Тропа в обход смерти

Глава 1. Чудной союз (1)

Империю всколыхнуло диковинное известие о весьма странном браке, который вознамерилась заключить представительница одного из самых знатных, богатых и могущественных семейств. И без того невиданным было то, что во главе семьи Солор стояла женщина… Впрочем, за неимением в этом роду мужчин кому ещё могла быть доверена миссия распоряжаться всем имуществом и представлять общие интересы перед императором? Только старшей дочери предыдущей главы Дома. Однако новость о том, что госпожа Солор намерена заключить брак с женщиной, попросту говоря, жениться, словно она и в самом деле стала мужчиной, показалась всем чересчур экстравагантной. Даже для Солоров.

И потому общество совсем мало внимания уделило тому факту, что глава знатного Дома намеревается совершить явный мезальянс, избрав себе супругу из сословия торговцев. Как раз это удивления не вызвало. Кто из числа знати легко согласился бы отдать свою дочь для заключения столь странного брака? Купец же, пусть и один из самых богатых в Империи – дело другое. К тому же дочь его не блистала добродетелью, хотя и гордилась красотой. О похождениях Кариншии Айми Киалаш три столицы знали отлично.

Слегка разрядило обстановку обращение достопочтенного Прахима Айми к одному из священников-законоведов, который, порывшись в книгах, скрипуче возвестил, что брак по соизволению богов заключается между двумя людьми, либо ж существами, в жилах коих течёт хотя бы четверть человеческой крови, а насчёт пола священные книги ничего определённого не говорят.

Подшучивать над главой Дома Солор даже самые разнузданные шутники не решались. Почему – я сперва не мог понять.

– Чему тут удивляться? – рассмеялся Седар. – Госпожа Аштия Солор – дама серьёзная. Как-никак Глава вооружённых сил Империи.

Я удивлённо приподнял бровь.

– У вас женщина может занимать такое положение?

– Не может. Но занимает. Это, видишь ли, семейная традиция. Первой главой вооружённых сил стала ещё бабка Аштии, госпожа Джайда Солор. У её отца, Военного лорда Империи, не было сына, только одна дочь. Вот дочка и перехватила вожжи.

– То есть положение Главы вооружённых сил наследуется, и в этом отгадка?

– Нет. Не всегда наследуется. Госпожа Джайда в те времена императора чуть ли не на карачки поставила, чтоб своего добиться, а всего-то имела, что армию своего отца, и потом ещё наёмников набрала. Бойкая была дамочка, не без талантов. Дочка от неё не отставала, да вот и внучка подтянулась. Но традиция есть традиция – Военный лорд, как и многие другие высшие чины в государстве, должен состоять в браке. Женатым быть, короче. Для женщины с положением госпожи Аштии выбрать такого мужа, чтоб он и по происхождению был ровней, и власть из рук не перехватил – задача трудная. Почти неподъёмная. Ведь глава семьи – муж. Вот она и задумала, видно, в мужчину поиграть. Её мать и бабка до такого не доходили.

– Тут есть резон, – в задумчивости ответил я.

– По крайней мере, я не удивлён. Семья Солор уже три поколения возводит своих женщин на вершины военной власти. Должны они были рано или поздно перестать быть женщинами. Хотя бы внешне и по поведению. Достаточно на Аштию посмотреть – что там в ней от женщины? Тощая, сухая, как щепка, смотрит, будто вот-вот ударит. Её-то бабка, по слухам, красавицей была, настоящей. Ей сам император руку и сердце предлагал.

– Тот самый, поставленный… хм… на карачки?

– Да ладно, он от чистого сердца!

Я усмехнулся. Мой совершенно неожиданный и неурочный отпуск длился уже вторую неделю – Кариншия дурила, а разозлённый отец держал её взаперти дома, где девчонка срывалась на слугах, ругалась с мачехой и пыталась крушить стеклянные безделушки, но безуспешно. Довелось мне поприсутствовать при разговоре отца с дочерью по поводу предстоящего брака, и я был рад, что теперь хоть временно, но оказался подальше от подопечной скандалистки.

– Что?! – с места в карьер взвизгнула тогда Кариншия. – За кого ты меня отдаёшь замуж?!

– За госпожу Аштию Солор. Когда стало известно, что я хочу тебя побыстрее пристроить, она сама обратилась ко мне с брачным предложением – и я, разумеется, согласился.

– Что ты сделал? Согласился?! Ты издеваешься?

– Молчать!

– Да как я с ней жить буду? Она же не мужик, что за чушь?! – Прахим Айми свёл брови, но его взгляд на этот раз не оказал должного воздействия на дочку. – Да как я буду с ней…

– Ты за свою жизнь нагулялась достаточно. Ни один мужчина не возьмёт тебя такую, кому ты нужна, гулящая? А Аштии от тебя детей не заводить, в свою постель не брать, потому ей и ты сгодишься.

– Да я нормальная женщина! Мне мужчины нужны! На фига мне в мужьях тётка?!

– Об этом надо было думать раньше, когда ты по мужикам гуляла.

– Я не гуляла! Неправда! – Из глаз девчонки брызнули слёзы, и мне даже стало её немножко жаль. В конце концов, Кариншия выросла в уверенности, что деньги её папы, одного из самых богатых купцов Империи, открывают перед ней мир и всё, буквально всё делают доступным. Собственно, и отец-то не спешил её разубеждать, отделываясь деньгами и разрешением творить что угодно от дочки, на воспитание которой не хватало ни времени, ни сил.

– Довольно, – голос отца скрежетнул металлом. – Можешь не лгать мне. О твоих похождениях знают все от Зыбкого моря до Хрустальных льдов. Брак с госпожой Солор позволит тебе подняться в высшее общество и изображать из себя аристократку. Это лучшее, что может тебя ждать, намного больше, чем ты заслужила! Другая на твоём месте благодарила бы богов и пела небу хвалы. Ты выйдешь замуж, и точка. А если заартачишься – клянусь! – выкину тебя за ворота и забуду о том, что у меня была дочь!

