Ты моя. Бывшая

Глава 1

Глава 1

Укутавшись в халат, наблюдала, как за окном в свете фонаря красиво кружится снег. Размышляя, как лучше преподнести супругу новость о том, что он скоро станет отцом.

Проблема только в том, что Марат не хотел пока заводить детей. «Потом», – слышала от него каждый раз, заводя разговор.

С одной стороны, понимала его доводы. Сначала нужно заработать, подняться, построить дом. Чтобы у наших детей было всё самое лучшее. Наверное, здесь, в нашей скромной квартире, рано думать о маленьком…

Но, с другой, в глубине души ощущала обиду. Ведь я так хотела увидеть, как будет выглядеть наш общий ребёнок. Плод любви. И сердце в груди начинало заходиться от счастья от одной мысли, что мои мечты скоро сбудутся. Только одновременно с ней испытывала тяжесть, опасаясь реакции мужа.

Телефон мужа непрерывно гудел, оповещая о приходящих СМС-сообщениях. Улыбнулась. Он всё время на связи. Всё время в делах. Работает с утра до вечера, двигаясь по служебной лестнице.

А вдруг что-то срочное, раз пришло одновременно столько сообщений?

Подняла его телефон.

«Я соскучилась, малыш. Когда ты приедешь?»

Сообщение появилось буквально на секунду. И пропало. Даже не успела прочитать адресата.

Ощутила в груди прострел. Будто пулю получила, раздробившую все рёбра в хлам. С трудом дышала. И не ощущая ног, осела в кресло, дрожащими руками вернув сотовый супруга на место. Как нечто вызывающее брезгливость и страх.

Рвано вздыхая, пыталась сообразить, что это было. Ошибка? Кто-то спутал номера? В голове шум, как на эстакаде, так, что ни одной разумной мысли не услышать.

– Родная, как же ты потрясающе пахнешь, – пугая меня, обнимает за плечи, зарываясь носом в волосы, – соскучился по тебе дико.

А я пошевелиться не могу. Не понимаю, как реагировать. Рука Марата опускается в вырез ночной сорочки, по-хозяйски сжимая грудь.

Боже, какая я дурочка! Это наверняка ошибка. Может быть, даже чей-то розыгрыш? Мой муж никогда не давал повода усомниться в преданности нашей семье. В верности мне. Так почему же я так скоро его сужу?

Немного расслабляюсь, отдаваясь его рукам. Делая вид, что прочитанная эсэмэска не разъедает сетчатку.

Но, будь у него другая, неужели он мог бы с таким пылом любить меня? Откидываю голову назад, подставляя губы под его поцелуи. Не успеваю моргнуть глазом, как Марат занимает моё место, усаживая меня себе на колени. И смотрит, как кот на новогоднюю гирлянду. С весьма алчным и азартным интересом.

Касаюсь пальцами его лица, будто стараясь запомнить это выражение. Вбить его в свою память татуировкой.

– Ты совсем пропал на работе, – с печалью в голосе произношу, отводя глаза.

Марат грустно вздыхает, не останавливая ласки. Блуждая руками по моему телу. Лениво, никуда не спеша. Зная, что у нас впереди вся жизнь.

– В пятницу вечером пригласили на одно мероприятие. Там будет много нужных мне людей. Купи какое-нибудь красивое платье, – сообщает, спуская лямку с моего плеча, оставляя ей вслед поцелуи.

Тело словно пронзают разряды тока. Как и в первый раз. Когда он целовал меня в подъезде после школы. Жадно, алчно. С годами мои чувства к нему лишь росли. Порой пугая своей остротой. Временами я была уверена, что мы часть одного целого. Поэтому я даже помыслить не могу, как жить без него.

Прикрыла от удовольствия глаза, и вновь под веками всплыли слова из сообщения, обжигая меня изнутри.

– Марат, кто-то настойчиво пытался дозвониться до тебя. Вдруг что-то срочное, – зачем-то сообщаю ему.

– Как они все меня достали, – рычит муж, с трудом отрываясь от меня, – с утра до ночи одно и то же.

Перекладывает меня обратно в кресло и устало берёт свою трубку. Моё сердце замирает, пока я слежу за выражением его лица. Будто рассчитывая на то, что смогу прочитать все сообщения по отражению в его радужке.

Только вот эмоции на лице моего мужа не меняются, пока он читает эсэмэски и проверяет пропущенные. Оставаясь такими же прохладными и равнодушными к адресату. И выглядит совершенно не удивлённым.

– Ничего важного, – сообщает.

Ощущаю в сердце очередной прострел.

Как же так? Разве, будь сообщение шуткой, он мне бы не сообщил о ней? Мы могли бы вместе посмеяться. Или просто решил, что оно может меня расстроить?

Марат возвращает телефон на место, опуская его экраном вниз.

– Ты чего такая бледная, Кусь? Глаза как плошки, не заболела? – С встревоженным видом прикладывает тыльную сторону ладони к моему лбу.

Убираю его руку, отлично зная, что не болею.

– Да что-то неважно себя чувствую, – вру. Пускай тело мое полностью здорово. А вот сердце тревожно болит и ноет.

Марат смотрит на меня так, будто я создана из хрусталя. И если слишком сильно на меня подуть, то меня снесёт ветром и я разобьюсь на миллион осколков. Разве мужчина, который так смотрит на жену, может изменять?

Не в силах себя контролировать, тянусь к нему, обнимая за шею. Вдыхая такой знакомый аромат. Марат в ответ сминает меня, вжимая в своё тело. И я остро ощущаю его желание.

Глава 2

Глава 2

Из-за легкого недомогания вернулась домой раньше. Целый день пыталась выкинуть из головы ту эсэмэску, убеждая себя, что это лишь игра воображения. Но получалось с трудом. Стоило страшной догадке продвинуться дальше в моём воображении, как я представляла самое худшее. Марата с другой женщиной. От этой мысли становилось невыносимо больно.

Должно быть, поэтому у меня так разболелась голова.

Как только зашла в квартиру, тут же ощутила неладное. Около входа стояла чужая женская обувь. И знакомый въедливый запах восточного парфюма вызывал у меня приступ тошноты. Каждый раз.

А затем к обонянию присоединились и иные органы чувств.

Что-то заставило меня не сразу зайти в гостиную. Может, её тон, который я разобрала раньше, чем поняла смысл сказанного.

– Маратик как в двадцать лет вперился в эту вертихвостку взглядом, так больше не отходил. Вику-у-у-ся, – свекровь протягивает моё имя, коверкая до безобразия, – Викуся то, Викуся сё. А дома вечно срач. Вот зашла хоть прибраться у них немного. Не могу видеть, что сын так живёт. Приворожила его эта ведьма. Присосалась и никак отлипнуть не может от моего сына. Ещё и пустобрюхая ходит. Даже бог не даёт им ребёнка. Неспроста ведь. Не пара она моему Марату. Он такой видный. Такой статный. А эта… Фу! Кожа да кости. Взглянуть не на что. Сама ни черта не жрёт и сына моего не кормит.

Я и до этого дня знала, что Антонина Петровна, мягко говоря, меня недолюбливает. Но она никогда ничего подобного в открытую не высказывала мне. А глаза её злые… Я старалась не замечать.

Теперь же мне было просто страшно выйти из прихожей. Внутри всё клокотало. Нет, не от ненависти. От жуткой брезгливости. От чувства, похожего на то, когда ты долгое время находишься рядом с помойной крысой, но не сразу её замечаешь.

Если бы не Марат, наверное, я бы не стерпела. Высказала бы всё, что думаю об этой грязной исповеди. Но не могу.

– Антонина Петровна, добрый день, – набрав побольше воздуха в лёгкие, здороваюсь с ней с порога, принимаясь наконец разуваться.

Свекровь вышла меня встретить, сверля недобрым взглядом, от которого сразу захотелось перекреститься и умыться святой водой.

– А, Вика, что-то ты рано пришла. Неужто уволили? – осмотрела меня с ног до головы, да так въедливо, будто в правом кармане я могла спрятать любовника.

Раньше такие шпильки пропускала мимо ушей. А сейчас вдруг значение всех её колкостей приняло ещё более неприглядный вид.

– Нет, голова разболелась. – Стараясь на неё не смотреть, снимаю своё пальто, проходя вглубь квартиры. – А вы почему не предупредили о приходе?

Замечаю, что на диване разбросана её верхняя одежда и сумка. Не то чтобы меня это напрягало, но после слов про срач в моей вылизанной до блеска квартире удивительно наблюдать подобную неопрятность с её стороны.

– А что это я должна предупреждать, когда прихожу в дом к своему сыну? – уперев руки в бока, гневно смотрит на меня.

Не знаю, откуда набралась сил, чтобы не нагрубить.

– Нет, может быть, я приготовила бы ваш любимый пирог с лососем, – произношу с примирительной улыбкой.

– Ой, можно подумать, ты готовить умеешь, – очередная колкость летит в мою сторону, хотя я множество раз за годы брака наблюдала, как она за обе щеки перемалывает мою стряпню, – я вот Марату пирожков напекла. Его любимых.

На столе, в дымящемся пакете, лежат обжаренные в масле чебуреки. Интересно, сама приготовила или купила в пекарне за углом?

Пока я пыталась немного облегчить свои муки, умываясь холодной водой, всё время слышала ворчание этого недовольного ревизора. Она залезла в каждый ящик, в каждую тумбочку. И везде нашла к чему прицепиться. То рубашки у меня не так выглажены. То стрелки на брюках я делать не умею.

С каждой секундой слушать её становилось всё невыносимей. Головная боль лишь усиливалась.

Пока готовила суп, от Марата пришло СМС.

Ничего не значащий раньше текст принял новый окрас.

«Викусь, я задержусь сегодня. Не жди, ложись спать».

Осела на стул. Не хотелось верить. Но картинка вырисовывалась некрасивая.

Под руку жужжала Антонина Петровна. От её голоса боль только множилась. Благо, когда я сообщила, что Марат задержится, она догадалась уйти.

За все годы нашего знакомства Марат никогда не давал мне повода думать о том, что он способен меня предать. Разлюбить. Предпочесть мне другую.

А сейчас я вдруг с удивительной ясностью поняла, что у него связь с другой женщиной. Не знаю, насколько глубокая и долгая, но…

От этого предположения мне захотелось на стену лезть. Ходила из угла в угол, не зная, где найти себе место.

Он в офисе? Может, поехать туда и проверить?

Заглянуть правде в глаза.

Нет. Это жутко унизительно. Бегать за ним.

Вгрызлась в свою память, пытаясь понять, когда это началось. Как долго длится. Но, ничего не откопав в ней, уснула.

Проснулась ночью от шума воды. Часы показывали полночь.

Глава 3

Глава 3

– С кем? – тихо выдыхаю. Горло тут же сжало, так что говорить стало невозможно.

– Один.

Ответ короткий. И смотрит прямо в глаза. А я вдруг ловлю себя на мысли, что не верю. Больше не верю ему. Так беззаветно, как раньше.

И постепенно начинаю приближаться к уровню точки кипения. Всё ближе и ближе к тому моменту, когда я взорвусь. И всё окружающее меня полетит в тартарары.

Создалось впечатление, что меня запихнули в иную реальность. Ранее чуждую для меня. Больше похожую на ночной кошмар.

Ревность? Примерно понимала, что это за чувство, но Марат никогда не давал поводов. Только подтрунивал надо мной, заигрывая с продавщицей преклонного возраста на кассе.

Я так самоуверенно считала, что он не способен любить никого кроме меня, что сейчас, когда воображение подкидывало новые и новые кадры, испытывала настоящую дурноту. Просто потому, что сама даже мыслей не допускала о другом. Потому что знала, что единственный мужчина, предназначенный мне судьбой, – мой муж.

