Он по-прежнему без сознания. Но внутреннее чутьё подсказывает, что с ним уже всё в порядке. Двое мужчин склонились над второй кроватью. В помещении фонит магией.

– Стейша, – рявкает один из целителей, – где тебя носит? Этот уже в норме. Доводи до ума: кровь смыть, обработать и перевязать мелкие ранения.

Моя спутница бросается к темноволосому.

– Вода там, бинты в той тумбе, – отрывисто бросает она.

И я включаюсь в знакомую работу.

В четыре руки мы смываем кровь и грязь с кожи пациента.

В глаза сразу бросается свежий кривой рубец на плече парня, похожий на те, которые оставляют когти бура. Выше повреждённого места красная полоса. Ясно, что здесь ещё недавно был жгут. Значит, был повреждён крупный сосуд. Но сейчас ткань уже срощена, нам остались мелкие порезы, и Стейша берётся за обеззараживающую жидкость и бинты.

– Погоди, – останавливается она, – ты вроде говорила, что умеешь прижигать мелкие сосуды.

Киваю. У меня уже руки чешутся. Знакомое ощущение для человека с даром целителя. Магия требует выхода.

Работа несложная. Хорошо, что с большими ранами справились профессиональные целители. Я бы не рискнула. Я ещё не забыла о том, что произошло в лесу, когда у меня не осталось выбора и я попыталась заживить крупный сосуд у Кестера. Что если огненная руна будет каждый раз появляться? Я о таком нигде не читала. Может, конечно, так и должно быть. Но прежде хотелось бы узнать о таком эффекте побольше.

Стейша минут пять наблюдает за тем, как я при помощи простенького плетения останавливаю кровь, сочащуюся из небольших порезов. Это простая работа. И, убедившись, что я с нею справляюсь, она переходит ко второму пациенту, тем более что магистры с ним уже тоже закончили.

– Мели, иди сюда, – зовёт она. – Ранки я сама заклею, а тут пара порезов. Их бы заживить.

С готовностью перехожу ко второму пациенту.

– Интересно, – раздаётся надо мной тот голос, который командовал в палате с когтистым пациентом. – Откуда у нас лекарка с даром?

Глава 7. Учёба

– Ну вот, теперь ещё отработка из-за тебя. – Фергус зыркает в мою сторону недовольным взглядом, когда мы покидаем лазарет.

Молчу, потому что не очень понимаю, в чём именно я виновата. А поскольку вид у меня в принципе довольный жизнью, зеленоглазый вскипает:

– Хоть бы голос подала, Тихоня. Как тебя вообще занесло в лазарет так не вовремя?

Ничего себе обвинение. Да откуда мне знать было, что это не вовремя? Ответить я не успеваю.

– Прекрати злиться, Фер, – жёстко обрывает Кестер своего приятеля. – Она-то при чём? Мели первый день в Академии и едва ли знает, как вести себя в таких ситуациях. А нам с тобой доптренировка в любом случае не помешает. Вчерашнюю ты пропустил. Привязка завтра. Забыл?

– Ой, да брось. Забудешь тут, если ты по пять раз за день напоминаешь. Что ты так переживаешь из-за этого ритуала? Все его проходят, и мы пройдём. Лучше объясни этой… Мели, чтобы в следующий раз пригибалась, когда идёт охота, раз уж щиты не умеет ставить.

Парни ещё некоторое время препираются, забыв обо мне. А я и рада. Не люблю быть в центре внимания. Чуть отстаю и иду вслед за ними, любуясь аккуратными парковыми газонами. С удовольствием вдыхаю запах травы, которую, похоже, подстригали сегодня утром. Запахи лазарета, застрявшие в носу, помаленьку вытесняются более приятными.

– Ладно, нет необходимости сейчас искать Айленгора, – раздражённо бросает Фергус. – Уверен, Мардего сам не преминет ему сообщить. Увидимся на вечерней.

И, ускорив шаг, парень исчезает за поворотом.

– Ты как после вчерашней стычки? – Кестер поворачивается ко мне. – Голова не кружится?

– Нет. А скажи, как так получилось, что вы оказались рядом?

– Вызвали нас, – вздыхает Кестер. – Ты же сама слышал, как за нами пришли в конце завтрака. Сейчас старший год будет патрулировать лазарет, пока вопрос не решится.

Кестер мрачнеет и замолкает. Но я не даю ему погрузиться в размышления.

