Ты - мой Абсолют

Глава 1. Негде ночевать

Алиса

- А я вам говорю, девушка, третий раз: мест в общежитии пока что нет. Приходите через завтра, как раз закончится ремонт.

Вздыхаю горестно и, подхватив ручку повидавшего виды оранжевого чемодана, иду на выход. Блин… это фиаско. Где мне жить, пока я жду окончания ремонта в комнате, что за мной закреплена?

Будто кто-то свыше всё заранее распланировал — и решил прорвать батареи именно в моей комнате. Ну а что, классика: «добро пожаловать в столицу, провинциальная девочка, будь в тонусе».

Выхожу на улицу и сажусь на лавочку рядом с входом в общежитие. Солнце уже прилично припекает, и чемодан возле моей коленки нагревается, словно тост, до реально обжигающей температуры. Того и гляди, хрустящей корочкой покроется…

Отодвигаю ногу подальше и кручу в голове все возможные варианты своих перспектив.

Кто захочет приютить проблемную первокурсницу с большими амбициями на пару недель? Родственников у меня тут, к сожалению, нет. Богатой престарелой бабули - тоже. Да и вообще, если хорошенько подумать, то на самом деле вариантов-то для выбора и нет. Кроме одного. Более-менее надежного…

Кира Ларионова.

Это моя подруга. Познакомились мы с ней лет семь назад, когда нас поселили на соседних кроватях в летнем лагере. В ту пору она носила лосины со смешными милыми котиками и собирала жвачки с наклейками, а я... я просто хотела, чтобы у меня появилась подруга. С тех пор мы были неразлучны. Почти. Потому что последние два года переписывались в основном в мессенджерах, много и часто. Но всё равно, это же в любом случае Кира. Свой человек. Надёжный и близкий.

Думаю секунду и решаюсь. Достаю телефон и набираю её номер. Делаю глубокий вдох, немного волнуясь.

Гудок… второй… третий…

- Алло? - заспанный голос на том конце трубки напоминает мурлыканье ленивой домашней кошки.

- Чёрт... - шепчу сама себе под нос. Бросаю обеспокоенный взгляд на экран мобильного. Ну зашибись, даже время не посмотрела заранее! Восемь пятнадцать всего. Подруга наверняка едва глаза продрала, она ж любительница поспать по утрам! Умница, Алиса. - Кирусь, привет! Это Алиса… Ковалева, - добавляю на всякий случай торопливо. А то вдруг не признает меня спросонья.

- Лиска? Ты? Приехала уже?

- Да… слушай, у меня тут небольшая проблема. Общежития нет. Вернее, оно есть, но комнаты - нет. Говорят, завтра только будет. А пока - спи где хочешь, как хочешь. В-общем… м-м… ты не могла бы мне посоветовать хостел или…

- Погоди, ты сейчас где вообще? - гораздо энергичнее интересуется подруга.

- Перед входом в общагу. На лавочке, - говорю я и морщусь от того, как жалко это звучит. Словно я сирота какая-то казанская с узелком в руках.

- Вот это приём, - фыркает она. - Слушай, бросай это дело. Приезжай ко мне.

- Да ты что… это же неудобно. Я так, просто хотела... ну, может, ты знала бы кого…

- Лис, да брось! Родители всё равно на островах, ещё месяц уж точно там будут зависать. А у нас дом огромный, спальных мест - вагон и тележка. И ты прекрасно знаешь, как я по тебе скучала.

Мне жуть как не хочется ее стеснять. Это так неудобно и … стыдно. Я вздыхаю от переизбытка неловкости.

- Я тоже скучала, очень-очень, Кир. Просто это как-то всё…

- Да ну тебя, не начинай. Ты едешь. Сейчас же. Я уже ставлю чайник, кстати, так что попятный отменяется. И с тебя подробный рассказ обо всём. О поступлении, о своей общажной эпопее, о том, как тебе столица, и вообще.

- Правда?..

- Правда. И только попробуй соскочить. Я сильно обижусь на тебя!

Я закатываю глаза, но улыбаюсь.

- Убедила. Еду.

- Давай, адрес уже в сообщениях, - весело говорит она и напевает в трубку в своей знакомой игривой манере: - Я жду, дорогуша!

Чемодан скрипит по асфальту. Сердце стучит чуть быстрее от облегченного предвкушения встречи. Я ещё не знаю, что делаю первый шаг туда, откуда дороги назад уже не будет.

Глава 2. В гостях у "золотой девочки"

Алиса

- Ты всё-таки приехала, Лиска!

Кира вылетает мне навстречу босиком, в чёрной майке и шортах, обнимает меня крепко-крепко, с размахом, чуть не сбивая с ног, и я сразу чувствую - вот она, моя бешеная девчонка.

- Ну что, знакомься: так выглядит место, в котором теперь тебе предстоит выживать, - подмигивает она и делает широкий гостеприимный жест, приглашая войти внутрь.

Я захожу на территорию, и у меня чуть не отвисает челюсть. В буквальном смысле.

Этот дом - не просто большой, он огромный. Наверное, его следует называть особняком или резиденцией, как в каких-нибудь сериалах, потому что в холле две машины, кажется, могут разъехаться в разные стороны запросто. Стены светлые, окна в пол… а чистота такая, будто здесь поработали не уборщицы, а каста боевых монахинь. С утра до ночи тут трут и полируют каждый сантиметр.

Во внутреннем дворе меня поджидает новое потрясения. Бассейн… реальный бассейн с подсветкой! А еще баскетбольная площадка и даже турники.

Не дом, а крепость со всем необходимым! Я как будто в сериал для мажоров угодила. Не знала, что моя подруга по летнему лагерю, такая простая, свойская и без закидонов, вдруг окажется одной из этих… представительниц золотой молодежи. Она никогда не упоминала об этом, вот у меня и создалась иллюзия, будто мы с ней обе живем так же, как и все. Среднестатистической жизнью.

Я аж притихаю от этих открытий.

Окружающая роскошь и восхищает, и давит на сознание одновременно. Если бы я только знала, к кому в гости напрашиваюсь, то сто раз бы подумала. И скорее всего… не решилась бы на просьбу. Потому что просьба о ночлеге в обычной квартирке у подружки - это в порядке вещей. А вот, будучи бедной студенткой, внедриться в роскошный особняк “золотой девочки”... это уже может вызвать вопросики у всех окружающих. В первую очередь - у влиятельных родственников этой самой девочки, которые уж наверняка видали-перевидали за свою жизнь целое море всяческих нахлебников и прилипал.

- Ну ты чего замерла, - непринужденно смеётся Кира, будто и не замечая моей пришибленной реакции. - Разувайся и пойдём! Я тебе завтрак устрою.

На кухне всё будто из модного глянцевого каталога: бело-серые фасады, кофемашина, блестящие ложечки в идеальной стойке. Я сижу за идеально чистым столом и ощущаю себя самым неприкаянным персонажем американского сериала. Вроде дочери служанки, которой сказочно свезло по случайному стечению обстоятельств получить искреннюю благосклонность хозяйской дочери.

Кира ставит передо мной тосты, авокадо и что-то, похожее на омлет. Пахнет просто восхитительно. Пустой желудок мгновенно отзывается в животе голодным спазмом.

- Ты хоть спала сегодня ночью? - спрашивает она, заботливо наливая мне кофе.

- Нет. Электричка, автобус, ноги… общага… охранник с усами… всё как в страшной сказке.

- Ну ты и герой. Ладно, зато теперь всё, можешь расслабиться и отдохнуть. Устроим тебе курортные каникулы перед учёбой.

После сытного завтрака она ведёт меня по дому вверх по лестнице на второй этаж и показывает гостевую комнату.

- Тут раньше останавливались мамины гости, но теперь это будет твоя комната. Всё работает, полотенца свежие в ванной, в шкафчике, климат-контроль настроен. Если что-то нужно, сразу обращайся. Чувствуй себя, как дома.

“Как дома…”

Я невольно улыбаюсь этим словам, понимая, что ни за что не смогу воспринимать этот великолепный особняк реально по-домашнему. Слишком большая разница с условиями, в которых я привыкла жить. Но Киру я знаю хорошо. Ее слова - отнюдь не формальность. И у меня язык не поворачивается сказать, что чувствовать себя “как дома” у меня не получится.

Комната такая большая и светлая. С мягкой кроватью, шкафом и даже балконом. Я бросаю свой чемодан у стены и почти падаю лицом в подушку.

- Спасибо тебе, Кир, - бубню оттуда невнятно.

- За что? Ты же знаешь, тебе я всегда рада. Я так долго тебя ждала, Лиска.

Мы ещё немного болтаем - о школе, о том, как она поступала, о столичной жизни и том, какой тут бешеный и энергичный темп. Чувствую, как глаза начинают слипаться… и, поддавшись мгновенному импульсу, уже уплывая в сон, в последний момент спрашиваю Киру:

- Почему ты ничего не рассказывала о том, что живешь… м-м… как принцесса или вроде того? Мне теперь так неудобно, что навязалась…

- Потому и не рассказывала, - ее смешок над моей головой, как обычно, напоминает милое кошачье фырканье. - Терпеть не могу, когда из-за этого от меня либо шарахаются, либо начинают липнуть и лебезить, как невменяемые. Боялась, что с тобой будет так же. Но ты не такая, это я потом узнала, - она любовно щиплет меня за щеку и вроде бы в шутку интересуется: - Мы с тобой дружим так давно, что нам можно и забить на всю эту статусную ерунду, да?..

В ее голосе мне почему-то чудится нотка беспокойства.

- Легко, - соглашаюсь я, желая ее порадовать, и громко зеваю. - Слушай, меня уже вырубает.

Она натягивает на меня одеяло и поднимается.

- Отдыхай. Увидимся позже.

Просыпаюсь я только спустя несколько часов. Из-за того, что в доме гремит энергичная танцевальная музыка. Не играет. Не звучит. А именно гремит, как будто ди-джей забыл, что это не клуб, а жилой дом.

Ощущение, что спала минут десять, хотя солнце уже уходит к горизонту. Я медленно сажусь в постели и моргаю, стряхивая сонливость окончательно. Затем беру телефон и звоню Кире, но она не берёт трубку. То ли оставила где-то свой мобильный, то ли просто не слышит. В таком шуме-то и немудрено.

Выхожу из комнаты почти крадучись, вся настороже, и спускаюсь по лестнице. А на середине спуска замираю.

Первый этаж кишит народом. Эффектно-стильные девчонки в платьях, парни в модных прикидах… кто-то с бокалом, кто-то танцует, кто-то на кухне, кто-то на улице - вся территория роскошного особняка превращена в арену вечеринки. Гости прыгают в бассейн, играют в баскетбол в люксовых кроссовках, а я стою в пижамных шортах и скромной футболке с авокадинками.

Глава 3. Чужие плавки

Алиса

Вода захлёстывает меня с головой.

По инерции тело само устремляется вниз, на самое дно проклятого бассейна, в которое меня угораздило свалиться. В панике я даже забываю зажмуриться, но всё равно ничего толком не вижу. Сплошные мутно-синие пузыри в ослепляющей подсветке лезут в глаза и щиплются хлоркой, отчего мне становится только хуже.

Хаотично молочу руками и ногами в воде, не зная куда - вверх, вниз, неважно. Отчаянно надеюсь выбраться на поверхность. Но каждое движение беспомощно вязнет в плотной массе враждебной стихии. Горло сдавлено страхом, как будто воздух закончился ещё до того, как я упала.

Я тону. Я реально тону.

Где поверхность? Почему я не могу выбраться?! Почему бассейн оказался таким глубоким?! Господи…

Руки натыкаются на чье-то тело. Скользят вниз и цепляются за клочок какой-то скользкой тонкой ткани. Эта штука тянется… резинка?.. и когда мой сосед по плаванию - точнее, утопанию, - делает агрессивный рывок вверх, клочок остается в моих скрюченных от паники пальцах.

Этот тип меня бросил на произвол судьбы..?!

Нет! Пожалуйста… нет, нет, нет! Кто-нибудь… помогите мне!!!

Изо рта в непроизвольном крике вырывается огромный пузырь драгоценного воздуха, и только каким-то чудом я успеваю захлопнуть рот, не наглотавшись воды. Всё происходит быстро, очень быстро - и в то же время тянется целую вечность. Полную ужаса и неуклонного помутнения рассудка.

Когда поднятая падением волна мягко впечатывает меня в скользкую плитку подводной стенки бассейна, я в последнем отчаянном рывке скребу по ней пальцами и понимаю, что всё. Никогда мне отсюда не выбраться.

Грудь сводит жесточайшим спазмом от нехватки воздуха. В ушах нарастает шум - то ли звуки нового всплеска, то ли чьи-то крики…

И вдруг мою талию обхватывает сильная, бугрящаяся мышцами рука.

Кто-то активно толкает меня вверх. Кто-то большой, сильный и уверенный в себе. Тот, кто точно умеет плавать. Эта мысль окатывает меня таким облегчением, что даже жгучая резь в легких кажется уже не такой мучительной.

Воздух и свет врезаются в мое перепуганное лицо так внезапно, что, едва приоткрыв глаза, я снова зажмуриваюсь. Всё тело сотрясается от кашля, когда я судорожно хватаю ртом воздух. И только через пару секунд я ощущаю, что мой спаситель до сих пор держит меня своими руками. Причем не просто держит, а прижимает к себе болезненно жестко. Агрессивно как-то.

От такой хватки вообще-то на талии и синяки могут остаться.

- ...эй, ты в порядке? - доносятся до меня разноголосые выкрики сверху. - Тимур, как она там?..

- Жить будет, - раздраженно откликается красивый низкий голос парня, чьи объятия похожи на тиски безжалостного пресса. Чувствую приятную вибрацию этих двух лаконичных слов в его широкой грудной клетке, к которой оказалось прижато моё ухо.

- Чё, она реально плавать не умеет, что ли?.. Откуда такое чудо в перьях к нам забрело?..

- Без понятия.

- Охренеть!

Раздается взрыв смеха. Довольно обидного, кстати. Как будто на глазах у этой развеселой компашки не человек тонул, а какой-то бездомный лишайный котёнок, которому здесь не место. И который по этой причине вдруг оказался “чудом в перьях”.

От возмущения я наконец прихожу в себя окончательно и поднимаю глаза на этого… Тимура. И на секунду у меня дар речи пропадает.

Он невероятный красавчик. Просто невероятный. В прямом и однозначно мужественном смысле этого слова. Глаза, губы, волосы… идеальная форма челюсти… блин, да ему бы в кино сниматься с такой внешностью!

Наверное, я слишком долго смотрю на него с приоткрытым ртом без единого слова. Соблазнительные губы красавчика кривятся в циничной ухмылке.

- Эй, утопленница… очнись уже и вылезай. Влюбилась с первого взгляда, что ли?

Всё очарование момента сразу же испаряется от этой его неприкрыто наглой и высокомерной насмешки.

- Еще чего, - бурчу я, быстро отводя взгляд в сторону бортика. - На себя посмотри лучше! Это ты чего-то вдруг вцепился в меня, как в спасательный круг, и не отпускаешь.

Кто-то из его дружков сверху с интересом присвистывает.

- Лихо она тебя на место поставила!

Чувствую, как жесткие пальцы на моей многострадальной талии быстро разжимаются.

- Нормально вообще, - с нескрываемым раздражением ворчит красавчик. - Столкнула меня в бассейн, чуть не утопла, аж спасать пришлось… а теперь еще и претензии выкатывает.

Стараясь не обращать внимания на чужие насмешки, я усердно вскарабкиваюсь на край плиточного бортика. С моей пижамы и волос ручьями течет вода. А тем временем из собравшейся у бассейна толпы доносятся очередные смешки:

- Эй, Тим, а может, она и не утопала вовсе? Внимание твое привлечь захотела! Совсем отчаялась на почве несчастной страсти, а?.. - эту речь толкает какой-то патлатый тип с озорными глазами и шкодливой физиономией конченого бабника. И он же вдруг осекается, уставившись на мою руку с вытаращенными глазами. - Погоди-ка… Тим, глянь! Это случайно не твои плавки?

Визуализация героев

Алиса Ковалёва, 19 лет:

Мечтательная, упрямая. Родом из небольшого города, она впервые в столице.

