Три желания для рыбки

Глава 1. Молодой человек желает познакомиться

Лина

— Утро. В дверь моей комнаты стучат, — Люда, моя подруга, драматично понижает голос, привнося мистические нотки в свою историю. — А я же понимаю, что живу одна. Только-только открыла глаза после сна, но всё же помню: в доме, кроме меня, ни души!

— Так, ладно, ты меня заинтриговала. Что дальше?

Я не хотела слушать очередную историю её любовных приключений, которыми она снабжает меня слишком часто, для того, чтобы я могла без последствий для своей психики это выносить. Но сегодня рассказ Ажиновой не имеет привычных сюжетных поворотов и юмористических настроений.

Мы сидим в холле напротив расписаний социологического факультета и ждём, пока кто-нибудь из нашей группы не подойдёт узнать, куда должен держать свой сегодняшний путь студент-первак пятьсот сорок девятой группы кафедры экономической социологии и маркетинга.

Да, уже конец сентября, но мы никогда не были в пятом корпусе нашего вуза, так что пришли в некоторую растерянность при виде сегодняшних изменений в расписании.

— Сначала подумала, что мне просто послышалось, — подруга склонила голову немного вниз, и свет от потолочных ламп молнией отразился в стёклах её очков. Люда на какое-то время замолкает, выдерживая напряжённую паузу.

— Но тебе не показалось, верно? — поторапливаю её.

— Верно, — монотонным, вызывающим напряжение мышц, голосом ответила Ажинова.

— Ну так и что дальше-то?

Признаться честно, всегда спокойная я, начинаю терять терпение. Почти невыносимо перед самым кульминационным моментом сталкиваться с кинематографической паузой. Хуже только то, что пришли мы самые первые и вынуждены теперь ждать появления хоть какого-то знакомого лица в надежде, что тот знает куда нам идти. Меня это всё начинает слегка нервировать, но для утра понедельника такой настрой простителен.

Другие студенты тоже не сияют счастьем — сонными мухами волочат ноги к расписаниям, недовольно бубнят, но смиренно фотографируют на свои телефоны белые листы со строками и набором букв в них, разбредаясь затем кто куда. Мимо нас снуют и совсем «зелёные» и уже «бывалые».

За почти месяц в роли студентки я научилась отличать старшаков от перваков. Если студенты собираются небольшими стайками и ярко выражают эмоции, то это скорее всего перваки. Если на лице видна печать деловой скуки, походка ленива и небрежна, то это, вероятно, уже умудрённые опытом старшаки. Они идут, а ты мысленно представляешь пожарище за их спинами и примеряешь на их лица чёрные и супергеройские солнцезащитные очки. Неужели и я когда-нибудь перестану ощущать себя пугливой маленькой птичкой и превращусь в серьёзную, твёрдо стоящую на ногах девушку? Пока это кажется несбыточной мечтой, но я не отчаиваюсь.

— А дальше я вспоминаю, что сегодня у меня на ночь остался Андрей. Он шутливо постучал в дверь со словами: «Мадам, позвольте угостить вас чашкой кофе!». В его руках действительно была дымящаяся чашка с моим любимым утренним напитком. — Люда отбросила всякую мистику, перевоплотившись в обычную себя. Её нагловатая улыбка даёт мне понять, что подруга намеренно дразнила меня сейчас.

— Эх, ожидала большего... — не скрываю своего разочарования.

Снова её парни. Ничего нового. То Алексей, то теперь Андрей. Ажинова особа влюбчивая и непостоянная, но нисколько не печалится по этому поводу. А к чему ей грустить, если у неё неисчерпаемый источник увлекательных романтических историй? Такой человек всегда будет интересным собеседником.

Это мне нужно грустно вздыхать и тихо лить слёзы где-нибудь у окна, обнимая кружку с какао. Все школьные годы провела без пары, когда одноклассники деловито ходили под ручку со своими вторыми половинками. Хихиканья, обжимания по углам и слюнявые поцелуи у всех на виду — круто же, для своего статуса полезно. Ведь если ни с кем не встречаешься, то, конечно, неудачник. Наивно думала, что в вузе студенты слишком заняты учёбой, чтобы обращать внимание на каких-то одиночек, но как же я ошиблась.

Студенты это вовсе не умняши с папочками в руках. Это выпускники школ с ветром в голове, эйфорией от начала взрослой жизни, предвкушения свободы. Я ощущаю это собственной кожей, точно так же паря над землёй от мысли, что теперь я сама по себе, отдельно от родительской опеки. Не знала, что так бывает, но чувствовать себя пугливой птичкой и свободным взрослеющим человеком одновременно — возможно!

— Когда уже ты мне расскажешь про своего парня? — Люда не впервые раз задаёт мне такой вопрос.

— Ты же знаешь, что у меня никого нет.

— Ужасная риторика! Нет-нет, Лина, у тебя есть я. Но это неправильно, ведь я не твой парень. Однако, я знаю как исправить ситуацию!

Люда подмигивает мне, вызывая во мне желание язвить. Меня не впервые хотят с кем-нибудь свести, познакомить, случайно столкнуть лбами с каким-нибудь красавчиком.

— Решила стать моим парнем? — коротко смеюсь.

— Нет, у меня есть идея получше. Ты же помнишь, что в пятницу у социологического факультета студенческая вечеринка? Один шикарный молодой человек, друг моего Андрея, интересовался о тебе и, как бы между прочим, сказал, что придёт на празднование. В общем, он ожидает увидеть тебя там.

— Этот молодой человек мог бы и лично меня пригласить, — демонстративно бубню, чтобы скрыть своё волнение. — Он тоже с нашего факультета что-ли?

Глава 2. Друг из детства

Лина

Вчера днём, когда учебный день ещё только начинался, мне в глаза бросилась необычная задумчивость на лице Миха. Нет, он определённо точно не витал в облаках, воображая себе супергеройские приключения с собой в главной роли. Напротив — максимальная собранность и сосредоточенность на происходящем вокруг. Какой вопрос не задай, ответит на всё и сразу.

Мы часто сидим рядом: Люда, я, а затем Мих и Антон. Дружная четвёрка, занимающая своим составом сразу половину ряда где-нибудь в середине студенческого «амфитеатра». Так я оказываюсь бок о бок с другом из своего далёкого детства, которого могу пихать локтем сколько душе угодно.

Князев успешней чем я справляется с написанием лекций под слишком быструю для меня диктовку преподавателей. Он уже привык, что я периодически заглядываю к нему в тетрадь за пропущенным словом, ведь в тетрадь Люды смотреть не имеет смысла — я совсем не разбираю её почерк.

Иногда Мих кладёт руку таким образом, что мне не видно текст. Тогда и толкаю его руку своей, чтобы явил мне свою писанину. Мих, как и я, учится довольно старательно, находясь здесь не ради галочки в списке дел на свою жизнь, а из искреннего интереса к социологической науке. Поэтому вчера он не упустил возможности вступить в дебаты с преподом, что ещё раз подтверждает мою теорию о том, что в облаках мой друг не витает.

Он сегодня имеет такое же выражение лица, что и вчера. Наблюдает за всеми, внимательно слушает разговоры, даже если сам не принимает в них участия.

А разговаривают все в основном о предстоящей пятнице. Многие ждут наступления тридцатого сентября, чтобы отдохнуть и расслабиться, а кто-то, как перваки, чтобы познакомиться с таким явлением, как студенческая вечеринка у социологического факультета. Местные студенты каждый год её устраивают, скидываясь деньгами своим старостам, чтобы те затем передали всю сумму сборов главным организаторам (а это зачастую старшаки) для последующей оплаты аренды клуба на одну ночь. Из нашей четвёрки деньги сдали только Люда и Антон. Я не люблю шумные компании, а Мих, видимо, думает. Иного объяснения его задумчивости я не нахожу.