– Какой вопрос? – настойчиво интересуюсь я.

– Вообще-то об этом не распространяются, но раз уж тебе повезло в это вляпаться… погоди, Мели, а ты часто вляпываешься в опасные ситуации?

– Не очень. С чего ты взял? – Я пытаюсь сказать это с возмущением, но правда на его стороне.

– Наше знакомство началось не в самой спокойной обстановке, – напоминает Кестер. – Теперь ещё история в лазарете, где тебе достаётся от сорвавшегося плетения. Как ты там оказалась?

– Искала декана, ты же знаешь, что мне ректор велел. А там раненые и рук не хватало. Ну я и подключилась. Уже уходить собиралась, а тут такое.

– Кстати, а почему ты щит не поставила? Ты же умеешь это делать.

– Я? – У меня даже глаза округляются. – С чего ты взял? У меня начальные навыки целительства. А где бы я училась щиты ставить?

– Ну ты же изменила полёт болта. Чем это было, если не щитом?

– Знаешь что, Кестер, – решительно заявляю я. – Я от тебя уже не в первый раз слышу про то, что болт изменил траекторию. Да только я в этом совсем ничего не понимаю, хочешь верь, не хочешь не верь. С чего ты вообще это взял? Тем более что ты потом сознание терял. Может, тебе это привиделось? Может, вообще никакого изменения не было.? Что если бандит просто промахнулся? Щиты я ставить не умею.

– Ну ладно, ладно, не кипятись. – На губах Кестера появляется улыбка. – Ты такая забавная, когда сердишься. Может, и впрямь ложная память.

Некоторое время мы молча идём рядом.

– Скажи, пожалуйста, – осторожно начинаю я, – а кто такой этот «заражённый»?

Кестер хмурится, медлит, но всё же отвечает:

– Это мой друг. Была его очередь с напарником дежурить у разлома. Разлом нечасто открывается. Патрульных не меньше двух десятков из разных мест. Но наши оказались ближе всех в момент прорыва. Лайон погиб, а Эрлан подцепил потустороннюю тварь.

Я чувствую, что эта тема болезненна для Кестера, но мне зачем-то нужно докопаться до правды. Тем более что, как он сам сказал, я уже «вляпалась» в эту историю.

– И что с ним теперь будет? – сочувственно спрашиваю я. – Ты сказал «пока не решится вопрос». Как он может решиться?

– Зачем тебе это, Мели? – Кестер останавливается на пересечении дорожек.

– Надо. – Добавляю в голос убеждённости. – Мне теперь в лазарете ежедневно бывать. Мне декан предложил подработку. Должна я знать об опасности?

– Тебе опасность больше не грозит в любом случае. Эрлана поместили в специальное помещение в подвале. Плюс поставили патруль.

– А ему? Твоему другу? Грозит?

– Один шанс из тысячи, что тварь добровольно покинет захваченное тело. И тогда задача патруля будет её уничтожить. Если же нет…

– То что? – Я жду ответа, затаив дыхание.

– Если начнётся перерождение, – мрачно говорит Кестер, – назад дороги не останется. Эрлана просто убьют вместе с тварью.

Кестер сухо прощается и исчезает в переплетении дорожек, бросив напоследок:

– После ужина покажу, где полигон.

Моё чудесное настроение портится. Неужели никак нельзя помочь другу Кестера? Судя по безнадёжности, прозвучавшей в его голосе, о таких случаях ничего неизвестно. Есть ли смысл спрашивать декана Мардего? Он наверняка самый сильный целитель.

Вздыхаю. Едва ли. Уж он-то в курсе того, что произошло. Вряд ли такое случается впервые.

Что же такое этот разлом? Там, получается маги погибают, а я никогда прежде не слышала о подобном. Для меня всегда магическая академия казалась чем-то чудесным – источником волшебных даров.

Какая наивность! Если существуют боевые факультеты, значит, должны быть и реальные опасности. И с одной из них я вчера столкнулась. Вот только осталось ощущение, что испугалась не только я, но и тот, кто должен был на меня напасть.

Перед тем как войти в жилой блок, подбираюсь. Мало ли что меня там ждёт.

И верно, сюрпризов несколько, вот только все они приятные.

Во-первых, моих соседок нет. И это уже хорошо.

