ВЕРА. 1 глава

– Сколько времени вы проведете в аквапарке?! – спрашивает Антон, и я невольно улыбаюсь, держа смартфон возле уха:

– Боишься, что успеешь соскучиться?!

– Конечно! – важным голосом подтверждает муж на том конце провода.

– Я взяла билеты на четыре часа в парке, потом зайдем в кафе перекусить... ну и на такси около получаса. Будем дома к шести вечера.

– Отлично.

– Жаль, что у тебя рабочие созвоны и ты не смог поехать с нами... Все-таки сегодня, кажется, самый жаркий день лета, плюс тридцать пять градусов, сидеть в городской квартире как-то грустно... А в аквапарке классно, Аленка вон уже тянет меня за руку, хочет на горки и в бассейн с пузырьками...

Пятилетняя дочка и вправду вцепилась в меня мертвой хваткой, аж пальцам больно, тащит из зоны со шкафчиками для переодевания и ноет:

– Мамочка, пошли, ну пожалуйста, пошли!

– Сейчас, малыш, я только договорю с папой...

– Может, в следующие выходные вместе сходим, кудряш, не расстраивайся и оторвись там за нас обоих! – со смехом говорит мне муж, мы прощаемся, и я наконец уступаю требованиям дочери, которая тянет меня к детской желтой горке, которая заканчивается в теплом бассейне...

– Мамочка, ты поедешь со мной?! – спрашивает Алена, и я киваю:

– Конечно, малыш!

Мы поднимаемся к платформе, откуда начинается спуск, я спускаю ноги в начало горки, дочка садится ко мне на колени, мы отталкиваемся и... катимся вниз, окруженные брызгами воды и радостным визгом пятилетки!

Алена просто обожает аквапарки, так что мы довольно часто здесь бываем, и обычно я повсюду следую за дочерью: на каждую горку, на каждую детскую локацию и в каждый бассейн... Сегодня тоже стараюсь за ней успевать, но уже через полчаса чувствую, что сил не хватает. На меня наваливается какая-то странная усталость... Может быть, недосып?!

Но это только половина беды. Проходит еще полчаса активных перемещений по аквапарку – то с горки скатиться, то подстраховать Аленку, то переплыть бассейн, то подняться по лесенке в водном детском городке, – и меня начинает мутить... Голова кружится, перед глазами появляются черные мушки, к горлу подступает тошнота. Нервно сглатываю снова и снова – но неприятный на вкус ком как будто застрял в пищеводе.

– Мамочка, все хорошо?! – спрашивает у меня Аленка, заметив, что я остановилась на месте и как-то странно, растерянно себя веду.

– Да, конечно, малыш... – киваю я, присаживаясь к дочери на корточки, а в следующее мгновение теряю сознание.

Прихожу в себя на полу аквапарка, в каком-то служебном помещении, понимаю, что надо мной склонились врачи скорой помощи, переговариваются о чем-то, проверяют мой пульс и реакцию зрачков...

Практически сразу вскакиваю:

– Где моя дочь?!

– Она здесь, не переживайте.

– Мамочка, я тут! – заплаканная Алена бросается ко мне на шею.

– Малыш, прости мамочку, не бойся, я с тобой... – я глажу ее по волосам.

– Я так испугалась! Что случилось?! – хнычет дочка.

– Думаю, я просто немного устала, малыш... – а потом поворачиваюсь к врачам и сотрудникам аквапарка: – Простите, я не хотела причинять вам неудобства и пугать посетителей парка...

– Все нормально, Вера Владимировна, – отвечает мне администратор. – Как вы себя чувствуете?!

– Нормально, – я киваю. – Только голова немного болит.

– Симптомы очень распространенные, – говорит врач. – Похоже на переутомление или, например, беременность...

Беременность?!

Ого!

– Вы правда думаете, что я могу быть беременна?! – вырывается у меня невольно, а врач в ответ хмыкает:

– Почему бы и нет, вы – молодая женщина... Можем отвезти вас в больницу, там и проверим. А если откажетесь от госпитализации, могу дать вам тест на беременность, сами и проверите в ближайшем туалете...

И вот, десять минут спустя, в ближайшем туалете аквапарка, я стою с тестом на беременность, и он показывает мне две ярких полоски...

– Мамочка, что это такое?! – любопытствут Аленка, и я улыбаюсь:

– Хочешь, чтобы мамочка родила тебе сестричку или братика?!

– Хочу! – уверенно кивает дочка.

– Вот и отлично.

Мы с Антоном планировали второго ребенка, но почему-то я была уверена, что беременность наступит позднее... Можно сказать – я удивлена. Но все равно очень рада! Старшей уже пять – пора и за вторым!

Конечно, мужу я решаю сообщить радостную новость лично, а потому, не дожидаясь, когда закончится наш четырехчасовой абонемент в аквапарке, и не заходя в кафе, мы берем такси и едем домой.

Добираемся до нашего подъезда, поднимаемся в лифте на пятый этаж, затем я открываю двери квартиры и командую дочери:

– Снимаем обувь – и быстро в ванную, умываться!

2 глава

– Антон?! София?! Что здесь происходит?! – вырывается у меня, а сердце, которое колотилось до этого в бешеном ритме, пропускает удар.

Это что же, получается, мой муж и моя лучшая подруга одновременно предали меня?! И я узнаю об этом случайно, да еще и в такой важный, казалось бы, день, когда в моей сумке – положительный тест на беременность?!

Это какой-то бред... плохой сон... кошмар...

Инстинктивно я закрываю глаза и трясу головой, словно хочу очнуться после этого ада, но потом открываю глаза – и ничего не меняется. Разве что София прикрылась простыней, а Антон лихорадочно натягивает трусы, чтобы потом вскочить с постели, подбежать ко мне и забормотать:

– Кудряш, это было всего один раз, и ты... ты не должна была об этом узнать! Почему ты вообще вернулась раньше?!

– Я... у меня... – качаю головой. Мысли путаются.

– Вера, – подает голос моя подруга. – Прости.

Я лишь горько усмехаюсь.

Забавно: я так спешила домой, чтобы сообщить мужу радостную новость, но новости настигли меня раньше... и вовсе не радостные. Предательство совершили сразу два очень близких мне человека, и если честно, я в ступоре, я не понимаю, как реагировать, что говорить, что делать...

На другом конце квартиры хлопает дверь ванной комнаты: это Аленка закончила умываться и теперь торопится к маме и папе, стуча по полу голыми пятками. Я сосредотачиваюсь на том, что она не должна увидеть своего отца и свою крестную мать – я ведь доверила эту важную роль именно Софии! – в таком виде, полуобнаженными и растрепанными. Выхожу в коридор, ловлю маленькую любимую проказницу и поднимаю на руки:

– Теперь идем обедать, малыш...

– А как же папа?! – удивляется дочка. – Он не будет обедать с нами?!

– Папа пока работает, – говорю я.

– А ты уже сказала ему, что у меня будет сестричка или братик?! – спрашивает Аленка со всей своей детской непосредственностью, и я сразу понимаю: и Антон, и София услышали эти слова... Ну что же, окей. Рано или поздно они бы все равно узнали... Хоть теперь мне и тошно от одной мысли, что я забеременела второй раз от мужчины, который мне изменил.

Через полчаса, измотанная аквапарком и жарой, плотно пообедав, Аленка засыпает прямо у телевизора, где я включила ей мультфильм.

София уже ушла, а муж входит в детскую с виноватым видом:

– Кудряш, поговорим, пожалуйста?

– О чем?! – спрашиваю я отрешенно, не отрывая голову от подушки, на которую легла рядом с дочерью.

– О нашем совместном будущем, конечно. И о нашем втором ребенке. Ты ведь узнала, что беременна, верно?! Я очень рад! Я счастлив, кудряш! Прости меня, пожалуйста! Это была ошибка...

– Таких ошибок не бывает, – я качаю головой, а потом неожиданно сажусь в постели: – Останься с Аленкой, мне надо... мне надо... в общем, побудь с ней, ладно?! – я смотрю на него в упор, а он кивает:

– Конечно. Если тебе нужно немного побыть одной, подумать, переварить это все – я пойму. Только, пожалуйста, не езди к Софии...

Я хмыкаю. Я и не собиралась ехать к подруге... хотя теперь, наверное, следует называть ее бывшей подругой.

На самом деле, я собираюсь съездить в родительский дом, к своей маме, потому что она – единственный человек, с кем я могу обсудить случившееся.

Час спустя я сижу перед ней с кружкой горячего травяного чая, по-прежнему растерянная, задумчивая, и не знаю, с чего начать...

– Начни хоть с чего-нибудь, – говорит обеспокоенная мама, и я решаюсь:

– Антон изменил мне...

Мама закашливается, а потом произносит возмущенно:

– Какой кошмар!

– Да! – подтверждаю я, но почему-то пока не решаюсь сообщить, что изменил он мне с Софией... Мне как будто стыдно за это. – Я чувствовала себя такой счастливой, я думала, что мы всегда будем вместе, но теперь... Я совершенно разбита, мам... Я не знаю, что мне делать...

– И ты не думала еще, сможешь ли их простить?! – спрашивает мама, а потом, спохватившись, поправляет сама себя: – Его, простить его... – но я уже понимаю: здесь что-то не так. Ведь я не сказала маме, что измена произошла с моей лучшей подругой... С чего бы мне прощать какую-то постороннюю женщину?! Если мама оговорилась и сказала – их! – то она...

Глаза округляются, и я вскакиваю с места:

– Ты что, знала?!

3 глава

– Пожалуйста, садись обратно, поговорим... – просит мама виноватым тоном, но я и не думаю садиться, вместо этого только громче, только яростнее возмущаюсь, чувствуя, как к щекам приливает болезненный жар:

– Он сказал мне, что это было только один раз! Получается, это была ложь?! Получается, они спали вместе давно, а ты знала это и скрывала от меня?! – я невольно задыхаюсь. – Как ты могла так поступить со мной, мама?! Меня и так предали двое близких мне людей, а ты... зачем ты стала третьей?!

– Доченька... – начинает мама, но я ее не слушаю:

– Как долго это все продолжается?!

– Я... я не знаю, правда...

– Ладно, я спрошу иначе: как долго ты об этом знаешь?!

– Ну... месяцев пять... может быть, полгода...

– Полгода?! – вспыхиваю я, не веря своим ушам.

Это же очень, очень долго!

Полгода Антон спал с моей подругой, а потом возвращался ко мне как ни в чем не бывало, признавался мне в любви, обнимал, целовал, ложился со мной в одну постель, планировал со мной второго ребенка!

Полгода София спала с моим мужем, а потом приходила в гости как ни в чем не бывало, возилась с нашей дочерью, пила со мной вино, одобрительно кивала, когда я рассказывала, что мы хотим еще одного малыша!

Полгода моя мать знала о происходящем и вела себя как ни в чем ни бывало, сидела за обеденным столом со мной, Антоном и Софией, травила байки, делилась кулинарными рецептами, целовала каждого в лоб, говорила, что Антон ей – как сын, а София – как вторая дочка!

Все это как-то нереально... бред... сюрреализм... разве так бывает вообще?! Ну правда... Поверить не могу!

