Тонкости дипломатической работы

Глава 1

Первые лучи солнца начали пробиваться сквозь облака, вызолотив верхушки деревьев и оставляя блики на волнах моря. Я жила в уютном доме возле бухты в столице Рании – Ланере. Занималась я, достаточно необычными для девушки занятиями – частным сыском и наукой. Изобретатель из меня вышел отличный, вот только проводить все свое время в лаборатории и библиотеке, не казалось мне интересным. Возможно, когда-нибудь, я заброшу все свои погони, сражения, шпионажи и буду тихо мирно преподавать студентам боевую магию и основы дипломатии – но, явно не сейчас. Через несколько столетий стоит об этом задуматься. В конце концов, у меня как у мага впереди полно времени если, конечно, моя работа не внесет тут свои коррективы.

Утро началось не слишком хорошо, точнее, если уж говорить прямо, откровенно плохо. Из Совета Магов мне прислали срочное сообщение, и оно меня совсем не порадовало. Ситуация становилась настолько критической, что, если срочно ничего не предпринять начнется война.

Несмотря на неутешительные новости, я умылась и отправилась готовить завтрак и уже после того, как я наскоро перекусила и прихватила с собой восхитительно пахнущую кружку кофе с корицей, я села в своем кабинете и принялась думать, раскладывая на столе все имеющиеся бумаги по этому делу.

Ритуальные убийства начались четыре месяца назад – использовалась черная магия и запрещенный ритуал магии крови из древнего культа, название которого не сохранилась. Ее следы были слишком явные и она что-то меняла в структуре заклинания. Да, изменения казались не значительными, если бы я знала об этом ритуале больше… Сначала они скрывались и первые месяца полтора никто о сектантах даже не знал. Они убивали бродяг, нищих, отшельников – словом, тех, кого не хватятся. Но потом осмелели, и стали выбирать просто деревни, а вскоре и города. Только тогда, два месяца назад, ко мне пришли тревожные вести. Раскрыть дело, на которое брошены все силы, казалось обычным заданием, но все оказалось сложнее. Все места преступлений отлично чистили и выжигали магически. Круг просвещённых можно было бы сузить до определенных магов, но увы, спустя некоторое время, мне удалось выяснить, что был украден Троинский гримуар, когда я приехала, все следы уже давно были уничтожены. Тогда я постаралась выследить остатки секты Поющей Луны, к которым относился этот ритуал, но как только я находила человека, который мог бы мне рассказать о нем… обнаруживался труп: свежий или не очень. Однажды мне удалось оборвать ритуал в середине и даже спасти часть жертв, но выяснить почти ничего не удалось. Косвенные улики на Ранию были очень грамотно обставлены, и хоть я и была уверенна что они явно были сфабрикованы, чтобы ее подставить, вычислить ниточку к кругу организаторов пока не смогла. И вот теперь, когда появились следы мне было совершенно ясно, что целью организатора – была война. Но зачем она им? Это война была совершенно нелогична и бессмысленна. Нет, предположить логическую связь можно. Рассорив два сильнейших государства и свалив вину за ритуалы на одно из них, вполне можно было бы поспорить с ними за первенство на мировой арене. Можно было бы. Но не имело смысла: прочие страны для лидирующих позиций либо не доставали по масштабу, либо по развитию и столкновение ничего бы не дало.

Меня прервал вестник, опустившийся ко мне на стол – изящный белый голубок, рассыпавшейся серебристыми искрами, выдававшими свою создательницу. Вообще-то вестников могли создавать не все, в отличие от бытовых заклинаний, но даже обычные люди с даром к бытовой магии чуть выше среднего могли бы создать вестника. Как этого, например. Вестники были разной формы, - у меня это была очень симпатичная сова, и разлеталась она золотыми искрами. Раньше я их умышленно делала серебристыми – это более распространено и лучше подходит к белой птице, но перестала еще в университете, смирившись, что у меня совершенно все по-другому и не так как у остальных. Больше мутанта с цветными искрами я не встречала, хотя заклинания было стандартным, и я абсолютно точно делала все правильно. Хотя то что я так сильно отличалась от окружающих уже давно не расстраивало, а было предметов для гордости. А записка, написанная аккуратным круглым почерком, по которому ничего нельзя было сказать о его владельце: надпись была слишком ровной и аккуратной, без каких-либо завитушек или упрощений. Единственное что его делало запоминающимся для меня – он был безумно похож на мой собственный.

Риш, появились новые данные по нашим сектантам. Срочно во дворец. Там тебе все расскажут.

P.S. Завтра ты уезжаешь на задание.

Записка была до отвращения короткой, но проигнорировать ее не было никакой возможности, поэтому страдальчески вздохнув, я поплелась в душ и приводить себя в порядок.

Через полчаса я уже придирчиво разглядывала себя в зеркале, в котором отражалась девушка среднего роста, с темными волосами, волнами, спускающимися до талии, выразительными зелеными глазами и очень женственной фигурой, остающуюся при этом, довольно хрупкой на вид. Внешность у меня была отличная: можно было как теряться в толпе и становится незаметной серой мышкой, так и блистать на приемах и собраниях, главное сноровка и немного удачи. Улыбнувшись своему отражению, я отправилась во дворец.

Дорога много времени не заняла и через какое-то время, я уже заходила в нужный мне кабинет. Оформлен он был довольно необычно: ярко синяя ткань скрывала стены, светлый паркет и белая мебель вписывались интерьер отлично, но создавали неординарное впечатление. Впрочем, хозяин данного кабинета тоже был неординарен. В кабинете присутствовали двое: молодая белокурая и голубоглазая женщина в жемчужно-сером строгом платье и темноволосый мужчина средних лет в темном не менее строгом костюме. Я даже улыбнулась, глядя на них, в придворной жизни эти двое изображали такую беззаботность, что тяжело было поверить, что эти мрачные сосредоточенные люди – виконтесса Ярослава Д’Орсе Мирринская и граф Георг Шахранский. Сейчас даже самый наивный наблюдатель, не поверил бы в легкомыслие этих двоих, от них просто веяло опасностью. Впрочем, сторонних наблюдателей в кабинете главы службы безопасности Рании не могло быть, по определению.