Три дня до прошлого

Часть 1. Глава 1

Над прошлым, настоящим и будущим имеет власть человек.

А. С. Грин

Самому лучшему на свете котику Тоше. Мягких тебе облачков, моё рыжее солнышко.

Часть 1. День первый. Август

Глава 1

Моя магия пробудилась в последний день лета.

Накануне ночью разразилась жуткая гроза. Я сплю очень крепко, но оглушительные раскаты грома напугали Кота. Он запрыгнул ко мне на подушку и истошно заорал над ухом. В ужасе я подскочила и спросонья долго не могла понять, что происходит. Ливень хлестал в окна, капли градом стучали по стеклу. Вспыхнула молния, комната озарилась неестественным белым светом, затем загремело с такой силой, что по всему Мéйригу жалобно завыли собаки. Кот мелко дрожал и прижимался к моему боку, я погладила его по шелковистой шёрстке.

Кота выклянчила на свой день рождения Мари́та. Когда-то я тоже просила котёнка, но мама лишь поджала губы. Кошка в доме — дополнительные хлопоты, клочья шерсти повсюду и ободранные диваны. Однако стоило Марите недельку похныкать, и отчим торжественно преподнёс ей корзинку с очаровательным пушистым комочком. Мама сделала вид, что страшно рада, я же получила втык за кислую физиономию. Марита охладела к котёнку уже к вечеру: оказывается, к умильной мордашке прилагаются лужицы и кучки в неположенных местах, а крошечные коготки оставляют царапины на руках и зацепки на одежде. Кота изгнали на кухню, откуда он незаметно переместился в мою комнату. Мне ухаживать за котёнком только в радость, единственная загвоздка — имя. Называть указанным в родословной — Родри́гес О́ттер Ку́нел — извините, язык сломаешь. Тем, что дала Марита, Ро́ди, — не собираюсь из принципа, не терплю, когда у животных вместо кличек человеческие имена. Поэтому полугодовалый кот для меня просто Кот. Озорной, любопытный и непоседливый, как все подростки.

— Спи, — сказала я ему. — Это всего лишь гроза.

Он со мной не согласился. Кошачьи глаза, похожие на полудрагоценные бусины из оникса, с тревогой уставились в окно. Отчим часто повторял, что кошки — провидцы не хуже служителей Вездесущего. Возможно, Кот уже тогда предвидел будущее. От моих поглаживаний он успокоился и басовито замурлыкал, и под эти мирные звуки я опять провалилась в сон.

Утро началось с того, что Кот добрался до пакета с кормом, который стоял на верхней полке шкафа. Как ему это удалось — загадка, ведь я всегда плотно закрываю дверцы. К досаде Кота, пакет был практически пуст, а за новым нужно было идти в кладовую. На Кота я не сердилась: всё равно давно пора вставать. И так я слишком расслабилась за летние каникулы. Марита поднималась ближе к полудню, и мама делала мне замечания, если я шумела. Шумом считались и посещения общей ванной между нашими комнатами, поэтому я стала пользоваться гостевой на первом этаже. Неудобно, но это ведь только на два месяца. Занятия в школе с девяти, уже завтра Марита опять начнёт ныть, жаловаться и срывать на мне недовольство. Ругаться с ней строжайше запрещено, надо стиснуть зубы и как-то перетерпеть последний год. В конце зимы мне исполнится восемнадцать, весной я получу аттестат, и прости-прощай Мейриг. На будущее у меня свои планы.

— Мяу! — громко напомнил о себе Кот и укоризненно пошуршал разодранным пакетом.

Следовало поторопиться. Я тихонько спустилась, быстро умылась и расчесала длинные бело-пепельные волосы, предмет страшной зависти Мариты. В детстве мама стригла меня так коротко, что на голове топорщился короткий ёжик. Если бы не платья, никто бы и не догадался, что я девочка. В тринадцать я взбунтовалась и заявила, что больше издеваться над собой не дам. Отчим встал на мою сторону, и теперь густая грива спускается ниже лопаток. С ней непросто управляться, но это память об отце. Когда я смотрю на себя в зеркало, то в первую очередь думаю о нём.

Чтобы не разбудить Мариту, я старалась двигаться как можно тише. Сначала надо отнести корм коту, затем сообразить что-нибудь на завтрак себе. Готовлю я неплохо, давно могла бы помогать маме, только она не позволяет: на кухне должна быть одна хозяйка. Марита и вовсе корчит рожи — мол, у меня вся еда «не такая». Раньше я из-за этого расстраивалась, потом перестала. Когда мама с Маритой отправляются в Ро́ймур на целый день, отчим с огромным удовольствием уплетает и нахваливает мою стряпню, а он большой гурман.

