Трактирщица для герцога

Пролог

— Вот она, здесь, товарищ капитан! — радостно завопил дед Николай. — Видите, и не скрывается даже!

Кристина закатила глаза, прикрыла дверь и осторожно спустилась с поскрипывающего крыльца. Подошла к калитке и неприветливо спросила:

— Вы ко мне?

— Старший участковый капитан Прошин, — взмахнул удостоверением стоящий рядом с дедом Николаем мужчина. — Вас не затруднит ответить на несколько вопросов?

— Не затруднит, — вздохнула Кристина.

Мстительно захлопнув калитку перед носом у деда Николая, она завела участкового в единственную более-менее чистую комнату и махнула рукой:

— Присаживайтесь на тот стул, он довольно крепкий.

Капитан Прошин стул с сомнением оглядел, но отказываться не стал. Сама Кристина устроилась на маленькой пластиковой табуретке, оперлась спиной на стену и спросила:

— Что, Николай Петрович заявление написал?

— Написал, — осторожно согласился участковый. — Вы не могли бы...

— Вон перед вами папка, там все документы. Я купила этот дом, три дня назад перевезла сюда свои вещи, и с тех пор только и делаю, что отбиваюсь от его претензий. Он, видите ли, не желает верить, что дом теперь мой.

— Николай Петрович он такой, недоверчивый, — покивал участковый, листая бумаги.

Выяснив все, что хотел, капитан засобирался. Вручил Кристине визитку со своим номером телефона и отбыл ругаться с дедом Николаем.

Проводив нежданного гостя, Кристина вернулась в дом и с отвращением посмотрела на ноутбук. Работать не хотелось совершенно. Прикинув, что времени до сдачи заказа осталось три дня, а работы часа на четыре, она малодушно закрыла крышку и толкнула дверь во вторую комнату.

Бывшая спальня хозяев дома была битком набита старой мебелью, какими-то книгами, фотоальбомами и прочими артефактами начала прошлого века. Вчера Кристина вытащила из нее стул и удивительной красоты вазочку молочного стекла, после чего раскопки пришлось прекратить, потому что от потревоженной пыли не спасал даже респиратор.

— Сейчас окно открою, чтобы все это на улицу летело, — пробормотала Кристина, перелезая через спинку затянутого в чехол кресла. — И еще немножечко тут пороюсь. Часик, не больше. А потом работать.

Разбухшая деревянная створка долго сопротивлялась, цеплялась за подоконник, но наконец распахнулась. Отдернув в сторону пыльную штору, Кристина краем глаза уловила какое-то движение сбоку и резко обернулась.

— Тьфу ты, зеркало, — буркнула она. — А грязное какое!

В мутном, покрытом толстым слоем пыли стекле смутно просматривалось ее отражение. Жалея, что не взяла тряпку, Кристина боком протиснулась между креслом и грудой книг, погладила резную деревянную раму и провела пальцем по стеклу. Отражение послушно повторило ее движения. Усмехнувшись, Кристина помахала ему рукой. Отражение махнуло в ответ, а потом вдруг наклонилось, выудило откуда-то из-под рамы кусок ветоши и принялось протирать стекло со своей стороны.

Остолбенев, Кристина смотрела, как светлеет зеркальная гладь. Отражение деловито оттерло пыльные разводы, отбросило тряпку в сторону и отряхнуло руки.

Чувствуя, как колотится сердце и подгибаются колени, Кристина уставилась на проявившуюся в зеркале девушку. У отражения было ее лицо, такие же большие голубые глаза и длинные каштановые волосы. Вот только они были не скручены в пучок, а забраны в сложную прическу. А вместо джинсов и черной футболки на зазеркальной девице было надето длинное, в пол, коричневое платье с вышивкой.

Кристина поморгала, пытаясь прогнать непонятный морок. Потом ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон. Отражение послушно повторяло все ее движения, но ни его одежда, ни прическа не изменились.

Дрожащей рукой Кристина осторожно коснулась зеркальной глади. Отражение тоже прикоснулось к стеклу кончиками пальцев, замерло, а потом вдруг резко дернулось вперед.

Заорав от ужаса, Кристина попыталась вырваться, но было уже поздно. Схватив ее за запястье, зазеркальная девица с нечеловеческой силой дернула ее на себя. Кристина непроизвольно зажмурилась, ожидая, что сейчас врежется лбом в стекло, но почувствовала только окативший ее поток горячего воздуха.

— Все мое — твое, все твое — мое, — забормотала у нее над ухом охамевшая копия. — Обмен без обмана: мне твое счастье, тебе мои ненастья, да будет так!

Сверкнула яркая вспышка, отражение отпустило руку Кристины и сильно толкнуло ее в спину. Кристина качнулась вперед, споткнулась, запуталась в юбке и чудом избежала падения, успев ухватиться за какой-то выступ.

— А ну отпусти, ишь, вцепилась, — прикрикнул кто-то. — В сторону отойди!

Разжав пальцы, Кристина отступила на два шага назад и осторожно открыла глаза. Четыре мужика в странной полотняной одежде, крякнув от натуги, сняли со стены огромное зеркало в резной деревянной раме и осторожно понесли в распахнутую дверь.

— Куда? — всполошилась Кристина, у которой из-под носа забирали ее единственный шанс вернуться обратно. — Куда вы его тащите?

— Известно куда, продавать, — хмыкнул один из мужиков.

Глава 1

Лавируя в собравшейся во дворе толпе, Кристина быстро выяснила, что находится в доме, принадлежавшем некоему господину Роберу, потомственному трактирщику. Постоялый двор господина Робера давно уже не принимал посетителей, а сам хозяин практически не выходил на улицу, довольствуясь обществом своей племянницы.

— Долгов в лавках понаделал — страсть, а сам, гляди, на сундуках добра сидел, — бормотала какая-то толстая тетка, придирчиво щупая разложенное на столе кружево. — Так бы и сгноил все, а за молоко мне полгода ни гроша не платил.

— Он и зеленщику должен был, и портному, — кивала ее товарка, прикладывая к оплывшей груди шелковую шаль. — Да и по налогу земельному за ним недоимка числится.

— Откуда вы, госпожа Маршан, это знаете? — вытаращилась на нее первая тетка.

— Я, госпожа Симон, проходила мимо приставов, и тут такая незадача, пряжка на туфле возьми да расстегнись. Поневоле что-то да услышишь.

Тихо фыркнув, Кристина двинулась дальше по двору. Интересно, кто она такая и что делает в этом доме? Как бы это выяснить? Может быть, ей встретится кто-нибудь знакомый? И куда, черт побери, делось зеркало? Вроде бы со двора его не выносили...

— Барышня Робер? — окликнул ее один из приставов. — Где же вы ходите, мы вас обыскались.

— Там, — неопределенно махнула рукой за спину Кристина. — А в чем, собственно, дело?

— Могу вас обрадовать, дом продавать не придется, — сообщил ей пристав, важно пошевелив усами. — Дядя ваш, большой оригинал, скопил немало хлама. Я бы за всю эту рухлядь и трех грошей не дал, а поди ж ты, кому-то нужно.

Кристина покивала, глядя, как довольный пожилой мужчина в черном сюртуке и широкополой шляпе тащит к калитке резной деревянный столик. Из кармана у него свисали ленты кружев, а на шее висела та самая шелковая шаль. Следом за ним похожая на бледную моль девица волокла корзину с кухонными принадлежностями. Кто-то с воплями гонял по двору разбежавшихся кур, грузчики вытаскивали из двери секретер, явно составлявший столику пару, а толстая молочница орала на распорядителя. От шума и мельтешения у Кристины закружилась голова, она отступила к забору, облокотилась на столб и спросила:

— Скажите, а зеркало продали уже? Там было такое большое зеркало...

— Да вон оно стоит, — ткнул пальцем в сторону ворот пристав. — Продали какому-то, а как же. Он мальчика послал за телегой, да говорит, сена побольше надо, а то разобьется в дороге. А сам караулит.

— И то верно, без присмотра ничего оставлять нельзя, — вступил в разговор второй пристав. — Украсть не украдут, а вот разбить могут. Вы, барышня Робер, трактир открывать собираетесь? Ежели да, так мы с вырученных денег сразу можем налог удержать.

— Удерживайте, — рассеянно кивнула Кристина, пытаясь определить, кто из толкущихся возле ворот людей купил интересующий ее предмет. По всему выходило, что это был рыжий парень в заплатанном сюртуке.

— Да подожди ты с налогом, видишь, сомлела девица, того гляди в обморок грохнется, — разволновался первый пристав. — Сюда вот присядьте, барышня, в тенечке, вам и полегчает. Да не переживайте так, и дом при вас останется, и мебель какая-никакая. Все не на улицу идти.

Не заботясь о чистоте платья, Кристина примостилась на краешек замшелого бревна и продолжила пристально следить за повернутым стеклом к забору зеркалом, заодно продолжая подслушивать доносящиеся до нее обрывки разговоров.

Племянница господина Робера, как оказалось, была сиротой, которую дядя взял в свой дом из милости, с тем, чтобы она скрасила его одинокую старость. Девицу он держал в черном теле, не разрешал выходить на улицу, денег в руки не давал и закатывал скандалы, даже если она задерживалась во дворе дольше определенного им времени. В целом, было неудивительно, что девица сбежала. Но Кристина все-таки предпочла бы, чтобы она сделала это как-то по-другому.

Постепенно толпа со двора схлынула, оставив после себя кучу мусора. Уставший распорядитель распродажи утер пот со лба и принялся шептаться с приставами, загадочно косясь на Кристину. Рыжий хмырь, купивший зеркало, все так же торчал возле забора, время от времени нервно выглядывая на улицу.