Тройное предательство, тройная измена.

И не только по отношению ко мне, но и по отношению к Аленке и тому второму малышу, чье сердце бьется теперь под моим...

– Как именно ты узнала об этом? – спрашиваю я сухо.

– Мне были нужны какие-то документы, они хранились у тебя, а вы с Аленкой лежали в больнице с обезвоживанием после отравления, ты передала мне ключи и предложила зайти самостоятельно, помнишь?

– Помню...

– Я вошла в квартиру и сразу поняла, что что-то не так. Услышала из спальни какую-то возню, смех и... ну, знаешь...

– Знаю.

– А в коридоре висело зимнее пальто Софии. Я все сразу поняла, осторожно вышла из квартиры и закрыла дверь, пока они меня не заметили, а тебе сказала, что плохо себя чувствовала и не пошла...

– Ясно, – говорю я упавшим голосом. Мы с дочкой лежали в больнице в феврале, с тех пор прошло пять месяцев. А это значит, я живу во лжи как минимум пять месяцев. Скорей всего – больше, ведь моя мать застукала Антона и Софию вряд ли сразу же, как они начали спать друг с другом...

Сколько же времени это длится?! Полгода?! Год?! Или еще больше?

Сколько дней рождений мы все вместе отметили, пока у меня за спиной происходил этот кошмар?!

– Я пойду, – говорю мрачно и направляюсь к выходу, но мать останавливает меня, хватая за рукав:

– Подожди, постой! Послушай меня... Доченька, ты не должна принимать решения сгоряча! Если не думаешь о себе – подумай о своей дочери хотя бы! Аленка так любит и своего отца, и свою крестную маму! Ты ведь не хочешь лишить ее любимых людей?! Она слишком маленькая, чтобы понять... А ты взрослая – будь мудрее! Не спеши разрушать семью!

4 глава

– Нет никакой семьи, – говорю я упавшим голосом и одним движением вырываю из материнских пальцев свой рукав. – Причем давно уже, судя по всему... Я не хочу продолжать этот разговор, мам... И видеть тебя не хочу...

Наверное, я бы сказала, что это забавно, если бы это не было так горько, но после моих последних слов мама резко меняется в лице и тоне голоса, встает передо мной, подперев бока кулаками, и язвительно говорит:

– Вы посмотрите-ка на нее! Не хочет она разговор продолжать, видеть меня не хочет! Да где бы ты была сейчас, если бы не я, неблагодарная ты дура?! Ты хоть знаешь, сколько я с тобой натерпелась, пока ты росла?! Денег было мало, на работу не брали, все дорожало от года к году... А ты приходила со мной в магазин и каждый раз ныла: мама, игрушку хочу! мама, печенье с шоколадом хочу! мама, платьице хочу! И знаешь, что я делала?! Покупала тебе игрушки, печенье и платьица, а сама годами ходила в одном и том же, дыры штопала, руками стирала, пока у всех соседей уже стиральная машинка была! А твой отец – думаешь, он больно верным был?! Да я как минимум о четырех девицах знала, с которыми он спал, пока ты маленькой была! Но ничего, терпела! Он работал изо всех сил, деньги в дом нес... А иначе как тебя было прокормить?! Да я... да я из-за тебя ребенка второго потеряла! – выкрикивает она бессильно, а потом резко садится на стул и закрывает лицо ладонями.

В этот момент мне, злой, обиженной, твердо уверенной до этого в собственной правоте, вдруг становится стыдно.

– Что значит – из-за меня ребенка потеряла? – спрашиваю я тихо.

За двадцать семь лет своей жизни я ни разу не слышала от нее, что у меня могли быть брат или сестра...

– Тебе было четыре года, и я ждала второго ребенка, – говорит мама информацию, которая сама по себе повергает меня в шок: я и понятия не имела, что она была беременна когда-то, кроме как мной. – Срок тогда был четыре месяца. Мы были дома, ты играла, а я готовила ужин. В какой-то момент ты закричала, я испугалась, бросила все и побежала к тебе. Оказалось потом, что ты кидала в стену мяч и попала им в цветочный горшок. Он упал, разбился, а вместе с ним на пол вытекла вода: я за час до этого поливала. И в тот момент я... – мама качает головой: видно, что ей тяжело говорить об этом, и потому я чувствую себя еще более виноватой. – В общем, я поскользнулась на этой воде и упала на поясницу. Сначала подумала, что ничего страшного, что все нормально, но потом... потом пошла кровь, пришлось ехать в больницу. Оказалось, отслойка плаценты. И я... я потеряла ребенка.

– О боже... – на мгновение я забываю о собственных проблемах и чувствую себя очень виноватой перед матерью.

– А ты думаешь, почему твой отец начал пить?! – продолжает она. – Он ведь очень сына хотел, и в этот раз должен был родиться мальчик... Мы уже даже имя придумали – Антон...

Серьезно?! Антон?! Как моего мужа?!

Ничего себе совпадение...

– Так что когда ты своего Антошу встретила, я сразу его сыночком считать стала... А сама не смогла больше забеременеть. Не родила тебе ни брата, ни сестры... Вот ты и выросла такой эгоисткой, видимо.

Последняя ее фраза выводит меня из оцепенения. Я понимаю: она специально делает все, чтобы мне стало стыдно. И у нее это почти получилось! Но нет, я не должна чувствовать себя виноватой!

– Мам, мне очень жаль, но мне было четыре года, – говорю я тихо. – Я не несла ответственности ни за тебя, ни за отца, который спился до такой степени, что потом разбился в аварии, ни даже за себя... Я была маленьким ребенком! Конечно, тебе проще винить во всем меня, но...

– Но что?! – вспыхивает мама. – На самом деле это я была виновата?!

– Нет, – я качаю головой. – Это был несчастный случай.

– Ну да, конечно, – фыркает она, но у меня больше нет сил спорить.

– Спасибо, что поделилась со мной, но это была твоя жизнь и твой выбор, а это – моя жизнь и мой выбор. Я подаю на развод с Антоном.

А еще – делаю аборт.

Последнее я не произношу вслух – только думаю про себя.

Выбора нет.

5 глава

Знаю, что дома меня ждет маленькая дочка, но все равно возвращаюсь туда не сразу: сначала отправляюсь в ближайшую кофейню, чтобы немного побыть наедине с собой, попить травяной чай и подумать обо всем, что произошло в моей жизни за последние несколько часов.

А произошло много чего. Точнее – все перевернулось с ног на голову.

Несколько часов назад я была счастлива, любима и беременна вторым малышом – так мне казалось. Не жизнь, а сказка! Теперь я предана тремя самыми близкими людьми – матерью, мужем, лучшей подругой, – одинока, с маленьким ребенком на руках и... все еще беременна.

И теперь это проблема, к сожалению.

Сейчас мне необходимо быть честной перед самой собой и трезво оценивать свои возможности. Старшую дочку, по крайней мере, я смогу вывезти финансово: устрою ее в детский сад – а сама пойду работать... Правда, я давно не делала этого, практически с начала первой беременности – Антон тогда благородно пообещал, что возьмет все финансовые обязательства на себя, – но ничего: глаза боятся, а руки делают, так сказать, вспомню... Может, еще и муж – скоро бывший, – будет помогать, это все-таки и его дочь. Но рассчитывать на него нельзя: я должна быть уверена, что справлюсь сама.

А вот второй ребенок... нет, это невозможно.

Куда я пойду – разведенная, с пятилеткой, да еще и беременная?!

И помощи никакой.

Ни мужа.

Ни матери.

Ни подруги.

Да, я очень хотела этого малыша и совсем недавно радовалась беременности, но я благодарна вселенной, что он пришел так поздно. По крайней мере, срок еще маленький, и у меня есть выбор: оставить его или нет.

И я не смогу его оставить.

Это страшно, это больно, но так будет лучше.

Ему не придется рождаться у несчастной, разбитой матери, не имеющей возможности его нормально обеспечить.

Ему не придется рождаться у предателя-отца.

Ему не придется быть предметом судебных споров при нашем разводе.

Серьезно – это лучший вариант.

И нужно разобраться с этим поскорее, пока маленькое сердечко еще не начало биться в унисон с моим: тогда будет намного сложнее.

Голос официанта выводит меня из задумчивого состояния:

– Вам брауни от мужчины за тем столиком, – парень быстро показывает куда-то в сторону, а потом ставит передо мной восхитительный десерт: кусочек торта брауни с миндальной крошкой и шариком пломбира.

– Ой... я... – только и успеваю пробормотать, а официант уже отходит.

Я поворачиваюсь, куда он показал, и вижу только один столик, за которым в одиночестве сидит молодой человек. Я сразу понимаю, что это именно он решил меня угостить: при виде меня мужчина улыбается, а потом поднимается с места и направляется прямо ко мне.

– Привет.

– Добрый вечер, – отвечаю смущенно, пряча глаза, а заодно и обучальное кольцо... уж не знаю, зачем. – Большое спасибо за торт, но... не стоило, правда.

– А по-моему, очень даже стоило, – уверенно говорит мужчина, и его мягкий бархатистый голос почему-то вселяет спокойствие. – Не подумайте, пожалуйста, что я подкатываю... Вы просто сидели такая грустная, задумчивая, с одним только чаем, что я подумал: я просто обязан угостить вас чем-нибудь сладким! Вдруг это поднимет вам настроение?!

– Вряд ли, – улыбаюсь я грустно. – Но мне очень приятно, спасибо.

– Всегда пожалуйста! – молодой человек садится напротив и протягивает мне руку: – Меня зовут Павел, а вас?!

6 глава

– Меня зовут Вера, – отвечаю немного рассеянно, беру десертную ложечку и отламываю от брауни маленький кусочек, чтобы попробовать угощение. – Очень вкусно. Только я... знаете, я не очень настроена сейчас знакомиться и общаться. Вы уж простите меня, пожалуйста...

– Надеюсь, это не ваш муж вас так обидел, – говорит Павел, очевидно, имея ввиду мое разбитое состояние.

– Мой... муж?! – хмыкаю я удивленно, не сразу понимая, как он догадался, что у меня вообще есть муж. Потом вижу обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки. – Ну да, точно! – фыркаю, мысленно посмеиваясь над самой собой: я так привыкла к нему, что и и не замечаю...

– Очень красивое кольцо...

– Возможно, но теперь это просто кольцо, – отвечаю я с горькой усмешкой и пытаюсь снять его с пальца. Вот только кольцо сидит очень крепко, прочно, и фаланга стопорит его, не дает продвинуться дальше...

Интересно: почему так?! Мы с Антоном были женаты шесть лет – и я набирала несколько лишних килограммов только на последнем триместре беременности Аленкой, а потом быстро их сбросила... Может, пальцы отекают из-за новой беременности?! Да нет, не должны, рановато еще... Еще ведь и месяца нет, наверное. Недели две-три.

– Мне очень жаль, – говорит Павел, быстро понимая по моим словам, что моя личная жизнь сегодня полетела в тартарары.

