Ты меня вдребезги

Глава 1

Агата

Противный звук. Кто-нибудь, выключите уже это чёртово пищание!

Моя последняя мысль прежде, чем я открываю глаза.

Но как только мои веки оказываются распахнуты, я подскакиваю на кровати, чуть не рухнув на пол.

— Блин! Блиин!

Схватив телефон, смотрю на время. Господи, я отключила уже шестой повтор будильника. Время почти восемь. Я опаздываю!

Артур меня убьёт!

Спрыгиваю с постели, хватаю из шкафа первый попавшийся комплект белья и несусь в ванную. Работать на лучшего друга братьев с одной стороны хорошо, ведь тебя не могут просто так взять и уволить. Если, конечно, этот друг не Артур Ахметов. Он уволит и глазом не моргнет.

Ужасный тип!

Каждый день я разрываюсь между желанием подпалить ему бороду и гордо написать заявление на увольнение, чтобы утереть ему нос. Но, проблема в том, что пока я его только сделаю счастливее таким образом. Так как Артур, скорее всего, безумно обрадуется, если я свалю. Он особо и не хотел брать меня на работу. Это Марс, мой брат, его уговорил.

Поэтому мой план заключается в том, чтобы для начала стать ценным и незаменимым кадром. А потом гордо уйти, хлопнув дверью.

И чтобы стать ценным кадром, нужно хотя бы научиться не опаздывать.

В этом месяце я уже дважды опоздала. Два предупреждения, а на третье будет лишение премии.

И это только предупреждения за опоздания. Но этот бородатый гад Артур, мать его, Каримович, специально для меня придумал табличку недочётов. И теперь каждый день мне её отправляет.

"Пролила кофе" — три раза.

"Не знала тему конференции" — четыре раза.

"Забыла имя партнёра" — два раза.

И всегда, когда мне в мессенджер приходит эта идиотская таблица, мой внутренний демон кричит "Агата, фас!" Изо всех сил приходится себя сдерживать. И, кажется, мне даже удаётся.

За последние полтора месяца работы я научилась контролировать эмоции.

Ну, хорошо, может, я слегка вру. Но только слегка!

В конце концов, я действительно много стараюсь, чтобы расти как профессионал. Асти, девушка Марса, помогает мне в рабочих вопросах, за что я безумно ей благодарна.

До сих пор с трудом верю, что у этой скотины появилась постоянная девушка. Нет, я, конечно, люблю брата. Но ведь я знаю, каким он был козлом. А сейчас пылинки с Асти сдувает. Такой весь плюшевый стал.

Наверняка, Ару просто не даёт никто. Поэтому он такой злой. Как можно спать с мужчиной, у которого выражение лица как после удара кувалдой?

Хихикаю над собственным сравненим, стоя под тёплыми струями.

Так, не расслабляться!

Надо срочно одеваться и ехать, пока меня не прибили.

Выбежав из душа, я наспех надеваю юбку и блузку, заплетаю волосы в косу и бросаю в сумку косметичку. Накрашусь по дороге.

До офиса Ахметова меня как обычно везёт папин водитель. У здания он тормозит без пяти восемь, поэтому приходится нестись к лифту на всех парах. И, разумеется, в рамках моей супер-удачливости, он сегодня не работает.

Блеск.

Не успев выдохнуть, бегу к лестничному пролёту и с готовностью взбегаю по ступеням. Правда, моя боевая мощь резко падает примерно к этажу четырнадцатому. Когда я, наконец, оказываюсь на нужном шестнадцатом, то уже готова без боя уволиться, отдать все свои премии и зарплату.

Еле дыша, ползу из последних сил к своему кабинету. Распахиваю дверь и, разумеется, вижу его.

Бородач стоит рядом с моим столом. С отстутствующим видом наблюдает, как я пытаюсь отдышаться, затем отводит рукав пиджака и смотрит на наручные часы.

— Восемь ноль одна.

Ну что за козёл, а?

— Чуть-чуть не считается, Артур Каримович!

ИСТОРИЯ МАРСА И АСТИ "Я ТЕБЕ БОЛЬНО"

ИСТОРИЯ РОДИТЕЛЕЙ АГАТЫ "ЦИКЛ ТРЕПЕТ"

ИСТОРИЯ РОДИТЕЛЕЙ АРА "ЦИКЛ НЕ БРАТ"

Глава 2

Агата

— Считается, — мрачно отмечает Ахметов, мазнув по мне недовольным взглядом. — В твоём случае, тем более.