Глава 1. Чудной союз (2)

Невесту вывели из дома под руки, словно боялись, что убежит или хлопнется в обморок прямо на пороге. Последнее было вероятнее, землистый цвет лица и трясущиеся губы были заметны даже сквозь вуаль. Следом за домочадцами Прахима – его супругой с грудным сыном на руках, его младшим братом и двумя племянниками – шагали управляющий домом, няня Кариншии, габаритами похожая на средних размеров копну сена, двое телохранителей купца и я. Уселись все в один огромный экипаж, словно и не было меж нами различий в социальном положении и богатстве.

Впрочем, вопросы социальных различий в Империи решались как-то слишком уж сложно. Поди в них разберись одним махом…

Помост под пышным, увитым цветами и зеленью пологом возвели прямо на главной площади перед императорским замком – вот что значит бракосочетание родовитой аристократки. Наверное, всё это придумано для того, чтоб императору не надо было далеко идти, чтоб ножки не трудить. Внезапно, словно от толчка в грудь, осознал, что вот-вот увижу вблизи себя человека, благодаря которому очутился в этом мире. Мимолётно представил себе, что кидаюсь бить ему морду. Почему-то не слишком увлекло.

Площадь была окружена плотным кольцом разодетого народа, знать и богачи поближе, простолюдины подальше. Цепочка гвардии, блистающей щитами и доспехами, отделяла всю эту массу людей от брусчатки, устланной коврами и усыпанной цветами. Полоса красного ковра пересекала всю площадь и уходила в даль проспекта – ого, неужто до самого дома госпожи Солор постарались? Где только достали столько ковров?

Его величество появился из парадно распахнувшихся ворот чуть позже, чем невеста поднялась на помост. Перед ним склонились все, исключая гвардию и охрану. Помедлив полсекунды, я последовал общему примеру – не стоило выделяться.

– Раз ты воинского сословия, так можешь досчитать до десяти и выпрямляться, – сквозь зубы пробормотала мне нянька Кариншии. – Это нам, купеческому кругу, надо считать до пятнадцати. Неужто забыл всё, чему тебя отец и мать учили?

Как только догадалась, что сии тонкости мне не известны? Краем глаза я проследил за собратьями по профессии, охраняющими Прахима, и поднял голову одновременно с ними. Оценивающе взглянул на правителя. То первое впечатление, что осталось в моей памяти, было малоприятным и чрезвычайно неоднозначным. Сильная личность, не поспоришь, презирать при всём желании не получится. Это вам не последыш выродившейся династии, способный разве что башку под корону подставлять. Это человек, способный взять и удержать власть.

Но симпатии у меня лично, конечно, не вызывает. Такие люди вообще не для симпатии существуют.

Император смотрел сквозь присутствующих. Он не удостоил приветственным кивком ни купца, ни членов его семьи, ни тех аристократов, кто теснился неподалёку. Лицо жёсткое, малоподвижное – хоть вырубай, как есть, в камне. Взгляд углублён в себя… Короче говоря, памятник собственному царствованию, иначе и не скажешь. Я уже знал о том, что прежде Империей правила вполне себе человеческая династия, и всего-то лет восемнадцать назад на трон воссел полудемон, который правит страной и ныне. Как воссел? Да обыкновенно: вторгся в этот мир с армией, подобрав момент, когда основные имперские силы воевали далеко от трёх столиц, быстро всё захватил и короновался.

И снова загрохотали барабаны, сопровождавшие здесь практически любое зрелище, гулко задышали трубы, и вдалеке, дробно прищёлкивая чем-то наподобие кастаньет, появились танцовщицы. Их совершенно не затрудняло безупречно вести рисунок танца, при этом двигаться со скоростью ездовых ящеров, размеренно шагавших и по сторонам, и в самом центре их танца. И при этом танцовщиц было очень много. Очень и очень много. Некоторые танцевали с веерами размером с опахало, некоторые – с шёлковыми длинными шарфами самых ярких оттенков, некоторые – с цветочными гирляндами. Некоторые – с фигнями, напоминающими белоснежные, изящнейшей формы лопаты.

Ступив на площадь, они словно вознамерились занять всё застеленное коврами пространство, плотный «строй» их разомкнулся, растянулся и выпустил вперёд танцовщиц с мечами и боевыми серпами. Я вытянул шею – такого мне ещё не случалось видеть. Публика тоже не осталась безучастной – звучали и приветственные крики, и просто бессвязный гул, создававший фон для ритма той музыки, что направляла танцовщиц. Через пару минут распался и этот танец, и открылся коридор, которым к помосту следовали те, кого здесь, собственно, и ждали – представители Дома Солор. Госпожа Аштия шла навстречу невесте в сопровождении нескольких мужчин и всего одной женщины. Причём сильно моложе себя.

– А кто эта девушка? – шёпотом полюбопытствовал я у няни.

– Которая? Вон та? Это ж сестра госпожи Аштии. Младшая. Мирра Солор. Должна быть ещё средняя, Нега, вишь, не явилась на бракосочетание главы своего рода. Она всегда была в плохих отношениях с сестрой, но уж на свадьбу могла б явиться. – И нянька презрительно фыркнула, показав всем своим видом, что чем-чем, а свадьбой ни в коем случае нельзя пренебречь.

Остановившись, Аштия неспешно сняла с пояса меч и передала его оруженосцу – тот с глубоким поклоном отступил назад. Мирра – миловидная юная девушка, в отличие от большинства местных красоток всего лишь приятно фигуристая – помогла сестре скинуть плащ и набросила его себе на плечо. Лишь после этого госпожа Солор-старшая поставила ногу на первую ступень лестницы.

