Ты меня простишь

1 глава

5 лет спустя и еще немного…

Пули свистели прямо над головой прошивая стекло машины насквозь.

- На пол, Кира, - заорал Влад, - не высовывайся.

Машину бросало из стороны в стороны и качало так, что казалось мы сейчас слетим с трассы.

- Не высовывайся, умоляю, - перекрикивал холодный ветер, что уже гулял по салону из-за выбитых стекол.

Я сползла на пол и еле уместилась на резиновом коврике, как собака в ногах. Слева прогрохотал взрыв, и машина вильнула. Я схватилась за колено Влада и заорала. Страх сковывал легкие и не давал спокойно выдохнуть. Мороз казалось проникал даже под кожу, замораживая все вплоть до сердца.

Мало того, что снаружи уже который час ругалась пурга,так еще и снега навалило по колено, а мы неслись по нерасчищенной дороге и пытались выжить.

- Соберись, Кира, - заорал он, - отключи эмоции.

Да, как это сделать, если наши жизни висят на волоске? За нами уже около часа гонится какой-то внедорожник и швыряется пулями и гранатами, как огнедышащий дракон пламенем. Это у Влада еще тачка бронированная, а то давно бы уже на том свете были. Но видимо броня не была рассчитана на часовую погоню с минометами, гранатами и не прекращающимся шквалом пуль. Через полчаса первое выбитое стекло, еще через пару минут пострадали сиденья...

- Кира, дотянись до руля.

- Нет, - испуганно кричу, как совсем загнанное животное.

- Кир-р-р-а, - рычит Влад, - возьми руль, я сказал.

В такой обстановке хочется забиться в угол и переждать, а потом смахнуть с ресниц, как ночной кошмар и забыть, что было, но приходится действовать по обстоятельствам и подчиняться сильнейшему. Выползаю из сомнительного укрытия, в котором уже зияют дыры от пуль и тянусь к рулю.

Влад руль до конца не отпускает, сначала следит за тем, чтобы я держала на одном уровне и не болтала его из стороны в сторону. Когда видит, что держу крепко, резким движением вынимает из-под пиджака пистолеты и его огромная фигура по пояс вываливается в открытую дверь.
Страшно до такой степени, что забываю дышать и сжимаюсь до атома. Зубы стучат, боюсь раскрошатся к чертям собачьим. Ни один стоматолог потом не собирет.

- Влад, - шепчу я, а сама сжимаю руль еще сильнее.

Любимый разряжает почти обе обоймы в противника, сзади раздаётся грохот, понимаю, что там что-то взорвалось. Влад застыл в одном положении и не поднимается. Пытаюсь затянуть его за пиджак обратно в машину.

Хрипит, пытается помочь, тянется ко мне, но я не могу делать два дела одновременно, да и Влад совсем не пушинка. Через секунду все-таки хватается за руль и заползает обратно.

- Убери, уже не надо, - пытается скинуть мою руку с руля, но она как будто приросла к нему.

- Кира, разожми пальцы, - смотрит на меня и понимает, что сейчас начнется приступ.

- Детка, милая, слушай мой голос.

Хлопаю ресницами и поднимаю взгляд.

- Маленький мой, все хорошо. Машина больше за нами не едет. Все хорошо, - повторяет вкрадчивым полушепотом, родными нотками с хрипотцой, уговаривает меня.

Аккуратно по пальцу снимает руку с руля и тянется к волосам. Гладит и нашептывает всякую ласковую чепуху.

Оказывается, Влад единственный кому подвластно останавливать мои зарождающиеся приступы. Только его я слушаю, как под гипнозом и мышцы всего тела расслабляются.

- Ну все, Кира, все маленький, иди ко мне. Сейчас доедем до города и нас заберут, - пересаживаюсь на сиденье и застегиваю пальто трясущимися руками. Отхожу и первое время молчу. Слышно, как стучат мои зубы.

- Влад, - хватаю его за руку, и мужчина вздрагивает, - опускаю взгляд и только сейчас замечаю, как по ткани его пиджака расплывается кровавое пятно, - ты ранен, - пугаюсь снова. Надо в больницу.

- Не надо. До города двадцать минут. Заедем в аптеку. Купишь все, что скажу. Остальное, только по приезде моих людей.

Замолкаю, знаю, что Влад не любит, когда я с ним спорю. Да и ситуация сейчас не предполагает моих взбрыков. Он сильнее и знает, что делает.

Меня все еще изрядно потряхивает, но это лучше, чем полный паралич в стопоре на несколько часов.

- Кир, можешь говорить со мной, чтобы не отключился пока едем?

- О чем?

- Все равно.

- Тогда, может, у тебя есть предположения кто это был? Кстати, как ты сбросил их с хвоста?

- Убил водителя.

- Что? - восклицаю я, - ты серьезно?

- Кира, либо нас, либо мы их.

Понимаю, что Влад снова прав, но убийство… это как будто не со мной. Это словно в каком-то боевике. Делаю глубокий вдох.

- Так у тебя есть догадки?

- Нет, но это определенно связано с нами двоими.

Влад ведет машину ровно, но я вообще не представляю, как она еще на ходу. Все стекла выбиты, в креслах дыры. Бампер спереди в гармошку. Это нас таранил тот джип, окна которого были затанированы. Накидывают капюшон.

- Влад, мне кажется в город на такой машине нельзя. Нас загребут.

- Не загребут. Уже давно пора привыкнуть к моему статусу, Кира.

- А я до сих пор не знаю, кто ты, Влад.

_________________________

С продолжением нас, дорогие мои. Как и обещала, не затаягиваю. Сейчас выложу для вас отдельно обложку в блоге. Не пропустите. И на сегодня это еще не все, 2-я глава тоже будет.

Обняла, ваша Гафри.

2 глава

КИРА

5 лет спустя.

30 декабря, пятница.

Я бежала из метро по заснеженным улицам столицы и уже порядком опаздывала на работу. Дорогу замедлял не только снег, но и увесистый черный чемодан, что пришлось переть на работу. После обеда поезд.

Совсем недавно я устроилась в отличное место и наконец, мне повезло с руководством и коллективом.

Первый год в Москве после Испании дался мне очень сложно. Снова привыкала к русским людям, новым шуткам, которые мне были еще не знакомы и нашим законам.

В Испании я чувствовала себя более раскованно. Там никогда никто не осуждал, тут же в какой коллектив не придешь, обязательно найдется свинья, которая попытается затащить тебя в свою лужу.

Решение переехать далось не сразу. Еще год я проработала в Кадисе, в том же агентстве. Увольняться не стала, но поставила ультиматум: если еще хоть раз поставят к Манулову или Рокотову, тут же уволюсь и больше не выйду. Причину озвучила полуправдивую: приставание.

Испанцы такое очень не любят, поэтому репутация Манулова была испорчена и мой шеф, который дружил с ним много лет, резко перестал общаться. Если бы я знала, что это сработает именно так, уже давно бы рассказала.

Провожали в Россию меня всем коллективом. Шеф так растрогался, что выписал огромную премию. Которой и хватило, чтобы не скитаться по углам, а снять квартиру по приезде в Москву.

Коллеги сделали прекрасный подарок, купив незабываемый круиз на яхте, куда я взяла и своих друзей. Хавьера с парнем и Олесю с Ратмиром. Незабываемое время. Иногда я по ним очень скучаю, но решение было не спонтанным, а взвешенным. Я давно хотела вернуться.

Иногда, Олеся с Ратом приезжают в Россию, теперь можно. 2,5 года назад Айша и ее муж разбились в автокатастрофе. Огласке это предали только потому, что годом ранее посадили отца этого самого мужа. Я в подробности не вдаваясь, но там было что-то с махинациями и налогами. Поделом. Столько жизней испортили.