— Я походил поспрашивал, — заговорил Мих, провожая взглядом Люду с Антоном, что присоединились к очереди сдачи денег старосте группы. — Это обычное клубное времяпрепровождение с понятными атрибутами.

— А ты думал все собираются вырезать бумажные кленовые листики в честь золотой осени и танцевать бальные танцы? — тоже наблюдаю, как наша Маша, староста, помечает в своём блокноте «купивших билет» в мир пятничного веселья.

— Не думал, — он хмыкнул и повернулся ко мне, задев мимолётно коленом. — Ты не пойдёшь?

Князев кивает головой в сторону очереди у самой кафедры с Машей во главе. Лишь немногие во время перемены остались просто сидеть на своих местах, а не вышли в буфет перекусить или занять очередь к старосте.

— Не люблю всё клубное, — отрицательно качаю головой и морщу нос. — А ты?

— Тоже не любитель, — мне нравится его голос в этот момент. — Рад, что ты благоразумна.

— Слово-то какое подобрал...

Мих может и пай-мальчик, но никому и в голову не придёт заявить ему об этом. Ему, в отличие от меня, никогда не говорят что-то вроде: «Эй, Мих, а когда девушку заведёшь?». Набегающие грозовые тучи в глазах этого парня при любых некорректных вопросах в миг лишат желания приставать или неудачно шутить.

— Хорошее слово, — он заёрзал с нахальной полуулыбкой, снова задев меня уже вышеупомянутым коленом. — Чем не нравится?

— А если бы я тоже сейчас стояла с Людой и Антоном?

— Встал бы рядом с деньгами наготове, — пожал плечами. — То, что я рыжий, не значит, что особенный.

Меня охватило волнение, заставшее врасплох. Этот тембр его голоса... Я вдруг остро ощутила рядом присутствие молодого и симпатичного мужчины с строгими чертами лица, небольшими чёрными клипсами в мочках ушей, придающими брутальность всему виду, не смотря на отсутствие наглого поведения, приправленного хамством или чем-нибудь подобным из того, что свойственно типичным бруталам. А ещё он носит цепь на шее — мой взгляд опускается ниже, запнувшись о родинку на ключице.

Моё непонятное наваждение обрывает взрыв хохота поднимающихся наверх, мимо нас, на свои места парней. Они смеются над чем-то своим, а мне думается, что смеяться сейчас стоило бы надо мной — на друга детства засмотрелась вдруг. С ума сошла!

Остальные пары сегодня прошли для меня, как в тумане. Всё оставшееся время, проведённое в стенах вуза, не покидало то самое ощущение, на котором я себя поймала во время разговора с Михом о вечеринке. Мне начинает казаться, что Люда права, и мне действительно стоит попробовать познакомиться с кем-то классным. Даже организм уже подаёт сигналы — пора. А Князев, сам того не подозревая, только усугублял моё шаткое положение: то ногой заденет, то наклонится слишком близко, чтобы что-нибудь сообщить Люде через мою голову.

В начале третьей пары, когда Екатерина Николаевна, преподаватель по методологии и методах социологического и маркетингового исследования, начала озвучивать наши фамилии по списку, я вдруг решила окончательно упасть в своих собственных глазах. Смотрела в одну точку на доске, сообщающей своей надписью мелом, что сегодня двадцать седьмое сентября, и думала. Думала долго и напряжённо. У меня лишь три дня на то, чтобы решиться. Мне показалось, что я слышу свою фамилию. Следом за этой мыслью рука Миха обхватила моё предплечье, от чего я дёрнулась так, словно коснулись меня не тёплой человеческой рукой, а раскалённым железом.

Глава 3. Кажется, влюбился

Михаил

Лина Беляева. Я узнал её практически сразу при виде знакомых имени, фамилии и фотографии на аватаре в созданном старостой чате «Заключённые 549 группы». Не поверил собственным глазам. Разве бывают такие совпадения? Мы учились вместе с первого по четвёртый класс и даже сидели за одной партой. Я тогда был пухлощёким, и все называли меня «рыжик», в то время как сама Лина походила на принцессу в моих глазах. Ведь только у принцесс бывают такие длинные красивые и белые волосы — так я тогда думал. Правда, именовали её всё же рыбкой, а не как-то иначе, но это уже отдельная история. Наши пути разошлись, когда я с родителями переехал в соседний город из-за работы отца. И вот, окончив школу, я оказался снова здесь, но теперь уже для поступления в приглянувшийся вуз. К тому же в этом городе оставалась родительская квартира, в которой мы жили прежде и какие-то наши родственники. И это надо же такому случиться, что бывшая одноклассница оказывается со мной не только в одном вузе, на одном факультете, но ещё и на одной кафедре, являясь мне теперь одногруппницей. Мне даже не всегда верят, когда рассказываю.

Сначала был первый учебный день с кучей новых незнакомых прежде лиц. Мы, учащиеся группы 549, знакомились друг с другом, выискивая сразу тех, с кем планируем дружить и кто на наш взгляд для этого подходит. Всё заработало по принципу «ты нагловато ходишь по аудитории в кепке, а я ношу тату на лице — отлично, подходим друг другу!». Или «ты в короткой облегающей юбке, а я на высоких каблуках и с острыми стрелками на глазах — привет, будущая подружка!». Я по итогу подсел к тому, кто меня меньше всего напрягал — к Антону Хомякову. Держался он просто, без лишних выкрутасов, а выглядел настолько же безобидно, как звучит его фамилия. На девчонках я внимания особо не заострял, и Беляеву в тот день не узнал. Она меня, как призналась позже, тоже. А вот уже на следующий день назначенная староста группы создает тот самый чат, где планировалось обсуждать насущные вопросы касаемо нашей студенческой жизни. Там-то я и увидел Лину. В голове щёлкнула догадка, но я не верил до конца. Тогда решил отправиться на её страницу, которая оказалась открытой, и посмотрел какую школу она указала в своей анкете. И да, это была та самая школа, в которой я провёл четыре года своей жизни. Ошеломлённый своим открытием, сразу принялся печатать бывшей однокласснице сообщение:

— Привет, одногруппница! Помнишь толстого рыжего парнишку — школьного соседа по парте?

Она онлайн, но долгие восемь минут ничего не отвечает, не смотря на то, что сообщение было прочитано.

— Серьёзно? — получаю, наконец, ответ с удивлённым смайликом в конце.

— Ага. Теперь думаю, что ты за мной следишь, чтобы отомстить за школьные обиды.

— Ха! Рыжик! Ничего себе... Я обзывала тебя колобком — это ты должен мне мстить.

— Обязательно отомщу, — прикрепляю злорадный смайлик.

— Мне теперь страшно идти завтра на пары!

— Ходи и оглядывайся, — мне начинает нравиться наша игра, я увлекаюсь.

— Давай договоримся о гибких условиях: я тебя обижаю, мстя за школьные обиды, а ты меня нет!

— Чую какой-то подвох...

— Побольше доверия людям, и жизнь станет проще!

Переписка неожиданно растянулась на весь вечер, не теряя своего шутливого настроения. Мы общались так, словно не было никаких семи лет друг без друга. Словно мы старые добрые друзья, и общаемся каждый день уже очень давно. Начальную школу не очень интересно было вспоминать, так как слишком мало воспоминаний о ней сохранилось у нас обоих. А вот о средней и старшей рассказывать было гораздо интересней. Ну а позже плавно перешли к вопросу о том, почему же решили стать социологами.

