Ты мой запрет

Пролог

— Это правда? — смотрю в любимые глаза, сдерживая из последних сил рвущиеся наружу слёзы.

— Что именно? — его спокойный тон только больнее колет.

— Ты… женишься? — вопрос звучит тихо, словно, если он прозвучит громче, это произойдёт прямо сейчас.

— Правда, — кивает, смотря на меня без капли сожаления.

— А как же… как же мы? — всё, больше играть в сильную девочку не могу, и по щекам стекают первые дорожки слёз.

— Мы? — ухмыляется, и это словно ножом по сердцу. — Какие мы, мелкая? — наклоняется ко мне с издевательским выражением лица.

— Но… ты говорил, что любишь, — каждое слово даётся с трудом, я не могу поверить в это, такого просто не может быть.

— Говорил, — выпрямляется, вздыхает с такой досадой, будто этот разговор ему в тяжесть. — Что ни скажешь, когда хочешь девушку трахнуть, — добавляет, и это ещё одна рана на глупом органе.

— Не верю, — бросаю на грани слышимости, мотнув головой. — Ты… не мог, кто угодно, но не ты, — дыхание сбивается, тело начинает потряхивать.

— Мог, как видишь, — разводит руками, оставаясь всё таким же беспечным, даже весёлым. — Что-то ещё?

— Дань, скажи правду, — подаюсь вперёд, цепляюсь за его рубашку.

Пожалуйста, скажи, что всё это ложь, глупая шутка! Я не смогу! Как мне дальше жить? Я отдала тебе своё сердце, доверилась, любила столько лет. Скажи, что всё враньё!

— Смирись, Ксюша, — вцепившись в мои руки, отдирает их от себя. — У меня невеста, она беременна, и у нас скоро свадьба, а ты вернись к своей жизни, — проговаривает, словно маленькому глупому ребёнку.

— Не верю, — отчаянно мотаю головой. — Ты не мог так поступить, — бросаю, а перед глазами все счастливые моменты.

Не может человек так хорошо играть в любовь, всё было по-настоящему, каждый поцелуй, каждая близость, каждое признание в любви.

— Не мог? Мелкая, ты вообразила себе рыцаря на белом коне ещё много лет назад, ты нарисовала себе образ, которого не существует. А я вот он, такой, сегодня ты, завтра другая, а послезавтра и вовсе свадьба, — он говорит уверенно, пока я задыхаюсь от слёз и боли.

— Даня… — делаю шаг к нему, но он отталкивает, ватные ноги подводят, и я падаю на мокрый после дождя асфальт.

— Живи своей жизнью и не ищи меня больше, — бросает мне в лицо и, развернувшись, уходит.

— А как же…наш ребёнок? — спрашиваю уже в пустоту, накрыв ещё плоский живот ладонью.

Будто издеваясь, с неба начинают падать первые крупные капли, а через минуту на город опускается ливень. Хочется кричать, звать его, но только открываю и закрываю рот. В груди так сильно сдавило, что дышать не могу, на щеках смешиваются с каплями дождя горькие слёзы разбитого сердца. Я любила его с тринадцати лет, ждала и верила в счастливое будущее. А он… клялся, что любит, что никогда не расстанемся, что… он меня предал.

Добро пожаловать!

Если ты, дорогой читатель, впервые здесь, предлагаю тебе читать короткую и бесплатную предысторию на странице автора "Запретная иска"

Глава 1. Бойся своих желаний

Иногда мечты сбываются, чтобы разбить тебя вдребезги

Ксюша

Прихожу на работу и успеваю только форму надеть, как ко мне подходит Лена с таким сочувствием на лице, что казалось, нас всех увольняют, а клуб закрывают.

— В чём дело? — спрашиваю, заметив, что она не спешит делиться новостями, но продолжает смотреть на меня с сожалением. — Лен, ну что?

— Твой парень заказал стриптизёршу в ВИП-комнату, — отвечает, и, честное слово, лучше бы меня уволили.

— В какой? — это единственное, что интересует.

— В пятой, — бросает, и я несусь прочь. — Нет, третья, — кричит мне в спину. — Чёрт! — последнее, что слышу, подходя к огромному торту, куда уже лезет Рина, одна из наших танцовщиц.

— Эй, ты чего? — возмущается девушка, когда я её толкаю и сама лезу в чёртов торт.

— Тебя заказал мой парень, — сухо говорю, и Рина, поджав губы, отворачивается.

— Подожди! — вдруг восклицает. — Возьми это, — протягивает мне кастрюлю с помоями.

— Спасибо, — улыбаюсь с благодарностью.

— Не за что. Изменщиков нужно наказывать, — проговаривает и, цокая пятнадцатисантиметровыми каблуками, уходит.

Несколько минут сижу в темноте и тесноте, сердце так громко бьётся, что отдаётся эхом в этой фанерной конструкции. Парни-официанты грузят меня в лифт, и я крепче держу кастрюлю.

Значит, Илья, любишь меня до невозможного, ждать готов, пока я созрею, а на деле по стриптизёршам ходишь? Ну ничего, я остужу твой пыл, на всю жизнь запомнишь. Мои мысли прерывает лёгкий стук по фальшивому торту, а через минуту начинает играть музыка. Ну всё, мой выход.

Головой толкаю крышку, вылезаю и от всей души выливаю содержимое кастрюли из-под супа для персонала на этого заказчика полуголых танцовщиц.

— Что за хрень? — раздаётся незнакомый голос, и парень в белой рубашке встаёт с дивана.

«Это не Илья», — делаю вывод, бегло осмотрев нескольких мужчин с шокированными лицами.

— Ты из ума выжила? — рявкает тот, кто пострадал, и я вздрагиваю.

Кастрюля выпадает из рук, и от понимания, что я натворила, испуганно прикрываю рот рукой. Меня уволят! Облить гостя из ВИПки помоями — это большой удар по репутации клуба. Меня уволят с позором и ужасной характеристикой.

— Ты что творишь, мать твою? — парень, красный от злости, делает шаг вперёд, впившись глазами в моё лицо. — Подожди, лицо знакомое, — вдруг проговаривает, наклонив голову набок.

Нет! Этого не может быть! Даня? Откуда он здесь? Почему он? Я мечтала встретить его, но не так. Не так! Боже мой! Бежать, нужно бежать.

Каким-то чудом молниеносно вылезаю из торта и несусь к выходу, едва не ломая себе ноги.

— А ну стой! — слышу разъярённый крик в спину. — Ксюша, стой, кому говорю! — уже на лестнице доносится до меня.

Узнал! Господи, как так? Почему так? Я мечтала встать перед ним в красивом платье, ухоженная, уложенная, чтобы он понял, что потерял. А по итогу? Опозорилась на все сто и останусь в его глазах той маленькой наивной дурочкой, которую он однажды спас от двух хулиганов.

Забежав на кухню, поворачиваю за угол коридора ведущего в раздевалку. Опускаюсь на корточки, прислонившись к стене и выравнивая дыхание.

— Вам сюда нельзя! — вздрагиваю, услышав голос тёти Ларисы, нашей феи чистоты.

— Мне на минуту, — голос Дани как стрела, пронзающая насквозь.

— Нельзя! — настаивает на своём женщина, она крепкого телосложения, просто так мимо не пройдёшь.

— Великодушно простите, — ровным тоном произносит Даня.

— Эй! Я сейчас охрану вызову! — судя по возмущённому голосу, оборону удержать не вышло.

— И правильно сделаете, — отвечает Даня.

Слышу его шаги всё ближе, и от нервов кусаю губы в кровь. Пусть пронесёт, пусть уходит, пожалуйста. Но удача сегодня не на моей стороне, едва меня замечают, так резко хватают за плечи и поднимают на ноги, что я успеваю только вдохнуть.

— Ну здравствуй, мелкая, — бросает мне в лицо, нервно улыбаясь.

В этой улыбке я вижу свой позор, своё падение ниже плинтуса, и разбитые мечты о большой и красивой любви.

— Отпусти…те, — пищу, словно мышка.

Память подкидывает воспоминания многолетней давности. Наша первая встреча, где я застыла, утонув в его глазах, когда увидела этого парня. Это была любовь с первого взгляда, хоть я и не понимала ничего в этой жизни. Но смотрела на него, как на восьмое чудо света. Самый красивый, самый лучший, таких больше нет во всём мире. Высокий, плечистый, и улыбка такая, как в рекламе зубной пасты.

Сейчас, столько лет спустя, он ещё лучше, в плечах шире, прилипшая к телу белая рубашка облегает каждый мускул, рельефную грудь, кубики на животе. Спустился с Олимпа, не иначе, и я… в серо-голубом костюме с фартуком и гулькой на голове. Отлично просто!

— Это что, месть, синеглазка? — склонив голову к плечу, он и не думает меня отпускать.

Кажется, я вообще не выросла за эти шесть лет, всё так же приходится задирать голову, чтобы посмотреть в его лицо. Мелкая… всегда так меня называл, и меня это очень злило, ведь я считала себя взрослой в свои тринадцать. Это сейчас я понимаю, что и в самом деле была маленькой, но ведь я давно уже не та девочка с косичками. Мне девятнадцать лет, о чём и хочется крикнуть ему в лицо, но всё, на что способна, — это молча смотреть на него.

— Дежавю, — хмыкает Даня и, убрав руку с моего плеча, щелкает пальцами перед моим носом. — Оглохла?

— Сам ты оглох, помои в уши попали? — толкаю его, наблюдая, как брови ползут вверх.

— Это вместо извинений? — усмехается, а мне хочется его ударить.

— Извините, — выдавливаю из себя, стряхивая с фартука невидимые пылинки. — Доволен?

— Нет, — мотает головой. — Какого чёрта вообще? — делает шаг ко мне, нависая как скала.

— Комнатой ошиблась. Ясно? — с вызовом бросаю, подняв голову и на минуту зависая в его взгляде.

Перед глазами рассыпается картинка за картинкой. Все мои мечты и фантазии о нашей встрече, которые были только в моей голове, но я ведь планировала всё, каждый шажочек. Красиво нарядиться и предстать перед ним, словно принцесса из сказки на балу. Он увидит во мне взрослую и привлекательную девушку. Влюбится без памяти, а там свадьба, дети и старость вместе. За мгновение всё превратилось в прах. Я желала встречи с ним, как ничего больше на этом свете. Вот правду говорят, надо бояться собственных желаний.

Глава 2. Не всё так просто

Прошлое возвращается не для того, чтобы стать сказкой, а чтобы проверить, насколько ты готова с ним справиться

Ксюша

Вбегаю на кухню и спешу спрятаться в туалете, чтобы никто не видел моих горьких слёз. Усевшись на крышку унитаза, прячу лицо в ладони и даю волю рыданиям. Почему всё случилось именно так? Почему он такое мне сказал? Где тот парень, который относился ко мне бережно? Тот, кто защитил меня от двух хулиганов?

— Ксюх? — в дверь кабины стучит Лена. — Ты там как? — спрашивает подруга.

Ужасно! Парень, в которого я влюбилась ещё в тринадцать лет, повёл себя, как последний мудак.

Нет, я не должна убиваться. Может, он просто разозлился, его всё же облили помоями на глазах друзей. Даня не такой, в нём говорила злость, а я сама виновата. Могла бы нормально извиниться, сказать правду, а не огрызаться в ответ.

Вытираю щёки от глупых слёз, нет смысла плакать, и вообще, у меня своя жизнь, парень. Да, любви нет, одна лишь симпатия, но мне захотелось попробовать быть как все и перестать верить в чудеса. К тому же, как показывает практика, мечты могут и сбываться, но далеко не так, как ты себе представляла. Нужно забыть сегодняшний вечер, стереть из памяти и жить дальше. Как там говорят? Если судьба, значит, мы встретимся снова.

— Всё хорошо, — вылезаю из кабинки и улыбаюсь подруге.

— Ну, допустим, верю, — многозначительно кивает, взглядом давая понять, что лезть в душу не будет, но ей всё ясно. — Слышала, Павел грозился тебя уволить?

— Грозился, но… — замолкаю, осознав, что Даня спас меня от увольнения. — Не уволит, — добавляю и, если честно, сомневаюсь в этом.

Не знаю, что этому Павлу не так, но я ему явно неприятна, потому что он чуть ли не каждый день угрожает увольнением. А я молчу в тряпочку, потому что я категорически не могу лишиться работы, мне за вуз платить, за квартиру и вообще на что-то жить.

— Илью видела? — меняет тему Ленка, пока я умываюсь холодной водой, чтобы скрыть следы рыданий.

— Нет, его не было в той комнате, — отвечаю, поджав губы.

— Это я виновата, прости, — сжимает моё плечо. — Перепутала.

— Да брось, всё нормально, — отмахиваюсь, выдавливая из себя улыбку. — Я тоже хороша, полезла в этот торт, а сама даже не поинтересовалась, для какой ВИПки он предназначен.

— Зато будет, что внукам рассказать, — усмехается подруга, и я подхватываю её веселье.

— Ладно, пошли работать, пока Павел не спохватился, — говорю и иду на выход из туалета.

— Ксюша! — кричит Егор, едва мы появляемся в поле его зрения. — Где ты ходишь? Марш на закуски! — рукой указывает на моё рабочее место.

Мигом несусь туда и берусь за первый заказ. В «Драйве» я работаю на подхвате. Казалось бы, зачем в ночном клубе кухня и повара, но это место одно из самых крутых в нашем городе, и здесь гости не только выпивают и танцуют. Особенно ВИП-гости, иногда заказ может быть не только на закуски, но и на целые блюда.

Стать поваром я решила в четырнадцать, когда мама уже разрешила самой что-то готовить. Она в то время брала дополнительные часы на работе, приходила поздно, уставшая и измотанная. Мне было её жалко, пробовала хоть как-то облегчить ей жизнь. Вырастила мама меня в одиночку и слишком опекала: к плите не подходи, туда не ходи, ночью не гуляй. Поэтому, чтобы она разрешила мне хотя бы ужин для нас приготовить, мне пришлось долго её уламывать. А потом так втянулась, что с нетерпением ждала следующего утра, чтобы попробовать приготовить что-то новое.

— Ксюша, бездарь ты такая, это что? — вырывает из воспоминаний Егор.

Повар он высшего класса, но, как принято у людей такой профессии, вечно чем-то недоволен. Я пока в себе не наблюдала таких метаморфоз, но я и не работала главным поваром, пока что только на заготовках и закусках.

— Тарталетки с курицей и грибами, — отвечаю, не понимая, что ему не нравится.

— Попробуй, — взяв одну корзинку, чуть ли не силой пихает мне её в рот. — Ничего не смущает? — прищуривается, когда я начинаю жевать.

— Пересолила, — виновато киваю, но, по правде, не понимаю, как так вышло, я несколько раз попробовала начинку, и всё было в порядке.

— Иди сама отвечай за свои косяки, — указывает на дверь.

Знаю, на что шла, когда выбрала эту профессию, и это самый неприятный момент — когда приходится идти к клиенту и распыляться в извинениях.

— Куда? — со вздохом уточняю.

— Пятая ВИП-комната, — припечатывает.

— Я туда не пойду, — срывается с языка, который я тут же прикусываю.

— Что? Я не расслышал, — склонив голову к плечу, Егор смотрит взглядом, заставляющим поджать хвост.

— Я поняла, — спешно качаю головой и иду на выход.

Дани ведь там нет? Он, вроде, уходить собирался, не остался же сидеть в грязной рубашке. Господи, прошу, пусть его там не будет. Пусть там вообще никого из тех парней не будет. Это ведь возможно? Прошло достаточно времени, они могли закончить празднование, и их комнату заняла другая компашка. Но нет, сегодня явно не мой день, и надо его черным пометить в календаре.

Глубоко вдохнув, мысленно молюсь всем богам и, аккуратно постучав, толкаю дверь.

— Здравствуйте… — замолкаю, едва порог переступаю.

Здесь явно уже помыли полы и убрали все последствия моей выходки. А сидящие полукругом парни устремили свои взгляды на меня. Не особо обращаю внимание на смешинки в их глазах, потому что сама смотрю в центр, где находится моя первая безответная любовь. На Дане чёрная чистая рубашка и другие брюки. Сам он вальяжно расселся на диванчике, забросив одну руку на спинку и ногу на ногу. В его глазах читаю смесь злости и веселья и начинаю догадываться, что испорченные тарталетки — его рук дело, после того, как замечаю на столе корзинку со специями.

— Ну, извиняться будешь? — открывает рот Даня, а у меня дыхание сбивается.

