Твое наказание

Глава 1

Вероника

— Останови машину! — требую, задыхаясь от обиды. Внутри меня что-то взрывается и растекается волной горячей ненависти к Денису. — Останови!

С непроницаемым лицом Ден продолжает вести машину, не воспринимая меня всерьез. И это еще больше приводит в ярость.

— Останови. Машину, — шиплю, как дикая кошка, выделяя каждое слово, готовая в любой момент вцепиться ему в лицо. Когда меня обижают, я не рыдаю, а теряю обладание и разум. Плачу потом, когда никто не видит.

Ден сжимает руль, прибавляя скорость, уходя по трассе на обгон.

Ладно!

Хватаюсь за ручку дверцы, открываю ее на скорости сто десять.

— Ты ебн*тая! — кричит Ден, сбавляет скорость и съезжает на обочину. — Ты что творишь, дура! — рычит на меня, ударяя ладонями по рулю. Хватаю с заднего сиденья свой рюкзак, намереваясь покинуть машину. Но резко падаю назад, потому что Денис дергает меня за рюкзак, затаскивая назад.

— Сволочь! — разворачиваюсь и даю ему пощечину, настолько сильную, что горит ладонь. Парень на секунды теряется, и я выскакиваю из машины. Открываю багажник, вынимая свою сумку. Уже вечер, темнеет, впереди километры трассы, позади поле, мимо нас несутся грузовики. Даже не представляю, где мы и куда я бегу. Но моя внутренняя ебн*тая маленькая девочка бунтует.

— Ника! — Ден выходит из машины, громко хлопая дверью. Хватает мою сумку и закидывает ее назад в багажник. Я вытаскиваю ее снова, откидывая на обочину. — В себя приди, шизанутая! — психует он. — Куда ты собралась?

— Подальше от тебя. Скройся! — запахиваю кардиган, подхватываю сумку и иду вперед вдоль трассы.

— Вероника, бля! — кричит Ден, хватая меня за плечи и разворачивая к себе. Дергаюсь, вырываясь из его удушливых объятий.

— Не трогай меня!

— Да какого хрена, Ника! — встряхивает меня, не отпуская. — Что я не так сказал? Что ты мне сейчас пытаешься доказать? Ты и дня не проживешь в чужом городе без меня. Ты же ни к чему не приспособлена! Привыкла жить на всем готовом. За тебя же все брат решал. Ты только гуляла! И строила из себя принцессу! Ты реальности не видела. Не нужно сейчас психовать! — с каждым своим выкриком мне в лицо он трясет меня все больше и больше, до звона в ушах.

Ничего не слышу, глаза застилают туман и обида.

Какого хрена они все считают меня беспомощной!

— Вернись с небес, Ника. Сядь, бля, в эту чертову машину и заткнись до конца пути! Пожалуйста! — выплевывает последнее слово.

— Да пошел ты! — выкрикиваю ему в лицо. Упираюсь в его грудь и отталкиваю со всей силы. Ден отшатывается, вылетая на дорогу. Сигнал встречной машины оглушает. Ден снова идет на меня, уже убивая яростным взглядом. Снова хватает, уже за ворот кардигана, и резко впечатывает в себя.

— Ты ох*ела?! — рычит на меня.

— Не-е-ет, — усмехаюсь ему в лицо. — Я, значит, беспомощная овца? А ты не забыл, на чьи деньги мы с тобой сейчас едем покорять чужой город? Что же ты, такой самостоятельный, не заработал их, как мужик? — шиплю на него.

— Ааа, так ты, значит, заговорила?! — тоже язвительно усмехается мне в лицо и отталкивает от себя. Пошатываюсь, не удерживаюсь на ногах и падаю на пятую точку в сырую после дождя траву на обочине. Больно. Обидно до слез. Но я со всей силы зажмуриваюсь, запрещая себе плакать перед этим мудаком. — Ника! — кидается ко мне Ден, хватает за руки, пытаясь поднять.

— Не трогай меня! — уворачиваюсь и встаю сама. Брюки на попе намокли. — Это ты никто без меня! Ясно?! Мало того что нищеброд, еще и не мужик!

На самом деле я перебарщиваю, не следя за языком. Я вообще сейчас веду себя неразумно. Но остановиться уже не могу. Это последняя капля в чаше, которая копилась уже очень долго. Меня очень долго считали никем. Я всегда была приложение к брату. Боялись не меня, а его. Уважали тоже его, поэтому меня никто не трогал, начиная от учителей и заканчивая домработницей. Родион постоянно указывал и решал все за меня, считая тупой и не способной построить свою жизнь самостоятельно. Мне казалось, Ден меня понимает…

Казалось…

Разочарование настолько горькое, что я теряю голову и чувство самосохранения.

Я всем докажу, что не пропаду одна!

Хватаю сумку, рюкзак и почти бегу вперед по трассе, пытаясь не зарыдать.

— Ну и вали! Ебн*тая! — выкрикивает мне вслед Ден. Не разворачиваясь, показываю ему фак и иду вперед. Денис садится в машину и с пробуксовкой срывается с места, пролетая мимо меня.

Замедляю шаг, поднимая голову в небо. Сумерки, пасмурно, еще полчаса и совсем стемнеет. Мимо меня проезжает все меньше и меньше машин. В основном все грузовые.

И тут до меня доходит вся дурость моего поступка. Окатывает паникой.

А куда я, собственно, иду? Впереди только бесконечная федеральная трасса и поле.

Что, Ника, хапнула самостоятельности?

Вывези теперь эту самостоятельность.

Я хоть и ненормальная, но не бесстрашная.

Жутко.

Глава 2

Вероника

Пока мужчина обходит машину, собака тычется носом мне в затылок, обнюхивая. Не страшно. Во-первых, после часа на темной трассе, мне кажется, уже вообще ничего не страшно; во-вторых, несмотря на то, что это огромный пес, он Зефир. Усмехаюсь, оборачиваюсь и глажу собаку за ухом. Ну как можно бояться, когда у пса такие любопытные глаза?

Мужчина садится за руль, заводит двигатель и выезжает на трассу, набирая скорость. В машине тепло, комфортно, пахнет терпким мужским парфюмом, кофе и немного сигаретами, но это, скорее, от мужчины. Расслабляюсь, наконец, прекращая трястись, обнимаю рюкзак, прикрывая глаза и кайфуя от тепла.

Как мало нужно для счастья – просто тепло.

Хихикаю, когда собака вновь тычется в меня мокрым носом. Нужно было сесть к нему назад и потискать. Я люблю собак. Всегда хотела вот такую большую, пушистую собаку. Но у Родиона аллергия на шерсть и на мои «хотелки» в общем. Все мои желания и мечты для него всегда были пустым звуком и детскими капризами. Он всегда знает лучше меня! Поэтому я и сбежала. Поэтому меня и зацепили слова Дена. Хочется доказать всему миру, что я могу большее.

И я докажу!

Я не пустое место!

— Зеф! Фу! — командует мужчина. — Лежать!

И собака тут же отстает.

— Почему Зефир? — кажется, теплый воздух меня опьянил.

— Потому что дурной, — поясняет мне мужчина.

— Мне кажется, он хороший.

Мужчина не отвечает, продолжая вести машину.

— Спасибо, — искренне благодарю я. — Никто не останавливался…

— Никто бы и не остановился.

— Почему?

— Ты выбрала не очень удачное место для автостопа. На этом участке трассы запрещено останавливаться.

— Да? Но вы же остановились. Спасибо.

Мужчина не комментирует. Приборная панель освещает его профиль. Взрослый мужчина, примерно ровесник моего брата. Серьезный, легкие морщинки в уголках глаз, мужественные, волевые черты, волосы слегка растрепаны ветром. Вроде не похож на маньяка, но я все равно на всякий случай стискиваю рюкзак.

— А долго еще до города? — интересуюсь. Я так устала. Мне хочется снять с себя сырую одежду, принять горячий душ, смыть дорожную пыль, покушать и лечь в теплую кровать, укутавшись в одеяло, а уже завтра решать проблемы. Но приезд в город еще не даст мне благо. Нужен интернет для поиска дешёвой квартиры на ночь. Не могу позволить себе гостиницу, мне нельзя светиться. Родион найдет. Заглядываю в телефон. Связи по-прежнему нет.

— Около часа. Если не встрянем в пробке на въезде в город.

Киваю, более удобно устраиваясь на сиденье и вытягивая ноги. Выдыхаю, прикрывая глаза. Как бы я ни храбрилась и ни строила из себя взрослую и независимую, мне все равно страшно. Но если я сама все это не пройду, то так и не повзрослею.

— Как тебя зовут? — вдруг спрашивает мужчина. Знакомиться не хочется, но мне неудобно не отвечать.

— Ника. А вас?

— Виктор.

— Очень приятно.

— Сколько тебе лет? — задает следующий вопрос, на который мне уже не хочется отвечать. Я, конечно, очень благодарна мужчине, но…

— А вам сколько?

«Ой, боже, Ника, заткнись. Тебе трудно сказать, сколько тебе лет?» — кричит внутренняя шибанутая принцесса, уча меня манерам.

— Много, — ухмыляется мужчина. — Сорок, – спокойно отвечает он.

— Мне девятнадцать, — признаюсь я.

Мужчина поворачивается ко мне, отвлекаясь от дороги, рассматривая более внимательно. Не понимаю, хорошо это или плохо.

— Как такая маленькая девочка оказалась почти ночью посредине федеральной трассы? — интересуется он.

— Так случилось, — развожу я руками, не собираясь ничего рассказывать. — Сама не ожидала.

— Интересно, — тянет он.

— Ничего интересного, — отворачиваюсь к окну.

Ден урод. За час так и не вернулся за мной. Не то чтобы хотелось его видеть, но в данной ситуации я поняла, что совершенно его не знаю. Видимо, Родион был, как всегда, прав: я глупая овца. Страх отпускает, меня накрывает стрессом и обидой на весь мир. Могу себе позволить где-то по пути в совершенно чужой город, где меня никто не ждет.

Всю оставшуюся дорогу мы едем в тишине. Я успеваю задремать. Прихожу в себя от ослепляющих огней города. Поднимаю голову, всматриваясь в окно. Это мой новый дом на ближайшее время.

— Адрес? — спрашивает Виктор, останавливаясь на светофоре.

— А… Просто высадите меня у ближайшего кафе.

— В каком смысле? — щурится с подозрением, включая тон моего брата, смотря на меня, как на глупого ребенка. — Я отвезу тебя домой.

— Спасибо, не нужно! — категорически отказываюсь я. — Остановите здесь, — вижу вывеску круглосуточного фастфуда. Мужчина сворачивает и паркуется на стоянке. Выдыхаю. — Еще раз спасибо, сколько я вам должна?

Виктор качает головой и выходит из машины, открывая багажник. Не спорю, деньги мне нужны. Впереди жёсткая экономия. В кармане оживает телефон, проигрывая рингтон звонка. Быстро вынимаю его, чтобы отключить звук, потому что там орет песня «Я просто в тебя втюрилась, втрескалась, вкрашилась». И это значит, что звонит Денис.

Глава 3

Вероника

— Что это за дом? Здесь сдают комнаты? — настороженно спрашиваю я, когда перед машиной медленно разъезжаются автоматические ворота одного из домов в частном секторе. Виктор, определенно, спас меня два раза за вечер, но в темном переулке моя паника снова набирает обороты.

— Это мой дом, — спокойно поясняет мужчина и медленно въезжает во двор.

— Вы сдаете комнаты? — нащупываю в кармане баллончик, стискивая его в руках.

— Нет. Переночуешь сегодня у меня, а завтра разберемся. Очень небезопасно оставлять тебя одну ночью в непонятной квартире.

— Эм… Нет… — тушуюсь. Принцесса внутри меня начинает истерить.

— Тебе нечего бояться, я давно не ем маленьких девочек, — с усмешкой произносит Виктор.

— Что? — жестко туплю, не воспринимая шутки.

— Согласен, с чувством юмора у меня плохо, — качает головой. Мужчина паркует внедорожник и покидает машину. Выхожу следом. Я так устала и перенервничала, что, кажется, поседела.

Пока осматриваюсь, мужчина выпускает собаку, и пес тут же начинает носиться по двору, как оголтелый. Смешно. Дом небольшой, в стиле шале, отделанный деревом и камнем. На веранде первого этажа горят фонари. Двор темный, но я замечаю альпийскую горку из камней и голубые ели вокруг. Красиво, уютно, аутентичненько.

— Прошу, — мужчина указывает мне на вход, достает из багажника мою сумку, рюкзак и идет за мной. — Открыто, проходи.

Дергаю ручку, вхожу первая, придерживая дверь для Виктора. Срабатывает датчик движения, и загорается свет. Мы сразу попадаем в большую гостиную. Здесь тоже преобладает дерево. Камин из камня, большой угловой диван. Полки с книгами. Очень много книг.

— Гостевая комната – на первом этаже, — сообщает мне Виктор, открывает дверь, зажигает свет в небольшой спальне и заносит туда мои сумки. Светлая спальня, уютная. Большая кровать, ковер в виде шкуры, кресло возле окна. Светлое дерево, кованые светильники, деревянные балки на потолке. Прямо жилище викинга. — Здесь немного пыльно, у нас редко бывают гости. Располагайся, ванная напротив. Жду тебя на кухне.

Он сказал «у нас», и до меня только сейчас доходит, что у взрослого мужчины есть семья.

— Вы извините. Мне, правда, неудобно вас стеснять. У вас, наверное, семья… Завтра меня здесь не будет.

— Нет никакой семьи, не парься, — отмахивается Виктор и уходит.

Несмотря на то, что меня отпустила паника, все равно запираюсь. Снимаю кардиган и падаю на кровать, прикрывая глаза.

Боже, как хорошо.

Вынимаю телефон, снимаю блокировку. Десяток пропущенных от Дениса и столько же сообщений. Злорадно улыбаюсь.

«Ника, ты где?»

«Ника!»

«Ну прости меня! Я дебил».

«Просто скажи, где ты, и я заберу тебя».

«Ника, мать твою! Пожалуйста, ответь!»

«Я уже всю трассу прочесал…»

Не хочу ему отвечать, но я сейчас добрая. Пишу ответ.

«Со мной все хорошо. Просто замечательно. Я в прекрасном месте. Не пиши мне больше».

Отправляю, но потом добавляю ещё: «НИКОГДА».

Ден моментально прочитывает мои сообщения и пишет ответ. Но я уже не читаю. Таких людей нужно вычеркивать из жизни.

Поднимаюсь с кровати, достаю из сумки чистые вещи. Открываю дверь, в гостиной тишина. Забегаю в ванную и снова запираюсь. Первым делом сую свой любопытный нос в шкафчик над раковиной. Не густо: аптечка, пена для бритья, новые станки, мужской гель для душа. Ничего лишнего. Виктор, и правда, живет здесь один. И это не есть хорошо. Мужику, в конце концов, сорок. Даже мой брат, убежденный холостяк, женился и завел ребенка.

«Ладно. Ничего плохого со мной не произойдет», — повторяю себе и раздеваюсь, проходя в душевую кабину.

Это блаженство! Такого удовольствия от душа я еще никогда не получала.

Моюсь мужским гелем. Пахнет мятой, лаймом и немного перцем. Такой бодрящий мужской аромат. Вытираюсь чистым полотенцем, быстро натягиваю на себя свежее белье, штаны и бежевую толстовку, на капюшоне которой длинные заячьи ушки. Выглядит по-детски, но мне нравится. Я из тех девушек, которые в душе остаются маленькими девочками и восхищаются мягкими игрушками. Моя внутренняя маленькая девочка – еще и придурковатая принцесса. И это не имеет отношения к незрелости. Я не такая, как все, не посредственная, кто-то называет это «не от мира сего». Плевать, мне так комфортно.

В коридоре очень вкусно пахнет едой. Желудок тут же сжимается от голода. Но больше всего хочется горячего чая. Преодолеваю страх и иду на запах.

Кухня небольшая. Вся мебель – чистое лакированное дерево с гранитными столешницами. Стиль выдержан во всем доме, в каждой детали. И вот, несмотря на простоту, чувствуется дороговизна. Это не простой гарнитур и техника. Все сделано на заказ. Виктор возле плиты, жарит картошку в большой сковороде. На столе уже нарезана зелень, соленые огурчики, грибочки маринованные и сало. Я не любитель такой еды. Но сейчас давлюсь слюной. Чайник кипит, свистя. Мужчина отключает его, заваривая в большом прессе какие-то травы. На Викторе черные джинсы и простая черная футболка. Высокий, спина широкая, рельефная, как у пловца. Засматриваюсь. А потом прикрываю глаза.

Глава 4

Виктор

Утро сегодня хмурое и дождливое. Мне нет надобности вставать в шесть утра, но мой биологический ритм до безобразия стабилен. Варю себе кофе в турке и по привычке добавляю немного мускатного ореха. Выключаю огонь, выливаю кофе в чашку.

Зеф смотрит на меня умоляющими глазами. Отставляю чашку, насыпаю псу немного корма. Беру сигареты, кофе и выхожу на двор. Сажусь в кресло на террасе, глубоко втягиваю воздух. Люблю запах осени.

Прикуриваю сигарету, затягиваюсь горьким дымом, запивая его кофе. Кручу в руках серебряную зажигалку, поглаживая пальцем гравировку.

«Я всегда рядом, даже если меня нет…» — и знак бесконечности. Она была, как всегда, права. Ее нет, но она есть, и, кажется, это бег по кругу.

Затылок сдавливает, сковывая голову в тиски, грудь распирает, дышать трудно. Нет, физически я, к сожалению, полностью здоров. Это больше психосоматика. Так говорит мой психотерапевт. Говорил. Не посещаю его больше. Ничего нового он мне уже не скажет, а открываться до конца, выворачивая душу наизнанку, не получается.

Допиваю кофе, тушу в пепельнице сигарету, снимаю футболку и иду к турнику. Спорт помогает. Ёжусь от холода, запрыгивая на турник. Подтягиваюсь до своего предела, не считая подходы, пока не начинают дрожать руки.

Спрыгиваю, кровь кипит, жарко. Забираю чашку, футболку, прохожу в дом, выпуская на двор пса. Оставляю чашку на кухне и иду в душ.

— Ой! — неожиданно сталкиваюсь в коридоре с девочкой, которую вчера приютил. Раньше не был такой сердобольный и в собственный дом не пустил бы посторонних. Но вчера что-то екнуло. Девочка еще, маленькая, трогательная, испуганная посреди трассы. Как ее туда занесло – черт его знает.

Решение забрать ее к себе родилось неожиданно для меня самого. В свое личное пространство я предпочитаю никого не впускать. Высадил ее, где просила. Но девочка снова сумела развернуть меня, и я вновь вытащил ее из передряги. Она просто кладезь неприятностей. Ну как ее увезти ночью на квартиру и равнодушно оставить в незнакомом городе одну?

Не смог…

Торможу. Ника застывает, растерянна. Мне бы отвернуться, потому что девочка в одних белых трусиках и маячке. Нет, это даже майкой сложно назвать. Что-то, похожее на спортивный бюстгальтер из очень тонкой, обтягивающей ткани. Ткань, которая идеально обтягивает ее высокую грудь, выделяя соски. Ноги стройные, длинные; бедра упругие, плоский живот, нежная кожа, фигура… Волосы, распущенные слегка, растрёпанные; губы припухшие. Все это я замечаю за доли секунды и сглатываю.

— Простите, я думала, вы спите, — тараторит девочка и забегает назад в комнату.

— Иди в ванную, я на кухню! — выдаю ей и удаляюсь. Кровь начинает пульсировать где-то в ушах, мышцы сводит легким возбуждением.

Открываю холодную воду и умываюсь на кухне.

Астахов, ты крышей двинулся?

Это же девочка, ребёнок, по сути.

Закрываю глаза, глубоко вдыхаю. Помутнение какое-то. Реагирую на нее словно подросток, который никогда не видел девочку в белье.

Беру себя в руки, надеваю футболку, открываю холодильник.

Пока Ника в ванной, готовлю нам завтрак. Это привычное для меня дело. Я готовлю с детства. Мать все время работала посменно, я был предоставлен сам себе, пришлось научиться кормить себя, потом кормить мать, потом – женщин.

Делаю омлет с овощами и сыром, тосты, нарезаю ветчину. Варю нам еще кофе, уже без специй, для девочки достаю сливки.

Слышу шум в гостиной, выхожу. Ника собранная. В белом спортивном костюме и милой розовой меховой жилетке. Волосы забавные, русые, с розовыми кончиками. Что-то в этом есть, зависаю.

Что-то детское, мать твою, Астахов!

Очнись!

Хочется врезать себе.

Я вроде не голодный в сексуальном плане. Но… В физическом смысле тело давно пресыщено, а эмоционально…

Эмоционально я голоден. Нет, я на жестком дефиците.

Но девочка…

Никогда не западал на юных особ. Если только, когда сам был молод.

— Ты куда так рано собралась?

— Мне пора, спасибо вам за все. Я такси вызову, подскажите, какой здесь адрес?

— Позавтракаем, — останавливаю девочку. По факту ищу повод ее задержать. А нужно отпустить. Она совершеннолетняя, это ее дорога и выбор. Ну вот куда ее отпустить такую бедовую? Корежит сама мысль, что девочка останется одна в нашем не самом образцовом городе.

— Нет, не могу больше вас стеснять.

— Глупостей не говори, пошли, я уже накрыл на двоих, — выходит резко, но Ника хитро улыбается, отставляет сумку и идет за мной на кухню.

Выдыхаю, словно отсрочил наше расставание.

Зря я ее остановил, нужно было вызвать такси и спасти себя от этого искушения.

У девочки необычные духи: морозная мята и малина. Вкусно. Давно в моем доме не пахло свежестью, нежностью. Женщиной.

Ника присаживается на край кухонного дивана, наблюдая, как я раскладываю по тарелкам омлет. Подаю ей тарелку, разливаю кофе, двигаю к девочке сливки. Она молча доливает себе побольше сливок и добавляет ложку сахара. На автомате зачем-то запоминаю, как она любит.

Глава 5

Вероника

Мы снова вместе в машине. Только теперь при свете дня и наедине, без Зефира. Я совсем не знаю города и не понимаю, куда Виктор меня везет, но сегодня мне не страшно. Этот мужчина может внушать патологическое доверие. Но не спокойствие. Виктор умеет удивлять и волновать. Из душа он вернулся совсем другим человеком. Вчера вечером он был больше похож на лесника, а сегодня… харизматичный мужчина. В черном стильном костюме, чёрной рубашке с воротником-стойкой, и с часами на левом запястье. Парфюм более выразительный, манящий. Мужчина собранный, серьезный, скулы у него шикарные, Виктору идут даже морщинки в уголках глаз. Снова зависаю на его сильных руках на руле. Ведёт машину легко, уверенно. Виктору идет этот черный брутальный внедорожник. Устала бороться с собой и запрещать себе рассматривать, поэтому смотрю открыто. Изучаю, пытаясь понять, что именно меня в нем привлекает. Никогда не западала на взрослых мужчин. Никогда не пыталась оценить их привлекательность. Они, в принципе, не были мне интересны, как объекты внимания. Но с Виктором что-то пошло не так. Есть в нем какая-то энергетика силы, мужественности, надёжности и сексуальности.

Говорит, нет семьи. Но женщина по-любому есть. Никогда не поверю, что такой мужчина может остаться один.

Он вынимает сигарету из пачки, сжимает ее губами и переводит взгляд на меня.

— Можете курить, я не против.

— Я не курю в машине, — отрицательно качает головой.

— Зачем тогда взяли сигарету?

— На автомате, — кидает сигарету на панель. Отворачиваюсь, рассматривая город. Это, конечно, не мегаполис, но вполне современно и чистенько. Мне даже нравятся эти улочки, магазинчики, кафетерии, фонари, разноцветные дома и люди. И дышится мне здесь легче, не потому что воздух чище, а потому что никто не ограничивает и не решает за меня.

Паркуемся на стоянке возле ресторана. Виктор выходит первый, наблюдаю за ним. Реально обходит машину, чтобы открыть мне дверь. Шикарен. Выхожу сама, обламывая его.

— Здесь есть вакансия? — указываю на ресторан, рассматривая вывеску. Чёрные матовые панорамные окна, входная группа оформлена коваными перилами и мраморной лестницей, тяжёлая дубовая дверь. На черной глянцевой вывеске красивые серебряные буквы «Астахов». Солидно. Явно недешёвое заведение.

— Сейчас узнаем, — улыбается уголками губ. Взмахивает мне рукой, пропуская вперед. Открывает тяжёлую дверь, проходим к стойке администратора, где пока пусто. Мужчина тянет с меня жилетку, позволяю ему помочь ее снять. С ним, и правда, очень комфортно и надёжно. Чувствуешь себя той самой девочкой, которая иногда во мне просыпается и требует внимания. Нет, между нами, естественно, ничего не будет. Но могу же я насладиться обществом этого мужчины. Для меня это открытие. В новинку. Моя привычная компания – это ровесники и парни немного старше. Даже не подозревала, что мужчины могут быть такими.

Проходим в основной зал ресторана. Ну что я могу сказать: лаконично, минималистично, со вкусом и дорого. Здесь нет просто столиков. Зал поделён на зоны вдоль окон, каждая зона разделена шторами в виде воздушных балдахинов. Удобные диваны, подушки, а с другой стороны длинная барная стойка из черного мрамора, с высокими стульями. Тишина, пахнет чем-то вкусным, похоже на выпечку – где-то рядом кухня.

— Нравится? — интересуется Виктор.

— Шикарно. Вы знакомы с хозяином ресторана?

— Я здесь работаю.

— Кем?

— Владельцем, — усмехается Виктор.

— Да ладно? — еще раз осматриваю зал. У этого мужчины присутствует вкус. Боже, в нем есть недостатки? — Виктор Андреевич ресторатор?

— Собственной персоны, — кивает головой.

— Ммм, я не работала в этой сфере. Вообще, — качаю головой, понимая, что передо мной работодатель.

— Чтобы быть хорошим официантом, не нужно заканчивать специальных вузов. Если тебя все устроит, возьмем на обучение с испытательным сроком, а дальше будем решать, устраиваешь ли ты нас.

Оу, Виктор Андреевич включил начальника. Самое удивительное, что мне это тоже нравится. У этого мужчины словно раздвоение личности. Одна из них вчера спасала меня, жарила картошку на кухне и поила чаем, вторая сейчас передо мной. Властный, строгий ресторатор. Забавно. Мне нравятся любые его личности, и я готова играть по его правилам.

Собираюсь, встаю ровно, расправляя плечи.

— Я готова пройти ваши испытания, — с вызовом отвечаю. Виктор по-прежнему строг. В зал выходит девушка в форме. На ней белая блузка и клетчатая юбка – как школьница.

— Лика, сколько раз я говорил тебе не курить?

— С моим здоровьем все в порядке, — огрызается девочка. Она уже мне нравится.

— За твое здоровье ты отвечаешь сама. Нашим гостям неприятно ощущать запах табака от официанта. Согласись, аппетита это не вызывает?

— Гостей еще нет. На смене я не курю, — начинает оправдываться, с интересом рассматривая меня.

— Это было последнее предупреждение!

Ох, как тут все строго. Кусаю щеки, пытаясь сдержать улыбку.

— Катя появилась?

Глава 6

Вероника

— То есть опыта работы совсем нет? — выгибая брови, интересуется Рената, протягивая мне форму.

— То есть нет, — выдаю ей обворожительную, наигранную улыбку. Вообще-то я вежливая девочка и не хамлю взрослым тетенькам, но в этой женщине есть что-то такое высокомерное и пренебрежительное. Рената явно недовольна тем, что Виктор взял меня на работу. Или она в общем сука, по призванию. Интересненько. Люблю злить таких дам.

— Не нужно так со мной разговаривать, здесь персоналом занимаюсь я, а не Виктор.

— Как разговаривать? — кошу под дуру, выводя Ренату из себя. Мне кажется, она слишком взбудоражена моим появлением. С чего бы это вдруг?

— Дерзить мне не нужно! Будешь ли ты у нас дальше работать, зависит от меня.

Ах, вот оно что.

Это я должна стелиться перед ней?

Так она привыкла?

Корона не давит?

— Ну что вы, Рената, даже не думала вам дерзить, это у меня такая манера общения.

— Рената Маратовна, — одергивает она меня. Киваю, пытаюсь сдержать улыбку. Она такая злая, что, боюсь, сорвется и покусает меня. — И с такой манерой поведения у нас долго не задерживаются.

— Посмотрим, — парирую я.

— Что?! — повышает голос.

— Ничего, — пожимаю плечами.

— Волосы прибери. У нас запрещены распущенные волосы и маникюр с агрессивными цветами, — кидает недовольный взгляд на мои темно-бордовые ногти. — Переодевайся и выходи в зал, — в приказном тоне указывает она и выходит из раздевалки.

Да-а-а, весело с ней будет.

Мне уже нравится эта работа.

Скидываю с себя костюм, надеваю юбку, блузку, застегиваю пуговицы, рассматривая себя в зеркало. Длина юбки до колен, я бы предпочла короче. И блузка мне маловата в груди. Пуговицы немного натягиваются при движении.

Долго ищу в сумке резинку для волос, но так и не нахожу.

— Привет, — в раздевалку заглядывает та самая Лика, которую Виктор отчитывал за курение. Приятная девушка, примерно моя ровесница, немного, пухлая, но ей идет.

— Приветик, — улыбаюсь.

— Мы там кофе пьем, пойдем с нами.

— Мне нужно собрать волосы, у тебя нет резинки или заколки? — интересуюсь я. Девушка достает из шкафчика свой рюкзак и вынимает горсть разноцветных резинок, протягивая мне на ладони.

— А можно две? — Лика кивает. Выбираю две самые яркие, розовую и желтую, и делаю два хвостика. — Круэлла не против посиделок с кофе? — интересуюсь я.

— Кто?

— Рената, — поясняю я.

— А-а-а-а-а, — смеётся Лика. — Похожа. Надо нашим рассказать. — У них с Виктором Андреевичем тоже ритуальный утренний кофе.

Этот мужчина с утра варил мне кофе и готовил завтрак. Не знаю, в каких они отношениях, но мне приятно, что тут я сделала Ренату.

— Меня, кстати, Ника зовут, — представляюсь, когда мы выходим.

— Я Лика, а это Макс, — указывает на бар. Там парень, лет двадцати пяти, смазливый, с модно выбритыми висками и длинными волосами, собранными в хвост на затылке, подмигивает мне.

— Ника, — киваю ему. Макс неожиданно ловит меня за руку и целует ладонь. Смеюсь.

— Очень приятно, красивые волосы, — указывает на мои розовые хвостики.

— Мне тоже нравятся.

— Какой кофе предпочитаешь? — спрашивает у меня, передавая Лике капучино с рисунком кленового листочка.

— А раф-кофе можешь сделать?

— Обижаешь. С каким сиропом?

— С ореховым, — сажусь за стойку, подпирая руками лицо и наблюдая за парнем. Клевый. Легкий. Флиртун. И хороший бариста. Профессионал.

— Ваш кофе, — ставит передо мной чашку, посыпая пенку какао. Хочу взять, но Макс отодвигает мой кофе. — За кофе надо платить, — ухмыляется он.

— Оу, у меня деньги в раздевалке. Запиши на мой счет.

— Макс! — шлепает его по плечу Лика. — Прекрати.

— Я деньгами не беру, только поцелуями, — строит мне глазки парень.

— Иди сюда, — маню его пальцем.

Тянется ко мне довольный, как кот, подставляет губы. Чего захотел. Хватаю его скулы, разворачиваю и чмокаю в щечку, забирая чашку.

— Я за кофе в губы не целую.

— А за что целуешь?

Качаю головой, отпивая напиток. Вкусно. Щурюсь от удовольствия.

— За эмоции, Максим.

— Ммм, ты мне уже нравишься. Откуда ты такая сладкая?

— Там меня уже нет, — строю ему глазки.

— А где есть? — спрашивает парень и берет себе эспрессо.

— Здесь.

Макс качает головой.

Глава 7

Вероника

— Не подскажете, что входит в салат «Нисуаз»? — интересуется Рената. Кусаю щеки изнутри, чтобы не ухмыльнуться. По логике, я работаю здесь пять минут и, естественно, не должна все знать. Эта стерва не собирается обучать, она тупо хочет меня завалить.

— В составе этого салата: фасоль, яйца, тунец, перец, картофель, помидоры, листья салата и заправка, — вспоминаю все, что я знаю об этом салате. Я ела его много раз.

— Ты забыла про оливки, — поправляет меня Круэлла. Сжимаю губы, пытаясь не закатить глаза. — Из чего состоит заправка? У меня аллергия на горчицу, там есть горчица? — дотошно интересуется она.

— Откуда я могу это знать? — выдаю ей. — Я еще не успела изучить меню.

Виктор молча наблюдает.

— Нашему гостю ты тоже так ответишь? — ехидно улыбаясь, спрашивает женщина.

— Нет, я изучу меню и постараюсь ответить правильно.

Это выше моих сил, но я улыбаюсь сквозь зубы. Рената плохо меня знает.

— Память несовершенна. Если ты чего-то не знаешь или не помнишь, нужно говорить, что уточнишь у шеф-повара.

— Хорошо, — соглашаюсь, глубоко втягивая воздух и пытаясь обрести дзен.

— Виктор, при всем уважении… — смотря на мужчину, Рената меняется в лице, становясь мягкой и добродушной. Интересно, это подхалимство или… — Ну разве ты не видишь, что она не справится?

Виктор молча переводит взгляд на меня, внимательно осматривая.

— Ника, наш повар просит тебя продавать больше пасты. Ты, как официант, по сути, продажник нашего ресторана, должна предлагать гостям пасту. Где-то даже навязывать незаметно для гостя. Продай мне пасту, — обращается ко мне мужчина.

И вот если Рената в основном фыркает, плюясь высокомерием, то Виктор кидает мне вызов, который я с удовольствием принимаю. Обращаю все свое внимание на мужчину, делая вид, что Ренаты нет.

— Советую вам попробовать нашу пасту. Наш повар готовит самую лучшую карбонару в городе.

— Паста… — задумывается Виктор, подыгрывая мне. — Тяжёлое блюдо.

— Это заблуждение, паста из правильной муки грубого помола очень даже полезна.

— Хорошо, поверю вам. Я буду пасту, и моя спутница тоже.

— Замечательно, — киваю.

— Нехорошо, — снова встревает Рената. В ее голосе нотки раздражения. — Ты должна спросить, что мы будем пить, и посоветовать напитки к пасте, если гость не может определиться. Средний чек должен состоять из трёх блюд. Предлагай десерты.

И тут меня взрывает. Моя внутренняя шизанутая принцесса бунтует и требует поставить эту стерву на место.

— Вы извините, но я работаю десять минут и не могу знать всех этих тонкостей! Я научусь. В данный момент вы не обучаете, а требуете! — высказываюсь на одном дыхании. Хочется в конце послать ее в увлекательное путешествие, но я сдерживаюсь.

Круэлла распахивает глаза. Ошарашена.

Что, никто и никогда не ставил ее на место?!

— Виктор! — требовательно вопит Рената. — Она хамка! Я не буду с ней нянчиться! — взмахивает руками.

Виктор само спокойствие. На лице ни одной эмоции. Пауза. Тишина. Мы обе ждем его решения.

— Ника права. Ты слишком много требуешь. Устроим ей экзамен через неделю, — констатирует он, поднимается из-за стола и уходит. Рената открывает рот, но тут же его захлопывает. Женщина на мгновение прикрывает глаза, а когда открывает, надевает маску холодного равнодушия.

— После того, как приняла заказ, ты должна его повторить, удостоверяясь, что все верно. О дальнейших действиях тебе расскажет Лика, — натягивает улыбку и тоже выходит из-за стола. Провожаю ее взглядом. Интересный персонаж. Будем испытывать ее нервы. Они явно шалят.

День проходит довольно быстро. Рената на удивление сдержана. В ней что-то переключилось по отношению ко мне, и это настораживает. По большей части, меня учит Лика. Рената только наблюдает. После обеда я даже включаюсь в работу и помогаю Лике с приемом заказов. Успеваю подружиться со всеми. Здесь хороший шеф-повар. Большой, внушительный мужчина лет пятидесяти. Он кормит меня своими блюдами, рассказывая об их составе. Повар придерживается мнения, что официанты должны знать вкус блюд, чтобы вкусно о них рассказывать. Кажется, я влюбилась в этого мужчину и в его блюда.

В течение дня Виктор пару раз уезжает на несколько часов и возвращается только к закрытию.

Ресторан действительно популярный, гостей много. Помогаю бедной Лике, как могу, действительно стараясь быстрее взять ее обязанности на себя.

— Я не чувствую ног, — хнычу в раздевалке, когда этот насыщенный день, наконец, заканчивается.

— Это с непривычки, — усмехается Лика. — Завтра отдохнёшь. Мы работаем через день посменно.

— Отдохнёшь тут, — киваю взглядом на меню, которое мне нужно выучить.

— Это не сложно.

— Ой! — резко закрываюсь блузкой, которую успела снять, когда в раздевалку входит Макс.

Глава 8

Вероника

— Ужин? — интересуется Виктор, как только мы входим в дом. Зефир носится между нами, как сумасшедший, радуясь.

— Нет, спасибо. Меня Паша подкармливал целый день. Боюсь, если останусь работать в вашем ресторане, через месяц буду кататься, как колобок.

Присаживаюсь к псу, тиская его, смеюсь, уворачиваясь от его «поцелуев».

— Кто? Паша?

— Шеф-повар, — поясняю я, обнимаясь с Зефиром. Он такой мягкий, теплый, как не влюбиться.

— Павел Сергеевич.

— Да, но он запретил обращаться к нему по отчеству.

— Рад, что ты подружилась с коллективом.

— Да, они замечательные. Ай! — смеюсь, когда игривый Зефир валит меня на пол.

— Зеф! Фу! Место! — командует Виктор. Пес, поджимая уши, грустно бредет к своей лежанке. Какой послушный мальчик.

— Да ладно, он же играет, — поднимаюсь с пола.

— Рената не слишком строга? — мужчина снимает пиджак и разминает шею. Поздно, уже за полночь. Мне хочется сделать мужчине массаж шеи и плеч. Я умею. В свои девятнадцать я прошла много курсов, от массажа до хиромантии, искала себя. Несмотря на то, что гудят ноги с непривычки, во мне столько энергии от впечатлений.

— Ну… — неопределённо кручу пальцами. — Кажется, я ей не нравлюсь.

— Ты не должна ей нравиться. Главное, чтобы ты нравилась гостям и хорошо выполняла работу.

— Я постараюсь.

Пауза. Становится неловко. Теперь Виктор не просто незнакомый взрослый мужчина, он мой начальник. Если Родион узнает, что я живу у взрослого мужика, сюда ворвётся спецназ, повяжет Виктора, а меня отправят в монастырь. У меня богатая фантазия, четко представляю себе эту картину… Но Родион не узнает. Я сбежала. Нет, брат знает, что со мной все хорошо. Я пишу ему об этом со старого телефона, через левый айпи. Надо быстрее найти жилье – не хочу, чтобы у Виктора возникли проблемы, которые может организовать Родион. Моих слов, что все хорошо, ему недостаточно, он будет искать.

— У тебя завтра выходной. Выспись, отдохни. Выучи меню. Меня не будет. Чувствуй себя, как дома. На попрошайку Зефира не ведись, ему нельзя переедать.

— Хорошо. Спасибо вам еще раз.

Виктор просто кивает, и между нами снова пауза. Интересные ощущения от близости этого мужчины. Энергетика у него хоть и светлая, но тяжёлая, непонятная, хочется пробиться через его стену и распробовать.

Ой, Ника. Ой. Уйми фантазию. Не трогай дяденьку. Не потянешь.

Виктор словно читает мои мысли, заглядывая в глаза, а у меня в животе что-то сжимается и щекочет от его взгляда. Прикрываю глаза, не нужно на меня так смотреть.

— Тогда спокойной ночи, Ника, — тихо произносит Виктор и уходит на кухню, Зефир бежит за ним.

— И вам, — разворачиваюсь, ухожу в свою комнату. Скидываю с себя одежду и падаю на кровать. Закрываю глаза. Все кружится. Я пьяна от эмоций и впечатлений. Захотелось перевернуть свою жизнь, и я ее перевернула. Не жалею.

***

Просыпаюсь. Открываю глаза, щурясь от яркого солнца. Сажусь на кровати. Погода сегодня хорошая. Последние осенние теплые дни, как маленький кусочек лета среди ярких осенних листьев. Падаю назад на подушки. Беру телефон. Ого. Почти двенадцать дня.

Три пропущенных звонка от Дена и столько же сообщений. Не читаю. Нужно снова сменить номер. Это не так просто, учитывая то, что мне нельзя регистрировать их на себя.

Поднимаюсь с кровати, слыша по ту сторону двери шорох, заглядываю в коридор. Зефир сносит меня с ног, залетая в комнату.

Скучает хулиган один. Зову его на кровать. Псу хочется запрыгнуть, виляет хвостом, поскуливая, но не решается.

— Не позволяет тебе хозяин, да? Ты у нас воспитанный мальчик?

Сама присаживаюсь к нему вниз, обнимаю, целуя в нос.

— Пошли завтракать, — зову пса за собой. На всякий случай оттягиваю футболку вниз. Виктор сказал, что его не будет. Тишина. Никого нет. Но в гостиной еще витает запах мужчины. Глубоко втягиваю воздух. Холодный аромат свежести. Никогда не заморачивалась по поводу запахов. Главное, чтобы от парня не воняло. Но сейчас, как маньячка, впитываю в себя запах этого мужчины.

Я еще и фетишистка.

Идем с псом на кухню.

Распахиваю глаза, когда вижу на столе бутерброды с красной рыбой и авокадо, творог со свежими ягодами и большую термокружку.

Это все для меня?

Беру кружку, вдыхаю. Кофе. Пробую. Еще горячий, со сливками и ложкой сахара. Как я люблю.

Мужчина, ты не оставляешь мне шансов не восхищаться тобой.

Боже, почему он не женат?

Таких нужно хватать и никому не отдавать. Улыбаюсь, как дура, кусая бутерброд. Утро, определённо, замечательное.

У Зефира есть корм в миске, но засранец с глазами, полными мольбы, выпрашивает у меня бутерброд. Ему невозможно отказать. Скармливаю псу один бутерброд, который он проглатывает в секунду, облизывается и снова попрошайничает.

Глава 9

Вероника

Таксист тормозит на набережной и указывает мне рукой на фонтан:

— Туда проезд запрещен.

— Спасибо, — киваю, расплачиваюсь, выхожу. Щурюсь от яркого солнца. Возле воды прохладнее, застёгиваю куртку, закидываю на плечо рюкзак и иду к фонтану. Макса узнаю сразу, по причёске. Он спиной ко мне, опирается торсом на перила и что-то пишет в телефоне.

Подхожу, встаю рядом, тоже опираясь на перила, рассматриваю реку. Макс настолько сосредоточен на переписке, что не замечает меня. Заглядываю в его телефон. Резкие фразы, после каждого слова восклицательный знак. Общается с некой Екатериной Си. Последнюю фразу пишет большими буквами. «Я ВСЕ СКАЗАЛ».

— Красиво здесь, — рассматриваю плавающих по воде уток. Макс отрывается от телефона и тут же оживает, улыбаясь обворожительной улыбкой, гасит экран телефона, убирая его в карман. Стильный. Кожаная куртка, под ней белая толстовка с капюшоном и рисунком рун, черные рваные джинсы.

— Привет, — нагло обнимает меня за плечи. — Кофе?

— Нет, — качаю головой. — Покажи мне город.

— Ну пойдём, — подхватывает меня за талию.

— Оу, давай без этого, — игриво уворачиваюсь от его наглых рук.

— Да ну что мы, как маленькие, будем гулять. Или ты у нас несвободна?

— Свободна. И пока не хочу быть занятой.

Макс ухмыляется. Взмахивает рукой вперед.

— Прогуляемся до салона моего брата. Не передумала тату делать?

— Нет, не передумала.

— Можно вопрос?

— Попробуй, — киваю, осматриваясь. Спокойный, уютный городок. Без излишней суеты. Мне нравится. И люди здесь хорошие. В столице таких нет. Там все злые и вечно куда-то спешат.

— Ааа… — мнётся, и мне уже интересно, что там за вопрос такой. — Виктор Андреевич твой родственник?

Ах вот оно что.

— Нет, не родственник.

— А кто?

— Этот уже второй вопрос.

— Я серьезно, — хмурится Макс. Классный парень, обращаю на него взгляд, разглядываю. С ним легко, симпатичный, но не будоражит, ничего внутри не сжимается и не вызывает трепет.

— Он мой знакомый, который помог с работой.

— Знакомый… — тянет Максим. — А подвозит он тебя, потому что рядом живете?

— Типа того, — ухожу от ответа.

— А ты сама откуда?

— Из столицы.

— Ого, и как тебя занесло в наши края? Все, наоборот, туда бегут.

— Я не как все, — усмехаюсь, пожимая плечами.

— Расскажешь?

Какой любопытный.

— Как-нибудь потом, — отмахиваюсь я. — Расскажи лучше о себе.

— Да что рассказывать, живу, работаю, увлекаюсь музыкой.

— Ого, поешь?

— Да нет, больше играю. Сочиняю музыку.

— Здорово. Сыграешь мне что-то из своего?

— Смотря как попросишь.

— Наглец, — качаю головой.

— Вон там салон моего брата, — указывает через дорогу. — Пойдём, — хватает меня за руку и переводит через дорогу, как маленькую. Очень тактильный парень, не может не касаться.

Салон небольшой. Тату-студия – пирсинг, рисунки хной. Черные стены, на которых висят фото людей с красными татуировками.

— Это все работы моего брата.

— Классно, — восхищаюсь, рассматривая.

— А это Таша, — говорит Макс. Оборачиваюсь. К нам выходит девушка. Необычная. С пирсингом на носу и на брови, с очень короткой стрижкой под ежика и длинными серёжками. — Она делает пирсинг, мехенди – рисунки хной на теле и руках.

— Привет. Очень приятно. Я Ника, — тяну девушке руку, она мягко пожимает мою ладонь.

— Оу, наш Максимка наконец-то нашёл себе нормальную девушку?

— Да, — счастливо кивает Максим.

— Нет, — качаю я головой.

— Ясно, не определились ещё. Чай будете? Нам привезли настоящий молочный улун. Дима сейчас подойдёт.

Мы садимся на удобный диван, стоящий возле низкого столика, на котором лежат каталоги с рисунками.

— Добрый день, — выходит брат Макса. Высокий внушительный дяденька с бородой, но глаза добрые. Он как неформальный Дед Мороз с татуировками на руках.

Знакомимся, пьем чай. Таша рассказывает нам о рисунках хной и про их значения. Я, как истинная сорока, кидаюсь на все красивое и тоже хочу себе рисунок на спине.

Показываю брату Макса лотос, который хочу наколоть. Дима рассматривает, открывает каталог и демонстрирует мне свой улучшенный вариант.

— Красиво. Это больно?

— Ну не щекотно точно. Обезболим немного спреем, но потерпеть придется.

Глава 10

Виктор

Все время твержу себе, что это все благотворительность. Девочка маленькая, по сути, ребенок еще. Сирота. Жалко ее, пропадёт одна без помощи. Чисто по-человечески поддерживаю ее, оберегаю, присматриваю, потому что могу. В ночь перед тем, как встретил ее на дороге, мне снился сон. Странный сон. Не тот, к которому я привык, не тот, что мучает меня почти каждую ночь. Анна просила отпустить ее, искупить гложущую меня вину. Найти себя в помощи живым людям, которые нуждаются здесь и сейчас, когда все ещё можно изменить.

Но, вдыхая запах девочки сейчас, в полумраке машины, среди бликов ночных огней, я признаюсь себе, что вспомнил об этом сне только сегодня. Что-то другое заставляет меня остановиться на этой дороге и оберегать Нику.

Мы не разговариваем. Хотя диалог, определённо, идёт. Он состоит из моих взглядов. Я улавливаю каждое ее движение, фотографируя в памяти стройные ноги, бедра, кисти рук, нежные пальчики, взмахи ресниц, глаза, губы. Эти немного пухлые блестящие губы манят. Я впускаю в себя запах морозной малины и начинаю пьянеть.

Черт! Астахов! Остановись. Это ребенок, она в дочери тебе годится. Максим правильный парень, доверь ее ему. Он все сделает правильно. Они на одной волне, живут в одном мире и сойдутся в одной точке. Они с одного мира, ты – с другого. И все, что я сейчас чувствую, попахивает извращением.

Но меня против воли взрывает наглость Максима, его дерзость и смелость. Мне вдруг хочется стереть его поцелуи своими.

Зажмуриваясь на секунду, трясу головой. Помешательство какое-то.

Она хочет снять себе жилье. Мне ничего не стоит найти ей квартиру, снять и отвезти туда прямо сейчас, чтобы она стала жить своей собственной такой молодой жизнью. Делать ошибки, нарабатывать опыт, падать и взлетать. Девочка бойкая, коммуникабельная, общительная, не пропадет. И это будет самым правильным решением. Но я, вопреки всему, эгоистично везу ее к себе домой, по сути, не зная про нее ничего.

— Извини, что помешал вашему свиданию. Поздно уже, ты город не знаешь…

Пытаюсь оправдать свои не совсем адекватные поступки. Мне не хочется ее пугать. Но, похоже, девочка бесстрашная.

— Это не было свиданием, — усмехается она, оборачиваясь ко мне.

— Что тогда это было?

Слова вылетают, опережая мысли. Какая мне разница, что это было? Девочка молодая, ей просто положено социализироваться с помощью вот таких встреч и общения. Но думаю я одно, а говорю совсем другое.

— Просто нужные связи, — хищно улыбается. Качаю головой. Она точно не пропадет. Но контроль, определённо, нужен. Опека. Незаметная, ради ее блага. В нашей жизни полно отморозков и ублюдков. А Ника привлекательная, манящая, в центре внимания, даже если ничего не делает.

Хорошо, Астахов, ты порешал, в опекуны записался.

— Связи, — распробовав это слово, произношу вслух, вкладывая в него больший смысл со стороны своей извращённости. Поцелуи тоже входят в «связи»? Хорошо, вовремя ловлю контроль, не озвучивая мысли. С моей стороны это уже слишком. Слишком даже в моих мыслях, но тут контроль мне неподвластен.

Пауза. Она смотрит на меня, не отрываясь, её взгляд чувствуется на ментальном уровне. Она ждет от меня продолжение, но я молчу. Не имею морального права ее контролировать.

Паркую машину, выхожу, запираю ворота, смотря вслед Веронике, которая несется к Зефиру. Обнимаются. Они сразу нашли общий язык. Тискается. Пес постоянно пытается облизать девочку. Понимаю его – сладкая она, невозможно не попробовать. Только ему позволено, а мне строго запрещено.

Проходим в дом. Ника вынимает из рюкзака кость из зоомагазина. Снимает упаковку, угощая Зефира. Дурень радостно виляет хвостом и несет добычу в свое логово, начиная ее ошалело грызть.

— Ему же можно? — оборачивается ко мне.

Киваю.

— Я так понимаю, ужинать ты не хочешь. Тебя уже накормили?

— Ага. Но за завтрак спасибо вам. Было очень вкусно и очень приятно, — благодарит.

— Не за что. Выучила меню? — интересуюсь, замечая листки со списком блюд на журнальном столике.

— Я стараюсь. Поучу еще перед сном.

— Хорошо, — киваю и теряюсь, как пацан. Не знаю, о чем с ней говорить, что делать. Точнее, знаю, но это все не про нас. — Тогда дом в твоем распоряжении, отдыхай, завтра у тебя рабочий день, — развожу руками. Девочка кивает и уходит в комнату.

Тоже поднимаюсь наверх. Принимаю душ, вытираюсь, натягиваю домашние штаны. Неожиданно гаснет свет. Вырубает электричество во всем доме. Выглядываю в окно, наш коттеджный комплекс погрузился в полную темноту. Нащупываю свой телефон, подсвечивая фонариком, натягиваю на себя футболку. Давно хотел установить автономное освещение, все руки не доходили. Спускаюсь вниз, чтобы найти фонари и свечи.

— Почему нет света? — откуда-то из темноты спрашивает девочка.

— Не знаю. Что-то на линии.

— Вы куда? — испуганно интересуется она, когда я направляюсь в кладовку. Бежит за мной по пятам. — У меня телефон сел, фонарика нет.

Резко оборачиваюсь. Ника неожиданно близко. Слишком близко, недопустимо, ее запах бьет в нос, проникая в лёгкие. Между нами трется Зефир, задевая ноги.

Глава 11

Вероника

— Убери тарелки, гости поели, — шипит на меня Рената, хватая за предплечье. Слежу за ее взглядом. Я наблюдаю за этим столиком: они только что закончили есть салаты. — Недопустимо оставлять грязные тарелки на столе. Куда ты сейчас будешь ставить горячее? — не унимается женщина, снова испытывая мои нервы. — Включи голову!

Дергаю рукой, вырываясь из ее хватки.

— Давайте вы больше не будете касаться меня, — веду плечами, словно скидывая с себя ее стервозную энергетику. Иду убирать тарелки, улыбаюсь гостям, интересуясь, понравились ли им салаты. Приятная пожилая пара празднует годовщину свадьбы.

— Все было прекрасно, моя дорогая, — благодарит меня женщина. — Передайте вашему повару нашу благодарность, — киваю, улыбаясь.

— Горячее будет через пять минут.

На часах уже почти десять. Ноги снова гудят. Жалею, что пренебрегала спортом. Работа очень активная. Вчера брат Максима закончил тату на моем бедре. Мы делали ее неделю, поэтапно через день, в дни моих выходных. Вышло красиво, но ткань юбки немного натирает еще воспалённую кожу на бедре. Стараюсь не морщиться. Рената расхаживает по залу и целый день интересуется у каждого столика, который я обслуживаю, все ли их устраивает.

Под вечер усталость берет свое, и эта стерва начинает меня раздражать. На все ее замечания я киваю, но язвительно улыбаюсь. Утром она видела, как Виктор привез меня на работу. У Круэллы упала челюсть и выкатились глаза. Как только мы вошли в ресторан, она побежала следом за Виктором в его кабинет, видимо, требовать разъяснений. Тетенька нервничает, и это меня забавляет.

За мой столик садится новый гость. Одинокий мужчина лет пятидесяти. Я его вижу, но мне срочно нужно забрать горячее для пожилой пары. Залетаю на кухню, беру два блюда со стейками из тунца и выхожу в зал.

— У тебя гость! — снова шипит на меня Рената, стреляя глазами в мужчину. Глубоко вдыхаю, на мгновение прикрывая глаза, пытаясь не сорваться. Может быть, я не самый идеальный официант, но что-то мне подсказывает, что эта женщина намеренно меня дергает.

Мстит мне за расположение Виктора?

Как некрасиво с ее стороны.

— Я вижу, — снова ей улыбаюсь, надменно, словно знаю какой-то секрет. — Но не могу разорваться. Вы тормозите мою работу.

— Хамка! — шипит мне вслед. Сдерживаю себя, чтобы не показать ей фак, иду к гостям. Подаю паре горячее, быстро беру меню и иду к одинокому мужчине.

— Добрый вечер, — натягиваю улыбку. В жизни столько не улыбалась. — Вы будете ужинать один или ожидаете кого-то?

— Один, — мужчина поднимает на меня глаза и внимательно рассматривает. Не нравится мне его сальный, блестящий взгляд. Внешность отталкивающая. Редеющий волосы с проплешинами, большой нос, маленькие губы, круглый живот. Костюм дорогой, но мятый.

Раскрываю меню, подаю мужчине, начиная собирать лишние приборы.

— Винную карту мне принеси, — кидает он мне.

— Да, конечно, — убегаю к бару за винной картой.

— Нужно подавать сразу два меню блюд и напитков, — снова бурчит Рената. Да господи ты боже мой! Внутренне взрываюсь, но не реагирую, убегая к клиенту. Лика сочувственно мне улыбается, поджимая губы. Да, я достаточно терпелива. Но если эта женщина еще раз дернет меня, могу и взорваться. И тогда меня точно уволят.

Подаю мужчине винную карту. Положено оставить гостя на несколько минут для выбора блюд, но он не отпускает меня.

— Стой, жди, пока я выберу, — по-хамски кидает он мне.

О, да тут у нас быдло в дорогом костюме, который не считает персонал за людей.

Забавно, мне такие еще не попадались. Стою, жду. Надо угодить дяденьке. Такая работа.

— Коньяк мне, вот этот, — тычет пальцами в меню. Бутылку.

Быдло будет напиваться. Плохой расклад.

— И сырную нарезку, мясное ассорти и лимон.

— Хорошо, — киваю.

— Коньяк неси сразу, — кидает мне вслед.

Отдаю заказ Максу на бар. Он занят приготовлением молочного коктейля, кивает мне, улыбаясь. Мы дружим. Нормально общаемся, стебемся иногда. За поцелуями он, слава богу, больше не лезет, но смотрит на меня так, словно хочет съесть, а на Виктора – ревностно. Только права на ревность у него нет. Я не давала таких поводов. Касается меня постоянно, делая вид, что невзначай. Отличный парень. Это я, дура шизанутая, не для него.

Несусь забирать заказ на кухню. Рената снова идет ко мне. Закатываю глаза, делая вид, что ее не замечаю.

— Нельзя вот так убегать от гостя, нужно сообщить, через сколько будет готов его заказ, — глубоко вздыхает, словно со мной все потеряно. Считаю про себя до десяти, чтобы не огрызнуться. Субординация – наше все. — Ты слышишь меня?! — не унимается Рената. Шесть, семь, восемь, девять… — Вероника?! — снова шипит, как змея.

— Я прекрасно вас слышу! — огрызаюсь. — Я прислушиваюсь к вашим замечаниям. Но! Не нужно на меня срываться. Некрасиво и непрофессионально с вашей стороны мешать личное и работу.