Ты мне не пара

Глава 1

– Мне очень жаль, мисс Миллер, но показатели ваших анализов неутешительны. К моему огромному сожалению, шанс на то, чтобы вы зачали ребёнка, слишком маловероятен. Я бы даже сказала, неосуществимый.

Вмиг побледневшее лицо девушки, сидящей на стуле просторного кабинета, резко осунулось. Её выразительные голубые глаза постепенно начали заполняться слезами безутешного горя и недоверия. Пытаясь совладать с терзающим её душу чувством, она опустила голову, сокрушённо стараясь взять под контроль нахлынувшие эмоции. Быстро заморгав, чтобы хоть немного осушить поступившие слёзы, Виктория пару раз глубоко вздохнула, а затем вновь подняла взгляд на выражающее сочувствие лицо доктора.

– Но… но как же так? – недоверчивым голосом хрипло выдавила она из себя. – Сейчас такое прогрессивное время, неужели современная медицина не в состоянии хоть что-нибудь сделать?! Я… я просто не могу поверить в то, что бесплодна.

Аманда Спенсер, самый известный специалист во всём Сан-Франциско, с сожалением посмотрела на свою пациентку.

За многие годы практики ей не в первый раз приходилось объявлять молодым девушкам подобные печальные новости, однако вид сидящей перед ней энергичной, всегда весёлой и жизнерадостной женщины слегка выбивал из профессиональной колеи. Виктория Миллер уже не первый год наблюдалась у неё, и никогда прежде она даже не задумывалась о такой возможной проблеме. Так было, пока мисс Миллер не пришла в её частную клинику на прошлой неделе с целью обычного профилактического обследования. И кто бы мог подумать, что анализы девушки в этот раз будут настолько безнадёжны.

Видя беспрерывную борьбу эмоций на бледном лице своей пациентки, Аманда печально улыбнулась.

– Я не говорю, что вы бесплодны, – пытаясь хоть как-то утешить бедняжку, мягко начала она. – Некий шанс зачать у вас всё же есть.

Плечи Вики вдруг перестали трястись, и сквозь толстую пелену едва сдерживаемых слёз она резко вскинула голову, в упор посмотрев на своего врача.

– Какой шанс? Несколько большой? – прошептала она.

При виде затаившейся надежды в её глазах сердце Аманды дрогнуло. Коря себя за то, что дала этой девушке уповать на почти несбыточную мечту, она сокрушённо проговорила:

– Один из ста… Поймите, мисс Миллер, ваши яйцеклетки не способны…

Но Виктория уже не слушала. Небольшой огонёк надежды в лазурно-голубых глазах резко погас.

– И это вы называете шансом? – хрипло спросила она.

Перед её глазами вдруг предстал Брендон в строгом деловом костюме. Он, как и всегда, сдержан и невозмутим. Брендон, для которого каждая потраченная минута была на вес золота. Брендон, любое действие которого просто кричало о своей безупречности и неоспоримой точности. Брендон, который помимо своей успешной карьеры так же не забывал о планах своей будущей семьи. Семьи, которую должна дать ему она! Она, чей шанс зачать ребёнка равнялся одному из ста!

– О боже, – сокрушённо вздохнула девушка, пряча лицо в своих холодных ладонях, – почему я? Боже, почему именно я?

Даже если она и сумеет объяснить Брендону о своём… несовершенстве, даже если он примет её неполноценность и они, как кролики, будут заниматься этим все двадцать четыре часа в сутки, то это всё равно может не дать никакого результата.

При мысли о том, что жених может бросить хотя бы на несколько дней свою адвокатскую контору ради занятий с ней выматывающим сексом, она нервно усмехнулась, гоня прочь нелепую мысль.

Брендон считал себя неким эталоном совершенства с совершенной работой, с совершенной машиной, с совершенной жизнью. У него даже собака была совершенной! Привезённый с одной из лондонских выставок чистокровный дог с абсолютно безупречной родословной, казалось, всем своим видом вписывался в его совершенную квартиру. И, конечно же, ему была нужна самая лучшая, просто идеальная жена, которой можно было бы смело гордиться перед своими, тоже, кстати, совершенными, друзьями и которая, соответственно, должна была наградить его парочкой совершенных детишек. Которых у неё, по всей видимости, никогда уже и не будет.

– Но почему сейчас? – бесцветным голосом вдруг спросила она. – Я каждый год сдаю эти же анализы, так почему вы говорите мне это только сейчас?

– Обычно анализы на бесплодие выполняются только на заказ и в стандартную процедуру обследования не входят. Но так как вы настоятельно захотели полный осмотр, то пришлось сделать и их.

– Понятно, – едва слышно отозвалась пациентка.

– Мисс Миллер, – поспешно заговорила Аманда, – при всей моей симпатии к вам, я прошу вас – не нужно так убиваться. В конце концов, на всё воля Божья. Если вам не предначертано родить ребёнка – это ещё не значит, что вы не сможете стать матерью, ведь мать – это не та, которая родила, а та, которая воспитала. Вы же и сами это прекрасно знаете. Такая милая, умная женщина всегда может усыновить ребёнка. Сейчас это даже модно.

«Но я не хочу как модно! Я хочу своего. Своего малыша, понимаете?» – дикий, отчаянный крик чуть не вырвался из скованного спазмами горла, но в последний момент Виктория всё же смогла взять себя в руки.

Налепив на лицо свою коронную фальшивую улыбку, она попрощалась с врачом, после чего поспешила выбраться из, как ей вдруг показалось, слишком тесного кабинета, стены которого беспощадно давили на и так непомерно расшатанные нервы.

Глава 2

Спустя два года Брендон стремительно поднялся по карьерной лестнице. Теперь он уже сам владел своей небольшой адвокатской конторой на окраине Сан-Франциско и сам же нанимал на работу других, менее везучих, адвокатов. За эти два года их отношения не стали ярче, они по-прежнему не спеша шагали по одной ровной тропе. Викторию это, казалось, не особо беспокоило. Она просто убедила себя в мысли, что именно Брендон станет её мужем. И пускай между ними нет такой огненно-страстной любви, о которой она так часто читала в любовных романах, но зато с ним ей было спокойно. А любовь… Всю свою любовь она с радостью подарит их будущим детям. И, казалось, никто не знал, что же на самом деле творится в её душе, все только и ждали, когда же они с Брендоном, наконец, объявят о своей помолвке.

А что теперь?… Теперь все её планы и мечты разбились в один момент, как по короткому взмаху волшебной палочки, и надежды на собственную большую семью у неё, к сожалению, не осталось.

Шумно вздохнув, она в сотый раз за этот день попыталась скрыть обуревавшие её эмоции. Вновь посмотрев на своё зеркальное отражение, девушка натянула на лицо широкую улыбку, после чего поспешила спуститься вниз к остальным членам семьи.

– Толи! Толи! Толи! – радостно заголосил племянник, завидев спускающуюся по лестнице обожаемую им Викторию.

Детский джинсовый комбинезончик идеально подходил этому маленькому плуту. В свои два с небольшим года малыш выглядел точно с обложки журнала в номинации «Ребёнок года». Очаровательный брюнет с самыми что ни на есть ослепительно-зелёными глазами был просто неотразим.

– Привет, Стэн, – так же радостно обратилась к нему Виктория, раскинув объятия и тут же подхватив племянника на руки. – Ну, рассказывай, как дела?

Крепко обхватив тётю за шею, мальчик со всей силы прижался щекой к её плечу.

– Я соскучился, – словно обвиняя её в этом, обидчиво сказал он.

– Я тоже, – ласково прошептала девушка, целуя его в макушку. – И очень-очень.

Закрыв глаза, она на секунду представила, что прижимает к себе своего собственного сына, и её сердце, не выдержав, начало обливаться горячими слезами.

Быстро взяв себя в руки, Виктория опустила племянника на пол и притворно-беззаботным голосом спросила:

– Ну-ка, признавайся, где твои родители? Ты меня к ним не проводишь?

Широко улыбнувшись, малыш протянул ей свою маленькую ручку и важно зашагал впереди.

Подойдя к уже накрытому столу, Виктория мягко улыбнулась Софии, и, не сдержавшись, они обе крепко обнялись прямо посреди столовой. Такое проявление чувств не было чем-то странным в их семье. Три года назад, когда София ещё даже не была супругой её брата, она сразу же расположила к себе Викторию, без труда заняв свой уголок в сердце девушки. Постепенно они настолько сдружились, что связь между ними напоминала сестринскую.

– Я так рада тебя видеть, – шепнула ей на ухо София.

– Я тоже.

Разомкнув объятия, Виктория посмотрела на находившегося поблизости брата.

– Ну, привет, здоровяк! – любяще обратилась к нему сестра. – Вижу, с момента нашей последней встречи ты ещё больше расширился в плечах. Боже, София, и чем ты только его кормишь?

– Не преувеличивай, – шутливо отозвался Майкл, сжимая Викторию в объятиях.

Когда же с радостными приветствиями было покончено, весёлая компания последовала к столу.

Георгий – отец – как всегда восседал во главе стола. По правую руку от него расположился Майкл, затем его сын Стэн и София. По левую – Пол, Виктория и приехавшая погостить у родственников Эмма – сестра главы семейства.

Как ни странно, но самым удивительным было то, что после переезда отец до сих пор не мог примириться с новой ролью богатого человека. Поэтому с наймом помощников по дому поднялся целый дебош. По его мнению, если у человека есть руки и ноги, то он должен делать всё сам. Казалось, заставить его уйти на покой было намного легче, чем смириться с персоналом в их большом доме. Вот и сейчас, после более десяти лет в шкуре состоятельного пенсионера, Георгий всё так же мог ужасно смущаться моющей окна сотрудницы клининговой службы и постоянно благодарить её за всё, что она сделала за день.