Голоса за дверью меня удивили. Как правило, отчим в это время уже уходил на службу, а мама вставала незадолго до Мариты. Но в столовой разговаривали именно они.

— …Сними ей комнату или даже квартиру, и пусть переселяется! Сколько ещё я должна терпеть? — с надрывом произнесла мама.

— Ты перегибаешь, Áди, — мягко увещевал отчим. — Хоть Э́ля и взрослая девочка, ей рано жить отдельно.

— Я не хочу её видеть, — мамин голос сорвался в всхлип. — Неужели ты этого не понимаешь, Грег? Она копия Ардо́! Его клятые нечеловеческие глаза, эти белые волосы! Каждый день — ненавистное напоминание!

— Пожалуйста, Ади, успокойся, — попросил отчим. — Эля заканчивает школу, тебе нужно просто подождать…

Дальше я не смогла слушать, понеслась к себе. Хлопнула дверью, не заботясь о том, что громкий звук разнесётся по всему дому. Упала на кровать, вцепилась зубами в подушку.

Своего отца я не помню. Совсем. Когда он умер, мне не было трёх лет. В нашем доме не сохранилось даже визоснимков — теперь я понимаю, почему. Впервые я увидела лицо отца на портрете к некрологу в базе государственного архива. Элáр Вестиáр Ардо, сто тридцать четыре года — расцвет жизни для магов, которые живут вдвое дольше людей. Начальник отдела расследований преступлений против личности Службы контроля Винéи, убит при невыясненных обстоятельствах, длинный перечень наград и заслуг. Я действительно очень на него похожа: радужки моих глаз необычного ярко-изумрудного цвета. До сегодняшнего утра я считала, что мама никогда не говорит об отце, потому что до сих пор горюет. И пусть она любит меня не так, как Мариту, но всё же любит.

Часть 1. Глава 2

Отчим критически разглядывал газон перед нашим домом — не пора ли стричь? На мой непредвзятый взгляд, газон всегда выглядел идеальным, но мама постоянно находила к чему придраться. Грег обернулся, одобрительно кивнул.

— Идём, Эля. Ади попросила не задерживаться.

— Может, я схожу одна? — смутилась я.

— Думаю, в Университете потребуется моё присутствие, — покачал головой отчим. — Всё же ты несовершеннолетняя даже по законам Ларии, а маги, насколько я в курсе, считаются самостоятельными лишь с двадцати одного года.

Ближайшая арка пространственных переходов находилась на перекрёстке Центральной улицы и Оро́нского проспекта, минут десять неспешным шагом. По пути нам то и дело попадались последствия ночной грозы: прибитые дождём бархатцы на клумбах, сорванные с балконов ветром разбитые горшки с петуниями, поломанные толстые ветки. На поверхности огромных луж покачивались кораблики чуть тронутых желтизной берёзовых листьев.

— Грег, почему ты сегодня не на работе? — спохватилась я.

— У нас в департаменте маги из Службы контроля будут искать какие-то следы. То ли хищение, то ли подлог — слухи разнятся, — хмыкнул отчим. — Велели всем отдыхать, чтобы под ногами не путались, остались лишь начальник и его заместитель. А сотрудники и рады. Кто будет возражать против внепланового выходного?

— И как тебе маги? — спросила я с жадным интересом.

— Так их только сегодня ожидают, ближе к полудню, — развёл руками отчим.

Монументальная белая арка притягивала взгляд ещё издали. Вверху сверкал золотой герб Винеи — летящая птица на фоне звёзд. Когда арка спит, между колоннами видны дома на той стороне улицы, в активном состоянии проём затягивает бирюзовая пелена. Панель для набора адреса расположена высоко, чтобы не достали дети. Но, даже случись такое, арка не пропустит никого ниже ста тридцати ри без сопровождения взрослого человека. Маленькими мы с Лéри частенько пытались обмануть устройство. Вставали на цыпочки, подставляли скамейку, надевали туфли на высоченных каблуках и по нескольку шляп — безрезультатно. Сто тридцать ри: я доросла до них в девять лет, Лери в одиннадцать, но к тому времени желание озорничать пропало.

Сейчас во мне сто восемьдесят четыре ри, год назад я переросла отчима и на две головы выше мамы. Действительно, дылда. Однако никто, кроме Мариты, не осмеливается меня так называть. С виду я вылитый маг, а ссориться с магами дураков нет.

— Университет, Университет, — забормотал отчим, выискивая нужную кнопку. — Да где же он?

