Точка невозврата

Глава 1

Тяжелая дверь паба «Старая позиция» захлопнулась за спиной, отсекая остатки мира с его уличным холодом и оглушительным гулом трибун. Мы втроем рухнули в наше привычное логово — угловой диван в дальнем конце зала. Воздух здесь был густой, настоянный на аромате старого дерева, жареных крылышек и дорогого виски. Пахло победой. Настоящей, мужской, добытой в честном бою.

Я разливал по бокалам «Гленфиддик», золотистый, как хорошее настроение. Рука чуть дрожала от адреналина, который все еще гулял по венам. Марк, вечный страдалец, уже корчил рожицу, растирая щиколотку.

— Ну что, старики, — я поднял свой бокал, и голос мой прозвучал хрипловато от недавних криков на площадке. — За победу. Тяжелую, но нашу.

Бокалы звонко встретились. Звук был сочный, победный.

— Справедливую? — фыркнул Марк, сделав здоровый глоток. — Дим, они меня сегодня в мясной фарш превратили! Тот горилла, под номером семнадцать, наступил мне на ногу так, что я, кажется, почувствовал, каково это — быть твоей клюшкой в неравной схватке у борта.

Я рассмеялся. Его нытье было такой же неотъемлемой частью ритуала, как и этот виски.

— А ты ему своим коронным «ласточкиным хвостом» ноги так заплел, что он на повороте заскрипел, как ржавая качеля. Помнишь, в институте, точно так же Жигулина, нашего «грозного» капитана, уделал?

Марк тут же просиял, забыв о причине боли. Его глаза блеснули озорством.

— О, старина Жигун! Он же потом неделю ходил и всем доказывал, что я практикую запрещенные приемы. Шептал, что я ноги гипнозом запутываю.

Кирилл, наш молчаливый страж ворот, тихо улыбался, вертя свой недопитый бокал. Он всегда был таким — высказывался редко, но всегда в точку.

— Мы тогда их впервые обыграли, — тихо сказал Кир. — Всего 2:1. Но после той игры… что-то щелкнуло. Мы стали командой.

Я кивнул, откидываясь на спинку дивана. От этих слов по спине разлилось знакомое тепло, куда более согревающее, чем виски.

— Командой… — протянул я. — А наш первый матч не забыли? Против «Буревестника»? Тогда нам так вломили, что я до сих пор помню цифры — 5:0.

— Не надо, умоляю! — Марк схватился за голову. — Мне Семеныч, наш тренер, тогда такую «ободряющую» речь выдал… Я думал, меня отчислят прямо с порога раздевалки. Фраза у него была знаменитая: «Вы играете не как команда, а как три кота в одном мешке!».

Мы снова захохотали. Смех был громким и легким, вышибая остатки усталости.

— А ведь старик был прав, — задумчиво сказал Кирилл. — Мы тогда просто носились по площадке, как тараканы без головы. Дим, ты пытался всех пятерых обыграть, Марк пасовал только в безвыходной ситуации, а я… я просто закрывал глаза и надеялся.

— Ты не надеялся, ты молился! — уточнил я, подмигивая ему. — Я видел. Губы шепчут.

— И, как видишь, высшие силы нас услышали, — парировал Кир. — Потому что в следующий раз мы их разгромили. Помнишь тот гол? Марк, ты с угла отдал пас, а я уже на пятаке стоял. Идеальное попадание.

— Это был не пас, а произведение искусства! — воскликнул Марк, с энтузиазмом доливая всем. — Чистейшее ощущение. Ты же тогда сказал, Кир, что у нас телепатия. Мы просто знали, где кто. Без единого слова.

— В этом-то и вся суть, — я сделал еще один глоток, чувствуя, как по телу разливается приятная тяжесть. — Команда — это не просто состав. Это когда ты чувствуешь друг друга кожей. Мы этому в институте научились. И, черт возьми, — я усмехнулся, — кажется, сегодня это снова сработало.

Мы просидели так еще долго, перебирая старые истории, как затертые до дыр фотографии. Вспоминали, как бегали от декана по темным коридорам после ночных тренировок, как в общежитии устроили праздник с «Кубком» из настольной лампы, который благополучно разнесли в щепки. Как писали шпаргалки перед самыми сложными экзаменами.

Виски медленно убывало, сменяясь темным пивом. Напряжение последних периодов окончательно растворилось, уступив место этому старому, проверенному годами чувству плеча. Мы были снова теми самыми пацанами, королями институтского поля, которые верили, что могут все. «Королями ночи» — так мы себя в шутку называли.

И глядя сейчас на их улыбки, на то, как их плечи все еще непроизвольно вздрагивали в такт несуществующему скольжению, я понял, что эти короли никуда не делись. Мы все еще здесь. Все еще правим своим небольшим, но нерушимым королевством.

Я слушал Марка вполуха, кивая и ухмыляясь его рассказам о том, как он «уничтожал» защиту противника. Жар игры понемногу отпускал, сменяясь приятной усталостью и теплом от виски. Я поднял бокал, чтобы сделать очередной глоток, и тут мой взгляд, скользнув мимо смеющегося лица Кирилла, наткнулся на нее.

У стойки, в слабо освещенном углу за барной стойкой, стояла девушка. И все. Просто стояла, начищая бокал. Но что-то в ней зацепило меня сразу, как будто кто-то нажал на паузу в общем гуле паба.

— Что, принцессу углядел? — сквозь общий шум донесся до меня голос Марка.

Я даже не повернулся, только медленно поставил бокал на стол, не отрывая от нее глаз.

— Смотри, — кивнул я в сторону стойки. — У стойки. В темном.

Марк с театральным вздохом обернулся, последовав за моим взглядом.

— Ну, барменша. Работает. Чего пригляделся-то? Не в твоем стиле такие тихони.

Он был не прав. Она была не «тихоней». В ее движениях — точных, экономных, без единого лишнего жеста — была усталая грация. Пока все вокруг кричали и смеялись, она была сосредоточена на своем деле, отгороженная невидимым барьером от всеобщего веселья. Она не пыталась ни с кем флиртовать, не коке тничала с посетителями, просто делала свою работу. И в этой погруженности в себя был стержень, который я почувствовал почти физически.

— Она не похожа на других, — ответил я, наконец глянув на Марка.

Он фыркнул:
— Все они непохожи, пока не познакомишься. Потом оказывается, что у всех один и тот же набор тем для разговора: работа, погода, сериалы. Скука смертная.