Одним вечером дело не ограничилось. На следующий день Хомяков имел возможность наблюдать как его новообретённый друг вдруг срывается и подходит к одной из девчонок вошедших в аудиторию перед началом первой пары. К Лине. Она не сразу заметила меня, занятая разговором с подругой, но когда повернула голову в мою сторону, я неожиданно для себя почувствовал некоторое волнение. Будет ли она такой же милой в жизни, как в Интернете? Но моё опасение развеялось, разбилось о самую красивую улыбку, что я когда-либо видел.

А ещё через неделю сформировался наш квартет: Лина с Людой и я с Антоном. Получается, что я и Беляева стали неким клеем для создания такой компашки. И нет, мы не держимся обособленно от других — просто даже в самом дружном коллективе всё равно есть такие вот микрогруппы по интересам. Но если изначально все прощупывали почву, изучали одногруппников и начинали дружить с одними, то сейчас, спустя месяц, половина союзов распались и перемешались между собой. Ведь по прошествии времени вдруг так получается, что тот, кто показался тебе интересным, может раскрыться и оказаться совсем не тем, кем казался. Нашу же четвёрку такая участь миновала — чему я несказанно рад.

Месяц это не так и много, но этого времени мне хватило для одного важного понимания: мне нравится моя бывшая одноклассница. И не просто как душевный человек и приятный собеседник. Не просто потому что она своими «принцессовскими» волосами навевает приятные ностальгические воспоминания из детства. А потому что меня к ней тянет, как к девушке. Как к той, кого хочется обнять и поцеловать, взять за руку и увлечь на романтическое свидание, как в глупом девчачьем кино. С каждым прожитым днём это чувство во мне было всё сильней, оно росло и крепло, добиваясь моей полной уверенности в нём. И вот, в одно прекрасное утро я проснулся и понял — надо хотя бы понять есть ли у меня шанс, а уже потом отталкиваться от этого.

Глава 4. Долгожданная пятница

Лина

Тридцатое сентября. Пятница, которую все ждали. Я ведь и в самом деле это сделала: позавчера сдала деньги старосте, поймав её за рукав в коридоре. Не слишком ли отчаянно я выглядела при этом? Возможно, я была последней, кто решился на сие мероприятие, так как Маша даже растерялась от моего намерения и не сразу отыскала в своей сумке нужную тетрадь со списком фамилий и галочками напротив них. С тех пор я чувствовала некий мандраж, но оставила свои переживания при себе. Не хотелось бы в ответ получить новую порцию нравоучений о необходимости завести романтические отношения с крутым парнем. Люде решила сказать за пару часов до начала вечеринки, чтобы посмотреть на удивлённую реакцию подруги. Пожалуй, это будет весело. Она решит, что я шучу. Но нет. Я даже не передумала до сих пор, а ведь могла бы. Стоит правда признать, что поменять своё решение мне мешала Диана. В том смысле, что ей-то я уже сообщила о своих планах на пятницу. Людмиле я не рассказала для повышения шанса на «не передумать». Неловко бы вышло: сначала объявить о сдаче денег старосте, а потом вдруг струсить и не прийти. Упс...

Повезло, что сегодня всего две пары, и у меня было время хорошенько подготовиться после. Ещё раз проверить всё ли в порядке с платьем, хорошо ли лежат волосы и достаточно ли позитивны мои мысли. У Антона вот точно всё с позитивом хорошо — весь день довольно руки потирал, предвкушая. По-моему, он больше всех горит желанием посетить вечеринку. Мы все только ухмылялись при виде забавных рожиц Хомякова с несдержанной глуповатой улыбкой, которые сообщают всему миру, как он безмерно счастлив.

— Тебя что родители взаперти всё время держали? — удивлялся Мих эмоциональности Антона. — Твоя первая в жизни вечеринка?

— Вот вы смеётесь все, — тыкал Хомяков в нас троих пальцем. — А я просто наслаждаюсь жизнью по полной и получаю от каждого момента всё!

У Князева тоже с настроением получше стало: после двухдневного перерыва вновь шлёт мне смешные картиночки в нашей переписке и в целом общается, как прежде. До этого же он как-то замкнулся, став более задумчивым и неразговорчивым, чем обычно. Спрашивать о тех двух днях было неловко — кто я такая, чтобы требовать сообщений на ежедневной основе? Может, личное что-то. Не моё, наверное, дело. Главное, что теперь он снова в порядке.

День пролетает незаметно, таща за собой вечер, должный заступить на освободившийся пост. Темнеет сейчас рано, и солнце почти село. Звоню подруге. Ажинова, как я и предполагала, удивилась. Но я даже не подумала, что она ещё и обидится на меня при этом.

— Я, конечно, рада, что ты передумала, — кричит она мне в ухо через мой телефон, — но какого чёрта? Почему раньше не сказала?

— Хмм... Сюрприз!

— Вот так сюрприз. Нет, подруга, ты, конечно, странная. Где встретимся? — Люда почти сразу переходит на деловой тон, так как времени для разбирательств у нас уже нет.

— На остановке возле пятой школы?

— Отлично. Через полчаса тогда встречаемся.

Добралась я до остановки точно минута в минуту. Ещё бы: Диана перед выходом шутливо перекрестила меня на удачу, даруя своё благословение. Видимо, уже начало работать. Надо будет воспользоваться услугами Васильевой во время сессии. А вот Людмила опаздывала. Ветер подул совсем холодный, вынуждая меня усиленно кутаться в утеплённую куртку и подтягивать её выше, чтобы прикрыть замёрзшую шею. Но окончательно продрогнуть я не успела — Ажинова появилась в поле моего зрения. Очень вовремя. Ведь опоздай она еще на несколько минут, я начала бы уже злиться. Подруга, как и я, в тонких капроновых колготках, не особо согревающих сегодня — цена за красивые платья. Только вот я уже десять минут стою, топчусь на месте, а она только-только явилась. Нужный автобус, конечно, уехал. Решили вызвать такси — быстрей будет.

До клуба доехали без приключений. При виде сверкающего огнями входа, почувствовала лёгкое возбуждение. Удастся ли мне хорошо провести время? Людмила на правах старшей хватает меня за руку и тащит к дверям, где уже толпятся студенты нашего социологического факультета. Словно боится, что я сейчас же развернусь и побегу домой.

— Чего все столпились? — спрашиваю, наблюдая как люди входят по одному или парами.

— Фейсконтроль, — смеётся Ажинова. — Сейчас очередь до нас дойдёт и узнаем в чём дело.

Оказалось что при входе всех останавливают организаторы вечеринки и просят сначала показать студенческий билет, чтобы сверить со списком, а затем вслепую вытянуть из предложенной коробки первый попавшийся бейдж на шнурке. Что-то интересное начинается. Людмила первой окунает руку в коробку, имея на лице при этом выражение едва ли не детской радости и наслаждение от всего происходящего. Вскоре в её руках оказывается бейдж, на котором красуется надпись «Золушка».

— Интересно... — она игриво поправляет очки, когда задевает их шнурком при надевании на шею своего статуса на эту ночь.

Я, долго не мешкая, сразу после подруги цепляю в коробке пальцами торчащий из общей массы шнурок и тяну за него. Во мне вдруг тоже просыпается внутренний ребёнок: резким движением прикрываю надпись ладонью, чтобы никто из нас не успел прочесть.

— Да покажи, что там у тебя! — Ажинова в нетерпении трясёт меня за руку, а мне смешно, и я уворачиваюсь.

— Подозреваю, что тоже сказочный персонаж, — дразню и улыбаюсь, наслаждаясь мучениями своей одногруппницы.

Глава 5. Первая встреча с Котом в сапогах

Лина

— Почему ты одна? — надпись на бейдже гласит, что передо мной «Кот в сапогах».

