Топ-10 женских уловок, или В погоне за сенсацией

Пролог

- Здесь поможет только тяжелая артиллерия, - задумчиво протянул Кеша и через минуту включил на полную катушку Стаса Михайлова. Послал же бог брата!

Я накрыла голову подушкой, но это не спасло. Голос, поющий о рассветах и туманах, морях и океанах, децибелами бил по ушам. Меня хватило на пару минут.

- Кеша-а-а!!! - подскочив, заорала я так, что, какой уж там Михайлов, Монсеррат Кабалье бы перекрестилась.

Наконец, братец выключил это издевательство и посмотрел на меня оценивающим взглядом.

- Да, Илончик, выглядишь ты паршивенько, как будто только из застенков гестапо вернулась.

- Спасибо, - буркнула я и завалилась обратно на кровать.

- Э, так дело не пойдет, сестричка.

Кеша потянул меня за лодыжку, а у меня хватило сил только на мысль: «И откуда в его тщедушном тельце столько силы?», прежде чем я полетела на пол. Распластавшись звездочкой, закрыла глаза, не сделав ни одной попытки подняться. Братец молчал и больше меня, слава богу, не трогал. Неужели оставил в покое?

Приоткрыв один глаз, посмотрела на Кешу, уставившегося в телефон, и сказала:

- Только не включай снова Михайлова.

- Не, я сейчас тебя сфотографирую и отправлю фотку маме.

- Манипулированию не место в родственных отношениях! - возмутилась я.

- Тогда поднимайся, дорогуша, и собирайся. Как любит повторять наша матушка, в любой непонятной ситуации езжай отдыхать.

Хм... А в словах младшенького есть рациональное зерно. Я протянула руку, и Кеша всей силой своих пятидесяти семи килограммов потянул меня вверх. Я ударилось носом о выступающие ключицы брата и спросила:

- В твоей общаге в холодильнике что-нибудь есть, кроме тараканов?

- Илона, Илона, - покачал Кеша головой. - В тебе из-за депрессии и творческого кризиса проснулся язвительный гном?

Я обиженно засопела. Нормальный у меня рост, это братец вымахал черт пойми в кого таким длинным, но при этом глист глистом, худющий, что накормить всегда хочется при встрече.

- А ты мне пироженки любимые купил? - спросила я.

- Купил, - потрепал меня по макушке Кеша. - Но получишь ты их, когда приведешь себя в порядок, потому что нам надо позвонить маме.

Я машинально начала приглаживать волосы и стряхивать невидимые пылинки с пижамы. Если матушка увидит меня в таком виде, то через час у меня в квартире появятся лучшие парикмахеры, визажисты, косметологи и еще хрен знает кто.

- Может, обойдемся без видеосвязи? - скривилась я.

- Ты же знаешь маму...

Исчерпывающий ответ. Вздохнув, я поплелась в ванную. Провела там не меньше получаса, приводя себя в порядок, чтобы предстать пред светлые очи маменьки. Главное - выглядеть счастливой. И пофиг, что я только из ЗАГСа, правда, не в статусе замужней дамы, что мой главред довел меня до нервного тика...

Ай, все это жизненные трудности. Вон мама все лечит путешествиями - хороший способ, видимо.

- Вот, ты уже похожа на мою сестру, - одобрительно кивнул Кеша, когда я появилась на кухне.

На столе дымились две чашки кофе и стояла коробочка с пирожными. Я уже нацелилась на одно, когда братец ударил меня по руке и сказал:

- Сначала звоним маме.

Вскоре довольное и как всегда ухоженное лицо родительницы появилось на экране Кешиного планшета. Насколько помню, Вера Павловна сейчас ударилась в какую-то философию и рассуждает о бренности бытия где-то в Индии.

- Дети мои! - обрадовалась матушка.

- Привет, мам, - дружно улыбнулись мы в камеру.

- Илона, ты неважно выглядишь.

Е-мое, и зачем я в ванной торчала и переводила косметику?

- Это освещение, мам, - улыбнулась я.

- Да? Ну ладно...

- Мамуля, - начал Кеша. - Илончик хочет куда-нибудь съездить отдохнуть. Только без банальных Турций и Египтов.

- И чтобы никаких мужиков в радиусе нескольких километров, - добавила я.

- Так-с... - задумалась мама. - Может, ко мне в Индию?

- Э-э-э...

Мамулю я люблю, но лучше буду любить ее на расстоянии. Совместный отпуск я не переживу.

- О, я знаю, - радостно воскликнула родительница. - Лети в Карелию, милая. У меня там одна знакомая держит что-то вроде дома отдыха. Тишина, природа... Приезжает туда в основном творческая интеллигенция, да и то в возрасте. Так что из мужиков там только те, у кого все ниже пояса перестало работать еще при дефолте в девяносто пятом. Если, конечно, новеньких не привезли, но в этом я сомневаюсь.

Карелия? Природа? Никаких мужиков?

О, да...

Только с восторгом я погорячилась. Кто ж знал, что все так обернется? Нет, во всем, вероятно, виновато мое любопытство, но я предпочла винить трусы раздора и свою статью, вогнавшую меня в депрессию...

Глава 1

Я поехала в Карелию. Выслушала от мамы наставления, проложила маршрут, едва дозвонилась хозяйке дома отдыха, некой Виктории Матвеевне. Она клятвенно заверила, что дочку Веры Павловны примет в любое время года, в любое время дня и ночи. Даже пообещала, что в ближайшем городе меня встретит водитель, пусть и мужского пола, но преклонного возраста. Почти пять звезд!

А все начиналось банально...

Мой бывший благоверный, который мнил себя гениальным художником, сидел дома, водил по холсту, купленному на мои деньги, кистями и красками, тоже купленными на мои деньги, но вот убирать за собой Валера так и не научился. И когда я пришла домой после очередного нагоняя от главред, меня в собственной постели ждал сюрприз. Ну, как сюрприз... Черные кружевные трусики лежали под подушкой, просто кружевные трусики. Но они были не мои.

Я поморщилась, увидев это чудо текстильного производства, потом нашла брошенную кисточку и ею подцепила трусы раздора. Валера, кажется, даже не заметил, что я вернулась - так и сидел в мастерской, выводя на холсте какую-то абстракцию.

- Что это? - бросила я ему на колени кружевной шедевр.

- Илоночка, ты вернулась...

- Хорошо, что заметил. А теперь я повторю: что это?

- Трусики, - улыбнулся Валера. - Хочешь меня завести?

Где были мои мозги, когда я шла в ЗАГС с этим подобием мужика? Нет, он красавчик, конечно. А я была молодая и глупая. Но все равно!

- Чьи это трусы? - спросила я.

- Эм... Ом...

Валера уже понял, что сексуального подтекста здесь нет. Он побледнел и начал заикаться:

- Ну... Илонка, это мой подарок, наверное... Ты про него и не помнишь...

