Тишина, полная секретов

Пролог

Настя стояла посреди комнаты, её глаза были полны слёз, голос дрожал от разочарования и боли. Она смотрела на него, пытаясь понять, как могло случиться такое предательство.

— Почему ты так поступил? Зачем? Я же верила тебе... — прошептала она, едва сдерживая рыдания.

Он молчал, опустив взгляд. Его лицо выражало смесь вины и сожаления. Он понимал, что потерял доверие Насти, но не знал, как исправить ситуацию. Время шло, тишина становилась всё тяжелее, напряжение нарастало. Наконец, он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза:
— Настя, я.... я понял, что совершил ошибку...
Но его слова прозвучали слабо и неуверенно. Настя лишь горько усмехнулась:
— Ты даже не можешь объяснить, почему сделал это!
Она отвернулась, стараясь скрыть своё отчаяние. Между ними возникла пропасть недоверия, которую казалось невозможно преодолеть. Что бы ни случилось дальше, этот разговор навсегда останется в памяти обоих как символ потерянной веры и разрушенных надежд.

Перемены в жизни

***

«Настя»

Я стояла у кухонного стола, скрестив руки на груди, спиной к матери. Воздух между нами звенел от напряжения.

– Насть, пойми, ты должна переехать со мной. – Мать сделала шаг вперед, протягивая руку, но тут же замерла, словно боясь спугнуть. В ее глазах плескалась смесь мольбы и отчаяния, как у бездомного щенка. – Я понимаю, тут твой университет, друзья… отношения, – она запнулась, словно это слово причиняло ей боль, – и танцы. Но так надо.

Настя вскинула голову, прожигая мать взглядом.

– Почему? Почему я должна все бросать? Я не хочу бросать танцы и Пашу! – Голос сорвался на крик, выдавая бурю эмоций, которую она пыталась сдержать. Ей было плевать на университет, на подруг. Все, что имело значение, – это студия танцев и его карие глаза.

Мать вздохнула, провела рукой по волосам, словно пытаясь успокоиться.

– Танцы ты бросать не будешь. Там есть точно такая же группа, и ты туда будешь ходить. – Голос звучал слишком бодро, слишком убежденно, как будто она пыталась уговорить саму себя. – А насчет Паши… он мне никогда не нравился. Он плохо на тебя влияет.

Я фыркнула, отворачиваясь к окну.

– Не нравится? Тебя вообще никогда ничего не устраивало в моей жизни!

– Пожалуйста, Настя, – мать сделала еще одну робкую попытку, приблизившись к ней. – Давай переедем. У тебя будет своя комната. Не будешь жить с бабкой в одной комнате. Тебе же будет лучше! – Последняя фраза вырвалась из нее, как неконтролируемый крик души.

Настя резко обернулась, ее глаза метали молнии.

– Не смей про бабушку слово говорить! – Голос дрожал от ярости. – Лучше с ней в одной комнате жить, чем с тобой в одной квартире!

Слова матери про бабушку пронзили как удар. Губы задрожали, в горле встал ком, в глазах предательски защипало. Я ненавижу, когда кто-то говорит плохое о бабушке, особенно у моем присутствии.

Тишина повисла в воздухе, густая и зловещая. Мать отступила на шаг, словно получив пощечину.

– Я тебе сказала, у тебя срок на раздумья до завтрашнего вечера, – тихо произнесла она, глядя на дочь полными вины глазами. – Надеюсь, ты примешь правильное решение.

С этими словами мать покинула кухню, оставляя меня один на один со своими мыслями. И я подошла к окну смотря на голубое небо, где светит солнце. На улице были последние теплые дни, и начинается мой учебный год в университете. Лучи солнца, попадали на кухню и освещали ее. Я не хотела переезжать, мы с Пашей уже 2 года и 7 месяцев вместе, и разлучаться с ним я не хочу. Я решила написать ему.

«Переписка»

- Паша

- Чего?

- Пошли погуляем? У меня есть новость.

