Травница и не много магии

Пролог

Я проснулась от звона колокола, и сердце сразу же застучало быстрее, словно оно пыталось вырваться из груди. В ушах звучал звон, и я с трудом вздохнула. Всё было как в кошмаре: тусклый свет, едва пробивающийся через шторы, холодный пот, покрывающий тело. Я сжала одеяло, пытаясь успокоиться. «Это всего лишь стресс», — повторяла я про себя, но как-то не верилось.

Кошмары не отпустили меня всю ночь. Тени, тихо шепчущие за спиной, ледяные пальцы, ползущие по коже — всё это было настолько реальным, что я едва могла различить, где сон, а где явь.

Но одна мысль не давала мне покоя: то самое письмо.

Академия Брокствеля.

Элитное учебное заведение, куда мечтают попасть дети высокородных семей, а также редкие счастливчики из простых, как я. Те, кому повезло и кто оказался нужным в нужное время, в нужном месте. И вот, теперь я — одна из них.

Я перевела взгляд на полку рядом с кроватью, где лежал мой самый драгоценный томик. «Цветадник» — потрёпанная книга в кожаном переплёте, старый подарок отца на пятнадцатилетие. Для всех остальных — это просто старая энциклопедия трав. Для меня же — настоящая связь с прошлым, с тем, что должно было быть, и с тем, что сейчас со мной.

Каждая страница, исчерченная заметками, с закладками из сушёных листьев и маленькими формулами на полях, была знакома до последней буквы. Это была моя жизнь, мой мир. И, как бы я ни пыталась избежать, именно благодаря этой книге я и получила приглашение в Академию.

Но в моей груди, помимо счастья, росло какое-то беспокойство. Почему-то оно не отпускало меня.

Я ведь никогда не покидала острова.

Фенрир — наш дом. И, по сути, наша тюрьма. Корабли, что приходят трижды в год, — это единственное, что связывает нас с внешним миром. Однако только королевские особы и пастыри имеют право ступать на палубы этих кораблей. Для всех остальных — строгий запрет. «Ради вашей безопасности», — твердил пастырь на проповедях. «Там, за пределами, иные нравы, иные опасности».

Но были и те, кто не мог жить под этим контролем. Те, кто не выдерживал и осмеливался сбежать...

Их находила гвардия. Или, как говорили, иногда не находила.

Я вдыхала холодный утренний воздух, глядя в окно, за которым клубился туман. Мои мысли путались. Что ждёт меня там, за его пределами? Неужели я готова оставить всё, что мне знакомо, ради того, что зовёт меня в Академию?

Но выбор был сделан. Академия звала. И если звезда судьбы укажет путь, то я не могла больше оставаться в этой клетке, даже если это значило шагнуть в неизвестность.

Глава 1 : Академия Брокствиль

Академия встретила меня холодом.

Не тем колючим ветром, что гуляет по гавани Фенрира, а тихим, надменным безразличием старых каменных стен, словно сам Брокствель наблюдал за мной сверху, не испытывая ни малейшего интереса. Высокие шпили, пронизывающие туманное небо, напоминали иглы, пробивающие свинцовое облако. Я стояла на мостовой, сжимая потрёпанный саквояж, и чувствовала себя такой маленькой и незаметной.

Вокруг кипела жизнь: кареты с гербами знатных фамилий подъезжали к парадному входу, слуги в роскошных ливреях выгружали сундуки с дорогими вещами, а студенты, в тёмно-синих мантиях, шушукались между собой, бросая на меня любопытные или снисходительные взгляды. Моя шерстяная юбка и потёртый плащ казались здесь неуместными, как пятно на белоснежной скатерти, в мире, полном блеска и богатства.

— Новичок? — Голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Я обернулась, встречая взгляд девушки, которая с насмешкой приподняла одну бровь.

Её медные кудри, собранные в небрежный пучок, отбрасывали на плечи тени. Мантия была расстёгнута, под ней виднелся жилет, расшитый золотыми нитями, явно не из скромного гардероба. Я почувствовала, как сжимаются мои плечи от неловкости.

