Тот, кто много на себя взял

Тот, кто много на себя взял

Музыка для Евы.

Тот, кто много на себя взял.

Автор выражает благодарность С. Бондарь,

за неоценимую помощь в написании рассказа и создании образа главной героини.

            Дверь с шумом распахнулась, и в помещение паба ввалился грузный мужчина средних лет. При его появлении, мрачная толпа местных жителей, подалась вперёд. Не менее трёх десятков пар глаз уставились на задыхающегося от долгого бега мужчину.

            - Ну? - первым не выдержал бармен. Облокотившись об обшарпанную стойку, он дёрнулся и бешено заиграл желваками.

            Гость судорожно вздохнул и сняв с головы кепку, тихо произнес:

            - Нашли. Около моста.

            - Мать твою, Бип, не томи, - воскликнула кутающаяся в шаль тощая, пожилая женщина.

            - Не ори на меня, Марта, - похоже грузный Бип тянул время. Однако, собравшись с духом, он тихо заговорил. - Нашли их, около моста. Сожрал их оборотень.

            Люди в баре угрожающе загудели. Тощая женщина жалобно всхлипнула и, зарыдав, уткнулась лицом в шаль.

            - Итого восемь человек.

            - На вилы оборотня…

            - Всем скопом навалимся…

            Люди начали кричать всё громче и громче, кто -то стал потрясать кулаками.

            - А ну тихоооо!!! - громко крикнул высокий, седой мужчина, и с силой ударил по столу.

            Люди замолкли. Лишь в углу продолжал шипеть радиоприёмник.

            - Сами мы ничего не сделаем с ним.

            - Так что теперь, голова, - обратился кто-то из толпы к седому.

            - Надо подумать.

            - Пока думать будем, он нас всех полишит, - запричитала толстая кухарка с опухшими, заплаканными глазами. - Ты уж сделай что-то, голова ты городской или не голова.

            Голова недолго молчал, а затем заговорил. Тихо, но слушали его все.

            - Мы все любили Амми и Гретера и будем до конца помнить их как светлую пару, так и не подаривших нам детей. Оставлять их смерть безнаказанной нельзя. Но, - его палец указал на потолок, - зная наши силы, я спрашиваю вас, люди: скольких и нас, положит этот оборотень, прежде чем сам издохнет? Пять, Десять, Двадцать?

            - Так что теперь? Прятаться? Он и так убил восьмерых.

            Голова вздохнул, и указал на телефонный аппарат, что стоял на стойке.

            - Завтра, сейчас уже поздно, я позвоню моему знакомому и он свяжет меня с охотником, который поможет избавится нам от этой твари.

            - Который по счёту? - пробормотал бармен, и стал сосредоточенно протирать и без того блестевшие пивные кружки. - Помнится, что четыре охотника за головами, узнав на кого им охотиться предстоит, покрутили пальцем у виска, и свалили куда глаза глядят.

            Зал угрожающе загудел, громко всхлипнула кухарка и ей тонким писком вторила хозяйка сырой от слез и соплей шали.

            - Мне говорили, - голова положил на столешницу руки ладонями вниз и вопросительно посмотрел на стоявшего за его спиной толстенького коротышку, - что это особенный охотник. Но и берёт он особенно. Но, думается мне, - он прищурился, - что лучше нам с деньгами расстаться, чем жить вот так, в страхе и ждать, кто же следующим будет.

            Люди согласно загудели.

            - Но завтра, а сейчас - по домам. И закроем получше двери и ставни.

***

            Прошла примерно неделя, с того момента, как оборотень убил двоих. Выпавший лёгкий снег покрыл тонким ковром долину. Словно пудрой присыпал черепичные крыши домов, от чего маленький, игрушечный городок стал похожим на рождественскую, выставленную в витрине магазина композицию. Однако, среди этого белого, снежного великолепия, словно невидимая зараза витал липкий, пронзающий до костей, страх. Люди передвигались по городу маленькими перебежками, натуженно улыбались друг-другу, и старались не смотреть в глаза. Лишь хруст снега, да противное карканье ворон, коих расплодилось великое множество, служили фоном этой трясущейся за себя жизни.

            И вот, в одно утро, привычную каркающую тишину, нарушил треск мотора. Въехавший в город, со стороны ветряных мельниц, закутанный в красный плащ с глухим капюшоном мотоциклист, неспешно проехал по центральной улице, и, описав круг почёта на площади, остановился напротив двери в паб. Бросив короткий взгляд на шевелящиеся занавески в окнах, гость слез с мотоцикла, и закинув за спину рюкзак, подхватил длинный, неуклюжий сверток, притороченный к седлу железного коня. Было видно, что человек сильно замёрз и нуждается в отдыхе.