С Ратмиром связались в этот же год, просили прощения и предлагали вернуться, но Рат настолько на всех обиделся, что гордо отказал. А в Испании, о нем стали ползти слухи и к тому времени, когда разбилась Айша, друг уже был очень знаменит во всей стране. Кстати они и с Олесей поженились. Я была свидетелем на свадьбе. Специально брала отпуск.

Ребята часто звали меня обратно, но я не хотела возвращаться. Всему свое время. Я начала новый этап своей жизни переехав в Россию.

- Кирочка, доброе утро, - розовощекая Татьяна Валентиновна, по совместительству наша технолог, бодро неслась мне на встречу, даже несмотря на то, что была крупных размеров, - Ох, и зима нынче, снегу навалило. Сейчас пойду наших ребят гонять, чтобы расчищали.

- Доброе утро. Да, погода сегодня снежная. Пробки будут лютые.

- Ты домой на Новый Год едешь?

- Да, к маме с бабушкой.

Дедушка умер год назад. Для нас это был страшный удар. Сестра, как всегда, на похороны не приехала. Да что говорить, она даже отца не хоронила и на могиле у него не была. Засела в Америке со своим американским мужем и носу в Россию не кажет. Маму только жалко, она очень за Наташу - она же Николь на американский манер, переживает. Скучает по ней. Дочь все-таки. Но отношения давно разладились. И там уже ничего не поможет.

- А чемодан тащишь с подарками поди? - улыбнулась женщина, заглядывая мне за спину.

- Да, с этим строго, - рассмеялась я.

- Ну, тогда хорошего дня и успешной дороги, милая.

- С наступающим, Татьяна Валентиновна.

- И тебя, родная.

- Спасибо, улыбнулась и наконец, пошла в кабинет, где уже сидел наш Сашка. Он же самый крутой сис-админ. Он всегда первый приходит. Вообще не знаю, когда он спит. Но в 8 ровно, как штык на работе.

- Доброе утро, - улыбнулась я и парень ответил широкой открытой улыбкой.

- Кира, привет. Тебя наш шеф искал.

- Какой? - не сразу включилась я.

У нас огромная группа компаний и есть учредители, акционеры, генеральный директор и мой шеф - исполнительный директор и директор отдела ВЭД. *
(* Внешняя экономическая деятельность).

Только я считала его шефом, а Сашка так называл, кто выше по статусу.

- Наш, Максим Петрович.

- А что, он уже на работе? - уставилась я на Сашку.

Обычно его раньше 10 не увидишь. Он и уходил позже всех.

Наш коллектив делился на два времени, мы: Саша, я и Лена, приходили к 8, а руководитель отдела закупок и те самые закупщики приходили к 9.

- Да, он со вчера не уходил. Ты в своих наушниках снова все пропустила.

Ребята посмеивались надо мной, что я все время в наушниках, но Максим Петрович никогда не ругал меня за это. Когда в отделе все гудят, а тебе прилетает новый перевод или заключение контракта, нужно абстрагироваться. Это единственный шумоподавитель доступный мне на работе.

- А что пропустила-то?

- Ну ты чего, совсем ничего не слышала?

Мне нравился Сашка, он никогда не обвинял, не строил из себя всезнайку и если у него спрашивают, делился информацией спокойно и вежливо.

- Ничегошеньки, Саш.

- Так, ну ты же знаешь, что у нас произошло слияние с еще одной очень крупной компанией?

- Нет, - выгибаю брови и морщу лоб.

Последние дни, я почти не видела Максима Петровича и сочла, что у него дела «наверху», предновогодняя суета, так сказать.

- Кира, так это ж Макс добился присоединение Испанского холдинга. Три года к этому шел.

Мне стало стыдно. Я совсем недавно начала работать и пока не во все тонкости вникла. А должна была. Это же жизнь компании.

- Погоди, но холдинг Испанский, как его...,

- Да нет, это был их филиал, а мы его забрали, вместе со всеми рабочими местами, - перебивает Сашка.

- Да ты что? - округляю глаза, - и сколько это?

3 глава

- Кира, - в кабинет входит шеф, - я так тебя ждал, - улыбается широко, оголяя ровный ряд белых зубов.

- Мне Александр уже сказал. Что случилось?

- Кира у нас сегодня очень ответственное мероприятие. Хорошо, что ты несмотря на последний рабочий день, одета по деловому. Впрочем, прекрасна, как и всегда. На тебя равняться нужно.

Я оглядела свой наряд. У нас на работе был дресс-код, но в пятницу и предпраздничные дни можно одеваться свободно. Мне, как человеку, который много лет перестраивал себя на деловой стиль было приятно, что шеф заметил.

Черная юбка-карандаш сзади с разрезом, черные в тон колготки и бордовая блуза, сверху свободного кроя черный пиджак.

- Что за мероприятие?

- Не буду вдаваться в подробности, но сегодня состоится собрание с испанцами и будут все наши акционеры и естественно самый главный. Приедет принимать работу, так сказать.

Вообще, акционеры сидят в другом месте. Не на территории нашего предприятия, так как здание под головной офис только достраивается и в скором времени они переберутся сюда. А пока, я никого из них не видела. Даже генерального директора, который работает в соседнем здании.

- Ну пойдем ко мне, я ознакомлю тебя с планом.

Мы выходим и тут же заходим в небольшой, но очень светлый кабинет Максима Петровича.

У окна стол буквой «т», кресло спинкой к окну.

- Присаживайся.

Отодвигаю ближайший мягкий стул к его столу и открываю ежедневник.

- Записывать не надо.

- Почему? - удивляюсь я.

- Запоминай, информация не для всех.

- Хорошо, - машу головой.

Максим Петрович, несмотря на усталость, всегда бодр и собран. Бессонную ночь выдают только красные глаза и периодическое потирание переносицы.

На нем неизменно костюм, синие брюки и такой же пиджак, белая рубашка. Мужчина высокий, поэтому деловой стиль ему очень идет. Ровный пробор в волосах, челка зачесана назад, как будто он от парикмахера только что вышел. Но сегодня замечаю у него щетину, которая доставляет ему неприятные ощущения. И он постоянно чешет подбородок.

- Извини, не успел побриться сегодня.

- Так побрейтесь, если это необходимо прямо сейчас.

- Да мне как-то неудобно перед тобой это делать.

Широко улыбаюсь.

- Я без предрассудков. Брейтесь.

- Да? - радуется мужчина, - тогда минутку.

Максим Петрович достает из шкафчика электробритву и спешными движениями проходится по светлым волоскам. Затратив не больше минуты, избавляется от щетины и убирает бритву обратно в шкаф. Переходит на деловой лад:

- Там сегодня будет дурдом, честно признаюсь. И будет сложно. Если с обычным персоналом я разобрался, то с руководящим придется пободаться.

- Саша сказал многие испанцы остались. Так в чем проблема?

- Проблема Кира в том, что все они хотят остаться на прежних должностях, а наши это не позволят. В нашем холдинге на высоких должностях не может сидеть испанец, тем более, ты же понимаешь, мы работаем с правительством и на правительство. Ведем стратегически важные объекты. Максим в паре с кем-то, хотя бы первое время.

- Понимаю. В чем задача?

- Там сегодня приедет главный, Владислав Романович, он очень требовательный и резкий. Но ты постарайся ему понравится. Он уже спрашивал про тебя.

Меня передергивает на этом имени, как и всегда, но мало ли у нас по России Владиславов Романовичей.

Совпадение. Тем более, где производство металлов и Влад, который управлял винным предприятием.

- Почему он мной интересовался?

- Единица переводчика была открыта недавно. Ему стало интересно, кто это у нас такой прыткий, заключивший контракт с самой крупной компанией в Испании по производству металлов.