Зачем? Зачем он это делает? Издевается? Но за что? За помои или за пощёчину? Скорее второе, наверняка не привык, что ему отказывают, ещё и в такой грубой форме. По нему видно, что девушки с удовольствием проводят с ним ночи. Да чего греха таить, я и сама не против, просто не так, не лишь бы, я по любви хочу.

Глава 3. Охота на синеглазку

Она сама сделала первый шаг в ловушку, а я лишь закрою за ней дверь

Даня

— Не подскажешь, что это было? — возле меня вырастает брат, отвлекая от наблюдения за обжиманиями мелкой с каким-то мужиком.

Не мелкая, да, она права, девчушка выросла. Стройная, высокая, но всё же на голову ниже меня. Талия тонкая, можно одной рукой обхватить, а вот грудь… она уже не плоская, далеко нет, твёрдая двойка, глаз намётан. Бёдра округлые, пухлые губы и эти небесные глаза, в которых можно своё отражение увидеть.

— Ты о чём? — бросаю на него короткий взгляд и возвращаю взор на сладкую парочку, но Ксюши уже нет.

Кто это был? Уверен, не просто гость клуба, она не стала бы. Не стала бы ведь? Влепить мне пощёчину за моё предложение и упасть в руки какого-то пацана? Зачем я вообще это сказал, я не знаю, вышло на автомате, но не на пустом месте. Она так шустро выбежала из ВИПки, а пока я гонялся за ней, возбудился. Игра мне понравилась, и почему бы не продолжить. Чем дольше будет бегать, тем вкуснее будет.

— Не строй из себя дурака, — хмыкает Никита, отпив из своего стакана.

Поворачиваю голову к нему, осматривая его лицо, я ещё не привык к его новому «образу», а именно к кольцу в носу и проколотым ушам.

— Не знаю, — с выдохом честно отвечаю. — Инстинкты какие-то, — пожимаю плечами.

Мелкая уже свалила, а её знакомый пожирает взглядом проходящую мимо официантку. Что она там лепетала? Комнатой ошиблась? Возможно и в самом деле не к нам направлялась.

— Инстинкты? — удивляется брат. — Охотничьи? — вскидывает брови, и я коротко киваю. — Интересно, — протягивает, допивая остатки виски. — Что-то новое в тебе, — добавляет.

— Она мне пощёчину влепила, когда я предложил потрахаться, — рассказываю Никите, и он, подавившись воздухом, начинает кашлять.

— Ты идиот? — ухмыляется, вытаращив на меня глаза.

— Что? — развожу руками, не понимая. — Это всегда работает: приметил, подошёл, сказал — всё, она твоя.

— Но не эта же, — восклицает, а я всё ещё не догоняю, к чему он. — Она втрескалась в тебя ещё… сколько там лет прошло?.. Наверняка мечтает о принце на белом коне и хранит девственность до свадьбы, — слова Никиты вызывают только смех.

— Где ты таких видел? — фыркнув, вопросительно на него смотрю.

— В деревне, — выплёвывает. — Дань, мне иногда кажется, что в нашей семье больше мозгов досталось мне, — на его самомнение только глаза закатываю. — Ты ведь не нашёл её трясущей задницей на танцполе с явной целью уехать отсюда не в одиночестве, она не как твои бабы.

— Думаешь, я не понял? — возмущаюсь уже я. — В этом и интерес, — добавляю, и на лице Никиты появляется понимание.

— Так бы и сказал, — бормочет, но так, чтобы я слышал. — Долго вокруг неё хороводы будешь водить, — усмехается, чем только раззадоривает меня.

— Я видел, как она на меня смотрела. Два свидания, цветочки — и она сама ляжет, — с уверенностью заявляю, мне давно не шестнадцать, и влюблённые взгляды девчонок на себе мне удавалось не раз видеть.

Да, эта игра будет дольше, но привычная мне уже наскучила. Со школы, наверное, не приходилось прикладывать усилий, чтобы девушку в постель затащить, они сами с удовольствием раздвигают ноги. Потому что я неотразим, богат и уверен в себе, а им больше ничего и не нужно.

— Ну, удачи, — веселится брат и опирается на перила балкона. — А я поищу себе развлечение, стриптиз ведь обломали, — не упускает шанса подколоть.

— Даня я… люблю тебя, — выпаливает девочка ростом до моей груди.

Смотрю на неё, сдерживаясь, чтобы глаза не закатить. Не слепой, видел всё, но сегодня наша последняя встреча, и думал, обойдётся.

— И я тебя люблю, мелкая, — всё же отвечаю что-то. — Ты мне как сестра, — добавляю честно, но немного приукрашенно. — Пошли к костру, а то замёрзнешь, — беру её за руку, собираясь к остальным ребятам, но девчушка упирается ногами в землю.

— Я люблю тебя не как брата, — чуть ли не криком.

Твою мать! Вздыхаю, нервно лоб свой тру и по сторонам смотрю, не привлекли ли мы внимание.

— Ксюша, ну какая любовь, тебе тринадцать лет, ты просто привязалась, потому что я тебя от Миши с Ромой спас… — выпаливаю, но она перебивает.

— Нет! — ножкой топает. — Это не так…

— Да так оно, так. Тем более у тебя нет старшего брата, отца, это всё психология, — говорю очевидные вещи. — Ты забудешь обо мне уже через неделю.

— Не забуду! — всё же кричит и рыдать начинает.

Ну что за наказание, только плачущего ребёнка мне не хватало.

— Ну нет, только не плачь, — поднимаю голову к небу.

— Когда-нибудь ты окажешься на моём месте, и, надеюсь, тебе ответят так же, как и ты мне, — выплёвывает со злостью сквозь рыдания.

Пророчества не случилось, на её месте не оказался, и вряд ли окажусь. И, нет, не потому, что в любовь не верю, она существует, у нас всю жизнь с братом и сёстрами прекрасный пример перед глазами — родители. Не знаю, любит кто-то настолько сильно друг друга, как наши мать с отцом, но если любовь есть, то она выглядит именно так, как у наших родителей.

— Ты поймёшь, когда это случится, в голове щёлкнет, сердце замрёт, — вспоминаю слова мамы.

— У тебя так было? — с недоверием смотрю на неё.

— Ну, не совсем, — отвечает и глаза отводит.

— Она сразу в обморок упала от моей красоты, — вставляет отец, а мама только глаза закатывает.

Несколько лет спустя после того разговора я узнал немного больше подробностей, и это был первый раз, когда я хотел набить морду собственному отцу за то, что обидел мою маму ещё задолго до моего зачатия. Узнал я и другое, например, что я мог и не родиться из-за каких-то уродов. Папа рассказывал это нам с братом исключительно для того, чтобы показать, что мы никогда не должны сдаваться, всегда смотреть в оба и быть сильными как мама. Да, вот так, у нас в семье в пример маму ставят, потому что она упекла отца в тюрьму ради моего рождения.

Глава 4. Шутки судьбы

Его прикосновения — словно электрический ток, а слова — как опасная игра, в которую я уже не могу не ввязаться

Ксюша

На несколько секунд я каменею и пытаюсь понять, насколько реален человек за рабочим столом. Он мне всю ночь снился, не удивлюсь, если это всё галлюцинации. Но нет, конечно нет, я не сплю, а сидящий в кресле босса Даня из плоти и крови.

— Ну нет, — срывается с моего языка, и, развернувшись, спешу уйти.

— Стой! — доносится в спину, и я ускоряю шаг, но куда там. — Ксюша, стой! — догоняет, за локоть хватает и к себе поворачивает.

Коридор узкий, здесь три двери, одна из которых и ведёт в кабинет начальника этого небольшого кафе рядом с моим универом. Я посчитала, что это отличное место для моей начинающейся карьеры. Около двадцати столов внутри и ещё пять на террасе, меню не сложное, в основном стандартные блюда. Одни плюсы, словом, чтобы стать шеф-поваром той, кто недавно учёбу закончила.

— Пусти! — требую, вырываясь, но это всё равно что птице крыльями махать, пока лапка придавлена тяжёлым камнем. — Отпусти меня! — едва не кричу, но мужчина ведёт меня обратно. — Даня!

— Тихо, — убирает руки от меня только в кабинете. — Прости, давай поговорим спокойно, — поднимает руки в сдающемся жесте.

— Наговорились вчера, — фыркаю, отвожу взгляд, иначе буду смотреть ему в рот и верить всему, что он говорит.

— Прости меня, был в аху… шоке, злой, ещё и выпил, глупости нёс, — проговаривает, заставляя взглянуть на него в немом удивлении.

— Ты…

— Идиот, согласен. Ну бес попутал, давай начнём сначала? — говорит быстро, словно и в самом деле боится, что убегу. — Пожалуйста, — добавляет и смотрит так, что у меня просто не остаётся выбора.

Это ведь Даня, парень, который однажды пришёл на помощь девочке в беде, а потом гулял со мной, оберегал в каком-то смысле, был моим другом. Правда гулял он не со мной, а со своей компашкой, а меня с собой брал, потому что сама напрашивалась, и другом я ему не была, для меня он был парнем, в которого я влюбилась.

— Ладно, — сдаюсь очень быстро, но и плевать.

У меня от одного его присутствия ноги подкашиваются, аромат его одеколона слегка кружит голову, а от этого взгляда с мольбой мне хочется отдать ему всё, что он попросит.

Так, Ксюша, очнись!

Боже, разве такое возможно? Мне было всего тринадцать, вроде как детская любовь, которая должна была пройти с годами. Но нет, я в каждом парне, который был мне приятен, искала сходство с Даней, а не находя, теряла интерес. И проходило это на автомате, неосознанно проводила параллели, и все были не теми. Не им. Может, я сумасшедшая? Как можно влюбиться в тринадцать и любить до сих пор, шесть лет спустя, при чём за эти годы ни разу больше не встретившись с ним?

— Тогда идём? — вырывает из мыслей, лучезарно улыбаясь.

— Куда? — хмурюсь, и мгновенно в памяти всплывает его оскорбительное предложение.

— За стол, ты ведь на собеседование пришла, — отвечает, а я едва по лбу себя не луплю.

— Д-да, — киваю и отвожу взгляд от него, а то так и буду смотреть и витать в облаках.

— Прошу, — знаком руки указывает на кресло по эту сторону стола, и я иду, стараясь изо всех сил не споткнуться о собственные ноги. — Садись, — добавляет, сам занимая место босса.

Это что, злой рок или судьба? Как я могла здесь оказаться? Как он может быть владельцем этого кафе?

— Резюме? — вопросительно на меня смотрит.

— Да, конечно, — суетливо рыскаю в сумке и достаю файл. — Вот, — протягиваю ему, и после короткого «угу» он начинает его изучать.

Опыт работы у меня небольшой, подрабатывала в столовой нашего техникума, потом в ресторане на чистке овощей и, вот, в клубе уже третий месяц тружусь в качестве повара, но на мне только закуски. Я и так переживала, когда шла сюда, ведь здесь мне предлагают стать главной на кухне, а теперь я не знаю, от чего больше волнуюсь — от того, что боюсь не справиться, или от того, что именно он начальник этого места.

— Неплохо, — кивает своим мыслям, читая моё скудное резюме. — Ты ещё учишься? — поднимает взгляд на меня.

— Да, в институте, здесь неподалёку, заочно изучаю Гостиничную и ресторанную деятельности, — отвечаю и даже не запинаюсь, и слава богу.

— Понял, — улыбается мне, и хоть пальцами в ручки кресла впивайся, чтобы не стечь с него. — Такой ценный кадр грех не взять, — произносит, а я никак от его улыбки не отойду. — В любом случае, у нас будет пробный период, так требует политика.

— Я понимаю, да и не стоит смешивать… — замолкаю, потому что на языке вертится слово «отношения», но ничего подобного у нас нет.

— Можем оформить прямо сегодня, а завтра уже приступай, — разводит руками, снова улыбаясь, как в той рекламе, и встаёт. — Пойдём, я провожу, а после того, как всё оформят, приглашаю на кофе, и отказов не приму, — всё это он говорит, обняв меня за талию и уводя на выход из кабинета.

— Хорошо, — киваю, лыблюсь как дура и понимаю, что пошла бы с ним хоть на край света.

Нездоровая влюблённость.

Но он такой красивый, мужественный, высокий, эта причёска придаёт ему какой-то романтичный образ, будто герой какого-то фильма про любовь. Тело, словно с обложки журнала, и улыбка, от которой вокруг всё сияет. В таких влюбляются, о таких мечтают, от его улыбки девочки тают. Он словно самый популярный красавчик школы, и каждая из одноклассниц жаждет его внимания. Наверняка таким и был, и умело пользовался этим.

Я пропала! Опять!

Девушка лет тридцати оформляет меня медленно, слишком, как мне кажется, и иногда бросает на меня надменные взгляды. Я стараюсь улыбаться, не желая портить отношения с коллегами в первый же день. Но на лице блондинки явная неприязнь, и я понятия не имею, на каком основании.

— Распишитесь, — спустя вечность она протягивает мне пару бумажек.

Спешно пробегаю глазами по строчкам, удивляюсь цифрам в разделе выплат и дальше больше ничего не читаю, этого было более чем достаточно.

Глава 5. Она будет моей

Она даже не подозревает, что стала моей целью. Но в этой охоте главное — чтобы жертва захотела остаться добровольно

Даня

Чувствую на себе её взгляд и очень доволен собой, разыграл отличный спектакль с извинениями. Удача явно на моей стороне, сама пришла, даже искать её не понадобилось.

Вчера я думал, что хорошо её разглядел в темноте, а сегодня осмотрел внимательнее. Не смог не отметить, что она удивительно красива. Нежное лицо, словно выточенное из мрамора, с лёгким румянцем, придающим ему мягкость. Её ярко-голубые глаза — холодные и завораживающие, будто в них можно утонуть — смотрят с такой невинной уверенностью, что я на миг потерял дар речи. Волосы раньше были темнее, но золотистые волны обрамляют лицо, придавая ей вид ангела. Лёгкое розовое платье подчёркивает фигуру, добавляя нежности её образу. У неё тонкая шея, на которой едва заметно поблескивает миниатюрная золотая цепочка, делающая её ещё более хрупкой и беззащитной.

Алло! Даня, угомонись! Девушка как девушка, ничего необычного, в твоей постели были красотки и получше. И не просто красотки, а в буквальном смысле с обложек журналов.

Правда на долю секунды подумал отказаться от этой затеи, но быстро отмахнул от себя эти глупые мысли. Во-первых, никогда не сворачиваю с пути, а во-вторых, никто и ничего не теряет. В конце концов, оба получим удовольствие, и в этом нет ничего из ряда вон. Она будет меня мариновать, потому что так принято, а я буду добиваться горизонтального положения, потому что это у нас в инстинктах.

Девушки сегодня не особо заморачиваются, давно всё не так, как раньше, мало кто строит из себя недотрог, ведь это глупо. Если двое хотят одного и того же, в чём смысл ломать комедию? Кто знает, может, одного свидания хватит, чтобы Синеглазка сдалась. Надеюсь, это не так, иначе вся охота коту под хвост, а я уже настроился поиграть в кошки-мышки.

Из мыслей выдёргивает раздавшаяся на весь салон мелодия. Бросив короткий взгляд на девушку рядом, понимаю, что ей кто-то звонит. Взглянув на экран, Ксюша поджимает губы, словно не уверена, стоит ли отвечать, но в итоге смахивает пальцем по экрану.

— Да, — тихо, будто чего-то боится. — На собеседовании, — произносит, отвернувшись к окну. — Нет, ещё не закончила, — косится на меня, когда у меня вырывается усмешка.

Интересно, кто ей там звонит? И почему она лжёт собеседнику?

— Илья, я позвоню, когда освобожусь, — достаточно резко говорит и отключает звонок.

Илья? Кто это? Может, тот из клуба, с кем она там обжималась? В принципе, какая мне разница, кого бы у неё ни было, не найдётся того, кто может со мной соперничать. У меня нет конкурентов, и я всегда добиваюсь своей цели.

Синеглазка нервничает, это заметно по тому, как она сжимает телефон в руке, даже костяшки и тонкие пальчики побелели. Бросив короткий взгляд на неё, отмечаю, что ещё и покраснела, как спелый помидор.

Поджимаю губы, чтобы скрыть улыбку, давно не видел таких скромных, стеснительных, но в то же время таких красивых. Она явно не особо в себе уверена, иначе толпой за ней бегали бы, выглядит она отпадно.

Заезжаю на территорию ресторана на набережной с террасой, откуда открывается вид на Дворцовый мост. Проверенный вариант для впечатлительных девочек и сто процентов рабочий.

