Третье правило некромантки

Глава 1. Эдвард

Труба пневмопочты загудела, задрожала, за окном грохнул очередной раскат грома, и под эти фанфары в корзину выпала черная капсула. Многозначительно блеснула печать Тайной Магической канцелярии.

Ж… жизненным опытом чуя подвох, я вздохнул и отложил в сторону почти дописанное прошение на отпуск. Достав посылку из корзины, прикоснулся перстнем к печати. Капсула с тихим щелчком распалась на две половинки.

— Ну-с, что у нас плохого? — задумчиво пробормотал я, вытряхивая содержимое на стол. Сначала выпал скрученный в трубку лист гербовой бумаги, следом шлепнулись денежный чек и допуск на склад артефактов. Последним показался билет на дирижабль. Выдернув из капсулы нерешительный кусок картона, я всмотрелся в дату. Потрясающе. Вылетать через три часа. А на улице бушует гроза, первая в этом году и от этого, наверно, такая свирепая.

Развернув свиток, быстро пробежал глазами текст.

«Указ №258/13. Предписываю экспедитору Магической канцелярии Эдварду Грейсу провести расследование убийств в городе Дилее...»

Дата. Печать. Злая колючая подпись. Видимо лорд Аркнесс был в сильном раздражении, когда визировал сей указ.

— Чтоб вас всех хаос побрал, — буркнул я, скомкав недописанное прошение на отпуск. Ком бумаги, прихватив с собой мои надежды на отпуск, полетел в корзину с мусором. Проследив за его и полетом и мимолетно удивившись тому, что попал, я повернулся к карте нашей страны. Потребовалась пара минут вдумчивого поиска среди россыпи кружочков, чтобы узнать: Дилей находится на юге, почти у самого Бисневого моря. Небольшой курортный городок.

— По крайней мере, там уже тепло, — попытался я найти хоть что-то хорошее в предстоящей командировке.

*****

Дирижабль ночь на пролет прокалывал время и пространство. Гроза давно осталась позади. В какой-то момент пришло осознание, что за иллюминатором серебро трех лун сменилось золотом восхода.

Люблю рассветы. Есть что-то сакральное в том, как первые лучи, сорвавшись с тетивы горизонта, пронзают ночь импульсом животворной энергии. В такие моменты в сердце пробуждается надежда на лучшее, уносятся прочь страхи и проблемы. Ты видишь, как тьма отступает под натиском света и будто бы сам становишься частичкой чего-то сказочного, величественного, волшебного. Кажется, что в жизни нет места обману, убийствам, изменам...

Жаль только, что это ощущение мимолетно. Я попытался сделать очередной глоток, но на зубах заскрипела горькая гуща. С раздражением отставив чашку в сторону, вернулся за небольшой столик, ставший в эту ночь моим рабочим местом. На столе молчаливым укором лежит черная папка с гербом Канцелярии. Докладные, донесения, справки, неаппетитные маг-снимки, странные зарисовки. Кто-то изрядно потрудился, прежде чем все эти материалы оказались в канцелярии. И каждая бумажка виновато бормочет о том, что в нашем подлунном мире не все так радужно, как хотелось бы.

В очередной раз перебрал маг-снимки. Тяжело вздохнув, вчитался в протоколы осмотров мест преступлений:

«…тело обнаружено в старом парке... При жертве обнаружены золотые украшения, коммуникатор, 12 золотых… Причина смерти – проникающее ранение в область сердца…»

«…Сим доношу до вашего сведения… Обнаружил сторож, охраняющий заброшенное депо…»

«…Смерть признана результатом несчастного случая. Дело закрыто ввиду отсутствия состава преступления…»

Один листок, другой, третий. Продираясь сквозь сухой канцелярский язык, пытаюсь понять, что же на самом деле произошло в небольшом курортном городе. По словам коронера, приславшего докладную в Канцелярию, там свирепствует эпидемия смертей, которая уносит жизни девушек. Возможно — одаренных. По мнению официальных властей, приславших ответ на запрос из Канцелярии, ничего из ряда вон выходящего не происходит. Да, смерти имели место быть, но виновные уже пойманы и понесли наказание.

Кому верить?

Я перебирал одну бумагу за другой, но мозаика фактов упрямо не желала складываться в единую картинку. На первый взгляд, погибшие не связаны между собой: разная внешность, статус, профессии, место жительства. Причины, вызвавшие смерть, тоже отличаются. И даже то, что девушки были одаренными, еще только предстоит доказать.

Устало потер лоб. Если кто-то опять начал «охоту на ведьм»... Картинка сложится неприглядная.
Коронер, приславший докладную, сообщил лишь о своих субъективных подозрениях да о каких-то сведениях из непроверенных источников. Что за сведения, пообещал рассказать при личной встрече.

Перебирая бумаги, обнаружил конверт с гербом Канцелярии. На стол выпал маг-снимок. Портрет леди. Сказал бы юной, но смутила седая прядь в рыжих волосах. Я дважды стукнул по углу снимка и изображение ожило, задышало. Девушка переступила с ноги на ногу, бросила на меня настороженный взгляд из-под полей шляпы, в карих глазах сверкнула озорная искорка, а губы недовольно скривились, будто готовясь сказать какую-то колкость.

Неординарная девушка. Невысокая, но стройная, как статуэтка. Длинный черный плащ распахнулся подобно крыльям летучей мыши. Очень красивой летучей мыши. Смелое декольте алой шелковой блузки манит взор ложбинкой, в которой сверкает капелька кулона. Стройные ножки словно облиты черной кожей облегающих брюк. Высокие сапоги на шпильке дополняют образ. Тонкие пальчики в перчатках сжимают стильную трость.

Я всмотрелся в снимок и недоверчиво хмыкнул. А трость не простая. Если не ошибаюсь, полированное дерево скрывает тонкий, но прочный клинок. Смертоносное оружие. И что-то мне подсказывает, что находится оно в руках, которые знают, с какой стороны держаться за эфес.
Интересно, кто это?

Я перевернул снимок. Размашистая надпись на обороте пролила свет на темную личность незнакомки: «Мисс Аманта Тайгерс, некромант первого уровня, штатный аниматург оккультного агентства Око».

Мои брови невольно взметнулись вверх. Тайгерс? Та самая? Внучка Антония Тайгерса, некроманта, деяниям которого в учебниках истории отведен не один параграф? Неужели эта хрупкая девушка унаследовала темный дар знаменитого деда? Быть не может! Насколько мне известно, дар управления темной энергией чаще просыпается в мужчинах. Да и тех остались единицы. Не так давно считалось, что маги Смерти — это основной источник зла в нашем мире, поэтому преследовали и уничтожали их особенно рьяно. До тех самых пор, пока не спохватились, что стало некому призвать к ответу расплодившуюся нечисть и нежить.

Взглянув на снимок с новым интересом, вдруг осознал, кого мне напоминает девушка. Вы когда-нибудь видели ласку? Изящный зверек с повадками ассасина. Довелось мне как-то наблюдать, как этот крохотный сгусток ярости сражался с собакой, не на жизнь, а насмерть. Что характерно, малышка вышла из этой битвы изрядно потрепанной, но не побежденной.

Вот и эта девушка из той же породы. Красивая. Хищная. Манкая.

Полагаю, конверт с маг-снимком в папку сунул неугомонный мистер Олли. Это он напутствовал меня перед отъездом: «Мистер Грейс, как прибудете в Дилей, нанесите визит вежливости некой мисс Тайгерс. У девочки незаурядные способности. Было бы неплохо заручиться ее поддержкой. Лорд Аркнесс уже несколько раз предлагал ей должность в Канцелярии, но пока ответа нет. У этой вредьмы характер, как у норовистой кобылы».

Помнится, я тогда лишь криво усмехнулся. Умеет мистер Олли подобрать едкий эпитет. Не родилась еще на свет белый представительница слабого пола, способная удостоиться доброго слова от мистера Олли. Он априори всех женщин считает проклятием, которое Двуликая послала мужчинам во искупление грехов.

Мои размышления прервал стук в дверь.

— Войдите, — отозвался я, закрывая папку с бумагами. Дверь с легким шелестом отъехала в сторону, в проеме показался стюард в белоснежном кителе.