- Что случилось? Да, давай, через пол часа на нашем месте.

- Отлично, люблю тебя)

- И я тебя.

Я пошла собираться на прогулку с Пашей, и пошла в ванную. В зеркале отражалась девушка с потрёпанными русыми волосами и заплаканными голубыми глазами. Длинные ресницы, которыми так завидовали одноклассницы, сейчас были слипшиеся от слёз. Я знала, что выгляжу привлекательно, танцы заставляли следить за фигурой, — но сейчас это не имело никакого значения. Даже мои пухлые губы и вздёрнутый носик, которые я унаследовала от своего отца, не могли скрыть горечь в глазах.

Собравшись, я вышла из квартиры мамы, и пошла на наше место. Думала я о переезде, и что будет если я откажусь? А что будет если соглашусь? Мне этого невиданно, будущее видеть я не умею.

Придя на место, я села на скамейку находившись с дубом. Почему именно это наше место? Мы на этом месте начали встречаться, и мой первый поцелуй произошел именно здесь.

Тогда, три года назад, он только перешел в нашу школу – дерзкий, самоуверенный, словно сошедший с обложки журнала. Блондинистые волосы, выгоревшие на солнце, карие глаза, в которых плескался озорной огонек, и эта наглая ухмылка, от которой у меня подкашивались колени. Паша был из тех, кто привык получать все, что захочет. Он был из другого мира, мира дорогих машин и модных клубов, куда мне, простой девчонке, вход был заказан.

Я отвлеклась от воспоминаний, и мой взгляд скользнул в сторону набережной. Там, вдали, маячила знакомая фигура. Сердце подпрыгнуло к горлу. Он. Я сорвалась с места, забыв про тяжелые мысли, про предстоящий переезд. Все исчезло, остался только он.

Наши руки встретились, словно два магнита, притянувшиеся друг к другу. Объятия были крепкими и отчаянными, как перед долгой разлукой. Его губы коснулись моих, но поцелуй получился быстрым, нервным, совсем не таким, каким я его помнила. В этот раз он не унес меня в другой мир. В этот раз он был прощальным.

- Что случилось? Что за новость? – говорит Паша с волнением, и смотрит на меня, его карие глаза обеспокоены, и я это вижу.

Сон

***

— Мама настаивает на переезде в Екатеринбург, а я совершенно этого не хочу. — сказала я, голос дрогнул. Тяжело вздохнув, я искала поддержки в его карих глазах. — И не знаю, что мне делать.

Он пожал плечами с обезоруживающей легкостью.

— Может, стоит попробовать? Ты же знаешь, какая твоя мать. Она горы свернет, чтобы ты переехала. Лучше уж согласиться, а потом приезжать сюда на выходные и каникулы. — Он улыбнулся, словно переезд был самым простым решением в мире.

— Да, наверное, ты прав… — пробормотала я, ощущая, как ком подкатывает к горлу. — Но бабушка? Я боюсь, что она совсем одна не справится.

Слезы предательски заблестели в глазах, рисуя в воображении картину одинокой, потерянной бабушки.

— Ну, ты же не оставишь ее совсем, — он обнял меня за плечи. — Будешь приезжать каждую неделю, навещать ее.

— Ладно, пойдем к моему дому, настроение нет чтобы гулять. Хочу скорее увидеть бабушку, попить с ней чай, и обсудить переезд. — сказала я с какой-то необъяснимой тревогой, словно предчувствуя беду.

—Пошли.

Взяв его за руку, я направилась домой. Предчувствие сжимало сердце ледяной хваткой, и, увы, оно меня не обмануло. Коротко обнявшись с Пашей на прощание, я зашла в подъезд, вызвала лифт на третий этаж и, дрожащими пальцами доставая ключи из сумки, открыла дверь.

