Ты будешь моей

Подстава

Вардор
Любовь подобна солёной воде. Чем дольше пьёшь, тем больше хочется. Это чувство, словно бездонный океан, манит своей глубиной, обещая утолить жажду, но лишь усиливает её. Чем больше любви получаешь, тем сильнее жаждешь еще, попадая в зависимость от этого пьянящего нектара.
Волки выбирают себе пару один раз и на всю жизнь. Оборотни свято чтут законы стаи. Кровь цыган терпкая словно вино, соединяясь с древней магией оборотничества, придаёт ей особое послевкусие. Это гремучая смесь делает их непредсказуемыми и могущественными, наделяя силой, превосходящую обычных оборотней. Верность и страсть в их сердцах переплетены в единый клубок.
Дух волка, сидящий в каждом оборотне, способен выбрать себе только одну пару за всю жизнь. По запаху. Учуял и пропал. Человеческой натуре остаётся лишь подчиниться. Мой отец был Альфой, но его лета поджимают. Он передаст мне свою власть совсем скоро. И я стану во главе стаи. Одно лишь условие – выбрать себе пару и обзавестись наследником.
Судьба стаи в моих руках, и мой волк уже рыщет в поисках той самой, но за долгие шесть лет я так и не нашёл женщину с тем самым ароматом. Аромат дикой розы, смешанный с запахом грозы и едва уловимой ноткой свободы. Аромат, который заставит моего зверя завыть от восторга и признать в ней свою истинную пару
– Сделать тебе ванну? Можем принять душ вместе…
Бьянка. Чувствуя её руки на своих плечах, тяжело вздохнул. Она красивая. Самая красивая из тех женщин, которых мне предлагали. Бьянка гибрид оборотнихи и ведьмы. Ее глаза – два изумруда, в которых плещется древняя магия, а волосы – водопад черного шелка, спадающий на плечи. Но за всей этой красотой скрывается холодная расчетливость и жажда власти.
Как только отец сказал что ищет невесту своему сыну, остальные создания стали предлагать своих дочерей на роль моей жены.
Запах Бьянки наименее отвратный по сравнению с другими. Она прекрасна. Стервозна. Умеет доставить удовольствие мужчине в постели. Её тело – совершенство, каждое прикосновение – искушение, а поцелуи – яд, медленно проникающий в кровь.
Она моя любовница.
Она лишь для утех. Никогда не будет ничего другого, и она прекрасно об этом знает. Она лишь временная замена той самой...кого я,так отчаянно ищу.
– Нет.
Отмахнулся, отдаляясь от окна, в которое до недавнего времени смотрел.
Бьянка поджала губы, собираясь уйти, вот только форточка оказалась открыта и свежий воздух влетел в гостиную, принося с собой терпкий запах мокрой земли после дождя, смешанный с едва уловимыми нотками цветущего жасмина с клумбы под окном. Легкий бриз коснулся ее волос, растрепав непослушные пряди, и заставил ее поежиться. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом листвы за окном.
Моего обоняния коснулся чарующий аромат. Гроза, солёное море и сладость малины в летний зной. Принюхался. Так пахло от Бьянки. Схватил её за руку, втянул носом воздух вокруг её кожи. Не то. Лишь крохи. Фантом душераздирающего аромата. Он дразнил, манил, обманывал обещанием близости к забытому счастью.
– Что это за запах?
Бьянка хмурит носик.
– Духи моей сестры, отвратительный запах, правда?
Я отпустил ее руку, словно обжегся. Сестры? Отвратительный? Невозможно. Тот аромат не мог быть отвратительным. Он был… надеждой. Обманом?
– Какой сестры?
Рыкнул я, позабыв о всякой учтивости.
Бьянка вздрогнула, но не отступила. В ее глазах мелькнула искра вызова, которую я раньше не замечал.
– Майя – моя младшая, сводная сестра. Девчонка жила в пансионе несколько лет, а недавно совсем вернулась. Мы виделись вчера за ужином. А что??
Она повела плечом, словно пытаясь сбросить с себя невидимый груз.
– Всё. иди.
Бьянка в начале бросила на меня злой взгляд, но вовремя прикусила язык. Оно и к лучшему. Люблю послушных. Каждый должен знать своё место.
Бьянка развернулась и ушла, оставив меня одного в гостиной, с терпким запахом дождя и призраком малины, терзающим мою душу.
Майя

Закрытый женский монастырь в Шотландии – идеальное место, чтобы спрятать нежеланную дочь соперницы. Каменные стены, вечные молитвы, серые рясы – чем не надежный сейф для живой души? Моя мачеха, женщина с лицом ангела и сердцем змеи, избавилась от внебрачной дочери «любимого мужа» с изящной жестокостью. И я не особо-то и противилась. В этом доме, где ложь сплеталась с лицемерием, я была лишней, словно осколок чужого стекла.

Через два дня мне восемнадцать, и пансион больше не мог служить убежищем. Меня отправили домой. Так сказали монахини, чьи лица казались высеченными из камня. Ночью, в тёмном переулке, я подслушала их разговор. Мое возвращение – инициатива отца. Того самого человека, чье имя я почти забыла. Зачем я ему понадобилась? Какую игру он затеял, вытаскивая меня из моей тихой тюрьмы? Страх и любопытство сплелись в тугой узел в моей груди. Впереди – неизвестность, пугающая и манящая одновременно.
После того, как мой самолёт приземлился на землях родной России, мне следовало ожидать, пока меня заберут. Охрана папочки приехала вовремя. Два высоких оборотня, в шикарных чёрных смокингах, словно сошедшие с обложки глянцевого журнала, излучали ауру силы и опасности. Их идеально выглаженные костюмы контрастировали с дикой, звериной сущностью, что чувствовалась в каждом движении.
Ни с одним из них я не была знакома лично. Однако они, видимо, были хорошо осведомлены о моей скромной персоне, потому как безошибочно узнали, подошли и представились. Движения их были плавными, уверенными, а взгляды – пронзительными и внимательными, словно сканировали меня на предмет угроз.