— Эйвери Вемская, — выдавила я, стараясь не опускать взгляд.

— Лира Дорнская, — ответила она, протягивая мне руку. Я заметила кольцо с тёмным камнем, в котором поблёскивали угрожающие искорки. — Ты, должно быть, та самая «девчонка с травами»?

Я покраснела. Значит, обо мне уже говорят.

— Если ты о моём исследовании свойств морозника, — ответила я, пытаясь сохранить спокойствие.

Лира рассмеялась — звонко, как колокольчик, но без злобы.

— О, мне нравится твоя наглость! — сказала она, схватив меня за руку. — Пойдём, покажу, где тебе предстоит жить. Если, конечно, ты не боишься привидений?

Я не успела ответить. Лира уже тащила меня через двор, вымощенный чёрно-белой плиткой, мимо фонтана с задумчивой статуей какого-то древнего ректора, под арку, увитую плющом. Это место было старым и таинственным, как сама Академия.

А потом я увидела её.

Хаира Лотская стояла у высокого окна, окутанная светом, что падал сквозь витраж. Её чёрные как смоль волосы были заплетены в тугую косу, а в руках она держала книгу в бархатном переплёте. Она не заметила меня сразу, её внимание было поглощено страницами, и я почувствовала, как вся обстановка вокруг меня вдруг словно замерла.

Но когда Лира крикнула: «Эй, Лотская! Посмотри, кого я нашла!» — Хаира подняла глаза.

И улыбнулась.

Такой тёплой, солнечной улыбкой, что у меня на мгновение перехватило дыхание. В её глазах блеск, словно светлячки в ночи, и что-то в этой улыбке заставило меня почувствовать, что я оказалась здесь не случайно.

— Значит, ты и есть та самая Вемская? — её голос был мягким, как шёлк, но в нём слышался определённый интерес. — Я читала твою работу. Ты действительно знаешь, как заставить аконит убивать без боли.

Я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Неужели я уже оставила такой след в Академии? И что теперь обо мне подумают?

— Это было теоретическое исследование, — быстро сказала я, пытаясь оправдаться.

— Конечно, — сказала она, перекладывая книгу под мышку и шагнув ближе. — Но теории иногда становятся практикой, не так ли?

Лира хихикнула, поглядывая на меня с весёлым огоньком в глазах.

— О боги, ты уже её пугаешь! — с ухмылкой добавила она.

Хаира только улыбнулась ещё шире и протянула мне руку.

— Добро пожаловать в Брокствель, Эйвери. Надеюсь, тебе здесь понравится.

Я не знала тогда, что эти слова окажутся проклятием.

Глава 2 : Защитные чары

Аудитория напоминала склеп.

Сводчатые потолки поднимались высоко, словно пытаясь дотронуться до самого неба, а стены, покрытые древними резными рунами, казались живыми — в тусклом свете они слегка подрагивали, как если бы были не просто камнем, а чем-то намного более древним и загадочным, что готово было в любой момент ожить. Тот же странный, немного жгучий запах, наполнявший воздух — смесь ладана и полыни — казался знакомым, но в тоже время новым, как если бы место было насыщено магией, оставшейся от множества поколений магов, которые здесь когда-то учились и творили.

На кафедре стоял мастер Элрик Дейн, фигура, которая словно сливалась с темной атмосферой. Он был худ, как тень, его кожа была побледнела, а длинные седые волосы, заплетенные в тонкие косички, падали на его плечи, создавая загадочный и угрожающий образ. Его глаза, цвета грозового неба, сверлили пространство, и казалось, что они могут увидеть в человеке не только то, что он сейчас, но и то, что он был, что будет — его взгляд, проникающий глубже, чем любой магический анализ.

— Защита — это не щит, а умение вовремя уклониться, — его голос прозвучал в тишине, как шелест старых страниц в давно забытом манускрипте. — Магия защиты — это не только заклинания. Это понимание того, как ваш враг мыслит, что он будет делать, прежде чем его действия станут очевидны.