***

Тимур Ларионов, 22 года:

Капитан команды по плаванию, звезда университета, сын богатых родителей, старший брат Киры.

Глава 4. Стручок

Алиса

В указанном направлении смотрят все. Включая меня саму.

Девчонки из толпы тут же принимаются хихикать и перешептываться, а парни… как обычно. Ржут на все лады. Особенно весельчак, задавший вопрос. Потому что в моих руках реально находятся скомканные мужские плавки.

Блин, ну и позорище… так стыдно…

Так вот что это был за клочок скользкой ткани, которую я случайно сдернула с высокомерного красавчика под водой! Хотела уцепиться за что-нибудь, вот и… угораздило. Чего только в панике не вытворишь!

Пока я стою перед всеми в сконфуженном ступоре с проклятыми мужскими трусами, их обладатель тоже наконец замечает, что находится в бассейне нагишом. Он прижимается к бортику плотнее и сверлит меня нехорошим взглядом. Злобным и сулящим скорую расплату в ближайшем будущем.

Поразительно, но даже в такой момент я ловлю себя на мысли, что такому красавчику даже негатив к лицу. Он делает его по-особенному привлекательным. Создает ему ореол тёмной и опасной злодейской харизмы.

- Тимур, может, осчастливишь девчонку? Она же так старалась добраться до твоего члена! - ржёт кто-то из компании, и их смех прокатывается по бассейну, как волна. Только противная и липкая.

Но это не вода, а унижение, которое обволакивает меня со всех сторон.

Я начинаю дрожать в нервном ознобе от холода и злости, с его плавками в руке. Мокрая, взлохмаченная, в футболке с тупыми авокадинками, которую теперь с таким же успехом можно выжимать, как половую тряпку. И на мне - взгляды. Десятки пар чужих глаз видят во мне сейчас посмешище и.. если бы только оно, я бы забыла через пять минут. Нет. они видят мою грудь, что явно просвечивается сквозь намокшую ткань тонкой пижамной футболки.

Некоторые девчонки сдержанно усмехаются, а другие явно кайфуют, глядя, как я опозорилась. Один из парней щёлкает меня камерой телефона и пошло подмигивает.

- Вот это кадры!

Да чтоб тебя!

- Ну ты глянь, как держит! - подключается еще один, с наглой, похабной ухмылкой от уха до уха. - Похоже, хотела не только посмотреть, но и пощупать. Радуйся, малышка, сегодня у тебя эксклюзив. Сам Тимур дал подержаться. Бесплатно! Пользуйся пока дают.

- Да уж, с таким напором точно заслужила! - хохочет патлатый. - Может, она реально в него влюбилась с первого взгляда? Уж очень крепко вцепилась. Эй, детка, радуйся, тебе сегодня сказочно повезло!

Мир сжимается до узкого кольца вокруг моего лица. Оно горит. Не просто краснеет, а горит. И не только от смущения. От ярости. Негодования и наглости.

Вот так гостеприимство…Первый день, а я уже вляпалась в ужасную историю.

Я поворачиваюсь к ним. Хватаю воздух, как после второго падения в бассейн - только на этот раз он обжигает лёгкие, как кипяточный пар. Хватаю взглядом всех сразу: парней, девчонок, Тимура, который до сих пор стоит в воде и молчит.

- Да мне даже в страшном сне такое «везение» не нужно, придурки! - выпаливаю опрометчиво. Голос дрожит, но не от страха. От накопившегося бешенства. - Ничего особенного у него там нет!

Зависает тишина. Густая, плотная, как перед грозой.

- Подумаешь! - продолжаю уже громче, не давая им времени опомниться. - Там всё, как у всех! Никому не интересен вообще этот… стручок!

И в эту же секунду толпа взрывается.

Кто-то реально начинает кашлять от смеха. Один из парней чуть не падает, схватившись за живот. Девчонки с трудом удерживают бокалы, чтобы не расплескать.

- Слышь, братан! У тебя там стручок! - кричит тот самый патлатый. - Вот же обласкала беднягу!

- Мини-огурчик, бля! - вякает ещё кто-то, почти рыдая от смеха. - Корнишон!..

- Скукожился в холодной воде! - подливают бензина в огонь из толпы.

Нездоровое веселье нарастает.

Я с опозданием понимаю, что только что натворила в гневе. Не просто сказала что-то колкое, а выстрелила, как из пушки, по самолюбию самого крутого парня здесь. Сделала его посмешищем в глазах всей толпы… и теперь все над ним угорают. Кайфуют.

Все, кроме него…

Тимур не смеётся.

Он просто продолжает смотреть на меня. В упор. Спокойно, слишком спокойно. Взгляд тяжёлый, ледяной, будто оценивает - сколько ты проживёшь, если я выжду ещё десять секунд. И реально становится страшно.

Пересилив себя, я делаю шаг вперёд и швыряю ему скомканные плавки.

Казалось бы, хуже быть уже не может… оказалось, что может.

Вместо того, чтобы шлепнуться на плитку перед красавчиком, мокрый тряпичный снаряд прилетает ему прямо в лицо. Тимур инстинктивно отдёргивает голову, но всё равно плавки плюхаются на его волосы. Затем сползают по щеке и оседают на плечо.

- Вот, забирай, а то хозяйство замерзнет, - скороговоркой бросаю я. От стыда и неловкости совсем перестаю контролировать язык: - И на будущее, держи это при себе покрепче. Шнурки затягивай сильнее! - последние слова произношу уже гораздо тише, потому что…

В толпе почему-то наступает молчание. Даже хохот притихает. А я наконец прикусываю язык и умолкаю в досаде на саму себя.

Ну почему, почему я такая дурочка отчаянная? Сначала делаю, тараторю, а потом только включаю мозг и анализирую. Бей словом, если мышц и силы нет. Вот и… побила на свою голову.

Тело, как всегда, реагирует молниеносно. Инстинкты так и вопят, что пора отсюда сматываться. Так что я просто разворачиваюсь и бегу. Не оглядываясь. Ноги скользят по плитке, вот-вот разъедутся, сердце колотится, мокрые волосы липнут к шее и спине. Всё внутри дрожит от переизбытка чувств: смущения, гнева, унижения, стыда, боли, страха и… чего-то ещё. Чего-то, чему я не хочу сейчас давать оценку.

Бегу наверх. В комнату. Захлопываю дверь. Прислоняюсь к ней спиной и закрываю глаза. Всё ещё дрожу.

Что это вообще было?

Я тонула. Реально. А теперь чувствую себя так, будто тону снова, только уже не в воде, а в эмоциях. И всё началось с того, что я просто врезалась в кого-то…

Нет. Не в кого-то. В него…

Глава 5. Спор

Тимур

Я не свожу глаз с ускользающей фигурки девчонки. В нелепой мокрой пижаме ее попка кажется упругой и вызывающе-сексуальной, и от этого мое раздражение только увеличивается.

Откуда она только взялась, такая дерзкая..?

Как только девчонка скрывается из виду, я натягиваю на себя гребаные плавки и подтягиваюсь на руках. Рывком поднимаюсь на бортик бассейна, выпрямляюсь… а затем медленно обвожу притихшую компанию своих гостей тяжелым взглядом.

Мой посыл понимают моментально.

Сразу же начинают суетится, изображая заинтересованность в куче других “более интересных” развлечений и расползаются, кто куда. Как будто ничего особенного только что и не произошло.

Кто-то хлопает меня по плечу.

Хмуро оборачиваюсь, готовый осадить любого, кто попробует хоть что-нибудь снова вякнуть мне по поводу “стручка”... но это всего лишь Влад. Влад Артемьев, один из трёх моих лучший друзей и последний человек на земле, который бы стал отмачивать подобные шуточки. Он слишком серьезен для этого, да и вообще по жизни не особо любит болтать.

- Забудь, - просто советует он. - Пошли лучше выпьем.

Но его старания пропадают даром, потому что в разговор вмешивается второй закадычный приятель - Никита. Тот, который только что сдуру обратил всеобщее внимание на плавки в руках девчонки.

- Эй, Тим, лицо попроще сделай! - посмеивается он. - Видал, как эта крошка покраснела? Зуб даю, что целка!.. Живой член, наверное, никогда не видела, вот и сравнила с корнишоном… пардон, со стручком! Гы-ы-ы…

Чувствую, что снова начинаю злиться.

- Я тебя, Чернов, и так без зубов скоро оставлю, - цежу без выражения. - И без языка. Они у тебя, по ходу, лишние все.

Грубо толкаю его в плечо и прохожу мимо. В сторону домашнего бара. Слышу, как оба следуют за мной, изредка обмениваясь парой фраз. Кажется, Влад прочищает Никите мозги, чтобы тот чувство юмора своё переосмыслил.

На какое-то время его нравоучения помогают… но ровно до того момента, как появляется мой третий лучший друг. Даниил Соколов, или попросту Дэн.

Возле бассейна его не было, но судя по насмешливому взгляду и еле сдерживаемой ухмылке, об инциденте ему уже наплели в оба уха. Кто-то из свидетельниц скорее всего… потому что девчонок хлебом не корми, а дай лишь повод нашептать интересное сыну олигарха. Как бы случайно потираясь грудью об его руку заодно.

- Прими мои соболезнования, брат, - нарочито скорбно опускает он голову. - Назвать твой член стручком… это было мощно. Девчонка хоть живой ушла после такого?

Глядя на него исподлобья,я мрачно поцеживаю марочное бухло из стакана и отвечать не собираюсь. Зато Никитос, как всегда, за любой кипеж.

- Улепетывала, аж пятки сверкали, - весело сообщает он, уворачиваясь от предостерегающего тычка Влада в бок. - Повезло ей, что Тимур без плавок в бассейне застрял. Пока натягивал, то да сё, время сыграло дурёхе на руку.

Крепкое пойло обжигает горло.

Я ставлю стакан и холодно смотрю на Дэна. Но стоит ему поймать мой взгляд, как наглая ухмылка только расползается еще шире.

- Что, брат, гордость задела девка? - тянет он, помахивая запалённой сигаретой. - Не переживай, мы все знаем: в холодной воде любая ракета превращается в петарду.

Никита рядом давится безудержным смехом, а Влад тихо цедит:

- Хватит. Не видишь - его и так колбасит? Хорош уже мусолить эту тему.

- Да ладно тебе, Владик, расслабься, - по обыкновению отмахивается Дэн от его упрека. - Я ж по-дружески. И кстати, легко могу подсказать Тимке, как успешно реабилитировать его… гм… репутацию. Большу-у-ую такую. Крепкую и стоячую.

Он хлопает меня по плечу, но я раздраженно отшвыриваю его ладонь.

- Если есть что говорить по делу - говори. А то стебаться сейчас вон в том самом бассейне будешь. Громко булькая на дне.

Не обращая внимания на мой враждебный тон, Дэн ставит стакан и с многозначительным видом наклоняется вперёд:

- Спорим, ты не трахнешь эту козочку с огородным лексиконом… скажем… за три недели?

В доме гремит музыка и гомонят голоса, но вокруг нас вдруг словно образовывается невидимый пузырь тишины.

А всё потому, что Никита резко перестает ржать и подаётся вперёд. Глаза у него вспыхивают азартным блеском - уж кто-кто, а Чернов споры уважает. Зато наш правильный Влад демонстративно прикрывает лицо ладонью. Он тоже понимает, к чему всё клонится, и активно не одобряет. Ведь подобные истории происходят при их участии далеко не в первый раз.

Сейчас на их внутренние дрязги мне глубоко насрать. Как и на споры.

Единственное, что цепляет за живое - это нелепо длинный срок, который выдвигает Дэн. Как будто не знает, что ни одна девчонка, на которую я нацеливался, не могла продержаться так долго и сдавалась намного раньше. Не выдерживала напор устроенных для нее “качелей” и раздвигала ноги сама - добровольно. В полном раздрае и надежде удержать мое внимание.

Придурок. Значит, Соколов решил поразвлечься за мой счет, раз такой удобный случай выдался?.. Хм-м. И ведь знает же, на какие кнопки жать. Именно тогда, когда у меня ЧСВ на все четыре лапы захромало. Стараниями той… козы, кстати.

Стручок, блять…

Ладно, проучить ее реально не помешает. Ей это только на пользу пойдет - сто раз подумает в будущем, о ком можно нести публично всякую хуйню, а о ком нельзя. Сделаю доброе дело - помогу девчонке с сексуальной попкой обжечься на молоке, чтобы потом дула на воду.

Идея, щедро сдобренная алкогольными парами и раненым самолюбием, начинает мне нравиться всё больше и больше.

- Ты серьёзно? - криво усмехаюсь я и снова отхлебываю из стакана. - Три недели? Да я с ней и быстрее управлюсь.

- Базар красивый, - Дэн щёлкает пальцами. - Но базар не пруф. Ставка нужна.

- Предлагай, - снисходительно соглашаюсь.

- Твой красный порш.

Вот сученыш! Мою тачку подавай. Раритет семидесятого года…

Глава 6. Брат моей подруги

Алиса

Тимур…

Это имя никак не покидает моих мыслей. Оно обжигает одним лишь своим звучанием. Напрягает инстинкт самосохранения аурой опасности. В этом имени слышится рычание раздраженного зверя в джунглях, который приближается к тебе на мягких лапах с острыми когтями с одной лишь целью…

Показать свою силу и власть тому, кто осмелился дергать тигра за усы.

Но еще больше я переживаю из-за другой своей беспокойной догадки. Тот злющий красавчик у бассейна смутно напоминал кого-то своей внешностью, но в запале эмоций я не сразу это осознала там, внизу. Только сейчас, когда сердце перестало так бешено колотиться и дрожь в руках утихла, я смогла проанализировать странное впечатление. И кое-что понять.

У всех самых близких родственников обычно прослеживается похожесть друг на друга хоть в чем-то. Даже если они, казалось бы, совершенно разные в ключевых чертах лица, эта неуловимая генетическая связь всегда себя проявляет.

Тимур! Тимур. Тимур…

Боже мой. Бо-же мой. Во что я вляпалась по несчастливой случайности?..

Ведь именно так зовут…

- Лиска! - взволнованно восклицает Кира одновременно со стуком распахнувшейся двери в мою гостевую комнату. - Вся тусовка моего брата там внизу гудит и болтает о тебе всякое! Я как услышала, сразу помчалась тебя искать… уф! Извини, что не успела тебя о вечеринке предупредить, они нагрянули так внезапно… Ты в порядке?.. Повезло, что рядом Тимур оказался, а не какой-нибудь пьяный оболтус… Слушай, тебе всё-таки обязательно надо научиться плавать!

Я стискиваю и без того измятую подушку в руках еще сильней.

- Так это был твой брат, - подытоживаю сдавленно то, о чем и сама уже догадалась.

- Ну да, он самый, - Кира плюхается на кровать рядом со мной и смотрит на мои беспокойно сжатые руки. Затем старается развеселить меня шутливым замечанием: - Эта подушка тебе чем-то не угодила? Она уже на мочалку смахивает.

Но у меня даже улыбнуться не получается. На душе как-то неспокойно.

- Я его в воду столкнула. Случайно.

- Да, я знаю. Все только об этом и болтают, - беспечно кивает Кира, как будто это пустяк какой-то. Она даже хихикает: - Особенно про ту часть, где Тимуркины плавки оказались вдруг у тебя. Слушай, не парься об этом, поболтают и забудут!

- Не уверена, - несчастно качаю головой.

- Это почему же?

Мне до сих пор стыдно за свое детское поведение у бассейна. Но если подруга до сих пор не в курсе… что, конечно, сомнительно… то лучше уж самой признаться.

- Из-за Тимура. Я при всех обозвала его… гм… достоинство стручком. Разозлилась, когда надо мной стебаться стали из-за тех дурацких плавок и перевела стрелки на него.

Судя по пляшущим в глазах Киры смешинкам, мой проступок не кажется ей таким уж серьезным.

- Ой, да ладно тебе, Тимур не кисейная барышня, чтобы вестись на такую ерунду! Я его и сама похлеще стебаю иногда.

Но меня ее слова не убеждают. Одно дело терпеть насмешки от сестры, а другое - от посторонней девицы, да еще и публично.

- Уверена, он жутко злится на меня теперь… Такое унижение после того, как со дна меня вытащил, - я тяжело вздыхаю. - Наверное, надо перед ним извиниться. Хорошо, что завтра я смогу быстренько съехать. Сразу в общагу заселюсь и постараюсь на глаза ему больше не попадаться.