– Добрый день, Майя Петровна.

Я улыбаюсь, сверяясь с часами на руке.

– Да, скорее уже вечер.

Оборотень постарше, с лёгкой небритой щетиной и яркими зелёными глазами, кивнул, едва заметно склонив голову. В его взгляде читалась сдержанная сила и уважение.
– Виноват. Прошу пройти с нами в машину. Он указал на чёрный лимузин с тонированными стеклами, припаркованный неподалеку, который казался таким же внушительным и непроницаемым, как и его охрана.
Второй оборотень был помоложе, на вид ему было лет двадцать пять не больше. Красавец. Волосы цвета темнее тёплой пшеницы, обрамляли лицо с тонкими чертами, словно выточенное из камня. А глаза – серые, словно таинственные туманы, скрывали в себе бурю невысказанных слов и мрачную глубину ночи. В них читалась вековая мудрость и холодная отстраненность.

Чужая

Мой мир и до этой информации особо не был наполнен радостью или хотя бы смыслом, а уж после и вовсе потускнел. Чёрно-белый. Без красок и эмоций, сейчас он резко заиграл чёрной краской. Всё вокруг словно окунулось в густую, вязкую тьму, где каждый оттенок радости был безжалостно поглощён. Воздух стал тяжёлым, давящим, а в груди поселилась ледяная пустота, расползающаяся по венам, отравляя саму суть моего существования.

Замуж? Меня? Так вот зачем им всем понадобилось возвращать меня из монастыря. А я то глупая наивно понадеялась на отцовскую любовь. А он лишь решил использовать меня в корыстных целях стаи. Предать, продать, обменять. Я - лишь пешка в его грязной игре, разменная монета, способная укрепить его власть. Иллюзия семьи разбилась вдребезги, оставив лишь осколки горькой правды.

С детства я воспитывалась среди волков, воо только так и не стала для них своей. Человек. Меня не воспринимают как дочь альфы. Скорее как его грязный, маленький секрет. Раньше им была моя мать, сейчас я. Чужая среди своих, изгой в волчьей стае. Я всегда чувствовала эту пропасть, эту невидимую стену, отделяющую меня от них. И теперь, кажется, я понимаю, что никогда не смогу её преодолеть.
Замуж? Понимаю всё это ради укрепления дел стаи. Ради каких-то отцовских мест и желаний. Вот только я на подобное не подписывалась. И ни за кого замуж не собираюсь. Сердце бешено колотилось, а в горле застрял ком обиды и горечи. Я чувствовала себя пешкой в чужой игре, инструментом для достижения целей, к которым не имела никакого отношения. Моя жизнь, мои мечты – всё это оказалось ничем по сравнению с амбициями отца.

– Замуж? Чего??

Судя по моему выражению лица, отец явно решил, что мне стало нехорошо, и мгновенно ринулся ко мне, крича за двери своим волкам:

– Воды принесите!

Я отшатнулась от него как от чумного, не в силах выдержать очередного предательства. В глазах защипало от подступающих слез, но я заставила себя смотреть прямо и твердо. Мир вокруг словно померк, и в голове пульсировала лишь одна мысль: "Предательство… Опять."
– Не бойся, в обморок я не упаду. И воды мне не нужно. Лучше объясни, что всё это значит. За кого ты собрался меня выдать? И почему решил, что я соглашусь?

Отец замялся, избегая моего взгляда. Я знала этот жест – он всегда так делал, когда чувствовал себя виноватым. Или когда понимал, что совершил ошибку, но не хотел этого признавать.

– Это… это выгодный союз, – наконец выдавил он. – Для нашей стаи. Для тебя.

– Для тебя, – перебила я, чувствуя, как гнев снова поднимается волной. – Не прикрывай свои амбиции заботой обо мне. Я не слепая.

Я развернулась и вышла из комнаты, оставив отца одного в его лжи и лицемерии. Нужно было бежать. Далеко. Туда, где никто не будет решать за меня мою судьбу. Туда, где я смогу быть собой.
Я развернулась и вышла из комнаты, оставив отца одного в его лжи и лицемерии. Нужно было бежать. Замуж. Он совсем с ума сошёл?? Ради стаи. Да и с чего он решил что меня волнуют его волки? Это была его одержимость, его власть, его стая. Я же всегда была лишь пешкой в его играх, инструментом для достижения целей. Мои чувства, мои желания – ничто.

Я побежала вверх по лестнице. Злость и ярость застилали глаза. К горлу подступил комок не высказанной боли. Меня трясло от несправедливости. «Надо наладить отношения, заключить выгодный союз между стаями? Так пусть отдаст свою другую дочь, или что, её жалко, а меня нет??» Всегда она была любимицей, всегда ей доставалось все самое лучшее. А я? Я всегда была лишь тенью, вынужденной довольствоваться объедками с барского стола.

Злая словно кобра готовая выпрыснуть порцию яда в любого кто попадётся мне под руку, неосторожно запнулась, оступившись, и полетела вниз по лестнице. Однако, удара не последовало. Я дико испугалась. Но чьи-то крепкие руки не позволили мне упасть. Сильные, обжигающие руки. От неожиданности я зажмурилась. А когда открыла глаза, увидела перед собой его – красавца из аэропорта. Его лицо было искажено тревогой.
Красавчик из аэропорта держал меня за руку. Его хватка стальная и крепкая. Он выглядел встревоженным. Его темные глаза метали искры, словно он был готов броситься в бой, защищая меня от невидимой угрозы.