Его слова казались одновременно простыми и невероятно глубокими. Мастер щелкнул пальцами, и воздух вокруг наполнился магией, как если бы сам мир на мгновение замер. Три ярких символа вспыхнули перед нами, и все, что было в комнате, будто сосредоточилось на них.

— Попробуйте.

Я перевела взгляд на свою парту, которая была покрыта множеством надписей и меток, оставленных предыдущими студентами, сидевшими здесь много лет назад. Это был тот самый стол, на котором не только писали, но и творили, искали, мечтали. Словно в ответ на мои мысли, Лира рядом вдруг начала корчить рожи, пытаясь заставить свой символ хотя бы слегка дымиться, но ничего не выходило. Хаира же, сидя на другом конце, сплела из воздуха такой совершенный зигзаг, что он буквально искрился и переливался, словно молния, готовая разорвать пространство.

— Не получается? — в тишине прозвучал его голос, и я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось.

Элтон Ветский — тот самый юноша с церемонии — сидел прямо за мной. Его дыхание, теплое и почти ощутимое, коснулось моего уха, и я напряглась, ощущая странную смесь тревоги и беспокойства. Его близость заставила сердце пропустить удар, а ощущение его присутствия было теплее, чем должно было быть. Это было странное и неприятное ощущение.

— Я наблюдал за тобой на церемонии, — продолжил он, его голос был как шелест бархатных тканей, — Трава ответила тебе. Это… необычно.

Необычно. Его слова повисли в воздухе, и мне стало странно. Почему? Что он имел в виду? Почему его взгляд был таким изучающим, таким проницательным?

— Может, потому что я не пялюсь на людей, как на экспонаты? — огрызнулась я, не в силах скрыть раздражение. Я даже не знала, почему это было важно, но слова сорвались с губ, и я не могла вернуть их обратно. Он лишь усмехнулся — такой тихий, скрытный смех, который как будто говорил, что он знал что-то, чего я еще не поняла.

— О, мне нравится, как ты злишься.

В тот момент мастер Дейн ударил своим посохом о пол, и звук от удара прорезал тишину как лезвие ножа.

— Ветский! — его голос резанул воздух, как лезвие ножа. — Если у вас есть энергия на болтовню, продемонстрируйте спираль.

Элтон лениво поднял руку. Его движение было плавным и уверенным, как у кого-то, кто давно привык к магии. В воздухе вспыхнула серебристая спираль, такая яркая и чистая, что казалась почти настоящей, и мгновенно отразила бумажный шарик, брошенный мастером. Он врезался прямо в лоб одному из студентов — рыжему пареньку, который сидел в соседнем ряду, и тот вскрикнул, схватив себя за лоб. Лира рядом захихикала, и это было единственным звуком, который нарушал молчание.

— Покажи и ты, — прошептал Элтон, его голос был легким и непринужденным, но с какой-то скрытой угрозой. Его палец коснулся моего запястья, и я почувствовала, как его прикосновение передалось через кожу, как искра, заставив меня слегка вздрогнуть.

Я резко одернула руку, но что-то внутри меня дрогнуло. Злость? Страх? Или что-то другое, что я не могла объяснить? Я не могла понять, что именно заставило меня почувствовать эту волну возбуждения и тревоги.

Разозлилась? Испугалась? Или…

Я сжала кулаки, попыталась успокоиться, но внутреннее напряжение было таким сильным, что я едва могла дышать. Я закрыла глаза, и, сосредоточившись, повторила в голове: Круг.

Просто круг.

Когда я снова открыла глаза, передо мной висел мутноватый, но стабильный щит, слегка мерцающий зеленоватым светом, как нечто древнее и природное. Он был не идеален, не идеальной формы, но в нем была какая-то сила, которую я не могла игнорировать.