— Доброе утро, мистер Грейс. Ваш кофе, — на стол опустился серебряный поднос. — Что-то еще?

— Нет, спасибо, пока все, — кивком отпустив юношу, я взял чашку, вдохнул бодрящий аромат и на мгновение позволил себе отрешиться от проблем. Как сказал кто-то из великих мудрецов: «Дайте мне достаточно кофе и я переверну этот мир».

Радио на стене ожило, откашлялось и хорошо поставленным капитанским голосом сообщило:

— Уважаемые пассажиры, наш цеппелин «Восточный ветер» прибыл в город Дилей. Капитан и команда прощаются с вами. Прошу до окончания швартовки оставаться в своих каютах. До новых встреч.

В глубине черного рупора что-то щелкнуло и все стихло.

Сложив бумаги в саквояж, я проверил, не забыл ли чего. Потом отвлекся на панораму за иллюминатором. Цеппелин пошел на снижение, облака раздались в стороны, словно занавес в театре. Внизу раскинулась долина, отсюда, с высоты птичьего полета, похожая на огромную чашу, которую боги когда-то уронили на землю. Один край откололся, открывая вид на аквамариновую лагуну. От подножья гор до самого берега дно долины покрыла причудливая мозаика: городские кварталы перемежаются с обильными пятнами скверов и парков, подернутых зеленой дымкой первой листвы.

Я всмотрелся в непривычную панораму и недовольно поморщился. В Сан-Пьере проспекты и улицы прямые, как стрела. А тут планировка похожа на нитку из клубка, попавшего в лапы игривого котенка. Ручьи и речушки серпантином сбегают с горных склонов и постепенно сливаются в одну реку, несущую воды к морю. Улицы безропотно повторяют береговую линию, мосты и мостики перепрыгивают с берега на берег, отчего город похож на причудливый лабиринт.

Такая планировка — проклятие для сыщика. Даже имея на руках точный адрес, намучаешься кого-то найти, когда все улицы перепутаны, нумерация домам присвоена кое-как, а тупиков и проулков больше, чем нормальных улиц.

Тяжело вздохнув, я достал из нагрудного кармана Breguet. Щёлкнула крышка. Четыре двадцать шесть. Солнце едва поднялось над горами. Город внизу, тихий, как младенец в колыбели, еще закутан в ночную тень. Улицы пустынны. Только по одной из дорог спешит куда-то паромобиль, похожий на божью коровку.

Глава 2. Аманта

— Копать-погребать!

Паромобиль миновал очередной поворот и луч света ударил по глазам. Я нервно дернула козырек вниз, на лобовое стекло.

Ненавижу рассветы. Если светило карабкается из-за горизонта, значит, рабочий график опять полетел к Хаосу в преисподнюю, а на сон осталось менее двух часов.

Сегодня пришлось работать далеко за городом, разбитая сельская дорога вытрясла всю душу. К счастью, дорожные мучения близятся к концу. За окном уже мелькают двух-трехэтажные домики из красного и розового туфа, навстречу побежали платаны с листьями, широкими, как лапы тролля, вдали мелькнула полоска аквамарина лагуны.

Солнце успело взойти над горизонтом, когда под колесами захрустела галька подъездной дорожки. Мой изрядно потрепанный жизнью паромобиль, похожий на жука-переростка, обиженно дернулся от резкого удара по тормозам и остановился, почти уткнувшись в ворота гаража. На пару мгновений окна окутали облака пара, вырвавшиеся с шипением из под капота.

— Наконец-то, — выдохнула я и откинулась на сидение. Глаза, в которые будто песка насыпали, сами собой прикрылись. Посидела пару минут, но поймала себя на том, что засыпаю. Нет уж, в машине я точно спать не буду.

Взгляд зацепился за часы-скелетоны на панели управления. Полпятого утра.

«Мрак, — буркнул голос в голове. — Тебя так скоро с твоими подопечными путать начнут».
Вступать в полемику со своей темной половиной не стала. В чем-то мой внутренний параноик, он же, по совместительству, Черный Хранитель, прав. С другой стороны, если я не стану выкладываться на работе на все сто, будет только хуже. Тогда я начну думать или, хуже того, вспоминать. А это последнее, что мне сейчас нужно. Я только-только собрала себя по кусочкам и ворошить поджившие душевные раны не собираюсь.

Устало повела плечами. Позвоночник мстит за вторую ночь без сна и болезненно гудит, как башня Теслы. Покосившись на ворота, махнула рукой. Надо бы загнать автомобиль в гараж, да смысла не вижу. Все равно через пару часов опять на работу мчаться.

Подхватив с пассажирского сидения кожаный саквояж, в котором позвякивает дежурный набор некроманта, доставшийся мне от деда, выбралась из машины и поморщилась: ноющая боль в спине усилилась.

— Крылья растут, что ли? — задалась я риторическим вопросом, поводя плечами. Боль стрельнула в поясницу, намекнув, что, если у меня что и отрастет, то скорее хвост, чем крылья.

Мое ворчание спугнуло синицу. Птица вспорхнула с ветки, в воздухе закружились лепестки. Весна в этом году ранняя, дерзкая. Кажется, стоит замереть на минутку и услышишь, как лопаются почки и рвутся к солнцу первые клейкие листочки. Вон и вишня уже зацвела. Как бы под заморозки не попала.

Я проследила за полетом птахи и увидела, как из облаков медленно выплывает величавый цеппелин. На посадку идет. Завистливый вздох всколыхнул мою грудь. Очередные эпикурейцы прилетели из столицы отдохнуть на нашем курорте. Везет же некоторым. А тут уже и не упомнишь, когда в последний раз по голубоватому песку гуляла.

Смахнув лепестки, упавшие на капот, шагнула к крыльцу, но подняться на ступени не успела. В соседнем доме с грохотом распахнулась дверь. Рефлексы сработали мгновенно. Саквояж, выпавший из рук, еще не коснулся земли, а мушка моего пистолета уже судорожно искала цель.

Нашла.

Рыжая такса — уши вразлет, хвост прутиком, нос пуговкой — вылетела из дверей и понеслась по двору. Домчавшись до ближайшего кустика, песик деловито задрал лапку и замер с блаженным видом. Потом встряхнулся, смешно похлопав ушами и, уткнувшись носом в землю, побежал обследовать территорию. Наконец заметил меня, настороженный рык встопорщил в оскале черные губы.

— Чтоб ты был здоровым, — выдохнула я, чувствуя, как пистолет потяжелел в руке. В кобуру попала не с первого раза. Плохо, Аманта, плохо. Нервы ни к черту. Видимо, эта ночь измотала меня больше, чем казалось.

Вслед за питомцем из дома вышла миссис Нимтон, стройная до болезненной худобы темноволосая леди с характером отставного гвардейца.

— Гештальт, фу! Веди себя прилично, — пожурила она рычащую собаку. Меня, как ни странно, соседка, погруженная в свои мысли, не заметила.

Я отрешенно подумала, что в молодости эта удивительная женщина наверняка вскружила голову не одному кавалеру. Высокая, с королевской осанкой и гордо поднятой головой, миссис Нимтон даже в свои пятьдесят с чем-то там лет заставляет меня чувствовать себя слишком толстой, слишком низкой, слишком неловкой… В общем, слишком «не леди».

К моему удивлению, соседка, воровато покосившись на окна своего дома, достала из кармана гнутую трубку и неспешно, со смаком закурила. С моих губ невольно сорвался смешок. Вот тебе и чопорная леди. Прячется с трубкой, как гимназист-двоечник.

Клубы дыма медленно потянулись к небу. К благоуханию цветущей вишни примешался тонкий аромат дорогого табака и горького шоколада. Соседка проследила взглядом за очередным колечком и наконец-то обратила внимание на меня. Тень смущения окрасила ее щеки румянцем, а руки поспешно спрятались за спиной. Я деликатно сделала вид, что не замечаю компромат в виде сизого дыма.

Миссис Нимтон нервно улыбнулась.

— Доброе утро, Аманта. Как ваши дела?