– Ничего, я справлюсь, – говорю уверенным тоном, а сама думаю: а может, и не справлюсь... – Простите, но мне пора. Еще раз спасибо за угощение, – я достаю из портмоне пятьсот рублей, оставляю купюру на столе возле чашки с недопитым травяным чаем, чтобы не ждать официанта, а потом поднимаюсь с места и быстрым шагом направляюсь в туалетную комнату.

Кажется, Павел еще говорит что-то вслед – но я не слышу.

Голова уже занята другим: мне чертовски хочется поскорее снять это дурацкое обручальное кольцо со своего пальца!

В туалетной комнате я первым делом упираюсь ладонями в раковину и поднимаю голову, чтобы посмотреть на себя в забрызганное водой зеркало. Мое собственное отражение – уставшее, несчастное, озлобленное, – зыркает на меня. Даже удивительно: совсем недавно я казалась себе такой красивой и свежей, а теперь – как будто роза за несколько часов отцвела и сбросила с себя ароматные лепестки. Одни только шипы остались, острые и колючие.

Я включаю холодную воду и хорошенько намыливаю палец в надежде стащить кольцо с помощью силы скольжения. Получается не сразу: за две минуты попыток ладони становятся красными от холода и трения. Но сдаваться я не планирую, и вскоре у меня получается: кольцо наконец соскакивает с пальца, оставляя после себя след и со звоном падая в раковину.

Я поднимаю его и зачем-то рассматриваю, словно хочу вспомнить, с чего начиналась история любви, которой теперь пришел конец.

На внутренней части – гравировка: «Кудряшу от Профессора».

У Антона наоборот: «Профессору от Кудряша».

Такие прозвища мы дали друг другу, когда только начали встречаться. Он мне – за длинные волнистые волосы, а я ему – за очки в роговой оправе.

Мне казалось, что мы идеальная во всем пара – красивая, понимающая друг друга, с похожим мировоззрением и моральными ориентирами...

Но оказалось – все ложь.

Домой я возвращаюсь через час. Аленка играет в своей комнате, Антон сидит на гостиной с телефоном. Снятое кольцо я кладу перед мужем на стол:

– Мы разводимся. Убирайся из дома.

– Ты ведь помнишь, что эта квартира была куплена на мои деньги?! – фыркает Антон насмешливо. – Так что уйти придется тебе.

7 глава

– Ты это серьезно сейчас?! – вспыхиваю я, ошарашенная его самоуверенностью и наглостью. – Ты изменял мне с моей подругой, обманывал меня, лгал мне, а теперь еще и выгоняешь из квартиры?! Ты прекрасно знаешь, что мне некуда идти! А ты можешь поехать к Софии или к своему другу Лешке – кого выберешь?! В конце концов, у тебя и родительский дом есть, а у меня... у меня теперь никого нет, кроме дочери, ясно?!

– Алена останется здесь, – говорит Антон невозмутимо, словно и не слышал всего, что я сказала до этого.

– Она не останется с отцом-предателем!

– Дочь я не предавал, если уж на то пошло.

– Правда?! – я не могу сдержать эмоции. – А изменять матери своего ребенка – это не предательство по отношению к ребенку?!

– Нет, – отрезает он. – Хочешь уйти – уходи, я тебя держать не стану. Знаю, что это бесполезно, и что скоро ты сама вернешься обратно.

– С чего бы мне возвращаться?!

– С того, что София – это просто увлечение, интрижка, страсть, это несерьезно... А моя настоящая семья – это ты, Алена и наш будущий малыш. Просто ты пока не понимаешь этого. Но это ничего: ты же знаешь, я терпеливый, я дам тебе время понять, что мужчины лучше тебе не найти... Мы вместе восемь лет, шесть из них – женаты. И все это время я заботился о тебе: приносил в дом деньги, позволил тебе не работать, исполнял все твои капризы во время беременности, вставал ночами к плачущей Аленке, наравне с тобой менял ей памперсы, кормил, купал, водил по врачам, в бассейн, на массаж... Возил вас в отпуск на юга. Гонял на дачу к твоей матери, чтобы поливать там огороды, копать картошку и латать крышу, хоть и не хотел этого! Я все делал и продолжаю делать! Я люблю тебя и хочу от тебя еще детей! Но стоило мне немного расслабиться, стоило совершить ошибку – все, я сразу же стал врагом народа!

– Ошибка? – переспрашиваю я тихо. – Ты называешь ошибкой многократные измены в течение более чем пяти месяцев?!

– Откуда... откуда ты...

– Мать сказала, – обрываю я его. – Я была у нее. Она застукала вас однажды – и ничего мне не сказала.

– Вот видишь?! – Антон всплескивает руками. – Твоя мать лучше тебя понимает, что именно ты разрушаешь семью!

Я не выдерживаю и хлопаю дверью спальни, чтобы просто спрятаться от этого человека, который не просто изменил, но еще и пытается манипулировать мной, пытается вызвать у меня чувство вины.

Остаток вечера я веду себя как обычно: заказываю в ресторане ужин – готовить самой нет никаких сил, – играю с Аленой, купаю ее и затем укладываю в постель, читая перед сном несколько ее любимых сказок.

Когда малышка засыпает, начинаю тихо действовать. Пока Антон смотрит телевизор в гостиной, тайком переношу в детскую комнату небольшой чемодан и некоторые свои вещи: одежду, обувь, уходовую косметику. Хорошо, что сейчас середина лета, и много вещей не понадобится. Никакой тяжелой обуви и пуховиков. Заранее убираю в прозрачную папку документы – свои и дочери. Прячу все в шкаф, чтобы муж не заметил. Потом ложусь в постель Аленки, предварительно поставив себе будильник на четыре часа утра. В это время будет уже достаточно светло, чтобы сказать дочери, что мы идем гулять, но еще слишком рано, чтобы проснулся Антон...

Я сбежала бы днем, пока он на работе, но до конца июля муж будет работать из дома, удаленно, так что придется делать это рано утром.

В десять часов вечера Антон заходит в детскую комнату, чтобы перед сном поцеловать в лоб спящую дочь. Я тоже притворяюсь спящей и чувствую, как он проводит пальцами по моему лицу. Мерзко, хочется вскочить и сбросить его руку, но я молчу и терплю. Потом слышу, как он тяжело вздыхает, говорит едва слышно:

– Какой же я придурок, – и выходит, тихо поскрипывая половицами.

Это точно. Придурок.

Мне удается немного поспать, но потом я просыпаюсь: сама, еще до будильника. На часах три пятьдесят, так что я осторожно сажусь в постели и начинаю поглаживать по спине дочку, зная, что так она проснется постепенно, мягко, без испугов и вскриков. Важно быть очень тихими. А это, знаете ли, непросто, когда тебе нужно собрать и вывезти из дома пятилетнего ребенка...

8 глава

– Мамочка, а что, уже наступило утро? – сонным голосом спрашивает у меня Аленка, сладко потягиваясь и с трудом открывая заспанные глаза.

– Да, малыш, – шепчу я ей в ответ, поглядывая на часы. Четыре ноль три. В принципе, это и правда уже утро, так что можно считать, я говорю правду.

– Но ведь сейчас все еще лето, да? – продолжает спрашивать дочка. – Мне ведь не нужно в бассейн? Зачем ты тогда разбудила меня так рано?

– Я разбудила тебя, потому что мы отправляемся в путешествие, и чем раньше мы выйдем из дома, тем больше успеем посмотреть!

– Ух ты! – Аленка явно заинтересовывается и садится в постели, убирая с лица спутанные волосы, а я, чтобы не терять время, сажусь позади нее, начиная аккуратно расчесывать и убирать ее светлые прядки в хвосты. – А куда мы поедем?! А папа поедет с нами?! А мы увидим жирафов?!

Жирафы с недавних пор – настоящая страсть моей маленькой дочери: как увидела их в новой африканской энциклопедии – так и влюбилась! Теперь мечтает увидеть этих величественных и грациозных животных своими глазами. Но мне пока нечем ее порадовать: в казанском зоопарке жирафов нет, хотя пару лет назад на сайте обещали доставить целую жирафью семью прямиком из Африки. Но потом – пандемия, политика, сложная транспортная логистика... Короче, вопрос повис в воздухе – а вместе с ним и мечта Аленки.

– Жирафов увидим немного позднее, когда поедем в московский зоопарк, – обещаю я дочери, не уточняя, что случится это явно не в ближайшие несколько месяцев. – А сейчас поедем в отель с аквапарком...

– Ура, аквапарк! – радостно выкрикивает Аленка, принимаясь прыгать на постели, а я, напугавшись, тут же начинаю ее успокаивать:

– Тшшш, малыш, тихо, ты чего... Папа же спит...

– Значит, он с нами не поедет?! – расстраивается дочка.

– Нет, он работает и очень устает, давай не будем его будить, ладно? Будем тихими-тихими, как мышки... Готова побыть мышкой?!

– Да-а-а... – тихо протягивает Аленка, сразу включаясь в игру.

– Отлично, – я с облегчением выдыхаю. – Тогда быстро одеваемся, умываемся и выходим из дома! Даже завтракать будем в кафешке, согласна?!

– А разве кафешки работают так рано утром?!

– Конечно, ведь они бывают круглосуточными!

– Вот это да...

Мы собираемся минут за пятнадцать – просто удивительно при наших вводных: измотанная я, сонная пятилетка, раннее утро, нельзя разбудить Антона... Но нам, похоже, все удается. Осторожно вытаскивая чемодан на лестничную площадку и выводя следом дочь, я попутно заказываю через приложение такси и начинаю было уже закрывать дверь квартиры, как вдруг...

– Куда это вы собрались?!

В дверном проеме стоит Антон – и смотрит на нас исподлобья глазами, полными ненависти. Нервно сглатывая, я ничего не отвечаю, только кошусь на экран своего смартфона. Приложение сообщает мне, что машина найдена и будет у нашего дома всего через две минуты. Значит, есть шанс!

– Бежим, малыш! – я хватаю дочку за руку и тащу за собой.

– Мамочка, подожди, папа проснулся! Может, он поедет с нами?!

– Нет, Аленка, нет, мы опаздываем! – я буквально забрасываю ее в кабинку лифта, оборачиваясь и боясь, что муж вот-вот схватит за руку...

9 глава

Я с ужасом оборачиваюсь – но Антона нет. Видимо, он вернулся в квартиру надеть штаны, чтобы не бегать за нами по лестничной площадке и двору под установленными повсюду видеокамерами в одних трусах...

Оно и хорошо: мы с дочкой успеваем спуститься в лифте на первый этаж, выйти с территории жилого комплекса и забраться в автомобиль.

– Ребенка нужно посадить в детское кресло, – говорит мне водитель, и я, параллельно выполняя его требование, умоляю:

– Да-да, конечно, только поехали... поскорее... пожалуйста!

– А что случилось? – нахмурившись, спрашивает мужчина, но мою просьбу все-таки выполняет, и машина медленно снимается с места.

– Мы опаздываем в путешествие! – гордо заявляет ему Аленка.

– Вы ведь... вы ведь не в аэропорт и не на вокзал, вроде...

– Мы в отель, все правильно, – говорю я торопливо. – Такое вот у нас мини-путешествие.