— Грамоте-то вы обучены? — осведомился у Кристины один из приставов. — Бумаги надо подписать. Вот тут все честь по чести прописано. Распродано имущество, вот вырученные деньги, а вот сумма долгов дяди вашего.

Кристина мазнула взглядом по листу желтоватой бумаги и вздохнула:

— Давайте, подпишу. Надеюсь, теперь ни у кого не будет ко мне имущественных претензий?

— Чего? — растерялся пристав. — А, не, тут все в порядке. Я вам, барышня Робер, бумагу выдам, и ежели кто придет и чего потребует, смело гоните в шею, потому как это мошенник.

Расписавшись под длинной колонкой корявых цифр, Кристина получила на руки лист, гласящий, что Кристель Робер теперь является хозяйкой постоялого двора «Фиалка», и все долги и налоги ею уплачены.

— А это вот деньги оставшиеся, — пристав сунул ей в руку глухо звякнувший кожаный мешочек. — Восемь грошей, все без обмана.

Судя по довольному лицу распорядителя, к рукам официальных лиц прилипла куда более весомая сумма, но протестовать Кристина не стала. Она вообще не собиралась задерживаться в этом странном месте. Сейчас приставы и распорядитель уйдут, можно будет как-то отвлечь рыжего, заглянуть в проклятое зеркало и выдернуть оттуда занявшую ее место нахалку.

Официальные лица потопали на выход. Возле ворот они задержались, чтобы перекинуться парой слов с рыжим, который немедленно принялся жаловаться, что телега с сеном запаздывает.

— А вон то не твой возок тащится? — спросил распорядитель, кивая куда-то налево.

— Точно, он! — обрадовался рыжий. — Господа, не пособите зеркало погрузить? Я в долгу не останусь!

Приставы дружно скривились, но рыжий весело забрякал монетками, и они сдались:

— Ладно, так уж и быть. Эх, взяли-понесли! Да осторожнее, раму обдерешь!

Заломив руки, Кристина смотрела, как телега выезжает в проулок. Потом спохватилась и кинулась следом. Не заглянуть, так хоть проследить, куда его повезли!

Глава 2

— Тетя, дай монетку, — заныл кто-то противным тонким голосом.

Опустив взгляд, Кристина обнаружила чумазого пацана лет восьми, вихрастого, с нахальным выражением лица.

— Подай сироте, тетечка, всего один грошик, чтобы не ложиться спать на голодный желудок, — привычно запричитал пацан, стреляя глазами по сторонам. — Не оставь милостью своей...

— «Фиалку» знаешь? — спросила Кристина. — Постоялый двор.

— Это где сумасшедший жил? Обижаешь, тетя, как не знать, — выпятил цыплячью грудь пацан.

— Проводишь туда — два гроша дам, — пообещала Кристина.

Пацан неторопливо смерил ее взглядом, утер нос рукавом и пожал плечами:

— Отчего не проводить. А ты, тетя, вроде племянница евонная?

— Племянница, — вздохнула Кристина. — Заблудилась вот.

— Оно и неудивительно, к большому городу привычку надо иметь, — важно сообщил ей пацан.

Город и вправду выглядел очень непривычно, словно Кристина попала в средневековье. Каменные двухэтажные здания с обязательными цветочными горшками в окнах, выщербленная булыжная мостовая. Первые этажи домов были заняты лавками или конторами, снабженными яркими вывесками. Кристина, ничего не евшая с самого утра, засмотрелась на изображение румяного кренделя, вдохнула сладкий хлебный запах, сглотнула слюну и окликнула своего провожатого:

— Эй, дитя природы, притормози ненадолго.

— Чегось? — обернулся пацан. — Тетя, шевели ногами, коли я до вечерней стражи домой не вернусь, не миновать мне отведать веника перед ужином.

— Я быстро, — пообещала Кристина.

Пацан скорчил страшную рожу и прислонился к фонарному столбу. Кристина выудила из кармана платья кошелек и решительно толкнула дверь булочной.

Свежевыпеченный хрустящий багет стоил полтора гроша. Кристина купила сразу два, и тут же, обжигаясь, откусила хрустящую хлебную корочку. Стоявшая за прилавком тетка недовольно поджала губы, но ничего не сказала.

Тайные опасения Кристина не сбылись. Пацан не сбежал, бросив ее на незнакомой улице, а терпеливо ждал возле входа. Заметив голодный взгляд, Кристина отломила половину багета:

— Держи, сиротка. Звать тебя как?

— Жанно, — шмыгнул носом пацан и вгрызся в багет, как червяк в яблоко. — Идем дальше, или тебе еще в какую лавку надо?

Взвесив кошелек в руке, Кристина отрицательно помотала головой и вдруг застыла. На одной из пестрых вывесок, приветливо поскрипывающих на ветру, огромными красными буквами было начертано: «Городской маг мэтр Мишель».

— Это что? — ткнула она пальцем в надпись.

— Контора мага, — пожал плечами Жанно. — Тебе надо? Учти, он дорого берет.

— А что он делает? — Кристина насторожилась как гончая, почуявшая дичь.

— Эликсиры продает всякие дурацкие, — отмахнулся Жанно. — От прыщей, для волос, ну всякое, что тетечки любят. Двери и окна заговаривает, чтоб воры не влезли, пропажу может отыскать, если в доме потерялось что важное. Ну и следит за порядком, чтоб без лицензии не колдовали. Так что, пойдешь за эликсирами?

— В другой раз как-нибудь, — пробормотала Кристина, пытающаяся переварить наличие официальной магии в свободном доступе.

Жанно кивнул и потрусил вперед, иногда оглядываясь, не отстала ли Кристина.

Миновав еще два перекрестка, они свернули на узкую улочку, в середине которой Кристина с облегчением увидела мотающуюся створку ворот.

— Дальше я сама дойду, — сообщила она Жанно, вручая ему честно заработанные два гроша. — Спасибо, выручил.

Пацан крепко зажал деньги в кулаке, подмигнул и резво порысил обратно, поднимая тучу пыли босыми ногами.

Накрепко заперев ворота и калитку, Кристина задумчиво оглядела дом. Какое-то время придется в нем жить, пока не подвернется возможность вернуться обратно, к протекающему потолку, зависающему ноутбуку и деду Николаю с его претензиями. Главное — побыстрее найти зеркало. А пока нужно хотя бы осмотреть свое временное жилище.

К обеденному залу трактира и комнатам для постояльцев Кристина отнеслась равнодушно. Окинула взглядом убогую мебель, зачем-то попыталась приподнять тяжеленную дубовую лавку, не смогла, и на этом знакомство с обстановкой постоялого двора сочла законченным. Заглянула в кухню, расположенную в полуподвале, и тяжело вздохнула. Оттуда явно выгребли всю более-менее приличную посуду.

Второй этаж, где располагались хозяйские комнаты, тоже основательно подвергся разорению. С распродажи ушла практически вся мебель, кроме неподъемных шкафов и кроватей. С окон поснимали шторы, с полов — ковры, из огромного трехстворчатого гардероба выгребли все его содержимое. Нетронутой осталась только небольшая темная комнатка, больше похожая на чулан, служившая жилищем племяннице господина Робера. Впрочем, там и брать-то было особо нечего. Два платья в сундуке, шаткий табурет и таз с кувшином для умывания, вот и вся обстановка.

Ночь она провела сидя в кресле, вздрагивая от каждого звука, на которые старый трактир был необычайно щедр. Что-то поскрипывало, шуршало, потрескивало, а к полуночи в угол комнаты заявилась наглая мышь и принялась громко грызть плинтус. Когда Кристина несколько раз грохнула по полу табуреткой, мышь с достоинством удалилась, но о нормальном сне после этого не могло быть и речи.

С трудом дождавшись рассвета, Кристина умылась остатками холодной воды из кувшина, позавтракала половиной зачерствевшего багета и спустилась на первый этаж. Нужно было поискать, не осталось ли на кухне каких-нибудь припасов, а еще осмотреть задний двор. Вроде бы, вчера тут бегали какие-то куры?

Кур, как выяснилось, вчера переловили и унесли всех. Причем не факт, что заплатили за них распорядителю. Нацелившаяся на горячую яичницу Кристина приуныла и принялась рассматривать царившее на заднем дворе разорение.

Распахнутые двери конюшни и курятника, разбросанное сено, обрушенная поленница. Небольшой обнесенный плетнем огородик с чахлой зеленью и вянущими капустными кочанами.

— Поливать не буду, пусть хоть совсем засохнет, — пробормотала Кристина, живо представив себе, как она раз за разом крутит тяжеленный колодезный ворот, а потом тащит ведро, чтобы вода тут же бесследно впиталась в каменистую потрескавшуюся землю.

Глава 3

В кухонном шкафу Кристина обнаружила початый мешок муки, полотняный куль с пшеном, горшочек топленого сала, миску какого-то зерна, немного гороха и несколько луковиц. Жанно, одной рукой так и прижимающий к себе пеструю курицу, а второй отряхивающий с себя солому, резко повеселел:

— Гляди, голодными не останемся.

— Слушай, дитя природы, мне гороха не жалко, — решительно сказала Кристина. — Но ты уверен, что тебя дома не хватятся?

— Нужен я там кому, — резко погрустнел пацан. — Мамка померла давно уж, а батя женился на одной такой... Нашла у меня вчера твои два гроша, и излупила всего. Говорит, украл. А я не воровал никогда! А она и слушать не хочет. Уж лучше в курятнике жить.

— Да уж, — неопределенно промямлила Кристина. — Ситуация. А курицу ты где взял?