Все наконец-то принялись за долгожданный ужин. Немного пообщавшись на общие темы с отцом и Полом, ведущим дела в Сан-Франциско, Майкл обратился к сестре:

– Тори, а как продвигаются твои успехи? Мы тут краем уха слышали, что ты собираешься открыть ещё один филиал?

В том, что старший брат неизменно интересуется успехами сестры и знает наперёд все её действия, Викторию ничуть не смущало. Да и как такое могло произойти, если она стольким ему обязана…

Пять лет назад Майкл, зная её любовь к изучению географии и путешествиям, подарил ей небольшую туристическую фирму, при этом постоянно поддерживая маленькое дело дельными советами. Неудивительно, что через пять лет из неприметной компании разрослась целая сеть туристических агентств. И хотя во главе неё стояла сама Виктория, она и по сей день ни на минуту не забывала, какой значимый вклад для её бизнеса сделал родной брат.

– Да, собираюсь. Только вот не один филиал, а сразу два! – с сияющей улыбкой гордо оповестила она всех присутствующих.

Глава 3

В том, что их с Брендоном не будут стеснять, девушка была более чем уверена. На Крите у Майкла находился большой дом с выходом на шикарный пляж. В нём было много комнат, так что можно было без труда заселиться не одной семьёй, а сразу двумя-тремя.

Понимая, что на неё по-прежнему продолжают смотреть шесть пар глаз, включая маленького племянника, Виктория всё же нехотя сдалась:

– Я всё равно завтра еду к Брендону. Заодно и предложу ему эту идею. Думаю, он будет только рад.

В том, что Брендон на самом деле был бы безумно рад провести неделю в обществе её брата, она знала абсолютно точно. Именно это и больно било по её самомнению. За последние полгода её бойфренд очень изменился. Он уже не так явно радовался её обществу, перестал ценить время, проведённое вместе. Как и многих других, его просто подавила власть денег. Он стал более холодным и сдержанным, но, не обращая на это внимания, Виктория продолжала утешать себя мыслью, что это всё из-за сложной работы и, конечно же, из-за резкого роста его карьеры. Однако каким бы холодным и сдержанным он с ней ни был, он по-прежнему относился к их отношениям очень трепетно и бережно. Наверное, именно это и заставляло её верить в их совместное будущее.

Обрадованный голос брата прервал её размышления:

– Отлично. Тогда я сегодня же сообщу своему смотрителю об этом. Думаю, нам будет… Милая, тебе плохо?

Все разом посмотрели на резко переменившееся лицо Софии. Прикрыв ладонью рот, она резко отстранилась от блюда, судорожно втягивая носом свежий воздух по другую сторону стола.

– София, что случилось? – взволнованно проронил Георгий, привстав со своего места.

Спустя минуту она убрала руку от своего лица и смущённо улыбнулась.

– Ничего страшного. Это теперь моё нормальное состояние, – успокаивающе произнесла она. – Верю, что запечённое мясо очень вкусное, но я, пожалуй, всё же откажусь от него.

Первым, кто пришёл в себя после услышанного, оказалась именно Виктория. Радостно встрепенувшись, она взволнованно проговорила:

– Боже, София! О… как же я рада! Поздравляю!

– Что? Что такое? – продолжал недоумевать пожилой отец. – С чем ты её поздравляешь?

Но Виктория уже не слышала его и, продолжая смотреть на раскрасневшуюся Софию, всё ещё потрясённо спросила:

– И когда же ожидать столь значимое событие?

– Предположительно в январе, – тихо отозвалась та.

– Боже мой! – вновь повторила девушка, и, не выдержав, кинулась к подруге. – Поздравляю! Поздравляю! Поздравляю!

Через пару секунд уже абсолютно все поняли, что же такого должно произойти с Софией в январе и с радостными криками начали поздравлять молодую семью. Но спустя немного времени София всё же поняла, как трудно мириться с ароматом сочного мяса и, извинившись, поспешно вышла из столовой. Решив, что оставшийся ужин в неё уже не влезет, Виктория, так же принесла свои извинения и ушла вслед за подругой.

Она нашла Софию сидящей на небольшом мягком диване в гостиной.

– София, – подбежав к ней, радостно произнесла она, – я так рада за вас. Ребёнок – это настоящее чудо. Как ты себя чувствуешь? А кто будет – уже известно? Имя уже выбрали?

Весело рассмеявшись в ответ, невестка слегка покачала головой, смахивая с глаз выступившие от хохота слезинки.

– Тори, столько вопросов… но боюсь, что почти все из них слишком преждевременные. Мы ещё не знаем, кто это будет, да и имя выбирать ещё слишком рано. Со мной всё в порядке, не волнуйся. Это обычное состояние для беременных. Вот подожди, будешь ждать ребёнка, сама поймёшь… Тори, что с тобой?

Мгновенно приунывшее лицо подруги заставило насторожиться.

– Всё в порядке, – сухо отозвалась она. – Просто небольшие сложности на работе. А так, вроде бы, ничего. Всё как всегда.

Обычно Виктория не любила лгать и всегда делилась с Софией своими проблемами. Но эту ситуацию она не хотела обсуждать ни с кем. Это её личная проблема, и на этот раз решить её просто невозможно. Но подругу оказалось тоже не так-то просто обвести вокруг пальца.

– Тори, скажи мне, у тебя что-то не так? – продолжала настаивать она. – По тебе же видно, что ты чем-то расстроена. Скажи мне, что произошло?

Громко шмыгнув носом, Виктория уже собиралась поделиться своей тягостной трагедией, но в комнату вдруг вошел её брат. Быстро замолчав, обе девушки приветливо улыбнулись появившемуся мужчине. Присев на корточки возле жены, Майкл бережно приложил ладонь к её пока ещё плоскому животу.

– Как ты?

– Уже лучше, – любяще посмотрев на супруга, отозвалась она, однако резко зазвонивший мобильный в его кармане прервал их диалог.

Достав телефон, Майкл ответил на вызов. Спустя пару секунд его нахмурившиеся брови вдруг приподнялись вверх, а голос стал слишком тёплым. Так обычно брат разговаривал только либо с родными, либо с очень близкими друзьями.

– Чёрт побери, Холт, не могу поверить, что это и правда ты! – засмеялся Майкл в микрофон своего телефона. – Неужто ты смог отцепиться от очередной юбки и набрать номер старого друга?! – всё в той же шутливой манере продолжил он, выходя из гостиной.

Глава 4

Поздним утром следующего дня Виктория с особо тщательной подготовкой собиралась на встречу с Брендоном.

Живот жутко ломило, голова раскалывалась на части, но что толку причитать, ведь рано или поздно, им всё равно придётся встретиться и поговорить. Уж лучше покончить со всем этим сейчас, чем томиться в ожидании подходящего момента.

Завершив свой скрупулёзно подобранный образ изящной сумочкой, девушка осталась очень довольна собой. Красивые туфельки из белой кожи прекрасно гармонировали со светлыми брюками в тон. Лёгкая блузка с V-образным вырезом казалась не слишком открытой, но и такой уж простой, какой можно было бы назвать обыкновенную рубашку из белого хлопка. Собрав волосы с помощью резинки в высокий конский хвост, Виктория в последний раз оглядела себя в зеркало и удовлетворённо улыбнулась. Из отражения на неё смотрела решительная молодая женщина с медовыми волосами, готовая, казалось, свернуть любые горы на своём пути.

Как жаль, что это только видимость. По-настоящему же в её душе сейчас творился целый ураган встревоженных чувств.

Быстрым шагом выйдя из своей комнаты, она торопливо спустилась вниз, где в мягком кресле сидела тётя Эмма, читая очередной любовный роман.

– Доброе утро, тётя, – ласково улыбнулась Виктория.

– Доброе утро, дорогая. Ты уже уезжаешь к Брендону? Даже не позавтракаешь?

От захвативших сердце переживаний живот настолько свело, что любая мысль о еде заставляла поёжиться.

– Нет. Мы перекусим в ресторане, – быстро нашлась племянница. И это не было совсем уж наглой ложью, ведь они действительно собирались вечером пойти туда.

– Хорошо, – мягко улыбнулась женщина. – Тогда до встречи через неделю.

– Через неделю? – непонимающе переспросила Тори.

– Ну да. Вы же тоже полетите в Грецию. Ох, море, солнце, пляж – глядишь, и не только в январе нас будут ожидать счастливые события, – мечтательно потянула пожилая родственница. – У вас Брендоном будут красивые малыши.

Раздражённо сжав кулаки, Виктория всё же заставила себя беспечно улыбнуться, незаметно переведя тему разговора:

– А где папа?

– Ах, – Эмма махнула рукой в западную часть дома. – В саду, где ж ещё?

– Ну ладно, я поеду. Поцелуй его от меня, – проронила напоследок девушка, поворачивая ручку входной двери.

Сев в свой чёрный внедорожник, блондинка завела мотор и, поддавая газу, выехала за ворота территории дома.

Подъезжая к офису, Виктория вдруг поймала себя на мысли, что не нервничала так со времён студенческих экзаменов.

«Что за ерунда?!» – строго одёрнула она саму себя.

Брендон – это же самый серьёзный и понимающий человек, какой ей только встречался. Если все его намерения относительно неё были сказаны не в шутку, то он поймёт. Он обязательно поймёт и утешит её. А она сейчас как никогда нуждалась именно в сочувствии. Видит Бог, с каждым новым часом удерживать всё это в себе становилось непомерной тяжестью. Ей было просто необходимо излить кому-то душу.