— Интересно… — сказал мастер Дейн, его взгляд был проницательным, и он прищурился, как если бы пытался разглядеть меня через слои магии и скрытых смыслов. — У вас есть склонность к природной магии, мисс Вемская.

Глава 3 : Кровь, хлеб и мечты

Столовая Брокствеля была местом, где время, казалось, замедляло свой бег, обвивая всё вокруг старинным, тяжёлым ковром запахов. Пахло так, будто здесь десятилетиями хранились все тайные ароматы, собранные с самых грандиозных пиров и самых жестоких голодовок. Дым от древнего очага, в который не раз подкидывали дрова, тянулся к потолку, скручиваясь в тяжёлые клубы, чтобы утонуть в темноте под высокой крышей. Из углов доносился сладковатый аромат запечённых яблок, почти умиротворяющий в своей простоте, в то время как запах мясного рагу пропитывал всё пространство, словно приправа, проникающая в саму душу. Это было удовольствие для каждого чувства, и я, привыкшая к жёсткому хлебу и солёной рыбе, не могла удержаться от радости. Это был настоящий рай.

Я ела с таким аппетитом, что даже Лира не смогла сдержать своей иронии:

— Ты жуёшь, как голодный тролль, Вемская, — её голос был мягким, но с явным намёком на насмешку.

— А ты ковыряешься, как знатная дама перед балом, — огрызнулась я, зачерпывая ещё ложку густого рагу, не обращая внимания на её слова. Мясо было настолько нежным, что почти таяло во рту, и я чувствовала, как тело наполняется теплом от каждого кусочка, от каждого аромата.

— Осторожнее, — Хаира неожиданно вмешалась, её пальцы скользнули по краю бокала, оставляя влажный след на его поверхности. — В Фенрире тебя бы уже осудили за такое рвение к еде.

Я на мгновение замедлилась, но совсем ненадолго. Похоже, они могли только смотреть, но меня это не заботило. Я продолжала есть, как если бы весь мир вдруг стал тем, чем я хотела бы его видеть — медленным, спокойным и полным наслаждения.

Но вот он и появился. Элтон Ветский. Как сквозняк. Он прошёл в комнату так внезапно, что даже воздух вокруг нас изменился, а я почувствовала, как сердце чуть замедлило свой ритм.

— Можно? — его голос прозвучал ровно, не требуя ответа, и тут же он поставил свой поднос напротив меня. Не дождавшись, он устроился рядом.

Лира закатила глаза, Хаира улыбнулась слишком сладко, а я сжала ложку так, что костяшки побелели. Этот момент как-то затянулся, как неприятная тень, но я не могла отвлечься. Элтон был слишком... присутствующим. Его мрак, его манера держаться так уверенно и чуть снисходительно, напоминала мне зловещие предвестия. Но он только усмехнулся:

— Ты сегодня была впечатляющей, — сказал он, отламывая кусок хлеба и не спеша его есть, а лишь крутил в пальцах, словно не зная, что с ним делать. — Зелёный щит… Это редкость.

— Спасибо, — я ответила с поддёрнутыми уголками губ, нарочно громко хрустнув морковью, чтобы не выдать своих чувств.

— Он пытается сделать тебе комплимент, — Лира вмешалась, её взгляд был острым, как нож, а тон голоса подразумевал скрытую иронию. Она подпёрла подбородок рукой, и её глаза блеснули, как у хитрой кошки. — А ты ведёшь себя, как ёж, которого тронули палкой.

— Может, мне нравятся палки? — я выпалила, не удержавшись от сарказма.

Даже Хаира засмеялась. Смех был коротким и лёгким, но мне казалось, что в нём было что-то тревожное, что-то скрытое, как тень за углом.

Элтон, казалось, не смутился. Его ухмылка только стала шире, а он продолжал вертеть в пальцах кусок хлеба, словно знал что-то, чего я не понимала.

— Значит, мне стоит принести тебе дубинку в следующий раз? — его голос был мягким, но с каким-то потаённым смыслом. Словно он шутил, но эта шутка была не такой безобидной, как хотелось бы.