Это Максим Петрович имеет ввиду мой недавний, и как мне кажется, случайный успех, я заключила контракт с предприятием на очень выгодных для нас условиях. Пободалась еще и со специалистами с нашей головной компании и настояла на 5 летнем сроке. Как ни странно, испанцы подписали, а мой шеф пришел в дичайший восторг и только после того, как были поставлены подписи и печати, сказал мне, что они уже год не могли с ними заключить контракт и как удалось это мне, никто не понимает.

А я так и сказала - везение, никак иначе. Но когда везение продолжилось и я заключила еще два подобных контракта, заметила, что ко мне стали относиться по другому.

- Ясно.

- Кир, постарайся быть нейтральной стороной, хорошо? Роман хоть и резкий, но справедливый. Если будет казаться, что он перегибает палку, не ведись. У него такая тактика. Он когда стал главным акционером, мы вышли на мировые арены. Загремели по миру, понимаешь? Это он сколотил команду, правильно подобрав генерального и поувольняв всех бездарей на хрен.

- Мне начинать бояться? - улыбнулась я пламенной речи Максима Петровича.

- Нет, конечно. Просто ввожу тебя в курс дела.

- Во сколько это все?

- В 10.

- Мы до обеда управимся?

-А что?

- У меня поезд в 3. Вы меня отпустили, - на всякий случай напоминаю.

- Управимся.

Когда время подошло, мы с Максимом Петровичем отправились в головной офис. Благо находился рядом и не ехать через всю Москву.

Переговоры должны были пройти в просторном зале, где уже почти битком сновали испанцы.

Кто-то тихо жаловался на смену руководящего состава, кто-то был сильно не доволен, что теперь урежут бюджет, а некоторые просто открыто говорили плохо о том самом Владиславе.

Мы с шефом прошли и сели практически во главе стола. Главное место осталось для учредителя.

- Максим Петрович, - наклонилась я к нему и шепотом спросила, - а Владислав Романович самый главный акционер? А сколько их всего?

- Главный, Кир. У него самый большой пакет акций. Поэтому и характер и статус, да и ответственность. Амбиции в конце концов.
- А кто второй?

- Он номинальный и сейчас не в стране. Должен на днях прилететь. Из-за того, что у Влада самый крупный пакет, он и принимает все решения.

4 глава

КИРА

Мы часа два толкались по пробкам, но наконец, выехали из города. Машин меньше и двигаться стало свободнее. Все это время я смотрела в окно и разговаривать с Владом даже не собиралась. Собрался довезти, так пусть везет. Его трудности. Я не обязана с ним вести светскую беседу и благодарности за его желание не чувствовала.

Я уже давно пережила наше расставание. Но обида во мне все еще плескалась. Больше всего за то, что после нашего расставания приступы вернулись. Они стали настолько частыми, что о них узнала Олеся и даже Хавьер. Друзья разом возненавидели Влада, хотя при мне об этом никогда не разговаривали. Я молчу про Ратмира, который порывался ему постоянно позвонить и высказать все.

Я смогла немного успокоиться только через год, а приступы унять еще через несколько месяцев. Больше всего бесило то, что как оказалось я могу настолько сильно полюбить, что в первые месяцы, если бы Влад снова дал о себе знать, я плюнула бы на все и побежала к нему. Я просто не знала, как это обуздать. Просила небеса, чтобы дали сил мне с этим справиться и может быть – разлюбить…

В то время от меня осталась лишь тень, я потухла. Мне, а в первую очередь моим терпеливым друзьям, стоило больших усилий, чтобы вернуть меня к жизни. Я была, как наркоман на реабилитации, у которого вдруг стерлись все краски жизни.

Приступов не было уже три года и это было моим личным достижением. Я гордилась этим. В России привычный уклад пришлось резко поменять. В мою жизнь вошли медитации и йога. Я даже в Индию летала на практики.

Поэтому такое внезапное появление Влада в моей жизни, грозило разрушить мой маленький мир спокойствия и равновесия. Я жутко боялась, что вернуться приступы.

- Кир, - вырывает голос Влада из воспоминаний.

- Да?

- Ты здесь?

- Ну, как видите, сижу в машине, - ровно отвечаю я.

Как бы я на него не злилась за предательство, но он преподал мне хороший урок. Благодаря ему я поняла, что совершенно не контролирую свои эмоции и каждый может поиграть на моих нервах и неопытности. Поэтому тогда, в прошлом, я стала искать способы овладеть собой. В ход шло все: книги по психологии, подкасты умных людей, вообще любая информация по психологии и в любой форме изложения. Философия и все те же занятия спортом.

Я жадно хватала информацию от людей, с которыми встречалась по работе. Мама в этом уже помочь не могла. Она до сих пор даже не знает про приступы. Да и вообще в теме психологии не очень сильна.

- Ты так и будешь молчать всю дорогу?

- А что вас это напрягает? Включите музыку.

Влад замолкает. А я даже не поворачиваюсь к нему. Нет, дорогой, больше никогда не будет того, что ты сделал со мной в Кадисе. Больше никогда я не позволю тебе растоптать мою гордость и унизить. А уж тем более, дать тебе понять, что ты для меня до сих пор важен.

- Кир, - через минуту, - посмотри на меня.

Поворачиваюсь.

- Я понимаю, ты злишься на меня и имеешь полное на это право.

- Остановитесь, - прерываю его, - давайте без этих речей. Вы пока что мой руководитель, я ваша подчиненная. Вы везете меня до дома, и я вам признательна. Но давайте на этом и остановимся, хорошо?

Он снова замолкает, а я отворачиваюсь. Что, Владислав Романович, не ожидали? Думали опять кинусь на шею, а тут такое… Следить – это одно, знать мою жизнь по часам не трудно, когда есть связи и деньги, а вот в мою голову вам залезть никогда не удастся. Я уже не та Фисташка, что была в Испании.

- Кир, - не бросает попыток разговорить, - ты давно подстриглась?

Усмехаюсь. Нет, мне правда смешно. Снова поворачиваюсь.

- Владислав Романович, плохая попытка, я уже знаю, что вы за мной следили. Поэтому и этот факт моей жизни не должен был от вас укрыться.

Больше не отворачиваюсь, знаю, что не даст спокойно посмотреть в окно. Поэтому приваливаюсь на спинук сиденья и прикрываю глаза.

- Да, я много о тебе знаю, да что говорить – все. Признаю мой косяк и это неправильно.

Отмечаю, что он даже пытается извиниться, в собственной манере, как всегда. Но глаза не открываю, жду, что же он скажет дальше.

- Я в своей жизни, как и ты, привык все контролировать и надеяться только на себя. У меня не было родителей, тепла, любви и тех, кто бы объяснил, что не заслуживать любовь — это нормально. Что тебя любить должны несмотря ни на что.

«Что?» - разрывает сознание вопрос и тут я открываю глаза.

- Вы сейчас решили соврать, чтобы привлечь мое внимание? Я прекрасно помню, что вы мне рассказывали про родителей и вашу собаку.

- Этого не было всего, Кира. Никогда не было. Первые годы жизни я рос в приюте.

- Я не верю.

- Понимаю. И есть за что. Там на заднем сиденье, достань, пожалуйста, лежит папка.

Поворачиваюсь и действительно вижу объемную красную папку. Смотрю на дорогу, едем на приемлемой скорости, снегопада нет. Отстегиваю ремень безопасности и повернувшись тянусь за папкой. Беру, возвращаюсь назад.

Пристегиваюсь, а папку кладу на колени.

- Здесь все мое досье. Можешь открыть и посмотреть. Люди, которые когда-либо были причастны к тем событиям, что описаны в папке, уже мертвы.

- Ты их убил? – осипшим голосом спрашиваю я, переходя вдруг на «ты».

- Нет, - удивляется, - вот ты всегда думаешь самое плохое обо мне, - умерли от старости или снаркоманились, спились и так далее.

- Зачем вы мне все это рассказываете?

