Тропинки памяти:путь домой.

Тропики памяти:путь домой.

Я очень долго ждала отпуск. В этом году он у меня в августе. Нет, я очень долго ждала именно этот отпуск, потому что собиралась в своё деревенское детство. Да, именно вот так: все едут на море, а я -на речку, сенокос и в лес. Точнее, уже без сенокоса, но в моих далёких воспоминаниях сенокос занимал большую часть: я, маленькая пятилетняя девчонка, бегала там за бабушкой и просила обязательно поставить меня на копну.

Но лес -это моя отдельная любовь. Здесь, в близлежащих лесах у города, всё равно не то: не те деревья, не тот воздух. Не та тишина.Вот и решила я в этот раз рвануть в тёплые воспоминания детства. Давно нет уже моей горячо любимой бабушки, да и дома в деревне давно тоже нет, но сохранились любимые мной места. Собрала всё необходимое, а плюс ещё мужа, сына и собаку! Мы двинулись в путь.

Приютил нас дед Макар. Я заранее ему писала; он помнил бабушку и меня -босоногую, лохматую девчонку, которая бегала по всем дворам!

— Выросла‑то как, выросла! У самой уже дети!!! — причитал мужчина. - Всё, я вам всё приготовил. До двора бабули‑то дойди: дома уже нет, давно разобрали на дрова, родители твои разрешили, старенький уж был совсем. Но осталась ещё банька, да я кошу там и приглядываю за участком. Хорошая баба Дуня была женщина!

— Спасибо, - меня очень тронула такая забота.

Первый день у нас начался с похода на кладбище, уборки и просто прогулки по деревне. А вот на второй я запланировала сходить в лес за малиной - как мы раньше ходили. Дед Макар пообещал нас проводить, но случилось что‑то в соседнем селе - пришлось уехать: у него единственного был трактор. Муж с сыном отправились вместе с ним на подмогу.

Почему я тогда пошла одна, не дождалась родных и не взяла собаку - я не знаю. Но факт есть факт: взяла бидончик под малину и потопала искать знакомые тропинки.

Солнце пробивалось сквозь листву. Воздух был напоён ароматом хвои и свежей земли - дышала я легко, полной грудью, и с каждым вдохом на душе становилось светлее.

Тропинка завела меня в малинник. Кусты стояли густые, усыпанные алыми ягодами. Я осторожно раздвигала ветви, и вот - первая малина! Сочная, тёплая от солнца, она так и манила к себе. Я принялась собирать ягоды, кладя их в бидончик одну за другой. Пальцы быстро находили спелые плоды, а сердце радовалось каждой находке.

Время будто остановилось. Вокруг - ни звука, только шелест листьев и редкое пение птиц. Я переходила от куста к кусту, наслаждаясь тишиной и теплом летнего дня. Каждая собранная ягода словно добавляла капельку счастья в мою душу.

Собрав целый бидон, я двинулась обратно в деревню. Но, видимо, заблудилась.

Сначала я пыталась найти знакомые приметы тот раскидистый дуб, поваленное бревно, тропинку, усыпанную жёлтыми листьями… Но деревья вокруг выглядели всё более чужими, а тропинки одна за другой растворялись в зарослях.

Паника потихоньку подкрадывалась. Я ускорила шаг, потом побежала, не разбирая дороги. Сердце колотилось где‑то в горле, а в голове стучала одна мысль: «Куда идти?» В какой‑то момент я запнулась о выступающий корень и упала, выпустив из рук бидон. Малина рассыпались по мху, а я сидела, дрожа, и смотрела, как алые ягоды теряются в зелени.

Стало совсем страшно. Солнце уже клонилось к закату, между деревьями потянулись длинные тени, а воздух наполнился прохладным вечерним туманом. Я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Вокруг царила почти зловещая тишина - ни птичьих голосов, ни шороха зверька.

И вдруг - едва уловимый звук. Тихое, нежное пение. Я замерла, прислушиваясь.

Уж я Олюшку люблю, да укачаю‑укладу,
Бай‑бай, бай‑бай, бай‑бай,
Спи‑ка, Олюшка в добре, да на соломке, на ковре,
Бай‑бай, бай‑бай.

Это была колыбельная - знакомая, бабушкина. Слова расплывались в тумане, но мелодия… Она вела меня, словно невидимая нить.

Я пошла на голос, пробираясь сквозь густые заросли. Туман клубился вокруг, делая мир призрачным и нереальным. И тогда я увидела его - маленького лисёнка. Он сидел на поляне, слегка наклонив голову, будто прислушиваясь к той же песне. Его рыжая шубка светилась в сумеречном свете, а глаза блестели мудро и спокойно.

Я сделала шаг к нему, и лисёнок плавно поднялся, повернулся и побежал вперёдЯ последовала за ним, и с каждым шагом мелодия становилась громче, отчётливее. Туман постепенно рассеивался, а впереди замелькали огоньки родной деревниМоих родных ещё не было. в тот день они долго вытаскивали застрявший ЗИЛ из болота.

Спустя много лет, однажды зимним вечером, я смотрела с внуком «Гарри Поттера». Когда на экране заговорили о заклинании «экспекто патронум», у меня внутри что‑то дрогнуло.

Помните, как герои фильма вызывали своих патронусов - волшебных защитников, рождённых из самых светлых, самых счастливых воспоминаний. Нужно было сосредоточиться, воскресить в памяти момент абсолютного счастья - и произнести заклинание. Тогда из кончика волшебной палочки появлялось сияние, принимавшее форму животного — твоего личного проводника сквозь тьму.

И вдруг я ясно поняла: у меня тоже есть свой патронус. Фантазия это или что-то магическое в нашем мире, я не знаю.

Мой патронус - это бабушкина колыбельная. Тот тихий, нежный голос сквозь вечерний туман, который когда‑то вывел меня из леса.

А мой проводник - тот самый лисёнок с умными, спокойными глазами. Он появился словно из сказки и ждал, чтобы повести за собой.

С тех пор, когда на душе тяжело, когда мир кажется тёмным и запутанным, я закрываю глаза и слышу:

Уж я Олюшку люблю, да укачаю‑укладу…
Бай‑бай, бай‑бай, бай‑бай…