Во-вторых, на столе в моей комнате стопкой лежат книги, о которых я почти забыла из-за последних событий. Но не забыла комендант. Обложки в идеальном состоянии. С волнением беру в руки ту самую, которая пострадала больше всех, и открываю её. Чудеса. Страницы легко листаются, ничего не склеено. Выдыхаю с облегчением. Это единственная вещь, которую нашли на пороге приюта вместе со мной. Случайность? Или она как-то связана с моими неизвестными родителями? Неважно уже. Это всего лишь томик детских сказок, пролистанный мной вдоль и поперёк. Никаких намёков, знаков или надписей. И всё равно я его берегу.

Глава 8. Подслушанный разговор

За обедом Несси трещит без умолку, и я этому рада. Девушки, которых я уже видела во время практикума, не очень спешат со мной знакомиться, но периодически косятся в мою сторону. И болтовня Несси хотя бы частично отвлекает от меня внимание.

Но всё не вечно, и мою напарницу по практикуму в конце концов перебивают.

– Откуда ты, Амелия? – интересуется одна из сидящих за нашим столом однокурсниц.

У неё курносый нос и каштановые волосы, уложенные в сложную причёску из тоненьких косичек.

– Из Реана, – осторожно говорю я.

Но односложными ответами отделаться не удаётся.

– Кто твои родители? – напирает девушка.

Вопрос не удивляет. На мне единственной, наверное, из всей Академии нет ни одного украшения: ни серёжек, ни колец. А девушки такие мелочи подмечают сразу же.

– У меня нет родителей, – спокойно говорю я. – Я из приюта.

– Шутишь? – Окидывает меня недоверчивым взглядом рыжая девушка с крупными веснушками на остром носике. – Разве приютские такими бывают?

– Какими? – Я отвечаю ей прямым взглядом.

– Чистыми, аккуратно одетыми. – Её взгляд переходит на мои ногти. – У тебя руки ухоженные.

– Ну я в поле не работала, – резковато говорю я.

Видела бы она мои руки в ту ночь, когда я добиралась до Академии. Да и не только руки.

– И у тебя есть дар, – задумчиво добавляет рыжая. – А дар передаётся из поколения в поколение.

Пожимаю плечами. Разговор переходит в то русло, которое я не люблю. Пора уходить.

– У меня небольшой дар, – поясняю я, поднимаясь.

– Скромничаешь? – Девушка с косичками сощуривается. – Видела я, как ты снадобье готовила, каждое движение отточено. Я бы не смогла воспроизвести, даже если бы сто раз повторила.

– И я, – поддерживает подругу рыжая.

– Вас просто линейкой по рукам не били за каждую ошибку, – с мягкой улыбкой говорю я и, полюбовавшись изумлённо приоткрытыми ртами, добавляю: – Я пойду. Мне нужно в библиотеку за учебниками.

– Не опоздай на травологию, – кричит мне вслед Несси.

Ей явно безразлично, кто я и откуда, и я ей за это благодарна. Вообще, насколько я поняла, Несси любит говорить о себе, и это хорошо.

Может, я и зря так резко ответила, но очень уж не хотелось выслушивать предположения о том, кем могли быть мои родители. А то, что богатеи хоть одарённые, хоть неодарённые не особо церемонятся, расспрашивая таких, как я, – с этим я уже сталкивалась. Тактичность присутствует при беседах с равными. При мне же появление моего дара и моё сомнительное происхождение не раз обсуждали так, словно я была предметом мебели.

Выйдя на крыльцо столовой, оглядываюсь по сторонам и, заметив в отдалении стоящих ко мне боком Фера и Лили, быстро ныряю в боковую аллею.

Ничего, я привыкну, и эти все ко мне привыкнут. Сейчас главное не высовываться. Чем меньше на меня обращают внимание, тем лучше. Конечно, не в ущерб обучению. Если высокородные девушки могут видеть в Академии место, где можно присмотреть жениха, то мне нужна профессия.

И я представляю, как возвращаюсь в Реан, а строгий доктор Дерби одобрительно кивает головой и говорит что-то вроде: «Не зря я потратил на тебя столько времени».

Замечтавшись, сворачиваю на аллею, ведущую к административному корпусу, и врезаюсь в расшитый золотыми нитями тёмно-синий камзол. Отскакиваю назад, но недостаточно быстро. Хозяин камзола успевает перехватить меня за локоть.

– Нужно быть внимательнее, мисс Ларсен, – цедит он недовольным тоном.

И я только теперь узнаю дядю Кестера.