— Идём? — поворачиваюсь к ней, заглушив машину.

— Угу, — мычит, кивая, и отстёгивает ремень безопасности.

Спешу на выход первым, чтобы подать ей руку, как истинный джентльмен, за что получаю смущённую улыбку. Ну прелесть просто, эти розовые щёки отлично подходят её платью.

Без раздумий беру её за руку и переплетаю наши пальцы, обычно такие девушки тают как воск в огне от такой простой манипуляции. Заходим в ресторан, и хостес сразу же расплывается в улыбке, узнав меня, но едва заметный знак глазами, и она делает вид, что впервые видит.

— Нам столик на террасе, — говорю огненно-рыжей Алине.

— Конечно, позвольте вас проводить, — играет свою роль на отлично, обязательно позже загляну и отблагодарю в её любимой позе.

Минуту спустя мы располагаемся за столиком, нам в первую очередь приносят по бокалу белого вина и только потом меню, такая политика заведения.

— Мне воды, пожалуйста, — останавливает официанта Ксюша.

— Да ладно, жара на улице, ничего не будет от глотка хорошего вина, — бросаю я, но девушка непреклонна.

— Я не пью, — вежливо улыбается, и парень в белой рубашке забирает бокал и уходит. — А ты ведь за рулём? — вопросительно кивает на мой.

— Я тоже не буду, у меня ещё дела сегодня, — отвечаю, и Синеглазка скромно кивает. — Рассказывай, как ты? Чем живёшь?

— Всё хорошо, — начинает ёрзать, смотреть куда угодно, только не на меня. — Ты видел моё резюме, там всё.

— Всё об учёбе и работе, — поправляю, улыбаясь своей фирменной улыбкой, от которой девушки теряют над собой контроль. — Что насчёт личной жизни? — задаю волнующий меня вопрос только потому, что мне не по кайфу стоять в очереди для того, чтобы пойти с ней на свидание.

Ксюша долго думает, словно решая, стоит сказать мне как есть или соврать. У неё на лице написано, что она хочет скрыть что-то, и явно желает мне угодить с ответом.

— Как у всех, — ведёт плечом, на миг поникнув, но берёт себя в руки, переводит взгляд на меня. — Подруги, парень, — добавляет и тут же смущается, поджав губы.

Значит, всё же есть какой-то упырь, который будет портить мне планы. Ничего, я заранее победил, в тот момент, когда она ему соврала, что ещё на собеседовании.

— Пока что, — срывается с моего языка.

— Что? — брови свои хмурит.

— Знаешь выражение «парень не стена — подвинется»? — решительно на неё смотрю.

Ну а на кой чёрт ходить вокруг да около?

— Знаю, — отвечает со сбитым дыханием и губу нервно прикусывает.

От этого её необдуманного жеста у меня в паху простреливает.

— Меню, — врывается в наш диалог официант.

Глава 6. Время с семьёй

Среди семейного тепла и улыбок я понял, что есть место, где меня любят безусловно. Но даже там мысли о синеглазке не дают мне покоя

Даня

Нику удалось поселить мне в голову сомнения, и первые минуты раннего ужина проходят мимо меня. Я что, такой тупой, что не заметил игры мелкой синеглазки? Нет, не верю, что кому-то удалось обвести меня вокруг пальца.

Но если подумать, то и в самом деле слишком много совпадений на одном месте. Что она там кричала в последнюю нашу встречу шесть лет назад? Что любит, и ещё какая-то фигня.

Какая к чёрту любовь в тринадцать лет, в этом возрасте ты ещё себя не понимаешь, о чём речь вообще? Да и чего она ждала? Я в деревне был временно, она ведь это понимала. И что я мог с ней сделать? Сам был несовершеннолетним, и неважно, что уже был знаком с интимной жизнью, уж о ней и говорить не стоит. Да, конечно, есть парочки, которые вместе с детского сада, но… да что я несу, это же бред собачий. Вопрос вот в чём: могла ли эта девочка копить в себе обиду столько лет?

Хорошо, она обиделась, но сейчас она взрослая, мозги есть, а значит, сама должна понимать, как глупа была её влюблённость в таком раннем возрасте.

— Даня! — доносится сквозь мысли голос отца.

— Что? — поднимаю взгляд на него.

— Ты где витаешь? Ешь, пока не остыло, — отвечает, а Ник усмехается себе под нос.

Опускаю глаза на тарелку и отмечаю, что так и не притронулся ни к мясу, ни к салату.

— Сынок, у тебя всё в порядке? — обеспокоенно смотрит на меня мама.

— Всё хорошо, я просто задумался, — улыбаюсь ей и принимаюсь за еду, чтобы убедить её в этом.

— Увлёкся теорией сознательного искажения истины, — бросает Ник и лыбится как идиот, за что получает носком ботинка по ноге. — Эй! — возмущается, стерев с лица ухмылку.

— Вам сколько лет? — со вздохом задаёт вопрос Милана.

— Мальчики тяжело взрослеют, — отвечает ей Ульяна.

— Ведьмы, — хмыкаю, мотнув головой.

— Но любимые, — хлопает глазками одна сестра.

— И особенные, — дополняет вторая.

— Совершенно верно, — кивает Ник.

Родители счастливо улыбаются, переводя взгляд с девочек на нас с братом. Я забываю обо всём, точнее убираю в невидимый ящик и закрываю до момента, когда покину родные пенаты. Сейчас я с семьёй, и всё моё внимание должно быть обращено к родным.

— Как дела в вашей школе? — меняю тему.

Лет пять назад родители превратили приют в закрытую школу. Нет, надо начать с того, что ещё до знакомства с мамой, у отца был приют. Он сам жил какое-то время в детском доме, откуда вскоре сбежал. Ему пришлось несладко, когда жил под каким-то мостом, и, как он сам говорит, был бы рад, если бы его кто-нибудь увёз оттуда в тёплое место. Когда у него появились возможности, он стал тем, кто увозил таких же детей в тёплое место. В общем, у отца те ещё аттракционы в жизни были, но это другая история.

В какой-то момент ему надоело, что его подопечным приходится учиться в разных школах города, детей много, а мест в школах не было. Так что пять лет назад он открыл собственную.

Ну как… три года строили здания, выиграв тендер на землю за городом у небольшого леса. На территории есть абсолютно всё необходимое: учебный корпус, административный, спортзалы, стадион, баскетбольная и теннисная площадки, бассейны, медицинское здание. Ну и, конечно, три жилых корпуса — для мальчиков, девочек и учителей с остальными сотрудниками.

Перевели туда всех сироток, а потом ещё открыли места для детей богатых родителей, которым некогда своими потомками заниматься. Учиться в «Тропе надежды» — дорогое удовольствие, в основном на оплатах обеспеченных людей и держится это заведение. Нет, не потому что у нашей семьи нет денег, а потому что это нормально. Родители платят за учёбу, проживание, питание и безопасность своих детей, а на эти средства отец содержит эту школу.

— Хорошо, если бы и дети вели себя нормально, было бы ещё лучше, — отвечает папа.

Отец стоит в стороне, у него нет полномочий быть директором, хоть и хотел. Но иметь бизнес на азартных играх и в то же время быть во главе школы — плохое решение. Поэтому он нанял опытных, с хорошими характеристиками, людей, а точнее нашу тётю Дамиру. В учителях есть и те, кого он, по факту, вырастил, дал образование и, в принципе, шанс на нормальную жизнь.

— Мы тоже скоро там будем учиться, — воодушевлённо вставляет Ульяна.

Да, они пока маленькие, в школу берут учеников только с седьмого класса.

— Жаль, фамилию поменять нельзя, — Милана не выглядит такой радостной.

— Не понял, — хмурится Ник, переводя взгляд с одной сестры на другую.

— Девочки не хотят, чтобы все знали, что они являются дочерями владельца школы, — говорит мама с плохо скрываемой улыбкой.

— Мы ведь сразу станем изгоями! — восклицает Милана. — Никто не любит детей учителей, — надувается как шарик.

— Так вы не дети учителей, не накручивайте себя, — вставляю я. — Вы ведь особенные… и самые красивые, уверен, все захотят с вами дружить, — добавляю подбадривающим тоном.

— А если кто-то и посмеет обидеть, вам стоит сделать лишь один звонок, — подмигивает им Ник.

О, да, этому только дай волю кулаками помахать. В школе вечно со всеми дрался, мне то и дело приходилось снимать его с какого-нибудь бедного парня. Я, конечно, тоже не был святым, но Ник побил все рекорды. Мама говорит, что он в отца пошёл, тот по молодости тоже всё кулаками решал. Да и сейчас не против в драку лезть, но контролирует себя куда лучше.

Если я создаю впечатление интеллигента, то Ник оторва, и это заметно с первого взгляда на него. Внешне спокоен, а на деле — только попробуй слово не так вставить. И девичьих сердец он разбил в два раза больше моего, вот ему реально плевать на всех, кроме семьи. Я всё-таки планирую когда-нибудь обзавестись женой, построить дом, посадить дерево и родить сына. А Ник на это только смеётся, мол, он женится ближе к сорока, и то только для галочки.

Глава 7. Кобель – это комплимент

Он кобель, а я дура, что продолжаю смотреть на него с дрожью в сердце

Ксюша

Боссу не понравился мой ответ, и, наплевав на всех присутствующих и бешамель на плите, хватает меня за локоть и тащит в подсобку.

— Что вы делаете? — возмущаюсь я, пытаясь вырваться. — У меня всё сгорит…

— А у меня уже подгорает, Синеглазка, — выплёвывает, прерывая, и, затолкав в помещение, захлопывает дверь ногой и прижимает меня к стене. — Что ты несёшь? Какая, к чёрту, ошибка? — цедит сквозь зубы, уперев руки в стену по обе стороны от меня.

Он жуть какой странный, в клубе угрожал, чушь порол про охоту какую-то, вчера, наоборот, был противоположностью себя, сейчас же опять ведёт себя как мудак. Какой ты, Даня? Я, вообще, тебя знаю?

— А что такого? Выпили кофе, и на этом всё. Я работаю на тебя, и между нами должны быть формальные отношения, — проговариваю со сбитым дыханием.

— Хрень какая-то, Синеглазка, — хмыкает и опускает взгляд на мои губы, которые я нервно прикусываю.

Ну, начнём с того, что после того, как мы расстались, многое произошло. Нет, ничего серьёзного, только мозги немного на место встали, не без чьей-то помощи.

Во-первых, я рассказала всё своей подруге и соседке Ленке, ничего не утаила, в том числе, кто именно тот парень, который моё сердце забрал. И пока говорила, сама поняла, как глупо это звучит и выглядит.

Ну правда, какая любовь? Даня пробыл в деревне около трёх недель, если мне память не изменяет. Да, влюбилась, спору нет, и, наверное, это та самая первая любовь, но прошло шесть лет. Это чертовски много, и невозможно любить так долго, ни разу больше не встретившись с ним. В общем, пришли с Ленкой к тому, что у меня просто незакрытый гештальт и никакой любви.

Во-вторых, не успела я толком с кухней познакомиться, как мне уже так разрекламировали нашего босса, что уши в трубочку свернулись.

— Правда, что ты с ним спишь? — спросила кондитер Надя.

— Что? — выпучила на неё глаза.

Мы едва знакомы, а она позволяет себе такие вопросы задавать.

— Говорят, вчера уехали вдвоём, и Даниил Давидович тебя обнимал, — сплетничает и не стесняется.

— Кто говорит? Когда успели обсудить? — нахмурилась, удивилась и занервничала.

— Ой, у нас чат есть, — отмахнулась девушка.

— Мы здесь как семья, — крикнул с другого угла кухни парень по имени Игорь, якобы мой помощник.

— Всё друг про друга знаем, — вставила Даша, повар.

— Тебе надо вступить, — подал голос заготовщик Стас.

А я смотрела на всех по очереди и не могла понять, куда попала и что происходит.

— В общем, совет тебе хотим дать, — произнесла Надя, повернувшись ко мне всем корпусом. — Даниил Давидович, как начальник, самый лучший, а как мужчина… — она делает интригующую паузу, словно хочет внести драматизма.

Я отметила, что в этом кафе все работники молодые, от девятнадцати до тридцати лет. Кроме бухгалтера Валентины Михайловны, ей сорок пять лет. Даже обрадовалась, ведь мы точно поладим, но как же я ошибалась.

— Договоришь, или до вечера подождём? — спросила, теряя терпение.

— Лучше не ведись не его обаяние, — с усмешкой продолжила Надя.

— Короче, наш босс всех поимел, вот они и воюют, — бросил Игорь, и вместе со Стасом начали смеяться в голос, пока Надя и Даша убивали их глазами.

— Что это значит? — непонимающе переводила взгляд с одной девушки на другую.

— То и значит, голову вскружил, хотя, я думаю, ему особо и стараться не надо, они и сами с удовольствием… ай! — Стас прервался, когда в него полетел помидор.

— Закройся уже! — рыкнула на него Даша.

— Короче, — вздохнула Надя. — Скажу, как есть, кроме Михайловны, наш босс со всеми переспал, просто не будь дурой, как мы с Дашей и Мариной, — бросила и вернулась к круссанам.

Вот я и стараюсь не быть дурой, и не потому что безоговорочно поверила девушкам, мы очень мало знакомы, но, по правде, я видела грусть, обиду и даже боль в глазах моих новых коллег. Пока я просто не хочу стать объектом обсуждения, хоть и кажется, что поздно уже, особенно после вот этой выходки Дани.

— Ты понимаешь, как это выглядит? Зачем ты меня выделяешь? Зачем здесь закрылись? Отпусти меня немедленно! — требую и пытаюсь оттолкнуть его, но он ни на миллиметр не сдвигается.

— Мне плевать, — фыркает и отходит на шаг, лицо снова приобретает вчерашние черты спокойного и хорошего парня. — Не загоняйся, — добавляет, проводя рукой по своим волосам.

— Я не хочу, чтобы коллектив думал, что я попала сюда по блату, — проговариваю, смотря по сторонам.

В этом помещении три на три стеллажи с продуктами, и включён кондиционер, чтобы они находились в холоде, собственно, меня начинает потряхивать.

— И всего-то? — вопросительно выгибает брови.

Нет, ещё я не хочу ходить с такими грустными глазами, как у Даши и Нади, но, конечно, я вслух этого не скажу, чтобы не выставлять девушек в плохом свете. И мне кажется странным, что они остались в хороших отношениях, если и правда обе спали с Даней. Нет, всё же не верится в эти сказки. Если бы я была на их месте, бежала бы отсюда сломя голову. Кроме них, в кафе работают две девушки-официантки Юля и Лера, и, если верить моим коллегам, они тоже повелись на чары Дани. Ну вот как оставаться в коллективе в таком случае?

— Правда, давай забудем всё и будем придерживаться рабочих отношений, — умоляющим голосом прошу его и по глазам вижу, что он со мной не согласен.

— Конечно, — расплывается в улыбке, больше похожей на оскал. — Иди, — кивает на дверь, и я спешу удалиться.

— Конец твоему бешамелю, — усмехается Даша, и я замечаю, как на меня все поглядывают.

Ну всё, ярлык повесили, не отмыться. Да и плевать, здесь я главная на кухне, и мне всё равно, кто и что думает. У меня планы на карьеру, остальное не интересует. Не интересует ведь?

Глава 8. План, который не работает

Идеальные планы рушатся, когда вступают чувства. А может, проблема не в чувствах, а в том, что план изначально был ошибкой?

Даня

Возвращаюсь в свой кабинет и плюхаюсь в рабочее кресло, не сразу заметив стоящего у окна гостя. Разворачиваюсь, откинувшись на спинку, и смотрю сквозь Ника. Что-то мой план идёт в одно место, с этой девушкой не всё так просто, а я только усложняю. Вот какого чёрта взял и вывалил всё на неё? Что-то взбесился на ровном месте. Была в её тоне какая-то неприязнь, и меня от этого заштормило, но не стоило так ей отвечать.

— Чую второй том охренительных историй, — усмехается брат и, обойдя стол, садится на стул по ту сторону стола. — Валяй, — делает мах рукой.

— Не до твоих шуток, Ник, — сухо бросаю, продолжая пялиться в пустоту.

— Я и не шучу, говори давай, может, помогу, — серьёзным тоном проговаривает, и я перевожу взгляд на него.

— Облажался, опять, — вздыхаю и бьюсь затылком о спинку кресла.

— А конкретнее? — вопросительно выгибает брови.

