Ты моя кукла

Пролог

– Сядь в машину! – рявкает мужчина и по сторонам косится.

Мы стоим в центре элитного района, и на нас уже смотрят с любопытством. А я знаю, как его бесит, когда мы внимание привлекаем, вернее, когда я его позорю на глазах важных шишек.

– Не сяду, возвращайся к своим бабам, – ровным тоном проговариваю и продолжаю идти по тротуару, несмотря на то, что орать в голос хочется от обиды, злости и ненависти.

– Юля, твою мать! – догоняет, больно за локоть хватает и резко разворачивает к себе. – Что ты концерты устраиваешь?

– А что, боишься оказаться завтра на первых полосах жёлтых газет? – усмехаюсь, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

Опять на те же грабли, сколько можно себя не уважать, верить в то, что он изменится, полюбит, издеваться не будет. Сколько буду терпеть и когда смогу избавиться от этой зависимости? От его власти, которая подчиняет?

– Сядь в машину, и мы поговорим, – цедит сквозь зубы, в глаза смотрит, гипнотизирует.

– Отпусти, – дрогнувшим голосом прошу. – Пожалуйста, – добавляю, уже чувствуя влагу в уголках глаз. – Я устала от всего этого.

– Устала она, – шипит, хватает меня, закидывает на плечо на виду у прохожих и выглядывающих в окно посетителей ресторана, откуда я несколько минут назад выбежала.

– С ума сошёл? Отпусти меня немедленно! – требовательно кричу и кулачками по каменной спине бью.

– Домой к себе отвезу, к кровати привяжу, и будешь отдыхать, меня обслуживать, – проговаривает, пока к своей машине возвращается.

– Ты не посмеешь, – взволновано произношу, не сомневаясь, что он-то как раз и посмеет.

– Арсений Львович, помочь? – раздаётся голос охранника.

– Помогать надо было раньше, Вова, – рычит на мужчину. – Когда она к ресторану приблизилась, тревогу надо было бить, – продолжает отчитывать и меня на заднее сиденье этого танка-машины бросает. – Какого хрена ты её не остановил, а? – поворачивается к Вове.

Я рвусь на улицу выйти, убежать, такси поймать и скрыться от него. Ещё раз пленницей я не хочу оказаться. Но Сеня захлопывает дверь перед моим носом и, вырвав из рук водителя ключи, блокирует автомобиль.

– Где ты был, мать твою, я спрашиваю? – рявкает на бедного мужчину, плевав на людей вокруг.

– Оставь его в покое, я с чёрного хода зашла! – кричу в приоткрытое окно.

Сене много не надо, он может и уволить человека, дав пинка под зад, и это в лучшем случае, в худшем он ему жизнь испортит и оставит ни с чем.

– Ты вообще рот закрой! – тычет в меня пальцем сквозь стекло, челюсть сжимает так, что желваки играют, и смотрит взбешённым взглядом.

– Пошёл в задницу, – не сдаюсь я.

– Я пойду, будь уверена, – это не просто слова, это обещание, которое он выполнит, без сомнения.

– Простите, Арсений Львович, – бурчит под нос охранник.

– На том свете прощения попросишь, – отмахивается от него. – Стой здесь, на этом месте, – рукой указывает на ноги Вовы. – За ней следишь, – ко мне поворачивается. – А сдвинешься, я тебе ноги сломаю. Уяснил? – рявкает на потеху прохожим.

– Уяснил, – кивает мужчина.

– Без глупостей, Юля, ты и так уже провинилась, – предупреждающе проговаривает и, развернувшись, возвращается в ресторан, где его ждёт огненная рыжая шлюха с силиконовой грудью и надутыми губами.

Он развлечётся с ней, как и планировал до того, как я ворвалась в это заведение, пока я буду сидеть запертой в машине. Потом, как и обещал, отвезёт к себе домой, привяжет к кровати и будет меня сладко мучать. А я слезами буду давиться, мечтать разлюбить, повернуть время вспять, не вестись на его флирт и ждать дня, когда он меня отпустит. Насовсем.

Дня, когда Арсению Кузнецову надоест игрушка, и он выкинет её. Потому что в этом весь он. Ему плевать на всех, на чувства других, он как кот, который поймал мышку и играет с ней до того, как сожрёт. Только меня он уже сожрал, вернее, попробовал на вкус и выплюнул, решив растянуть удовольствие. Сломать меня, растоптать, вытереть об меня ноги.

------------------------

Дорогие мои, наконец мы начинаем историю Сени и Юли из романа «Опекун. Вне закона». Добро пожаловать вам, и в добрый путь нам всем. Спасибо, что зашли, оставайтесь, ведь у нас впереди много всего интересно, ну вы всё знаете ;))

Обняла!

Глава 1 Не первое знакомство

Никогда не нравилось внимание, особенно со стороны мужского пола. Этот вид человечества мне неприятен, мягко сказать. И меня редко кто может смутить, сбить с толку или отвлечь от важного дела. Но сегодня что-то пошло не так, когда порог нашей гостиницы переступил Арсений Кузнецов.

Частый гость нашего ресторана на этот раз не проходит дальше холла, а, устроившись в одном из кресел так, чтобы ему была видна стойка регистрации, не сводит пристального взгляда с меня. Впервые в жизни мне неловко, некомфортно, и я смущена.

Ненавижу мужчин, потому что от них одни проблемы, и нет, у меня не было плохого опыта в отношениях, потому что отношений у меня и не было. За свои двадцать три года мне ещё не приходилось видеть хороших мужчин. Потому что их не существует, если только в любовных романах и романтических фильмах. То есть в выдуманном мире, в реальном же одни козлы. Любви не существует, её придумали, чтобы оправдать свои желания разделить постель с другим человеком. Дети рождаются не от большого чувства, а для продолжения рода, чтобы мир не вымер. Брак – это самое глупое решение в жизни. Как говорят те, кто разделяет моё мнение, «Браком хорошее дело не назовут».

Не понимаю девушек, у которых ноги подкашиваются, дыхание перехватывает, сердце чаще бьётся, и всё в таком духе, когда они видят красивого мужчину. Вернее, не понимала, потому что сейчас, к моему сожалению, я всё это испытываю на себе.

Под пристальным взглядом Кузнецова мне сложно сконцентрироваться на работе и не наделать ошибок, и я держусь только потому, что опыт не позволяет. И как бы мне не хотелось сделать вид, что я не замечаю мужчину, взгляд то и дело возвращаются к нему.

Он сидит, словно император на троне, подперев подбородок кулаком, и ехидно лыбится, наверняка думая, что я уже стекаю лужицей под стойку.

