Торжество Ирмы

Глава 1

Глава I

Сегодня утром, двадцать восьмого декабря…

- Сегодня утром, двадцать восьмого декабря, я сбил человека. Это была девушка. Нет, она не погибла, видимо и не ранена. Я отвез ее в ближайшую больницу, она, даже сама дошла, – cказал мужчина, сидевший в кресле, откинув голову назад, напряженно держа кисти рук, находящиеся на подлокотниках.

- Она вызвала у Вас чувство жалости или ответственности? Зачем Вы вспомнили о ней, раз она даже не пострадала? – спросил его мужчина пожилых лет в очках, находящийся за рабочим столом, похожий на профессора или доктора наук.

- Напротив. Во-первых, она была очень груба. Вела себя крайне невоспитанно. Хлопнула дверью машины, моей машины. Не хотелось бы в будущем встречать таких бестактных людей. Учитывая, что я извинился.

- Вы считаете, она не имела права себя так вести? Может у нее был шок или такая манера самозащиты. Все-таки, Вы ей нанесли телесные увечья.

- Да нет же! Говорю вам! Она с такой скоростью направилась в медпункт. Даже у здорового человека это вряд ли выйдет, - продолжал говорить человек на кресле, не открывая глаз.

- Так, что же Вас задело, захлопнутая дверь?

- Она, выходя из машины с презрением взглянула на меня. Будто во всем превосходит. Мне показалось она еще и невежливо высказалась.

- Однако, эта женщина побудила в Вас эмоции, которых мы давно не наблюдали. Вы всегда относились к такому холодно и равнодушно. Даже не запомнили бы.

- Не думаю. Меня скорее задели ее неблагодарность и хамство. Я знаю цену себе и могу сказать с уверенностью. Ни ее речь, ни манеры, не соответствуют моим..

- Вы же не знаете, куда она торопилась и шла на том перекрестке.. Может она опоздала на работу?

- Вряд ли, она работала в департаменте образования, либо здравоохранения. На ней был обычный пуховик и заляпанные сапоги. Это так безвкусно, серо, уныло.. Так что, куда бы она не торопилась, не имела право так со мной говорить.

- Думаю, Вам пора забыть об этом происшествии и рассказать о вчерашнем дне и сне.

- Мне, - выдержав паузу продолжил, - опять снился тот холм, высокий, как двадцатиэтажное здание, посреди закручены лианы, тропические цветы и одна тропа ведущая наверх. Жаркий. Нет, знойный, солнечный день, только он приносил успокоение в этот сон. На вершине холма пещера и почему я хочу туда подняться, и уже сверху наблюдать за всем? Хоть холм и находился будто в саванне, но очевидно одно, если бы я смог подняться туда, то видел бы весь наш город, словно на ладони. Чем я ближе подходил к нему, тем дальше отдалялся. Не он от меня, а я от него. Что это значит? - Потеряно спросил мужчина.

- А как Вы понимаете? - переспросил доктор.

- Не знаю, может я все делаю неправильно и все зря.. Но я чувствую, что словно тону с завязанными ногами, к которым привязан булыжник, - резко замолчал. Зажал глаза пальцами, пытаясь успокоиться..

- Думаю, на сегодня хватит, - предложил доктор и вышел из кабинета, оставив мужчину одного.

Тот поднялся, постоял у окна. Смотрел холодными, безразличными глазами. О чем-то думал. Затем вышел..

- Кто это был? - поинтересовался ассистент, у профессора лет семидесяти.

- Аллес Фрай - предприниматель. Вдовец. Это человек, который был рожден успешным. Родился с серебряной ложкой во рту. Даже череда неприятностей и трагедий не сделала его неудачником или бедняком. Видимо, у него на роду написано: деньги находят его, а не он их. Хотя не могу назвать его счастливым. Семь лет назад, его вторая жена и одиннадцатилетняя дочь погибли во время землетрясения на полуострове. Они отправились в отпуск, он задержался на сутки, из-за работы. Он так и не отпустил их. Хотя, был однажды в его доме. Там и упоминания нет, ни о жене, ни о дочери. Даже фото, – поправляя очки на носу, говорил доктор.

- Вторая жена, очевидно, была и первая?

- С первой он в разводе, у него есть взрослый сын, двадцати трех лет.

