Тихоня с изъяном - 2. Наследница Севера

Глава 1

За дверью ни шороха, ни звука. В тюремной конуре становилось все холоднее. Сначала холод вызывал дрожь и мурашки, потом я перестала чувствовать нос и губы.

Жуть как хотелось пить.

— Кто-нибудь! — позвала я, прильнув к окошечку в двери.

Коридор пуст, по углам расползаются тени. Я обернулась к окошку в стене — в нем светлел серый рассвет, звезды тускнели. Может быть, мне удастся как-то дотянуться до окна? Я окинула взглядом помещение, в которое меня засунули: железная койка, приваренная к стене, умывальник, отхожее ведро. С чувством полнейшего омерзения я опустошила ведро, вылив все в угол, подставила его под окошко.

Подтянувшись на пальцах, выглянула наружу.

А… так и должно быть?

Все, что я видела, казалось черным. Не из-за сумрака и теней, нет, в прямом смысле черным, выжженным. Голые черные деревья, рухнувшая деревянная постройка. Над бревнами вился слабый дымок. Они еще тлели.

Логично было предположить, что тюрьма находится не то что на окраине, а вообще за ней, за стеной. Пока меня везли, а потом вели внутрь, я была слишком занята своим горем, чтобы обратить внимание на окружение.

Но я ведь слышала голоса, и смех тоже слышала! Здесь были люди, было шумно, а теперь ничего. Пальцы заболели, я спрыгнула и уселась на койку. Растерянно уставилась на дверь, на зарешеченное окошко, на окошко в двери: где все?

В звенящей тишине кричать не хотелось, я паниковала молча. Снова подтянулась на пальцах, уставилась на дотлевающую постройку. В городе случился пожар? Очень может быть. Но разве стражники не должны были меня вывести? А остальных преступников, которые по-настоящему совершили преступление, не то что я?

Впрочем, зачем им меня выводить — тюрьма каменная, она не сгорит, значит, скоро стража вернется. Может быть, они сейчас помогают тушить пожар?

Но над городом не было дыма, разве что совсем чуть-чуть. Словно сначала все сожгли, а после сразу же потушили…

Додумать мысль я не успела, в коридоре что-то грохнулось. Я подпрыгнула к двери, заколотила в нее.

— Эй, кто-нибудь! Я пить хочу, принесите воды!

Грохот усилился, будто что-то тяжелое топало по коридору прямо к моей клетушке, или же мне от жажды и голода послышалось. И звук, похожий на скрежет кошачьих когтей по стеклу, становился все громче.

В миг, когда я от страха отпрянула к койке, дверь с той стороны объяло пламенем. Я завизжала, метнулась в угол. Дверь плавилась! В дыру просунулась морда чего-то… кого-то. Огромные ноздри, чешуя, глаза ярко-синего цвета.

Мой крик оглушил меня саму, я отчетливо понимала, что мне не спастись. С трех сторон — стены, напротив — плавящаяся от жара металлическая дверь и чудовище, названия которому я не знала.

Мне все это видится, все видится! Этого не существует!

Чудовище рвануло кусок железа острыми, как кинжалы, зубами. Отбросило в сторону. Мощные лапы протиснулись в мою клетушку, морда тыкалась из стороны в сторону, но я, можно сказать, была в относительной безопасности: туловище монстра не пройдет, он слишком большой. Он дышит огнем! Если захочет поджарить, ему это не составит труда. Пыхнет раз, и камеру наполнит пламя.

Всхлипывая, я жалась к стене. Чудовище негромко рычало, царапало каменный пол. Я едва держалась в сознании, при этом молясь, чтобы его лишиться. В беспамятстве не так страшно, там темно и спокойно.

— Кто-нибудь… — Мой слабый голос звучал мышиным писком.

Монстр рыкнул, грохнул по стене какой-то частью своего тела, которую я не видела, и вдруг исчез в облаке хрусталиков льда.

Эйнар. Голый Эйнар ринулся ко мне навстречу, и сознание запоздало меня покинуло.

Тошнотворный запах резко ударил в нос и в голову, я распахнула глаза. Превозмогая боль в плечах и шее, поднялась и уткнулась во что-то носом. Заморгала, привыкая к темноте.

— Эйнар?

Он сидел передо мной — одетый. Не веря своим глазам, я протянула руку к его щеке, коснулась кончиками пальцев прохладной кожи.

— Ты долго была без чувств, — сказал он сухо. — Нам нужно уходить, мы потеряли много времени.

— Да, уходим. — Я попыталась подняться на ноги, чуть не рухнула, но удержалась. — Меня здесь ни за что заперли! Я никого не убивала, веришь? Ни Матрену, ни Ивана!

Я хотела сказать что-то еще, а что — вылетело из головы. Мы находились не в тюрьме, мы стояли посреди холла нашей усадьбы. Воздух, сырой и холодный, был наполнен прогорклым запахом пепла. Я уже встречала похожий запах — на пепелище, оставшемся от Матрениной избы.

— Куда нужно уходить? — переспросила я непонимающе. — Мы же дома.

Обычно и так немногословный Эйнар сейчас вообще будто не собирался говорить. Он сунул мне в руки кувшин с водой, подождал, пока я напьюсь, забрал его и отбросил в сторону. Тот раскололся на три неравные части, на камень вылились остатки воды. Мне на плечи легла пушистая шаль. Эйнар двинулся в сторону кухни, кивком головы поманив меня за собой.

— Я хочу увидеть детей! — крикнула я ему вслед, не двигаясь с места.

— Да нет их здесь больше! Уходим, Аглая!