А я и стекаю, чёрт возьми! Это плохо, ненормально, неправильно… какие ещё слова есть, чтобы описать ситуацию? Не знаю, из головы вылетели.

Бесит, что он стал чаще сюда приезжать, постоянно меня задевать словами, которые считает флиртом, облизывать взглядом с ног до головы и каждый раз, перед тем как покинуть стены гостиницы, где я работаю, бросать напоследок «ты будешь моей». И столько уверенности в его словах, что хочется запустить в него чем-то тяжелым.

Стоило очереди у стойки рассосаться, и гостям разбежаться по номерам, а мне остаться одной за стойкой, как мужчина встаёт и хищной походкой направляется в мою сторону. Надо бы отвернуться, сделать вид, что я жуть как занята, не обращать внимания, но я стою неподвижно и словно загипнотизированная смотрю на то, как он шаг за шагом приближается.

– И снова здравствуй, Юлиана, – низкий голос с хрипотцой отдаёт вибрациями по моему телу.

– Я Юля, – цежу сквозь зубы.

Ненавижу, когда меня так называют, и это не первый раз, когда я его поправляю, а ему плевать с высокой колокольни.

– Хотите номер забронировать? – фальшиво улыбаюсь, включая рабочий тон.

– Только если ты поднимешься со мной, – отвечает, хитро улыбнувшись.

– Если бы в другой жизни, – проговариваю тихо, наклонившись через стойку, – я родилась полной идиоткой, то, возможно, пала бы так низко.

– Язык твой да в дело бы, – с шумом втягивает воздух, словно уже представил, в какое дело мой язык пустил.

К моему удивлению и сожалению чувствую, как краснеют мои щёки. Не знаю, что такого есть в этом мужчине, какие от него флюиды исходят, из-за чего я так реагирую. Но мне ни в коем случае нельзя вестись. Так что держи себя в руках, Юлька!

– Господин Кузнецов, вам заняться нечем? – со вздохом спрашиваю я.

– Есть, – кивает и опускает взгляд ниже, туда, где под униформой скрыта моя грудь, что часто поднимается, выдавая моё настоящее состояние. – Тебя очаровать, – добавляет.

– Поздно, уже показали, кто вы есть, а я на таких не ведусь, – слова звучат уверенно, и слава богу.

– Все ведутся, и ты не исключение, – хмыкает, скривив губы. – Вопрос времени, когда окажешься подо мной с раздвинутыми ногами, – от такой наглой откровенности у меня из ушей пар валит.

– Во-первых, мы на «ты» не переходили, – проговариваю, задыхаясь от возмущения. – А во…

– Ты знаешь, что так и будет, девочка, – перебивает, убрав с лица ухмылку и осматривая меня уже холодным, я бы сказала, пугающим взглядом. – Ломать комедию будешь перед сопляками, а мне нравятся покорные девушки.

– Вот и ищите себе таких, – со злостью бросаю.

– Уже нашёл. Ты будешь покорной, я люблю укрощать диких девиц, – стальным голосом произносит, и у меня по спине даже холодок пробегает.

– Вы слишком самоуверенны, – говорю в ответ, стараясь выглядеть спокойной и безразличной к его заявлению.

– Всегда бывает так, как я хочу, – хрипло шепчет, наклонившись вперед.

Его рост позволяет ему встать так близко, что я чувствую горячее дыхание на своих губах, а запах цитрусов и ментола окутывает меня словно коконом.

– Сделаешь всё, как мне нравится, и я тебя щедро отблагодарю, – последнее, что он говорит перед тем, как развернуться и уйти, даже возмутиться не позволив.

Очень жаль, что я не поверила его словам и не сбежала из города, чтобы потом не оказаться растоптанной и униженной.

Спустя несколько дней, я задаюсь вопросом: Что больше всего пугает человека? Не знаю, что пугает других, но меня на данный момент – ожидание неизвестности. Потому что когда мужчина, который утверждает, что я буду его, вместо того, чтобы что-то предпринимать, заставляет мучиться от незнания.

Нет, я не жду, чтобы он что-то делал или доставал меня своим флиртом, но когда тебе что-то обещают с таким уверенным лицом, ждёшь какого-то продолжения. Однако ничего не происходит, и это пугает даже больше.

«Или обидно от мысли, что ты резко стала неинтересна ему, да?» – раздаётся насмешливо в голове.

Нет, нет и ещё раз нет! Мужчинам вообще верить нельзя, а таким, как Арсений Кузнецов, и подавно. Потому что те, у кого есть власть и деньги, думают, что им всё дозволено, что всех можно купить, и ради цацки с бриллиантами девушки будут им в ноги кланяться.

Глава 2 Бартер

Юля

Кузнецов словно специально тянет время, не спеша открывать рот, чтобы утолить уже моё любопытство. Он вообще выруливает на дорогу, ведущую в противоположную сторону от моего дома. Но я старательно молчу, не возмущаюсь, буквально сгорая от интереса. Правда, очень сомневаюсь, что такой человек может так просто от чего-то отказаться, но попытка не пытка. Вдруг он тот, кто держит своё слово, и это наша последняя встреча.

Внезапно становится… грустно что ли от этого факта, но я тут же мотаю головой, не позволяя этим мыслям пустить корни. Я радоваться должна, а не расстраиваться. Я ведь этого и хотела – избавиться от него и вечно преследующего меня взгляда тёмно-коричневых, почти чёрных глаз.

– Ну так что? – тороплю его, чтобы избавиться от глупых мыслей.

– Какая ты нетерпеливая, – усмехается козёл.

– У меня дел по горло, некогда кататься по городу с малознакомым человеком, – фырчу и отворачиваюсь к окну.

– Так уж и быть, – вздыхает, будто его заставляют делать то, что не хочется, хотя вряд ли это возможно. – Юлиана, ты у нас девочка с характером, к мужчинам испытываешь неприязнь, но не потому что тебя не привлекает мужской пол, а потому что не встречала нормальных мужчин, – проговаривает, и я совру, если скажу, что не удивлена.

– И что дальше? – спрашиваю, и не собираясь отрицать сказанное им.

– А дальше то, что тебя сложно удивить прогулками по парку или букетом из тысячи и одной розы и тем более бриллиантовыми украшениями, – отвечает и опять попадает по всем пунктам.

Хотя помнится момент, когда он однажды подошёл к стойке регистрации и предложил мне купить всё, что я захочу, за согласие провести вечер с ним. Давно это было, но как я разозлилась! Одному богу известно, где я взяла силы держать себя в руках.

– Поздравляю, вы очень проницательный, – киваю, ожидая продолжения.

– Рад, что ты это оценила, – подмигивает в зеркало заднего вида, и я закатываю глаза.

– Это всё? – интересуюсь, уже празднуя победу.