Я вздохнула. Поддерживать светскую беседу нет ни желания, ни настроения. Все, о чем я сейчас мечтаю, так это поскорее смыть всю ту кровь, которую не удалось оттереть с помощью салфеток, и завалиться спать.

— Лучше всех, миссис Нимтон, — я сдержанно раскланялась с соседкой и буркнула так, чтобы она не услышала. — Главное, что никто не завидует.

Моей неучтивости есть объяснение. Первое правило некромантки: «Бояться нужно не мертвых. Бояться нужно живых». Не скажу, что боюсь людей, скорее — недолюбливаю. И чем больше я узнаю людей, тем пышнее расцветает моя мизантропия. Поэтому для всех я средней руки некромант, то есть человек, который максимум на что способен, так это поднять зомби. О том, что я сильнейший в стране, а возможно и в мире, аниматург, да еще и с боевой Тенью-Хранителем, знают три человека. Но и это чересчур много, на мой непритязательный вкус.

Некромантов недолюбливают. Аниматургов — панически боятся. И никакие королевские указы не способны это изменить. Слишком много суеверий и предрассудков связано с нашим Даром. Или все-таки Проклятием? Еще не решила. Но на всякий случай с соседями держусь отстраненно, чтобы в душу не лезли. Пусть уж лучше меня считают нелюдимой девицей со странностями, чем узнают, на что я способна на самом деле. Иначе не успею оглянуться, как у крыльца появятся закопченные иглы, проколотые насквозь куколки из мешковины и прочий мусор, которым достопочтенные соседи попытаются извести меня.

А там и до костра рукой подать.

К сожалению, миссис Нимтон мой прохладный тон не смутил.

— Ну и слава Двуликой, — покивала она и пожаловалась. — А меня третий день бессонница мучает. И голова кружится, — глядя на восход, соседка рассеяно сунула в рот трубку. К небу потянулись колечки дыма, на тонком запястье сверкнул браслет из тяжелых разноцветных бусин. Плечи женщины опустились, словно она неожиданно ощутила груз всех прожитых годов.

Я не знала, что ответить. Умение сострадать никогда не было моей сильной стороной. Возможно, поэтому семь лет назад, вопреки наставлениям матери, я предпочла факультет некромантии, а не целительства. Зомби, упыри и прочая нечисть в сочувствии вроде как не нуждаются. Так?

— Трелуние, что вы хотите, — пожала я плечами, когда пауза неприлично затянулась.

— Оно, проклятое, — в моей руке звякнули ключи и миссис Нимтон встрепенулась, провела ладонью на лбу, будто стирая неприятные мысли. Перевела взгляд на меня и с укоризной в голосе заметила, — А вы, душечка, смотрю, только домой вернулись? Неужто всю ночь работали?

— Так получилось, — буркнула я, проклиная свое хорошее воспитание. Оно не позволяло нагло повернуться к навязчивой соседке спиной и уйти домой.

— Вы уж будьте осторожны, Аманта, — посоветовала соседка. — Не ровен час беда приключится. Слыхали, третьего дня гадалку нашли у нее во дворе? Вроде как от сердечного приступа померла. Да только нечисто тут что-то. Она ж молодая еще совсем была то… Говорят, когда ее нашли, на ней лица не было. Не иначе, напугал кто-то бедняжку до смерти…

Соседка с удовольствием продолжила бы обсуждение городских сплетен, но, на мое счастье, за ее спиной скрипнула дверь. На веранду вышел мистер Нимтон, невысокий, но кряжистый, как боровик, мужчина. Его пышная шевелюра и сенаторские бакенбарды преждевременно поседели, но это лишь подчеркнуло его мужскую харизму. В отличие от супруги, бурлящей энергией и всегда готовой поболтать, мистер Нимтон слывет нелюдимым букой и занудой. Впрочем, в педантичности соседа есть и плюсы. Например, зеленая ограда, разделяющая наши участки, перестала быть моей головной болью. Теперь кусты всегда подстрижены и ухожены. Ни одна веточка не смеет нарушить безупречность линий.

— Царапка моя, ты опять куришь? — заворчал мистер Нимтон, накидывая на плечи супруги черную шаль с кистями. — Доктор Липс строго-настрого запретил тебе даже смотреть на трубку. Ты же медленно убиваешь себя.

— А я никуда не спешу, — миссис Нимтон улыбнулась и на мгновение прижалась щекой к ладони супруга. — Оставь, Алекс. Твоя неуемная забота задушит меня скорее, чем пара безобидных затяжек.

Мужчина хмыкнул и потянулся губами к виску супруги, но она прижала пальчик к его губам и задорно подмигнула мне.

— Что за разврат, милый? Мы же не одни.

Мистер Нимтон перевел взгляд на меня и смущенная улыбка скользнула по его губам.

— Мисс Тайгерс, мое почтение, — склонил он голову.

Мысленно проклиная ключ, не желающий попадать в скважину, я раскланялась и с соседом.
Ходят слухи, что миссис Нимтон обучалась в закрытой школе благородных девиц, той самой, в которой готовят фрейлин. Ее ждала блестящая карьера при дворе. Сама королева благоволила талантливой девушке. Но ради любимого эта удивительной красоты женщина оставила дворец, престижную должность и саму столицу. Сейчас, наблюдая за тем, как миссис Нимтон откинулась спиной на грудь супруга и что-то шепчет ему на ухо, я поверила, что так все и было. Столько нежности было в этом простом жесте, столько интимности, что в горле застрял ком, который никак не удавалось сглотнуть.

Что со мной? Завидую? Я? Леди Айс, как меня за глаза называют коллеги? Абсурд. Просто ночью потрачено слишком много сил. И нервов.

Да, точно. Устала. Чашка чая и я в порядке.

Судорожно вздохнув, отвернулась от воркующей парочки, благо внимание соседей отвлек их питомец. Рыжий озорник, под девизом «Таксы грязи не боятся», закопался в клумбу по самые уши. Комья земли полетели во все стороны, цветы опасно зашатались под натиском коротких, но мощных лап. Мистер Нимтон громогласно призвал небесную кару на голову несносного хулигана. Соседи бросились спасать цветник, но пес упорно копал яму, словно нашел любимую косточку и теперь ничто не сможет разлучить его с находкой.

Наблюдать за баталией я не стала. Ключ наконец-то провернулся, и я, подхватив саквояж, шмыгнула в распахнувшуюся дверь.

Дом встретил тишиной. Только ходики тикают. Одна из гирек поднялась почти до самого верха, и я привычно потянула ее вниз.

Люблю этот дом. Он небольшой, но уютный. Сливочная белизна стен разбавлена яркими мазками картин. На полу звук шагов глушит пушистый темно-серый, почти черный ковер. Сквозь неплотно задернутые шторы прорвался лучик, и я пару секунд завороженно наблюдала за тем, как танцуют сверкающие пылинки.

Говорят, из окон моего дома открывается потрясающий вид на горы. Не помню, давно не проверяла. Все свое сознательное детство я прожила в доме, окна которого выходили на кладбище. Не сказать, что вид мест упокоения меня особо угнетал. В силу нежного возраста я не осознавала всей мрачности заоконного пейзажа, но мамина привычка держать окна зашторенными со временем передалась и мне. Поэтому, когда три года назад я приехала в город Дилей и купила дом, первое, что я сделала, так это завесила все окна двойными портьерами. Серый графит и прохладная бирюза. Приятный полумрак. Идеально для человека, часто работающего ночи напролет.

Тряхнув головой, отогнала сонную усталость, поправила шторы и пошла в спальню. На ходу стянув пиджак, придирчиво осмотрела его. Так и знала. Кровь въелась в ткань. И брюки порваны. Жаль. Этот наряд был мне по душе. На фоне его темной зелени мои карие глаза приобретали необыкновенную глубину. По крайней мере, именно такие комплименты я слышала чаще всего, облачаясь в этот костюм.

Ах да. Видимо, стоит пояснить. Кровь не моя. Она вообще не человеческая.

Ритуалы некромантов лишь на рекламных буклетах напоминают театр, в котором даже Смерть прихорашивается перед выходом на сцену. На практике же наша работа — это грязь и кровь. Например, как прошлой ночью.