– Ты как? Жива? Ничего не сломала?
Во мне снова проснулась змея. Очковая кобра готовая выпрыснуть порцию яда в своего спасителя. Я чувствовала, как адреналин бурлит в крови, подстегивая мою ярость и желание вырваться.

– Пусти меня!

Рявкнула пытаясь оттолкнуть его, но он не отпускал. Напротив осмотрел, внимательно и быстро. Его взгляд скользил по мне, будто сканируя на предмет повреждений.

– Вроде ничего не сломала.

– Зачем спас?? Я может хотела свернуть себе шею! Мои слова звучали вызывающе, но внутри меня боролись страх и благодарность.

– Зачем сворачивать такую миленькую шейку, принцесса?

Молчун умеет разговаривать? Это что-то новенькое. Громко огрызаюсь. В его голосе сквозила насмешка, и это меня только больше взбесило.

– Лучше шею сломаю чем замуж выйду.

Красавчик качает головой. В его глазах читается то ли жалость, то ли непонимание.

– И что, такой урод, этот жених? В его вопросе слышится любопытство, но я не собираюсь делиться с ним своими проблемами.
– И что такой уж урод этот твой жених?
Интересуется мой спаситель, всё ещё продолжая держать меня за руку. Стальным обручем сжимая запястье. Ненавижу оборотней, они совсем не чувствуют своей силы. Его пальцы, словно выкованные из железа, впиваются в мою кожу, оставляя багровые следы. В глазах пляшут искры нескрываемого любопытства, выдавая тщательно скрываемого хищника.

– Не твоё дело!

Огрызаюсь в бешенстве от его напористости. Мой голос дрожит, выдавая испуг, но я стараюсь держаться как можно надменнее. Пытаюсь вырвать руку, но его хватка лишь усиливается, заставляя вскрикнуть от боли.

– Думаю, что моё. Очень уж хочется узнать о себе мнение будущей невесты.

Он криво ухмыляется, отчего во мне вскипает ненависть и обида. В его ухмылке читается превосходство, самодовольство, уверенность в своей власти. Каждая его черта, от вздернутого подбородка до прищуренных глаз, кричит о его силе и безнаказанности.

Глава 3

Говорят, любовь приходит одновременно с ненавистью. Уж не знаю о каких там чувствах идёт речь, но что касаемо ненависти, то этого во мне к некому молчаливому придурку с лихвой! Его надменная ухмылка, пронзительный взгляд, словно сканирующий насквозь, и эта необъяснимая аура превосходства, вызывали во мне бурю негодования. Каждое его появление в поле зрения отзывалось жгучим желанием стереть эту самодовольную гримасу с его лица.
Ненависть всегда идёт под руку со сломанной страстью.
Ненавижу этого блондинистого волка. Ненавижу отца. Ненавижу свою «идеальную» до скрипа на зубах, слащавую семейку.
Собрались продать меня словно я вещь? Не будет такого. Не позволю! Я вырвусь из этой золотой клетки, разорву грязный контракт и докажу им, что я не пешка в их игре.
– Я вообще не понимаю с чего ты злишься?
Я сидела в кресле, пока мачеха капала в стакан с водой валериану, а отец с кем-то громко спорил по телефону. Лицемерная забота мачехи вызывала лишь отвращение. Её приторная сладость была хуже любой горечи. Отец же, как всегда, занят своими делами, готовый пожертвовать мной ради выгоды.
– Майк молод, хорош собой. Брат альфы красных волков. Прекрасная партия, не находишь? Его родословная, его статус, всё это откроет перед тобой двери в новую жизнь. Ты должна быть благодарна, а не закатывать истерики.
«Благодарна? Я должна быть благодарна за то, что меня продают, словно скот на ярмарке? За то, что лишают меня права выбора, права на собственную жизнь? Нет уж, увольте. Моя благодарность останется при мне.»
– Вы ничего не понимаете! – прошипела я сквозь зубы, чувствуя, как внутри закипает ярость. – Я не хочу никакой "прекрасной партии"! Я хочу сама решать, с кем мне быть!
Мачеха вздохнула и протянула мне стакан с валерианой.
– Не говори глупости, милая. Мы же хотим как лучше для тебя.
"Как лучше для вас", – мысленно поправила я её. Как лучше для их репутации, для их финансового благополучия. Но никак не для меня.
Я выхватила стакан из её рук и залпом выпила содержимое. Валериана не успокоила, а лишь добавила горечи к уже существующей злости. Я встала с кресла, полная решимости. Пора действовать. Пора показать им, что я не сломлюсь так просто.
Я знала, этот Майк всё ещё в нашем доме, стоит в коридоре и подслушивает. Я не хочу, чтобы между нами остались какие-то недопонимания. Поэтому подбежала к выходу, отворила дверь и громко, чтобы вся стая услышала, крикнула: «Свадьбы не будет!»

Хлопнула дверью, выбегая из отцовского кабинета. Трое оборотней стояли на посту, в коридоре и гостиной. Среди них и тот самый «жених». Остановилась. Показала ему средний палец.
Молодой волк лишь криво ухмыляясь изобразил нечто подобное полупоклону.
– Принцесса не обучена манерам, сочту сей «жест» за комплимент.
– Ненавижу тебя. Ты мерзкий, и стрёмный какой-то! Как будто из болота вылез, честное слово! Да и улыбка у тебя жуткая, как у гиены.
– Не знаю, а ты мне сразу понравилась. Своенравная, дерзкая… прямо как я люблю. Будет весело тебя укрощать.
Мой кулак просвистел в дюйме от его холёного лица. Майк даже не шелохнулся. Самодовольная ухмылка лишь стала шире.
– Ах, вот как? Значит, силой меня брать собрался? Ну, попробуй! Я тебе такую "укротимость" покажу, что ты потом к своей болотной мамаше обратно побежишь, жалуясь! – прошипела я, готовая вцепиться ему в глотку.
Оборотни в коридоре переглянулись, но вмешиваться не спешили. Видимо, сочли за развлечение. Отлично. Развлечёмся. Я сделала выпад, целясь в его… кхм… мужское достоинство ногой. Майк увернулся с поразительной легкостью.
– Не стоит так нервничать, принцесса. У нас ещё уйма времени, чтобы "познакомиться" поближе. И поверь, я умею быть очень убедительным, – промурлыкал он, схватив меня за руку.
Его хватка была стальной. Я попыталась вырваться, но тщетно. В его глазах плескалось хищное предвкушение. Нет, я так просто не сдамся. Свадьбы не будет. Ни за что.