Аллес Фрай. Сорокалетний вдовец, имея колоссальные счета в заграничных банках и владея сетью пятизвездочных отелей, жил вполне скромно. Вел затворнический образ жизни. Жил в пригороде в небольшом для его возможностей коттедже, отделанным изнутри древесиной. Вокруг дома располагалась березовая роща. От его крыльца в самую глубь леса вела одна узенькая тропа, ведущая его на пробежку, каждое утро в четвертом часу.

Темный, мрачный дом в стиле скандинавский лофт. Теплый и комфортный, по его мнению, изнутри. Несмотря на огромные окна, в зимние месяцы из-за отсутствия солнца в доме, вполне, темно. Вся мебель темных серых и коричневых оттенков. Ничего в доме нет оживленного, яркого цвета. Все приглушенное. На отполированном паркете во всех комнатах и гостиной дорогие ковры ручной работы. На верху всего две спальни и его небольшой кабинет. На первом этаже кухня, большая столовая и средних размеров гостиная с огромной библиотекой с неизмеримым количеством книг. Много читал и проводил основное время именно там.

Кухарка лет пятидесяти и молодая уборщица, лет двадцати пяти, приходили по утрам каждого дня и уходили до его приезда. Человеком он был нервным и раздражительным, даже вспыльчивым. Хотя, за пределами дома его знали, как интеллигентного и сдержанного человека. Бывало, кастрюли с блюдами и чашки с кофе летали через окно, прямо на улицу, если его что-то не устраивало. Вряд ли такого человека что-то могло изменить. Он холодно общался со старшим сыном, так как практически не уделял времени его воспитанию.

Он был довольно крупного телосложения, высокий и упитанный. Удлиненные темно-каштановые, легкие волосы, которые постоянно прикрывали глаза, сколько бы он не убирал их назад рукой, они назло, снова рассыпались по лицу. Темно-карие глаза, продолговатой формы. Короткие, но густые, прямые ресницы вдоль века, а по уголкам слегка удлиненные. Верхние веки прямые, слегка прикрывающие радужку глаза, немного меньше половины. От этого постоянное впечатление тучности и печали. Нос средней длины, с горбинкой. Губы средней толщины, но пухлые, верхняя губа немного толще нижней. Массивный подбородок, высокие округлые скулы и широкий лоб. Строгие темные брови. Все черты лица в основном были мягкие, строгость и некая агрессия в основном исходили из этих небольших, мрачных глаз, в которых лишь изредка был заметен блеск. Голос довольно низкого, но выразительного тембра.

Глава 2

Глава II

Буря в горах

Спустя три дня Аллесу позвонил Эдвард, чем сильно удивил его. Он пригласил его в поход в горы семьями, объясняя тем, что заметил некое напряжение в отношениях отца и сына и хотел бы помочь, так сказать,сблизить. Он согласился скорее не ради улучшения отношений, а чтобы разобраться в этом вопросе.

Аллес собрал все необходимое в рюкзак, тепло оделся и направился один. Эдвард скорее недоговорил, но семьи было не две, в итоге собралась огромная компания, около сорока человек.

В беспощадную метель, они кое-как обрались до холма на машинах, а дальше вдоль по склону направились на лыжах группами. Они остановились спустя три часа в туристическом лагере, расположились в палатках, чтобы отдохнуть и согреться, а на утро мужчины планировали подняться в горы. Но не все. Скорее постарше. А молодые ровесники его сына решили остаться в лагере устроить пикник. Они не видели смысла карабкаться по горам в такую бурю и метель. Возможно, отчасти, были правы.

Вечером все собирались у огромного костра опять же небольшими группами по интересам. Мужчины играли в карты и выпивали, молодежь жарила шашлыки, а женщины постарше сплетничали, хвастались, смаковали последние тренды.

Дан казался отцу довольно счастливым на этот раз. Он постоянно был с Ликой и Аллес уже подумал, что стал мнительным. Все было хорошо до момента пока не появилась дочь Эдварда. Снова веселая, с лучезарной улыбкой, одетая и обвязанная в несколько шарфов. Вылезла из палатки и направилась к ним, сразу влезла под руку к Лике, и та положила голову ей на плечо. Они шептались и хихикали. Как только Дан увидел ее, все внимание старался уделить ей. Аллес на расстоянии чувствовал напряженное дыхание сына при виде ее.

- Неужели эта девушка слепа, - размышлял Аллес, наблюдая со стороны и выпивая глотками крепкий коньяк, глядя на Лику.

- Вы тоже заметили, как счастлив Дан? - спросила его женщина, внезапно появившаяся позади, это была Анна, мачеха Ирмы.