Меня не перестаёт удивлять поведение Влада. Он действует нерационально и спонтанно. Что больше присуще женщине, а не мужчине. Влад, как будто теряет контроль над событиями, но это точно нельзя сказать про него. Он всегда собран и просчитывает события на несколько шагов вперед.

- Дослушай, ладно?

Папка, что лежит на коленях уже начинает жечь кожу. Мне одновременно хочется ее сжечь и открыть.

- Я не знал, кто мои родители. Меня младенцем бросили в роддоме. Естественно, я попал в детдом. Там с такими, как я не церемонятся. Я рос сам по себе. В 10 начал курить и связался с плохой компанией. В детдоме меня ненавидели все воспитатели. Я был очень шабутным подростком.

5 глава

КИРА

Проснулась от собственного вскрика, снился кошмар. Не знаю давно ли, но машина стоит. Мы никуда не едем. Все еще ведомая кошмаром кубарем качусь вниз. Снилось, как у меня на глазах расстреляли Влада.

В салоне темно, за окном уже ночь и лишь отражающийся свет от снега дает разглядеть обочину, а за ней непроглядный сосновый лес.

- Влад? - в первую секунду пугаюсь не на шутку. Сердце снова набирает обороты, зарождая тревожность. Заползаю на сиденье. Мне даже не приходит в голову, что Влад вышел по нужде. Я сразу думаю о плохом. Быстро надеваю пальто и открываю дверь, но мне тут же преграждает путь какой-то амбал.

- Кира Каримова, - вернитесь в машину, пожалуйста.

- Где Владислав Романович? - пытаюсь рассмотреть огромного детину, но это не представляется возможным. Он сначала стоит профилем ко мне, а потом быстро поворачивается и всячески пытается затолкать меня обратно в салон. Надвигается всем корпусом и не оставляет места, чтобы выскользнуть.

- Вы кто? - спрашиваю я, хотя уже догадалась, что это охрана.

Почему мы стоим на дороге, посреди ночи, да еще и с охраной, которая до этого даже не попадалась на глаза?

- Вернитесь в машину, - настаивает мужчина, чем еще больше подтверждает мои опасения.

Закрывает прямо перед носом дверь. Но не тут-то было. Не с той связались. Передвигаюсь к противоположной стороне и открываю дверь, но и тут ждет такой же «брат-близнец», который преграждает путь.

- Где Владислав Романович? - спокойно спрашиваю я, но и он, как заведенный просит вернуться в машину и так же, как и первый надвигается и давит всем корпусом. Только этот со мной не церемонится и даже хватает за плечи, пытаясь впихнуть в салон, как будто я девка уличная. И обращается на «ты».

Но со мной так нельзя. Мне либо отвечают, либо катятся на хер. Поэтому недолго думая, складываю пальцы в костяшках, шире открываю дверь и бью верзиле по внутренней стороне бедра. Естественно тот взвывает, а я выпрыгиваю из салона и быстро озираюсь.

- Влад, - ору я и только в эту секунду понимаю, что пугаюсь не того, что мы остановились не понять где, а того, что с ним что-то случилось, - Влад, где ты? - на эмоциях и не отошедшая от сна, паникую и ору все громче.

Позади нашей машины вижу еще две, но по проще, не мерседесы. Делаю первый шаг по направлению к ним, но меня хватает один из охраны. Как раз тот, кому я врезала минуту назад.

- Сука, - ругается он, и дергает с такой силой, что я лечу назад и ударяюсь о его тело.

- Серый, - орет первый верзила, - не трогай ее, она..

Он не успевает договорить, потому что я сильно сжимаю руку Серого и резким движением переворачиваюсь с ног на голову, а каблуком от ботинка прохожусь по его носу. Слышу, как хрустит. Сломала.

Раздается ор и семиэтажный мат. Я резко становлюсь на ноги и в боевую стойку. Пячусь немного назад. Плохо, что в юбке. Хотя мой «полет» и так уже разорвал разрез сзади. Присаживаюсь, сгибаясь в коленях. Вес не равный, но Ратмир и не такому учил, - вспоминаю любимого тренера.

К раненому подлетает первый охранник и пытается схватить за плечо, но тот его отталкивает и буром идет на меня.

- Ты че, мразь, попутала? - сплевывает кровь себе под ноги, - я тебя щас грохну, дырка.

- Серый, остановись, - не прекращает попытки его напарник, - она же с шефом.

- Очередная подстилка, - ухмыляется он.

Так вот оно как… у Влада еще и шлюхи меняются, как перчатки, досадно.

В момент, когда кулак этого урода летит мне прямиком в челюсть, уворачиваюсь и ставлю блок, хотя осознаю, что моих сил не хватит сдержать удар, но ничего не происходит. Сверху над головой пролетает чья-то рука, слышу удар и какую-то потасовку. Фокусируюсь на происходящем и вижу, как у верзилы уже подбиты оба глаза, которые молниеносно заплывают, а из губы, как и из носа льется кровь.

- Ты, что гнида, берега попутал? - рычит Влад.

- Владислав Романович, простите, это Сергей, брат Коли. Он первый раз с нами, не знает всего, - в попыхах объясняет тот, что пытался оттащить от меня этого Серегу.

- Виктор, - орет Влад.

- Я здесь, Владислав Романович, - из-за плеча Влада выходит мужчина лет 40. Хорошо слажен, высокий брюнет, с коротко стрижеными волосами и темными глазами. Хотя, ночью у всех они будут темные.

- Кто это? - указывает на Сергея.

- Это Сергей Крапивин, родной брат Николая Крапивина.

- Почему он в моей охране, а я об этом не знаю? Ты его проверял?

- Моя вина, не успел доложить. Николай в больнице. Просил брата заменить его. Я его проверил.

- Заменить? - поворачивается Влад к Виктору и пугающе тихо произносит, - он что, продавец на рынке?

- Нет, Владислав Романович.

Влад разворачивается и молниеносно наносит несколько ударов в корпус Сергею.

- На колени, - рычит он.

Сергей валится на снег и даже не смотрит Владу в глаза.

- Оружие аккуратно достал и передал Виктору, - командным и очень грубым голосом басит Влад.

Парень медленно и осторожно достает пистолет и бросает. Пистолет плавно скользит по накатанному снегу и тормозит прямо у ног мужчины.

- А теперь ползи на коленях к Кире Каримовне и вымаливай прощение.

Парень поднимает глаза в надежде, что ослышался, но энергетика Влада снова прибивает его к земле. Сергей медлит секунду, а потом все-таки делает первое поползновение.

- Владислав Романович, - тихонько подхожу сзади, потому что не знаю, как себя вести с таким Владом. Первый раз вижу его таким злым.

Он поворачивается и обнимает меня за плечи, прижимает к себе. С меня сходит адреналин, поэтому на автомате тоже обнимаю за талию. Чертовски приятно, что под защитой. Но потом вспоминаю про шлюх и осторожно отстраняюсь.

- Владислав Романович, не надо так. Не унижайте, - шепотом.

- Кира, - так же шепотом и на ухо, - сейчас не лезь, ладно? - так, чтобы слышала я одна, - это мои люди.

6 глава

Кира

Уже какое-то время едем молча. Никто не комментирует то, что произошло. Хотя так и подмывает спросить, о каких это шлюхах говорил охранник.

В этот раз я села на переднее сиденье и уже в более спокойной обстановке допивала холодный кофе.

- Кир, чего ты его холодным пьешь? - нарушает молчание Влад, - давай остановимся у кафе?

- Да, Влад, не все ты обо мне знаешь, раз тебе не доложили, что я люблю холодный кофе.

Еще одна из моих странных привычек.

- Я не настолько лез в твою жизнь, - мои слова почему-то задевают мужчину. Как будто он никогда не следил за мной, а я его в этом обвинила.

