Трофей для жестокого

1. Ульяна

Я проводила взглядом отъезжающую машину жениха, ещё раз посмотрела на своё шикарное кольцо и пошла домой. Мне не терпелось разослать фотографию брюлика всем своим подругам. Пусть сдохнут от зависти! Папа просил никому не говорить пока про нашу свадьбу с Умаром, но как я могла оставить подруг без повода для спелтен?

Странно, что охранник, дежуривший у ворот, не сразу открыл мне калитку. Мне пришлось позвонить несколько раз в домофон, прежде, чем он пошевелил задницей. Одет он был тоже необычно. Вместо строгого костюма, в каких обычно ходят папины сотрудники, и, из-за чего они все были для меня на одно лицо, мужчина был одет в чёрные куртку и брюки, похожие на какую-то форму спецназовца. То, что он из охраны было видно по кабуре на поясе. Не говоря ни слова, мужчина впустил меня во двор, просканировав внимательным взглядом.

Наверное, новенький, – подумала я, и, едва ли не вприпрыжку, направилась к дому. Голова была занята совершенно другим, чтобы париться о том, во что одевается наша охрана. Папа тоже сейчас с ума сойдёт от радости. Больше всего он любил, когда всё идёт по плану.

Подойдя ближе к крыльцу, я остановилась в нерешительности. Распластавшись на ступеньках, прямо на моём пути лежал человек. Судя по костюму – тоже кто-то из охраны. Что с ним? Плохо стало? Или спит пьяный?

Затаив дыхание, я поднялась по ступенькам, чтобы проверить этого мужчину. Нужно поскорее выяснить, что с ним, и позвать на помощь кого-нибудь. Охранник лежал лицом вниз. Я протянула к нему руку, заходившую ходуном от волнения, как вдруг парадная дверь резко распахнулась, и на крыльцо вышли двое здоровенных мужчин с автоматами. Прежде я их никогда не видела, поэтому мне стало не по себе.

– Вот она, Сиплый! – крикнул один из них второму. – Хватай её!

Я даже рыпнуться не успела, как два амбала одетых точно так же в чёрное, как тот у ворот, схватили меня под руки.

– Вы кто такие? Пустите меня! – злобно завопила я, задёргавшись, как рыба, выброшенная на берег.

– Тише будь! – рявкнул на меня один из мужиков.

– Немедленно отведите меня к моему отцу! – потребовала я. – Вы хоть знаете, уроды, кто мой отец?

– Конечно, знаем! Сейчас исполним, Ваше величество!

Мужики заржали и поволокли меня в дом. У меня от этого хохота по спине побежал липкие, холодные мурашки. Что происходит? На нас напали какие-то бандиты?

Этого не могло быть, ведь мой папа...

Я увидела его сразу, как только меня притащили в гостиную. Отец стоял на коленях возле кресла, покорно опустив голову перед тем, кто в нём сидел. И этот кто-то смотрел сейчас прямо на меня с нескрываемым любопытством, а выражение его лица было таким, будто бы он только меня и ждал, будто бы он очень рад меня видеть или, напротив, очень удивлён моему появлению.

Наши взгляды пересеклись, как шпаги, и я больше не могла никуда смотреть, кроме, как на него. Мужчина сидел в довольно вальяжной, расслабленной позе, всем своим скучающим видом показывая, что он тут главный.

Я не могла пока понять, какого он роста, но его широкие плечи, туго обтянутые кожаным пиджаком, впечатляли. Довольно взрослый, ему явно далеко за тридцать. И, вероятно, крутой, раз мой отец преклонился перед ним в столь унизительной позе.

В гостиной наступила зловещая тишина. Я слышала только стук своего сердца и тяжёлое дыхание тех, кто держал меня. Не отрывая от меня взгляд, мужчина в кресле поднёс к губам стакан с янтарной жидкостью и с удовольствием сделал из него глоток. Я пребывала в таком оцепенении, что, казалось, слышу, как звеня, бьются кубики льда у него в выпивке. Должно быть это и есть главарь этой шайки?

– Здравствуй, Ульяна! – глубоким, бархатистым голосом разрезал тишину незнакомец.

Отец тихо всхлипнул, услышав моё имя, и поднял голову. С ужасом я увидела, что всё его лицо в крови. Они что его били? Что происходит, господи? Я насчитала ещё троих бандитов, помимо тех двоих, кто меня сюда приволок. Как они попали в дом? Почему охрана ничего не сделала? Где они все вообще?

И вдруг я поняла, что тот охранник, лежавший на крыльце, мёртв. Как, наверное, и все остальные люди отца.

– Кто вы такие? – вышла я из первичного шока. – Что вам нужно?

Я снова попыталась вырваться, но амбалы держали меня мёртвой хваткой.

С ленцой, будто нехотя, главарь отставил стакан на журнальный столик и поднялся на ноги. Он пошёл в мою сторону, двигаясь с какой-то звериной грацией, и пока он вышагивал, ступая по ковру почти бесшумно, мне становилось с каждым его шагом всё страшнее и страшнее. Будто на меня надвигается что-то неизбежное – гроза, буря, шторм. Когда мужчина остановился совсем рядом со мной, у меня душа в пятки ушла окончательно.

Чёрт возьми, он был просто огромным! Настолько, что заслонил собою весь мир. Я упаду сейчас в обморок, – пронеслось в моей голове.

– Отпустите девочку, – тихим, ровным голосом приказал главный бандит. Через секунду меня оставили в покое. Но не насовсем, как мне хотелось. – А ты выросла, Ульяна, – отметил мужчина, заставив меня почему-то покраснеть.

Он протянул руку к моему лицу и провёл костяшками пальцев по моей щеке. Он делал это бесконечно медленно, поэтому я просто застыла, как статуя, широко распахнув глаза, не в силах пошевелиться. Животный ужас сковал каждую клеточку моего организма. Как же хорошо, что одета я совершенно несексуально, и у этого стада мужиков не осталось полёта для фантазии. Вряд ли у этих узколобых она вообще имеется.

– Сколько тебе лет, куколка?

– Оставь её, Мирон! Она ещё маленькая! – запричитал отец, разрывая мне сердце. – Я всё отдам, клянусь! Мы же договорились?

– Заткнись! – не оборачиваясь, бросил моему отцу Мирон. – Мы с тобой уже обо всём договорились! А сейчас я хочу побеседовать с твоей прелестной дочуркой!

Мирон... Мирон?

Руслан Миронов! Господи боже, я вспомнила – это самый страшный, жестокий и беспощадный бандит в нашем городе! О его зверствах такие легенды ходят, что просто жесть! Что за дела могут быть у папы с этим чудовищем?

2. Ульяна

– Мирон, умоляю! Она же совсем ребёнок! – пытался воззвать к его милости отец.

– Которого ты собрался выдать замуж? – криво усмехнулся Руслан. Он перехватил моё запястье и поднёс мою руку к лицу, чтобы лучше рассмотреть кольцо, подаренное мне Умаром. – Оно кажется тебе красивым? – протянул он. – Тебе правда нравится? – Я ничего не ответила, поняв, что наши дела с отцом совсем плохи. – Так кто твой жених, Ульяна? Кто же этот грозный воин, перед которым я должен наделать в штаны от страха? – У меня будто язык отсох, поэтому я медлила с ответом. Зачем он спрашивает? Только что ему было неинтересно. Мирон отпустил мою руку и снова принялся рвать на мне платье. – Отвечай, когда я спрашиваю!

Я уже было подумала, что он сейчас начнёт насиловать меня, но бандит просто оторвал кусок ткани от пышной юбки, а потом обернул этим лоскутом свои окровавленные пальцы. Нормально я так откусила! Больно, наверное? Во мне ликовало нехилое злорадство. Сделал гадость, на душе радость!

– Умар Завгаев! – громко сказала я, стараясь, чтобы имя моего жениха звучало как можно величественней. – Как тебе такое, козёл вонючий? Когда он узнает, что ты посмел меня тронуть, он отрежет тебе пальцы и затолкает их тебе в задницу!

– Чё правда, что ли? – рассмеялся Мирон, а вместе с ним и остальные бандиты начали ржать, будто кони, заставив меня усомниться в авторитете моего жениха. – Умар Завгаев... Очень интересно... – задумчиво протянул Мирон, пропустив моё оскорбление мимо ушей. Наделал всё же в штаны?

Заложив руки за спину, он вальяжно прошёлся по гостиной. Сначала в одну сторону, затем в другую, будто мой ответ заставил его крепко задуматься.

Что, урод, съел? Думал, я за какого-то лоха выхожу? Теперь, я надеюсь, Мирон понял, что не с теми людьми связался, и уберётся, наконец, отсюда вместе со своими шавками?

Остановившись напротив моего отца, Мирон присел на корточки и пытливо заглянул ему в лицо. Наверное, хочет сказать папе, что был неправ?

– Какой же ты, Игорёк, гандон! – в сердцах воскликнул Мирон, к моему огромному удивлению. Это вообще не те слова, которые я рассчитывала сейчас от него услышать. – Хотел заручиться поддержкой чеченцев, отдав им свою милую дочурку?

– Нет, Мирон, всё немного не так, – залебезил перед ним отец.

А я навострила уши, впитывая каждое услышанное слово. Раньше я никогда не интересовалась делами отца, для меня он был обычным бизнесменом, не более. А сейчас выясняется, что не всё так просто. Мирон, сидящий на корточках посреди нашей гостиной в окружении банды головорезов – лучшее доказательство того, что жить в безоблочном неведении не так уж и хорошо.

– А как, Игорёк? Думал, если породнишься с Завгаевыми, я обосрусь от стаха и забуду про твой долг? Да ты ещё больший шакал, чем я думал! Как же вовремя я приехал в гости!

Отец ничего не ответил, только понуро опустил голову, боясь взглянуть Руслану в глаза. Неужели это правда, и папа рассчитывал на какую-то выгоду от нашего брака с наследником Завгаевых?

Пусть даже и так. Это не отменяет того факта, что мы с Умаром любим друг друга.

– Ты расстроил меня ещё сильнее, старый мудак! Даже не представляешь, насколько! – с этими словами Мирон поднялся на ноги и вздохнул. – Даю тебе две недели. До тех пор Ульяна будет у меня.

– Но... Мирон... – я думала, папа сейчас попросит, чтобы он не забирал меня, пообещает, что рассчитается с ним быстрее, но вместо этого он сказал: – Это слишком короткий срок. Дай мене хотя бы месяц.

А про меня ни слова!

– Хочешь, чтобы я месяц отбивался от чеченцев? Я надеюсь, ты понимаешь, что за это время с девочкой может случиться всё, что угодно? Или я чего-то не знаю, и у тебя есть другие дети? Запасные?

Боже, нет! Нет, нет, нет...

Я никуда не поеду с этим говнюком! Неужели, папа так запросто отдаст меня ему?

– Папа! – из последних сил сдерживаясь, чтобы не зареветь, крикнула я. – Позвони Умару! Попроси помощи у него! Хочешь, я сама ему позвоню? Он поможет! Он должен помочь!

Отец лишь виновато покачал головой в ответ.

– У вас чё, прям любовь? – иронично вскинул бровь Мирон, посмотрев на меня оценивающим взглядом. Будто прикидывал, разумно ли бороться за такую девушку, как я? Стою ли я того выкупа, что он за меня требует? – Это просто чудесно, куколка! – театрально всплеснул он руками. – Если твой бородатый женишок привезёт мне деньги быстрее, чем твой папочка, я буду охренеть, как счастлив! Посмотрим, кто из них сильнее любит тебя.

– Давай, сейчас позвоним Умару, э-э-м... Руслан? – уже вежливо предложила я. – К чему такие сложности?

– А ты хитрая! – отметил Мирон. – Знаешь, я нахожу странным, что чеченец решил жениться на такой, как ты.

– Почему?

Мне было вообще неинтересно, что там думает Мирон. Просто так спросила.

– Ты не производишь впечатление скромной, воспитанной девушки. Столько сегодня ругательных слов прозвучало из твоего маленького ротика! Дерзишь, кусаешься! Папочка халатно отнёсся к твоему воспитанию. Но это ничего, куколка. Я быстро научу тебя, как нужно разговаривать со взрослыми дяденьками!

Мирон ждал, что я ему что-то отвечу. Смотрел на меня с вызовом, провоцируя этим ещё сильнее.

Во мне всё вскипело. Я едва сдерживалась, чтобы не выплюнуть в Мирона ещё парочку плохих слов, возможно, даже матершинных, но я прикусила язык, отдавая себе отчёт, что лучше не злить понапрасну того, кто собрался брать меня в заложницы.

Не дождавшись от меня оскорблений, Мирон вернулся к журнальному столику, подхватил свой недопитый виски и залпом опрокинул его в себя.

– У тебя две недели, Игорь, – напомнил он моему отцу. – Уходим! – приказал он головорезам и двинулся снова ко мне. Подошёл опять вплотную, по-новой доводя меня до предобморочного состояния своей близостью. – Сама пойдёшь или тебя за волосы до машины тащить? Будешь дрыгаться, поедешь в багажнике. Там не очень, сразу говорю. – Он опустил глаза, посмотрев с усмешкой на мою растерзанную юбку. – Впрочем, в таком виде, тебе там самое место.

3. Ульяна

Надежды на спасенье нет. Если сбегу или попытаюсь, наверняка папе не поздоровится. А если поеду с Мироном, то мне самой кранты. Что же делать?

Главное – не отчаиваться и не показывать свой страх.

– Можно, я возьму немного вещей? – обречённо спросила я, особо не надеясь на положительный ответ.

– Смотря какие.