Разве у него могло быть иначе?

Когда с утра я вызывала такси следом за Маратом, мне было стыдно. Нестерпимо. Сама себя не узнавала, выбегая на улицу в мороз в лёгком осеннем пальто и без шапки. Пока ожидала такси, нервно оглядываясь, даже не ощущала холода. Внутри что-то подстёгивало меня поехать за ним.

Посмотреть правде в глаза. Впрочем, что я ожидала увидеть в аэропорту, я понятия не имела.

Запрыгнула в такси, заверяя водителя, что опаздываю на самолет. Хотя с собой у меня не было даже сумочки. Только телефон в руках и ключи в кармане.

Но сердобольный таксист проникся моим встревоженным видом и гнал с такой скоростью, что в аэропорт я рисковала приехать даже быстрее Марата.

С безумным видом прошла через металлоискатель, пытаясь найти глазами стойку регистрации. И остановилась как вкопанная.

Меня будто кинули в кипящий чан. Наверняка именно это ощущают грешники в аду. Как кожа медленно плавится и сползает. Как огонь лижет до костей, забирая с собой мышцы и жилы.

Каким-то образом мой взгляд из всей толпы улетающих выцепил одну девушку. Длинноволосую брюнетку в короткой юбочке и ботфортах. Она широко улыбалась кому-то. И только спустя мгновение я увидела этого кого-то. Мой муж.

Он поцеловал её в щёку и забрал дорожную сумку. С до боли знакомой галантностью.

Думала, рассыплюсь прямо на месте. Слёзы потекли по щекам.

Но почему-то я не побежала за ними. Не кинула ему в лицо обвинения в измене. Это казалось ещё более унизительным, чем переживать эту боль в одиночестве.

Не разбирая дороги, побрела на выход. Умудрилась заблудиться в аэропорту, который хорошо знала.

Холодный вечер студил мои слёзы, превращая в льдинки. И мне хотелось, чтобы и сердце моё, которое так болело и пекло, тоже превратилось в лёд. В айсберг.

Как же я давно не испытывала душевной боли сродни физической. Нет. Она несравнима. Она во много крат невыносимей. От неё не принять таблетку.

Можно ли излечиться от неё?

Вряд ли. Потому что мой мир оказался сказкой. Нереалистичной. И недолговечной иллюзией. Комфортной и удобной.

Дома на столе лежали деньги. Видимо, на работе у супруга дела и вправду идут в гору. Села на стул, смотря на банкноты пустым взглядом. Деньги, любовница – это, должно быть, логичный атрибут успешного мужчины.

И жена, смиренно охраняющая домашний очаг.

Только вот я не представляла себя такой женой. Каждая клеточка во мне протестовала против подобной участи.

Она у него первая любовница или имелись и другие? А я просто слепая курица?

А вдруг всё же ошиблась? Вдруг это была случайная рабочая встреча? Но ведь он солгал мне…

Как там сказала Антонина Петровна? Кожа да кости. К субботе ситуация усугубилась.

В день корпоратива схватила деньги со стола и, захватив подругу, поехала по магазинам.

– Ой, Вика, прекрасно выглядишь, – сообщает мне она вполне искренне, хотя сама я себе казалась больной и чересчур бледной. Но, видимо, это модно.

Мысль о том, чтобы выложить ей свои опасения, показалась мне унизительной. Поэтому решила отложить экзекуцию на потом.

– И какое ты хочешь платье? – интересуется, пролистывая наряды на вешалке, как игральные карты.

– Хочу, чтобы Марат в шоке был, – твёрдо заявляю.

Глупое желание и правда быть самой красивой на этой вечеринке немного удерживало мою гордость на плаву.

– Тогда запишем тебя к моему стилисту. А то ты, наверное, уже забыла, как тушь держать в руках, – журит подруга.

Идея неплохая. Я действительно редко крашусь.

Телефон провибрировал.

На экране появилось сообщение.

Любимый муж:

«Невыносимо соскучился. Уже еду домой. Ты нашла наряд?»

Глава 4

Глава 4

– Так, может быть, не пойдём? – нерешительно обнимаю его за шею. Словно забыв о том, что видела в аэропорту.

Во мне ещё тлела надежда. Хрупкая вера в то, что увиденное мной совсем не то, что я подумала. Иллюзия. Просто случайная знакомая. Не более.

Накатила какая-то дикая тревога. Возникла уверенность, что вечеринка эта ничем хорошим не закончится. Что не стоит нам там быть.

– Прошу, поехали домой. Я приготовлю всё, что попросишь. Посмотрим фильм. Займёмся сексом, – пробую подкупить, механически поглаживая заднюю сторону шеи мужа. Привычным жестом, выработавшимся годами.

Марат смотрит на меня мгновение. Какое-то время серьёзно раздумывая над моим предложением. А потом как-то грустно улыбается. Морщится и качает головой.

– Не могу, родная. Если всё пройдёт хорошо, наша жизнь изменится. Нам нужно там быть. А потом все вечера всю оставшуюся жизнь будут нашими, – Марат аккуратно касается моих волос, чтобы не испортить причёску, и целует губы.

Так нежно и трепетно, что у меня сжимается сердце и хочется плакать.

Наверное, положа руку на сердце, я сделала бы вид, что не ездила в аэропорт. Не видела эсэмэски. И ни в чём не подозреваю супруга. Если бы мы сейчас поехали домой.

Но…

Марат вызвал какое-то навороченное такси. «Мерседес». Водитель даже открыл перед нами дверь. Я проскользнула внутрь, а следом залез супруг.

В душе творилась какая-то смута. Непривычный страх. Совсем позабытые за годы брака ощущения.

С трудом заставила себя не цепляться за Марата, как утопающий за спасательный круг. Сжала кулаки и смотрела в окно, не замечая городского пейзажа, превратившегося в одну многоцветную полоску света.

Вечеринка проходила в историческом здании в самом центре города. Заставляла себя поднять челюсть с пола, пока рассматривала красивое убранство, официантов в ливреях. Дорого и роскошно одетых женщин.

Марат знакомил меня со своими коллегами. Пробовала запомнить их имена, чтобы не упасть в грязь лицом, но людей оказалось слишком много. Я искреннее улыбалась им, гордясь своим мужем. Видя и чувствуя, что его уважают. И смотрят даже не как на равного, а на того, кто их выше. Или вскоре станет таким.

– Марат, как я рада тебя видеть, – раздался позади меня мелодичный голосок, от которого в сердце кольнуло.

Рукой, находящейся на сгибе локтя мужа, почувствовала, как на мгновение он напрягся. И расслабился. Но внутреннее чутье дало мне подсказку, как выглядит обладательница голоса, ещё до того, как я на неё посмотрела.

Длинные чёрные волосы сегодня были уложены в высокую причёску. Девушка изучала меня таким придирчивым взглядом, который может исходить лишь от соперницы. И, должна признать, что до её яркой внешности я всё же не дотягивала.

У меня не было ног от ушей, волос до жопы и сосков, проглядывающих сквозь платье и смотрящих строго на горизонт.

Яд медленно расползался внутри, отравляя меня. Убивая. За последнее время я познакомилась с множеством новых оттенков боли. Но привыкнуть к этому чувству ещё не успела.

Неужели так теперь будет всегда?

– Вика, знакомься, это моя коллега Ангелина, – представляет нас друг другу Марат.

Собрала всю волю в кулак, чтобы улыбнуться ей и её спутнику. Хотя совсем не уверена, что у меня получилось держать лицо.

Потому что я видела, каким взглядом она смотрит на Марата. Соперница не хотела или не могла это скрыть. А муж… Что ж, в выдержке ему не отказать. Он словно ничего и не замечал. Впрочем, это был его вечер, и он купался в лучах восхищения коллег и знакомых.

Кто-то из присутствующих подошёл к супругу, шепнув что-то на ухо.

– Вик, мне нужно отойти, босс хочет что-то спросить тет-а-тет, не скучай. Тут вкусные закуски. Я скоро, – чмокает в щёку и уходит, пропадая среди гостей.

Поймала себя на том, что выискиваю эту Ангелину в толпе, одновременно с этим испытывая к себе отвращение за свою ревность. Вибрации этого мерзкого чувства неприятно резонировали во мне.

Супруги коллег моего мужа подходили, пытались завести беседу. И я рассеянно им улыбалась, мыслями находясь совсем в другом месте.

– Афанасьева, ты ли это? – прозвучал над ухом знакомый со школы голос.

Обескураженно оборачиваюсь.

– Илюха? – разглядываю старинного знакомого. – Ты что, с Маратом работаешь?

Илья кривится так, будто лимон проглотил. Чёрт. Друзьями они никогда не были. Ведь за меня дрались.

– Вот ещё, не знал даже, что он тоже здесь. Мы просто в партнёрских отношениях с тем, кто устроил эту вечеринку.

– А я уж думала, вы помирились, – грустно вздыхаю, ловя себя на мысли, что почти тридцать секунд не занималась самоедством в обществе давнего друга.

– Пойдём пройдёмся, здесь же выставлены картины современных художников. Есть довольно интересные. А как это Марат оставил тебя одну? На него это не похоже, – с ядовитой интонацией замечает Илья.

– Отошёл по работе. Ты лучше расскажи, как у тебя дела. Женился? Выглядишь отлично, так возмужал. Сколько лет мы не виделись? Лет десять?

Глава 5

Глава 5

– Вика, давно этот ублюдок тебе изменяет? – всё же догоняет меня знакомый.

Хватая за руку, останавливает. И я, ничего не соображая, смотрю на него, с трудом понимая, кто он и почему сейчас рядом.

– Вика, – повторяет моё имя.

Мы стоим посреди коридора. Направо пойду. Вернусь в зал с гостями, музыкой и алкоголем.

Налево уже сходил мой муж.

Как я смогу смотреть ему в глаза? Находиться с ним рядом. Вдыхать запах чужих женских духов на его рубашке. Вновь задумываюсь, замечала ли я раньше, что от него теперь иначе пахнет? Или моё сознание просто не желало принимать, что мне изменяют…

– Да куда ты идёшь? – снова этот назойливый голос.

До меня вдруг доходит, что Илья никуда не уйдёт. Как бродячий пёс, прицепившийся к прохожему в ожидании подачки.

– Оставь меня одну, – слышу свой голос. Незнакомый и чужой.

– В таком состоянии? Это плохая идея.

Смотрит вроде искренне.

Нахожу опору в виде холодной стены и медленно сползаю по ней на пол.

Марат не просто изменил мне. Он забрал мою жизнь. И все до одной мои мечты. Не представляю, куда теперь идти. Где спрятаться и зализать кровоточащие раны.

Но точно понимаю, что не смогу вернуться в общество людей и делать вид, что всё в порядке. Потому что ни черта не в порядке.

– Можешь отвезти меня отсюда в какой-нибудь отель? – тру виски.

На миг в голову пришла идея увидеть Марата и высказать ему всё, что я о нём думаю. Но тут же её отмела. Это было бы крайне унизительно. Стать жертвой, обиженно смотреть на него, пренебрежительно – на его любовницу.

– У меня есть свободная квартира. – Илья показывает руками жест «сдаюсь», когда я поднимаю на него возмущённый взгляд. – Не подумай ничего плохого. Я там не живу. Сдаю. Но сейчас она пустует. Можешь пока пожить там, если есть желание.

Хочется сказать что-то колючее. Пренебрежительное. Но прикусываю кончик языка.

Чего греха таить, моя зарплата не позволяет мне снять приличный номер в отеле дольше, чем на один день. А деньги мне сейчас не помешают.

