Ты мой мир

Пролог

— Прошу! Умоляю! Я сделаю всё, что ты захочешь. Только спаси!

Мужчина осматривает меня с ног до головы, а мне так стыдно, хочется скрыть свою наготу, но у меня ничего нет. Даже трусы, тот небольшой клочок кружева, сняли, оставили полностью голой. Пытаюсь закрыть грудь волосами, хорошо, что они длинные, густые и помогают хоть немного скрыть от взора мужчины не только грудь, но даже плоский живот, остальное прикрыла ладошкой. Сомнительное прикрытие, но другого всё равно нет.

— Что ты можешь мне дать? – он как будто издевается, ведь понимает, что кроме своего тела, у меня нет ничего, даже документов.

Поднимаю голову высоко убираю ладонь и руками убираю волосы за спину.

— Всё, что у меня есть!

Ухмыляется и жадным взглядом проходится по моему телу. Я знаю, что есть на что посмотреть: длинные ноги, округлые бёдра, тонкая талия и грудь третьего размера. Наша надзирательница, или, как её называли многие девочки «мамка», всегда говорила, что на мне их бордель заработает баснословные деньги. Наверно, всю жизнь я буду слышать её голос у себя в голове.

— Аврора. Твоя ангельская внешность, это золотая жила, каждый посетитель захочет трахнуть ангела, но не каждый сможет себе это позволить.

Да, меня готовили для самых дорогих клиентов, чётко следили за моей внешностью. Изнурительные тренировки, чтобы тело было гибким, подтянутым и выносливым. Долгие часы в салоне, который также находился при борделе. Я терпела всё, ведь не было другого выхода. Выход из борделя «Красная роза», только вперёд ногами.

Конечно, слышать это дико, и возможно, что многие даже не поверят, что до сих пор существует сексуальное рабство, но оно есть, и я одна из его жертв.

— Что ты умеешь?

Его лицо не выдаёт ни одной эмоции, такое ощущение, что ему всё равно, только в глазах горит огонь похоти, и это даёт мне надежду на спасение. Лучше пусть он один меня трахнет, но не эта толпа пьяных и обколотых парней.

— Всё!

Вру, конечно же, но сейчас ему об этом знать необязательно, пусть спасёт, а дальше будь что будет.

Он ещё раз смотрит на меня, задерживает взгляд на груди, потом смотрит на запястье, и мне хочется закрыть эту метку. Метка шлюхи. Татуировка красной розы на предплечье, её носят все девочки, для того чтобы одного взгляда хватило понять, что перед тобой шлюха.

Я каждый день смотрю на неё и мечтаю вырезать, снять вместе с кожей, чтобы не было этого ярко-красного пятна в моей жизни.

Жду его решения, как ждёт приговора осуждённый , меня потряхивает от страха, что сейчас именинник хватится, поймёт, что его игрушка слишком задержалась в туалете.

Несколько минут тишины, и он отводит взгляд от метки, смотрит прямо в глаза и говорит.

— На колени, - его голос с хрипотцой, но в нём есть что-то, что не даёт даже на миг задуматься, и я сразу же подчиняюсь его воле.

Конечно, я не раз представляла, как это будет, но всё равно действительность отличается. Я стою на коленях перед мужчиной лет тридцати, точный возраст я не знаю, он высокий, даже очень, просто великан по сравнению со мной. Серые глаза отдают холодом, губы тонкие, плотно сжаты, он смотрит на меня сейчас с брезгливостью, а мне очень хочется, чтобы он смотрел, как на сокровище, как на самую любимую и желанную женщину.

Совсем мало проходит времени, я всё так же стою в унизительной позе и стараюсь приготовиться к тому, что произойдёт дальше, но дёргаюсь, когда перед моим лицом появляется член. Большой, с крупными венами и большой головкой, похожей на сливу. Вопреки моему желанию, слюна наполняет рот, и я слышу новый приказ.

— Соси.

Отрываю взгляд от члена и смотрю прямо в глаза мужчине.

— Вы мне поможете?

Он отвечает с раздражением.

— Помогу. Соси и не отвлекайся!

Глава 1

Аврора

— Доброе утро, Аврора. Тебя можно поздравить? – Миранда улыбается, а я не могу понять причину такого веселья.

— С чем? – спрашиваю и кидаю очищенную картофелину в чистую воду.

С самого утра я сижу на кухне и ещё никого не видела, сегодня моя очередь подготавливать продукты, поэтому дел очень много. Руки болят от ножа, которым я перечислила целый мешок картошки, а впереди ещё несколько пакетов с различными овощами.

— Так ты не знаешь? – Миранда смотрит на меня, широко раскрыв рот, так и хочется сказать, чтобы закрыла, а то наша «мамка» быстро найдёт ему применение.

— Нет. О чëм речь? – спрашиваю безразлично и беру в руки большую морковь.

— У тебя сегодня дебют! – радостно восклицает Миранда, а я замираю и не сразу обретаю дар речи.

— Кто сказал? – говорю тихо, еле сдерживая слёзы, которые готовы политься из глаз в любую секунду.

— Я слышала разговор ночью, Тамила по телефону с кем-то говорила, что тебе наконец-то исполнилось восемнадцать и этот праздник как раз будет твоим дебютом. Подробности не знаю. Ну? Ты рада?