- Ну-у, это у тебя вряд ли получится, - хмыкает Кира. - Если только ты не планируешь забаррикадироваться в общаге на весь срок обучения, а в учебные аудитории приползать и уползать, когда тебя никто не видит. Тимка у нас в универе личность выдающаяся и гиперактивная. Везде мелькает. Лучше просто забей. Переживет он твой “стручок” как-нибудь и без твоего затворничества. Вот увидишь!

Я вспоминаю тяжелый взгляд невероятно красивых глаз. Мстительное обещание скорой расплаты в нем читалось более чем красноречиво.

- Мне так не показалось.

- Ты просто себя накручиваешь из-за стресса. Ладно, хватит тут киснуть! - подруга вскакивает с кровати и тянет меня за собой. - Раз уж ты выспалась, пойдем лучше в мою комнату. Включим классный фильм, обложимся чипсами и проветрим твою голову от ненужных мыслей! Вон у тебя и пижама до сих пор мокрая, так что примеришь мою…

Чувствую себя как на буксире, но не сопротивляюсь.

Может, она и права… Я действительно склонна себя накручивать иногда и видеть огромную проблему там, где ее нет.

Остатки сомнений еще как-то продолжают беспокоить, пока я слушаю вполуха беспечную болтовню Киры. Продолжают крутиться в голове, пока я принимаю теплый душ в роскошном санузле второго этажа, с облегчением приветствуя наступившую в доме тишину…

А затем, когда возвращаюсь, то возле ее спальни натыкаюсь на того, кто только что вышел из соседней комнаты, на ходу натягивая белую футболку на свое мускулистое крепкое тело…

И в моей голове становится пусто.

Это он!

Брат моей подруги…

- Тимур… слушай… - слова застревают из-за внезапно образовавшегося кома в горле, но я выталкиваю их. - Я… эм… хотела попросить прощения. Я недавно… ну, ты видел, в каком я была состоянии. Испугалась, стыдно, и этот идиотский «стручок»… Я правда не хотела тебя унизить!

Он молчит, чуть склонив голову.

Яркий свет из большого панорамного окна в конце коридора, рисует тонкую золотую полоску на его ключице. Секунды тянутся, как резиновые.

- Не обижайся, ладно? - добавляю, чувствуя, как щёки снова гореть начинают. - Ты меня спас, а я…

Тимур поднимает ладонь, как будто останавливает вялый поток моих оправданий. Но вместо ожидаемого саркастического спича он вдруг усмехается коротко, почти дружелюбно.

- Забей. Жива - значит, всё нормально.

Его голос ровный, без насмешки. Ни капли злости.

Я непонимающе моргаю. И это всё?

А где рычание? Где ледяной приговор «я тебя достану, размажу по стеночке, выскочка - самоубийца»?

- Ты серьезно? - не удерживаюсь от невольного вопроса.

Глава 7. Беспокойный завтрак

Алиса

Я просыпаюсь рано - не только от непривычки спать в чужом доме. Просто накануне днём я и так поспала достаточно, и мне хватило подремать ночью всего пару часов, чтобы совершить ранний подъем. Даже несмотря на то, что мы с Кирой заболтались допоздна.

На улице ещё тихо, только птичье щебетание доносится сквозь приоткрытое окно. Я привожу себя в порядок и спускаюсь на кухню, не боясь натолкнуться на родителей Киры.

Вчера ночью Кира упоминала, что они в отпуске на Гавайях. Болтала что-то про фото в пляжных костюмах и про то, что ее мама наконец-то втянула папу заниматься вместе с ней любимой хатха-йогой.

Даже представить себе последнее затрудняюсь. Солидный матерый бизнесмен и такая утонченная штука, как йога, как-то не сочетаются в моем сознании.

Одиночество и мирная пустота этого огромного дома расслабляют меня.

Вся в мыслях о гипотетической йоге в исполнении хмурого мужика, я на автомате открываю холодильник. И особо не раздумывая, начинаю привычно готовить завтрак. То ли от нервов, то ли от скуки. Дома всегда делала завтрак на всех, вот и тут - машинально варю пару яиц, поджариваю тосты, нарезаю аккуратными ломтиками спелые ярко-красные помидоры с пузатыми боками.

Потом завариваю чай для себя и Киры...

И только когда накрываю на стол, вспоминаю, что Кира всё ещё мирно спит после нашего ночного девичника в пижамах. А учитывая то, что она вдобавок и самая настоящая сова-сплюша, то встанет моя дорогая подруга очень нескоро. Наверное, и ее брат Тимур тоже дрыхнет до сих пор. Он ведь тоже тусовался на вечеринке, да и пил там еще вдобавок. Вчера от него слегка пахло алкоголем.

Тихо хмыкаю и, философски пожав плечами, обхожу стол, чтобы выбрать себе местечко поудобнее.

И тут в кухню входит он.

Тот, о ком я только что вспоминала.

Слышу, как где-то в холле запоздало щёлкает входная дверь, а Тимур уже стоит передо мной. Как это у него так получилось бесшумно появиться? Наверное, только спортсмены способны на такую тихую и одновременно очень быструю походку...

Как и накануне, он выглядит просто потрясающе.

Даже с влажной футболкой, небрежно закинутой на плечо, в спортивных черных штанах и с каплями пота на висках. Мне вообще кажется, что старший брат Киры не с пробежки вернулся, а сошёл прямиком с обложки глянцевого журнала про самых красивых мажоров планеты. Всё внимание притягивает гладкая загорелая кожа, расслабленная поза и та самая лёгкая усмешка, от которой где-то внутри вспыхивает легкое волнение.

Тимур держится так непринуждённо, что это волей-неволей располагает к нему по умолчанию. Подсознательно. Естественность и внутренняя свобода всегда притягивает окружающих. Вот и мне хочется взять и рассмотреть его получше. Понять, в чем секрет его внутренней силы в такой эффектной упаковке.

Но я стараюсь всё же не пялиться.

- Доброе утро, - нерешительно здороваюсь я. Мне всё еще неловко рядом с ним из-за вчерашнего скандального происшествия. И моих необдуманных слов.

- Утро, - непринужденно откликается он, глянув на накрытый стол. - Не знал, что у нас тут шеф-повар завёлся. Твоих рук дело?

- Да, - бормочу я, уже жалея, что вообще ввязалась в готовку. - Просто... не хотела пить чай в одиночестве и думала, что Кира ко мне присоединится. Забыла, что она еще отсыпается после вчерашнего.

- Ну, раз не хочешь в одиночестве, то не буду нарушать твои планы, - усмехается Тимур. А затем спокойно усаживается за стол, берет тост и начинает с аппетитом завтракать. Как будто так и было задумано.

Я переминаюсь на месте, растерянно наблюдая за ним.

- Ты, кстати, куда собралась с утра пораньше? - небрежно интересуется он с набитым ртом.

- В универ, - машинально отвечаю я и, наверное, из-за собственного смятения пускаюсь в ненужные пояснения: - Хочу расписание посмотреть, на кафедру документы отдать... а потом у меня вечером заселение в общежитие...

Он кивает и тянется за чашкой чая, чтобы пододвинуть ее к себе поближе.

Я опять скованно переступаю с ноги на ногу и наконец присаживаюсь на стул рядом с ним. Есть уже совсем не хочется, аппетит куда-то пропал от такого триггерного соседства. Из-за него в голове то и дело всплывают обрывки постыдных моментов моего позора. Холодная вода, хохот парней и девчонок, плавки эти злосчастные... и недоброе лицо Тимура при моем выкрике про "стручок" в его плавках.

Снова краснею при одном воспоминании об этом и тороплюсь занять себя едой.

Тимур почти не разговаривает, но это воспринимается всё так же естественно и притягательно в его исполнении. У него настоящий талант создавать вокруг себя приятную амосферу, нисколько не напрягаясь.

Он просто пьет чай, изредка роняет пару ничего не значащих слов, но выглядит при этом не отстранённым и холодным, а... ну не знаю... внимательным и учтивым, что ли. Словно изучает меня на расстоянии с желанием выяснить каждую деталь. Прямо как энтомолог при виде очень занимательного насекомого, которое его заинтересовало.

Или я это себе придумала?

Мало-помалу я всё же начинаю успокаиваться, поддавшись харизматичной непринужденности Тимура. Даже аппетит возрождается. Я тянусь за добавкой к тарелке с тостами, слегка сместившись вбок - и внезапно стул подо мной издает пугающий звук.

Хрясть!

Я не успеваю даже вскрикнуть, как вместе с резко накренившимся стулом съезжаю набок и заваливаюсь на сидящего по соседству Тимура.

Его реакция включается молниеносно.

Одной рукой перехватывает меня за колени, а второй - за плечи, словно шлепнувшегося к нему на грудь неуклюжего ребенка.

Фактически я оказываюсь у него в объятиях. И в полном шоке от собственного невезения.

- Да что ж за напасть-то такая?! - досадливо жалуюсь я и упираюсь обеими ладонями в его широкую твердую грудь, чтобы подняться на ноги. Чувствую, как задеваю волосами его лицо и поспешно ускоряюсь, вне себя от смущения.

Глава 8. По его правилам

Тимур

Я ныряю.

Вода принимает меня без сопротивления, тёплая, послушная, как будто знает, кто в ней хозяин. Плавное погружение, тишина вокруг - глухая, вязкая, почти утробная. Мир становится мягким и медленным, обрывая лишние звуки и мысли. Только сердце отбивает ритм в груди, а тело, как машина, выверенная годами тренировок, рассекает толщу воды, точно и без колебаний.

Бассейн всегда был моим местом. Чёткие дорожки, мерный звук всплесков, натянутая, как струна, концентрация. Здесь я слышу себя лучше всего. Здесь нет суеты, нет фальши. Только я, вода и ритм.

Резкий гребок, разворот у бортика, мощный толчок ногами - и вот я уже на пути обратно. Пока плыву, перед глазами всплывает сегодняшнее утро. Кухня, запах кофе, тёплый свет из окна…

И она.

Алиса...

Малышка с глазами на пол-лица и языком, который просится быть прикушенным. Как она там… покраснела, когда оказалась у меня на коленях? Сцена со стулом - просто м-м… вишенка на торте. Не ожидал, что будет так хорошо. Даже лучше.

Выныриваю, смахиваю воду с лица. Воздух обжигает кожу, холодный после уюта водной тишины. Хватаюсь за край бортика, и рядом тут же оказывается Никита. Тоже мокрый, с растрёпанными волосами, ухмыляющийся, как всегда, до ямочек на щеках.

- Ну, как успехи на фронте? - спрашивает он, опираясь локтями на скользкий бортик

- Не жалуюсь, - протягиваю лениво, чуть закатывая глаза. - Первый этап вывода из равновесия прошёл отлично.

- Ага, «стручок» твой до сих пор гремит в трендах местной вечеринки, - хрюкает он. - Если бы ты слышал, как девчонки это обсуждали… Твои плавки и «крепкий зад» уже, считай, стали местной легендой!

Я ухмыляюсь и откидываю голову назад, чувствуя, как вода сбегает с волос по шее.

- Зато она теперь нервничает рядом со мной. Боится, но не может не смотреть. А это, брат, уже сигнал. Крючок зацепил.

Медленно вылезаю из воды, капли бегут по спине, плечам, стекают по животу. Сажусь на край, опираясь ладонями и лениво вытягиваю ноги. Всё тело приятно гудит от физической нагрузки, как у охотника после погони.

Никита плюхается рядом. Сбивает воду с волос резким движением, будто собака, и достаёт бутылку. Его ухмылка всё ещё на лице - насмешливая, но с оттенком сомнения.

- Ты реально настроен? Прям по полной?.. - спрашивает он. - А не жалко девку? А то она вроде как… не такая, как наши обычно. Не стерва. Не охотница за деньгами. И не любительница прыгать по койкам в поисках крепкого члена. Слишком… правильная, что ли.

Я поджимаю губы. Молчу секунду. Потом говорю, глядя на свое хмурое отражение в воде:

- Вот именно. Не такая. И в этом весь интерес. Она из тех, кто сначала строит из себя правильную. Из тех, кто сначала воротит нос и говорит, что в жизни важны чувства… - цинично усмехаюсь. - А потом сама же попадается на эмоции. А потом влюбляется. Но не в меня, а в того, кем я притворюсь. Сказочной обложкой с цепляющим названием, под которой прячется обычная нормальная порнуха. Но такие праведницы обожают сами себя обманывать. Она даже не потрудится открыть мою “обложку”, чтобы проверить, соответствует ли ей содержимое. С ходу прыгнет в постель. А полистать страницы додумается только потом. Когда кончит несколько раз и немного очухается.

Никита с сомнением качает головой, фыркает.

- Ну ты и сказочник, брат… Работа у тебя будет серьёзная, а ты ее еще себе и усложнил. У этой не просто ключ к трусам искать сложно. У этой код от сердца в сейфе, а сейф на Марсе. Сердце Кощея Бессмертного и то добыть проще.

- А мне как раз и по вкусу взломы. Простых побед слишком много, это скучно. А тут вызов. Плюс девчонка, опять же, интересная... Смешная, яркая. Моментами такая неуклюжая, что хочется поржать. А моментами смотрит так, что внутри что-то щёлкает. Не знаю, что… - Я сжимаю пальцы в кулак, отпускаю. Гляжу в потолок, расслабленно щурясь. - Но чувствую, что это будет что-то с чем-то. Горячее. Кайфанем все.

- Только не забудь, что у нас на кону. Ставки охренеть какие высокие. Тачку уж точно проебать не хочешь, да? Ах-ха-ха! - угорает этот увалень. - И свою репутацию в придачу. Тебе, брат, надо не просто загнать девчонку в угол и отыметь. Тебе придется приложить фантазию, чтобы доказать… ну ты понял. «Пруфы», как говорится. А то мы уже мысленно твою красавицу по треку гоняем.

Я понимающе хмыкаю.

- Пруфы будут. Терпение.

На секунду мы оба замолкаем, вглядываясь в рябь воды.

Вода, как зеркало - зыбкое и обманчивое. В нём отражается моё спокойное лицо. Но под этой маской кроется совсем другое. Мрачное, мстительное вожделение, полное гнева и желания показать глупой наивной девчонке, что за свои слова всегда приходится отвечать. Принимать реальные, далеко не сказочные последствия. Ей это полезное знание ой как пригодится в жизни…

А я буду тем, кто причинит ей эту пользу. С огромным удовольствием.

- Она думает, что я её простил, - говорю медленно, почти шепотом, продолжая рассматривать потолок и покачивая головой. - Думает, что случайно оказалась в неловкой ситуации и всё ей сошло с рук. Просто так, по счастливой случайности. Но скоро она поймет на своей шкуре: такие вещи не отпускаются просто так. Только не мной. Я не отпускаю. Ни обиды. Ни интерес.

- Это уже звучит как, гм, одержимость, - бросает Никита, но без особого укора. Скорее с интересом.

- Не пизди.

Что ж, может быть. Но, в отличие от других, я умею управлять одержимостью. Направлять её. Делать из неё топливо. А Алиса... она стала моим топливом. Азартный я, что поделать…

И пока она думает, что я просто брат её подруги, я строю игру. Ходы уже сделаны. Первый - у бассейна. Второй - за завтраком. Третий будет... очень скоро.

Я поднимаюсь. Тихо, почти без всплеска, снова ныряю в воду, рассекая ее мощным броском. Рывок - и тело уносит вперёд. Сила, инерция, гладкая линия движения.

Всё тело слушается. Всё под контролем.

Глава 9. Соседка по общаге

Алиса

В деканате пахнет старыми бумагами, пылью и суррогатным кофе.

Я стою у двери, прижимая к груди документы, и пытаюсь держаться уверенно. Женщина за столом долго что-то сверяет и перепроверяет в компьютере и протягивает мне расписание, почти не глядя. Таких, как я, к ней за день наверное не меньше сотни человек пришло.

- Первый курс, филология. Поток А. Аудитория шестая, корпус три, - она быстро и раздраженно щёлкает мышкой. - Заселение в общежитие напротив столовой, там же оформите пропуск. Вот распечатка с номером вашей комнаты и как туда добраться, - добавляет она и морщится. - А то были уже случаи. Понаедут из других городов и блуждают в общаге допоздна, как в бермудском треугольнике, нарушая порядок. Комендант распорядился всем выдать памятки.