— Одна минута, Ар. Тем более, лифт не работает. Я по лестнице поднималась.

— Все остальные тоже. И тем не менее, они пришли вовремя.

— Одна минута — это вовремя. Кроме того, вот у меня часы показывают ровно восемь. Значит, это твои спешат.

Артур поджимает губы, будто его выводит из себя сам факт, что нет достаточного повода, чтобы уволить меня или оштрафовать.

Внутренне это сильно задевает. Я словно какая-то не такая, никому не угодная, но внешне я, разумеется, стараюсь никогда не показывать своих истинных чувств. Зачем давать людям оружие, которым они потом тебя же и уничтожат?

— Кофе через пять минут у меня на столе. Через десять план сегодняшних мероприятий и встреч. И надеюсь, ты закончила отчёт, который несколько дней не могла нормально исправить?

Конечно, закончила.

Асти мне помогла.

Сколько слёз я с этим сраным отчётом пролила.

Если бы не Асти, то не уверена, что смогла бы сообразить, что от меня хочет этот чёртов козёл.

— Разумеется, Артур Каримович. Всё готово. И план тоже. Кофе сделаю.

Ещё раз поджав губы, Ахметов направляется к двери. Когда он проходит мимо меня, ноздрей касается запах его духов, который я невольно вдыхаю.

Надо отдать ему должное — духи и шмотки он выбирает со вкусом. В этой теме я толк знаю. Но мне было бы гораздо спокойнее, если бы он одевался и пах как бабуин. А так приходится каждый раз себя одергивать, когда я залипаю на его внешности. Вот сегодня на нём кипельно белая рубашка и приталенный чёрный пиджак, облепивший широкие плечи. Дорогущие часы обхватили мощные запястья. А густая борода придаёт мрачности его и без того мрачной физиономии.

И задница. Его задница всегда отлично смотрится в брюках. Не всем так везёт.

Как же меня бесит, что стоит ему повернуться ко мне спиной, как я уже залипаю на его заднице.

— Кофе только нормально сделай. А то в прошлый раз пить было невозможно.

Мой взгляд медленно отлипает от его зада и поднимается выше к постепенно удаляющейся спине, которой я показываю средний палец.

Пошёл ты.

И в этот момент Ар оборачивается.

Я резко одергиваю руку, успев не спалиться со средним пальцем.

— Буду стараться, Артур Каримович, — давлю из себя грандиозную улыбку, и как только он снова отворачивается показываю уже два средних пальца.

Бабуин.

Вообще, работать на него невероятно сложно. В офисе царит душная атмосфера, так как куда не глянь, такое ощущение, что все выпускники Гарварда. Куча заумных людей, и все косятся на меня так, будто я из подготовительной группы детского сада.

Это раздражает.

И обижает.

Так хочется, чтобы тебя уважали. Чтобы с твоим мнением считались. Но в мире зазнаек единственная возможность получить признание — это тоже быть зазнайкой.

У меня нет особого таланта в бизнес-сфере, но я знаю, что по характеру очень целеустремлённая, и смогу добиться всего, чего захочу, если приложу усилия. Правда, у меня проблемы с пунктуальностью. Но ведь и это можно исправить.

Наверное.

Я надеюсь.

Достав из сумки флешку, на которую скинула готовый отчёт, быстро распечатываю его в принтере. Затем иду к кофе-машине и делаю для Ахметова "вкусный кофе", хотя я вообще не понимаю, что может быть вкусного в черной горькой жидкости без сахара и молока. Тем не менее, делаю так, как пьёт Артур. Точнее, пытаюсь, так как, сколько бы раз я ему кофе не делала, его вечно всё не устраивает.

У зеркала останавливаюсь и по привычке достаю из сумки блеск для гуд. Пару раз мажу по губам, отчего они становится чуть красные, и довольная собой несу кофе, план дня и отчёт к Ахметову в кабинет.

— Ваш кофе, Артур Каримович, — снова грандиозная улыбка от уха до уха.

Пусть думает, что я в восторге от работы с ним.