Кариншия несколько раз слышно перехватила ртом воздух, рука её, спрятанная в складках нежно-зелёного, как весенняя листва, свадебного платья, зримо задрожала. «Интересно, чего она так боится»? – подумал я. Поднявшись на помост, Аштия без спешки низко поклонилась императору – тот ответил коротким кивком – и шагнула к невесте.

Глава 1. Чудной союз (3)

Меня никто не спешил рассчитывать. После свадьбы жизнь Кариншии стала более замкнутой и степенной – похоже, девчонка по первости просто боялась натворить чего-нибудь такое, что вызвало бы недовольство госпожи Солор. Браком своим она всё равно по большей части была недовольна и обрушивала на меня смешанные тирады: «Да как вообще можно так жить?!» и «Мне все-все-все завидуют, потому что я теперь родовита и богата». И, не находя у меня сочувствия к первому и согласия со вторым, бесилась.

Бесилась забавно. Я давно уже привык воспринимать её наезды, как когда-то выходки «троллей» в интернете: тренировался в остроумии, искал её слабые места и не стеснялся бить по ним. Чего мне было бояться? Уверенность, что увольнение у меня на носу, подпитывала решимость не щепетильничать. Аштию я видел редко, чаще мельком, и разговоров со мной на тему недопустимости такого отношения к её жене госпожа военный министр не заводила.

Похоже, ей было, в общем-то, наплевать на свою супругу. Та обеспечила ей должное в обществе положение «женатого чиновника», худо-бедно, но занималась домом с помощью двух экономок и управляющего и пока умеренно тратила деньги. Чего ещё нужно?

Судя по всему, Дом Солор действительно был из очень богатых и чрезвычайно знатных. С аристократией здесь приходилось встречаться почти так же часто, как со слугами, хотя появлялся я, собственно, только в вестибюле, где дожидался выхода своей подопечной. Та появлялась обычно в сопровождении пары служанок, секретаря и в половине случаев в отвратительном настроении. О чём немедленно сообщала мне и расписывала причины.

Я едва прислушивался.

– Ты ж рассказывала, как круто быть аристократкой, вот и утешайся этим, – неизменен был мой ответ на поток претензий.

И если б в ответ на это Кариншия не огрызалась, она не была бы собой. Перебирала буквально всё, что придёт в голову, я лениво парировал, и примерно на третьем-четвёртом выпаде запал у девчонки, лишённой привычных развлечений, пропадал, она сердито супилась и отправлялась за покупками.

Однако как-то раз выступление затянулось, ибо пылу юной скандалистке придало появление в вестибюле Аштии, которую горе-жена, похоже, видела не чаще, чем я сам.

– Чёрт побери! – вспыхнула новобрачная. – Только-только сыграли свадьбу! После свадьбы молодая супруга имеет право кое-на-что! И где оно? Где оно, чёрт побери? Я госпожу свою супругу вижу в лучше случае раз в неделю!

– Ты уверена, что хочешь, чтоб я ночевала с тобой в одной постели? – любезно ответила глава семьи Солор. – И какой тебе с этого толк?

– А мне плевать, каким образом ты это всё устроишь! Чёрт побери! Полон дом мужиков, но все от меня, как от чумной, шарахаются! Замуж выходят, чтоб получить не только обязанности, но и права! Радости какие-то!

– На это, думаю, ты пожаловаться не можешь, – отметил я. – Положение аристократки, куча золота – не так ли?

– А ты вообще не лезь!

– Интересно – это почему? Разговор-то со мной был начат, почему я не могу его продолжать?

– Господа разговаривают, что, не видишь?

– Нет. Я вижу вздорную девчонку, которая готова порвать всех вокруг, потому что ей недостаточно игрушек. Сама уже не знает, чего хочет, но вопит…

– Я знаю, чего хочу! Я хочу быть нормально замужем! Хочу иметь мужа! Или другого мужчину!

– Все вопросы к папе. Разве нет? Чем тебе супруга-то задолжала в этом смысле? Разве не папа принимал решение, за кого тебя выдавать? – с ноткой скуки отозвался я. Аштия, внимательно слушавшая весь этот диалог, усмехалась, но молчала. Сопровождающие её мужчины делали вид, будто их тут вообще нет, и одновременно украдкой разглядывали Кариншию.

– Поиздеваться хотел, уж конечно! – бесилась девчонка, совсем позабыв о приличиях.

– Боюсь, у него были причины. Согласись.

– Какое твоё дело вообще?!

– Никакого. Но это не я начал разговор.

– Ненавижу тебя, тупой завистливый неотёсанный мужик! – прошипела Кариншия.

– Так это и на пользу. Сильнее возненавидишь мужиков – проникнешься большей симпатией к супруге.

На меня кинулись: драть то ли волосы, то ли лицо. Но на этот случай последовательность действий была уже отработана – перехватить, развернуть, поднять в воздух, подержать, пока не выдохнется. Комбинацию я проделал под аккомпанемент смеха Аштии. Увиденное и услышанное её, похоже, нисколько не задело.

– Сколько ты получал у Прахима Айми, покоритель девиц? – поинтересовалась она. – Шесть полулун в неделю? Плачу тебе десять, но ты всё-таки поделикатнее.

Я поспешил следом за Кариншией – как бы та ни злилась на меня, а из дому без охраны выходить не могла. Не дай Бог убежит, проблемы-то будут в первую очередь у меня. Страшно представить, что мне в этом случае оторвут.