— Так это твоя, в крапиве пряталась, — доложил Жанно. — Хитрая скотина, еле изловил. Покормить ее надо бы.

— Вот и займись, а я пока еды приготовлю, — кивнула Кристина, вручая ему миску с зерном. Курица немедленно оживилась, заквохтала, забила крыльями и со всех ног понеслась в курятник, время от времени оглядываясь: несут ли за ней вот это вкусное?

Через пару часов на кухонном столе стояла стопка румяных лепешек с зеленью, на плите в помятой кастрюле томилось овощное рагу, а Кристина, тихо ругаясь, рассматривала мозоли на пальцах. Ни одного нормального ножа, и наточить нечем!

— Можно к точильщику отнести, — подсказал Жанно, поедающий глазами лепешки. — Тут недалеко, на площади.

— Точильщику платить надо, — буркнула Кристина.

Жанно понимающе кивнул и затих, глядя, как Кристина наполняет миски дымящимится тушеными овощами. Похоже, что он так до конца и не поверил, что его тут действительно покормят.

Перемешивая ложкой горячее рагу, Кристина лихорадочно искала выходы из финансовой ямы. Нужно было срочно раздобыть денег, желательно много. Надо купить нормальных продуктов, нужны свечи, чтобы не сидеть в темноте, а самое главное — нужно сходить к мэтру как его там и узнать все о зеркалах и возможности обмена телами через отражение. Может быть, ей и не придется искать то самое зеркало, в которое ее затянула эта наглая баба?

Помянув нехорошим словом загнавшую ее сюда племянницу господина Робера, Кристина задумалась о самом бывшем владельце трактира. Судя по всему, дядечка был скорбен на голову, но отлично разбирался в дорогих вещах, а еще очень не любил расставаться с деньгами. Интересно, не пришло ли ему в голову устроить пару тайников? Если они были в мебели, то кому-то очень повезло, а вот если покойный сообразил припрятать деньги где-нибудь под половицей... Воспрянув духом, Кристина решила пойти и тщательно обыскать жилые комнаты. Прямо сейчас, пока еще светло.

Отодвинув миску с недоеденными овощами, она мазнула взглядом по икающему Жанно и вздохнула. Еще одна проблема, которую нужно как-то решать. Вчера его дома выпороли, а сегодня его родственнички возьмут да и явятся с обвинением, что она украла ребенка, и что тогда?

— Шел бы ты домой, что ли, — посоветовала она, глядя, как Жанно с трудом доедает остатки третьей лепешки.

— Нет уж, спасибо, — отказался тот. — Там не воду таскать заставят, так огород полоть, а я это дело страсть как не люблю. А батя все грозится меня к угольщику отдать, чтоб я тележку катал, так мне ему на глаза не резон днем попадаться. К вечеру пойду, а то и к ночи, авось Тереза устанет и драться не полезет. Можно я лучше еще в курятнике посплю? Там хорошо, соломы много, мягко.

— Поспи, — смирилась Кристина. — Я в доме буду.

Прихватив с тарелки еще одну лепешку, Жанно сунул ее за пазуху, зевнул и побрел по лестнице. Задумчиво посмотрев ему вслед, Кристина решила, что проблема утрясется как-нибудь сама собой, и двинулась на поиски сокровищ.

В бывшей спальне дядюшки витал аромат лаванды и камфоры. Кристина распахнула окно и принялась методично осматривать комнату. Простукивать стены, нажимать на завитушки лепнины и тыкать во все половицы, в надежде, что какая-нибудь из них приподнимется или отъедет в сторону.

В спальне ничего не нашлось. Энтузиазм у Кристины немного угас, но она упрямо сжала губы и перешла в гостиную. Быть того не может, чтобы в таком большом доме не было ни одного тайника!

Тщательный обыск всех комнат затянулся до вечера и обогатил ее на два свечных огарка и засохший огрызок пирожка, который кто-то засунул за шкаф. Выбросив пирожок, Кристина попрощалась с надеждами на богатство и задумалась.

Все, что в этом доме можно было продать, уже было продано. Открыть трактир? Кормить постояльцев горохом и капустой? Вряд ли кто-то соблазнится ее сомнительным гостеприимством. К тому же, кроме приготовления еды, в трактире нужно было убирать, а этот процесс Кристина терпеть не могла. Устроиться на работу? Маловероятно, что кому-то в этом странном месте понадобятся навыки копирайтера. Горничная из нее выйдет никудышная, прачка, пожалуй, тоже. Если только попроситься помощницей в какую-нибудь лавку...

— В крайнем случае продам это проклятое наследство и куплю себе домик поменьше, — пробормотала Кристина. — Только вот как это проделать, чтобы не остаться и без денег, и без дома?

Вернувшись на кухню, Кристина обнаружила, что от стопки лепешек осталась всего одна, а кастрюлю из-под овощей Жанно выскреб и вылизал. Самого мелкого нахала нигде не было. Видимо, сытно поужинал и ушел домой, к тетке Терезе и ее грозному венику. Прихватив лепешку со стола, Кристина малодушно оставила мытье грязной посуды на завтра и побежала на второй этаж.

На улице уже сгущались сумерки, и в комнаты постепенно затапливала мягкая темнота. Стремясь сберечь свечи, Кристина в полутьме нырнула в чуланчик племянницы, не глядя сгребла все подвернувшиеся под руку вещи и потащила их в хозяйскую спальню. Ютиться на низеньком жестком топчане при наличии в доме нормальной кровати она не собиралась.

Постельное белье было чистым, похрустывающим от крахмала. Кристина взбила подушки, уселась на край кровати и вдруг услышала подозрительный треск.

Глава 4

Трясущимися руками Кристина чиркнула спичкой, запалила свечу и вытащила из небольшого углубления стопку писем. Быстро развязала стягивавшую их ленту, пересмотрела все и разочарованно вздохнула. Вместо того, чтобы припрятать для племянницы пару кошельков с золотом, господин Робер хранил у себя в спальне любовные письма какой-то госпожи де Шарло к некоему Этьену. Дорогая глянцевая бумага еще хранила слабый аромат духов, а в одном из писем лежало несколько засохших розовых лепестков.

Повертев в руках бесполезные бумаги, Кристина сунула их обратно в тайник и защелкнула плашку. Ну их, эти чужие любовные тайны. Держись подальше — целее будешь.

Утром Кристина первым делом спустилась в курятник. Наглая курица тут же заорала, требуя еды. Щедро сыпанув ей зерна, Кристина порылась в соломе, но ни одного яйца не обнаружила.

— Корм надо отрабатывать, — строго сообщила она пестрой нахалке.

Та не отозвалась, выискивая в кормушке самые вкусные зернышки.

Отмыв засохшую посуду, Кристина снова натушила капусты, нажарила лепешек и принялась таскать воду в огромную деревянную бадью, явно служащую как для купания, так и для стирки.

От очередного сражения с тяжелым ведром ее оторвал громкий стук в калитку и призывы:

— Кристель! Кристель, открой немедленно!

Аккуратно поставив ведро на землю, Кристина поплелась к воротам.

— Я так волновалась, — затараторила толстая молочница, едва Кристина успела приоткрыть калитку. — Молодая девушка, совсем одна, ночует в этом ужасном доме, который, несомненно, наполнен для нее печальными воспоминаниями...

— Добрый день, госпожа Симон, — каким-то чудом вспомнила ее имя Кристина. — Со мной все в порядке, спасибо, что побеспокоились.

— ...и я сказала госпоже Маршан... ты же помнишь госпожу Маршан? Она держит рыбную лавку на площади. Так вот, я сказала госпоже Маршан, что мы непременно должны позаботиться о бедной девушке!

— Спасибо, у меня все хорошо, — повторила Кристина, но госпожа Симон продолжила теснить ее мощным бюстом, вынуждая отступать к крыльцу.

— Конечно, без мудрых распоряжений господина Робера тебе будет нелегко вести хозяйство, но я уверена, что с нашей помощью ты как-нибудь справишься, — докончила свою речь госпожа Симон, решительно отодвинула Кристину в сторону и зашла в обеденный зал трактира.

Следующие сорок минут Кристина выслушивала сентенции о том, что у хорошей хозяйки не может быть так пыльно, что она неправильно режет капусту, что котелки и кастрюли должны блестеть так, чтобы хозяйка могла разглядеть в них свое отражение, что огород нужно полоть и поливать, а колодец должен быть непременно накрыт крышкой. При этом госпожа Симон так и стреляла глазами по сторонам, в надежде усмотреть что-нибудь интересное. Чувствовалось, что явилась она не от душевного участия к одинокой сироте, а от любви к сплетням.

Повода для сплетен не находилось, и госпожа Симон заметно приуныла.

— Если успеешь сделать все, что я тебе сказала, сможешь завтра сходить на площадь, посмотреть на кортеж герцога де Шарло, — заявила она, закончив засыпать Кристину ворохом полезных советов и указаний. — Говорят, в этот раз он приедет в свой городской дом вместе с супругой. Только непонятно с какой.

— Как это? — невольно удивилась Кристина. — У этого герцога две жены?

— Кристель, дорогая, ты что, ничего не знаешь? — оживилась госпожа Симон. — Только не говори, что ты никогда не слышала о герцоге де Шарло.

— Ни разу, — честно ответила Кристина и заинтересованно уставилась на госпожу Симон. Вытолкать наглую бабу никак не получалось, а неизвестный герцог был куда более безопасной темой для разговора, чем ее, Кристины, сомнительные хозяйственные таланты. К тому же, фамилия герцога показалась ей смутно знакомой.