— Ксюша в курсе моих тесных отношений с сотрудницами, и вместо того, чтобы уверить её, что это всё сплетни, я признал, что это правда, — говорю и морщусь, словно лимон съел.

Вслух это звучит ещё паршивее, брат был прав там в клубе, Ксюша выросла в других условиях. В деревне, конечно, не живут святые, но всё же там такие вещи не очень приемлемы. Это здесь, в большом городе, люди не придают того значения интимной жизни, как было когда-то. Это всего лишь физика, первобытные инстинкты, способ сбросить напряжение. А там, в глубинках, наверняка, сексом занимаются только ночью, с выключенным светом, под одеялом. И верят, что это должно быть только с любимым человеком. Не все, конечно, взять даже тех двух девушек, с которыми мы с Ником развлекались тем летом. А вот для таких, как Ксюша, беспорядочные связи — из ряда вон.

— А я говорил, не смешивай, — усмехается братец. — Это никогда до добра не доводит.

— Они сами на меня вешаются, я что, отказываться должен?! — восклицаю, нахмурившись.

— Удивительно, что они не дерутся между собой, хотя было бы забавное шоу, — хохочет в голос Ник.

— Я сразу обозначаю условия, — произношу и не могу удержаться от улыбки.

— Так, ладно, — хлопает в ладони и подаётся вперёд. — Ты должен всё отрицать, — добавляет, а я смотрю на него, как на идиота.

— Что отрицать, если уже всё подтвердил? — раздражаюсь, он меня не слушает.

— Дан, из нас двоих мастер пикапа я, так что слушай и не перебивай, — деловито проговаривает, но я молчу.

Я могу по пальцам посчитать, сколько раз прилагал усилия, чтобы затащить девушку в свою постель. А Ник лёгких задач не любит, ему больше удовольствия приносит прелюдия, и не та, что уже на кровати, а задолго до горизонтального положения.

— Ну валяй, мастер, — делаю вид, что очень интересно.

— Да в принципе всё просто, говоришь, что разозлился, специально так сказал, и что всех уволишь за такие грязные сплетни, — разводит руками и откидывается на спинку. — Она сердобольная, сто процентов начнёт защищать этих девиц, а ты геройски всех пощадишь.

— Я её напугал, меня переклинило, — вспоминаю ещё одну деталь.

Спокойный я, но иногда отцовские гены всё же вырываются наружу.

— Ну это не так уж и важно, наплетёшь там что-нибудь, — отмахивается от меня.

— А ты что приехал? — спрашиваю, меняя тему. Разберусь с Ксюшей позже, дам ей время отойти.

— Ключи от твоей квартиры взять, — отвечает, на что я хмурюсь.

— А с твоей что? — задаю вопрос, но ключи протягиваю.

— Затопила соседка сверху, — лукаво лыбится, и по глазам вижу, что это только часть истории. — Что ты так смотришь? Я за солью зашёл, а она в одном халатике, ванну собиралась принять, отвлеклись, соль долго искали, и она забыла, что кран включён.

— За солью? С каких пор ты готовишь? — вопросительно выгибаю брови.

— Не задавай глупых вопросов, — ухмыляется, схватив связку ключей.

— Подожди, она вроде замужняя тётка, — торможу его, когда он поднимается на ноги.

— Она милфа, а не тётка, братец, и в отличной форме, — поднимает указательный палец вверх. — Не завидуй.

— Иди уже, — фыркаю и отворачиваюсь к ноутбуку, нужно и поработать, а то мысли с утра направлены к одной конкретной особе.

— До вечера, — бросает уже у двери.

— Никаких милф в моей квартире, — кричу ему вслед, но Ник только хмыкает.

Вторая половина дня проходит относительно спокойно, мысли вновь и вновь возвращаются к Ксюше, но я старательно отгоняю их, и всё же мне удаётся поработать. Около шести вечера в кабинет плавной походкой от бедра заходит Марина. Она работает администратором и отвечает не только за работу смен, но и занимается подбором персонала на свободные вакансии. Исключением была Ксюша, я решил сам провести собеседование, потому что с предыдущими кандидатами в повара Марина не справилась и наняла каких-то дилетантов.

— Можно? — расплывается в широкой улыбке.

— Ты уже здесь, — отвлекаюсь от экрана компьютера.

Осматриваю её с головы до ног: узкая юбка обтягивает округлые бёдра, бледно-розовая блузка с расстёгнутыми пуговицами позволяет разглядеть полушария внушительной груди, ноги на каблуках кажутся длиннее, чем есть. Полный антипод Ксюши, и именно такие в моём вкусе. Может, ну её, эту охоту, я ведь не такой мудак, а Синеглазка слишком хорошая, не заслуживает она такого.

Это если она и в самом деле попалась мне на глаза случайно, я ещё не выяснил, как оно на самом деле. А если это всё её чёткий план, и хорошая она только для вида? В таком случае охота продолжится. Вообще, с чего я решил, что она «не такая», да, из деревни, где немного другие принципы, но Ксюша уже четыре года, как уехала из села. Ей ничего не мешало поменять свои принципы. Так, надо во всём разобраться и выяснить о ней всё возможное, чтобы я остался красавчиком в любом случае.

— Даня! — вырывает из мыслей высокий голос. — Ты меня игнорируешь? — надувает губы Марина.

Глава 9. Лицо за маской

Иногда человек, которого ты считал другом, снимает маску, и перед тобой оказывается совершенно чужой и пугающий незнакомец…

Ксюша

Не могу сказать, что первый день в качестве главной на кухне прошёл на ура, но самое важное, что я справилась со своими обязанностями. Остальное решаемо, мне нужно показать себя, свой профессионализм и расположить коллег к себе. Старалась весь день быть вежливой и понимающей, если вдруг кто-то говорил, что не может справиться с блюдом. Хотя меню у нас не сложное, простые завтраки, обеды и ужины, закуски и фаст-фуд, ничего необычного. И всё равно, я бежала на помощь, и, конечно, были мысли, что меня обманывают, чтобы выиграть лишнее время для перерыва. Ведь никто из «нуждающихся» не стоял рядом, чтобы посмотреть, как надо, едва я подходила, замечала, что их и след простыл.

Ну ничего, Ксюша, ты справишься, это всего лишь первый день.

Кухню мы закрываем в девять вечера, само кафе работает до одиннадцати, так как ориентировано оно в основном на студентов. Что объяснимо, ведь рядом общежитие, которое закрывает свои двери в это же время. Час уходит на то, чтобы оставить кое-какие бутерброды и закуски в холодильнике на случай подобных заказов и на уборку кухни. Наконец в десять все собираемся домой, Илья уже написал, что ждёт меня на улице, и я спешу выйти из здания со всеми вместе. Мне нужно, чтобы они поняли, — у меня есть парень, и мне нафиг не сдался их начальник.

Илья парень видный, высокий, плечи широкие, телосложение спортивное, ведь он учился в спортивном училище, сейчас получает высшее образование в Институте Физической Культуры И Спорта на третьем курсе. Попутно подрабатывает продавцом-консультантом, потому что его отец, являющимся тренером в юношеской школе хоккея, не хочет взять его к себе, пока он не окончит учёбу. Отца Ильи знает вся страна, ведь он тренер самых лучших игроков. В общем, Илья идёт по стопам отца, и, если бы я смогла его полюбить, была бы девушкой одного из лучших тренеров.

Ребята не особо торопятся, лениво переодеваясь, о чём-то переговариваясь, а я быстро сменила форму на повседневную одежду и спешу на чёрный выход. Илью вижу у машины, он стоит спиной ко мне, пинает камни и с кем-то общается по телефону.

— Да ты достал, сказал ведь, скоро завалю её, — доносится до меня его голос, и я замираю в нескольких шагах. — И что, план у меня такой, не тороплюсь, с Ксюшей надо осторожно, — пока мне ничего не понятно, но очень интересно. — Нет, я уверен, она ещё не порвана, — продолжает, а меня передёргивает от его слов.

Как же это мерзко, что же это за день такой сегодня?

— Нет, всё в силе, никуда не сливаюсь, ты лучше ключи от тачки приготовь и доки на переоформление, — смеётся, а у меня подбородок подрагивает.

Этот разговор весьма понятен, и как бы там ни было, мне всё равно обидно. И не важно, что я его не люблю, как парня, это неприятно — узнать, что ты всего лишь часть чужой игры.

За спиной раздаются громкие голоса моих коллег, и Илья разворачивается, но натыкается взглядом на меня и понимает всё без слов.

— Сука, — обречённо вздыхает. — Перезвоню, — бросает собеседнику и отключает звонок. — Ксюх, я всё тебе объясню, — делает шаг вперёд, и мне стоит больших усилий не податься назад.

— Обними и целуй меня, — говорю дрожащим голосом.

— Эм… что? — Илья явно не ожидал, но мне сейчас нужно сыграть маленькую сцену, и я даже готова потерпеть этот поцелуй.

— Ты слышал, — сухо отвечаю, и Илья больше не задаёт вопросов.

Подходит ближе, наклоняется и целует мои губы, отвечать я не собираюсь, делаю только вид, обняв его за шею, когда он обхватывает мою талию и приподнимает над землёй.

— Хватит, — шепчу, отстранившись. — Поехали, — добавляю.

— Давай поговорим…

— Потом, — перебиваю его и иду к пассажирской двери, когда он опускает меня на ноги.

Забираюсь в кресло, застёгиваю ремень безопасности и устремляю взгляд вперёд. Плакать не буду, обидно, но не до слёз. Сама ведь искала повод поставить точку в этих бессмысленных отношениях.

— Ксюш, — сев за руль, Илья поворачивается ко мне.

— Поехали, — коротко произношу, оставаясь с каменным выражением лица.

— Чёрт! — выругавшись, он заводит автомобиль и с пробуксовкой трогается с места, но долго молчать у него не получается. — Это не то, что ты подумала, — говорит, и мне становится смешно от этой банальной фразы.

— И что же я подумала, Илья? — смотрю на него и вижу, как он кривит губы. — Что ты с кем-то поспорил, что «завалишь меня»?

— Ксюш, я… — замолкает, вздыхает. — Да, так было, но потом…

— Молчи, Илья, это так глупо, — усмехаюсь и мотаю головой.

Сколько таких историй есть, в книгах это прямо очень популярный тренд, а фильмов-то снятых с таким сюжетом — пальцев не хватит посчитать. И всё заканчивается одинаково — сначала спор, потом он чудесным образом влюбляется в неё. Бред!

— Не, правда, Ксюх, ты мне нравишься…

— А ты мне нет, — вставляю и молюсь, чтобы мы побыстрее доехали до дома.

— Да твою же налево, — устало вздыхает. — Послушай, облажался, но, правда, я сожалею, — продолжает говорить и оправдываться до конечной точки.

Я молчу, пытаясь не слушать его оправданий. Сама не ангел, играла с ним в любовь, но я хотя бы никогда не врала ему, не признавалась в несуществующих чувствах. Но спор — это мерзко, мы ведь прежде друзьями были столько лет. Настолько противно, что дышать становится трудно. И когда машина тормозит у моего подъезда, я выбегаю на улицу.

— Ксюша! Постой ты! — Илья, шустро поймав меня на входе, хватает за локоть и удерживает на месте. — Давай по-нормальному, — проговаривает, и что-то в его тоне меняется. — Ты меня несколько месяцев маринуешь, я заслужил…

— Что? — от удивления у меня глаза из орбит вылезают.

— Ну что такого, все занимаются сексом, ты одна ломаешься…

— Убери от меня руки! — требовательно бросаю, пытаясь вырвать руку из его хватки, но он так крепко держит, что кость болит уже.

Глава 10. Охоты не будет

Иногда самые сложные битвы — это те, которые ты ведёшь внутри себя

Даня

Со вчерашнего вечера не могу в себя прийти, толком не спал — заснуть не мог, а если и получалось, то снилась какая-то жуть. Встреча с этим Толем прошла не так, как я ожидал, а после неё я чувствую себя паршиво. Из-за своего отношения к Ксюше и из-за того, что я узнал. Совсем не то, что должен знать ребёнок о своих родителях, наверное.

Ксюша чиста как слеза, Толь и в самом деле мастер своего дела, он вычислил о ней всё, даже медкарту показал. Девочка не была замечена ни в каких непристойностях, по вечеринкам и ночным клубам не ходит, если только работать. Прилежная студентка, окончила техникум с отличием, одной из лучших, и подавала большие надежды. Есть парень, спортсмен Илья, я узнал его по фото, это тот, кто обнимал её в клубе. Но медкарта говорит, что девушка невинна.

Про этого Илью тоже кое-что выяснил, например, что в последнее время он увлёкся анаболическими стероидами и, судя по его выписке из банка, покупает больше, чем нужно.

Но для меня всё это стало неважно после того, как Толь, скорее всего, проболтался. Или, может, ему плевать, или посчитал, что это не такая уж и тайна. Но то, что он мне сказал, перевернуло мою жизнь с ног на голову.

Мою маму изнасиловали.

Да, это было давно, ей, вроде, шестнадцать на тот момент было, но разве это имеет значение? Меня так коробит от факта, что её обидели так жёстко, что я не знаю, как реагировать. Хочется выбить кому-нибудь зубы, свернуть шею, переломать руки, и лучше конкретному человеку. Но его в живых больше нет, Толь сказал, что отец с ним разобрался, вроде как, около года держал его взаперти, а потом запихнул в психушку, где он скончался несколько лет спустя. Легче мне от этой информации? Нет!

— На яблоне мандарины не растут, — усмехнулся Толь, едва я озвучил цель своего визита.

— Что? — непонимающе взглянул на него, отвлекаясь от многочисленных мониторов по периметру комнаты.

— Папаша твой ровно так же начал, — его ответ очень смахивал на то, что мне сказал дядя Макс. — Ща глянем, если твою тоже насиловали, это будет эпично, — он веселился, а я замер.

— Что значит «тоже»? — осипшим голосом спросил.

— Ну, как мамку твою, — отмахнулся от меня, словно озвучил не то, что над моей матерью кто-то измывался, а погоду на улице.

И как мне с этим теперь жить? Жуть как хочется домой, маму обнять, но боюсь в глаза её вечно счастливые смотреть. Мне больно только знать об этом, а что пережила она, ещё и в таком возрасте.

— Чёрт! — рычу и смахиваю с рабочего стола какие-то бумаги.

— Собственной персоной, — раздаётся в дверях голос брата. — Чего буянишь? Дебит с кредитом не сходится? — улыбается и вальяжно усаживается в кресле по ту сторону.

Никогда не было секретов от брата, и сейчас мне очень нужно с кем-то поговорить, эта ноша слишком тяжёлая, и никого лучше брата нет, только он поймёт. Но, с другой стороны, я понимаю, что ему будет так же больно, как и мне, и только это меня тормозит.

— Типа того, — отвечаю севшим голосом. — У тебя что? — спрашиваю, чтобы переключиться.

День медленно скатывается в задницу, думал, на работу отвлекусь, но больше половины дня прошло, а я так и сижу, пялясь в стену.

— Первый учебный день у меня, — со вздохом отвечает, и, опустив глаза, я вижу разбитые костяшки.

— Серьёзно? Даже одного дня не продержался? Отцу же обещал, — смотрю на него с укором.

— Меня девчонкой назвали, мне что, надо было молчать? — гневается братец.

— Ну ладно, понимаю, — киваю ему. — Надеюсь, тебе хоть хватило мозгов сделать это за территорией универа? — вопросительно смотрю на него, и, судя по тому, как он губы поджимает, мне всё ясно. — Да блин, Ник! — бьюсь затылком о спинку кресла.

— Да брось, если эта блондиночка будет молчать, всё нормально будет, — проговаривает, махнув рукой.

— Не понял, ты девушку избил? — прищуриваюсь и начинаю закипать внутри.

— Ты за кого меня принимаешь? Девушку я могу только своим орудием бить, и она от этого будет только стонать в удовольствии, — лыбится, а я только глаза закатываю. — Спортсменов каких-то уделал, — добавляет, и, врать не буду, меня охватывает гордость. — Ладно, хорош обо мне, как там твоя охота? — его вопрос, как удар по голове.

Самому мерзко стало после разговора с этим Толем. Ксюша слишком хорошая для таких игр, она чистая, а я хотел её испачкать.

— Не будет никакой охоты, — отвечаю и кривлюсь от самого себя.

— Оу, а что такое? — его вопрос звучит насмешливо, и меня это злит.

Не сам вопрос и тон, а его отношение к подобному.

— Ксюша другая, — коротко бросаю. — А эти игры для таких как… Марина, например, — киваю на дверь, и брат понимает всё.