За два прошедших года она даже ни разу не видела Брендона в плохом настроении, наоборот, каждый раз при их встрече на его губах всегда залегала тёплая, мягкая улыбка. Пускай порой он даже и казался ей немного холодным, но что поделать – у всех людей бывают свои не очень-то удачные дни. Вот и теперь Виктория строго-настрого приказала себе не бояться, расслабиться и даже порадоваться возможности скинуть тяжёлую ношу со своих хрупких плеч и, наконец, излить душу Брендону.

С этими мыслями она заняла свободное место на парковке и направилась в офис своего бойфренда.

– Привет, Хлоя, – увидев в просторном фойе секретаря, приветливо улыбнулась вошедшая в офис Тори. – Босс у себя?

– Да, но только к нему сейчас нельзя. У него очень важная встреча.

– Какой-нибудь важный клиент?

– Бери выше! – торжественно прошептала рыжеволосая помощница. – У него в кабинете сам глава «Морис Инкорпорейшн»! Можешь себе такое представить?

Быстро вспомнив, с каким благоговением Брендон произносил имя главы одной из самых крупных юридических компаний в Сан-Франциско, Виктория быстро кивнула и улыбнулась:

– Да ты что!

– Да, так что тебе придётся немного подождать, – вновь произнесла Хлоя.

– Без проблем.

Расположившись в коричневом кожаном кресле, Виктория медленно оглядела просторное помещение и в очередной раз отметила, каких же успехов добился Брендон всего лишь за два года. Изысканно обставленный офис имел форму овала. В центре располагался достаточно больших размеров стол с возвышающейся над ним стойкой из тёмного гранита – это было место секретаря. От центра помещения полукругом размещались шесть дверей в просторные кабинеты сотрудников-адвокатов. И, конечно же, самый большой из них принадлежал владельцу этой конторы – Брендону Гарсиа.

Не успела она просидеть и пяти минут, как широкие двери центрального кабинета плавно распахнулись, и перед её глазами предстал широко улыбающийся Брендон. Он шёл вместе с каким-то невысоким, немного полноватым мужчиной.

– О, Вики! – заметив свою девушку, восторженно произнёс он. Виктория едва заметно скривила губы. За два года она так и не смогла привыкнуть к этому уменьшительному варианту её полного имени. – Золотце, иди сюда.

Глава 5

Воспользоваться предложением Майкла о совместном полёте она так и не захотела, тем более что тогда сразу же выявится отсутствие рядом с ней Брендона, а объяснять что-либо брату уже не осталось сил. Поэтому, недолго думая, Тори всё же решила воспользоваться собственными возможностями и в этот же день купила авиабилеты до Европы. К сожалению, прямых рейсов до Афин не оказалось, только с пересадкой из Нью-Йорка, а потому ей всё-таки пришлось согласиться на такой путь.

Её вовсе не заботило, что для такого внезапного отлёта у неё нет некоторых вещей, да и к тому же в доме брата, на Крите, осталась добрая часть гардероба, оставленная с их последнего совместно проведённого отпуска. Однако в аэропорту девушка решительно подошла к одному из банкоматов и на всякий случай сняла с пластиковой карточки довольно приличную сумму, попросив аппарат выдать ей деньги не в американской валюте, а в европейской.

Действия прошедшего дня сменялись перед глазами, словно в старом короткометражном фильме. Вот она прощается с Эммой, вот видит счастливого Брендона рядом с Морисом Ричмондом и вот он – крах её двухгодовалого романа. А что ждёт впереди – так и оставалось для Виктории загадкой.

Пролетев полстраны из Сан-Франциско до Нью-Йорка, она почти без длительного ожидания пересела на другой рейс и, оказавшись на борту трансатлантического авиалайнера, посмотрела в небольшое окно, за которым небо уже накрыла тёмная ночь. Облокотившись о мягкую спинку кожаного кресла, Виктория расслабленно вздохнула. За что она любила первый класс – так это за комфорт и безграничное спокойствие. Да, как раз спокойствие ей сейчас было просто необходимо.

Вполуха прослушав инструкции бортпроводника, она отключила свой мобильный от сети и, поудобней устроившись на широком сиденье, погрузилась в мягкую и спокойную дремоту.

Её разбудил льющийся через настенные динамики громкий голос пилота. Услышав, что до посадки осталось около получаса, девушка облегчённо вздохнула. Пилот так же объявил, что те, кому предстоит продолжить свой путь с материка на греческие острова, могут воспользоваться либо ближайшим рейсом внутренних авиакомпаний, либо паромом.

Так как паром отплывал намного раньше, чем ближайший внутренний рейс, Тори, конечно же, предпочла сократить время своего ожидания. От длительного перелёта спина затекла, кости ужасно ломило, поэтому ей понадобилась вся её сила, чтобы подняться с сиденья. Увидев сочувствующее лицо стюардессы, Виктория лишь устало улыбнулась ей и, взглянув на запястье, перевела стрелки своих часов на местное время.

Самолёт приземлился. Встав с места, она прошла через пассажирский трап, ведущий прямо на второй этаж аэропорта. Температура воздуха явно превышала стандартные нормы обычного лета, а на ней по-прежнему были надеты всё те же вещи, что и вчера. Расстегнув свою блузку ещё на одну пуговицу, девушка протяжно вздохнула и последовала дальше.

Радуясь, что все же выбрала водный трансфер, она поспешила к тому автобусу, который вёз пассажиров до самого парома. Переправой, к её удивлению, оказался огромный белоснежный лайнер с характерным для него названием – «Айсберг». Он, как полноправный король мира, возвышался среди небольших яхт на многолюдной пристани.

Ступив на борт, Виктория поднялась на самую верхнюю палубу без крыши и, облокотившись на круглые хромированные перила, принялась наблюдать за многочисленной толпой на берегу. Вновь прибывшие пассажиры спешили занять свои места на судне.

Спустя сорок минут их паром наконец-то тронулся. Лёгкий морской бриз ласково обдувал кожу. Расслабившись и подставив встречному ветерку своё лицо, Виктория счастливо улыбнулась. Словно подавшись подгоняющему наваждению, сняла резинку и распустила волосы, после чего замерла, лениво утопая в чарующем наслаждении. Она уже и забыла что такое настоящий отдых.

Верхняя палуба сплошь была забита шумным народом. Тори пришлось потесниться, ведь она далеко не единственная, кто желал насладиться красотой голубого неба на пару с фантастическим пейзажем вокруг. Расслабленно прикрыв глаза, девушка по-прежнему хранила на лице лёгкую улыбку, ясно представляя, будто находится на палубе абсолютно одна. Однако голос местного экскурсовода, прозвучавший совсем неподалеку от Виктории, заставил её невольно выйти из своей мечтательности и прислушаться:

– Дамы и господа, мы направляемся к одному из самых удивительнейших мест в мире. Крит – это самый южный и самый крупный остров в Греции, живая природа в котором сохранилась и по сей день в своём первозданном виде. Сам остров делится на четыре области: Ираклион, Ретимнон, Ханья и Лассити. К вашему вниманию будут представлены: дворец…

Перестав слушать гида, она углубилась в свои собственные познания. Так как её работа в целом и полностью была посвящена туризму, то ей не составило бы особого труда и самой рассказать всю историю Греции или любой другой страны.

Шёпотом, себе под нос, она сама начала перечислять присутствующие на острове экскурсии:

– Кносский дворец, построенный примерно в одна тысяча семисотом году до нашей эры, с его удивительным археологическим музеем. Долина Лассити с её…

– Простите, вы, должно быть, либо историк, либо местный гид? – вдруг совсем рядом послышался тихий мужской голос.

Непонятно почему, но этот голос ей понравился. Он был мягким, со слегка певучим акцентом. Наверняка его обладатель имел огромный успех у женского пола только уже в силу своего приятного тембра. Открыв глаза, Виктория отчего-то засмущалась собственных мыслей и, даже не взглянув в сторону владельца этого волнующего баритона, посмотрела на морскую зелёную гладь.

Глава 6

Резко закончив свою тираду, Генри перевёл дух, пытаясь вновь восстановить привычное ему самообладание. Этой девушке с копной развевающихся на ветру золотых волос каким-то непостижимым образом удалось задеть его, вызвать раздражение и даже гнев одной лишь своей колючей усмешкой. Чёрт знает что! Он встречал тысячу более красивых и обаятельных женщин, чем эта праведная феминистка, и ещё ни перед одной из них ему не приходилось так рьяно отчитываться.

Так какого дьявола он теперь это вытворяет?

Немного укротив свой гнев, мужчина пару раз глубоко вздохнул и с занозистой улыбкой на лице вновь спокойно проговорил:

– Так что вы решили по поводу обеда?

– Спасибо, но я уже сыта по горло.

Её смело поднятый взгляд поразил его своими аквамариновыми искрами, которые сейчас были особенно прекрасны. Красивые глаза буквально извергали гром и молнию.

«Забавно, – с улыбкой подумал Генри, – а я-то думал, что укротил нахалку».

Что ж, если строптивица не хочет есть – это не его дело.

Не спеша убрав руки с поручней, мужчина отступил на шаг, занимая своё прежнее место.

– Тогда не смею вам больше надоедать, – и хоть тон его был серьёзен, Виктория отчётливо уловила ироничные огоньки в его чёрных, как ночь, глазах. Встряхнув головой, словно пытаясь избавится от наваждения, она холодно улыбнулась в ответ. – Приятного отдыха, мисс, – и в последний раз приблизив свои открыто усмехающиеся губы к её правому уху, он очень тихо добавил: – Мне было очень приятно пообщаться с вами. На душе сразу стало так светло и легко, как будто я только что очистил свою грешную душу перед Пресвятой Девой Марией.