Я киваю, будто всё поняла, хотя в голове какая-то каша от обилия новой информации.

- Ты на филфак? - спрашивает кто-то сбоку.

Я оборачиваюсь. Передо мной стоит девушка с двумя хвостиками, съехавшими набок, в яркой футболке с мультяшным котом и широкими джинсами. На плече висит спортивная сумка, а в руках она держит сразу и папку и бутылку воды.

- Да, первый курс. А ты?

- Я тоже, - кивает она и непринужденно представляется: - Я Лена.

- Алиса.

В её лице и широкой улыбке нет ничего гламурного - только искренность и какая-то незамутненная житейская простота. Как у одноклассницы, с которой ты случайно осталась дежурить в столовой и неожиданно заболталась до вечера.

- Так... Романова Лена? - окликает ее женщина из деканата и вручает точно такой же листок, как у меня.

С тем же самым номером комнаты в общаге.

Мы с одинаковым удивлением моргаем, уставившись в свои памятки.

- Класс. Ну привет, соседка, - хмыкает Лена. - В одной комнате значит жить будем. Погнали заселяться, пока очередь там не как в поликлинике...

Общежитие пахнет краской, пылью и чем-то приторно-сладким. Наша комната небольшая, но светлая. Внутри две кровати, два стола и шкаф, в который все мои скудные вещи влезли бы раза четыре. Через открытое окно доносится чей-то смех и звуки музыки. Непонятно, то ли с улицы, то ли с другого этажа над нами.

Я бросаю сумку у кровати, которая ближе к окну. Лена сразу занимает вторую, а затем невероятно энергично развешивает по стенам постеры, совершенно преобразив наше маленькое пространство.

- Слушай, ну тут прям ничего так, - она прыгает на свою кровать и вытягивается во весь рост. - Вон даже тумбочки без обломанных ручек. Нам повезло. Вчера моей однокласснице, с которой вместе сюда поступали, вообще досталась комната с грибком в углу. Реально грибок. На стене!

Я хихикаю.

Но время на болтовню терять просто так не хочется. Пока Лена валяется с мечтательным видом, я раскладываю вещи. Заскучав, она ныряет чуть ли не с головой в свой яркий желтый чемодан. а в следующие несколько минут сосредоточенно прикрепляет к стене гирлянду с лампочками.

- У тебя папа кто? - спрашивает вдруг.

- Водитель. Междугородние рейсы. А мама - медсестра.

- Круто. У тебя, наверное, иммунитет как у танка. У меня мама бухгалтер, папа электрик. Они вечно говорят, что я у них уродилась как вспышка. Типа яркая, но бестолковая, - доверительно сообщает она. - Кстати, ты кто по натуре? Надеюсь, не ботан. А то жить будет скучно.

Я тихо смеюсь. Легкомысленная непосредственность моей новой соседки как-то даже подкупает.

- Не ботан, но мало что о столице знаю. Я первый раз здесь. Надеюсь, освоюсь быстро. Хотя здешний ритм жизни, по правде говоря, не совсем для меня...

- Слушай, ты прям как Золушка, - фыркает она. - У тебя вайб типа такой: "Я приехала за мечтой!" Это... гм... довольно миленько.

Я не успеваю ответить, каку меня звонит мобильный телефон. Это Кира, с которой мы утром так толком и не простились. Она дрыхла, как сурок, и мне пришлось оставить ей только текстовое сообщение.

- Лиска, привет! Мы с девочками - одногруппницами твоими, кстати... собираемся прогуляться по "Сфера Моллу". Хочешь с нами? Заодно познакомишься со всеми.

Динамик на моем телефоне звучит так громко, что в тишине комнаты Лена может слышать каждое слово. И очень оживляется, моментально начав делать мне красноречивые знаки. В основном с помощью тыкающих на себя пальцев.

- Эм... конечно, - бормочу я, стараясь не засмеяться от слишком экспрессивных гримас Лены. - А можно я с соседкой?

- Без проблем. Встретимся у главного входа.

***

Всего нас в торговом центре встречается семеро.

Среди них оказываются две девочки, с которыми я днем мельком пересекалась на подаче документов. Кажется, Настя и Таня. Обе местные, городские, но пока не слишком общительные. Или просто ещё не решили, кто в этой стайке альфа. А две другие - Агата и Милена, - скорее из кругов самой Киры, чем приезжие. Особенно это чувствуется по поведению Агаты - стройной, загорелой, с безупречным макияжем. Она намеренно держится рядом с Кирой чуть ближе, чем другие. Буквально прилипает к ней, не давая приблизиться ко мне. И у неё особый тип улыбки: вроде бы теплой и мягкой, но с ощущением спрятанных под ней заостренных зубов. Почему-то ее лицо кажется знакомым.

- Вот это и есть легендарный "Сфера Молл", - говорит Кира, со смешком оглядываясь на меня через плечо. - Берегите глазки, девочки, а то можете ослепнуть от количества витрин!

Несколько наших одногруппниц позади с готовностью подхватывают её смех и ловят каждую фразу, немного шокируя меня своим благоговейным энтузиазмом.

Видимо, это только мне странно относиться к ней, как к какому-то божеству. Для меня Кира просто хороший человек и классная подруга. А для них - настоящий эталон "золотой девочки со связями" в тонком пальто, распущенными волосами и сияющей кожей.

Кроме разве что моей чудаковатой соседки Лены, которой пофиг на статусы.

Да и смотрится она в нашей толпе сама по себе органично: короткий джинсовый комбинезон, белая майка и красные губы. Без усилия, без глянца. Уверенная, но не нарочито. Я рядом с ней чувствую себя серой тенью в выцветших кедах и дешёвом рюкзаке. И чувствую благодарность к ней за то, что Лена держится рядом исключительно со мной, даря ощущение невидимой поддержки.

Глава 10. Его бывшая

Алиса

- А вот это наше любимое кафе, - говорит Кира, ткнув пальцем в витрину. - Тут берут фраппучино с клубничной пенкой. Угощаю всех!

- Серьёзно? - приятно удивляется Лена. - Ну раз так, тогда мне двойной!

Девчонки уплотняются вокруг моей подруги, радостно перечисляя желаемые напитки. Я держусь в стороне, задумчиво наблюдая за их ажиотажем.

- Алис, ты шоколадное или кокосовое хочешь? - заботливо интересуется Кира, уже подойдя к стойке кафе.

- Кокосовое, - улыбаюсь я и ловлю на себе ревнивый взгляд Агаты, которой определенно не нравится особое отношение Киры ко мне.

- Две кокосовых, одно ванильное, карамельный, и три шоколада, - перечисляет Кира и расплачивается не глядя, как будто это обычный жест, вроде причёсывания волос. Карточка мигнула, и всё. Слила кучу денег, как по щелчку пальцами.

Пока ждем напитки, девчонки ненадолго расходятся, чтобы посмотреть на витрины с драгоценными украшениями. А Агата неожиданно оказывается рядом со мной. Будто бы случайно. Она делает вид, что поправляет цепочку, а сама наклоняется в мою сторону.

- Они у тебя… винтажные? - спрашивает почти шёпотом, как будто делится секретом. - Такой стиль сейчас в моде. Особенно… провинциальная наивность. Очень экзотично.

Я не сразу понимаю, о чём она. И лишь потом ощущаю укол. Тон у Агаты вежливый, почти ласковый. Ее красноречивый взгляд устремлен на мои кроссовки - старые, потёртые, с чуть стёртой подошвой, - и в нем проскальзывает плохо скрываемое презрение.

- Они удобные, - коротко отвечаю я. - И с историей.

- Ну, если тебе так комфортно, - тянет Агата с лёгкой улыбкой, - это ведь главное. Хотя… после того, как ты так ярко заявила о себе на той вечеринке, я думала, ты будешь чуть смелее с внешним видом. Всё-таки после бассейна все запомнили тебя… в определенном образе.

Я поднимаю глаза.

Она смотрит на меня ласково. Слишком ласково, как будто гладит по голове перед тем, как ткнуть в бок ножом.

- Это был несчастный случай, - говорю я, стараясь держать голос ровным, хотя внутри растекается неприятное и липкое чувство униженности. - Я не собиралась туда падать, если ты об этом.

- Ну конечно. Просто такие вещи… и плавки, и крик на весь сад... запоминаются. Потому что выглядит очень эмоционально. Прямо даже… привлекательно. Особенно в нужный момент. Как будто у этой случайности была какая-то цель, - её голос понижается до еле слышного. - Знаешь, с Тимуром часто всё начинается со случайностей. Он такое любит. И может даже заметить тебя.

Я замираю, а Агата хищно улыбается.

Суженные зрачки поблескивают в ее эффектно накрашенных глазах, как маленькие черные жемчужины в блеске огней от витрин.

- Правда, он иногда тоже играет, - небрежно замечает она. - Но только с теми, кто ему интересен. Хотя и такие надолго не задерживаются рядом с ним. Он… как бы это сказать… очень быстро насыщается. И теряет интерес.

С этими словами она отходит от меня, не дожидаясь ответа.

Я угрюмо разглядываю свой рюкзак с устаревшим принтом.

- Это что сейчас было? - тихо спрашивает Лена, появившись рядом. - Попытка до тебя докопаться?

- Ага.

- Ага, - повторяет Лена и пожимает плечами. - Кстати, кеды у тебя классные. У Агаты, может, шмотки и дороже, но у тебя вкус получше, - она требовательно похлопывает меня по плечу. - Ладно, идем к остальным. Мне уже не терпится послушать, как кто-то из этих девочек, новых подружек твоей Киры, расскажет про "семейную яхту", которую видел только их папин бухгалтер.

Я хихикаю, нервно, но искренне.

Искоса наблюдающая за нами Агата отворачивается, поджав губы, и демонстративно возвращается на свое место за столиком. Поближе к “золотой девочке”.

После прогулки по самым интересным местам торгового центра ближе к сумеркам всех накрывает усталость. Кто-то жалуется на натёртые ноги, кто-то предлагает вызвать такси. И тут вдруг у Киры звонит телефон. Она смотрит на экран с удивленно изогнутой бровью и отходит на пару шагов в сторону. А возвращается уже с объявлением:

- Это Тимур. Предложил подвезти нас.

Все головы синхронно поворачиваются к ней. По всей нашей маленькой девичьей компании будто ток проходит. Девчонки начинают оживленно ерзать, поправляя волосы и макияж. А у Агаты странное выражение лица. Как будто она ничего подобного от Тимура даже близко не ожидала.

- Сам предложил? - жадно спрашивает Милена, бросив многозначительный взгляд на Агату.

- Ну да. Сказал, что не хочет, чтобы его сестра и ее подружки напрягались. Джентльменство у него вдруг проснулось, видите ли, - усмехается Кира. - Правда, мне в это что-то не верится.

Агата напряженно облизывает губы.

- Скажи ему, чтобы меня он подвез персонально.

- Сама его попроси, - хмыкает Кира. - Я на ваши качели не лезла и лезть не собираюсь. А то ты вечно то ли с ним, то ли рассталась, а я не в курсе. Да и Тим терпеть не может, когда я вмешиваюсь.

Я не хочу этого признавать, но мое сердце немного ёкает, уловив подтекст разговора. Эта Агата... она бывшая Тимура, что ли? Или его девушка?..

- Кира, а нам точно можно поехать с вами? - робко спрашивает Настя.

- Конечно, - улыбается Кира. - Тимур не против, он просто сказал “заберу сестру и подружек”.

- О-о-о, мы теперь уже твои “подружки”, - расплывается в улыбке Лена. - Вот это прогресс. Такое стоит отметить!

Мы снова занимаем место у окна с видом на парковку. В ожидании приезда Тимура все как-то непроизвольно разбиваются на группки. Настя, Лена и Таня переговариваются между собой, что-то обсуждая о преподавателях, Милена непрестанно поправляет волосы, надувает губки и делает селфи с фраппучино. Кира листает соцсети, а Агата всё так же нацелена залезть под её крылышко и активно комментирует всё, что хоть немного цепляет Киру в ленте новостей.

Я не говорю ни слова. Сижу, глядя в окно, где небо уже наливается чернильными красками, и думаю о своем.

Глава 11. До встречи, Алиса

В очередной раз мне чудится, что Тимур не просто смотрит. Он как будто сканирует меня. Как будто я задача, которую он жаждет решить и теперь изучает в замедленной съёмке, наслаждаясь процессом.

Мои ладони начинают потеть от такого повышенного внимания, а в животе что-то скручивается, прямо как перед экзаменом. Чистый адреналин. А всё потому, что Тимур... слишком красивый, блин! По-настоящему. Как в тех фильмах, где богатые мальчики носят улыбку, как оружие.

И эта улыбка сейчас направлена на меня.

Я неловко перекладываю из руки в руку увесистый прозрачный пакет с пухлыми зефирками - мое единственное приобретение в торговом центре, и то из-за сливочной глазури, это моя слабость, - и отвожу глаза в сторону. И чего он так пялится?

- Алиса, садись спереди. У тебя самый важный груз.

- Какой? - моргаю я.

- Зефир, - невозмутимо поясняет Тимур с ленивой полуулыбкой. - Его надо держать на виду.

- Зачем?.. - всё еще не понимаю я, шутит он или действительно волнуется за мой... зефир.

- Ну вдруг растает по дороге. Потом кто его спасать будет? - он пожимает плечами. - Садись, правда. А то кто-то обязательно решит, что ты из тех, кто готов наложить кирпичей из-за простой поездки на скоростной тачке. А ты не такая, да?

- Да нет, я... - начинаю было, но он уже открывает переднюю дверцу. Галантно так. Прям как в кино.

Я нерешительно топчусь на месте. Кажется, что даже воздух вокруг нас сгустился из-за повышенного внимания Тимура ко мне. Лена фыркает где-то сбоку, Кира задумчиво сощуривается, а вот Агата мрачнеет, как грозовая туча.

Но Тимур всё ещё смотрит на меня. И ждет.

Я растерянно моргаю и всё-таки сажусь туда, куда он так настаивал. На переднее сиденье. Рядом с водителем. А пакеты кладу на колени, прижав к себе, как щит.

В боковом зеркале отражаются рассаживающиеся девчонки. Несмотря на их количество, они почти не так уж и теснятся. Машина у Тимура действительно вместительная. И Агата это доказывает, втиснувшись последней не только без усилий, но и с демонстративной грацией. Не забыв поправить волосы и закинуть одну ногу на другую, чтобы юбка приподнялась ровно настолько, насколько надо.

Сев рядом, Тимур заводит двигатель. Колёса с мягким шорохом катятся по асфальту, а из колонок начинает играть тихий ритмичный бит.

- Кстати, - говорит он внезапно. - Тебе стоит научиться плавать, Алиса. В жизни может пригодиться.

- Опять? - я чуть не закатываю глаза. - Вы решили мне это все по очереди сказать?

Уголки его красивых губ насмешливо дёргаются.

- Я - не все.

- Ладно, подумаю, - я нервно поправляю свой пакет с зефирками, чтобы скрыть смущение. - Хотя после того бассейна как-то не тянет. Это было ужасно.

- Тем более, - отзывается он спокойно. - Страх - не повод избегать. Это повод учиться.

- Тренер философии, ну-ну, - хмыкает сзади Кира.

Тимур смотрит на дорогу и лениво улыбается.

- Просто думаю, это полезный навык. Особенно если ты собираешься ещё пару раз случайно налететь на меня и плюхнуться в воду.

Я вспыхиваю и машинально натягиваю рукава на пальцы. Картина нашего знакомства сама лезет на ум: вода, паника, его руки… и мои, вцепившиеся... туда, куда не надо.

- Это... - я замялась. - Это была случайность. И вообще, обычно я… не такая неуклюжая.

- Я это уже понял. Ты уникальная, - кивает Тимур с лёгкой усмешкой. - Умеешь тонуть эпично. Но насчет плавания я серьёзно , - добавляет он тише. - Это не шутка.

Меня это почему-то смущает гораздо больше, чем все его предыдущие шуточки и намёки.

- Да, я уже и сама думала об этом, - бормочу, поёжившись. - А то в воде я как котёнок, только лапками дрыгаю.