Мне нечего на это ответить. Я не знаю насколько глубоко он запустил щупальца в мою скромную жизнь.

- Я удивлен насколько хорошо ты владеешь телом, - усмехается он, и резко меняет тему, - нет, ты и раньше занималась спортом, но чтобы вот так легко в воздухе вспорхнуть… это поражает.

Снова молчу. Мне даже похвала не приносит удовлетворения.

- Чего ты молчишь?

- Потому что в нормальных отношениях люди узнают друг о друге в процессе знакомства. Слышал о таком? - язвительно спрашиваю, - так вот, у тебя это понятие стерто. Ты просто лезешь в мою жизнь, устанавливаешь слежку, знаешь расписание моих тренировок, работы, что я делаю в выходные, с кем общаюсь - поименно, где живут мама, бабушка и, наверное, расписание моих критических дней, - голос спокоен, но там столько льда, я просто кромсаю каждое слово, чувствую, как хрустит на зубах. Могла бы замораживать, машина бы уже превратилась в айсберг.

- Я же говорил почему так делал… - начинает Влад, а я перебиваю.

- Да, да, я помню, меня могли убить. Грацкий.

- Да, - неуверенно тянет Влад, и смотрит на меня.

Вроде как это должно все объяснить.

- На дорогу смотри, - рявкаю я и сама пугаюсь смены настроения и голоса.

Влад ничего не отвечает, даже не спорит. Просто возвращает взгляд на дорогу.

- Так вот, - возвращаю спокойные ноты в голос, - убить меня должны были из-за тебя, Влад. Из-за тебя. Это ты вломился в мою жизнь, разрушил все до основания и просто исчез. Мне стоило больших усилий, вернуть себе покой и равновесие и теперь ни тебе, ни кому-либо другому, я не позволю даже подобраться к границам моего спокойствия. Суток не прошло, как ты снова ввалился, как медведь в мою жизнь, а меня уже хватает малолетний парень из охраны и называет очередной шлюхой. Меня, - тыкаю себе в грудь, - меня шлюхой. Не многовато-то ли для одного дня?

- За шлюху он ответит, Кира, я этого не слышал, но я предлагал оставить его в лесу и это ты не дала мне этого сделать.

- Господи, да ты, как из 90-х и не уходил. На дворе 21 век.

- Я не понимаю тебя.

- А я тебе сейчас все объясню, - замечаю, что машина уже какое-то время стоит, - я не хочу, чтобы ты был в моей жизни. Топтался по моей гордости и чувствам, как слон в посудной лавке. Так что, попрошу тебя об одном одолжении, после нового года не строить препятствий, когда буду увольняться.

И тут Влад делает ошибку, он резким движением подтягивает меня к себе, как и 5 лет назад считая, что поцелуем можно решить проблему. Но как только его губы касаются моих, а мои бабочки в животе устраивают тусу, я отвешиваю смачную пощечину.

Меня ведет и скручивает от желания, я по прежнему его хочу, но когда-то давно я решила, что больше никому не позволю обращаться со мной, как с вещью.

- Ты только так проблемы решаешь, Влад? Тогда понятно, почему твои же подчиненные считают меня шлюхой.

Влад хватается за щеку, а в глазах вспыхивает огонь. Злишься? Понимаю. Я тоже когда-то злилась и кричала стоя на берегу, чтобы хоть море немного поглотило мое отчаяние.

- Еще раз дотронешься до моих губ, сломаю все, до чего дотянусь, - зло чеканю я, каждое слово.

- Да, ты явно уже не та милая девочка, кем я тебя помню, - произносит он и все-таки убирает руку от щеки.

Вижу даже сквозь щетину, как наливается красным моя пятерня на его щеке. Рука у меня тяжелая.

Отодвигаюсь от него и отворачиваюсь в очередной раз к окну.

Что-то у нас с ним совсем не клеится. Он привык, что ему все дается легко, либо за деньги. Понимаю, что детство было тяжелым, отдаю отчет, что и взросление у него было не легче, но откуда тогда такая самоуверенность? Неужели отвык от отказов? Или когда добрался до власти, забыл какого это быть внизу?

Внутри бурлил такой спектр эмоций, что я даже не могла разобрать: я больше злюсь или мне все-таки нравится его упрямство? Конечно, начни он вести себя, как размазня и растекаться передо мной лужицей, наверное, вызвало бы рвотные позывы.

Я вдруг осознала, что ему все-таки удалось вовлечь меня в свою игру. Только вот для меня это совсем не игра. Это моя жизнь и чувства, на которых он уже однажды порвал все струны…

- Мы поедем? - поворачиваюсь к нему.

С такими темпами, мы не то что утром не приедем, мы и к новому году не успеем.

Влад молча заводит машину и трогается с места. Снова едем в полном молчании.

Через несколько часов, когда въезжаем в город и до моего дома остается километров 30, Влад останавливается у цветочной лавки и выходит из машины. Меня с собой не завет.

Смотрю на его удаляющуюся фигуру и думаю: «Всю ночь за рулем, а выглядит отдохнувшим и собранным. Он случаем не вампир?».

Через некоторое время возвращается с двумя букетами цветов и какими-то пакетами. Кладет все это на заднее сиденье и возвращается за руль.

«Ну, хорошо, что веник не мне».

Не разговариваем вплоть до того момента пока я не понимаю, что мы уже рядом, но когда заезжаем на мою улицу, спрашиваю:

- Влад, я бы не хотела, чтобы к дому подъезжала вся колонна машин с твоей охраной. Твоя машина и так здесь будет обсуждаться еще полгода. Мы не в городе.

- Хорошо, - лишь отвечает он, но при этом больше ничего не делает. Не звонит Виктору, не набирает смс.

7 глава

31 декабря 9 вечера

Мы с мамой суетимся на кухне, бабуля отдыхает, а Влад отъехал по делам. Мама все-таки уговорила остаться его на новый год. Кто бы сомневался.

- Кир, ну чего ты дуешься? – пихает меня мама легонько в бок, - у нас же целый бабушкин дом свободный. Мы с мамой решили его пока не продавать. Мало ли ты с мужем приезжать будешь.

- Мама, - восклицаю, - я даже ни с кем не встречаюсь, а ты уже про замужество.

- Да ладно тебе. Как будто ты всю жизнь одна будешь. Пусть Влад сегодня там переночует, а завтра поедет.

- Мам, я вообще не просила тебя его звать. Это должен быть семейный новый год. Влад собирался уехать.

- А мне кажется, он никуда не собирался. Это ты колючки выпустила.

Ага, знала бы мама почему я их выпустила, первая бы его отправила восвояси.

- Мам, только прошу тебя, никаких семейных историй про мое детство и вообще…

- Ну что, вообще? Детство у тебя было веселое, есть, что вспомнить.

- Не надо это Владу рассказывать. И никаких семейных фото, ладно?

- Кир, ты что так напряглась? Нравится, что ли?

- Нет, - резко отвечаю я.

- Ну, оно и видно, - усмехается мама и заправляет тыльной стороной ладони прядь выбившихся русых волос за ухо, но у нее не получается это сделать, так как руки в фарше.

Помогаю заправить волосы и следом беру перец. Вместе управляемся быстрее.

- Где вы познакомились?

- В Испании еще, он был нашим клиентом.

- Ого, как давно. Ты ничего не рассказывала.

- Да нечего собственно рассказывать. Я с ними работала всего три дня.

- А как вы сейчас пересеклись?

Зависаю, потому что не знаю, как ответить на этот вопрос. Мама знает, как я радовалась, когда нашла работу, которая мне в кои-то веке понравилась. А теперь я собираюсь уволится, а стоит ли тогда маме говорить, что Влад самый крупный акционер нашей компании?

- Кира? – зовет мама, потому что долго молчу.

- Снова на переговорах.