— Ну что сказать? Хорошо, что понял вовремя, — разводит руками.

— И ты никогда к таким девочкам не подходи, полно доступных, — обращаюсь к нему голосом старшего брата, которым, к слову, никогда не работал, потому что мы погодки, и не было между нами этой разницы, по сути.

— Ты мне что-то не договариваешь, — нахмурившись, он не спрашивает, констатирует, слишком хорошо меня знает.

Ну, Даня, вопрос: сказать или не сказать?

Хочется облегчить себе ношу, сбавить тяжесть этого груза, но не таким способом, не взвалив его на плечи брата.

— Лучше помоги с отчётами, — схватив папку со стола, кидаю ему.

— Эй, я вообще-то на тебя не работаю, — усмехается, но открывает её.

— С меня обед, — отвечаю и получаю в ответ фырканье.

Мы учились в одной школе в Лондоне, оба изучали экономику, я знаю, на что способен Ник, и если нужно перепроверить бухгалтерские отчёты, то лучше него буду только я.

Обед мы благополучно пропустили, цифры нас так засосали, что очнулись к ночи уже.

— Всё, у меня перед глазами плывёт, ты тиран какой-то, — возмущается Ник, бросив бумаги на стол. — Пришёл навестить брата, называется, — устало вздыхает и откидывает голову на спинку кресла.

Глава 11. Точка невозврата

Иногда одно прикосновение способно пробудить бурю, а один поцелуй — перевернуть мир. Но что делать, если этот мир больше никогда не будет прежним?

Даня

За спиной раздаётся визг шин по асфальту, но я не реагирую, продолжая тонуть в синих озёрах Ксюши. Что же ты такая красивая, синеглазка? Губки пухлые прикусывает, спешно слёзы с бледных щёк вытирает, ко мне подаётся и тонкими пальчиками до моей скулы дотрагивается.

— Надо обработать, — тихо шепчет, а у меня ничего не болит, не чувствую ничего, кроме её невесомых прикосновений.

— Обработай, — выдыхаю и не понимаю, что за чертовщина происходит.

Ощущаю себя старым компьютером, который перегрузился, и жуть как тормозит вся система.

— Кхм, — раздаётся чуть ли не в ухо. — Я пойду, — насмешливый голос брата немного отрезвляет, и я отрываю свой взгляд с Ксюши.

— Иди, — сухо произношу. — Пошли, — возвращаюсь к синеглазке и, взяв её за руку, веду в здание кафе.

— Может, лучше через наш вход? — лепечет девушка.

— У меня аптечка в кабинете, — говорю через плечо и, открыв дверь, захожу под пристальным взглядом бармена. — Принеси лёд, — коротко бросаю парню за стойкой.

Шарю по карманам в поисках ключа, а через минуту уже подхожу к рабочему столу и достаю сумку из последнего ящика.

— Пожалуйста, — протягиваю Ксюше и плюхаюсь в кресло.

— Угу, — мычит в ответ и, открыв, перебирает содержимое.

Терпеливо жду, внимательно следя за каждым её движением. Вот она достаёт антисептик, смачивает ватный диск и аккуратно прижимает его к моей скуле. Морщусь, и Ксюша в тот же момент убирает его и начинает дуть на ссадину. По моему телу пробегает дрожь, дыхание сбивается. Что это? Может, аллергия на эту жидкость? Ага, выдумывай, Даня, конечно.

От неё пахнет лесными ягодами, хотя вроде говорят, что от поваров несёт жареным… да всем, что жарится. Нет, от синеглазки веет свежестью и чем-то сладким. И ей очень идёт эта форма, но, уверен, без неё она будет смотреться ещё лучше, особенно на моих коленях.

Руки сами тянутся к тонкой талии, впиваются в неё крепкой хваткой. Ксюша, судорожно вдохнув, задерживает дыхание, пальчики замерли над моим лицом, а глаза испуганно округлились.

— Что произошло, синеглазка? — спрашиваю серьёзным тоном.

Я слышал её разговор с этим мудаком, но пусть сама скажет. Однако, судя по глазам, она не особо хочет говорить.

— Ксюша, если тебе угрожает опасность, ты должна мне сказать, — настаиваю, усиливая хватку на её талии.

— Мне больно, — тихо шепчет, и мне приходится ослабить, но руки не убираю.

— Объясни, — бросаю требовательным тоном.

— Недопонимание, ничего страшного, — горько усмехается, наверняка решив, что сможет меня обмануть беспечным тоном, но её глаза говорят больше.

Не выдерживаю, резко встаю на ноги и теперь смотрю на девушку сверху вниз. Ксюша часто моргает, словно вот-вот начнёт плакать, и мне приходится сдерживать себя. Её только что конкретно напугали, я своим напором сделаю только хуже.

— Кто он? — решаю начать с начала и сделать вид, что ничего не знаю.

— Дань… — вздыхает, шумно сглатывает и отводит взгляд. — Спасибо тебе за помощь, но это моё личное…

— Он тебя тащил в машину насильно! — начинаю закипать я.

К чему эта скрытность, мать вашу? Я всё видел и слышал, что за «личное», к чертям собачьим?

— Он просто… просто… — мямлит, но явно внятного оправдания не найдёт. — Обижен, — выдыхает, и по глазам вижу, что сама понимает, как глупо это звучит.

— Обижаются мальчишки в школе, Синеглазка, а это был поступок мудака, — говорю тихо и спокойно. — В следующий раз никого поблизости может и не быть. Что тогда? — она смотрит на меня, ресницами хлопает, но остановить слёзы у неё не получается.

— Я… я не знаю, что на него нашло, мы расстались вчера, и он взбесился, в машину толкнул, требуя с меня долг, и, если бы не участковый… он спас меня, а сегодня вы… — выпаливает на одном дыхании и, разрыдавшись, прячет лицо в ладонях.

— Всё-всё, — подаюсь ещё ближе, заключаю в объятия и успокаивающе глажу по спине.

Держусь сам, ведь внутри такая яростная буря, что хочется крушить всё вокруг. Нельзя брать девушек силой, всегда так считал, а после разговора с Толем и вовсе хочется всем тем, у кого такие мысли есть, руки поломать. Каждая вторая доступная с удовольствием отдастся тебе, нахрен брать тех, кто этого не хочет.

— Мне работать надо, — бормочет Ксюша и отстраняется.

— Я отвезу тебя домой, — бросаю, и она поднимает заплаканные глаза.

— Нужно уборку на кухне закончить… — возражает и спешно щёки вытирает.

— Без тебя закончат, подожди здесь, я сам скажу…

— Нет! — впивается в моё запястье, крикнув на весь кабинет. — На меня и так ярлык повесили, — добавляет, и в глазах мольба появляется. — Пожалуйста, мне надо наладить с ними отношения, после… всего, — проговаривает, и я, кажется, понимаю, после чего именно.

— Ладно, я жду тебя, отвезу домой, и это не обсуждается, — отрезаю тоном, не терпящим отказа.

— Хорошо, — кивает, губы поджимает и вылетает из кабинета.

Падаю на стул и нервно провожу рукой по лицу. Получается, этот спортсмен не первый раз пытается. Что он там орал и какой долг с неё требует? Толь ничего не говорил, кроме того, что он спортсмен, отец его тренер по хоккею, но сына к себе не берёт, пока тот не закончит институт, работать его отправил, чтобы на его шее не сидеть. Ну и, конечно, стероиды, которых он покупает слишком много в последнее время.

Хм, наверное, крыша у него едет, ведь с этим не шутят, во всём должна быть мера, а он явно эту меру перешёл. Надо что-то решать, чтобы он к Синеглазке не подходил больше. Не могу видеть её слёзы, в груди будто кто-то острыми когтями царапает. А собственно, почему, Даня?

Просто защищаю девочку, была бы другая на её месте, я поступил бы ровно так же. Ну, может, не прямо так, но определённо встал бы на защиту.

Глава 12. Между сердцем и разумом

Иногда сердце выбирает путь, который разум ещё не готов принять

Даня

Как и обещал, везу Ксюшу домой, и это оказывается настоящей пыткой: всю дорогу то и делаю, что бросаю на неё взгляды. Точнее на её губы, которые она так соблазнительно прикусывает и определённо неосознанно прикасается к ним пальчиками.

Да, Синеглазка, меня так же накрыло, как и тебя, и я понятия не имею, как это объяснить. Поцелуй был чертовски коротким, мне хочется ещё, я едва успел насладиться, это всё равно что испытывать жуткую жажду и только губы смочить водой. Этого мало!

Выбираю другой путь к её дому, специально делая большой крюк, чтобы побыть в её обществе подольше. Вдыхать запах спелых ягод и кайфовать как идиот.

Ох и плохо дело, Даня! А ведь это был всего лишь один поцелуй.

— Ты не туда едешь, — прерывает тишину Синеглазка.

Заметила, значит, ну, теперь надо выкручиваться.

— Там пробки, — отвечаю осипшим голосом.

— Странно, каждый день по той дороге езжу, не заметила, — проговаривает и улыбку прячет, поджав губы.

Стопудово выгляжу дураком сейчас, но мне как-то плевать на это, мне нравится её присутствие рядом, и расставаться пока не имею желания.

— Поймала, — улыбаюсь, решив не вести себя как пацан какой-то. — Оттягиваю момент расставания, — говорю и бросаю короткий взгляд на неё.

— Зачем, Дань? — спрашивает с какой-то усталостью в голосе. — Мы уже говорили об этом, ты… — она замолкает, но я прекрасно понимаю, что у неё на языке вертится, — кобель. — Мы очень разные, — выдыхает и отворачивается к окну.

Цокнув языком, дёргаю головой, тоже мне, причину нашла, разные.

— Плюс и минус, Синеглазка…

— Я не хочу быть одной из тех, которых попользовали и выбросили! — перебивает, восклицая.

— Хорошего же ты обо мне мнения, — нервно хмыкаю, и правда задетый её словами.

Я, может, и не состоял в отношениях, но ни одной девушки не обидел, и изначально обозначаю принципы и границы — никаких отношений. Не согласна, значит, сворачиваемся на пороге, чтобы потом не топтали дорожку к моему дому в слезах.

— Ты сам признался, — фыркает и продолжает смотреть в окно.

— Ну а что мне оставалось, ты уже повесила на меня ярлык, — пожимаю плечами, хоть она и не видит. — Ещё и обсуждала это с кем-то, — добавляю, ведь именно на это я разозлился.

— Прости, — шепчет, бросив короткий взгляд на меня и снова отворачивается, пытаясь скрыть стыд на своём лице.

— Да ладно, — отмахиваюсь, это уже и не так важно.

— Так ты правда… со всеми? — задаёт вопрос после небольшой паузы, и теперь в её голосе сквозит надежда.

— Нет, конечно, — отвечаю честно, между прочим.

Марине тридцать лет, и она девушка одинокая и без комплексов, она сама вешается, мол, для здоровья, как сегодня. Повар Даша… в тот вечер она рыдала на кухне, вроде как, ей парень изменил, я подошёл поинтересоваться, что случилось, а через полчаса она решила отомстить ему. Я пытался её вразумить, но ведь здоровый и молодой человек, да и она буквально молила помочь ей. Надю, кондитера, встретил в ночном клубе, мы оба были под градусом, потанцевали, а утром проснулись в одной кровати. Официанток Юлю и Леру я не трогал, но девушки очень юные и, видимо, считают, что спать с боссом очень круто, потому и брешут об этом направо и налево.

— Завтра же уволю всех этих сплетников, — бросаю, решив воспользоваться советом брата и не говорить Ксюше, кого именно я… ну, в общем.

— Не надо! — тут же восклицает Синеглазка.

Это было ожидаемо, а вот чего я точно не ожидал от самого себя — это того, что и в самом деле готов уволить всех, кто ей мешает.

С досадой осознаю, что мы уже подъезжаем, и мне срочно нужно реабилитироваться в глазах Ксюши. И, нет, не из-за своей дурацкой охоты, я уже решил, что было глупо даже думать о подобном. Мне слишком тот поцелуй понравился, и девушка очень красивая, глаза эти небесные действуют на меня как гипноз. Смотришь в них дольше минуты и превращаешься в безвольного идиота.

Чёрт! Что же происходит-то? Ай, плевать на всё, буду разбираться по пути. Сейчас я уверен, что хочу Ксюшу не только в своей постели, а рядом. Чтобы она улыбалась, прикасалась ко мне, целовала… фух, даже в жар бросает от одних только мыслей.

Торможу у её подъезда, глушу мотор, отстёгиваю ремень безопасности и поворачиваюсь к девушке.

— Синеглазка, — выдыхаю и осознаю, что… волнуюсь. — Давай начнём с начала…

— Мы уже пробовали, — усмехается, но как-то нервно.

— Да, точно, — обречённо опускаю голову. — Но дай мне ещё один шанс, — снова смотрю на неё.

— Дань, — шумно вдыхает, глаза на секунду отводит, голос подрагивает. — Я…

— Давай попробуем, — перебиваю, пресекая её попытку отказать.

Нет, всё же не понимаю, что на меня нашло, как из-за одного поцелуя во мне такие метаморфозы произошли, но вот хочу и всё.

Ксюша смотрит на меня долго, словно хочет найти какие-то ответы на моём лице. Но сейчас я совершенно искренен, не хочу играть, охотиться, воспользоваться ею. Буду выяснять, какие последствия у замирания сердца и щелчка в голове. Реально будем пробовать, у меня самого нет опыта в отношениях, но всегда бывает первый раз.

— Ладно, — шепчет так тихо, словно боится.

— Отлично, — широко улыбаюсь, протянув руки к девушке, и под её взвизгивание, хватаю за талию и усаживаю на свои колени боком.

— Что ты делаешь? — спрашивает, обдавая горячим воздухом моё лицо.

— Хочу, чтобы ты была ближе, — отвечаю, и дыхание сбивается, а сердце словно с ума сходит, пускаясь вскачь.

Опускаю взгляд на пухлые губы, и время вокруг замирает, ничего не чувствую, кроме дикой жажды, сумасшедшего голода и огромного желания прикоснуться к вкусным губам. Что, собственно, и делаю мгновение спустя, и чуть башню не сносит, когда Синеглазка едва слышно стонет мне в губы, обвивая мою шею своими тонкими ручками и зарываясь пальцами в волосы на макушке.

Глава 13. Сладкий привкус риска

В каждом шаге вперёд скрывается риск, но ведь именно он даёт шанс на настоящее счастье

Ксюша

В квартиру я не захожу, а буквально залетаю и прижимаюсь спиной к двери. В животе порхают бабочки, голова кружится, улыбка приклеилась намертво к лицу, а сердце барабанит по рёбрам.

— Т-а-а-к, что это с тобой? — вопросительно вскидывает брови Лена, вышедшая меня встречать.

— Меня Даня домой подвозил. И целовал. И хочет, чтобы мы попробовали, — выпаливаю на одном дыхании, и меня так будоражит это всё, что даже потряхивает.

— А с чего вдруг? — подруга недоверчиво хмурится.

— Илья приходил, умолял меня выйти к нему на разговор, а когда я отказалась, он заявил, что зайдёт в ресторан и силой вытащит…

— И ты, конечно, вышла, — перебивает Ленка укоризненным тоном.

— Вышла, — вздыхаю и глаза опускаю.

Сейчас я уже понимаю, что не надо было вестись на его угрозы. Да, он бы зашёл, но уверена, что дальше общего зала не пошёл бы. Ему точно не нужны проблемы с полицией, а наши бармены обязательно вызвали бы спецов по кнопочке под барной стойкой. Ну или Даня выгнал бы его пинками из своего заведения. А так по моей вине он пострадал. Не сильно, но мне было больно смотреть на его синяк.

— Ладно, пошли, быстро расскажешь, а то мне на смену бежать, — произносит и подзывает за собой на кухню.

Разувшись и оставив свою сумку на тумбе, топаю к подруге, чтобы она меня отчитала. Ленка, в отличие от меня, не такая сердобольная, если ей что-то не так, она сразу об этом говорит и всегда правду-матку в лицо выпаливает. Людям не особо нравится, когда всё прямо говорят, и стараются не контактировать с такими людьми. А мне, наоборот, лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

— Давай шустрее, — поторапливает меня, и я занимаю место за столом.

— Ну я вышла. Испугалась, что Илья скандал устроит на весь ресторан. Потом подумала, что… не подумала, куда суюсь, и он не намерен мириться, а лишь хочет получить… ну ты поняла, — проговариваю и понимаю, какая я глупая.