Я впервые слышала, чтобы в голосе Эйнара звенела отчаянная злость. Это слишком сильная эмоция для такого куска льда, как он. Я оторопело шагала за ним, на ходу оглядываясь: в усадьбе ничего не изменилось. В кухне чистенький ковер, продукты на столе, немытые тарелки. Эйнар провел меня через кладовую в подвал — полки забиты припасами.

В голове возникло смутное понимание.

— Леди Тирен, да? — выдохнула я.

Эйнар не ответил. Я догнала его, вцепилась в локоть. В брешь между мирами мы нырнули вдвоем.

Я оступилась, покачнулась, дракон подхватил меня. В жарко натопленной комнате тоже все было по-прежнему, но, очутившись здесь, Эйнар расслабился. Он усадил меня в кресло, выставил на столик бутылку с малиновым напитком, бокалы. Из нижнего ящика шкафа вытащил коробочку печенья, открыл и поставил рядом с бутылкой.

— Аглая, поешь. Я не стану говорить с тобой, пока ты слаба.

Глава 2

Он ведь говорил мне, что что-то происходит в Элерии, какое-то волнение в народе? Точно говорил, накануне того, как меня увезли в тюрьму.

— Все, я поела. — Я проглотила пять печений, дабы угодить дракону. — Рассказывай.

Эйнар полулежал на кровати, привалившись к изголовью.

— Тоня в порядке, она с Ронаном. Где они — я не знаю, но надеюсь, что в безопасности. Спокойно! — Он увидел, как я схватилась за сердце. — Ронан ее защитит, можешь не переживать. Ему известны некоторые места, куда ни один маг не доберется, кроме него самого, разумеется. Остальные дети под присмотром нянек сейчас у Давыдовых в замке, туда мы с тобой и отправимся. Я буду с вами, никуда не денусь до тех пор, пока не придет время становиться рядом с Тоней. А оно скоро придет, увы, гораздо раньше, чем я рассчитывал.

— Леди Тирен как-то нашла вас? Меня не было три дня! Да как это возможно? Пять лет Тоня жила сама по себе — пусть и со старушкой, хорошо, но она была совсем одна. Ты о ней не особенно-то беспокоился и никак не защищал, так что случилось после?

Я взорвалась, перешла на крик. Эйнар, к счастью, не требовал замолчать, притихнуть, а понимающе слушал.

— После того, как появился ты и Ронан, прошло всего несколько недель до того, как охотница обнаружила Тоню. Это из-за нее мы здесь? Можешь не отвечать, и так знаю, что из-за нее.

Заламывая руки, я повернулась к деснице.

— Вы с Ронаном привлекли ее внимание. Я уверена.

Эйнар скептически изогнул губы.

— Ты правда думаешь, что за Тоней никто не приглядывал? То есть, по-твоему, я бросил будущую Владычицу в деревне, куда охотница могла нагрянуть в любой момент, и совсем никак ее не защитил?

— Ну… — Я замялась, не зная, что ответить. Да? Нет?

— Моя помощь и помощь Ронана понадобились, когда вы обе переехали туда, где леди Тирен не составило бы труда отыскать вас. Брошенная усадьба без вести пропавшей графской семьи, по твоему мнению, была безопасным, не привлекающим внимание местом?

— Да что ты на меня кричишь! — возмутилась я.

Эйнар нахмурился. Он не повышал голос, а каждый его вопрос звучал без какой-либо издевки.

— Прости, я схожу с ума. Все эти переживания, волнения, они доведут меня до дома для душевнобольных.

— Я понимаю. Человеческие девушки довольно слабы. Ты права, Аглая, пока тебя не было, нас нашла леди Тирен. Если бы она пришла одна, мы бы справились, но она привела армию. О вивернах рассказывать нужно или ты о них слышала?

Виверны? Я отрицательно мотнула головой.

— Разновидность драконов, только в разы меньше размером и не имеют второй, человеческой, ипостаси. Они живут обособленно высоко в горах, охотятся там же, почти никогда не спускаются к людям. Некоторое время назад король западной Элерии собрал своих лучших магов, приказал им приручить виверн, чтобы те стали полноценной военной силой. Мировой Совет рассматривал это дело, они же и дали разрешение, но никто не воспринимал всерьез желание короля усилить армию. Этот мир почти никогда не воевал. Если бы я знал, что война готовится не на территории Элерии, то попробовал бы воспрепятствовать этому. Увы, каждый может совершить ошибку, и моей ошибкой стало наивное доверие западному королю. Южане тоже не стремились лезть в его дела, а может, были с ним в сговоре. На востоке виверны давно являются частью армии, да и живут они, собственно, в той части мира, так что и им было плевать.

— Можно как-то покороче? — взмолилась я.

— Леди Тирен нашла брешь в Тихом океане с вашей стороны, и уже три года назад она вернулась в Элерию. Почти три года у нее ушло на то, чтобы добраться до родного королевства, где она сообщила отцу о прорехе между мирами. С нашей стороны брешь находится высоко в горах. Там же обнаружилось кладбище ваших кораблей и сотни трупов — люди не были способны выжить на такой высоте, спуститься тоже, к тому же корабли разбивались. Все, кто когда-либо стремился попасть в место, которое вы называете Темным континентом... Охотница попала в плен к горцам. Дикари удерживали ее больше двух лет, поэтому она и подзадержалась.

— Все это ты узнал от нее? Вы беседовали?!

— Беседовали, — хмыкнул Эйнар и почему-то потер правую щеку. — Можно и так сказать.

— Что же получается, отец этой женщины отправил виверн в наш мир? Так? Они сожгли город? Если это маленькие драконы, то они умеют дышать огнем. Я видела, как ты расплавил металл!