– Хорошо, – выдыхаю.

– Только тут выход один, – смущаясь, поясняет Илья.

Чёрт.

Если Марат закончил свои важные дела с важными людьми, мы можем пересечься. Но сейчас я просто этого не выдержу…

Но всё же, преодолевая себя, поднимаюсь.

– Пойдём.

Марата среди гостей не было. Сердце снова сжалось. В последней предсмертной конвульсии. Значит, они всё ещё там.

Трахаются?

Он трогает её так же, как меня? Знает, как доставить ей удовольствие? Целует её… Беспощадное воображение подкидывало картинки их близости. Словно желая добить меня.

И мне хотелось вывернуться наизнанку. Вылезти из собственной кожи. И просто перестать существовать. Расщепиться на атомы. Лишь бы не испытывать эту боль.

Можно ли простить измену?

Возможно. Но я не представляла как. Я так его любила… Дышала им. Я просто не смогу согласиться на меньшее.

Ведь получается, что наши чувства не были взаимными. Разве, любя меня так же сильно, как я его, смог бы он подумать о другой?

Простить сейчас значит смириться с весьма печальной участью. И ждать его вечерами от любовницы, делить его с другой. Или другими. Пока ему удобно приходить домой. Ко мне. Мудрой женщине.

Не заметила, как оказалась в машине Ильи. Здесь всё пахло иначе. Не моим мужчиной. Чужим. Мне даже сидеть в ней было некомфортно. Маетно.

Телефон в сумочке завибрировал. Седьмое чувство подсказывало, что меня ищет Марат.

Дрожащими руками достала сотовый. «Муж», – высветилось на экране.

Прикрыла глаза, откидывая голову назад.

Телефон звонил и звонил.

Посыпались СМС-сообщения. Они всплывали на экране одно за другим.

«Вика?»

«Вика, куда ты ушла?»

Силой воли заставила себя выключить телефон. От этих сообщений лишь больнее.

Потому что, когда читала их, мне казалось, что ещё не всё потеряно. Что я могу вернуться туда. Улыбнуться и притвориться, что ничего не видела. Проглотить свою боль. И жить дальше, как жила.

Но разумная часть меня подсказывала, что как раньше уже не будет никогда.

Сердце рвалось из груди и болело. Мне хотелось добраться до него ногтями. Выцарапать из собственной плоти и выбросить на обочину. Лишь бы не испытывать этих эмоций.

Высоко в небе вечер освещал диск луны.

Такая круглая. Хоть вой, как волк.

К своей чести, Илья молчал. Больше не задавал вопросов. Должно быть, чуял, что могу послать. И я с трудом дождалась момента, когда он оставил меня одну в своей квартире. Бубня что-то про халат и одежду.

Глава 6

Глава 6

Выдохнуть не успела, как муж схватил меня за волосы и молча поволок в квартиру. Шокированная его поведением, я даже не подумала рыпнуться.

Швырнул меня за дверь так, что я проехалась по полу в коридоре до самой гостиной.

– Где. Ты. Шлялась.

Вопрос как утверждение.

Поднимаю ресницы. Белки его глаз красные. Воспалённые.

На лице читается отвращение, смешанное с презрением.

И я только сейчас начинаю понимать причину столь бурной реакции.

Я ведь ушла с вечеринки на глазах его коллег с другим мужчиной. Действительно, нехорошо получилось.

А внутри меня льдинка.

– Ну чего молчишь? – Марат в тех же брюках, в которых был на вечеринке, опускается передо мной на корточки. И мне на мгновение становится страшно.

Вдруг он меня ударит. Я ведь беременна. Сердце в груди так быстро бьётся, что я ощущаю его горлом.

– С кем ты была, Вика? – Муж стискивает мой подбородок, больно впиваясь пальцами в щёки.

– Отпусти, Марат, – пытаюсь вывернуться, но он лишь сильнее прижимает меня к задней спинке дивана.

– Куда тебя отпустить, Вика? На чужой хуй? – рычит, скаля белые зубы. – Столько лет тебя знаю. Не думал, что ты, оказывается, блядь.

Я вижу, как раздуваются его ноздри. Как он с силой втягивает в себя воздух. Ощущаю, как от ненависти, направленной на меня, вибрирует его тело.

И вдруг ловлю себя на мысли, что мне так сладко от его боли. Что хочется питаться ей. Она приносит мне удовлетворение. Маленькое искупление за пережитые муки.

Кто там говорит, что любящие желают лишь счастья?

Стоит лишь представить, что он будет счастлив с другой, как кожа начинает гореть. Будто в кипящий котёл опустили.

– А где ты был, муж? – с трудом спрашиваю, потому что его рука мешает открывать рот.

Сводит брови, будто не возьмёт в толк, о чём я. Но постепенно до него доходит.

– Я видела тебя с другой, – выплёвываю, ощущая, как подкатывает тошнота.

Марат облизывает белые зубы и втягивает через них воздух. Виноватым он не выглядит. Наоборот, куда больше напоминает хищного зверя, учуявшего кровь.

– О чём ты? – и смотрит на меня своими холодными глазами.

В них ни смущения, ни раскаяния.

– Я видела тебя с той шалавой, что пялилась на тебя. – Всё же вырываюсь из жёстких пальцев. – Вы целовались в дальнем зале.

Не желала находиться перед ним на полу в такой уязвимой позе. С его габаритами, ему ничего бы не стоило раздавить меня.

Он никогда не поднимал на меня руку. Но сейчас я его по-настоящему боялась. Потому что таким Марата ещё не видела.

За годы знакомства я видела разные его ипостаси. Но никогда он не направлял на меня силу своей тёмной стороны. Той, что пугала меня.

Поднялась на ноги. Сняла пальто, бросая его на спинку дивана.

Хотелось принять душ. Сменить одежду. Почувствовать себя хотя бы наполовину человеком. Но вместо этого дрожащими руками налила себе воды из-под крана.

– Это ничего не значит, – ровным голосом отвечает. – У меня с ней ничего не было.

И если где-то в глубине ещё тлела надежда, то с этими словами она погасла навсегда. Слова как из учебника для изменщиков.

– И давно ты трахаешься с ней? – оборачиваюсь, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Ты поэтому уехала с другими мужиком, решив, что у меня с ней был секс? Кто он тебе? – Пальцы Марата оказываются на моём предплечье.

Сухие, горячие.

Можно ведь признаться, что у меня с Ильёй ничего не было. Просто ему «повезло» оказаться рядом. Но с чего я должна оправдываться? Поводов, в отличие от мужа, усомниться в моей верности я до вчерашнего вечера не давала.

– А она тебе кто? – склоняю голову, желая найти горстку сожаления в его глазах.

Но вместо этого он раздражённо отводит взгляд. Будто я не вправе его допрашивать.

– Просто коллега, – морщится.

Почему-то от этих слов, так мало похожих на оправдание или раскаяние, стало только хуже.

Надо принять душ и хотя бы переодеться во что-то удобное. Потому что в этом вечернем платье я ощущала себя уязвимой. Слишком много обнажённого… Тела.

– Вот и он просто знакомый, – отвечаю в том же тоне, что и муж, направляясь в сторону ванной комнаты.

Знаю ведь его горячий нрав. Но удержать язык за зубами не получилось. Я зачем-то подкинула поленьев в огонь. Потому что немного унять мою душевную боль помогали его страдания.

Марат так швырнул меня о стену, что зубы клацнули. Может быть, мне и было больно физически, но послевкусие от его измены перекрывало абсолютно всё.

Сжал мои плечи. Да так больно, что мне показалось, он хочет разорвать мою плоть. Кожу, мышцы. Встряхнул, заставляя смотреть на себя. И я видела его пылающий взгляд. И ощущала горячее дыхание на своей щеке. От него пахнет алкоголем. И сексом.

Глава 7

Глава 7

От обиды к глазам подступили слёзы.

Только раньше, когда я плакала, Марат всегда меня утешал.

А сейчас?

Сжимаю зубы, чтобы не показать слабость. В угрозы Марата я вполне могла поверить.

– И какую жизнь ты мне предлагаешь? – Вжимаю ногти в ладони, чтобы физической болью вновь перекрыть душевную. – Ты будешь заниматься сексом с коллегой в рабочее время, а потом приходить домой и ложиться в одну постель со мной?

Внимательно слежу за выражением его лица. На нём раздражение и досада. Словно в нарисованной мной картинке нет абсолютно ничего уродливого. Но для меня и полотна Босха выглядят привлекательней.

Оказывается, когда я говорила в ЗАГСе «да», то соглашалась на роль покорной жены, которая всё понимает.

– Вика, – холодно продолжает муж, глядя на меня убийственным взглядом, – ещё раз спрашиваю. С кем ты ушла?

Вдруг поняла, что для мужчины, которого я любила большую часть жизни, его измена не равна моей. Ведь он мужчина. А мужчины могут заниматься сексом не включая сердце. В отличие от женщин. Очень удобное оправдание этого гнусного поступка.

Мои чувства, моя боль, мои переживания – не равны его. Да и боль ли, или всего лишь задетое эго. Что посмели тронуть то, что он считает своим?

А я какой-то придаток к нему. Но никак не самостоятельная личность.

Льдинка в груди холодит. И мне становится всё равно, что со мной будет дальше. Ведь как раньше уже никогда не станет. Мои розовые очки навсегда сломаны.

– С Ильёй Котовым, – произношу имя нашего общего знакомого, у которого Марат меня отбил во времена нашей юности.

Муж меняется в лице. Словно мой ответ – признание измены. Ни больше ни меньше.

– Я его урою, если он тебя касался, – шипит сквозь зубы, с силой сжимая мою руку, – ему не жить.

Стряхиваю с себя его ладонь. Впрочем, муж и так отступает. Отрешённо наблюдаю, как он достаёт из шкафа бутылку виски. Замечаю, как от переполнявшей его ненависти подрагивают его пальцы. Как напрягаются стальные мышцы под рубашкой.

Такой родной человек. И такой чужой.

– Иди умойся, – раздаётся сухой приказ. Нутром чую, что смотреть на меня он больше не желает. И говорить – тоже.

На мгновение становится страшно. Что задумал Марат?

Украдкой стираю с щеки слезу.

После бессонной ночи дико хочется спать. Горячий душ размаривает ещё сильнее. И я, завернувшись в халат, ложусь в кровать. Она хранит воспоминания о нашей с мужем любви.

В этой квартире каждая деталь напоминала мне о нас. О тех нас, что существовали ещё в начале недели. По крайней мере в моей голове.

Слёзы обрушились волной. Вжала лицо в подушку, чтобы приглушить рвавшуюся наружу боль. Но она всё равно прорывалась животным воем.

Уснула, провалившись в сон.

Вылезла из него, как из пещеры. Тёмной, неуютной. Страшной.

Короткий световой день уже подходил к концу. Судя по тишине, Марат куда-то ушёл.

Зализывать раны у любовницы? От этой мысли к горлу подкатила тошнота. И я, придерживая рукой рот, побежала в ванную комнату. В желудке ничего сложнее вчерашнего канапе не нашлось. Но и оно нашло свою кончину в сливе унитаза.

Привалилась спиной к холодному кафелю.

Как же я со всем справлюсь?

Марат не оставил никакой весточки. Раньше я всегда знала, куда он ушёл. Или считала так. А теперь всё стало таким неопределённым, как и вся моя будущая жизнь.

Проверила свой депозитный счёт. У меня имелись кое-какие сбережения. Впрочем, честно говоря, они образовались лишь потому, что все траты нёс Марат. А мою скромную зарплату искусствоведа я тратила на всякие мелочи.