– Одежду... Шампунь... – первое, что пришло мне в голову. – Или ты меня в подвале держать будешь?

– Зависит от твоего поведения. Всё в твоих руках, куколка. Покажешь свою комнату?

– Там ничего интересного.

– Я так не считаю.

– Она на втором этаже, – судорожно вздохнула я и решительно направилась к лестнице.

Мирон и ещё один бандит, Сиплый, кажется, пошли следом за мной. Я спиной чувствовала их взгляды на себе, и от этого мороз пробирал до костей. Было ощущение, что я делаю глупость, поднимаясь в свою спальню с двумя здоровенными мужиками.

Впрочем, о чём я? Если меня захотят изнасиловать, то какая разница, где это будет происходить? Может, мне повезёт, и они не захотят? То, что Мирон пошёл мне на уступку, почему-то невероятно меня обрадовало. Я вообще была счастлива только оттого, что он до сих пор не избил меня и не изнасиловал. Я ему столько гадостей наговорила, что удивительно, как он ещё держится.

– Жди здесь, – сказал Сиплому Мирон, когда мы остановились у дверей моей комнаты.

Он уверенно дёрнул ручку на двери, пропуская меня вперёд, а затем вошёл следом и заперся изнутри. Я почувствовала себя в клетке с тигром, пока он неспешно обходил комнату, осматриваясь по сторонам. Ему ничего не стоит наброситься на меня прямо сейчас. Зачем-то же он заперся?

– Собирайся живей, Ульяна. У меня мало времени, – не глядя на меня, гавкнул Мирон, остановившись у стены с моими фотографиями.

Я метнулась в гардеробную и достала чемодан. Что брать-то, господи? Что-то тёплое, вдруг и впрямь в подвале запрёт? Я поскидала в чемодан штаны и кофты, взяла пару футболок и выдвинула ящик с бельём.

В этот момент в помещение вошёл Мирон. В небольшой гардеробной сразу стало тесно. Он заполнил собой всё пространство, отнимая у меня даже кислород. Мужчина встал рядом со мной и с интересом уставился в ящик с бельём, рассматривая его содержимое.

– М-м-м... – довольно промычал он. – У тебя есть нормальные трусы?

Руслан подцепил пальцем кружевную, почти прозрачную вещицу красного цвета и вытащил её наружу. Я стала такой же пунцовой, в цвет трусиков. Лицо заполыхало огнём. То, что происходило сейчас, смутило меня до чёртиков.

– Слишком вызывающие, – вынес он вердикт и небрежно швырнул их обратно. – Возьми это, – он протянул мне нежно-розовый комплект. – Это, – следом достал белый. – И... – замешкался на секунду. – Где у тебя котята?

– Котят нет. Есть с цветочками, – показала я пальцем на отдельно лежащие "детские" трусы из хлопка.

Мирон сгрёб пятернёй всю кучу, не разглядывая, и впихнул её мне в руки.

– Переоденься! Не дразни голодных мужиков голыми ляжками.

Я сложила бельё в чемодан и выхватила с вешалки первый попавшийся спортивный костюм. Замерла в нерешительности, вопросительно посмотрев на Мирона, имея наглость намекнуть ему взглядом, чтобы он вышел или хотя бы отвернулся.

– Не-е-т. Неужели ты думаешь, я оставлю тебя одну, хоть на секунду? – зарубил он на корню мою надежду.

Можно было и не сомневаться, извращенец долбанный! Переодеться было необходимо. Мирон прав, ни к чему мне ехать в рваном платье.

Господи, это было настолько же унизительно, как чувствовать внутри себя пальцы Мирона. Он сейчас меня не трогал, просто смотрел, причём вообще без интереса, как будто я часть мебели. Сложив руки на груди, он просто ждал и, казалось, терял терпение оттого, как долго я вожусь.

А повозиться пришлось. Чтобы не терять остатки гордости, сначала я натянула на себя штаны, не снимая платья. Таким образом, нижняя часть тела осталась прикрытой. А вот верх...

То ли замок сломался, то ли его заело. Стоя спиной к Мирону, я пыхтела, заведя руки за спину, но он ни в какую не поддавался!

– Стой смирно! – раздался голос Мирона прямо над моим ухом.

Я подпрыгнула от неожиданности, а потом замерла, чувствуя, как платье на спине разъезжается в стороны. Он снова стоял слишком близко, обдавая меня своим запахом, наводящим ужас.

– Столько возни с тобой, – раздражённо сказал он мне в затылок. – Давай быстрее, Ульяна! Ты испытываешь мою доброту на прочность!

У него есть доброта? Ага, конечно!

Повторять не было нужды. Молниеносно я скинула платье, точнее то, что от него осталось и набросила на себя также быстро кофту.

– Я готова, – несмело обернулась я к Мирону.

– Шампунь.

– Что?

– Ты забыла шампунь, – напомнил он, посмотрев на меня, как недоразумение.

– Ах, да... – виновато вздохнула я. – Он в ванной.

Выскочив пулей из гардеробной, я побежала за косметикой. Сгребла в мусорный пакет все, что под руку попалось. В тумбочке в ванной я обнаружила перцовый баллончик. Сомнений в том, что он мне тоже пригодится, не было. Спрятав его в пачке прокладок, я почувствовала себя чуточку уверенней. Какой-то там баллончик не поможет мне отбиться от шайки Мирона, но всё же...

4. Ульяна

Папа решил проводить нас до машины. Он смыл кровь с лица, но всё равно на него было больно смотреть.

– Я надеюсь на твою порядочность, Мирон, – сказал папа, пока мы шли к воротам. – Я могу быть уверен, что с моей девочкой ничего не случится?

Я едва тащилась, прижимая к груди пакет с косметикой, поэтому Мирону пришлось ухватить меня за локоть, чтобы поторопить. Он едва ли не волоком тащил меня из дома, будто и впрямь спешил.

Лучше уж пускай он меня тащит, чем его головорезы. Отчего-то их я боялась сильнее, чем Мирона.

Рядом с ним семенил отец, а позади нас шёл Сиплый, гремя по земле моим чемоданом, будто он весил тонну.

– Можешь, Игорь, – заверил папу Мирон, давая мне ещё одну капельку надежды на хороший исход мероприятия. – Я буду хорошо заботиться об Ульяне, но ровно до того момента, пока твоё время не выйдет. Большего не жди!

Что будет после, я даже представить боялась. Что ж, две недели – тоже неплохо. Если мне повезёт, и Умар узнает, что меня забрал Руслан Миронов, то он выкупит меня в тот же день. Так что может, и две недели ждать не придётся.

– Спасибо, Мирон! – сердечно поблагодарил его отец. Мы уже дошли до машины, и Сиплый забрал у меня пакет. Настало время прощаться. – Прости меня, доченька, – папа обнял меня и всхлипнул. – Всё будет хорошо, обещаю! Я найду деньги!

– Пока, пап! – сквозь слёзы проговорила я. – Береги себя!

Сердце разрывалось из-за беспокойства об отце! Да, я по его вине еду в плен к жестокому бандиту, но всё равно я переживала больше за него, чем за себя.

Мирон рванул меня к себе, безжалостно забирая из объятий отца, и небрежно затолкал на заднее сиденье джипа, как мешок картошки. Он запрыгнул следом и громко захлопнул дверь.

Я сразу отодвинулась от него, насколько это было возможно. Салон был довольно просторным, но всё равно мне казалось, что Руслан сидит слишком близко. Ему достаточно было протянуть руку, чтобы меня схватить.

Машина тронулась с места, и я разревелась, закрыв лицо руками. Прорвало, будто плотину. Я не собиралась плакать при Мироне, но сила духа окончательно меня покинула. Нервное напряжение буквально взорвало меня изнутри.

Этот ужасный человек выдернул меня сегодня из красивой сказки и теперь везёт прямо в ад. Несмотря на его заверения перед моим отцом, на самом деле я не ждала от Мирона ничего хорошего. У меня вообще было ощущение, что я уезжаю из дома навсегда, что моя жизнь закончена именно сейчас, в эту минуту!

– Хватит, блять, скулить! – сквозь зубы злобно процедил Мирон через какое-то время. – Ты можешь посидеть тихо?

Видимо, его очень раздражали мои рыдания. Я судорожно вздохнула и попыталась взять себя в руки, чтобы не злить его. Он ждёт от меня хорошего поведения? Придётся потерпеть.

– Куда ты меня везёшь? – шмыгнув носом, поинтересовалась я, в надежде заиметь хоть какое-то представление о своём ближайшем будущем.

– К себе, – коротко ответил Мирон.

– Ты правда меня не тронешь?

– У меня нет претензий лично к тебе, Ульяна. Ты ничего дурного мне не сделала, если не считать вот этого, – он поднял вверх обмотанную лоскутом моего платья руку. – Тут тебе придётся ответить за себя самой.

– Каким образом?

Я должна была спросить, потому что воспалённое воображение начало живо рисовать самые страшные картинки в моей голове. Больше всего я, конечно же, боялась изнасилования, но если Мирон отрежет мне палец в ответ, тоже приятного мало.

– Я ещё не решил. Лучше не торопи меня с наказанием, но знай, что мне было... – он поморщился, подбирая слово. – Неприятно. Я очень сильно злюсь.

Мирон думает, что мне было приятно, когда он совал в меня пальцы? Сначала в одно место, потом в другое! Знал бы он, как злюсь я! Сволочь! Конченый урод!

Стало ещё хуже. Одному богу известно, что там на уме у этого отморозка.

– Руслан... Кхм, – голос сел, и мне пришлось прокашляться. – А что со мной будет, если папа не вернёт тебе деньги вовремя? – я задала вопрос, волнующий меня больше всего прочего. – Мне необходимо знать. Расскажи, пожалуйста!

– Ладно, – равнодушно пожал огромными плечами бандит и почесал пальцем ямочку на подбородке. – Сначала мои парни хорошенько тебя выдерут, – скучающим тоном поведал мне он, подтверждая мои ужасные догадки. – Ты красивая, Ульяна, поэтому они будут делать это долго. Запись издевательств над тобой, я скину твоему отцу, чтобы поторопить. Признаюсь, я бы и сам тебя оттрахал, но принципиально не хочу мараться о подстилку чеченца.

Самое жуткое было в его манере говорить. Он будто бы рассказывал мне не об ужасных зверствах, которые планировал в отношении меня, а о погоде или неинтересной книге, которую ему довелось прочесть.

Я хотела возразить, что я никакая не подстилка, что я всё ещё девственница, а он плохо думает обо мне, но вовремя смекнула, что к чему. Мирону лучше этого не знать и не строить планы на моё тело раньше времени. Если он меня изнасилует, нарушив обещание, данное отцу, про Умара можно забыть. Зачем ему испорченная невеста? Он такого позора не переживёт. Да и я скорее всего тоже.

– А потом? – мысленно прокрутив тошнотворные картинки, на которых меня растерзали во всех позах, задала я очередной вопрос. – Если папа не найдёт деньги даже после этого?

5. Ульяна

Кровь окончательно застыла в моих жилах, поэтому остаток пути я молчала. Чем больше я задавала вопросов Мирону, тем страшнее мне становилось. Кажется, раньше было лучше, пока я не знала о планах своего похитителя.

Как только я отцепилась от Мирона с расспросами, он скинул пиджак, достал телефон и уткнулся в него. Я искоса поглядывала на мужчину, украдкой рассматривая его.

Под пиджаком у него была майка, туго обтягивающая мощный торс, поверх которой красовалась кобура с пистолетом. Грудные мышцы выпирали так, что казалось, его сиськи больше моих. Так и есть. Он, наверное, из качалки не вылезает? Больше всего меня поразили не широкие, бугрящиеся плечи и не впечатляющие бицепсы мужчины, а его татуировки. Ими были забиты и руки, и шея. Что там у него под майкой, оставалось только гадать, но наверняка он и там разрисованный.

В другое время я бы посчитала тело Мирона красивым, да и всего его, пожалуй, если бы увидела его фотку в интернете, например, но сейчас этот мужична не вызывал у меня ничего, кроме отвращения.

Лицо Мирона было суровым. Гладковыбритый тяжёлый подбородок с ямочкой, квадратный, как лопата. Глаза пронзительные, будто в самую душу смотрят. Между бровей и в уголках глаз собирались морщинки, когда он щурился или был недоволен. Интересно, он когда-нибудь смеётся? Не так, как он ржал надо мной, с издёвкой, а по-настоящему, когда случается что-то удивительное и радостное? Господи, какая мне разница вообще?

Мирон зыркнул на меня, заметив, что я на него пялюсь. Я подпрыгнула на сиденье и сразу отвернулась к окну, смутившись оттого, что он застукал меня за этим занятием. Я ещё и покраснела вдобавок, выдавая своё смущение с потрохами.

Нет, он не красивый, а уродливый и мерзкий! Не то, что Умар...

Сердце сжалось от мыслей о любимом парне. Наверняка он уже в курсе, что я в беде. Каждый вечер Умар писал мне пожелания спокойной ночи. Его должно было насторожить, что я ему не отвечаю.

Странно, что я вообще сравнивала Мирона с Умаром. Зачем? Это всё равно, что сравнивать благородного орла и вонючую свинью.

Украдкой я посмотрела на кольцо жениха, вновь поразившись его красоте. Пусть хоть оно греет моё сердце и не даёт угаснуть надежде, что Умар меня спасёт из лап Мирона.

Теперь я не могла думать ни о чём другом, кроме как о том, что потребует от меня Руслан в качестве компенсации за прокушенные пальцы? Вариантов было много. Наверняка это будет что-то унизительное и тошнотворное? Но что именно?