— Умненькая. Ты и сама догадываешься. Армия всадников прилетела на вивернах в ваш мир. До городка, где ты жила, они добрались всего за месяц, может, чуть меньше. Что натворили по пути — не знаю, но последствия их прибытия в Клещин ты видела.

— Я видела только одно сожженное здание. — Мне сделалось дурно, я припала к бутылке и отпила несколько глотков сладковатого напитка. Не хочу даже думать, что пострадали люди. — Кто-то погиб, Эйнар?

— Угу. Леди Тирен.

Что? Я ошарашенно уставилась на десницу. Он пожал плечами.

— Ее нельзя было оставлять в живых. Если тебе ее жаль, то прошу прощения.

Я вытерла губы тыльной стороной ладони, в полной растерянности согнулась пополам и уронила голову на колени. В ушах стучали молоточки, к лицу прилила кровь.

Все эти страшные слова: «виверны», «война», «армия», «нашли» никак не бередили мое сердце. Я не воспринимала их как что-то злое и масштабное, но услышав, что леди Тирен — принцесса Запада — погибла, я все поняла.

Король не оставит мой мир в покое, он не оставит в покое и Эйнара. Пока Мировой Совет ищет Тоню, западный правитель будет мстить ее деснице.

Застонав, я вернулась в сидячее положение.

— Что же нам делать, Эйнар?

— Жить. Но чтобы твой мир не пострадал еще сильнее, мы должны дать Совету понять, что находимся в Элерии. Искать нас будут здесь, а до твоего мира никому не будет дела.

— Ты сказал, что король Запада готовился к войне с нами? С Землей.

— Когда он узнает, что убийца его дочери вернулся в Элерию, он бросит все силы на то, чтобы меня поймать.

Глава 3

Полная луна заглядывала в окна, разливала по кухонному полу дорожки света. Эйнар ютился в углу за печкой, выжидая. Он прислушивался — из города больше не доносилось ни звука, все замерло, виверны улетели. Или где-то затаились?

Догадывался ли десница, что леди Тирен придет именно сегодня, или же наобум решил провести ночь в усадьбе, я не поняла. Если он упустит охотницу, она проникнет через подвальную брешь в его башню. Ронан с Тоней ушли, детей он отвел к Давыдовым, но охотницу все равно нельзя впустить в Элерию.

Если она вообще здесь, а не там осталась. Долгий путь домой наверняка отбил у нее всякое желание покидать родной мир — Эйнар об этом не подумал. Что же, получается, он зря тратит время?

В воспоминаниях Эйнара мне были доступны и некоторые его мысли — обрывочные, еле понятные, но из кусков можно было собрать одну, цельную. Он думал плюнуть на ожидание охотницы, бежать скорее в город и разыскивать меня — его соглядатаи наверняка знают, куда меня увели, нужно только до них добраться.

Если они еще живы…

Эйнар мысленно чертыхнулся, выпрямился во весь рост. Ноги затекли, десница принялся щипать их, тереть.

Благодаря небольшой заминке десница не столкнулся с леди Тирен лицом к лицу. Он вжался в стену. Охотница с волосами цвета расплавленного серебра, в мантии, развевающейся за ее спиной белоснежным пламенем, в мягких сапогах на такой тонкой подошве, что ее шаги не были слышны, юркнула в кухню и прямиком к двери в кладовую.

Он поймал ее на лестнице в подвал. Обхватил шею локтевым сгибом, прижал к себе. Леди Тирен медленно подняла руки.

— Знакомый запах. — Ее голос, как и голос Эйнара, напоминал звук разбивающегося хрусталя. — Мороз и мята… Ты всегда пахнешь как зубной порошок.

Леди Тирен усмехнулась, Эйнар не ослабил хватку.

— Отпусти, — попросила она, но не жалобно, а сухо. Даже слегка грубо. — Я здесь не одна, с минуты на минуту сюда явится моя армия.

— Армия твоего отца, — поправил ее десница.

— Неважно. Солдаты будут здесь, тебе не выжить. Я даю тебе шанс сбежать.

— На данный момент именно ты в невыгодном положении, — напомнил он ей, крепче стиснув шею. — Думаю, у нас есть несколько минут. Как ты нашла прореху?

Леди Тирен хрипло рассмеялась. Она все еще стояла спиной к Эйнару, держа руки поднятыми. Десница вдохнул ее запах — земляники с медом. Он был знаком с этой женщиной уже лет десять, и она тоже всегда пахла одинаково — как пирожное. Приторно сладко. Говорить ей об этом не стал.

— Хочешь потянуть время? Сам? — с издевкой спросила охотница. — Твое право. О прорехе в твоей башне я узнала давно. Попасть в нее не могла, пришлось тебя соблазнять… Эй, полегче!

Эйнар, зло скрипнув зубами, заставил себя чуть отпустить нежную шею леди Тирен — задохнется, вообще ничего не узнает от нее.

— Легче легкого было забраться к тебе в постель. Утром — ты помнишь тот день, не сомневаюсь, — я делала вид, что спала, а ты выпрыгнул в окно. Я успела подскочить к нему и увидеть, как ты исчезаешь прямо в воздухе. Дурой надо быть, чтобы не понять, как работает этот портал. Я думала, что портал, пока не воспользовалась им сама…

— Короче, — рыкнул Эйнар. — Брешь в Тихом океане как нашла?