Известие о новой зарплате не могло не порадовать, ещё больше приободрила мысль: «Ага, значит, всё-таки оставляют на работе. Хорошо». Злящаяся на меня Кариншия уже не могла подпортить настроение – коль скоро это её нормальное состояние, то чему изумляться? Я уже почти привык к дням, наполненным посещением дамских магазинов, поневоле научился немного разбираться в качестве шелков (ведь их при мне обсуждали громко и подробно), аксессуаров, видах отделки, украшениях, свыкся с общением на уровне «принял удар, тут же отразил, ответил сообразно следующему выпаду». Главное было не забыться и не ответить в том же духе кому-то другому, не Кариншии.

Глава 2. Шаг в бездну (1)

Армия на марше вызывала в сознании ассоциации с массовым перегоном скота и блистала примерно таким же бардаком, как и тот, что я имел удовольствие наблюдать в части, где служил. Никакого величия и красоты в движущихся вперёд войсках, ни в следующих за ними обозах не было. Конечно, там, где мне пришлось играть роль сперва солдата, а потом и сержанта, до настоящего и всеобъемлющего бардака, было далеко. О том, что творилось в подразделениях рангом пониже, мне приходилось слышать лишь краем уха. Всё-таки погранвойска, не фигня. Но от романтических представлений о профессии военного ещё тогда не осталось камня на камне.

Здесь, даже передвигаясь при штабе госпожи Солор, я видел слишком мало воинских построений и слишком много грузовых транспортов, навьюченных чем попало, от шатров для госпожи главнокомандующей до охапок стрел, аккуратно увязанных по два десятка. Наибольшее уважение внушали не маршевые роты, а подразделения, охранявшие огромные повозки с провизией – вот тут всё выглядело более чем серьёзно. Но вообще на всём протяжении пути мне чаще приходилось видеть грузчиков, чем солдат.

Впрочем, если вспомнить, сколько всего полагается тащить и везти за одним танковым подразделением – понимаешь, что тут ничего необычного нет. Местным ещё повезло, у них есть эти ящероподобные грузовые твари, на которых можно навьючить целую гору поклажи или впрячь в целый транспорт, а едят они довольно-таки умеренно. Правда, каждому десятку таких существ полагался маг, следивший за соблюдением магического баланса в целом и здоровьем каждого из них, но тем не менее.

Личный обоз госпожи Солор оказался на удивление скромным – не так, по ожиданиям, должна путешествовать знатная дама. Большая часть её вещей относилась скорее к имуществу штаба – бумаги, всевозможные писчие доски, карты, раскладные столы и скамьи, даже большой шатёр. На первой же крупной дневной стоянке его раскинули, и отнюдь не для того, чтоб Аштия предалась радостям комфортного путешествия – внутрь немедленно набились всевозможные офицеры, и совещание пошло с кратким перерывом на скромную трапезу.

Мне же оставалось слоняться по лагерю и беседовать с солдатами. Браслеты я старался носить – куда приятнее, когда на тебя смотрят с уважением и не отваживают сразу с применением местной обсценной лексики, а вежливо отвечают на вопросы.

К моему хоть и не великому, но всё же удивлению обнаружилось, что госпожу Аштию её люди уважают. Причём не только офицеры, хоть бы и самой низшей категории, а даже рядовые из числа охраны штаба (с другими я просто не успевал встретиться). Ни разу не слышал я фразы типа: «Да ну, баба…» или «Что ещё от бабы ждать». Умеренно критиковали те или иные решения, сетовали на поход в мокрое время года, на изъяны снабжения – но так могли бы говорить и о командующем-мужчине.

Приходилось делать выводы и мотать на ус.

Через некоторые время я обнаружил, что армия движется к маженвийской «гармошке». Удивился, засомневался и счёл всё-таки нужным уточнить у молодого офицера гвардии, охотнее всего отвечавшего на те мои вопросы, что относились к числу допустимых. Не столько о том, действительно ли императорская армия сейчас нагрянет на место работы охотников и наведёт там шороху, сколько о том, что такое вообще есть «первый горизонт», и как он соотносится с первым охотничьим уровнем.

– К числу демонических миров первого и второго горизонта относятся те, где более или менее благополучно могут жить люди. Наиболее подходящие человеку из числа демонических. Из мира второго горизонта наш император родом. Он же полудемон, то есть у него как минимум один из родителей – человек.

– В смысле – как минимум?

Офицер посмотрел на меня удивлённо, развёл руками.

– Один из его родителей мог быть полудемоном в свою очередь.

– А, ты об этом. В том смысле, что его величество может быть квартероном?

– Да. Но это не наше дело. Как бы там ни было, в мирах третьего горизонта и далее человек просто не сможет долго выжить. Тем более произвести на свет ребёнка.

– Значит, нетрудно догадаться, с чего вдруг началась война. Дай-ка предположу – кто-то из демонических родственников его величества решил, что надо бы делиться?

– Возможно, – с чопорной холодностью отозвался офицер. – Но это не наше дело. Если надо воевать с демонами – значит, будем воевать. Лучше, конечно, с людьми… Но если есть опасность для государства, то кто ещё должен встать на защиту мирных жителей, как не сословие воинов?

«Надо было ещё раньше вставать на защиту, – подумал я. – Тогда, когда власть в мире захватывал демон. Ну, может, и квартерон – какая, в сущности, разница, всё равно инородная тварь». Но, конечно, вслух не сказал – очевидно, следствием подобного обмена любезностей станет драка, а может, и резня. И дело тут не только в особом отношении к правителю как к существу сакральному, хоть и не близкому к божественности (какая уж тут божественность, у демона-то). Но и в положении его подданных.

Я был уверен, что проигрыш многолетней давности: свержение прежней династии и воцарение нынешней – до сих пор болезненно воспринимается представителями воинского сословия и аристократией. Прочим-то сословиям, думаю, в большей степени по барабану, кто правит страной, лишь бы жить давали.