Ар уже с кем-то говорит по телефону. На моё появление реагирует постукиванием пальцем по столу. Я подхожу, покачивая бёдрами, и ставлю кофе, куда он указал. Рядом кладу два бланка с планом и отчётом.

— Ещё что-нибудь? — произношу одними губами, на которых он на миг задерживает взгляд своих разноцветных глаз.

Гетерохромия, кстати, проявилась как у него, так и у его сестры Рики, с которой я дружу. У них обоих один глаз карий, а второй голубой. Смотрится странно, но я уже привыкла, так как наши семьи дружат, и по факту мы знаем друг друга всю жизнь.

Интересно, а у их детей будут тоже разноцветные глаза?

Хотя у Ара, наверное, не будет детей. Кто захочет рожать от такого противного типа?

На мой вопрос он не отвечает, а лишь качает головой, продолжая беседу по телефону.

Вот и славненько. Лишний раз не хочется находиться с ним рядом.

Также покачивая бёдрами, я выхожу из его кабинета и возвращаюсь обратно к себе.

По плану в десять сегодня встреча с инвесторами, и мне надо к ней подготовиться. В прошлый раз я имена всех потенциальных спонсоров перепутала. В этот надо не облажаться.

Глава 3

Глава 3

Агата

— Ну и я ему, короче, говорю, ты из сельской канавы вылез или как? Разговариваешь, как свинья грязная. Гуляй, мудило, пока яйца целы. Всегда такие поражали. И на что только рассчитывают эти придурки? — подпиливая ноготок, рассказываю Рики по видео-связи о подробностях своего недавнего похода в клуб, куда она, предательница, со мной не пошла, застряв на весь вечер и ночь с моей мамой в мастерской.

Рики, как и мама, любит рисовать, поэтому они часто проводят время вместе.

А я вот школу искусств закончила, но таланта во мне ноль. Впрочем, я пока вообще никак талантов в себе не обнаружила.

— Зачем ты ходишь по таким местам? Там частенько можно на подобных персонажей нарваться.

— Не будь занудой, Рик. Мне с этим дерьмом твоего братца хватает.

— Просто, если ты хочешь замуж...

— Боже упаси! — я аж подрываюсь на рабочем кресле, а пилка падает у меня из рук на пол. — Не хочу я замуж. Кто тебе такое сказал?

— Ну, ладно. Если хочешь отношения...

— Да и этого добра мне не надо! Я хочу, чтобы всякие ишаки ко мне не лезли. Вот отдыхаю я спокойно. Моё дело, где и как. Нечего ко мне приставать.

Рики пожимает плечами.

— Они думают, что тебе надо, как и большинству женщин.

— Мир изменился, детка. Женщинам сейчас ничего от мужиков не надо.

— Ну ты же рассчитываешь на помощь братьев и отца.

— Так они родственники. А от левых мне ничего не надо.

— Ты закончила? — хмурый голос прерывает нашу с Рики беседу, и я машинально захлопываю ноут с открытым окошком скайп и поворачиваю голову к двери, где с привычно-недовольным видом стоит Артур.

— Что... уже время встречи с инвесторами подошло? — нервно смотрю на часы.

Я что, неправильно будильник завела? Нет. Вроде всё верно.

Ах, да. Я на всякий случай завожу будильник с оповещанием, чтобы ничего не пропустить и не забыть. А то были прецеденты...

— Ты подготовила зал?

— Я думала встреча в твоём... то есть, в вашем кабинете, Артур Каримович.

На минуточку, на работе я обязана называть его исключительно по имени-отчеству. Иногда я, конечно, машинально оговариваюсь, но в целом привыкла. И, кстати, полное имя более эмоционально звучит, если произносить его с презрением и максимальной ненавистью.

— Нет. Встреча в конференц зале, Агата. И мне нужен готовый стэнд. До начала ещё пятнадцать минут. У тебя есть время всё подготовить. Разговоры с подружками оставь на нерабочее время, — чеканит и тут же исчезает из дверного проёма.

А я громко стону и прикрываю веки.

Вечно я в чём-то лажаю. Тут чтобы не налажать надо вообще никогда и ни на что больше не отвлекаться. Работа нон-стоп, как говорится. Но так ведь и с ума сойти недолго.

Пробурчав себе под нос что-то про доставучего бабуина, я поднимаюсь из-за стола, беру необходимые для встречи с инвесторами материалы, и плетусь в конференц зал.