Девчонка заглядывает в мои глаза и ждёт ответа, а я не знаю, что сказать. Как можно радоваться тому, что тебя сделают подстилкой для оравы мужиков?

— Я не знаю, —убираю нож и сжимаю руки, которые начали трястись, да что говорить о руках, если меня всю теперь потряхивает, теперь от страха и неизбежности.

— Я так рада! Быстрее бы и мне исполнилось восемнадцать.

Миранда действительно рада, её глаза светятся, я не осуждаю, я знаю, каково жить в страхе, как я. Уж лучше пусть будет рада, ведь нам всё равно не избежать этой участи. Мы все будем шлюхами, кто-то раньше, кто-то позже, но путь у нас один.

— Хочешь, я за тебя сегодня поработаю на кухне. Тебе нужно приготовиться, эпиляцию сделать, макияж, укладку.

— Если тебе несложно? Действительно, много дел.

— Конечно.

Девушка берёт нож, который я положила на стол, и занимает моё место, как только я встаю.

— Спасибо, Миранда.

— Да не за что. Я приду попрощаться.

— Хорошо, - улыбаюсь и выхожу из кухни, еле сдерживая слёзы.

Вот и пришёл этот день, а я так молилась, чтобы он никогда не наступил. Всего два дня назад мне исполнилось восемнадцать, и Тамила сразу же решила отдать меня в руки похотливым толстосумам.

Захожу в свою комнату, и слёзы начинают течь по щекам, падаю на кровать и начинаю кричать в подушку, бью руками постель до тех пор, пока есть силы, а потом просто лежу и смотрю в потолок, стирая ладонью солёные дорожки слёз.

— Маша, как же мне тебя не хватает, ты покинула этот мир так рано, совсем рано. Прости, прости меня, что я тоже не смогла осуществить всё то, о чëм мы так мечтали.

Шепчу в тишину, прося прощения у единственной родной души, что была у меня на свете. Она не сдавалась, мечтала и хотела сбежать. Русская девочка, которая попала в этот ад в возрасте семи лет, она даже писать и читать умела, в отличие от меня, ведь я здесь оказалась в слишком раннем возрасте, я не знала другой жизни, в отличие от неё.

Маша помнила своих родителей и помнила, как голодала, но она была свободна. Её забрали за долги родителей, как и всех нас, привезли сюда, и теперь мы часть этого места.

Бордель «Красная роза», а мы его цветочки, как нас называет Тамила. Женщина, которая находится с нами двадцать четыре часа в сутки, живёт в этом крыле, откуда нельзя выходить, пока мы не достигнем совершеннолетия. Мы живём и работаем здесь, убираем, стираем и готовим. Один день в неделю, нас по очереди ведут на остальные этажи, чтобы мы убирали там, у нас даже график есть, кто когда дежурит.

Мы с Машей быстро нашли общий язык, и она стала мне подругой. У нас была небольшая разница в возрасте, почти на три года, она была старше. Мы много разговаривали, пока отмывали кухню или чистили овощи, она рассказывала о России, о красоте её родного города, где вокруг были одни леса. Я слушала открыв рот, и мечтала там оказаться, гулять на свежем воздухе и собирать ягоды.

Когда за месяц до восемнадцатилетия, она решилась на побег, я отговаривала, боялась потерять её и остаться одной. Как же сейчас я её понимаю, она хотела свободы, и я мечтаю о ней. Побег Маша осуществила, уж не знаю, как она перепрыгнула трёхметровый забор, но её искали три дня, я радовалась за подругу, но, как оказалось, слишком рано.

Её нашли и устроили показательную казнь: нас заставляли смотреть в огромное окно, как её разрывали на кусочки три огромных чёрных ротвейлера. Я до сих пор помню её крик.

Конечно же, я не решилась сбежать, я боюсь и очень хочу жить. Но я не хочу быть шлюхой. Что же делать?

— Ты почему до сих пор лежишь?

Дверь открылась, и в небольшую комнату вошла наша надзирательница. Красивая женщина лет сорока, строгая, но иногда может быть ласковой. Тамила всегда одежда в чёрное платье, а на её голове красуется маленькая шляпка.

— Вставай давай, - она замирает у кровати и хмурится. Знаю, что она недовольна.

— Ты что тут слëзы льëшь?!

А вот теперь её голос похож на ультразвук, хочется закрыть уши ладонями, чтобы не слышать этот визг.

— Ты хоть понимаешь, сколько нужно времени, чтобы привести в порядок твоё лицо?! Быстро встала и пошла в салон. Тебя там уже ждут!

Она стоит и не уходит, ждëт, чтобы я выполнила приказ, и я выполняю: встаю с кровати и иду на выход.

Сегодня мой дебют.

Глава 2

Аврора

Вместе выходим из комнаты, Тамила идёт следом и причитывает.

— Что такого ты узнала, что льëшь слёзы? Я не скрывала того, что ждёт вас в будущем. Ты, как и все остальные девочки, будете работать в борделе. Поверь, может быть, хуже. Многие приходят сюда добровольно и не жалуются, а наоборот, рады, что могут жить, кушать вкусную еду, одеваться в красивую, дорогую одежду.