Если моё изнасилование или смерть были пока под вопросом, то заглаживание вины за острые зубы было обозначено чётко. Это точно случится, можно на милость прощения не надеяться. Мирон обязательно сделает со мной что-то плохое, чтобы потешить своё сраное самолюбие.

Машина затормозила у ворот огромного особняка, а затем они медленно разъехались в стороны, пропуская нас во двор.

– Выходи! – коротко бросил мне Мирон.

Я вылезла из машины, осматриваясь по сторонам, но Мирон не дал мне этого сделать. Он снова ухватил меня за локоть и потащил в дом. Мне пришлось едва ли не бежать, быстро перебирая ногами, чтобы поспевать за ним.

Вдруг откуда-то из кустов с диким воем прямо на нас выскочили два огромных добермана. Они встали как вкопанные напротив нас и утробно зарычали, оскалив свои обслюнявленные клыки. Я взвизгнула от неожиданности, с ужасом глядя на этих зверей, готовых разорвать меня в любую секунду.

Мирон притормозил, резко притянув меня к себе. К своему стыду, я вцепилась в его майку обеими руками и спрятала лицо на его плече, ища в нём защиты от монстров.

– Не бойся, Ульяна, – добродушно сказал Мирон. – Это всего лишь собаки.

Он крикнул им что-то на немецком языке, а потом отлепил меня от себя. Когда я открыла глаза и посмотрела перед собой, собак уже не было. Они исчезли так же внезапно, как и появились.

– Пойдём, трусиха! – скомандовал Мирон, снова сжав мой локоть.

Мы двигались слишком быстро, поэтому я толком ничего не увидела, но великолепие дома всё же поразило меня. Мирон жил в самом настоящем дворце. Он был не так богато украшен, как дом родителей Умара, но всё равно был роскошен. Мирон остановился у двери в самом конце коридора на втором этаже и толкнул дверь.

– Будешь жить здесь, – впихнул он меня в темноту, а потом щёлкнул выключателем, войдя следом.

Обычная спальня, слава богу. Не подвал.

– Значит так, куколка!

Мирон подошёл настолько близко, что мой нос едва ли не уткнулся в его грудь. Я могла сейчас пересчитать волоски, выглядывающие из-под его майки. Снова запахло смертью и свежим мужским потом, поэтому я начала дрожать. Отступить хоть на миллиметр, значит, показать свой страх. Мне стоило огромных усилий не отшатнуться от Руслана. Он смотрел на меня сверху вниз и продолжал запугивать.

– Сидишь тихо! Так, чтобы я тебя не слышал и не видел! Мойся своим шампунем, спи, смотри в окно, плачь, тоскуй по папочке, молись, только очень-очень тихо! Если с тобой возникнут проблемы, тебе же хуже! Не вынуждай меня причинять тебе вред! – Мирон поднял руку и коснулся моих волос. Намотал на палец локон, будто игрался с ним. – Ты же умная девочка? Ты же всё понимаешь? Да?

– Д-да, – ответила я, выбивая зубами чечётку.

– Вот и хорошо. Бежать не получится. Хочу, чтобы ты сразу это усекла и не навредила сама себе. Собак ты видела. А мои парни... Не знаю, что лучше, малышка, попасть в зубы доберманов или в руки озабоченных мужиков. Помни, что папочка желает вернуть тебя в целости и сохранности. Не расстраивай его, ладно?

– Л-ладно.

Уголки его пухлых губ вытянулись в улыбке, но глаза продолжили смотреть злобно, с ненавистью. В комнату постучали, и Мирон нехотя отстранился от меня, чтобы открыть дверь. Это был Сиплый. Он приволок мой чемодан и мешок с косметикой. Оставив всё это у порога, он с любопытством уставился на меня, ощупывая взглядом. Я невольно поёжилась, понимая, что он только и ждёт команды босса, чтобы трахнуть меня.

6. Руслан

Поселив дочку Лебедева в гостевой спальне, я отправился в опорку. Жрать хотелось, неимоверно, и рука адски ныла, но охрана прежде всего. Выйдя на улицу, я остановился на крыльце и вдохнул полной грудью, пытаясь успокоиться. Меня всё ещё колотило от злобы после разборок с Лебедевым.

Я просто охуевал от его наглости! Совсем старик берега попутал, не иначе. С Игорем я начал работать недавно. Он сам ко мне обратился, предложив свои услуги по отмыванию денег. У него была безупречная репутация и отличные рекомендации от уважаемых людей. На них я и повёлся, как последний долбоёб!

Первые небольшие сделки прошли успешно, полностью оправдав мои ожидания. А вот последняя, самая крупная с треском провалилась.

Старик просто швырнул меня на бабки, объяснив это тем, что платёж задерживается. Когда вышли все мыслимые сроки, я понял, что меня пытаются наебать.

По-настоящему я охренел, когда понял, что он в сговоре с Завгаевыми. Вот, кто заказчик кидалова. Игорь– просто исполнитель, зачинщик конфликта, пешка в этой игре, как и его милая дочурка.

Милая...

Мои губы невольно расползлись в улыбке, когда я вспомнил трусики с котятами и огромные испуганные глазищи Ульяны. Дитё совсем, а уже в такое вляпалась!

Я знал, что у Лебедева есть дочь, но не думал, что она уже взрослая. Видел её как-то издалека ещё совсем маленькую. Как быстро летит время...

Приятным сюрпризом стала её красота. Я был потрясён, несмотря на то, что баб я переебал видимо-невидимо, и меня вообще уже ничем не удивишь.

Игорь, сука, такой страшный! Вылитая макака! Как у него могла получиться такая красавица – загадка века. Наверное, девочка пошла в мать. Где она, интересно?

В спальне Ульяны на стене я видел её снимок с матерью. На нём девчушке лет пять-шесть, не больше. Других фотографий с этой женщиной не было, а вот с Игорем полно. Скорее всего, Лебедев вдовец, потому что о его жене я в упор не слышал.

Ульяна не просто смазливая тёлка. С фигурой у неё порядок, вопросов нет, уж я разглядел как следует, и черты лица кукольные, но тут другое. Её красота была почти осязаема. Прозрачная кожа, бархатная, словно персик, не наигранное смущение, грациозность и породистая осанка... Я мог бы перебирать её достоинства бесконечно, но больше всего меня зацепила её смелость, граничащая с дуростью.

Впрочем, нет, дурой её сложно назвать. Она вполне смышлёная, и с ней можно договариваться. Я нарочно пошёл ей на уступку, когда она попросила разрешения взять с собой вещи, чтобы она понимала – кроме кнута, у меня имеются пряники, которыми я могу иногда поощрить послушных девочек.

Также для меня был важен комфорт Ульяны. Чем лучше ей будет в плену, тем меньше мыслей о побеге возникнет в её прелестной голове.

Если уж она решит бежать, то хорошо всё спланирует, а не помчится с диким криком, куда глаза глядят. Нужно отдать ей должное – держалась она с достоинством. Не истерила, не умоляла ни о чём. Такие – самые опасные. Я знаю, что ей страшно, а страх – самый мощный мотиватор. Нельзя недооценивать пленницу. Пусть она и смазливая кукла, но проблемы на ровном месте с девчонкой мне вообще никуда не упирались.

Успокаивать её тем, что всё будет чудесно, я не собирался, потому что сам не был уверен в этом, но и кошмарить лишний раз Ульяну ни к чему. Не она моя цель. К тому же я за неё в ответе. Наложит руки на себя от горя преждевременно, что я людям потом скажу? На её папашу мне плевать, но есть и другие бизнесмены, с кем у меня дела. Нахуй мне такая репутация?

Надеюсь, до мокрухи дело не дойдёт? Никогда не убивал женщин и детей. Мужиков – запросто. Хватит ли духа отдать приказ? Своей рукой я однозначно не смогу лишить её жизни. Да и чужой не особо хочется. Она и женщина, и ребёнок, жизни ещё не видивший.

Я посоветовал Ульяне молиться о том, чтобы её отец поскорее нашёл деньги, а сам был готов молиться об этом вместе с ней. Мне не нужны её страдания, а смерть тем более. Я просто хочу получить то, что принадлежит мне, вернуть обратно. А если спущу всё на тормозах, со мной совсем считаться перестанут. Чеченцы уже воду мутят, силу почуяли, а это – первый звоночек. Не зарублю эту смуту на корню, бандюки меня, как блохи загрызут. Отщипнёт каждый помаленьку, и нет Мирона. Даже, сука, плакать по мне никто не станет.

Ульяна замуж собралась...

И за кого, блять? Она точно не дура. Мне слабо верилось в этот брак, но вскоре всё выяснится – блеф это Завгаевых или нонсенс. Кольцо мне её помолвочное не понравилось. Пока не пойму чем, странная какая-то вещица.

И зубки у куколки имеются, надо держать руку на пульсе. Ожидать от Ульяны можно всего, чего угодно. Бабы – самые непредсказуемые существа на планете.

Я размотал тряпку и пошевелил опухшими пальцами. Пиздец, сука! Кровь запеклась, но боль пульсировала так, что все нервы во мне дёргало, будто за ниточки. Надеюсь, Ульяна не заразная?

Ничего, куколка мне за это ответит по полной! Кто-то должен преподать ей урок, раз папаша не объяснил, что можно, а чего нельзя делать ни в коем случае.

Жаль, что девчонку чечен пользовал, я бы эту бешенную сам загнул, да не один раз. Люблю дерзких и горячих. Я бы её подчинил, покорил, всю собой пометил. Драл бы этот ходячий секс и в хвост, и в гриву не вынимая!

После чеченца брезгую. Не престало мне после Завгаева объёбки подбирать.

7. Ульяна

Наревевшись до хрипоты, я отправилась в ванную. Сил уже не было двигаться, но после прикосновений Руслана хотелось помыться. Я очень долго пробыла в душе. Тёрла себя губкой до изнеможения, мне казалось, что от меня смердит огромным, страшным, татуированным мужиком. Особенно тщательно я мыла между ног, куда этот вонючий урод посмел засунуть свои грязные пальцы.

Я даже любимому мужчине не позволяла до себя нормально дотронуться, а этот Мирон решил, что ему всё можно? Кем он себя возомнил? Должна же на него быть какая-то управа? Он же не господь бог?

Даже если меня в скором времени выкупят папа или Умар, я хочу, чтобы Мирон поплатился за свою наглость! Чтобы ему отрубили руки по самые локти и выкололи глаза! Тогда он не сможет даже смотреть на девушек, а уж тем более их трогать! И язык ему отрезать, чтобы из его рта не вылетали всякие пошлости!

Понятное дело, что такую кару Мирону мне не по силам организовать, но мою кровожадность в отношении него, хотя бы в фантазиях, было не остановить. Придумав ещё кучу серьёзных наказаний для мужчины, я остановилась на самом реалистичном варианте – представляла, как его избивает Умар, а потом негодяй, поставленный на место благородным рыцарем, просит у меня прощения, стоя на коленях. Тогда бы я успокоилась, великодушно оставив его в живых.

Выйдя из ванной, я обнаружила на столе поднос с едой. Очень вовремя, кстати. После стрессов мне всегда хотелось есть, а сегодня я такого натерпелась, что готова была слопать слона.

Ужин мне понравился. Я съела всё, что мне принесли, до последней крошки. Интересно, много ли людей работает на Мирона? Сколько охраны и прислуги находится в доме?

Бежать я пока не собиралась, да и нельзя было из-за боязни за папу, но вдруг что-то изменится? Информация лишней не бывает.

Я расчёсывала волосы, когда в дверь постучали. Невольно вздрогнув, я застыла, как статуя, с расчёской в руке. Это Мирон? Это он?

Испуганно вскочив с кровати, я судорожно гадала, что ему может быть нужно. Почему-то приличного на ум ничего не пришло, но открывать дверь всё равно придётся. Не открою сама, он её вышибет. И вряд ли от этого будет в хорошем настроении.

Досчитав до трёх, чтобы успокоиться, я всё же впустила того, кто ко мне долбился. Это был Сиплый. Он пришёл за грязной посудой, только и всего. Снова облизав меня взглядом, на этот раз без мерзких комментариев, он забрал поднос и ушёл, а я ещё долго тряслась, вздрагивая от каждого шороха и скрипа.

Больше, слава богу, меня никто не беспокоил. Перед сном я ещё раз поплакала, но уже не о своей судьбе, а о маме. Я очень скучала по ней.

Папа выгнал её, когда мне было десять. Мама много пила и изменяла отцу. Он долго терпел её выходки, но любому терпению приходит конец. В один "прекрасный" день я вернулась из школы и обнаружила что ни мамы, ни её вещей дома нет. Я бросилась в слезах к отцу, чтобы узнать, куда же делась мама.

Тогда он сказал, что я уже взрослая, и попытался объяснить, почему я теперь наполовину сирота. Самое обидное было, что мама даже не попрощалась со мной.

Больше я её не видела. Я знала, что она живёт в глуши, помнила название деревни и адрес её дома наизусть, но никогда не думала о том, чтобы её навестить. Слишком велика была моя обида на неё.

Папа запретил маме общаться со мной, но всё равно я не понимала её поступков. Иногда я задавалась вопросом, любила ли она меня вообще? Если да, то как она могла меня бросить?

Когда любят, наверное, могут найти способ прислать открытку на день рождения или позвонить?

То, что она жива, я знала точно. Папа следил за её жизнью и посылал ей ежемесячно небольшую сумму денег. Зачем? Он любил маму и переживал за неё. Наверное, поэтому он больше не женился? А он ведь ещё не старый, ему едва за сорок. Я от всей души желала отцу встретить хорошую женщину, которая его полюбит и будет о нём заботиться. Ведь когда я выйду замуж за Умара, он останется один-одинёшенек. Я буду волноваться за него ещё больше.