Злая сидела в своей комнате, словно в розовом склепе. За пять лет здесь ничего не изменилось. Те же обои в цветочек, громоздкие шкафы, забитые кукольной одеждой, и кровать под балдахином, от одного вида которой сводило зубы. Все розовое и мерзкое, как и полагалось комнате любой тринадцатилетней девочки… по мнению ее родителей.
Сидя на кровати, украшенной оборками и бантами, она обдумывала план побега. Да что он о себе возомнил, этот блондинистый придурок? Думает, она покорно пойдет под венец? Никогда! Я с таким как он никогда в одну постель не лягу! Не дождётся от меня брачной ночи, я его кастрирую! Ярость клокотала в груди, заставляя кулаки сжиматься до побелевших костяшек.
Глаза… вообще-то, глаза у него красивые, лазурные, как летнее небо, и ямочки на щеках, когда улыбается… Стоп! «Приди в себя, надо бежать!» Злая тряхнула головой, отгоняя наваждение.
Собрав в рюкзак самое необходимое – нож, спички и немного еды, она вылезла через окно. Осторожно, цепляясь за выступы, спустилась вниз.
Пробежав мимо удивленной охраны, Злая рванула к воротам, потянула засов – и вот она, свобода! Ветер свободы ударил в лицо, сметая последние сомнения.
Ночь. Вокруг темнота и полесье. Особняк находился за городом, недалеко от посёлка элитного жилого комплекса. Оборотни всегда живут в лесах, или посёлках, где есть хотя бы посадка. Наша стая обосновалась в элитном массиве «Марьюшки». Альфа и приближённые к нему оборотни с семьями жили в небольших домиках вокруг нашего огромного особняка. Его серые стены, увитые плющом, казались неприступной крепостью в лунном свете. Внутри кипела жизнь: тренировки воинов, обсуждения стратегий, игры детей-волчат. Запах костра и дичи смешивался с ароматом трав, принесенных знахарками.
Есть ещё и другие стаи, с других городов, где Альфы другого уровня, другого класса и иерархии оборотничества. Стая «Кровавых клыков» из Сибири славилась своей жестокостью и безжалостностью. Их Альфа, прозванный «Морозным волком», подчинял себе слабых и расширял свои территории кровью. Стая «Лунных теней» из Карпат, наоборот, почитала древние традиции и гармонию с природой. Их Альфа, мудрая ведунья, правила справедливо и спокойно.
Я шла тропинкой, которая нехило плутала. Надо же, в детстве я всё лето проводила здесь, в чаще, сейчас же не могла вспомнить дороги.
Неожиданно, рядом в кустах что-то зашуршало. Сердце бешено заколотилось. Я замерла. Ветки хрустнули, и из темноты вынырнул огромный мужчина с горящими глазами, а за ним вышел и второй. Мне стало страшно. Я ведь всего лишь человек. Да они могут легко меня порвать, если я забралась на чужую территорию! А в том, что передо мной оборотни, я не сомневалась. Их звериные ухмылки, хищный блеск в глазах выдавали их сущность. Запах псины ударил в нос, смешиваясь с запахом мокрой земли и прелой листвы. Мои ноги приросли к земле, а в голове пульсировала только одна мысль: бежать.
Переглянулись.
– Она?
Достал мобильный из кармана брюк, снова посмотрел на меня и кивнул второму.
– Она. Работаем.
Я чуть в осадок не выпала, когда один из них толкнул меня на землю, прыгнул сверху, замахнулся когтистой лапой. Я громко закричала, понимая, что эти двое должно быть следили за мной, и пришли убить. Холодный ужас сковал все тело. Я попыталась вывернуться, но его вес придавил меня к земле. Его когти блеснули в лунном свете, приближаясь к моему лицу. Я зажмурилась, ожидая неминуемой смерти.

Признание

Женская красота – это как роза с шипами, внутри которых яд. Пленительный аромат, манящий взгляд, обещает неземное наслаждение, но стоит только протянуть руку, и острые шипы вопьются в плоть, оставляя кровоточащие раны. Яд красоты – это ее коварство, способность ослеплять разум, лишать воли, заставляя совершать безумные поступки ради мимолетного взгляда.
Ну что могу сказать? Везёт мне как утопленнику. Лес. Ночь. Темно и холодно. Дыхание, сливаясь с дерзостью густых сумерек, застывало в воздухе, отравляя собой ледяную тишину. Вековые деревья, словно мрачные стражи, окружали меня со всех сторон, их ветви, переплетаясь, образовали зловещий полог, сквозь который едва пробивался лунный свет.
Крепкие руки оборотня сдавливали мне шею, стараясь задушить. Я пыталась вывернуться, но второй убийца держал мне ноги, не позволяя оттолкнуть их обоих. Его звериный оскал, желтые клыки, торчащие из-под губы, и запах псины говорили о его звериной природе.
– Не сопротивляйся, тогда умрёшь быстро и безболезненно, – посоветовали мои убийцы. Прелесть какая!
Глаза закрываются, кислород перекрыт… Именно в тот момент меня жестоко вырвали из объятий смерти сильные руки. В одно мгновение оборотни отлетели в разные стороны, как кегли от меткого удара. Передо мной стоял высокий, мускулистый мужчина, чье лицо скрывала тень, но от него веяло такой мощью и уверенностью, что мне стало спокойно.
Майк. Именно он пришёл мне на помощь. Оборотни отползали в разные стороны, пытаясь сбежать от него, вот только молодой волк так просто отпускать их не собирался. Схватил одного из них, сжал рукой за горло и приподнял над землёй. Его глаза горели нечеловеческой яростью, зрачки сузились до тонких щелей, а клыки оскалились в хищном оскале.