— Добрый молодец подсказал, сам того не желая. Я уже потом выяснила, что Дин Торн известен тут каждому любопытному — всех волнует Темный континент, но именно Дин в него так и не попал. Чеканутые людишки в самом деле верят, что посреди океана есть остров, скрытый Тьмой. Так они называют брешь, если ты не знал. Дин был совершенно помешан на Темном континенте! Я спала с ним месяц, и все тридцать дней он выедал мне мозг на эту тему чайной ложечкой. В конце концов, мне удалось убедить его отправиться на этот континент… Рассказать в подробностях, как его раздавило мачтой, когда корабль выпал из прорехи в Элерии? Столько крови я в жизни не видела!

Виверн не было слышно, армию леди Тирен — тоже. Вокруг стояла густая тишина. Леди Тирен болтала охотно, ей на руку все вопросы Эйнара — она надеялась заболтать его, чтобы тот не заметил прибытия солдат. Она рассказал как попала в плен к горцам, как ее выдали замуж за их главного — престарелого, рыжего, совершенно отвратительного мужика. Леди Тирен пришлось несладко. Больше двух лет она искала возможность сбежать, но из клетки, будучи привязанной к той цепью, не так-то просто выбраться. Через два с половиной года ее горец-муж вспомнил, что женился, а брачной ночи не было. Пригласил леди Тирен в спальню, где она его благополучно прирезала ножом для сыра.

С улицы раздался свист. Эйнар зажал рот охотницы рукой, чтобы она не ответила, толкнул ее в подвал и закрыл за ними дверь.

— Ты угрожала будущей Владычице, — сказал десница. — И будешь казнена мной, не дожидаясь решения Совета. К моему разочарованию, они на твоей стороне.

— Ты девку-бастарда называешь Владычицей? — Леди Тирен хрюкнула от смеха, дернув головой и освобождаясь от ладони дракона на своих губах. — Да всем будет только лучше, если ее не станет.

— Она дочь моего брата, законная наследница Севера. Не тебе решать, жить ей или умереть.

Охотница притихла. Было в голосе Эйнара что-то холодное, стальное, такое, что заставило леди Тирен испуганно сжаться.

Миг — и от рук десницы пополз иней прямо по шее охотницы. Сковал ее рот, нос, все лицо, и двинулся вниз, пока не превратил женское тело в кусок льда. Под толстым, прозрачным слоем просматривались в ужасе распахнутые глаза, черные ресницы и алые губы. Пальцы, грудь, эмблема на груди — маленькая виверна.

Эйнар легонько толкнул «статую» в спину, она рухнула к подножию лестницы и со звоном рассыпалась на куски...

Воспоминания заволокло сияющей белизной. Я заморгала, привыкая к полумраку в спальне Эйнара. Сердце бешено колотилось, не желая верить тому, что я видела — разве можно вот так, в прямом смысле слова, разбить человека?!

— Жалеть будешь? — заинтересованно спросил Эйнар.

Глава 4

Приходя в Элерию до этого дня, я не осознавала толком, где нахожусь. Из подвала усадьбы я попадала сразу в теплую комнату с обычной обстановкой: диван, кресло, стол, кровать. За окном всегда была ночь. Для меня переход из одного мира в другой был не более значимым, чем выйти из спальни детей и войти… ну, допустим, в кухню. Я понимала, что нахожусь в башне десницы в другом мире, но до конца принять это не могла.

Пока не пришло время покинуть башню.

Эйнар снял печать с двери. Мы бесшумно шагнули в коридор, десница вернул сеть заклинаний на дверь и неторопливо двинулся вниз по лестнице. Я не отставала, наступала на те же части ступеней, что и он, чтобы, не дай бог, ни одна не скрипнула. Дракон успокоил меня, сказав, что из стражи в замке осталось всего несколько человек — остальные сопровождают представителей Совета в их поездке. Нам главное — выбраться, не привлекая к себе внимания. Не хотелось бы стать свидетельницей убийства — Эйнар без раздумий убьет того, кто появится на нашем пути, это я знала точно.

Мы остановились чуть выше по лестнице от входа в темницы. Дверь из башни оказалась заперта, вскрывать ее пришлось с помощью магии. Эйнар приложил кончики пальцев к замочной скважине, через мгновение металл раскалился докрасна и зашипел. Дверь открылась легко, нисколечко не скрипнув.

Я старалась не вертеть головой по сторонам, чтобы случайно не споткнуться и шумом не испортить нам побег, но нет-нет да бросала взгляды то вверх, то вбок. От роскоши, что предстала моему взору, перехватывало дыхание. Мне такое даже на картинках было не увидеть, не то что вживую!

В просторных залах, которые мы миновали, висели громадные люстры на толстенных металлических цепях. Потолки расписаны: облака, зеленые холмы, резвящиеся в синем небе дракончики. Пол из блестящего гладкого камня, темно-зеленый с белыми прожилками, похожими на следы на земле от удара молнии. Стены покрашены в светло-бежевый — мне казалось, что покрашены, но когда я на ходу дотронулась до стены рукой, кожей почувствовала плотную ткань. Обивать высоченные стены тканью — какое расточительство!

Пока я думала над тем, сколько же рулонов ткани было использовано на стены высотой… да, пожалуй, высотой с нашу усадьбу, — Эйнар одной рукой подхватил меня за талию и резко втянул в углубление в стене, прикрытое тряпочной картиной.

Чьи-то шаги неторопливо двигались в нашу сторону. Я задержала дыхание, зажала рот ладонью. От воцарившейся в нашем маленьком укрытии тишины биение моего сердца звучало так громко, что я боялась, как бы стражник не услышал. Эйнар смотрел мне прямо в глаза. Беззвучно, одними губами сказал:

— Не бойся.

Не бойся! Какой он смешной, этот дракон. Да у меня душа в пятках! Поймают нас, посадят в клетки, что тогда делать будем? Весь план пойдет коту под хвост, а может, и жизнь.