Помню свою первую подготовку к подобному мероприятию. Я понятия не имела, что делать, поэтому не сделала ничего. Выражение лица Артура тогда было бесценно. Кислее некуда. Жаль не было мамы рядом — она бы его нарисовала. Получился бы отличный шарж.

Уже приучившись готовиться к встречам с инвесторами и партнёрами, я раскладываю необходимые документы по периметру стола для каждого участника, которых сегодня будет пять. Затем ставлю бутылки с водой, и начинаю на стэнд крепить графики и схемы.

Также готовлю экран для презентации. С этим у меня всегда проблемы, потому что до верхнего крюка, от которого тянется плотно, я не дотягиваюсь. Приходится брать стул, снимать обувь и тянуться на цыпочках, чем я сейчас и занимаюсь.

Мне всё время кажется, что этот чёртов экран рано или поздно на меня рухнет, учитывая то, как он шатается сверху.

— Чёртов штырь, выдернись уже! — тянусь к экрану, встав на цыпочки и максимально вжавшись в стену, чтобы не упасть, но проклятая штуковина не поддаётся.

Дёргаю изо всех сил, чувствуя, как в груди нарастает раздражение. Штырь резко отлетает, и я вместе с полотном экрана лечу вниз, ударяюсь об стэнд и почти сваливаюсь на пол со всеми схемами и графиками, но меня что-то удерживает.

Я не сразу понимаю, что это чьи-то руки. Только когда ладони на моей талии начинают медленно скользить и слегка подтягивают меня вверх, чтобы я могла опереться на ноги, я осознаю, что упасть мне не дал никто иной, как Артур Каримович Ахметов.

Глава 4

Глава 4

Агата

Запах духов Артура заполняет лёгкие, а тёплые и сильные руки у меня на талии почему-то вызывают странное томление и напряжение, от которого мышцы живота непроизвольно дёргаются.

— Я просил подготовить зал, а не разнести его к чертям и убиться самой.

Горячее дыхание проскальзывает возле уха, отчего мурашки бегут по коже.

Меня настолько раздражает реакция своего тела на этого человека, что я тут же пытаюсь отстраниться и повернуться к нему лицом.

"Не забывай, Агата, кто это!"

— Экран слишком высоко, — гордо вздергиваю подбородок, оказавшись лицом к лицу с Аром.

Когда я не на каблуках, он кажется слишком высоким, и это бесит, так как он смотрит на меня будто бы с ещё большим высокомерием чем обычно.

Я поспешно надеваю туфли обратно, чтобы вернуть себе уверенность.

Вообще, я не маленького роста. Просто Ар под метра два точно.

— Нужно было кого-то попросить помочь.

— Я сама справилась!

Ар с шумом выдыхает и суёт руки в карманы брюк.

— Тебе нужен не начальник, а нянька или воспитатель.

— Ты специально это говоришь, надеясь, что я обижусь и уволюсь.

— Я могу уволить тебя сам. Мне для этого не надо провоцировать тебя. Неужели ты думаешь, что я боюсь расстроить или разозлить Марса с Эмом? Уверен, твои братья прекрасно бы меня поняли.

И снова обидно.

Но Багримова Агата Рустамовна не из того теста сделана, и просто так соплёй не растечется.

— Ты, Артур Каримович, ещё будешь умолять меня не уходить. А я уйду. И ты будешь просить меня вернуться назад. На коленях. Я вдребезги расшибу твоё раздутое самомнение.

В ответ на мою самоуверенную фразу я получаю лишь очередной вздох.

— Кофе ещё приготовь, Агата. Для всех.

Скрежет моих зубов эхом отдаётся от стен.

Ну, ничего. Будет ещё на моей улице праздник.

С каменным лицо шагаю к кофе-машине и готовлю американо для всех участников конференции. Расставляю стаканы рядом с бутылками с водой как раз в тот момент, когда потенциальные инвесторы уже начинают собираться в зале.

Кофе для Ара приношу в последнюю очередь.

— Пейте. Не поперхнитесь, Артур Каримович, — конечно, не могу удержаться от выпада, на который получай ироничный взгляд из-под темных бровей.

Сегодняшняя встреча с инвесторами в целом проходит успешно. Я не забыла ничьи имена. Ничего не уронила и не пролила. И вроде все материалы передавала и показывала в нужный момент.