В воздухе пахло озоном. Земля раскисла после недавней грозы, грязь скользила и липла к обуви. Но и этого оказалось мало. Дойдя до нужной могилы, я обнаружила, что на дереве, которое росло рядом с оградой, поселилась стайка вжик-вжиков. Эта мелкая зубастая нежить, похожая на комок шерсти, компенсирует скромные размеры паскудным нравом. Меня-то они не тронули бы, а вот адвокату страховой компании, который даже на кладбище явился в модном клетчатом костюме и начищенных до блеска ботинках апельсинового цвета, точно не поздоровилось бы.

Пришлось спустить с метафизического поводка своего помощника.

— Тень, взять.

Сгусток тьмы у моих ног на мгновение сжался, потом кора на дереве из темно-серой стала черной и быстро запульсировала. На ветке что-то сдавленно пискнуло, на землю шлепнулась тяжелая капля слизи.

— Что это? — всполошился щеголь в апельсиновых ботинках. Он тщетно всматривался в темноту ночи, стеной вставшую за пределами круга света от фонарей.

— Ночная птица, — невозмутимо солгала я, чувствуя, как Черный Хранитель, сыто вздыхая, опять послушно растянулся у ног, притворяясь обычной тенью. Можно было начинать ритуал, не опасаясь, что в любой момент на голову свалится злобный монстр.

Я открыла саквояж и разложила на могильном камне набор некроманта: склянку с черной солью, порошок полыни, баночку с мазью, инфернальное свечение которой было заметно даже при свете. Старый блокнот в потрепанной кожаной обложке дополнил странный натюрморт. Последним на холодный камень лег остро заточенный нож размером с мачете. Заметив блеск металла в лунном свете, вдова сдавленно охнула, но под моим вопросительным взглядом поникла. Я угробила полчаса своей жизни на то, чтобы объяснить клиентке, как будет проходить ритуал анимации. Но, похоже, она только сейчас осознала, что все сказанное мной не было дурной шуткой.

В лунном свете сверкнул нож, голова с круглым глазом упала на землю, жертвенная курица забилась в моих руках. Я медленно пошла вокруг могилы, ощущая, как в груди, откликаясь на кровавую капель, скручивается болезненная спираль. Над надгробными камнями один за другим вспыхнули мертвенно-синие огоньки. За спиной кто-то судорожно втянул воздух. О, я их прекрасно понимаю. Зрелище не для слабонервных.

Круг замкнулся.

Тишина тяжелым одеялом накрыла кладбище. Я глубоко вдохнула, чувствуя, как внутренний параноик настороженно замер, и затянула речитативом заклинание. Сначала ничего не происходило, за спиной послышался вздох разочарования, у кого-то под ногой хрустнула ветка. А потом порыв ледяного ветра заставил всех присутствующих замереть соляными столбами. Могила, покрытая увядшими цветами, дрогнула, с просевшего холма покатились комья земли. Прикрыв глаза, я ощутила, как темная энергия проникла глубоко в землю. Повинуясь моему зову, зомби «всплыл», словно пробка из воды. Мимолетно порадовалась тому, что мой дар поднимает кадавров пусть в немного кукольном, но зато во вполне приемлемом состоянии. Никакой гниющей плоти, никаких отваливающихся конечностей и прочего непотребства. Все чинно и благопристойно, как в музее восковых фигур.

Покойный оказался худощавым мужчиной с ореолом седых волос вокруг блестящей в свете лун лысины. Зомби поднялся из могилы при полном параде, как и положено, только цилиндр почему-то комкает в руках. В голове мелькнула крамольная мысль: «Большинство людей похоронено в лучших костюмах или платьях. Если грянет зомби-апокалипсис, то мероприятие выйдет торжественным».

Зомби сел и невидяще уставился в пустоту. Пока что это всего лишь пустая оболочка. Чтобы в ней пробудился разум, нужно довести ритуал до конца. Я шагнула к могиле, чувствуя, как тяжелые ботинки проваливаются в мягкую землю, и мазнула кровью по губам восставшего. Кровь была куриной, но энергия, пробуждающая псевдожизнь в кадавре, она моя. Линия сердца на правой ладони болезненно запульсировала. Зомби дернулся, словно его ударило током, потянулся за окровавленной ладонью, потом медленно повернул голову и взглянул мне в глаза вполне осмысленно.

— Я с тобой, хозяйка, — едва слышно прошелестел его голос.

Я поморщилась. Терпеть не могу такие моменты.

— Мистер Солод, вы должны ответить на вопросы вот этих господ, — указала я. Зомби перевел взгляд на стоявших вокруг могилы людей. В его глазах мелькнула искра узнавания, но говорить с вдовой я разрешения не давала, поэтому он лишь едва заметно улыбнулся ей. Женщина судорожно всхлипнула и отвернулась.

— Можете приступать, господа, — я шагнула назад, уступая место адвокатам. — Только черту не переступайте.

Адвокаты переглянулись, пожали плечами и взялись за работу. И все бы ничего, но дотошные чинуши безбожно затянули допрос. Раз за разом они переиначивали вопросы, тщетно надеясь получить нужные ответы. Прошло минут тридцать с того времени, как зомби восстал, когда я с неудовольствием отметила покалывание в линиях жизни на ладонях. Так быстро закончился резерв?
Ритуал тянул из меня слишком много сил. Все одно к одному: предыдущая бессонная ночь, атака Тени на паразитов, затянувшийся допрос, три луны, безмолвно скользящие по небу. Возможно, поэтому, когда я завершала ритуал, вторая жертва решилась на эффектный побег.

Эффект был. Обезглавленная птица помчалась по кладбищу как... да как курица безголовая!
Что тут началось…

Вдова заголосила так, что даже зомби уши зажал. Особо мощная струя крови окатила адвокатов. Пижон в апельсиновых ботинках, ощутив на щеках тяжелые горячие капли, по-бабьи взвизгнул и упал в обморок. Его коллега растерялся и никак не мог решить, что делать в первую очередь: успокаивать вдову или приводить в чувство впечатлительного напарника. Нотариус, рано полысевший мужчина, будто собранный из надувных шариков, растерянно хлопал глазами и все пытался протереть испачканные листы бумаги. Тщетно. Черные в лунном свете кляксы размазались, текст превратился в нечто непотребное, документы оказались безнадежно испорчены.

Только Двуликая знает, как было сложно, потеряв дар цензурной речи, довести ритуал до логического конца. Добрых полчаса ушло на то, чтобы навести хотя бы подобие порядка. Потом потребовалось еще минут сорок на то, чтобы восстановить документы. И только когда нотариус поспешно убрал в черную папку вновь заполненные листы, я смогла отправить зомби на покой.
Полагаю, злосчастная несушка в полной мере ощутила себя отмщённой.

«В следующий раз скажу, чтобы босс сам поднимал зомби, раз такой жадный. Это ж надо было додуматься, взять заказ на ночь Трелуния!», — подумала я, рывками стаскивая портупею.

Впрочем, подъем зомби в ночь восхода всех лун — это не самая одиозная идея мистера Оливера. Только такому человеку, как наш шеф, могла прийти в голову дикая мысль: некромантию превратить в бизнес. Лет тридцать назад за одну эту мысль его на костер бы отправили и пепел над водой развеяли. Но с тех пор многое изменилось. Была найдена вакцина от ликантропии. Создан прецедент с вампиризмом. Принят Кодекс, благодаря которому некромантия, как и другие виды магии, стала такой же профессией, как адвокатура или система Белых Свидетелей.

Просто теперь есть такая работа — зомби поднимать. А ушлые индивидуумы, вроде нашего босса, делают на этом бизнес. Надо сказать, успешный.

«Но с последним заказом мистер Оливер просчитался», — ехидно шепнул внутренний голос. Я хмыкнула. Действительно, в этот раз заказчики остались недовольны. После перекрестного допроса стало очевидно, что смерть застрахованного произошла по причинам, которые были четко прописаны в договоре. А значит, вдове будет чем утешиться.

