Ты будешь моей 2

Призыв

В ночи нет покоя. Лишь давящая тишина, нарушаемая редкими завываниями ветра за окном, и пульсирующая боль в висках, отдающаяся эхом в пустых коридорах сознания. Тьма сгустилась, обволакивая комнату, словно саван, и в этой зловещей темноте особенно остро ощущается бессилие.
– Давай же, чёрт тебя дери! Работай. Работай!
Зло сочилось из каждой клеточки моего тела. Я вся пропитана лунным светом, струящимся сквозь шторы не плотно задвинутых, что закрывали окно, отчего моя кожа казалась пепельной, а глаза горели нездоровым огнем отчаяния. Воспоминания, словно осколки разбитого зеркала, ранили душу, напоминая о былом могуществе. О временах, когда одним лишь словом можно было покорить стихии, а одним взглядом – сокрушить врага.
Арат лишила меня магии, передав проклятие моей сестре, обрекая её на вечные муки в лабиринтах преисподней. И теперь я, лишенная большей части сил, вынуждена бороться за её спасение, собирая по крупицам остатки некогда великой магии.
Нет, конечно же во мне остались крупицы магии, но их было ничтожно мало, словно искры догорающего костра. Шел третий день её пропажи, а я пыталась прорваться сквозь пелену тьмы, вернуть сестру из ада, в который её душу увело проклятие. Но сил моих не хватало, и с каждой неудачной попыткой надежда угасала, оставляя лишь горький привкус поражения.
Новая попытка, должно получиться. Я верю. Надрезая палец атамэ, прошептала заклинание «воскрешения». Капли гранатового бархата упали со звоном в чашу из черного обсидиана, оплетенную серебряными нитями, на которых висели крошечные аметисты, мерцающие в полумраке комнаты, словно застывшие слезы ночи.
– Маюшка…
Услышала голос Вардора, действительно почувствовала в себе призыв магии, и тут же кровь в чаше вспыхнула алым пламенем, озарив комнату зловещим, танцующим светом, отбрасывающим причудливые тени на стены, увешанные пожелтевшими от времени гобеленами.
Отшатнулась, падая в руки мужа. Вардор рыча, бесстрашно отвалил меня в сторону, заслоняя собой от бушующей в чаше энергии, его лицо исказилось от напряжения, а в глазах полыхала ярость и страх за меня.
– Довольно, Майя! Прекрати, пожалуйста, себя уничтожать!
Рыча в ответ, попыталась оттолкнуть его, зло ругаясь, мои пальцы впивались в его плечи, а в голосе звучала отчаяние и решимость.
– Нет, я никогда не сдамся. Бьянка пострадала из-за меня. И я вытащу её оттуда!
Вардор встряхнул меня за плечи, его сильные руки сдавили кости, заставляя замолчать, в его глазах плескалась боль и мольба.
– Ничего не сработает! Против Короля демонов, мы бессильны.
Ярость клокотала во мне, затмевая разум. Бессилие? Это слово не могло существовать в моем лексиконе. Бьянка – моя половинка, моя кровь, и я не позволю тьме поглотить ее.
– Ты ошибаешься, Вардор! У нас есть шанс! Я чувствую его, он бьется в моей крови, в каждой клетке моего тела! – кричала я, пытаясь вырваться из его хватки. – Я найду способ, я сломаю эту проклятую печать, даже если мне придется отдать за это все!
Вардор, словно каменная статуя, замер, глядя на меня с невыразимой тоской. Пламя в чаше начало стихать, оставляя после себя лишь слабый дымок и запах горелой крови. Аметисты на серебряных нитях потускнели, словно потеряли свою волшебную силу.
– Майя… – прошептал он, его голос звучал сломленно. – Неужели ты не понимаешь? Ты сама себя уничтожаешь. Бьянку уже не вернуть.
Эти слова, словно удар кинжала, пронзили мое сердце. Но я не могла, не имела права сдаваться. «Где же ты сестрёнка? Как нам вытащить тебя из лап этих чудовищ?»

(Бьянка)
Красное море словно кровавый бархат небес обволакивало тело, прохладными, мокрыми ласканиями. Каждый вдох пропитан солью и предчувствием чего-то неминуемого, зловещего. Тело немеет, погружаясь в пучину неведомого, а разум отказывается принимать реальность происходящего.
В глаза смотрит что-то яркое и… Багровое?? Багровая тьма вокруг. Волны бились о скалы, вынося меня и таких же как я на песчаный и абсолютно сухой, но безумно хладный берег. Холод пронизывает до костей, словно сама смерть коснулась меня. Вокруг стоны и шепот, тени, мелькающие в багровой дымке, словно кошмар, воплощенный в реальность.
Это и есть ад? Как-то здесь… Холодно. С ума сойти. Ещё минуту назад, я была на свадьбе сестры и бывшего, а сейчас… Я простите, в преисподней?? Нелепость ситуации граничит с ужасом. Где логика, где справедливость? Я застряла в этом кошмарном месте, вдали от всего, что любила.
Помню лишь Арат, пришедшую на праздник. Ведьма что-то говорила о проклятии и о том, что освободила от него Майю по просьбе Матвея. Но… какого хрена они перебросили его на меня?? Мою душу вместо обещанной души сестры, отдали демонам? Предательство, ложь и черная магия сплелись в один клубок, затягивая меня в бездну отчаяния.