И я бы, возможно, поверила. Ну, если бы хотела сохранить брак, а так осталось плюнуть и растереть. Зря я так поздно поняла, что мы с Валерой не пара. Мы были идеальны лет восемь назад, а потом я куда-то стремилась, а он - стоял на месте.

- Это не мои трусы!!!

- Ну а чьи тогда? - вроде бы невинно удивился Валера.

- Наверное, твоей очередной музы.

Что там мой бывший рисовал на теле своей музы, я даже не хочу знать. Все-таки кисть валялась в спальне... Вместе с трусами раздора.

В тот вечер холст полетел с балкона. Валера стоял под окном, ломая комедию и прижимая руки к груди, но меня это не пробрало. Все, выгорела, прозрела, отрезала. Со всем своим творческим дерьмом тогда еще муж пел мне серенады, читал стихи, только это было тщетно.

Комбо!.. Меня еще в тот день главред достал с дурацкой статьей. Как можно написать о способах удержать мужчину, если я только что нашла в своей кровати трусы?

Но я с дергающимся глазом, запасами валерьянки и почти онемевшими пальцами, которые не хотели выводить эту порнографию, все-таки смогла. Написала.

Полное дерьмо под названием «ТОП-10 женских уловок». Не для этого я с отличием окончила журфак. Ох, не для этого. Но главреду виднее. Он в теме, он знает, о чем писать.

- Илона, мы приехали, - вырвал меня из воспоминаний водитель.

Жаль, что мы приехали, когда уже стемнело. Я осмотрелась, но ничего не видела, кроме леса. Зато водитель, который представился Юрием, хорошо ориентировался в темноте. Он тащил мой чемодан, а я шла за его голосом. А в холле меня ослепил свет, пусть и тусклый.

Я заморгала, а потом уткнулась в чью-то грудь. Подняв глаза, поняла, что маменька ошиблась: не у всех здесь неработающий агрегат ниже пояса. Ну, или этот экземпляр, что сейчас стоял передо мной, нашел источник вечной жизни или философский камень.

Вообще, что за дела такие? Я же сказала маменьке: никаких мужиков! А перед этим, фигуру которого как будто ваял сам Микеланджело, не выстоит ни одно женское сердце.

Я не стала исключением. Расплылась в дурацкой улыбке, мгновенно забыв про своего бывшего, и сказала:

- Доброй ночи.

Красавчик, видимо, привык к подобным восторженным взглядам и глупым улыбкам. Ни один мускул не дрогнул на его хмуром лице, а я удостоилась всего лишь кивка.

Ладно, Илона, ты же не флиртовать приехала, а отдыхать. И не стоит засматриваться на мужиков. Хотела бы пускать слюни, глядя на голые торсы, поехала бы куда-нибудь в Малибу. Или где там еще есть сексуальные спасатели?

Сбросив оцепенение, я подошла к импровизированной стойке администрации, которая представляла собой обычный компьютерный стол, и остановилась рядом с хмурым красавчиком. Он, видимо, приехал незадолго до меня и сейчас тоже ждал ключи от комнаты.

- Я сейчас позову Викторию Матвеевну, - сказал водитель.

Хозяйка появилась через пару минут, сонная, но с улыбкой на лице.

Я уже через пять минут получила ключ, подхватила чемодан и краем уха словила разговор Виктории Матвеевны с хмурым симпатягой.

- Марат Сергеевич, это по поводу вас звонил Владимир Ильич?

Я надеюсь, это она сейчас не про Ленина, а то я всерьез поверю в философский камень.

Глава 2

На столе в комнате лежало расписание. Завтрак в восемь, обед в два, ужин в шесть. Я успела принять душ, посмотреть погоду и позвонить Кеше.

Братец полусонным голосом пообещал мне звонить каждый день в семь утра и включать Михайлова, если я еще раз посмею его разбудить. Так я же с такими темпами на оториноларингологов разорюсь! А Кеша тоже хорош. Нет бы поинтересоваться, как я доехала, как устроилась, а он мне попсой угрожает. Родственничек, блин...

Без десяти восемь я спустилась вниз. Столовую бы еще найти. Но если никого не встречу, можно положиться на обоняние и пойти на запах еды.

Мне повезло. На своем рабочем месте сидела Виктория Матвеевна, спустив очки на кончик носа и перебирая бумажки.

- Доброе утро! - сказала я.

Она подняла на меня глаза и улыбнулась:

- Доброе утро, Илона. На завтрак?

Я кивнула:

- Неплохо бы.

- Погода с утра хорошая, так что мы решили накрыть в беседке. Как выйдешь, сверни направо, а там найдешь.

- Спасибо, - поблагодарила я хозяйку и отправилась на улицу.

Было свежо, но солнечно. Немного поглазев по сторонам, решила после завтрака осмотреть окрестности, а пока меня заинтересовала крыша. Вернее, то, что под ней. Она была обложена битумной черепицей - да, да, на строительные темы я тоже писала статьи - и чердак под крышей точно был. Но само здание, кажется, недавно отремонтировано, поэтому наличие хвостатой живности я исключила. Может, мне вообще шорох над головой приснился?

Свернув направо, я прошла по дорожке, вдоль которой были высажены голубые ели, и за углом здания увидела деревянную резную беседку, где уже устроились постояльцы. Подойдя ближе, я поздоровалась, и шесть пар глаз оценивающе на меня уставились.

- О, новеньких подвезли, - решил пошутить мужчина лет шестидесяти. - Присаживайся, красавица.

Я устроилась на краю широкой скамейки и вежливо сказала:

- Меня зовут Илона.

Поднявшись, мой пока единственный собеседник театрально припал к моей ладошке и представился:

- Очень приятно. Я Александр Венедиктович.

- Господи, - вступила в разговор дама напротив меня. - Саша, седьмой десяток разменял, а все туда же.

Женщина выглядела так, как будто сейчас на сцену собиралась. Велюровое платье, в районе декольте расшитое пайетками, на голове широкая тесьма с цветком сбоку в стиле «Великий Гэтсби», короткие черные волосы уложены волнами, как делали в то же время. Классический макияж: черные стрелки и красная помада. А завершал образ лежавший рядом на столе мундштук. Я как будто попала в Чикаго почти вековой давности, а не в Карелию. Интересно, во сколько подъем у этой мадам, чтобы к восьми так выглядеть?

Александр Венедиктович, который весьма контрастно смотрелся в спортивном костюме рядом с дамой, улыбнулся:

- Вот эта ядовитая женщина - Регина Станиславовна. Балерина, хореограф и моя большая любовь.

- Саша, - фыркнула мадам, а потом посмотрела на меня: - Очень приятно.

Я кивнула, а Александр Венедиктович продолжил активничать, знакомя меня со всеми гостями.

- Это Стас, сын Регины, - указал он на мужчину, сидевшего рядом с, как оказалось, матерью.

Стас был не космос, ох, не космос. Но я постаралась не выдать удивления - это было бы невежливо. Выглядел сынок ровесником родительницы. И при этом еще более недокормленным, чем мой братец. Худой, с землистым цветом лица, пигментацией на шее и сединой в волосах. Стас оказался немногословным и просто кивнул.