– Мерзкое подобие волка, кто приказал вам убить её?

Волк в ответ покачал головой. Ладонь Майка сошлась в оцепенении. Костяшки пальцев побелели, вены вздулись, а мускулы напряглись до предела.
– Кто заказал мою невесту???
Рявкнул так, что у меня даже правый глаз дёрнулся.
Усилил хватку, не состоявшийся убийца захрипел. Я вскрикнула:
– Нет! Не надо, не надо!
Взмолилась я, сидя на земле, спиной прижавшись к стволу старого дуба. Кора дерева впивалась в кожу, но я не чувствовала боли, лишь ужас сковывал меня, словно ледяные оковы.
Майк отшвырнул от себя моего обидчика:
– Живи.
Майк направился ко мне, опустился на корточки. Осторожно коснулся пальцами шеи. Я вздрогнула, ощущая лёгкую боль в том месте, которого он касался. Кожа горела под его прикосновением, словно он оставил там невидимый ожог. Это было странное, почти интимное вторжение, пробуждающее забытые чувства.
– Живая?
Киваю.
– Да. Как ты меня нашёл?
Майк пожал плечами.
– Почувствовал твой запах.
Мне стало смешно. Не страшно, не больно, а смешно. Он сумасшедший?? В его словах звучала первобытная дикость, нелепая и притягательная одновременно. Смех вырвался непроизвольно, как способ справиться с нарастающим напряжением.
– Ты сумасшедший??
– Бывает.
Склоняется ниже, подхватывает на руки и несёт обратно в дом. Идём той самой дорогой, которой я сбегала. Каждый шаг отзывается болью в теле, но в объятиях Майка чувствую себя неожиданно безопасно.
Он пахнет мёдом и корицей. Интересный аромат для оборотня. Никакого запаха псины. Что-то во мне ломается, прямо как тогда в машине, в нашу с ним первую встречу. Едва наши глаза соприкасаются, чувствую, как меня пронзает насквозь странное желание. Словно он лучший из мужчин… Бред какой-то! Пытаюсь отогнать это наваждение. Не выходит. Он в моей памяти. Его взгляд гипнотизирует, лишая воли, заставляя забыть обо всем, кроме него.
Идем тропою, петляющей и извилистой. В небе ярко светит молодой месяц. Новолуние. Смотрю на гору его мышц и понимаю, насколько он физически хорош. Майк неожиданно произносит: его голос, низкий и бархатистый, режет тишину, словно клинок.

– Этот брак состоится, принцесса, хочешь ты того или нет.

– Какого ты себе позволяешь?? Упырь ты, а не волк! Ярость клокочет во мне, слова вылетают обжигающим плевком.

– Уймись. Ты знаешь ли, тоже не в моём вкусе. Мой волк почуял в тебе истинную пару, я ничего особенного не заметил. Но так хотят главы кланов. Так нужно. Поэтому мы поженимся. Но обряд проводить не будем. Обмена кровью тоже не случится. Фиктивный брак.

М-да… это ещё что он задумал? В голове проносится вихрь мыслей, пытаясь уловить суть его игры.

– Ладно. И ты ко мне не притронешься? Сердце бешено колотится, выдавая страх.

Уточняю для своего спокойствия.

– Даже не собираюсь.

Отвечает скупой ухмылкой. – Вариантов у меня не много, – И даже меньше, чем ты думаешь. В глазах его мелькает тень, выдающая скрытую боль.
– Ладно-ладно, я согласна. Мы друг друга не знаем и живём каждый своей жизнью. Верно?

– Верно, принцесса, а теперь будь хорошей девочкой и осчастливь папочку, сказав мне «да». В его голосе звучит насмешка, но в глубине глаз плещется отчаяние.
_________________________________________
Кружевное белое платье село ровно по фигуре. Обнимая и лаская каждый изгиб, словно вторая кожа, оно подчеркивало утонченность силуэта. В зеркале отражалась нежная и в то же время уверенная в себе девушка, готовая к новому этапу жизни. Образ для помолвки получился безупречным – воплощение невинности и женственности.
Сегодня вечером наша с Майком помолвка. Соберутся самые близкие: его брат с женой и моя сестра, со своим… любовником. До сих пор в голове не укладывается, как отец отдал её оборотню в качестве личной любовницы. Шлюхи, если говорить прямо. Унизительно, но Бьянка счастлива. Она по уши влюблена в своего хозяина и ей нравится быть его вещью. Что ж, её выбор.
Платье доходило до колен, открывая стройные ноги. Белые туфли, украшенные сверкающими камнями, идеально дополняли наряд, добавляя образу элегантности и завершенности. Каждый элемент был продуман до мелочей, создавая гармоничный и изысканный ансамбль.
Волосы завила в мягкие, струящиеся пряди, которые свободно ниспадали на плечи и спину, обрамляя лицо нежным облаком. Легкий макияж подчеркивал естественную красоту, делая взгляд более выразительным и сияющим.
Церемонию помолвки решено было проводить в нашем особняке, в гостиной. Отец бегло оглядел меня. В его взгляде читалась смесь гордости и… сожаления? Будто он видел за моим показным спокойствием бурю, готовую разразиться. На мне было платье цвета слоновой кости, подчеркивающее бледность кожи и темные кудри, собранные в сложную прическу.