С заднего сиденья доносится смешок Лены.

- Это правильно, - вмешивается она. - Надо хотя бы на поверхности научиться держаться. Могу тебе показать пару приёмов на досуге…

- Ты?.. - скептически переспрашивает Настя, я понимаю, что она с Леной, оказывается, знакома гораздо дольше моего.

- Ну да! Я как-то спасла кота, между прочим, - небрежно сообщает Лена. - Почти утонула, но спасла. Хотя решающую роль, конечно, сыграл мой спасательный круг с единорогом, но по факту - он был в моих руках...

- Ясно. И себя спасла, и кота, - хмыкает Кира. - А была бы там Алиса, спасли бы только кота.

Я хихикаю. И только-только расслабляюсь, как вдруг...

- Ну, я бы на месте Алисы не переоценивала свои перспективы,- раздается в салоне медовый голос Агаты, в котором ядовитые интонации, словно иголки, расставлены с хирургической точностью. - Некоторым лучше держаться подальше от бассейнов. Особенно от тех, где тренеры - мужчины. А то все без плавок останутся.

Тишина повисает на одну долгую секунду, потом звучит позабавленный звонкий смешок Милены, подружки Агаты. И другие тоже начинают ржать или фыркать - все, кроме меня, Киры и… Тимура.

Мои щеки предательски краснеют, чуть ли не обугливаются со стыда. Я вся сжимаюсь в кресле, напряженно глядя вперед, на дорогу. Дико хочется просто взять и исчезнуть.

- Агата, - произносит Тимур негромко, с ленивым спокойствием поворачивая руль. - Не позорь себя тупыми шутками.

Просто. Невозмутимо. Но в тоне его звучит что-то стальное.

Агата, как ни странно, мгновенно умолкает. Не вспыхивает, не огрызается - просто бледнеет и притихает. Словно её действительно ударили. Только не по лицу, а по самолюбию. Она быстро отводит взгляд в окно, и в салоне машины становится совсем тихо.

Я замечаю через зеркало заднего вида, как Лена приподнимает бровь. А Кира переводит на брата взгляд с таким удивлением, будто он вдруг заговорил на китайском. Похоже, для всех его поведение стало неожиданностью.

Зато я сижу с ощущением, что проглотила кусок льда., который внезапно растаял.

Это что сейчас было? Он... сейчас заступился? За меня?

Меня пронзает тихая горячая волна - смесь благодарности, растерянности и какого-то очень... тревожного волнения. Украдкой кошусь на водителя. Он сидит расслабленно, но в этой расслабленности чувствуется что-то очень... мужское. По=взрослому мужское. Уверенное. Сильное. И внутри у меня всё слабеет от этого ощущения.

Глава 12. Утопия

Алиса

Я стою по колено в хлорированной воде и ощущаю себя героиней какого-то нелепого абсурдного ситкома. Типа: "Топорик и бассейн. Раунд первый". Или «Выжившая в лягушатнике: драма в двух сериях».

Всё, что могло пойти не так, именно так и происходит.

Очки давно съехали на кончик носа и теперь живут собственной жизнью. Купальник предательски ёрзает, то и дело норовя сместиться куда-то не туда и заставляя меня постоянно его поправлять.

Шапочка?..

С этой проклятой резиновой штуковиной вообще отдельный бой. Кажется она меня ненавидит, как мой личный заклятый враг. И это у нас взаимно. Она сдавливает лоб, выплёвывает волосы наружу, и я выгляжу в ней, как утопленная русалка после тяжёлой ночи. Или провальной вечеринки на дне.

Одним словом, “красотка”.

Я перевожу дух и цепляюсь за бортик, стараясь выглядеть хоть капельку уверенно.

Хотя кого я обманываю? Как будто кто-то из зрителей этого сюрреалистичного шоу ещё не понял, что я абсолютно не в своей тарелке. Особенно учитывая, что рядом в «лягушатнике» уверенно шлёпает по воде пятилетняя девочка в розовых очках и с надувными нарукавниками, явно чувствующая себя тут как дома. Она скользит мимо, слегка задевая меня ногой, и одаривает удивленным взглядом с выражением «ну ты и лохушка».

С другой стороны бассейна, как в какой-то параллельной вселенной, Тимур Ларионов рассекает воду с грацией дельфина.

Он кажется сотканным из энергии, скорости и мускулов. Каждое его движение отточено, как если бы его тело изначально было создано для этой стихии. Волны послушно раздвигаются перед ним, словно он не плывёт, а приказывает воде расступиться. Люди буквально замирают, чтобы на него посмотреть и не могут оторвать взгляд. Ни мамочки у бортика, ни вон та пожилая тетка с надувным кругом, которая притворяется, что плавает рядом с внуком.

Да что уж там… даже я, злясь на себя, не могу отвести от него глаз.

Одно успокаивает. Пока я пыхчу и булькаю в метре от дна, Тимур даже не смотрит в мою сторону. Вот и прекрасно. Пусть думает, что я вообще не пришла. Может он не узнал меня в этом треш-наряде? Пусть думает, что это просто какая-то неприметная девица-ноунейм с топорщащейся шапке-невидимке.

Стараясь не думать о нем, я делаю очередную попытку осторожно отплыть от бортика.

На три секунды мне удаётся задержаться на поверхности воды. Считаю до трёх, активно барахтаясь, и даже начинаю радоваться… пока не захлебываю добрую порцию воды с хлоркой. И тут же чихаю прямо в лицо девочке с надувными нарукавниками. Она застывает в шоке, а её мама, сидящая на шезлонге с телефоном, вскидывает глаза и сверлит меня взглядом, как потенциальный элемент угрозы общественной безопасности.

Ну, “спасибо” тебе, вселенная. Просто спасибо.

Чувствую себя частью дурного сна. Обостренное дискомфортом сознание подмечает, как где-то рядом кто-то роняет бутылку с водой, и та с грохотом катится по кафелю. Два мальчика на дорожке начинают брызгаться, и один из них визжит, как сирена. С противоположного края слышен неприятный голос тренерши, выговаривающей подростку, нырнувшему головой в мелководье.

А я - в эпицентре этого водно-абсурдного хаоса.

С затаённой надеждой я оглядываюсь на тренеров. Один из них - молодой, загорелый, в серой майке и с растрепанными волосами, - замечает мою растерянность и направляется ко мне. Вблизи он оказывается еще и симпатичным.

- Всё в порядке? - спрашивает мягко. - Хочешь, покажу тебе пару простых движений?

Я собираюсь было кивнуть, потому что всё, что угодно, звучит лучше, чем мой личный сериал «Тонущий абсурд». Но не успеваю.

- Не нужно, я сам займусь.

Голос звучит позади. Резкий. Властный. Знакомый до озноба.

Я оборачиваюсь и вижу его.

Тимур. В воде прямо у меня за спиной. Как он тут оказался так быстро - загадка. То ли вынырнул из глубины, то ли телепортировался. Или материализовался, как русалочий бог Нептун. И снова смотрит на меня этим своим сощуренным цепким взглядом. Весь такой самоуверенный и… чертовски красивый, чего уж там.

Тренер косится на него с сомнением.

- Она вроде сама справляется…

- А со мной справится лучше, - лениво бросает Тимур и смотрит мне прямо в глаза. - Правда… Алиса?

Я не знаю, что сказать. Он выделяет моё имя какой-то особенной интонацией, от которой у меня внутри растекается крошечное тепло - как капля горячего меда в холодной воде. И теперь я чувствую слишком много всего. Неловкость, досаду, лёгкое бешенство и… что-то ещё. Опасно сильное и яркое.

- Ты же сама хотела научиться плавать, - добавляет он мягче, но с тем же тоном, от которого у меня, кажется, внутри пульсирует воздух. - Я научу.

Тренер делает шаг назад, слегка пожимая плечами, и оставляет нас вдвоём. И тут я понимаю, что выбора у меня нет. Точнее, он есть, но сделать его вслух - означает признать, что я боюсь. А этого я себе позволить не могу.

- Ладно, - говорю с натянутой уверенностью. - Только не надо никаких насмешек.

- Я разве похож на того, кто издевается над девушками в купальниках? - усмехается он.

- Ты вообще похож на того, кто знает толк в самолюбии, - бурчу я себе под нос.

- Что-что?

- Ничего.

Он приближается. Его тело почти касается моего. Мы оба стоим на мелководье, по пояс в воде, и я вдруг осознаю, насколько он выше меня даже здесь, в бассейне. И насколько сильнее.

Тимур берёт мою руку и кладёт её себе на плечо. Его кожа тёплая, будто внутри него горит солнце, и меня охватывает тихая тайная слабость восхищения. Ну почему он такой идеальный, а?

- Слушай и делай, - спокойно говорит он. - Не пытайся плавать красиво, сначала просто держись на воде и плыви как получится. А красота и техника придут потом.

- Легко тебе говорить…

- Потому что это правда легко, поймешь сейчас сама. Только доверься.

Возможно, он произнёс это просто для поддержания образа. Но эти слова почему-то обжигают. Они застревают в груди, как запутавшийся луч света, и это вдруг придает мне решимости действовать.

Глава 13. Моя добыча, мой трофей

Тимур

Вода - моя стихия.

Когда я в бассейне, всё лишнее отваливается. Ни мыслей, ни забот, только ритм движений и тишина, пробитая только всплесками. Мне нравится это состояние, когда тело пашет, а мозги отдыхают. Линия дорожки, ровная и прямая, как цель. Я один против сопротивления воды. Я в своей стихии, которая сама покоряется мне.

Выныриваю после очередной серии, сдвигаю очки на лоб. Краем глаза вижу, как на плитке рядом с мелкими суетится Алиса.

Ну надо же, пришла.

Она в купальнике - синем, закрытом, со смешной рюшей на спине. На голове шапочка, которую она явно натянула в бою с тканью, потому что чёлка топорщится в разные стороны, как у мокрой птицы. Плавательные очки болтаются на шее, как будто она сдала норматив в отряде водолазов.

Сначала я смотрю на неё просто потому, что смешно.

Алиса в воде - это как балерина в калошах. Всё не на своём месте. Она выглядит нелепо, глупо... но, чёрт возьми, невероятно… мило. Эта ее растерянность, эта борьба за каждый сантиметр воды - всё это слишком искренне и по-настоящему. И это меня чертовски цепляет. Потому что я слишком давно окружён глянцем. Фальшью. Девочками, которые знают, как падать «случайно» на твои колени.

Алиса не такая.

Она, кажется, вообще не понимает, что такое быть заметной. И именно из-за этого хочется взять её за плечи и встряхнуть. А потом - прижать к стене, сорвать с неё эту дурацкую шапочку и поцеловать так, чтобы заскулила мне прямо в губы от наслаждения.

Сейчас она стоит на ступеньке, поглядывает в сторону воды с выражением обреченности. Пытается зайти по колено и тут же отскакивает назад с таким лицом, будто вода её укусила. Усмехаюсь. Бойкая, дерзкая, а тут - боится какой-то лужи, которую не зря снисходительно обзывают лягушатником.

- Тим! - окликает Никита, плескаясь рядом. - Гонишь, что ли? Ты уже пятую дорожку глотаешь, как акула! Не даешь расслабиться.

- Может, ты просто медленный? - роняю и отталкиваюсь от бортика. - Догоняй, если хочешь.

Пока он матерится мне в спину, снова ныряю и плыву. Но внимание всё равно тянется к краю - туда, где крутится Алиса.

Нырять она не умеет. Держаться на поверхности - тоже. Месит воду руками, фыркает, а потом плюхается обратно на бортик. Её отчаяние видно даже с этой стороны бассейна.

И тут, конечно же, появляется он.

Алексей. Новый, сука, тренер. Идеальная улыбка, белые зубы, майка, прилипшая к телу, как обёртка от протеинового батончика. У него вид человека, который всегда говорит "давай я помогу" и сам же первый ставит галочку в анкете "люблю детей и собак". А в реале у него под плавками Алиса могла бы отыскать разве что прыщ, который моему... блять, "стручку"... и в подметки не годится.

Он подходит к ней, наклоняется чуть ближе, чем нужно, протягивает руку, изображает спасителя с мыльной оперы. Жестикулирует, улыбается. Видно, пытается приободрить. Но… его сальный взгляд гуляет по ее фигуре и это мне тоже категорически не нравится. Не говоря уже о том, что он рушит своей инициативой мои планы.

А уж когда Алиса кивает, снова делая попытку зайти в воду, и борзый сучёныш касается её руки, чтобы показать, как держаться…а потом его руки перемещаются на ее талию…

Меня накрывает.

И все.

Сам не соображаю, а тело уже стрелой рассекает воду и выныривает рядом с ними. Просто пересекает половину бассейна по диагонали в пару-тройку секунд, заставив несколько мамаш в лягушатнике изумленно ахнуть.

При моем появлении Алексей поначалу поджимает губы, и внять голосу разума в моем исполнении не расположен.

- Она вроде сама справляется… - бухтит недовольно.

- А со мной справится лучше, - давлю тоном этого прыщавого. - Правда… Алиса?

Он медлит. Алиса тоже в ступоре. Глаза у неё расширяются. Ну ничего, поможем!

- Ты же сама хотела научиться плавать. Я научу.

Я смотрю на инструктора без улыбки. Очень выразительно, включив флюиды угрозы на полную. И он, смекнув что к чему, мгновенно пересматривает приоритеты. И врубает заднюю:

- Э, ладно… я тогда пойду…

И трусливо сливается, с легким сожалением мазнув по аппетитной юной фигурке Алисы.

Я чувствую на себе её взгляд. Она ошарашена. И мне нравится, как она теряется. Как пытается сохранить лицо. А у самой в глазах метания. Гордость, досада, искра. Отлично.

Я беру её за руку. Кладу на плечо. Медленно контролирую каждое движение.

Внутри я уже вижу наш будущий секс. Вижу, как она поддастся и откроется мне. Как её дыхание сорвётся, когда она прикусит губу, сдерживая стон. И как я буду смотреть сверху на нее, млеющую подо мной с раздвинутыми ногами... на неё, девочку, которая боялась воды, а теперь захлёбывается в том огне страсти, что вспыхнул между нами...

Та-а-ак, фантазии долой.

Это всё потом. А пока первый урок. Первый близкий контакт с минимумом одежды. Первый шаг к приручению импульсивной дурочки-недотроги.

- Слушай и делай, – даю указание. Я сама серьезность! - Не пытайся плавать красиво, сначала просто держись на воде и плыви как получится. А красота и техника придёт потом.

- Легко тебе говорить…

- Потому что это правда легко, поймешь сейчас сама. Только доверься.

Она медлит. Видно, ей неловко. Она ненавидит показывать слабость - и ненавидит, что в такой момент рядом именно я. Но потом, сделав глубокий вдох, доверяется мне.

Учу её держаться на воде, показываю, как грести. Её пальцы дрожат, но она не отступает. Упрямая. Это вызывает уважение. В ней есть что-то такое, что не поддается логике. Хрупкая, но цепкая. Вода её пугает, но она не уходит.

Через пару попыток я ловлю её, когда она срывается и чуть не глотает воду. Алиса захлёбывается, кашляет и прижимается ко мне спиной. Я чувствую её дыхание у своего плеча. Слишком близко. Слишком тепло. Сердце бьется в бешеном темпе.

- Спокойно. Я рядом.

- Это ужас, - выдыхает она.

- Все отлично, - подбадриваю ее.

Глава 14. Нападение

Алиса

Я сижу на бортике бассейна, болтаю ногами в воде и делаю вид, что разглядываю рябь, которую сама же и создаю на поверхности воды. Мелкие круги бегут по поверхности, отражая яркие потолочные лампы, как спутники чужих галактик. А во мне - вакуум.

Тимур только что вернулся на дорожку. Его позвали ребята из команды, и он, конечно, не отказал.

Хотя даже если бы я застонала «не уходи», он бы всё равно пошёл. В этом у меня уверенность на все сто процентов. Потому что Тимур - это Тимур. Лидер, звезда, и как бы он ни прикидывался добрячком и рядом со мной, у него есть своя орбита. А я вне зоны притяжения. Он никогда не откажет, если его позовёт вода, тренер или дело поважнее, чем девочка на краю лягушатника.