Александр Венедиктович обошел стол и положил руки на плечи старика, который даже не пошевелился от его прикосновения. Мне вообще показалось, что после моего прихода он уснул.

- Это Леонтий Филиппович. Гениальный поэт, переводчик, драматург и публицист.

- А? - встрепенулся дедуля, услышав свое имя.

- Надо говорить громче, иначе не услышит.

- Саша, что ты сказал? - поднял Леонтий Филиппович выцветшие голубые глаза.

- Все хорошо, - похлопал его по плечу Александр Венедиктович и уже открыл рот, наверняка собираясь представить остальных, но женщина рядом со мной его перебила почти басом:

- Я Диана Ивановна, - и протянула руку.

Моя ладонь утонула в ее. Диана Ивановна отличалась... хм, габаритностью. Сидя, я едва доставала ей до плеча, а по объемам она была, ну, как меня штуки четыре. Когда на полном лице появилась улыбка, исчезли глаза за щеками.

- А это мой муж, Виктор Васильевич.

Щупленького низенького мужичка за Дианой Ивановной я едва рассмотрела. И черт бы побрал мое воображение, которое тут же подкинуло во всей красе эту парочку в постели.

Откашлявшись, я сказала:

- Очень приятно.

- И мне, милая леди, - тонким голосом подхватил Виктор Васильевич.

Александр Венедиктович, кажется, долго молчать не мог.

Глава 3

Хозяйка заверила, что я не заблужусь по дороге к озеру. И даже поклялась, что вида прекраснее нигде нет.

Хм... Ну, насчет вида я была согласна. Вида широкой спины и упругой задницы, обтянутой черными плавками. Глазки мои, глазки, не ослепните только.

К изучению объекта я подошла со всей своей журналистской сознательностью. Надо для начала занять позицию поудобнее, чтобы оценить все ракурсы.

Я отошла от некого подобия пляжа, спускавшегося к воде, и прошла чуть вперед, на пригорок. Присела на обрыв и начала глазеть, как Марат мощными движениями рассекает воду. На природу можно полюбоваться и потом, а такое зрелище, может, больше и не доведется увидеть.

И в какой-то момент мое любопытство, впрочем, ничего удивительного, до добра не довело. Я подалась слишком сильно вперед и пятой точкой поехала по траве прямо в воду. К счастью, было не так высоко, чтобы я переломала ноги, и не так глубоко, чтобы утонуть.

Когда я оправилась от шока и начала убирать с лица прилипшие волосы, заметила, что в метре от меня стоит Марат, уперев руки в бока. В том месте вода доходила ему только до... ну, до того самого места, при упоминании которого приличные барышни краснеют. Так что я даже приоткрыла рот, забыв, что сейчас похожа на мокрую курицу.

- Здравствуйте, - наконец-то поняла, что выгляжу глупо. - Отличная погода для того, чтобы окунуться, не правда ли?

- Виделись, - равнодушно сказал Марат. - Помощь нужна?

О, да. Возьми меня в крепкие руки и вынеси по-геройски из озера. Но приличный выход был всего в паре метров от меня, и я с сожалением отрицательно покачала головой. Еще подумает, что я подкатываю к нему!

Марат повернулся, и я придумала, как продолжить разговор:

- Вы служили в военной разведке?

Лучше бы я промолчала. Может, у него с теми годами связаны плохие воспоминания, ну, обижали там на службе или еще чего.

Взгляд, которого я удостоилась, почти заставил меня скрыться под водой и отрастить жабры.

А нечего!.. Сам же разделся и светит татуировкой на плече. Очень мускулистом плече, надо заметить. А если бы хотел забыть эту часть своей биографии, то свел бы. При современных технологиях это не проблема.

Тату имело контур армейской нашивки, а внутри летучая мышь с расправленными крыльями, под нею - мишень. Ну, тут, наверное, только бы фанат комиксов подумал, что Марат поклонник Бэтмена. А так налицо эмблема военной разведки.

- Девушка, вы знаете, что с любопытной Варварой сделали?

- Ага, - кивнула я.

- Не повторяйте ее ошибок, - так же спокойно ответил Марат и направился к берегу, добив меня напоследок: - У вас, кстати, тушь размазалась.

Красавишна, блин...

И тут второй раз за день назойливой мухой зазвенело в голове журналистское чутье. Не, ну я же не ищу приключений на зад, они сами меня находят.

Я поплелась за Маратом на берег, попутно проклиная производителей косметики, которые клятвенно заверяли, что тушь водостойкая. Да, Илона, сама журналистка, а ведешься на рекламу.

Но художник-иллюстратор с татуировкой Главного разведывательного управления не давал мне покоя. И нет, не в сексуальном смысле. Хотя кому я вру? Но достоинства в виде мышц, симпатичного фейса и синих глаз отошли на второй план.

Я села на траву и сняла кроссовки, потяжелевшие на несколько килограммов. Вода неприятно стекала с волос по позвоночнику, и я поежилась. Сняв шорты и футболку, выжала их, потом волосы и прикинула, как буду возвращаться. Что ж у меня все не по-человечески?

- Возьмите, - услышала я за спиной и обернулась.

Марат стоял, протягивая мне полотенце. Хм... все-таки джентльмен из него может получиться.

- Спасибо, - улыбнулась я.

И снова только кивок в ответ. Вытершись, разложила одежду на земле, чтобы просохла, и подошла к Марату.

- Еще раз спасибо. А вы здесь впервые?

Он вздохнул, да так тяжело, как будто я спросила какую-то глупость.

- Слушайте, любопытная Варвара...

- Я Илона.

- Неважно. Вы очень много болтаете.

Нет, с джентльменом я, кажется, ошиблась.

- Хам! - бросила я в него полотенце и удалилась с обиженным видом и гордо поднятой головой.

Правда, далеко не ушла. Пока сохнет одежда, можно наконец слиться с природой. А здесь действительно красиво. Жаль, рисовать я не умею.

- В следующий раз, когда решите окунуться, возьмите свое полотенце, - сказал Марат где-то над самым ухом, и я даже подпрыгнула от неожиданности.

Ну вот, не дают порелаксировать.

Я прикусила язык, чтобы не съязвить по поводу того, что кожных заболеваний у меня нет. Хотя обычно от длительного молчания начинается экзема.

Вот и сейчас зачесались руки. Я же молчу уже целых пять минут!

Ай, ладно. Была не была!

Глава 4

Марат

Она мне казалась чокнутой, но журналистам это свойственно. Эта девушка совала нос везде, и только на озеро я пошел, чтобы навести о ней справки. Там хоть связь есть. А она и там успела засветиться, окунуться, а потом надуться.

Она появлялась везде. Я даже подумал, может следит за мной. А что? В прошлом году здесь был такой ажиотаж, что страшно вспомнить. Не для меня, а для постоянных посетителей.

И теперь все мои планы могла разрушить любопытная журналистка, которая увидела мою вылазку утром из леса, потом нашла меня на озере, а теперь застала за отмыванием кроссовок в ванной.