Я чуть не поперхнулась от его слов, а Лира затряслась от смеха. Атмосфера в столовой постепенно становилась легче, но… не для меня. Я почувствовала, как его слова, его присутствие снова цепляют меня за душу.

Но разговор быстро ушёл в другую сторону — в мечты.

Ночь в нашей комнате была тёплой и тёмной. Свет луны был тусклым, словно он не решался пробиться сквозь тяжёлые, чуть запылённые шторы. Мы развалились на кроватях, как три уставшие кошки, и просто говорили о будущем. Вся комната была наполнена этим ощущением неопределённости — темной, мягкой и уютной. Нам было тепло, но одновременно казалось, что это тепло хранило в себе пустоту, в которой прятались наши несбывшиеся мечты.

— Я выйду замуж за кого-нибудь богатого и скучного, — Лира бросила это с ухмылкой, закидывая ноги на спинку кровати. — И буду тратить его деньги на вино и молодых любовников.

— Ты ужасна, — засмеялась Хаира, но в её голосе не было осуждения, только лёгкая привязанность к слову, которое отражало её собственную сущность.

— А ты? — Лира повернулась к Хаире, её взгляд был живым, слегка насмешливым.

Хаира задумалась, её чёрные волосы раскинулись по подушке, создавая ощущение, что она стала частью ночи. Она выглядела такой собранной, такой чуждой реальности.

— Я хочу знать то, что знают только мёртвые.

Тишина повисла густо, как дым от старого костра. Я даже почувствовала, как воздух в комнате стал немного плотнее, как если бы эти слова реально повлияли на всё вокруг.

— Эйвери?

Я перевернулась на бок, ощущая, как под пальцами шершавится одеяло, и чуть приподняла голову. Вопрос был непростой, но я знала, что это время пришло. Моё сердце билось медленно, с тяжёлым и ровным ритмом.

— Я открою лавку.

— Лавку? — Лира скривила губы, её реакция была мгновенной, и даже её насмешливое выражение лица не скрывало интереса.

Глава 4 : Корни и шутки

Лес за академией был старым — настолько старым, что деревья здесь, казалось, помнили ещё первых ректоров Брокствеля. Их корни, толстые и узловатые, выпирали из земли, как спина спящего дракона. Воздух пах сыростью, хвоей и чем-то горьковатым — возможно, диким чесноком, растущим у ручья. Ветки старых деревьев, обвиваясь и переплетаясь, образовывали арки, под которыми можно было идти, будто проходя через природный собор. Тени от листвы ложились на землю густыми полосами, скрывая что-то, что всегда оставалось на грани видимости. В этих тенях и пряталась магия, столь древняя и естественная, что её присутствие ощущалось почти физически.

Мастер Генриетта, хрупкая, как сухая ветка, но с глазами, острыми, как лезвие, раздала нам корзинки и пергаменты с начертанными символами. Её руки были сухими, покрытыми сетью тонких морщин, и всё в ней, от походки до взгляда, говорило о том, что она знает этот лес не меньше, чем сама себя. Под её чутким руководством мы были готовы найти не просто травы, а части великой магии, которая текла в каждой клеточке старых деревьев, в каждом шорохе листвы.

— Сегодня мы ищем три травы: серебристый шалфей, кровяной корень и лунную мяту. Первая — для ясности ума, вторая — для крепости тела, третья… — она улыбнулась так, будто делилась секретом, — третья — для снов. Её слова звучали почти как заклинания, заполняя пространство вокруг нас невидимыми нитями.

Девочки тут же разбились на пары, перешёптываясь и смеясь. Я осталась одна — не потому, что меня избегали, а потому, что предпочитала тишину. Вокруг было всё, что можно было пожелать: лес, магия, природа, но именно тишина, которая проникала в самые глубины, была тем, что мне нужно было. Она давала возможность почувствовать себя частью чего-то огромного и неизведанного.

Но тишина длилась недолго.

— Вемская!