Каким-то своим внутренним чутьём понимаю, что это именно он. Тот загадочный третьекурсник с кафедры политологии, который хотел со мной познакомиться. Вот и познакомимся, похоже. Но если до его появления я чувствовала себя относительно спокойно, то сейчас охватило волнение, и я только надеюсь на то, что мой голос не будет дрожать. Потому что такие парни, как этот, не из моего мира. Слишком самоуверенный взгляд, слишком уверенный голос, слишком... Всё в нём слишком для меня. С меня будто разом содрали кожу и наблюдают теперь, как я справлюсь без своей защиты. У незнакомца кольцо на левом крыле носа, множественные тату от самого плеча по всей длине рук. Да даже тыльные стороны ладоней покрыты рисунками. На нём простая чёрная футболка с короткими рукавами, чёрные джинсы и кеды. Не броско, но именно на нём это всё смотрится... круто?

— Потому что я одна не при делах, — пожимаю плечами, пытаясь делать беспечный и расслабленный вид, хотя спокойной под взглядом этой высокой громадины надо мной я себя вовсе не чувствую.

— Ну, почему же одна, — «Кот» садится рядом со мной на диван. — Я вот тоже дел не имею в этот вечер, рыбка.

— Поэтому ты здесь? — отодвигаюсь от парня на метр. Мне просто необходимо личное пространство и возможность свободно дышать.

— Я думал будет весело, но даже рожу не кому набить.

— А бить рожи весело? — эх, Лина, во что ты себя втянула?

— Еще как! Вот ты, я уверен, не умеешь веселиться! — незнакомец кладёт локоть на спинку дивана и подпирает этой же рукой голову, наблюдая за мной, как за интересным зверьком в зоопарке.

— Предлагаешь и мне начать увлекаться избиением людей?

— Нет, что ты. Миленьким маленьким девочкам не пристало заниматься подобным. Веселье в твоём случае это получение букетов цветов и последующие фотки с ними в социальных сетях.

— Это глупо.

— Пожалуй, фото не обязательны, — согласно кивает головой. — Но вот цветы точно не помешают. Я подарю тебе их в следующий раз.

— В какой следующий раз? — поглядываю на экран телефона, чтобы посмотреть настал ли тот приличный час, чтобы уже можно было без угрызений совести свалить отсюда.

— Торопишься? — отвечает вопросом на вопрос.

— Не планирую задерживаться здесь слишком долго, — снова пожимаю плечами. Любимый жест на сегодня.

— Невежливо с твоей стороны, ты делаешь мне больно, — театрально прижимает руку к груди.

— Ты не представился. Насколько это вежливо?

— Виноват, каюсь и прошу прощения, — «Кот» складывает ладони в просительном жесте. — Меня зовут Глеб. Глеб Пожарский. Мне двадцать лет, учусь на третьем курсе на кафедре политологии и социологии политических процессов. В свободное от работы и учёбы время хожу в тренажёрный зал, слушаю современную музыку, люблю золотых рыбок.

— Меня Лина зовут.

Мой ответ весьма краток в сравнении с ответом Глеба. Он застал меня врасплох своим откровенным флиртом. Кажется, я ответила сейчас слишком агрессивно.

— Знаю, рыбка.

— Что тебе от меня нужно, Глеб?

— Сразу к делу, значит? Ты и вправду торопишься, — Пожарский смеётся, обнажая ровные белые зубы.

— Просто не понимаю, что происходит.

— Видишь ли в чём дело... — Глеб снова сокращает между нами дистанцию, двигаясь ближе, — Ты мне нравишься. Что плохого в том, что я хочу познакомиться с тобой поближе? Извини, что вот так, в клубном шуме. К сожалению был занят все эти дни работой, а до понедельника ждать не хотел. Поэтому решил, что сегодня тот самый день — день нашего знакомства. К тому же хотел дать тебе возможность подумать и решить хочешь ли встречи со мной.

Говоря мне всё это, Пожарский стёр со своего лица нагловатую улыбку, сделавшись более приятным и располагающим. Может он и самоуверен, но ему хватило сообразительности не говорить со мной на протяжении всей беседы шаблонами из учебника по пикап мастерству для чайников. Я даже в какой-то мере смогла расслабиться в процессе нашего общения, ставшего более непринуждённым и ни к чему не обязывающим. К тому же Глеб позволил сменить курс на более нейтральные и безопасные темы, когда я начала расспрашивать его каково быть третьекурсником и чем вообще жизнь первака отличается от его жизни. Так, знакомство начавшееся с напряжённых ноток переросло во что-то более дружелюбное. Я даже забыла в какой-то момент о том, что устала. Радует ли меня сейчас, что я не сижу дома, а нахожусь здесь? Уж точно не расстроена. Ведь рядом сидит красивый молодой мужчина, оказывает мне явные знаки внимания, и мне даже весело. А главное: я почти не думаю о Михаиле...

Думала, что закончу сегодняшнее приключение «секцией с диванчиками», но новое знакомство внесло свои коррективы. Глеб предложил разнообразить наш ночной досуг «хотя бы настолкой», как сказал сам Пожарский. Потому что я чётко дала понять, что хотела бы вернуться домой с совершенно ясной головой и, желательно, на крепко стоящих ногах. Наш выбор пал на «Дженга», так как это одна из немногих присутствующих здесь игр, которая подходила для компании из двоих человек. Мы быстренько построили необходимую башню и принялись по очереди извлекать блоки, чтобы затем класть их на верхушку, каждый надеясь, что всё более неустойчивое и высокое строение устоит. Удивительно, что всё это не рушится без нашего участия от громкой музыки и усиливающихся громких голосов нетрезвых умов присутствующих в зале студентов.

Глава 6. Трусишка

Лина

10 лет тому назад...

— Бросай на Лину невод! — слышится паникующий шёпот культурного организатора из-за шторы, отделяющей сцену и закулисье.

Я, восьмилетняя уставшая начинающая актриса, сверлю взглядом такого же восьмилетнего Мишу Князева, который забыл сценарий. Пухлый рыжеволосый одноклассник теребит в руках импровизированные сети и замахивается, готовясь бросить их на меня. Сжимаюсь, зажмурив глаза. Невод благополучно опадает мне на голову, растрепав все мои косы с блестящими пайетками в них, имитировавшие рыбью чешую.

— Отпусти ты, Миша, меня в море, — начинаю говорить свою реплику, но за шторкой отчаянный шёпот:

— Старче!

— Старче-Миша, — исправляюсь, — дорогой за себя дам откуп: откуплюсь чем только пожелаешь.

Зрительный зал взрывается хохотом.

— Отпускаю тебя, золотая рыбка, — Миша краснеет в щеках, но изо всех сил пытается вспомнить текст. — Твоего мне откупа не надо.

На этих словах мальчик подходит ко мне, и я снова зажмуриваю глаза — время снимать с моей головы верёвки, от которых хочется чесаться. Миша делает это неуклюже, я помогаю ему — теперь мы оба боремся с неводом под хихиканья наших и чужих родителей в зале. Наконец, я свободна. От моей взлохмаченной причёски встают антеннами наэлектризовавшиеся белокурые волосинки.

— Плавай в синем море, — продолжает Миша, — на свободе!

Размахиваю руками-плавниками (длинные перчатки с пришитым золотистым тюлем — важная часть моего костюма) и покидаю сцену.

Культурный организатор, Марина Генриховна, то краснеет, то бледнеет, глядя на выход на сцену старухи, Леночки Барановой. Наша «старуха» выглядит так, словно только что посетила бои без правил: волосы в стороны, костюм порван и висит лохмотьями. Если перевести взгляд на не менее растрёпанную Диану Васильеву, то становится ясно, что так оно и было. Они всегда дерутся.

Мои волосы немногим лучше, чем у этих двоих — на сегодняшней генеральной репетиции невод на меня кидали столько раз, что голова уже болит. Весь месяц с верёвками на голове, а раньше казалось, что это лучшая роль в сценке.

— Марина Генриховна, — зову учительницу.