Шаги затормозили где-то совсем рядом. В моих глазах, наверное, отразился ужас, что я испытывала, потому что во взгляде десницы появилось беспокойство. Он, скорее всего, переживал, что я запаникую и выдам себя стражнику.

Шаги удалились. От нервов меня колотило с пальцев ног до кончиков волос, я уронила голову на грудь дракона, намереваясь перевести дыхание. Не хочу выходить отсюда, не хочу!

Вздрогнула от неожиданного ласкового прикосновения к волосам. Эйнар поглаживал волосы, рассыпанные по спине.

— Все будет хорошо. — Его голос — не громче шелеста листьев — коснулся моих ушей. — Я не позволю никому причинить тебе вред.

— Правда? — прошептала я.

— Правда. Ты стала для Тони больше, чем просто какой-то женщиной, которая о ней заботится. Она тебя любит, а значит, и я обязан быть твоим другом.

Иметь в друзьях ледяного дракона я и не мечтала. Можно ли считать это даром судьбы? Определенно.

Отстраниться не думала — слишком уютно было в объятиях этого мужчины. От него веяло силой, и, находясь в неосязаемом облаке уверенности, исходящей от дракона, я чувствовала себя в безопасности.

Много ли нужно женщине для счастья? Просто чувствовать себя в безопасности.

Почему-то вспомнился Степан и то, как я боялась его, когда он выпивал. Я поморщилась. Степана больше нет в моей жизни, и если мне придется навсегда остаться в Элерии, лишь бы его не видеть, то я так и сделаю.

Наш дальнейший путь пролегал через сад.

— Сейчас мы должны бежать, Аглая. Не отставай, не оглядывайся, беги.

И мы припустили по саду, минуя мощеные дорожки. Топот по камню был бы слышен стражникам, а вот по лужайке, покрытой тонким слоем снега, он раздавался не так громко.

Легкие жгло будто огнем. В какой-то момент я решила, что больше не сумею сделать ни шага, но Эйнар наконец проскочил в щель между дверью и косяком какой-то каменной постройки со шпилем на крыше.

— Родовой склеп, — бросил он. — Еще одно место в Геральдине, на которое наложена драконья защита.

— В Геральдине? — спросила я непонимающе и согнулась пополам, хрипло глотая воздух.

— Это имя замка. У всех замков, имений и поместий есть свои имена. Этот назван в честь бабушки первого дракона, прибывшего в Элерию из вашего мира.

Я отмахнулась от ничего не значащей информации, но отметила для себя, что обязательно узнаю потом как можно больше подробностей об этом мире. Надеюсь, Давыдовы не скупы на россказни — с кем, как не с земляками, поговорить об Элерии и различиях между двумя мирами.

Неуютно здесь было находиться: в стенах виднелись дверцы в «гробы» — мне не обязательно было спрашивать об этом у десницы, я и сама поняла. В центре располагался большой квадратный камень, оказавшийся саркофагом.

Эйнар сдвинул с него крышку, не приложив, казалось, никаких усилий.

— Нам в него залезать? — пискнула я в ужасе.

— Там ничего нет. — Дракон подвел меня ближе. — Только лестница, видишь?

— Ронан увел Тоню этим же путем?

— Да. Драконья кровь в Тоне хоть и спит, но она есть — ее драконья защита пропускает.

— А где мы выйдем? Там очень холодно? Север же.

Глава 5

Дневное время суток в Элерии, как оказалось, занимало всего несколько часов. Эйнар объяснил мне, что рассвет наступает во всем мире в одно и то же время, а вот ночь — в каждой части по-разному. Например, на Юге темнота приходит лишь на два часа. На Западе держится около пяти, на Востоке — девять часов, а здесь, на Севере — двадцать.

Я в очередной раз стыдливо вспыхнула, кивая. Решительно необходимо выучить время и счет. Может быть, у Давыдовых есть какой-нибудь преподаватель? В Клещине графских детей обучал некий Григорий Степанович, но он остался там. Я надеялась на помощь Ронана, да куда там — наши занятия длились всего ничего.

Черная полоса, которую я все рассматривала на горизонте, оказалась закатом. Я пыталась рассмотреть на небе солнце, прячущееся за тучами, но выяснилось, что никакого солнца тут нет. Его просто не существует. Мой шок был таким явным, что Эйнар расхохотался. Я смотрела на десницу округлившимися глазами — он смеется в голос!

Темнота поднималась медленно, но вскоре закрыла собою все небо, а из-за густых снеговых туч нам и звездного света было не видать.

— Придется ехать в темноте, — сказал Эйнар. — Вокруг ни души, но драконье пламя я использовать не стану: никогда не знаешь, кто встретится по пути. Дорога ровная, не заблудимся. Если переживаешь, можешь сесть позади меня, а твоего коня поведем рядом.

— Нет, не стоит. — Я склонилась влево — не видно даже моих ног, не говоря уж о земле.

Снегу нечего было отражать, так бы он подсвечивался.

— На Севере у вас всегда так мрачно?

— Всегда. Разве что летом кое-где сходит снег, но зелени здесь почти не увидишь. Днем ты могла заметить сухие кустарники — два года назад лето было жарким, повсюду распустились листья на деревнях, цвели цветы. Такое бывает раз в два-три года.

— Чем же питаются олени?

— Ягелем, сухими кустарниками, лишайниками и корой. Для больших поголовий оленеводы закупают солому на Востоке. Некрупные стада обходятся тем, что найдут.

— А чем еще живет Север?

Что же из меня вопросы так сыплются! Я боялась утомить Эйнара любопытством, но ему вроде бы нравилось со мной просто болтать. К тому же мы проделали всего половину пути, а ехать в тишине и кромешной темноте не очень приятно.