- А как так получилось, что он тебя привез домой? Он где-то недалеко живет?

- Нет, сейчас думаю живет в Москве. Но переговоры затянулись, и я опоздала на поезд. Влад вызвался отвезти.

- Просто так? – снова улыбается мама, ее похоже очень забавляют мои ответы, - он, наверное, каждую девушку так довозит.

- Мам, ну что за допрос? Давай перец готовить.

- А сколько ему лет?

- Не знаю. Мам, давай сменим тему.

- Кира, этот человек останется с нами на новый год, а ты мне даже не можешь ответить на элементарные вопросы?

- Это ты его уговорила остаться, а не я. Поэтому все вопросы у него и выясняй.

- Хорошо, - смеется мама, - обязательно все расспрошу.

- Только без фанатизма, ладно?

Мама многозначительно улыбается и вздёргивает бровь.

Вообще, в свои 50 моя мама выглядела очень молодо. Ей никто не давал ее возраст. Всегда лет на 5-7 меньше. Кожа подтянутая, руки ухоженные, легкий макияж и стройная фигура, я пошла в нее.

Мама до сих пор занималась пилатесом и йогой. Да что говорить, у нас даже бабуля иногда к маме присоединялась, но ей больше нравятся ходьба и бассейн. Поэтому я им с бабушкой на прошлый новый год подарила по абонементу. Мама запустила себя только однажды, после смерти отца и того случая со мной. Долго собраться не могла. Но со временем нам удалось вернуть ее к жизни, и она нашла в себе силы жить дальше ради меня и бабушки с дедушкой.

Мы дорезали последний салат, когда вернулся Влад с огромными пакетами и елью, которая торчала из багажника его машины. Мы с мамой прилипли к окну.

- Он ее в свою дорогущую тачку положил, – замеялась тихонько мама, - ты представляешь, сколько там теперь иголок? А ты говоришь просто так подвез. Меня б так кто-нибудь подвозил с другого города, - веселиться она.

Молча наблюдаю, как Влад вытаскивает огромное дерево из машины и не знает в какую руку брать пакеты.

- Иди помоги, - толкает мама.

- Пусть сам.

- Кира, не веди себя так, будто воспитывалась улицей. Иди помоги.

- Мама, - спохватываюсь я, и перехожу на шёпот, - прошу тебя ничего не говори о детдомовских детях и воспитании на улице при Владе, ладно?

- А что? – делает серьёзное выражение лица, - он из детдома?

- Да.

- Спасибо, что предупредила. А теперь беги, встречай.

Надеваю пальто и выхожу навстречу.

- Кир, - улыбается Влад, держа в одной руке ель, а во второй многочисленные пакеты, - я заметил у вас ели нет, решил исправить ситуацию.

- Обычно я покупаю ель, когда приезжаю, но в этот раз не успела. Спасибо, что позаботился, - улыбаюсь я.

Разговор с мамой немного расслабил меня. Ушло напряжение и злость. Все-таки канун нового года, нельзя с плохим настроением. Поэтому решаю оставить все обиды и недомолвки в этом году. А все остальное мы с Владом решим потом. Не портить же праздник.

- Игрушки есть?

- Да.

- Тащи.

- Ты хочешь во дворе поставить?

- Да. Видел у вас там переноски есть для открытых пространств, а я еще гирлянды захватил, поможешь развесить все это добро?

- Конечно, - снова улыбаюсь, - сейчас только оденусь теплее.

- Я с тобой.

Влад заносит все во двор, а пакеты несет в дом.

- Мам, мы елку решили ставить на улице. Влад еще гирлянды купил, управишься без меня?

- Да, тут осталось-то, - машет рукой, - конечно, идите, - Влад, а вы что в костюме елью заниматься будете?

Влад застывает на месте и осматривает свою одежду.

- У вас есть во что переодеться?

- Да я пиджак сниму и в рубашке пока похожу.

- Э, нет, - мама вытирает руки о полотенце, и идет в комнату, - пойдемте.

Они удаляются, а я бегом бегу к себе в комнату и тоже переодеваюсь в болле теплую одежду для улицы. Через пять минут возвращаюсь на кухню и слышу, как Влад с мамой припираются. Прислушиваюсь. Ну, понятно, Влад стесняется, что мама дает ему вещи деда. Новые, я знаю, что они у нас есть. Он так и не успел одеть, а мама с бабушкой так и не выбросили. Год прошел, а они все еще никому не отдали.

8 глава

Влад

Семья Киры была просто поразительной. Когда, о ней рассказывала сама девушка, я никак не мог представить себе всей картины. Когда собирал информацию о ее семье, я не ставил цели изучить биографию каждого члена семьи по отдельности. Лишь поверхностно. Детальнее ее маму, а бабушки почти не касался. Мне казалось это не сильно важно. А теперь познакомившись, был крайне удивлен и расстроен тем, что не углубился в историю семьи и предпочтениях каждого из них, потому что они были невероятно интересными людьми.

Держались очень сплоченно, друг за друга горой. Одни шутки, на троих. Вся семья веселилась и смеялась так, будто нет возрастных ограничений, нет разницы поколений и они на одной волне. А когда Любовь Александровна потянула всех танцевать, я был ошарашен.

Просторный зал их одноэтажного дома ходил ходуном. Кира сняла каблуки и прямо босиком вместе с бабушкой скакала под известный новогодний хит.

Ольга тут же вклинилась в их хоровод и они, заливаясь смехом синхронно стали поднимать одну ногу и выкидывать ее в сторону, а потом тоже самое другой ногой. В кордебалете бы позавидовали. И ладно Кира молодая, но ее мама и бабушка ничуть не отставали. Я такого не ожидал. Все женщины их семьи были стройными и подтянутыми. Если бы не знал, кто кому кем приходится, счел бы, что мама — это сестра Киры, а Любовь Александровна их мать. Фору дадут любому молодняку.

Когда позвали меня, я тактично отказался. Не умею танцевать. Медленный танец еще куда ни шло, а вот с быстрыми напряг. Вернее сказать ритм музыки я чувствовал и двигаться под нее мог, но не так зажигательно, как женщины Кириной семьи.

Смотря на смеющуюся Киру, я испытал дикий восторг. Она никогда со мной так не смеялась. Никогда.

В Испании я почему-то решил, что Фисташка всегда такая: серьезная и сосредоточенная. Ей не присущи смеяться, а сейчас, как последний осел на планете, чуть ли не слюну пустил от экстаза, слушая ее мелодичный смех. У них с Ольгой он был очень похож, но у матери голос немного ниже, чем у Киры.

Девушка закатилась от какой-то очередной бабулиной шутки и запрокинула голову назад. От этого действия ее волосы выбились из прически и красивыми волнами разлетелись по плечам. Она так гоготала, что у нее выступили слезы. Любовь Александровна тоже сложилась пополам, рукой цепляясь за Кирино плечо.

- Оля, останови ее, я сейчас лопну, - истерически закатывалась женщина и тоже утирала слезы.

В этот момент мне до боли в груди захотелось стать членом их семьи. За почти 40 лет своей жизни я никогда не испытывал подобных желаний. Если только в детстве иногда мечтал, но потом мечты рассыпались, как осколки стекла, а реальность осталась.

И сейчас я испытывал очень смешанные чувства. Я хотел быть с ними, но в то же время боялся, что не смогу дать Кире то, чего она заслуживает. А заслуживает она быть счастливой, веселой и в безопасности.

Все эмоции, которые сейчас ураганом прокатывались во мне, я испытывал первый раз в жизни и снова благодаря ей. Мне хотелось дышать полной грудью и в лепешку расшибиться, чтобы со мной она когда-нибудь тоже так смеялась. Задумался, а умею ли я шутить…

Кира уже утирала слезы, когда начал говорить президент. Я с интересом посматривал на женщин и ждал, что сейчас они вернуться за стол, но снова ошибся. Кира быстро схватила какие-то бумажки, зажигалку и ручки со стола, потом посмотрела на меня и вдруг протянула руку:

- Пойдем, у нас есть традиция.