— Не сейчас, Лина, — а у самой нос на сцене.

— Пусть рыбкой в следующий раз будет Миша — он же рыжий! Золотой!

— Хорошо- хорошо, Лина, — она по-прежнему не смотрит на меня.

— А кем тогда будешь ты? — вклинилась Диана.

— Просто Линой, которую никто больше не мучает со своими дурацкими желаниями. Голова от них болит, — осторожно, чтобы не повредить причёску, чешу голову подушечками пальцев.

Васильева смеётся.

— Рыбка! Рыбка! — слышу зов Миши.

«Старуха», Леночка Баранова забегает в закулисье, а мои руки-плавники снова в деле и несут меня на сцену.

— Чего тебе, Миша, надобно? — вопрошаю.

— «Старче!» — шипит Марина Генриховна из-за шторы.

— Старче-Миша, чего тебе надобно?

***

Субботнее утро не радовало. Экран телефона издевательски сообщает мне, что уже полдень. Давно я ещё так долго не проводила время в постели — даже в выходные. Всё потому что вернулась я уже во втором часу ночи. К счастью, Диана уже спала, и на меня не посыпались любопытные вопросы о прошедшей вечеринке, которую я покинула сразу после ухода Глеба. Чёртов «Кот в сапогах» встряхнул мои мысли так, что я ещё долго беспокойно вертелась в кровати в бессильной попытке найти ту удобную позу, что позволила бы мне погрузиться в глубокий сон.

Со стороны кухни я слышу некий погром. Возможно, Васильева снова предпринимает попытку испечь морковный пирог. Он совсем ей покоя не даёт, ведь это любимое блюдо, что готовит её мама. Есть такой пунктик для сильной и независимой женщины в понимании Дианы: научиться самой готовить так, чтобы это было похоже на материнскую стряпню. Так что в нашей квартире главный повар это Васильева, а я помощник, мешающийся у неё под ногами и лезущий под руку. В общем, чтобы сберечь руки и ноги подруги, я просто не суюсь больше в царство кастрюль и прочей кухонной утвари.

— Пахнет неплохо, — хвалю старания повара при входе в кухню. Она как раз накладывает себе в тарелку только что приготовленный омлет, от которого ещё пар валит столбом.

— Решила ограничиться тем, что у меня точно получится, — Васильева садится за стол с вилкой наготове. — Я не слышала когда ты пришла. Всё нормально? Выглядишь не очень.

— Вполне, — беру себе тарелку и накладываю свою порцию обеда, жадно вдыхая запах еды.

— Сегодня суббота. Справишься?

По субботам я делаю генеральную уборку по квартире. Кому кастрюля, а кому швабра — без дела никто не останется.

Глава 7. Секрет

Михаил

Субботнее утро не радовало. Тимофей, как и ожидалось, привёз с собой учебник по русскому языку в комплекте с рабочей тетрадью. Он по школьной привычке встал рано и сразу после опустошения холодильника ринулся к моей постели. Не обращая внимания на моё полусонное состояние, ткнул пальцем в книгу, чтобы показать, что ему задала училка на понедельник. Но даже своей утренней субботней головой я понял, что делать домашку малого придётся снова мне. Потому что знаю, что он будет максимально долго не воспринимать мои объяснения и в конечном итоге я в очередной раз пойму, что проще просто сделать самому без попытки научить. Я думаю, Тимофей делает это специально. И его намерение разбудить меня — просто психологическое насилие и изощрённая пытка, чтобы ещё сильней подавить мою волю к сопротивлению. Засранец.

— Дай мне час ещё поспать, мелочь, — отталкиваю руку с протянутым учебником прочь и с головой ныряю под одеяло.

— Но потом ты будешь выспавшимся и не захочешь поддаваться моему обаянию!

— А сейчас тем более не хочу! Свали.

Слышу возмущённое сопение и удаляющиеся с намеренным топотом шаги. Ха! И не с таким справлялись.

Спустя пять минут веки снова тяжелеют, погружая меня всё глубже в спасительное никуда. Уже завис в том состоянии между сном и реальностью, когда начинаются различные абсурдные видения, но при этом продолжаешь слышать происходящее вокруг. И я слышу. Вот болван — я забыл отключить на ночь звуковые оповещения в телефоне. И кому там тоже не спится в восемь утра? Мой тяжёлый вздох раздаётся в тишине комнаты. Как выяснилось, не спит Ажинова. Отрубиться всё равно уже не получится, так что я просто открываю её сообщение:

— Спасибо за краткий, но очень полезный совет, Мих.

И тебе спасибо. За то, что теперь я точно не смогу доспать нужный мне час. Но печатаю другое:

— Помог?

— Да. Андрей сам подошёл ко мне сейчас и извинился.

— Вот и молодец.

Всё дело в том, что вчера во время большой перемены Люда вдруг задала мне интересный вопрос. Мы как раз сидели в буфете одни, пока Лина и Антон с некоторыми другими нашими одногруппниками задержались у препода, демонстрируя ему свои практические работы, которые мы выполняли на паре. Я и Людмила были в числе первых, кто уже «отстрелялся» и ушёл на перемену. И вот она спрашивает:

— Мих, Хочу посоветоваться с тобой, как с парнем, — она кладёт ложку, прекращая есть картофельное пюре с котлетой из говядины. Она почти каждый день покупает именно его. Я бы уже с ума сошёл.

— Хм, слушаю, — немного удивился её вкрадчивому тону и неожиданному вопросу.

— Андрей закатил мне истерику, как девчонка. Из-за того, что сегодня собираюсь на вечеринку. Говорит, что раз я отказываюсь от его просьбы остаться с ним дома и посмотреть новую серию сериала, то значит не ценю его. Но это не правда! — с каждым словом голос Ажиновой всё громче и эмоциональней. — Неужели я теперь должна быть на привязи у него? Я что, сама не могу решать куда мне идти? А сам-то он тоже не святой!

— Я твоего Андрея не знаю, но думаю, что он просто переживает за тебя и твою безопасность.

Получается, я высказал просто то, что чувствовал сам при мысли о Лине на этой вечеринке.

— А о моих чувствах он не подумал? — Ажинова смотрит на меня так злобно, словно перед ней сижу не я, а сам Андрей.

— Так скажи ему о них, — говорю с набитым макаронами ртом, но выходит невнятно.

— Прожуй, — Люда ждёт пока я справлюсь с текущей задачей.

— Короче, — говорю спустя несколько секунд, — так и скажи ему, что чувствуешь себя собакой на привязи, а хочется быть свободным человеком с правом на своё личное пространство. Спроси ценит ли он тебя настолько, чтобы сесть и попытаться договориться, найти компромисс.

— Звучит всё круто и правильно, но не знаю... Мне кажется, он просто накричит на меня и хлопнет дверью, истеричка.

— Дело ваше, — вмешиваться я и в самом деле не собираюсь. — Думай сама. Решайте сами.

— А если бы твоя девушка пошла на вечеринку? — Людмила аж подалась вперёд в ожидании моего ответа.

— Пошёл бы с ней.

— Но, Мих, вечеринка с ограниченным кругом лиц для участия в ней. Вот, например, как в нашем случае: только студенты социологического факультета. А Андрей вообще не из нашего вуза!

Ну, Лина-то с социологического... Но не моя девушка. Она мой друг. Вот. Дерьмо. Но это не помешало бы мне сопровождать её чисто по-дружески, если бы она хотела пойти. Однако, вопрос о её взглядах на эту вечеринку я уже выяснил ранее.

— Люда, говорю же: с ним говори, а не со мной, — отправляю в рот очередную ложку макарон, случайно стукнув ею по зубу. Ауч.

— Ладно, Князев. Всё равно спасибо.