Я попыталась встать, но ноги подкосились, словно их и не было. Тело – чужое, непослушное, пропитанное ледяным ужасом. Вокруг меня копошились другие тени, такие же потерянные и замерзшие. Они стонали, бормотали что-то невнятное, тянули ко мне свои ледяные руки. Я отшатнулась, пытаясь отползти подальше от этой мерзкой толпы.
В багровой дымке мелькнул силуэт. Высокий, мрачный, облаченный в лохмотья. От него веяло таким холодом, что зуб на зуб не попадал. Он приблизился ко мне, и я увидела его лицо. Искаженное злобой и презрением. Глаза горели багровым огнем.
«Добро пожаловать в твой новый дом, смертная», – прорычал он. Голос его был словно скрежет камней.
–Здесь ты будешь платить за грехи тех, кто тебе дорог
Я вскрикнула, когда меня грубо толкнули назад, и я рухнула на колени перед тенями. Рядом со мной были ещё люди. Изможденные, испуганные, с потухшими взглядами, они казались тенями самих себя. Оборванная одежда едва прикрывала их тела, а на лицах застыла печать отчаяния. Они боязливо оглядывались, как и я, не понимая, где мы и что нас ждет. В воздухе витал запах гнили и страха, проникающий в самую душу.
Построились, ничтожества! – прогремел голос демона надзирателя, заставляя всех вздрогнуть.
Его кожа, казалось, была выкована из самой тьмы, а взгляд прожигал насквозь, словно раскаленное железо. Широкие плечи, казалось, держали на себе тяжесть всего Преисподней, а в руке поблескивал кнут, сплетенный из жил грешников.
– А я не понял, вам кто право дал так разговаривать с нами? Парень, стоящий рядом со мной, недовольно фыркнул.
– Ты хоть знаешь кто я? Я - Барсов, слышал о таком? Предприниматель, меценат… депута…
Хлоп! В руке демона возник хлыст, который со свистом опустился прямо на депутатский мандат, типа стоящего рядом. Кнут оставил на теле багровый след, мгновенно вздувшийся волдырем.
– Ай!
– Шагай! Депутат…
Крикнул демон, кривя и без того устрашающе кривые губы, и все тут же и без колебаний засеменили вдоль берега…
Утопая лосыми ногами в холодном песке, я старалась не отставать от остальных, пока мы все шли за странным демоном в сером балахоне. Песок был липким и тягучим, словно живая плоть, а холод пробирал до костей. Серый балахон демона колыхался на ветру, открывая лишь проблески когтистых пальцев, сжимающих посох из черного дерева. Вдалеке, над горизонтом, сгущались багровые тучи, предвещая неминуемую бурю.

Глава 2. «Принц медного двора»

Ад пуст. Все демоны давно покинули свои насиженные места – ступив на нашу землю. Ох… как же мы ошибались. Мы думали, что ад – это место мучений, вечного огня и страданий. Мы представляли себе котлы с кипящей смолой, терзаемых грешников и рогатых чудовищ, наслаждающихся их болью. Но ад оказался не местом, а состоянием. Состоянием души, потерявшей надежду. Состоянием мира, лишенного милосердия. Демоны же, насытившись муками, отправились искать новые развлечения, оставив позади лишь пустые залы и эхо забытых криков.

Багровое небо ласкало мраком адской ночи. Мы шли строгим строем вслед за демоном, что вел нас вдоль берега. Дорога заняла не так много времени, как можно было предположить. Надзиратель довёл нас до ворот. Золото с серебром, соединённые в причудливые узоры витиеватых намерений изогнутых железок, мерцали в зловещем свете. Казалось, что сама тьма сгустилась вокруг этих ворот, окутывая их липким страхом. Резьба изображала сцены невообразимой жестокости, сплетаясь в кошмарную симфонию разрушения и отчаяния. Каждая деталь кричала о том, что за этими вратами лежит нечто, способное сломить даже самую крепкую волю.