Следующий день я провела в этой же комнате. Сначала мне принесли завтрак, но не Сиплый, а другой мужчина, который представился Саней. Обед мне принёс Алик, а ужин Кирилл. Так я поняла, что охранники, стоявшие за моей дверью, меняются через несколько часов, а не дежурят сутками.

Мирон ко мне не приходил. Наверное, у него есть дела поважнее меня? Это, конечно же, хорошо. Чем реже мы с ним будем видеться, тем лучше.

Я всё ждала, что ко мне постучат и сообщат, что за мной приехал Умар, но этого не происходило. Почему он тянет? Неужели он не понимает, что мне страшно и плохо в плену?

От нечего делать я смотрела весь день в окно. Оно выходило на задний двор, в небольшой садик с фонтаном – интересного мало, но других развлечений не было.

Сад был красивым. Обилие цветущих растений впечатляло. Я поймала себя на мысли, что хотела бы в нём прогуляться. Интересно, если я попрошу у Мирона разрешения подышать свежим воздухом, он позволит?

С каждой минутой мне становилось всё тревожней. Умар меня не забирал, а Мирон, грозившийся наказать меня за то, что я его покусала, всё ещё не получил моих "извинений". Я так надеялась избежать этого момента, но время играло против меня.

Поздним вечером ко мне постучали. Ужин уже был, значит, это что-то другое. Неужели, Умар приехал? Боже...

8. Руслан

Ночь прошла тревожно. Я почти не спал, томимый ожиданием битвы за Ульяну. Мне не терпелось надрать чеченцам зад. Хотя бы сопляку Умару. Ульяна так пафосно им хвасталась, что у меня на пацана теперь кулаки чесались.

С его отцом Магомедом Завгаевым у меня рамсов не было, но походу из-за белобрысой письки я рискую с ним поссориться не на шутку. Не я всё это затеял, так что похуй.

Пытаясь рассуждать, как влюблённый мужик, я силился предугадать действия Умара. Что бы сделал я на его месте, если бы Ульяна была моей женщиной? Допустим, я её типа люблю вот прям до опизденения...

Хм, для меня это вообще был не вопрос. Тут и рассуждать не о чем.

Хватился бы я её сразу. Люблю держать всех и всё под контролем. Женщины – не исключение, скорее, наоборот, следил бы за такой красотулей с двойным усердием, знал бы о каждом её чихе. А тут, простите, похищение!

Что дальше...

Взбесился бы так, что всем вокруг места стало бы мало. Рвал бы и метал, бил копытом, волосы на жопе рвал от нетерпения и злости! Собрал бы всех бойцов до единого, прилетел бы в логово того, кто посмел на моё позариться, бросить мне вызов! Потом разъебал бы нахуй всех без разбора! Всех до одного бы покарал! В клочки бы порвал, а кишки развесил на заборе!

Ну, или хотя бы просто приехал и тупо выкупил свою бабу за деньги.

Ещё вчера.

Умарчик меня разочаровал, не приехав ни ночью с войной, ни днём с миром. Я – что? Я-то ладно. Представляю, как Ульяна разочаровалась в возлюбленном. Хуйло, а не жених!

К вечеру мне надоело чего-то или кого-то ждать, поэтому я вызвал Марго – мою любимую шлюху. Мне просто необходимо было снять стресс и расслабиться. С пустыми яйцами и хорошим настроением ждать чеченцев как-то попрятнее будет.

Да ещё эти блядские пальцы всё ныли и ныли, заставляя меня вспоминать жемчужные зубки Ульяны каждую, сука, долбанную секунду! Была бы мужиком, я бы всю челюсть ей снёс. Но она девочка. Да и не сую я пальцы в мужиков.

Блять, я только о ней и думал последние сутки. В натуре она какая-то заразная оказалась.

Гадал, чем она занимается в своей комнате. Плачет небось? Питается нормально, выглядит бодрячком – мне периодически докладывают. Сидит тихо, без истерик, как я приказал.

В чём она спит? Голенькая? Или полупрозрачной сорочке, ткань которой ласкает её юное тело, заставляя сосочки топорщиться из-под неё? Каким они цветом? Розовые или с коричневым оттенком? Острые, как бутоны нераспустившихся роз, или горошинками?

Может, ей нравится спать простых хлопковых трусах с котятами на выпирающем холмике лобка?

Ласкает ли Ульяна перед сном свою узкую дырочку, представляя возлюбленного? Как именно она это делает?Растирает пальчиками клитор или ныряет ими прямо в тугую глубину, растягивая стеночки в экстазе? Как она кончает? Тихо всхлипывая или стонет во весь голос, не сдерживая своих эмоций?

Мне ничего не стоило сходить к Ульяне и увидеть всё это своими глазами, возможно и потрогать руками, но я отчего-то мялся.

А сегодня домял. Моя злость на девчонку, сопряжённая с красочными эротическими фантазиями о ней, вылилась в нечто совершенно невообразимое. Такого у меня ещё не было.

Я обещал Игорю не трахать заложницу, но потрогать-то можно? Дырявей Ульяна от этого не станет, а я позабавлюсь с молоденькой девочкой, проучив её за дерзость. Представляю, как она закипит от злости, проклиная меня последними словами, будет смущаться, краснея, как помидор, а потом начнёт стонать от удовольствия. Весь спектр её эмоций будет моим. Кайф!

И трахну следом Марго. Она останется довольной оттого, что моя страсть от двух девок обрушится на неё одну.

Ульяна этот урок не забудет ещё долго. Уж я постараюсь, чтобы не забыла. От одной мысли, как это будет жестоко по отношению к ней, член вставал в столбик. А потом я буду ржать, наблюдая за тем, какими глазами Ульяна после меня станет смотреть на своего Умарчика, когда он приедет.

Если он приедет.

Марго примчалась незамедлительно, и я послал за Ульяной, передав ей, чтобы искупалась и надела трусишки, от которых меня знатно попёрло. Не знаю, чем меня зацепил дешёвый, невзрачный хлопок, но я желал видеть девчонку именно в нём. Приказал Кириллу приволочь её за волосы, если посмеет взбрыкнуть.

Не посмеет. Сделает всё, как ей велено. Она у меня умненькая!

– Русланчик, я так соскучилась! – ластилась ко мне Марго.

Я ждал обеих девушек в своей спальне. Сидел в кресле и потягивал виски в предвкушении сказочного веселья. Сегодня Марго была почти не накрашена, оттого казалась свежей и не такой потасканной, как она обычно выглядит. До Ульяны ей далеко, зато Марго покладистая и опытная девушка, творящая в постели чудеса. За это я её и любил.

Она уселась ко мне на колени, ласково поглаживая меня наманикюренными пальчиками по обнажённой груди, прижимаясь ко мне роскошным бюстом, затянутым в корсет.

– Что с твоей рукой? – спросила она, заметив забинтованные пальцы.

– Засунул не в ту тёлку, – хмыкнул я.

– А про меня совсем забыл, – капризно протянула Марго, и в её голосе отчетливо проскользнули нотки ревности. Ещё бы, я ей столько бабок плачу, наверняка она думает, что я её обделил деньгами и вниманием, отымев другую шлюху. – С чего начнём, Русланчик? – она шаловливо положила руку мне на пах, погладив мой член через ткань спортивок. – Хочешь, я возьму в ротик твоего богатыря?

9. Ульяна

Я догадывалась, что Мирон задумает какое-то сексуальное извращение в отношении меня. С самого первого взгляда он остался неравнодушен ко мне, как к девушке, иначе зачем ему понадобилось щупать меня между ног, а потом обнюхивать свои пальцы, чтобы почувствовать мой женский запах? Когда он впихнул их мне в рот, понятно же, что он представлял вместо них совсем другое. Я девственница, но не совсем тёмная. Кое-какие представления о сексе имею.

Приказав мне надеть определённые трусы, Мирон рассчитывал их увидеть. Идя сюда, я примерно представляла, что он затеял, но всё равно оказалась не готова к этому.

Если просит раздеться, значит, хочет на меня посмотреть, а затем, вероятно, и потрогать меня? Чего ещё ждать от этого извращенца?

Мирон думает, что это наказание для меня? Он был чертовски прав. Он выбрал самый жестокий способ унизить девушку, оказавшуюся в таком безвыходном положении. И он знает, что мне некуда деваться. Если не подчинюсь, возьмёт силой. Власть и безнаказанность вскружили ему голову? Конечно, вскружили. У него на роже написано, что он мнит себя всемогущим богом и ничего не боится!

– Зачем ты хочешь, чтобы я разделась? Ты же сам мне говорил, что брезгуешь со мной спать? Ты обещал моему отцу...

– Я не буду тебя трахать, Ульяна, если это тебя успокоит. Я всегда отвечаю за свои слова.

Меня и впрямь немного успокоило сказанное им. Я не могла верить Мирону, ведь он грязный бандит, но какое-то внутреннее чутьё мне подсказывало, что он слов на ветер не бросает. Да и зачем ему меня обманывать? Он может делать со мной всё, что в его больную голову взбредёт, не оправдываясь за это ни передо мной, ни перед моим отцом. Кто мы для него такие?

– Зачем же тогда мне раздеваться? – спросила я, оттягивая этот унизительный момент.

– Правило номер один – я приказываю, ты выполняешь. Желательно молча.

– А другие правила?

– Оно единственное, куколка. Начинай. Не заставляй меня ждать. Ты же, наверное, хочешь, чтобы твоё наказание было приятным?

– Разве наказания бывают приятными? – искренне удивилась я.

– Ещё как бывают. Или ты думаешь, что я тебя пытать собрался? Нет, малышка, уродовать такую красоту – великий грех. Хватит болтать, Ульяна. Меня утомляют пустые разговоры. Если захочешь попиздеть, приходи завтра, уделю тебе минутку, а сейчас делай, что велено!

Чем быстрее я всё сделаю, тем скорее он оставит меня в покое. Наверное, стоит смириться и подчиниться неизбежному?

Господи, как же это мерзко!

Замок моей кофты поехал вниз, и глаза Мирона мгновенно вспыхнули тёмным огнём, прожигая во мне дыру.

Сложно сказать, что происходило со мной в этот момент, потому что моим вниманием полностью завладел Мирон. Он смотрел с таким нетерпением, будто я разворачиваю его новогодний подарок, а он до сих пор не знает, что под упаковкой.

– Подойди ближе, – хрипло произнёс он.

Я сделала один шажок по направлению к нему, затем второй...

– Ближе... Ещё ближе...

И вот я стою уже вплотную, едва не касаясь ногой его колена. Мирон больше не выглядит расслабленным. Его мышцы напряглись, так что каждый мускул чётко прорисовывается под смуглой кожей. Широкая мужская грудь и даже волосатый живот были расписаны татуировками, как я и предполагала, а штаны, топорщились так, будто у него там спрятана Эйфелева башня.

– Продолжай, Ульяна, – поторопил меня мужчина, увидев моё замешательство. – У тебя всё получается.

Расстегнув замок, я стянула с себя кофту. Не зная, куда её деть, я бросила её на пол. Под ней у меня был лифчик, который пока спасал грудь от обжигающего взгляда Мирона. Настала очередь штанов. Из-за волнения я никак не могла развязать шнурок на поясе. Дёргала его концы, но всё без толку...

Напугав меня уже до трясучки, Мирон резко схватил меня за пояс штанов и просто разорвал их на мне в клочья. Меня заколотило даже не оттого, что теперь я стояла перед ним в одном белье, а от осознания его физической силы. Ему ничего не стоило точно так же разорвать и меня саму.

– Хорошо, – выдохнул Мирон, таращась своими потемневшими глазами на мои трусики, но обратно в кресло он не откинулся, продолжив сидеть, наклонившись в мою сторону.

Я почувствовала его тяжёлое, звериное дыхание на своём животе и груди, отчего вся покрылась холодными мурашками. Как же страшно, мамочки...

– Дальше! Всё снимай!

Дрожа всем телом, я сняла лифчик. Теперь Мирон мог видеть меня всю, и только дурацкие хлопковые трусы скрывали самое сокровенное, что было у меня

– Ты крещёная? – внезапно спросил Мирон.

Он протянул руку и взял пальцами крестик, висевший на моей шее.

– Как видишь, – с трудом поняв, что он спросил, ответила я, выбивая зубами чечётку.

– Разве твой жених не должен обратить тебя в свою веру? – недоверчиво спросил Мирон.

Как вовремя он вспомнил об Умаре! Заставил раздеться перед ним, а теперь спрашивает зачем-то о моём женихе. Как я после такого буду смотреть в глаза любимому мужчине? Всё, о чём я сейчас молилась – это моя девственность. Если Мирон уничтожит её, то заберёт вместе с ней мою жизнь. Зачем мне жить без Умара?

10. Ульяна

Что имел в виду Мирон, называя меня неверной? Так мусульмане называют иноверцев. Или он намекал на то, что я прямо сейчас буду изменять с ним своему жениху?

Зачем он укладывает меня на кровать? Зачем, боже?

Противиться я не посмела, боясь физической расправы от Мирона. Он ясно дал понять, чего от меня ждёт, яснее некуда. На деревянных ногах, плохо слушающихся меня, я доковыляла до огромной кровати. Мебель невероятных размеров с красивым резным изголовьем, больше смахивающая на раритет, показалась мне эшафотом.

Мирон затеял что-то ужасное! Но что именно? Больше всего пугала неизвестность, потому что моя фантазия не знала сейчас границ. Мирон шёл за мной следом, едва ли не дыша мне в затылок, как голодный зверь, преследующее свою жертву.