— Здесь добывается золото, медь, уголь, железо. Но в основном — алмазы, они составляют большую часть дохода Тониных земель.

— Она не нищая, я так понимаю? — спросила я смущенно. — Ей можно не переживать, что она займет престол в разорившемся королевстве?

Эйнар молчал. Мой жеребец фыркнул, попятился от чего-то, но тут же это что-то обошел и двинулся дальше.

— Если Совет не решит распродать или раздать земли, — наконец ответил десница, — то Тоня — практически самый богатый правитель Элерии.

— У Совета есть такое право?

— Боюсь, что да. Ее народ о ней ни сном ни духом, люди думают, что род правящих драконов прерван. Также Совет мог бы переписать закон, позволяющий Тоне вступить в права наследования, но вот это у них уже не выйдет: Киллиан лично запечатал закон драконьей меткой, изменить его нельзя.

— Ну хоть что-то радует. — Я спокойно выдохнула. — Жаль будет, если алмазы отдадут.

Я не имела ни малейшего представления, что такое алмазы. Поймала себя на мысли, что слишком часто… не лгу, а недоговариваю Эйнару, чтобы он не подумал, будто я совсем глупая. Я осознавала, что в прошлом у меня не было никакой возможности учиться, поэтому теперь я не всегда могу поддержать разговор. Обычно меня не волновала моя неосведомленность в каких-либо вопросах, но с Эйнаром…

Я вдруг поняла, что мне хочется ему понравиться. Внешностью меня природа не обидела, но разве десница Владычицы обратит внимание на красивую дурочку? Думаю, нет. Я в его глазах не больше чем просто нянька Тони.

Мой конь внезапно дернулся в сторону, испугавшись какого-то шороха. Заржал, забил копытами и понес галопом. Я завизжала, вцепилась в седло. Ветер свистел в ушах, шарф слетел с головы, и его куда-то унесло. Не видно ни зги!

— Тпр-ру! — кричала я, трясясь от страха. — Да стой же ты!

Я судорожно вспоминала, как Степан останавливал перепугавшихся в поле лошадей, но из памяти будто вырезали эти куски. Эйнар меня не видит! Как он меня найдет?

— Эйнар!

Из глаз брызнули слезы — от ветра. Мысленно я уже рухнула с коня, переломала себе руки-ноги или даже шею, но неприятность случилась, когда жеребец рванул в небольшой лесок.

В лоб ударилось что-то шершавое и твердое, в голове оглушительно зазвенел колокол, и я кубарем полетела на землю. К горлу мгновенно подступила тошнота, я попыталась приподняться на локтях, но почувствовала, как проваливаюсь во что-то, похожее на кисель.

Плохо помню, что произошло дальше. Сознание покинуло меня, а вернулось нескоро, если судить по чистейшему серому небу, усыпанному крупными звездами. Тучи успели расползтись, пока я валялась без чувств.

Валялась где?

Я распахнула глаза еще шире, морщась от головной боли. Надо мною небо, подо мною — что-то мягкое, по ощущениям похожее на матрас. Ледяной ветер задувал под накидку — грязную и мокрую. Я провела по ней ладонью, нащупала склизкую грязь.

С другой стороны, за головой, что-то трещало и давало тепло. Несколько мгновений мне понадобилось, чтобы сосредоточить взгляд на костре, у которого Эйнар спал сидя. Рядом к тощему деревцу был привязан его жеребец, моего же нигде видно не было.

«Матрасом» подо мной обнаружился сугроб. Мягкий, пушистый снег, накрытый еловыми лапами, представлял собою постель. Откуда взялся сугроб в местности, где снег лежал тонким слоем, я поняла почти сразу — магия. Наверное, я уже начинала привыкать к ее присутствию в моей жизни.

Я мерзла, зубы стучали. Хотя расстояние до огня было не больше двух шагов, мокрая одежда не позволяла согреться.

— Эйнар?

Десница вскинул голову, несколько раз быстро моргнул и плавным движением оказался возле меня на коленях.

Глава 6

К рассвету мы выдвинулись в путь, отъехав от дороги подальше. Эйнар говорил, что по ней почти никто не ездит, но рисковать он не хотел. Дракона пока никто не должен видеть.

Бессонная ночь дала о себе знать, и меня укачало. Благо Эйнар сидел сзади, поддерживал меня с обеих сторон, а то я бы свалилась. Болела голова, даже слишком сильно. На лбу наверняка выскочила шишка и синяк расплылся на половину лица, хоть десница и сказал, что я все равно выгляжу чудесно, я ему не поверила.

Впереди показались башни со шпилями, потом постройки. Издалека замок Давыдовых казался большим, а когда мы подъехали ближе, у меня рот открылся сам собой.

Замок был не просто большим — громадным! Он занимал такую площадь, что в нем поместилось бы бесконечное количество таких же усадьб, как та, которую Давыдовы оставили в Клещине.

Помимо самого замка здесь был едва ли не целый городок из различных небольших зданий: как подсказывало чутье, это могли быть конюшни, сараи, курятники, пристройки для угля и дров или даже гостевые дома. Я не знала, что именно вижу, но понимала — нам всем тут и в самом деле хватит места.

— Здесь нет забора, — заметила я.

— Он и не нужен. В этих краях не водится ни хищников, ни разбойников, а сам замок является крепостью. В случае войны в нем можно укрыться на несколько лет — припасов хватит, их временами пополняют и обновляют, а если они все же закончатся — то уйти подземным туннелем в горы.

— Теперь я понимаю, почему они оставили свой домик. — Я засмеялась.