– Простите, господин…

– Лорд Варгус, раз уж у вас такая плохая память на имена и титулы.

– Простите, лорд Варгус, – послушно повторяю я, пытаясь деликатно высвободить руку.

Но дядя Кестера не спешит разжимать свои пальцы. Он только отодвигается и бесцеремонно разглядывает меня, хорошо ещё, что смотрит только в лицо. И взгляд у него не как у охочих до сладкого богатых стариков, а такой, словно он пытается вспомнить, где мог меня видеть.

Неприятный момент затягивается, и я прибегаю к отработанному движению. Лордов вряд ли этому учат, а вот в приюте полезные навыки нарабатываются быстро. Делаю шаг в сторону, выворачивая предплечье с нажимом на большой палец кисти лорда. На лице мужчины отражается недоумение, затем он понимающе хмыкает:

– Уличные привычки? Раз уж вам повезло попасть в элитную Академию, мисс Ларсен, я бы рекомендовал забыть о приютских замашках и поучиться вести себя, как приличествует леди.

– Таким вещам учатся с детства, лорд Варгус, – вырывается у меня. – Едва ли попытки притворяться превратят меня в леди. Но я постараюсь вести себя более осмотрительно.

На лице лорда мелькает удивлённое выражение. Похоже, он не ожидал, что я способна выдать такую длинную осмысленную фразу.

– Ещё раз простите. – Я приседаю в неуклюжем реверансе. – Но мне нужно на занятия.

Ретируюсь, прежде чем лорд успевает сказать ещё что-нибудь.

М-да, а вот тут, пожалуй, стоило смолчать. Ещё скажет Кестеру, что я ему надерзила. Хотя вроде ничего особенного не сказала. А то, что руку свою собственную высвободила уличным приёмчиком, так ведь не пнула при этом по голени, хотя это у меня тоже неплохо наработано.

Сбегая от родственника Кестера, я случайно сменила направление, но возвращаться обратно тем же маршрутом не стала. Пришлось сделать круг. До административного здания я всё-таки добралась и библиотеку нашла без труда.

Библиотекарь, худощавая женщина средних лет с прямой как палка спиной, выслушивает меня и сверяется со своим списком.

– Да, да, вы внесены. – Мадам Бранлекс – так написано у неё на бейджике – в задумчивости трёт переносицу, на которой осталась вмятина от очков. – Вот только придётся вам, мисс Ларсен, самой немного потрудиться. В начале семестра мы собираем для каждого факультета и для каждого курса необходимые учебники стопками. Так удобнее. А сейчас все книги на своих полках.

Глава 9. Подставили

– Кес, тебя искал лорд Варгус, – продолжает Кайра, надевая на лицо улыбку, похожую на оскал.

Кестер наконец-то отпускает книги, и я бочком протискиваюсь между Лили и перилами.

– Передай ему, что у меня лекция, – сухо говорит Кестер и окликает: – Мели, за ужином я жду тебя за нашим столом.

«Ну спасибо», – думаю я, переступая через ногу Лили.

Если блондинка думала, что я споткнусь, то она очень рисковала. У нас в приюте за такое в лучшем случае проходились по ноге всем весом, я же сделала вид, что не заметила.

– Эля. – Я врываюсь в свою комнату.

Гнома появляется мгновенно, словно только и ждала моего зова.

– А где хлопок? – капризным голосом интересуется она. – По хлопку я и без имени должна появляться.

– По-моему, это невежливо.

Гнома от удивления открывает рот, но мне уже совсем-совсем некогда. Выхватываю из стопки учебник «Основы травологии». Только сейчас соображаю, что у меня ни тетради, ни ручки для записи. Ну ничего, на память не жалуюсь, позже выясню, где это всё можно приобрести. Сейчас мне, с одной стороны, некогда, потому что занятие, а с другой стороны, опять же нельзя терять времени, так как необходимо разузнать как можно больше и побыстрее.

– Эля, что ты знаешь об эликсирах, которые помогают подстраивать магию на ритуале привязки.

Надо же, выдала всю терминологию без запинки.

Зелёные глаза гномы становятся прямо-таки глазищами, на лице появляется испуганное выражение, и она машет на меня своими маленькими ручками.

– Не вздумай этим баловаться. Ты что, с ума сошла?

– Да не собираюсь я, Элечка, – торопливо бросаю я уже от двери. – Просто услышала в одном месте, что кое-кому собираются подлить эту штуку. Ну же, в двух словах. В чём опасность?