Но плохо не это. Плохо то, что идти мне было некуда.

Таких, как я, называли раньше трудными подростками. Потому что не раз сбегала из дома. Но мало кто понимает, как порой невыносимо жить в одной квартире с собственной роднёй. И возвращаться в отчий дом я была не готова. Одна мысль об этом вызывала во мне жуткий страх.

И Марату отлично известно, что мне не за чью спину спрятаться.

Пыталась заставить себя достать чемодан, чтобы покидать в него одежду. Но ничего не получалось. В руках словно не осталось сил.

Маялась, ходила по квартире, ища пятый угол, пытаясь собрать себя по кусочкам. Понять, где смогу найти приют на первое время. Но дельных мыслей не приходило.

Надо всё же обсудить с Маратом будущее. У нас ведь будет общий ребенок. Что бы между нами ни случилось, а малыш должен знать отца.

И, может быть, мы даже сумеем найти какой-то выход из этого тупика. Хотя я себе этого не представляла. Вообще не представляла, как мы сможем общаться с Маратом. Как знакомые, но больше не как муж с женой.

Подобные размышления ничего кроме боли не приносили.

Вздрогнула, когда раздался дверной звонок.

Марат бы воспользовался ключами. Его мать…

Глава 8

Глава 8

Вопрос как удар. Открыла рот, словно выброшенная на берег рыба. И ничего не смогла ответить. Даже дышать не могла.

Моя психика не была готова к подобному открытию. Потому что та маленькая крупинка надежды на то, что всё будет как раньше, всё же не желала исчезать. До этой секунды.

Каждый раз, когда я нащупывала дно, снизу кто-то начинал стучаться. А мне казалось, ниже падать уже невозможно.

Втайне я воображала, как Марат упал бы на колени и просил прощения. Уговаривал меня вернуться. А я, гордо вздёрнув подбородок, простила бы его. Не сразу, конечно.

Но, видимо, я просто не осознавала весь масштаб катастрофы. Он не просто с ней целовался. Или трахался. У них была связь.

И от этого открытия я вдруг ощутила себя испачканной. Грязной. Будто Марат меня окунул в лужу рядом с помойкой.

– Почему Марату не задаешь эти вопросы? – Голос предательски дрожит, но я где-то нахожу в себе силы улыбнуться, хотя меня всю трясёт от волнения, и я боюсь, что это заметно моей сопернице.

Пробую захлопнуть дверь, но девушка успевает просунуть нос своего сапожка в проём и схватиться за край двери.

– Он жалеет тебя, ты разве не понимаешь? А дальше будет только хуже. Ты даже не представляешь, каких высот он может достичь. И такой серой мышке не место рядом с ним, – объясняет мне с презрительной улыбочкой.

А ещё благодаря своему дражайшему супругу всякая шваль решила, что меня можно унижать.

Из моего рта рвались самые грязные выражения. Всё, что я думаю про её лёгкое поведение. Про её манеру вызывающе одеваться. Размалёванное лицо и резкий запах духов.

А ещё мне хочется схватить её за космы и оттаскать как следует. Стереть с её симпатичного личика своими полами её яркий макияж и бесстыжую усмешку.

– Если любишь объедки, можешь забирать моего мужа, – отвечаю и, воспользовавшись её растерянностью, захлопываю дверь.

С лица сползает маска спокойствия, слёзы застилают глаза и мешают дышать. Захлёбываюсь ими, задыхаюсь.

Известие о том, что у Марата будет ребёнок от любовницы, раздавило меня. Бетонная плита не справилась бы лучше.

Возникло острое желание больше никогда не видеть Строева. Не представляла, как смогу находиться с ним в одном помещении. Как с ним можно о чём-то говорить, если, выходит, каждое его слово – ложь. Грязная и подлая.

Пыталась сообразить, у кого из подруг можно остановиться на пару дней. Но у всех них своя личная жизнь, я и не хотела им докучать. Впрочем, вру. Мне просто было тошно рассказывать позорную историю своей жизни людям, в глазах которых мой муж выглядел идеально.

– Марья Владимировна, – глотая слёзы, набираю номер своей коллеги по музею. Взрослой женщины без мужа и детей, с которой мы были в приятельских отношениях. – Скажите, нельзя ли у вас остановиться? У меня форс-мажор.

– Конечно, Вика, – раздаётся её обеспокоенный голос. – Приходи.

Покидала в чемодан документы и вещи, которые могут пригодиться на первое время. Жутко переживая, что увижу Марата, торопливо спустилась на первый этаж. Потому что встреча с ним обернулась бы для меня кошмаром.

Но, похоже, хотя бы в чём-то мне везёт. Я заметила автомобиль мужа уже после того, как села в такси. Припала к окну, наблюдая за Маратом с безопасного расстояния.

Судя по порывистым движениям, он был злой как чёрт. Впрочем, не злее меня.

С трудом заставила себя отвернуться от окна.

К дому коллеги добралась совершенно размазанная. Я была дико благодарна её жизненному опыту за то, что не стала меня ни о чём расспрашивать. Жаль, моя мама не способна оказать мне похожую поддержку. Правда, ей не до меня. Она вновь устраивает свою личную жизнь с пятым мужем.

Телефон разрывался от звонков Марата. А я не могла взять в толк, чего он от меня хочет. После всех новостей, обрушившихся на мою голову, не представляла, зачем он ищет общения со мной.

«Возьми трубку».

Всего два слова, но, даже читая сообщение, я ощущала на себе волну злости, исходящую от них.

Зачем-то ответила на очередной звонок.

На короткое мгновение в трубке возникла тишина. Словно Марат сам не верил, что я отвечу.

– Вика, – услышала, как он тяжело и устало выдохнул. Тем же тоном раньше он рассказывал, что много работы и ему нужно задержаться. – Ты хочешь, чтобы я за тобой бегал? Прекрати эти игры.

– Игры? – переспрашиваю и трусь лбом о холодную стену. Потому что мне кажется, внутри меня всё горит от непрекращающейся агонии. Единственное, из-за чего я переживала, – это ребёнок под сердцем.

– Игры, – огрызаясь, повторяет, – в результате ты всё равно вернёшься домой. Прекрати убегать, тебе не шестнадцать лет.

Точно. Кому, как не Марату, знать, что я делала в шестнадцать.

– Не вернусь, – тихо отвечаю, стирая слезу с щеки. – Как прежде уже не будет.

– Если рассчитываешь, что Илья тебя пригреет после меня, то брось эту идею, в ближайшее время ему куда интереснее общаться с медсёстрами, – холодно сообщает.

Глава 9

Глава 9

Учитывая тонкие стены панельного дома, не сомневалась, что коллега расслышала каждое слово. Было жутко неловко, но смысла делать хорошую мину при плохой игре я не видела.

– Марья Владимировна, мне очень стыдно, – стоя в дверном проходе кухни, смущённо оправдываюсь.

Всё же никто не хочет слышать в собственном доме ругань.

– Ах, не выдумывай, – машет рукой, – можно подумать, я молодой не была и не любила. Муж в тебя так влюблён. Приревновал, наверное, и натворил дел сгоряча?

Горько улыбаюсь, садясь на стул напротив, наблюдая, как хозяйка квартиры наливает мне чай. А я ощущаю себя круглой сиротой. Которой даже податься в трудный момент не к кому.

Потому что привыкла, что моя семья – это мой муж.

– Угу, – соглашаюсь, принимаясь размешивать чайной ложкой чаинки в чашке, пододвинутой коллегой, – изменил мне. Застала его с любовницей.

Поднимаю глаза, чтобы понять реакцию. Марья Владимировна выглядит ошарашенной, словно подобный поворот событий она никогда бы не предугадала.

– Надо же, – задумчиво произносит, сводя брови, – когда он тебя видит, мне казалось, у него весь остальной мир потухает. В жизни не подумала бы, что можно так любить и смотреть на других.

От её слов внутри вновь заработала мясорубка, перемалывая мои органы в фарш. Вроде такое простое замечание… И так больно.

Делаю глоток горячего чая, чтобы смыть ком в горле.

– Я тоже. Если бы собственными глазами не видела, как они целуются.

На кухне повисает молчание. Минута памяти по моей с Маратом любви.

– Только целуются? – уточняет коллега, смотря на меня с лёгким прищуром. Будто тем самым намекая, какая это ерунда и я раздуваю из мухи слона.

На мгновение ловлю себя на мысли, что, возможно, отчасти это и так. Если посмотреть на ситуацию с разных сторон.

Что я, собственно, видела? Как он её лапает, целует…

А её сообщение о беременности? Она могла бы и выдумать. Судя по всему, её ничего не остановит на пути к цели.

Совсем запуталась. Не понимала, где начало, а где конец этого клубка. И как его размотать.

Только вот Марат мне совсем не помогал. Да и я его не узнавала.

Будь он чист, вёл бы себя по-другому.

– Как планируешь поступить? – раздаётся аккуратный вопрос, словно она задаёт его с опаской, сто раз подумав, стоит ли залезать в душу.

Судорожно вздыхаю.

– Не вижу иного выхода, кроме развода, – отвечаю и сама не понимаю, готова ли я так далеко пойти.

Впрочем, ответ прост.

Правда всё равно выйдет наружу. И рано или поздно я точно узнаю, была ли это всего лишь интрижка или полноценное предательство. Настоящая ли беременность или жестокий обман.

Проговорили с коллегой до ночи. Я слушала её жизненные истории. Логично было бы поведать ей, как мы с Маратом познакомились. Но я не представляла, сколько должно пройти времени, чтобы боль утихла достаточно и я вновь могла доставать эти воспоминания из памяти.

Вновь проревела в подушку, кусая её края, чтобы всхлипы не донеслись до спальни коллеги. И уснула, окончательно обессилев.

Марат больше не пытался выйти на связь, не интересовался, где я остановилась. А я не понимала, как воспринимать это молчание. Как подарок или наказание.

Облегчение не приходило.

В понедельник после обеда директор музея, где я работала, вызвала меня в кабинет. Скромная работа искусствоведа. Скромная зарплата. Болото, из которого я никак не могла вырваться, чтобы получить новый виток развития. Некомфортная зона комфорта.

Зинаида Аркадьевна, увидев меня, приспустила свои очки в роговой оправе на нос, следя цепким взглядом, как я занимаю свободное кресло. Меня всегда преследовало ощущение, что она меня недолюбливает. Но в этот момент чувство было максимально острым.

Может, я накручиваю себя?

– Вика, вы сегодня опоздали, – делает замечание, заставляя меня поёжиться от холодного тона.

– Да, плохо себя чувствовала.

– Знаете, Виктория, я давно замечаю, что вы не вовлечены в процесс. А здесь, в нашем музее, работают люди, преданные профессии.

Она продолжала что-то пафосно рассказывать дальше, но её слова потеряли для меня всякое значение.

Потому что я поняла, к чему она ведёт этот монолог и чем всё закончится.

В памяти отчётливо всплыли угрозы Марата.

«У меня сейчас достаточно связей, чтобы тебя уволили и больше не взяли в этом городе ни на одну приличную работу».

Но я и представить не могла, что он приведёт их в исполнение. Неужели он способен на подобную низость?

– Вы же понимаете, что лучше написать заявление по собственному желанию. Всё же увольнение по статье не украсит вашу трудовую книжку. Расчёт получите в бухгалтерии, – донеслись до меня последние слова.

Глава 10

Глава 10

Краем сознания отмечаю, как хорош мой муж. Пока ещё муж.

Высоченный. Такой красивый, что мимо проходящие студентки, хихикая, сворачивали в его сторону шеи.