– Конечно, нет, – говорит совсем не то, что я хочу услышать. – Я приезжал в гостиницу, не скрываясь поглядывал за тобой, несколько раз обещал тебе, что станешь моей, но к действиям не прибегал. В итоге на подсознательном уровне ты уже считаешь себя моей. Ты ждёшь меня каждый день, ждёшь, когда входные двери распахнутся, и я переступлю порог гостиницы. Сама этого не понимая, ты привязалась ко мне настолько, что сбежала с работы под прикрытием отпуска в самый разгар сезона, но не от меня, а от самой себя, – на последнем слове он бросает взгляд в зеркало заднего вида, а я остаюсь без аргументов, потому что он прав.

Чертовски прав во всём. Сбежала, да, от него, вернее, как он сам сказал, – от себя. От своих ощущений, страха пасть к его ногам, от страха проиграть битву, которую он считает игрой. И Кузнецов прав и в другом – я уже проиграла. Однако у меня есть чувство достоинства и самоуважения. Слава богу, что мозги у меня не из ваты, и я умею ими пользоваться. А ещё я хитрая, и раз уже все поняли, что проигравший тут я, пусть так и будет, но последнее слово будет за мной.

– Какой чай вы любите? – спрашиваю с гордо поднятой головой.

– С мятой, – его лицо озаряет улыбка победителя.

Ну ничего, недолго будет песня играть. Да, я попалась в его сети, как бы ни печально было это признать, но я не поддамся, не позволю себе влюбиться, чтобы меня потом бросили, а я убивалась и задыхалась от слёз. Ни за что!

– Отлично, – киваю. – Полагаю, адрес моего дома называть не имеет смысла?

– Правильно полагаешь, – соглашается, всё ещё улыбаясь как кот объевшийся сметаны.

– Прекрасно, – качаю головой, и остальную часть дороги мы едем в тишине.

Не знаю, о чём думает этот мужчина в возрасте, который играет словно ему пятнадцать лет. Я же начинаю обдумывать план действий, пусть пока он думает, что умнее всех на свете, посмотрим, кто кого.

Доехав до дома, Кузнецов ведёт себя как настоящий джентльмен и, достав пакеты из багажника, сам несёт их к подъезду и ждёт, когда я открою двери и пропущу его внутрь. Удивляюсь, когда он не идёт наверх, а застывает у нашей квартиры.

– Всё выяснили, – констатирую, усмехнувшись и открывая ключом дверь.

– Не понимаю, о чём ты, – врёт очень неубедительно, и видно, что даже не старается.

– Прошу, заходите, господин Кузнецов, – отхожу назад, жестом руки приглашая его в квартиру.

– С удовольствием, – произносит и переступает порог.

Никогда не приводила парней домой, а мужчин вдвое старше меня и подавно, но мы ведь честно играли, и я должна сдержать данное слово.

– Кухня там, – указываю на проём и снимаю с себя верхнюю одежду, после чего спешно следую за ним.

Пока мужчина ставит пакеты с покупками на пол, я включаю чайник, достаю заварку и готовлю кружку, чтобы побыстрее напоить его чёртовым чаем и проводить из моего дома, где я собиралась спрятаться от него на недельку.

– Помочь? – раздаётся шепот у моего уха, и моё тело придавливают к столешнице.

Дыхание сбивается в тот же момент, когда мужчина кладёт свои руки на мою талию, а шею обдаёт горячим дыханием. Не знаю, от неожиданности или от его безумного запаха, который окутал меня ещё в такси, но я не нахожу, что сказать. Вернее, сил не нахожу, только и получается, что открывать и закрывать рот словно рыба.

По телу разливается тепло, странное для моего понимания умиротворение, словно так и должно быть. Будто его руки на правильном месте, а моя жизнь вела меня к этому моменту. Жуткое ощущение, потому что мозгом мне не хочется ничего чувствовать, кроме отвращения, а телом, и не побоюсь этого слова, сердцем, я не хочу, чтобы он убирал руки.

Нельзя! – кричит здравый смысл. Надо брать себя в руки, убрать его конечности со своего тела. Вот только сделать это нужно так, чтобы он не понял, что меня настолько волнует его близость.

– По вашему, мне пять лет? – стальным голосом спрашиваю. – Держите дистанцию, господин таксист, – требую, и только одной мне известно, чего мне стоило, чтобы тон звучал ровно, ведь горло сжали, будто колючей проволокой.

Глава 3 Обида или ревность?

Насколько я опешила, даже передать сложно. Удивилась немало, но ещё больше стыдно стало. Я сама предложила себя мужчине, а он просто развернулся и ушёл. Неслабый такой удар по моей самооценке, в голове сразу вопросы возникли: что со мной не так? Я толстая? Тело не такое? Может, кожа слишком белая? Или дело в белье?

Так почему меня волнует, что думает этот человек обо мне. Всё со мной в порядке, ничего я не толстая и кожа нормального цвета. Это с ним не всё в порядке, старый уже, инструмент не работает. Хотя о чём это я? Видела и даже почувствовала. И вовсе не старый он, а очень даже привлекательный. Высокий, тело в меру накаченное, руки сильные, грудь твёрдая. Морщин на красивом лице почти нет, и седина в волосах отсутствует, хотя, мне кажется, она ему бы очень пошла.

Может, ты оденешься и перестанешь о нём думать? – раздаётся насмешливо в голове, и я будто просыпаюсь. Мгновенно холодно становится, кожа покрывается мурашками, и я в спешке поднимаю одежду с пола.

Нет, ну надо же додуматься до такого – раздеться и предложить своё тело чужому, почти незнакомому мужику. Нет, Юля, у тебя мозг атрофировался.

– Надо делом заняться, – проговариваю, одеваясь.

Начинаю с распаковки продуктов, а потом провожу уборку, решив, что таким образом перестану думать о своём глупом поступке, об отказе Кузнецова и о его угрозе. Но фиг там, ни на одну секунду не перестаю вспоминать мужчину и всё, что с ним связано. Однако благодаря стараниям забыть о нём я убираю всю квартиру, да так, что не замечаю, как настаёт вечер, и домой возвращается мама.

– Неожиданно, – хмыкает родительница. – А с утра ворчала, – улыбается, осматривая гостиную.

– Угу, – всё, что получается сказать в ответ, не рассказывать ведь ей, что я таким образом себя отвлекала, и всё равно зря. – Только ужин не приготовила.

– Ну зато какую уборку сделала, – мама подходит ближе и, обняв, прижимает к себе. – Сейчас я что-нибудь придумаю, – проговаривает, чмокнув меня в макушку.

– Я душ пока приму, – бурчу, обнимая её в ответ.