Почему бы не сработать на соблазнение?

Она смотрела на меня так, как будто давно мужика не видела. И от моих прикосновений, поглаживаний она возбуждалась, хоть и не хотела показывать. Такая маленькая, чуть мне до плеча достает, но сгусток энергии и болтливости.

Нельзя! Я здесь по делу!

Сменяю тактику.

- Илона, мы же будем дружить? А своим друзьям я советую спать в шесть утра и набираться сил, чтобы не падать с обрыва с озеро.

Она молчала, но я увидел этот огонек в глазах, присущий журналистам, почуявшим сенсацию. Только этого мне, мать чью-то, не хватало!

- Марат Сергеевич, о кроссовках тоже промолчать и о вашей вылазке в лес?

Я этого не ожидал, вот так в упор. Вопросы этой чертовки мне не нравились. Журналистка...

И пусть она смотрит на меня, открыв рот, но сенсацию не упустит.

Или все-таки с соблазнением попробовать? Когда я молчу, она много болтает, а сейчас стоит, такая потерянная и совсем на журналистку непохожая.

Но лучше я сделаю привычно.

- Барышня, в ваших же интересах...

Договорить я не успел, потому что в маленькое, открытое на проветривание окно донесся вой.

Ну как вой, скорее, это была попытка пения. Причем не очень удачная.

Я отвлекся, прислушиваясь, и эта любопытная Варвара нырнула под мою руку и выскочила в коридор. Забыв про кроссовки, пошел за ней и догнал уже на лестнице. Здесь выяснять отношения не стоит - уши есть и у стен. Мне ли не знать!

Молча мы вышли на улицу, где уже собрались постояльцы и с глазами по блюдцу наблюдали картину маслом. Возле входа стоял мужик с букетом роз и исполнял со страдальческим выражением лица «Серенаду Трубадура». До Магомаева исполнение не дотягивало, а больше было похоже на мартовское завывание бездомного кота.

- Какого черта?! - заорала Илона.

- Милая, - проблеял мужик с цветами. - Я так соскучился.

Я сложил руки на груди и привалился плечом к колонне крыльца, стараясь не сорваться с места и не расцеловать этого клоуна в обе щеки. Надеюсь, журналисткам чувства не чужды. Пусть теперь наслаждается любовью и не сует свой нос куда не надо.

- Валера! Что за цирк?

Черт! Кажется, не все так гладко. Тут же захотелось не расцеловать мужика, а дать пару советов, как растопить ледяное журналистское сердце. Ну ладно, все равно он отвлечет ее внимание.

- Илоночка, это тебе, - протянул он букет, встав на одно колено.

Какая тяга к театральности, однако...

Барышня цветы приняла с улыбкой, но мужик совсем ослеп, судя по всему, от любви, если не почувствовал подвоха. Такая улыбка не сулила ничего хорошего, и на его месте я бы скрылся за ближайшей елью, а лучше прыгал в машину и несся на всех парах обратно в аэропорт. А оттуда - в самую удаленную от Карелии точку мира.

Наверное, мужская солидарность подняла во мне голову, потому что я чуть не ляпнул: «Беги, мужик, беги!»

А дальше началась вторая часть представления.

Илона зарылась носом в цветы, очень подошла бы подобная сцена для какого-нибудь романтического фильма, а потом... Тут глаза всех постояльцев стали еще больше, потому что цветы опустились на голову обалдевшего Валеры.

- Сволочь! Козел! Романтик недоделанный! - именно с такими словами Илона лупила несчастного мужика по лицу, плечам, рукам, когда он пытался прикрыться.

Лепестки, бутоны и листья летели во все стороны. Просто цветочный апокалипсис. Интересно, чем этот Валера ей так досадил? Проиграл заначку в подпольном казино? Завел любовницу? Забыл вынести мусор?

Я снова посмотрел на постояльцев. Они так и стояли, ничего не предпринимая. Что ж, видимо, мне придется спасать мужика, пока он не попал на верхнюю строчку хит-парада «Самые нелепые смерти».

Вздохнув, я отлепился от колонны и, подойдя к любопытной Варваре, сжал ее локти ладонями. Вот только не учел, что даже фурия в аду не сравнится с разгневанной женщиной. Она вырывалась, умудрилась даже лягнуть меня по колену, но Валере уже доставалось меньше.

Тут и остальные поняли, что надо что-то делать. Александр Венедиктович поднял руки и сказал:

- Давайте успокоимся.

Леонтий Филиппович, появившийся на улице позже всех, громогласно возвестил:

Глава 5

Илона

На улицу меня повело любопытство, конечно. А заодно надо было сбежать от Марата. Но бывшего я увидеть никак не ожидала...

Сначала впала в ступор, пока он издевался над своими голосовыми связками и барабанными перепонками постояльцев. Валера считал, что гениальный человек гениален во всем, поэтому и мнил себя великим художником, поэтом, певцом и кем-то там еще.

А потом я вспомнила трусы на кисточке... С некоторых пор черное кружево для меня, что для быка красная тряпка.

И Валера сам вручил мне орудие. Чертовы розы! Неужели за восемь лет нельзя было запомнить, что я ненавижу розы?!

Если бы я прибила бывшего этим букетом, то даже не заметила бы и продолжила наносить удары. А под горячую руку еще и Марату досталось.

И сейчас, сидя в лесу напротив дома отдыха, я посмотрела на хмурое лицо снизу вверх. Кажется, предложение дружбы отменяется.

- Успокоилась?

- Да я всегда само спокойствие, - ответила, поднимаясь.

- Посиди лучше здесь, пока твой парень зализывает раны.

- Он мне не парень! Он мой муж... Бывший муж, в смысле. И очень надеюсь, что он уже уехал.

Кстати! А откуда Валера вообще узнал, где я? Кеша бы не сдал. Скорее братец послал бы бывшего в то место, которое изучает на лекциях по гинекологии. Значит, мамуля.

Она все надеялась, что мы с Валерой помиримся. Мол, лучше хоть какой, но муж под боком. Сама Вера Павловна строго следовала этой истине - после папы сменила еще пятерых мужей и сейчас находилась в активном поиске. Может, вернется на родину с каким-нибудь индусом вскоре?

Ладно, с мамулей потом разберусь. Снова посмотрев на Марата, я спросила:

- Так расскажешь мне, зачем ночами по лесу шастаешь?

- Люблю гулять по утрам.

- Врешь! Я же спрашивала.

- Ты спрашивала про бег, а я не бегаю, я гуляю.

Умеет же выкрутиться. Ну ничего, не на ту напал.

- А сегодня возьмешь меня погулять? - с самым невинным видом спросила я.

- Предпочитаю гулять в одиночестве, - бросил Марат, еще больше хмурясь.

Кажется, я его допекла. Не дай бог еще оставит под этим деревом, причем не в добром здравии или вообще без оного. Да уж, что-то меня после встречи с бывшим посещают кровожадные мысли.