Красивый муж – чужой муж?

Только вот я не ожидала, что моего мужа может увести другая, как глупого телка.

– Домой? – переспрашиваю, удивлённо поднимая брови. – А ты разве в него ещё не привёл свою новую пассию? Она, кстати, приходила в гости. Наверное, пыталась разведать обстановку. Приглядеть в нашу гостиную новые шторы.

Не знаю, на какую реакцию рассчитывала, выкладывая правду. Может быть, на удивление или шок. Но на лице супруга лишь раздражение.

– Я всё объясню, Вика, – цедит сквозь зубы. – Садись в машину. Давай поговорим.

Не дождавшись моего решения, Марат забирает из моих рук коробку и засовывает в багажник.

– Забирайся в машину, – поравнявшись со мной, повторяет Марат, открывая за моей спиной дверь, чтобы я заняла пассажирское кресло.

Но ради чего? Ради лапши на свои уши?

И всё же мне хотелось услышать его версию.

Заняла привычное место рядом с водителем. Марат завёл автомобиль и тронулся с места.

– Я не собиралась с тобой никуда ехать, – сообщаю ему, не представляя, какой у него план. – Ты сказал, мы поговорим в машине.

– У меня с ней ничего не было, Вика, – смотря на дорогу, сообщает Марат, с силой сжимая пальцами руль.

Обычно такой спокойный водитель, сейчас он ехал слишком быстро.

Отвернулась к окну. Так хотелось ему верить, но чутьё подсказывало, что он намеренно недоговаривает.

– А язык твой у неё во рту случайно оказался? – тихо спрашиваю, прикусывая губу.

– Это ерунда, интрижка. Не более, – отмахивается, будто увиденное мной – незначительная оплошность. – Да, мы целовались. Не знаю, что на меня нашло. Почему так поступил. Мне сказали, что шеф зовёт. А там она.

Неужели я рассчитывала услышать такую «правду»? Отчего надеялась хотя бы на толику искренности, сожаления и сострадания к моим чувствам?

Но от каждого его слова мои раны начинают кровоточить по новой.

– Но он действительно в тот вечер сообщил мне о повышении. Мы с тобой в Москву едем. И работать в музее тебе больше не нужно. К чему эти копейки?

Морщусь. Внутри всё потихоньку закипает.

– А у меня ты спросил, хочу ли я увольняться, и вообще, чего я хочу? – взрываюсь, потому что понимаю, что на самом деле стала для него удобным приложением. – Неужели ты веришь, что я могу с тобой куда-то поехать?

Голос звучит визгливо, срываясь на низкие частоты, но я ничего не могу с собой поделать.

Марат останавливается и припарковывается на стоянке какого-то ресторана.

К моему сожалению, его не трогает моя истерика. Он выглядит слишком спокойным. И что меня больше всего пугает – уверенным, что всё идёт по его плану.

– Вика, разве у тебя есть карьера? – разворачивается ко мне вполоборота. – Ты рядовой сотрудник музея. Была. Неужели думаешь, что кто-то заметит твоё отсутствие?

Вопросы звучат холодно. И жестоко. Возможно, потому, что я знаю, что муж отчасти прав. Но это всё равно моя работа. Да, простая и неперспективная. Не то что у него. Но она была моей.

– Не тебе решать, чем мне заниматься и где жить, – шиплю, как раненая кобра.

Не представляю, почему не расплакалась прямо перед ним от его грубых слов. Должно быть, запасы слёз иссякли.

Муж сжимает челюсть. Вижу, как двигаются желваки.

– Мне. Мне решать, где тебе жить и где тебе спать. Потому что я твой муж, Вика. –Знакомый мне человек исчезает, и на его месте оказывается совершенно чужой и посторонний мужчина. – Я хочу услышать от тебя чёткий и ясный ответ, что у тебя было с Котовым.

Марат вцепился в меня взглядом. Словно не хотел проморгать момент, когда мои зрачки начнут расширяться от возможного вранья.

– Ты же с ним виделся, неужели он тебе не рассказал? – На меня находит апатия.

А ещё я не понимаю, имеет ли смысл раскрывать правду. Разве в этом автомобиле кто-то её говорит?

– Я от тебя хочу услышать.

– Хорошо. Я расскажу. Но только после того, как ты объяснишь мне беременность свой подружки. Не знала, что от поцелуев можно залететь.

Марат морщится.

Его взгляд начинает блуждать по салону. По пейзажу за моей спиной. Он больше на меня не смотрит, и от этого становится дурно.

– Это бред, Вик. Не знаю, зачем ей эта ложь. Точнее, знаю. Она дочка директора, а я ей с первых дней приглянулся. Считает, что ей всё можно, раз они родственники.

Дочь директора. С первых дней.

Получается, мой муж не смог ей отказать? Смешно!

Воздуха в лёгких становится недостаточно. Как же всё это уродливо выглядит.

Глава 11

Глава 11

Возможно, об этом поступке я ещё пожалею. Возможно, разумнее было бы вести себя спокойно и ожидать развития событий. Но разве мне это помогало раньше?

Я так растворилась в любимом муже, в том ощущении безопасности, что он мне давал, что забыла, кто я на самом деле. Какой человек.

Все годы брака я подстраивалась под Марата. Училась готовить его любимые блюда. Обеспечивала уют. Была тылом. Куда в итоге получила удар.

Но с каждым годом мне всё больше казалось, что я теряю себя. А теперь смысл притворяться и вовсе пропал.

В голове сменялась одна версия происходящих событий за другой. И как же сильно хотелось добраться до правды.

– Привет, надеюсь, то, что ты хочешь мне поведать, действительно важно, – заявляю в трубку, стоило Илье её снять.

– Да, иначе я бы тебе не писал. Приезжай в «Амстердам», – называет ресторан, о котором я слышала от кого-то из знакомых.

Ехать туда, где меня могли бы застать с посторонним мужчиной, не очень хотелось. Городок маленький, каждый друг друга знает.

С другой стороны, это публичное место. Что плохого может произойти?

В заведении сразу отыскала глазами Илью. Возможно, потому, что он очень пристально на меня смотрел. Как и во времена нашей юности. Но не могла же его первая любовь затянуться на годы?

Пыталась вспомнить, почему в своё время я выбрала именно Марата. Котов ведь тоже пригожим был. Симпатичным он оставался и сейчас. И даже синяк под глазом и ссадина на носу его не испортили.

Впрочем, для меня выбор всегда был очевидным. В своего мужа я влюбилась с первого взгляда. Просто он об этом не знал.

Села за столик, ощущая на себе внимательный взгляд Ильи. Отчего было некомфортно. Со мной всё ещё было обручальное кольцо, как оберег от приставаний посторонних мужчин. Но сейчас я начала понимать, что его сила ослабевает. Особенно перед тем, кто в курсе, что мой брак – фарс.

– Прекрасно выглядишь, Виктория, – делает комплимент Котов, стоило мне подойти.

– Мы же не для обмена любезностями встретились, – резче, чем следовало, произношу. Против воли расцениваю Илью как гонца с плохими новостями. Ведь это именно он показал мне истинное лицо моего мужа.

– И совсем не изменилась, – улыбается Илья такой тёплой улыбкой, что мне становится стыдно за грубость. – Как ты?

Пожимаю плечами, озираясь по сторонам. Посадка была полная. Знакомых не заметила, и казалось, что никому не было до нас дела. Но я всё равно почему-то ощущала на себе посторонние взгляды. Как гулящая женщина, опасающаяся, что её застигнут с любовником. Смешно. Учитывая, что подобного не имелось даже в помыслах.

Рассказывать Котову о том, как реву в подушку, оставаясь наедине с собой, не хотелось.

– Илья, уже поздно. День был тяжёлый. Ты ведь не просто так написал мне то сообщение. Не тяни время.

Знакомый не слишком доволен моим напором. Словно ожидал чего-то другого. Только я не могу взять в толк чего.

Что я сразу начну искать варианты, кем заменить мужа?

– Ты всё ещё любишь его? – задаёт вопрос с таким презрением, будто мои чувства к Марату должны были автоматически отключиться, как только я застала его с другой.

Возможно, так было бы и правильно. Но, к сожалению, этого не случилось. Сердце продолжало любить. И кровоточить.

– Это моё личное дело, – с нажимом отвечаю, начиная волноваться из-за этого бестолкового разговора.

Где-то внутри скреблись кошки. Потому что седьмое чувство подсказывало, что кто-то, чье лицо я не вспомнила, обязательно окажется знакомым моего супруга. А Марат всё по-своему поймёт.

– Извини за резкость, – пытаюсь исправиться, хотя, сидя с ним, ощущаю себя преступницей, – я ведь даже не поинтересовалась, как ты жил все эти годы.

Илье нравится мой вопрос.

– Я на самом деле вернулся в этот городок только год назад. Работал в Москве в охранном предприятии. Затем местная фирма предложила мне неплохие деньги. Решил, почему бы и нет, – зачем-то рассказывает Котов, – но отчасти надеялся, что будет ещё одна возможность увидеть тебя.

Боже. Лучше бы я не спрашивала. Ощущаю себя ужасно неловко.

Сейчас мне совершенно не до чужих чувств. Потому что собственные перемолоты в труху.

– Я, в общем-то, поэтому и предложил встретиться. Мне стало любопытно, практикует ли Строев похождения налево. И нашёл вот это, – Илья протягивает мне флешку. – В нашей компании находятся сервера, где хранится информация с камер наблюдения. Ну и мы мониторим, вдруг что-то случится. Чтобы направить охрану в офис.

Смотрю на неё, ничего не соображая.

– Что там? – тихо спрашиваю, ощущая подвох.

– Думаю, ты догадываешься что, – с нейтральной интонацией отвечает Илья. Только вот интуиция подсказывает, что он ждал этого момента все годы, что мы не виделись.

Дескать, неверный выбор ты сделала, Вика. Просчиталась.

Стискиваю в ладони карту памяти так сильно, что её края больно впиваются в кожу.

Глава 12

Глава 12

Несмотря на то, что я примерно понимала, что могу обнаружить на флешке, моё воображение всё равно оказалось не готово к увиденному.

В видео не было вступительной части, какого-то предисловия, объяснявшего творящееся после. Нет. Оно началось сразу с грязи. А мой супруг в этом кино выступал в главной роли.

Я узнала бы его из тысячи. Даже со спины. По стрижке. По развороту плеч. По манере двигаться. Сомнений в том, что это Марат, у меня не имелось. А под ним, распластанная на столе для переговоров, с задранной короткой юбкой и в кружевных чулках, лежала задом вверх эта девка. Держась пальцами за стол.

Прикрыла глаза, останавливая видеопроигрыватель. Внутри стало так горячо, что я ощущала, как моё дыхание опаляет губы. А органы медленно плавятся.

И с каждой секундой дышать становилось всё сложнее.

Чтобы не взвыть на всю квартиру, согнулась, утыкаясь лицом в собственные колени. Крича внутри себя от избытка чувств, переполнявших меня. Я трещала по швам от злости и какого-то нечеловеческого разочарования. Они рвались наружу сквозь образующиеся раны.

Марат.

Как он мог смотреть мне в глаза и всё отрицать? Как? Выходит, я для него совершенно ничего не значу…

Ведь были чувства. Была любовь. Такая осязаемая, что я всегда её ощущала. Жила и дышала, преисполненная уверенностью в этом.

Но, видимо, со временем она прошла. Оставив после себя… Привычку. И возможно, он не сумел признаться в этом даже самому себе.

Нет. Любя меня, он бы не изменил.