Вдруг приходит понимание, что жаловаться маме, как в детстве, не могу. Она расстроится и вряд ли поймёт эти чёртовы игры Кузнецова, я и сама с трудом понимаю, зачем взрослому мужику фигнёй заниматься.

Охотника я в нём разбудила, ну глупости какие-то. И с Лизкой не поговорить, недоступна она, опять этот урод Самойлов телефон у неё отобрал. Вот появится в отеле, я ему устрою, как только из отпуска выйду.

А вообще, зачем мне этот отпуск уже, если задуманное провалилось, едва успев начаться. Кузнецов прав, сейчас самый разгар сезона, а значит сверхурочные, премии, подарки и чаевые. Нет, не буду я дома сидеть и прятаться от него. Тем более, что он уверен – битву я проиграла.

– Я ещё не начинала эту битву, – шепчу, зайдя в душевую кабинку.

Завтра накрашусь, как на праздник, крупные локоны сделаю и буду весь день улыбаться ему на зло. Сделаю вид, что его не существует, даже не взгляну в его сторону.

Да вот только Кузнецова и след простыл: ни на второй день, ни на третий, до самого нового года он не приходил. Первые дни я всё ещё была решительна, но к концу недели сдулась, и весь боевой настрой испарился. Сегодня пришла на работу как обычно: минимум макияжа, привычная причёска в виде заплетённой косы и дежурная вымученная улыбка. Собственно, так и застал меня товарищ Кузнецов.

– Добрый день, Юлиана, – расплывается в хитрой улыбке.

– Здравствуйте! Добро пожаловать в гостиницу “Розалия”, чем я могу вам помочь? – выплёвываю выученную фразу.

– Люкс мне сделай, – отвечает, облокотившись на стойку регистрации.

– Конечно, – фальшиво улыбаюсь и опускаю взгляд на монитор.

Не понимаю, почему я так злюсь. Ходит, покоя не даёт – не нравится. Не приходит, не трогает – тоже не нравится. Так что тебе надо, Юль? Ну предложила себя ему, он не взял, ну и исчез потом, бог с ним, чего злиться-то так?

А я злюсь! Злюсь так, что кажется, выходящий пар из ушей видит вся гостиница, в частности, сам Кузнецов. Неужели он прав, и я проиграла? И в самом деле сдалась, только сама это не поняла?

– Ты ждала меня, – он не спрашивает, и от этого ещё обиднее. – Ждала каждый день, – протягивает до тошноты довольным тоном.

– Знаете, что… – начинаю было я, но меня прерывают.

– Сенечка, долго ждать? – раздаётся голос ободранной кошки, и к Кузнецову прижимается высокая брюнетка в рыжеватой шубе, с каре и ярко накрашенными губами, но вишенка на торте – это пушистые накладные ресницы, кажется, что если взмахнёт несколько раз, то улетит отсюда.

– Уже всё готово, – выдавливаю из себя улыбку, пытаясь понять, откуда это жжение в груди. – Ваш ключ, – добавляю, положив на стойку ключ-карту. – Приятного вечера! – говорю, собрав всю искренность, которую нашла в себе.

– Спасибо, – подмигивает мужчина и, обняв эту фифу за талию, разворачивается и уходит, а мне настолько обидно, что плакать хочется.

Зачем он сейчас это сделал? Зачем пришёл сюда с другой бабой? Чтобы что? А я, дура, плакать собралась. По какому поводу, а? Но как избавиться от кома в горле?

Избавиться от плохого настроения, обиды и кома в горле мне помог мой друг Никита, он будто почувствовал, что мне нужно отвлечься.

– Слушаю, – отвечаю на звонок.

– Привет, Юляш, – бодро здоровается друг, а на фоне слышен рев мотора. – Угадай, что мне прикатили на диагностику, – оживлённо спрашивает.

– Удиви меня, – произношу и прикусываю губу в ожидании.

С Никитой мы познакомились на выставке редких автомобилей, оказалось у нас есть общая страсть – машины. Он работает в крутом автосервисе, к ним часто привозят автомобили на диагностику перед продажей, и, зная о моём хобби, Никита звонит каждый раз и приглашает прикоснуться к прекрасному.

– Макларен две тысячи третьего года, – отвечает и задерживает дыхание.

– Да ладно! – не скрываю своё удивление. – Долго пробудет у вас?

– Дня два, но лучше сегодня приезжай, – говорит друг, а я смотрю на часы.

Глава 4 Мне не может так везти

Арсений

Смотрю на то, как моя цель садится в чужую машину и уезжает прямо у меня из-под носа, и думаю только об одном – как я буду её наказывать за это. Делиться своей добычей я не люблю, никакой нормальный мужик не будет отдавать своё. Взрослому и здоровому дяде нужна полная порция еды, а не чьи-то объедки.

– Толя, – зову своего охранника, который незаметен, но всегда поблизости. – Тачку видишь? – указываю на серый мэрс и мужчина кивает. – Найди хозяина, – коротко приказываю, зная, что ему этого достаточно.

– Сенечка, я замёрзла, – раздаётся писклявый голос сбоку.

– Домой иди, – сухо произношу и слышу удивлённый всхлип.

– Ты обещал… – начинает возмущаться девица.

– Обещал, точно, – поворачиваюсь к ней и достаю кошелёк из внутреннего кармана пальто. – Кузнецов всегда свои обещания держит, – улыбаюсь во весь рот, достаю из портмоне пару зелёных купюр с изображением Бенджамина Франклина. – Ни в чём себе не отказывай, – проговариваю, пальцами отодвигаю декольте короткого платья под шубой и засовываю деньги в лиф.

– Сеня? – округляет глаза на меня девка, даже имени её не помню.

– Что такое? Много дал? Забрать? – с усмешкой спрашиваю, наблюдая, как на лице с фальшивым загаром меняется выражение.

– Козёл! – выплёвывает особа, отталкивает мою руку от себя и, развернувшись, уходит, виляя бёдрами и цокая шпильками по расчищенной дорожке.

– Ничего нового, – вздыхаю наигранно обречённо. – Толя, у меня рога не выросли? – смотрю на охранника.

– Нет, босс, – сухо отзывается.

– Странно, столько раз козлом обзывали, что я должен, как минимум, козлиной бородкой обзавестись, – снова вздыхаю и направляюсь к своему автомобилю.

Толя открывает мне заднюю дверь, придерживает её и осматривается по сторонам, пока я забираюсь в тёплый салон нового автомобиля, ещё пахнущий свежей кожей.

– Куда едем, босс? – интересуется водитель Илья, ожидая моего приказа.

– Домой, – отвечаю, когда на переднее пассажирское устраивается Толя.