— Так и что он сделал? — подаётся вперёд, оставаясь максимально серьёзной.

— То же, что и вчера, мол, я ему должна и так далее, в машину потащил, но из ниоткуда появился Даня, вырывал меня из рук Ильи, и тот его ударил, — прерываюсь и делаю глубокий вдох. — Потом появился Никита, но он не вмешивался, а Даня… он с такой яростью избивал Илью, я думала, он его убьёт.

— Правильно сделал, таких уродов надо очень хорошо проучивать, — кивает Лена, и на её лице появляется улыбка. — Значит, с одной стороны, Илья не зря приехал?

— Ну, в принципе да, — отвечаю и чувствую, как краснеют щёки. — Даня сказал, что хочет попробовать, отпускать не хотел… Лен, знала бы ты, как он целует… — откидываю голову назад, прикрыв глаза. — Мне даже сложно описать или с чем-то сравнить, мурашки до сих пор, — протягиваю руки, предоставляя доказательства.

— Ты только не ослепни, — усмехается подруга, и я понимаю, о чём она.

— Нет, — поджимаю губы. — Я пусть и безумно счастлива, но помню своё же заключение — что у меня к нему не любовь, а незакрытый гештальт, правда после этого вечера я в эту теорию уже не верю.

— Я о том же, — соглашается Лена, кивая.

— Он красиво говорит и выглядит искренне, но… — замолкаю на секунду, обдумывая всё. — Нужно держать себя в руках и не строить иллюзий, — заканчиваю твёрдо и уверено.

— Рада, что сама это понимаешь, — бросает подруга и, встав, наклоняется и оставляет на моём лбу короткий чмок. — Я побежала, а ты не скучай, — последнее она уже кричит из прихожей.

— Да я спать лягу, — отвечаю ей и слышу, как хлопает входная дверь.

На долгие минуты я зависаю на одной точке на стене, но мыслями возвращаюсь в машину к Дане, сидя на его коленях. Воспоминания о нашем поцелуе заставляют сердце замереть.

Первый раз его губы коснулись моих так внезапно, что я не успела ни вздохнуть, ни осознать происходящее. Всё вокруг словно исчезло — шум, свет, даже холодный вечерний воздух. Оставалось только тепло его губ и едва уловимый аромат, который теперь, кажется, навсегда отпечатался в моей памяти.

Мягкость, с которой он меня целовал, смешивалась с какой-то странной настойчивостью, будто он боялся, что я могу исчезнуть в любую секунду. Это было так странно, так по-новому. Поцелуй не был грубым или страстным, но он пробрался куда-то глубоко. И в то же время всё казалось сном, ведь я так долго мечтала об этом, не верилось, что всё по-настоящему.

Сердце бешено колотилось, а ноги, казалось, вот-вот подкосятся. Горячая волна накрыла меня с головы до пят, хотя вечер был прохладным. Я не знала, куда деть руки, как смотреть ему в глаза после этого. Но самое странное, я не хотела, чтобы этот момент заканчивался. Это было слишком хорошо, слишком правильно и… слишком неожиданно.

Когда он отстранился, я почувствовала себя оглушённой. Ещё несколько секунд я стояла, не двигаясь, сгорая от желания снова ощутить это. Губы горели, словно он оставил на них невидимый след, который теперь будет напоминать мне об этом моменте каждый раз, когда я закрою глаза, как, собственно, и сейчас.

Не терпится снова его увидеть, почувствовать его крепкие объятия и его губы на своих. Прошло так мало времени с нашего расставания, а я уже скучаю. Страшно, что будет потом. Нет, я не верю в наше счастливое будущее, не знаю почему, но вот так. И, да, наверняка, это ненадолго, и я осознано на это иду. Пусть немного, но я хочу побыть счастливой рядом с моей первой любовью. Рискую своим сердечком, но этот риск такой сладкий, что отказаться невозможно.

Утро я встречаю тревожно, сердце колотится как сумасшедшее в ожидании предстоящей встречи, но я сама себя успокаиваю. Ну, я лишь пытаюсь собраться, успокаиваю себя и мысленно приказываю оставаться в привычном русле. И несмотря на то, что тянет вскочить с кровати, выбрать самое красивое платье, сделать укладку и накраситься, я торможу себя и провожу утро как обычно. Принимаю душ, делаю себе завтрак, пью кофе, всё максимально тихо, чтобы не будить Ленку, она со смены отсыпается.

Глава 14. Вкус ревности

Он не знал, что может ревновать так сильно, пока не увидел, как чужие взгляды касаются того, что принадлежит только ему

Даня

Меня так штормит от всего происходящего, что в руках себя держать очень сложно. Каждую минуту отвлекаюсь от дороги, бросая короткие взгляды на Синеглазку. За руку её взял, крепко сжимаю, словно убеждая себя, что всё реально. Так бывает вообще? Как это называется? Как после пары поцелуев можно так поплыть? Или тут действует правило «аппетит приходит во время еды»? Короче, нифига не понятно, но очень занятно.

— Что-то не так? — интересуюсь, отмечая, что Ксюша время от времени хмурится и губы нервно прикусывает.

— Что? Нет, нет, всё хорошо, — выдавливает из себя улыбку, но я-то вижу, что она не настоящая.

В принципе, догадываюсь, что в её головушке творится — не доверяет. Она мне не верит, и у неё есть на это полное право. Но также Синеглазка должна понять, что у всех есть прошлое и нельзя за него цепляться. Однако решаю молчать, не давить и не пытаться её убедить в чём-то. Слова не всегда имеют вес, нужно время, чтобы она поняла мои намерения, серьёзные, к слову.

— Куда мы едем? — спрашивает, оглядываясь по сторонам.

— Завтракать, — пожимаю плечами.

— Я уже позавтракала, — выпаливает и тут же понимает, как это прозвучало. — В смысле… мне пора на работу…

— Спокойно, Синеглазка, — усмехаюсь и, потянув наши переплетённые руки к своему лицу, оставляю короткий поцелуй на тыльной стороне её ладони, просто потому что почувствовал желание так сделать. — Хочу подольше с тобой побыть, прежде чем ты скроешься на кухне, — признаюсь, и, нет, это не мои методы соблазнения, с ней я веду себя искренне.

— Я же опоздаю, — бормочет тихо и улыбку пытается скрыть, поджав губы.

— Никуда работа не денется, успеешь, — повернув голову к ней, подмигиваю.

Красивая такая в этой слишком короткой юбке и тонком топе, облегающем её талию и небольшую грудь. Странно, раньше мне нравилось, что на девушке мало одежды, а вот Синеглазку хочется чем-нибудь прикрыть. Особенно, когда я торможу у того же ресторана на берегу реки, и она приклеивает к себе мужские взгляды.

Спешу взять её за руку, показывая всем, что она моя и нечего глазеть, но легче не становится. На той террасе есть пледы, да и за столом смогу её скрыть от чужих липких глаз.

Так, Даня, ты с ума сходишь, или что с тобой? Мне это всё в новинку, и немного дико, но менять ничего не буду и сдерживать себя в чем-то не собираюсь. Максимум, что можно сделать, — поговорить с отцом, вдруг это всё нормально, он-то точно знает. Папа до сих пор смотрит на маму, как на восьмое чудо света, мне иногда кажется, что он любит её сильнее чем нас, своих детей.

Выбираю самый дальний столик, чтобы нам никто не мешал, не хочу отвлекаться на чужие разговоры за спиной. Народу здесь всегда много, место дорогое и популярное по большей части именно из-за этого.

— Я могу и привыкнуть, — смеётся Ксюша, когда я помогаю ей сесть.

— Привыкай, — коротко произношу и оставляю поцелуй на её голом плече, снова неосознанно, на каких-то инстинктах.

Нам приносят меню, Синеглазка берёт кофе с молоком и десерт, я же собираюсь плотно позавтракать, утолить другой голод едой.

— Ты какая-то тревожная, можно узнать, по какой причине? — решаю аккуратно поинтересоваться.

— Грозный! — Ксюше не даёт ответить резкий голос за моей спиной. — Здорово! — не успеваю и повернуться, как на моё плечо ложится чья-то рука. — Какая встреча, — протягивает парень, и я наконец вижу его лицо.

Чёрт!

Аркаша Горелов, тот ещё мудак, отморозок и просто ублюдок. К сожалению, мы учились вместе в Лондоне, правда первое время даже ладили — совместные тусовки, клубы, девочки, и всё было обычно. Молодые, горячие, всё хочется попробовать, девушки там не особо целомудренные, без комплексов и принципов. Собственно, с ними было легко, если у обоих одинаковые желания. Но Аркаше этого было недостаточно, ему не нужна была отдача, он девушек опаивал. Подсыпал какую-то дрянь, и те становились безвольными куклами, а он получал кайф от этого. Едва я узнал об этом, врезал пару раз и обрубил все концы. Но был один момент, после которого он должен меня ненавидеть, так что я сейчас не понимаю, какого чёрта подошёл и делает вид, что мы старые друзья.

— Здравствуй, — холодно говорю, всем своим видом показывая, как я «рад» встрече.

— Сколько мы не виделись? Года два или три? — спрашивает и, мало того, что не понимает моего нежелания общаться с ним, так ещё и занимает свободный стул за нашим столом.

— Не помню, — цежу сквозь зубы.

— А кто эта прелестная девочка? — повернувшись к моей Синеглазке, окидывает масленым взглядом.

— Это моя девушка, и мы уже уходим, — резко отвечаю и так же резко встаю, протянув руку Ксюше, буквально выдёргиваю её на ноги.

— Эй, куда так быстро, даже пообщаться не успели, — насмешливо бросает Аркаша, и его взгляд падает на голые ноги моей девочки.

Моей, мать вашу!

— Мы торопимся, — выплёвываю и спешно иду на выход с террасы.

— Простите, а ваш заказ? — вырастает на пути официант.

Достав кошелёк, кидаю на поднос крупную купюру и резво покидаю ресторан.

— Дань, что случилось? — спрашивает Синеглазка, но покорно позволяет увести её к машине. — Кто этот парень?

— Мудак один, — сухо отвечаю и, сняв тачку с блокировки, открываю пассажирскую дверь, усаживая Ксюшу.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Испортил мне утро. Какого лешего он здесь вообще? Собирался ведь остаться в Лондоне, папаша ему обещал какой-то бизнес там. Что он в Питере забыл, вроде из Москвы был?

Занимаю водительское кресло и захлопываю дверь громче, чем требовалось. Нет, так не пойдёт, нужно успокоиться, Синеглазку ещё напугаю, а она у меня впечатлительная, из совершенно другого мира. Оттуда, где нет грязных игр, тусовок со всеми вытекающими, вечеринками с цензом двадцать один плюс.

Глава 15. Слишком много правды за один раз

Прошлое всегда находит способ вернуться, чтобы напомнить, что жизнь — это не только борьба, но и шанс обрести то, что казалось навсегда потерянным

Ксюша

За работой время летит незаметно, а сегодня её навалом. Едва выдохнули после завтрака, как на обед кафе снова заполнилось гостями. И только к четырём часам у нас выдались минут тридцать на перерыв.

— Спасибо всем за труд, — говорю громко, встав посередине кухни. — Предлагаю кофе выпить, выйти на перекур или поесть, кому что хочется, — добавляю с улыбкой, и ребята кивают в ответ и разбредаются кто куда.

Мне, конечно, тоже хочется чашечку кофе и просто присесть, но не так сильно, как увидеть Даню. Немного сомневаюсь, стоит ли во время работы идти к нему, и не покажется ли, что я навязываюсь. Но чувства сильнее меня, и, набрав побольше воздуха в лёгкие, покидаю кухню.

Оказавшись в зале, я сразу замечаю Даню. Он стоит у барной стойки с закатанными рукавами рубашки и разговаривает с девушкой, которая выглядит не просто красивой, а словно ожившей куклой. В груди в тот же момент царапает ревность, особенно, когда я сравниваю её с собой. На ней белое приталенное платье выше колен, светлые волосы раскинулись по плечам крупными локонами, лицо будто из мультика про принцесс, ноги от ушей, туфли на высоченным каблуке.

Без шансов, Ксюша.

В костюме повара, колпаке на голове и с усталым видом. Я уже собираюсь развернуться и скрыться в подсобке, пожалеть себя и спуститься с небес на землю. Ну какая из нас пара? Разве что в моих мечтах.

— Ксюша! — едва делаю шаг, Даня окликает меня.

Надо было резче думать, может быть, и не заметил бы. Натянув на лицо улыбку, разворачиваюсь и неспешным шагом подхожу к нему. Не могу не заметить, как меня сканирует взглядом с головы до ног блондинка, но стараюсь не показывать, что меня это как-то беспокоит.

— Лера, знакомься, моя девушка Ксюша, — проговаривает Даня, едва я встаю рядом, обняв за талию, он прижимает к себе и целует в висок.

Мысленно я выдыхаю и прыгаю от радости, а наяву остаюсь невозмутимой.

— Твоя девушка? — округляет свои зелёные глаза Лера. — Ты ведь у нас не сторонник длительных отношений? — в её голосе появляется насмешка, и я напрягаюсь.

— Не был, пока не встретил её, — отвечает Даня и переводит взгляд на меня.

— Как интересно, — протягивает девушка, снова сканируя меня с головы до ног и почти незаметно морщась. — Возвращение на родину тебя испортило, — добавляет и игриво смеётся.

— Давай ты не будешь портить отношения со мной, — вежливо обращается к ней мой парень, но в его голос просачиваются стальные нотки.

— Да брось, это всего лишь шутка, — всё ещё хихикая, она тянет руку и проводит пальцами с длинными ногтями по его плечу. — Ксения не обижается, правда? — на последнем слове переводит взгляд на меня.

— Нет, конечно, нет, — натянуто улыбаюсь ей. — Но знаете ту поговорку: «Я не ревнивая, но без волос ей явно лучше»? — девушка вопросительно выгибает брови. — А вы, наверняка, дорожите своими волосами, — говорю максимально дружелюбно.

Я вообще девушка хорошая, неконфликтная, но иногда из меня вырывается моё село.

— Это что, угроза? — усмехается эта кукла.

— Что вы, ни в коем случае, — мотаю головой и демонстративно прижимаюсь к Дане.

— Ясно, — хмыкает и поворачивается к моему парню. — Я пойду, у меня массаж, — произносит, опустив глаза на часы с розовым ремешком. — Надеюсь, мы ещё встретимся, — сказав это, она тянется к Дане и оставляет поцелуй на его щеке, после чего направляется на выход, виляя задницей, обтянутой белой тканью платья.

— Одна из твоих бывших? — спрашиваю парня, стараясь, чтобы голос звучал ровно, дабы не выглядеть в его глазах ревнивой истеричкой, хотя, наверное, поздно об этом думать.

— У меня нет бывших, — ухмыляется в ответ и встаёт лицом ко мне. — Её семья живёт рядом с моим дедом, в детстве играли вместе.

— В детстве, — повторяю и поворачиваю голову к стеклянной двери.

Наглая кукла садится в красный Мерседес и уезжает. Мы, вроде как, вместе меньше суток, и уже такие сцены, а сколько ещё таких будет? И не надо далеко ходить, вон, официантка Юля столы протирает, но глазами меня испепеляет. А ведь есть ещё повар Даша и кондитер Надя. И получается, они были правы — я попала в его сети. Только есть одно «но» — попалась я ещё шесть лет назад.

И пусть эти отношения ненадолго, я никому не позволю помешать мне быть счастливой хотя бы какое-то время. Если надо будет, я передам контроль той девочке из села, которая может и глаза выцарапать.

Когда я впервые встретила Даню, он защитил меня от двух идиотов и продолжал это делать несколько недель, а потом уехал, и я решила, что мне нужно самой о себе заботиться. Дети бывают злыми, в селе особо развлечений нет, так что они издевались над слабыми. Конечно, у нас есть семьи, которые выше по социальной лестнице, и их дети считали, что им всё дозволено, особенно задевать таких, как я, нищую безотцовщину. Мне пришлось давать отпор и даже в драки лезть, так что, если надо, я и в самом деле могу лишить волос какую-нибудь наманикюренную куклу.

— Мне, конечно, льстит, что ты меня ревнуешь, но, поверь, поводов нет, — вырывает из мыслей Даня.

— Поверю на слово, — улыбаюсь и сама тянусь за поцелуем.

Плевать на всё, мне всё равно, кто и что подумает, пусть сплетничают, мне нужно о себе думать, жить здесь и сейчас.

Наш поцелуй прерывает вибрация и тихая мелодия в моём кармане, достав источник звука, вижу на экране улыбающееся лицо мамы.