Маженвий, как оказалось, представлял собой почти такую же трудовую провинцию, как и Мурмий, родина моей жены, но, в отличие от Мурмия, здесь основное население составляли не углежоги и дровосеки, а пастухи, стригали и ткачи. Провинция была побогаче родины моей жены, потому что славилась своими непревзойдёнными шалями и тканями, местные купцы богатели бы на овечьей шерсти, как на дрожжах, не обкладывай государство этот промысел драконовскими налогами. Но даже при наличии таковых промысел не чах, а развивался, и купчины продолжали возить знаменитые шали во все концы страны.

Глава 2. Шаг в бездну (2)

Ночью хлынуло с новой силой, залило даже под повозкой. Я, предвидя такой исход, спал на целом ворохе веток, вместе с погонщиком, и лишь ёжился от мелкой водяной пыли, которую сюда заносило ветерком. Ливень не станет причиной того, чтоб отложить выступление, в этом я был совершенно уверен. Впрочем, если мои предположения верны, скоро мы все окажемся под сводом пещер, где один уровень, населённый всевозможными демоническими тварями, плавно перетекает в другой. Там дождя не будет. Там нас ждут другие проблемы.

Переодевшись обратно в мокрое, спрятал сухую одежду поглубже (избалованный комфортом, я прекрасно знал, что в мокром не смогу заснуть, а отдыхать было нужно, иначе на что я сгожусь после пары-тройки ночей без сна?) и присоединился к сменной охране госпожи Солор – больше мне, собственно, нигде не было места. Под встающим стеной белым ливнем шатёр госпожи главнокомандующей казался обвисшим и жалким, хотя размерами мог посостязаться с армейской палаткой средних размеров. Рядом было натянуто с десяток тентов, под которыми кашеварили, перебирали снаряжение и оружие, раскладывали подмокший корм для лошадей и ящеров, всяческое ветеринарное оборудование и магические приспособления.

Офицер личной охраны госпожи Солор углядел меня, уже основательно промокшего, и подъехал, красиво управляя лёгким ездовым ящером – размером с коня, но потощее, поподвижнее, повыносливее и подороже раз эдак в -дцать.

– А ты чего под дождём торчишь? – миролюбиво спросил он. – Иди пока, понадобишься, так тебя позовут.

И я, не дожидаясь повторных уговоров, нырнул под ближайший навес – до облюбованной мною на ночь телеги было слишком далеко, по ливню туда скакать не хотелось.

Навес, как оказалось, скрывал под своими просторными крыльями походную кузню – весь инструмент уже разложен, наковальня накрепко прибита к поставленному стоймя обрубку толстого бревна, шлифовальный круг разложен и снаряжён. Приподняв бровь, кузнец – щуплый мужик с такими тощими руками, что казалось странным, как он заготовку-то удержит – посмотрел на меня вопросительно.

– Уже что-то нужно?

– Нет, я от дождя. Не возражаешь?

– Не возражаю, если поможешь немножко. А то вон там, – и он кивнул в сторону кухонного навеса, – в помощниках недостатка нет. А ко мне что-то не особенно лезут.

– Давай помогу. – Я стащил с плеч мокрую куртку. – Что делать-то?

Как выяснилось, надо было таскать уголь с подводы под навес. Мешки были скроены из какого-то местного непромокаемого материала, так что уголь не должен был испортиться. Сваливать их полагалось на небольшую одноконную повозку, поставленную поблизости от горна.

– Надеюсь, меха мне не придётся раздувать? – пошутил я, и кузнец отозвался добродушным хохотом.

– Да уж не босяки из глубинки, само собой, – ответил он до крайности туманно, после чего высыпал в горн целый мешок угля. Ногой придвинул к себе какой-то мощного вида сундук – со стороны глянуть, так скажешь, что каменный. Но не может же каменная хрень такого размера сдвигаться с места столь легко! – Разжигаем, что ли… Эй, отойди!

После чего снял с опоры большие клещи и ими же с усилием откинул крышку с сундука.

Оттуда полыхнуло живым, упругим пламенем, едва не лизнувшим навес. Мастер сунул в самую его сердцевину клещи, поворочал ими там и вытащил на свет божий длинную полосу жидкого огня, размахнулся и швырнул её точно в горн. Пламя тут же вгрызлось в горку углей и наполнило горн жаром.

Кузнец перехватил мой ошеломлённый взгляд. Понимающе прищурился.

– А-а, так ты не знаешь, что это? – он ногой захлопнул сундук. – Из глубинки, что ли?

– Вроде того.

– Ну, понятно. Обычная огненная железа дракона. Лучше саламандры, к тому же саламандры ещё более редкий товар. – Мастер подкрутил что-то у мехов, и те стали ритмично накачивать воздух в горн. Сами. – Саламандры – это для ювелиров. Оружейникам не годятся, разве что три-четыре сразу. Ну-с, что у нас будет первым?

Я с удовольствием замер неподалёку от горна – оттуда волнами наплывало сухое приятное тепло. Кузнец совался намного ближе к огню, щурился, жмурился и управлялся с удивительной быстротой – чувствовалась привычка. Под его руками железяка постепенно обрела правильную изогнутую форму, и вырисовалась подкова для грузового ящера – мощная железная дура, не прибиваемая, а прикручиваемая к лапе.

– Вот та-ак, – протянул он удовлетворённо и швырнул готовое изделие в бадью с водой.

– Эй, кузнец! – окликнул мастера возчик, выглянувший из-за палатки со съестными припасами. – Вот это подделай тут, сломалось.

– Подделаю, кидай… Почистил хоть?

– А не видишь? Через часок зайду.

– Торопыга какой…

– Торопыга – не торопыга, а мне подводу отгонять к переднему краю. К лучникам. Не тяни, а то обоим головы снимут.