Домик! Для меня и та усадьба была огромной, но в сравнении с этим замком она казалась обычной сарайкой.

— У них не было выбора, — сказал Эйнар таким тоном, что я не решилась задавать вопрос «почему?»

И так понятно, что их поставили перед фактом.

Мы подъехали к чему-то вроде арочных ворот, ведущих во внутренний двор замка. Это не было забором, но все же походило на него. Через минуту увидели спешащего в нашу сторону человека — мужчину лет шестидесяти в простой рабочей одежде.

— Конюх, — объяснил Эйнар.

— Добрый день. — Конюх замахал шапкой. — Вы, стало быть, Аглаю привезли?

— Ее, — кивнул десница и протянул мужику руку. Тот пожал ее, на мгновение растерявшись. Видно было, что конюху непривычно ручкаться с господами. — Накормите и напоите коня. Он не понадобится нам еще два дня.

— Как скажете, господин. Вас ждали ночью. Что-то случилось?

Мужик метнул подозрительный взгляд на мое «побитое» лицо.

— Я врезалась в дерево, когда конь понес, — улыбнулась я. — Пришлось ждать, когда я приду в себя, чтобы мы смогли двинуться дальше.

— В таком случае рад, что с вами все в порядке. Хозяева с детьми сейчас на втором завтраке в малой столовой. Вас встретит дворецкий, проводит к ним. Хорошего вам дня!

Эйнар повел меня к входу. Этот вход снова оказался не в дом, а в еще один двор наподобие колодца. Круглая площадь была вымощена серым камнем, по центру находился не работающий в данный момент фонтан. Повсюду сухие кусты и голые деревья, неизвестно когда их в последний раз украшала листва.

Дворецкий встретил нас в холле размером с поле, по которому мы ехали. Ну хорошо, пусть не с поле, но все равно очень просторном! Мой рот снова открылся, пока я восхищенно рассматривала убранство: целых три люстры со свечами под потолком, две широких длинных лестницы, множество дверей и арочных проходов. Повсюду белые статуи, цветы в напольных вазах, позолота и гладкий красивый камень. Стены, как и в замке Тони, обиты тканью.

— Дорого же вам обошелся контроль над брешью в этот мир, — прошептала я едва слышно, убедившись, что дворецкий ушел далеко вперед.

— Не дороже, чем если бы наши прознали об этой бреши, — хмыкнул Эйнар. — Этот замок раньше принадлежал местному герцогу. Он умер от старости, не оставив ни внуков, ни детей, и замок вместе со всеми землями и стадом оленей перешел во владение Киллиана. В то же время мы узнали о прорехе, долго не думали — отправились в твой мир, договариваться с Давыдовыми.

— Ладно они, но как согласились на переезд их слуги?

— Спроси их об этом, все они до сих пор служат бывшему графу.

— У Давыдовых больше нет титула?

— Нет, хотя Киллиан предлагал. Они отказались. Сказали, что хотят жить свободно и устали от ответственности. К слову, все деревни в округе после смерти герцога получили независимость. Так что все в выигрыше.

Дворецкий распахнул двустворчатые двери, по-свойски жестом пригласил нас пройти.

В малой столовой, как назвал ее конюх, поместилась бы вся моя деревня и еще Клещин. За длинным столом на множество персон с одного его краю собрались и Давыдовы, и мои дети.

— Приехали! — завопила Забава.

Ее крик пронзил наступившую при нашем появлении тишину, дети счастливо заверещали и бросились ко мне со всех ног. Повисли на руках, девочки тянулись ко мне обниматься, даже мальчики выглядели донельзя радостными. Ярик, краснея, чмокнул меня в щеку.

— Мы уже испугались, что с вами что-то произошло! — сбивчиво объяснил он свою вольность и зачем-то вытер мою щеку ладошкой. — Ой, с вами правда что-то приключилось?

Громко, во всеуслышание, я повторила то же, что уже говорила конюху. Мой ответ устроил детей.

Я подхватила маленькую Олю на руки, потрепала по волосам Свету и Лилю, обняла Забаву, парням подмигнула. Когда радость от встречи поубавилась, пришло время знакомиться с хозяевами замка.

Супруги Давыдовы подошли к нам с улыбками. Бывшая графиня смотрела на меня тепло и ласково, держала спину прямо. Безупречная прическа, волосок к волоску, выглядела так, словно ее сделали только что. Платье я ожидала увидеть роскошное, пышное, но нет — оно было простое, голубое в белый цветочек, без многочисленных дополнительных юбок и рюш. Женщина еще ничего не сделала, не произнесла ни слова, но во мне уже проснулась симпатия к ней.

Ее супруг мне тоже сразу понравился. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять — он невероятно добрый мужчина. Доброта искрилась в его глазах. Немолодое его лицо слегка старила борода, но даже так он показался мне красивым.

Глава 7

Сегодня детям предложили поужинать в другой столовой под присмотром нянек, чтобы взрослые могли поговорить не о ничего не значащих пустяках, а о действительно серьезных вещах — предстоящей войне.

В том, что война будет, Эйнар не сомневался. Его уверенность передалась всем нам, так что в столовой царило напряжение.

Елена и Федор, Эйнар и я, а также Забава — ее ребенком уже не считали, — молча переглядывались. Каждый хотел что-то сказать, но не решался.

— Слуги должны знать? — спросил наконец Федор. — На Земле я бы, конечно, не стал вводить их в курс дела, но здесь мы почти одна семья.

— Разумеется, — согласился Эйнар. — Но я не думаю, что в случае войны вам что-то угрожает. Совету нужны я, Тоня и Ронан, пока нас ищут, пострадает кто-то еще, но вы — вряд ли. Нет оснований. Вы никому не говорили о дружбе со мной?