Её не остановить, а мне не хочется это слушать. Я не хочу так жить. Я была бы согласна и на меньшее. На фиг мне, дорогие кружевные трусы? Которые я теперь буду одевать, чтобы какой-нибудь мерзкий тип сорвал их с меня? Он даже не оценит. Ему абсолютно всё равно, сколько они стоят, ведь придёт в бордель, чтобы трахаться, а не рассматривать наряды шлюх.

Я мечтаю о маленьком доме, где-нибудь в небольшом городе, а ещё лучше в деревне , где я буду хозяйкой. Я бы устроилась на какую-нибудь работу, например, уборщицей или кухаркой, это пока всё, что я умею. Целый день я бы работала, а вечером приходила домой, где меня ждал муж и двое, а лучше трое детей.

Эта картинка была такой реальной, что я снова заплакала, ведь теперь этого никогда у меня не будет. Кто вообще захочет связать свою жизнь с проституткой?

— Да что с тобой такое? Хватит лить слëзы! А иначе мне придётся дать тебе таблеточку…

Эти слова делают то, что она добивалась. Мой страх перед проституцией— ничто по сравнению с наркотиками. Я видела, во что превращаются девушки после одной волшебной таблетки.

— Нет! Я больше не буду! Честно!

Она довольно улыбается, и мы вместе заходим в местный салон. Тамила сразу же даёт кучу распоряжений, и вокруг меня начинают кружиться все мастера.

Следующие несколько часов меня мнут на массажном столе, потом дерут волосы со всего тела, чтобы я была гладкая и приятная на ощупь, натирают ароматными маслами, делают маникюр, педикюр, яркий макияж, и в последнюю очередь я оказываюсь в кресле парикмахера. Мои волосы моют, делают маски, после них они послушные и мягкие, укладку мне не делают, просто сушат феном и оставляют распущенными.

Как только парикмахер расправляет кудрявые волосы и они падают на плечи и спину, в помещение салона заходит Тамила. Скорее всего, она следила по камерам, которые висят на каждом шагу, даже в комнатах наших они есть.

— Готова?

Я встаю с кресла, и она обходит меня по кругу, я стою в одном нижнем белье, моя кожа блестит от ароматного масла, кожа лица сияет.

— Просто отлично. Вы молодцы. На сегодня все свободны.

Команда мастеров красоты благодарит Тамилу, и всё начинают собирать свои чемоданчики.

— Пошли. Платье уже лежит в твоей спальне. Через час за тобой приедут, так что будь готова.

Я расстроена, и поэтому смысл слов не сразу до меня доходит, а когда я понимаю, что она сказала, я останавливаюсь и дрожащим голосом уточняю.

— Машина? Значит, я… меня… это…

Тамила смеётся.

— Господи, Аврора, ты и вправду ангел. Ты выросла в борделе, а боишься сказать слова, трахать, пороть, ебать? Да ты покраснела?! Клиент будет очарован тобой. — она отворачивается и продолжает путь.

— Я отвечу на твой вопрос. Да, вечеринка будет за городом, это, конечно, не принято, но клиент обещал полную безопасность.

Конечно же, безопасность для них, не для меня, но вопреки всему, моё сердце начинает быстро колотиться о грудную клетку.

А вдруг это мой шанс?

Побег из борделя невозможен, тут камеры на каждом шагу, охрана теперь стоит не только у ворот, но и на протяжении всего забора, через каждый метр. Но их же не будет со мной, за пределами этого участка?

Меня повезут за город. Конечно, я ни разу не была там, но я всё равно попытаюсь, я не упущу эту возможность.

Даже настроение немного улучшилось, и улыбка появилась на лице.

Мы с Тамилой зашли в мою комнату, и на кровати я увидела платье, я не знаю, как я выдержала и не скривилась, когда увидела красное платье на своей кровати.

Больше всего на свете я не люблю красный цвет.

Красное атласное платье с глубоким декольте, а точнее, оно еле, еле скрывает мою грудь. Дина этого безобразия лишь слегка прикрывает ягодицы, шнуровка по бокам открывает вид и на грудь, и на бёдра, а вырез на спине до самого копчика, вообще делает это платье простой тряпкой.

Конечно же, мне пришлось его надеть.

— Ну просто конфетка, — восхищается Тамила.

Мы выходим в коридор, где меня ждут девочки, чтобы попрощаться. Интересно, мы увидимся ещё или нет?

— Аврора, какая же ты красивая! — ко мне кидается Миранда и обнимает.

Вита просто кивает, она, так же как и я боится и не хочет быть шлюхой. Возможно, пока она достигнет совершеннолетия, что-нибудь изменится, остаётся только верить. Девочки Мия и Клара ещё маленькие и не понимают, что происходит, но смотрят на меня с такой грустью, что снова слëзы наворачиваются на глаза. Они мне как младшие сестрёнки, и мне будет их не хватать.

Среди толпы не вижу ещё трёх девушек, наверное, они просто не хотели видеть моё падение.

— Скоро мы встретимся, ещё пару лет, и я тоже поднимусь на верхний этаж.

Грустно улыбаюсь и говорю.

— Конечно, Миранда, скоро встретимся.

— Всё, девочки, прекращайте слëзы лить. Аврора, пора.

Она берёт меня за руку и выводит, дверь за спиной закрывается, всё, эта страница моей жизни закрыта, и мне придётся что-то придумать, чтобы больше никогда сюда не вернуться.