Ворота открылись и из них на встречу вышел всадник. В чёрном одеянии, восседающий на чёрном, вороном коне. В отличии от демона, что вёл нас, этот прятал своё лицо под бронзовой маской. Его взгляд казался нормальным, почти человеческим. Чёрные угли тлеющей надежды, пробивающиеся сквозь бронзовую броню безразличия. В его глазах читалась усталость веков, бремя непосильной ноши. Конь, под стать всаднику, был воплощением мощи и грации, но даже в его движениях чувствовалась какая-то обреченность, словно он знал, что впереди лишь бесконечная дорога в никуда. Он был не просто демоном, он был чем-то большим, хранителем этого опустевшего царства, последней искрой разума в этом море безумия.
Говорят, первая встреча – самая запоминающаяся. Любовь, ненависть, добро и зло – спутники первых хитросплетений двух разных судеб, под волею случайной встречи. В ней кроется зародыш всего, что произойдет в будущем, словно посаженное семя, из которого вырастет огромное дерево с ветвями надежд и плодами разочарований. В первой встрече – отпечаток судьбы, предопределение, которое либо ведет к свету, либо толкает в бездну.

Стражник отпер ворота, пропуская нас вперёд. Второй, что сопровождал нас, поклонился всаднику.

– Господин, души грешников…

Всадник оглядел толпу, и неожиданно спрыгнул с коня, вмиг оказавшись перед говорящим. Его глаза, словно два уголька, горели нескрываемой яростью. Лицо, изборожденное шрамами, выражало презрение и гнев. Тяжелые сапоги с металлическими накладками глухо стукнули о землю.
– Души? Ты держишь меня за идиота??
Удар. Кнут, рассекающий воздух, замер в миллиметре от лица перепуганного демона. Запах серы и страха наполнил воздух. В глазах демона застыл ужас, он боялся пошевелиться, боясь спугнуть мгновение, отделяющее его от неминуемой расправы. Лицо его исказилось в гримасе мольбы.
Всадник указал в мою сторону.
– Что здесь делает «живая» душа?
Кнут дернулся, словно змея, и хлестнул воздух рядом с лицом демона, оставив на щеке тонкий красный след. Демон вздрогнул и заскулил, опуская взгляд. Всадник презрительно скривился.
– Отвечай! Кто привел ее сюда?
Демон, запинаясь, пролепетал:
– Господин, она… она прибыла с последней партией. Ошибка, должно быть, произошла ошибка! Мы разберемся…
Всадник не дал ему договорить. Он схватил демона за горло, его пальцы сжали его глотку, словно стальные тиски. Демон забился в агонии, пытаясь вырваться, но хватка была мертвой.
– Ошибка? За ошибки здесь платят кровью. Ты заплатишь за эту ошибку, – прошипел всадник, в его голосе звенела сталь.
Он бросил бездыханное тело демона на землю и повернулся ко мне. Его взгляд, полный ледяного презрения, обжег меня до костей. Я почувствовала, как страх сковал все мое тело, лишая меня возможности двигаться или говорить. В его глазах я увидела отражение своей собственной обреченности.
–Ты… – прошептала я, голос сорвался. Страх сковал горло ледяным обручем.

Я испуганно попятилась назад, чувствуя обжигающий взгляд, словно клеймо, на своей коже. Сердитое выражение его лица казалось высеченным из камня – резкие скулы, нахмуренные брови, хищно изогнутые губы. Споткнувшись о корягу, я едва не упала, сердце бешено колотилось в груди, готовое вырваться наружу.
Однако жёсткого падения не последовало. Сильная рука, обтянутая темной кожей, словно выкованная из стали, стиснула моё запястье. Хватка была железной, не оставляя шанса вырваться. И казалось, законы физики боялись сурового правителя здешних мест, не позволяя себе опрокинуть меня на землю. Мое тело замерло в полусогнутом положении, словно марионетка, удерживаемая невидимой нитью.
В тот миг, когда взгляды наши встретились, я почувствовала удар током. В его глазах плескался древний огонь, нечеловеческая сила и нескрываемое презрение. Демон резко притянул меня за руку и тут же обнюхал, словно дикий зверь, учуявший добычу. Недовольно фыркнул, скривив тонкие губы.
– Человеком пахнет.
Я так испугалась, что даже оттолкнуть его не посмела. Тело одеревенело, превратившись в кусок льда. Однако, он сам отшвырнул меня, словно надоевшую игрушку, толкая прямо в руки поседевшего демона, стоявшего чуть поодаль. Его лицо, изрезанное морщинами, выражало неподдельный ужас.
– Кто ещё о ней знает?
– Никто, Господин, мой. Никто. Поем вы не сказали, мы сами не знали, – запричитал надзиратель, мелко кланяясь и дрожа всем телом. Его тонкие пальцы нервно перебирали четки из темных бусин.
Загадочный всадник обратился к демону, которому швырнул меня в руки. Его голос, хриплый и повелительный, словно эхо из преисподней, пронзил ночную тишину. Фигура всадника, облаченная в непроницаемую тень, казалась воплощением тьмы, сошедшей с полотен старых мастеров. От него веяло холодом и властью, способной сокрушить любого, кто осмелится перечить. Демон, принявший меня, был отвратителен. Кожа, покрытая чешуей, острые когти, хищный оскал, источающий зловоние – все в нем кричало о его дьявольской природе.