Я оглядываюсь и вижу, как из подъезда выбегает Антон: в полосатых штанах от домашней пижамы, с голым торсом, растрепанными волосами и пылающими глазами. Он озирается по сторонам, замечает наш автомобиль, отъезжающий от жилого комплекса, и бросается наперерез.

– Какого хрена?! – кричит перепуганный водитель.

– Поезжайте, ну же, поезжайте! – прошу я его, вцепляясь побелевшими пальцами в спинку его кресла, и мужчина наконец до упора давит на газ, видимо, решив, что я с ребенком сбегаю от мужа-абьюзера... В принципе, примерно так все и есть, с одним отличием – Антон меня не бил... пока что.

Когда мы добираемся до отеля и выходим из такси, дочка спрашивает:

– Мамочка, почему папа бежал за нами?! Может, мы что-то забыли?!

– Нет, малыш, – я качаю головой. – Он просто провожал нас... Ты же помнишь, как он махал нам с тобой, правда?

Антон и правда махал – только не на прощание, а требуя остановить автомобиль... К счастью, водитель принял мою сторону.

– А когда мы вернемся домой, мамочка?

– Пока не знаю... Путешествие будет долгим и интересным, – с этими словами я беру Аленку за руку и подхожу к регистрационной стойке отеля, чтобы поздороваться с администратором: – Доброе утро, нам нужен номер для меня и моей дочери... и еще безлимитный билет в детский клуб.

Мы завтракаем в кафе на территории отеля, а потом ложимся поспать еще на несколько часов, потому что обе зеваем и трем глаза...

Все это время мой муж названивает мне и пишет во все мессенджеры – но я не отвечаю. Совершенно ясно, что он предпримет попытки найти нас – но вряд ли у него что-то получится в ближайшие несколько дней. Может, он даже заявит о пропаже жены и дочери, но полиция не очень-то охотно расследует такие дела, если не отвалишь достаточно бабла... Да и отель, в который мы поселились, хороший, данные о своих постояльцах не выдает. Одна проблема: долго мы здесь не проживем, отложенные деньги быстро закончатся. Нужно искать варианты – а заодно устраиваться на работу и подыскивать сад дочке.

А пока я оставляю Аленку на попечении няни в детском клубе и отправляюсь в женскую консультацию.

– Я на аборт, – говорю сразу, а женщина-врач приспускает на переносицу очки-половинки и спрашивает:

– Срок-то хоть какой у вас?!

– Понятия не имею... Недели две или три...

– Значит, сначала нужно на УЗИ!

Вот блин...

Я совсем не хочу на УЗИ. По опыту прошлой беременности четко знаю: когда в первый раз увидишь на черно-белом экране маленький мерцающий сгусток света внутри своего тела – отказаться от него будет очень непросто.

10 глава

УЗИ мне готовы сделать прямо на месте. После осмотра в кресле я подписываю согласие, а затем ложусь на кушетку, поднимаю полы рубашки, обнажая живот, а в следующее мгновение чувствую прикосновение прохладного силиконового геля к своей коже. Невольно вздрагиваю, вспоминая такие же ощущения при УЗИ во время первой беременности...

Вот только ситуации разные. Пять лет назад Аленка была ребенком желанным, долгожданным и любимым, на каждое УЗИ мы с Антоном ходили вместе, вместе любовались этим маленьким растущим комочком счастья на черно-белом экране, вместе узнавали пол, вместе придумывали имя...

А этот малыш – совсем другая история. Конечно, мой муж утверждает, что хочет его, да и я сама хотела только вчера, но... потом все изменилось. Антон предал меня, нашей семьи больше нет – остались только руины. И приводить на эти руины нового человека – совершенно бессмысленно. Сердце сжимается от боли, но разумом я понимаю: все правильно, так и надо.

– Полагаю, срок немного больше, чем вы думали, – задумчивым голосом говорит врач, нажимая датчиком на мой живот. – При осмотре в кресле беременность можно выявить не раньше пяти недель – и сегодня осмотр ничего не показал, слишком рано... Тем не менее, эмбрион есть, – она показывает пальцем на экран, я поворачиваюсь, но... ничего не вижу, только черно-белый шум и движение внутренних тканей под давлением датчика. Это меня почему-то немного успокаивает. Ведь если я не вижу своего потенциального малыша – то и переживаний меньше, и чувства вины.

– Ого, – только и говорю я тихо.

– Я только одного понять не могу! – удивляется врач. – Неужели у вас до сих пор не было задержки?!

– Знаете, мне стыдно в этом признаться, – говорю я, невольно краснея. – Но я несколько месяцев назад купила новый телефон и до сих пор не установила приложение для расчета цикла... замоталась, забыла...

– Ясно, – снисходительно говорит женщина, убирая датчик и протягивая мне бумажные полотенца. – То есть, дату начала последней менструации вы мне назвать не сможете... Ну, что я могу вам сказать?! Предварительный срок беременности – пять недель. Могу назначить вам медикаментозный аборт. Но перед этим придется сделать некоторые анализы и отметиться у психолога.

– Ой... у психолога?! – хмыкаю я. – Это еще зачем?! Мне же не шестнадцать лет, у меня и старший ребенок есть...

– Вопрос не ко мне, а к системе здравоохранения, – врач пожимает плечами. – Положено так... о, есть свободное окно на сегодня к психологу! Правда, это мужчина. Если вас не смущает пол доктора – я вас запишу.

– Записывайте, – киваю. Что мне мужчина-психолог, если у меня предыдущую беременность вел мужчина-гинеколог?! Пффф...

Кроме того, мне кажется, это проще будет: вряд ли мужчина будет так заморачиваться и отговаривать меня, как стала бы женщина.

Между гинекологом и психологом я успеваю дойти до кофейного автомата и взять себе горячий шоколад с зефирками... Потом сажусь возле кабинета, который мне назвали в регистратуре, и жду, когда меня вызовут.

Минуты через три меня окликают по имени-отчеству:

– Вера Владимировна! – и я вскакиваю, смутно ощущая, что голос мне уже знаком... – Пожалуйста, проходите!

Немного смутившись, я подхожу к двери психологического кабинета, надавливаю на ручку и вдруг... вижу перед собой того самого мужчину, который угощал меня вчера брауни в кофейне.

11 глава

– Ой! – невольно вырывается у меня. – Это вы! Какая неожиданность...

– Действительно, неожиданность, – с улыбкой соглашается мужчина, жестом приглашая меня войти в кабинет, что я и делаю. – Но из плюсов – нам с вами уже не нужно знакомиться. Если я правильно помню, вас зовут Вера.

– Верно, – киваю. – А вас – Павел.

– Так точно.

– Понимаете, Павел... наша с вами консультация – вынужденная, – признаюсь я честно, устраиваясь в кресле напротив мужчины и чувствуя неловкость, но именно поэтому решая говорить прямо и открыто, чтобы как можно скорее уйти из этого кабинета. – Меня направил к вам гинеколог, который не может дать мне направление на аборт без вашей подписи.

– Значит, аборт... – говорит мужчина задумчиво.

– Ну да, а что же еще?! – удивляюсь я.

– Много чего. Проблемы в романтических отношениях или сепарация от родителей, детские травмы и страхи, депрессия, иногда даже попытки самоубийства, поиски себя, поиски любви, поиски смысла жизни...

– Но это же женская консультация!

– Это многопрофильный медицинский центр, – улыбается Павел.

Я нервно сглатываю и понимаю: я так сосредоточилась на своей нежелательной беременности, что когда искала гинеколога поближе к отелю, куда мы заселились, не обратила внимания, что кроме него здесь еще множество врачей... Я реально была уверена, что это женская консультация!

– Ясно...

– Вы просто зацепились за свою проблему и не видите ничего вокруг, – мягко поясняет мне мужчина, но я его перебиваю:

– Пожалуйста, просто поставьте подпись на документе, я уже все решила, ребенок мне не нужен, не тратьте время – ни свое, ни мое.

– Дело ведь не в ребенке, верно? – спрашивает Павел, явно привычный к попыткам поскорее закончить консультацию. – Дело в отце этого ребенка...

– Как вы поняли?! – я удивлена.

– Все просто. В медицинской карте, которую передал мне гинеколог, написано, что у вас уже есть один ребенок. Значит, дело не в том, что вы боитесь рожать или хотите пожить для себя. Вы – уже мама, смею предположить, вы очень любите своего ребенка, – а значит, смогли бы полюбить и еще одного, – говорит Павел, и я чувствую, как его мягкий бархатистый голос снова словно убаюкивает меня, заставляя расслабиться и довериться... – Кроме того, в карте написано, что вы замужем, но я вижу свежий след от обручального кольца на вашем пальце. Вы сняли его недавно, а вчера были совершенно разбиты во время нашего знакомства...

– Как вы...

– Вам сделали очень больно. Что это было? Измена, верно?

Я качаю головой:

– Вы невероятно проницательны, Павел, но... все это уже неважно, понимаете?! Я приняла решение – и вы меня не переубедите. Я ведь не дура, я прекрасно знаю, какая у вас задача в соответствии с рекомендациями министерства здравоохранения: сделать все, чтобы я оставила ребенка...

В этот момент раздается стук в дверь, мой собеседник кричит:

– Подождите! – но я его перебиваю:

– Не нужно... Мы закончили, – и вскакиваю с места.

Видимо, услышав мой голос, дверь открывают, и я сталкиваюсь глазами... Да ладно! Серьезно?! София?! Она что, тоже беременна и пришла на аборт?!

12 глава

На несколько бесконечно долгих мгновений мы с Софией словно оказываемся в немой сцене: смотрим друг на друга, хлопаем ресницами и не решаемся заговорить – ни я, ни она. Невероятное напряжение повисает в кабинете, кажется, встань кто между нами – этого человека дернет током!

Тем не менее, Павел нарушает молчание:

– Софи, я же попросил подождать...

– Прости, милый, – наигранно-виноватым тоном отзывается моя бывшая подруга, и у меня невольно округляются глаза: они что, знакомы?! Да еще и встречаются, видимо?! Иначе с чего бы ей называть его милым?!

Ну ничего себе! Вот это да! Значит, постели моего мужа ей оказалось мало, она еще и с психологом спит?! А в курсе ли сам психолог, интересно?!

Я хмыкаю. Какую же змею я пригрела на груди, оказывается! Она не только мне врала, но и Антону врет... и Павлу тоже, судя по всему...

– Пожалуйста, оставь меня наедине с пациенткой, мы закончим через несколько минут, – говорит между тем Павел, а затем, когда София скрывается за дверью, обращается ко мне: – Вера, отчасти вы правы, конечно... Министерство здравоохранения действительно выдает психологам довольно четкие рекомендации на счет того, как вести себя, если женщина пришла на доабортную консультацию, но... – он поджимает губы. – Видите ли, мои моральные принципы и эмпатия, а еще, пожалуй, элементарный здравый смысл не позволяют советовать девушкам рожать во что бы то ни стало. Ситуации бывают разные, в том числе и откровенное репродуктивное насилие со стороны партнера или семьи, и каждая женщина имеет право самостоятельно принять решение, без давления и манипуляций...

– Точно.

– Но я могу помочь.

– И как же?! – фыркаю я, чувствуя раздражение, хотя Павел, конечно, совершенно не виноват в появлении Софии.