Ведь перед этим поступком он взвесил все риски. Оценил последствия и решил, что страсть с новой женщиной важнее меня. Моих чувств и моей любви. А этим выбором он опустил меня на дно в своей иерархии ценностей.

Какое-то время я так и сидела, уткнувшись в колени, дожидаясь, когда вновь смогу нормально дышать. Переваривая увиденное. Поражаясь объёму своего доверия, выделенного супругу. Ведь я так хотела верить его словам, даже тем, что слишком походили на ложь.

Но после видео сомнений не осталось. К горлу подступала тошнота. Мутило, и кружилась голова. Кое-как добрела до кровати и свалилась на неё, прижимая к груди подушку. И дожидаясь, когда боль хоть немного отступит. Но с каждой секундой она лишь росла. А вместе с ней любовь к мужу сменялась ненавистью.

Пялилась в темноте в одну точку, пробуя сообразить, как смогу ему отомстить. Причинить ту же боль, что и он мне.

Изменить с Ильей? От одной этой мысли тошнота подкатила вновь. Почему-то секс с другим мужчиной, когда я жду ребёнка от другого, показался особенно омерзительной идеей.

Да и есть ли в этом смысл? Может быть, Строева разозлит и унизит моя измена. Ответная. Но, к сожалению, совсем не факт, что он способен испытать весь спектр моих эмоций.

Единственное, чего мне хотелось на самом деле, – больше никогда его не видеть. Не слышать вранье, слетающее с губ каждый раз, когда он раскрывал рот.

Но наш ребёнок…

Это так несправедливо – лишать его отца. Ведь малыш ни в чём не виноват.

Только вот дата и время съёмки прожигали мне сетчатку. И даже закрывая глаза, я могла с точностью до минуты сказать, когда произошла измена. Два месяца назад во время очередной командировки. А сколько их было до и после?

Сон не шёл. Во мне всё бурлило. Нужно было немедленно что-то предпринять. Решить. Возможно, правильнее было бы дождаться утра, но после увиденного разумного во мне осталось мало.

Села на кровати, прикладывая ладони к лицу. С удивлением обнаруживая мокрые щёки. Вновь и вновь прокручивая в голове сцены из видео.

Вероятно, Илья решил не занимать моё время, а вырезал лишь нужный момент.

Так странно, что Марата не смутила камера за спиной. Видимо, когда он был в порыве страсти, его даже не волновал риск разоблачения.

Посмотрела на часы на своём сотовом. Так хотелось закрыть глаза. И проснуться лет семь спустя. Когда боль уляжется. Осядет на дно неприятным, но не колючим воспоминанием.

Отыскала сообщение Ильи.

Уверена, он преследует какие-то свои корыстные мотивы. Неужели все эти годы желал возмездия? Так глупо. По-детски.

Ломала голову, как поступить. Дожив до своих лет, я оказалась совершенно не готова к самостоятельной жизни. Ресурсов, что сорваться с места и уехать в другой город, у меня просто не было. Обратиться за помощью к родне я не могла. Потому что в ответ получила бы лишь злые ухмылки и отказ.

В этот момент я ощутила себя такой слабой и беспомощной, что поняла, что сделаю всё, чтобы вновь обрести самостоятельность.

Но пока я всё же вынуждена попросить Илью помочь мне исчезнуть.

«Мне не нужна помощь в разводе. Делить с Маратом мне нечего. Я хочу уехать из города».

Отправила сообщение и услышала стук в дверь. На дворе уже глубокая ночь. А Марьяна предупреждала, что останется с ночёвкой у кого-то из родни. Неужели передумала?

Посмотрев в глазок, обнаружила за дверью знакомый силуэт. Наверное, вычислить, где я прячусь, моему супругу не составило большого труда.

Глава 13

Глава 13

Опустилась на пол рядом с дверью. Сил стоять не было. Припала к ней щекой, дожидаясь, когда муж уйдёт.

– Вика, – супруг вновь обращается ко мне, будто знает, что нас разделяет лишь старая дверь. – Прошу тебя, нам нужно поговорить. Так не может продолжаться вечность. Не знаю, что ты там видела, но меня с ней ничего не связывает. Беременность её – бред. Уверен, что ребёнок не от меня. Сделаем тест ДНК, раз не веришь мне.

От каждого слова мужа становилось лишь хуже. Обняла себя за плечи, опасаясь, что сердце просто выпрыгнет из грудной клетки. И ускачет куда подальше.

Хотелось ответить ему, вступить в диалог. Сказать, что я знаю о том, что каждое его слово – вранье.

Но это слишком опасно. Даже несмотря на это треклятое видео, мне хотелось верить Марату и только ему. Слышать его сладкие речи. Позволить ему убедить себя в том, что белое – это чёрное, а чёрное – это белое.

На какое-то время за дверью становится тихо. Я замираю, словно могу прислушаться к его дыханию. Одновременно надеясь, что он уйдёт. И молясь, чтобы оставался.

– Мне невыносимо без тебя, – произносит он после долгого молчания. – Открой, если ты хотя бы немного любишь меня.

Сгибаюсь в три погибели, закусывая губу. Но приглушённый стон всё равно срывается.

Когда-нибудь станет легче. Но не сейчас. Мне казалось, мне в рот вливают кислоту.

Не знаю, когда Марат ушёл. Может, через десять минут. Может, через час или позже. Дверь я так и не осмелилась отворить.

Лишь когда утром пришла Марья Владимировна, я поняла, что Марат всё же ушёл.

– За дверью никого не было? – тихо спрашиваю, встречая её в коридоре.

Бывшая коллега осматривает меня тревожным взглядом.

– Ох, девочка, выглядишь не очень, – явно смягчает увиденное Марья.

Чувствую себя так, будто по мне проехал поезд.

– Марат приходил ночью, – сообщаю ей, и слёзы вновь начинают течь по щекам.

Женщина, словно ощутив, что ещё немного и я просто распадусь на атомы, подошла ко мне и обняла. Крепко обнимала её в ответ, благодарная за поддержку.

– Ты не стала с ним говорить? – мягко интересуется.

Качаю головой.

– Нет. Не верю ему больше. Не вижу смысла в этих разговорах.

Отпускаю Марью, вытирая слёзы рукавом рубашки.

Она тяжело вздыхает. Словно хочет поспорить со мной, но не решается.

– Девочка, ты только не совершай поступков, о которых потом пожалеешь. Не действуй сгоряча.

Слушать эти речь было невыносимо даже от человека, не желавшего мне зла.

– Марат уже все поступки, какие мог, совершил.

Поняв, что я не готова к диалогу, Марья заставила меня поесть. И если бы не беременность, я не смогла бы проглотить и кусочка. Вкус еды совершенно не ощущался. Чувство голода притупилось. Только слабость говорила о том, что я довожу себя до истощения.

Должно быть, не получив от меня ответа, Илья отправил ещё СМС. И когда оно всплыло, я обнаружила, что он написал мне сообщение почти сразу.

«Давай встретимся, всё обсудим».

Меня воротило из-за необходимости просить у кого-то помощи. Тем более у Ильи. Но пока ничего не оставалось, кроме как засунуть свою гордость подальше.

Приведя себя в более пристойный вид, добрела до парка, где назначила место встречи. Вопреки моему настроению, погода радовала. Солнечная, морозная. Снег ровным блестящим слоем покрывал землю. На мгновение я представила, как играю в снежки с ребёнком. И в эту мечту тут же влился Марат. Как привычный атрибут всех моих фантазий.

– Не замерзла? – спрашивает Илья, усаживаясь рядом со мной на лавочку и вырывая из грустных дум.

– Нет.

Старый знакомый раздражал своим свежим видом и здоровым румянцем на щеках. Я же успела насмотреться на своё тусклое отражение в зеркале.

– Мы могли бы встретиться в более тёплом месте. Или ты до сих пор переживаешь, что Марат посчитает, что ты гуляешь с другим мальчиком? – подначивает меня Илья.

Смотрю на него, понимая, что он всего лишь пытается расшевелить меня. Вывести из того состояния оцепенения, в которое я впала после видео. Но у меня внутри всё заледенело даже сильнее, чем на улице.

– А какие цели преследуешь ты? Появился из-под земли спустя десять лет и пытаешься мне помочь, – ершусь, ощущая злость и досаду.

Илья беспечно пожимает плечами.

– Во-первых, одиннадцать лет. Во-вторых, я так и не смог тебя забыть. Можешь считать это глупостью. Но так и есть. Что касается моего появления, то это всего лишь случайность.

Хмыкаю. Наверное, я бессердечная, но ни разу за эти годы не думала про Илью.

– Зря, Котов. Как видишь, я оказалась полной дурой. Живя с Маратом, не озаботилась карьерой, которая могла бы меня кормить. Общим имуществом, которое можно делить. Мне даже помощи не у кого просить. А мою семью ты знаешь.

Глава 14

Глава 14

Илья выглядит шокированным. Мягко говоря. Словно он строил в голове планы на совместную со мной жизнь. И ребёнок от другого мужчины никак не вписывался в его слащавые фантазии.

Вероятно, внутри меня бушуют гормоны, потому что, несмотря на всю нелепость и абсурдность ситуации, мне действительно весело.

Котов пытается совладать со своими эмоциями, что даётся ему не сразу. В отличие от моего мужа, он не так умело натягивает на себя покерфейс.

– Марат в курсе? – наконец приходит в себя Илья.

Этот вопрос вызывает колюще-режущую боль. Должно быть, нож, вонзённый мужем меж лопаток, дал о себе знать.

– Нет, – морщусь, – и, прошу, сохрани эту информацию в тайне.

Брови Ильи взлетают вверх.

– Почему? Он же отец.

Никак не ожидала, что разговор-откровение у меня завяжется именно с ним. Потому что про малыша я не осмелилась рассказать даже Марье.

– Если Марат узнает про ребёнка… – Резко не хватает воздуха в лёгких, чтобы завершить фразу. – Мне кажется, он меня не отпустит.

Выражение лица Ильи резало не хуже кинжала. Без слов по нему прочитала, что я слишком высокого мнения о собственной персоне и уж тем более переоцениваю чувства Марата ко мне. Или это всё мои собственные опасения? Боюсь ли я, что он предпочтёт свою новую любовь нам с малышом?

Лишь одно я знала точно: ставить перед мужем подобный выбор я не желала.

– Веришь, что Строев способен на такие чувства? – с издёвкой интересуется давний товарищ. И каждая буква в его вопросе причиняет мне боль.

Потому что верила. По крайней мере, ещё неделю назад я в этом не сомневалась.

А сейчас…

– Слушай, наверное, это была дурацкая идея обратиться к тебе. У тебя явно несведённые счёты с моим мужем. Реши их.

Испытывая жуткое разочарование, забрала с лавочки сумку и последовала в сторону дома.

– Вика! – спустя минуту Илья преградил мне путь. – Я осёл.

Он прикрывает глаза в попытке совладать со своими чувствами.

– Я всегда считал, что он недостоин тебя. В юности для него девчонки были как вещи. Не подошла одна, найдёт другую. Никогда не понимал, что ты в нём нашла, – запальчиво выдаёт давний знакомый. – Думаешь, сейчас в его жизни что-то изменилось?

Раньше была уверена в ответе на этот вопрос. Сейчас – нет.

Потёрла лицо руками. Мороз усиливался. Начинала замерзать.

– Ты замёрзла, – Илья зачем-то сжал кончики моих пальцев в своих. Стало теплее. Но этот физический контакт вызывал лишь одно желание – скорее его разорвать.

– Илья, – прячу руки в карманах пуховика, – если не можешь или не хочешь мне помочь, давай завершим этот диалог.