Откинувшись на мягкое и удобное сиденье, я прикрываю глаза, понимая, как устал за сегодня. Недельная командировка прошла суетливо, не было ни одного свободного дня. Как и не было минуты, чтобы я не вспоминал куколку за стойкой регистрации в гостинице «Розалия».

Уже поднимаясь по трапу в самолёт, я знал, куда первым делом направлюсь, и только потом домой. А приземлившись, встретил эту девицу в рыжей шубе, вернее, Илья чуть её не сбил, когда она, поскользнувшись на своих ходулях, вылетела на дорогу.

А я ведь джентльмен, и, как воспитанный человек, вышел из машины, помощь предложил, пока она орала, что мы её чуть жизни не лишили. Очень не люблю скандалы, огласки и когда моё имя светится в жёлтой прессе. Поэтому запихнул девицу в машину, обещал моря и океаны, а она только рада была. Щебетала что-то про то, что подругу провожала в Эмираты и что скоро она сама туда полетит. Конечно, наших баб там любят, пока молодые, а они, дуры, туда едут в надежде охмурить шейха, и не подозревая, что нахрен они там никому не сдались. Оттрахают во все щели, золотом осыпят, потому что его у них дохрена, и выбросят.

Осматривал её, почти не слушая, замечая, что грудь вываливается из декольте, ножки длинные, спрятаны в сапожки, явно не зимних, юбку не нашёл, настолько короткая, что из-под шубы не видна. Девушка не в моём вкусе, но на один раз сойдёт, раком поставлю, чтобы член не упал и опустошу яйца.

Это того стоило, хотя бы ради того, чтобы увидеть глаза Юлианы. Сколько в них злости, обиды, ревности, у самого кровь в венах забурлила. Она почти сломалась, недолго осталось до того дня, когда она придёт ко мне, в моих ногах валяться будет, потому что я так прикажу. Будет выполнять всё, что я только скажу, ведь будет считать меня своим хозяином.

Давно меня так не торкало, даже забыл эти ощущения, когда пробираешься сквозь колящие ветки, выслеживая добычу. И какой кайф испытываешь, когда жертва валяется на сырой земле, а ты ногой удерживаешь, пока она использует последние силы, чтобы выбраться. Однако всё, она твоя и только. Как после такой дикой охоты, делится своим трофеем?!

Самому уже не терпится завладеть ею, и одному богу известно, чего мне стоило сдержаться и не взять её на кухонном столе в скромной квартире. Но я не для этого начал игру, чтобы испортить всё на полпути. Её выходка только подняла ставки, раззадорила меня, раздразнила зверя внутри, обещая сделать победу ещё ярче.

– Арсений Львович, – вырывает из блуждающих мыслей голос Толи.

– Что такое? – устало спрашиваю, продолжая смотреть в пустоту.

– Владелец «Мерседеса-Бенца SLR Макларен» Федотов, – отвечает охранник, и я хмурюсь.

– Вячеслав Федотов? – уточняю, вспоминая молокососа за рулём той машины.

– Он самый, – утверждает Толя.

– А дети у него есть? – интересуюсь, продолжая хмуриться. – Вроде не было, – добавляю себе под нос.

– Ни семьи, ни детей, – подтверждает охранник, и я только сильнее напрягаюсь. – Состояние его оценивается в нескольких миллиардов, коллекционирует все виды Мерседесов…

– Да знаю я, – перебиваю, махнув рукой.

Что моя Юлиана делала в машине старого коллекционера-миллиардера? И кто тот мальчик, к которому она на шею так радостно прыгнула?

Перед тем, как уйти наконец спать, я приказываю Толе выяснить всё, что можно о Федотове и том пацане, который лапал мою куколку. Пустой огромный дом встречает привычным холодом и гробовой тишиной. Надо было, как Марат, переехать в городскую квартиру, а не жить в доме, где эхо своих шагов слышишь. Но жить там, где я баб трахаю, тоже не особо хочется.

Сегодня исключение сделал, но по гостиницам я не хожу, грязью потом польют, вся вода Невы не поможет отмыться. Мои юристы, конечно, работают хорошо, но всё равно. Мои проблемы с неконтролируемым гневом преследуют меня с юности, когда мы с мужиками были ещё пацанами и пришлось пройти огонь, воду и медные трубы.

Глава 5 Поводок

Юля

Когда Кузнецова не было видно до самого Нового года и несколько дней после праздников, я выдохнула с облегчением. Верила, надеялась или внушила себе, что он переключился, надоело играть и просто взял доступную девушку.

Я даже обрадовалась, что он не приезжал в гостиницу и не портил мне настроение перед Новым годом. Ладно, врать самой себе не хорошо. Расстроилась, признаюсь, не сильно, но укол ревности в груди я почувствовала. Опять появились мысли, что со мной что-то не так, но я старалась не позволять им пустить корни в голове.

Праздник мы встретили с мамой вдвоём, елку нарядили, салатики приготовили и шампанское выпили в двенадцать ночи, а через час меня забрал Никита на вечеринку с его друзьями, где я уже натанцевалась до утра. А первого января весь интернет кричал о происшествии на празднике важных шишек. Огромными буквами светилось имя деспота Самойлова, фотографии избитого сына главы администрации и куча грязи вылитой на Марата и его спутницу – мою подругу Лину. Мелькнул на одном из видео и Кузнецов, но только боком, будто он специально от камеры спрятался.

Представляю, каково ей было, и боюсь даже думать, что это урод Самойлов с ней сделал. Мои попытки с ней связаться не увенчались успехом: телефон выключен, а стационарный не отвечал, подозреваю, что его Марат вообще из розетки выдернул. Очень надеюсь, что она жива и здорова, иначе я выполню своё обещание, и в следующий раз, когда Самойлов явится в нашу гостиницу, я ему подсыплю в кофе конскую дозу слабительного.

После праздников работы у нас мало, хотя говорить «после» рано, до десятого числа люди ещё празднуют. Но всё равно в гостинице народу немного, а те, кто есть, отсиживаются в номерах.

Выхожу из-за стойки регистрации и, подойдя к одному из столиков в уголке, где постояльцы ожидают, хватаю автомобильный журнал, чтобы занять свободное время и заодно почитать новости в мире автомобилей.

– Я бы не советовал эту машину, – раздаётся над головой спустя несколько минут.

Прикрыв глаза, я вздыхаю, опять в голове поговорка «не помяни волка».

– Как хорошо, что я вашего совета и не спросила, – сдержанно улыбаюсь, немножко растерявшись от неожиданности.

– Серьёзно, через месяц она развалится на части, – продолжает Кузнецов. – Сделана для красоты только.

– Я не собираюсь покупать машину, просто журнал листаю, – бросаю ровным тоном, не отрывая взгляда от глянцевой странички.