– Тебе снимут, а не мне. Вчера мог всё проверить. Чего вчера ушами хлопал? – Не тратя время, он уже развинчивал сложную конструкцию, назначение которой я по своей неопытности сходу не мог определить, и надломившуюся деталь швырнул в горн. – Будь другом, боец, принеси воды. А потом от пекарей масла – для закалки. Они знают, какого. Сделаешь?

– Сделаю, – проворчал я, ныряя под ливень. Вода хлестала по лицу, словно специально целясь в глаза. Было противно, но радовало хотя бы, что, исполнив поручение, я вернусь снова к жаркому огню, который живо высушит мою рубашку и, наверное, уже высушил куртку.

Глава 2. Шаг в бездну (3)

– Что с собой брать-то? – спросил я хмуро.

Посыльный отозвался грубовато, с насмешкой.

– Голову бери. Слушалку и соображалку.

Я, прищурясь, оценил молодого офицерика взглядом. Адъютант вульгарис. Этим всё сказано. Препираться и ставить юношу на место – пустой труд, к тому же потребует слишком много сил. Много чести.

В палатке – крохотной по сравнению с соседней, штабной – Аштия и ещё несколько офицеров корпели над целой грудой карт. Что они там делали, я не понял, хотя поневоле вытянул шею, заинтересовавшись. Но разводы, яркие вкрапления и значки на листах были мне непонятны.

– Ага! – встретила она меня. – Проходи. Значит, Серт, задача у тебя будет следующая. Поскольку современная война – более чем наполовину война магическая, нам предстоит иметь дело со сложной системой магической поддержки противника. Ему тоже. Но, в отличие от нас, ему приходится транслировать большие объёмы энергии на приличное расстояние. По данным разведки и по расчётам наших магов точки ретрансляции являются уязвимыми местами системы. Тебе предстоит быть кем-то вроде диверсанта-одиночки. Ты будешь пытаться снять и принести мне искру из узлового ретранслятора… Ты сейчас смотришь на меня, как дама на лягушку – тебе что-то не понятно?

– Кхм… Мне всё непонятно. Например, у ретранслятора должна быть охрана – кто будет с нею разбираться? Кто-то помимо меня? Или это я должен буду всех накрошить собственноручно? Или предполагается, что узловой элемент магической системы я буду отковыривать на глазах у всех?

– Отковыривать, как ты выразился, искру на глазах у всех тебе не придётся. Вокруг систем трансляции энергии находится так называемое «чистое» пространство, куда никто не суётся. Чисто ради собственной безопасности.

– А я, значит, сунусь.

– А ты сунешься. Человек, живший в немагическом мире, никогда магией не занимавшийся, не проходивший преобразований своей естественной энергетической системы, является «чистым». Ему влияние высококонцентрированной чистой энергии по барабану. И по бубну тоже. Если ты, конечно, и в самом деле «чистый».

– Я ходил в «гармошку» и потом долго отлёживался. Влияние фона на меня было значительным.

– Это другое. Совершенно. – Она смотрела на меня, нетерпеливо притоптывая ногой. – Речь не о демоническом фоне, а об энергии высокой концентрации, которая, если не найдёт, за что в тебе зацепиться, просто пройдёт сквозь тебя. Если найдёт – размажет. В смысле, обратит в себя. Так что тут важно лишь, «чист» ты или нет. Потому что в первом случае ты потом сможешь спокойно отлежаться.

– Я вообще-то никуда не горю желанием идти. Так что лучше считайте меня «грязным».

В палатке воцарилась полнейшая и чрезвычайно напряжённая тишина. Присутствующие в недоумении воззрились на меня, затем живо перевели взгляды на Аштию. Одно, зато кристально ясное свидетельство, кто тут на самом деле ходит в главных – никто не собирался осаживать меня, предоставляя госпоже Солор это право и эту обязанность.

Лицо женщины не дрогнуло, только слегка исказилось улыбкой. Улыбка получилась сдержанной, любезной, и лишь промелькивающая в глубине невозмутимая твёрдость давала понять – что-то тут нечисто.

– Вот как. Но в твоих интересах, знаешь ли, оказаться «чистым». Ибо в противном случае тебе придётся искать способ вернуться к себе на родину.

– Если верить вашим же магам, это невозможно.

– Я имею те же сведения. Но ведь это тебе нужно, а не нашим магам, не так ли? Твоё присутствие здесь будет благополучным лишь в том случае, если я и мои советники правы. Впрочем, следуя логике, касательно тебя мы не ошиблись, так что попробуем. Тебе объяснят, куда идти, а уж как пробраться мимо войск и охраны, ты соображай сам, охотник. Если принесёшь мне искру, можешь считать своё положение в этом мире упроченным. Оно ведь у тебя пока – сам знаешь – до сих пор чрезвычайно условное.

Она смотрела на меня прямо и спокойно, явно не пытаясь давить взглядом, или просто хотя бы выдержать мой. Не в духе женщины сходиться напрямую, испытывая силу в откровенном противостоянии. Всем своим видом она как бы давала мне понять: ну да, я могу первой опустить глаза, первой сморгнуть, уступить тебе в волевом поединке, но что это изменит? Ситуация останется прежней, такой, какая она есть, изменить тут уже ничего нельзя.

Намёк был прозрачен. Я уже достаточно долго жил здесь, чтоб знать, что такое люди вне касты, вне социальной группы. Оказаться в их числе у меня не было никакого желания, потому что подавляющее их большинство составляли рабы, а помимо того – всевозможные вариации на тему неприкасаемых, занимавшихся самой опасной и мерзкой работой. Вроде ухода за людьми, больными лепрой. Ни себя, ни свою жену я не желал обрекать на такую участь – это, конечно, если госпожа Солор не имела в виду чего-нибудь худшего.