Может, сейчас предложить Марату прогуляться, усыпить бдительность, разговорить... Ага, как же! Тут не знаешь, с какой стороны подступиться, чтобы хоть немного удовлетворить любопытство. Ладно, будем действовать по обстоятельствам.

Взяв Марата под руку, я со всем дружелюбием, на которое была способна, спросила:

- Расскажи мне, чем ты занимаешься. Мы же друзья.

Что-то подобное было вроде бы седьмым пунктом в моей дурацкой статье. Не только говорить, но и слушать, при этом не спрашивая о недвижимости, зарплате и наличии злобного охранника в виде мамы. Мужчинам тоже надо почувствовать, что женщина в них заинтересована как в личности, а не только как в сексуальном объекте или ходячем кошельке.

И я писала такое? Лучше бы пальцы отбила себе молотком.

Но Марат не захотел развивать тему. Вздохнул, почти обреченно, покачал головой, и я как будто услышала: «Боже, как ты меня достала», хотя на самом деле ничего сказано не было.

Я сдамся? Ни черта! Посмотрим, какой из тебя иллюстратор.

- А ты работаешь в каком жанре иллюстрации? Может, карикатура? Или рисунки для художественной литературы? А может, комиксы? Или что-то серьезнее? А в какой технике рисования ты чаще всего работаешь? В ботанической, графической, технической? Заказчики требовательные?

Мои познания в этой сфере закончились. А Марат смотрел на меня, приподняв одну бровь, и отвечать, кажется, не намеревался. Можно, конечно, его молчание списать на привычную немногословность, но почему-то я подумала, что Марат ни слова не понял из того, что я сказала.

- У меня там кроссовки отмокают, - в итоге ответил он и, сняв мою руку со своего локтя, направился к дому отдыха.

Я поплелась за Маратом, надеясь, что Валера уже отправился восвояси. Ах, мечты, мечты...

Голос бывшего я услышала, как только вошла в здание. Откуда-то справа. Первый этаж я еще не успела изучить, поэтому просто двинулась на звук. Нашла не только его, но и всех остальных постояльцев, кроме Марата, в столовой, если я правильно определила предназначение помещения. Стены отделаны вагонкой, несколько деревянных столов и таких же стульев, сосредоточенных левее от выхода. И едой пахнет, скорее всего, кухня за небольшой деревянной дверью в конце правой стены.

Увидев меня, Валера заткнулся и машинально попытался спрятаться за Виктора Васильевича. Лучше б уж за Диану Ивановну, толку бы больше было. На щеке бывшего благоверного красовался пластырь, а сам он выглядел так, как будто на Голгофу поднимался.

- Сюда иди! - грозно рыкнула я.

- Больше драмы! Больше эмоций! - снова заголосил Леонтий Филиппович.

Глава 6

Барабанная дробь... И в номинации «Неудачник дня» побеждает Илона Лазарева. Но ни статуэтки, ни грамоты я не получу, потому что, кажется, паду смертью любопытных от укуса змеи в малиннике.

Так, что надо делать при встрече с пресмыкающейся? Я бы, конечно, с удовольствием бежала куда глаза глядят, наплевав на все правила конспирации. А, еще бы орала при этом.

«Миленькая, - мысленно взмолилась я, - ползи отсюда, пожалуйста.

Мы со змеей гипнотизировали друг друга, потом она мне показала язык и поползла дальше. Я выдохнула и с облегчением приземлилась на пятую точку. Ветка подо мной громко хрустнула, и я чертыхнулась, но уже не мысленно, а вслух.

И тут через малинник поехал танк. То есть я так подумала, потому что звук был характерным. А потом... Мамочки! Медведь!!! Сегодня точно не мой день.

Когда звук приблизился, я зажмурилась и приготовилась быть растерзанной на части. Уж лучше бы змея...

- И почему я не удивлен? - услышала голос Марата и приоткрыла один глаз, подняв голову.

- Э, привет, - ответила я. - А я тут это, малину собираю.

Для достоверности сорвала ближайшую ягоду и отправила ее в рот. Марат опять закатил глаза и удрученно покачал головой.

- Подслушивала?

- Кого? - как бы удивилась я.

- Хреново играешь. Давай выползать отсюда.

Марат даже дружелюбно протянул мне руку. Позволь мужчине тебе помочь и вырази благодарность. Кажется, это был третий пункт в моей статье.

- Спасибо, - расплылась я в улыбке и постаралась подняться как можно сексуальнее.

Никогда! Никогда не пытайтесь повторить мой трюк в малиннике. Ветка больно хлестнула по руке, а потом я еще зацепилась и волосами, согнувшись в три погибели и нецензурно выругавшись.

- Материшься, как старый зэк, - сказал Марат, но освободить волосы помог.

Когда мы вышли на дорогу к озеру, я все-таки спросила:

- А ты откуда знаешь? Сидел, что ли?

- Слушай, если я скажу, что сидел, ты от меня отстанешь?

- Я вообще-то к тебе и не приставала!

Хорошо, что мы переключились на другую тему. Будем надеяться, что Марат забыл о своей теории подслушивания и поверил в мою любовь к малине. Он вздохнул и сказал:

- Раздевайся.

А я открыла рот от удивления. С чего это вдруг?

Наверное, я выглядела чертовски обескураженной. Да, этот мужчина умеет меня вогнать в словесный запор! Сделав шаг назад, я наконец-то выдавила:

- Зачем?

- Насиловать тебя буду.

- Да ну нафиг! - вырвалось у меня.

- Ты точно ненормальная. Хочу посмотреть, сколько клещей ты в малиннике нацепляла.

Клещей? У меня резко все зачесалось. Это, конечно, не так неприятно, как встреча со змеей, но все равно... Я стянула футболку и начала осматривать грудь и живот. Даже забыв о присутствии Марата рядом, заглянула в лифчик, оттянув его.

- Повернись, - вернул меня в реальность Марат.

Я беспрекословно подставила спину для осмотра, прижимая к груди футболку и попутно осматривая свои ноги на предмет кровососущих гадов.

Ой!

О ногах я быстро забыла, когда Марат положил одну руку мне на шею, а вторую - на плечо. Черт возьми, может, надо было согласиться на примирение с Валерой, чтобы так не реагировать? Такое впечатление, что у меня начинается бешенство матки!

Ладно еще рука на плече - терпимо. Но когда Марат приподнимал мои волосы, осматривая, и касался шеи, табун муравьев пробежал по позвоночнику, а я... Идиотка, прости господи! Я неосознанно прижалась к мужскому телу, прогнувшись в пояснице.

- Ты молчишь почти две минуты, - сказал Марат, и у меня чуть ноги не подкосились, когда его дыхание коснулось моей шеи.

А что тут сказать, если я забыла, как думать. Хотя говорить мне это никогда не мешало.

Шорты снимать хоть не придется? Кстати, Марата не мешало бы тоже осмотреть. Вдруг клещ присосался? Полный отстой и отсутствие секса.

- Одевайся.

И все? Тьфу, Илона, на твою гиперсексуальность. Готова наброситься на первого встречного.