– У вас, девушка, глаза горят, – говорит, и я резко поднимаю голову. – А значит, вас влечёт к хорошим автомобилям, – произносит и в мои глаза смотрит.

– Может, глаза по другому поводу горят? – выпрямляюсь, расправляя плечи.

– Нет, когда я приезжаю, в твоих глазах блеск другого оттенка, – нагло ухмыляется, пока я краснею от возмущения.

– Вы правы, в такие дни в моих глазах можно увидеть только гнев, – киваю, соврав.

– За ложь я буду тебя наказывать, – шепчет, наклонившись через стойку.

– Да вы… – начинаю было я, но мне не дают договорить.

– Я знаю, как тебя впечатлить, – проговаривает, подперев подбородок рукой.

– Вот как?! – хмыкаю, отвернувшись. – Уедете из города навсегда?

– Машину подарю, – заявляет таким тоном, будто после этих слов я должна лужицей растечься.

А я недалека от этого. Конечно, я мечтаю иметь большой дом с подземной парковкой, чтобы там, как в кино, были все виды крутых автомобилей. Но в моих мечтах я сама на это всё зарабатываю.

– Хотите меня подкупить? – наклоняю голову набок.

– Зачем мне это?! Ты и так моя…

– Знаете что…

– У меня автосалоны по всей стране, пальцем ткни в любую машину, и она будет твоей, – снова перебивает, но на этот раз я замолкаю.

Что он крупный автодилер, я знала из интернета, слава богу сегодня это возможно. Но что салоны по всей стране, это, конечно, новость.

– Мне не нужны ваши подарки, – бросаю, закрыв журнал, и начинаю перебирать бумаги на рабочем месте, словно я жуть как занята.

Да, до этого в потолок плевала и журналы листала, а тут вдруг работы навалилось.

– Хорошо, не хочешь, так не хочешь, но от экскурсии, я уверен, ты не откажешься, – на моё удивление сегодня он слишком мягок.

– Спасибо, но нет, – говорю вопреки своим желаниям, улыбнувшись сквозь зубы.

– Лёня, – громко зовёт моего босса, появившегося в холле.

– Кузнец, я как не приеду, ты в моем отеле ошиваешься, – проговаривает Леонид Алексеевич, пожав протянутую руку Арсения.

– Что я сделаю, если у тебя такие куколки тут работают, – усмехается, бросив короткий взгляд на меня.

– Всё самое лучшее только в моих заведениях, – разводит руками начальник. – Ты ведь знаешь, – добавляет сдержанно, но даже я понимаю смысл этих трёх слов.

Даже не удивлюсь, если у Кузнецова везде есть по «куколке», как он меня назвал. Леонид Алексеевич его друг, и у него сеть ресторанов и гостиниц не только в нашем городе, а значит, Арсений бывает не только у нас.

– Отпусти девушку сегодня пораньше, – кивает на меня, а мои глаза округляются до размера чайных блюдец.

– Леонид Алексеевич, не обращайте внимания, мужчина шутит, – спешно проговариваю, а то ещё уволят за флирт с гостями, хоть я и не виновата ни в чём, но кто разбираться станет.

– Лёня? – словно и не услышав меня, Кузнецов обращается к другу.

– Вернёшь в целости и сохранности, – предупредительно указательным пальцем машет. – А то одну уже забрали, – это он про Лину, которая в плену у Самойлова. – Красивых девушек не так уж и много, натурально красивых, – исправляется сам, а я только и делаю, что мысленно возмущаюсь.

– Не переживай, ценный груз будет доставлен на место, – кривит губы в подобии улыбки.

– Я никуда не поеду, – почти криком заявляю.

– Мы только прокатимся, – поворачивается ко мне и подмигивает Арсений.

– Просьба друга закон…

– Но, Леонид Алексеевич…

– Не обсуждается… – замолкает и наклоняется, чтобы прочитать моё имя на бейдже. – … Юля, иначе уволю, – заканчивает предложение, заставляя меня захлопнуть рот.

Глава 6 Чья победа?

Юля

Не знаю, как я выгляжу со стороны, наверное, очень нелепо, смешно и глупо. Но я забываю обо всём, не знаю, как объяснить это и с чем сравнить, потому что раньше мои мечты не сбывались. Ладно, автомобиль не мой, я только вижу его вживую, могу прикоснуться, однако это уже очень много. Всю дорогу я трогала всё, до чего дотягивалась, как сумасшедшая ложилась на кресло, вдыхала запах и не верила, что это всё реальность.

Кузнецов не мешал, лишь иногда бросая какие-то фразочки, на которые я не обращала внимания. Наслаждалась моментом, забыв обо всём на свете, о чём, уверена, потом пожалею.

Через какое-то время, которое пролетело, словно мгновение, мы въезжаем на территорию огромного особняка, и тут я настораживаюсь. Я ведь не знаю, какой этот человек на самом деле, и ожидала экскурсию в автосалон, а этот дом совсем не похож на магазин.

«Разве мама не учила не садиться в машину к чужому дяде?» – раздаётся в голове.

Засуетившись, я начинаю ёрзать на удобном кресле, осматриваясь по сторонам и назад, где за нами закрываются высокие железные ворота.

– Автосалон в стиле домашнего уюта? – спрашиваю, стараясь не выдать внезапно охватившей меня нервозности.

– Нет, – хитро улыбается. – Это мой дом, – говорит таким тоном, будто мы приехали не в огромный дворец, а в однокомнатную квартиру.

Но, может, это для меня он кажется огромным, а для таких, как он, это всего лишь домик за городом.

– Помнится мне, разговор был о машинах, а не спальных кроватях, – произношу с улыбкой, под которой скрываю волнение.

– Хочешь увидеть мою кровать? – задаёт вопрос с невозмутимым лицом, и это злит, почему я должна переживать, а он сидит так спокойно.

«Потому что это был его план, а ты, как дура, повелась на красивую машинку» – возмущается голос в голове.

– Естественно, что нет, – фыркаю, мысленно давая себе установку успокоиться.

Что он мне сделает? Человек взрослый и уважаемый не опустится до насилия, это не его стиль. Он игрок, и брать силой в правила не входит.

Но ведь дело не в этом, не так ли, Юля?! Дело в том, что ты сама в свои силы не веришь. Боишься не его, а себя, потому что нет никаких гарантий, что ты сама сможешь отказать ему, если он начнёт к тебе приставать. Вспомни ваше чаепитие в своей квартире и твою реакцию на его касания.

– Разве? – раздаётся у самого уха, вырывая меня из мыслей.

Когда он успел подсесть так близко?!