Я почувствовала себя невероятно беспомощной, бесправной и совершенно беззащитной рядом с ним.

Подойдя к кровати, я послушно легла на холодное покрывало спиной и закрыла глаза. Если бы только Умар знал, что со мной происходит... Примчался бы в тот же миг! Нет, ему лучше не знать об этом ужасе. Никогда.

Кровать справа от меня прогнулась, и мне пришлось открыть глаза. Мирон лениво вытянулся рядом со мной, как сытый лев, подперев голову рукой. Он был голым! Абсолютно голым!

И совсем не сытым! Мне хотелось ослепнуть оттого, что я случайно увидела его мужское достоинство. Такое же мерзкое и огромное, как он сам! Сейчас оно упиралось мне в бедро, отчего нестерпимо хотелось отодвинуться, но я даже пошевелиться не могла, будто окаменела от оцепенения. Не зная, куда теперь деть свои глаза, я уставилась в потолок.

– Ты просто потрясающе красива, Ульяна, – низким, грудным голосом произнёс Мирон. – Даже странно, что твой возлюбленный до сих пор не нашёл деньги на твой выкуп. За такую девочку и полцарства не жалко.

Самый блевотный комплимент, который я слышала за свою короткую жизнь. Зачем он мне это говорит? Хочет, чтобы я засомневалась в любви Умара? Сейчас? Когда я против своей воли изменяю ему? Ничего святого в Мироне! Какой же он мерзавец!

Ответить мучителю мне было нечего, кроме грязных ругательств в его адрес. Помня о том, почему я сейчас здесь, я промолчала. Жалела ли я о том, что укусила этого козла?

Нет! Нет! И ещё раз нет!

Верните меня во вчерашний день, и я цапну его снова, только ещё сильнее! За то, что он со мной делает, ему следовало отгрызть всю руку!

Мирон потянулся ко мне и коснулся пальцами моей щеки. Запах мужского одеколона, мускуса и моего собственного страха стал нестерпимо острым. Я дышать перестала, чувствуя, что комната начинает кружиться вокруг меня. Ещё немного и я потеряю сознание.

– Тебе страшно, Ульяна? – продолжил мучить меня Мирон, поглаживая пальцами скулу и шею. – Страшно... – ответил он за меня. – Не бойся, куколка. Я не причиню тебе физического вреда, если только ты снова не надумаешь кусаться. Но ты не надумаешь, правда? Ты же у меня умница?

Рука Мирона скользнула ниже и уверенно взялась за мою грудь. Я вздрогнула от брезгливости и страха, начав трястись ещё сильнее.

– Тише, тише, куколка, – зловеще прошептал Мирон, чувствуя, мою непроизвольную дрожь. – Расслабься. Я буду нежен, обещаю!

Расслабиться? Он это серьёзно? Что он задумал? Что собирается делать дальше?

Огромная мужская ладонь сжала сначала одну мою грудь, а затем другую, будто пробуя её на упругость и вес. Сейчас моя троечка выглядела просто крошечной в его огромной лапе. Облизнув пальцы, Мирон принялся теребить ими мои соски, а затем подул на них. Я прикусила губу, чувствуя, как вершинки грудей начало щипать от этой экзекуции. Мой палач делал это неторопливо, будто он кот, который играет с замученной до смерти мышью. Он не забыл, что его девица в ванной ждёт? Это его невеста, наверное? Странно, что она позволяет Мирону развлекаться с другими девушками. Похоже, они оба извращенцы. Они друг друга стоят.

Моё дыхание стало прерывистым, и я вдруг поняла, что перестала дрожать, начав согреваться. Это неудивительно, от Мирона несло жаром, как от печки. И воняло чем-то отвратительным. Я не могла понять чем, потому что прежде мне этот запах не встречался, но от него всё внутри меня переворачивалось, то в одну сторону, то в другую.

Меж тем Мирон двигался дальше, продолжив осквернять моё девственное тело. Горячая ладонь легла на мой живот, заставив меня снова сжаться в комок. Покружив вокруг пупка, она властно легла на мою промежность поверх трусиков и слегка сжала её. Затем Руслан принялся обводить пальцем рисунки на моём белье.

Нравятся цветочки? Цветовод сраный!

Большего я не вынесу! Я сейчас умру!

От стыда меня бросило в жар. Лицо, уши и даже грудь просто полыхали!

– Снимай трусы! – потребовал Руслан, убрав от меня руку.

Только не реветь! – приказала я самой себе, схватившись за резинку белья дрожащими руками.

Согнув ноги в коленях, я стянула трусики. Они показались мне неприятно мокрыми, когда я сжала их в руке. Неужели я описалась от страха?

Всё. Теперь я совсем голая.

И грязная.

– Умница, девочка! – похвалил меня Руслан, потрепав по щеке, как собачку. – Теперь раздвинь ножки!

11. Руслан

Кирилл увёл девчонку, а я метался по комнате, выискивая, что бы расхуярить. Я был просто в бешенстве!

О, да! Давно я так из себя не выходил! Нет, я никогда не выходил из себя! Ни единого раза!

Её стошнило от меня! Вывернуло на ковёр!

Ты смотри, какая брезгливая сучка!

Бля-я-ять! Я сейчас взорвусь! Или кого-нибудь убью!

Мне ничего не попалось под руку, поэтому я просто налил себе ещё виски и выпил залпом. В комнате нестерпимо воняло блевотиной. Нужно было позвать горничную, чтобы всё убрала, но её рабочий день уже давно закончился.

Твою мать, придётся ночевать в другой комнате!

Натянув на себя штаны, я тяжело опустился в кресло, прихватив с собой сразу бутылку виски. Наливать в стакан было лень, а мне было необходимо залить своё бешенство, поэтому я хлебал теперь прямо из горлышка.

Всё настроение мне испортила, сука такая! От женишка её, небось, не тошнит?

Прикрыв глаза, я несколько раз глубоко вдохнул, чтобы совладать с собой. Воспоминания о том, как Ульяна билась в моих руках от экстаза, были слишком свежи, чтобы я думал о ком-то другом.

Хороша! Да что там говорить – просто богиня!

Сучка нравилась мне всё больше и больше, именно поэтому я был так огорчён тем, что я ей совершенно не понравился. Сладко обкончала мою руку, а потом от души заблевала мой ковёр. Неужели я ей настолько отвратителен?

Ещё ни одна пизда от меня нос не воротила, а уж тем более не рыгала в моём присутствии! Ульяна опустила меня, как мужика, ниже некуда.

Я впервые был в такой ситуации и сам от себя не ожидал, что меня так закусит подобный инцидент.

Всё удовольствие оттого, как изощрённо и искусно я мучал дерзкую девчонку сошло на нет. Я злился даже не на неё, а от собственного бессилия что-то изменить. Развлечение, казавшееся мне таким весёлым и ярким померкло вмиг. Реакция Ульяны на меня – вот что повергло меня в шок и уныние. Не зря говорят, насильно мил не будешь. Я не ждал, что Ульяна обоссыться от меня кипятком, но чтобы такое...

Дрянь! Вот же дрянь!

Отцепиться бы от неё... Пусть бы сидела себе потихоньку чеченская невеста, а я бы ждал, потирая руки, своё бабло, но меня напрочь переклинило. Эта сучка меня унизила и оскорбила даже не словами и не очередной дерзкой выходкой, а тем, что от неё не зависело – брезгливостью.

Какое мне дело до того, как относится ко мне Ульяна? Она просто дочь моего должника, моя заложница, товар, подстилка Завгаева!

Но какое-то, сука, дело мне всё же было.

Я пока не придумал, что с ней делать дальше, может, и ничего, но успокоиться никак не мог.

– Русланчик, мне уже можно выходить? – раздался справа от меня голос Марго, испугав до усрачки.

Блять, я настолько был погружён в Ульяну, что забыл о своей ненаглядной шлюхе!

– Выходи, кошечка! – как можно спокойнее ответил я, чувствуя, что вот-вот сорвусь на ней.

– Чем воняет? – брезгливо сморщила носик девушка, пройдя в комнату. – Мышь уже ушла? – пнула острым носком туфельки обрывки одежды Ульяны.

– Ушла, – расстроенно буркнул я, и присосался к бутылке.

– Начнём с того, на чём остановились?

Марго встала на колени между моих ног и потянулась к резинке моих спортивок.

Я посмотрел на старательную и преданную Марго и понял, что не хочу её. От слова совсем.

Хочу ту, которую нельзя! Ульяну хочу. Во все дырки!

Похоже, я надрался, раз мне в голову лезет подобная чушь!

– Поезжай домой, – поймав Марго за подбородок, сказал я. – Деньги на комоде.

– Что-то случилось, Русланчик? Я тебя чем-то обидела? – испуганно пролепетала девушка.

– Что-то случилось...

Видя, что я не в настроении, Марго не стала настаивать на продолжении. Молча сгребла наличку, что я для неё заранее приготовил, и ушла походкой от бедра. Обиделась. Ну, хотя бы не блевала!

Добив вискарь, я отправился искать себе ночлег в другой спальне. Подняв с пола кофту Ульяны, я прижал ее к лицу и понюхал. Боже, она пахла... моим адом!

Несмотря на то, что я был зол на девчонку, с её кофтой я расстаться не смог. Прихватил её с собой. Ноги сами привели меня к комнате Ульяны.

– Как там Лебедева? – спросил я у начбеза, который всё ещё дежурил у её двери.

– Вроде ничего.

– Вроде?

– Я принёс ей перекусить, но она ничего не съела. Больше её не тошнило. Плакала долго, только сейчас притихла. От врача наотрез отказалась. Я слежу, Рус, не волнуйся.

– Хорошо. Можешь до утра подежурить, Кирилл? Личная просьба.

– Да без проблем. Я попросил Ульяну не запираться. Мало ли что... Суицидники нам ни к чему.

– Думаешь, она руки на себя наложит? – в полном ахере переспросил я. – Да ну, брось!

А у самого неприятный холодок по спине пробежал. Неужели, девочка такая впечатлительная оказалась? Я же ничего такого с ней не сделал, чтобы вены резать или бросаться в окно? Подумаешь, потискал малость. Тем более, что ей понравилось! Она кончила, мне не причудилось. Так из-за чего сыр-бор?

14. Ульяна

Прошло ещё три дня. За мной так никто не приехал.

Даже весточки никакой не было ни от папы, ни от Умара. Если и были какие-то подвижки по моему выкупу, то мне о них не было известно. По крайней мере, Мирон мне об этом не сообщал. Я вообще его не видела больше. Складывалось впечатление, будто бы все обо мне забыли. Даже он.

Всё, что мне оставалось делать – это плакать и смотреть в окно. Чем я и занималась именно сейчас.

В дверь громко постучали, и я крикнула:

– Войдите!

Я больше не вздрагивала от стука, даже дверь перестала запирать. Смысл, если со мной обращаются, как с игрушкой, как с вещью?

Это был Сиплый. Он принёс мне обед. Вошёл с извечной ухмылочкой и поставил поднос с тарелками на стол. У меня не было аппетита, как и в предыдущие дни, поэтому было неинтересно, что он там притащил.

– Можешь уносить, – сказала я мужчине. – Я не голодна.

– Мирон приказал кормить тебя насильно, – сообщил он. – Хочешь, малышка, я покормлю тебя из ложечки?

– Сама справлюсь!

– Смотри, киса! Чтобы всё съела! Я проверю! – пригрозил мне Сиплый.

– Свали на хрен отсюда! – с ненавистью прошипела я, представив эту картину.

– Дни считаю до срока. Выебу тебя во все дырки, сука! – с неменьшей неприязнью сказал мне громила и нехотя вышел за дверь.

Сиплый испортил мне и без того гадкое настроение. Другие охранники меня почему-то не раздражали. Кирилл мне даже нравился. Со мной он был очень внимательным и вежливым. Вчера, к моему удивлению, он спросил, не хочется ли мне чего-нибудь особенного. Я сказала в шутку, что не отказалась бы от клубники, а он взял и принёс. Свежую, сочную, сладкую! По сравнению с Сиплым любой человек покажется хорошим, кроме Мирона, конечно. Этого урода в мерзости никто не переплюнет.

Тяжело вздохнув, я подошла к столу. Суп можно было вылить в унитаз, как и гарнир. А куски мяса, судя по внешнему виду – индейка, я решила скормить собакам Мирона.

Они бегали во дворе и иногда останавливались под моим окном. Подняв морды кверху, они могли с интересом смотреть на меня часами, как и я на них. Может, они хотели меня съесть? Кто их разберёт? Наверняка Мирон кормит их мясом своих врагов, вот он и ждут, не хуже сиплого, своего часа.

Открыв окно, я позвала собак. Их клички я не знала, поэтому просто посвистела, и они незамедлительно прибежали, виляя хвостами. Сброшенное вниз угощение они проглотили за один присест, и теперь нетерпеливо кружили возле окна, в надежде получить что-то ещё.

Больше мне нечем было их угостить. Перевесившись через подоконник, я выглянула на улицу, слушала шум деревьев и пение птиц. Погода стояла просто шикарная! Ласковый тёплый ветер доносил до меня аромат цветов из сада. А я всё сижу и сижу здесь...

– Какого хрена, Ульяна? – словно гром, грянул позади меня ненавистный бас Мирона.

От страха я подпрыгнула на месте. В эту же секунду меня схватили за шиворот и втащили внутрь спальни, как котёнка. Передо мной стоял Мирон во всей красе. Он снова был с кобурой. Интересно, он даже спит с пистолетом?

Сегодня он был в футболке, красиво подчёркивающей накачанный торс и джинсах, обтягивающих не менее мощные ноги.

