Трон из осколков тьмы

Глава 1. Джереми.

Я открыл глаза, и сразу же в уши врезалась знакомая какофония: приглушенные, но назойливые басы из комнаты Джошуа, шелест метлы горничных за дверью, приглушенный голос мамы... И низкий бас? Я резко приподнялся на локте. Отец. Что он делает дома в это время?

Проведя ладонью по тумбочке, пальцы не нащупали телефон. Опять мама убрала его подальше. Уголок губ дрогнул. Я поднял ладонь, и над ней завилось черное дымчатое облако. Оно лениво потянулось к телефону, обволокло его и плавно доставило ко мне. Экран вспыхнул: 9:25, 12 августа 2023.

"С днём рождения, Джереми", — прошептал я, ощущая, как улыбка сползает с лица. Шестнадцать. В горле застрял комок.

Резкий стук в дверь заставил вздрогнуть. —Открыто! — голос прозвучал хриплее, чем я ожидал.

Дверь распахнулась, и в проёме возник Джошуа с его фирменной ухмылкой до ушей. —А ты уже проснулся? Пошли вниз, отец нас ждёт.

Я заморгал, медленно соображая. —А... Ну... Подожди, сейчас спущусь, — я поспешно вскочил, поправляя мятые пижамные штаны.

— Давай быстрее, булками шевели, — бросил он, уже захлопывая дверь.

Пальцы слегка дрожали, когда я натягивал чёрные джинсы и просторную серую рубашку. Достаточно презентабельно.

Джошуа ждал в коридоре, прислонившись к оконному проёму. Солнечные лучи играли на его острых скулах, подсвечивая тот самый шрам. Мой шрам. Нанесённый по моей вине...

— Ну наконец-то. Пошли, — он направился к лестнице, даже не взглянув на меня.

Столовая встретила нас густым запахом свежего кофе и гнетущей тишиной. Отец сидел во главе стола, медленно помешивая ложечкой в массивной фарфоровой чашке. Мы замерли напротив, плечи автоматически выпрямились.

— Дети мои, — начал он, не поднимая глаз от кофе, — вы помните, какой сегодня день?

Мы синхронно кивнули.

— Сегодня ваш день рождения. Вам уже целых шестнадцать лет, — его пальцы постукивали по ручке чашки. — Через два года вам входить на престол. Надеюсь, вам не надо объяснять, что нужно делать, чтобы взойти на трон?

— Да, принести в жертву душу человека, — тут же отчеканил Джошуа, закатив глаза. — Обязательное условие: человек должен по-настоящему полюбить того, кто приносит жертву. Не нужно напоминать, Отец.

Я перевел взгляд с отца на брата и обратно. Ладони стали влажными. —Приносить в жертву человека!? Зачем!?

— Для того чтобы доказать, что можешь заполучить лояльность народа, — отец поставил чашку с глухим стуком. — Я думал, ты знаешь.

— И кстати, теперь вы учитесь в человеческой школе, — добавил он, наблюдая за нашей реакцией.

Глаза расширились сами собой. На лице Джошуа исчезла даже тень улыбки.

— Я не хочу учиться с Джереми, — он презрительно ткнул большим пальцем в мою сторону. — Этот пидарок мне весь образ испоганит одним своим видом.

Жар разлился по щекам. Кулаки сжались так, что ногти впились в ладони. —Эй! Хватит меня так называть!

Джошуа лишь шире ухмыльнулся, глаза сузились. —Перестану, когда девушку заведёшь.

— Ты же знаешь, что я не могу нормально разговаривать с ними!
—Ага, знаю. Ты даже с Лилит пообщаться не можешь. А она твоя родная сестра, — он язвительно выделил последние слова.

— Рот закрыли оба! — отец ударил ладонью по столу. Посуда звякнула. — Вы братья, так ещё и близнецы. Должны ладить, а не устраивать ссоры на пустом месте!

— Да, отец, — пробормотал я, опуская глаза. Пальцы сплелись за спиной в тугой узел.

Отец перевёл взгляд на Джошуа.
—Да, отец, — повторил за мной Джошуа, скрестив руки на груди.

— В человеческом мире — никакой материи, — продолжил отец, сжимая пальцы в замок. Костяшки побелели. — И спрячьте запястья, ваши знаки не должны увидеть.

— Как вообще без материи людей впечатлять?! — возмутился Джошуа, широко раскинув руки.

— Вы можете использовать материю только если рядом нет людей.

— Пиздец, — скривился брат, закатив глаза.

— Если узнаю, что кто-то увидел вашу материю... — голос отца стал тихим и опасным. — Убью.

Джошуа фыркнул, но взгляд упёрся в пол.

— На этом всё. Идите с глаз долой.

— Пошли, жалкая копия, — толкнул он меня к лестнице.

— Сам ты жалкая копия! — ответил я, ударив его локтем в бок.

Брат не удостоил меня ответом, развернулся и скрылся в коридоре. Я же побрёл в свою комнату, с силой пнув валявшийся на ковре мусор.