– Широкая кровать с мягким как пух матрасом, прочным железным каркасом и высоким изголовьем с незамысловатыми узорами, на котором очень красиво смотрятся заключённые в наручники девичьи ручки, – каждое сказанное слово на ушко, вызывает новую волну мурашек, при этом тело бросает в жар. – На чёрных шёлковых простынях лежит миниатюрная девочка, блондинистые волосы завиты крупными локонами, на кукольном теле красное кружевное бельё, идеальный контраст красного на чёрном, – сижу, словно каменное изваяние, и, мало того, что слушаю, но и представляю эту картинку перед глазами и ничего не могу с этим поделать.

– Вы… – пытаюсь что-то сказать.

– И я, правильно, – перебивает, обдавая шею горячим дыханием. – Медленными шагами обхожу кровать, чтобы осмотреть куколку со всех сторон, изучить тело, растянуть удовольствие, нагулять аппетит и насладиться тем, как она дрожит, как молочная кожа покрывается мурашками… – надо быть дурой, чтобы не понять, какую куклу он описывает на той кровати, и совру, если скажу, что я уже не стекаю к его ногам, словно горячий воск.

Я не знаю, как он это делает. Он меня не трогает вообще никак: ни руками, ни даже губами не касается, несмотря на близость. А я трясусь от возбуждения, к моему сожалению. Грудь ходуном ходит, резко стало душно, воздух вокруг напряжён настолько, что можно ножом резать. Жара стоит, будто мы прямо в салоне огонь разожгли. Сижу неподвижно и смотрю в пустоту, растерявшись и потерявшись в пространстве.

Надо прийти в себя, тряпкой себя собрать с пола, куда я стекла ровно к его ногам, как он и предсказывал. Силы вернуть, вспомнить, кто я, кто он, что играет мной и не достоин моего внимания и, тем более, моей реакции.

– Закончили? – ровным тоном спрашиваю, повернувшись к его лицу и мысленно благодаря вселенную, что голос меня не выдаёт. – А то у меня выходной нарисовался, хотелось бы использовать его с толком, – тараторю, выдерживая его насмешливый взгляд.

– Закончил, – кивает, изогнув губы в кривой улыбке. – Пока что, – добавляет и не скрывает своё удовольствие.

Конечно! Конечно, моя реакция не осталась незаметной. У него столько женщин было, что надо быть слепым, чтобы не видеть, когда девушка течёт от его низкого шёпота с хрипотцой и от фраз с пошлым подтекстом. Он знает, что делает, и самое обидное то, что я и сама понимаю его игру, но сделать с этим ничего не могу.

– Пошли, – говорит, выходя из машины, и пока я пытаюсь отдышаться, остыть, он обходит автомобиль и открывает дверь с моей стороны. – Прошу, – лыбится, протягивая мне руку.

Несколько секунд думаю, что если я оттолкну его ладонь, не приму его вежливость, то признаю, что его манипуляции возымели на меня нужный ему эффект. А надо наоборот – не показывать и сделать вид, что мне фиолетово на его игру.

Улыбнувшись, вкладываю свою руку в его и выбираюсь из жаркого салона на морозный воздух. Едва спрыгиваю на очищенную каменную дорожку, как начинаю дрожать, будто лист на ветру. Вспотевшее тело под слоями одежды реагирует на холод соответствующим образом.

– Ну и зачем мы сюда приехали? – спрашиваю и иду за ним в сторону дома.

– Экскурсию тебе устроить, – сухо отвечает.

– Всё-таки кровать? – усмехаюсь, укутываясь плотнее в пальто и пряча нос под шерстяным шарфом.

– Твоё желание посетить мои покои я прекрасно понимаю, но в другой раз, – отвечает, взглянув на меня через плечо. – Сегодня у нас в программе только поход в мой личный музей, – добавляет и сворачивает по дорожке в другую сторону от входа в дом.

Глава 7 Первое свидание

Юля

Кругообразное помещение, полное зелёных горшковых деревьев, пальм и цветов. С одной стороны, где кирпичная стена, имеется камин, в котором горит огонь. Рядом с ним два широких кресла, на подлокотниках которых лежат пушистые пледы. У стеклянной стены накрыт вкусно пахнущими блюдами круглый столик, посередине которого горит свеча, а на краю ведёрко со льдом и бутылкой шампанского.

Первое, что в голову приходит, это то, что всё очень романтично, и для меня никто и никогда ничего подобного не делал.

– Здесь очень красиво, – признаю, покрутившись вокруг своей оси, наслаждаясь зеленью и расцветающими цветочками.

– Присядем? – вроде вопрос, но тоном, не терпящим отказа.

– Я думаю, это лишнее…

– Сядь! – приказывает. – Мы просто поужинаем, – добавляет с улыбкой.

– Только потому, что я голодна, – вру, ведь это всё слишком красиво, чтобы я могла отказаться.

И плюс ко всему сегодня Кузнецов ведёт себя очень вежливо, несмотря на то, что из него всё-таки вырываются фразы стальным тоном, а на лице то и дело появляется хищный оскал.

– Тогда прошу, – придвинув стул, помогает мне присесть. – Итак, что расскажешь о себе? – начинает беседу, заняв место напротив.

– Из того, что вы ещё не выяснили? – вопросительно выгибаю бровь.

– Хм, – приподнимает уголок губ, на миг опустив голову. – Да, то, что известно только тебе, – и не пытается отрицать.

– Ничего интересного, – пожимаю плечами и, схватив приборы со стола, нарезаю кусок стейка. – Сами выбирали блюда? – спрашиваю, попробовав сочное мясо.

– Сам, – кивает, но к тарелке не притрагивается.

– Почему не салат для меня? – хмурю брови, пытаясь что-то прочесть на его лице.

– Ты не из тех, кто пьёт кофе на миндальном молоке и при мужчине ест одну траву, только чтобы казаться гламурной девушкой, – ответив, он принимается за ужин.

– Всё знаете, к чему вопросы тогда? Чтобы беседу поддержать? – смотрю на него, цепляя вилкой дольку помидора.

– Не всё, – едва заметно качает головой. – Например, не знаю, чем ты в свободное время занимаешься.

– Смотрю тупые мелодрамы по телевизору, – выпаливаю, на что Кузнецов смеётся.

– Не смотришь, – уверенно заявляет.

А это даже интересно, насколько хорошо он меня изучил.

– Хожу на шопинг, где трачу всю зарплату, – продолжаю врать и внимательно следить за ним.

– Пару раз в месяц, и даже половину заработанных денег на это не спускаешь, – всё так же уверенно.

– В клуб иду, напиваюсь в хлам, потом весь день сплю, – подаюсь вперёд, надеясь, что он хоть на что-то поведётся.