Самые важные пункты были вынесены в отдельное меню. «Правительство», «Винейский целительский центр», «Служба контроля», «Высшая государственная школа», «Совет магов». Мой палец нажал на кнопку с надписью «Университет магии». Бирюзовая дымка поползла от краёв к середине, а затем замерцала, показывая готовность к переброске. Шаг — и сонные улочки Мейрига сменились столичной суетой. Спешили на работу чинные служащие в строгих официальных костюмах, среди которых изредка мелькала пёстрая форма курьеров. Небо закрыли многоэтажные дома-башни из стекла и стали, в зеркальных фасадах отражались белые барашки кучевых облаков. Когда-то Университет магии построили на окраине Винеи, но с тех пор прошло семнадцать веков. Столица разрослась, и комплекс старинных зданий за изящной оградой оказался прямо в центре делового района. Винея — город-государство, одновременно и столица Ларии, и самостоятельный замкнутый мир. Университет — государство в государстве, насколько мне известно, его ректор не подчиняется ни правительству, ни даже Совету магов.

В десять лет я ложилась вечером и вскакивала утром с одной-единственной мыслью: скоро во мне проснётся магия! Каждый день я ждала изменений и старательно щёлкала пальцами — жест, подсмотренный по визио́ну. Ничего. Ни искорки, ни колебания воздуха. Лери подлетала ко мне с жадным любопытством на лице: «Как? Есть?!» Над кроватью я повесила вырезанную из журнала картинку с изображением Университета: величественные белокаменные здания, вытянутые вверх тонкие шпили и удивительные каменные птицы на крышах. Мама здорово отругала меня за то, что порчу обои. Пришлось спрятать вырезку под подушку и втайне представлять, как это будет: я захожу в ворота, поднимаю голову и вижу стрельчатые окна, ступенчатые карнизы, крылатые статуи и золотой герб Винеи над главным зданием.

Магия не пробудилась. Ни в десять, ни в одиннадцать, ни в двенадцать. В тринадцать лет я разорвала злополучную картинку в мелкие клочья и запретила себе думать об Университете. Только он ещё долго снился мне — прекрасная и недостижимая мечта. Я гордилась своей кровью и примечательной внешностью, но смирилась с тем, что магом уже не стану. После окончания средней школы я без колебаний решила учиться на следователя. На то у меня были две веские причины. Первая — явная: вырваться из дома. Следовательскому делу обучали лишь в высшей государственной школе Винеи, где студентам предоставляли общежитие и стипендию. Вторая — тайная, о которой знала одна Лери. Только следователь мог попасть в архивы Службы контроля и прочитать материалы нераскрытого дела об убийстве элара Ардо. Ни отчиму, ни тем более маме я о своих планах не рассказывала, зато поднажала на учёбу, закончила год с отличием и не собиралась снижать планку. В высшую школу принимали исключительно за успеваемость, никаких платных мест.

— Эля! — окликнул меня отчим. — Витаешь в облаках?

Я вздрогнула и очнулась. Вот они, заветные ворота Университета. Справа и слева их охраняли две огромные каменные статуи, изображающие крылатых демонов Хаоса, прекрасных и грозных одновременно. Символично: переступив порог, маг оставляет Хаос позади и начинает служить Гармонии. Чтобы лишний раз не тревожить массивные створки, рядом в ограде прорезали небольшую калитку для посетителей. За оградой раскинулся парк с подстриженными кустами, пышными клумбами и бордюрами из цветов вдоль дорожек. Корпуса на самом деле оказались белые-белые, глаза слепило. Отчим крутил головой, выискивая указатели.

Часть 1. Глава 3

У каждой уважающей себя девочки должна быть лучшая подруга. Моей стала Лéрика Сти́уш, полная моя противоположность. Я плоская долговязая блондинка — Лери миниатюрная фигуристая брюнетка. Мне сложно сходиться с людьми — она способна любого человека расположить к себе за пять минут. Меня за уши не оттащить от книг — её можно заставить читать, разве что приковав к книге цепью. И так во всём. Я никогда и ничем не болела, даже насморка не помню, старшая дочь молодых родителей: маме всего тридцать семь лет, отчим моложе её на полгода. Лери единственная поздняя дочка у пожилой пары, которая трясётся над каждым её чихом, однако это не помешало подруге переболеть всеми мыслимыми и немыслимыми детскими болячками.

Тем не менее мы неразлучны с того дня, как подрались на детской площадке из-за качелей. Ни одна не хотела уступать: Лери поставила мне синяк, я её укусила. Это была наша единственная ссора за тринадцать лет. Даже в прошлом году, когда нам понравился один и тот же мальчик из параллельного класса, мы умудрились решить вопрос мирно. Подошли к нему и честно предложили выбрать одну из нас. Кажется, парень испугался, во всяком случае, пробормотал нечто невнятное: мол, он не против гулять с обеими. После чего наша симпатия дружно сошла на нет: кому такой любвеобильный мямля нужен?