Злорадствовать нехорошо. Но я с удовольствием отметила, как вытянулись лица адвокатов, когда они услышали исповедь покойного. Один из парней, помоложе на вид, даже вякнул что-то на тему, что я могла воздействовать на зомби и заставить его сказать неправду. Из женской солидарности. Но напарник его одернул и под моим скептическим взглядом что-то шепнул товарищу на ухо. Тот нахмурился и бросил на меня недоверчивый взгляд. Я в ответ оскалилась профессиональной улыбкой, сияющей, как лампочка, и такой же бездушной.

Да, голубчики мои, все так. Мертвые, даже анимированные, лгать не умеют. И на прямой вопрос отвечают максимально четко и правдиво, как Белые Свидетели. Кому, как не вам, знать об этом. Ведь не первый раз обращаетесь в нашу контору. Другое дело, что вопрос, на который зомби должен ответить, нужно сначала правильно сформулировать. К этому, кстати, чаще всего адвокаты и цепляются. Якобы некромант оказывает воздействие на свидетеля.

Я помотала головой в тщетной попытке остановить мыслемешалку, в которой продолжали всплывать подробности ушедшей ночи. Пистолет из наплечной кобуры перекочевал в кобуру, закрепленную на спинке кровати. Ножны глухо брякнули о прикроватную тумбочку. Достала нож, убедилась, что на лезвии не осталось ни пятнышка крови. Протерла его еще раз и убрала в ящик.

Взгляд опять зацепился за костюм, брошенный на кресло. М-да, часть гонорара придется потратить на обновление гардероба. А ведь так трудно найти одежду, в которой можно незаметно носить кобуру. Нет, разрешение на ношение оружия у меня есть. С этим полный порядок. Но окружающие так странно реагируют, когда замечают пистолет у женщины. Предрассудок, конечно. Была бы я мужчиной, никому бы и в голову не пришло спрашивать, зачем мне огнестрельное оружие. А раз я хрупкая леди, то мне полагается стрелять только глазками.

Вот только кокетство не спасает от клыков лича. Дамской сумочкой не отмашешься от плотоядного зомби. Мило улыбаясь, вампиру зубы не заговоришь. Поэтому я предпочитаю держать под рукой что-то повесомее, чем взгляд из-под ресниц. Пистолет, например. Желательно с обоймой, полной серебряных патронов. Или нож, на худой конец. А лучше и то и другое.

Что ж. Пусть покупка нового костюма будет моей самой большой проблемой. А сейчас в душ и спать. Хотя бы два часа.

Заснула я, едва коснувшись подушки.

Глава 3. Аманта

— И бить…ся сердце перестало!

Ничто так не бодрит с утра пораньше, как чашка горячего чая, пролитая себе на колени. Я с воплем вскочила, чашка упала на пол, осколки злыми осами брызнули во все стороны. Один, особо ретивый, впился в ногу. Рана мгновенно набухла, алые бисеринки крови на глазах увеличились и слились в ручеек. Тень плотоядно дернулась, но я шикнула на нее и побрела в ванную комнату на поиски бинта и перекиси.

«Надо больше спать… Надо больше спать… Надо…», — вновь и вновь повторяла я про себя, как мантру, копаясь в аптечке. Рана оказалась неприятно глубокой. Значит, будет шрам. Как будто их и так мало. Невольно потерла ребра под левой грудью. Сквозь тонкую ткань ощутила бугристый рубец, который так и остался на теле, невзирая на усилия целителей. Тот сумасшедший, решивший принести меня в жертву, постарался на славу, чтоб его Хаос на том свете также разукрасил.

И вот теперь у меня появится новая отметина.

«Придется на работу в брюках идти», — подумала я чуть позже, глядя на неаккуратную повязку. Кровь никак не хотела останавливаться, поэтому бинта ушло гораздо больше, чем планировалось. Я поморщилась. Опять мистер Оливер нудить будет: «Аманта, у нас солидная кампания и такое вопиющее нарушение правил приличия недопустимо…»

— Ничего, переживет, — подмигнула я отражению, криво усмехающемуся в зеркале.

Поразительно все же устроено наше общество. Женщины в брюках — все еще нонсенс. Даже к тому, что леди стали занимать должности, на которые раньше претендовали исключительно мужчины, как-то стали привыкать. В столице поговаривают, в моду женские дуэли вошли. И ничего! Все всех устраивает. А вот женские брюки до сих пор как красная тряпка для поборников нравов и традиций.
«Леди должна быть грациозной и скромной», — вякнул внутренний голос тоном моей первой учительницы этикета и танцев.

— Леди – да. Но при чем тут я?

Взглянув на часы, поняла, что времени заварить новый чай не осталось. Надеюсь, что миссис Вайнер, секретарша мистера Оливера, проявит человеколюбие и напоит бедную меня чашечкой своего фирменного чая. Как истинная жительница туманного Альбиона, миссис Вайнер из всех известных напитков признает только собственноручно заваренный чай. Более того, для каждой ситуации у нее находится особый рецепт.

— Аманта, поверь, правильно заваренный чай — это дар богов, — поделилась как-то миссис Вайнер со мной рецептами. — И выручить он может в любой ситуации. Например, ночь была бессонной, а тебе кровь из носу нужно именно сегодня горы свернуть? Выпей чашечку зеленого чая с имбирем и лаймом. Это придаст тебе сил. Сердце разбито, а настроение под стать осеннему дождю? Чашечка черного чая с мелиссой и веточкой вербены и вот уже улыбка искоркой светится в твоих глазах. В крови бурлит огонь и кажется, что ты готова разрушить весь этот несправедливый мир до основания? Оставь это. Лучше выпей чашечку чая с валерианой и лесными ягодами, и ты сразу осознаешь, что мир — это всего лишь твое отражение. А самое главное, дорогуша, не клади в чай воспоминания о прошлом. Горчить будет. Лучше добавь сахар будущих надежд.

Не скажу, что я тогда запомнила все рецепты, но отношение к этому напитку изменила навсегда.
Мысли о предстоящем чаепитии немного улучшили настроение, подпорченное бессонной ночью и утренним происшествием. Поэтому дом я покидала, мурлыча под нос незамысловатый мотив. Хотела было сесть за руль, но заметила, что верный паромобиль как-то странно припал на одну сторону. Обойдя машину, скрипнула зубами. Правое заднее колесо безнадежно спущено.

— Двуликая, да когда я так нагрешить-то успела?

Быстро потыкав в кнопки комма, встроенного в левый кожаный наруч, отправила сообщение: «Мистер Дарс, пришлите мастера посмотреть мой мобиль. Колесо спустило. Мисс Тайгерс». Спустя пару секунд прилетело лаконичное: «Вечером заскочит Чижик».

Очень мило.

Чуть было не пнула колесо, но вспомнила, что ноге и так уже досталось. Ничего не поделаешь. Придется бежать на омнибус. Настроение опять ухнуло ниже плинтуса. Я уже говорила, что недолюбливаю людей? Так вот, общественный транспорт для меня — это земной филиал Ада. Круг так пятый, а то и шестой.

К сожалению, на стенания и заламывая рук времени не осталось. На ходу проверяя, есть ли в кошельке мелочь, поспешила на остановку. Но не успела пройти и пяти шагов, как прямо передо мной на дорожку выскочил драный черный кот. Я замерла на месте, скрестив пальцы.

— Брысь, нечисть!

Неужели придется нестись в обход? Точно на работу опоздаю.

«Плохая примета» метнула на меня взгляд зеленых наглых глаз, длинные усы недовольно передернулись, котяра на мгновение задумался, ступил на дорожку, явно намереваясь перейти мне дорогу и… тут из-за зеленой изгороди раздался заливистый лай. Кот распушился, злобно зашипел и прыснул в кусты.

— Спасибо, Гештальт, — я показала соседской таксе большой палец и побежала дальше.
Хорошая новость: на омнибус я успела. Плохая: успела не только я.

Я уже и забыла, какими переполненными бывают омнибусы с утра пораньше. Как хорошо, что сегодня брюки надела. Не зря говорят: «Не было бы удачи, да неудача помогла».

Несколько мест было свободными, но от одной мысли о том, что придется присесть рядом с посторонним человеком, который в любой момент сможет меня коснуться, меня прошиб холодный пот. Пришлось встать в проходе и уцепиться за скобу в потолке. Паровой двигатель запыхтел, короткий гудок оповестил об отправлении и пейзаж за стеклом медленно поплыл назад. Стук колес, перемежаясь с пульсом в висках, монотонно застучал в тяжелой после бессонной ночи голове. Я и не заметила, как погрузилась в какое-то непонятное состояние: и сон, и не сон, какая-то вязкая дрема, затягивающая в водоворот странных видений.