Проклятая бирюза

Стоит одному мужчине появиться в твоей жизни, как вместе с ним к берегам твоей недоступности прибивает ещё одного. Будто первый, словно маяк, высветил потаенные тропы к моей душе, а второй, как хищная акула, почуял кровь и устремился на запах. Они – два полюса притяжения и отталкивания, два разных мира, столкнувшихся в точке, где стою я.
И ладно первый – он лишь способ обрести свободу от гнёта отца. Побег от удушающей рутины моей идеальной и ненавидящей меня семейки, глоток свежего воздуха. Но второй… Он же любовник моей сестры. Что ему от меня вообще надо? Запретный плод сладок, но настолько ли, чтобы рисковать всем?
Стоит смотрит на меня как на статую. Мне становится страшно и неловко. Глаза, полные необъяснимой тоски и какого-то хищного предвкушения, прожигают насквозь.
– Что вам от меня надо?
Спрашиваю, пытаясь высвободить руку из его цепких волчьих лап. Оборотни такими грубыми бывают, я и забыла об этой их мохнатой, бесстыжей особенности. В его взгляде пляшет дикое пламя, обещающее бурю. Бурю, в которой я рискую сгореть дотла.
– Пустите меня.
Уже не прошу, требую я. На что оборотень лишь ухмыляется. А затем происходит то, к чему я оказываюсь совсем не готова. Он резко притягивает меня к себе, так что мои губы оказываются в опасной близости от его. Сердце бешено колотится, а дыхание сбивается.
Оборотень неожиданно крепче сжимает обе мои ладони и выдаёт.
– Никакой свадьбы не будет. Я влюблён в тебя.
«Что?? Он сейчас на самом деле или прикалывается»?? У меня голова идет кругом, а мозг и вовсе готов взорваться.
– Что? Я вас впервые вижу, о какой влюблённости вы вообще говорите??
Пытаюсь оттолкнуть его, пройти мимо, но он не отпускает. Держит за руки.
– Это волчьи повадки, я учуял в тебе пару. И уже не отпущу. Ты станешь моей.
Его глаза горят золотым огнем, в них плещется необузданная страсть и решимость. Я чувствую, как по телу пробегает дрожь, и понимаю, что попала в ловушку.
Его слова звучат как приговор. Волчьи повадки? Пара? Я даже не знала, что такое возможно. Оборотни уже давно потеряли способность учуять пару. Мир сильно изменился. Теперь истинная пара это словно сказочно и невозможно. Оборотни выбирают ту самку чей запах наименее отвратный, и живут так уже многие столетия. Тем более я, человек. Это практически невозможно.
Смотрю в его глаза, и страх переплетается с каким-то странным, непонятным влечением. Неужели я и правда могу быть парой для оборотня? Это абсурд, бред, но его взгляд говорит об обратном.
– Вы сумасшедший! – выпаливаю я, но голос дрожит, выдавая мой испуг и смятение.
– Я не хочу быть ничьей парой! Отпустите меня!
Он лишь усмехается в ответ, и от его дыхания обжигает кожу лица.
– У волков не спрашивают, волк берет свое, – шепчет он, наклоняясь ближе. – Ты моя. И ты это знаешь.
Я замираю, не в силах сопротивляться.
Сердце колотится в бешеном ритме, отбивая чечетку страха и невольного трепета. "Моя." Одно это слово звучит как клеймо, выжигающее меня изнутри. Я отвожу взгляд, пытаясь найти хоть какую-то лазейку, хоть малейшую надежду на спасение. Но его силуэт загораживает весь мир, и я чувствую себя загнанной в угол дичью.