Впрочем, отойдя от шока, я в глубине души был вынужден согласиться с ней. Если уж я решил укорениться в этой почве, причём не гордым одиночкой, живущим в лесу и ни от кого не зависящим, а человеком общественным, то поневоле вынужден принимать местные правила игры. В этих краях вышестоящие могут что угодно приказать нижестоящим, и последние имеют лишь одно святое право – выполнять приказ с восторгом и богатейшей инициативой.

И это понимание лишило меня воли к дальнейшему сопротивлению. О чём спорить, если и так всё понятно?

Глава 3. Сувенир с сюрпризом (1)

Хреновина, занимавшая больше половины всего пещерного пространства, сперва показалась мне эдаким массивом из световых оттенков, настолько насыщенных, что они обретали плотность металла. Присмотревшись, я понял, что вряд ли всё это – только свет. Скорее уж офигительная конструкция из минералов, настолько искусно подогнанных друг к другу и так подсвеченных, что она производила впечатление ажурного и вместе с тем единого целого.

Воздух был упруг, словно вода, однако проталкиваться сквозь него было проще, потому что никто не мог сейчас смотреть мне в спину и кинуться из-за угла. Здесь, дыша густым, как студень, воздухом, я чувствовал себя намного спокойнее, чем там, где принужден был уворачиваться в отскакивающие от костров тени и надеяться, что демонам лень будет смотреть в мою сторону.

Развернув бумажку со схемой, я внимательно изучил её, потом – громоздкую хрустальную конструкцию. Взглянул на часы – слава Богу, в своё время предпочёл механические, батарейка бы давно уже иссякла. А так главное было не забывать заводить – и я не забывал. Это единственная ниточка, связывавшая меня с домом, и я находил какое-то глубинное успокоение в простейшем и аккуратно повторяющемся действии. И даже тогда, когда, израненный демонической тварью, лежал и дожидался, придёт ли ещё Моресна или не придёт, принесёт ли воды, или её помощь была просто плодом моего воображения – стоило схлынуть дневному зною, как рука сама потянулась к колёсику часов.

Хоть и с большим трудом.

Поэтому я всегда знал, который час в моём родном городе, и мог соотнести то время со здешним.

Подходили назначенные мне для действий минуты. Так, где же у нас искомая штуковина? Ага, вот она. Если, конечно, схема не врёт, аки сивый мерин, мне надо вытащить из конструкции вот это колечко… Эдакий чёрно-обсидиановый ободок с глубоким переливом не поймёшь даже какого оттенка. Не сразу сообразив, с какой стороны к нему приладиться, я покрутился возле переливающегося массива кристаллов, потыкал пальцами то туда, то сюда. В глубине конструкции воздух оказался плотный, как резина, и даже слегка переливался.

Мне становилось не по себе, подкатывало к горлу, темнело перед глазами. Похоже, даже «чистым» в такой близости к ретранслятору энергий находиться не шибко-то полезно. Надеюсь, не мутирую в какое-нибудь существо с двумя головами. Поддев кончиком ножа нужную мне штуковину, я с ужасом увидел, как лезвие клинка обтекает, истончается, словно ледышка в кипятке. Ободок едва успел шевельнуться к моменту, когда от ножа осталась только рукоятка.

Как ни крути, но внутрь придётся совать руку.

Я сделал это с таким чувством, будто собирался пальцами драть больной зуб у крокодила, которому забыли дать наркоз. Однако ничего с моей рукой не произошло, разве что протолкнуть её внутрь оказалось не так-то просто. С усилием выдернул кольцо из глубины конструкции. Ждал, что она в тот же миг осыплется, но ничего подобного не произошло. Только нутро этой махины зазвенело, завибрировало, словно музыкальный инструмент с перетянутыми сверх меры струнами.

И я предпочёл поскорее отступить. Мало ли, что теперь может случиться. Бросившись назад, едва сумел обуздать панику и затаился за выступом скалы, пытаясь определить, свободен ли путь. Глупо будет попасться сейчас, когда полдела сделано.

Охрана явно заволновалась, занервничала, кто-то забегал, остальные сгрудились у двух коридоров, ведущих к комплексу. Как ни крути, но надо выбираться через оставшийся. Пришлось вернуться к ретранслятору и рвануть в соседний узкий коридорчик, к тому же наполовину загруженный какими-то штуковинами, напоминающими авангардные скульптуры, только не из металла, а из минералов, протискиваться между ними.

Меня начинало тошнить. Если действие концентрированной магической энергии напоминает действие радиации, то я в глубокой заднице. Будем надеяться, что всё-таки выживу и не стану для жены обузой.

Кстати, чтоб выжить, надо как минимум добраться до своих.

Кольцо-браслет я, поколебавшись, всё же нацепил на руку. Если она опасна, меня не спасёт изоляция типа куска тряпки. А сунуть некуда, карманов, подходящих по форме и размеру, нет. Разве что карманы брюк, но там мне даже меньшая хреновина помешает драться и карабкаться. Выскочив из коридорчика, я, пригнувшись, бросился прятаться – уже было от кого. Демоны – то ли бойцы, то ли ихние маги – начинали оперативно стягиваться к безопасному месту близ ретранслятора.

Бежать и прятаться надо было прямо сейчас. Чуть позже, разобравшись, в чём дело, на меня откроют обстоятельную охоту – если я хоть что-нибудь понимал в жизни, всё будет именно так. Значит, к этому времени надо – кровь из носу! – испариться. Может, на моё счастье, они пока верят, что виной произошедшему был простой сбой системы, могло же случиться такое!

Я шарахался из-за уступа и снова за уступ, пригибался, прыгал и бросался в укрытие со всех ног, стоило мне ощутить лишь тень возможной опасности. Паника нарастала – это видно было невооружённым глазом. Главное не расслабиться, не обнаглеть, иначе на этом меня и накроют. Впрочем, через пещеры, разукрашенные полосами костров, я промчался, почти не сбавляя скорости – здесь народу было явно не до меня. На моё чисто человеческое обличие не обратил внимания даже тот демон, мимо которого я прошёл быстрым шагом на «авось».