Я взял ее за руку, и мы пошли в зал. Кира раздала всем бумажечки и ручки.

- Влад, напиши желание и сожги бумажку над бокалом с шампанским, - объяснила она.

Не знаю, когда успели, но бокалы и бутылка с открытым шампанским уже стояли на столике под телевизором.

- А потом? - я не знаю этой традиции. Не понимаю, что делать.

- Кино совсем не смотрел? - спрашивает.

- Мне было нельзя, а потом некогда, - выпаливаю тихо на ухо правду, так как обещал не врать.

Кира поднимает глаза и сначала видимо, не верит. Потом убеждается, что это правда и произносит:

- Повторяй за нами.

Сначала думаю несколько секунд, а потом все-таки пишу:

«Хочу, чтобы Кира была моей».

Да, вот так по-детски, я первый раз загадал новогоднее желание.

Сворачиваю трубочкой, поджигаю над бокалом и смотрю, как пепел летит в бокал, когда начинают бить куранты мы все чокаемся и выпиваем свои «желания».

- С новым годом, - кричат со всех сторон и вдруг обнимают меня. Все разом обнимают, и я закрываю глаза в неверии, что так может быть.

- Ты что, никогда не праздновал новый год с семьей? - шепчет Кира на ухо.

- Никогда, с мамой и папой, - признаюсь ей в том, о чем никогда никому не говорил.

- Но..., - смотрит на меня.

- Потом, ладно? - сейчас мне трудно было об этом говорить, но я принял решение, что обязательно ей расскажу.

- Хорошо, - с пониманием кивает она и я ей за это безумно благодарен.

- Ну, что, теперь чай с пирогом и профитролями? - провозглашает Ольга, - мам, твой звездный час, - обращается она к своей матери.

- Кира, идите садитесь с Владом, а мы сейчас все принесем, - подталкивает нас Любовь Александровна.

- А что, это еще не все? - у меня глаза округляются от обилия блюд, - я думал на перцах с пюре уже все закончилось.

- Э, нет, - смеется Кира, - и попробуй только не съесть кусок бабулиного пирога, обидится.

- Как ты все это в себя вмешаешь? - тоже смеюсь, но уже волнуюсь.

- Я прыгаю, - закатывается в смехе Фисташка и я вместе с ней.

Через некоторое время Ольга выносит большое блюдо с пирамидой из профитролей, а следом Любовь Александровна с огромным пирогом украшенным косичкой из теста.

И правда ведь не откажешь, женщины не сводили с меня глаз. Пришлось все до последнего кусочка доедать.

- Ой, а подарки? - спохватывается Кира.

- Ой, и правда, - вскакивает со стула Ольга.

9 глава

Кира

Новый год прошел очень весело. С фейерверками, шутками и смехом. Влад прекрасно вписался в нашу семью, чего я вообще не ожидала.

После смерти отца у нас в семье, как будто провозгласили внегласный закон: «в дом мужчин не приводить».

Конечно, я знаю, что у мамы есть ухажеры, она у меня женщина красивая, но в дом никого не приглашала, бабуля бы мне уже сказала. Поэтому очень переживала, как родня примет Влада. А оказалось, родня не то, что не против, а сами и настояли на том, чтобы он остался.

Всячески вовлекали его в наши разговоры и делились прошлым. Мама много рассказывала о ее увлечениях, немного о дедушке и отце, а меня, как и просила, не касались. Затронули и прошлое бабули.

Влад слушал очень внимательно. И я уверена, в его досье на меня такой информации нет. Потому что эти воспоминания не досье, а семейный архив с запечатленными счастливыми моментами семьи Астаховых.

Мы проговорили часов до 4 утра, но я и Влад, которые почти сутки не спали, валились от усталости, поэтому мама отдала мне ключи от бабушкиного дома, и мы вместе пошли готовить комнату для Влада.

Когда зашли в дом заметила, что мама его убирала. Пыли не было, все чисто.

- В какой комнате спать будешь? - смотрю на замершего у порога Влада,- проходи, чего застыл? - улыбаюсь.

- Да не знаю, выбери сама.

- Тогда в бывшей моей. Мы любили с дедом там бокс смотреть, - зачем-то добавляю я.

Влад разувается, проходит и с интересом рассматривает бабулины фотографии в молодости. Она любит расставлять их на полках секретера.

- Твоя мама больше на отца похожа, чем на маму, - конституирует он.

- Так и должно быть. Говорят же, дочь на отца, сын - на мать.

- Здорово, когда знаешь на кого похож, - улавливаю грусть в его голосе.

- Ты не пытался разыскать своих?

- Пытался. Тогда все в бумажном виде было, мне не повезло - архив роддома сгорел.

- Печально, -вздыхаю я и прохожу дальше.

Дом у бабушки большой и очень просторный. До сих пор не понимаю, почему они решили жить в мамином, а не наоборот. Может быть, тут бабуле все напоминает о дедушке и ей тяжело.

В доме большой проходной зал, а из него можно попасть в ванную и слева моя комната. Вход в бабушкину с дедушкой комнату находится на кухне. Он скрытый и сразу его не найти, если не жить здесь.

Не решилась класть Влада на кровати бабули с дедулей, хоть и умер дед не в доме, а в больнице. Посчитала, что так будет неправильно. Поэтому включая свет в своей комнате, очень надеялась, что мама убрала плакаты. Зря надеялась. Все осталось нетронутым.

- Ого, - удивляется за моей спиной Влад, - обычно у девочек плакаты мальчишеских групп висят на стенах, а у тебя…, а кто это, Кир? - тыкает он с любопытством в первое попавшееся лицо. Черно-белое фото мужчины уже в возрасте.

- Это Владимир Ерофеев, был переводчиком французского у самого Сталина.

- А это? - показывает на другую выцветшую коричневую фотографию, вырезанную когда-то из журнала «Огонёк».

- Виктор Суходрев, он переводил с английского Хрущеву, Брежневу и многим другим политическим деятелям.

- Это все переводчики? - обводит рукой целую стену с портретами.

- Да, - почему-то смущаюсь я.

- Так вот какие мечты у тебя в детстве были? И ты до сих пор об этом мечтаешь?

- О чем?

- Попасть в высшие слои нашего правительства? - похоже Влад искренне восхищен.

- Да, нет, - как-то неубедительно начинаю я, - просто это те люди, на которых я равнялась в детстве. Судьба каждого из них безумно интересная. На их ошибках я училась, советы впитывала.

- Ты знаешь биографию каждого из них? - еще сильнее удивляется Влад.

- Ну да, - снова смущаюсь.

И почему? Не понимаю себя. Может, это из-за того, что в школе, когда узнали, кем я хочу стать, посмеивались и шутили надо мной? Я привыкла чувствовать себя не в своей тарелке. Белой вороной в стае черных. Так было почти всегда. Отец меня очень поддерживал, когда я выпросила у родителей оплатить репетитора по испанскому, а до этого весь год сама занималась по старому учебнику, взятому в школьной библиотеке, и в котором не хватало страниц. И я всю жизнь до Испании, как будто извинялась перед всем за то, что лучше давался в школе английский, чем преподавателю и одноклассникам. А когда вторым поставили испанский, я уже начала говорить. И все время как будто оправдываясь за свои увлечения. Избавилась от этого только в Испании благодаря Олесе и психологу.

- Ты удивительная, знаешь?

- Да ничего во мне удивительного. У каждого свои увлечения.

- Я тоже знаю языки, но мне в голову не приходило изучать биографии других переводчиков.