— Коуч по отношениям, не имеющий своих собственных отношений, всегда к вашим услугам.

— Тебе никто не нравится? Не поверю, что никто из особей женского пола не пытался рядом с тобой кокетливо похлопать ресничками.

— Уф... — усердно делаю вид, что очень увлечён макаронами. А скоро я их совсем доем и чем я тогда буду прикрываться от каверзных вопросов?

Глава 8. Случайный обман

Лина

Начало октября заявило о себе весьма дерзко. Погода, словно подстроившись под смену месяца в календаре, не пощадила мои руки. Сижу уже десять минут, грею замёрзшие пальцы, то пряча их между коленями, то быстро потирая ладони друг о друга, словно пытаясь разжечь костёр. Впрочем, он бы мне сейчас не помешал. Если ещё в пятницу я, пусть и с трудом, но могла ходить в ветровке с совсем тонким слоем утеплителя, то сегодня уже пришла на учёбу в более тёплой куртке. Ажинова задерживается, так что сижу в итоге пока одна, ожидая кого-нибудь, с кем можно поболтать до начала первой пары. И желательно чтобы этот «кто-нибудь» был из нашей четвёрки.

Постепенно аудитория наполняется одногруппниками, мы здороваемся, обмениваемся ничего не значащими репликами по поводу холодного ветра на улице и предстоящей лекции у не любимой всеми Екатерины Николаевны. У женщины, знаменитой своим вечно плохим настроением и небрежным пучком на голове. К всеобщему сожалению, эта преподавательница будет принимать у нас не зачёт, а целый экзамен, оценка которого повлияет на возможность получать стипендию. Но меня больше напрягает Аркадий Евгеньевич с его «экономической социологией», которая, кажется, не очень хорошо мне даётся. Радует только то, что до сессии ещё достаточно времени, так что в целом никто из нас ещё не паникует. Особенно сегодня, когда у многих вагон впечатлений после прошедшей вечеринки. Все взбудоражены, обсуждают прошлую пятницу. Никита Николаев, любитель сидеть в самом дальнем месте любых аудиторий, как раз принимается перечислять кого видел «из наших»:

— Тебя, Беляева, тоже видел! Ты там с каким-то татуированным парнем была!

— Поздравляем, Лина! — тут же кричат хором присутствующие девочки. — Теперь ты тоже нормальный член общества!

— Угу, — неловко улыбаюсь им, не зная что и ответить. Ведь самое неудобное во всём этом то, что это не попытка задеть меня или вроде того, а шутливая поддержка и одобрение. А если по добру, то уже и не находишь слов дать отпор. Тем более после того, как обидела того самого «татуированного парня».

Вскоре я с радостью наблюдаю, входящего в аудиторию Антона. Проходит целая вечность прежде чем он заканчивает обмениваться со всеми парнями рукопожатиями и, наконец, плюхается рядом со мной, громко взваливая свой неизменно огромный рюкзак на аудиторный стол.

— О, а Ажинова где? — это первое, что он говорит мне.

— И тебе, Антон, привет! Она не писала, что не придёт. Значит будет.

— Привет, привет! — Исправляется Хомяков. — Всё ясно. Будем делать ставки на то, кто из них первый придёт?

— Ну, нет. Я с тобой в такие игры больше не играю.

Антон уже каждого из нас троих успел развести на спор по разным подворачивающимся поводам и все трое каждый раз ему проигрывали. То реферат ему пишем, то обед покупаем... Ему бы по казино ходить с такими талантами, а он на нас отрывается. Хорошо хомяк наш устроился, в общем.

— А вот и Люда, — Антон с нашего места в середине аудитории приветственно машет ей рукой.

— И Мих, — добавляю при виде Князева, вошедшего следом за Ажиновой.

Я тоже поднимаю руку, Людмила машет нам в ответ. Мих же повторяет за Антоном важный мужской ритуал по рукопожатиям всех присутствующих парней. Пока он этим занят, подруга уже оказывается рядом, прижимается ко мне всем телом, и я при виде озорных огоньков в стёклах её очков понимаю, что сейчас на меня посыпятся вопросы. Ведь мы все выходные даже не списывались в Интернете.

— Ребята, — начинает она игриво, — а ну рассказывайте, как пятница прошла!

— Боюсь, что я почти ничего не помню, — смеётся Антон с такой гордостью, словно это большой подвиг.

— Лина! — Она быстро переключается на меня, и я заранее понимаю, что она спросит. — Как твоё знакомство с Глебом? Рассказывай быстрей! Умираю от любопытства!

Ловлю себя на том, что быстро нахожу глазами Князева, чтобы убедиться, что он занят разговором с другими парнями на достаточном от нас расстоянии. Мне отчего-то не хочется, чтобы он услышал о Глебе.

— Лина?! — Удивляется Антон. — Ты была на вечеринке? Да ещё и с каким-то Глебом?

— Да, да, — начинаю переживать из-за начатой темы. — Он... действительно такой, как ты описывала, Люд.

— Тааак... — тянет Ажинова, подталкивая меня на продолжение. Антон тоже уставился на меня во все глаза. А я в панике наблюдаю за приближением Миха. Он всё ближе и ближе. Время почти остановилось, и я смотрю на него словно в замедленной съёмке. Модная укладка на бронзовых волосах, чёрные брюки, чёрный свитшот с минималистичной надписью на английском языке, неизменные чёрно-белые кеды. Шаг, другой, и вот он — прямо перед нами. Хомяков встаёт, чтобы пропустить моего друга из детства на его законное место возле меня, а затем снова садится. И таращится Антон на меня. О, нет.

— Антон, — быстро придумываю на что переключить его внимание, — что у тебя на бейдже было?

А сама резко поворачиваюсь к Ажиновой, говоря ей одними губами: «потом расскажу». Она не довольна, что её любопытство не будет удовлетворено сейчас же, но согласно кивает. А Антону всё равно и он с лёгкостью забывает о Глебе:

— А вот это я, увы, хорошо помню! — он со стоном хлопает ладонью по столу, и я понимаю, что персонаж у него явно был что надо.

Глава 9. Обида

Михаил

— Не смешно, — говорю я вслух сам себе. А жаль, что не смешно. — Да ты серьёзно?

В бессильном раздражении вынимаю руку из кармана своей куртки, висящей в гардеробной. Я точно помню, что с пятницы оставил в ней тысячу рублей, и собирался сейчас, перед выходом на улицу, вынуть бумажку и оставить её дома, чтобы не потерять в течение дня. Вся эта беда из-за того, что самый ближайший от квартиры магазинчик принимает платежи только наличными, а до более дальнего и современного бывает лень идти. Вот к чему приводит эта самая лень: косарь я уже благополучно успел где-то посеять.

Но когда? Все выходные щеголял в другой куртке из-за резкого октябрьского похолодания. В джинсах тоже нет, в сумке пусто. Даже лекционные тетради полистал, с которыми ходил в пятницу — ничего. Да и в целом из дома в эти выходные я выходил только трижды: встретить Тимофея с междугороднего автобуса, купить продукты, чтобы прокормить не только себя, но и малого, а также, соответственно, проводить его и посадить на обратный автобус. Всё! И всё это время я был в другой куртке, а продукты покупал как раз таки в более дальнем магазине, где расплачивался картой. Магия какая-то. А говорил, что Нарнии в моей гардеробной не существует. Но тут же вслед за этой, стремительно и иронично проскользнувшей в моём сознании мыслью, я вспоминаю испуг в глазах малого и странное поведение, когда обнаружил его здесь, среди верхней одежды. Неужели?..

Если это действительно дело рук брата, то я разочарован. Он никогда так не делал. К тому же родители не обделяют его деньгами на карманные расходы, которых всегда хватает на общественный транспорт и какие-нибудь вкусняшки. Вот дождусь я выходных — будем разбираться. А пока... А пока я должен постараться не опоздать на первую пару к Екатерине Николаевне. Только не к ней.