Элтон Ветский шагал ко мне, раздвигая кусты, будто владел этим лесом. Его шаги не создавали звуков, и в его взгляде была лёгкая надменность, будто лес, сам по себе, должен был подчиняться ему. В руках он держал пучок чего-то зелёного. Это был скорее жест, чем необходимость: ему хотелось увидеть, как я отреагирую на его находку.

— На.

Я взглянула — и едва не застонала. Передо мной была зелёная масса, явно не имеющая отношения к магическим травам.

- Это же петрушка.

— Возможно. — Он ухмыльнулся. — Но очень магическая петрушка.

Я аккуратно положила её на камень (позже придётся выбросить, но не при нём же). Петрушка выглядела вполне обыденно, но что-то в его тоне заставляло задуматься: может быть, в этом действительно есть магия? Или он просто любил испытывать мои нервы?

— Ты знаешь, что завтра зельеварение, да? — спросила я, приседая, чтобы рассмотреть куст шалфея. Его серебристые листья казались омытыми лунным светом, и при ближайшем рассмотрении они были покрыты тонким слоем инея.

— Если я принесу это в котёл, мастер Генриетта меня убьёт.

— Зато весело будет.

Лира и Хаира, проходившие мимо, фыркнули.

— Он прав, — сказала Лира, подбрасывая в корзинку кровяной корень. Его ярко-красные корни, словно в знак предостережения, были покрыты маленькими шершавыми наростами, что придавало им вид зловещей растительности. — Особенно если она взорвётся.

— Я бы хотела, чтобы у нас были слуги, — вздохнула Хаира, разглядывая грязь под ногтями. Она казалась потерянной среди этой природной стихии, словно её мир был гораздо чище и упорядоченнее.

— Мой отец всегда отправлял садовника за травами.

— А моя мать говорила, что благородные девы не должны пахнуть землёй, — добавила Лира, кривя нос. Это было обычное заявление для тех, кто никогда не ощущал магию земли в своих пальцах, не слышал её шепота в ветках деревьев.

Я смеялась вместе с ними, но внутри что-то сжималось. Я не могла рассказать, как в детстве ползала по огороду, выискивая полезные корешки, или как мама учила меня различать ядовитые и лечебные листья по запаху. Это было нечто большее, чем просто воспоминания — это была часть моей жизни, моей сущности.

Для них это было приключением.

Для меня — жизнью.

— Эй, Вемская, смотри!

Элтон сунул мне под нос очередной «подарок» — на этот раз что-то отдалённо напоминающее мятy, но с явно ядовитыми пятнами. Листья были покрыты темными пятнами, и их запах отдавал неприятной горечью.

Я вздохнула и отложила в сторону.

Он, кажется, вообще не умел читать растения.

Или просто любил смотреть, как я злюсь.

Глава 5 : Дым, зелье и дурацкие ухмылки

Лаборатория зельеварения пахла — нет, воняла — серой, мятой и чем-то кислым, будто кто-то забыл в углу мешок прокисших яблок. Столы были покрыты тёмными пятнами от тысячей пролитых зелий, а стены украшали почерневшие от взрывов следы — своеобразные «напоминания» для неосторожных студентов. Здесь все было пропитано атмосферой неудачных опытов и неукротимой магии, которая постоянно вырывалась наружу, как стихия, не желающая быть сдержанной. В углу, где стоял огромный котёл, трудно было различить его исходный цвет, ибо он был покрыт многочисленными слоями грязи, старых зелий и магических остаточных веществ, напоминающих живой организмы, с их мутными пузырями.

Мастер Генриетта стояла у доски, её тонкие пальцы выводили мелом сложную формулу. Свет от ламп, висевших на потолке, отбрасывал странные тени на её лицо, придавая ей вид волшебницы, способной разорвать реальность за один взгляд.

— Сегодня мы варим «Эликсир ясного ума». Тот, кто не взорвёт его, получит дополнительные баллы на экзамене.