— Бабушка, я дома! — крикнула я, стараясь отогнать мысли о переезде и фальшиво бодрясь. Но в ответ – тишина. Обычно бабушка уже ждала меня на кухне или выходила в коридор встречать. Сбросив кроссовки, я прошла в ее комнату. Она сидела в своем любимом кресле-качалке, склонив голову набок. Книга, которую она наверняка читала перед сном, валялась на полу.

— Бабушка, я пришла! У меня столько новостей! — позвала я, легонько трогая ее за плечо, чтобы разбудить. Но она не шевелилась.

Меня пронзил ужас, когда я увидела ее неестественно бледное лицо. Дрожащей рукой я поднесла ладонь к ее носу, пытаясь почувствовать дыхание. Ничего. В голове пульсировала только одна страшная мысль.

Она мертва.

«Четыре часа назад»

«Бабушка»

***

«Разговор»

— Здравствуй.

— Алло? Диана? Здравствуй.

— Да, я. У меня для тебя новость. Я забираю Настю. Мы уезжаем в другой город. Там для неё больше перспектив, лучше будущее.

— Лучше? Ты серьёзно? Ей здесь хорошо! Зачем тебе её забирать?

— Настя будет приезжать к тебе на каникулы и выходные. И… я продаю квартиру Димы. Она оформлена на меня, а то, что ты там живёшь – не имеет значения.

— Ты в своём уме? Где я жить буду?

— Это не мои проблемы. Либо выкупай у меня квартиру.

— Сколько?!

— Четыре миллиона.

— Да ты спятила! Господи, как Дима вообще с тобой связался…

— Я сказала всё, что хотела. Думай.

Диана отключилась, оставив меня с бешено колотящимся сердцем. Резкая боль пронзила виски, дыхание стало прерывистым, словно в груди не хватало воздуха. После этого разговора навалилась такая усталость, что казалось, сломаюсь под её тяжестью. "Может, почитать?" – подумала я, надеясь, что это хоть немного успокоит.

Устроившись в кресле-качалке, накинула тёплый плед, но внезапно озноб пробрал до костей. Мысли о Насте, о моей внучке, сдавили горло. Воздуха катастрофически не хватало, словно лёгкие опутывали невидимые верёвки. В руках появилась слабость, и книга выпала на пол с глухим стуком.

Я попыталась встать, но ноги словно налились свинцом. Пульс еле прощупывался, превращая эти секунды в мучительную вечность. Закрыла глаза. Тьма… Она подступала, поглощая сознание. Здесь – всё кончено. Но, может быть, там, впереди, меня ждёт другая жизнь? Полная света и покоя…

***

«Настя»

Бабушка… умерла. Эта мысль не укладывалась в голове, как сломанная кость. Не может быть. Я рухнула на колени перед её креслом, и рыдания вырвались наружу, неудержимые, как горная река. Не верилось, что самого дорогого человека больше нет.

— Бабушка, пожалуйста… очнись! – шептала я, цепляясь за слабую надежду, что она просто крепко уснула. Что сейчас откроет глаза, улыбнется, и мы пойдем пить чай с вареньем. Но правда была жестокой и беспощадной. Она… умерла.

Два часа, наверное, я просидела так, захлёбываясь в собственных слезах. Когда в лёгких уже не осталось воздуха, я побрела в ванную. Холодная вода обожгла лицо, но не принесла облегчения. В зеркале отражалась опухшая, покрасневшая от слёз маска, с разводами потекшей туши.

Мне нужна была поддержка, хоть чья-то. Дрожащими пальцами набрала номер Паши. Он ответил только со второго звонка.

— Паша… Бабушка умерла.

— Что? Ты… шутишь?

— Нет, Паш. Почему именно она?

Он молчал. Наверное, пытался подобрать слова, найти хоть какой-то выход. И тут я услышала тихий женский голос:

«Паша, ну давай же…»

Всё стало ясно в одно мгновение. Меня предали.

— Кто там у тебя на заднем фоне?! Паша, отвечай!

— Никого. Тебе послышалось. Это Киря, мы с ним в плойку играем.

Я не поверила ни единому слову. Киря никогда бы не стал так вести себя.