Я натянула футболку и, обернувшись к Марату, сказала:

- Теперь ты раздевайся.

Он не растерялся, снова меня уделал:

- Я пользуюсь лосьоном от комаров и клещей.

Может, его снова наобум? Не факт, что ответит правду... Но попробовать стоит.

- Марат, у тебя с Алесей роман?

- Все-таки подслушивала.

Упс... Ну сдала себя с потрохами, да и ладно. Зато Марат усмехнулся на предположение о романе. Значит, романа нет. Тогда что-то другое. Я попыталась вспомнить обрывки их разговора, что слышала до встречи с пресмыкающейся подругой.

Глава 7

Марат

Алеся - девочка не глупая, всего лишь влюблена по уши. Но эта любопытная Варвара умеет спрашивать. И как вовремя я появился на кухне. Вот как чувствовал!

Насколько я не любил раньше журналистов, настолько не люблю теперь вдвойне. Она же невыносима!

Может, ей купить путевку на Сейшелы, чтобы не мешала?

Но тогда мне придется отправиться туда же - мы же типа любовники. И придумала же такой бред!

Любопытные журналистки мне вообще сейчас не кстати. Как говорил мой старый подопечный: «Надо быть в теме, Сергеич».

Сейчас я и пытался быть там. И может, эта самая дурацкая идея, которая могла прийти в голову, но пусть лучше все думают, что мы любовники, чем копаются в чем-то еще.

Илона присела рядом со мной на кровать и, поерзав, спросила:

- И что дальше?

- Стони во весь голос, - с напутствием похлопал я ее по плечу.

- Ты же не серьезно?

- Очень серьезно, - заверил я ее.

- Идиот!!!

Скандал? А почему бы и нет. Не помешает. Это иногда работает лучше имитации секса.

Я поднялся с кровати и громко спросил:

- Что здесь делает твой бывший?

Илона захлопала глазами, явно не сразу сообразив, а потом тоже поднялась, войдя в роль, и сказала:

- Вот именно! Он бывший! А у тебя сколько настоящих?

- Ты невыносимо ревнива!

- Зато тебе на все плевать!

Ох, мы актеры хоть куда. На публику играли что надо. Но эта Варвара все равно прошипела мне на ухо: «Что ты скрываешь?»

Не узнаешь, потому что это не твое дело. Не хватало мне только засветиться в журналистских статьях. Я чувствовал себя героем комедии сейчас. Кто бы мог подумать, что все так обернется?

Я понял, что Алеся ничего не успела ей сказать, иначе мы бы не играли сейчас эту пьесу. Но все мое задание летело к чертям.

- Уезжай отсюда, - шепнул я.

- Пока все не расскажешь, не уеду.

Я ее точно закопаю в лесу - довела.

- Илона...

- О, ты помнишь, как меня зовут!

- Еще раз повторю: уезжай.

- Ты не из Архангельска, ты явно не художник-иллюстратор... О тебе хоть слово правдивое я услышу?

Я, возможно, делал сейчас самую большую ошибку в своей жизни, но не мог... Просто не мог. Все сделаю сам. За этим сюда и приехал.

Я, конечно, ничего не рассказал. Может, и стоило хоть немного удовлетворить это неумное любопытство, но тогда бы она просто-напросто засыпала меня вопросами. А ответить на все я не мог.

Пусть она строит версии, кто я и откуда. Все равно в жизни не догадается. Что она там хотела? Хоть слово правды?

- Имя настоящее, - кивнул я с улыбкой.

- Издеваешься?

- Ни капельки.

Это Варвара, скорее, издевается надо мной. Я за полдня с ней поседел больше, чем за десять лет работы в не самом приятном месте. Как говорил еще один мой подопечный: «С бабами надо стричь поляну». Вот и мне сейчас придется не спускать глаз с этой журналистки, чтобы она не влезла куда-нибудь.

В голове завертелось много слов из лексикона Сергея Шнурова, но я их попридержал и сказал:

- Если вопросов больше нет, то дверь там.

На лице Илоны снова расплылась улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.

- Хорошо. Мне как раз есть чем заняться. Пообщаюсь с Алесей, посмотрю журнал Виктории Матвеевны, где должна быть записана твоя фамилия, а потом позвоню в Москву своему знакомому менту, чтобы он хоть что-то о тебе узнал, раз сам ты говорить не хочешь. Не только же тебе копаться в моей биографии.

Напугать решила?

- Развлекайся, - напутствовал я ее. - И не забудь узнать у своего мента, не скрываюсь ли я от алиментов.

- Хам! - обернулась Илона возле двери.

Да ради бога.

- Ты бы прежде думала тем, что выше шеи, пока приключения не нашли то, что ниже пояса.

- Не дает покоя мой зад?

- Худоват, - покачал я головой. - Попробовать ухватиться, так еще ладонь о кости расшибешь.

- Тогда тебе должен понравиться зад Дианы Ивановны.

Илона хлопнула дверью, а я не смог не улыбнуться. А она ничего такая, веселая. Точно скучать не даст. И в другое время я бы даже не обратил внимания на ее длинный нос. Фигурально, конечно.

И кстати, не у нее одной в Москве знакомые. Я достал ноутбук и, соединив его с телефоном, открыл файлы. Скачал я их еще на озере, зная, что здесь связи не будет, и начал просматривать. Мне вообще-то было просто интересно, случайно ли здесь оказалась журналистка, потому что в совпадения я хоть и верю, только, как говорится, доверяй, но проверяй. Нарыли мне на нее только то, что я просил. До личной жизни, количества домашних животных и ежемесячных доходов мне дела не было. А вот профессиональная деятельность очень даже.

Глава 8

Илона

Захотел через Валеру от меня избавиться? Черта с два!

У меня, конечно, нет привычки лезть целоваться к первому встречному, но скандал у нас уже был. Пора переходить ко второму акту спектакля, чтобы зрители остались довольны и получили эстетическое удовольствие от этого театра двух актеров. А, ну и с моим бывшим на подпевках.

Марат даже не пикнул, когда я его ущипнула, хотя это наверняка было больно. Толкнув его обратно в комнату, захлопнула ногой дверь перед носом у Валеры и прошипела:

- Охренел совсем?

Ответа я сразу не дождалась. Марат почесал шею, явно приходя в себя после моего неожиданного выступления. Растерянность на его лице потешила мое эго. Я надеялась, что он просто не ожидал, что кто-то на целом белом свете, ну, или хотя бы в Карелии так хорошо целуется. Но в такое только, наверное, домохозяйки верят, пускающие слюни при просмотре пресловутых оттенков какого-то извращенца. А тут скорее сработал эффект неожиданности.

- Слушай, у тебя с головой все в порядке? - наконец-то выдавил он.

- И с головой, и с остальными частями тела. Справку показать или она прилагалась к тому материалу, что ты откопал на меня?

Марат задумался, пока я с удовлетворением отмечала, как на его шее расплывается синяк. Поделом!

- Так, Варвара, есть предложение.