– Я не верю в сказки, – хриплю я, отчаянно цепляясь за остатки здравого смысла. – Оборотни, пары – это все выдумки. Пережитки прошлого, всё изменилось.
Он лишь сильнее сжимает мою руку, и я чувствую, как когти слегка царапают кожу. Его взгляд становится темнее, зверинее.
– Ты будешь верить, – рычит он, и я вздрагиваю от этого низкого, утробного звука. – Я заставлю тебя поверить.
И я знаю, что он не шутит. Я знаю, что попала в мир, где правила диктуют инстинкты, а не разум. И я не знаю, как выжить в этом мире.
В груди поднимается волна паники. Холод сковывает конечности, заставляя их неметь. "Заставит поверить". Как он собирается это сделать? Какие ужасы таит их мир, в который я так неосторожно, по воле дуры мамаши вляпалась?
Я пытаюсь вырваться, но его хватка лишь усиливается, причиняя острую боль.
Я смотрю в его глаза, и вижу там не только тьму, но и… отчаяние? Боль, отраженную в глубине зрачков? Может быть, в этом звере есть что-то человеческое, за что можно зацепиться? Слабая надежда вспыхивает в моем сердце, как искра во тьме. И тут же гаснет. Передо мной Зверь. Настоящее чудовище. Жестокое и беспощадное.
– Почему я? – шепчу я, стараясь удержать дрожь в голосе. – Почему именно я твоя "пара"?Ты спишь с моей сестрой, почему не она твоя пара?
Он молчит, и его взгляд словно проникает в самую душу. В его глазах мелькает что-то похожее на смятение, но оно тут же исчезает, сменяясь непроницаемой стеной.
– Это не имеет значения, – наконец, произносит он. – Важно лишь то, что ты моя. И я тебя не отпущу.
Говорит оборотень, и в его голосе слышится угроза, от которой по спине пробегает мороз. Его глаза, обычно янтарные, сейчас горели безумным огнем, отражая маниакальную одержимость. Тоже мне, я дочь альфы, и у меня свадьба с Майком. Мой жених – воплощение силы и спокойствия, полная противоположность этому дикому зверю, который сейчас преграждает мне путь.
Меня не волнует какой-то психопат-оборотень, помешанный на моём запахе. Резко отталкиваю его, чувствуя, как его пальцы цепляются за мою руку, словно когти. Отвращение и страх смешиваются в моей груди.
– Оставьте меня в покое!
Бегу к дому, мимо охраны, только-только сменившихся после дежурства. Их удивленные взгляды обжигают спину, но сейчас мне не до объяснений.
Тогда, отказывая Вардору, я даже представить себе не могла, какими последствиями для меня обернется злость отвергнутого оборотня! Его взгляд, полный ярости и обиды, преследовал меня во снах, но я наивно полагала, что это всего лишь уязвленное самолюбие.
Дни до свадьбы пролетели стремительно. За эти недели с Вардором мы встретились дважды. Первый раз на дне рождения Бьянки, второй раз накануне свадьбы, вечером на семейном ужине, у нас дома. О том вечере ни он, ни я предпочли не вспоминать, и я, наивная дура, решила, что тема закрыта. Его взгляд, полный невысказанной тоски и укора, преследовал меня в кошмарах.
Вардор вел себя отстранённо. Вежливые «добрый вечер» и «спокойной ночи» вселили в меня лживую надежду на то, что он смирился и оставил меня в покое. Эта маска безразличия была слишком идеальной, чтобы быть правдой. Я чувствовала, как под ней клокочет вулкан, готовый взорваться в любой момент.
В тот вечер мы распрощались с гостями, и я отправилась в свою комнату, чтобы выспаться перед завтрашним днём. С Майком мы не общались. Он держался отстранённо, что было странным. Его обычно лучезарная улыбка погасла, в глазах читалась тень тревоги. Я чувствовала, что между нами нарастает стена, и не понимала, что происходит.
Свадебное платье цвета снега – прекрасно оттеняло мою оливковую кожу, цвета слоновой кости. Тонкий шелк ниспадал мягкими волнами, подчеркивая изгибы фигуры. Лиф, расшитый жемчугом, ловил лучи утреннего солнца, заставляя их играть бликами на моей коже. Длинная фата, казалось, парила в воздухе, словно облако, сотканное из грез.
Отец должен был прийти за мной с минуты на минуту, пока в зале уже сидели приглашённые гости из двух стай. Нам предстояло заключить брак и я немного нервничала. Сидя в комнате ожидания я нервно теребила руками подол длинного платья. Тонкая ткань скользила между пальцами, не принося успокоения. В голове роились мысли о будущем, о муже, которого я видела лишь пару раз. Сердце бешено колотилось, предчувствуя перемены.
Неожиданно окно со скрипом открылось и я от неожиданности вскочила с места. Вардор спрыгнул с подоконника, и взглянул на меня, я вскрикнула. Его темные глаза, словно два уголька, горели страстью и решимостью. На губах играла дерзкая улыбка.
– Вардор?? Что происходит?
– Майя, ты правда думала, что я позволю девушке которую искал десять лет так просто выйти замуж за другого??
Мне стало страшно, что он задумал? В его голосе звучала угроза, а взгляд прожигал насквозь. Неужели он готов сорвать свадьбу? Что будет с моей семьей, с моей стаей?
– Ты не можешь этого сделать! – прошептала я, пытаясь унять дрожь в голосе. – Это приведет к войне между стаями!
Вардор усмехнулся, приблизившись ко мне. Его рука коснулась моего лица, проводя по щеке ледяными пальцами.
– Война уже идет, Майя. Только ты об этом не знаешь. Этот брак – лишь попытка прикрыть грязные делишки твоей семьи.
– Я заберу своё, даже если это означает начало новойвойны
Вардор взял меня за руку и потащил к окну. Холодный воздух ночи коснулся моей кожи, когда он распахнул раму. Внизу, под нами, простиралась чёрная пропасть, усеянная редкими огнями города. Страх сковал меня, не давая пошевелиться.
– Пусти!!
Вскрикнула я.
– Пусти её!
В комнату ворвался Майк. Оттолкнул от меня Вардора. Тот вскочил на ноги, в прыжке обращаясь в волка. Майк рыча тоже обернулся, обратившись. Два оборотня, клубок ярости и мощи, сцепились в смертельной схватке. Шерсть летела клочьями, когти рвали плоть, рык сотрясал стены.
Неожиданно они оба обернулись обратно в человеческую ипостась. Всё произошло так быстро, что я даже не успела закричать. Вардор прыгнул на Майка и в мгновение перегрыз его шею. Алая кровь брызнула во все стороны, окрашивая стены и пол в багровый цвет. Мой крик застрял в горле, превратившись в беззвучный вопль ужаса.
Вардор подхватил меня на руки и скинул в окно, в чьи-то крепкие руки. Мускулистые руки сомкнулись вокруг меня, не давая упасть. Я увидела лицо незнакомца, суровое и безжалостное, освещенное лунным светом. Его глаза горели холодным огнем, цвета морской бирюзы. Проклятая бирюза…

Глава 6 «Пленница»