После чего довольный брюнет плавно развернулся и направился к толпе туристов.

Проводив Холта взглядом, Виктория вновь повернулась к безграничному морю и посмотрела за борт. Там, внизу, стая весёлых дельфинов резвилась в воде, наравне следуя с их быстрым лайнером. Невольно улыбнувшись захватывающему виду, девушка вновь вспомнила своего недавнего визави.

Генри Холт – самый распутный бабник и развратник, каких только свет видывал. Да, в узких брюках и распахнутой на груди рубашке с закатанными по локоть рукавами он был поистине неотразим. Одно слащавое личико только чего стоит... Напыщенный денди! А этот его прямой взгляд, дерзкая улыбка, в стильной стрижке чёрные волосы, игриво взъерошенные беззаботным ветерком – да он кого угодно мог свести с ума.

Тори не сомневалась, что многие женщины только за одну совместную ночь с этим подобием Эрота, греческого божества любви, могли простить ему всё на свете. Чем, конечно же, этот неугомонный кабель и непременно пользовался. Но наряду с этим Генри Холт являлся одним из самых лучших друзей её брата. И даже София говорила о нём с мягкой улыбкой.

«Господи, да что же они нашли в нём такого?» – искренне недоумевала девушка, продолжая смотреть куда-то вдаль. Одно радует – она не назвала ему свою фамилию, а значит, ей не придётся краснеть перед Майклом, когда Холт захочет поделиться с ним эпизодом одного случайного знакомства. Что ж, остаётся только больше никогда не встречаться с этим напыщенным болваном и на этой ноте забыть случившийся неприятный инцидент.

Однако забыть Генри оказалось не так-то просто. Куда бы она не обратила внимание, ей тут же всюду встречался Холт с его смеющимися чёрными глазами. И когда, спустя время, он наконец скрылся в толпе, Виктория облегчённо вздохнула. Увидев впереди показавшийся остров, она решила сойти на нижнюю палубу, чтобы как можно скорее убраться с рокового парома. Но, проходя по второму ярусу судна через ресторан, её тело вдруг слегка задрожало, остро почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Оглянувшись, она увидела улыбающееся лицо Холта. Расположившись в дальнем углу, он обедал в компании одной молодой брюнетки. Тори отчего-то была уверена, что сидевшая спиной к ней незнакомка окажется необыкновенно красивой девушкой. Этот мерзавец всегда выбирал именно таких.

Перед тем как вновь отвести взгляд с обедающей пары, Виктория заметила, что этот знойный Казанова приподнял свой фужер шампанского и, изобразив слегка заметный жест в её сторону, пригубил золотистое вино.

Без труда поняв намёк на то, что он сейчас выпил «за неё», она смущённо отвернулась и быстро зашагала прочь из зала ресторана.

В последний раз улыбнувшись вслед строптивой блондинке, Генри слегка покачал головой, но вскоре, забыв об этой девушке с золотыми волосами, переключил всё своё внимание на новую знакомую.

Выбежав едва ли не первой с узкого трапа, Виктория тут же направилась к длинному ряду свободных такси.

– Добрый день, – добродушно поздоровалась она с водителем, садясь на заднее сиденье компактной машины. – Мне нужно в область Ретимно, посёлок Платаньяс.

– Будете доставлены, – бодро отозвался мужчина, заводя мотор.

– Отлично!

Проезжая мимо крохотного посёлка, она в сотый раз мысленно похвалила Майкла за то, что он построил свой дом в таком тихом местечке.

– Ну вот, мисс, – остановившись по указанному адресу, произнёс водитель, – приехали.

Расплатившись с таксистом, Виктория поспешила выбраться из машины. Прямо перед ней расположился необычайно длинный, казалось бы, тянущийся за горизонт песчаный пляж. Спокойное море омывало его границы. Вздохнув полной грудью, девушка широко развела руки в стороны и счастливо улыбнулась.

Глава 7

Утро следующего дня разбудило девушку в прекрасном настроении.

Съев хрустящие хлопья с холодным молоком, она нетерпеливо выбежала из дома. Широкий пляж был наполнен людьми. Кто-то купался, кто-то, лёжа под зонтиком, расслабленно смотрел на лазурную гладь; дети, собравшись небольшими группами, строили замки из песка. Недолго думая, Виктория сняла с себя лёгкий топик и шорты и, оставшись в чёрном купальнике, найденном в своём старом гардеробе в доме Майкла, побежала в воду.

Наплававшись вдоволь, она, наконец, выбралась на берег и легла под жаркое солнце, обсушивая под ним мокрое тело. Когда же палящие лучи стали совсем невыносимы, Тори поднялась и, надев на себя лишь белые короткие шорты да соломенную шляпку с широкими полями, решила немного прогуляться вдоль кромки пляжа. Но чем дальше она уходила от посёлка, тем все безлюднее становились окрестности. Пустынные маленькие бухточки, мимо которых лежал её путь, оказались просто великолепны. Вода в них была настолько прозрачная, что она без труда могла увидеть разноцветных причудливых рыб и даже одного небольшого осьминога. Прогуливаясь уже около двух часов, Виктория вновь очутилась на укромной и совсем уж небольшой полосе пустынного пляжа. Со стороны можно было увидеть, как многочисленные пальмы, создавая форму полумесяца, закрывали это дивное место от внутренней части острова. Невольно залюбовавшись открытым пейзажем, девушка не сразу заметила одинокое строение, стоящее неподалеку от воды. Подойдя ближе, она увидела, что этим диковинным зданием оказался небольшой бамбуковый домик. Пару раз громко окликнув хозяина, но так и не получив никакого ответа, она решилась зайти внутрь.

В хижине располагалась только одна комната с единственным небольшим окном, выходящим на море. Толстые бамбуковые стебли были воткнуты глубоко в землю, поэтому, почувствовав под ногами мягкий песок, Виктория ничуть не удивилась и лишь слегка улыбнулась своим ощущениям. Крыша была застелена какими-то широкими листьями, плотно укреплёнными к стенам сего домика, так что светившего солнца совсем не было видно. Вся мебель здесь оказалась только плетёная: одна достаточно широкая кровать, маленький обеденный столик, одно кресло и ещё одно небольшое сооружение, по виду больше напоминающее обычную тумбочку. Стряхнув со всей мебели песок и пыль, Тори поняла, что, по всей видимости, это место уже давно заброшено, так как в домике больше не было ни единого чистого от песка предмета.

Вновь выйдя из хижины, девушка обошла её со всех сторон. Навалившись всем телом на одну из стен лачуги, она попыталась расшатать строение, но оно не поддавалось. Из чего следовало, что, на первый взгляд, совсем ветхое жилище оказалось вовсе не таким уж хилым.

Внезапно в её голове поселилась дикая мысль. Она могла бы с удовольствием проводить здесь время всю эту неделю. А что, отдых дикарём в её-то положении звучит не так уж и плохо!

Что толку, если она каждый вечер будет прятаться от надоедливого гостя в стеклянных стенах роскошной виллы, боясь выдать там своё присутствие? А здесь так мило и уютно – для одинокого путешественника как раз самое то. Нужно только пару вещей принести – и дело сделано.

Твёрдо решив обосновать этот райский уголок, Виктория поспешила пройти через плотные заросли вглубь острова, надеясь отыскать поблизости проезжую дорогу. По узкой тропинке, созданной, скорее всего, всё тем же человеком, который и смастерил когда-то этот домик, она, наконец, выбралась из зарослей и оказалась прямиком на пустынной дороге. Возбуждённо улыбнувшись, девушка поспешила в сторону виллы брата.

К концу жаркого дня бамбуковый домик принял вполне цивилизованный вид. Лёгкая шторка цвета кофе с молоком, закрывала широкое окно. Вместо матраса Виктория просто уложила поверх плетёной сетки кровати гору широких пальмовых листьев. Когда же их толщина достигла высокого уровня, новоиспечённая хозяйка застелила постель простой хлопковой простынёй. Прихватив с собой немного еды и воды, Тори разложила все припасы на стол. Из тумбочки она соорудила небольшой туалетный столик, поставив на него круглое зеркальце, держащееся с помощью специальных металлических ножек, любимые духи, расчёску и всего лишь одну розовую помаду. Все свои найденные на вилле вещи она уложила в небольшой чемодан, перенесла в хижину и засунула его под кровать.

«Ну, пожалуй, теперь всё готово, – сказала она, довольная своей работой и ещё раз оглядела комнату. Как ни странно, но лёгкий бриз от моря совсем не залетал в её бамбуковый домик. И хотя сейчас снаружи гулял слегка прохладный вечерний ветерок, внутри по-прежнему оставалось тепло и спокойно. А что, если ей заночевать здесь? – Жаль только, электричества здесь нет», – с досадой отметила Виктория и вышла из лачуги.

Когда она возвращалась в дом Майкла, то заметила неподалёку отсюда целую сеть отелей.

«Что ж, значит, там я и буду ужинать», – тотчас решила Тори, выйдя к припаркованной у обочины дороги новенькой спортивной игрушке брата. Решив, что такой вид транспорта ей в ближайшие дни уж точно не понадобится, она сначала загнала машину в гараж, а затем отправилась гулять под вечерним небом до ближайших отелей.

Побродив по окрестностям около двух часов, Виктория лишь около девяти вечера подошла к небольшому ресторану. Он принадлежал одной из здешних гостиниц, но принимал и посетителей, не являющихся её постояльцами. Выбрав уютную веранду, девушка заняла место за круглым столиком под открытым небом.