- Значит, у тебя другие увлечения? - пока стелю постель оборачиваюсь на Влада, который так и рассматривает портреты, - что ты любишь делать?

Хмурится и замолкает на минуту. Не думала, что это такой сложный вопрос.

- Ты знаешь, я столько всего умею, что даже не знаю, что люблю. Это же всегда было по принуждению.

- Ты говорил, что занимаешься боевым самбо, - делаю поползновение.

- Ну да, когда-то нравилось. Потом несколько медалей и интерес пропал. Были смешанные единоборства, бокс.

- Ого, - выпускаю пододеяльник, - так много.

Влад кажется совсем увлекся разглядыванием портретов, даже не обернулся на мой возглас. Он не знает какое впечатление производит на меня в такие мгновения. Я молчу какое-то время, и он поворачивается.

- Удивил?

- Еще по дороге домой, - признаюсь, - я до сегодняшнего дня вообще не могла тебя представить в домашней одежде, например, - увожу его с тонкого льда, как мне кажется, все эти единоборства для него – работа и неприятные воспоминания. Мне казалось ты спишь в костюмах, - смеюсь.

- Я ж в Испании ходил в свободной одежде? - вскидывает бровь и заводит руки за спину.

- Дорогой, классической одежде, - уточняю я, - мне кажется, я тебя даже в футболке не видела.

10 глава

КИРА

Кто эти люди? – неслось в голове, - не могут быть местными. Местные все знают мою семью. Деда уважали, он хоть и добрым был, но очень суровым. Летчик-испытатель все-таки, не абы кто. Всю семью в кулаке держал. Даже мой отец его уважал и с почтением относился.

Да, в нашей семье остались одни женщины, но никому бы в голову не пришло тронуть нас. Тут все дружили, хоть и сплетничали. Без этого никак.

И если это залетные, они не знают, что в соседнем доме две безоружные женщины, а главное, что мы родня. Значит, есть только я. Влад в отключке, как они сказали, а там кто их знает. Я пока не увижу, что он дышит, не успокоюсь.

- Зажигалка есть? – спрашиваю у того, что держит меня за шею.

- Покурить на ночь глядя захотелось, - рассмеялись сзади.

- Покажи мне, что он дышит, отдам все, что здесь есть. Быстро, - не реагирую на шутку.

- Смелая? – смеется, - смышленая.

- Эй, - уже к своему напарнику, - слышишь меня?

- Да, - откликается второй. Имен и кличек не называют, а значит, обученные и уже не раз такое проделывают. По тому, как упираюсь плечами примерно в грудь нападающему, решаю, что он высокий.

- Поднеси зажигалку к громиле, покажи, что грудь поднимается, - все так же шепотом.

Если даже они его громилой назвали значит, Влад выше. А это говорит о том, что они примерно метр восемьдесят. Когда нас обходит второй парень, вижу, что и до 180-ти он недотягивает. Чуть выше меня. Примерно 175 сантиметров. С ним будет сложнее всего. Прикидываю в голове варианты и пытаюсь уловить хоть что-нибудь в темноте, чтобы могло помочь в узнавании тех, кто напал.

Парень в черной лыжной маске, с отверстиями для глаз и рта. Ничего примечательного. Даже одежда вся черная. Присаживается на корточки и чиркает зажигалкой освещая красивое лицо мужчины, которого я люблю вот уже более 5 лет. Влад дышит, боже он дышит. Незаметно выдыхаю с облегчением.

- Если не будешь слушаться, это не на долго, - шепчет парень в лыжной маске и достает нож.

Я пугаюсь до чертиков и дергаюсь, когда он подносит нож к его горлу.

- Не надо, - повышаю голос, - я же сказала, все отдам.

- Тогда двигайся, - шепчет мне в ухо первый и дергает в сторону выхода.

Главное, добраться до комнаты деда, у него там коллекция ножей. Хотя… и что тогда? Я только на тренировках с Ратом пользовалась игрушечным ножом, никогда не применяла в бою и очень надеялась на то, что этот навык никогда не понадобиться. Кто я против тех, кто с оружием..., да и только ли ножи у них.

На эмоциях и от страха делаю опрометчивый поступок, резко прислоняюсь ягодицами к парню и двигаю ими вправо-влево, чтобы понять, есть ли у него пистолеты. Выгибаюсь практически обволакивая его телом и ребрами нащупываю кобуру. Черт, соврал, - несется в голове, - оружие у них есть.

- Что, возбуждает опасность? – понимает по-своему мои манипуляции мужчина, - уже течешь?

Не отвечаю, потому что теперь животный страх окутывает все тело. Доходит, что они могут сделать со мной, когда соберут все драгоценности. И почему я такая «везучая»?

Мужчина останавливается на секунду, и его затянутая в перчатку рука скользит по моему бедру. Достигает разреза платья и почти касается трусиков, когда я дергаю ногой, а он одновременно натягивает веревку на моей шее. Я сиплю и пытаюсь кашлять, но воздуха не хватает.

- Не надо, - прошу я.

А у самой только и крутятся в голове картинки из фильмов, где нападающие обычно насилуют и убивают хозяйку дома на глазах у хозяина и их детей. А потом убивают и всех остальных. Что делать, что же делать? Тянуть время? Но тогда они поймут. Защищаться? Но как это делать, если я только драться могу, а что я могу против пистолета? Брала пару уроков по стрельбе, но на этом и все. Паника волнами прокатывается по телу, мне страшно.

- Тогда двигайся.

Мужчина включает фонарик и светит в пол. С улицы так и не увидишь. Будет ощущение, что в доме уже спят.

- Куда? – шепчет он.

- Сейчас в кухню и с нее направо.

- Слышь, второй, - вдруг рассмеялся бандит шепотом, и обратился к подельнику, - свяжи мужика в комнате.

- Хорошо.

Второй побежал снова в комнату и пропал в темноте, а мы двинулись из кухни в еще один большой зал из которого можно было попасть в комнату бабушки с дедушкой.

- Где?

- Там, - показываю рукой на дверь справа.

- Где именно?

- Не знаю, надо искать. Это комната родителей, - вру уже на автомате.

Входим в комнату. Мужчина немного ослабляет захват на шее, но идет прямо след в след за мной. Сначала дохожу до шифоньера, делаю вид, что роюсь там.

- Чего так долго? – зло спрашивает бандит.

- Я не имею привычки копаться в родительских вещах, - произношу первое, что приходит в голову, - дай минуту.

Я всегда говорю своим голосом, на шепот, слава богу мне переходить не надо, а вот бандиты напрягаются. А почему? Я что, могу их знать? – эта мысль вообще пугает. Кто в здравом уме может напасть на меня или Влада? Или это кто-то из тех, кто мстят Владу? Может, это парень из охраны Влада, что на меня напал? Но он же не идиот.

Мысли путаются, а руки продолжают искать, но естественно ничего не находят.

- Здесь нет, видимо в секретере, - осторожно двигаюсь и огибаю мужчину, стараясь его не касаться, но это трудно сделать, он слишком близко от меня.

- Ты время тянешь, м? – толкается в меня бедрами, и я спотыкаюсь.

- Нет, - стараюсь сохранять спокойствие, - просто не знаю где. Пытаюсь найти.

Мы передвигаемся к секретеру, и я наклоняюсь, но тут же выпрямляюсь, потому что мои ягодицы утыкаются ровно в пах мужчине.

- Не бойся, трахать тебя сейчас не буду, - усмехается он.

Значит, у него все-таки есть в планах меня изнасиловать. Возможно они хотят повеселиться вдвоем.

- Но жопа у тебя аппетитная, - шепчет мне на ухо мужик и наклоняет меня к секрету так сильно, что грудь касается деревянной поверхности, - так и хочется вдуть, - облизывает мочку уха, - но сначала драгоценности. Так что ищи, мать твою, - снова толкается в меня бедрами и хватает за волосы.