Как же это тяжело быть объектом чужого помешательства! Это словно яд, медленно проникающий в каждую клетку, отравляющий мысли и чувства. Ты больше не принадлежишь себе, становишься отражением чужой одержимости, марионеткой, дергающейся под влиянием чужой воли.
Ночь. В небе ярко светит луна. Полная и румяная, она заливала серебристым светом спящий город. Цикады смолкли, уступив место тишине, нарушаемой лишь шелестом листвы. Прохладный ветерок освежал сладостью пряный воздух этого вечера, принося с собой ароматы ночных цветов и далеких трав.
Вардор грубо подхватил меня на руки, и перекинул через подоконник, после чего выглянул в распахнутое окно и крикнул кому-то.
– Лови ее.
Столкнул меня вниз и я выпала в окно, прямо в крепкие руки оборотня. Чьи бирюзовые глаза ярко горели в ночи, словно два хищных огонька. Проклятая бирюза, предвестник беды, символ роковой встречи, изменившей мою жизнь навсегда.
Холодный воздух обжег легкие, когда я летела вниз. Инстинктивно зажмурилась, ожидая удара, но вместо этого почувствовала сильные руки, крепко сжимающие мое тело. Открыла глаза и встретилась взглядом с тем самым оборотнем. В его глазах плескалась нежность, смешанная с какой-то дикой решимостью.
Он прижал меня к себе, словно я была хрупким сокровищем, и отнес подальше от дома, где все еще слышались крики Вардора. Мой разум отказывался воспринимать происходящее. Почему Вардорвыбрал меня? И почему этот оборотень, которого я едва знала, испортил мне жизнь?
– Сволочь! Пусти меня! Пусти!!!
Брутальный мужчина, молчаливо нес меня на руках, не обращая внимания на мои отчаянные попытки вырваться из его хватки. Его руки казались сделанными из гранита, а мышцы напряглись, словно стальные канаты. Каждое мое движение встречало лишь непреклонную силу, и я чувствовала себя беспомощной куклой в его власти.
Замахнувшись, ударила оборотня по лицу и вскрикнула, ощущая резкую боль в ладони. Хруст. Кажется, я сломала себе руку. Адская боль пронзила все тело, а слезы невольно брызнули из глаз. Костяная крошка впилась в кожу, словно осколки стекла.
Оборотень, хмурый и молчаливый, усадил меня в машину, Вардор залез следом. Из дома послышались крики. Значит, семья Майка нашла его растерзанным в луже крови. Представив эту картину, я содрогнулась от ужаса.
– Убийцы… Чудовища!!! – Заверещала я в истерике.
Вардор, не обращая внимания на мою истерику, сел на откидное сиденье, перед водителем, кивнув мужчине, сидящему рядом со мной. Его лицо, обычно непроницаемое, сейчас выражало легкую досаду, словно моя выходка нарушила тщательно спланированный распорядок дня.
– Матвей, у неё истерика началась, успокой, аккуратно, – произнес он тоном, не терпящим возражений.
Я вжалась спиной в сиденье, ощущая, как Матвей навис надо мной. Его массивное тело заслонило свет, и неожиданно он прижал к моему лицу розовый платок. Я отчаянно боролась, пытаясь вырваться, но оборотень лишь сильнее заломил мне руки. Едкий, тошнотворный аромат обжёг горло, лишая сил, и я провалилась в вязкую, всепоглощающую темноту. Сознание ускользало, унося с собой последние искры сопротивления.
Когда я очнулась, голова раскалывалась, словно кто-то бил по ней молотком. Во рту стоял мерзкий привкус, а в горле саднило. Я попыталась пошевелиться, но руки были связаны за спиной, а ноги связаны веревкой.
Осмотревшись, я поняла, что нахожусь в каком-то подвале. Тусклый свет проникал сквозь небольшое окошко под потолком. В углу стоял старый деревянный стол, заваленный какими-то бумагами и склянками. Воздух был пропитан запахом сырости и плесени.
Вскоре дверь открылась, и в подвал вошел Вардор. В руках он держал поднос с едой и водой. Он поставил поднос на стол и подошел ко мне.
– Ну, как ты? – спросил он, глядя на меня с холодной усмешкой. – Выспалась?
Я молчала, глядя на него с ненавистью. Он наклонился ко мне и прошептал:
– Что прости?
Не поняла я, он свирепо обхватывая руками моё лицо, навис сверху, медленно, словно объясняя недоразвитому ребёнку, произнёс, дыханием опаляя кожу. Его глаза, обычно холодные и расчетливые, сейчас горели неистовым пламенем, выдавая скрытую бурю эмоций. Взгляд прожигал насквозь, заставляя кровь стыть в жилах. Резкие скулы заострились, делая лицо хищным и опасным.
– Выйдешь отсюда, когда согласишься стать моей.
– Что?? Ты в своём уме, Вардор??
ГДЗАхнула я, пытаясь отвернуться, вот только его хватка оказалась железной. Пальцы, сжимавшие мои щеки, казались стальными тисками. Тщетно я пыталась вырваться из плена, его сила многократно превосходила мою. Страх парализовал, сковывая движения. В голове промелькнула мысль о бессмысленности сопротивления. Не советую злить меня. Тебе же будет хуже.
– Моей женой, – процедил он сквозь зубы, словно сама мысль вызывала у него отвращение, но в то же время была единственно верным решением. – Ты станешь моей женой, понимаешь? Иначе… ты здесь сгниешь.
В горле пересохло. Женой Вардора? Это абсурд! Человека, которого я презирала, боялась, ненавидела каждой клеточкой тела. Он – воплощение власти, жестокости, безжалостности. А я – всего лишь пешка в его дьявольской игре. Но что он задумал? Зачем я ему понадобилась?
Собрав остатки самообладания, я взглянула ему в глаза. В них бушевал ураган. Ненависть, злость, отчаяние… И что-то еще. Что-то, чего я не могла понять. Что-то, что пугало меня больше всего.
– Никогда, – выдохнула я, чувствуя, как губы немеют от страха. – Я скорее умру, чем стану твоей женой.
Вардор усмехнулся, и эта усмешка была страшнее любого крика. Он отпустил моё лицо, но не отстранился. Наклонившись к самому моему уху, прошептал:

– Посмотрим, как долго ты продержишься. Время играет на меня, милая.