Из тревожного забытья меня вырвал омерзительный скрежет металла.

— Копать-погребать, — брякнула я, глядя на то, как прямо на нас тараном прет грузовик, еще более древний, чем омнибус. Взвизгнули тормоза, зашипел пар, пахнуло раскаленным металлом, вопли перепуганных людей резанули по оголенным нервам. Омнибус тряхнуло, я покачнулась, но в тот же момент на талии сомкнулись сильные руки, опалившие жаром даже сквозь кожу корсажа. Меня буквально пригвоздили к полу, и уверенный низкий голос пророкотал над самым ухом: «Держу, не бойтесь».

В другой ситуации наглецу не поздоровилось бы, но сейчас я даже взглядом не удостоила непрошеного спасителя. Моим вниманием полностью завладел прущий на нас железный монстр. Сквозь окно, по которому побежали трещины, видно, что в кабине безусый парнишка с широко распахнутыми глазами зашелся от беззвучного крика. Хаос побери этого ротозея! Наш омнибус сейчас сомнет, как консервную банку.

Тень рванулась вперед, расплескалась по грузовику. Голова закружилась от резкого выплеска силы, но я упрямо сцепила зубы. Конечно, кто-то может заметить, что я вытворяю и тогда одной самонадеянной некроманткой в этом городе станет меньше. Плевать. Если не остановить грузовик, здесь будет кровавое месиво.

Держать! Дерррржать…

Из носа побежала теплая струйка, в голове зазвенело, но все мое внимание было приковано к темному пятну, быстро расползающемуся по радиатору грузовика. Чувствуя, как Тень истончается, я в панике потянулась к источнику Силы, который обнаружился совсем рядом. Откуда он взялся в старом омнибусе, сообразить не успела, но зато Тень сыто потемнела и наконец-то остановила злополучный грузовик.

На миг, длиной в пропущенный удар сердца, все замерло. Казалось, что все мы стали частью страшного маг-снимка из новостной газеты. Омнибус раскорячился в зыбком равновесии, готовый в любой момент завалиться набок. Пассажиры застыли в нелепых позах. Пространство будто рассыпалось на миллион осколков из звуков и образов, не связанных друг с другом: пронзительно синий кусок неба в окне, вонь горелой резины, застывшие на тротуаре зеваки, скрежет металла, клубы пара, бледное лицо водителя грузовика…

Истошный визг какой-то дородной бабы, похожей на базарную торговку, пришпорил время. События закрутились адским калейдоскопом.

— Выпустите меня! — завопила она, выпучив глаза и крепко, до побелевших пальцев, прижав к груди старую черную сумку — Откройте дверь! Сейчас же откройте!

«Если все ломанутся в двери, омнибус опрокинется. Людей передавит, как тараканов тапком», — мелькнула в голове паническая мысль. На мгновение показалось, что Леди в Белом уже стоит за плечом. А услужливое воображение тут же в красках расписало картину грядущей катастрофы: горячий пар, битые стекла, кровь на мостовой, стоны и хрипы умирающих.

Чего мне стоило не спустить Тень на кликушу, только Двуликая знает. Остановил меня испуганный детский взгляд. Малышка с огромными голубыми глазами, явно дочь этой самой бабы, растерянно цеплялась за юбку матери. По щекам девочки бежали слезы. И от вида этих слез мое сердце больно сжалось.

Толпа тяжело качнулась к двери.

— Стоять! — рявкнул вдруг мужчина у меня за спиной. — Дверь не открывать!

Паника схлынула, как и не было. И я могла бы списать такой эффект на властность голоса, если бы не звон в ушах. По спине побежали мурашки, затылок заломило, словно в него вкрутили болт. Я застыла, боясь пошевелиться.

Незнакомец применил мощное ментальное заклинание. Вообще-то такие фокусы требуют особого разрешения. Но не мне первой бросать камень, верно?

Толпа затихла, пассажиры начали оглядываться, пытаясь рассмотреть того, кто взял на себя командование.

— Как не открывать? — взвизгнула торговка. — Мы же здесь все умрем!

Ты смотри, какая устойчивая. Из одаренных, что ли? Но мужчина пассаж торговки оставил без ответа.

— Отступите от двери влево, — рыкнул он тем, кто стоял в проходе. Пассажиры понятливо кивнули и осторожно задвигались. Мужчина перевел взгляд на возницу грузовика, въехавшего в наш омнибус. Перехватил меня одной рукой, а другой сделал жест, будто что-то отталкивает от себя. Удивительно, но харизмы мужчины хватило на то, чтобы выдернуть из ступора бледного, как полотно, парнишку. Он судорожно кивнул, чуть дыша тронул какие-то рычаги и грузовик медленно, поскрипывая, сдал назад. В нашем салоне повисла звенящая тишина. Казалось, что стук моего сердца даже зеваки на улице слышат. Застонал металл, кто-то взвизгнул, но тут же осекся, словно человек испугался, что крик нарушит хрупкое равновесие.

Наконец омнибус задумчиво качнулся, и под общий выдох облегчения встал на все четыре колеса. Дверь открылась и люди хоть и поспешно, но без паники начали покидать омнибус. Послышались свистки городовых. Торговка вспомнила о ребенке и кинулась успокаивать дочь. Девочка, до сих пор молчавшая, вдруг разревелась белугой. Какой-то бородач в поношенном сюртуке достал из кармана петушка на палочке и протянул малышке.

— С днем рождения тебя, маленькая, — добродушно прогудел он, склонившись к ребенку. Потом выпрямился и взглянул на попутчиков с восторгом человека, чудом избежавшего смерти. — Да и нас всех.

Пассажиры загалдели, на лицах замелькали улыбки, кто-то уже побежал к злополучному грузовику, задать трепку незадачливому парнишке, чуть не устроившему местный апокалипсис. А я вдруг четко, до последней ноты, ощутила аромат: чувственный мужской парфюм, запах дорогого табака и еще что-то эфемерное, но брутальное настолько, что прям бери и упаковывай в пузырьки с возбуждающим зельем. Секунду спустя пришло осознание, что исходит аромат от нашего спасителя, того самого, чья рука все еще властно сжимает мою талию.

Взглянула на мужчину. В груди екнуло. Было отчего. Бесконечно уверенный в себе. Невозмутимый, как око бури. И в то же время от него исходит такая энергетика, что, кажется, тронь и искры брызнут во все стороны.

Я почувствовала, что ноги стали ватными. Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Щеки запылали. И что-то мне подсказывает, что виной тому отнюдь не выплеск силы.

Цепкий взгляд из-под полей шляпы скользнул по моему лицу. Мужчина нахмурился. Улыбка, едва тронувшая уголки тонких губ, исчезла, как и не было.

— Вы в порядке? — встревожился он, протягивая белоснежный платок.

— Да, спасибо, ― буркнула я, вытирая кровь. Пытаясь скрыть смущение, тихо добавила. — А вы молодец. Не растерялись.

— Всегда к вашим услугам, ― откликнулся незнакомец, с каким-то странным интересом рассматривая мою прическу.

Я отвернулась и скривилась. И этот пялится, будто экспонат в музее увидел. Далась им всем моя седина. Ну не берут ее красители, ни магические, ни обычные. Что мне теперь, на лысо бриться?

«А что он тут делает? — спохватился мой внутренний параноик. — Такие мужчины на омнибусах не ездят. Его проще представить за рулем роскошного Nautilusa, ну в крайнем случае на мощном пароцикле, но никак не в салоне переполненного омнибуса. Вот откуда он взялся, такой… импозантный? Наверняка маньяк какой-нибудь. Сейчас вотрется в доверие к молодой-наивной на правах спасителя, потом на свидание пригласит… И все! Об Аманте либо хорошо, либо ничего…»
«Он нам всем сейчас жизнь спас вообще-то», — упрекнула я Хранителя. Но этот несносный параноик остался при своем мнении. Флер эйфории поблек под натиском недоумения.