Мой расчёт был только на то, что если он и увидит во мне чужого, то сперва кинется захватывать сам. А тут рядом пустынный коридор, могу попробовать прирезать его по-быстрому и смотаться от остальных. Не та складывалась ситуация, чтоб сидеть и выжидать, пока дорога очистится целиком.

Глава 3. Сувенир с сюрпризом (2)

Через пару минут всё-таки продышался, отходя. Эк я неудачно приложился локтем, с ума сойти. Марево, затягивающее взгляд, рассеивалось неохотно. Через пару секунд, уже основательно очухавшись, я понял, что марево тут как раз ни при чём – пространство, окружающее меня, было полно мелкой пылевой взвеси и полумрака.

Сперва я не мог рассмотреть ничего, потом стало яснее. В шаге от меня с пола поднималась ошалевшая Аштия, рядом с ней – тот офицер в воронёных доспехах, который до вспышки торчал поблизости, держался за голову, даже не пытаясь подняться. А вокруг, насколько можно было разглядеть сквозь пылевой туман, тянулась приземистая пещера. Кстати, не так уж далеко и тянулась – ближайшая «стена» была отлично видна, и с другой стороны – тоже.

Как ни крути, но мы оказались где-то в другом месте, чем были. Ничего похожего на прежний «пейзаж» вокруг не наблюдалось. Где штабная палатка, огромные пещерные и полупещерные просторы, обозные повозки и ящеры, навесы, под которыми готовили, мастерили, лечили, выдавали новое обмундирование и оружие? Где офицеры и солдаты, интересно?

– Итить твою мать! – простонал офицер. Вернее, выдал он что-то другое, но остатки лингвистического заклинания предложили мне именно такой аналог. Лучше бы не предлагали ничего – местный аналог мата интересовал меня намного больше, чем простое понимание, что имел в виду этот человек. К тому же, приподнимаясь, он добавил ещё несколько фраз того же толка.

– Заткнись, – с трудом выговорила Аштия и закашлялась. Она отложила шлем и протёрла лицо. – Так, что произошло?

– Ты меня спрашиваешь?! – возмутился офицер. – Лучше своего человека спроси, что он нам подсунул!

– Хватит. – Голос женщины резанул металлом. – Не неси чепухи. Серт, ты как?

– Нормально, вроде. – Я ощупал локоть. – Сильно ударился.

– Никаких странных ощущений у тебя не было, когда ты нёс эту штуковину?

– Ощущения странные были всё время.

– Да, согласна, вопрос дурацкий.

– О чём ты вообще спрашиваешь?! Где мы находимся, чёрт побери?!

– Ты можешь не орать? Кто знает, кого ты своей истерикой сюда привлечёшь? Ты знаешь? А, Ниршав?

Под её взглядом офицер что-то пробубнил и принялся подниматься. Неудивительно, что с таким трудом – доспехов на нём было навьючено много. Весят, наверное, килограмм сорок… Я ощущал ещё одну странность и почему-то с огромным удивлением смотрел на этого человека, впервые мною увиденного. И лишь когда поймал себя на двух мыслях: «Почему он жив?» и «Ведь совсем не похож», понял, откуда возникло странное ощущение.

Просто офицера звали так же, как одного из охотников погибшей на моих глазах группы. Ниршав… Да, я его помнил. Разговорчивый вежливый парень, при этом состоявший с супругой в каких-то очень уж странных на мой взгляд отношениях. Он не то, чтобы любил говорить об этих своих отношениях, но пару раз обмолвился, и потом, уже после его гибели, мне пришлось отвозить деньги его жене… Наверное, поэтому погибший и задержался так прочно в моей памяти.

Ничего удивительного, что в этом мире имена повторяются. У нас тоже Александров, Иванов и Петров не по одному на страну. Однако жутковатое ощущение оставалось. Наверное, я просто не привык к местной ономастике. Не осознал, что Ниршав – это не какой-то совершенно конкретный, единственный в своём роде человек, с которым я общался, делил хлеб, который поддерживал меня в походе и однажды погиб, а просто имя. Имя может носить любой.

Госпожа Солор прошлась по пещерке взад-вперёд, оглядела себя, нас, нагромождения камней вокруг, видимый с её места выход то ли в другую пещеру, то ли в систему переходов, и, притопнув ногой, замерла. Рассмеялась вдруг, причём так внезапно и живо, что я сперва решил: женщина сейчас сама заистерит, как только женщины и умеют.

– Ну, что тут скажешь… Следует отдать им должное.

– Думаешь, так и было запланировано?

– Не обязательно. Впрочем, они тоже могли отправлять к нам шпионов и выяснить, что его величество – любитель необычных боёв. С участием необычных бойцов.

– И? Сделать вывод, что среди них есть «чистые»?

– Если есть выход в другие миры, в том числе магически неразвитые, следовательно, есть и выход на «чистых» людей. Охрана вокруг ретранслятора стояла?

– Ну, была какая-то, – ответил я. – Я её легко обошёл.

– А они определили, было ли проникновение? Не можешь предположить?

– Хрен их знает. Но мой артефакт они нашли. Я артефакт на определение горизонта оставил в нычке…

– Где?

– Ну, в тайничке. Короче, в такой маленькой нише между камней. А аптечку – в другом месте. Артефакт нашли. Аптечку нет. На моё счастье.

– Значит, знали, что проникновение было.

– Нашли уже после того, как я забрал кольцо. Не до.

– Неважно. Говоришь «на твоё счастье»? А что – на тебя нападали?

– Нет. Но то ли преследовали, то ли просто по совпадению шли по пятам. Без тоника я б свалился очень быстро.

– Без чего?

– Без тонизирующих средств.

Они переглянулись.