Лира хихикнула и ткнула меня в бок, её смех звучал как звенящий звонок в туманной тишине лаборатории, где каждый звук был отражён и многократно повторён эхом.

— Значит, Ветский уже провалился.

Я не ответила — всё моё внимание было на котле.

Мой взгляд был прикован к нему, как к живому существу. Лёгкий запах трав и старых зелий стоял в воздухе, словно готовый поглотить любое неверное движение. Серебристый шалфей был первым. Я осторожно бросила его в котёл, наблюдая, как его листья начинают растворяться в синем свете жидкости. Прозрачный и мерцающий, он словно проникал в саму ткань мира.

Лунная мята — только после кипения. Я помнила, как мастер объясняла, что её действие не проявляется сразу. Нужно было дождаться момента, когда зелье начинает приобретать свойственный ему, мягкий голубой оттенок. Это был момент волшебства, когда все составляющие сливались в одно целое.

Кровяной корень — щепотка, не больше. Я положила его осторожно, зная, что даже малое количество этого растения могло бы придать зелью не тот эффект, который был нужен. Его тёмные красные оттенки контрастировали с серебристым светом шалфея, и этот контраст завораживал.

— Эйвери, смотри!

Лира дернула меня за рукав, указывая куда-то в сторону Хаиры, которая с невозмутимым видом подсыпала в свой котёл что-то явно лишнее.

— Она же сварит яд!

Я обернулась — и в этот момент услышала шорох за спиной.

Элтон.

Он стоял слишком близко, держа в руках ту самую лунную мяту, которую я ещё не успела добавить. Его присутствие было почти физическим — его шаги, его взгляд, его дыхание, которое чувствовалось на коже. Вокруг него всё как будто становилось немного ярче, а сама атмосфера лаборатории начинала искажаться, как если бы магия искала путь к нему.

— Ты пропустила этап, — прошептал он, наклоняясь так, что его дыхание обожгло ухо.

— Отойди!

Я резко дёрнулась — его локоть задел колбу с кровяным корнем — она упала.

Тишина.

Всё замерло, время приостановилось, как если бы магия сама замерла в ожидании. Вокруг меня, казалось, наступила полная пустота. Но в этот момент, как и всегда, прошла неизбежность.

БА-БАХ!

Зелёный дымзаполнил пол-лаборатории, его запах резал ноздри, как свежая трава, пропитанная кислотой. Кто-то закричал, кто-то закашлялся, но звук этих голосов казался приглушённым, как будто этот мир был поглощён в этот момент чёрной бездной магии.

Мастер Генриетта просто подняла бровь и достала журнал, её лицо оставалось невозмутимым, как если бы всё происходящее было частью её повседневной рутины.

— Вемская. Ветский. Ноль баллов. И… мойте котёл.

Банная комната была пустынной в этот час. Лишь в углу, где свет от магических ламп отражался на воде, можно было разглядеть два тёмных силуэта. Пар клубился над водой, скрывая моё лицо, как покров таинственного мира, который был скрыт за плотной вуалью. Я нырнула глубже, чувствуя, как холодная вода обвивает меня, а мои мысли растворяются в этом природном вакууме.

Запах лаванды и соли наконец перебил вонь взрыва, он был мягким и успокаивающим, словно возвращение к чему-то родному и спокойному. В этом моменте казалось, что весь мир замер, и лишь я, погруженная в воду, могла почувствовать спокойствие.

— Чёрт. Чёрт. ЧЁРТ.

Почему он вообще подошёл? Почему я отвлеклась? Почему этот идиот не может просто…

— Ну и рожа!

Лира распахнула дверь, её лицо было озарено лучом света, отражающимся от воды. За ней маячила Хаира, несущая кувшин с чем-то пенистым, и в её глазах был неожиданный блеск, как если бы она только что нашла какую-то тайну, которой хотелось поделиться.

— Признавайся, ты специально устроила этот взрыв, чтобы не писать тест на следующей неделе?

Я фыркнула, вытирая лицо о края полотенца.