– Определиться с плюсами и минусами возможных решений.

– Нет никаких плюсов в том, чтобы родить этого ребенка, – говорю я уверенно, и мужчина не спорит – лишь спрашивает:

– А есть ли минусы в том, чтобы сделать аборт?!

Я мотаю головой, не зная, что ответить.

Конечно, минусы есть!

Как минимум – большой гормональный стресс для организма, также возможны осложнения и даже развитие бесплодия.

Еще придется как-то рассказывать Аленке, почему братика или сестрички не будет, а объяснить подобное пятилетке – чертовски непросто.

Ну и наконец – чувство вины, которое будет со мной еще очень, очень, очень долго... Ведь аборт – это почти убийство. Да, срок совсем маленький, там еще нет человека, нет личности, даже сердце не бьется, но... это уже будущий ребенок, мой ребенок! Который мог бы родиться, получить имя и стать для меня самым важным в мире существом наравне с Аленкой...

Но я не позволю этому случиться. Сама, добровольно.

Куда уж здесь без пожирающего изнутри чувства вины и стыда...

– Подумайте об этом, пожалуйста, Вера. И если вы решите, что аборт – это единственное верное решение в вашей ситуации, то вот вам мое согласие на прерывание беременности, – он протягивает подписанный документ. – А если появятся сомнения – приходите снова, я буду рад с вами пообщаться...

Я нервно сглатываю, а потом, ничего не говоря, забираю из его рук согласие и выхожу из кабинета.

София ждет меня в коридоре.

Погруженная в свои мысли, я едва не пробегаю мимо нее, но бывшая подруга окликает меня громким голосом:

– Вер, подожди! – и я останавливаюсь как вкопанная, поворачиваясь к ней нехотя и спрашивая ледяным тоном:

– Тебе чего?

– Поговорить хочу.

– Нам не о чем говорить.

– Есть о чем, Вер... Пожалуйста.

– Ты что, проследила за мной?! – спрашиваю я мрачно. – Как ты узнала, что я буду здесь сегодня?! Ты что, встречаешься с этим психологом?!

– Пытаюсь, – говорит она.

– Что значит – пытаешься?! – вспыхиваю я.

– Потому что люблю я Антона. Но пытаюсь переключиться на другого мужчину, потому что тебя люблю еще больше.

– Что?! Ты – любишь меня?! – меня практически накрывает истерическим смехом. – Ты была моей лучшей подругой почти двадцать лет, я тебе доверила стать крестной моей дочери, а ты... ты спала с моим мужем! И после этого ты говоришь, что любишь меня?! Нет, Сонь, это ложь и бред!

– Любовь зла, – отзывается она виноватым тоном и качает головой. – Знаешь, я ведь влюбилась в него почти сразу, как ты нас познакомила, но долгие годы хранила это в себе, прыгала из одной постели в другую в слепой надежде, что найду другого, того самого, на кого смогу переключиться... но нет. Я была свидетельницей на вашей свадьбе – и тайно любила его. Крестила вашу дочь – и тайно любила его. Играла с Аленкой – и видела в ее глазах его глаза. Представляешь, каким адом, каким мучением были все эти годы?!

– Ты могла сказать мне.

– И что бы ты сделала?! Перестала со мной общаться?!

– Я не знаю, но... но это все равно было бы лучше, чем то, что сейчас...

СОФИЯ. 13 глава

За шесть с половиной месяцев до основных событий.

___

– Прости, нам нужно расстаться, – говорит Илья.

В ответ я только тяжело вздыхаю:

– Окей.

– Окей – это все, что ты можешь сказать?! – вспыхивает мужчина. – Именно в этом и причина, Соф! Тебе плевать! На меня, на наши отношения, даже на то, что я решил с тобой расстаться! По-твоему, я совсем идиот?! Я же прекрасно вижу, что ты меня не любишь! Но я любил и почти год делал все, что мог, верил, что со временем ты тоже сможешь полюбить меня... но нет!

Он прав – я не люблю его.

Перед Ильей был Рустем – его я тоже не любила.

Еще раньше – Максим.

И еще Игорь.

Никого из них я не смогла полюбить – хотя искренне пыталась. Встречалась с ними, смеялась над несмешными шутками, соглашалась жить вместе, вела быт, создавала уют, встречала с работы, варила борщи, занималась сексом, с каждым разом все больше себя презирая.

Один раз даже забеременела и чуть не выскочила замуж – но и там все закончилось таким вот скандалом: ты меня не любишь, тебе на меня плевать!

Ребенка я тогда потеряла из-за сильного стресса – никто даже не успел узнать о моей беременности: ни бывший жених, ни лучшая подруга.

Я была разбита, раздавлена... а потому поскорее заменила одного нелюбимого мужчину другим нелюбимым. Лишь бы не быть в одиночестве, лишь бы не вариться в своей болезненной запретной влюбленности день за днем, час за часом, минуту за минутой, сжирая себя изнутри.

К психологам тоже ходила, даже у психиатра была. Пробовала разные виды терапии, групповые занятия, антидепрессанты, ретриты, медитации...

Бесполезно. Мое сердце отказывалось отказываться от мужчины, который принадлежал другой женщине.

Восемь лет назад я с первого взгляда влюбилась в Антона, парня своей лучшей подруги, – и моя жизнь превратилась в настоящий ад!

Сначала я грешным делом думала, что они расстанутся, и вот тогда... Но временем парень стал мужем, потом у них появилась дочь, они стали планировать второго ребенка, а я... я всегда была где-то рядом и скрывала за широкой улыбкой собственную боль, видя, как они счастливы вместе.

Была подругой невесты на свадьбе.

Крестной матерью новорожденной малышки.

Приходила на семейные праздники.

Поздравляла с днем рождения.

И всегда знала: так правильно. Больно – но правильно.

И вот теперь – очередной провал.

Илья был просто замечательным: он искренне любил меня – я чувствовала это каждый день, – заботился, мечтал о большой дружной семье... я даже начала думать, что он – тот самый, кого я смогу полюбить, наконец отодвинув в сторону свое многолетнее болезненное увлечение, но... нет.

Илья – не идиот, он все понял – и теперь бросает меня.

– Зачем ты встречалась со мной?! Хотела кому-то насолить?!

Я мысленно хмыкаю: разве что самой себе.

– Что смешного?! – спрашивает он. – Мои чувства для тебя ничего не значат, что ли?! Ты просто играла со мной?! Столько месяцев?! Я не могу больше жить с девушкой, у которой в глазах – ледяная бездна!

– Знаю... прости, – говорю тихо, а сама рыдаю.

Я вся – ледяная бездна.

– Я пошел собирать вещи, – сообщает Илья и, хлопнув дверью, оставляет меня одну, а я продолжаю рыдать, пока за окном кружатся снежинки и сверкают новогодние гирлянды... Двадцать девятое декабря – самое время, чтобы быть с любимыми людьми, пересматривать рождественские фильмы под какао и имбирное печенье, украшать елку и строить планы на будущее...

И только у меня – снова никакого будущего.

Чтобы хоть немного успокоиться и отвлечься, звоню Вере. Да, это именно ее муж – причина моей любви и боли, но ведь Вера не виновата в этом. Она и не знает ничего. Она – моя лучшая подруга. Кому, как не ей, пожаловаться, что Илья бросил меня перед самым новым годом?!

– Верунчик, привет... – начинаю я, как только гудки сменяются щелчком, но вместо голоса Веры слышу голос Антона:

– Привет, Софи!

– Ой, Антон... привет... – сердце сразу пропускает удар.

– Вера уехала с Аленкой к своей маме, а телефон забыла, представляешь, какая растяпа?! – шутливым тоном говорит мужчина. – Ты чего звонишь?!

– Да я просто... ну, поговорить с ней хотела, – отвечаю несмело.

– Все нормально у тебя?!

– Не очень.

– Тогда приезжай поскорее к нам, у нас есть глинтвейн, а может, что и покрепче... Они через час вернутся – ты как раз доберешься. Поболтаете с ней, а я тем временем Аленку займу, у нас еще не весь дом украшен...

– Правда?! – переспрашиваю обрадованно.

– Конечно.

– А они точно через час уже будут?! – уточняю, потому что не хочу случайно оказаться с Антоном наедине, это будет для меня подобно смерти.

14 глава

– Ну... чего ты стоишь, как неродная?! – Антон посмеивается, а я краснею от неловкости: мне кажется, что он вот-вот все поймет, догадается, и тогда... Что тогда?! Прогонит меня прочь?! Расскажет все Вере?!

Я и понятия не имею, какой может оказаться его реакция, но мне чертовски страшно: ведь мы с ним никогда не бывали наедине – разве что когда Вера отходила в туалет или уложить Аленку.

Еще несколько мгновений, которые кажутся вечностью, я стою на пороге, потом все-таки несмело переступаю его, но сразу говорю:

– Я ненадолго... буквально на несколько минут, ладно?!

– Конечно, – кивает любовь всей моей жизни.

– Отдышусь немного, успокоюсь, и обратно...

Между тем, Антон уже за моей спиной: помогает снять пальто. Каждое его прикосновение – словно удар тока. Мои нервные окончания как будто намагничены: дрожат, вибрируют, жадно тянутся к теплому, вкусно пахнущему, такому родному и такому запретному мужскому телу рядом...

Наверное, так нельзя думать о своей лучшей подруге, но... как же я завидую Вере! Она живет с этим удивительным мужчиной вот уже почти восемь лет, вышла замуж, родила от него ребенка, каждый день просыпается с ним в одной постели, смотрит ему в глаза, обнимает, целует, занимается с ним любовью... что может быть прекраснее?!

Я бы все отдала за такое счастье!

Выталкивая из головы все эти неправильные, запретные мысли, я напряженно сглатываю появившийся в горле ком и старательно игнорирую растекающийся внизу живота зуд. Торопливо снимаю обувь и прохожу в комнату, где в самом центре стоит нарядная елка, потолки украшены гирляндами, а окна – снежинками из голографической бумаги.

– Очень красиво, – говорю с улыбкой и устраиваюсь в кресле в углу. Атмосфера в доме подруги действительно праздничная, у меня такого нет и никогда не будет, ведь у меня и семьи нет... так, случайные мужчины, с которыми я пытаюсь строить отношения, чтобы не думать о нем – единственном и неповторимом. Между тем, единственный и неповторимый приносит два бокала, ставит один передо мной и спрашивает:

– Софи, ты будешь глинтвейн или все-таки что-нибудь покрепче?!

– А что... что есть?! – уточняю я, больше для продолжения диалога, чем для осознанного выбора: на самом деле, мне все равно, что сейчас пить.

– Есть красное полусладкое, есть коньяк, – перечисляет мужчина. – Еще есть рябиновая настойка, но это вряд ли... мы с Верой пьем ее, когда болеем.

Мне кажется, я слушаю его только наполовину. Большая часть моего сознания занята тем, чтобы просто не наговорить лишнего... В конце концов, не расслышав очередной вопрос, я просто киваю, и Антон наливает мне что-то, а я не знаю, что... Послушно беру бокал из его рук и делаю первый глоток.