Зеркало в ванной отразило знакомое лицо — несмотря на смуглую кожу, бледное, с тёмными глазами, в которых плавали бардовые искорки.

— Мы же абсолютно одинаковые... Почему именно я жалкая копия? — прошептал я отражению, голос сорвался на шепот.

Ветер с улицы шевельнул занавески, принося запах озона и пыли перед грозой. Где-то вдали громыхнул гром, и на секунду мне показалось, что в зеркале мелькнуло что-то... другое. Что-то светлое и незнакомое.

Я резко отпрянул от зеркала, накручивая на палец прядь светло-русых волос. Сердце колотилось где-то в горле.

— Почти одинаковые, — пробормотал я, проводя пальцами по гладкой коже скулы.

Глава 2. Джошуа

Глава 2. Джошуа

Я пнул дверь ногой, входя в свою комнату. Дерево с треском ударилось о упор. Только успел плюхнуться на кровать, как дверь снова распахнулась — на пороге замерла Лилит, её серые глаза блестели от слёз, а губы подрагивали.

— Джошуа, правда уезжаешь? — голос срывался на высокой ноте.

Я потянулся и небрежно погладил её по голове: —Всего на два года, малышка.
—Но мы уедем только 20-го, — добавил я, наблюдая, как её пальцы вцепились в край моей футболки. — Ещё целая неделя у нас есть.

— Мы? — Лилит широко раскрыла глаза, брови поползли вверх.

— Ну да, я и этот зануда Джереми, — скривился я, щерясь.

Она надула губы, но прижалась ко мне, спрятав лицо в моей футболке. Дыхание было горячим и неровным.

— Будешь скучать по нам? — сказал я, приподняв её подбородок. Кожа под пальцами была влажной от слёз.

— Да... — она отвела взгляд, — По тебе...

Я замер, но тут раздался настойчивый стук. Люси, личная служанка Лилит, напомнила об уроках. Сестрёнка выскользнула из объятий, быстро вытирая слёзы тыльной стороной ладони.

Как только она ушла, я растянулся на кровати, закрыв глаза веками. Уголок рта непроизвольно дёрнулся вверх.

Оглушительный грохот разбитого стекла из комнаты Джереми заставил меня вскочить как ошпаренному. Я рванул в его комнату, не задумываясь.

На полу ванной, среди блестящих осколков, сидел Джереми. Алая кровь стекала по его щеке — точь-в-точь как мой шрам.

— Ты совсем спятил?! — я схватил его за плечи, впиваясь пальцами в ткань рубашки. Тело под ней напряглось.

Он повернулся, и на его лице расползлась странная, нездоровая улыбка. Глаза блестели лихорадочно. —Теперь у меня такой же шрам. Мы квиты.

Я сжал кулаки так, что костяшки побелели. —Мы не квиты! Мой шрам из-за тебя, а твою рану сделал ты сам!

Схватив острый осколок, я провёл ещё одну линию, превратив царапину в крест. Кровь выступила ярче.

В комнату влетела старшая горничная, глаза вытаращены. "Что за день влетания в дверь", — мелькнуло где-то на задворках сознания.

— Господин Джереми, господин Джошуа, что случилось?! Мне вызвать скорую?!

— Лучше психушку вызовите, — процедил я сквозь зубы, не глядя на неё. Взгляд прилип к бледному лицу брата.

— Что? Психушку? Как скажете... — она растерянно начала набирать номер, дрожащими пальциями.

— Грейс, не надо никого вызывать, — наконец подал голос Джереми. Он говорил тихо, но чётко. — Это просто царапины. Обработать и всё.

— Хорошо... Я всё уберу и запрошу новое зеркало.

Я кивнул, резко развернулся и за шкирку вытащил брата в свою комнату. Он не сопротивлялся.

— Теперь объяснись нормально, — скрестил руки на груди, глядя, как Джереми стоит передо мной, опустив голову. Взгляд упирался в паркет. — В то, что ты просто так хотел быть похож на меня, я не верю.

Он поднял на меня влажные, покрасневшие глаза: —Я... Мне было очень стыдно за то, что нанёс тебе этот шрам. Хотел, чтобы ты был не один с этим уродством.

— Это было 8 лет назад, с хрена ты только сейчас опомнился?

— Лилит сказала, что она будет скучать только по тебе... А я не могу понять почему. Я старался наладить отношения, и всё впустую. — По его щеке скатилась слеза, оставляя чистый след на запылённой коже. — Я подумал, что это из-за шрама. Может, она злится на меня за то, что я тебя ранил, и если я сделаю себе такой же, она меня простит...

Он закрыл лицо руками, плечи затряслись. Я закатил глаза, с силой выдохнув воздух через нос. —Плаксивый придурок. Сам себя накрутил и теперь мучаешься.

Опустившись на корточки, я провёл пальцами по его кровавой ране. Джереми вздрогнул и сморщился от боли. Мои губы растянулись в ухмылке, холодной и безрадостной: —Что скажут родители на эту красоту, а?

Тени в углах комнаты сгустились и замерли, будто одобряя мои слова.

#глава2 #глава