К моему удивлению, рыцарь без страха и упрека навязываться не стал. Деликатно помог выйти из покореженного омнибуса, но не сделал даже попытки познакомиться ближе или хотя бы узнать, как меня зовут. Оглянулся на бегущих к омнибусу городовых и как кусок сахара в горячем чае, растворился в толпе.

«Все мужики… козлы», — нелогично заключил Хранитель.

Настроение, и так испорченное, упало ниже плинтуса.

****

В офис я ворвалась, как медведица-шатун, которой не дал выспаться медведь-храпун. Уверена, надо мной аж марево черными крыльями колыхалось. По пути встречала коллег и по их глазам понимала, что «держать лицо» — это не мое. Нет, они от меня не шарахались, кто-то натянуто улыбался, приветливо кивал, кто-то заботливо спрашивал, как у меня дела.

Я лишь молча отмахивалась. Обычно я притворяюсь, что верю. Но сегодня кожей ощущаю неприязнь, которую коллеги тщетно пытаются скрыть. Не удивительно. Меня сослуживцы не любят. Трудно любить того, кого боишься. Поэтому я гордо вскинула подбородок, нацепила привычную маску холодной стервы и шла по коридору, как рыцарь-крестоносец по женскому монастырю.
Миссис Вайнер, сдобная женщина средних лет с огненно-рыжей шевелюрой из мелких кудряшек, единственный человек в нашей конторе, кто относится ко мне благосклонно. Заметив, что я готова плеваться ядом, она хмыкнула и, продолжая поливать фикус, невозмутимо поинтересовалась:

— Доброе утро, мисс Тайгерс. Как дела?

— Вам честно или цензурно? — огрызнулась я, проходя в свой кабинет. За спиной послышался тяжелый вздох. Совесть вяло шевельнулась и даже попыталась укусить, но я отмахнулась от нее. Конечно, нужно взять себя в руки, пока вся контора не разбежалась, но мысль о том, что мне еще предстоит заполнить кучу бумаг, потому что отчет сам себя не напишет, отнюдь не способствовала душевному равновесию.

Кабинет встретил прохладой матово-голубых стен. В углу у окна раскинул ветви еще один фикус-переросток. Судя по его воспрявшим листочкам, миссис Вайнер и тут уже отметилась со своей леечкой. Мистер Оливер благосклонно относится к увлечению секретарши флорой. Считает, что растения действуют на посетителей умиротворяюще. Якобы клиенты начинают чувствовать себя спокойно и уверенно, а значит, быстрее раскрывают кошельки. На мой взгляд, наивное утверждение. Но кто я такая, чтобы критиковать человека, сумевшему превратить некромантию в бизнес?

Усевшись за стол, достала из ящика пачку бумаги и попыталась кратко сформулировать все, что произошло вчера на кладбище. К сожалению, самыми лаконичными и правдивыми оказались формулировки, услышав которые даже старые портовые грузчики понуро отошли бы в сторонку завистливо покурить. Я писала, черкала, переписывала опять, чувствуя, что закипаю. Виски сдавила ноющая боль. Еще пару листков и от меня пар повалит. Нужно все-таки выпить бодрящего зеленого чаю с имбирем и лимоном, иначе ничего толкового сегодня так и не напишу.
Когда скомканная бумага начала вываливаться из корзины для мусора, на руке ожил коммуникатор.

Слава Двуликой! Радуясь передышке, вдавила кнопку.

— Мисс Тайгерс, к вам посетитель, — судя по восторженному тону секретарши, я вряд ли обрадуюсь гостю. Наша миссис Вайнер прирожденная сваха. Вот уже более двух лет она пытается найти для меня «подходящую партию». И все это время я отбиваюсь от ее попыток познакомить меня «с очень перспективным молодым человеком». Надо все-таки найти время и объяснить неугомонной миссис Вайнер, почему ее матримониальные планы обречены на провал. Она то думает, что я просто пережила неудачные отношения. Но все гораздо серьезнее. После того, как человек, которого ты любила всем сердцем, пытается принести тебя в жертву ради обретения вечной жизни, поневоле начинаешь относиться к мужчинам настороженно.

Но сегодня бумагомарательство так достало, что я уже готова встретиться с самим Хаосом, лишь бы отвлечься.

— Пусть войдет.

Дверь открылась, посетитель вошел в кабинет, из-под шляпы сверкнули до боли знакомые глаза и мой внутренний параноик радостно взвыл: «А я говорил, что это маньяк!»

Забегая наперед, скажу, что в этот раз интуиция ошиблась. Мужчина оказался не банальным маньяком-убийцей, а намного-намного хуже.

Вошедший, снимая шляпу, деловито уточнил.

— Мисс Тайгерс?

Кивнула. Отпираться смысла нет. На двери висит пафосная табличка, на которой золотом по-черному написано: «Мисс Аманта Тайгерс. Некромант первого класса». Иногда мне кажется, что мистер Оливер принял меня на работу исключительно ради этой надписи.

Мужчина скупо улыбнулся и сказал:

— Доброе утро. Уделите мне минутку внимания?

— Доброе, говорите? — я едва заметно скривилась. Нет, показаться неблагодарной я хочу в последнюю очередь, но вот так с ходу отмахнуться от подозрений… Не могу. Поэтому интересуюсь вежливо, но с прохладцей в голосе:

— Что вы хотели?

— Разрешите представиться. Меня зовут Эдвард Грейс, — посетитель достал из кармана корочку с золотым вензелем и протянул мне. Но я, затаив дыхание, смотрела вовсе не на визитку. На руке мужчины сверкнул перстень с характерным черно-красным узором.

И я прекрасно знаю, что означает этот рисунок.

Тайная Магическая канцелярия. Экспедитор. Теперь понятно, как он с такой легкостью смог взять под контроль паникующую толпу.

Копать-погребать… Я на глазах этого человека спустила с поводка Тень. Мало того, похоже, тем источником, к которому я знатно приложилась, была его Искра. Буквально полвека назад меня за такую выходку развоплотили бы на месте.

Смело, Аманта, смело… Но недальновидно.

По спине потянуло мерзким холодком, словно мужчина уже держит в руках раскаленное тавро. Пока Кодекс не был принят, некромантов клеймили, как породистых коней. Или как преступников. С тех пор все изменилось, теперь гонения вне закона. Одаренных давно перестали сжигать на кострах, прикрываясь заботой об их бессмертной душе.

Но некроманты с боевой Тенью все еще на особом учете в Канцелярии. Я прекрасно знаю, что папочка с широкой черной полосой хранится где-то в несгораемом сейфе в одном из архивов. И извлечь на свет божий эту папку могут в любой момент.

С опаской взглянула в лицо мужчины. Лицо экспедитора было настолько невозмутимым, что ему позавидовал даже Сфинкс. Эх, ну почему я унаследовала дар деда, а не бабушки. Сейчас бы на раз считала все его мысли и эмоции.

Пользуясь случаем, всмотрелась в мужчину. Передо мной стоит вальяжный тип из тех, кто с первого взгляда кружит головы дамам: высокий, по-военному подтянутый, волосы коротко подстрижены. Ямочка на подбородке выдает необузданный нрав. Стильный костюм из последней модной коллекции. Кашемировое пальто подчеркивает размах плеч.

Какой мужчина. Хоть сажай его под стеклянный купол в Палате Эталонов как образец брутальности и харизмы. Теперь понимаю, почему меня в омнибусе так повело. Как там говорят? «Противоположности притягиваются». Куда уж противоположнее.

Было время, я благоволила подобному типу мужчин, ироничных, умных, в чем-то даже опасных. Отношения с ними – всегда борьба, эмоциональный накал и перманентная готовность к отпору, отвоевыванию права на личное мнение, поступки, жизнь. Когда-то это было смыслом моей жизни. Смыслом, который эту самую жизнь едва не оборвал.

Мужчина едва заметно дернул правой бровью. Видимо, его смутил настолько прохладный прием. Впрочем, это не помешало ему отметить мой взгляд, брошенный на перстень.