– Ну... а теперь рассказывай, – говорит Антон. – Что у тебя случилось?!

– Это неважно, – сразу отмахиваюсь я и чувствую, как у меня вспыхивают щеки. Обсуждать с Антоном свои неудачи на любовном фронте я совершенно не планировала, как и сидеть с ним наедине в пустой квартире.

– Неправда, – он хмурится. – Важно. Ты – лучшая подруга Веры, а значит, мне ты тоже очень важна и дорога... Если я отпущу тебя в холодную зимнюю ночь, не попытавшись помочь, то буду презирать себя... понимаешь?!

– Да, но...

– Давай-давай, – настаивает он, и я сдаюсь:

– Меня бросил парень.

– Илья?!

– Ага, – неохотно киваю.

– Вот придурок! – эмоционально высказывается Антон, и я невольно хмыкаю: ему что, правда не наплевать?!

– Ничего страшного...

– Конечно, ничего! Он тебя просто не заслуживал!

– Ты действительно так считаешь?!

– Разумеется, Софи, ведь ты... ты замечательная! – восклицает мужчина, а я слушаю его и не верю своим ушам. – Ты хороший друг, самая лучшая крестная мама! Ты умница, красавица! Рядом с тобой должен быть достойный мужчина! Если Илья бросил тебя – он точно не тот, кто тебе нужен...

– Наверное, – я послушно киваю и смотрю на него влюбленными глазами. Первый бокал выпит, и теперь все, что он говорит, идет сразу в сердце, минуя мозг и мои тщетные попытки быть разумной и сдержанной...

– Забей на него, – говорит Антон и подливает в мой бокал еще. – Выпей и расслабься... Этот мужчина не заслуживает твоих слез и твоей боли.

– Спасибо...

Проходит час, а может быть, два.

Или даже три.

Неважно.

Важно то, что Антон слушает меня: внимательно, трепетно.

Говорит, что я замечательная, очень красивая, умная и интересная...

В венах растекаются тепло и алкоголь, и в какой-то момент, на третьем или пятом бокале, я поворачиваюсь к нему и заглядываю в глаза:

– Мне так жаль, что ты уже занят...

Эта фраза вылетает из моего пьяного сознания быстрее, чем я успеваю сообразить: нельзя так говорить, нельзя!

Антон смотрит на меня внимательно и, кажется, наконец все понимает. Или, может быть, он понял все гораздо раньше, прото терпеливо ждал, когда я сама буду готова и признаюсь... И ведь я практически призналась – по крайней мере, мне кажется, мои слова вполне могут сойти за такое признание...

15 глава

Его губы со вкусом виски-колы обжигают, словно ударяют током, моментально возвращая мне трезвость ума. Чувствуя приближающуюся истерику, я вскакиваю на ноги, прижимаю дрожащие пальцы к обожженным его поцелуем губам и мотаю головой, заливаясь рыданиями:

– Прости... я не должна была... я не имела права... я лучше пойду...

– Никуда ты не пойдешь, – стальным голосом произносит Антон и наступает на меня, словно непоколебимая скала. – Разве я могу отпустить тебя в таком состоянии: пьяную, разбитую и несчастную?! Ты останешься здесь, я постелю тебе в нашей спальне, а сам... сам останусь в гостиной на диване.

– Л-ладно... – шепчу я едва слышно.

Честно говоря, уже сейчас я не слишком верю его словам, не верю, что он беспокоится обо мне... скорее – хочет воспользоваться моментом и моей слабостью, чтобы затащить меня в постель... И это ужасно.

Внутри меня как будто борются несколько личностей.

Одна – хочет сбежать из этого дома, пускай даже пьяная, разбитая и несчастная, хочет забыть все, что здесь произошло, все слова, поцелуи и электрические разряды между нашими телами.

Вторая личность просто не верит, что все это возможно... ведь Антон всегда был так добр со мной, всегда показывал себя верным мужем, любящим отцом, примерным семьянином и порядочным мужчиной... может, мне только кажется, что он хочет со мной переспать?! Может, это моя больная фантазия?!

И наконец – третья личность. Она согласна на все, а алкоголь только сильнее путает ее мысли и обостряет желания. Она думает: может, все идет именно так, как и должно?! Может, именно я – судьба Антона, а не Вера?!

Между тем, мужчина моей мечты и моей боли застилает мне свежее постельное белье в супружеской спальне и приглашает туда:

– Ложись. Тебе нужно отдохнуть.

Перед глазами все плывет. Сердце болезненно сжимается от влюбленности, между ног зудит от желания, в висках пульсирует ужас, совесть тихо шепчет на ухо: так нельзя, София... беги... беги отсюда...

Но у меня уже нет сил бежать.

Я сбрасываю с себя носочки, в которых ходила по квартире, и практически падаю на постель, тут же утопая гудящей головой в подушке.

– Вот так, умничка, – доносится до меня голос Антона.

Глаза невольно начинают закрываться, но я вижу, что мужчина приглушает свет и не уходит, а потому спрашиваю:

– А ты... что ты делаешь?!

– Побуду немного рядом, чтобы ты быстрее уснула.

– Не надо, – прошу я умоляющим тоном, но он не слушает меня, вместо этого стаскивая с себя футболку и обнажая кубики пресса, так что я нервно сглатываю, впиваясь в его бронзовую кожу осоловелым взглядом.

После этого он садится на край постели и снимает домашние штаны, оставаясь в одном белье:

– Не бойся, просто так мне будет комфортнее.

Он ложится рядом, грудью к моей спине, и я снова прошу:

– Антон, это лишнее, я справлюсь...

Я дико хочу его, но... нельзя! Ведь Вера – моя лучшая подруга! И она гораздо важнее, чем Антон! С ним я знакома восемь лет, а с ней... почти двадцать! Мы жили в одном дворе, ходили в одну школу и столько всего вместе пережили... Разве я могу предать ее, разве я могу предпочесть ей какого-то мужчину, пускай даже и самого лучшего на всем белом свете?! Нет...

Но алкоголь и желание растекаются в крови, словно ядовитый наркотик, и с каждым мгновением у меня все меньше и меньше сил сопротивляться.

Сначала он просто лежит рядом, даже не прикасаясь.

Затем понемногу придвигается ближе, сокращая расстояние между нами и заставляя волны электричества гулять между распаленных тел.

Потом обнимает меня одной рукой за талию.

Скользит ею по моему телу, поглаживает.

Сначала вроде бы дружески, а потом нет.

Касается живота, груди.

Припадает губами к моему затылку, обжигая горячим дыханием...

В какой-то момент я не выдерживаю, решительно поворачиваясь к нему лицом, чтобы дать пощечину, но натыкаюсь губами на его губы и пропадаю...

Два часа спустя, наконец вынырнув из пьяного кайфа, я практически сбегаю от него в ванную комнату, а там еще полчаса стою под холодными струями воды, чтобы смыть с себя его пот, его запах и его жар. Чтобы смыть свой стыд и свою вину. Но получается не очень: теперь этот мужчина как будто впечатался не только в мою душу, но и в мое тело, и я тем более не смогу от него отказаться... Какой же кошмар. Какой позор.

Как я скажу об этом Вере?!

– Никак, – сообщает мне Антон, когда я наконец выхожу из душа.

– Что значит, никак?! – возмущаюсь я. – Мы что, скроем это?!

– Конечно, – он кивает. – Я люблю Веру, ты тоже любишь Веру, так?!

– Так, – говорю, опуская голову и прикрывая большим пушистым полотенцем свое обнаженное тело.

– Вот и все... незачем причинять ей боль. Все равно это не повторится.

ВЕРА. 16 глава

– Думаю, я подсознательно хотела, чтобы ты застукала нас... – стыдливо пряча глаза, говорит София, а я смотрю на нее и не чувствую ничего, кроме желания уйти и не видеть ее больше никогда в своей жизни.

Но моя бывшая лучшая подруга продолжает зачем-то:

– Антон предлагал то пойти ко мне, то вообще в отель... Но каждый раз я неосознанно возвращалась именно в ваш дом...

Не в силах больше слушать ее голос, наконец прерываю:

– Ясно, – и мне кажется, что мой холодный грубоватый тон говорит сам за себя, но София вдруг с видом преданного щенка заглядывает мне в глаза:

– Ты не сможешь простить меня, да?! – и я хочу громко рассмеяться, но не успеваю: живот вдруг резко сводит спазмом, похожим на родовую схватку. Инстинктивно я сгибаюсь напополам, подкладывая руку, чтобы немного смягчить боль. Морщусь, постанываю, при этом чувствую, как из меня с пульсацией начинает вытекать что-то горячее и влажное...

Опускаю глаза и вижу: это кровь.

Багровая лужа растекается подо мной и уже даже капает на пол...

В следующее мгновение дар речи как будто пропадает, но рядом оказывается София – какая же ирония! – и она, как и положено лучшей подруге, которой она все еще себя считает, видимо, сразу же кричит:

– Пожалуйста, вызовите скорую помощь! Девушка на раннем сроке беременности, кровотечение! Это очень срочно!

– Я... сама... – хриплю мрачно, пытаясь встать, но все тело сводит от боли, в глазах темнеет, и я едва не падаю на пол, но меня удерживает София:

– Пожалуйста, оставайся на месте, скоро приедут врачи, они тебе непременно помогут... Ты должна быть осторожна... ради ребенка...

Мысленно фыркаю.

Кому это я должна ради ребенка?! Тем более ради того самого ребенка, от которого я решила избавиться, потому что ты спишь с моим мужем, и моя семья, мое счастье разрушены теперь раз и навсегда?!

Нет уж, Софи, не тебе говорить о том, что я должна или не должна...

Скорая помощь приезжает через десять минут, меня сразу укладывают на транспортировочную кушетку, подключают какие-то провода и капельницы... Врачи суетятся вокруг меня, а медсестра громко спрашивает:

– Кто-нибудь поедет с ней в больницу?!

– Я! – тут же вызывается София.

– Кто вы?!

– Я ее... ее подруга, – нерешительно говорит предательница.

Собрав все силы в кулак, я пытаюсь сопротивляться:

– Она мне не... она не... – но боль слишком сильная, кровопотеря слишком большая, меня выворачивает до слез, до стонов, голос едва слышен в общем шуме городской кофейни, где все и так переполошились из-за меня, так что никто толком не слушает, а через несколько минут, уже в машине скорой помощи, я и вовсе оказываюсь в каком-то предобморочном состоянии: головокружение, сильная тошнота, слабость, невозможность что-то сказать или хотя бы пошевелиться...

Карета скорой помощи мчит нас по казанским пробкам в первую городскую, а я лежу внутри и смотрю в потолок, где надо мной висит медицинский светодиодный светильник, как в операционных...

Проклятая София держит меня за руку, крепко сжимая пальцы, а у меня банально нет сил отбросить ее руку. Ну а что еще противнее – глаза сами собой закрываются, и через несколько минут я окончательно отключаюсь.

Когда я наконец прихожу в себя в стерильно-белой палате больницы, София по-прежнему сидит рядом со мной, боли нет, а на столе возле кровати стоит в стеклянной вазе роскошный букет хризантем.

– Цветы от Антона, – поясняет София, проследив за моим взглядом.