— Прости, — бросаю Дане, выпутываясь из его объятий.

— Конечно, — понимающе кивает, оставляя короткий поцелуй на моём лбу.

Выхожу на улицу и, отойдя подальше от входа, принимаю вызов.

— Привет, мам, — здороваюсь, чувствуя себя немного виноватой, что в последние дни не звонила ей.

— Ксюнечка, ты где? — родной голос звучит взволновано, и я сама вся напрягаюсь.

Глава 16. Не готова довериться

Её доверие значило для него больше, чем он мог бы выразить словами, и он готов был стать её крепостью

Даня

Под предлогом помощи Олегу за барной стойкой я исподтишка наблюдал за Ксюшей и её матерью. О чём был разговор, конечно, не слышал, но по их лицам и слезам, понял, что произошло что-то серьёзное. Я несколько раз одёргивал себя, так и норовило подойти и предложить помощь, хотя и понятия не имею какую. Поэтому, когда Синеглазка заходит в кафе после того, как проводила свою мать, срываюсь с места и подхожу к ней.

— Ты как? — спрашиваю, заметив её бледность и отрешённый взгляд.

— Не знаю, — пожимает плечами, и, обняв её, притягиваю к столу, заставляя присесть.

— Что случилось? Я могу помочь, — заявляю, уверенный, что задействую все свои ресурсы, но помогу.

— Здесь ничем не поможешь, — подняв глаза, она вымученно улыбается. — Мне нужно самой всё переварить, — добавляет и взгляд снова становится отрешённым.

— Скажешь, когда будешь готова, — проговариваю, прижав её к себе и целуя в макушку. — Хочешь, уедем, погуляем в парке, мороженое поедим? — предлагаю и сам удивляюсь.

Но с ней у меня всё по-новому, раньше прогулки по парку казались чем-то из бульварных романов, а теперь на тебе. И самое интересное, что самому хочется взять её за руку и просто гулять по аллее. Ну всё, вместо мозгов розовая вата, но я совру, если скажу, что мне это не в кайф.

— Спасибо, но я лучше поработаю, — отлипнув от моей груди, Синеглазка смотрит, топя меня в голубизне своих омутов. — Я вообще-то карьеру строю и мечтаю ресторан открыть, — эту фразу она говорит с лёгкой усмешкой.

— Вот как, — наигранно удивляюсь. — Карьеристка, значит, — протягиваю, промычав.

— Конечно, — кивает Ксюша. — Так что имейте в виду, господин босс, когда-нибудь я от вас уйду, — она произносит это в шуточной форме, но у меня вдруг всё холодеет внутри.

— Размечталась, — обманчиво спокойно бросаю и, обняв, буквально вдавливаю в себя.

Уйдёт она… хрен тебе, Синеглазка!

— Спасибо, — шепчет и прижимается губами к моим.

— За что? — спрашиваю со сбившимся дыханием.

— Что успокоил, — так же тихо, словно мы говорим о чём-то интимном.

— Я ничего не делал, — усмехаюсь, пожирая её взглядом.

— Ты рядом, — отвечает и резво выпутывается из моих объятий. — Я работать, — подмигивает и за считанные шаги скрывается на кухне.

До конца рабочего дня больше никаких происшествий, я прихватил пару отчётов и расположился за столиком в зале, где просидел почти до самого закрытия, заняв свою голову цифрами. Едва кафе опустело, все бумаги отнёс в кабинет и вернулся в зал. Когда выходит Ксюша, я перекидываюсь парой слов с барменом Олегом.

— Готова? — задаю вопрос, окинув её взглядом с головы до ног.

Какая же она красивая, выглядит свежо и естественно, словно и не стояла у плиты весь день. И ведь Синеглазка даже не осознаёт, какое впечатление производит, вон, тот же Олег опускает глаза на её голые ноги. И я ловлю себя на мысли, что хочу забрать её прямо сейчас подальше от всех, чтобы никто больше не смотрел на неё так, как сейчас смотрю я.

— Да, — улыбается, а я беру её за руку и тяну к выходу.

Едва оказываемся на улице, я торможу и целую её. Без лишней осторожности, без сомнений, но с диким голодом. Её губы такие мягкие, вкусные, почти родные, и это чувство затягивает. Я прижимаю её ближе, руки ложатся на её талию, и я дурею от того, что она отвечает с такой же страстью.

— Теперь можно и на ужин, — проговариваю, едва дыша.

— Дань, — осторожно обращается ко мне и опускает голову. — Я очень устала, день был насыщенный, мне хочется провести время с тобой, но завтра я буду, как маринованный овощ…

— Синеглазка, — прерываю её, обхватив подбородок и заставляя посмотреть на меня. — Не надо чувствовать себя виноватой за то, что хочешь отдохнуть, я ведь не монстр, — улыбаюсь, а она выдыхает с облегчением.

— Спасибо за понимание, — шепчет и, приподнявшись на носочки, коротко целует.

— Поехали, отвезу тебя домой, — сжав её тонкие пальцы, веду к машине и помогаю занять пассажирское кресло.

Она садится, аккуратно поправляя юбку, и бросает на меня взгляд из-под ресниц. Я обхожу автомобиль, сажусь за руль и на секунду задерживаюсь взглядом на ней. Вижу, что её что-то тревожит, наверняка всё из-за разговора с матерью.

— Всё нормально? — уточняю, заводя двигатель.

— Да, — отвечает она слишком быстро.

Пару минут едем в тишине, слышен только звук мотора. Салон заполнил её ягодный аромат, и мне хочется наполнить лёгкие этим запахом. Я обещал не давить, но у самого внутри тревога и беспокойство, что я всё ещё не заслужил её доверия.

На светофоре бросаю взгляд в её сторону, отмечая её задумчивый взгляд в пустоту. Уже заметил её привычку прикусывать губу, когда она о чём-то напряжённо думает.

— Ксюша, — обращаюсь к ней спокойно и сжимаю руку, чтобы привлечь её внимание. Она поворачивается ко мне, глаза чуть растерянные. — Если что-то не так, скажи. Ты же знаешь, я всё решу, — она молчит пару секунд, а потом медленно выдыхает.

— Всё хорошо, просто день тяжёлый и много всего в голове, — наконец говорит, опустив глаза.

— Если что, ты только скажи, — коротко отвечаю, поглаживая её пальцы, и получаю в ответ искреннюю улыбку.

Не люблю видеть её такой, но знаю, что торопить и давить тоже не стоит. Она сама всё расскажет, когда будет готова довериться мне окончательно.

Проводил Ксюшу до двери квартиры, урвав себе ещё несколько минут рядом с ней. Я давно вырос из такого типа отношений, где только прогулки под луной за ручку. Но с Синеглазкой хочется не торопиться и продлить конфетно-букетный период. Тяжеловато, конечно, когда тестостерон прёт через уши, никого не хотел так, чтобы до боли в паху, но это даже по кайфу.

Едва сел в машину, на телефон поступает звонок от брата, ответив и включив громкую связь, завожу мотор и трогаюсь с места.

Глава 17. На пределе

Он не слышал её голоса, но тишина кричала о том, что что-то пошло не так

Даня

Когда вчера Ксюша не ответила на моё пожелание доброй ночи, решил, что она уже спит. Логично, ведь она была уставшей и хотела отдохнуть. Но на мой звонок час назад она так же не ответила, мало того, она вне зоны действия. Уговариваю себя не накручивать, ничего не могло случиться, может, она просто забыла телефон на зарядку поставить, и он за ночь разрядился. Но сколько бы я себя не убеждал, паника всё равно накрывает, и чем дольше сотовый Ксюши остаётся вне зоны, тем сильнее.

Не выдержав и не видя смысла чего-то ждать, помчался к ней, не переставая названивать и проклиная себя, что не додумался взять номер её соседки. Нарушил пару правил дорожного движения, но мне было плевать на это. Никогда не думал, что у меня такая бурная фантазия и что мой мозг в состоянии рисовать такие жуткие картины того, что могло случиться.

У подъезда паркую машину как попало, я просто торможу и, выйдя, бегу по лестнице на нужный этаж. Долго насилую звонок, кажется, целую вечность, пока мне наконец не открывает заспанная подруга Синеглазки.

— Где Ксюша? — спрашиваю девушку, но она таращится на меня, явно не понимая, что я от неё хочу. — Черт! — выругавшись, отодвигаю Лену и захожу в квартиру.

Бесцеремонно открываю все двери и громко зову Ксюшу, но тщетно, никто не отзывается.

— Что происходит? — с раздражением в тоне задаёт вопрос Лена.

— Ксюша где? — хватаю девушку за плечи и трясу, словно она знает, но не хочет говорить.

— Не знаю, я спала после ночной смены, — отвечает и вырывается из моей хватки. — Не пробовал звонить? — с укором смотрит на меня растирая свои плечи. — Или мозгов не хватило? — она обходит меня и проходит на кухню. — Кофе будешь?

— Какой, к чёрту, кофе? Восемь утра, а я Ксюшу не могу найти, — едва ли не рявкаю, пройдя следом. — Куда она могла пойти, не сообщив, и почему не отвечает… — замолкаю, опустив глаза на стол, где лежит телефон Синеглазки. — Это что? — тянусь к гаджету, но Лена шустрее, она поднимает сотовый, и из него падает пара капель воды.

— Кажется, нет у Ксюшки телефона, — переводит взгляд на меня и разводит руками. — Может, она уже в кафе?

Набираю номер стационарного телефона и слушаю долгие гудки, закипая от злости ещё больше.

— Кафе Лотос, меня зовут Михаил, чем могу помочь? — наконец раздаётся в динамике выученная стандартная фраза.

— Миша, скажи, Ксюша приехала? — задаю вопрос и нервно расхаживаю по маленькой кухне.

— Нет, я её сегодня не видел, — отвечает парень.

— Ну пойди на кухню посмотри…

— Я только что оттуда, она не приехала ещё, — перебивает парень, и я сразу отключаюсь.

— Нет её там, — сообщаю Лене. — Куда она могла пойти? Ты её знаешь, может, по четвергам у неё какие-то дела?

— Нет у неё никаких дел, не понимаю, почему ты поднял такой шум, может она в дороге или…

— Или её бывший объявился, схватил Ксюшу с порога и бог знает что с ней делает, — проговариваю, и внутри всё холодеет.

Ну конечно! Я ведь видел его вчера с моим бывшим другом. Что у этого Ильи может быть общего с Гореловым? У них общий враг — я. Илья получит Ксюшу, Аркаша отомстит мне за тот случай в Лондоне.

— Твою мать!

Я не знаю, что делать и куда идти, вряд ли Илья увёз Ксюшу к себе домой, куда я первым делом наведаюсь. Где обосновался Аркаша, я выясню в два счёта, но, опять же, он не такой дурак. Телефона у Синеглазки нет, и отследить её я не могу, а вот этих двоих — легко.

Выбегаю из квартиры не попрощавшись, прыгаю в машину и мчусь к Толю, опять нарушая правила и слушая гудки недовольных водителей на дороге. Добираюсь быстро и, помимо того, что жму на звонок без остановки, принимаюсь стучать в ворота, пока они не открываются и передо мной не встаёт злой, как чёрт, охранник.

— Чего тебе? — спрашивает мужик, больше напоминающий чемпиона по бодибилдингу.

— Мне к Толю, — бросаю и, сделав шаг, пытаюсь протиснуться мимо него во двор.

— Он не принимает так рано, — с силой отпихивает меня.

— Мне срочно! — рявкаю, сжимая кулаки до хруста костяшек. — Скажи ему, что Грозный приехал.

— Хоть Папа Римский, свали отсюда, — ещё один толчок, и я с трудом на ногах удерживаюсь.

— Мне надо, — бормочу под нос и со всего размаху припечатываю кулак в его каменную морду.

Мужик едва голову повернул от моего удара, а вот я, по ходу, пальцы себе сломал. На каких стероидах он сидит, мать его? Этот шкаф рычит, словно медведь, делает шаг в мою сторону, багровея на глазах. Никогда не был трусом, за спиной у меня годы спортивной секции, но на инстинктах подаюсь назад.

— Митенька, кто там? — раздаётся за спиной… Митеньки, чёрт бы его побрал.

— Какой-то Грозный, — отвечает мужик и разворачивается.

На ступеньках дома стоит Толь в распахнутом халате на голое тело с дымящейся чашкой в руках. Та ещё картинка утром, но сегодня мне всё равно, человек у себя дома, в конце концов.

— Пропусти, — взмахивает рукой, и Митенька отходит в сторону.

Спешу к дому, разминая пальцы, хоть боль не так уж и беспокоит. Вернее, не так, как исчезновение Ксюши или, правильнее будет, похищение.

— Что тебя привело ко мне в такую рань, сын мой? — спрашивает Толь, отпивая из чашки, судя по аромату, кофе.

— Мне срочно нужно выяснить местонахождение двух уродов, — отвечаю, поднявшись по ступенькам и встав с ним лицом к лицу. — Ты можешь прикрыться и не светить своими причиндалами? — всё же срывается с языка.

— Комплексуешь? — лыбится, играя бровями.

— Для полного счастья не хватало на твой член смотреть, — устало вздыхаю.

— Дежавю, — разрывается смехом и хлопает меня по плечу. — Пошли, Джуниор, — бросает, и я даже вникать не буду в смысл его слов. — Послать бы тебя за мой синяк, — пальцем указывает на свою скулу. — Да ваша семейка родной мне стала, — продолжает смеяться.

Глава 18. Кровь не вода

Иногда обычное утро приносит встречи, которые меняют всё, даже если ты совсем не готов к переменам

Ксюша

Несколькими часами ранее

Моё утро началось словно по закону подлости: пока я отвлеклась, молоко убежало через край, заполнив кухню запахом горелого, а когда я попыталась убрать кастрюлю, телефон выскользнул из рук и с глухим плюхом приземлился прямо в горячую белую пену. День явно обещал быть прекрасным.

Собралась аккуратно пройти в комнату Ленки, воспользоваться сотовым подруги, чтобы позвонить в кафе и попросить кого-нибудь сообщить Дане, что я без связи. К сожалению, я не успела ему ничего написать, вчера я уже спала, когда он пожелал мне доброй ночи. А сегодня я встала рано и не хотела будить его своим сообщением, а теперь нужно задействовать третьих лиц, потому что Даниного номера наизусть я не помню.

К соседке я не успеваю зайти, так как на всю квартиру раздаётся трель дверного звонка. В такую рань может прийти либо тётя Валя из соседней квартиры с очередной глупой просьбой, типа погулять с её кошкой, либо Даня.

Однако, открыв дверь, я смотрю на незнакомого высокого парня с зачёсанными на бок русыми волосами. Он одет в бежевый пиджак, под которым футболка-поло белого цвета, тёмно-синие джинсы и с очками на голове.

— Вам кого? — спрашиваю, готовая быстро закрыть дверь, вдруг его послал Илья.

— Доброе утро, простите, что так рано, мне нужна Ксюша, — говорит парень приятным голосом и вежливым тоном.

— Ксюша… это я, — не знаю, почему признаюсь.

— Меня зовут Егор, и я… твой брат, — припечатывает своим ответом. — Ничего что я на «ты»? — растягивает губы в полуулыбке.

— Н-нет, — мямлю, растерявшись.

— Я понимаю твоё замешательство, услышал вчера разговор папы с Ольгой Игоревной, что ты пока не готова знакомиться с нашим отцом, и я решил сделать первый шаг, — выпаливает на одном дыхании, словно я могу выставить его вон.

Честно, такие мысли у меня есть, но этот парень вызывает доверие, что уже странно.

— Ясно, — всё, что могу из себя выдавить.

— Мы можем пообщаться? — спрашивает, и, мне кажется, я вижу в его глазах искреннее желание.

— Наверное, можем, — неуверенно отвечаю и бросаю взгляд на закрытую дверь в комнату подруги. — У меня соседка отсыпается после ночной смены…

— Тогда прогуляемся, — перебивает меня с улыбкой.

— Угу, — киваю, схватив ветровку. — Минуту, — говорю, прикрыв дверь не до конца.

Прячусь за ней и пару раз глубоко вдыхаю и выдыхаю. Мне стоило сто раз подумать, но я не стала этого делать, быстро обув кроссовки и выйдя на лестничную площадку.

— Идём, — произношу и прячу руки в карманы, чтобы скрыть нервозность.

Из подъезда мы выходим молча и ещё пару минут до небольшого парка так же проходим в тишине.

— Как ты узнал, где я живу? — первая заговариваю.