— Вижу, вы уже поняли, что я из Тайной канцелярии, — его глаза, казалось, заглядывают в самую душу. Зря старается. Мне ментальную защиту сама бабуля ставила. А псионика покруче Элеоноры Тайгерс еще поискать надо.

— И что понадобилось Магической канцелярии в нашем захолустье? — подобралась я. Если он сейчас заведет речь об утреннем происшествии, потребую адвоката. Впрочем, правила приличия мне паника соблюсти не помешала. Кивнув на кресло для посетителей, я деловито поинтересовалась: — Чай, кофе, что покрепче?

― Нет, спасибо, ничего не нужно, ― вежливо ответил посетитель, опускаясь в кресло.

На пару секунд повисла неловкая тишина. Я ждала, когда экспедитор озвучит цель своего визита. Ну в самом деле, не пришел же он призывать меня к ответу за применение Тени в экстремальной ситуации? Должен же понимать, что в противном случае мы бы сейчас не беседовали.

Экспедитор же, казалось, мучительно подбирает слова. Облегчать его задачу, затевая светский разговор о погоде и Трелунии, желания не возникло. Моя бы воля, вообще не стала бы разговаривать со служителем Тайной канцелярии. Нет, лично у меня никогда не было столкновений с этой достойной во всех отношениях организацией. И грехов никаких за собой не чувствую. Я перед законом чиста, даже сегодняшний инцидент можно не считать.

Работаю по лицензии, налоги плачу вовремя. Тень держу на коротком поводке, за редким исключением. Свято чту второе правило некромантки: «Не убий ближнего своего».

Мое непомерно живое воображение тут же нарисовало эпичную картинку: обнаженный экспедитор лежит в центре пентаграммы в окружении свечей, а я возвышаюсь над ним с кинжалом в руках. Пришлось на мгновение прикрыть глаза в тщетной попытке обуздать полет фантазии.

— Мисс Тайгерс, мне нужна ваша консультация, а, возможно, и помощь, — экспедитор наконец-то собрался с мыслями. — По нашим све́дениям, на территории города Дилей в течение шести последних месяцев погибло несколько женщин, — он пристально, посмотрел на меня, словно оценивая, как я восприняла эту новость. Потом поставил на колени саквояж и, расстегивая хитрый замок, уточнил, — Вам что-нибудь известно об этом, Хранительница?

Вот оно что. Значит о том, что бабуля сняла с себя полномочия главы Круга и передала мне на хранение Фолиант, в канцелярии уже известно. Но я ухом не моргнула, глазом не повела. Скрестила руки на груди и сухо поинтересовалась:

— Многоуважаемый кем-то мистер Грейс, а вы свои источники информации хорошо проверили? Сдается мне, не заслуживают они доверия. Во-первых, культ Хранительниц канул в Лету. Вместе с Фолиантом. И в Канцелярии об этом прекрасно осведомлены. А во-вторых, вы хотите сказать, что в нашем городе совершено несколько убийств, а я об этом ничего не знаю? Абсурд. Да наши журналюги уже давным-давно бы разнесли эту новость по всем газетам. Они у нас, знаете ли, сенсациями не избалованы.

— Я не говорил, что произошли именно убийства. Но смерть настигла девушек при крайне странных обстоятельствах, — между бровями моего собеседника пролегла глубокая морщина. — Что касается Хранительницы… Ваше заявление об исчезновении Фолианта действительно зафиксировано. Но мы с вами прекрасно знаем, что де-факто в ваших руках до сих пор находится, скажем так, Гримуар. Конечно, это не Книга Жизни, но тоже весьма могущественный артефакт. И это значит, что вы, уважаемая мисс Тайгерс, фактически и есть нынешняя Хранительница. Неужели вы не получили уведомление об утверждении вашей кандидатуры из Канцелярии?

Я возмущенно фыркнула.

— Мистер Грейс, Хранительницу выбирает Фолиант. Точка. Нет Фолианта – нет и Хранительницы. Ни Канцелярия, ни Церковь, ни сама Двуликая не могут повлиять на это.

Мужчина рассматривал меня, как демонолог косую пентаграмму. Потом пожал плечами.

— Допустим. Но даже если вы не признаете факт хранения Фолианта, то, что являетесь одной из сильнейших одаренных этого округа, вы же отрицать не будете?

Я выгнула бровь, оставив без комментариев это смелое заявление. Насколько мне известно, магических соревнований в нашем городе никто не проводил. Да и кто выйдет против некромантки?

Экспедитор посчитал мое молчание знаком согласия.

— Могу я попросить вас, мисс Тайгерс, ответить на пару вопросов? — мужчина достал из саквояжа пухлую папку и выложил на стол несколько маг-снимков. — Вам знаком кто-то из этих женщин?
Я покосилась на снимки. Зрелище не для слабонервных, но мне и не такое видеть приходилось.

— Это допрос? — сухо уточнила я.

— Ни в коем случае. Просьба о сотрудничестве, не более. Сами понимаете, мне сложно ориентироваться в незнакомом городе. А вы здесь живете и можете помочь в расследовании.

Я пожала плечами. В чем-то этот приезжий господин прав. Взяв снимки в руки, не спеша перебрала их, вглядываясь в детали.

— Нет, — ответила я, возвращая снимки на стол и скрещивая руки на груди. — Лично этих леди я не знаю. У нас, конечно, городок небольшой, но я живу тут не так давно, к тому же не сторонница активной светской жизни. А в моих услугах они, слава Двуликой, не нуждались. Так что ничем помочь не могу.

Экспедитор молча убрал маг-снимки обратно в папку. А я задумчиво смотрела на него и старалась понять, что не так во всей этой ситуации?

— Скажите, а с чего Магическая канцелярия заинтересовалась этими смертями. Если я правильно понимаю, официальные власти в них ничего сверхъестественного не обнаружили.

— Верно, — кивнул мистер Грейс. — Следствие не выявило никаких связей. Если бы не одно «но», — экспедитор сцепил пальцы в замок. — У коронера, приславшего нам докладную, возникли подозрения, что эти женщины были из числа одаренных. Неинициированных. Поэтому на учете не состоявших.

Я заторможено моргнула, переваривая новость. В городе появился маньяк, который охотится на одаренных? Только этого не хватало.

— Мисс Тайгерс? — негромко окликнул меня экспедитор, когда пауза затянулась. — Вы задумались…

— Да, знаете, с женщинами это бывает, — огрызнулась я, резко выпрямляясь. — Иногда мы думаем. Но не волнуйтесь. Обычно это быстро проходит.

Мистер Грейс вздернул бровь, его укоризненный взгляд мог бы растопить даже ледяное сердце. Но не мое.

— Вы поможете мне, мисс Тайгерс?

Настойчивый какой. Я уставилась на экспедитора с праведным возмущением.

— С какой стати? Даже если в городе появился сумасшедший, которому показалось мало прошлой Красной волны, я не хочу иметь с этим ничего общего. И вообще, обратитесь в полицию. В конце концов, расследование убийств — это их прерогатива. Вечно вы, экспедиторы, пытаетесь переложить свою работу на хрупкие плечи слабых женщин.

Брови собеседника обиженно вздернулись. Но плевать я хотела на его задетые чувства.

— У вас все? Тогда будьте любезны, мистер Грейс, покиньте кабинет. У меня, знаете ли, работы выше крыши городской ратуши.

Мужчина молча сложил снимки в саквояж, поднялся, резко кивнул и вышел. А я осталась, задумчиво глядя на дверь, без стука закрывшуюся за его спиной.

Проблема недописанного отчета как-то поблекла.

Выставить экспедитора Магической канцелярии из кабинета оказалось гораздо проще, чем забыть о том, что он сообщил. В городе погибают одаренные. Новость из разряда «Застрелите меня лопатой…»

Нужно подумать. И кое с кем связаться.

Я открыла сумку и вытащила на стол пачку разнообразных карточек. Люблю, знаете ли, собирать визитки разных мудаков, а потом находить им применение. Например, зацепишь, бывало, чей-нибудь паромобиль на парковке, берешь такую визитку, пишешь на ней «Извините» и подсовываешь под щетку «дворника». Мелочь, а приятно.

Но сейчас нужна карточка, которую я сохранила по другой причине. Благодарный должник — вот кто мне сейчас нужен.