Глава 3

Аврора

Тамила выводит меня на улицу, и я вдыхаю свежий воздух.

Как же хорошо.

Мы очень редко выходим на свежий воздух, только когда выносим мусор и на непродолжительные прогулки во внутреннем дворике. Сейчас же я нахожусь у ворот впервые.

— Замечательно. Тебя уже ждут.

Перевожу взгляд, смотрю в ту же сторону, что и Тамила. Прямо у крыльца, в нескольких метрах стоит огромная чёрная машина, я вижу, что в салоне сидят молодые мужчины, лица их разглядеть не получается.

Они словно услышали мои мысли и синхронно повернулись в мою сторону, липкие, неприятные взгляды прошлись по мне, и через минуту, два мужчины были уже перед нами.

— Тамила. Добрый вечер.

Один из мужчин, высокий блондин подходит к «мамке», целует протянутую руку.

— Добрый вечер Стеф. Как дела?

— Всё замечательно. Мы приехали за подарком для Лиама.

Он снова повернулся и посмотрел на меня, а потом с шикарной улыбкой проговорил.

— Я вижу, он уже упакован.

Они говорят обо мне, как о какой-то кукле, хотя для них я и есть кукла резиновая.

— Стеф, я полностью полагаюсь на тебя, ты постоянный клиент, и я надеюсь, что всё пройдёт нормально. Завтра я жду, что Аврору доставят сюда.

— Тамила, дорогая, это не обсуждается. Ты же меня знаешь. Я человек слова.

— Знаю. Поэтому и отпускаю её с вами.

Они снова смотрят на меня, а я стою и не шевелюсь, пока что нужно изобразить полную покорность.

— Тогда мы погнали.

— Макс, садись за руль, я помогу ангелочку разместиться.

Мужчина, который не проронил ни слова, просто разворачивается и идёт к машине, а блондин подходит, берёт меня за руку.

— Прошу.

Он кивает в сторону машины, я бросаю последний взгляд на Тамилу и после её одобрительного кивка, иду, как послушная собачонка за хозяином.

Для меня даже открывают дверь, и я сажусь в салон автомобиля на сиденье из белой кожи. Мужчина захлопывает заднюю дверь и садится рядом с водителем, машина трогается, а минут через пять мужчины начинают разговор.

— Ну как тебе подарок?

Блондин говорит первым и смотрит в зеркало заднего вида, на меня. Я же боюсь пошевелиться, —сложила руки на колени, а волосами прикрыла грудь.

— Зачётный. Я бы и сам не отказался от такого.

Брюнет тоже смотрит в зеркало.

— Надеюсь, ты мне такой же организуешь. Помнишь, что тут меня через месяц тоже юбилей.

— Да не вопрос. У Тамилы таких валом.

Они смеются, а мне становится ещё страшнее от следующих слов.

— Ты же знаешь, Макс, что Лиам не жадный и даст её всем попробовать.

— Я с радостью сниму пробу.

Дальше я ничего не слышу, биение моего сердца звучит в ушах, и мне становится трудно дышать. Паника накрывает меня. И хочется просто перестать дышать. Пусть сейчас моё сердце остановится. Я не выдержу этого.

Я даже не знаю, сколько по времени мы ехали, меня просто трясло от страха и хотелось бежать, да хоть в лес, который был за окном. Пусть меня звери дикие съедят, чем трахает толпа мужиков.

Я даже подвинулась ближе к двери, пока мужчины разговаривали, и моя рука уже почти дотянулась до ручки, но машина резко затормозила, и я чуть ли не врезалась головой в спинку водительского сиденья.

Подняв голову и посмотрев вперёд, я чуть ли не застонала от отчаяния: машина остановилась у кованых ворот, а за ними виднелся огромный дом.

Блондин вышел на улицу, нажал на кнопку у ворот, они распахнулись, и машина въехала во двор. Дверь с моей стороны открылась, и Стеф с ослепительной улыбкой протянул руку.

— Ну, пошли подарочек к имениннику.

Я подала ему раскрытую ладонь и спрыгнула с высокой ступеньки. Блондин пошёл вперёд, не выпуская мою руку.

Чем ближе мы подходили к дому, тем громче звучала музыка.

Мы вошли внутрь, а затем спустились по каменной лестнице. Оказались в большом зале, где играла музыка, мужчины, человек десять, сидели вокруг стола, ещё двое стояли у бильярдного стола, видимо, разыгрывали партию. Посередине зала, на небольшой возвышенности, на пилоне, танцевала совершенно голая девушка, ещё несколько девушек кружились вокруг стола.

Стеф осмотрел помещение и сразу двинулся к столу. Как только мы приблизились, на нас обратил внимание красивый шатен и расплылся в неприятной улыбке. Мужчина встал и, немного пошатываясь, вышел из-за стола.

— Стеф, Макс, какой сюрприз!

Воскликнул он и практически упал в объятия блондина.

— Лиам! Я тоже рад видеть тебя. С днём рождения!

— Спасибо, брат, спасибо.

— С днём рождения.

— И тебя, Макс, благодарю.

Брюнет внезапно перевёл взгляд на меня, и мне захотелось закрыться от его похотливого взгляда.

— Так вы не одни. И кто это тут у нас?

Стеф потянул меня за руку, и я оказалась прямо перед именинником.

