Туфелька из пепла и огня

Глава 1. Фейри с Той Стороны

— Ты пойдешь на бал… в этом?

Недоумение в голосе Мойры настолько сильное, что Элла смущенно отводит взгляд в сторону, уставившись на стену, где красуется постер с принцем фейри, Арланом.

Какая-то ее часть думает: нет ли в этом чего-то незаконного? Вряд ли принц — тот самый принц с Той Стороны — давал свое согласие на подобное. Или, может, давал… Есть что-то по-своему забавное в осознании, что королевская особа в чужих глазах близка к поп-звезде.

Хорошо, не ей, жительнице Британии, позволено говорить о подобном, у них есть Королева Елизавета, но она хотя бы совершенно обычная!

Впрочем, постер все равно не ее и вообще не имеет к ней никакого отношения, это все Мойры. А что она за подруга, если будет осуждать? Да и принц, если постер ничего не приукрашивает, действительно очень красивый.

— Эл? — Ладонь Мойры оказывается перед лицом Эллы. — Земля вызывает Эллу!

— Ой… Извини, задумалась, — вздыхает она и переводит взгляд уже в зеркало. — Как будто у меня есть другие варианты!

И платье не настолько уж плохое, верно? Да, оно очень простое, чуть ниже колен — просто белая ткань с вышитыми по подолу цветами. Ничего волшебного, но у Эллы с ее зарплатой официантки денег совсем немного. Покупать платье, чтобы поносить его один раз? Конечно, событие просто сказочного — ха! — масштаба, такое бывает, вероятно, лишь раз в жизни, только ей потом, после него, еще жить и жить. И желательно не в долгах.

И, вообще, это не ее идея.

— А как же прокат? — спрашивает ее Мойра.

Элла надеется, что ей удалось поднять одну бровь и посмотреть на подругу лучшим взглядом «Ты сейчас серьезно?».

— Сомневаюсь, что у них остались хорошие платья, бал-то уже завтра, — она снова вздыхает. — А если и остались… Его же еще и подшивать на мою фигуру.

Хорошо быть Мойрой с ее совершенно стандартной фигуркой — на ней почти вся одежда из магазина хорошо сидит. Никаких фантастических девяносто-шестьдесят-девяносто, но зато не приходится ничего подшивать. Вот где настоящий подарок генетики.

— Да, ты права. — Мойра скрещивает руки на груди. — Но в таком виде я тебя никуда не пущу. Подобное бывает раз в жизни! Ты просто обязана выглядеть принцессой.

Потому что Мойра будет, и она за нее искренне рада, безо всяких «но» и «если». Это Элла не так чтобы действительно увлечена Той Стороной, фейри и прочими чудесами, но ход туда заказан им обеим. В них нет и искры магии, лучшее, на что они могут рассчитывать — использовать уже готовое волшебство.

Только, увы, все эти штуки работают недолго, нечем подзарядить.

Кстати, про… штуки.

Мойра уже не раз и не два предлагала Элле использовать чудеса, точнее, купить их, даже если они окажутся всего лишь одноразовым увлечением. В детстве она соглашалась намного чаще, чем сейчас. И дело вовсе не в деньгах, просто… есть в магии что-то странно привычное, почти нормальное.

Может, все дело в том, что Элла выросла здесь, где полным полно магазинов фейри, и даже никаких экскурсий не нужно, чтобы встретить кого-нибудь с Той Стороны. А вот Мойра приехала в двенадцать из мегаполиса, куда фейри почти не заходят.

Потому что там нет поблизости лесов, потому что там нет их Мест Силы… потому что там много железа.

Любая причина подойдет.

Тогда после переезда Мойры они и подружились. Возможно, потому, что именно их родители всегда опаздывали и никогда не успевали забрать их вовремя, пока они обе сидели на скамейке у школы под присмотром охранника.

Как тут не подружиться?