Остаюсь одна, в почти пустом лягушатнике, среди хлорированной тишины и эха плеска в соседних дорожках. Почему-то злая на саму себя. Как будто кто-то велел мне учиться плавать, кто-то заставил меня дрожать и чувствовать себя неловко под его взглядом, кто-то придумал, как будто этот кто-то… мне нужен в принципе.

Вода будто холоднее становится с уходом Тимура. Дети уже почти разошлись по домам. Волны, которые они поднимали рядом, давно стихли, но мне только сейчас вдруг становится холодно.

Я дрожу и наконец медленно поднимаюсь, чтобы направиться в раздевалку. Обматываю полотенцем плечи, собираю вещи, не глядя в сторону Тимура. Он увлечён, слушает наставления тренера, весь в плавании, и смеется с ребятами. Его внимание - как прожектор: направлено туда, где ему интересно. Не туда, где я.

И тогда, вздохнув, я исчезаю. Тихо, по-кошачьи. Он, может, даже не заметит.

***

Когда выхожу из спортцентра, на улице уже совсем темный вечер. Холодно. Ветер бьёт по лицу, тонкая ветровка ни от чего не защищает. Пальцы стынут. Воздух пахнет мокрым асфальтом, жёлтой листвой и далёким дымком, будто кто-то уже топит печь.

Часы на экране телефоне показывают двадцать четыре минуты восьмого. И почему я не подумала, что в сентябре вечера уже становятся такими… осенними? Пронизывающими. Зябкими и промозглыми.

Я ускоряю шаг, вжимая шею в воротник, и пересекаю пустую парковку. Руки мерзнут даже в карманах, потому что доставучий холод проникает под ткань тонкой курточки. И после неоднократного хлебания носом воды с хлоркой от вечернего воздуха у меня там всё щиплет… но мне всё равно. Главное - идти, и не сомневаться.

Окна спортцентра позади уже гаснут. Ни людей, ни машин. Тишина давит, как крышка. Вокруг почти никого, все разъехались или уже дома. Большая часть тренировок, видимо, закончилась, и вокруг здания с бассейном - ни души. Только фонари тускло отсвечивают на мокром асфальте.

Я пересекаю пустую парковку, и уже собираюсь выйти на тротуар вдоль длинной аллеи, когда слышу позади… шаги. Глухой такой, быстрый и чёткий звук подошв по мокрому бетону.

Я замираю, напряженно прислушиваясь.

Нет, это не просто шаги. Обладателей этих шагов явно несколько. И они не просто где-то, а слишком близко. У меня за спиной. Как будто… ониследуютза мной.

Холод мгновенно промораживает мою спину, как ледяное покрывало. Только он уже не является частью погоды. Он идет изнутри.

Что делать? Обернуться? Сделать вид, что не слышу ничего? Ускориться и бежать?!

Выбираю последнее.

Перехожу на быстрый шаг, почти на бег, и круто сворачиваю на аллею между деревьями. Они высятся темными громадами по обе стороны, покачивая ветками, похожими на лапы монстров из-за облетевшей листвы. Ветер шуршит в пожухлой листве, фонари освещают пятнами тропинку лишь отдельные куски этого жуткого пространства, будто лоскутное одеяло света и тьмы. За каждым кустом чудится либо преследователь, либо призрак. Сердце бьётся под рёбрами, как зверёк в клетке…

И всё внутри меня сжимается от инстинктивного, глубинного страха любой девушки, возвращающейся домой поздним темным вечером через безлюдное место…

Страха попасть в лапы каких-то отморозков.

И быть подвергнутой насилию кем-то из них… если вообще не всей толпой.

- Э-эй, красавица! - слышу за спиной протяжный голос. Громкий и самоуверенный, преисполненный демонстративной наглости.

Сердце стучит у меня где-то в горле и пятках одновременно. Мозг вообще отключается, остаются только инстинкты.

- Не торопись, - вторит ему второй голос. Хриплый, как плохо смазанный тормоз, с очень характерными нотками какого-то пугающего преступного жаргона. И от него по позвоночнику проходит неприятная дрожь. - Мы ж просто поговорить с тобой хотим...

Я иду ещё быстрее.

Замерзшие пальцы дрожат, телефон в руке скользкий из-за вспотевшей с перепугу ладони. Никак не получается разблокировать. Трижды пробую - камера, хоть что-то… и у меня получается только с третьего раза. Позвонить не получится, срабатывает только камера. В итоге я притворяюсь, что снимаю видео - вдруг поостерегутся приставать?.. Отчаянно надеюсь, что это их отпугнёт…

Но напрасно.

- А чего ты убегаешь, куколка? - слышится сзади, ближе.

Шаги ускоряются.

Один из настырных преследователей глумливо хохочет. Смех противный, вязко-липкий, как клей, который если уж попадет на кожу, то потом его уже почти не смыть. Он врастет в тебя несмываемым пятном, пока ты не свыкнешься с этим ощущением.

- Отвали от меня! - выкрикиваю я, не оборачиваясь.

Горло сжимается от страха, но голос звучит достаточно резко и воинственно. Не как у бедной блеющей овечки, которая способна только спровоцировать своими жалкими мольбами аппетит шакальей стаи. Они слабеньких очень любят потрошить.

- О, огрызается! - голос уже прямо за моей спиной. - С характером, значит. Нам такие нравятся.

Один из них догоняет меня. Я чувствую, как его тень падает сбоку, ощущаю его присутствие, и лихорадочно оглядываюсь.

Он преграждает мне путь, резко появившись из темноты, словно воплощение моего ночного кошмара. Высокий, в пёстрой куртке и бейсболке. Лицо выбритое, как маска. На шее толстая стальная цепь, кривоватые тусклые зубы сверкают в наглой ухмылке.

Глава 15. Девочка в беде

Тимур

Я медленно, неторопливо стягиваю мокрые плавки и бросаю на перегородку душевой.

Капли сбегают по груди, по животу, исчезают в полотенце. Плечи гудят от тренировки, но тело спокойное, собранное. Внутри - тишина. Сосредоточенность. Кафель под ногами холодный, вода шумит в трубах, за стеной медленно затихают звуки жизни бассейна вместе с уходящими посетителями. Но всё это скользит мимо моих ушей, как привычный фон.

Тем более, что до сих пор в моей голове - она... Алиса.

Я уже вижу её у себя в комнате. В полумраке. С беззащитно подогнутыми ногами на кровати. Мокрые волосы распущены по плечам и груди, глаза затуманенно-ждущие из-под опущенных ресниц, а соблазнительные губки приоткрыты. Ее учащенное дыхание наполнено волнением неопытной целочки и чем-то ещё, более глубоким и интимным. Между нами плед - условность, которую я сорву первой. Как только она доверится.

Мне нужна всего одна ночь. И один запланированный шаг до того, как она станет моей. По-настоящему.

На скамье вибрирует телефон, но я не смотрю на экран. Мне это не нужно.

- Пора выходить? - спрашиваю лениво без предисловий.

- Ага, - судя по голосу, Никита сильно раздражен и чем-то даже взбешен, в нем сквозит нетерпение. - И поторапливайся давай. Не заставляй себя ждать.

Он отключается.

Я быстро натягиваю черные трусы-боксеры и джинсы. Белая футболка ложится на плечи, сухая, плотная, сжимает грудную клетку, как броня. Волосы ещё влажные, капли с волос стекают по затылку на шею, но мне плевать, я спешу. Если приятель просит поторопиться таким тоном, то наши дела реально требуют моего пристального внимания.

Коридор пуст. Свет ламп кажется жёлтым и тусклым, как в дешёвом мотеле из старых американских триллеров. Старая дверь в конце зала ведёт на улицу через лесопарк. Здание бассейна граничит с бывшим санаторием, теперь заброшенным и заросшим. Лесная зона начинается сразу за зданием, за сеткой парковки. Туда редко кто ходит, а после заката не суются даже собачники.

Вот и я обычно не хожу этой дорогой, но сегодня направился именно туда. Это самый короткий путь.

Новички, только-только начавшие ходить в наш бассейн, очень часто попадаются в эту ловушку. Видят самый близкий выход из здания, прямо возле душевой - и наивно топают туда, как ослики за морковкой, собираясь сократить путь. А потом понимают, что темно, страшно, фонари горят абы как и дорогу ни черта не видать. Да еще и алкашня с неадекватами тусоваться любит по кустикам.

Наверняка Алиса тоже решила срезать. Уверен на все сто. Так что мне - тоже в эту сторону, без вариантов.

Тяжёлый воздух встречает меня, как глоток другой реальности. Сразу пахнет хвоей, сыростью, мокрой землёй. Ветки без листьев повисли низко, как руки мертвецов. Свет от фонарей у здания еле достаёт до края тропы — дальше только тьма, в которую тонко, почти неуверенно, прорезаются жёлтые пятна от старых, мерцающих парковочных фонарей. Их свет дробится на лужах, бесполезно слепя глаза и дезориентируя.

Я включаю карманный фонарик. Дорога мне известна, так что в принципе я ориентируюсь больше на чутье, чем на освещение. Иду туда, за изгиб дорожки, к густым зарослям, через которые можно срезать путь до автобусной остановки.

Лес шепчет, будто знает, что будет дальше.

Я иду быстро. Туда, по старой дорожке, где ещё в детстве гонял на велике, а теперь чувствую только шорохи, сырость и запустение…

И тут вижу их.

Двое. Стоят на краю тропинки. Оборванные капюшоны, дешёвые кроссовки. Свет фонаря выхватывает их лица - зыркающие вороватые взгляды исподлобья. В их глазах странное напряжение. Как у собак, отпугнутых от жратвы чьим-то брошенным камнем. И они явно узнают меня по лицу. Впрочем, неудивительно. Меня только слепой и глухой среди ровесников в этом районе не знает.

Один чуть подаётся вперёд при виде меня и начинает было торопливо:

- Эй, Ларионов… мы тут не при делах, слышь..?

Его бубнеж перекрывают отдаленные отчаянные крики:

- Не трогай меня! Пусти!

Голосок девичий. Тонкий и жалкий. Срывающийся от страха и беззащитности…

Голос Алисы.

И следом за ним раздаются лающие отзвуки чьего-то глумливого смеха. Хриплого и вязкого, как рвота. В нем слышится торжество нетерпеливой, жадной похоти самца, дорвавшегося до сладкой женской плоти. Это третий из гуляющего по лесу быдла. И он сейчас с ней.

Всё внутри взрывается адреналином.

Земля уходит из-под ног, деревья мелькают, будто я лечу, а не бегу на чистых инстинктах. Фонарик в руке пляшет, выхватывая куски остановившейся реальности. И когда луч света выхватывает из темноты место, откуда слышались крики и возня, я вижу сцену, от которой воздух застывает в груди.

Алиса лежит на животе под каким-то похотливо суетящимся уродом. Ветровка сползла с нее в бешеной борьбе, предательски сковав предплечья, волосы спутались.

Он жмёт её к земле коленом, одной рукой держит ей заломленные руки, второй - стаскивает джинсы. Они уже сползли почти до ягодиц. Я вижу её нижнее бельё, вижу, как она извивается, захлёбываясь рыданиями, и пищит, как обезумевший от страха зверёк… а этот, сука, давит на нее всем весом и матерится, хрипло перечисляя ей на ухо о том, что собирается с ней сделать.

Мир становится узким и багровым. Как будто кто-то натянул мне на глаза плёнку злобы. В голове пустеет.

Я молча бросаюсь вперед, не останавливаясь. С размаха ударяю по блядскому похотливому затылку и слышу глухой треск.

Фонарик сломался…

Тело гаденыша сносит ударом в сторону, и оно грузно валится на бок. Дёргается там и лихорадочно пытается встать. Я наподдаю ему ещё - по рёбрам, по спине и напоследок еще и под зад, отправив его в короткий полет до полузаросшей придорожной канавы, уже давно захваченной лесом. Он хрипит и ползет прочь. Плевать. Я всё бы ему переломал прямо сейчас... если бы не Алиса, болезненно вцепившаяся в мое колено дрожащими руками. Если двигаться, то она, как гиря, потянется следом и упадёт.

Глава 16. Эффект спасателя

Алиса

Всё внутри рвётся криком, но звук вязнет где-то в горле.

Мир кажется чёрной отвратительной кашей из грязи, корней, холодной земли под щекой… и жестокого насилия. Слёзы жгут кожу. Я почти не чувствую пальцев - они занемели, скрюченные под давлением чужой руки. Всё моё тело - не моё. Тело просто хочет исчезнуть.

А потом вдруг, словно мой ангел-хранитель, вмешивается внешняя сила.

Вспышка электрического света. Удар. Резкий шум, как будто рухнула стена. Чудовище в человеческом обличье, придавившее меня, хекает и стонет. И одновременно с этим его вес с меня неожиданно исчезает.

Я не понимаю, что произошло.

Я просто лежу. Сбоку скрипит ветка. Где-то неподалеку слышится болезненный стон. Но теперь это далеко. Это уже не на мне. Но мне холодно. Очень холодно и плохо. И тут... кто-то рядом. Кто-то теплый и защищающий. Инстинктивно хватаюсь за него, стремясь удержать рядом, если чудовище вернется и съеживаюсь.

Ни за что не отпущу!

Чужие пальцы касаются моих, нежно, осторожно, словно я фарфоровая кукла на грани распада. Голос - хриплый, знакомый, тихий.

- Я здесь… слышишь меня? Всё закончилось. Ты в безопасности.

Я едва поднимаю взгляд.

Это он. Тимур…

И в этот момент он - не просто брат моей подруги. Не тот, кто смеётся громче всех на вечеринках. Не тот, на кого заглядываются все. Сейчас он - весь мой мир. Я вижу в его лице… злость, глубокую, ледяную, почти животную. Но, кажется, не на меня.... А ещё - напряжение, тревогу, сдерживаемую дрожь.

Он неуклюже старается застегнуть на мне ветровку, но у него не получается. Я будто чувствую, как у него сводит пальцы.

Я не думаю. Не принимаю решений. Тело делает это за меня.

Резко бросаюсь к нему, вцепляясь в него, как утопающий в последний глоток воздуха. Плечо его - твёрдое, крепкое, живое. Его грудь теплая, а запах - родной и надежный. Чувство безопасности рядом с ним превращает мое тело в облегченно дрожащее желе.

Не могу сдержать потока слёз и окончательно расклеиваюсь.

Он гладит мои волосы как бы нехотя. Немного неловко. И эта нехитрая ласка наполняет меня блаженством.

- Ну всё, всё... Я здесь. Успокойся.

Я чувствую, как дрожь уходит, как боль вытесняется этим голосом. Его голосом. Я словно оседаю в нём, как в тёплом пледе после холода. Его рука - моя защита, его грудь - моя крепость. И в какой-то момент… я осознаю.

Он держит меня. Он пришёл. Он… спас меня. И это не просто поступок. Это больше, чем просто помощь.

Это момент, когда сердце любого человека перестраивается. Когда разум отказывается от старой картинки мира. Вот и я смотрю на него с чувством, будто впервые вижу. У него в глазах - всё, чего я когда-либо хотела. Без маски, без бравады. Он настоящий. Мрачный, взбешённый, надломленный... И… мой.

Тимур поднимает меня на руки, не спрашивая. Просто берёт и несёт сквозь лес, как будто я ничего не вешу. Я ощущаю, как тяжело он дышит. Каждый его шаг как будто сдерживает что-то внутри.

На парковке он молча открывает дверцу своей хищной спортивной машины, сажает меня внутрь и бережно пристёгивает ремень безопасности. Его пальцы касаются моей щеки, будто случайно. И он странно, почти жадно вглядывается в моё лицо, как будто хочет убедиться, что я здесь, живая и невредимая.

Помолчав, говорит глухо:

- Я буду сам отвозить тебя домой после бассейна, Алиса. Больше никогда не броди в таких местах одна в темноте. И поменьше доверяй окружающим.

Его голос звучит жёстко и сухо. Он не спорит и не просит, а устанавливает закон. Ощутив это, я моргаю, сбитая с толку:

- Даже тебе?

Он по-мальчишески криво, невесело усмехается. Щёлкает меня по носу зачем-то и отвечает как-то странно:

- Даже себе.

В этом слове «себе» мне чудится что-то странное. Как будто оно имеет какой-то двусмысленный оттенок. Прячет под собой что-то опасное, способное сильно и больно укусить, если копнуть глубже...