— Право же, Кристель, ты меня удивляешь. Как можно быть такой нелюбопытной! Впрочем, твой дорогой дядя... Да, я понимаю, сложно было сосуществовать с таким нелюдимым человеком. Сейчас я тебе все расскажу!

Герцог де Шарло был крупным землевладельцем, проживавшим недалеко от города Клеор-де-Бланш, в который так неудачно занесло Кристину. Обычно герцог предпочитал проводить время в своем замке, но временами ему приходила охота пожить в своем городском особняке, что каждый раз вызывало оживление среди местных торговцев.

— Понимаешь, Кристель, мы и так во многом зависим от герцога, — трещала госпожа Симон. — Поставки продуктов, свечей, белья, прислуга... Но когда он приезжает в город — о, наступает золотое время! Управляющие закупают все по списку, а герцог обожает ходить по лавкам, на рынок, скупает все, что ему приглянется, и ни капельки не скупится! В прошлый его приезд он заплатил госпоже Маршан две золотых монеты за корзину мелкой рыбы, знаешь, той, что покупают для кошек. И только потому, что она красиво блестела! Но гуляет по городу он, конечно, не ради покупок.

— А для чего? — поторопила ее Кристина.

— Не знаю, стоит ли рассказывать об этом незамужней девушке, — жеманно подкатила глаза госпожа Симон. — Впрочем, если не я, так кто-нибудь другой. Герцогу де Шарло уже стукнуло шестьдесят лет, но он еще мужчина хоть куда! И знаешь, Кристель, он совершенно не может жить в одиночестве.

— В чем это выражается? — нахмурилась Кристина. — Он ворует людей с улиц и увозит к себе в замок?

— Как ты могла такое подумать! — притворно возмутилась госпожа Симон. Глаза ее при этом заблестели так, что Кристина поняла: сегодня же по всему Клеор-де-Бланш полетит новая сплетня.

— Герцог очень ценит женскую красоту и душевное обхождение, но ты не подумай плохого! На всех своих возлюбленных он честно женится, — стреляя глазами по сторонам, зашептала госпожа Симон. — А потом, после развода, дает им хорошие отступные. Разумеется, это не касается тех нахалок, которые посмели обмануть его доверие. Так вот, поговаривают, последняя супруга была ему неверна. Герцог закатил скандал — это было тут, в городе, я как раз случайно проходила мимо приоткрытого окна его особняка, и тут у меня спустился чулок, такая неприятность... В общем, герцог увез ее обратно в замок, и теперь совершенно непонятно, сумела она оправдаться, или герцог женился снова, но не на нашей горожанке, а где-то в другом месте!

Глава 5

Отказываться от похода на площадь в обществе местных сплетниц Кристина не стала. Зачем же пренебрегать проводниками по городу и источником сведений о местных нравах. К тому же, Кристине стало интересно взглянуть на обожающего жениться герцога и его супругу. И все-таки, откуда ей знакома эта фамилия?

Оставшийся день прошел в хозяйственных хлопотах. Кристина нагрела воды, вымылась, постирала белье и неохотно вытерла пыль на видных местах. А вдруг злобные тетки завтра проверят, убирала она в трактире или нет, и не возьмут ее с собой? Подумав, вылила несколько ведер воды под самые пожухшие капустные кочаны и, не чувствуя рук и ног, поплелась в спальню.

Утром госпожа Симон и госпожа Маршан первым делом раскритиковали ее наряд.

— Кристель, дорогая, ты же молодая девушка, как можно рядиться в эти бабушкины тряпки, — выговаривала ей торговка рыбой. — Что за ужасный коричневый цвет!

— Мне так неловко, но дядя был против того, чтобы я наряжалась, — пробормотала Кристина.

Подруги-сплетницы немедленно заохали и завалили Кристину советами, как оживить даже самый унылый наряд при помощи цветной косыночки, плетеного пояска или букетика цветов. Советы Кристина слушала не слишком внимательно, потому что старательно запоминала дорогу до главной городской площади.

Там уже толпился народ. Праздные зеваки, наряженные в свои лучшие вещи, явно намеревались превратить обычный день в народное гулянье. Учуявшие двойную, а то и тройную прибыль торговцы шныряли в толпе с лотками, предлагая свежие булочки с корицей, букетики фиалок, сахарную воду, орехи и леденцы. Вездесущие мальчишки, оборванные, грязные, задорно блестящие глазами, путались под ногами, продавали газеты, клянчили мелочь, а кое-кто и обшаривал карманы беспечных граждан.

Кристина поискала глазами Жанно, уверенная, что мелкий нахал не мог пропустить такое значимое событие, но его нигде не было. Не было и рыжего, купившего зеркало, на что Кристина втайне надеялась. Даже если госпожа Симон и госпожа Маршан не знали, кто это такой, через полчаса они бы выяснили все подробности его биографии.

— Едет, едет, — зашумели люди, стоявшие на широком мощеном проспекте. Кристина привстала на цыпочки, но увидела только золоченый верх закрытой кареты.

— Мы очень удачно стоим, — зашептала ей на ухо госпожа Симон. — Видишь вот этот дом, между ратушей и жандармерией? С красивой кованой оградой? Это и есть особняк герцога. Отсюда мы сможем разглядеть все в подробностях, когда они будут подниматься на крыльцо.

Кристина кивнула и вытянула шею, невольно захваченная общим азартом. Толпа меж тем начала раздаваться в стороны, прижимаясь к стенам.

— Какая красота, аж дух захватывает, — мечтательно прошептала госпожа Маршан.

Четверка вороных, запряженных попарно лошадей, увенчанных белыми плюмажами, шла ровно, высоко вскидывая колени, словно красуясь перед собравшимися. На козлах блестящей от обилия украшений кареты сидел суровый кучер в алой ливрее и белых перчатках. Два лакея в таких же ливреях, стоявшие на запятках, зорко следили, чтобы никто не подходил к карете слишком близко.

Следом за каретой тащились два закрытых возка, резных, как кровать господина Робера, явно набитых всем, что может понадобиться герцогу в городском доме.

Промаршировав до самого крыльца, лошади встали как вкопанные, красиво изогнув шеи. Один из лакеев спешно распахнул дверцу кареты, второй спустил небольшую, на три ступеньки, лесенку, после чего оба замерли в угодливых полупоклонах.

Первое, что бросилось Кристине в глаза — начищенные до зеркального блеска сапоги. Следом за ними из кареты показался и остальной герцог. Любитель жениться был невысок, узкоплеч, а нажитое непосильными трудами за обеденным столом пузо безуспешно утягивал корсетом. Волосы герцога были выкрашены в неестественно черный цвет, а зияющая на макушке залысина прикрыта длинной прядью. Налетающий порывами легкий ветерок прядь игриво шевелил, отчего от герцогской лысины разбегались в разные стороны веселые солнечные зайчики. Следом за ним из кареты выпорхнуло неземное создание, закутанное в шелка, вуали и несколько ниток жемчуга.

— Она или не она? — задумчиво вопросила за спиной у Кристины госпожа Симон.

Поднявшийся на крыльцо герцог окинул взглядом собравшихся поприветствовать его людей. Натренированный взгляд любителя хорошеньких женщин зашарил по лицам близ стоящих и вперился в Кристину. Герцог расплылся в масляной улыбке, подозвал лакея и что-то коротко ему приказал.

Невозмутимый лакей поклонился и двинулся сквозь толпу. Кристина сообразила, что сейчас ее начнут как минимум расспрашивать, кто она и откуда, а то и пригласят в гости, заметалась, спряталась за госпожу Симон, а потом принялась проталкиваться к ближайшему переулку.

На обратном пути она два раза сворачивала не туда, но в конце концов очутилась на знакомой улице возле конторы городского мага. Мечтая о том, как она сейчас запрет калитку, и не будет никого впускать, хоть лакея, хоть сам герцог в гости явись, Кристина быстрым шагом дошла до тихой улочки, на которой располагался ее постоялый двор и удивленно притормозила. От самого перекрестка было видно, что возле ее ворот стоит фургон с полосатым красно-желтым тентом.

На козлах фургона помещался представительный мужчина, в черном костюме и шляпе-котелке, с длинными напомаженными усами. Судя по костюму, он мог быть нотариусом, гробовщиком или бухгалтером, но полосатый фургон напрочь опровергал эти предположения.

— Вы к кому? — вырвалось у Кристина.

— Мы к вам, — сообщил ей кучер странного фургона. — Это ведь постоялый двор господина Робера?

— Он самый — признала Кристина. — Но если вам нужен господин Робер — ничем не могу помочь. Дядя скончался... м-м-м... недавно, в общем.

— Примите мои искренние соболезнования, — трагично проговорил ее собеседник. — Но, если я не ошибаюсь, вы продолжаете дело вашего дяди? Виктор, Гаспар, открывайте ворота! Заезжайте во двор, мы и так перегородили улицу. Надеюсь, у вас есть свободные комнаты?

Глава 6

Кристина, растерянно хлопая глазами, следила, как двое мужчин распахнули створки ворот и закатили скрипящий фургон во двор. Вслед за фургоном, цокая копытцами, зашел маленький серый ослик, навьюченный двумя мешками.

Пожилой коренастый блондин, которого называли Гаспаром, уверенно начал выпрягать лошадь. Виктор, высокий, атлетически сложенный брюнет с кошачьей грацией, подмигнул растерянной Кристине и снова забрался в фургон. Оттуда немедленно понеслась какая-то возня и послышалось сонное бормотание.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Кристина, глядя, как из фургона вылетают какие-то узлы и свертки и шлепаются на пыльную землю двора. — Вы знали моего дядю?

— Не имел чести, к моему великому сожалению, — тяжело вздохнул усач.