Котов смотрит на меня въедливо, словно пытаясь понять мои чувства. Или угадать, есть ли у него шанс. Но я не хотела его обнадёживать взамен на услугу.

Впрочем, должно быть, это глупо. Ведь мне больше не к кому обратиться. Насколько мерзким будет пофлиртовать с Котовым, намекнуть ему на возможное будущее, чтобы получить взамен желаемое?

Нет. Не могу так.

– Хочу!

Руки Ильи вновь оказываются на моих плечах, и мне неприятна эта его потребность всё время меня касаться. После стольких лет принадлежности одному мужчине его близость вызывает отторжение.

– Но насколько ты уверена, что Марату не стоит знать правду?

Вновь подкатывает дурнота. Слабость в мышцах такая, что мне даже не хватает сил убрать с себя руки Котова. Его вопрос эхом звучит в моей голове, пока я рассматриваю белоснежное покрывало на земле и елях.

Взгляд блуждает.

Илья зачем-то вновь и вновь повторяет моё имя. Но становится всё дальше и дальше. Белое превращается в чёрное. Неожиданно для себя падаю в пустоту.

– Вика!

Прихожу в себя в совершенно другом месте.

Испуганно разглядываю смутно знакомый салон автомобиля Котова. Голова всё ещё тяжёлая. Поясницу тянет. И больше страха я ощущаю лишь боль.

– Илья, отвези меня в больницу, – молю его, называя адрес женской консультации, куда встала на учёт.

В этот момент я поняла, что больше всего на свете опасаюсь выкидыша.

Мне нужен наш с Маратом ребёнок. Я хотела сохранить частичку той любви, в которую так исступлённо верила. И не была готова её потерять.

Боль в пояснице усиливалась. Я скрючилась на пассажирском кресле так, словно эта поза не даст малышу выбраться из моего тела.

В этот миг я так отчётливо представляла себе его борьбу за жизнь. Вопреки глупым поступкам его родителей. Их ссорам, крикам и натянутым нервам.

«Ох, малыш. Не оставляй меня», – повторяла как мантру из раза в раз.

Доехав до консультации, Илья, вытащив меня из автомобиля, подхватил на руки и понёс к моему врачу.

Кажется, мы устроили знатный переполох в клинике. Илья, наверное, кому-то заплатил, и меня приняли вне очереди.

Глава 15

Глава 15

Котов выглядит глубоко задумавшимся. Неужели ему казалось, что я использую ребёнка, чтобы привязать к себе мужа?

Нет, я, наоборот, даже не сомневаюсь, что Марата устроило бы, чтобы малыш сковал меня узами брака ещё сильнее. А он мог бы продолжать вести разгульный образ жизни. Куда я денусь с малышом, без денег и работы? Крайне удобная позиция для мужчины.

– Если не захочешь, ребёнка не запишут на Строева, – наконец отвечает Котов на болезненный для меня вопрос. – Но переезд в другой город. Ты уверена? Почему не хочешь отсудить у него алименты, часть квартиры?

Качаю головой.

– Мало ли чего я не захочу, – вздыхаю, раздосадованная его недогадливостью, – я не хочу судов ни об установлении отцовства, ни о разделе имущества. Да и делить там нечего. Квартира досталась ему от родителей. А деньги… Я попробую найти работу и позаботиться о себе без помощи Марата. Без детей нас быстро разведут.

А я совсем не уверена, что сумею выносить ребёнка в такой обстановке. С Маратом, его беременной любовницей, свекровью, сосущей кровь не хуже вампира. Я просто не вынесу всего этого.

Антонина Петровна мне уже несколько дней названивает, сообщая, что соседи поделились с ней сплетнями о том, что я не живу дома. Вот и все прелести маленького городка. На меня уже навесили ярлык шалавы. Кому какое дело, что изменял именно мой муж? Нет, он же мужик. А им в нашем обществе прощают всё.

И потом, какой у меня выход? Помириться с Маратом, чтобы видеть его каждый день, терзаемая болью и ревностью? Мучая себя мыслями, виделся ли он сегодня со своей любовницей или нет?

Конечно же, виделся, ведь она дочь его начальника. А мне придётся и дальше глотать его ложь.

Котов тяжело вздыхает.

– Понял. Значит, другой город, – произносит, смотря в одну точку, будто оценивая свои силы. А мне остаётся лишь молиться, чтобы он имел возможность мне помочь, а не только болтать об этом. – Я всё сделаю.

– Ты не думай, я верну долг, как встану на ноги, – заверяю его, хотя сама ещё слабо верю, что в ближайшее время верну себе платёжеспособность.

Котов криво улыбается.

– Прекрати, Вик. Сочтёмся, – отвечает, а у меня тут же возникает нехорошее предчувствие.

Не уверена, что вариант оплаты, который он мне предложит, меня устроит.

– Только не говори, что моя беременность не отбила у тебя желания утереть нос бывшему товарищу, – хмыкаю.

Илья так странно на меня посмотрел, что у меня не получилось расшифровать значение этого взгляда. И ход мыслей в его голове. Или просто не захотелось…

– Нет, не отбила. Когда ты хочешь уехать? – жуя нижнюю губу, спрашивает Илья. – У меня есть связи в небольшом городке N, правда, он за семьсот километров отсюда. Зато вероятность увидеться со Строевым минимальна. И я сделаю так, что он не найдёт твои следы.

Сглатываю слюну. Так далеко…

Впрочем, Марат ведь планирует переезд в Москву. А это значит, мы окажемся ещё дальше друг от друга.

Сколько у мужа уйдёт времени, чтобы забыть меня? Месяц или два?

Сердце больно сжимается. Потёрла то место, где у человека бьётся сердце и зиждется душа. А ощущение, будто у меня там зияющая рана.

– Мне нужно поискать там работу и жильё, – тихо отвечаю.

Решительность куда-то испаряется. На её место приходит страх.

Куда я еду без работы и без денег?

На минуту задумываюсь. Может, правда стоит развестись и подать на алименты? Ведь это самый простой и разумный способ. Но… Моё воображение активно рисует красивую картинку счастливой семейной жизни. Только не моей. А Марата с его любовницей. Ведь, если я отступлю, ничто не помешает им быть вместе. Он будет навещать нашего общего ребёнка, приезжая к нам с ней? И дети, выходит, у нас будут ровесниками. Всё это выглядит жутко уродливо. Извращённо уродливо.

Нет. Лучше уехать. А не сходить медленно с ума.

По стечению обстоятельств, через шесть рукопожатий в городе N нашлись знакомые, работающие в местном музее. Зарплата смехотворная. Но лучше, чем ничего.

– Марья, а их не смутит, что я беременная?

Скрывать данное обстоятельство будет сложно. И глупо.

Марья машет рукой.

– Ерунда, нашла о чём переживать, тебе о себе нужно позаботиться, а ты думаешь о том, что подумают другие, – неодобрительно цокает, – да и какая им там разница. Не из своего же кармана деньги будут платить. Не бери в голову. К тому же есть возможность предоставить тебе комнату в общежитии.

Её ответ меня несколько успокаивает. Где-то в конце туннеля забрезжил свет. Только мне всё равно следует попрощаться со своей комфортной и сытой жизнью.

И ещё с одним человеком.

Не знаю, чем я руководствовалась, когда шла по знакомому маршруту. Так глупо, но мне требовалась ещё одна встреча. Внутри меня будто всё разделилось. Одна часть стремилась скорее уехать. Вычеркнуть прошлое, стереть из памяти, будто ластиком.

А вторая предавала все мои намерения. Рвалась к Марату вопреки всем доводам разума.

Глава 16

Глава 16

И чего я ожидала? Дура!

Должно быть, меня ввёл в заблуждение тот его тон под дверью. Полный боли и мольбы. А может, это была всего лишь слуховая галлюцинация? Плод моего больного воображения и раненой гордости?

– Да пошёл ты, – резко разворачиваюсь, осознав, что заявиться домой было фатальной ошибкой.

Но мне так хотелось увидеть его в последний раз. Попрощаться не прощаясь.

Может, вообще в квартире его любовница, поэтому он преградил мне путь? С каждой секундой мысли об этом приближали меня к точке кипения. Ещё чуть-чуть, и я просто взорвусь.

Успеваю пробежать пару лестничных пролётов, как Марат хватает меня в охапку. Прижимая спиной к своей груди. Ощущаю его горячее дыхание на щеке.

– Пусти. Ты мне так все кости переломаешь! – сдавленно пищу, пытаясь избавиться от его рук. Безуспешно.

– Не пущу, – Марат, как животное, действующее на инстинктах, зарывается носом мне в макушку, втягивая запах, и с рыком отвечает: – И только бог знает, как сильно мне хотелось переломать все твои косточки. Одну за другой. Но сейчас я не хочу ничего слышать про тебя и Котова. Я слишком соскучился по тебе.

Зимний пуховик не даёт Марату залезть мне под одежду. Он наконец освобождает меня от своих болезненных объятий. И не успеваю вздохнуть, как оказываюсь прижатой к стене, рядом с лифтом.

– Ты что творишь? – удивлённо выдыхаю, наблюдая за тем, как муж опускает собачку молнии моего пуховика вниз.

– Собираюсь исполнить супружеский долг, – абсолютно серьёзно отвечает.

Как только полы верхней одежды разошлись, Марат прижался ко мне разгорячённым телом. Намеренно показывая степень своей готовности.

– Ты чокнулся? – шиплю сквозь зубы, пытаясь его оттолкнуть.

В этот момент старушка-соседка по этажу проходит мимо, шипя проклятия:

– Постыдились бы!

И мне действительно становится стыдно. Но моему почти бывшему мужу – нет. Его горячие губы обжигают шею. Прикусывает, лижет, оставляя следы, так, будто нам по восемнадцать лет. Пока руки мужа блуждают под моим свитером, сминая грудь, скрытую бюстгальтером.

– Конечно чокнулся, ты свела меня с ума, Вика, – отвечает муж, запуская руку в мои волосы и больно сминая в пальцах.

– Тогда отпусти меня и иди лечиться, – выплёвываю слова ему в лицо, наблюдая за тем, как от подступающей злости сжимается его челюсть.

Марат смотрит на меня из-под сведённых бровей, но всё же отступает. Тяжело вздыхает, будто бык, перед которым машут красной тряпкой.

– Любовницу свою ждал, поэтому такой возбуждённый? – задаю самый логичный вопрос, пришедший в мою голову.

И хотела бы справиться со своей ревностью, но рядом с ним сил держать хорошую мину при плохой игре не выходит. И это отравляющее чувство ядом текло по моим жилам.

Муж умело изображает непонимание. Затем с ухмылкой качает головой. Дескать, я всё придумала.

– Ангелина мне не любовница, – заявляет Марат, беря меня под руку и ведя обратно в квартиру.

От одного её имени внутри меня всё покрывается льдом.

– А кто? Донор слюны?

– Очень смешно, жёнушка, – Марат заводит меня в квартиру и закрывает за нами дверь.

Я немного выдыхаю. В квартире никого, кроме нас. И жуткий беспорядок. Неужели он не пускал сюда даже свою мамочку? Удивительно.

Но внутри радуюсь, ибо ужасно не хотелось столкнуться здесь с его любовницей.

Вешаю на плечики пуховик и убираю в шкаф. Всё такое знакомое. Родное. Мебель и аксессуары, которые я с такой любовью подбирала, вкладывая душу.

– Где твои вещи? – Наконец до Марата доходит, что я не возвращаться пришла. И вслед за умными мыслями его взгляд меняется. Становится цепким. Настороженным.

– Здесь. За ними и пришла, – отвечаю, стараясь не отводить взгляда.