Я отвожу взгляд и хмурюсь.

Да ну, ерунда. Не стоит думать обо всяком бреде, который лезет в голову после такого жуткого стресса. Мне надо просто прийти в себя. Перезагрузиться.

В сердце тихо тлеет тёплый огонь. Новый. Живой. И я понимаю, что с этой минуты между нами всё будет уже не так, как было раньше. Теперь Тимур не просто тот, кто фоном возникал рядом и завораживал своей харизматичной красотой. Теперь он тот, кто спас меня.

И от этого чувства… мне хочется быть рядом с ним. По-настоящему. Очень хочется.

Глава 17. Красная зона

Алиса

До общаги мы едем в полной тишине.

Не потому что нечего сказать... а скорее потому, что всё уже было сказано. Не вслух, словами, а телом - бережными прикосновениями, пронзительными взглядами... и молчанием, которое, словно плёнка, обтягивает салон машины. Отделяя нас от шума внешнео мира и от отголосков моей недавней паники, до сих пор отдающейся в теле колкой мелкой дрожью.

Но меня уже не так сильно трясет.

Впервые ощущаю, что в салоне внешне агрессивной спортивной машины Тимура мне спокойно и даже уютно. Не потому что больше ничего не угрожает, и не потому что всё стало ясно... а потому что всё страшное, всё необратимое, всё невозможное уже позади. Благодаря его вмешательству. И теперь внутри не осталось ничего, кроме странного, тяжёлого покоя, как после шторма, когда волны уже схлынули, а берег всё ещё дрожит под ногами. Теперь нас только двое - я и он. Едем под мягкий рокот двигателя, который теперь кажется живым существом, пытающимся бережно вынести нас из той ночи, где всё началось и закончилось одновременно.

Я зачарованно вглядываюсь в окно. Но вижу там вовсе не дождливую улицу и тени прохожих, выхваченных из тьмы лучами фар, а отражение хмурого красивого лица Тимура.

Оно мерцает в стекле рядом с моим отражением - резкое, напряжённое, сосредоточенное. Как у человека, который всё еще проживает внутри себя недавнюю борьбу с отморозком. Каждое еле заметное движение его напряженной, жесткой мимики говорит об этом.

Не знаю, видит ли он, что я смотрю на него... Может быть, чувствует... но не отвечает взглядом. Он держит руль так крепко, будто это его единственный якорь в реальности. А скулы так сильно зажаты, что кажется, он проглатывает рычание, которое всё ещё клокочет в горле, как у раздраженного зверя. Его плечи кажутся каменными. Как будто они держат вес не только тела, но и событий, которые навалились сегодня на нас обоих - внезапно, больно и оглушающе.

В этом молчании он вдруг становится другим. Не тем, кого я привыкла видеть - самоуверенным, дерзким, блистающим на фоне чужого смеха, циничных шуточек и броских взглядов, с уверенной походкой доминирующего альфа-самца. Нет... сейчас он не такой. Более сдержанный и осторожный. Даже чуть-чуть потерянный. Но в этом есть что-то пугающе-честное.

Машина поворачивает к зданию студенческой общаги и резко притормаживает.

Я узнаю знакомый двор. В окнах первого этажа горит свет, там мелькают силуэты нескольких любопытных девчонок, немедленно прилипших к запотевшему стеклу. Они заметили машину Тимура. И понятно почему: под окнами общаги стоит его красная глянцевая тачка-пуля, как будто только что сошедшая с обложки геймерского журнала. Она слишком яркая для такой серой и мрачной ночи.

Тимур выходит первым, молча захлопывает дверь и обходит капот. Быстро, деловито, как будто выполняет заученное действие. Он полностью сосредоточен на своих простых физических действиях, не позволяя себе замедлиться и показать мне хотя бы толику своих эмоций. Зато мою дверь он открывает довольно резко, даже грубо для обыденного жеста вежливости. И в глаза мне не смотрит.

Странно. Такое ощущение, что он хочет, чтобы всё это поскорее закончилось. Чтобы я исчезла из его поля зрения, пока между нами не успело вырасти то, что только-только начало зарождаться...

Что-то хрупкое, тонкое... и невидимое.

- Спасибо, - шепчу я, выходя из машины.

И тут же чувствую, как холодный ветер пронзает насквозь. Вцепляется в мою порванную ветровку, проникает под воротник и заставляет зябко вздрогнуть. Кажется, всего за пару часов этого ужасного темного вечера я почти разучилась чувствовать обычные вещи - дождь, ветер, запах мокрого асфальта.

Тимур стоит рядом, ближе, чем нужно. Молчит и смотрит в сторону. И вдруг мне кажется, что мы оба с ним вязнем в плену одного и того же нового чувства. Не возбуждения и не остаточного адреналина... а чего-то тёплого и притягательного. Это медленное, почти неуловимое притяжение, словно между нами образовалась связь. Невидимая, невесомая, как нить, которую невозможно ни порвать, ни потрогать. И мы оба это чувствуем, даже если никто из нас не признается.

Я растерянно переминаюсь на месте, не зная, что делать.

Делаю полшага в сторону общаги в нерешительности и в каком-то непонятном состоянии (что вообще мне делать-то?..), потом неуверенно оборачиваюсь. Тимур всё ещё стоит на том же месте, в полоборота к машине, руки в карманах. Как будто сдерживает себя, не позволяя проявить ни капли слабости. Я хочу сказать что-то ещё - может, глупость, вроде «Увидимся завтра?» или «Спокойной ночи...», но не говорю. Только стою и потерянно смотрю на него.

И вдруг он резко, глухо, будто с усилием, отрывисто бросает:

- Топай давай.

Это звучит грубо. Как будто он рвёт померещившуюся мне невидимую нить, которая натянулась слишком сильно. В его голосе нет насмешки, только усталость и злость. Может быть, на себя. Может быть, на ситуацию. Или на меня - за то, что не ухожу и смотрю на него, не скрывая своих чувств.

Я не обижаюсь. Ни на тон, ни на слова, ни на то, как он отвернулся, не дождавшись моего ответа. Потому что чувствую в этом своеобразное проявление непривычной ему заботы о ком-то. Высокомерным альфа-самцам, вроде Тимура, вряд ли комфортно испытывать нечто подобное, и к этому надо относиться с пониманием. И благодарностью.

Осознав это, я просто киваю на прощание и направляюсь к общаге, чувствуя на своей спине его тяжелый пристальный взгляд.

Каждое движение даётся с усилием, словно тело не хочет расставаться с этим местом, с этой ночью, с ним. Шаг... ещё один... Ступеньки крыльца под ногами будто чужие - влажные, неустойчивые. Всё вокруг кажется одновременно до боли знакомым и каким-то другим, словно я смотрю на общежитие впервые: на облупленные перила, на выщербленные бетонные плиты, на ту самую дверь, которую захлопнула за собой утром, не зная о кошмаре, поджидавшем меня этим вечером. А теперь приближаюсь к ней медленно, с ощущением, что переступаю границу между собой прежней... и той, которая идёт сейчас. Впервые в своей жизни испытавшей на себе попытку жестокого изнасилования.

Глава 18. В универе

Алиса

Лекция по философии тянется, как резина на старых колготках. Мы сидим на верхнем ярусе огромной и многоярусной, как амфитеатр, аудитории, из-за чего преподаватель снизу кажется не человеком, а фигуркой из театра теней.

Я лениво листаю конспект, делая вид, что пытаюсь вникнуть в его смысл.

Там что-то про то, как Гегель связан с бытием, но мне не хочется об этом думать. Я сосредоточена исключительно на тёплом стаканчике капучино из автомата, зажатом между ладонями. Рядом со мной сидит Ленка - по обыкновению, яркая и энергичная в своем эксцентричном свитере с принтом танцующего медведя. Кошусь на него, рассеянно гадая, что сподвигло мою соседку выбрать такой наряд на учебу.

В этот момент у меня беззвучно вибрирует телефон. Я украдкой достаю его, спрятавшись от взора препода за спиной Ленки, и на экране высвечивается имя Киры.

- Алло, - шепчу, прикрывая микрофон рукой и стараясь говорить вполголоса.

- Приветик, Лиска! - говорит Кира и буднично, как в прогнозе погоды, уведомляет меня: - Тут поступила мамина команда срочно подлечиться, пока не начались галлюцинации от стресса. Она уверена, что если я немедленно не окажусь в нашем старом добром "Малахитовом бризе", то ее дочь перекосит от информационного шума и московского воздуха. Сказала, что у меня тень под глазами на последней фотке. Я, конечно, там зевала, но для неё это сигнал к тревоге федерального масштаба. Так что на ближайшие несколько дней я исчезну. Не теряй и будь на связи!

- Малахитовый… бриз? - с любопытством переспрашиваю я.

- Угу, - вздыхает Кира. - Это санаторий такой, куда мама всё время меня гоняет на всякие экзотические, типа жутко полезные процедуры по последнему тренду. На этот раз мне грозит массаж копчика, кислородные обёртывания и чайная церемония с каким-то тибетским агрономом. Меня уже записали к нему на личную сессию.

- Будешь пить с ним чай и рассказывать, как тяжело быть молодой, красивой и богатой? - хихикаю я в ответ, всё ещё прячась за спиной Лены. Она чертит в блокноте карикатуру на лектора, придавая ему черты совы в шляпе Гегеля, и откровенно подслушивает наш разговор.

- Именно! Уж я ему всё выскажу, что у меня на душе, будь уверена, - иронично сообщает подруга. - Короче, еду на неделю. Буду держать тебя в курсе. А ты смотри у меня, не влипни еще в какую-нибудь историю. Но если ты вдруг влипнешь в моё отсутствие, то лучше позвони мне. Или, хотя бы, Тимуру. Он, как оказалось, умеет быть полезным.

Я тоскливо вздыхаю в трубку.

Слишком много всего всплывает в памяти. Надежные объятия Тимура... его молчание... его машина... моя дрожь... Воспоминание, о котором я не могу думать, не ощущая тяжесть в груди и томительную тоску по человеку, который вдруг проник в мое сердце. Я всё ещё не понимаю, как он оказался там...

И почему после этого перестал со мной вообще как-либо взаимодействовать.

Он исчез из круга моего общения так же быстро, как и ворвался туда. Ни звонка, ни сообщения уже целых три дня. А сама я не осмеливаюсь ему надоедать, боясь показаться навязчивой... или влюбленной, что еще хуже.

Это больно.

- Ладно, - Кира смягчает голос. - Всё, целую тебя. Ты справишься. Ленке привет!

Она отключается, и я прячу телефон обратно. Ленка тут же сворачивает свой конспект в трубочку и подносит к губам, как микрофон.

- Внимание-внимание, - вполголоса бубнит она, не обращая внимания на косой взгляд препода. - Экстренное заявление: светская львица временно покидает свою территорию, направляясь в храм гармонии и глинтвейна на травах!

Я фыркаю и толкаю ее в бок.

- Её мама опять переусердствовала с гиперопекой

- Мне бы такую гиперопеку, - кривится Ленка. - У нас в семье если мама говорит "отдохни", то это значит "брось свои дела и немедленно сгоняй в магазин за хлебом без скандала". О всяких мажорских штучках, типа этого вот "Лечись под наблюдением трёх целителей и нутрициолога" даже мечтать не приходится. Эх!..

Выразительный кашель преподавателя, грозно уставившегося с трибуны, заставляет нас умолкнуть и изобразить на лицах пристальное внимание к предмету. Следующие полчаса лекция проходит в нашем сонном молчании. Ленка рисует, а я сплю с открытыми глазами.

- Знаешь, что мне особенно нравится в философии? - не выдерживает наконец она, не отрывая взгляда от своего шедевра. - Полная аналогия с пирогом без начинки. Вроде бы форма есть, но внутри сплошная серая масса с водой. Или моль.

- Или мышьяк, - зеваю я.

- Тоже вариант, - кивает Ленка. - Особенно если вспомнить, что после третьего курса у нас будет античная логика. Я уже чувствую, как умирает мой внутренний софист.

Мы смеёмся, шепчемся, втираемся в атмосферу всёобщей скуки, как в старое одеяло. Но внутри меня всё равно где-то ноет тонкая нить. Ленка не знает про парк. Про ту ночь с Тимуром. Только Кира. И та - молчит, как и я.

Но прямо сейчас она вдруг поворачивается ко мне боком и, будто между делом, говорит:

- Слушай, я тут краем уха слышала, что у тебя с Тимуром что-то случилось. Он что, реально из кустов выскочил на кривой нехоженой дорожке, где никто в своем уме не ходит поздно ночью, и отбил тебя у маньяка? Или у извращенца? Или у маньяка-извращенца?

Я замираю. Она смотрит честно, открыто, но с привычной усмешкой в глазах, в которых читается не сплетнический интерес, а... что-то почти искренне обеспокоенное.

- Откуда узнала?

- Агата обсуждала со своими мажорками, не скрываясь, - пожимает она плечами, как бы извиняясь. - Говорила, что случайно разговор Киры с тобой по телефону услышала.

- Скорее подслушала, чем случайно услышала... - морщусь я и тихо поясняю: - Он просто оказался рядом. Так получилось.

Ленка почему-то смотрит на меня скептически.

- Ну да, конечно... Так получилось, что он решил тоже сократить путь через безлюдный парк за бассейном, забыв, что его тачка ждет на парковке?.. Ага, допустим. Тогда вопрос: если он такой гений предвидения и рыцарь на красной машине, почему не остановил или не предупредил тебя? Или хотя бы не предложил проводить через эту самую дорожку, а дождался, пока тебя чуть не... ну, ты поняла?

Глава 19. Поплавай со мной, Алиса

Алиса

Ленка поднимает брови, и на её лице рождается та самая ухмылка, которая обычно предвещает тонкий комментарий, но, увидев, как я побледнела, она в мгновение становится серьёзной.

- Отвечай, - шепчет. - А я отгоню папарацци.

Под ее острым взглядом я киваю, еле дыша. И отхожу чуть в сторону, прижимая телефон к уху дрожащими руками.

- Привет, - говорю тихо в трубку.

И тут же с досадой понимаю, что мой голос звучит так, будто я прошу прощения за то, что ответила.

- Жива? - слышу я его голос, хрипловато-низкий и слегка ленивый. Такой, словно он только что отложил бокал, посмотрел на экран и решил, что от нечего делать самое время немного изменить ход чужого дня. Такой, словно не три дня молчал, а всего лишь вышел на минутку за кофе и вернулся, как ни в чём не бывало...

И как будто не он был тем, кого я ждала до ломоты в пальцах, сжимая телефон, надеясь на звук, на слово... на что угодно, лишь бы его услышать!

- Эм… да, - отвечаю сдавленно, совершенно не зная, что дальше сказать. - Я...

- Тогда слушай, - перебивает он, и в его голосе появляется что-то такое, от чего по моей спине пробегает нервный ток. Тонкая нота уверенного приказа, почти шутливого, но без вариантов для отказа. - Приезжай ко мне домой через пару часиков и не смущайся. Ты ведь хочешь всё-таки научиться плавать?

- Да, но мне теперь как-то... - я умолкаю.

И он снова говорит, уже чуть мягче, но всё так же небрежно, будто отдаёт распоряжение:

- Страшно, понимаю. Я знаю, что в том бассейне тебе теперь будет некомфортно. Забудь о нем. Киры сейчас нет, она уехала на несколько дней... ну, ты наверняка уже в курсе. А у меня тут бассейн, как ты помнишь, и тишина. Я покажу, как не тонуть, по-настоящему. Потренирую и побуду твоим личным инструктором в более удобных условиях. Покажу, как надо. Без свидетелей, без напряжения. Только ты, я и вода.

Я молчу, ошеломлённая не самим предложением, а тем, как оно прозвучало - словно мы только вчера говорили о погоде, а сегодня просто продолжаем разговор, ни к чему не возвращаясь, ничего не объясняя насчет долгого молчания.

- Тимур… - я не знаю, с чего начать. - А почему ты…

- Алиса, - перебивает он спокойно, и я чувствую, как у меня внутри что-то вздрагивает. Он редко говорит моё имя. Сейчас оно звучит как команда. - Хочешь сидеть дальше и бояться воды - дело твоё. Хочешь - выбирай. Я даю шанс. Но он не вечный.