Из негативного — сальные взгляды владельца ФишКорпСэйл Прутасова Павла Захаровича. Толстяк с раздутым лицом, кажется, больше был заинтересован во мне, чем в инвестировании в новый проект Ахметова. Пару раз он мазнул меня пальцами по бедру, когда я раздавала распечатки.

Не знаю, как мне удалось сохранить хладнокровие и не ушатать его пару раз кулаком прямо по жирной харе. Хладнокровие и я — это вообще вещи несовместимые.

И ещё, кажется, Ар заметил, как этот мудак пощупал меня. Во всяком случае, я чётко увидела, как его взгляд изменился после того, как Прутасов тронул мою ногу.

Короче, я рада, что конференция подошла к концу, и скоро этот толстяк, свалит вместе со своими вонючими ручонками.

— Не видел тебя здесь раньше, киска. Давно работаешь на Артура Каримовича?

Не тут-то было. Подобные типы просто так не отваливают.

Как раз в тему нашей сегодняшней с Рики беседы.

Перевожу взгляд на Прутасова, который с наглым видом наблюдает, как я собираю распечатки со стола. При этом он облизывает губы и поглаживает пузо, очевидно, считая, что выглядит при этом очень брутально и сексуально.

— Я бы погладил такую киску.

Поразительно. У подобных ублюдков нет ни чести, ни совести. Им море по колено. Они не имеют представления о границах, и готовы перейти любые, аппелируя только к собственным желаниям.

— Тебе нравится, когда тебя гладят?

В этот момент я всё ещё держусь и продолжаю молча складывать распечатки.

— Сколько стоит твоя киска?

А вот тут уже не держусь. Швырнув стопку листов о стол, поворачиваюсь к Прутасову.

Да он охренел!

— Слушай сюда, пузло... — начинаю рычать сквозь зубы, но мой нарастающий рык прерывается ледяным голосом Ахметова, который закончил разговор с одним из инвесторов и сейчас переключил свое внимание на нас.

— Павел Захарович. На минутку.

Ар говорит спокойно. Но его спокойствие скорее металлическое. И то, каким взглядом он окидывает Прутасова, явно указывает на то, что внутри него вовсе не морской штиль.

Я не знаю, что он говорит этому жирному подонку, так как они отошли на приличное расстояние от меня, и я не могу слышать их разговор, но, по всей видимости, беседа не из приятных, учитывая то, как краснеет и синевеет лицо Прутасова.

В итоге, разбухнув как иглобрюхая рыба при опасности, Прутасов сваливает из офиса Ахметова.

Я провожаю его глазами, мысленно показав ему парочку средних пальцев, и ловлю на себе металлический взгляд Артура.

Ну, нет уж, Артур Каримович, тут я точно не виновата, и не надо на меня так смотреть!

Глава 5

Агата

Сегодня типичный будний день, в который мы типично задерживаемся на работе допоздна.

Я уже привыкла.

Причём Ар и, разумеется, я, как всегда покидают офис самыми последними. Точнее, мы ещё даже не покидаем, а продолжаем разбирать целую кучу мукулатуры и всяких юридических документов, которые Ахметову понадобятся завтра.

Когда Марс попросил Артура взять меня на работу к себе, сто процентов, изначально, я не думала, что он так завалит меня делами. Но большую часть времени за последние полтора месяца я занимаюсь как раз работой. У меня ни на сон, ни на отдых нет времени столько, сколько я привыкла иметь.

Разминаю пальцами затекшую шею, затем отвожу усталый взгляд от экрана компьютера. Осталось совсем немного, а меня уже тошнит. И ведь вечно ему надо до победного. У этого мужика явно есть садистские наклонности...

Решаю сделать себе кофе, так как в ином случае не выдержу даже лишнего получаса. Поднимаюсь из-за стола, привычно мажу блеском по губам, после чего выхожу из кабинета и направляюсь к кофе-машине. В офисе пусто и полутемно. Свет горит на ресепшене, в моем кабинете и в офисе Артура.

Я невольно стреляю взглядом в приоткрытую дверь, откуда раздаётся низкий бархатистый голос Ахметова, и по какой-то причине вспоминаю, как он прижимал меня сегодня к себе, когда не позволил упасть вместе со стэндом и экраном.