- Руки и сердца? - не удержалась я.

- Пойдем-ка прогуляемся, - с тяжелым вздохом сказал Марат.

Я недоверчиво окинула его взглядом, но согласилась. Любопытство загнало бы меня и в змеиное логово, если бы мой журналистский нос почуял там сенсацию. И заголовок «Почему карельские змеи не любят журналистов? Сенсационное интервью с главой пресмыкающегося клана». Может, у меня кислородная интоксикация, что меня несет непонятно куда?

Если уж мы притворяемся влюбленными, то я сразу же повисла на руке Марата, едва мы вышли в коридор. По пути мы никого не встретили, и когда вышли за территорию, я нетерпеливо спросила:

- Ну?

Е-мое, Марат точно следует правилу «молчание - золото».

Мы прошли не меньше двух километров, и я, признаться, порядком подустала. Наконец, мы остановились на небольшой поляне в лесу, усыпанной большими камнями, уже отчасти вросшими в землю, и Марат, устроившись на одном из них, сказал:

- Предлагаю заключить сделку.

Я вопросительно выгнула бровь и улыбнулась:

- Интересно.

- Я не скажу твоему Валере, что ты все выдумала про наш с тобой так называемый роман, даже могу поддержать этот фарс, если тебе надо будет. В пределах разумного, конечно. А ты взамен не суешь свой любопытный нос во все щели. Идет?

Я задумалась. А что он имел в виду под пределами? Тьфу, не о том я. И что мне с этой сделки? Валеру я и так отшить смогу, хотя с Маратом это сделать, конечно, проще. А вот с журналистами этот «художник», кажется, дел еще не имел. Предложить мне не совать куда-то свой нос - это то же самое, что предложить Пикассо не использовать кисти.

- У меня есть другое предложение, - сказала в итоге.

Марат готов был застонать. И совсем не от удовольствия.

- И что ты придумала?

- Ты мне рассказываешь, кто ты и зачем сюда приехал, а я взамен никому не рассказываю, что ты что-то скрываешь, - предложила я и победно ухмыльнулась.

Правда, это было преждевременно. Марат впервые искренне улыбнулся, и от такой улыбки в свой адрес у любой бабы независимо от возраста подкосились бы ноги.

- Сначала ты говоришь всем, что мы любовники, а потом скажешь, что совсем не знаешь меня и я что-то скрываю? Да кто ж тебе поверит?! Подумают, что я тебя бросил и ты наговариваешь. А я еще красочно подкреплю рассказом, как застал тебя с бывшим. Кстати, неплохая идея, - задумался Марат. - Может, ты тогда наконец-то уедешь.

Ну... Ну он и...

Хотя сама виновата - дала ему все карты в руки. И дернул меня черт придумать такое!

Только я начала прокручивать в голове шестеренки, чтобы найти достойный ответ, как в кармане завибрировал мой телефон. На экране высветилось имя братца, и я спросила в трубку, забыв о приветствии:

- Твоя лекция по гинекологии закончилась?

- Ага, а ты чего такая злая? - что-то жуя, спросил Кеша.

- Вот скажи мне, кто разболтал Валере, где я?

- Ты же понимаешь, что этот блаженный ко мне бы не сунулся, иначе бы я устроил ему удаление детородных органов без анестезии.

- Ты такой лапочка.

- Это у нас семейное. Кстати, я тут пока обосновался у тебя в квартире.

- Да ладно, квартира, по сути, общая.

Я бросила взгляд на Марата. Он делал вид, что ему не интересен мой телефонный разговор, жуя травинку и глядя в небо.

- Еще что-то? - спросил Кеша.

- Скажи, дорогой, как будущий специалист, как называется, когда говоришь, не подумав.

Глава 9

Марат

Я чувствовал себя гвардейцем-панфиловцем в боях за Москву. Но, наверное, и там было легче, чем с этой несносной журналисткой. Определенно, имя Варвара ей подошло бы больше. Я сомневался, что фортель с ключом остановит эту безбашенную женщину, но хоть задержит или даст понять, что я с ней не в игры играю.

В какую, черт возьми, деревню? Какая ведьма? При чем здесь смерть питерской журналистки?

У меня и без этих порывов любопытства дел хватает. А сейчас еще Илона дверь не открывает. Неужели сбежала? Нет на нее кнута и еще одного кнута.

Я нажал на ручку. Конечно, открыто. И я почти поверил, что все-таки у журналистов есть какое-то чутье. Илона пританцовывала, вертя - ну да, зад у нее не костлявый - симпатичной филейной частью, причем полуголой. И при этом напевала она, кажется, Круга. Сразу я разобрал концовку «Владимирского централа», а потом неожиданно понеслось «А сечку жрите, мусора, сами...»

Интересно, она хоть знает, что такое сечка?

- Дверь открыть сложно? - раздраженно бросил я.

Илона подскочила на месте от звука моего голоса и резко обернулась.

Мы посверлили друг друга взглядами, а потом она решила, что надо из себя построить невинную девицу:

- Ты обалдел? А если бы я голая была?

- Слушай, я голых женщин не видел по-твоему? Не думаю, что ты чем-то отличаешься от других.

- Хам!

- Я думал, у журналистов более богатый словарный запас, а ты повторяешься.

Илона показала мне язык и, плюхнувшись на кровать, начала натягивать джинсы. Я, конечно, мог из вежливости отвернуться или выйти в коридор, но стоял, сложив руки на груди.

Одевшись, Илона обворожительно улыбнулась, возвращаясь к образу романтичной дурочки, и спросила:

- Идем, милый?

- Конечно, дорогая, - вторил я ей.

В холле сидела Виктория Матвеевна, которая с умилением на нас посмотрела и оповестила, что ужин в столовой. Мы пришли первыми и заняли столик недалеко от выхода.

Я начал присматриваться к Илоне - мне не нравилось ее подозрительно долгое молчание. А еще больше не нравилась карта на столе в ее комнате. Да и вообще она странно себя ведет, будто что-то задумала.

В столовую начали подтягиваться остальные постояльцы, а я решил держать роль до конца. Признаться, меня это даже отчасти забавляло. В слишком дерьмовом болоте я работаю, так хоть где-то немного отвлечься. Когда в дверях появился Валера, я взял Илону за руку и, наверное, с видом полного придурка сказал:

- Дорогая, твоя родинка в форме сердца на левой ягодице меня так заводит.

- Э-э... - было мне ответом, зато Регина за соседним столиком не сдержалась:

- Марат Сергеевич, вы бы со своей дамой определились, сношаетесь вы до ЗАГСа или нет.

- Мы занимаемся любовью, - кивнул я.

Странно, что «моя дама» до сих пор молчала. Я-то думал, что Регине сейчас прилетит что-нибудь, приправленное перцем чили, но кажется, я смог заткнуть любопытную Варвару. В принципе, и не таких затыкать приходилось, но сейчас было неожиданно.