— А это наш подарок тебе. Невинный ангел, который оставит приятные воспоминания об этом вечере.

Лиам обходит меня вокруг, смотрит: так, что, прямо сейчас сожрëт. Останавливается, протягивает руку и дотрагивается до лица.

— Ммм да это просто конфетка. Только… Мне кажется, что нужно посмотреть, что же находится под платьем. Как вы думаете?

Он поворачивается к столу, и все мужчины сейчас смотрят прямо на меня. Под свист и смех, Лиам обходит меня и просто разрывает тонкие бретельки, платье падает к моим ногам, ещё одно движение, и трусики из тончайшего кружева, тоже присоединяются к платью.

— Вот теперь я могу оценить подарок. Спасибо, Стеф, Макс, мне о-о-очень он понравился.

Мужчина скалится, потом хватает за руку и ведёт к столу, садится на стул и усаживает меня к себе на колени.

— Будешь?

Он указывает на несколько небольших дорожек из белого порошка. Я понимаю, что это наркотики, и отрицательно мотаю головой.

— Зря. Убойная штука.

Берёт купюру, сворачивает в трубочку и вдыхает через нос порошок.

Я немного расслабляюсь, Лиам разговаривает с мужчинами и вроде даже забывает обо мне, но руку с талии не убирает.

Глава 4

Аврора

В комнату вошёл мужчина, и я не могла отвести от него глаз. Его взгляд, заставлял сжаться. Он брезгливым взглядом прошёлся по каждому углу комнаты, потом перевёл свой взор на меня, и я отвела глаза, просто мне было стыдно смотреть на него.

— Так зачем пришёл? Папочка послал?

Лиам скалится и смотрит на гостя враждебно. Адам совсем не торопится отвечать, просто изучает, осматривает всю обстановку. Я же смотрю на него из-под опущенных ресниц. Мужчина одет во всё чёрное: чёрные джинсы с потёртостями, рубашка тоже чёрная, несколько пуговиц у ворота расстёгнуты, и можно увидеть поросль волос на груди. Кожаную куртку он держит в руках. Волосы растрёпанные, как будто он провёл рукой по волосам. Ровный нос, тонкие губы сжаты и выдают его недовольство.

— Я здесь по личной инициативе.

Его голос почему-то звучит очень громко, или мне это только кажется.

— Да не смеши меня. Ты и шага не сделаешь без приказа. Ты же папин пёс.

Лиам дразнит его, мне кажется, что сейчас Адам его схватит и встряхнëт. Но нет, он просто стоит, не реагирует на провокации.

— Это тебя не касается.

Тем же тоном отвечает, а потом добавляет.

— Настоятельно рекомендую закончить вечеринку, чтобы отец ничего этого не узнал. Ты же знаешь, что если…

Лиам выходит из себя, и его кулак опускается на стол.

— Это не твоё дело! Вали отсюда!

— Моё дело предупредить.

Адам разворачивается и выходит, а я смотрю ему в спину и понимаю, что потеряла последний шанс на спасение.

— Ну что, теперь давай займёмся тобой.

До меня доходит, что эти слова были адресованы мне, только когда Лиам хватает меня за волосы и больно тянет, чтобы я посмотрела на него.

Мне страшно, оттого что я вижу в расширенных зрачках свой приговор. Этот человек не знает жалости, он будет рвать меня на куски и ни разу не поморщится. Тошнота подкатывает к горлу, и я впервые за весь вечер произношу лишь одну фразу.

— Можно мне в туалет?

Он смотрит на меня, пожирает глазами, я уже думаю, что он не отпустит, но сквозь музыку слышу.

— Только быстро.

Я поднимаюсь на ноги и получаю болезненный шлепок по голой ягодице.

Не реагирую, не поворачиваясь просто ухожу в сторону выхода, где видела несколько дверей. Одна из них и должна быть уборной. Раз меня не останавливают, значит, я двигаюсь в нужном направлении.

Передо мной несколько дверей, и я открываю первую попавшуюся, понимаю, что это не то, и хочу закрыть, но замечаю высокую фигуру и замираю в проёме.

Это он!

Он ещё не ушёл!

Другого шанса не будет!

И я использую его. Захожу в комнату и закрываю дверь, подхожу к мужчине, он наблюдает за моим приближением и молчит, на его лице не дёрнулся ни один мускул, лишь в глазах вопрос.

— Прошу! Умоляю! Я сделаю всё, что ты захочешь. Только спаси!

Мужчина осматривает меня с ног до головы, а мне так стыдно, хочется скрыть свою наготу, но у меня ничего нет. Даже трусы, тот небольшой клочок кружева, сняли, оставили полностью голой. Пытаюсь закрыть грудь волосами, хорошо, что они длинные, густые и помогают хоть немного скрыть от взора мужчины не только грудь, но даже плоский живот, остальное прикрыла ладошкой. Сомнительное прикрытие, но другого всё равно нет.

— Что ты можешь мне дать? – он как будто издевается, ведь понимает, что, кроме своего тела, у меня нет ничего, даже документов.

Поднимаю голову высоко, убираю ладонь и руками убираю волосы за спину.

— Всё, что у меня есть!