Напряжение, которое я почувствовала, вдруг новым плотным жгутом закручивается в животе и теплом отскакивает в грудь.

Так, Аги... Это вообще не нормально.

Шумно выталкиваю воздух из лёгких и трясу головой, чтобы избавиться от странных ощущений в теле и мыслей об Ахметове, которые раньше я за собой не наблюдала.

У кофе-машины беру стакан, ставлю под кран, засыпаю кофе, который мне нравится, и нажимаю нужные кнопки. Осталось дождаться готового напитка и, главное, дождаться окончания рабочего дня.

Пока машина шумит, я прислушиваюсь к голосу Ара.

Хорошо, признаюсь, голос у него красивый. Низкий и чуть грубоватый, но в хорошем смысле. Мужчинам такой голос идёт. Каждый раз, когда он говорит, создаётся некая вибрация, которая отзывается щекочущем чувством в позвоночнике.

Вот и сейчас то же самое.

— С Прутасовым нет, — улавливаю знакомое имя и вся превращаюсь в слух. — Это не по этой причине... Личные разногласия... Я уже нашёл замену... На следующей неделе, скорее всего...

Значит, Ар отбрил инвестора, который ко мне приставал?

Так и знала, что он хорошо ко мне относится, несмотря на то, как порой себя ведёт!

Победа, Аги!

Пусть дальше притворяется, но правда теперь за тобой.

Довольная, я достаю стакан с кофе из машины, и хочу уже вернуться к себе в офис. Даже настроение немного поднялось и появились силы доработать до конца!

Ар не стал заключать сделку с Прутасовым потому, что тот вёл себя недостойно по отношению ко мне. Не всё решают деньги!

Но дойти до кабинета я не успеваю, так как резко останавливаюсь, стукнувшись о косяк плечом, и проливаю на блузку кофе, и всё из-за одной фразы Артура, которую я не ожидаю услышать.

— Нет, не трахал... Эту тоже...

— Вот же черт! — шиплю шёпотом, глядя на коричневое пятно, растекающееся по блузке.

И стараясь заткнуть в голове свой любопытный внутренний голос, который нашептывает "давай узнаем, кого он там не трахал", я залетаю в кабинет и ставлю полупустой стакан с кофе на стол.

И вот надо было Ахметову именно сейчас начать свою дурацкую личную беседу!

За всё время, что я тут работаю, я не слышала ни одного личного разговора этого мужчины. В какой-то момент у меня даже возникли мысли, бывают ли у Артура вообще женщины, так как я ни одну рядом с ним не видела.

А тут такая горячая информация нарисовалась, которую потом можно с кем-нибудь обсудить, но я пролила на себя кофе, а из моего кабинета ничерта не слышно, что он там говорит.

Ну, блеск!

Раздражённо выдохнув, стягиваю с себя испорченнуб блузку, затем беру влажные салфетки и вытираю сладкий кофе с кожи. Хорошо, что хоть сменку приучилась с собой таскать.

В шкафу есть ещё пара блузок.

Достаю одну и вешаю на дверцу, потом салфетками продолжаю приводить себя в порядок.

Чёрт, мой любимый лифчик тоже испачкался! Надеюсь отстирается.

— Думаю, на сегодня достаточно, Агата...

Голос Ара раздаётся со стороны двери так неожиданно, что я теряюсь в этот момент, застываю с салфеткой в руках и поднимаю взгляд на мужчину, который, в свою очередь, так же как и я замирает, сфокусировав свой разноцветный взгляд на моей груди в кружевном лифчике.

И я уже знаю, что будет дальше. Он подожмёт губы, развернётся и выйдет из кабинета, а потом отвесит пару ироничных фраз о моей косячности, но на удивление этого не происходит.

И несколько минут мы просто молчим и смотрим друг на друга.

В его глазах разливается что-то непонятное, чему я не могу дать название.

Затем он резко делает шаг вперёд и подходит практически вплотную ко мне, протягивает руку и касается груди. Щелчок — застежка спереди отстегивается, лифчик опадает, а моя голая грудь выпрыгивает наружу. Соски от соприкосновения с воздухом напрягаются и заостряются. А может дело не в воздухе, а во взгляде, которым Ахметов смотрит на мою грудь, нашептывая губами какие-то ругательства.