— Так, — нахмурилась Кристина, заподозрившая, что ей морочат голову. — Извольте объясниться, внятно и четко, так, чтобы я поняла с первого раза. Кто вы такие?

— Цирк Фурнье, и лично я, Огюст Фурнье, к вашим услугам, — раскланялся ее собеседник. — Весьма рад, что мы благополучно до вас добрались. Ваш постоялый двор рекомендовал нам один заслуживающий доверия человек, который утверждал, что в «Фиалке» нас примут с распростертыми объятиями. И вот мы здесь. Кстати, как насчет горячего завтрака? Такая неприятность, Филипп ухитрился испортить наш единственный котелок, и последние три дня мы обедали всухомятку, буквально чем придется. Так что же, хозяюшка, принимаете постояльцев?

— Вообще-то постоялый двор закрыт, — сообщила ему Кристина. — У меня нет ни продуктов, ни прислуги, и никакой возможности быстро это изменить. Поэтому простите, но сдать вам комнаты я не могу.

Круглое румяное лицо господина Фурнье вытянулось книзу, словно оплывший оладушек. Усы протестующе дернулись и грустно обвисли.

— Так я и знал, — трагическим голосом проговорил он. — Я предчувствовал, что в Клеор-де-Бланш нас не ждет ничего хорошего! И если бы не суровая необходимость, я бы никогда не решился свернуть в этот городишко!

Стянув с головы котелок, он прижал его к груди, снова дернул усом и повернулся к фургону:

— Какие будут предложения? — другим, полностью деловым тоном спросил он.

— Можем попробовать дать представление на площади, а потом выехать из города и переночевать в лесу, — неуверенно предложила выглянувшая из-за полога темноволосая девушка. — Хоть что-то мы да заработаем. На ремонт, наверное, хватит.

— А пока мы будем кататься туда-сюда, фургон окончательно развалится, — пробурчал Гаспар. — Задняя ось треснула, того гляди переломится.

— К тому же, устраивать стоянки вблизи городских стен запрещено, — мрачно дополнил господин Фурнье. — Если ехать, то до ближайшей деревни. Люди там не избалованные, их вполне устроит то, что мы можем им предложить в наших текущих обстоятельствах.

— Не дотянем, — мотнул головой Гаспар.

— Скажите, а почему вы не хотите поселиться на каком-нибудь другом постоялом дворе? — вклинилась в разговор Кристина.

— Вы, хозяйка, как с луны свалились, — хмыкнул спрыгнувший на землю Виктор. — Кто же в своем уме пустит на ночлег бродячих циркачей? Мы же тащим все, что плохо лежит, разносим заразу и сплетни и... что там еще было, Роми?

— Детей воруем, — подсказала ему девушка.

— Некоторых детей не грех и украсть, — проворчала Кристина, вспомнив Жанно. — Им только на пользу пойдет.

Виктор негромко засмеялся. Господин Фурнье нацепил котелок, отошел в сторону и принялся пересчитывать деньги, которые вытряхнул из кошелька на ладонь. Судя по унылому звяканью, капитал у него был немногим больше, чем у Кристины.

— Можно попробовать устроиться в пригороде, — предложил Виктор. — В парниках всегда нужны рабочие руки. Платят там мало, но это гарантированный ночлег. Правда, в бараках на соломе, зато жандармы не привяжутся.

— Можно попробовать, — согласился господин Фурнье. — Но какое падение! Мы, великие артисты, в силу обстоятельств попавшие в стесненное положение, вынуждены будем растрачивать силы на столь низменное занятие, как прополка свеклы!

Гаспар тяжело вздохнул и принялся запрягать лошадь. Та всем своим видом давала понять, что ей не нравится эта идея, пятилась, фыркала и норовила цапнуть своего мучителя за рукав. Тот терпеливо похлопывал ее по морде и продолжал возиться с упряжью.

Кристина окинула взглядом озабоченного Огюста Фурнье, сидящего на корточках Виктора, который, тихо ругаясь, собирал разлетевшиеся по земле пестрые тряпки, задумчивого ослика и стоящую босиком в пыли грустную Роми. Определенно, они ей нравились, особенно господин Фурнье и его котелок. К тому же, бродячие артисты точно не будут придираться к качеству сервиса. И какие-то деньги у них все-таки есть, а зарабатывать себе на жизнь нужно.

— Господа артисты, у меня тоже есть предложение, — проговорила она. — Можете временно занять комнаты для постояльцев. С вас помощь по хозяйству, убирать в комнатах и готовить будете сами. Но предупреждаю, из еды у меня только капуста, и ту надо пропалывать и поливать.

— Капусточка, — обрадовался запрягающий лошадь циркач. — Ежели ее с салом потушить, отменное блюдо получается, я вам доложу! А если еще и прибавить к ней гороха...

— Кто о чем, а Гаспар о еде, — кротко возвел глаза к небу господин Фурнье. — Хозяюшка, не передать словами, как своевременно оказанное вами благодеяние! Гарантирую, что мы не доставим вам никаких неудобств, и будем вести себя чинно и пристойно.

— Мы будем самыми тихими соседями во всем Клеор-де-Бланш, — подтвердила повеселевшая Роми. — А убирать и готовить я обожаю с детства!

Циркачи немедленно разразились дружным смехом. Нисколько не смущенная Роми показала Гаспару язык и скрылась в трактире.

— Роми даже кашу варить не умеет, — объяснил не понявшей причины веселья Кристине Виктор. — Не вздумайте пускать ее на кухню, иначе весь квартал сбежится на запах горелого. Да и остальные, если честно...

— Да, с кулинарией у нас как-то не складывается, — грустно подтвердил господин Фурнье. — Может быть, вы все-таки могли бы?..

Глава 7

— Да я поспать хотел, а он сразу за ухо и тащит, — ныл Жанно. — Никогда я не воровал, наговариваете на сироту, грех это! Тетечка, ну хоть ты ему скажи!

— Все в порядке, я его знаю, — серьезно подтвердила Кристина.

Гаспар кивнул и выпустил воротник ветхой рубашонки Жанно. Тот потер пострадавшее ухо и немедленно прицепился к Гаспару с расспросами:

— А ты правда из цирка, дядечка? А огонь глотать умеешь? А обезьянка дрессированная у тебя есть? А ты фокусник?

— Клоун я, — усмехнулся Гаспар. — Фокусник в фургоне дрыхнет, он всю ночь на козлах просидел.

— У-у-у, клоун... — протянул Жанно. — Не смешные у тебя, дядечка, шутки, особенно когда за ухо хватаешь. Тетя, а ты чего яйца не собираешь? Так у тебя курица, того гляди, на гнездо сядет.

— Я смотрела, там нет ни одного яйца, — пожала плечами Кристина.

— Она в крапиве несется, я ж говорил, хитрая она, — объяснил Жанно. — А ты, тетечка, какая-то к хозяйству ну совсем не приспособленная. И огород не прополот, и курица всего одна, а ты с ней управиться не можешь.

— Тебя мне только не хватало с поучениями! — цыкнула на него Кристина. — Чего встал, я, что ли, в крапиву полезу?

Яиц в крапиве нашлось целых пять штук. Если бы не постояльцы, из них вышла бы шикарная яичница, но делить их на всех было глупо. Мысленно перебрав имеющиеся продукты, Кристина вытащила из кармана платья последние три гроша и подозвала Жанно:

— Вот, держи. Сходи в лавку, купи скисшего молока на все. Госпожа Симон говорила, они его недорого продают.

— На что оно вам, барышня? — заинтересовался Гаспар.

— Пирог печь буду, — сурово сказала Кристина. — А может быть даже два. В честь приезда дорогих гостей, так сказать. Только пусть кто-нибудь наточит ножи, а то я который день не могу нормально капусту порезать.

— Виктор! Виктор, брось узлы и иди сюда, — немедленно подключился к беседе господин Фурнье. — Пойдешь с хозяйкой, наточишь ножи и потом будешь делать все, что она скажет. Вода, дрова, все, что потребуется! Гаспар, Роми, разложите вещи, потом разбудите Филиппа, сколько можно спать. А я в жандармерию.

— Зачем? — удивилась Кристина.

— За разрешением, — развел руками господин Фурнье. — Чтобы дать представление на городской площади, нужно оплатить пошлину и получить бумагу. Если вы не против, я заплачу вам после того, как вернусь. Не представляю себе, сколько денег с меня сдерут в этом неприятном месте.

Кристина благосклонно кивнула, напомнила Жанно, что он шел в лавку, и поманила Виктора за собой.

— Что вы делали этими ножами? — удивился Виктор, повертев в руках один из них. — Камни резали?

— Этим ножам лет больше, чем нам с вами, — буркнула Кристина. — Дядино имущество распродавали, чтобы оплатить долги. Это то, что никому не пригодилось.

— Понятно, — протянул Виктор, покосившись на помятую кастрюлю. — Послушайте, может быть, я просто принесу из фургона нормальный нож?

— Тащите, — кивнула Кристина. — Я пока в огород схожу. За капустой, будь она неладна.

Капусту Виктор резал старательно, но криво и неумело. Кристины хватило на пару минут наблюдения, после чего она отобрала у него нож, и принялась крошить надоевший овощ в миску. Виктор с ножом расстался охотно, уселся на табуретку и уставился на Кристину преданными глазами.

— Я думала, цирковые артисты умеют все, — укоризненно сказала Кристина. — Вы же переезжаете с места на место, неужели вы в дороге совсем ничего не готовите?

— Готовим. То есть, готовили раньше, — усмехнулся Виктор. — Видите ли, кашеварила у нас госпожа Фурнье. Она терпеть не могла, когда кто-то лезет ей под руку, поэтому к котелкам и кастрюлям нас не подпускали.