— Из диалога отца с твоей матерью, — отвечает и сворачивает на аллею. — Присядем? — указывает на лавочку, и я киваю.

Ситуация максимально неловкая, я не знаю, как себя вести с родным братом, который, по факту, чужой мне человек. Утром в парке практически пусто, лишь редкие прохожие, спешащие срезать дорогу, да зеваки, неторопливо прогуливающиеся с собаками.

— Папа интересовался твоими условиями проживания, и твоя мама сказала, что район хороший, — продолжает Егор. — Я понимаю твой шок, — он поворачивает голову ко мне и улыбается.

— Это так заметно? — задаю вопрос, нервно усмехнувшись.

— Заметно, — кивает всё с той же доброжелательной улыбкой. — Я был примерно в таком же состоянии, когда узнал, но я это всё уже переварил.

— Повезло, — хмыкаю и перевожу взгляд на чистое небо.

— Это просто время, оно всегда помогает, — периферическим зрением отмечаю, как он пожимает плечами.

— Значит, ты давно знаешь? — спрашиваю, хотя ответ понятен.

— Ещё там, в деревне, всё узнал, — проговаривает, откинувшись на спинку лавочки. — Отец не подпускал к себе женщин после того, как мама от нас ушла, я решил, что он просто не может её забыть, а оказалось, его сердце занято другой.

— Это он тебе так сказал? — прищуриваюсь, не особо веря его словам.

— Потом да, но ещё несколько лет назад я нашёл в ящике его рабочего стола фотографию молодой девушки, а когда увидел её в вашей деревне, всё понял, — он усмехается, будто что-то вспоминает. — Это была как немая сцена из кино: увиделись, застыли, впиваясь взглядом друг в друга, в глазах вселенская боль вперемешку с сильными чувствами, — добавляет, и у меня ком в горле встаёт.

— Ты был там, когда они встретились? — уточняю, и Егор кивает.

— Это надо только видеть, чтобы поверить в то, что любовь живёт спустя столько лет, — проговаривает, и у меня ощущение, что он хочет меня в чём-то убедить.

— Зачем ты здесь, Егор? — спрашиваю в лоб.

— Раскусила, — хмыкает парень, качнув и опустив голову. — Меня вырастил отец, который, несмотря на то что любил другую, не бросил меня с матерью, а вот ей было плевать, она думала о себе, — в его взгляде появляется разочарование и грусть, но оно быстро исчезает. — Я хочу, чтобы отец был счастлив рядом с той, которую он любит и это чувство взаимно.

— Не поверишь, я тоже хочу для своей мамы счастья, о чём я, собственно, и сказала ей вчера, и то, что я не готова пока знакомиться с отцом, им никак не мешает…

— Всё верно, но лично я не хотел ждать, пока ты созреешь, — и снова улыбка искренняя. — И решил, что смогу помочь переварить всё быстрее, так как сам это уже прошёл, — проговаривает, и либо я дура доверчивая, либо он и в самом деле говорит правду.

— Ладно, — выдыхаю после небольшой паузы.

— Там кафе есть, может, кофе выпьем? — пальцем показывает на небольшое здание.

— Можно, я сегодня ещё не пила, — пожав плечами, я встаю с лавочки, и мы направляемся за кофе.

Через какое-то время я перестаю сомневаться и мысленно задаваться вопросами. Наше общение проходит легко и непринуждённо, мы рассказываем друг другу истории из детства. Выясняем, что у обоих аллергия на миндаль, идентичные родинки на лодыжках и любовь к кухне. Последнее особо удивило, ведь я была уверена, что я пристрастилась к готовке самостоятельно, в попытке упростить маме жизнь. Но нет, оказывается, у нашего отца была мечта открыть ресторан, но ему отец не разрешил даже думать о таком, заявив, что это не работа для мужика, а готовить он может у себя на кухне.

Глава 19. Опасные вопросы

Семья — это когда тебя одновременно любят, бесят и воспитывают, даже если ты уже взрослый

Даня

Традиционный выходной в доме родителей ничем не отличается от предыдущих, если не считать моей отрешённой от происходящего рожи. Все мои мысли направлены на Синеглазку, которую перед приездом сюда я отвёз на знакомство с отцом. По факту, поводов для волнения нет, там её мать и, в принципе, вся новая родня. Но она так переживала, что я с мясом оторвал себя от неё. Был бы другой случай, я бы настоял на визите вместе с ней, но тут дела семейные.

— Даня, ты обещал, — бьёт меня по плечу своим маленьким кулачком Ульяна.

— Что? — выныриваю из мыслей и поворачиваюсь к сестре.

— Планшет, — отвечает и протягивает мне вещицу. — Ты обещал настроить, — напоминает.

— Обещал, значит, сделаю, — улыбаюсь и забираю новый гаджет, который я сам и подарил полчаса назад, за что получу взбучку от родителей. — Милана где? — спрашиваю, бросив взгляд за её спину.

— Никиту мучает, — хихикает эта лиса и устраивается рядом со мной. — Когда познакомишь нас с твоей девушкой? — задаёт вопрос, и я воздухом давлюсь.

— Откуда ты знаешь? — смотрю на сестру, а она в ответ на меня с таким видом, мол, ты дурак, что ли?

— Папа рассказывал маме, что вы с Никитой влюбились, — произносит, а я второй раз закашливаюсь.

— Что это за чушь? — раздаётся на всю комнату голос второго «влюблённого».

— А что ты так занервничал? — влезает идущая рядом с ним Милана.

Ник садится напротив нас, Милана рядом с ним, и мы все вчетвером пялимся друг на друга. Сёстры улыбаются, хитрющие, а мы с Ником сидим слегка охреневшие. Ладно, я не могу отрицать своей влюблённости в Синеглазку, я даже романтический ужин вчера устроил в честь первого месяца отношений. Да, вот такой теперь Даня Грозный, в розовых облаках летает. Присвоить бы этим облакам ценз восемнадцать плюс, но Ксюша не готова. Она вообще к любым решениям очень внимательно относится. Вон, ей месяц понадобился, чтобы переварить новости об отце. Подбешивает, что этот новоявленный брат ошивается рядом с ней, но если оставить свою неприязнь к нему, то придётся признать, что он помог ей принять новые факты.

— Ну так когда? — Милана напоминает, что я здесь не один.

— Вы слишком маленькие, чтобы такие темы обсуждать, — проговариваю и наконец опускаю взгляд на экран планшета.

— Сами вы маленькие, — фыркает Ульяна. — У нас уже парни есть…

— Чего? — рявкает Ник, опередив меня на долю секунды.

— Не советую шутить такими вещами, — в отличие от брата, у которого глаза потемнели, я внешне остаюсь спокойным.

— Никто не шутит, — пожимает плечами Милана. — Артём носит мой рюкзак на перерывах.

— А мне Кирилл цветочек подарил, — добавляет Уля, и, клянусь, я вижу пар из ушей Ника.

— Я этим Артёмам и Кириллам ноги оторву, и они будут доучиваться в больнице, — цедит сквозь зубы брат, и я даже удивляюсь его сдержанности.

Потому что сестрёнки, был бы кто-то другой, уже собирал бы зубы с пола.

— Папа знает об этом? — спрашиваю, переводя взгляд с одной на другую.

— Нет, конечно, — фыркает Милана.

— Чтобы он перевёл нас на домашнее обучение? — продолжает Ульяна.

— И правильно сделает, — бросает Ник.

— Пожалуй, завтра я вас в школу отвезу, — медленно выдыхаю.

— Начинается, — протягивает Милана.

— Глаза тут не закатывайте, — возмущается брат. — Парни у них есть, нос ещё не дорос для такого.

— Они такие буки, — якобы шёпотом обращается Уля к сестре.

— Да нет, тираны какие-то, — кивает Милана.

— Вы давно по заднице не получали? — рычит братец.

— Никогда, — звучит голос отца на всё помещение.

— Что уже не поделили? — следом вопрос мамы.

Родители проходят к стоящим друг напротив друга диванам, папа садится между мной и Улей, мама же занимает место возле Ника и Миланы, обняв их обоих.

— Ну что? — интересуется Давид Тимурович, потрепав по макушке меня и сестру. — А это что? — кивает на гаджеты в наших с братом руках. — Уберите, я что говорил, никаких телефонов на семейном сборе.

— А это наши подарки от Дани, — заявляет Милана.

Поджав губы, я краем глаза смотрю на отца и прочищаю горло, сейчас мне прилетит по самые гланды. Родители у нас, конечно, современные, мы никогда ни в чём не нуждались, но, несмотря на более чем внушительные счета в банках, нас никогда не баловали.

— С какого х… — начал было папа, но строгий взгляд мамы закрывает ему рот. — По какому поводу? — со вздохом спрашивает.

— Авансом на день рождения, — быстро нахожусь с ответом.

— У них есть телефоны и компьютеры, а вот это лишнее, — по его глазам вижу, что на языке вертятся совсем другие эпитеты.

— Давид! — шикает на него мама. — Это всего лишь планшеты, прекрати, — мягко проговаривает, на что отец только вздыхает, сдаваясь. — Данечка, как дела с твоей девушкой? — обращается ко мне, а я бросаю многозначительный взгляд на папу.

— Что ты смотришь? Я же говорил, что у неё встроенный детектор лжи, — ухмыляясь, отец разводит руками.

— Всё хорошо, мама, — сухо отвечаю.

И в самом деле, всё в порядке, местами, думаю, что слишком. Спортсмен исчез из поля зрения, но меня это не успокаивает, только сильнее беспокоит. Илья не тот, кто просто так сдастся, и ощущение надвигающейся катастрофы меня не покидает весь этот месяц.

— Почему не привёз её с нами познакомиться? — продолжает задавать вопросы мама.

— Сегодня у неё другие планы, может, на следующие выходные, — веду плечом, не давая конкретных обещаний.

— А ты?.. — поворачивается к Нику.

— У меня нет девушки, — отрезает брат, и я с трудом сдерживаю смешок.

Она есть, только сама об этом не знает. София оккупировала ледяное сердце моего брата, поселив там пылающий огонь. Бедная девушка не знает, что Ник палкой отгоняет от неё всех парней и, словно сталкер, ходит за ней по пятам. Но надо отдать девчонке должное, настолько профессионально моего братца ещё никто так долго не динамил.

Глава 20. Не мой дом

Можно переделать комнату, накрыть щедрый стол и улыбаться добродушно, но домом это место не станет, если сердце здесь не хочет оставаться

Ксюша

Дом Андрея Сергеевича не сравнится с той избушкой, в которой мы с мамой жили. Ладно, я преувеличиваю, нормально у нас всё было, домик достался от бабушки, и хоть он старый, но там прошла большая часть моей жизни. Может, у нас не было столько спален, высоких потолков и санузлов на каждом углу, но мне всё нравилось.

«Или ты просто вредничаешь», — шепчет насмешливо голос в голове.

Не исключаю такого варианта. Как бы я ни старалась весь этот месяц понять этого человека, у меня так и не вышло. Мы в каком мире живём? Как можно заставить мужчину жениться на той, которую не любишь, ради бизнеса? Кто-то так делает сегодня? Может, я ничего об этом мире не знаю? О мире, где правят деньги и власть.

Конечно я хочу своей маме счастья, да и с Егором мы нашли общий язык, но вот с отцом что-то не складывается. Виду я не подаю, но сейчас, находясь в этом шикарном доме, я понимаю, что месяца мне было мало. Ждать дольше тоже не могла, мама начала переживать. В последний раз даже плакала, мол, она не может быть счастлива, когда дочь избегает встреч с ней. А я не то чтобы избегала, просто знала, что она будет спрашивать, когда я решусь с отцом познакомиться, вот и ссылалась на то, что много работы.

В общем, сдалась ради мамы и припёрлась сегодня в её новый дом с богатым интерьером, слугами и охраной. Егор очень похож на отца, как две капли воды, лишь с тем отличием, что отец выглядит старше. На висках седина, возле глаз несколько морщин, на носу очки. В остальном выглядит он очень даже хорошо, явно часто посещает спортзал и следит за собой. И что больше всего бесит, это его добродушная улыбка.

Я надеялась, что он будет другим, не таким… милым, что ли, и у меня будет повод сказать маме, что… не знаю, что… и почему я веду себя, как капризный ребёнок. Велев себе быть нормальной и не фыркать каждые пять минут, я отпустила своих демонов и всё прошло гладко. Даже слишком. Со мной разве что не сюсюкались, как с маленьким ребёнком, ухаживали, накладывая в тарелку то одно блюдо, то другое. Мне даже стало стыдно за свои мысли, но в своё оправдание скажу, что вела я себя хорошо.

Пока на меня не начали давить.

— У нас есть свободная комната, — начал Андрей Сергеевич где-то в середине обеда, когда вроде все немного расслабились. — Ира переделала её под тебя, — добавляет мужчина с широкой улыбкой на лице.

— У меня есть, где жить, — вежливо отвечаю и даже уголки губ приподнимаю.

— Зачем снимать и тратить деньги, когда у нас большой дом и есть свободные комнаты? — комментирует мама, а я не понимаю, когда это всё стало «у нас».

— Мам, денег мне хватает, — бросаю полуправду.

Зарплата у меня хорошая, на квартиру, услуги и другие нужды хватает, даже на себя остаётся, а вот что враньё, так это то, что за университет заплатить у меня вряд ли получится, до нужной суммы мне не хватает. Половину я оплатила, но остальные пока не накопила, просить у мамы я и не думала, от предложения Дани помочь я отказалась, из-за чего мы чуть ли не поссорились.

— Ксюнечка, ну правда, чего ты упираешься? Мы столько лет уже отдельно живём, мне хочется, чтобы ты была рядом, чтобы я могла заботиться о тебе, — проговаривает мама тем тоном, которым ей всегда удавалось меня убедить. Но не сегодня.

— Мама, я взрослая и самостоятельная и хочу сама о себе заботиться, а видеться мы будем часто, я в часе езды от тебя, — говорю максимально спокойно, а внутри шторм бушует.

Она понимает вообще, о чём просит? Жить в доме с чужими людьми уже слишком. Может, я и приняла внезапно ожившего отца и старшего брата, но обитать под одной крышей — нет, спасибо.

— Ну какая ты взрослая? Всего лишь девятнадцать, ещё совсем маленькая…

— У тебя в моём возрасте уже ребёнок был, — перебиваю, разозлившись.

Ну что это такое? Я столько лет уже сама о себе забочусь, давно улетела из-под её крыла, а тут раз, и я ребёнок.

— Не стоит так с матерью разговаривать, — подаёт голос «отец».

Я, возможно, тоже слишком резкая, но учить меня уму-разуму тому, кто бросил мою мать, даже не попрощавшись, и не искал её все эти годы, перебор.

— Извини, мама, — выдавливаю из себя улыбку, слова же искренние. — Спасибо за обед, но мне пора, — добавляю, бросив взгляд на экран телефона, где висят непрочитанные сообщения и звонок от Дани.

— Ксюша, постой, — окликает мама, стоит мне встать из-за стола. — Ты обиделась? Прости меня, я просто хочу быть рядом, — тараторит, подойдя ко мне.

— Всё в порядке, я понимаю, — произношу то, что она хочет слышать. — За мной Даня приехал, я пойду, — вру, обнимая её. — Спасибо за приглашение, — смотрю на отца, которого я вряд ли так буду называть.

— Я провожу, — поднимается на ноги молчавший до этого Егор.

— До свидания, — прощаюсь и иду на выход.

Едва оказываюсь на улице, набираю Даню, молясь, чтобы он ответил, и, слава богу, он берёт трубку после первого же гудка.

— Даня, ты можешь меня забрать? — спрашиваю, и жуть как хочется оказаться в его тёплых объятиях.

— Выезжаю, — коротко и по делу.

— Тебя ведь никто не ждёт, — констатирует догнавший меня у самых ворот Егор.

— Уже едет, — сухо отвечаю и, выйдя за железные створки, скрещиваю руки на груди.

— Они переборщили немного, не стоило так сразу настаивать на твоём переезде, нужно было дать тебе время привыкнуть, — проговаривает парень, засунув руки в карманы ветровки.

Егор говорит спокойно, ровно, с теплотой в голосе, и мне становится стыдно за себя. Не надо было так ярко реагировать, но меня задели слова мамы о том, что я ребёнок. Потому что это не она говорит, она бы такое не сказала, мало того, с тех пор как я уехала учиться, мама всё время повторяла, какая у неё взрослая дочь уже. А тут бац, и резко ребёнком стала, нет, это слова «отца».