За весь день она так и не переоделась. На ней по-прежнему были надеты лишь короткие шорты и лиф чёрного купальника. Оставив соломенную шляпку в хижине, она перед выходом просто расчесала волосы, оставив их лежать на своих слегка загорелых плечах.

Глава 8

Наконец заказав блюда, они в немом ожидании уставились друг на друга. Первым прервал тишину Генри:

– Ну, о чём поговорим?

– А о чём вы обычно беседуете со своими девушками?

– Это зависит от того, что им нравится. А что нравится тебе? Помимо таинственности, конечно…

Проглотив его слишком ранний переход на «ты», Виктория немного задумалась.

– Я люблю детей, – широко улыбнувшись, произнесла она наконец. При упоминании о детях губы Генри немного скривились. – Ну неужели вы никогда не думали о собственных детях? Дети – это такая радость. Это… это поистине Божья благодать.

– Меня обычно детьми пытаются только запугать.

Нервно улыбнувшись, Тори попыталась скрыть свою озадаченность.

– Это… это очень печально, – опустив взгляд, проронила она.

Однако лицо Холта по-прежнему оставалось бесстрастным, и лишь едва заметный огонёк в чёрных глазах выдавал его явную заинтересованность к ней.

– Прости, но что именно ты находишь печальным в этой ситуации?

От прозвучавшего в его голосе искреннего удивления девушка вновь подняла глаза.

– Ну, может, в вашей ситуации это и нормально. Но обычно детей нужно хотеть и любить. К ним нужно стремиться…

Устав от всей этой лабуды про невинных детишек, он резко прервал её:

– Ты замужем?

Неожиданный вопрос вдруг резко выбил Викторию из привычной колеи.

– Нет.

– Есть дети?

– …Нет.

– И тебе уже около двадцати пяти… Так?

Немного смутившись от того, что он угадал её возраст, она отвела взгляд, ведь сама никогда не обращала внимания на цифру в паспорте. Свои почти двадцать пять ей по-прежнему казались восемнадцатью. Однако в его голосе эта цифра прозвучала так, словно он назвал её дряхлой старухой.

Так и не дождавшись от неё ответа, Генри вытянул под столом свои ноги и, скривив губы в лёгкой усмешке, не спеша продолжил:

– Так что ты там говорила про детей? Кажется, к ним все должны стремиться?! А во сколько, в пятьдесят?

– Всё зависит от самого человека. Нужно просто почувствовать, что ты созрел для такого важного шага, и решиться. Между прочим, по среднестатистическим подсчётам, женщины уже начинают думать о детях в двадцать два или в двадцать три года.

– Замечательно, – растянув улыбку ещё шире, протянул Генри. – Так позволь узнать, отчего у такой красивой, серьёзной женщины, как ты, до сих пор нет детей?

– А вот это тебя совсем не касается, – холодным тоном кратко проронила она, пригубив немного вина.

Нисколько не смутившись её тона, мужчина продолжал задумчиво смотреть на свою собеседницу.

– Ответ не нужен. Здесь и так всё ясно, – вполне обыденным тоном произнёс он.

– Да неужели? – нервно усмехнувшись, насторожено поинтересовалась Тори.

Поразмысли ещё пару секунд, Генри наконец-то проговорил:

– За тот короткий промежуток времени, что мы знакомы, без труда можно понять, что ты образцовая хозяйка в доме, привыкшая себя постоянно сдерживать и накапливать всё в себе. Обычная человеческая радость для тебя – всё равно что смертельный грех. Ты никогда не жила для себя, всё время для кого-то. Из года в год ты старательно закаляла своё сердце лишь холодностью и безразличностью.

– Я вовсе не безразлична! – резко перебила его девушка.

– Возможно, ты к кому-то и небезразлична, – тут же согласно кивнул он, – но всё это относится не столько к тебе самой, сколько к кому-то из твоих близких. Ты привыкла быть слишком сдержанной, слишком строгой… и слишком правильной. Ты и понятия не имеешь, кого прячешь в себе. Ты не знаешь, что та, вторая твоя половина, любит развлекаться, смеяться и по-настоящему любить жизнь. Ты живёшь в своём коконе, боясь выпустить свое истинное «я» на свободу! И если сейчас перед собой я вижу холодную, сдержанную девушку, то внутри неё мне улыбается страстная, немного бесшабашная, манящая особа, которая не хочет ещё иметь детей только потому, что она ещё желает пожить для себя, – закончив свои выводы, он вдруг лукаво улыбнулся и потянулся за своим фужером. – Вот в этом-то мы и похожи, радость моя.

Виктория по-прежнему ошарашенно смотрела на сидящего рядом с ней мужчину. Конечно же, во всём том, что он сейчас наговорил, она не видела и толики схожести со своей жизнью. Однако его слова не разозлили. Не заставили негодующе встать, запустить в него под руку попавшейся салфеткой и убежать из ресторана, хотя шестым чувством она прекрасно понимала, что надо бы поступить именно так. Как ни странно, но лёгкая романтическая атмосфера вокруг, плотный ужин и отменное вино сделали своё дело.

Молча глядя на Генри, Тори слегка усмехнулась, отметив про себя, что отчего-то больше не чувствует к нему прежнего раздражения. Наоборот, она знает, на что он способен и что собой представляет, и от этого ей даже стало немного проще общаться с ним.

– Какая жалость, что вы всего лишь обычный бизнесмен – в вас погибает великий психолог! – насмешливо протянула она.

Глава 9

В эту ночь она долго лежала без сна. Лёгкий ветерок за окном то и дело трепал полупрозрачную шторку. Шелест пальмовых листьев, казалось, был настолько силён, что мешал ей заснуть.

Поражаясь своей глупой затее перебраться в этот соломенный домик, когда недалеко отсюда стояла фешенебельная вилла со всеми удобствами, Виктория тяжко вздохнула. И зачем она выдумала этот никчёмный переезд?

Но ответ сам собой предстал перед глазами – она не хотела лицом к лицу встречаться с Генри в доме её брата. Она не хотела, чтобы Холт узнал, кто она такая на самом деле. И чем больше она его знала, тем всё больше хотела скрыть своё истинное я.

Вспомнив о том, что сегодня говорил ей этот мужчина, девушка печально скривила губы.

«Осталось ещё целых шесть дней… Забудь, кто ты такая…. Проведи их со мной… Шесть дней… Всего шесть дней…»

Отгоняя прочь недавние воспоминания, она с силой зажмурила глаза и в эту минуту уже ненавидела себя за свою мимолётную слабость, ведь ей так хотелось наплевать на собственные правила и просто сказать ему «да». Он знал это. Знал, но почему-то всё же ушёл из ресторана, так и не дождавшись её ответа. Заставив себя ни о чём не думать, она спрятала голову под мягкую подушку, пытаясь заглушить стоны ветра и, наконец, заснуть. Но долгожданный сон так и не принёс ей облегчения – ей приснился кошмар.

В дикой панике бегущая по больничному коридору, она, надрывая горло, громко кричала о том, что рожает. Ребёнку всячески хотелось побыстрее выбраться на свет, но никто из встречающегося на пути медицинского персонала не обращал на неё внимания. Она кричала, злилась, умоляла врачей помочь ей, но они, казалось, просто не видели её. Не выдержав, она опустилась на пол, пытаясь совладать с ужасной болью частых схваток. Распухшие от слёз глаза умоляюще смотрели на проходивших мимо смеющихся людей. Но наконец-то её молитвы были услышаны, и на громкий плач подошла пожилая акушерка. Виктория уже хотела попросить её о помощи, но искривлённое жуткой гримасой лицо женщины резко остановило её. С силой поджав губы, акушерка раздражённо проговорила:

– Ну сколько можно, Виктория?! Когда же ты это уже прекратишь и поймёшь, что ты неполноценна!

– Мой ребёнок… – почувствовав острую боль от очередной схватки, слабо прошептала девушка.

Недовольно скривив губы, пожилая женщина вдруг резко наклонилась к её полусогнутым коленям, и буквально через мгновение на морщинистых руках появилось маленькое тельце новорождённого малыша.

Облегчённо вздохнув, Тори прислонила голову к стене, однако последующее видение заставило её легкие разорваться от безумного крика. Злобно ухмыльнувшись, женщина вдруг со всей силы сжала её малютку и швырнула ребёнка на пол. Безудержные рыдания заполнили весь больничный коридор. Добравшись до обездвиженного тельца, девушка прикоснулась к холодной коже малыша и, перевернув его на спину, с ужасом воззрилась на улыбающееся лицо бездушной резиновой куклы.

– Ты неполноценна, Виктория, – прозвучал откуда-то позади злобный смех акушерки. – У тебя никогда не будет собственных детей. Ты никогда не поймёшь, что же такое быть настоящей матерью. Никогда!

***

Проснувшись поздним утром, Виктория на секунду зажмурилась от яркого солнца и краем уха уловила непонятный шум, доносящийся откуда-то снаружи. Всё лицо щипало от пролитых во сне слёз. Аккуратно притронувшись ладонью к щеке, она отметила небольшую припухлость и недовольно поморщилась. Достав из небольшой упаковки влажную салфетку, промокнула лицо и посмотрела на себя в маленькое зеркальце. Картина показалась ей ужасно отвратительной: опухшие красные глаза, помятая кожа, взлохмаченные волосы. Наспех причесавшись, она вновь надела свой чёрный купальник, но, достав из чемодана широкие голубые шорты с коротким топом белого цвета, тут же скрыла его под одеждой. Взяв в руки бутылку чистой воды и зубную пасту с щёткой, девушка уже хотела выйти на пляж, как вдруг поняла, чем же в итоге оказался этот странный шум. С её маленького пляжа доносилась музыка!