Вчера мы с Лери договорились встретиться в пять у школы, но наши планы не включали мою проснувшуюся магию. При мысли о том, что мы больше не будем учиться вместе, стало грустно. Хорошо, что визионы теперь доступны всем, не то что век тому назад, и родители Лери недавно купили новый. Связываться можно каждый вечер. Утешало и то обстоятельство, что следующим летом нам всё равно пришлось бы расстаться. Я планировала перебраться в Винею, подруга наметила себе институт в Неймáре.

Район Лери не такой престижный, дома здесь попроще и зелени гораздо меньше. Зато тут полно мелких магазинчиков, всевозможных мастерских, ателье и крошечных уютных клифеен. Дом подруги — на две семьи, газона перед ним нет, и фасад выходит сразу на улицу. Я привычно приложила ладонь к двери, замок тихо щёлкнул. В отличие от моей мамы лар Стиуш, как и большинство жителей Ларии, предубеждения к магии не испытывал и пользовался популярной магической охранной системой, распознающей и пропускающей избранных людей. В мансарду Лери вела отдельная крутая лестница: подруга шутила, что у неё собственные хоромы. Я взлетела наверх, перевела дух и постучала в дверь, украшенную плакатом с изображением архимага Винеи. Элар Дэрт ослепительно улыбался в камеру, а сверху красовался лозунг: «Твой выбор — будущее Ларии». Подозреваю, такие плакаты висели даже у тех, кому не было никакого дела до политики — уж больно хорош был зеленоглазый красавец-архимаг.

— Заходи! — бодро отозвалась Лери.

Она сидела на кровати, поджав ноги и задумчиво обозревая платья на вешалках в раскрытом настежь шкафу.

— Как ты считаешь, мне завтра делать упор на моей невероятной привлекательности или на выдающихся умственных способностях? — поинтересовалась подруга озабоченно.

— На твоих исключительных внутренних достоинствах, в том числе на редкостной скромности, — в тон откликнулась я.

— Решено! — Лери вскочила на ноги. — Надену строгое тёмно-серое платье с белой кружевной отделкой. Эля, у тебя что-то случилось?

— Так заметно?

— Вообще незаметно, — заверила она. — Но я чувствую! Садись и выкладывай!

Рассказывала я долго и обстоятельно, в конце показала буклет из Университета. Лери внимательно слушала.

— Эля, ты ведь так мечтала о магии, — заговорила она совсем иным тоном. — И согласись, здорово, что всё само собой сложилось. Университет куда лучше, чем съёмная квартира, случайные подработки и учёба по вечерам. Никакой нормальной работы ты не найдёшь — даже в уборщицы берут тех, кому есть восемнадцать. И в доме лара Кришто ты не осталась бы, с твоей-то гордостью. Правда, я на твоём месте тоже не задержалась бы ни секунды. Да я вообще не представляю, как ты жила все эти годы — одни стрижки наголо чего стоили!

Лери яростно вскинула подбородок.

— Веришь, я порой воображала себе всякое. Ты только не смейся, — она шмыгнула носом. — Вроде того, что тебя подкинули или твоя мама удочерила незаконную дочь первого мужа. Потому что я не понимаю, как можно не любить собственного ребёнка! Мне всего семнадцать, а я заранее обожаю своих будущих детей! У меня обязательно будут два мальчика и две девочки!

— Ты пока даже не замужем, — хмыкнула я. — К тому же собираешься пять лет учиться в своём технологическом.

— Ну и что? Одно другому не мешает! — возразила Лери. — Эля, ты словно не рада! Пусть я уже привыкла, что из тебя никаких эмоций не выжмешь, но сейчас ты должна хотя бы улыбнуться! Признайся — ты ведь счастлива? Винея! Университет магии!

— Мне не по себе, — честно ответила я. — Больше страшно, чем радостно.

— Тогда я счастлива за нас двоих. Наконец-то ты точно узнаешь, как погиб твой отец. Маги хранят тайны от людей, а ты теперь — маг! Это гораздо лучше, чем следователь! Конечно, грустно расставаться. А ещё ужасно жаль Кота. Его без тебя на помойку выбросят.

— На помойку не выбросят, он дорогой и породистый. Но и жизнь у него будет тоскливая, — я вздохнула. — Марите не до него, мама кошек терпеть не может, отчим целый день на службе.

— Бери Кота с собой, — предложила подруга.

— Ха-ха. Так к ректору и явлюсь — с Котом под мышкой, — вздохнула я. — Лери, прогуляешься со мной? Хочу попрощаться с ларом Номаком. Он сейчас должен быть в школе.