– Чт... что?! – переспрашиваю я в ужасе. – Откуда он узнал, где я?!

– Ну... я ему написала, разумеется, – говорит София. – Ты же его жена и носишь его ребенка. Разве я могла оставить его в неведении?!

– Ах ты с... – начинаю я, резко пытаясь подняться, но боль моментально отбрасывает меня обратно на подушки. Не сдерживая стонов, я хватаюсь за живот, пытаясь понять: потеряла я ребенка или нет?!

Наверное, было бы лучше, если бы потеряла...

– Я сейчас доктора позову, он тебе все расскажет, – говорит София, а я только рада: пускай поскорее уходит, видеть ее не хочу...

Но через три минуты вместе с доктором возвращается и она.

– Добрый день, Вера Владимировна. Как вы себя чувствуете? – спрашивает врач, поправляя на носу очки. – Знаю, знаю, вы очень беспокоитесь о своем ребенке, но... – договорить он не успевает: в дверь стучат, а затем, не дожидаясь ответа и разрешения, в палату входит Антон.

– Вера, ты очнулась! – говорит он радостно.

– Да, наконец-то! – вторит София, а я смотрю на этих предателей и жалею только об одном: что у меня нет никаких сил – ни физических, ни моральных, – чтобы вытолкать их обоих за дверь.

– Ладно, оставлю вас ненадолго, зайду минут через десять, – говорит врач и, сочувствующе похлопав по спине моего мужа, выходит, видимо, решив, что плохие новости мне будет проще услышать от него...

17 глава

После его вопроса в голове моментально начинает пульсировать.

Я оставила Алену на попечении няни в детском клубе при отеле, куда мы сбежали от Антона, а сама отправилась к гинекологу на аборт. Я предполагала, что потрачу не больше трех часов, но... сколько же времени прошло на самом деле?! После гинеколога был психолог. Потом – столкновение с Софией. Болезненная беседа с ней в кафе. А потом – кровотечение, скорая помощь, больница... и вот я здесь, а моя дочь – все еще там... Наверняка развлекательная программа и время работы няни давно закончились, и Алену просто отвели в номер. Теперь она сидит там одна, совершенно потерянная и напуганная. Не понимает, когда наконец вернется мама. Возможно, даже плачет. От боли у меня сжимается сердце...

– Мне нужен мой телефон, – требую я, собирая в кулак все имеющиеся силы и пытаясь держаться уверенно. – И чтобы вы все вышли отсюда.

– Ну уж нет, Кудряш... – настаивает Антон, и по его тону я понимаю: он так просто от меня не отстанет. – Сначала ты ответишь на вопрос, который я задал... Где. Моя. Дочь?! Софи сказала, что в больнице ты была одна...

– Ты не понимаешь?! – шиплю я. – Если вы оба не уберетесь отсюда сейчас же, я вызову охрану... – в доказательство своих слов я поднимаю руку и тянусь к красной кнопке на панели возле кровати.

– Стой, – Антон перехватывает мое запястье.

– Тогда я буду кричать.

– Тебе нельзя нервничать.

– Разве я не...

– Не потеряла ли ты ребенка?! – фыркает мой муж. – Нет, слава богу. Но тебе придется остаться здесь на несколько недель... как минимум, ясно?! Тем временем Алена поживет со мной. Поэтому тебе лучше сказать мне, где она...

– Я не отдам ее тебе! – рыкаю злобно и вырываю руку. – Не хочу, чтобы она была свидетелем вашей мерзкой связи!

– Ты совсем долбанулась, что ли?! – Антон аж краснеет. – Ты что, правда думаешь, я буду при ребенке такими вещами заниматься?!

– Я уже ничему не удивлюсь!

– Прекрати! – рычит он гневно. Правда глаза колет, видимо. Мне было бы смешно, если не было бы так тошно. – Между мной и Софией никогда не было ничего серьезного, а теперь тем более... Конечно, я очень благодарен, что она привела меня к тебе, но теперь, когда все раскрылось, и ты беременна вторым ребенком, всю свою энергию я потрачу на нашу семью... поверь мне.

– Не верю! – выплевываю ему в лицо и, вывернув запястье, все же жму на красную кнопку вызова охраны.

– Что ты делаешь?!

– Убирайтесь! Проваливайте, ясно?!

Через три минуты и Антону, и Софии все-таки приходится уйти из моей палаты и даже из больницы: охрана выпроваживает моего мужа-предателя и мою подругу-предательницу до самых ворот, запрещая ко мне приближаться.

Оставшись наедине с собой и немного собравшись с силами, я наконец звоню в отель, чтобы узнать, как там моя дочь. К счастью, оказывается, няня не смогла оставить Алену одну и, когда закончилась рабочая смена, по своей воле перебралась в наш номер, чтобы вместе с малышкой дождаться меня...

Моей благодарности нет предела.

Более того, няня сообщает, что может привезти Алену в больницу, и мне приходится беседовать с главврачом, чтобы он позволил определить дочку в детское отделение, потому что присматривать за ней, кроме меня, некому...

Но и тут мне везет: главврач просто переводит меня в одиночную палату и просит поставить в ней детскую кроватку.

Все-таки есть в мире хорошие люди. Добрые, понимающие, щедрые. Как жаль, что это не относится к моему мужу, моей подруге и моей матери...

– Мамочка, ты заболела?! – спрашивает у меня Алена, когда мы наконец оказываемся вместе, и она забирается ко мне в кровать.

– Да, милая, немного, – признаюсь я, обнимая ее и целуя. – Но ты не переживай, совсем скоро все будет хорошо.

– А как же братик или сестричка?! С твоим малышом тоже все в порядке?! – интересуется она со всей своей детской непосредственностью, и у меня сердце сжимается. Сегодня выкидыша не случилось – но он может случиться завтра, а если этого все же не произойдет – скорей всего, я сама сделаю аборт. Вот только как объяснить это пятилетнему ребенку?!

– Мне очень жаль, милая, но братик или сестричка не придет.

– Почему?! – расстраивается малышка.

– Так бывает, что детки, которые должны были появиться на свет, еще не успев родиться, уходят обратно, к звездам, откуда и пришли...

– Как дедушка?! – она имеет ввиду моего отца.

– Почти как он... – киваю я и добавляю: – Только дедушка прожил долгую жизнь, а твой братик или сестричка не успел...

– Очень жаль.

– Мне тоже, милая... – я обнимаю ее, и на глазах выступают слезы. Мне кажется, в этот момент я впервые по-настоящему чувствую связь со своим вторым малышом, которому не суждено будет родиться... И если до этого я старалась не думать о нем, не представлять его, то теперь фантазии невольно захлестывают меня, и я, укачивая на руках старшую дочку, начинаю представлять, каким был бы младший ребенок...

18 глава

Прежде чем Павел открывает рот и начинает говорить, я успеваю пожалеть, что позволила ему прийти сюда... Вчера я попала к нему на прием по необходимости и, что важно, понятия не имела, кто он такой, но теперь... теперь-то я знаю, что он – парень Софии! Зачем же я пустила его в палату?! Разве он может сказать мне что-то, что поможет мне?! Ведь он наверняка на их стороне – на стороне моего мужа и моей бывшей подруги! Видимо, придется снова нажимать тревожную кнопку и вызывать охрану...

Но... ладно, я дам ему три минуты.

Мне как минимум интересно, что он вообще может сказать. Про аборт-то мы вчера уже поговорили. Что удивительно, он действительно не давил и не пытался отговорить меня, всего лишь предложил обозначить плюсы и минусы того, что ребенок родится, и того, что не родится... Пожалуй, это была толковая рекомендация: я даже задумалась, хотя в итоге по-прежнему намерена делать аборт, если только выкидыш не случится раньше...

– Привет, – говорит он, останавливаясь на пороге и явно не планируя сразу же нарушать мое личное пространство... это обнадеживает.

– Доброе утро, – киваю я напряженно. – Чего вы хотели, Павел?! Я впустила вас, но... скоро моя дочь вернется с анимационной программы в детском отделении, и тогда...

– Я ненадолго, – перебивает меня молодой человек. – Я все слышал вчера, когда вы с Софи говорили в больничном коридоре.

– Вы что, подслушивали?! – переспрашиваю я, потому что в моем понимании подслушивающий чужие разговоры психолог – это человек с полным отсутствием профессиональной этики.

– Это вышло случайно, – признается он. – Вообще-то, я вышел из кабинета, чтобы позвать Софи, ведь изначально она пришла ко мне, но потом услышал, что вы разговариваете... И понял все буквально по паре фраз.

– Ну что же, тогда поздравляю, – я горько усмехаюсь. – Меня предали, вас предали... Моя бывшая подруга, она же ваша девушка, спит с моим мужем... вот уже полгода, кстати. Надеюсь, теперь вы яснее понимаете, почему я хочу сделать аборт, а не рожать второго ребенка от предателя...

– Конечно, я понимаю. Но также я прекрасно понимаю, что вам сейчас намного больнее и сложнее, чем мне.

– Неужели?! Вас измена возлюбленной не так трогает?!

– Понимаете... – он немного заминается, делая при этом один шаг навстречу ко мне, но затем продолжает говорить: – В первую очередь, эмоционально и психологически я более стабилен, чем вы, беременная девушка с маленьким ребенком на руках... Кроме того, на вас обрушилось сразу два предательства: муж и подруга, – а мне всего лишь изменила девушка, в отношениях с которой я и так сомневался...

– Сомневались?! – переспрашиваю я заинтересованно. – Почему же?!

– Я психолог, – хмыкает он. – Читать людей по их настроению, поведению и словам – моя профессия. Мне с самого начала было ясно, что я – то ли запасной вариант, то ли этакий подорожник от ее душевных страданий по кому-то другому... Теперь ясно, что этот другой – ваш муж.

– И вас это устраивало?!

– Скажем так – это была попытка поддержать человека, которому очевидно очень больно и плохо, – признается мужчина. – Но я понятия не имел, что одновременно со мной она спит с другим мужчиной, предавая таким образом не только мое, но и ваше доверие... Мне очень жаль, Вера, что наши с вами жизненные пути пересеклись таким причудливым и болезненным образом. Конечно, если бы я знал – я бы попытался ее остановить...

Я пожимаю плечами:

– Теперь поздно... И я все еще не понимаю, зачем вы пришли.

– Просто сказать вам, что я на вашей стороне.

– Ну да, – недоверчиво хмыкаю.

– Вы имеете полное право не верить мне. Более того: на вашем месте я бы тоже не поверил. Но... – он делает еще несколько шагов и протягивает мне что-то: – Вот моя визитка. На обратной стороне я записал еще и личный мобильный. Вы можете позвонить или написать мне в любое время и по любому поводу, и я постараюсь помочь. Как психолог и просто как человек...

– Ясно, спасибо, – я киваю, забираю визитку и бросаю ее на столик возле кровати в полной уверенности, что никогда ему не позвоню.

– Ну... это все, что я хотел сказать, поэтому – до свидания, Вера, поправляйтесь, – с этими словами Павел действительно разворачивается и выходит из палаты, оставляя меня наедине со своими мыслями.