Валера то ли был тугодумом, то ли специально действовал на нервы, но он взял стул и придвинул его к нашему столику. Илона наконец-то вроде бы собралась обрести дар речи или просто с воплем опустить что-нибудь на голову бывшего, но я наступил ей на ногу под столом.

Вообще, к вечеру почему-то все притихли. Может, дорога сказалась, учитывая, что все постояльцы приехали сюда в течение последних суток. Да и возраст, конечно. Наверное, поэтому они ездят сюда, а не в Турцию, Египет или Европу.

Я, конечно, не приехал неподготовленным. Знание - сила. И мне было известно все, начиная от даты рождения и до последней регистрации на рейс. Не только у журналистов есть связи.

Не мог понять я только одно: почему этих людей тянет сюда из года в год? Поговорить об этом мне есть с кем, но одна любопытная журналистка путает все карты. В первую же ночь она заметила меня, когда я выходил из леса. Хоть ты снотворным ее накачай!

После ужина все лениво переместились в соседнее помещение. Что-то вроде комнаты отдыха: бильярдный стол, кресла, карты на столе, даже кальян. К нам не присоединился только Леонтий Филиппович, сославшись на усталость. В восемьдесят шесть лет в этом нет ничего неудивительного.

Я успел сыграть с Региной и ее инфантильным сыном в преферанс, хотя это можно было назвать лишь подобием оригинала. Диана Ивановна все это время курила кальян, а Илона с Валерой и Александром Венедиктовичем оккупировали бильярд.

Прям идиллия в Датском королевстве, но тайны Мадридского двора никуда не делись.

Все начали уже, зевая, разбредаться по комнатам, когда я получил сообщение, чего совсем не ожидал: «Давай, Сергеич, жду».

Я ответил: «Ждите, часа через три».

Вернув телефон в карман, я поднял глаза и увидел, что Илона внимательно на меня смотрит.

«Точно влюбилась!» - довольно потешило себя мужское эго.

Глава 10

Илона

Погасив свет, я заняла выжидательную позицию возле приоткрытого окна. Подготовилась основательно, как мне казалось. Даже ниндзя позавидовал бы моей маскировке. Черный спортивный костюм, темно-синие кеды. Кроссовки пришлось отмести - светлые. Благо, хоть волосы не пришлось перекрашивать. Не повезло бы, если бы я была блондинкой. На спортивной толстовке, правда, имелась небольшая белая надпись, но я была полна решимости замаскироваться по полной. Полчаса я упорно переводила подводку и тушь для глаз, замазывая светлые буквы.

В темноте, на свежем воздухе, да еще и после такого насыщенного дня клонило в сон. Но упорство наше все!

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем тишину нарушил звук открываемого окна. Я почти перестала дышать и аккуратно высунула нос на улицу. Конечно, я понимала, чье окно было источником шума. Но пришлось засунуть свое любопытство в известное место, чтобы не спалиться раньше времени, хотя было безумно интересно, как Марат спустится вниз.

Стало снова тихо. А потом шум донесся с другой стороны моего окна. Нифига себе! Человек-паук отдыхает. Могу лишь предположить, что со своего окна Марат поднялся на крышу, а теперь спускается по приглянувшейся мне водосточной трубе.

Хоть на улице и было темно, фонари выключали, видимо, на ночь для экономии электричества, но глаза привыкли, да и в свете убывающей луны можно было что-то рассмотреть.

Я увидела удаляющуюся к лесу фигуру и решила больше не терять времени. Ступив на подоконник, мысленно взмолилась Тору, Одину, Зевсу и даже Перуну. Держась за раму, протянула руку, но коснулась трубы только кончиками пальцев. Надо ближе, а страшно. Но верх взяло все же любопытство, когда я бросила взгляд на почти скрывшегося в лесу Марата.

Так, еще чуть-чуть. Нога уже почти висела в воздухе, а держалась я одними ногтями, но смогла обхватить ладонью трубу. Ну, поехали! Едва сдержав крик, я заскользила вниз, но тут же обняла ногами и руками железку, которая не давала мне сломать какую-нибудь очень важную кость в теле. Пока я только больно ударилась косточкой лодыжки и счесала немного ладони.

Больно, но надо сползать, а не висеть как обезьяна. Я начала теперь спускаться по собственному желанию, а не по ньютоновскому тяготению. Когда ноги наконец-то коснулись земли, я едва устояла. Пора заняться спортом, а то сидячая работа атрофировала мои мышцы.

Я бегом пустилась к лесу, стараясь не ошибиться с местом. Но стоило на два метра углубиться, как стало не по себе. Вообще ничего не видно. А еще кажется, что за каждым кустом что-то шевелится. Если змея не станет причиной моей смерти в карельском лесу, то до инфаркта мне недалеко.

Ноги в кедах, не предназначенных для подобных прогулок, моментально промокли, а под тонкой подошвой чувствовалась каждая неровность. И куда меня понесло? Где Марата искать-то, если я дальше своего носа ничего не вижу?

К черту все, возвращаюсь! Я шла только прямо, так что надо просто развернуться на сто восемьдесят и выйти обратно к дому отдыха.

Но ту впереди, за деревьями, мелькнул свет. Фонарик!

От радости я чуть не закричала: «Марат, подожди меня!»

Но, прикусив язык, как мотылек полетела на свет. Но спешка, как известно, не всегда на руку. Я на что-то наступила, и острая боль пронзила большой палец.

- У-у-у! - протянула я, будто раненая волчица, и осела на землю.

Да что за напасти-то целый день? Может, поплакать?

Слезы пришлось отложить до лучших времен, потому что в глаза ударил свет.

- Твою же... - простонал Марат. - Ты издеваешься?

- Я гуляю! - возмутилась в ответ.

- Ага, без света и ночью. Что с ногой? Подвернула?

- Нет, наступила на что-то.

- Странно, что еще шею не свернула.

Марат присел около меня на корточки, устроив мою ногу на своем колене, и снял с меня обувь, направив свет фонарика на пальцы.

- Ты на ежа, что ли, наступила?

- Да ну тебя...

- Они являются переносчиками многих болезней, - серьезно заявил Марат, достав из кармана флягу и плеснув воду на мой большой палец. - Смотри, через пару дней пойдет гангрена, а там и ампутация. Ну, зато ты сможешь больше бегать по лесам.

- Хватит меня пугать!

- Не ори. Лучше держи фонарик.

Я обиженно засопела, но послушала. Марат расстегнул мастерку и оторвал от футболки кусок ткани. Сейчас точно расплачусь - такая забота. Только вот этот клочок ткани моментом промокнет. И тут... Кто генератор гениальных идей?

- Марат, у тебя презервативы есть?

Он оставил мой палец не до конца перевязанным и поднял голову.

- Чего? - спросил удивленно.

- Это такие латексные контрацептивы, которые надевают на...

- Стоп! Я знаю, что это такое. Тебе зачем? И с чего ты вообще взяла, что они мне нужны в лесу?

Я пожала плечами:

- Ну мало ли... Я же не знаю, куда ты ходишь. А презерватив, чтобы на палец натянуть.