Ухмыляется и жадным взглядом проходится по моему телу. Я знаю, что есть на что посмотреть: длинные ноги, округлые бёдра, тонкая талия и грудь третьего размера. Наша надзирательница, или, как её называли многие девочки «мамка», всегда говорила, что на мне их бордель заработает баснословные деньги. Наверно, всю жизнь я буду слышать её голос у себя в голове.

— Аврора. Твоя ангельская внешность, это золотая жила, каждый посетитель захочет трахнуть ангела, но не каждый сможет себе это позволить.

Да, меня готовили для самых дорогих клиентов, чётко следили за моей внешностью. Изнурительные тренировки, чтобы тело было гибким, подтянутым и выносливым. Долгие часы в салоне, который также находился при борделе. Я терпела всё, ведь не было другого выхода. Выход из борделя «Красная роза», только вперёд ногами.

Конечно, слышать это дико, и возможно, что многие даже не поверят, что до сих пор существует сексуальное рабство, но оно есть, и я одна из его жертв.

— Что ты умеешь?

Его лицо не выдаёт ни одной эмоции, такое ощущение, что ему всё равно, только в глазах горит огонь похоти, и это даёт мне надежду на спасение. Лучше пусть он один меня трахнет, но не эта толпа пьяных и обколотых парней.

— Всё!

Вру, конечно же, но сейчас ему об этом знать необязательно, пусть спасёт, а дальше будь что будет.

Он ещё раз смотрит на меня, задерживает взгляд на груди, потом смотрит на запястье, и мне хочется закрыть эту метку. Метка шлюхи. Татуировка красной розы на предплечье, её носят все девочки, для того чтобы одного взгляда хватило понять, что перед тобой шлюха.

Я каждый день смотрю на неё и мечтаю вырезать, снять вместе с кожей, чтобы не было этого ярко-красного пятна в моей жизни.

Жду его решения, как ждёт приговора осуждённый , меня потряхивает от страха, что сейчас именинник хватится, поймёт, что его игрушка слишком задержалась в туалете.

Несколько минут тишины, и он отводит взгляд от метки, смотрит прямо в глаза и говорит.

— На колени, — его голос с хрипотцой, но в нём есть что-то, что не даёт даже на миг задуматься, и я сразу же подчиняюсь его воле.

Конечно, я не раз представляла, как это будет, но всё равно действительность отличается. Я стою на коленях перед мужчиной лет тридцати, точный возраст я не знаю, он высокий, даже очень, просто великан по сравнению со мной. Серые глаза отдают холодом, губы тонкие, плотно сжаты, он смотрит на меня сейчас с брезгливостью, а мне очень хочется, чтобы он смотрел, как на сокровище, как на самую любимую и желанную женщину.

Глава 5

Аврора

Куртка приземляется прямо на мои колени, трясущимися руками хватаю её и натягиваю на себя. Она мне очень большая, нет, огромная. Рукава пришлось закатать, встав с колен, понимаю, что куртка доходит мне до середины бёдра, и я с удовольствием закутываюсь в неё. Вдыхаю запах, которым она пропитана, и закрываю глаза. Пахнет хвоей, лесом, мятой, теперь это мой любимый запах.

Запах свободы.

— Зовут как?

Грубый голос мужчины заставляет открыть глаза и посмотреть на него.

— Что?

— Зовут как?

Он недобро хмурит лоб, и брови сходятся на переносице.

— Аврора.

— Слушай сюда. Сейчас ты выходишь и садишься на заднее сиденье машины, она стоит прямо у двери. Желательно лечь на пол, чтобы тебя не было видно. Голову накрой курткой. Поняла?

Я энергично киваю , и он открывает дверь, смотрит по сторонам и кивает.

— Иди. Я скоро приду.

Мне не нужно повторять дважды, я бросаюсь к двери, на которую указал Адам. Машина стоит у входа, я наклоняюсь на всякий случай и подхожу к задней двери.

Прямо перед самой дверью, мою ногу пронзает острая боль, я кусаю губу, чтобы не издать и звука, открываю заднюю дверь и ныряю внутрь машины. Делаю всë, как и сказал мужчина. Сжимаюсь за спинкой пассажирского сиденья и не дышу. Жду.

Время остановилось.

Кажется, прошла вечность, прежде чем я услышала хлопок двери с водительской стороны. Я напряглась, но, почувствовав знакомый запах, меня начало отпускать.

Он здесь.

Он пришёл.

Не обманул.

Я сама не могу понять почему, но подсознательно я чувствую, что ему можно доверять, что если не он, то больше никто не сможет мне помочь.

Адам заводит автомобиль и трогается. Я молчу, ведь он не давал разрешения.

— Адам, вы уже уезжаете?

Слышу незнакомый голос, и снова страх возвращается. Неужели я теперь всегда буду бояться? Дрожать как осиновый лист, стоит лишь услышать незнакомый голос.

— Да. Вы смотрите в оба. Хозяин и так будет недоволен.

— Да, знаю, но сам понимаешь, кто мы, чтобы что-то запрещать Лиаму.

— Ладно. Помогу чем смогу, а сейчас мне пора.

— Спасибо. До встречи.

Машина возобновила движение, и через пару минут я услышала голос своего Спасителя.

— Вылезай. Можешь сесть нормально.