Главное, что Мойра давно предлагала ей воспользоваться чудом, точнее, его купить. Своеобразный аналог сделки с фейри, но без ужасных последствий в конце — просто деньги и все. Оказалось, что договоры фейри вполне себе можно гнуть в разные стороны, главное — общая суть. Торговая сделка все еще сделка.

— А что насчет… — Элла кусает губы, уже предвидя восторженную реакцию в ответ на ее слова, — … магии?

Глаза Мойры широко распахиваются, кажется, что в них даже можно заметить искры радости, за мгновение до того, как комната наполняется ее громким визгом. Точно так же она визжала, когда узнала, что фейри — и сам их принц Арлан — приедут в их город на празднование Белтайна.

Элла на самом деле визжала с ней за компанию, но больше от удивления: сам принц! Сам принц Арлан приедет сюда! Да, визит Королевы казался как-то реалистичнее, но вот — он будет здесь.

И даже каким-то неведомым чудом Мойра достала им обеим пригласительные именно на бал, которые раскупили вмиг. Сайт обвалился в первые часы. Наверное, никакая магия не может помочь серверам держаться.

— Ты правда хочешь попробовать? — задыхаясь, шепчет Мойра.

Элла хлопает ее по спине.

— Дыши, дорогая, — и улыбается. — Да, я думаю, что хочу.

То, что происходит после, больше напоминает настоящий хаос — Мойра бросается к шкафу с такой скоростью, как будто научилась в этот момент самой настоящей телепортации, и тут же спешно начинает открывать один ящик за другим.

— Что ты ищешь?

— Погоди-погоди, — торопливо бормочет Мойра, а потом с победным кличем поднимает руку вверх, держа какой-то флаер. — Ура!

Глава 2. Как купить чудо

Стоит Элле просто сказать: да, я куплю эти Туфельки Золушки, — как Мойра хватает ее за руку и уже собирается тащить на улицу. Останавливает ее только удивленный крик Эллы:

— Дай хотя бы переодеться обратно!

И Мойра замирает, неловко смеясь. Ух и теряет же она иногда голову из-за всех этих чудес. Но смотреть на это — на ее горящие глаза, на яркую улыбку и то, как она почти подпрыгивает на месте — приятно. Как маленький ребенок, конечно, но хоть кто-то из них двоих должен сохранить в себе частичку детства.

На таких людях иногда мир и вертится.

Элла переодевается в спешке. Конечно, праздничное — она будет стоять на этом до конца, что бы Мойра ей ни сказала — платье нужно повесить со всевозможной аккуратностью. Его же гладить постоянно опасно, а стирать… нет-нет, платье ей слишком нравится, чтобы над ним так издеваться. Так что только на плечики, потом в чехол и аккуратно в шкаф.

Она потом его заберет у Мойры, когда они вернутся. Не с ним же по магазинам ходить, особенно в такие дни, когда на улице не протолкнуться от туристов.

Всем охота на принца посмотреть.

Если быть совсем-совсем честной с собой, то Элле тоже интересно, просто не так сильно. Ей больше хочется узнать, насколько сильно он похож на свои портреты и все эти постеры.

— Давай уже! — торопит ее Мойра. — А то все туфельки раскупят, даже не выберешь себе вариант платья!

Элла бросает последний взгляд в зеркало — нет, прическа не растрепалась — и спешит за подругой, которая чуть ли не из кожи выпрыгивает, пока ждет ее на крыльце дома.

На самом деле Глейнвейл — это, вероятно, самый странный город, где можно родиться. И вовсе не из-за фейри. Хотя Элла полагает, что почти вся Европа такая… интересная, за неимением другого слова, если речь идет о небольших городах, а не совсем уж современных мегаполисах.

Город будто родился и вырос между эпохами, как страницы разных книг, склеенные в случайном, даже безумном порядке. Улицы — это лабиринт из булыжных мостовых XIV века, где современные велосипеды звонят колокольчиками, пугая прохожих, облачённых в куртки с капюшонами и плащи с вышитыми рунами. Но стоит выехать поближе к центру, как булыжники сменяются гладким асфальтом.