На секунду остолбенев, она прислушалась. Играла одна из старых медленных песен Мадонны. Несколько лет назад она и сама заслушивалась этой красивой композицией, но уж никак не могла подумать, что вновь услышит её здесь, на практически необитаемом пляже. Выглянув в окно, она тут же увидела два пляжных шезлонга и большой белый зонт, воткнутый в песок между ними. Небольшая портативная колонка, стоящая неподалёку, играла свою мелодию.

Виктория присмотрелась.

Один из лежаков был занят. Чьё-то широкое, довольно крупное тело расслабленно нежилось на нём. Предположив, что это кто-то из местных туристов, Тори недовольно скривила губы. Похоже, её уединение будет уже не столь спокойным.

Выйдя из хижины, она не спеша направилась к незваному гостю.

– Простите, вы… – мягко начала говорить, но, увидев чуть насмешливую улыбку причины своего пробуждения, её лицо резко переменилось. Едва не зарычав от негодования, она, наконец, послушалась его вчерашнего совета и, сняв с себя холодную маску отстранённости, свирепо прокричала: – Нет! Это уже переходит все границы! Вы… – кинувшись к свободному шезлонгу, Тори безуспешно попыталась сложить его. – …Вы не имеете права здесь находиться.

– Я не имею права? – весело переспросил мужчина, приподнимая с глаз солнцезащитные очки.

– Да, не имеете права!

– Прости, это что, твой частный пляж?

Глава 10

Через несколько часов, когда новая толпа жителей отеля выбралась на вечерний пляж, Виктория поняла, что находится в самом центре непрекращающегося детского гула. Её шезлонг со всех сторон оккупировали молодые мамаши со своими детьми. Обычно она никогда не была против детской компании, но сейчас терпеть громкие крики весёлых малышей давалось ей с огромным трудом. Пытаясь отвлечься от их неугомонного лепетания, девушка прислушалась к разговаривающим между собой женщинам.

– Эдвард впервые шевельнулся в моём животе на четвёртом месяце беременности. Это было так волнующе!

– Да-да! – тут же подхватила вторая мамаша. – Каждый раз, когда я чувствовала внутри себя очередной толчок, я говорила об этом Марку, но стоило ему только подойти, как сынок сразу же прекращал движения.

– Бедняжка, – сочувственно улыбнувшись, проговорила новая подруга. – Помню, когда я рассказала Джастину о своей беременности, он был на седьмом небе от счастья и на следующий же день принёс мне в подарок ожерелье из чёрного жемчуга.

Вся компания вдруг резко заохала, оценив яркий жест мужа счастливой подруги.

– А когда я рожала Мелинду, то попросила акушерку…

Слушать всё это дальше Виктория была просто не в состоянии. Быстро одевшись, она стремительно покинула пляж. Тучное небо над головой как ничто лучше подходило к её настроению. Между тем, вновь подняв голову, девушка озадаченно свела брови. Похоже, этой ночью будет нешуточный шторм. Всего за полчаса всё небо затянулось свинцовыми тучами, а мелькнувшая на горизонте моря яркая молния тот час подтвердила её неутешительные прогнозы.

Для этого острова шторм в августе – просто неслыханное явление!

В любом другом случае Виктория без раздумий направилась бы к дому Майкла, чтобы пережить сегодняшнюю ночь. Но сейчас ей было так плохо, что она, ни о чём не заботясь, не спеша брела к маленькому одинокому пляжу, спрятанному от всего мира среди зарослей зелёных пальм. Пока она добралась до своей хижины, ветер уже не на шутку разбушевался и, играючи кружа в воздухе мелкий песок, то и дело норовил направить его прямиком в глаза. Острые, как у бритвы, осколки разбивающихся о песок волн неприятно хлыстали обнажённую кожу ног.

Из-за затянутого неба стемнело намного раньше обычного, но всё же Тори сумела разобрать, что на оставленных Холтом шезлонгах никого нет. Зайдя в хижину, она ничуть не удивилась, что внутри её ждал такой же громкий свист ветра, что и снаружи. Увидев разбросанную по полу косметику, ранее оставленную на столике, Виктория безразлично убрала от неё взгляд. Беспощадный ветер люто теребил прозрачную занавеску, угрожая сорвать и унести её прочь, но и на это ей сейчас было абсолютно наплевать. Сняв лёгкие шлепанцы, она, так и не раздевшись, легла в свою постель.

Снаружи раздался сильный громовой грохот, и вскоре первые капли тёплого дождя коснулись земли. Но замкнувшуюся в себе девушку, казалось, совершенно ничего не волновало. Её не страшила ни непогода, ни сильные волны разбушевавшегося моря, ни даже хрупкое строение этой лачуги, которая в любой момент могла рассыпаться. Плотно укутавшись простынями, Виктория всё же очень быстро заснула, вновь погрузившись в свой очередной беспокойный сон.

На этот раз ей приснился Брендон.

Подняв на руки, он со счастливой улыбкой пронёс её через порог их собственного дома. На безымянном пальце сверкнуло золотое кольцо, а белое подвенечное платье идеально смотрелось на точёной фигурке новоиспечённой жены. Счастливо рассмеявшись, Виктория нежно прикоснулась ладонью к его щеке.

– Я так счастлива, милый, – послышался откуда-то издали её собственный голос.

Опустив веки, она утонула в волнующем поцелуе. Однако стоило ей только открыть глаза, как она очутилась в центре маленькой комнаты. Оглянувшись по сторонам, Виктория заметила небольшую детскую колыбельку. Медленно подойдя к ней, девушка ласково провела рукой по нежной ткани детского розового одеяльца. Слегка приподняв его, она увидела, что колыбель пуста.

– Ну и долго эта кровать ещё будет пустовать? – донёсся с порога рассерженный голос Брендона. Обернувшись, она встретилась с разъярёнными глазами супруга. – Ты, никчёмная тварь, – мигом оказавшись рядом, он схватил её за волосы и потащил к окну, – ты всего этого хотела, да?! Ты об этом мечтала?! – Мельком окинув взглядом их дом с небольшим участком земли, Тори вновь испуганно посмотрела на стоявшего рядом с ней мужчину. – Так вот знай: ничего из этого у тебя никогда не будет, – резко сорвав с её шеи жемчужное ожерелье, проревел он. Опустившись на колени, Виктория со жгучими слезами на глазах принялась собирать рассыпавшиеся бусины с пола, бережно прижимая каждую чёрную жемчужину к груди. – Ты никогда не будешь этого иметь! – вновь прокричал Брендон. – У тебя не будет ни детей, ни мужа, ни собственного семейного очага. Ты навсегда останешься одна. И зачем только ты вообще родилась на свет?!

Подбежав к детской кроватке, он быстро поднял её и со всей силы зашвырнул в стену.

– Нет! – до сих пор слыша грохот ломающихся деревянных перекладин, прокричала Виктория.

Сев поперёк кровати, она часто задышала, пытаясь очистить голову от приснившегося кошмара. На улице всё ещё стояла глубокая ночь, но из-за постоянно сверкающей молнии видимость была безупречной. За окном по-прежнему бушевал ураган. Лёгкая шторка уже слетела, и через широкое окно девушка отрешённо посмотрела на огромные волны бушующего моря.

Глава 11

Поставив её перед собой, он судорожно стал срывать с неё мокрую одежду, одновременно стараясь разогреть озябшую кожу резким растиранием своих ладоней. Наконец, когда её руки и ноги приобрели слегка розовый оттенок, он удовлетворённо кивнул и скомандовал ей лечь в кровать. Затем так же быстро скинул с себя мокрую одежду и, укрывшись простынями, крепко прижал к себе дрожащее тело взбалмошной девчонки.

– Вик-к-тор-р-рия… – простучала зубами девушка у самого уха мужчины.

– Что? – Холт непонимающе сдвинул брови.

– Меня з-з-зовут В-в-виктор-р-рия, – вновь повторила она. – Не хочу спать с-с-с… м-м-мужчиной, который даже не з-з-знает моего им-мени.

– Ну что ж, рад познакомиться с тобой, Виктория. Меня зовут Генри, – игриво усмехнувшись, отозвался мужчина. – А теперь, когда со знакомством покончено, давай спать.

Её макушка слегка пошевелилась.

– Я не хочу спать. Я з-з-замёрзла.

– Я тоже, – вздохнув, произнёс он. – И боюсь, что эти простыни нас ещё не скоро согреют.

Дрожа всем телом, Виктория сплела свои ноги с его ногами, стараясь как можно крепче соединиться с ним.

– Не хочешь поделиться, почему ты на это пошла? – Отрицательно покачав головой, она уткнулась ему в плечо. – Я так и думал, – хмыкнул Холт, а Тори вдруг отчего-то поняла, что он в этот момент улыбается. Решив хоть как-то отвлечься от пронзающего тело холода, Генри вновь спросил: – А о чём бы тебе со мной, кроме детей, конечно, хотелось ещё поговорить?

Немного подумав, она подняла голову:

– О твоём предложении.

Его пронзительные чёрные глаза встретились с её яркими аквамариновыми радужками.

– И что же ты мне хочешь сказать?

– Я согласна, – тихим шёпотом произнесла она, прислоняясь губами к его рту.

Его ответа не пришлось ждать слишком долго. Жадно прижавшись к мягким девичьим губам, его язык скользнул внутрь её рта, создавая немыслимую игру ощущений. Словно боясь потерять этого мужчину, Виктория ещё сильнее прижалась к крепкому торсу, неистово отвечая на жаркие поцелуи. Точно издалека до неё донёсся её собственный протяжный стон. Не сдержавшись лежать в одной и той же позе, она перелегла на широкую грудь и, слегка приподняв колено, коснулась твёрдого распалённого паха.