— Никому! — хором ответила графская чета.

— Как вы и просили, — добавил Федор. — Если кто-то спрашивает, то мы говорим, что приехали с Востока и получили работу. Замок пустовал, нам его выделили на то время, пока мы занимаемся оленеводством.

— Верно, — кивнул десница.

Суп остыл, салаты подсыхали. Я без аппетита косилась на печенье в вазочке, крутила в руках чашку с чаем. Попробовала только ломтик сыра, но больше ничего в горло не лезло.

— И все же, — заговорила Елена, — какова ситуация в мире на данный момент? Мы, конечно, понимаем, что Совет хочет избавиться от наследницы и оставить власть над Севером себе, но есть ли в их планах что-то еще? Насколько я знаю, ее высочество не сможет пройти инициацию еще пятнадцать лет, а значит, ей не занять престол. Теперь, когда ее нашли, но вновь упустили, Совет куда яростнее станет продолжать ее поиски. Что, если не удастся скрывать драконицу так долго? Не подумайте, что я стараюсь казаться умнее, чем есть, но, может быть, стоит рассказать людям о наследнице? Если поданные узнают о принцессе, то Совет отступит?

— Хотел бы я в это верить. — Эйнар глотнул морса из бокала, качнул головой. — Люди догадываются о существовании наследницы, поэтому Совет хочет предъявить им ее труп. До этого никто не вправе назначить себя Владыкой Севера. Она последняя из нашего рода, с ее смертью земли отойдут Совету в безраздельное пользование. Они не откажутся от такого, никогда и ни за что. Наш единственный шанс спасти Тоню и Северную Элерию — переписать закон, который не позволяет наследнику проходить инициацию до двадцати лет. Тогда Тоня станет Владычицей, даст мне защиту и право быть ее десницей, и уже я на законных основаниях буду править от ее имени.

— Разве можно переписать закон без решения Мирового Совета? — Федор нахмурился, его лоб покрылся еще большим количеством морщин.

— Один — можно. Именно этот пишется и меняется любым чистокровным драконом нашего рода в любое время и не прибегая к заседанию Совета. Мне нужно только добраться до хранилища в замке Тони, где находится свод законов. Там стражи, я уверен, но я что-нибудь придумаю. Сейчас у меня другая задача.

— Дать о себе знать? — Я влезла в разговор, хотя чуть раньше решила молча слушать.

— Да. Мне нужно увести армию с Земли в Элерию, а уйдут они оттуда, только когда узнают, что я здесь. Западному королю неинтересна война с Землей, он пришел вслед за своей дочерью, чтобы забрать Тоню. Теперь у него еще одна цель — отомстить мне за смерть леди Тирен. И Тоня, и я находимся в Элерии. Армия покинет тот мир, я не сомневаюсь.

— Но теперь все они, там, на Земле, вспомнят о вас, — негромко сказала Елена. — Когда мы жили в Клещине, то слышали легенды о чужом мире и драконах, но не верили. Никто не верил. О колдунах и драконах писали в сказках, сочиняли песни, ставили спектакли, но считали это выдумкой. Теперь же все поймут… точнее, вспомнят.

— Этого мы изменить уже не сможем, — сказал Эйнар. — Армия летела на вивернах много километров, несколько недель, их наверняка видели. Позже они сожгли целый город, это не скрыть. Мне жаль.

Елена смахнула со щеки слезу, взяла в руки вилку и нож. Отрезала себе кусок курицы, налила брусничного морса. Федор тоже принялся за ужин, пряча глаза в тарелку.

— Что нам делать дальше? — спросила я у Эйнара тихо.

— Просто жить. Обучением детей займутся, у Елены и Федора одна из бывших горничных, как оказалось, имеет образование преподавателя.

— И весьма неплохое, — поддакнула Елена. — Она учит наших сыновей.

— А ты займись собой. — Эйнар улыбнулся мне. — Просто поживи для себя, пожалуйста. Спи до обеда, гуляй, вышивай и танцуй. Что тебе интересно?

— Учиться, — прошептала я. — Я тоже хочу учиться, чтобы потом уметь читать книги.

— Вот и отлично. Не думай о плохом, все будет хорошо. Я тебе обещаю.

Я кивнула. Почему-то я верила Эйнару, он как будто не мог лгать, хотя еще ни разу не выполнял данные мне обещания — потому что ничего не обещал. Но он уверен в своих словах. Все будет хорошо.

Он не сказал, когда наступит это «хорошо», но я старалась об этом не думать.

Зато много думала о Тоне. Как она там? На чем спит, что ест? Не холодно ли ей? У меня сжималось сердце при мысли об условиях жизни девочки.

Я не стала докучать Давыдовым вопросами о жизни в Элерии, но все равно все разошлись далеко за полночь. Обсудили каждый шаг Эйнара, который он собирается предпринять, выдвинули по несколько вариантов, как можно добраться до хранилища и где потом искать Тоню. Ведь даже десница не знал, где Ронан ее прячет.

Все наши предложения и предположения были пусты. Дракон кивал, улыбался, но я догадывалась: он поступит по-своему, у него уже есть план, а нам он позволяет поучаствовать в его деле болтовней лишь для того, чтобы мы чувствовали себя спокойнее.

Перед сном я заглянула в комнаты детей. Не стала заходить к сыновьям Елены и Федора, разумеется, мы еще недостаточно близко знакомы. Ярику, Вове и Вите выделили отдельные комнаты, каждому свою. Счастью мальчишек не было предела, но они почему-то собрались в одной комнате, у Витьки. Сидели на широкой кровати, наглухо задернув плотные шторы на окнах.