– А сама не догадываешься? – Анариэль многозначительно стучит пальчиком по своему лбу. – Привязка – это тонкая настройка магий. Если зелье примут те, кто и так подходит друг другу, процесс просто пойдёт быстрее, но если при помощи зелья связать тех, чьи магии не подходят, то действие будет временным. И чаще всего действие прекращается в самый опасный момент, ну, когда человеку нужнее всего эта связь.

– Я поняла, спасибо, – кричу я, уже выбегая из блока.

На травологию я, к счастью, не опоздала, хоть и влетела за полшага до магистра. Причём о том, что это магистр, я догадалась только по моментально установившейся тишине.

Преподавателем оказалась хрупкая девушка, которая показалась мне моложе некоторых однокурсниц. Но, только разглядев торчащие из-под белокурых волос розовые острые уши, я поняла, что передо мной эльф. А вот это серьёзно. Никто не знает всё о растениях лучше эльфийского народа, и никто, кроме эльфов, не воспримет простую ошибку из-за невнимательности как неуважение к миру, частью которого эльфы считают себя.

И, похоже, весь курс уже с этим столкнулся, судя по напряжённым лицам.

– Сегодня вам предстоит выполнить простое задание, – отрывисто говорит эльфийка.

Однако на её лице написано огромными буквами сомнение в том, что для адептов первого курса могут существовать простые задания.

– Для кафедры Артефактов необходимо собрать лепестки Артемиса Такка. В каких амулетах они используются?

– Защита от проклятий, – отвечает Кайра быстрее всех.

– Верно. Правила сбора?

И опять Кайра:

– Выманить цветок из сердцевины кустарника заклинанием призыва, перехватить за цветоножку, срывать только лепесток с синими прожилками и только сухими руками.

– Неплохо, – благосклонно кивает эльфийка. – Лепесток должен быть оборван чисто и одним движением. Надорванные лепестки губят весь цветок. Что полагается за порчу магических растений, вы знаете.

– Да, магистр Гвиания, – раздаётся нестройный хор голосов.

– Вперёд, плантация ждёт вас. Даю ровно час. От каждой я жду не менее девяти лепестков.

Вся группа направляется к двери, расположенной напротив основного входа в оранжерею.

Замечаю красноречивый взгляд, брошенный Лили в мою сторону, и то, как она переглядывается с Кайрой. Задача явно усложняется. А она и так непростая.

Дело в том, что мне приходилось собирать только лекарственные растения.

Браться за лепесток так, чтобы он отрывался у основания и чётко по краю, я умею. Заклинание призыва знаю. Доктор Дерби использовал его для извлечения инородных предметов из ран и меня научил. Лепестки Артемиса Такка в лавке магических растений видела в продаже, то есть, как выглядит кремовый листок с синими прожилками, в курсе. Вот только сам куст, о котором говорит магистр, видеть не приходилось. Но и это не проблема, раз тут плантация.

Короче, по отдельности я всё понимаю, а как вместе получится, ещё не представляю. Ещё и от моих соседок желательно подальше держаться.

– Ну что, идём? – Несси догоняет меня на выходе там, где на длинном деревянном столе сложены небольшие плетёные корзиночки.

Всё оказывается не так страшно, но времени занимает много. На первый цветок у меня уходит не менее пятнадцати минут. Видимо, у этого куста уже есть опыт. На первую попытку выманить цветок, тот выглядывает с предельной осторожностью и тут же ныряет обратно. Приходится повторить призыв. На этот раз я настраиваюсь на упрямое растение, как на пациента. Получается. Дальше дело идёт быстрее. Я приноравливаюсь: ловлю ощущение, создаю заклинание, захват, отрываю, отпускаю. Успеваю ещё и послать успокаивающую волну обиженному цветку. Перехожу к следующему кусту.

В итоге на исходе часа у меня в корзинке оказывается двенадцать лепестков. Три из них я отдаю Несси, которая смогла собрать всего четыре штуки. Предлагаю поровну восемь и восемь, но Несси машет руками.

– Что ты? У меня и так сегодня лучший результат за всё время.

Общение с растениями настолько увлекает меня, что я забываю об опасности. Вспоминаю только тогда, когда эльфийка, проверяя результаты нашей работы, заглядывает в мою корзинку и поднимает на меня глаза, в которых горит недобрый огонёк.