Трон и корона

Пролог

Пролог

— Отец, я тебе уже говорил! — Альбинос был в отчаянии.

— Да, и я еще раз говорю — раз я сказал, значит, так и должно быть! Я король беллагонцев, а ты мой сын, и я как отец говорю тебе: никаких отговорок, ты наследник королевского престола! — король Бреоз гневно посмотрел на сына.

— Но у меня есть права! Я не хочу быть правителем, мне не нужна власть!

Альбинос выдохся. Спорить с отцом-королем не имело смысла, но он не сдавался. Власть ему была не нужна! Он хотел жить обычной жизнью, учиться в обычной школе, а не иметь целый дом частных репетиторов, тем более у него не было ни братьев, ни сестер, ни даже друзей, с которыми он мог бы провести время.

— Ну так что? Ты меня отпускаешь, или мне придется выслушать еще одну лекцию длящуюся в два часа? — его голос прозвучал тихо, но отчетливо.

— Уходи. Уходи совсем, если вообще не уважаешь меня. Уходи, не мозоль мне глаза, — Бреоз устало потер морщинистый лоб. — Я стар, и уже не такой, каким был в молодости. Мои силы иссякли. Если тебе не жаль своего старого отца...

— Прекрати, отец. Мне надоело твое нытье, — Альбинос тряхнул золотистыми волосами и, не попрощавшись, вышел. Старик лишь молча покачал головой ему вслед.

На крыльце Альбинос расправил белые драконьи крылья с черной каймой и взлетел. Ветер трепал его волосы, и он забылся в вольном полете, не вспоминая недавний конфликт с отцом. Его характер упрямый, как у родителя, так что спорить с ним тоже бесполезно. Отец сдастся и, пожалуй, что нибудь придумает. Власть не тянула Альбиноса, не влекла за собой, и он представлял ее лишь как бездонная яма с манящей тьмой. Ему не нужна власть.

Ему нужна свобода.

Глава 1

Я устало открыл глаза. Вчера был тяжелый день, и мне с Поганцем пришлось потрудиться. Иначе как бы мы заработали себе на ужин? Так вот, я едва встал и около пяти минут потягивался. В кровати, стоявшей противополжно к моей, никого не было. Так, стоп. Разве Поганец уже встал? Сон как рукой сняло, и я живо вскочил с постели. По дороге в ванную я заглянул на кухню. Моего друга там не было.

Умывшись в две секунды и машинально почистив зубы, я еще раз заглянул в нашу комнату. Странно, Поганец пропал, как будто его здесь и не было. Однако на его письменном столе я нашел записку. В ней красивым и ровным почерком было выведено следующее:

«Аметист!

Я ушел договариваться с нашим начальником, чтобы он хоть немного облегчил нашу работу (Я видел вчера, как ты без сил повалился на кровать, едва притронувшись к ужину). Так что не скучай без меня и воспользуйся выходным себе на благо. Я вернусь к полудню, и не уверен, что мое путешествие может принести плоды.

Пока.

Поганец :)»

Я сжал бумагу. Вот как. А меня взять с собой не вариант, что ли? Да ладно, все равно я вряд ли встал бы. Быстрыми шагами я направился в кухню и открыл холодильник. Пусто. Абсолютно пусто. Чего? От вчерашнего пирога и макаронов с сыром ничего не осталось? Вот ведь подстава! А я голодный как черт, и мой живот протестовал. Я его понимал, ведь я и сам не хотел отправляться в лес и охотиться за... Э-э-э-э... Да ладно.

Я вышел на улицу и глубоко вдохнул. Пахло как-то по новому. Неужели будет дождь? Вот и хорошо. А то вот уже несколько недель не было дождика. Я сел на ступеньку крыльца и задумался.