Я удивился, встретив Ажинову в коридоре корпуса, где у нас должна быть пара, ведь обычно она и Лина приходят одни из первых. Люда торопливо поправляет волосы, расчесывая их пальцами, придерживая другой рукой сползающую с плеча сумку, когда я подхожу к ней. Мы обмениваемся дежурным «привет» и направляемся к нужной аудитории, где уже сидят на своих местах Хомяков и Беляева. Антон, как всегда, в рубашке. Лина, как всегда, красива. Мне нужно немного времени прежде чем я буду готов подойти к ней ближе, так что с радостью хватаюсь за протянутую руку одного из парней, а затем обмениваюсь рукопожатиями и короткими приветствиями с другими. Всё, что угодно, лишь бы чем-то себя занять и выиграть время. И вот, спустя несколько минут пустой болтовни с одногруппниками, я почувствовал себя готовым встретиться с причиной своих волнений лицом к лицу. Эти трое сидят и что-то обсуждают, но вижу я только её. Светлые и слегка вьющиеся волосы аккуратно собраны в хвост, а бежевый лёгкий свитер не только отлично, на мой взгляд, сочетается с цветом волос, но и подчёркивает такую хрупкую и трогательную красоту Лины.

Но я совсем не был готов узнать, что Беляева, вопреки своим словам, всё-таки посетила вечеринку. «У меня Золотая рыбка» — говорит так спокойно, что это меня полностью обезоруживает. Пока я мирно спал дома, слушая сопение малого, Лина в это время находилась в клубе, наполненным студентами, бутылками и, самое главное, человеческим энтузиазмом. И да, всё уже позади, а девушка сидит передо мной целая и невредимая. Но одна только мысль о ней там... Или о том, что она умолчала, не сказала мне... В итоге мы обменялись не самыми доброжелательными взглядами и репликами, вызывающими напряжение, повисшее между нами в воздухе. Так всю пару и молчали. Но я решил, что молчать — не наш метод, и вызвал подругу на разговор сразу после окончания пары. Так мы оказались стоящими в коридоре у окна если не на грани ссоры, то уж точно на волоске от формирования долгосрочных взаимных обид, что пустят свои корни и продолжат отравлять нас в дальнейшем.

— Так и что теперь, Мих? — Лина говорит более громко, чем обычно, а в её глазах такая обида и непонимание, что мне становится совсем не по себе от тона нашего разговора. — Мне в ноги перед тобой падать? Из-за такой мелочи поругаемся? Ты сейчас серьёзно?

Я болван. Веду себя, как ревнивый парень своей девушки, а мы просто друзья. Ах, да, мы же друзья — точно! Совсем вылетело из головы. К счастью, я вовремя пришёл в себя, в чём мне помогла сама Лина, выразив своё оправданное негодование, и извинился перед ней. Ведь мне совсем не хочется ругаться и портить наше общение. К тому же я действительно перегибаю. Моя обида — моя личная проблема. Беляева не обязана оправдывать мои ожидания. Но пусть мы просто дружим, обнимать я всё ещё имею право. И я обнимаю, не упуская возможности вдохнуть малиновый запах её волос и почувствовать тонкие руки, что обвили мою спину в ответ. Тёплые и почти невесомые.

Беляева сказала, что прощает меня, и не солгала. Потому что весь остаток дня мы снова были прежними. И вечер был таким же, как обычно. Я снова нахожу смешную картинку, чтобы тут же отправить её Лине. На этот раз это просто фото рыбы-пилы. Рыба-пила, ха! Мне показалось это смешным.

— Виноградный сок! — незамедлительно приходит мне ответ от Беляевой. О, да, она меня поняла. Она всегда понимает мои шутки.

— Очень благоразумно с твоей стороны, — меня действительно радует её ответ.

— Твоё любимое слово?

— Да. От того, что ты выбираешь сегодня и сейчас, зависит твоё будущее.

— Минутка философии от Михаила Князева.

— Она самая. Кстати, про Золотую рыбку и правда вышло забавно. Судьба, видимо, такая у тебя.

Глава 10. Признания

Лина

Прошла неделя с тех пор, как я и Мих впервые едва не поругались из-за пустяка. И немногим больше недели после встречи с Глебом. Уже десятое октября, и я начала забывать то чувство потерянности и некоторого стыда перед парнем. Спустя время мне стало казаться, что ничего плохого я всё-таки не сделала в ту пятницу. На что он обиделся? Мы уже начали хорошо ладить к середине нашей встречи, и всё, казалось бы, было хорошо. На отказ исполнять три желания? Но мы ведь правда не обговаривали каких-либо условий, которые должен был бы выполнить проигравший в «Дженге». Но Людмила добавляла дров в этот уже едва тлеющий огонь: раскритиковала по полной моё неподобающее поведение. Говорит, я злая и колючая была в ту ночь. Может, я просто не смогла достаточно достоверно и правдиво рассказать подруге суть произошедшего? Мне не показалось, что я как-то уж чересчур была груба. Но Ажинова отвечает:

— Нет, Лин. Не в том дело. Я не пытаюсь сказать тебе, какая ты неприветливая. Я лишь хочу донести до тебя, что это был отказ поддержать его игру и флирт. Смотри: ты сама сказала, что Глеб красив и крут. Даже слишком для тебя. Так признайся: может ты просто испугалась? — Люда на эмоциях аж отодвинула в сторону пластиковый контейнер с салатом, который только что ела. Видимо, пюре с котлетой, покупаемое ею каждый день, успело надоесть. А мне начинает надоедать тема моего неудачно закончившегося знакомства с Пожарским. Ладно хоть Диана отстала и не достаёт больше с этим. Но не Ажинова. Мы сидим в наполненном студентами буфете, и подруга не упустила случая начать разговор о моём одиночестве, пока рядом нет парней.

— Ну, да. Очевидно, я струсила, — вяло отщипываю золотистую корочку булочки, чтобы затем отправить её в рот.

— Так я и пытаюсь тебе втолковать, что ты не просто грубо повела себя, а по сути отказала ему. И себе заодно. Но изначально ты пошла на вечеринку, Лина. И с ним, говоришь, хорошо время провела. И красивый он, говоришь. Но испугалась. А он не так тебя понял. Я говорила ему, что ты не собираешься ехать со мной в клуб. И тогда он по сути завуалированно пригласил тебя, сказав, что ожидает увидеть твою персону там, и в итоге увидел, а потом предложил тебе свидание в такой игровой и шутливой форме. Её можно критиковать, но вот так он сделал, и уже ничего не поделаешь. А ты отказала.

— Чего ты от меня сейчас добиваешься, Люд? — ребром ладони сгребаю крошки по столу в одну кучу. У меня так скоро нервные клетки в такую же кучу соберутся.

— Мне просто обидно, что ты теряешь такого красавчика по собственной глупости. Да ещё и явно заинтересованного в тебе. При том, что и он тебе нравится. Мне просто обидно за всю эту сплошную глупость и недоразумение.

— Мне кажется, ты за мои отношения переживаешь больше, чем за свои, — морщу нос.

— Конечно переживаю! Ты моя подруга, Лина. Влюблённость — просто лучшее чувство на свете. Как без неё? Всё серое и однообразное...

Любимая песня Ажиновой начинается. Она и правда не представляет себе жизни без романтических отношений в своей жизни. Из одних сразу прыгает в другие, а иначе трагедия. Сейчас вот у неё Андрей, с которым она встречается два месяца, встретившись с ним ещё в августе в одном из антикафе города. А до этого был «Колян-троян», использовавший подругу, чтобы сначала втереться в доверие, а затем занять нескромную сумму денег и исчезнуть. А до него был кто-то ещё, но я уже не вспомню имени, да и история не была столь драматичной, чтобы помнить. Просто обычный парень, который стал скучен за полгода отношений и надоел.