— А-а-а... И что с ней случилось? — осторожно поинтересовалась Кристина.

Виктор покосился на дверь, бросил быстрый взгляд в окно и понизил голос:

— С ней ничего, это с нами случилось. Дней десять назад наш бывший силач Модест и госпожа Фурнье решили, что они устали от постоянных переездов. Дождались, пока все уснут, выгребли кассу и смылись в неизвестном направлении. На единственной дрессированной лошади.

— Однако, — хлопнула глазами Кристина. — Какие страсти у вас кипят, оказывается.

— Ага, — уныло согласился Виктор. — После этого наш факир сказал, что с неудачниками ему не по пути, и остался на первом же постоялом дворе. Дожидаться дилижанса в любой крупный город. Мы хотели доехать до Луана, там сейчас ярмарки, много купцов и все при деньгах. Даже половина труппы могла бы неплохо заработать. Но по пути у нас сломался фургон, а дальше вы знаете.

— Надеюсь, у вас все наладится, — пробормотала Кристина, ссыпая капусту на сковороду. — О, а вот и Жанно.

Простокваши на три гроша госпожа Симон щедро отпустила целых два кувшина. При этом она не преминула расспросить Жанно о том, кто именно приехал к дорогой Кристель, сколько она берет в день с каждого постояльца и есть ли там молодые мужчины.

— А ты что сказал? — взволновалась Кристина, покосившись на Виктора.

— Что я, госпожу Симон не знаю? — искренне удивился Жанно. — Я дурачком прикинулся. Она и так ко мне, и эдак, а я мычу и улыбаюсь. Она билась, билась, плюнула, кувшины мне отдала и отпустила.

Понадеявшись, что госпоже Симон не на кого оставить лавку, и она не придет лично проинспектировать постояльцев, Кристина перемешала капусту и вылила простоквашу в самую большую миску, которая нашлась на кухне. Конечно, это не кефир, но на заливные пироги сойдет.

Следом за простоквашей отправились яйца, потом щепотка соли, а потом и мука. Тщательно взбив тесто, чтобы в нем не осталось комочков, Кристина залила тестом дно первого противня, выложила туда же тушеную капусту и долила тесто почти до краев. Потом проделала тот же фокус со вторым противнем и сунула пироги в печь.

— Странно ты готовишь, тетечка, — сообщил ей внимательно наблюдающий за процессом Жанно. — Все люди тесто месят, потом скалкой раскатывают, а потом в него капусту заворачивают. А у тебя не пойми что такое получилось.

Глава 8

— Сказали, что пока герцог в городе, любые сборища на главной площади запрещены, — уныло сообщил господин Фурнье, машинально подкручивая левый ус. Правый грустно свисал вниз, но господина Фурнье это, похоже, не волновало. — Это, видите ли, может побеспокоить его светлость и помешать ему отдыхать.

— И давно его светлость сюда явился? — неприязненно осведомился Виктор.

— Сегодня утром, — просветила его Кристина. — Я как раз была на площади, когда вы приехали. Ходила смотреть на кортеж вместе с соседками.

— Это на пару недель, не меньше, — скривился Виктор. — Он никогда не уезжает из города быстро.

— А ты откуда знаешь? — удивился Гаспар.

— Я... какое-то время жил в Клеор-де-Бланш, — нехотя признался Виктор. — Поэтому неплохо знаком с местными порядками.

От Кристины не укрылась ни заминка в его речи, ни встревоженный взгляд господина Фурнье, который тот кинул на своего артиста. Кажется, эти двое скрывали от остальных какой-то секрет.

— Понял, — кивнул ничего не заметивший Гаспар. — Значит, нужно раздобыть денег каким-нибудь другим способом. Где, ты говоришь, находятся эти парники?

Виктор пустился в пространные объяснения. Роми и Гаспар внимательно слушали, господин Фурнье утер лицо огромным клетчатым носовым платком и повернулся к Кристине:

— Вот, хозяюшка. Возьмите, это плата за три дня. За ночлег, готовку и сено. Пока так, а дальше посмотрим. Или мы найдем работу, или... Эх, да что говорить!

Досадливо махнув рукой, господин Фурнье сунул ей горстку монет и побрел к фургону. Кристина сочувственно посмотрела ему вслед. Что такое безденежье и невозможность из него выбраться, она себе отлично представляла. И по прошлой жизни, и по этой.

— Тетечка, там пироги на вид испеклись уже, — высунулся из кухни оставленный на хозяйстве Жанно. — Смотреть будешь, или подождешь, пока подгорят?

Всплеснув руками, Кристина сунула деньги в карман и побежала на кухню. За спиной у нее господин Фурнье принялся командовать остатками своего цирка, требуя от Виктора идти помогать хозяйке, а от Роми — разбудить, наконец, Филиппа!

Пироги и впрямь уже поблескивали румяной корочкой. По кухне плыл дразнящий аромат свежей выпечки. Кристина потыкала пирог длинной щепкой и объявила внимательно следящим за ее действиями Виктору и Жанно:

— Готово. Тащите тарелки в трактир, а я пока порежу.

Обедать уселись все вместе, за длинным деревянным столом. Наголодавшиеся постояльцы и прибившийся к ним Жанно хватали с блюда дымящиеся куски, обжигаясь, откусывали, мотали головами, но даже не сделали попытки подождать, пока пирог остынет.

— Филиппу оставьте, — наконец обрел дар речи господин Фурнье, доедающий третий кусок. — Проснется же он когда-нибудь.

— Я два испекла, — сообщила Кристина. — Так что ешьте, не стесняйтесь. Всем хватит.

— Изумительный у вас пирог, хозяюшка, — умильно сказал Гаспар, утаскивая к себе на тарелку очередной ломоть. — Нежный, мягкий, вкуснейший!

— А главное, из него капуста не выпадает, — вставил Жанно. — Обычный-то пирог с капустой ешь, она вся в стороны валится, а тут глядите, как удобно.

— Действительно, — кивнул господин Фурнье. — Сколько лет я езжу по стране, но пробовать такого пирога мне никогда не доводилось. Прекрасный, восхитительный рецепт!

— Если папа так сказал, значит, так и есть, — серьезно подтвердила Роми. — Насчет покушать папа не любитель, папа профессионал. Мама всегда...

Роми осеклась и уставилась в свою тарелку. Господин Фурнье заметно помрачнел. Над столом повисло неловкое молчание, только Жанно продолжал вертеться и приставать к Гаспару с вопросами:

— Дядечка, а ты огонь глотать умеешь? А ножи?

После обеда Кристина вернулась на кухню, прикидывая, чем можно сытно и без затрат накормить циркачей на ужин. Лавки были еще открыты, но госпожа Маршан что-то говорила об утреннем рынке, на котором можно купить продукты гораздо дешевле, а в ее положении каждая монетка была на счету. Пересчитав позвякивающую в кармане платья мелочь, она так и эдак крутила в голове возможное меню, но по всему выходило, что, когда закончатся оплаченные три дня, лично ей после покупки продуктов останется хорошо если десять грошей. Нет, содержание постоялого двора было явно невыгодным делом.

В конце концов она остановилась на заправленной жареным луком пшенной каше. Подать к ней второй пирог, заварить вместо чая сушеной мяты, которая нашлась в шкафчике, и получится вполне приличный ужин. Голодным, во всяком случае, никто не останется, а разносолов она не обещала.

— Посуду я вымыл, — отчитался заглянувший на кухню Виктор. — Может быть, вам еще чем-нибудь помочь?

— Пожалуй, нет, — задумчиво сказала Кристина. — Я справлюсь со всем сама.

— Тогда я просто так тут у вас посижу, — нахально заявил Виктор, устраиваясь на табуретке. — Вдруг вам что-нибудь понадобится, а я уже под рукой.

— Что значит просто так? — возмутилась Кристина, начиная нарезать последнюю луковицу. — Нет уж, так дело не пойдет. Чем вы там говорили занимаетесь в свободное время? Сплетни разносите? Вот и расскажите что-нибудь, желательно интересное. А то я от тоски скоро взвою, курица, капуста и пыль, вот и все развлечения.

— Я даже не знаю, — растерялся Виктор. — Не припас ни одной интересной сплетни, извините. Я же не знал, что понадобится.

— Ну тогда о себе расскажите, — милостиво разрешила Кристина, высыпав лук на разогретую сковороду. — Говорите, вы жили в этом городе?

— Да, я родился и вырос тут рядом, в... ну, там, короче, — Виктор неопределенно махнул рукой куда-то в сторону двери. — Потом жил в городе, а потом так сложились обстоятельства, что я вынужден был уехать. Прибился вот к цирку, теперь кочую вместе с ним. Ничего интересного.

Лук шкворчал на сковороде, постепенно приобретая ровный золотистый оттенок. Каша уютно пыхтела в кастрюле, наполняя кухню сытным запахом съестного. Перед окном бродила пестрая курица, разгребая пыль и выискивая в ней какие-то птичьи деликатесы. Поскрипывал колодезный ворот, где-то далеко лаяла собака, и вдруг в эти звуки провинциальной идиллии резко вплелся настойчивый стук в ворота.

Глава 9

— Мне хотелось бы повидать господина Робера, — неуверенно проговорила изящная блондинка, робко оглядываясь по сторонам. Лицо ее было прикрыто свисающей со шляпки вуалью, а сама она куталась в воздушную шелковую накидку нежного голубого цвета.

— К сожалению, ничем не могу помочь, Ваша Светлость, — вежливо ответила Кристина, покосившись на герцогский герб на дверце кареты. — Дядя скончался.