Выполняю всё, что он сказал. Потихоньку приподнимаюсь и сажусь на сиденье. Ноги затекли, да и стопу снова пронзает боль, но я молчу. Боюсь сделать что-то не то и разозлить мужчину. Вдруг он передумает и высадит меня прямо здесь. Чувствую ногой, что на коврике мокро, и не понимаю, отчего, может, так и было, а я и не заметила.

Сижу тихо, как мышка, плотнее закуталась в кожаную куртку, руки трясутся. Сама не понимаю, от холода или волнения. Смотрю в окно: мы едем по дороге, с обеих сторон лес.

Интересно, где мы?

Как называется этот город?

Страна?

Хочется все эти вопросы задать вслух, но боюсь, что он посчитает меня сумасшедшей, поэтому молчу. Адам сворачивает с главной дороги и теперь едет по просёлочной, прямо в лес. Страшно, конечно, но я говорю себе, что это всё это глупости , этот мужчина не стал бы меня спасать, чтобы закопать после этого под деревом в лесу.

Минут десять езды, и машина останавливается у домика в лесу.

— Выходи.

Следует ещё один приказ, и я подчиняюсь, открываю дверь и выхожу. Мои босые ноги утопают в траве, я, прихрамывая, пытаюсь догнать мужчину. У самой двери он останавливается, поворачивается и снова хмурится.

— Что с твоей ногой?

Он злится, а я не понимаю почему. Ну, болит у меня нога, но я же молчу. Ничего больше не прошу, не ною.

— Нога болит.

Тихо отвечаю и тут же ойкаю. Адам в несколько шагов оказывается рядом и подхватывает на руки.

— Почему молчишь? Сильно болит?

В его голосе различаю нотки беспокойства, и тепло наполняет моё сердце. Ему не всё равно, и это безумно приятно.

— Не очень.

Прижимаюсь к груди своего Спасителя, чувствую себя в безопасности, закрываю глаза и улыбаюсь. Мне так хорошо, как не было никогда в жизни.

Мужчина открывает дверь и вносит меня внутрь, сажает на небольшой диван, а затем куда-то уходит. Очень быстро возвращается с небольшой аптечкой в руках.

— Давай посмотрю ногу.

А я и не против, мне приятно его внимание. Сейчас он другой, какой-то родной, что ли.

— Ты где успела на стекло напороться?

Спрашивает, внимательно рассматривая мою ногу.

— У машины стало больно.

Он расширяет глаза и смотрит на меня.

— То есть, ты всю дорогу терпела?

Пожимаю плечами.

— Ладно. Сейчас будет больно. Стекло нужно достать и рану обработать.

— Я потерплю.

Он пристально смотрит на меня, прямо в глаза, а такое чувство, как будто в душу заглядывает.

Отводит взгляд и приступает к обработке раны. Первым делом промывает, а потом мне становится действительно очень и очень больно. Но эта боль прекращается, как только Адам убирает стекло, снова промывает рану, обрабатывает антисептиком и накладывает повязку.

— Ну скоро заживёт.

Улыбается, а я не могу отвести взгляд от его лица, я впервые увидела, как он улыбается. Она идёт ему, черты лица становятся мягче, и до безумия хочется поцеловать, почувствовать тепло его губ на своих губах.

Я тянусь рукой и дотрагиваюсь до лица Адама, но вмиг всё меняется, его улыбка сходит с лица, и сам мужчина отшатывается от моей руки. Морщится, как будто ему неприятны мои прикосновения.

Становится больно.

«А что ты думала? Ты шлюха!» , твердит мне внутренний голос, и я опускаю голову.

— Ты остаёшься здесь, ни шагу без моего разрешения. Если будет хоть одно неповиновение с твоей стороны, то я верну тебя туда, откуда взял. Это понятно?

Конечно, понятно, я не могу произнести и слова, но киваю, и он продолжает.

— Еда здесь есть, что-то из одежды тоже найдëшь. Я приеду позже. А сейчас мне пора.

Глава 6

Адам

Сажусь за руль и срываюсь с места, бью по рулю, пытаюсь хоть немного успокоиться.

— Блядь!

Выезжаю на трассу и давлю на газ, разгоняю машину и кричу.

— Вот на хер оно мне нужно?!

Долетаю до дома за каких-то полчаса и вижу, как глаза охраны увеличиваются.

Знаю.

Психанул.

Скорость смогла немного отсудить мою голову. Захожу в дом и быстро переодеваюсь. Сегодня меня ждёт бессонная ночь, и в этом я сам виноват.

Хочется вмазать себе по дурной голове, чтобы её больше не посещали сумасбродные идеи.

Выхожу на задний двор, надеваю шлем и сажусь на мотоцикл, еду в отель, по дороге цепляю какую-то шлюху.

Усмехаюсь.

Что-то много шлюх теперь в моей жизни.

Заходим в отель с девушкой, держу свою руку на её талии, всё должно быть правдоподобно. Беру ключи у администратора и вместе с девкой поднимаюсь на третий этаж. Перед самой дверью торможу девушку.

— Подожди. У меня есть кое-какие пристрастия, и мне хочется завязать твои глаза. Надеюсь, ты не против.

Девка улыбается, а мне противно становится: ненавижу тех, кто продаёт себя. Неужели нет других вариантов. Они за деньги на всё согласны.

— Не против, надеюсь, на дополнительный гонорар.