— А оно же вот, прямо в руки тебе прыгало! — продолжает сокрушаться Люда. — Ты одна из нашего квартета невезучая такая... Даже Антон, пусть и не удачно, но влюблён.

Да, Хомякову не позавидуешь. Он умудрился воспылать чувствами к молодой практикантке, преподающей философию. Бедняга даже подойти к ней боится, не знает как начать разговор так, чтобы не завалить у неё потом во время сессии зачёт. В итоге мы Антону все разом сказали, что лучше пусть вообще пока не суётся к Анне Ивановне, чтобы не рисковать своей успеваемостью.

Потом. Вот потом, в следующем семестре, когда она больше не будет нашей преподавательницей, тогда и можно будет начать любовную атаку. Ха! Вот и ходит, любуется, вздыхает, терпеливо ждёт. Даже выяснить успел, что никто на машине за ней не приезжает: ездит, как и все мы, на общественном транспорте. «Это не показатель!» — смеялся над ним Мих. Но Антон, не теряя оптимизма, заявляет: «А кольца на пальце вот тоже нет!». Ну, а что тут возразишь? Следующий семестр всё расставит по своим местам в этой ещё не начавшейся истории любви. Но, кстати, о Михаиле и не начавшихся историях... любви.

— Почему одна? — возражаю Люде. — У Князева тоже нет никого!

— Да ты вообще всё проспала, Лина! — Подруга удивляется моему незнанию чего-то важного, и я, признаться, удивляюсь не меньше.

— Что я проспала?

— Мих глаз на кого-то положить уже успел. Сам мне признался! Но имя не называет — секрет, говорит. Даже понятия не имею, знаю ли я её.

Вот так сюрприз. Мне бы радоваться за друга, но я никак не могу обнаружить в себе хоть сколь-нибудь положительной эмоции. А ведь мне ещё высказывал за то, что о намерении пойти на вечеринку промолчала. Сам вот что скрывает. Ажинова знает, а я почему-то только сейчас от неё и узнаю. Внутри что-то неприятно скребётся. Ничего себе признание у Князева. Я совсем не ожидала, и даже не знаю от чего так расстроена: от того, что мне не сказал или от того, что он в принципе в кого-то влюблён...

Глава 11. Момент истины

Лина

Сегодняшний вторник определённо точно теплей, чем прошлые дни. Светит солнце, освещая последние оставшиеся листья на деревьях, прыгают воробьи по асфальту, пугаясь случайных прохожих вроде меня и Миха, идущего рядом со мной по правую сторону. Мы идём ко мне, а так как живу я не так уж и далеко от вуза, а погода хорошая, то решили пройтись пешком. К тому же не хочется толкаться в транспорте с нашим багажом.

Кстати о багаже... Князев с характерным шуршанием удобнее располагает ручки пакета с книгами в руке, и мы оба с опаской поглядываем при этом на то, как тихонько расползается «стрелка» по полиэтелену от острого угла учебника по общей социологии. Он самый большой из всех тех, что я получила сегодня в студенческой библиотеке для подготовки к сессии. Хотя она и будет в декабре, но лучше подумать обо всём заранее — не так ли? Мих был согласен со мной, но получать вместе со мной книги не стал, а вместо этого просто предложил помочь мне с моими, так как вес пакета оказался неожиданно большим.

А я и рада. Ох, до чего же приятно идти вдвоём с ним и просто болтать. Тем более сейчас, когда мы вдвоём. Нет одногруппников рядом, других студентов, преподавателей... Мне нравится слышать этот особенный по-мужски низкий голос, не перебиваемый шумом вузовских стен,, видеть возвышающуюся надо мной на целую голову широкоплечую фигуру. Хочется сказать что-нибудь особенное и приятное, но что? За помощь уже благодарила. А больше и не знаю, что сказать. Просто какой-то минутный душевный порыв, с которым нужно как-то совладать. А иначе посмотрит на меня, как на дуру — вот и всё.

— Осторожней, Мих! — говорю вместо всего ванильного, что в моей голове. — Стрелка ещё дальше вниз пошла...

— Ну уж нет. Твои книги я, в отличие от своих денег, точно не потеряю.

Мы как раз сейчас обсуждаем загадочное исчезновение тысячи рублей из его куртки. Не сказать, что Князев бедствует и считает каждую копейку, но он парень въедливый и внимательный к мелочам — так просто такое с рук не спустит.

— И что ты планируешь? — спрашиваю, а сама радуюсь тому, что не имею младших братьев и сестёр. Михаилу же так не повезло и, похоже, он всё-таки стал жертвой коварства Тимофея, а не какой-то неведомой мистической силы. Если только она не имеет лицо одиннадцатилетнего рыжего мальчика, конечно.

— Выяснить у малого всё напрямую. Делать вид, что ничего не заметил, я не буду.

— А если это всё же не он? — слегка запинаюсь о незамеченный камень, и рука друга рефлекторно дёргается в мою сторону, чтобы поддержать.

— Извинюсь. Признавать ошибки я умею, — его рука благополучно возвращается назад, освобождая мою от своего захвата. — Но я почти уверен, что это малой. На эти выходные приехать отказался даже. Он не всегда приезжает, конечно, но вот такое совпадение.

— Посмотрим, приедет ли на этой неделе. А можно же ещё так проверить: подложить денег в карман куртки. Да так, чтобы Тимофей это увидел. А затем, после уезда брата, проверь всё ли на месте.

— Как вариант.

Отвлекаюсь на звук входящего сообщения. Ещё не открывая приложение, понимаю, что это он. Глеб. Со вчерашнего дня пишет, провоцируя меня на ответные сообщения. «Не могу забыть тебя, рыбка. Должен признаться: совсем сон потерял. Теперь я не Кот в сапогах, а ласкающийся пушистик, жаждущий немного внимания и любви» — то самое сообщение, что получила вчера, когда с Людмилой сидели в буфете. С него-то всё и началось:

— Пушистик, говоришь? Спустя десять дней мне это говоришь?

— Увидел тебя вновь уже при свете дня и поплыл окончательно.

— Быстро ты из буфета уплыл.

— Не хотел навязываться. Вдруг не нравлюсь?

— А сейчас что делаешь?

— Сдался. Не могу больше. Что мы станем делать теперь с моими чувствами?

— Я думаю, ты продолжишь жить так, как жил перед нашей встречей.

Никаких смайликов. Лишь обмен текстом, который должен заставить моё сердце трепетать, как я думаю. Но я представляю то своё ощущение, если бы получала подобные сообщения от Михаила. Что если бы это был он? Я смотрю на его сосредоточенное лицо, а он смотрит на меня. Пристально, словно хочет прочитать, как я те книги, что он несёт сейчас. Опускаю глаза вниз, пряча их в переписке с новых входящим сообщением:

— Ты флиртуешь или прогоняешь меня?

Набираю ответ:

— Надо подумать...

— Подумай ещё вот над чем: как на счёт свидания?

В растерянности убираю телефон в карман куртки и говорю:

— Мы уже почти на месте. Вот мой дом, — тычу указательным пальцем в стоящую перед нами пятиэтажку. Князев ведь ещё ни разу не был у нас и увидит сейчас квартиру впервые.

— Очень вовремя, — отвечает он, — а то пакет уже еле живой.

Мы поднимаемся на второй этаж, когда я слышу очередной сигнал своего телефона. Пожарский — не иначе. Второй раз сигнал поступает, когда я отворяю дверь квартиры и приглашающим жестом машу Миху, чтобы проходил. Но Князев отрицательно качает головой, повторяя за мной движение рукой. Каков джентльмен.