– А я уж решил, что ты одумалась, – холодно отвечает. Смотрит разочарованно. Будто он действительно не ожидал от меня подобного поведения.

Учитывая свои весьма скудные средства, забрать одежду и вещи первой необходимости не кажется такой уж дурной затеей.

Но, когда я достаю с верхней полки чемодан и начинаю складывать туда одежду, ощущаю себя воровкой. Ведь почти всё покупалось на деньги мужа.

– И долго ты планируешь жить у посторонних людей? – наконец доносится до меня ожидаемый вопрос.

Марат слишком хорошо меня знает, чтобы понимать, как мне неприятно стеснять свою бывшую коллегу.

– Найду новую работу и сниму что-нибудь, – тихо отвечаю.

– Вика, какая работа? Я ведь не шутил. В лучшем случае тебе светит место поломойки. Как тебе перспектива убирать подъезды? – зло интересуется муж.

Мне даже не верится, что эти слова слетают с его уст. Прикрываю глаза, чтобы не расплакаться.

– Если понадобится, буду и подъезды мыть, и судна выносить, только бы не находиться с тобой под одной крышей, – бросаю ответную шпильку, дрожащими от напряжения и обиды пальцами продолжаю складывать вещи в чемодан.

Глава 17

Глава 17

Ангелина смотрит на меня своими тёмными глазищами. И её взгляд с растерянного быстро становится удовлетворённым. Ещё бы. В очередной раз показала жене своего любовника её место – в суде с заявлением на развод.

Чтобы не видеть её лица, захлопываю дверь прямо перед её носом.

Внутри всё бурлит, кипит и шкворчит, как будто мою душу зажаривают черти в адской бездне. Хотя мне казалось, от неё уже ничего не осталось. Марат истерзал её до дыр.

Медленно оборачиваюсь к нему, ощущая, что землю выбили из-под ног. Внимательно всматриваюсь в знакомое лицо мужа, запоминая каждую его черточку. Зная, что, возможно, мы больше не увидимся.

– Трахалась, – вру, испытывая какое-то извращённое, садистское удовлетворение. Смешанное с надеждой на то, что он тоже будет страдать. И смотрю ему прямо в глаза, не давая возможности усомниться в правдивости произнесённых слов.

Может быть, я излишне самонадеянно верила, что без этой лжи мой муж стал бы искать меня. Пытаться вернуть. Достал бы хоть из-под земли. Хоть из ада. Но после слетевшей с губ лжи я с кристальной ясностью осознала, что обратной дороги нет. Что Марат больше не притронется ко мне.

Строев слишком горд, чтобы простить изменщицу.

До Марата не сразу доходит, что именно я ответила на его последний вопрос.

Его реакция меня удивила. Правда, не знаю, чего я ожидала. Снова ярости? Разбивания кулаков о стену?

Но нет.

Глаза мужа будто вмиг потухли. Словно кто-то внутри него разом выключил весь свет.

Отводит от меня взгляд. Неужели больше не способен смотреть на меня как раньше?

– Вот я идиот, – горько усмехается, будто сейчас получил подтверждение своим догадкам, – а я ведь до последнего не верил Илье.

Запускает пятерню в отросшие волосы, взлохмачивая. Каким-то седьмым чувством мне передаётся его морока. Или это моя? Удушающая боль, мешающая дышать. В какой-то момент возникает острое желание сознаться в собственном вранье.

Только зачем? Чтобы он хорошо обо мне думал? Какая теперь разница…

Вытаскиваю из шкафа свой пуховик, накидывая его себе на плечи. Интересно, его любава дожидается за дверью? Вот смех.

– Прощай, Марат, – выдыхаю, хватаясь за дверную ручку, чтобы мой муж не распознал моих чувств.

Супруг словно по привычке захлопнул широкой ладонью дверь обратно, так что послышался треск дверного проёма. Нависнув за моей спиной грозовой тучей.

Я ощущала его тяжёлое дыхание и тепло, исходящее от тела. Такой знакомый и родной запах.

Не знаю, сколько мы так простояли почти не шевелясь. Но в конце концов муж отошёл на несколько шагов назад. Отпуская.

Выбежала из своей бывшей квартиры так быстро, будто за мной черти гнались. И бежала до тех пор, пока жар в лёгких не начал мешать дышать. Внутри всё пекло. То ли от бега, то ли от боли.

Не доверяя себе, набрала телефон Котова. Он ответил мгновенно.

– Когда я смогу уехать из города? – спрашиваю без приветствий.

– Всё готово. Вечером заеду. Будь готова.

Смешно. Но мне даже собирать было нечего. Сидела на чемоданах с абсолютно пустой головой. Не понимая, куда я еду и зачем. Заставляя себя каждый раз вспоминать, что в этом городе у меня нет будущего. Быть сторонним наблюдателем за новой семейной жизнью Марата – это просто сведёт меня с ума.

– Возьми в дорогу, деточка, – Марья Владимировна вручает мне свёрток еды. И все возведённые мной оборонительные рубежи рухнули от тепла, исходящего от этой женщины. Я, как маленький ребёнок, лишённый любви, нырнула в её объятия.

Плакала, как в последний раз. Понимая, что в ближайшее время вряд ли обрету жилетку, в которую можно так уткнуться.

– Ну-ну, всё обязательно наладится. Всё будет хорошо, – поглаживая меня по спине, утешала бывшая коллега.

С болью прощалась со знакомыми улочками. С городом, где знаком каждый перекрёсток. С местом, хранившим самые счастливые моменты моей жизни.

– Только учти, Вик, что при желании Строев всё же может тебя найти. Ты ведь просто уезжаешь в другой город, а не на другую планету. Сейчас не составляет труда отследить человека по камерам, по оплате банковской картой, – важно читал мне лекцию Котов.

– Илья, зачем ты соврал Марату, сказав, что у нас был секс? – спрашиваю, отлично понимая, что, несмотря на его ложь, не могу отказаться от его помощи.

И судя по его ответу, ему отлично это известно.

– Почему нет? – пожимает плечами. – Строеву не мешало вернуться с небес на землю. Ты против?

Качаю головой. Какой смысл объяснять ему, насколько его поступок гадкий, ведь даже проучить не могу. Потому что завишу от него.

Илья продолжал что-то говорить. Слушала его вполуха, глядя, как за окном автомобиля кружится снег. Понимая, что впереди меня ждут первые новогодние праздники, которые придётся провести в одиночестве.

Скрутилась в пассажирском кресле улиткой, чтобы сердце не выпрыгнуло из груди и не покатилось обратно. К Марату.

Глава 18

Глава 18

Восемь лет спустя

Часы станции умной колонки показывали два ночи.

Надо же, даже не заметила, как пролетело время. Захлопнула ноутбук, наконец завершив работу, и приложила к уставшим глазам ладони. Приятное ощущение удовлетворения компенсировало высокую нагрузку. С трудом могла вспомнить, когда последний раз полноценно отдыхала.

И если первые пять лет я находилась в режиме выживания, то последние годы всё изменилось.

Перед тем как отойти ко сну, заглянула в детскую комнату. Дочка посапывала, обнимая любимого зайчонка. Не смогла сдержать вздох умиления, глядя на свою малышку. Такая сладкая, что мне порой хотелось её съесть.

Не представляла, как жила до её появления. Но стоило ей родиться, она дала мне новый смысл. Стимул стать лучше ради неё.

Утром с трудом отскребла себя от подушки. Снова в школу. Почему в детстве никто не рассказал, что завершение школы не гарантия того, что в неё не придётся вернуться?

– Дарина, просыпайся, – целую дочку в щёку.

Малышка с недовольным видом зарывается с головой под одеяло, мыча что-то под нос.

Поставив на плиту овсяную кашу, вновь попробовала разбудить дочь.

– Мамуль, дай полежать ещё минутку. Я встану. Честно-пречестно, – мурчит, зная, что не смогу отказать, даже учитывая, что мы можем опоздать. Хотя сама уже успела прочитать рабочую почту, рабочие чаты и дать поручения помощнице.

– Нет, зайчонок, надо в школу, вставай, – как можно строже произношу, и дочь с трудом вылезает из кровати и плетётся в сторону ванной комнаты.

– Не забудь почистить зубки, – наставляю ей вслед, проверяя свой макияж в зеркале.

Дочка с хмурым, но вполне бодрым видом подошла к столу, где стояла тарелка с её овсянкой. И принялась размазывать кашу по посуде.

– Малыш, почему не кушаешь?

Дарина подпирает кулачком щёку, рисуя ложкой узор.

– А вот Маринку в школу отвозит папа. И на гимнастику тоже, – так грустно заявляет дочь, что у меня все внутренности сжимаются.

Всякий раз, когда приходилось ей врать, рассказывая, что её отец – капитан очень дальнего плавания, испытывала боль. Как от ножа, который сама же вставляла в своё сердце, настырно проворачивая для более острых ощущений.

Порой даже серьёзно задумывалась, а не пора ли выйти на контакт с её отцом. И каждый раз от неё пробирала дрожь, а в лёгких заканчивался воздух.

Нет. Я ещё не готова. Попозже.

Я безгранично любила дочь. Но даже ради неё не могла себя заставить написать Строеву. Услышать его голос в телефонной трубке. Увидеть его не только в своих кошмарах.

Сейчас меня с ним не связывала даже фамилия. Как только представилась возможность, я вернула свою. Усилием воли заставляла себя не гуглить его, зная, что в сети можно найти информацию о ком угодно. Не знала, как и чем он живёт. С кем живёт.

Я даже не в курсе, в Москве ли он. Сама переехала в мегаполис летом, сразу, как только подыскала дочери школу. Не могу сказать, что стремилась в столицу. Скорее наоборот. Но так сложились обстоятельства, что моего шефа забрали в Москву, а он перетянул туда и всю свою команду, частью которой являлась и я.

Но каждый день я молилась, что не встречусь с Маратом в метро. Не увижу его лицо в проходящем мужчине в пешеходном переходе. Не замечу его с новой женой в ресторане, сидящих за соседним столиком.

И мне везло. Впрочем, может, у него и не получилось подняться по карьерной лестнице. Когда уходила от него, он казался мне таким особенным. Важным. Успешным. Не то что я. Рядовой сотрудник, отсутствие которого никто и не заметит. А сейчас… Важной и успешной стала и я.

И моя востребованность взрастила внутри меня стержень. Былой Вики больше не существовало. И я радовалась этому. Мне нравилось, что теперь только я в ответе за свою жизнь. Только я ей управляю. И ни один мужик не посмеет показать мне «моё место». Возможно, уйти от мужа следовало хотя бы для того, чтобы я наконец выросла.

Пока подходила к музею, завибрировал сотовый.

– Афанасьева, – в трубке раздаётся громогласный голос моего шефа, от звучания которого первое время я чуть ли не писалась, – сегодня в музее важный спонсор. Меня не будет. Встреть его как полагается. Ну ты лучше меня знаешь, как обаять богачей.

Как и всегда, шеф терпеть не мог расшаркиваться, чтобы получить денежную поддержку. Для этого у него была я.

– Принято, – отвечаю, шутливо прикладывая ладонь ко лбу, словно отдавая честь. Хотя шеф даже не видел этого движения. И кивком головы здороваюсь со своей помощницей, несущей мне кофе.

Без кофе я не жилец.

Помощница внесла в мой календарь новую встречу и обещала напомнить о ней, зная, что я могу забыться, отбирая работы на очередную выставку.

– Виктория Николаевна, охрана сообщила, что автомобиль акционера «Румиро» на месте, – отчитывается помощница.

А значит, настало время встретить важного гостя.

– Напомни, пожалуйста, как его зовут, – прошу её через наушник.