Мойра почти тащит Эллу за руку к нужному магазину — вывеску видно издалека. Она напоминает те, что висят над тавернами или магазинами зелий в видеоиграх, но при этом ярко-неоновая, вся в светодиодах.

Слева возвышается замок с башнями, покрытыми мхом, а справа — стеклянный небоскреб, где в окнах мелькают самые обычные офисные клерки. По тротуару проходит мужчина, похожий на викинга, с Bluetooth-наушниками в ушах и телефоном. Он спорит с кем-то на гаэльском, жестикулируя так, что прохожие шарахаются — Элла сдерживает хихиканье.

Улица дышит хаосом, но в нём есть своя музыка. Колокольчики велосипедов перекрывают звуки колдовских трубок, кто-то играет на банджо, а кто-то — на синтезаторе, накладывая на мелодию автотюн. Запахи кофе и свежеиспеченного хлеба смешиваются с ароматами диких трав, которые продаёт старуха-колдунья, сидя на ступенях собора XII века.

Подготовка к Белтайну окрашивает город в оранжевые и золотые тона. На фонарях висят гирлянды из живых цветов — в рекламе говорилась, что они распускаются только под музыку. Все улицы переполнены воодушевленным туристами. Ребята в масках кота и лисы раздают листовки с расписанием мероприятий на праздник — от того самого бала до разжигания костров.

То и дело попадаются баннеры — «Добро пожаловать, принц Арлан! Помните: магия и этикет — ваши лучшие друзья!».

Каждый дом здесь — кусочек истории, наслоенный без всякой логики. С появлением в городе фейри все и вовсе вышло из-под контроля. Например, в любимом кафе Мойры — «Доме Модрон» — подают эспрессо в кружках с изображением кельтских узоров, а на стенах висят портреты всех местных фейри.

«Безделушки госпожи Рубин» — один из тех многочисленных магазинов, где продают всякие волшебные сувениры и артефакты. Элла проходила мимо него много раз, просто никогда не заглядывала. У входа на веревочке болтается объявление: «Акция! Купи три свитка — четвертый в подарок!».

За углом — старинный книжный магазин, где полки до потолка забиты томами на пергаменте, и туда Элла уже заходила.

— Давай, идем!

Мойра почти вталкивает Эллу в магазин.

Да, внутри все так же, как и стоило ожидать — современные витрины громоздятся рядом со старинными деревянными. Повсюду и свитки, и сверкающие кристаллы, и маленькие бутыльки всевозможных зелий. Они — немногие из чудес, которые таким людям, как Мойра и Элла, по-настоящему доступны.

По крайней мере, они на них прекрасно работают и ничего особенного не требуют взамен. Не все, конечно, но в любом случае.

— Добро пожаловать, — приветствует их девушка за стойкой. — Чем я могу вам помочь?

И с одного взгляда видно — фейри. Слишком красивая, как будто сошедшая с какой-нибудь картины или прямо из фильма, где ее внешность, разумеется, обработали графикой уже после многочисленных слоев макияжа.

Ее глаза удивительного оттенка голубого — чистые как сапфир, а волосы белые словно снег. Она слегка склоняет голову набок, отчего сережки с камнями в цвет ее глаз сверкают на солнце. Она прекрасна — Элла может это признать. А еще странно незнакома, но, возможно, она просто заменяет мадам Рубин?

Глава 3. Уголек в крапиве

Элла не знает, в какой момент она теряет Мойру в толпе — вероятно, где-то между остановкой возле киоска со сладостями и попыткой добраться до лавки с сувенирами. Они держались за руки, но потом люди потянули Мойру вперед, и Элла отпустила — не хотелось бы потерять и руку.

И нежно-голубое, сверкающее платье Мойры быстро исчезло среди многоцветья одеяний других.

— Ладно, — вздыхает Элла, остановившись у одного из зданий.

Замирать посреди дороги — очень плохая идея, потому что она не только будет всем мешать, но и рискует оказаться под ногами толпы. Ее же обязательно толкнут.

— Ладно, — повторяет Элла про себя.

Они все равно с Мойрой договорились встретиться возле костров. Им, конечно, нечего туда кинуть, но кто запрещает просто посмотреть? Вид должен быть восхитительный: как говорится в программе, фейри добавят в огонь немного магии, чтобы сделать его цветным. А центральный костер — самый большой — зажжет сам принц Арлан. Да, она хочет на это посмотреть хотя бы из чистого любопытства.

Мойра точно будет визжать от восторга.

Вдруг что-то — или скорее кто-то — врезается Элле в спину, она чувствует болезненный удар по пояснице, похоже, чьим-то локтем, и не удерживается на ногах от неожиданного давления.

— Извините! — кричит незнакомый голос, совсем молодой и высокий.

— Извините! — повторяет второй.

Дети — кажется, им лет по двенадцать — пробегают мимо нее, пока она изумленно смотрит им вслед, а ладони горят от неожиданного столкновения с шероховатой мостовой. Замечательно. Фейри, конечно, сказала, что с платьем ничего не будет, ткань там крепкая, точнее, волшебная, и грязь отталкивает, но все равно неприятно.

Чужая ладонь — аккуратная женская ладонь с тонкими длинными пальцами — появляется прямо перед лицом Эллы, немного справа.

— Вам помочь? — Вопрос приходит тут же.

Элла поднимает взгляд, чтобы наткнуться на ответный — фейри. Этот потусторонний блеск в светло-серых глазах ни с чем не спутать. Кажется, будто смотришь в искаженное зеркало или через стекло в бездонный колодец — одновременно и пугает, и завораживает так, что не отвернуться.

— Спасибо, — выдыхает Элла, взяв протянутую ладонь.

Фейри с легкостью помогает ей подняться на ноги одним движением, как будто Элла ничего не весит для нее. Может, это и правда так — магия способна на многое, куда большее, чем кажется на первый — и даже на второй — взгляд.

И тела фейри куда крепче человеческих, если не обращать внимания на слабость к железу, конечно.

Элла улыбается в ответ, надеясь скрасить некоторую неловкость, которая ползает у нее под кожей, неприятно покалывая. Эта фейри ей совершенно незнакома, наверное, пришла только на праздник. Ничего удивительного.

— Красивое платье, — мягко говорит фейри. — Это сила зачарованных туфелек?

Элла кивает. Конечно, они видят магию друг друга, ничего удивительного. Ей на мгновение становится интересно, могут ли они догадываться, кто именно зачаровал обувь? Какой-нибудь особенный магический след, невидимый для обычных людей.

— Хочешь Уголек? — предлагает фейри.

Однако… У Эллы нет уголька, как и у Мойры тоже. Купить его слишком дорого, а хороших связей в мире фейри они не завели, поэтому никакого уголька, только возможность понаблюдать, как другие кидают их в костры.

— Бесплатно? — осторожно спрашивает Элла.

Фейри — хитрые существа. Очень хитрые.

— Да. Я заметила, что у тебя его нет, — фейри пожимает плечами. — Считаю глупым то, что их продают. У нас их раздают бесплатно каждому участнику праздника.

Элла прикусывает губу раздумывая. Если бесплатно, то почему нет? Надо тогда и Мойре достать один, иначе обидится. Она больше всех хотела попасть на праздник.

— А я могу взять больше одного?

Но фейри мотает головой.

— Вместе с Угольком дается и пожелание, — говорит она. — Один Уголек одной душе, не больше.

Хорошо… Немного грустно, потому что очень уж хотелось Мойре подарок достать, но хорошо.

— Тогда я возьму один.

Фейри улыбается, легким движением руки доставая Уголек прямо из воздуха — он и продолжает парить на уровне рук Эллы. По крайней мере, она полагает, что это должен быть Уголек, ведь он завернут в листья, напоминающие крапиву.

— Листья для защиты от любого зла, — объясняет фейри, а потом хихикает, прикрыв рот ладонью: — И твоих рук от пепла.

Элла тоже смеется. Да, уголь хорошо так пачкает руки, потом еще и попробуй отмыть — мелкая крошка окажется повсюду, чем больше трешь, тем больше размазываешь. У нее, конечно, есть сумочка и салфетки, да и платье грязь отталкивает, но все равно будет очень обидно.

Лицо фейри становится серьезней, она мягко направляет с помощью магии Уголек поближе к Элле и произносит:

— Пусть в сердце праздника разгорится огонь из твоего Уголька. Пусть тень станет твоим светом… — она на мгновение замолкает. — Но помни: даже в пепле живёт память о том, кто бросил его в пламя.

Глава 4. А вот и прекрасный принц

Элла не знает, сколько стоит на месте, пытаясь понять, что же сейчас произошло на самом деле. Но в какой-то момент кто-то снова толкает ее в спину, к счастью, она не падает, только понимает — надо двигаться куда-то дальше, а не мешаться под ногами.

Ярмарка вокруг сияет.

Элла шагает по улице, залитой лунным светом и мерцающими огнями. Воздух густой от запаха жареных яблок, дыма с ароматом вереска и сладких булочек с какими-то волшебными ингредиентами, которые продают с лотков словно хот-доги. Гирлянды из живых цветов свисают с фонарей, кажется, будто они шепчут ей что-то на незнакомом языке, пока она проходит прямо под ними.

Толпа проплывает мимо. Все спешат к центральной площади, где уже звучит музыка — дудочки и скрипки переплетаются с басом электронного синтезатора.

Она останавливается у киоска, где тучная дама в очках продает «фейерверки-призраки»: бумажные шарики, которые взрываются в небе всевозможными цветами или цветным дымом, они намного безопаснее, чем обычные фейерверки. Рядом — мужчина в длинной цветной мантии, предлагающий «энергетические напитки» в стеклянных бутылках, чтобы хватило сил танцевать всю ночь.

Элла отказывается от напитка, но берет один бумажный шарик, просто... почему нет? Она кладет его рядом с Угольком в сумку, надеясь, что тот не взорвется случайно прямо там. Конечно, вряд ли что-то испортит, но жалко.

За спиной кто-то смеется — группа подростков в масках сов и ворон запускает «фейерверки-призраки» в воздух, бросая их вверх как можно выше. Красиво.

Она бредет вдоль главной площади, где ярмарка особенно громкая. На сцене танцуют пары в смешанных костюмах — кожаные доспехи и неоновые перчатки, шёлковые платья с рисунками, напоминающими больше граффити. В небе кружатся дроны, выпуская искры, которые превращаются в бабочек. Элла замирает, ослепленная вспышкой света: над толпой возникает арка из огня, превращающаяся в силуэт оленя с рогами из звёзд.

Мойры нигде не видно.

Элла сворачивает в узкий переулок, где между замком XIII века и стеклянным небоскребом тянется рынок амулетов. Над ее головой снова вспыхивают яркие огни, и Элла поднимает взгляд вверх, пытаясь разглядеть, какое же изображение будет в этот раз.

И в тот же момент она влетает в чью-то спину.

— Прошу прощения! — торопливо бормочет Элла, делая шаг назад.

Она отмечает для себя необычный темный костюм, словно блестящий в свете луны и огней ярмарки, кажется, что он сделан из чешуи какого-нибудь диковинного зверя. Наплечники напоминают ей элементы доспехов.

Мужчина оборачивается, на его голове глубокий капюшон, бросающий тень на лицо. Но тут над ними снова взрывается фейерверк, и в момент вспышки Элла видит его так же ясно, как если бы сейчас был день.

Ровные, аристократические черты, словно кто-то высек их из чистейшего мрамора, бледная кожа и яркие зеленые глаза — цвет кажется настолько ненастоящим, что Элла моргает пару раз.

Но важно не это.

Важно то, что она определенно сейчас смотрит на принца Арлана. И он, похоже, ни капельки не отличается от того самого постера, висящего в комнате Мойры. Даже больше — вживую он красивее. Не просто смазливый юноша, а сказочный рыцарь.

Элла уверена, что краснеет — ей повезло, на ней это так не видно, особенно под косметикой, но щеки ощутимо горят.

— Все в порядке, прекрасная леди?

Принц улыбается, но есть в этой улыбке что-то такое… острое? Или просто хитрое, совсем не вяжущееся с образом настоящего рыцаря, но внезапно это делает принца более реальным. Как будто сказочный образ опускается на землю и обретает плоть, а не просто призрачный лик, вдруг представший перед ней.

И Элле это внезапно нравится.

Есть в этом странная сюрреалистичность встречи с рок-звездой, по которой ты не фанатеешь, но при этом прекрасно осознаешь, где вот она — там, высоко, — а где же находишься ты. Хотя рок-звезды по крайней мере люди, не слишком сильно отличающиеся от самой Эллы… кроме денег. За деньги можно купить многое.

— Все в порядке, ваше… — начинает она, и тут же ладонь принца Арлана оказывается прямо перед ее губами, заставляя замолчать.

О… да у нас тут принц прячется от надоевшей толпы?

Элла сдерживает неуместное хихиканье, потому что теперь все происходящее напоминает глупую подростковую комедию. Интересно, беднягу сейчас не ищет вся его охрана?

— Ага, значит, я сейчас делаю вид, что вас не узнала? — весело, но достаточно тихо спрашивает Элла, когда Арлан убирает руку.

Он издает звук удивления, как будто не может поверить в ее настолько спокойную реакцию. Ей даже хочется ему добавить, что все дело просто в удаче: будь тут Мойра, она бы кричала на всю улицу, так как принц ей нравится в тот самом смысле, в каком девочкам нравятся рок-звезды.

К огромному счастью принца, Мойру Элла пока так и не нашла.

Наверное, на этом моменте им следует просто разойтись — да, короткая приятная встреча, — Элла посмотрела на самого настоящего принца, а Арлан наткнулся на ту, которой искренне все равно, и теперь он может спокойно продолжить свою тайную прогулку по городу.

— А прекрасная леди оказалась с сюрпризом, — говорит Арлан.

Глава 5. Переведи стрелки часов

Элла забывает, как дышать. Ее грудь сжимается, словно кто-то обхватил ребра ледяными пальцами. Сердце испуганно бьется о клетку ребер обезумевшей птицей, стуча так громко, что заглушает даже шум ярмарки за спиной. Она падает на колени с такой силой, что удар о землю отдается дрожью по всему телу — будто кости рассыпаются на мелкие осколки.

Глаза Арлана все еще закрыты. Его ресницы отбрасывают тени на бледные щеки, как будто он просто уснул под шум фейерверков.

— Эй… Вставай…

Голос Эллы дрожит, цепляется за слова, словно они якорь в бурном море. Какая-то ее часть знает, что это глупо, но Элла ничего не сможет с собой поделать — она трясет Арлана, как будто ее движения могут его разбудить. Его плечи дергаются под ее ладонями, но тело безвольно, будто мешок с песком.

Его глаза остаются закрыты. Кровь под ее ладонями теплая и липкая, как мед в летний день. Элла ощущает, как она стекает между пальцев, капает на землю, впитывается в подол платья. Элла видит только темные капельки на бледном — белом — лице Арлана, но чувствует каждую рану. Нож все еще торчит из его груди, но ударов было несколько — следы прямо там, где ее руки. Каждый порез на коже, каждый след пальцев, будто она сама их нанесла.

Как это произошло?