После того, что он со мной сделал, я даже смотреть на него не могла, поэтому опустила глаза на его туфли.

– Хотела выпрыгнуть в окно? – сложив руки на груди, грозно спросил Мирон. – Второй этаж всего. Смерти не найдёшь, просто останешься калекой.

– Я не хотела. Просто воздухом дышала, – зачем-то оправдывалась я.

Близость Мирона, как и его неожиданное появление, заставили меня разволноваться. Зачем он пришёл? Снова затеял какой-то разврат? Воспоминания о том, как он терзал меня, накатили с неведомой силой. Несмотря на то, что окно было открыто, животный запах Мирона окружил меня со всех сторон, защекотал ноздри, заставив дыхание участиться. Грудь заныла, будто мужчина прямо сейчас её трогал, а между ног всё сжалось до боли в животе.

– Зачем ты кормишь моих собак всякой дрянью? Отравить их задумала?

– Дрянью? – я вскинула глаза на его суровое лицо. – Эту дрянь принесли мне на обед! Ты решил докопаться до меня, чтобы снова наказать? Я сижу тихо, никого не трогаю! Что тебе опять от меня понадобилось?

– Ничего. Просто не смей больше подкармливать псов!

– Ладно...

С минуту мы оба молчали. И эта тишина напрягала так, что казалось, воздух искрится между нами.

– Как дела, Ульяна? – внезапно спросил Мирон.

– Как у меня могут быть дела? Сам знаешь, как. Или есть какие-то новости от папы или от Умара?

– Новостей нет. Похоже, всем на тебя насрать, куколка.

Слова Руслана расстроили меня. Я и так была подавлена из-за нерасторопности близких мне людей, но его пять копеек меня добили.

– Быстро ешь, и я пойду! У меня много дел, Ульяна! – приказал Мирон, присаживаясь в кресло.

Аппетита от появления Мирона не только не прибавилось, а ещё и мутить начало. Стоило мне вспомнить его огромный конский член, как желудок переворачивался.

15. Ульяна

Кого же выбрать, кого?

Я очень соскучилась по папе. Он наверняка места себе не находит от переживаний за меня? Мой звонок немного успокоил бы его. Но я не хотела, чтобы он успокаивался. Пусть быстрее ищет финансы, пока Мирон ещё что-нибудь отвратительное не придумал.

На Умара я рассчитывала больше в плане денег. Если папа до сих пор их не нашёл, то Умара я могла поторопить, чисто по-женски, слезами.

Решено, звоним Умару!

Пока я усиленно запихивала в рот еду, Руслан глаз с меня не сводил. Его лицо было непроницаемым, поза вальяжной – всем своим видом он показывал, что ему скучно до невозможности, но глаза смотрели весьма живо. Тёмные, как ночь, они горели пугающим огнём. Мне не нравился его взгляд, но я не могла ничего поделать, и это меня бесило до трясучки.

– Я всё! – отодвинула я от себя пустую тарелку.

– Умничка. В твоём положении нужно хорошо питаться. Не будь эгоисткой, куколка, ешь всё, что приносят. Или у тебя есть особые предпочтения? Как, например, клубника? Достаточно просто попросить. Я же не зверь какой-то морить голодом беременную женщину.

Он думает, что я беременна? Прекрасно! Пусть и дальше так думает. Кажется, у меня от этого одни плюсы. Значит, можно сегодня снова попросить клубники? Класс!

А насиловать он беременную будет? Отдаст Сиплому на растерзание, зная, что я ношу под сердцем ребёнка?

Ответ на этот вопрос знал только Мирон, но лучше пока притворяться беременной и дальше. Интересно, с чего он вообще решил, что я в положении?

– Завтра придёт врач и осмотрит тебя. Мне проблемы не нужны, – сказал Мирон и достал из кармана мобильник.

– Что за врач?

– Гинеколог. Или нужен ещё кто-то? Тебя что-то беспокоит? Ты заболела?

Вот, чёрт! А если Мирон узнает, что я девственница? Что тогда? А он узнает! Трахнет меня – вот что он сделает! Придумает повод и отымеет. Да разве он ему нужен?

Моя девственность – зелёный свет для него. Если бы он знал, что я не сплю с Умаром, то моё наказание было бы совершенно другим. Из-за Умара у меня иммунитет от Мирона, потому что он считает меня чеченской подстилкой. А как перестанет считать, будет совсем другая песня.

– Эм-м... Руслан... Не нужно вызывать врача. Я прекрасно себя чувствую. Правда.

– Это не обсуждается.

– Я НЕ беременна! – злобно выпалила я, опасаясь разоблачения.

– Ты уверена?

– Конечно, я уверена.

– Значит, тебя вырвало не поэтому?

А, ну, понятно с чего он взял, что я беременна. Что ж, логично. Сказать ему, что именно заставило меня хорошенько проблеваться? Или всё же не стоит?

Не дождавшись моего ответа, Мирон недовольно поджал губы и задумчиво постучал телефоном о подлокотник кресла.

– Я хочу позвонить Умару, – напомнила я.

– Хорошо. Иди сюда, – позвал меня мужчина, демонстративно подняв телефон.

Даже приближаться к нему было стрёмно, но желание поговорить с любимым парнем оказалось сильнее моей брезгливости. Я подошла к Мирону и теперь смотрела на него, сгорая от нетерпения.

– Присаживайся, – похлопал он себя по колену. – Разговор будет непростым.

– Ты хочешь, чтобы я села к тебе на колени? – задохнулась я от возмущения.

– Ага.

– Ты... Ты... – я едва сдерживалась, чтобы не наговорить Мирону снова всяких гадостей. Вовремя вспомнив, как он наказывает беззащитных девушек, я прикусила язык. – Так нечестно!

– Может, и нечестно, – равнодушно пожал плечами Мирон. – Не хочешь, как хочешь. Настаивать не буду.

Так же, как он показал мне мобильник, в той же манере начал его прятать обратно в карман. Будто конфеткой потряс перед носом ребёнка, а потом безжалостно забрал.

Как же мне хотелось ему сейчас врезать! Прямо по самодовольной роже!

– Погоди, Руслан! – моя гордость и брезгливость вышли в открытое окно. – Я согласна.

Господи, как же было страшно залезать на Мирона! Казалось, что он сейчас схватит меня и начнёт рвать на мне одежду. Жестить он не стал, лишь обнял одной рукой, помогая устроиться удобнее. Удобство было только для него, а вовсе не для меня, потому что сейчас его ширинка находилась прямо под моей задницей.

Пользуясь своей властью на полную катушку, Мирон не спеша обнюхал мою шею и волосы. Я всё это время вздохнуть боялась, чувствуя, что меня начинает трясти от напряжения и страха.

– Ну, что ты, куколка? – зловещим голосом протянул мужчина, с упоением разглядывая моё лицо в упор. – Опять меня боишься? Я же тебе обещал, что больше тебя никто не тронет?

– Обещал. А сам трогаешь, – не сдержалась я.

– Ты сама ко мне села. Если не нравится, просто встань, и я пойду по своим делам. А сейчас я тут вообще-то по твоим. Это тебе нужно потрясти женишка. А я, куколка, никуда не тороплюсь.

Гад! Какой же он гад! Надеюсь, он всё же сдохнет в ближайшее время. Если его не убьют, то пусть он заболеет чем-нибудь ужасным и скончается в муках!

16. Ульяна

Теперь я вообще ни о чём не могла думать, кроме как о свободе. Умар не успел сказать, когда именно приедет, но я сидела, как на иголках, в ожидании чуда.

От радости у меня не только настроение улучшилось, но и появился аппетит. Ужин я съела, потому что сама хотела, а не потому, что Мирон приказал. Тем не менее он всё равно пришёл проверить, выполнила ли я его распоряжение. Эта его "забота" меня раздражала. Что за приступ беспокойства о моём здоровье? Когда он меня мучил, его вообще ничего не волновало, кроме удовлетворения собственного самолюбия.

Впрочем, сегодня он опять меня удивил. Мирон припёрся в мою спальню с проверкой не с пустыми руками. Он притащил красивую коробку. Даже бантик на ней повязал. Вряд ли самолично колдовал над ним, но, судя по всему, там подарок. Неужели для меня?

Мне было интересно, что в коробке. Хотя нет, неинтересно. Наверняка, какая-нибудь гадость?

– Собирайся, Ульяна, – протянул он мне загадочную коробку. – Мы идём на променад.

– Я же сказала, что не хочу, – напомнила я, мысленно добавив: "С тобой, козлом".

– Да, куколка, я слышал, – впихнув мне в руки коробку, он сел в кресло, вальяжно откинувшись в нём. – Но меня это не волнует. Вспомни правило номер один.

Равнодушно мазнув по мне взглядом, Мирон совершенно спокойно продолжил сидеть в кресле, ожидая от меня каких-то действий. Если упрусь, силой потащит? А если соглашусь, что меня ждёт на этой прогулке? Ничего хорошего. Если заупрямлюсь, тоже радости мало будет.

Чёрт!

– Что здесь? – потрясла я коробкой.

– Открой и узнаешь.

Поставив коробку на кровать, я осторожно открыла её. Уже стало любопытно, на что хватит фантазии Мирона. Я ожидала увидеть в ней секс-игрушку, развратное бельё или сладости на крайний случай, но никак не платье. Невероятно красивое из тёмно-синего шёлка, довольно скромного фасона.

– Что это? – с удивлением спросила я, вытащив эту красоту из коробки.

– Платье, – развёл руками Капитан Очевидность, будто бы не понял, к чему был вопрос.

– Зачем ты его принёс?

– Чтобы ты его надела. Разве не понятно?

Нет, не понятно. Вообще ничего не понятно.

– Решил меня нарядить? Как куклу?

– Типа того, – пожал плечами Мирон.

Он точно извращенец. Даже больший, чем я думала. Лучше бы он кожаный ошейник и плётку приволок – это было бы в его стиле. Но платье? Такое красивое?

– Оно мне не нравится, – соврала я, зачем-то пытаясь поддеть Мирона.

– Ну, тебе много чего тут не нравится, так что не удивила. Надевай, Ульяна, и поживей!

С минуту мы пристально смотрели друг на друга, так что снова заискрило. Я не выдержала первой – подхватив коробку, отправилась в гардеробную. Я думала, Мирон потребует, чтобы я переодевалась при нём, но он ничего такого не захотел, чем тоже меня удивил.

Прохладная ткань платья приятно освежила тело, когда я надела его на себя. Поддавшись какому-то необъяснимому порыву, я провела руками по лифу, наслаждаясь гладкостью материала, а потом покружилась перед зеркалом. Длинная юбка щекотала ноги, заставляя всё тело покрыться мурашками. Платье будто было пошито именно по мне, до того идеально сидело.

Боже, этот наряд достоин королевы! Именно ею я себя и почувствовала. Надо отдать должное больному бандюгану – у него отменный вкус! Жаль не было туфель к этому образу. Придётся идти в кроссовках.

Я бы могла любоваться собой ещё долго, но меня кое-кто ждал. А я ждала от этого кое-кого очередного подвоха. Если он решил меня одеть, то значит ли это, что после захочет раздеть?

Даже подумать страшно о том, что это животное снова касается меня!

Когда я вернулась в комнату, Мирон буквально впился в меня взглядом. Я не ждала от него одобрения или комплиментов, но то, с каким неприкрытым восхищением он на меня сейчас смотрел, заставило мою самооценку невольно воспарить на небеса. Он аж из кресла поднялся, так ему не терпелось рассмотреть меня со всех сторон.

От его внимательного взгляда по всему телу вспыхивали всполохи огня, пока он с пристрастием разглядывал меня. Это было похоже на пытку, но я не была бы женщиной, если бы мне не понравилось с каким восторгом на меня смотрит сейчас мужчина. Единственной проблемой был сам мужчина. Не будь он Мироном, всё было бы просто сказочно. Он же любую сказку был способен превратить в кошмар.

Мирон встал за моей спиной, и я услышала его шумный вздох, заставивший меня задрожать. Я его возбуждаю? Ещё как. Мне изначально не нравилась эта затея, а теперь опасность стала почти осязаема.

Я дёрнулась, почувствовав на своей шее что-то холодное, инстинктивно схватившись за неё рукой. Пальцы нащупали какое-то украшение, которое Мирон уже ловко застёгивал на мне.

Ожерелье? Да быть того не может!

– Распусти волосы, – прозвучал очередной приказ от Мирона.

Я опустила глаза вниз на свою грудь, с удивлением обнаружив на ней довольно увесистое ожерелье с синими камнями в тон платью. Боже, это же не золото, нет?

– Что это?

17. Ульяна

Хочет, чтобы теперь я разделась? Для чего тогда был этот маскарад? Боже, только не это!

– Пойдём, моя принцесса, – протянул мне руку Мирон. – Бога ради, перестань трястись! Разве я сделал тебе что-то плохое? Ведь нет?

Его вопрос прозвучал так, будто он ждал от меня подтверждения своих слов. Может, он просто не понимает, что хорошо, а что плохо? Может, у нас разные взгляды на эти понятия?

Я проигнорировала его вопрос, как и протянутую руку, гордо прошагав мимо него к двери. "Принцесса" – мне польстило, "моя" – напугало. Зачем он называет меня своей, уже не в первый раз? Не его я и не буду его никогда. Даже если силой возьмёт, не буду.

Мирон ещё раз доказал, что игнорить его непозволительно никому, даже "его принцессе". Догнав меня в дверях, он взял меня за руку, как и собирался, крепко её сжав.

Моя маленькая ладонь утонула в его огромной и горячей. От этого простого прикосновения жар от мужчины передавался и мне. Он вышагивал величественно, иногда удостаивая меня косым ленивым взглядом. Мы просто неторопливо шли по роскошному дому Мирона, я была не причёсана, не накрашена, в кроссовках вместо туфель, но чувствовала себя на самом деле королевой, которую сам король ведёт на бал.

Энергетика Мирона была подавляющей, но в то же время сильной настолько, что сбивала с ног, заставляла трепетать перед ним и дрожать – победитель, властелин мира, господин, царь и бог. И никак не меньше.

Стоило признать, что ему всё это очень шло. Он выглядел бесстрашным, непоколебимым и непобедимым. В этом были одни только плюсы в тех кругах, где вращался Мирон. Слабакам вроде моего отца в его мире не место, как и мне.

Прежде мне не доводилось видеть таких влиятельных людей, а быть может, я просто не обращала на это внимание при встрече с ними, но когда я поняла суть Мирона, то подумала о том, что бы он сделал, окажись на месте Умара? Как бы повёл себя этот жестокий и безжалостный человек, если бы я была его девушкой?

Глупость такая, конечно, вряд ли Мирон способен на любовь к девушке, но почему-то мне показалось, что если всё же допустить такую мысль, то я бы и дня в плену не провела. Мирон бы априори не допустил подобной ситуации, как у меня сейчас.

Он плохо на меня влияет. Несколько часов назад я была уверена в любви Умара, а теперь думаю о том, что настоящий мужчина спас бы любимую сразу, а не тянул резину, гадая, насилуют её в плену или нет.

Зачем я вообще сравниваю Умара и Руслана? Они как небо и земля, как солнышко и преисподняя ада. При всём при этом я не чувствую себя в безопасности с Русланом, но и с Умаром я больше никогда этого не почувствую. Раз мой жених допустил однажды то, что я попала в плен к бандиту, то это может повторяться и дальше. Он уже не смог меня защитить, постоять за меня, как же я смогу довериться ему в будущем и рожать от него детей? За их жизни я буду переживать даже больше, чем за свою собственную.

Мы вышли в сад, и Мирон отпустил меня. Странно, но я почувствовала приступ одиночества без тепла его твёрдой, сильной руки. Это оттого, что я и осталась совсем одна, по сути. Но разве это повод цепляться за это чудовище?

Мысли совершенно запутались. Удивительно, что в присутствии Мирона я вообще способна была думать о чём-то ещё, кроме его жестокости.

– Я запер собак. Мы здесь одни, – сообщил Мирон, когда я с опаской осмотрелась по сторонам.

Встреча со страшными монстрами не прошла бесследно. Я до сих пор их боялась, хотя они просто порычали на меня, даже не кусали. Прямо как Мирон, который до сих пор считает, что ничем меня не обидел. Тупые животные, что с них возьмёшь?

Мы пошли по вымощенной камнем дорожке к фонтану. Точнее, я пошла, а Мирон увязался следом.

– Твоя мать, Ульяна, где она?

Этот человек мог вышибить из колеи одним только неожиданным вопросом. У меня и так в голове был бардак, а теперь я вообще растерялась.

– Зачем ты спрашиваешь?

– Просто интересно, что ты за человек.

– А при чём тут моя мама?

– Заметно, что ты росла без материнской ласки.

– Ты что психологом заделался? А сам ты как рос? В пещере с дикими животными?

– Так что с ней стало?

Рассказывать Мирону правду я не собиралась, как и позволять ему совать свой нос в мою семью. Он и так влез в неё дальше некуда.

– Она погибла, – соврала я, решив, что этот ответ будет идеальным. – Её машина сбила, – эту историю я придумала ещё в детстве, чтобы ко мне не лезли с расспросами, как сейчас это делал Мирон.

– Сколько тебе было лет? Десять-двенадцать?

– Десять.

– Игорь, вероятно, был без ума от неё, поэтому больше не женился? Или не хотел навязывать тебе мачеху, потому что ты и есть смысл его жизни?

– Тебе что за дело? – с ноткой агрессии спросила я.

– Скорее всего, второе, – задумчиво сказал Мирон. Пора бы привыкнуть, что себя он не позволяет игнорировать, зато реплики других – всегда пожалуйста. – Я бы на твоём месте позвонил сегодня ему, а не Умару. Игорь хороший отец. Он найдёт деньги. Вопрос в том, как скоро?

Какая теперь разница, если уже Умар пообещал найти выкуп? Он решит вопросы с Мироном быстрее папы, так что я всё сделала правильно. Мирону не посеять сомнения в моём сердце.

18. Ульяна

Сегодня был воистину удивительный день, потому что за кустами сирени я увидела организованный пикник. На газоне был расстелен плед, на нём разложены подушки и расставлены разные угощения. В ведёрке со льдом бутылка шампанского, а в вазе букет тёмно-голубых роз.

– Проходи, Ульяна, смелее! – подтолкнул меня к пледу Мирон.

Он первым на него завалился, заняв собой добрую половину пространства. Недолго думая, я тоже присела, с интересом выискивая что-нибудь вкусненькое. Под стеклянными колпаками в красивых тарелках, больше подходящих для изысканного банкета, лежали закуски из морепродуктов, различные фрукты и сыры.

– Это тоже для тебя, принцесса, – протянул мне розы Мирон.

Оттенки синего теперь его любимые? Я взяла букет в руки и не удержавшись, поднесла к лицу, чтобы понюхать. Что за сраная романтика? С каждым приятным поступком Мирона мне становилось всё больше не по себе. Он решил за мной поухаживать, чтобы соблазнить? Или просто красиво изнасиловать, обвешав аквамаринами и золотом?

Мирон уже ухватил бокал, наполняя его розовым шампанским.

– Я что-то не поняла, у нас типа свидание?

– Да, ну, скажешь тоже, – улыбнулся Мирон, и на его лице впервые промелькнуло нечто вроде неловкости. Морщинки смягчились, глаза смотрели как-то по-доброму. – Кто же ходит на свидание на задний двор? Или вы с женихом именно так проводите время? Ты расскажи, не стесняйся. Наверняка он знатный выдумщик, раз сумел тебя заинтересовать?

– Это не твоё дело! Что за нездоровый интерес к моей личной жизни?

– Да ты вообще вся интересная.

Он протянул мне бокал с шампанским, но брать его я не спешила. В голове был всё тот же вопрос, который не покидал меня с того момента, как Мирон пришёл с коробкой в мою спальню – на фига это всё? Нарядил меня, выспрашивает что-то интимное, угощения эти...

Теперь я была уверена, что он хочет напоить меня и трахнуть. Это отвратительно! Перед глазами, как наяву возник его вздыбленный конский член, и у меня под ложечкой засосало.

– Пей, Ульяна! – с нажимом сказал Мирон. – Не выделывайся и не порти мой сюрприз!

Я взяла бокал и теперь смотрела, как мужчина наливает себе виски. Рассматривала татуировки на сильных, жилистых руках, растрёпанные ветром волосы, складку между бровей. Зачем я это делаю? Мирон прав, его потом хрен забудешь.

– Может быть, у тебя есть тост? – спросил он.

– У меня только одно желание, Руслан – оказаться дома! Ты тоже жаждешь поскорее получить свои деньги. Давай за это и выпьем? Чтобы Умар меня завтра же забрал!

– Почему не сегодня? Решила подзадержаться? – заставил меня смутиться Мирон. – Прекрасный тост, куколка! На брудершафт? – хмыкнул он.

Я так злобно на него зыркнула, что ответ отпал сам собой. Настаивать он не стал, просто посмеялся надо мной. Его забавляло злить меня и ставить в неловкое положение?

Мы стукнулись бокалами и выпили. Шампанское было великолепным, как и закуски. Мирон постарался на славу. Если бы не обстоятельства, я бы безусловно оценила такое романтичное мероприятие по достоинству. Мирон пытается заигрывать со мной? Смех, да и только!

– А что ты, Руслан? – осмелела я после глотка шампанского. – Расскажи мне о себе. Как поживает твоя девушка? Как она относится к тому, что ты держишь в плену других девушек и издеваешься над ними? Что у вас за отношения?

– Разве я издеваюсь над тобой?

– А ты так не считаешь?

– Пф... Даже ещё не начинал!

– Ну, может, были и другие? Я же не знаю, что у тебя за увлечения.

– Ты первая, кого я взял в залог. Можешь гордиться тем, что ты особенная.

– Ага. Начну прямо сейчас. Ты не ответил на мой вопрос. Твоя губастая девушка знает о твоих секретиках?

– Ты о ком? О Марго, что ли? Она не моя девушка, Ульяна. Марго элитная проститутка, которую я трахаю время от времени.

– Ясно... – передёрнула плечами.

– Что? Все мужчины пользуются услугами продажных женщин. Или ты думаешь, что твой Умар нет? – Мирон рассмеялся, угадав, что именно так я и думаю. По-моему, это отвратительно, спать с женщинами за деньги. – О! Ну, конечно, Умар же у нас не такой! Ему, наверное, Аллах не разрешает пользовать шлюх? Или ты? Думаешь, он слушается женщину, как ручной пёсик? Хотя, не исключаю возможности, что ты его приворожила своей узкой дырочкой и ласковым язычком. Вы практикуете анал?

Господи, я чуть не захлебнулась шампанским! С трудом прокашлявшись, я стала просто малиновая от стыда. Как он может задавать такие вопросы? Что сделать, чтобы исчезнуть отсюда? Умереть?

– Неужели, нет? – догадался Мирон по моей реакции. – Ну, и зря. Мужчинам это безумно нравится. Если ты брезгуешь раздвигать булочки перед женихом, он пойдёт искать это запретное удовольствие на стороне. Вот для чего нужны проститутки, куколка.

Я представила, как Мирон жарит губастую Марго во все щели, и снова покраснела. А потом его место занял Умар и он делал то же самое. Как же это грязно!

– Ты удивишься, но у некоторых мужчин есть моральные принципы, – попыталась возразить я.

Мне стало дурно от мысли, что Умар может изменять мне с проститутками. Только животные вроде Мирона трахают шлюх. Нет, я отказывалась верить в то, что мой любимый может уподобиться жалкому псу Мирону.

19. Ульяна

Боже, как же страшно! Я касаюсь твёрдой рукоятки пистолета, и холодный металл обжигает подушечки пальцев. Несмотря на дрожь, мне удаётся вытащить пушку совершенно незаметно.

Пистолет такой тяжёлый, что приходится перехватить рукоять второй рукой. Я вся трясусь, направив ствол в голову Мирона, лежащую на моих коленях. Сейчас я спущу курок, пока он не открыл глаза. Он даже не поймёт, что случилось, и ничего не почувствует. По крайней мере, я на это надеялась.

Ладони взмокли, сердце бухало где-то в ушах...

– Ты будешь стрелять? – устало вздохнул Мирон, напугав меня почти до обморока. – Давай, куколка, не мешкай!

Пушка заходила ходуном в моих руках, так что я даже в упор прицелиться не могла.

Мирон резко сел и впился взглядом мне в глаза. Теперь он смотрел на меня, и моя решимость его прикончить махом испарилась. Я просто продолжала целиться теперь ему в грудь. В неё легче выстрелить, чем в голову.

Наверное...

Глядя на меня широко распахнутыми глазами, Мирон положил свои горячие руки поверх моих трясущихся и направил дуло пистолета прямо себе в сердце, уперевшись грудью в ствол.

– Давай сделаем это вместе! Жми на курок! Ну, же, куколка! Ты сможешь! Ты же у меня смелая! – ровным, тихим голосом говорит мне Мирон, подбадривая меня к действию.

Господи, господи!

Сейчас он был похож на психа – зрачки расширены, его подбрасывает от азарта.

Я больше не могу смотреть на него. Не могу! С трудом сглатываю ком, вставший поперёк горла, и спускаю курок. Вместо оглушительного выстрела слышится сухой щелчок и в эту же секунду мои запястья сжимаются до боли в тисках мужских рук. Пистолет куда-то падает, перед глазами начинает мельтешить, потому что Мирон опрокидывает меня на спину одним рывком. Я ахнуть не успеваю, как он наваливается сверху, втиснувшись бёдрами между моих раздвинутых ног.

Обе мои руки теперь намертво прижаты к пледу, суровое лицо Мирона прямо перед моим носом.

– Это была плохая идея, Ульяна! – зловещим голосом выдыхает Мирон прямо мне в губы. – В следующий раз, когда захочешь меня прикончить, снимай пистолет с предохранителя! Бессмертной себя возомнила или тебе понравилось предыдущее наказание? Ты даже не представляешь, что мне хочется сделать с тобой сейчас!

– Пошёл к чёрту! – пытаясь быть смелой до конца, выплёвываю ему в лицо. – Ненавижу тебя! Тебе повезло, что я слабая девушка! Была бы я мужиком, вырвала бы твоё чёрное сердце!

Его глаза темнеют и загораются уже знакомым огоньком. Он резко толкается в меня бёдрами, имитируя половой акт, и я всхлипываю, чувствуя даже через одежду, как его твёрдый большой член, упирается в мою промежность.

– Ты права, Ульяна. Мне очень повезло.

Это конец! Теперь точно конец! Сейчас он изнасилует меня с особой жестокостью! Или отдаст Сиплому! Покушение на свою жизнь он мне не спустит с рук. Я сама подписала себе приговор! Своими руками!

Губы Мирона накрывают мои губы с такой жадностью, будто он хочет меня проглотить. Первые несколько секунд ошеломляют, я ничего не соображаю, пока он толкается в мой рот языком, исследуя его изнутри, лаская, пробуя на вкус. От Мирона пахнет виски и одеколоном вперемежку с мускусом. Эта смесь бьёт прямо в низ живота, отдаваясь сладкой истомой между ног. Хочу укусить его за губу, плевать, что потом будет, мне и так конец, но не могу заставить себя стиснуть зубы. Вместо этого я лишь трогаю языком его язык, втягивая его глубже и глубже в себя.

Умар никогда меня так не целовал. Меня вообще никто ТАК не целовал. Мирон был похож на ураган, поднявший внутри меня вихрь пугающего животного желания. Как тогда, когда он меня мучил. Он прав, это было скорее сладко, чем страшно. Ещё пара дней с Мироном и я стану покорной шлюхой вроде Марго.

Я закрываю глаза, чувствуя, как по вискам начинают стекать обжигающие слёзы. Они больше от беспомощности, чем от страха. Если бы только я могла что-то сделать! Хоть что-то предпринять...

Мирон отпускает мои губы, дав возможность вдохнуть полной грудью, припадает к шее, ведёт по ней горячим языком, опаляя рваным дыханием. Грудь нестерпимо ноет, расплющенная весом мужчины. Соски упираются в ткань платья, и это причиняет им дискомфорт. Я неосознанно подаюсь бёдрами навстречу Мирону, чтобы избавиться от напряжения между ног, причиняющего уже острую боль, сводящую с ума.

– Блять! – стонет Мирон, будто ему тоже больно, и с психом соскакивает с меня. – Поднимайся, чёртова идиотка! Прогулка окончена! – нервно протягивает мне руку.

Я продолжаю лежать, захлёбываясь рыданиями, пребывая в какой-то прострации. Странная реакция на Мирона, страх перед ним, сожаление о своём глупом поступке, отчаяние – всё смешалось во мне, выбросив из реальности.

Пнув ведро со льдом, Мирон мечется в ярости, бормоча под нос ещё какие-то грязные ругательства. Сквозь слёзы я вижу, как он подхватывает с пледа пистолет, засовывает его обратно в кобуру, потом берёт бутылку виски и достаёт из кармана телефон.

– Забери девчонку! – говорит он кому-то в трубку и начинает жадно хлебать прямо из бутылки, будто там не крепкий алкоголь, продирающий до кишок, а обычная вода. – Быстрее! – добавляет он и убирает мобильный в карман.

Я беру себя в руки и сажусь, поправляя на себе измятое Мироном платье.

20. Руслан

Сука, я последнего был уверен, что у девчонки не хватит духа в меня выстрелить. Но она смогла! Ульяна не ссыкло!

Ощущения от этого инцидента сложились двоякие, и они меня просто раздирали на части, как стая голодных волков!

С одной стороны меня дико взбесил этот коварный поступок Ульяны. Воспользовалась моим беспомощным положением, пока я нежился в её руках, чтобы вероломно стащить у меня пушку. Я же уже говорил, что она хитрая? А я, дебил, её недооценил, представив, что у нас романтический пикник. Хотел узнать её получше? Узнал на свою голову!

Нет, я как бы не рассчитывал, что после моего сюрприза и дорогого подарка, Ульяна бахнется на колени от счастья, чтобы мне отсосать, но от того, как она на всё это реагировала, хотелось уйти в монастырь. Всё было не по ней. Хоть что-то же из всего, что я приготовил, должно было ей понравиться?

Цветы! Хотя бы их она забрала, вселив в моё сердце малюсенькую надежду, что на самом деле она не желает мне смерти. Списывал её поступок на всплеск отчаяния. Я и не таких доводил. А может, ей шампусик в голову ударил? Может, ей пить нельзя, а я заставил?

Взяла цветочки и ушла, едва не отправив меня на тот свет, а я чуть газон от ярости не перепахал кулаками! Самому себе хотелось надавать по ебалу за свою беспечность. Это не Ульяна потекла, а я.

С другой стороны, мне понравилось, как она вела себя со мной. Премило, остроумно огрызалась, показывая мне характер. Он у неё, как выяснилось, был. Да ещё какой!

Почему-то меня совершенно не бесили её колкости и оскорбления. Я сам к ней лез, провоцировал, заставлял краснеть, так что другого в ответ и не ожидал.

Если бы Ульяна плакала, забившись в угол, сутками напролёт, я бы никогда не обратил на неё внимание. Мало ли красивых тёлок – дохренища. А такую яркую, как Ульяна, со стержнем, впервые встретил.

Виной всему ситуация. Мне было интересно, обратила бы внимание на меня девчонка, встреться мы при обычных обстоятельствах? Сумел бы я серьёзно заинтересовать её, чтобы прям любовь была, как у неё к сопляку Умару?

Непуганая она ещё. Не понимает, как нужно вести себя в плену у взрослого мужика. Назвала меня старым – это вообще пиздец, конечно! Задело меня похлеще покушения на жизнь.

Таким стариком себя почувствовал, что словами не передать. Я не старый, а опытный. Хотя...

Я Ульяне в отцы гожусь. Сколько Игорю – лет сорок? Я немногим моложе его. И, знаете ли, года не считал, ровно до этого момента.

Но даже после этого бестактного замечания Ульяны я не смог даже наорать на нее. Нет, я мог, конечно же. Я бы мог вообще сломать сучку за день, максимум за два. Только нахуя? Она просто мой залог. Она должна была тихо сидеть и ждать своей участи, но это именно я не мог оставить её в покое. Мне было с ней интересно настолько, что теперь я чувствовал, как утекает моё время.

Рано или поздно Игорь найдёт деньги и заберёт у меня Ульяну. А я уже не хотел, чтобы он её забирал. Не так скоро. Боялся, что не успею наиграться с ней, насладиться её обществом.

Умарчика я уже не ждал. Ульяна не знает, что он ей фальшивый брюлик подарил, вот и ждёт до сих пор, и надеется. А у меня глаз на камешки намётан, поэтому с сопляком Умаром мне всё понятно. Трахал Ульяну ушлый пацан, вешая лапшу на уши, а она уже фату примерила, дурёха. Держу пари, он первый у неё, уж больно стеснительная она, толком нерастраханная.

Сказать ей о том, что он ею пользуется? Не поверит ведь? Скажет, что злой старикан им завидует. А ведь есть немного.

И вообще, какое мне до них, нахрен, дело? Мне-то что? У Ульяны хватает мозгов в живых людей стрелять, пусть свои сопли сама на кулак наматывает. Если снова свяжется с женихом, который её не спас, так ей будет и надо!

Возможно, я бы хотел её тоже попробовать. Что я хуже чеченца? Пусть я старый, зато честный и надёжный, почти джентльмен. Точно не решил ещё нужно ли мне это, но был уверен, что силой мне Ульяну не надо. Хочу, чтобы сама захотела. Пришла и отдалась. Потому, что мужика во мне разглядела, а не со страху рогатку раздвинула.

Время есть ещё. Мало, но есть.

Чуть не сорвался сегодня. Каким-то чудом слез с неё вместо того, чтобы платье в клочья разорвать и трусы её в цветочек следом! Думал, в трусы спущу, так меня от девчонки переклинило!

Выпил бутылку виски, но меня не брало. Так и подмывало пойти к Ульяне. Зачем? Понятное дело, зачем.

Чтобы не поддаваться искушению и дальше, я съебался подальше от неё. В клуб поехал. Какой бы узкой ни была дырка Ульяны, Умар, сэкономивший на кольце, пиздиться за неё ни с кем не станет, так что нападения чеченцев мне больше не грозило. Можно было оставить девчонку спокойно с охраной.

Перебрал в клубе всех блондинок не старше двадцати лет. Всё, блять, было не то. То рожа мне не нравилась, то жопа. Все какие-то силиконовые, потасканные, дырки страшные, раздолбанные. Сам не знал, что хочу, точнее кого.

Знал, конечно. Зашла бы с этими шлюхами Ульяна, уже бы вертелась на моей елде. Но она была дома, читала, сука, книжку, а я здесь страдал из-за неё.

Выбирать было не из кого, но всё же пришлось. С опухшими яйцами ехать домой было непозволительно.

Выдоив меня досуха, девчонка еле выползла из привата. Я будто с цепи сорвался, думал до смерти её заебу.

21. Руслан

Сиплый дежурил, когда я пришёл к девчонке. Ему она тоже понравилась, что неудивительно. Сам в дежурство рвётся, караулит, как родную.

Этот мудила поди и девушек таких не видел никогда. Где принцесса, а где он.

– Доброго дня, шеф! Давайте я отнесу девке жрачку? – с готовностью предложил он, вытянув грабли.

– Сам справлюсь, – одёрнул его я, с удовольствием отметив, как тот стух на глазах.

– Шеф, а скоро... Ну, это... Девку можно будет?

– Нескоро! – от мысли, что эта мразь ебёт мою принцессу, мне захотелось поднос, что я держал, ему в глотку затолкать или в жопу – всё одно. – Только посмей её тронуть без разрешения! Ты меня знаешь, Сиплый!

– Да я что? Я ничего. Я...

– Дверь открой! – поторопил я его, прекрасно отдупляя, что он "что" и где "чего".

Ульяна вальяжно лежала на кровати с книгой в руках. Подняв на меня глаза, она задёргалась, чуть сменив позу на более скромную, а потом снова уткнулась в книгу.

– Здравствуй, Ульяна! – поздоровался я и пошёл к столу, чтобы поставить на него обед.

По пути отметил обстановку: платье и цветы валяются в углу, колье лежит на тумбочке. Надо бы к ней горничную отправить, а то намусорила, понимаешь ли. Никакого воспитания, сука! Если бы колье ей не понравилось, то валялось бы тоже в углу. Хм, а я вообще-то сделал ставку на цветы. Очень интересно...

– Привет, – не отрываясь от книги, буркнула девчонка.

– Садись есть, куколка!

– Я не хочу, Русланчик. Можешь позвать свою лысую псину, пусть кормит насильно, – и всё это, уткнувшись в книгу.

Та-а-ак... Что-то новенькое? Борзеет не по дням, а по часам? Надо было выпороть её ещё вчера. Сразу, пока я в запале был. Отхлестать по булкам сахарным, чтоб обкончалась и просила добавки! Впрочем, ей меня заново раскочегарить, как два пальца...

– Я пришёл поговорить о вчерашнем, – стараясь, чтобы голос звучал ровно, сообщил я.

Ульяна снова дёрнулась и её глаза испуганно забегали по странице книги. Охуеть, какой интересный детектив, раз она не может оторваться и на меня посмотреть? Я ненавидел, когда меня игнорируют, поэтому напускное безразличие Ульяны меня сразу же начало раздражать.

Я подошёл к кровати и присел рядом с ней, забрав у неё книгу, заставив её напрячься ещё сильнее.

– Я думала, наказывать пришёл? Разве нет? – подняла, наконец, глаза и посмотрела с вызовом. Ну чисто Зойка Космодемьянская в плену фашиста.

– А ты хочешь? Я могу, куколка. Всегда готов. Ты только скажи.

– Какая разница, чего я хочу, если ты всё равно сделаешь по-своему? Так что ни к чему эти разговоры. Выкладывай прямо, зачем пришёл?

– Соскучился. Или нужен повод более весомый?

– Ой, – закатила глаза Ульяна. – Сначала подстилкой чеченской обзывал, а теперь клеишься? А что без цветов сегодня? Всю романтику вчера растратил? Закончились конфеты-букеты?

Блять, какая она охуенная!

Я вспомнил вчерашнюю шлюху, что ебал полночи, и меня передёрнуло. Чистая, нежная Ульяна сейчас на фоне неё казалась девственницей.

Меня накрыло волной злости к тому, кому досталась целка этой куколки. Он получил её обманом, а Ульяна отдалась этому пидору по любви. Бороду ему вырвать мало за такое!

Бедная, наивная девочка! Нужно всё же сказать ей. Не могу наблюдать со стороны, как она восхваляет этого гандона и ждёт его, как Хатико. Пусть это будет жестоко, но пусть взрослеет сейчас.

– Принцесса... – я протянул руку к её лицу и взял её за подбородок.

Ульяна часто задышала, приоткрыв ротик, и облизнула губы, остреньким кончиком язычка. Сука, у меня встал, как по команде, разрывая ширинку к чертям! Будто и не я вовсе ночью пар спускал в блядюшнике. Представил, как этот язычок сплетается с моим языком, а потом влажно скользит по моим яйцам, и всё – шторки упали.

Поцеловать её снова? Смогу ли сдержаться и не натянуть её узкую дырочку на себя после этого? Я пока не готов. И она тоже. Опасно. Блять, как же опасно! По краю хожу!

– Не надо, Руслан... – тихо проговорила Ульяна предупредительным тоном, будто чувствовала, что со мной происходит. – Я... Ты... – начала заикаться от волнения.

Я тоже, блять, забыл, что сказать хотел. Все слова вылетели из башки. Остались только её синие глазищи и влажный рот, сладкий вкус которого мне уже не забыть.

Губы сами потянулись к ней, положив здоровенный болт на все мои обещания и здравый смысл. Ульяна закрыла глаза, смиряясь с неизбежным, подчиняясь мне. Неужели позволит себя поцеловать? Или снова надеется выхватить у меня пушку, пока сосёмся?

Я почти коснулся её губ, когда в дверь очень громко постучали. Ульяна испуганно дёрнулась и, открыв глаза, отпрянула от меня. Такой момент был испорчен! Если нас прервали из-за какой-то хуйни, я всем бошки поотрываю!

– Войдите! – рявкнул я, поднявшись на ноги.

– Шеф, там это... – замялся Сиплый, косясь на девчонку.

– Говори! Что, сука? – раздражённо поторопил я охранника.

– Чеченец приехал за девкой. С деньгами. Выкупить её хочет.