— Что вы говорите, — покачала головой герцогиня. — Какая... неприятность. И что же, вы его наследница?

— Да, Ваша Светлость, — подтвердила Кристина, гадая, что именно могло понадобиться герцогине от покойного содержателя постоялого двора. Но не скажешь же ей: а ну быстро выкладывай, что хотела, иначе я сейчас лопну от любопытства.

— В таком случае, может быть, вы... — залепетала герцогиня, заломив тонкие пальцы, щедро унизанные перстнями и кольцами. — Мы могли бы договориться, если вы понимаете, о чем я.

— Нет, Ваша Светлость, не понимаю, — покачала головой Кристина.

Герцогиня вздрогнула, отступила на шаг и неожиданно злобно прошипела:

— Что, тоже будешь требовать деньги, да? Мерзавка! Дядя хорошо тебя научил.

— Какие еще день... ах вот оно что! А ну, пошли! — Кристина схватила опешившую герцогиню за запястье и потащила за собой. Лакей двинулся было следом, но герцогиня мотнула головой, и он отступил обратно к карете.

— Он вас шантажировал, да? — спросила Кристина, когда они поднялись на второй этаж. Плотно закрытая дверь и лестница давали хотя бы минимальную гарантию, что их никто не подслушает. — А я-то все гадала, что за фамилия знакомая. Вы хотите получить свои письма обратно?

— Очень хочу, — призналась герцогиня, откидывая вуаль. — Может быть, мы все-таки сможем договориться?

Вблизи она куда меньше походила на воздушную фею. Тоненькие морщинки, разбегающиеся от уголков глаз, затравленный взгляд и темные круги под глазами принадлежали вполне земной женщине, доведенной до отчаяния. Цепкий взор герцогини следил за каждым движением Кристины, пальцы комкали край накидки, а уголок рта нервно подергивался. Кристина живо вообразила себе, как герцогиня отдает лакеям приказ, и они бодро поджигают ее постоялый двор с четырех сторон, содрогнулась и решительно проговорила:

— Мне не нужен такой враг, как вы, Ваша Светлость. Поэтому да, давайте договоримся. Я отдаю вам ваши бумаги, а вы забываете о том, что я их вообще видела.

Когда Кристина протянула ей пачку писем, герцогиня дрожащей рукой развязала стягивающую их ленту, быстро просмотрела, чтобы убедиться, что все на месте и отрывисто спросила:

— Спички есть?

Кристина молча кивнула на каминную полку. Герцогиня швырнула конверты на остывшие, подернутые белесым пеплом угли и опустилась на колени, лихорадочно чиркая спичками.

Первые две она сломала. Третья ярко вспыхнула, окутавшись мерцающим огоньком. Оранжевые язычки пламени, крепнущие с каждой минутой, принялись игриво облизывать чернеющую бумагу, потом огонь вспыхнул, заплясал, и вскоре принялся медленно угасать, не получив новой порции топлива.

Тщательно перемешав пепел кочергой, герцогиня швырнула поверх него ленту и поднялась с колен:

— Я бы обязательно заплатила, просто мне сейчас нечем. Этот старый козел, мой муженек... Я тебе денег потом привезу, когда удастся достать, ты не думай, я добра не забываю.

— Мне ничего не нужно, Ваша Светлость, — замотала головой Кристина.

— Да какая я тебе светлость, — вздохнула герцогиня. — Дочка рыбака, возле порта жила, где рыбный рынок, знаешь? Отец умер, простудился и сгорел за неделю, на работу не брал никто, своих таких хватает, голодали мы с матушкой, уже собирались милостыню просить идти, а тут герцог, ну я и... Купилась, дура, на титул, думала с золота пить-есть буду, целыми днями наряжаться да сладости жевать, а вышло как вышло. Осуждаешь?

— Ни капельки, — честно ответила Кристина. — Уж лучше герцог, чем голодная смерть.

Герцогиня кивнула, еще раз поворошила пепел в камине и сообщила:

— Он тебя на площади приметил сегодня. Теперь ищет по всему городу. Лицо, говорит, у нее тонкое и одухотворенное, хотелось бы поближе познакомиться с дивной красавицей.

— Вот не надо мне такого счастья! — возмутилась Кристина. — Себе оставьте вашего герцога, я обойдусь, спасибо!

Герцогиня нервно рассмеялась:

— Это уж как получится. Ладно, пойдем во двор, там уже все извелись, наверное, о чем мы тут с тобой говорим столько времени.

Опустив вуалетку, она бодро зацокала каблучками по лестнице. Кристина поспешила следом, вышла на крыльцо и растерянно моргнула. Посреди двора, поблескивая начищенными сапогами, стоял герцог де Шарло и с интересом рассматривал цирковой фургон.

— Моя дорогая, вы уехали, ничего не сказав, я очень волновался, — с упреком обратился он к резко побледневшей герцогине. — Что за надобность была выезжать из дома после долгой дороги?

— Я... Мне... — залепетала герцогиня. — Барышня Робер обещала мне свежей мяты! Вы же знаете, как плохо я сплю, а мятный отвар перед сном отлично успокаивает нервы.

Мельком подумав, что герцогиня теперь должна ей, как земля колхозу, Кристина изобразила подобие реверанса и повела гостью в огород. Герцог потащился за ними, сопел в затылок и внимательно наблюдал, как герцогиня своими ухоженными ручками обрывает с грядки какие-то сорняки.

Надергав пучок травы, герцогиня поблагодарила Кристину и запорхала обратно к карете. Герцог, вместо того, чтобы сопровождать супругу, придержал шаг, поравнялся с Кристиной и приторно заулыбался:

— Счастлив, счастлив познакомиться! У вас прекрасный постоялый двор, должен вам сказать. По пути в Клеор-де-Бланш мы останавливались в одном, но там было так ужасно. Грубо, грязно, неизящно, то ли дело у вас!

— Благодарю вас, Ваша Светлость, — пробормотала Кристина.

— Очень кстати, что моя дорогая Сесиль приехала к вам за мятой, — продолжал разливаться соловьем герцог де Шарло. — Мы столько времени не были в своем городском доме, там все заброшено, не убрано, и совершенно нет готовой еды! Повар, конечно, притащил с рынка каких-то рябчиков или перепелок... Сесиль! Кого он там принес?

Глава 10

Оглядев внутреннее убранство обеденного зала, герцог довольно прижмурился, уселся на лавку, подцепил с блюда один из оставшихся кусков пирога и проговорил:

— Присаживайтесь, что же вы.

Герцогиня послушно устроилась напротив мужа. Кристина осталась стоять, глядя, как герцог поедает пирог, роняя на стол крошки.

— Прекрасная выпечка, — объявил он наконец. — И такой уютный трактир!

Плечи герцогини дрогнули, как будто она пыталась сдержать смех. Действительно, запустение и небрежность хозяйки были видны невооруженным глазом. Пыль в углах, обшарпанная мебель, паутина под потолком и давно не мытое окно. Назвать это помещение уютным мог только человек с очень хорошим воображением.

— А что это за фургон у вас там стоит? — перескочил на другую тему герцог. — Полосатый такой, неужели цирковой? Не люблю, знаете ли, цирк, шумят, мельтешат, еще животные у них эти, нет, не люблю. Впрочем, пусть стоит, не мешает. Что же, Сесиль, мы едем домой, или вы еще что-то хотите?

Герцогиня отрицательно покачала головой и встала. Герцог небрежно кинул на стол две золотых монеты, пообещал Кристине, что они непременно увидятся вновь, и отбыл вслед за женой.

Убедившись что их светлости уехали и возвращаться не собираются, Кристина повертела головой в поисках кого-нибудь из своих постояльцев. Откуда-то из-за дома немедленно вынырнул Гаспар и смущенно сказал:

— Мы тут решили не путаться у герцога под ногами. Он не слишком привечает бродячих артистов. Мало приятного, знаете ли, когда жандармы дают тебе час на то, чтобы покинуть город.

— Правильно сделали, — вздохнула Кристина. — Передайте остальным, пожалуйста, что ужин на кухне. Справляйтесь сами, а я поем у себя и лягу спать. Устала.

Прихватив тарелку с двумя кусками пирога, Кристина вернулась в свои комнаты, заперла входную дверь на засов, уселась в кресло и задумалась. В то, что герцогиня привезет ей денег, она не верила. Тем не менее, вернуть ей письма было единственно правильным решением. Шантажировать ее Кристина все равно бы не стала, да и опасно это. Вдруг герцогиня заведет еще одного любовника, и тот ее, Кристину, пристукнет где-нибудь в переулке.

Другое дело герцог. Швыряться деньгами он принялся очень кстати. Можно будет сходить к мэтру Мишелю. Не может быть, чтобы он дорого взял за ответ на один единственный вопрос! Но как отвадить герцога от постоялого двора, чтобы он больше сюда не таскался?

Первое, что пришло Кристине в голову — напялить на себя какие-нибудь тряпки пострашнее. Авось это ранит эстетические чувства его светлости, и он переключится на кого-нибудь другого.

Нырнув в шкаф, она вытащила оттуда оба висевших там платья. Одно серое, второе серое с коричневыми оборками — оба они своим видом привели бы госпожу Маршан в ужас. Вот только лиф что у одного, что у второго обтягивал грудь так, что становилось ясно: показываться герцогу в таком виде нельзя. Захлебнется слюной, а ее потом посадят в тюрьму за убийство.

Еще немного поразмышляв, Кристина решила, что будет действовать по обстоятельствам. Может, герцог и не приедет больше, а она уже напридумывала себе невесть что. И потом, возможно, городской маг уже завтра вернет ее обратно, и проблема будет снята. А племянница господина Робера пусть выкручивается, как хочет.