Мы живем на краю деревни Скай-Вилледж в маленьком деревянном домике. Дом не такой уж и маленький, но достаточно тесный для нас двоих. Я — пятнадцатилетний подросток-беллагонец. У меня большие фиолетовые глаза (Поэтому меня и прозвали Аметистом) и светлые кудри. Я никогда не ходил в качалки, но все же имею немалую физическую силу, хотя раньше я был дохляком. В отличии от меня Поганец смуглый, темноволосый и достаточно широкий. Его восточные карие глаза всегда сверкают живостью. Он на один год старше меня, но мы учимся в одном классе. К концу весны мы оба закончим одиннадцатый класс и должны поступить в хороший универ. Но знаете, в деревне нет университетов, так что нам придется отправляться либо в один достаточно большой мегаполис, или же в столицу (Кстати, денег, чтобы полететь в столицу, у нас нет, а пешком идти не стоит: мы живем в скалистой местности).

Солнце поднималось все выше и выше, а я все не знал, чем себя занять. Перетерпеть голод — это еще ничего, а вот пережить скуку — довольно тяжелое испытание. Поэтому я встал и направился к небольшому водопаду у подножия скалы. Найдя под широкими листочками немного спелых ягод земляники, я прислонился к большому валуну и прислушался к шепоту воды. Иногда мне казалось, что этот водопад что-то говорит мне, и порой я с интересом слушал его бессвязную речь.

В траве у воды я увидел богомола, который охотился за кузнечиком. Я невольно увидел себя в этом хищном насекомом, ведь отчасти мне тоже приходится добывать себе еду. Я следил за четкими движениями хищника и восхищался, так ловко у него получалось. Я вспомнил своих родителей, которые погибли в авиакатастрофе, и в моих глазах защипало. Я быстро-быстро заморгал, стараясь загнать слёзы обратно. Умыв свое лицо в прохладной воде и пригладив волосы, я взобрался на вершину скалы. Мне не раз приходилось туда забираться, так что я знал, за какой уступ лучше хвататься, а какой пропускать. На вершине деревня была как на ладони и, разыскав дом начальника, я пригляделся к его дверям. День близился к полудню, а Поганец все не возвращался. Он что, умер там?

Скай-Вилледж только просыпался, некоторые жители только вылезали из своих постелей. А в школе было тихо. И не удивительно — выходной же. За высокими скалами массивными великанами возвышались горные пики. Глядя на заснеженные вершины, я припомнил один случай...

Тогда мне было лет десять. Я вместе со своим братом, который вскорости пропал без вести в темном лесу, собирал в горах смородину для варенья, которого обещала приготовить мама. Итак, я едва пробирался сквозь кусты и изранил все свои руки об острые ветки. Мой брат напевал себе под нос песенку и вяло собирал спелые ягоды. Я же старался собрать как можно больше и почти автоматически засовывал смородину в ведерко. Когда я собрал уже больше половины, я услышал крик. Обернувшись к Бериллу (Это мой брат), я увидел, что кричал не он. Но крик повторился снова. Я забеспокоился, так как был слабонервным и не хотел видеть какую-то кровавую сцену, но все равно направился в ту сторону, откуда слышался крик. Берилл пошел за мной, вполголоса протестуя. Ему явно не нравилась перспектива тащиться в какую-то глушь, где мы запросто могли потеряться. Но я его не слушал.

Через десяток метров я увидел в кустах нечто темное и волосатое, сразу догадавшись, что это волк. Я молча подал знак брату, чтобы он вел себя тише и начал медленно пробираться к хищнику.

Берилл отговаривал меня, но я шел, так как хотел узнать, кто кричал и, в случае чего, спасти жертву. И увиденное меня поразило. Невероятных размеров волк стоял над маленькой темноволосой девочкой и тихо, но угрожающе рычал. Мне это не понравилось и, схватив с земли палку, я молча бросился на хищника. Я бил его куда попало, с закрытыми глазами и старался не кричать. Через пару минут я понял, что бью по воздуху и открыл глаза.

Бездыханное тело волка валялось рядом (наверное, во внезапном приступе адреналина я попал хищнику по морде). Девочка была без сознания от испуга, а брат глядел с широко открытым ртом. Я попросил брата помочь и мы вместе унесли девочку. Отыскав тропу, мы с Бериллом отправились домой.

После этого случая Берилл часто пропадал в лесу, отговариваясь тем, что готовит мне подарок к одиннадцатому дню рождения. Я ему верил и не хотел мешать. Но однажды он пропадал в лесу целых два дня, а затем, вернувшись, стал таким замкнутым, что ни с кем не разговаривал. А потом он ушел и не вернулся.