И прежде всего, конечно, мне интересно: говорил он правду или солгал, и на самом деле за его спиной – Антон и Софи?!

Так или иначе, но проверять это я не собираюсь...

Весь день я провожу с дочерью: мы играем, читаем, рисуем, лепим из пластилина... Параллельно я листаю сайты-агрегаторы в поисках работы. Оказывается, что это очень непросто. Прежде чем выйти замуж и родить дочь, я успела поработать администратором в крупной строительной компании, и первые годы моего декретного отпуска место держалось за мной в соответствии с законом, но потом... потом Антон сказал, что мне не обязательно выходить на работу, что он обеспечит нас с Аленкой всем необходимым. Я официально уволилась, и мою должность занял кто-то другой. Теперь мест в компании нет – а значит, искать приходится с нуля.

Мне попадается несколько подходящих вакансий, но как записаться на собеседование, если я лежу в больнице?! Если же ждать, пока меня выпишут и пока я восстановлюсь после аборта, пройдет время, место заберут...

ПАВЕЛ. 19 глава

Вообще быть психологом – это очень круто. Мне всегда нравилось помогать людям, а еще я достаточно эмпатичен и легко чувствую чужую боль: это помогает мне быть хорошим, внимательным специалистом.

Но доабортные консультации – это та часть работы, которая мне совсем не нравится. Ведь если следовать рекомендациям министерства здравоохранения, в девяносто девяти процентах случаев я должен подтолкнуть потенциальную мамочку к родам, а не аборту...

Вам всего семнадцать?! Чем раньше родите – тем лучше для здоровья!

Нет образования?! Его можно получить и в двадцать, и в тридцать!

Нет денег?! Ничего страшного, государство позаботится о вас!

Нет мужа?! Вы еще так молоды и красивы, вы непременно встретите мужчину, который полюбит вас и вашего малыша!

Или, напротив, муж есть, и это именно он настаивает на рождении ребенка, хотя вы пока не готовы?! Ну, значит, он очень хочет стать папой!

Вас изнасиловали?! Ну, ребенок-то в этом не виноват!

А что в итоге?! В итоге – огромное количество несчастных мамочек без мужа или с мужем-тираном, без финансовой стабильности, без возможности достойно растить свое чадо, зато – с послеродовой депрессией, испорченным здоровьем, психологическими травмами и загубленными мечтами...

Кому оно надо?!

Кого оно делает счастливым?! Женщину?! Ребенка?!

Никого...

Я для себя сразу решил: следовать этим рекомендациям я не стану.

Моя задача как психолога – помочь каждой потенциальной мамочке понять: нужен ли ей этот ребенок здесь и сейчас?! именно ей, если отбросить мнение мужчины, родителей, врачей-гинекологов, общества с его стереотипами, страхи, стыд и чувство собственной неполноценности?! потянет ли она его?! будет ли она счастлива?! ведь дети – действительно счастье, но только если их мама – тоже счастлива и полностью готова к материнству: физически, психологически и материально.

Вера – не готова.

Она только что пережила страшное предательство, неудивительно, что ей пришло в голову сделать аборт и не рожать второго ребенка от изменника.

Конечно, я не имею права быть категоричным.

Конечно, она сама должна принять решение, что делать.

Я лишь помогаю ей взглянуть на ситуацию с разных сторон, найти плюсы и минусы того, чтобы рожать, и того, чтобы не рожать...

Но что бы она ни решила – я даю ей свое разрешение на аборт, а когда она покидает мой кабинет, и сам выхожу в коридор – чтобы позвать Софи... Вот только окликнуть ее не успеваю: слышу, как она разговаривает с Верой.

И сразу все понимаю. Моя Софи – подруга Веры, и она спит с ее мужем... а заодно и со мной... Как интересно.

Вечером, когда Софи возвращается домой, я сразу же сообщаю:

– Нам нужно поговорить.

– О чем поговорить? – спрашивает девушка уставшим голосом, поднимая на меня глаза, и я понимаю: она плакала. Конечно, оставить это так просто я не могу, а потому меняю план разговора:

– Что случилось?!

– Ничего, – отпирается она.

– Пожалуйста, не обманывай меня, Софи... Где ты была так долго?

– Я... я встретила подругу... точнее, теперь уже бывшую подругу...

– Речь про Веру, девушку, что приходила ко мне на прием?!

– Да, – она кивает, явно понимая, что я уже в курсе, и тогда я говорю:

– Мне жаль, Софи, но... я все слышал.

– Я так и поняла, – она хмыкает. – Теперь ты меня бросишь, верно?! Как Илья, и как Рустем, и Максим, и Игорь?! Вы все делаете так, когда понимаете, что я не люблю вас, что я люблю другого мужчину...

– Почему ты мне не сказала об этом? – спрашиваю я.

– Потому что надеялась, что смогу измениться...

– Чтобы измениться, нужно смотреть в лицо своей боли, а ты пыталась заглушить безответную запретную любовь отношениями с другими мужчинами... в итоге делала больно и им, и самой себе.

– Ну, теперь это все равно неважно.

– Почему это?

– Он бросил меня.

– Муж твоей подруги?

– Да.

– Поэтому ты плакала?!

– Да... – она всхлипывает, и я понимаю: она вот-вот зарыдает снова.

– Мне очень жаль.

– Неправда, тебе плевать! – взрывается она, набрасываясь на меня и толкая обеими ладонями в грудь, так что я ударяюсь лопатками в стену.

Я понимаю, что у нее истерика, что она в одночасье потеряла и подругу, и любимого мужчину, и даже меня – человека, который принимал ее такой, какая она есть: отстраненной, холодной, вечно далекой...

Понимаю, что ей очень больно и плохо.

Что она чувствует стыд и вину, что она ненавидит себя.

Но еще я понимаю, что я ничем не могу ей помочь.

ВЕРА. 20 глава

– Вера Владимировна, мне очень жаль, но нам не удалось сохранить вашу беременность. Не успел организм восстановиться после первого кровотечения, как открылось второе... Ребенок был очень слаб – да и вы тоже, – устало и грустно объясняет мне врач, когда я наконец прихожу в себя после ночной операции. – Мы сделали все, что могли, но... простите. В целом, вы физически здоровы, поэтому с уверенностью на восемьдесят процентов могу сказать: причиной выкидыша стал стресс. Отдыхайте, восстанавливайтесь, через несколько месяцев обязательно попытайтесь еще раз...

– Ну... это вряд ли, – фыркаю я с усмешкой, а потом морщусь от боли: внизу живота тянет. Неудивительно: я только что потеряла ребенка.

– Кроме того, – добавляет доктор, явно игнорируя мое замечание и, конечно, понятия не имея о моей ситуации. – Рекомендую вам походить к психотерапевту: нужно устранить и проработать причину вашего стресса.

Снова усмешка: причина моего стресса – предавшие меня муж, подруга и мать, чтобы устранить это – нужно подать на развод и начать новую жизнь, в которой будем только мы с Аленкой. А еще нужно найти жилье, работу, определить дочку в детский сад... Дел – масса. Но пока все, что у меня есть, – это адская боль внизу живота, дурацкие советы от врача, практически пустой кошелек и визитка от психолога, с которым встречалась моя бывшая подруга...

К счастью, восстановление после выкидыша идет довольно легко и быстро, вечером того же дня меня переводят обратно в обычную палату, а еще через два дня после контрольного гинекологического УЗИ выписывают.

Понимая, что я больше не потяну более или менее приличный отель – почти треть своей и без того небольшой финансовой подушки пришлось оставить здесь, в больнице, – я вместе с Аленкой останавливаюсь в скромной гостинице практически на окраине города. По моим подсчетам, денег хватит недели на две: на гостиницу, еду и вещи первой необходимости, а еще на лекарства, которые помогут мне быстрее восстановиться, и почасовую няню для дочери. Таким образом, у меня есть немного времени для поиска работы и съемной квартиры, можно не суетиться – но и медлить нельзя.

Вот только проходит целых три дня, а мне упорно не везет по обоим фронтам! Все квартиры, которые я смотрю, либо не соответствуют базовым требованиям – нет стиральной машины, например, или холодильника, или кровати, – либо слишком дорогие, либо не заселяют с детьми дошкольного возраста, либо вообще сдаются только посуточно...

Неудивительно: середина лета, туристический сезон в Казани в самом разгаре, рынок недвижимости забит под завязку...

Что касается работы, то здесь все тоже непросто: мне отказывают после трех собеседований на вакансию администратора, в основном объясняя это недостаточным опытом, а после четвертого обещают перезвонить, но... не перезванивают. Какая неожиданность!

Я чувствую себя уставшей и разбитой.

А еще – полной неудачницей.

Кроме того, мне продолжают названивать Антон, София и моя мать. Муж – надеюсь, скоро он станет бывшим, – просит вернуться домой и не мучить ребенка, бывшая подруга надеется, что я однажды смогу ее простить, а мать... ну, она все еще считает, что я – эгоистка, которая не хочет сохранить семью... Все это было бы смешно, если бы не было так грустно.

В один из вечеров, чувствуя, что я уже просто больше не вывожу всех этих сложностей и ответственности, я предлагаю Аленке сходить в детскую комнату в ближайшем торговом центре, чтобы она могла немного повеселиться, попрыгать на батутах и покувыркаться в бассейне с шариками, а я – выпить кофе и хотя бы на пару часов вернуться к нормальной, привычной жизни... такой, какой она была до измены мужа и подруги.

Конечно, есть небольшой страх – вдруг нас вычислит Антон?! С другой стороны, он вряд ли будет искать нас в торговом центре на окраине Казани...

Сначала все идет отлично: Аленка с огромным удовольствием выпускает свою энергию, катаясь на батутных горках и ныряя в сухой бассейн, я пью капучино и листаю какой-то глупый женский журнал...

Но проходит час, оплаченное время заканчивается, и я иду вытаскивать свою дочь из батутного городка:

– Аленка, малыш, нам пора!

– Еще немного, мамочка! – просит она, счастливая, растрепанная, раскрасневшаяся...

– Ладно, – киваю я, закатывая глаза, и иду к кассе, чтобы оплатить еще полчаса. Но через полчаса история повторяется:

– Ма-а-ам, ну пожалуйста! Я хочу еще! – умоляет Алена, но я не могу позволить себе снова согласиться с ней: во-первых, уже поздно, пора возвращаться в гостиницу, ужинать и ложиться спать, а во-вторых, у меня не так много денег, чтобы развлекать ее больше, чем я запланировала...

– Нет, малыш, выходи, – говорю настойчиво.

– Нет! Не пойду! – Алена встает в позу, напрочь отказываясь выполнять мою просьбу, и я понимаю: меня ждет истерика.

Мне приходится практически силой вытащить ее наружу, надеть на нее обувь и, крепко схватив за руку, повести в сторону выхода из торгового центра. При этом дочь продолжает упираться и плакать, и я понимаю: последние дни – побег из дома, отель, больница, гостиница, отсутствие любимого отца и любимой крестной, – сильно повлияли на ее психическое состояние... Ей всего пять, и ее привычная жизнь перевернулась с ног на голову. Возможно, ей еще больше, чем мне, нужен психотерапевт...

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги