Твоя душа сулит мне смерть

Дисклеймер и глоссарий.

Эта книга предназначена исключительно для взрослых читателей возрастом старше 18 лет. Все персонажи и события являются плодом фантазии автора либо использованы в художественном произведении. Любое совпадение с реально существующими людьми, организациями или местами случайно.

Автором намеренно не преследуется цель каким-либо образом задеть религиозные убеждения читателей или спровоцировать конфликт среди представителей разных конфессий. Текст не направлен на критику религиозных учений, культовых практик или священных писаний какой бы то ни было религиозной группы.

Читатель предупреждается, что некоторые сцены могут содержать описание ситуаций, потенциально воспринимаемых болезненно или негативно чувствительными категориями населения. Авторы настоятельно рекомендуют воздерживаться от чтения произведения лицам с тонкой душевной организацией, склонностью к переживаниям или имеющими проблемы с психическим здоровьем.

Автор снимает с себя всю ответственность за любые моральные страдания или отрицательные реакции, вызванные знакомством с содержанием данной книги. В случае возникновения негативных эмоций рекомендуем прекратить дальнейшее знакомство с текстом.

Все события, описанные здесь, также являются плодом моего воображения, а персонажи – это адская смесь из древнегреческой, арабской, персидской, русской и славянской мифологий. А также, возможно, была затронута мифология инков и ацтеков, что, каюсь, было сделано во имя выпендрёжа.

Глоссарий по алфавиту (не обязателен к прочтению и тем более к запоминанию, оставляю на всякий случай):

Азазель – демоница 2-го порядка. Хранительница Пустоши, падший ангел.

Астарта – наречённая младшая сестра Люцифера, демоница 2-го порядка, демоница наслаждения и похоти.

Атерин – демоница 3-го порядка, демоница блуда и прелюбодеяний.

Ахерон – адское чудовище, обитающее в недрах Тартара, считается создателем страха.

Бельфегор – шестой архидемон, является мастером иллюзий, который использует свои способности для обмана и манипулирования людьми.

Бериал – второй архидемон, падший ангел, правая рука Люцифера. У людей считается демоном злобы и тьмы, но сам с этим не согласен. Обладает способностью превращать людей в своих слуг, телепат.

Бесы – демоны 5-го порядка и ниже, работают в аду, самый многочисленный вид сущности.

Ваалберит – демон 2-го порядка, секретарь Люцифера. Демон вероломства и коварства.

Лилит – самая любимая из трёх жён Люцифера, имеет скверный нрав и тягу к приключениям в мире людей. Демоница 3-го порядка.

Люцифер – повелитель ада, принимает все важные решения, самый сильный и древний демон, создатель преисподней и пороков.

Марбас – демон 2-го порядка, демон неизлечимых болезней и неизбежной смерти. Имеет огненную природу и потому способен к самовоспламенению. Является смотрителем стены Эреба, но обязанности свои не выполняет, за что в немилости у Люцифера.

Навки – древние адские существа, внешне похожие на детей. Имеют особый дар предсказывать будущее, очень жадные.

Нега – родная сестра Марбаса, демоница чумы, эпидемий и мора. Обладает малой магической силой, так как является демоном 4-го порядка, потому без компании брата её в аду встретить практически невозможно. Имеет острое зрение, считается природной змеёй, но пребывает всегда в человеческом обличии.

Парки – демон 2-го порядка, демон судьбы, предсказатель.

Ситри – молодой демон неопределённого порядка, знаменит в аду тем, что имеет множество пороков, среди которых блуд – самый выдающийся.

Уфир – демон 2-го порядка, врач ада.

Филотанус (Филот) – демон 2-го порядка и помощник Бериала. Подстрекатель к разврату.

Харон – демон 3-го порядка, перевозчик душ через реку Стикс.

Черти – рассыльные зла, работают в мире смертных под началом демонов.

Элизиум – место блаженства, райские сады.

Пролог.

Можно полюбить душу,
Не зная тела,
А потом сойти с ума,
Прикасаясь к телу любимой души.
©Пауло Коэльо

В преисподней, за беспокойными волнами реки Стикс, за высокой стеной Эреба, с острыми, как бритва, ограждениями на полях наказаний, стоит замок из костей и слёз, из страданий и печали.

Дорога к нему идёт через непроглядный туман, по тропе страха и лени, мимо острова Блаженных и сломленных, но не покаявшихся. В этом холодном, мрачном замке уже тысячу лет обитает самый молодой из ныне существующих архидемонов - Бериал, падший ангел, ранее изгнанный из рая за любовь к смертной душе.

"Бериал являет собой первородное зло, всегда существовавшее в мире,"- говорили смертные служители, которые ещё недавно молились ему как ангелу.
Бериал являл собой тьму, ярость и скорбь, но не зло. Злым он не был никогда и не мог таковым стать даже после потери ангельского нимба, его просто одолевало вселенское одиночество.

Всего два раза за последнюю тысячу лет одинокий замок на полях наказаний расцветал всевозможными красками, закрывался от пустоши ада завесой магии Бериала и ждал единственного, долгожданного гостя.

Всегда зеленоглазая, всегда до боли красивая, всегда любимица всех адских тварей, всегда верующая.
Она была всегда одна и та же, а Бериал с каждым разом становился другим.
Её смертная сущность никогда не умирала своей смертью, она умела попадать в неприятности, а неприятности в аду для человека - это всегда смертельно.

Их души сплетены невидимым веретеном уже давно, и каждое расставание уничтожает в Бериале свет, забирает его терпение и ломает всякую надежду.

И случится это, когда наречённые встретятся, отопьют вина в священном синоде, осквернят Божье пристанище. Душа, уверовавшая ранее в бога, преклонит колени перед дьяволом, отдаст ему душу свою, сердце и плоть.

Часть 1, глава 1.

- Я тебя подожду, только
ты приходи навсегда.
©Б. Селиванов

- Имя «Велиар» было одним из вариантов имени Воланда в «Мастере и Маргарите» Михаила Булгакова, - Марбас важно расхаживал в тронном зале, громко стуча по мраморному полу каблуками.- Да, имеются ошибки в имени, но всё же...

- Он хотя бы иногда у смертных адекватный, а тебя вообще в бездну, по легенде, сослали,- усмехнулась Нега, вальяжно растянувшись на бархатном диванчике и настороженно поглядывая в сторону внушительной и напряжённой фигуры Бериала. Её вертикальные зрачки сверкали в свете свечи, стоявшей на полу, и изучали его настроение. Дьяволица знала, что одно неверное слово - и надо будет уносить ноги.

- Ты совершенно несносна! А было бы за что тебя терпеть: среди интересных, выдающихся дьяволиц разврата, прелюбодеяний и проституции затесалась ты! Демоница чумы, эпидемий и моров. Самой-то не обидно за столь скучный дар?

Бериал раздражённо возвёл глаза к потолку. Несколько сотен лет длится эта перепалка, и всегда почему-то у него на глазах. За это время он изучил все фрески на потолке по несколько раз, пролистал все фолианты Астарты (демоница наслаждения и похоти), вспомнил все молитвы, которые ему посвящали люди, когда он был ангелом.
Столько времени прошло, а он почему-то всё ещё не убил эту парочку засранцев. Возможно, даже спустя тысячу лет в нём осталось что-то ангельское.

- А Ситри? Великим князем называют! Хотя по факту всё, что он может и делает - это подначивает женщин ходить обнажёнными!- расхохотался Марбас, стряхнув невидимую пылинку со своего атласного камзола.

- Что ты хочешь от малолетки? Вспомни себя в свои триста и постыдись рассказывать. Молодой демон, кровь кипит, да и не только кровь. Вот когда его отпустит, он станет сильнейшим, нам ли не знать, какие у него гены,- вступилась Нега за давнего друга. Её отношения с Ситри иначе как странными назвать было нельзя: оба расхаживали по преисподней в качестве свободных от обязательств существ, но при встрече флиртовали так яростно, что сама Астарта умудрялась краснеть, глядя на это.

- Не знаю на счёт сильнейшего, но совокупиться с половиной смертных на земле он точно успеет,- проворчал Марбас. Нега недовольно взвыла, и её янтарные глаза вспыхнули ярче свечи, а длинные рыжие волосы сами собой зашевелились. Необходимо было останавливать этот балаган, пока замок цел.

- Вы двое пришли сюда сплетни обсуждать или по делу?- раздался грохочущий голос Бериала у них над головами, и Марбас испуганно схватился за место на груди, где должно было быть сердце.

- Не вели казнить, Бериал,- примирительно улыбнулась Нега.- Мы без дела засиделись, а Люцифер даже слушать меня не хочет, всё за Лилит по смертным землям бегает.

- Я Люциферу не секретарь, этим Ваалберит занимается,- хоть Бериал и архидемон, но должна быть хоть какая-то субординация! Эпидемии в мире смертных - вообще не его забота.

- Но ты его правая рука, а Ваал категорически против мора, говорит, у нас и так тут места нет для грешных душ,- проворчал Марбас, нервно постукивая каблуком.- Пусть Бельфегор нашепчет людям, что болезнь священна и каждый умерший попадёт в рай как великомученик.

- Отправим их всех в рай, а негативную энергию соберём для высших целей. Подарим тебе Цербера ручного, лучший друг демона как-никак.

- Это называется взятка,- недовольно покачал головой Бериал.

- Так мы уже в аду,- одновременно отозвались демоны, и ответить им было нечего. Аргумент был убедительный, но недостаточный для того, чтобы идти к Люциферу за дозволением: всё-таки он тот ещё Сатана, начнёт нотации читать, советами кидаться.

- Ладно, будет вам мор,- устало вздохнул Бериал и встал с трона, чтобы закрыться в библиотеке ещё лет на десять. Но незваные гости не торопились уходить, замялись, переглядываясь, топтались на месте.- У вас что-то ещё?

- Мы слышали...

- Буквально краем уха!

- Бесёнок пролетал, напел, что она наконец-то возродилась,- прошептала Нега с надеждой в глазах. Бериал перевёл усталый взгляд на Марбаса, но тот не пожелал смотреть в глаза Архидемону, увлечённо крутил пуговицу на манжете, как будто не готовился к этому разговору четыре месяца.- Если это так, то мы, конечно, свои планы отложим, ты только дай знать.

Теперь Бериалу стало ясно, для чего разводился этот спектакль в начале. Нега и Марбас особенно сильно её любили, каждый раз ждали появления и ошивались рядом, чтобы не пропустить момент.

- Даже я ещё не уверен, что это так, а Филот уже разнёс весть до самых Полей Асфоделей,- недовольно проворчал Бериал. Он не хотел питать напрасных надежд, в этом не было смысла, ведь её появление означало и её скорую смерть. Опять.

- Мы ждали сто семьдесят четыре года,- прорычал Марбас, не выдержав.- Ты ждал сто семьдесят четыре года, Бериал. Сходи к Парки, узнай, что предначертано, это нужно было сделать уже после первой её смерти.

Бериал сверкал багровыми глазами во тьме тронного зала и размышлял. Никогда ещё он не был в таком отчаянии, как последние годы. Никогда ещё бессмертное существо так сильно не желало смерти.

Этот разговор у них состоялся уже давно, разве что ещё Филот был с ними, который бродит сейчас где-то по этажам преисподней и кошмарит бесов, чтобы быстрее работали. И тогда, несколько сотен лет назад, они пришли к единогласному решению - не трогать нити судьбы, попытаться справиться с проклятием своими силами.

- Парки - лучший провидец во всей преисподней, демон судьбы с недавнего времени, если ты не знал,- осторожно отметила Нега. Она всегда была обходительна в отличие от Марбаса, хоть и приходилась последнему родной сестрой. Марбас же готов был на месте взорваться, гневно пыхтел, постукивая чёрными ногтями по рукоятке меча, поглядывал на бесов - охранников, не сводящих с него пристального взгляда. Одним словом, нервничал.

- Я ещё никогда так сильно не хотел врезать Архидемону,- проворчал Марбас, а Бериал беззаботно рассмеялся: ему бы хватило одного взгляда на демона, чтобы стереть его в пыль и развеять над Стиксом.- Я серьёзно, ты не можешь допустить повторения того же сценария, как три раза до этого. Мы должны что-то предпринять, нельзя больше мучить её душу. Если к нему не пойдёшь ты, мы сами сходим.

Глава 2.

Насилье родит насилье,
и ложь умножает ложь;
когда нас берут за горло,
естественно взяться за нож.
© Асеев Н.

Анариэль
(События, произошедшие 519 лет назад)

Открыв глаза, Анариэль увидела ярко-зелёное поле, простирающееся до самого горизонта, а на холме – белый замок, отделанный блестящим на солнце золотом. "Это не по-настоящему, я сплю",– сразу поняла Анариэль, разглядывая слишком яркое голубое небо. В её городе никогда не бывать такому небу и такой траве: заводы испортили экологию настолько, что люди уже и не помнят такого мира.

Анариэль лежала на белой деревянной скамье, а за ней высился густой смешанный лес. Опустив ноги в траву, девушка охнула: она была на ощупь как бархат, а земля – мягкая, как будто идёшь по пуховому одеялу. Вид её утопающих в траве ног навевал такое мощное и неприятное дежавю, что Анариэль пошатнулась.

"Что-то не так, что-то произойдёт,"– как мантра, проносились голоса в её голове.– "Беги, пока он не пришёл, пока не нашёл тебя".

Почему-то голосам хотелось верить, хоть это и было с ней впервые, но куда бежать в бескрайнем поле? В какую сторону направиться от этого непонятного "него"?
Голоса на вопросы не отвечали, поэтому, не долго думая, Анариэль подобрала полы своего лёгкого летнего платья и бросилась куда глаза глядят, босиком по какой-то странной, фальшивой траве.
Ветер трепал её белые кудри с такой силой, как будто пытался остановить от побега, удержать на месте, но она не поддавалась, собрала все свои силы и сжала зубы до боли в скулах. Ощущение, что вот ещё немного, и у неё получится, было ярким, почти осязаемым, но что именно должно получиться, Анариэль даже предположить не могла: вокруг только бескрайнее поле и голубое небо. Без солнца.

И действительно, солнца не было, а светло было как днём. Посмотрев себе под ноги, Анариэль с ужасом поняла, что не имеет тени. Она забыла, что это сон, поверила в непонятное видение и почувствовала вселенское отчаяние. "Не убежать, он не отпустит".

"Он всегда был с тобой и всегда будет".

"Кто же этот он?"– спросила Анариэль у голосов, сдерживая подступающие слёзы.

"Твой грех",– ответили ей, и сразу же стало тихо. Шелест травы прекратился, ветер перестал бушевать, а голоса разом умолкли. Что-то тяжёлое сдавило её грудь, а тело напряглось, чувство страха сковало горло, и, моргнув, она поняла, что стоит перед той самой белой скамейкой.

– Анариэль?– сзади послышался бархатный мужской голос. Тёплый и хриплый, таким голосом зовут любимую жену на супружеское ложе. Таким голосом могут склонить к греху.

Она повернула голову и встретилась взглядом со странными карими глазами, они подозрительно отливали красным и смотрели так нежно, что становилось не по себе. Черноволосый, высокий и крепкий мужчина стоял слишком близко, чтобы считать такое расстояние приличным, и разглядывал её с жадностью, не свойственной порядочным, набожным людям. Он – самый красивый человек из всех, с кем ей доводилось встречаться, его лёгкие доспехи и кожаная перевязь с кинжалами на поясе только добавляли ему шарма. "Красив, как дьявол",– пронеслась у неё в голове мысль, но она сразу же мысленно молила Господа о прощении за это безбожное сравнение.

– Ты заблудилась, милая?– улыбнулся он нежно, и эта улыбка сотворила что-то тёплое в её сердце, что-то такое, что опустилось мягким пёрышком к животу и, да простит её Господи, ниже.

"Грех, грех, грех! Он обманщик, предатель, безбожник!"– взревели голоса в голове с новой силой, и Анариэль отшатнулась от таинственного незнакомца и нахмурилась.

"Посланник дьявола, осквернитель..."– опять прогрохотало в голове, и она, сама того не осознавая, в ужасе прошептала эти слова.
Мужчина мгновенно изменился в лице, посуровел, взгляд стал обеспокоенным, настороженным.

– Пойдём домой, любимая. Нега пришла к тебе, ждёт в твоей комнате,– он махнул рукой в сторону прекрасного белого замка и прищурился, глядя на неё, как будто знал, о чём она думает сейчас.

"Ты любишь другого, всегда другого любила и будешь любить. Он лжёт, он чужой. Беги, смертная!"– виски́ сдавило от чужого громкого крика в голове, и Анариэль попятилась от незнакомца, замечая, что они тут совершенно одни. Никто ей не поможет, если он захочет навредить.

– Кто вы такой? Как мне вернуться домой?– недоверчиво спросила она, оглядываясь вокруг. Мужчина опустил голову и тяжело вздохнул, его глаза стали багровыми и вспыхнули светом, когда вокруг резко стало темно, как ночью. Он покачал головой и явно хотел что-то сказать, но промолчал, просто стоял и смотрел на неё с непонятной горечью.

Вдруг к ним со стороны замка подбежала девушка невероятной красоты. Ярко-рыжие волосы доходили ей до самых колен и были небрежно взлохмачены, а красивые золотые глаза радостно искрились. Только глаза её были змеиные, а улыбка, хоть и милая, но слишком клыкастая. Платье на ней было чёрное и до неприличия короткое, такой длины у Анариэль не были даже ночные сорочки.

– Вы чего тут застряли, голубки? Марбас стащил у Астарты новый фолиант с картинками...– девушка прервала радостную тираду, когда заглянула в глаза Анариэль, и улыбка тут же сползла с её лица в испуганную гримасу. Она повернулась к мужчине с выражением, как будто вот-вот расплачется, а он неопределённо покачал головой.

"Она блудница, зло во плоти, уроженка Содома!"– опять заворчал голос, а потом и вовсе громко взревел: "Лгунья!"

Глава 3.

Я не хотел бы жить в раю
Меж тупоумцев экстатических
Я гибну, гибну - и пою,
Безумный демон снов лирических.
© К. Бальмонт

Бериал

Харон, как всегда, принял троицу очень радушно и без устали расспрашивал про Анариэль. Он был невероятно любопытен и любознателен для своих лет: демоны в его возрасте становятся безразличными и бесчувственными, но эта участь, видимо, ему никогда не грозила.

У Марбаса тоже рот не закрывался, но это было в его обыкновении. Он так долго обсуждал с Хароном сплетни за чашкой фиалкового чая, что даже изначально заинтересованная Нега, до смерти заскучала. Всё это они терпели ради приличия, чтобы вечно скучающий в своей лодке Харон не думал, что они пришли только ради дела.

Переправщик через реку Стикс был на столько добрым и простодушным, что даже в Элизиуме пользовался некоторым уважением, чего удостаивалось очень малое количество демонов. А в аду его вообще любили все: от мелких чертей до всемогущих архидемонов.

На берегу Стикса, рядом с лодкой Харона, было удивительно спокойно: здесь не бушевали волны, не дул нещадный ветер, а сам демон источал умиротворение. На вид ему было лет шестьдесят, но настоящий возраст мог ужаснуть неподготовленного смертного, ибо он был стар, как Люцифер, а значит, и как мир в целом. Рога его были потресканы и обломаны от времени и ветров Стикса, а одежды оборваны и серы, что наводило ужас на смертные души, которым не посчастливилось плыть на его лодке.

Несмотря на умиротворяющую атмосферу, терпение у Бериала вскоре кончилось, и он прямо задал вопрос про Парки, за что получил осуждающий взгляд от Марбаса.

- Страшно подумать, для чего интересуетесь,- взволнованно вздохнул Харон, но ему и так всё было понятно.- Обитает он в Пустошах, я не имею знаний об этих территориях, а потому рекомендую обратиться к Хранительнице Пустоши - Азазель.

Все задумчиво переглянулись, а Марбас тихо расхохотался. Азазель была им хорошо знакома и близка, так как была с ними примерно одного возраста, но никто не мог забыть её пьяный танец со шваброй на празднике прошлого полнолуния. После она зареклась не пить и своё слово, к сожалению, пока держит.

- Я знаю, что ситуация у вас почти безвыходная, но я вас очень прошу: хорошо обдумайте вопрос, который будете задавать Парки, малейшая ошибка может погубить не одну душу,- Харон многозначительно посмотрел Бериалу в глаза и скривился. Он встречал Анариэль в этом мире уже три раза и три раза наблюдал её смерть. Харон надеялся, что крайнее её перерождение было последним, ведь страдание и угасание души Анариэль стало заметно невооружённым глазом.

- Ты можешь что-то посоветовать?- нахмурилась Нега, нервно накручивая на палец прядь рыжих волос.

- Боюсь брать на себя такую ответственность, но я бы спросил так: есть ли возможность получить бессмертие для смертной души в преисподней без потерь для разума?- Харон кивнул своим мыслям и продолжил:- На вашем месте я бы имена не упоминал и обратился к Парки как к пророку, а не как к чтецу судеб. Это будет менее информативно, но не так опасно.

Бериал так и планировал поступить, но теперь, услышав совет от мудрого демона, стал увереннее. Анариэль была так близко, достаточно было протянуть руку в мир смертных и забрать её. В любой момент она там может умереть, жизнь на земле опасна и скоротечна, а её вообще всегда слишком коротка, подобно сладостному мигу. Но он терпел, держался стойко, одновременно ненавидел судьбу и обожал её за скорую встречу с возлюбленной.

Отыскать Азазель было не сложно, она раздавала указания бесам на границе Пустоши, в ногах у неё сидел Дордже - её верный раб, черноволосый мужчина азиатской внешности, с душой на столько доброй, что Азазель терпела его уже долгое время, хотя истинной любви к нему не питала. Сама же она была ниже всех присутствующих, волосы её отливали медью так, что все вокруг считали её рыжей, с чем она была категорически не согласна. К ней, стройной и миловидной, все сначала относились не серьёзно, удивлялись её высокому положению и количеству слуг, но кто знаком с ней давно, хорошо знали: если Хранительница Пустоши пребывает в плохом настроении - быть беде.

Услышав цель визита, Азазель сразу же пригласила Бериала, Негу и Марбаса в своё скромное подземелье.

Бериал и Марбас обладали внушительным ростом и потому то и дело задевали рогами различные амулеты, свисающие с потолка подземелья, чем смешили Негу до чёртиков. Азазель строго приказала высоким гостям пригнуть головы, ибо, сорвав такой амулет, можно было вовсе остаться без головы.

Свалив со стола на пол кипу книг и бумаг, она расстелила на нём гобелен с картой Пустоши, а затем начала увлечённо разглядывать свои владения. Демоница провела рукой, увешанной многочисленными звенящими браслетами, по ткани и, пробормотав проклятие в сторону Ахерона (адского чудовища), свернула гобелен и убрала в ящик стола.

- Не поверите, но тут он, Иуда, ошивается, прямо на границе у входа в Тартар.

- Вероятно, Люцифер уже наблюдает за ним, никому нельзя ходить в тех землях без дозволения,- предположил Бериал и мысленно отметил необходимость обсудить это с Главой ада.

- Мало кто знает, но Люцифер сейчас в мире смертных, носится за Лилит как курица с яйцом,- закатила глаза Азазель, и все остальные поступили так же. Все обитатели преисподней, да и смертные тоже, знали наверняка: Люцифер - тот ещё Сатана, правитель строгий и ответственный, но когда дело касается его любимой из трёх супруг - Лилит, то ветер в его голове начинает бушевать посильнее, чем на священной реке Стикс.

- Великий и ужасный Люцифер стоит на коленях перед бывшей Адама - судьба - злодейка,- проворчал Марбас, выходя из подземелья за остальными. На слове "судьба" Бериал дёрнулся и нахмурился, странное предчувствие не давало ему покоя с самого пристанища Харона.

- Вы тоже это ощущаете?- спросил Бериал у остальных по пути к Парки, ибо чувство усиливалось и зудело в груди всё сильнее с каждым шагом.

Глава 4.

В дверях эдема ангел нежный
Главой поникшею сиял,
А демон мрачный и мятежный
Над адской бездною летал.

Дух отрицанья, дух сомненья
На духа чистого взирал
И жар невольный умиленья
Впервые смутно познавал...
© А. С. Пушкин.

Анариэль
(События, произошедшие 1019 лет назад)

Краски обласканных солнцем витражей переливались под сенью мирных церковных стен. Анариэль стояла у иконостаса, опустив голову, и размышляла о деянии своём перед иконой Богоматери.

Рядом молчаливо на неё взирал местный священник – Святой Отец Арий. Его она считала своим духовным отцом, доверяла ему свои самые сокровенные тайны и страхи, но сейчас не могла вымолвить и слова. Как сказать ему о том, что она чувствует? Как объяснить случившееся? Поверит ли он ей или сочтёт, что она лишилась ума, и в Святой Церкви ей больше не место?

Анариэль мельком взглянула на Библию, лежащую на столе, и из глаз её хлынули горькие слёзы. Отец Арий успокаивающе положил ей руку на плечо и с беспокойством заглянул в глаза, но она с горечью отвела взгляд, ибо не знала, как объяснить свою тревогу.

Покаяться было бы хорошим делом, но свои чувства она не считала грехом, покаяние ощущалось как предательство любимого, а это тоже страшный грех. Разве грешно любить? Одна из главных заповедей гласит: "Возлюби ближнего своего, как самого себя", но возлюбить Ангела?..

Возлюбить Ангела, существо, сообщающее волю Божью, допускать мысли о браке с ним, о совместной жизни, о настоящем супружестве, что подразумевало под собой соитие – всё это звучало как самое ужасное предательство Господа, как дьявольский заговор.

Или же мыслить, что связь с Ангелом греховна, и есть настоящий грех? А взаимная любовь с ним – не что иное, как дар Божий? Набрав побольше воздуха в лёгкие, Анариэль обратилась к Отцу Арию:

– Я встретила Ангела наяву, он пришёл ко мне во время молитвы,– изрекла она, и священник удивлённо вскинул брови, но кивнул, призывая продолжить рассказ.– Его зовут Бериал, он сказал, что увидел меня в видении и пришёл, потому что я искренне обращалась к Господу Богу,– заключила Анариэль и застыла на месте, не в силах продолжить. То, что было дальше, иначе как бредом, исторгнутым мозгом, порабощённым Сатаной, назвать было нельзя.

– Это ли не высшая благодать, дорогая Анариэль? Ты имеешь Бога перед очами души и можешь созерцать умом небесную реальность, общаться лично с Творцом неба и земли, видеть заботу о себе Господина Ангелов. Это великая драгоценность, постарайся оценить её по достоинству,– он улыбнулся с такой теплотой и нежностью, что Анариэль стало дурно.

– Я полюбила его, Святой Отец,– взвыла она так громко, что голос её прогрохотал в пустой церкви эхом, а после тишина объяла её своды. Не дожидаясь ответа, не глядя священнику в глаза, Анариэль выдала как на духу:– Полюбила, как мужчину. Всей душой, всем сердцем и грешным своим телом. А он любит меня, я это чувствую, вижу по его взгляду, по улыбке, слышу в голосе и не имею более сил сопротивляться этому греховному чувству.

Она взглянула на Отца Ария и увидела в его глазах неподдельный страх, он отшатнулся от неё, как от дьявольской сущности, и положил правую руку на Библию, бормоча молитву. Анариэль почувствовала себя брошенной, осквернённой, отвергнутой. Она обхватила себя руками и зарыдала перед иконами, бесконечно умоляя Господа Бога о прощении.

– Ты, грешная дочь Божья, оборвёшь эту связь, прервёшь встречи с посланником Божьим и отправишься в монастырь для искупления греха. Заучишь там Библию и трудом будешь изгонять из себя дьявольские помыслы и желания. Никогда более ты не ступишь ногой в Святую Церковь, ибо ты развратила Ангела, и даже мне неизвестно, какое священное наказание положено за такой страшный грех.

Анариэль выбежала из церкви так быстро, будто её подгоняли черти, кричала в небо о боли, на которую Господь Бог обрёк её душу, и просила смилостивиться, не оставлять её в такой трудный час, помочь найти верную дорогу, чтобы не предать и не потерять веру свою.

Небо было молчаливо, непосильная печаль свалилась на плечи девушки, и, кажется, даже душа её болела внутри тела, горела адским огнём или священным пламенем.

Яркий свет ослепил Анариэль, она застыла на месте, испуганно сжавшись. Тело её стало лёгким, как пёрышко, успокоение и утешение окутали её сердце, и всего на мгновение она задалась вопросом: "А не сон ли это?". Но потом всё вокруг резко изменилось, над ней возвышалась та же церковь, но день будто был другой, и она сама уже была другая, а перед глазами появилось его лицо.

– Мы венчаемся сегодня,– огорошил он её новостью, и она, кажется, забыла, как дышать.– Я не намерен отпускать тебя, мы сделаем то, что должны, и пусть Господь Бог решает мою судьбу.

Бериал стоял перед ней в ослепительно белом одеянии, золотой пояс обрамлял его талию, и таким же чистым золотом горел священный нимб над его темноволосой макушкой. Крылья цвета белил касались земли и казались очень тяжёлыми, но спина Бериала была прямой, а крепкая фигура казалась идеальной. Несмотря на ангельский облик, глаза его всегда были темны и отражали все его мысли: тёплые, нежные и греховные. Мог ли Ангел иметь такие мысли, да ещё и по отношению к смертной? Глядя на него, Анариэль чувствовала себя виноватой и грязной грешницей, как она могла развратить существо, сотканное из чистоты и света? Как могла поселить в его сердце и душе греховные чувства?

– Я сам себя развратил, Анариэль, сам поддался соблазну при виде тебя. Ты мне и слова не успела сказать, когда я возжелал стать твоим супругом,– хмуро сказал Бериал, прочитав на её лице замешательство.

Глава 5.

Мне облик ангельский не важен,
Вы можете надеть любой,
Я знаю демонов со стажем,
Но с человеческой душой…
Автор неизвестен

Бериал

Парки распечатал свиток, мгновенно изменив ход судьбы Анариэль и перечеркнув любой иной выбор. Бериал ещё никогда не чувствовал себя так беспомощно, так слабо. Второй по силе и могуществу архидемон преисподней не смог сберечь единственную дорогую его сердцу душу.

Всё шло совершенно не по плану и своим странным, спешным чередом. Никто не давал Бериалу выбора, ему приходилось с горечью принимать эти события и уже на месте решать, что делать дальше. Ему даже в голову не приходило сдаться, отречься от любимой, забыть и оставить её в мире людей, ведь однажды он уже допустил такую ошибку и чуть не поплатился за это рассудком.

Сто семьдесят три года назад Бериал нашёл в себе силы оставить Анариэль в мире смертных, но наблюдал за ней всё время.
Он думал, что это спасёт её, убережёт хрупкую, смертную душу от его дьявольского влияния, но через несколько дней после её двадцатого дня рождения она погибла. Смерть пришла быстро, но мучительно. Бериал даже не успел понять, что происходит, как её дом вспыхнул, словно спичка.
Огонь забрал только жизнь Анариэль, больше в её семье никто не пострадал.

Она гибнет и в мире людей, и в преисподней почти сразу, как только достигнет двадцатилетнего возраста. Как и в прошлых её жизнях – всегда в двадцать лет.

Бериал наблюдал, как Парки засовывает свою когтистую чёрную лапу в белый свиток её судьбы, и вспомнил свою любимую молитву, что читал каждое утро, когда был Ангелом. Молитву, которую он прочитал Анариэль в церкви в день их венчания, а она повторила за ним. Теперь произнести её для него было невозможно.

– Вижу, как вы все её любите,– пробормотал Парки, проведя рукой ниже по свитку.– Душа её столь чистая и беззлобная, что у нас в аду никогда ещё такой не бывало. Всем существам она интересна, все уважают её и оберегают здесь, считают её наказание и тяжёлую судьбу несправедливыми.

Эти слова были чистой правдой. Адские создания не знакомы с хорошими, светлыми душами, и потому тянулись к ней, как к чуду, интересовались, как диковинкой, и жалели, как родную.

Разные души есть на земле – и хорошие, и плохие, так же и в преисподней, ведь адские существа живут не так, как Элизиумские Ангелы. Они видят настоящих, неидеальных людей: с пороками и страхами, с настоящими чувствами, не заглушенными религиозными порицаниями.

– Говори уже, что делать, раз распечатал свиток,– потребовал Марбас и хмуро вышел вперёд. Бериал знал его уже очень давно и никогда ещё в нём не сомневался. Да, он бывает труслив и задирист, а шутки его бесконечное количество раз выводили Архидемона из себя. Но если случится бой, если Бериал в ярости обнажит меч, то Марбас непременно встанет рядом, заслонит собой Негу и не склонит головы в страхе.

Удивительными существами оказались демоны, в основном мирные и благоразумные, имеющие в своих сердцах не только пороки, но и разумные, добрые помыслы, умеющие сострадать, крепко дружить, привязываться и быть верными своему слову. Никогда в райских садах Элизиума Бериал не видел таких весёлых праздников, как в аду, никогда не имел там друзей, а единственным смыслом своего существования видел только молитвы и богослужение, как и остальные Ангелы.

– Не стоит страшиться моей силы, судьба не просто так привела вас ко мне. Если бы вы не решились, то наблюдали бы последнюю смерть Анариэль не позже чем через два года. А теперь у вас есть шанс,– заверил Парки, и напуганная до чёртиков Нега облегчённо вздохнула за спиной Марбаса.

– Не обмани наше доверие, чтец судьбы,– сказал Бериал, прищурившись.

– Я не затрону глубинных нитей и постараюсь не касаться нити, что связывает ваши души,– заверил Парки, а затем отнял руку от свитка, и за ней потянулось множество светлых, почти прозрачных, переливающихся ниточек, похожих на хрупкую паутинку. Почти сразу они начали сплетаться, срастаться между собой, обрываться и опадать, угасая, чтобы в конечном итоге осталось всего две нити: одна яркая, ослепляющая, как земное солнце, а вторая тусклая и блёклая, еле видимая.

– Невероятная редкость, получилось сплести две,– гордо улыбнулся Парки,– значит, не так уж я и стар, есть ещё порох в пороховницах.

– Что это значит?– удивлённо ахнула Нега, выглядывая из-за спины брата.

– Нега?– спросил Парки, поднимая голову, и та недоверчиво кивнула, забыв, что пророк слеп на оба глаза.– Ситри тебе не по судьбе, с ним ты будешь несчастна. Лучше присмотрись к служителю Бериала, Филотанусу.

– К кому?!– возмущённо воскликнула Нега, забыв про страх, а Марбас взорвался хохотом на всю Пустошь.– Да он стар как мир!

– А тебе, отважный Марбас, в жёны подходит только Атерин (демоница блуда и прелюбодеяний), как бы ты это ни отрицал,– улыбка мгновенно сползла с лица Марбаса, и он разом выпрямился, принахохорился, а кончики его рыжих волос начали переливаться пламенем. Бериал с улыбкой посмотрел на довольную Негу.

– Слепой, ты часом смерти не ищешь?– Парки улыбнулся и медленно покачал безрогой головой.– Будут меня обрезанные жизни учить, ты не отвлекайся давай, читай там свои ниточки, пока тебя ноги держат.

Парки пожал плечами и опять обратил внимание на нити, что всё ещё держал в руке.

– Светлая нить – исход хороший и судьба приемлемая, счастливая. Тёмная же ничего хорошего не сулит, но какое-никакое существование обеспечит,– пробормотал Парки, а затем вытянул нити из свитка ещё немного.– Внимайте моим словам и не перебивайте.

Бериал напряжённо следил за руками Парки и ожидал, что тот озвучит невообразимые условия для спасения души Анариэль. Ритуальная жертва, клеймение пентаграммой, лишение разума и воли – какие только ужасы не посетили его голову всего за несколько мгновений, но Парки лишь пробормотал невнятное:

– Не лги...– услышав это, Бериал скривился, забытое чувство вины вспыхнуло в его мёртвом сердце неистовым пожаром. Он лгал Анариэль не один раз. На их венчании он знал, что его покарают, что даже не позволят им консуммировать брак, но не мог предположить, что чистую, безгрешную душу Анариэль тоже постигнет кара Божья.
Бериал лгал ей и тогда, когда забрал в преисподнюю пятьсот лет назад. Не хотел напугать её, не хотел быть в её глазах дьяволом, воплощением зла, и потому скрыл все ужасы преисподней, отгородился завесой с красивым, цветастым пейзажем, что оказалось большой ошибкой, и вскрывшаяся правда спровоцировала её на страшный, отчаянный поступок.

Глава 6.

Иногда, чтобы пойти правильно,
всё должно пойти не так.
- Шеррелин Кельон

Бериал

Нега рассматривала картины в кабинете Люцифера с неподдельным интересом, её всегда привлекало искусство, а вкус владыки ада очень симпатизировал. Особенно она любила картины Ричарда Теннанта Купера, и копия одной из них висела здесь, в обители дьявола.

- Не прекрасно ли то, как художник видит чуму?- обратилась она к Марбасу, который скучающе помешивал что-то алкогольное в бокале.- Рука, олицетворяющая болезнь, появляется из мрака и собирает свою жатву прямо в городе.

- Мне более импонируют его произведения на тему сифилиса, уж прости,- покачал головой Марбас и обратился к задумчивому Бериалу:- Люциферова совета мы спросим, а как Анариэль забирать будем? Призовём или навестим в мире смертных?

- Чтобы до смерти напугать? Даже не вздумайте!- возмутилась Нега и встала между их креслами с таким видом, как будто бросится в драку с любым, кто поступит с Анариэль некрасиво.- Я больше не хочу видеть, как она вспарывает себе горло, тем более дьявольским ритуальным клинком! Мы еле сняли чары в прошлый раз, а если бы затронуло душу?

- Мы обсуждали это бесконечное количество раз, Нега. Впредь будем осмотрительнее и всё колюще-режуще-умертвительное изымем заранее,- отозвался Марбас.

- Мы сделаем так, как скажет нам Люцифер, не иначе,- констатировал Бериал и, предвещая возмущение Марбаса, заверил:- Я глаз с Анариэль не спущу, будьте уверены.

- Мы не сомневаемся, ты и в прошлый раз очи свои вожделеющие оторвать не мог, только это её не спасло,- Марбас наигранно закатил глаза и подмигнул Неге.

- Так и жрал её глазами, если бы рога не прятал, то они точно бы вились, как плющ.

Кабинет, обставленный дорогой мебелью из темного дерева, заполнился дружным хохотом. Всё здесь буквально кричало о том, кто владелец помещения: полки, заставленные всевозможными древними книгами по магии и истории мира, чёрный глянцевый потолок, темно-красные обои и такого же цвета кресла. Окна, завешенные белой воздушной тюлью, выходили на самый красивый сад во всей преисподней, пусть и полностью мёртвый.

Смех в кабинете сразу стих, как только тяжёлая дубовая дверь отворилась и в проёме оказался Люцифер. Вид у него был потрёпанный и недовольный, строгий чёрный костюм местами пыльный и рваный, а седые волосы были так взъерошены, что от рогов видны были только кончики.

- Зачем я женился? Да ещё и три раза! Хотел бы я сказать, что бес попутал, но они все мной же контролируются!- негодовал он, яростно хлопая дверью. Увидев трёх гостей, Люцифер возвёл глаза к небу и упомянул Ахерона (дьявольское чудовище), который наверняка уже обиделся на весь ад за их нелестные высказывания.

- И тебе доброго полудня, владыка,- довольно улыбнулся Марбас, вальяжно развалившись в кресле.

- Дьявольских деяний, друзья. Чем обязан?

- Мы были у Парки, он приравнял тебя к Богу и сказал слушать твои советы,- усмехнулся Бериал и предостерегающе посмотрел на Марбаса.

- Что, прямо так и сказал?- Люцифер довольно улыбнулся, выпятив грудь и деловито поправил взъерошенные волосы.

- Небось, решил так полизать твою старую задницу,- сказав это, Марбас вскочил с места и отпрыгнул в дальний угол кабинета, предугадав, куда полетят праведные искры недовольного Бериала, но несколько всё же попало в цель и прожгло камзол демона.

- Ты, помнится мне, стену Эреба сторожить должен, а сам демониц наивных на интим разводишь и по Пустоши гуляешь,- недовольство отразилось на лице Люцифера, и он многозначительно постучал пальцем по Библии дьявола, что лежала на его столе.

- На нас никогда никто не нападал, чего её сторожить, я не пойму. И демониц я не разводил, Наама сама предложила, а кто я такой, чтобы отказываться...

- Наама?! Это у которой ниже пояса дьявольский факел, горящий синим пламенем?- брезгливо изумилась Нега.- Боюсь представить, каким образом...

- А тебе и не надо представлять. Чтоб вы знали, любви такой недостаток не помешал, всё же почти у всех женщин есть уста. А ещё...

- Мы вообще по делу пришли, а не обсуждать, кого Марбас и в каких позах!- рявкнул Бериал, и Марбас испуганно осел обратно в кресло, а Люцифер выпрямился по струнке, удивлённо переглянувшись с Негой.

- Видать, дело важное?

- Тебе уже известно, что Анариэль возродилась. Парки прочитал в её судьбе, что ты нам скажешь, что делать дальше,- Бериал многозначительно посмотрел на Люцифера, а тот нервно хохотнул, отводя глаза.

- Если бы я знал, то жили бы вы уже долго и счастливо, не вылезая из твоего скучного замка.

- Там было весело, когда Анариэль была здесь,- грустно склонила голову Нега.

- Знаю, сам не ожидал таких подвигов от нашего угрюмого Архидемона,- задумался владыка ада и налил себе в бокал что-то чёрное и булькающее.

- Он такой, потому что смертельно скучает,- серьёзно сказал Марбас.

- Я вообще-то всё ещё здесь,- Бериал недовольно постучал пальцем по подлокотнику кресла.

- В общем,- вздохнул обречённо Люцифер,- как вы уже могли заметить, я сам в делах любовных не мастер, но могу сказать точно - лгать любимой нельзя,- Люцифер удовлетворённо кивнул сам себе и замолчал.

- Мы и так это уже знаем, давай нормальные советы,- проворчал Марбас, а владыка ада недовольно закатил глаза, явно не желая продолжать разговор.- Иначе я скажу Лилит, что ты к Неге приставал.

- А я подтвержу,- кивнула Нега, а потом принялась стонать на всю округу:- О нет, владыка, что же вы делаете?! Не надо меня здесь трогать, я же ещё невинна! У вас что, в штанах копьё?

- Хватит!- рявкнул Люцифер и вскочил с кресла, в тот момент, когда открывшаяся дверь с грохотом ударилась о стену, а на пороге показалась Лилит, прекраснейшая и любимейшая из жён Люцифера. Щёки её были красные от гнева, а глаза сверкали такой яростью, что Нега нервно хихикнула, прячась за Марбаса. Бериал напрягся, готовый отразить любой удар, но этого не потребовалось.