Почему это произошло?

Разве… разве он не должен был успеть наколдовать что-нибудь? Да хотя бы закричать?

Разве…

Она вдыхает с влажным хрипом, чувствуя, как горят глаза. Слезы стекают по щекам, капают вниз. Дышать все еще тяжело, кажется, что мир слегка размывается по краям — Элла видит все только фрагментами.

Спокойное, словно умиротворенное лицо Арлана, без капли страха, как будто он позволил всему этому случиться или просто не заметил…

Нож в его груди. Это железо. Он должен быть из железа. Фейри ненавидят железо — оно для них словно яд.

— Эй, кто там! — кричит кто-то. Голос резкий, словно что-то трескается от каждого слова.

И гулкая, липкая тишина взрывается множеством других звуков: криков, шагов. Будто все вмиг проснулись и начали их искать.

Нет, искать принца.

Элла, едва ли чувствуя собственное тело, неловко пытается подняться на ноги. Суставы хрустят, мышцы судорожно дергаются, будто не хотят повиноваться. Она должна… бежать. Верно? Или сдаться? Просто позволить им всем найти ее возле трупа принца.

Ей же никто не поверит, что она не убивала его.

Сумочка соскальзывает с плеча, со шлепком падает на землю и что-то из нее выкатывается наружу.

ХЛОП!

Цветной дым, пахнущий сахарной ватой, наполняет воздух. Сладкий запах щекочет нос, смешивается с металлическим ароматом крови.

— Туда! — кричит снова тот же голос.

Элла покачивается на нетвердых ногах и бежит. Она бежит так быстро, как не бегала никогда прежде, как будто само ее тело одержимо — вперед и вперед как можно дальше. От мертвого принца Арлана, от кричащих людей, от розового дыма, пахнущего сахарной ватой. Ее туфли скользят по мокрому камню, все болит, но падать нельзя — каждая секунда на счету.

За ее спиной — и над ее головой — взрываются фейерверки. Золотые искры дождем сыплются на землю, освещая путь, который Элла не видит.

Она не успевает затормозить, когда врезается в кого-то. Перед глазами все немного плывет, кажется, что перед ней знакомая спина.

Та самая спина, которую она уже видела.

Мужчина оборачивается и спрашивает ее мягким голосом:

— Все в порядке, прекрасная леди?

Элла отшатывается, будто обожженная. Его лицо. То же самое, что мгновение назад было мертвым. Зеленые глаза, бледная кожа, капелька пота, стекающая по виску — просто пот от жары, а не кровь. Она смотрит на его грудь — ничего. Ни крови, ни ножа. Только темный костюм, мерцающий в лунном свете.

— Вы… — хрипит она пятясь. — Это снова?

Арлан хмурится, явно ничего не понимая. Его рука тянется к ней, но замирает в воздухе.

— С вами все в порядке? — спрашивает он, и в его голосе есть что-то другое, жесткое. Словно он уже знает ответ, но все равно задает вопрос.

Где-то далеко, словно через воду, доносится чужой смех. Элла оглядывается — ярмарка. Те же огни, та же музыка. Будто ничего не произошло. Гирлянды из живых цветов шепчут на незнакомом языке, фонари мерцают, как глаза сов.

— Это просто сон, — шепчет она, хватаясь за голову. — Сон, верно?

Арлан делает шаг к ней, но Элла уже разворачивается и бежит. Не туда, где костры, не туда, где люди. Вглубь переулков, где тени плотнее, а воздух пахнет мхом и железом. Она знает этот путь — она уже бежала им.

Час назад.

День назад.

Вечность назад.

Она сталкивается с Арланом снова у киоска с яблоками в карамели. Он узнает ее, и Элла улыбается ему. Он смеется, говорит о политике, о своей иллюзии. Она молчит, едва ли вставляя хоть слово.

Время растягивается, словно жвачка. Каждое слово Арлана звучит как эхо, будто он повторяет одно и то же.