– Малыш, подожди, – хрипло проговорил он, шумно вбирая в себя воздух. – Боюсь, я не готов к такому повороту событий. У меня нет с собой даже ни одного презерватива.

Одурманено посмотрев в его затянувшиеся желанием глаза, она лукаво улыбнулась в ответ.

– А они и не нужны, – ласково промурлыкала Тори, продолжая разогревать коленом его вздымающуюся плоть. – Поверь, пугать тебя детьми я не собираюсь.

– Но… А… как же…

– Ш-ш-ш… – приложив палец к его губам, вновь улыбнулась она. – Я принимаю таблетки. И думаю, что ты следишь за своим здоровьем, раз презервативы для тебя – это правило.

Большего объяснения ему и не требовалось. Резко перевернув её на спину, Генри прислонился губами к отвердевшей женской груди. Дотронувшись кончиком языка до соска, он пару раз обвёл вокруг него небольшую ось, а затем, обхватив возбуждённый бугорок губами, со стоном втянул его в рот. В этот момент Тори показалось, что её пронзило невидимой молнией. Решительно выгнувшись под ним, она запустила свои ладони в его тёмные волосы.

– О боже! – тихо простонала она. – Со мной такого ещё никогда не было.

– Совсем? – подняв своё улыбающееся лицо, лукаво спросил Холт.

– Я имею в виду, что я ещё никогда так сильно не загоралась от одних поцелуев.

Тихо засмеявшись, он вновь приник к её, уже разогретым, губам. С каждой новой минутой их поцелуй становился всё более неистовым и горячим. Крепко обняв его за шею, Виктория вдруг решила перехватить инициативу в свои руки.

Продолжая свои ласки, она заставила его приподняться и сесть посреди постели. Безмолвно подчинившись ей, Генри с трудом удержал равновесие, почувствовав как её ладонь медленно, но решительно прикасается к его возбуждённому паху.

– Виктория, что ты делаешь? – почти по слогам проговорил он последние слова.

Задорно улыбнувшись, она тихо прошептала:

– Как – что? Пытаюсь согреться, разве не чувствуешь? И, кстати, я Тори. Зови меня просто Тори. – Наблюдая за лёгким подрагиванием опущенных век, она смело приложила пальцы к твёрдой плоти. Обхватив её всей ладонью и нежно проведя вниз, а затем вверх, девушка бесстыдно усмехнулась: – Так хорошо? Тебе нравится?

В его резко раскрывшихся глазах, она прочла дикое, животное желание. Не отрывая своего взгляда от её лица, Генри пошёл ва-банк. Медленно проведя ладонью по внутренней стороне её бедра, он прикоснулся к зоне бикини. Теперь настала очередь Виктории закрыть глаза от переполнявшего тела блаженства. Облизнув пересохшие губы, она едва сдержала громкий мучительный стон.

– Вот так, девочка моя. Хочешь ещё?.. – ласково шептал Генри, проникая в неё своими пальцами всё глубже и глубже. – Вот видишь, ты уже и сама мокрая, так что поздно строить из себя неприступную королеву.

Распахнув веки, Виктория вдруг призывно улыбнулась, в её глазах зажёгся дьявольский огонёк.

Глава 12

Проснувшись ранним утром следующего дня, Виктория недоумённо оглянулась по сторонам. В небольшой комнатке бамбуковой хижины она находилась совсем одна. Быстро поднявшись, девушка достала свой чемодан и, просмотрев хранящиеся в нём вещи, выбрала на этот день короткий сарафан белого цвета. Наконец приведя себя в порядок, она вышла из хижины.

Генри был на пляже. Суетясь возле одного из шезлонгов, он не заметил её появления.

– Доброго утра, – приветливо улыбнулась она.

Подняв на неё своё сосредоточенное лицо, губы Холта тут же разошлись в своей коронной обворожительной улыбке.

– Привет, малыш.

Виктории казалось, что теперь они смотрят друг на друга вот уже целую вечность. С трудом отведя взгляд от этих чарующих чёрных глаз, она посмотрела на работу мужчины.

– Вижу, ты нашёл шезлонги?!

– Да. Нашёл их в пальмовой роще, недалеко отсюда. Я их немного подлатал, теперь вроде держатся. Но вот зонту повезло меньше – с ним придётся попрощаться.

– Ну что ж, значит, будем лежать без зонта, – непринуждённо улыбнулась она. – Кстати, что с нашей поездкой? Она всё ещё в планах?

– Конечно. Я оставил машину на дороге, осталось лишь заехать в отель. Мне нужно переодеться. И сразу же едем.

– Отлично.

***

Яркое солнце снова парило над облаками. Ужасы прошедшего шторма остались лишь в воспоминаниях.

Подъехав к зданию отеля, они вошли в просторный холл. Завидев в дверях своего хозяина, управляющий гостиницей тут же подошёл к нему и, слегка понизив голос, начал что-то изъяснять. Деликатно отойдя в сторону, Виктория осмотрелась по сторонам.

«Кесарс Стар Де Люкс» – пятизвёздочный отель, которым владел Холт, славился своей роскошью и великолепием, но отнюдь не его шик заинтересовал девушку. Заметив в центре холла круглый бассейн для рыб, она с интересом принялась рассматривать довольно крупных особей, которым, казалось, очень нравилось, чтобы их трогали. Стоящий у каменной кромки бассейна мальчик, засунув руку в воду, свободно водил ею по разноцветным спинам подплывающих к нему особей. Заглядевшись этой необычной картиной, Виктория не сразу заметила, как подошедший к Генри управляющий, продолжая свой доклад, начал куда-то уводить его. Спохватившись, девушка направилась вслед за ними. Но едва она решила пройти через широкую арку следующего небольшого зала, как вдруг на её пути появились двое гигантов в строгих чёрных костюмах. Преградив ей путь, они бесстрастно уставились на неё.

– Она со мной, – громко объявил Генри, появившись из второго зала. Подойдя к растерянной Виктории, он мягко улыбнулся ей и, взяв под локоть, повёл в сторону открытых лифтов. Всунув карточку-ключ от своего номера в специальный проём, мужчина выбрал на подсвечивающейся панели самый верхний этаж. – Прости, мне не следовало оставлять тебя.

– Кто эти люди? – до сих пор пребывая в каком-то неприятном ощущении, спросила Тори.

– Охрана.

– Чья: отеля или твоя?

– Моя личная,– говоря о них, словно о паре вполне обычных вещей, что имеются в быту у каждого смертного человека, просто ответил он.

Слегка сведя брови, Виктория попыталась понять, зачем ему нужна охрана на этом райском островке?

– Тогда почему твои люди не сопровождают тебя за пределами отеля?

Улыбнувшись уголками рта, Холт приобнял её за талию и, нежно проведя большим пальцем вдоль мягких губ, тихо проговорил:

– А ты действительно хотела бы, чтобы они всегда были рядом? – Быстро поняв его тонкий намёк об их уединённой хижине, где любой её стон был прекрасно слышен за пределами бамбуковых стен, она пристыжено опустила глаза. – Не волнуйся, любовь моя, – продолжая улыбаться, прошептал он, – они останутся в отеле. Воспринимай их как свою дамскую сумочку, которая повсюду путешествует с тобой.

– И всё-таки... Зачем тебе эти люди на острове, если ты совсем не пользуешься их услугами?

Прислонившись лбом к её лбу, мужчина тихо пояснил:

– Положение обязывает.

Потерявшись в его бездонных глазах, Виктория словно со стороны услышала свой голос:

– А у тебя такое важное положение?

Холт усмехнулся, медленно придвигаясь к её полураскрытым губам.

– Ну… есть немного.

Нежный поцелуй подействовал на неё похлеще любого одурманивающего наркотика. Не заметив, как лифт остановился и прямо перед ними предстал просторный холл «президентского» номера, занимающего весь этаж, Виктория с огромным трудом прервала поцелуй.

– Генри… экскурсия.

– К чёрту, – хрипло выдавил он, вновь притягивая её податливое тело к себе.

Вложив в голос как можно больше укоризненных ноток, девушка тихо простонала:

– Генри… пожалуйста! – о чём же именно она его сейчас просила, Виктория и сама не знала. Прикоснувшись дрожащими руками к пуговицам его рубашки, старалась как можно быстрее расстегнуть их. Казалось в этот момент, она и сама не понимала, что её слова значительно отличаются от действий. – Я очень хочу на экскурсию… – хрипло прошептав ему на ухо, Тори потянулась к ремню его брюк.

Глава 13

Наконец их судно причалило к небольшой пристани. Выйдя на сушу, они последовали вместе с остальной толпой.

– Эта крепость, – указав рукой вверх на возвышающееся над ними строение, громко произнёс гид, – построена венецианским народом в шестнадцатом веке для защиты Элунды. Во время турецкого завоевания турки селили на остров только очень богатые семьи. Но в настоящее время на нём уже никто не живёт.

Поведав ещё с полчаса несколько увлекательных историй, связанных с этим местом, мужчина-гид распустил свою группу, дав туристам три часа свободного времени.

Виктория с нескрываемым интересом осматривала каждый кусочек таинственного острова. Она и сама неплохо знала историю Крита, поэтому о каждой своей находке с огромной гордостью в голосе поясняла стоявшему рядом с ней Генри. Он лишь мягко улыбался в ответ и, не говоря ни слова, продолжал следовать за своим личным проводником. Наконец, забравшись на самую высокую часть острова, они остановились у стен крепости.

– Правда, это здорово? – тихо обратилась к нему Виктория.

– Что именно?