Пристроившись на подоконнике, она немного полюбовалась, как циркачи бегают по двору с кастрюлями и тарелками. Дожевала пирог, за неимением других развлечений решила лечь спать пораньше, и тут калитка с треском распахнулась.

— Им всем тут что, проходной двор? — возмутилась Кристина, глядя, как во двор, словно гигантский разъяренный Колобок, вбегает кругленькая, крепко сбитая женщина, с корзинкой в одной руке и хворостиной в другой.

— Жанно! Жанно, негодный ты мальчишка! Немедленно иди сюда! — заорала тетка, остановившись посреди двора и гневно потрясая хворостиной. — Госпожа Симон сказала мне, что ты здесь отираешься! А ну-ка быстро выходи!

Выскочившие на крики Гаспар с Виктором притормозили и переглянулись.

— Где этот поганец? — накинулась на них тетка. — Опять весь день шлялся! Огород не прополот, дрова не наколоты, за сестрой смотреть некому, а он по постоялым дворам расхаживает. Жанно! Вылезай, а то хуже будет! И чтоб ни шагу сюда больше, а то пожалеешь, что на свет народился!

Подхватившись, Кристина побежала вниз. Мелкого нахала был искренне жаль. Мог бы и дальше прятаться от тетки Терезы в курятнике, если бы не эта злосчастная простокваша.

На крыльце она очутилась одновременно с Жанно. Понурив голову и шмыгая носом, он вышел из обеденного зала и побрел к мачехе. Когда он подошел поближе, та отбросила хворостину в сторону, схватила его за ухо и рявкнула:

— Дармоед проклятый! Опять удрал, а ведь я с угольщиком договорилась. Завтра с утра пойдешь в лавку господина Кретьена, он обещал платить за тебя пять грошей. Марш домой!

Кристина дернулась вперед, но Виктор придержал ее за локоть.

— Не стоит, хозяйка, только хуже будет, — негромко проговорил он. — Она в своем праве.

— Но нужно же что-то делать, — скрипнула зубами Кристина, глядя, как тетка Тереза тащит Жанно к калитке. — Она же его не кормит, и бьет, и... Так же нельзя!

Виктор был абсолютно прав, и от этого было особенно противно. Кто она такая, чтобы тетка Тереза ее послушала? Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, Кристина резко развернулась и побежала наверх. Еще не хватало разрыдаться на глазах у всех.

Проревевшись и от души обругав наглую бабу, затащившую ее в этот ужасный мир, Кристина задремала. Ночью она несколько раз просыпалась, отчетливо слышала, как в обеденном зале кто-то бродит и гремит посудой и пыталась вспомнить: заперла она свою дверь на засов или нет? Спросонья ничего не вспоминалось, Кристина собиралась встать, чтобы проверить, и тут же проваливалась обратно в сон.

В очередной раз она проснулась на рассвете, и с каким-то внутренним облегчением поняла, что пора вставать. Нужно было идти на рынок за продуктами, потом растапливать плиту и готовить завтрак. Желательно, не содержащий в себе ни одного капустного листа.

Глава 11

— И все-таки, как вы это провернули? — спросила она у Виктора. — Признавайтесь, иначе я умру от любопытства прямо здесь! А потом всем скажу, что это вы виноваты!

— Очень просто, — пожал плечами Виктор. — Дождался вашего сиротку и его мачеху возле лавки угольщика и предложил ей шесть грошей за то, что она отдаст Жанно вам в трактирные служки. Так что теперь можете официально посылать его за простоквашей и загонять в крапиву.

— Нечего там делать в той крапиве, — вставил прислушивающийся к разговору Жанно. — Вот если бы ты, тетечка, еще десяток кур завела, другое дело. Что это за хозяйство, одна курица? Смех, да и только.

— Начинается, — подкатила глаза Кристина. — Почему все так и норовят обвинить меня в бесхозяйственности?

— Я ничего такого не говорил, — открестился Виктор. — У вас очень вкусные пироги. А что немного не убрано, так это даже мило. Выглядит так, знаете, по-домашнему...

Доедающий вчерашнюю кашу Жанно тихо хрюкнул в тарелку, но от комментариев воздержался. Почуял, видимо, что уборку придется делать тому, кого не устраивает степень чистоты помещения.

В глубине дома брякнула дверь, и в зал начали подтягиваться остальные артисты. Господин Фурнье в своем черном костюме, зевающая Роми, бодрый, словно и не вскочил с рассветом Гаспар, и незнакомый Кристине высокий худой блондин.

— Здрасьте, — растерянно сказала Кристина. — А вы, собственно, кто?

— Это Филипп, — объяснил господин Фурнье, глядя на Филиппа как на любимого, но непутевого племянника. — Фокусник и гроза кухонных котелков. Проснулся среди ночи в фургоне и всех перебудил. Желал, видите ли, узнать, куда мы его завезли. Вы извините, хозяйка, позавтракать мы не успеваем, нам еще в пригород добираться, к парникам.

Филипп что-то протестующе пробурчал, но господин Фурнье погнал весь творческий коллектив на выход. Кристина поймала прощальную улыбку Виктора, невольно улыбнулась в ответ, а потом перевела глаза на Жанно:

— И что мне с тобой делать, дитя природы? Толку-то от такой прислуги.

— Очень даже много от меня толку, — обиделся Жанно. — Это тебя, тетечка, без присмотра нельзя из дома выпускать, а я тут всех знаю. Кто обвешивает, кто обсчитывает, у кого рыба вчерашняя, кто зелень вялую скупает и в воде замачивает, чтоб как свежую продать. Курицу могу кормить, посуду мыть, пол подметать. Могу и огород прополоть, конечно, да только у тебя там сорняки мелкие, ничего твоей капусте не сделается.

— Ну раз так, пойдем на рынок, — постановила Кристина, старательно сдерживающая хихиканье. — А то постояльцы вернутся, а кормить их нечем.

К нежеланию встречаться с госпожой Симон и госпожой Маршан Жанно отнесся с пониманием, и повел Кристину к рынку какими-то закоулками. Пробираясь между нагроможденными прямо на тротуаре ящиками, корзинками и ведрами, и уворачиваясь от вывешенного из окон мокрого белья, Кристина думала только о том, как бы не отстать от своего провожатого. Выбраться из этого лабиринта самостоятельно она бы точно не смогла.

Примерно через четверть часа улочка, по которой они шли, уперлась в другую, широкую, вымощенную камнем. Запахи дыма, готовящейся еды и лежалого белья сменились ароматами зелени и переспевших фруктов.

— Пришли, — объявил довольный Жанно. — Тута зеленные ряды, дальше овощи, молоко, а там рыба да птица. Ты чего купить хотела?

— Рыбу точно брать не будем, — решительно заявила Кристина. — Чистить ее еще. Овощи у нас свои есть, так что пошли в молочные ряды сначала, а там разберемся.

На рынке Кристина вынуждена была признать, что Жанно был прав. Выпускать ее из дома без присмотра действительно не стоило. Пока она любовалась на пирамиду желтых, исходящих слезой на срезе кругов масла, у нее чуть не сперли кошелек. Сыр, который ей попыталась впихнуть улыбчивая, приятная на вид женщина, оказался подсохшим и с плесневелой коркой. Не говоря уже о том, что ее бесконечно толкали, наступали на ноги, и чуть не зашибли каким-то ящиком, когда она засмотрелась по сторонам.

Посмотреть тут было на что. На прилавках были навалены охапки зелени, пучки лука, моркови и аппетитной свежей редиски. Толстый пекарь в белом фартуке предлагал сладко пахнущий хлеб. Крикливые тетки в платках продавали поблескивающую чешуей рыбу, белые и коричневые головки сыра, рассыпчатый желтоватый творог и краснобокие, пахнущие осенью, чуть сморщенные яблоки.

Жанно чувствовал себя в этой атмосфере, как рыба в воде. Ловко лавируя между прохожими, он ввинчивался в скопления людей возле прилавков и яростно торговался, находя недостатки в любом товаре. Продавцы принимали это как должное, вопили в ответ, расхваливая свои яблоки, крупы и творог, но цену все-таки сбрасывали.

С рынка они вышли нагруженные, как верблюды из купеческого каравана. Кристина, разменявшая один из герцогских золотых, несла две набитые корзины, а Жанно — плетеный кузовок с сушеными сливами и лукошко с тремя дюжинами яиц.

С трудом дотащив свой груз до постоялого двора, Кристина заволокла корзины на кухню и деловито сообщила ожидающему распоряжений Жанно:

— Я сейчас уйду ненадолго, есть у меня еще одно дело. Потом вернусь, приготовлю обед. А ты пока... ну, не знаю, займись чем-нибудь.

— Хорошо, тетечка, — покладисто кивнул юный трактирный служка. — А можно я яблоко съем?

— Да хоть три, — отмахнулась Кристина.

Возле конторы городского мага ее охватил приступ робости. Сердце заколотилось, словно бьющаяся в клетке птица, а ладони вспотели. Кристина вытерла их об платье и, злясь на себя за несвоевременную панику, решительно потянула дверь на себя.

Городской маг мэтр Мишель был высок, осанист, и, в целом, полностью соответствовал представлениям Кристины о магах. Широкий балахон из темно-синей переливающейся ткани, окладистая белая борода и суровый пронзительный взгляд карих глаз из-под кустистых бровей. Приемная мэтра была мрачной, по стенам разбегались шкафы, плотно набитые книгами, хрустальными шарами, разноцветными свечами и прочими атрибутами волшебства. Вся картина, несомненно, должна была вызывать трепет у посетителей, но Кристине она вернула душевное равновесие.