- Ты… три дня молчал, - говорю я, и голос мой выходит тише, чем хочется.

- Три дня - это не месяц, - отрезает он. - У тебя были свои мысли, у меня свои. Сейчас говорю. Значит, надо. И не забудь купальник. Скину адрес, если забыла, - продолжает он так буднично, так уверенно, что я почти слышу, как за моей спиной защёлкиваются замки каких-то властных дверей, за которыми я уже не посторонняя, а его гостья, его подопечная...

Или его… девушка... которую он имеет негласное право вот так запросто звать к себе домой.

- Тимур, - пытаюсь я вставить хоть слово, - я просто… не думала, что ты…

- А не надо думать, - спокойно перебивает он, и голос становится ещё ниже, медленнее, с этим опасным оттенком, от которого хочется сжаться, а потом взволнованно расправиться, как струна. - Просто поплавай со мной, Алиса. Или оставайся там, где сейчас. Но тогда не жди, что я наберу ещё раз. В-общем... я тебя жду.

Щелчок. И я ошеломленно слышу, как он отключается.

Я всё ещё держу телефон возле уха, хотя вызов уже завершён. В пальцах дрожь, а в сердце - настоящий ураган из противоречивых эмоций. Одним звонком Тимур умудрился взбаламутить меня с ног до головы. Такое ощущение, что только что мне протянули верёвку - не спасательную, нет, - а ту, за которую я сама должна схватиться, если хочу хоть немного побыть с ним рядом.

- Ну, - говорит Ленка, скрещивая руки на груди. - Что сказал наш философ в плавках? Пригласил тебя на чашку воды или это был просто голос из другого измерения, судя по выражению твоего лица?

Я молча моргаю, всё еще переваривая наш экстремально быстрый разговор. Глаза Ленки сужаются, и она по привычке начинает острить чуднее обыкновенного:

- Эй, не молчи. Я жду. Он пригласил тебя на чаепитие в бассейне? Или сразу на заплыв в метафизику?

- Он… пригласил приехать к нему.,- отвечаю, и слова звучат так глупо, будто я влюблённая школьница, которую позвали во двор запускать воздушного змея. - Поплавать.

- Плавать, ага, - Ленка закатывает глаза. - С Тимуром. В частном бассейне. Один на один. Не забудь взять купальник и бронежилет от его феромонов. А лучше - ведро здравого смысла. Хотя кому я это говорю…

Я смеюсь, но сама понимаю, что внутри мне совсем не смешно.

Внутри всё дрожит. Потому что этот голос, этот звонок разбудили во мне то, что за последние дни я пыталась заглушить. Он исчез. И за это время моя привязанность не уменьшилась. Она разрослась, как будто его молчание стало для нее сильнейшим катализатором.

- Нет, правда, он только поплавать позвал под его присмотром. Я же всё еще не умею.

- Гм, звучит как романтика по-фрейдистски, - бормочет она. - Ну, раз зовёт, то тебе прям сразу надо идти. Нет, даже бежать. Только помни, когда побежишь, что если через два часа мне не напишешь, то я отправлю твоего нового поклонника Крохалева в спасательную экспедицию. Вот веселуха-то будет... - внезапно посерьезнев, Ленка делает вид, что достаёт блокнот из воздуха. - Итак, факты. Он три дня молчал. Потом звонит. Без "привет", без "прости", без "как ты", - только "давай купаться у меня в доме". М-м-м, какая прелесть! Да, это прям очень по-дружески. Особенно с учётом того, что после долгого молчания он вдруг предлагает мокрое свидание.

- Он сказал… это тренировка. Домашний бассейн, без лишних глаз. Тишина, - бормочу я, как будто оправдываюсь не перед ней, а перед собой.

- Ах, как скромно! Ну просто благотворительность, - иронически всплескивает она руками. - Убедительно, однако! Особенно если учесть, что он говорит это так, будто ты у него на балансе. Я, конечно, не эксперт по мужчинам, но мне кажется, если кто-то приказывает тебе взять купальник и приехать - это уже не флирт! Это точно самое настоящее свидание, говорю тебе! Со всеми вытекающими.

Глава 20. Победа или проигрыш..?

Тимур

Элитный односолодовый виски ложится на язык, как расплавленное золото - густое, терпкое, но не способное ни согреть, ни заморозить. Вещь редкая, коллекционная, хвалёная… Только вот мне, кажется, всё равно, что там в бокале.

Я не чувствую вкуса.

Сижу на веранде, в тени, нога на ногу, спина на шезлонге, а взгляд - в никуда. Бассейн в крытом прозрачном павильоне передо мной искрится солнцем, как выставочный экспонат. Всё это - огромный дом, терраса, идеальные линии архитектуры, зелёные лужайки, даже этот алкоголь - просто антураж для меня. Привычный и скучный. Я живу в этом антураже, как в красочной удобной коробке, которая давно перестала удивлять.

Алиса должна приехать с минуты на минуту.

Снова, как обычно за последние пару дней я будто слышу со стороны свой собственный голос в голове: "Ну и зачем ты всё это устроил, Тимур? Оно тебе прям так надо..?"

Ответ где-то на грани желания доказать, что я могу, и ярости за то, как она ляпнула тогда свою незабываемую фразу на той шумной вечеринке, среди музыки, смеха и моей тусовки с моими друзьями, в глазах которых я всегда был на высоте.

“...ничего особенного у него там нет!.. Никому не интересен вообще этот… стручок!”

И да, она, конечно, потом испугалась, покраснела и убежала, наверняка думая, что не то хотела сказать… Только мне-то пофиг, чего она там хотела. Она сказала. Громко. Опустила перед всей моей тусовкой, где я царь и бог в одном лице.

В который раз напоминаю себе, что я не тот, кто оставит такое дерьмо без ответа.

Опять же, мой порше на кону. Красный, агрессивный, вылизанный до последнего болта. Сделать его залогом - это не просто дерзость, это почти вызов самому себе. Но ставки должны быть высокими, иначе нет смысла. И если я пересплю с Алисой и докажу это, то железно реабилитирую подпорченную репутацию. Не то, чтобы, конечно, моя репутация вообще как-то пострадала из-за ее выходки, нет. Но я давно усвоил правило выживания в своей тусовке.

Когда ты стоишь на вершине своего мира, как Акела на своей скале в расцвете сил, внизу всегда вертятся шакалы, готовые подчеркнуть, подметить и разнести всем слухи о твоей слабости. Акела промахнулся и всё такое прочее. А стая молодых волков и волчиц у подножия этой скалы, уважающая только силу вожака, всегда готова усомниться и перейти на сторону более зубастого.

Мне нужно только победить свою слабость, и всё. Тачка останется моей, репутация снова на уровне, и это дерзкое унижение забыто. В конце концов, девчонка сама напросилась, разве не так..?

Всё бы гораздо проще, если бы я не оказался в том чёртовом лесопарке три ночи назад. Если бы не услышал ее крики, не увидел, как она беспомощно отбивается, путается в своей разодранной ветровке, а урод в капюшоне уже спускает с ее беззащитной попки джинсы…

Думал, остыну, выкину эту сцену из головы. Но оказалось, в голове осталась не только она, но и этот ее взгляд после спасения. Такой… доверчивый, тёплый, будто я не просто спас, а стал для неё кем-то больше.

И это, мать его, сбивает план.

Я специально не писал ей. Три дня. Даже не смотрел в телефон. Потому что если бы написал - всё бы покатилось к чертям собачьим не туда и не в ту сторону. Мне не нужно это “туда”. Мне нужно - просто сыграть. Победить. Забрать своё. А не изображать из себя спасателя и мягкотелого добряка, которого потом своя же стая загрызет насмешками за слабость.

Теперь она наверняка уже едет сюда. Потому что я позвонил после трех дней паузы в категоричном тоне и без вариантов, под предлогом “научу плавать, поможет снять страх, бла-бла-бла”. Потому что верит. Потому что думает, что я действительно хочу ей помочь…

И потому что я отлично знаю, как эффективно работают на девчонках эти чертовы эмоциональные качели “холодно-жарко” или “внимание-игнор”.

Стакан опустел, и я наливаю еще немного.

Не потому что тянет, а потому что внутри будто зуд. Дискомфорт. Я не то, чтобы злюсь, но изнутри весь как перекрученная пружина. Даже не хочу задумываться, в чём проблема. Виски булькает из горлышка бутылки и порывисто бьётся в стекло, как будто хочет вырваться. Молча наблюдаю за его плеском, затем, покачав жидкость в стакане, отставляю его в сторону.

В телефоне жужжат уведомления, машинально притягивая мой взгляд к экрану.

Это Агата выставила только что новые сторис в соцсетях и отметила меня там. Улыбается в камеру, машет бокалом шампанского, фотографирует свои длинные ноги в лакированных лодочках и подписывает что-то типа "Miss you, babe…". Она всегда на связи, всегда рядом, стоит только щёлкнуть пальцем. Моя бывшая подружка, а ныне - просто доступная тушка для моего досуга когда неохота тратить время на уговоры новых девчонок.

Я мог бы, в теории, хоть прямо сейчас позвонить ей и пригласить. Она бы примчалась без вопросов, отсосала бы умело и дала бы себя трахнуть без лишних слов. А я бы сбросил пар. Но… почему-то не хочется. Слишком она вся как из пластика. Тупо-заносчивая, гламурная, предсказуемая.

Вот Алиса другое дело. Там ещё нет грязи… пока. С ней интересно, как в новой игре, в которую ещё никто не играл.

Я встаю, чтобы медленно прогуляться по веранде. Телефон так и лежит в руке, чёрный, тонкий, как лезвие, и готовый выполнить любую задачу. Машинально провожу пальцем вверх, включая камеру. Не потому что хочу, а потому что нужно. Нужно сделать это. Или хотя бы посмотреть, как бы это выглядело со стороны.

Ставлю телефон на столик и переключаюсь на режим фонового видео. В силу разных обстоятельств он у меня всегда по умолчанию в такой настройке, и это удобно. Камера смотрит на бассейн. Хороший ракурс. Видно воду, угол шезлонга, немного вида… ровно то, что нужно, чтобы потом сказать: “Вот вам пруфы, парни. Я выиграл”. Пусть будет, раз начал. Пусть будет запись. Пусть будет всё, как договорились. Без чувств. Без “но”.

Глава 21. Урок домашнего плавания

Алиса

Бассейн, конечно, тут совсем другой… Он приватный, тихий и тёплый.

Совсем не такой, как в спортивном центре, где вечно пахнет хлоркой, а в уши бьёт визг детворы, перекатывающийся сквозь свистки тренеров и шлёпанье босых ног по плитке. Здесь нет ни крика, ни эха чужих шагов, ни осуждающих взглядов. Только тёплая вода, доходящая до груди, тусклый, ровный свет под потолком, и стеклянные стены, за которыми начинает опускаться вечер.

Мы тут вдвоём. Только мы и вода.

Сейчас я стою в ней по шею, одетая лишь в купальник, и слегка дрожу. Но не от холода, а от чего-то, что сложно назвать. Будто во мне завёлся маленький мотор - тихий, настойчивый, заставляющий кровь разгоняться по венам и бурлить в предчувствии чего-то... необыкновенного.

Тимур стоит на бортике в чёрных плавках, невольно притягивая мое внимание к своему рельефному торсу с кубиками пресса. Всё в нём - от выверенных шагов до широкой линии плеч, - какое-то… упругое, плотное, самодостаточное. Он не позирует. Он просто такой, какой есть: сильный, спокойный, уверенный в себе до невозможности.

Он не говорит: "Посмотри на меня", но я всё равно смотрю. Потому что не могу не смотреть.

- Ну что, начнём с дыхания? - спрашивает он лениво, как будто у нас обычный урок и он словно не замечает, как я сжимаюсь в комочек нервов посреди прозрачной тихой воды. - Сегодня будешь слушаться?

Смотрю на его руку, которую он протягивает - сухую, тёплую, крепкую. Его ладонь словно приглашает перейти границу между моим испугом и его миром. И я, хоть и вразрез с внутренним мандражом, кладу свою руку в его. Она у него тёплая и надёжная.

- Я просто осторожная, - бурчу, стараясь звучать по-взрослому сдержанно. Немного досадно, что мой голос чуть-чуть дрожит, срываясь. И сама интонация сдаёт меня с потрохами.

Тимур не смеётся, как мог бы.

Но он просто подтягивает меня к себе, чуть ближе, и в следующий миг оказывается за моей спиной. Его ладонь ложится между моими лопатками, и в этом прикосновении нет ни грубости, ни давления. Только тепло. Только тот самый ток, который теперь становится сильнее, как будто разлит по самой воде между нами.

- Дыши ровно. Я рядом, - его голос кажется более тихим, чем обычно. Без флирта, без насмешки. Просто... рядом.

Мы медленно двигаемся вдоль бортика. Он идет очень близко, аккуратно поправляя мои руки, подсказывает, как держаться и расслабить плечи. Чуть касается спины, ключиц, предплечья... и с каждым его прикосновением меня будто парализует. То ли от жара, то ли от собственного смущения. Потому что каждое его касание всё равно что короткое замыкание в моем организме. Мышцы слабеют, а сердце бьётся и трепещет.

- Лиса, ты вообще умеешь расслабляться? - спрашивает он вдруг.

Лиса? Ох… если бы мурашки могли расползаться вот так от одного слова… на руки смотрю, и правда… побежали. Он сказал это не так, как прозвище, а словно мое настоящее имя. Естественно и лениво.

- С тобой в двух сантиметрах? Вряд ли, - огрызаюсь я, пряча то, чего не должна показывать.

Еле сдерживаю непослушные зубы, что решили отплясывать чечетку именно сейчас. И это точно не от холода. А внутри себя думаю: "Господи, Тимур, ну что ты делаешь со мной?.."

Он усмехается, и этот звук - тихий, тёплый, с мужественно-низкой вибрацией голоса, - будто касается позвоночника. Прежде, чем я понимаю, что происходит, он притягивает меня ближе и обнимает со спины. Его мускулистые сильные руки скользят и властно ложатся на мой живот, а широкая грудь касается моей спины. Без нажима, но с такой уверенностью, что у меня перехватывает дыхание.

- Вот. А теперь не дёргайся. Я держу, - говорит он, и его голос становится низким, чуть хриплым.

От этой близости у меня перехватывает дыхание. Мурашки уже не бегают, а прямо-таки маршируют от шеи вниз. Тимур рядом - и весь воздух между нами искрит. Моё тело будто перестаёт подчиняться мне. Оно как будто растворяется в воде, в нём самой, в нём, в его голосе, в его дыхании. Бабочки заводят хоровод с песнями в животе. То ли пьяные, то ли с ума сошли… А я..

- Ты так всех своих учениц держишь? - спрашиваю с притворной дерзостью, чисто ради того, чтобы не молчать.

Он медленно наклоняется, и его губы почти касаются моего уха. Его дыхание кажется горячее, чем вода. Оно словно проникает внутрь и разливается там, где мне особенно нельзя это чувствовать.

- Нет. Только тебя. Потому что ты самая упрямая, - шепчет он.

Я поворачиваюсь, собираясь сказать что-то язвительное, чтобы сбросить возникшее между нами напряжение... но тут встречаю его взгляд. И понимаю, что перегнула. В этом взгляде - не насмешка, не игра и не флирт. Там что-то другое... тяжелое и тёмное желание, искрящееся жаром, как подводный ток, от которого невозможно защититься.

Тимур смотрит на меня молча. На его лице нет ни следа привычной ленивой ухмылки или обычной лёгкости, за которой он обычно прячется.

- Так и будешь провоцировать? - тихо спрашивает он, не отводя глаз. Слова звучат глухо, почти хрипло, как будто они прорываются из горла с трудом.

- А если буду?.. - шепчу в ответ, сама не понимая, откуда во мне эта смелость. Но она есть. Точно бабочки напились… и меня напоили.. смелостью и дерзостью? Божечки…

Голос кажется чужим. Такой смелый и вызывающе-дрожащий, будто это не я - Алиса, которая боится воды, людей и самой себя, а кто-то другой, живущий внутри и вырывавшийся наружу впервые только сейчас.

Тимур медленно, не сводя с меня тяжелого пристального взгляда, тянется ко мне. Его рука ложится на мою щеку, поглаживая горячими пальцами. А потом...

Жадно впивается в мои губы.