– Стоять здесь, в центре такого места, где всё окутано своей многовековой историей! Посмотри на эти камни, – она подошла к стене и слегка прикоснулась к шероховатой поверхности, – ещё несколько веков назад они были возложены и до сих пор сохранились в своём первозданном виде. Порой я им очень завидую.

Лёгкий смешок Холта вызвал в ней кривую усмешку.

– Ты завидуешь камням?

– И не только им, – с некоторой грустью в голосе серьёзно отозвалась она. – Они бессмертны и за всё своё длинное существование повидали много чего. Время и жизнь меняются, но они остаются незабвенными.

В этот момент, глядя на эту девушку, которая так бережно, почти что с лаской прикасается ладонью к грубому булыжнику, в сердце Генри что-то дрогнуло. Возможно, это было оттого, что ещё ни одна женщина, повстречавшаяся на его пути, ни разу не говорила ему со всей обстоятельностью в голосе, что завидует какой-то старой груде камней. А возможно, в этот момент он почувствовал и даже с чёткой уверенностью осознал, что такая женщина, как Виктория, больше никогда не повстречается в его никчёмной жизни. И если он отпустит эту хрупкую бабочку от себя, то уже никогда не почувствует прежнего спокойствия.

Встряхнув головой, он с некоторым усилием заставил себя прислушаться к её чарующему голосу.

– А ты знаешь, – мягко продолжала она, – что эту венецианскую крепость ещё называют «островом слёз»?

– Что-то не очень романтичное название, – скривив губы, заметил мужчина.

– Это связанно с тем, что это место до середины пятидесятых годов прошлого века было последним в Европе приютом для больных лепрой.

– Безумно интересно, – сухо ответил он и, спрятав руки в карманы джинсов, посмотрел вдаль на лазурную гладь спокойного моря. – Думаю, это место смогло бы заинтересовать даже мою мать.

И хотя Виктория запретила Генри расспрашивать о себе, сама она всё же не удержалась от вопроса:

– Твоей маме нравятся такие места?

– Ну, насколько я помню, она всегда интересовалась старинными монастырями, в которых монахи лечили больных от какой-нибудь страшной эпидемии. Это же так драматично, а для чувствительной итальянской натуры это место – вообще клад.

Виктория с интересом посмотрела на него:

– Хочешь сказать, что твоя мама итальянка?

Он слегка улыбнулся и перевёл взгляд на бескрайнее голубое небо.

– В тринадцать лет она вместе со своей семьёй эмигрировала из Италии в Штаты, там же она познакомилась с моим отцом… и жила вместе с ним до его кончины.

Печально улыбнувшись, Виктория последовала примеру Генри и тоже посмотрела ввысь.

– А что значит: «насколько ты помнишь»? Ты её давно не видел?

Глубоко вздохнув, Холт и правда призадумался, когда в последний раз он навещал родных. Вечно занятой то работой, то развлечениями, он лишь изредка звонил матери, вполне серьёзно полагая, что этого должно хватать. После смерти своего супруга она не захотела оставаться в Америке. Взяв с собой свою младшую дочь, она вернулась к своим родственникам в Италию. Генри был не против. Он купил им шикарный особняк в Риме – городе мечты своей матери, ежемесячно пополнял её счёт. Но за всё это время он так и ни разу не подумал съездить и навестить её.

– Десять лет, – тихо проговорил он. – Я не видел ни мать, ни сестру десять лет.

Тут же вспомнив, как она сама ждала своего брата несколько лет подряд, сердце Виктории болезненно сжалось. И хоть она ничего не знала о его семье, но всё же была абсолютно уверена в том, что и его мать, и сестра каждый день ждут его, с надеждой смотря на ворота собственного дома.

– Но почему? Почему ты не бросишь всё и не съездишь к ним?

Слегка пожав плечами, мужчина опустил взгляд:

– Некогда. Повседневные дела отнимают кучу времени, и постепенно ты забываешь всё, кроме очередной сделки.

Печально покачав головой, Виктория грустно прошептала:

– Это неправильно. Семья – это одно из бесценных даров человеческой жизни.

Глава 14

На следующий день они отправились в Кносский дворец, посмотреть развалины древнего лабиринта, в котором по легенде когда-то обитал чудовищный минотавр. Вновь следуя за небольшой группой туристов, внимательно слушали голос женщины-гида об увлекательных легендах этого острова.

– Именно на Крите Рея втайне от кровожадного Кроноса родила Зевса – отца всех богов. Здесь создал свою могучую империю царь Минос, сын Зевса и Европы. И именно здесь, на Крите, жил и творил великий Дедал, выстроивший по приказу Миноса огромный дворец с запутанными ходами-лабиринтами, – она развела руки, указывая на окружавшее их полуразрушенное строение, – где храбрый Тесей убил чудовищного минотавра и нашёл дорогу домой по нити Ариадны.

Виктория лишь слегка улыбнулась услышанному, но и не согласиться с гидом было нельзя, ведь на этом перекрёстке трёх частей света – Европы, Азии и Африки – мифы и легенды древней Греции так тесно переплетались с подлинной историей, что трудно было разделить, что из сказанного правда, а что – обычный вымысел.

Тем временем экскурсионная группа продвигалась в полуразрушенных стенах уже самого дворца. Зная о том, что скоро их отпустят на несколько свободных часов, Тори посмотрела на идущего рядом Генри и чуть не рассмеялась во весь голос. На его лице отражалась целая гамма чувств: от полного недоверия ко всем этим бредням до неодолимой скуки.

– Здесь родился великий живописец Средневековья Эль Греко… – продолжала всё тем же монотонным голосом гид.

Бесшумно отделившись от толпы, Виктория остановилась у одной из развилок лабиринта.

– Эй, ковбой! – озорно улыбаясь, громким шёпотом позвала она скучающего Генри. – Хочешь меня? – затем, поймав его недоверчивый взгляд, со смешком проговорила: – Тогда поймай!

Бросившись со всех ног, она понеслась вдоль узких полуразваленных стен, наугад выбирая дальнейшее направление. Гул в ушах нарастал, азарт усиливался с каждой новой минутой. Ей не нужно было оборачиваться в поисках своего преследователя, она нутром чувствовала, что он наступает. Игра, которая началась так невинно, теперь переросла в настоящее соревнование, и Виктория прекрасно знала, что если она проиграет – расплата будет велика.

Но вот, забежав в один из тёмных проходов, она вдруг оказалась в тупике. Облокотившись спиной о преграждающую дальнейший путь стену, громко дыша, девушка сбивчиво рассмеялась. Стоило ему только понять, что преследование прекратилось и его птичка попалась в ловушку, Генри остановился за пару шагов от неё и теперь медленно, словно дикий хищник, приближался к своей загнанной в угол добыче.

– Ну, и знаешь ли ты, несчастная, как тебе теперь придётся утихомиривать своего разъяренного минотавра?

Сверкнув глазами, Виктория хрипло произнесла:

– Догадываюсь.

Нетерпеливо притянув к себе Генри за ремень брюк, девушка с жаром накинулась на его смеющиеся губы. Поцелуй затягивался, и со временем они, позабыв, где находятся, со всей страстью начали ласкать распалённые тела друг друга. Голова кружилась, земля уходила из-под ног, но им было всё равно.

Быстрыми движениями Виктория расстегнула ремень, пуговицу и ширинку на брюках Холта. Он же, тем временем задрав лёгкую юбку короткого платья, приподнял тонкую фигурку в воздухе и, подперев спиной стену, резко вошёл в неё. От таких острых ощущений Виктория задрожала всем телом, одновременно стараясь как можно теснее прижаться к нему.

– О боже! – простонала она, цепляясь пальцами за волосы любовника. – Генри, мы сошли с ума!

Той же ночью, лёжа в крепких объятиях друг друга, Виктория положила свою голову на крепкую мужскую грудь и блаженно улыбнулась. Она была так счастлива, что, казалось, никакое горе не смогло бы омрачить это чувство. Всего за пару дней Генри превратился из развратного незнакомца в самого желанного мужчину на свете. Однако всё когда-нибудь заканчивается, и она прекрасно понимала, что скоро и он навсегда уйдёт из её жизни: снова вернётся в привычный ему мир жестокого бизнеса и сексапильных моделей, сплошь набитых силиконом и прочими опилками вместо мозгов. Но всё это будет потом, а сейчас для неё существовал только этот, лежавший рядом с ней, мужчина, который искренно смеялся её шуткам, который угадывал любое её желание, который даже спас ей жизнь. И именно такого Генри Холта она навсегда запомнит и сохранит в своей памяти. А пока у неё осталось ещё целых два дня, чтобы любить и быть любимой самым дорогим человеком на свете.

– Генри, – тихо позвала она, – скажи, а есть ли в твоей жизни то, чего ты принципиально не делаешь?

– Я не сплю с замужними женщинами, – не открывая глаз, отозвался мужчина.

– О! Хороший принцип. Это радует. Хотя, признаться честно, я бы прежде о тебе так не подумала.

Он весело хмыкнул:

– Я догадывался. Ты, помнится, поначалу вообще была обо мне невысокого мнения.

– Да оно и сейчас прежнее, – улыбнувшись, шутливо поддела девушка.

– Ах, значит так, да? Ну, тогда держись!

В приступе безудержного смеха, вызванного щекоткой, Виктория извивалась как могла и, в конце концов, всё же взяла свои слова обратно. Отдышавшись и вытерев слезинки, она ласково улыбнулась и посмотрела на Холта. В царившей темноте трудно было видеть выражение его лица, но отчего-то внутри неё сохранялась абсолютная уверенность, что сейчас на его губах играет такая же счастливая улыбка.