Что и требовалось доказать. Она согласится на всё, я могу трахать её хоть всю ночь напролет, в любую дырку, какую пожелаю, лишь бы денег дал побольше.

— За это не переживай.

Достаю ленту из кармана и завязываю ей глаза. Открываю дверь ключом и захожу внутрь, света нет, но он мне и не нужен. Я и так вижу, что меня уже ждут. В самом углу, в кресле сидит мужчина. Он без слов кивает и ко мне сразу же подходит ещё один мужчина, мы с ним одной комплекции. Всё продумано до мелочей. Он забирает девушку и уводит в соседний номер.

— Ну здравствуй, Адам. Давно не виделись.

— Доброй ночи, товарищ Полковник.

Мужчина встаёт с кресла и подходит ко мне. Седина уже тронула его виски, но он всё так же хорошо сложен. Здоровью Абрамова можно позавидовать.

— Адам, ты мне ничего не хочешь сказать?

Ну к чему эти вопросы, он и так всё знает, каждый мой шаг под контролем.

— Товарищ…

— Давай без этого. Ты мне, как сын .

И он прав. С тех пор как отца не стало, он заменил мне его, всегда был рядом, поддерживал, помогал, направлял.

— Никита Сергеевич, вы и сами всё знаете. К чему этот разговор.

Он вздыхает и садится на большую кровать.

— Адам, зачем ты в это ввязался? Ты понимаешь, какие проблемы могут быть из-за этой девки? Я знаю, что ты забрал её из лап Лиама и отвёз в охотничий домик. Мы смогли сделать так, что это осталось незамеченным, но я хочу знать твои мотивы.

А что я могу сказать? Что, как только увидел Аврору на коленях Лиама, то глазам не поверил. Не мог понять, что этот ангел делает в этом доме, вокруг была безобразная оргия, и только её испуганные глаза цепляли какие-то неведомые струны моей души. Не смог уйти сразу. Зашёл в кабинет и позвонил Амиру, доложил, что его сынок снова взялся за наркотики, уже хотел уходить, но вошла она, и всё, дальше просто пелена. Я не мог оставить её там. Лиам бы просто разорвал этого ангела.

— Ну? Ты мне так ничего и не скажешь?

Ну всё равно придётся объяснить, пусть и не всю правду, но какую-то её часть.

— Девушка просила о помощи, и я помог. Она может стать свидетелем.

Всё кратко и по существу, а остальные мотивы и не должны интересовать полковника.

Вижу, что Никиту Сергеевича заинтересовали мои слова, он положил ладонь на подбородок и стал думать. Я практически слышал, как его шестерёнки крутятся.

— То есть ты думаешь, что ей что-то известно?

— Я не уверен. Не было времени поговорить, но вы сами знаете, что за два года у нас не появилось ни одного значимого свидетеля. Я рискнул. И возможно, из этого что-то выйдет.

— Хорошо. Я понял. Но ты должен быть осторожен. Один неверный шаг— и всё, что мы строили целых два года, рухнет в один миг. Талибин может догадаться, тем более если девушка что-то знает, на неё откроется охота. Ты ведь этого не можешь не понимать.

— Понимаю. Поэтому в ближайшее время нужно вывезти её из страны.

— А документы? Я не думаю, что они у неё с собой.

Усмехнулся.

— Надеюсь на ваше содействие.

— Хорошо. Но для начала я должен быть уверен, что она что-нибудь знает.

— Договорились. В ближайшее время я свяжусь с вами.

Абрамов встаёт, подходит ко мне и хлопает по плечу.

— Ты молодец, майор. Отец гордился бы тобой.

От этих слов становится только грустно. Хочется, чтобы эта операция закончилась быстрее. Домой хочется. Так давно я не видел маму.

— Никита Сергеевич как мама?

— Всё хорошо, Адам. Мы приглядываем за ней. Не переживай.

Киваю начальнику. Мне больше нечего сказать.

Устал.

Всё заебало.

— Жду новостей. А сейчас мне пора.

Он уходит, закрыв за собой дверь.

Сажусь на кровать, смотрю на часы.

Скоро утро.

Снова переодеваюсь и выхожу из гостиницы, сажусь в машину такси, которая уже ждёт меня. И еду домой. Нужно поспать хотя бы пару часов. Прошу таксиста остановить машину за квартал от моего дома, выхожу и остаток пути преодолеваю на своих двоих.

Как же я устал от этого всего.

Мне приходится каждый день рисковать жизнью.

Специальный агент под прикрытием, звучит красиво, а на самом деле это трудно, очень трудно. Уходя на задание, мы мысленно прощаемся с близкими, ведь можем просто не вернуться.

Как мой отец.

Он тоже служил в секретном подразделении и однажды просто не вернулся.

Мама не хотела, чтобы я шёл по его стопам, но кто бы её слушал.

Сейчас жалею.

Ведь у меня ничего нет, кроме работы. Меня никто не ждёт, кроме матери.

Конечно, можно создать семью, но какая женщина согласится быть одной, при живом-то муже?

— Всё нормально?

Охранник у ворот задаёт вопрос. Все, кто меня окружают, в основном наши люди, я могу им доверять. За два года мы внедрили очень много служителей закона в окружение Талибина. Нам нужна всего одна зацепка, свидетель, который поможет раскрутить эту цепочку.