— Не ври мне! Скажи! Чем она лучше меня?! Красивее? Богаче? Что ты в ней нашёл?!

— Прости… я не знаю, что на меня нашло…

— Зато я знаю. Ты меня предал.

— Насть, прости… пожалуйста, прости меня…

Я сбросила вызов, и рыдания накрыли меня с головой. Телефон разрывался от его звонков, но я лишь отклоняла их, один за другим. Собравшись с силами, вызвала скорую. Нужно было, чтобы забрали бабушку. Они приехали быстро, через двадцать минут. Я успела попрощаться, коснуться её холодной руки…, и они увезли её. Осталась только пустота. Я осела на пол, и новая волна слёз захлестнула меня. Медсестра, задававшая вопросы о бабушке, поняла моё состояние и сделала укол успокоительного. Провалившаяся в забытье…

Решение

***

Проснувшись, я сразу вспомнила сон. Кто этот парень? Что за незнакомое место? Его образ всплывал в памяти: высокий, темноволосый, с безумно красивыми, пронзительно зелеными глазами. Незнакомец из сновидения.

Я встала с кровати и подошла к туалетному столику. В отражении – немного опухшее от слёз лицо. Но вдруг, вопреки всему, на губах появилась слабая улыбка. Воспоминание о сне было слишком ярким, чтобы игнорировать его.

Нужно было принять решение. Решение о переезде. Я набрала номер мамы.

— Мам, я всё решила.

— Какое решение, доченька? Ты согласна переехать?

— Да, я согласна. Но только после похорон бабушки.

— Бабушка… умерла? Насть, милая, как ты? Мне приехать?

— Не нужно. Я соберу вещи и приеду к тебе. Сама.

— Хорошо, доченька. Знай, я тебя люблю.

Я просто сбросила вызов. Сказать то же самое я не могла. Включив музыку на полную громкость, начала собирать вещи. В голове – бабушка и зеленоглазый незнакомец.

***

«Спустя час»

Всё было собрано. Снова позвонила маме. Она ответила сразу, обещая приехать через полчаса.

***

Арсений

— Арсен, может, в клуб рванём? Девчонок подцепим. – предложил Юра, глядя на меня с ухмылкой.

— Не, Лера потом мозг вынесет, что опять по клубам шляюсь.

— Да тебе разве не пофиг на эту Леру? Давай, хоть развеешься.

— Юр, да не хочу я.

— Ну ты и зануда, ей богу. Ладно, я пошёл.

Я промолчал, провожая его взглядом. Лера – моя девушка, встречаемся полгода. Комфортно, но… не люблю. Никого никогда не любил. Даже не представляю, что это такое – любить. А Лера, похоже, любит меня.

Не хотел ссориться, вот и отказался от клуба, хотя какое-то желание всё-таки было. Предстоящий университет, в который совсем не хотелось идти. Мои мысли прервал звонок Леры.

— Алло? Сень, я сегодня с девочками в клуб еду. Пока школа не началась. Ты не против?

— Езжай. Я тебе что, запрещаю? Я, наверное, тоже с Юрой куда-нибудь выберусь.

— Отлично, люблю.

— И я.

Написав Юре, что передумал, я снова погрузился в раздумья.

***

«Настя»

— Настя, я так рада, что ты согласилась переехать! Завтра поеду забирать твои документы из школы. Вещи пока не разбирай, послезавтра вылетаем. – говорила мама, моя посуду.

— Хорошо. А похороны, когда?

— Завтра днём. Поедем вместе.

— Ладно, я устала. Пойду отдохну.

— Иди, не стесняйся. Ты здесь дома.

Я зашла в свою комнату и рухнула на кровать. И снова он.

Зеленоглазый брюнет.

Он преследовал меня весь день. Пока собирала вещи, ехала с мамой в машине, даже когда ела – в голове всплывал образ из сна. Я никогда раньше не видела этого парня. Но было какое-то странное, почти безумное чувство, что я обязательно его встречу.