Аллес лишь взглянул на нее и отвел глаза. Но у женщины была явная манера располагать человека к беседе и спустя пару минут Аллес, который не говорил и больше трех слов, оживленно обсуждал с ней всю компанию молодых. Что сразу заметил Эдвард и не показывая тревогу, торопливо подошел к ним.

- Что такого интересного ты рассказала, что Аллес, так отреагировал, - хмуро спросил Эдвард. Анна немного растерялась, а Аллес лишь улыбнулся.

- Вспомнил себя в их возрасте и пытаюсь понять…

- Нам их не понять, они другие, дерзкие, неуправляемые, стоит их только распустить, на секунду оставить одних и все, они больше не поддаются контролю. Например, Ирма. Мне кажется, она вечно, что-то замышляет, даже во сне. У нее что ни день, так идеи, поездки, походки. Она никогда не грустит, даже когда проблемы.. Откуда столько энергии? С виду тихая хохотушка, но не надо ее недооценивать, на деле все делает наоборот. Скажи ей: небо голубое, «нет, не голубое» ответит она, «а как же белые облака и солнце,и совсем оно не голубое, оно серое», - рассмеялся Эдвард, воодушевленно рассказывая о единственной дочери.

- Сейчас Аллес подумает, что ты расхваливаешь Ирму, чтобы пристроить получше, но Дан уже помолвлен.

- О чем ты, - недовольно ответил Эдвард. - Ирма и Дан друзья, она его, как брата воспринимает, они пять лет бок о бок учились.

- Они учились вместе? - удивился Аллес.

- Ты явно многое упустил, - недовольно ответил Эдвард и увел супругу.

Аллес подошел к костру и плеснул в костер коньяк, который стремительно вспыхнул, потом осел, также внезапно.

Затем заметил. Как Дан и невеста, о чем-то спорят, сын резко схватил ее за предплечье и оттащил в палатку.А неподалеку стояла дочь Эдварда, с кем-то беседовала оживленно по телефону и хохотала на весь лагерь.

- Он точно ревнует, однозначно, - убедился отец.

Густой туман накрыл зимний лагерь. В семь утра Аллес в компании из двенадцати мужчин направился в горы.

Тем временем молодые и оставшиеся взрослые, жарили шашлыки и наслаждались красотой склона, который унес не мало жизней..

Альпинисты должны были вернуться спустя два дня. Но не вернулись и на третий. Тогда родственники отправили за ними поисковой отряд.

Все были озадачены и напуганы, Ирма не хотела отпускать туда отца, который был явно не опытен в этих вопросах. И точно не справился бы попав в бурю, он был не активным и больше предпочитал спокойный вид отдыха, к примеру шезлонг и лимонад.

Спустя сутки поисков им удалось найти восемь человек, среди которых был Эдвард, Аллеса и еще троих не обнаружили.

С обмороженным лицом и легкими ссадинами, отец и остальные альпинисты были доставлены на вертолетах в лагерь. Отец только и твердил, что спасся благодаря веревке, которую ему дал в горах Аллес. В глазах его отражался весь ужас безысходности, с которым он там столкнулся.

- Я, наверное, никогда не согреюсь, - шептал он.

По рассказам Эдварда они разделились в первую ночь, когда началась буря. Но на утро так и не нашли друг друга, затем еще разделились и окончательно заблудились.

Каждый уходящий час оставлял все меньше и меньше шансов на выживание пропавшим..

Прошло еще около восьми часов, известий не было, все были встревожены. А кто-то был немного рад отсутствию Аллеса, ведь в случае чего весь его гостиничный комплекс перейдет Дану, у которого с легкостью удастся все отобрать, не прилагая усилий.

Cпустя еще пару часов и от спасателей пришли печальные сообщения, двоих нашли погибшими, тела были обморожены их нашли почти вершине склона. Это видимо, были самые упрямые. Но не сообщалось, кто это. Больше всего исчезновением Аллеса была встревожена, почему-то жена Эдварда, хотя старалась это скрыть, от всех, но не смогла от падчерицы. Ирма с виду казалась простушкой и легкомысленной, но все чувствовала.

Все притаились в палатках, и ждали, лагерь словно опустел. Лишь огромный костер вспыхивал, благодаря усилиям замерзших Ирмы и Дана, которые от волнения подбрасывали туда дровишки и мелкие веточки, не давая погаснуть.