– Три месяца назад была в последний раз, – разводит руками, цокнув языком.

– Хожу на свидания с парнями из приложения знакомств…

– Прекрати, – прерывает, подняв на меня предупреждающий взгляд.

– Почему? Вы ведь хотели узнать меня поближе…

– Вранье не люблю, а твоя шутка затянулась, – спокойным тоном проговаривает.

– Тогда, может, вы о себе расскажете, обо мне ясно, что всё знаете, – нервным тоном обращаюсь к нему, сжимая вилку в руке.

Неприятно, когда у тебя нет ничего личного, и в твоём белье копаются чужие люди.

– Владею автосалонами, много работаю, живу один, – пожимает плечами и продолжает есть.

– Скучно, – хмыкаю в уверенности, что это поверхностная информация. – А как же походы по гостиницам с одноразовыми девушками?

– Ревнуешь? – поднимает на меня насмешливый взгляд, от которого я теряюсь.

На мгновение я теряюсь, смотря в глаза, которые тянут в бездну, но заметив в них озорной огонёк и вспомнив, кто передо мной, беру себя в руки.

– К чему? К тому, чтобы быть использованной и выброшенной, как бумажный носовой платок? – говорю с какой-то злостью, будто меня это и в самом деле задевает.

«А разве это не так?» – спрашивает насмешливо голос в голове.

– Во-первых, с женщинами я умею обращаться, – начинает говорить, продолжая трапезничать. – Во-вторых, они знают, куда идут. И в-третьих, ни одна не сравнивала себя с одноразовой салфеткой, что у тебя за отношение к самой себе? – поднимает взгляд на меня, слегка наклонив голову набок.

– Я сравнила не себя, а ваше отношение к женскому полу, – отвечаю, сглотнув ком возмущения в горле.

Как ему удаётся всегда выставлять меня дурой?!

– Нет, – мотает головой, усмехнувшись, и, аккуратно поставив приборы на стол, упирается в него локтями и устремляет всё своё внимание на меня. – Ты на подсознательном уровне уже была со мной в одной постели, и сама выбросила себя в мусорное ведро. То есть ты не ценишь себя, не уверена в себе, и не веришь в свои силы, поэтому ты решила, что как только от тебя получат, что хотят, выбросят.

– А будет по-другому? – задаю вопрос, кипя от злости.

Всё он знает, видите ли, по полочкам расставил несуществующие факты. Да вот только после его слов я на самом деле чувствую себя неуверенной, испуганной серой мышкой. Он давит! Давит на меня психологически, внушает то, что ему хочется. И взгляд его – смотришь в глаза, слушаешь как завороженная и веришь. Веришь каждому его слову и с каждым последующим ощущаешь себя всё меньше и меньше, будто в мультике: уменьшаешься на глазах, а когда станешь размером с пальчик, он наступит на тебя и в буквальном смысле задавит.

– Не будем портить впечатление, – улыбается во весь рот. – Интереснее, когда не знаешь, что произойдёт…

– Я в любом случае не узнаю, не собираюсь ложиться с вами в одну постель, – говорю уверенно, но суетливо ёрзаю на стуле, смотря куда угодно, только не на него.

– Ты уже на чёрных шёлковых простынях в красивом нижнем белье красного цвета, – произносит таким тоном, словно я в самом деле уже там была. Будто это не фантазия, а воспоминание.

– Не люблю красный, – фальшиво улыбаюсь.

– Юлиана, я много раз говорил, что не терплю враньё, не усложняй себе жизнь, – стальным тоном проговаривает.

Козёл! Всё знает, ничего не скрыть и не утаить, хоть из города беги.

Глава 8 Красивый хам

Юля

Мои установки не думать о господине Кузнецове и так давали сбой, а после чёртового ужина и вовсе сгорели, как провода при высоком напряжении. Пока меня везли домой в тёплом салоне люксового автомобиля, я в опьянённом состоянии приписывала этому человеку хорошие качества, которыми, к моему сожалению, он обладает. Кузнецов вежливый джентльмен, ухаживать за дамой умеет. При желании. Хотя, если подумать и отогнать в сторону мою неприязнь, которая уже дышит на ладан, он всегда вёл себя красиво.

Он не врал мне никогда, всегда называя вещи своими именами. Да, неприятно, когда ты всего лишь тело, кусок мясо, как он сам выразился, но это честно. Мне не обещали любовь до гроба, моря и океаны, старость вместе и умереть в один день. Сказали по факту, что ко мне только животное желание.

С одной стороны, обидеться есть на что, но с другой – это правда, и сама решай, принимать её или нет. Для меня, в любом случае, лучше правда в лицо, чем обещания, которые не выполнят. Глупо? Скорее всего, но я вот так думаю, и нет, это не значит, что я упаду в его объятия, я всего лишь озвучиваю свои мысли.

В тот день в его доме я позволила себе лишнего, точнее, не я, а алкоголь во мне. Ладно, сваливать вину на шампанское не честно, но так устроен человек, проще винить кого или что угодно, но не себя. Но самой себе признаться можно – это были мои желания, а не алкоголь. И по пути домой я улыбалась как дурочка, смотря в окно на ночной город, и вспоминала приятные моменты проведённого вечера. А вот наутро, когда проснулась с головной болью, думала уже иначе.

Вопрос, почему Кузнецов резко передумал проводить меня домой, мучает уже пятый день. Ровно столько же о мужчине ничего не слышно, и у меня опять обида. Снова в голове засела мысль, что со мной что-то не так, или что я сама оттолкнула его, напившись. И мне бы обрадоваться, хотела ведь, чтобы он от меня отстал, но нет, такого чувства я не испытываю.

Наверное, здесь работает спортивный азарт, может, это просто желание победить его. В смысле, чтобы я была той, кто отказывается, а не он, и не из-за таких обстоятельств. Не знаю, я так сильно запуталась, похлеще, чем новогодние гирлянды.

И я жду его, не хочу, но жду. Взгляд снова и снова возвращается к входным дверям, а с губ срывается вздох разочарования, когда зашедший гость оказывается не им.

Забрал с работы, покатал на крутой машине, устроил экскурсию моей мечты и романтический ужин в красивом месте, а потом исчез. Не понимаю, зачем так стараться, а потом убегать?

Он мучает меня на расстоянии, заставляет думать о нём, сомневаться в себе и, как бы печально не было это осознавать, – желать его увидеть. Даже мысль появилась, что, может, стоит сдаться, чтобы он потерял интерес, и мне стало легче. Потому что ожидание угнетает, особенно, когда не знаешь, чего ожидать.

– Ты работать сегодня собираешься? – раздаётся голос Марины.

Как она меня достала! Работала себе спокойно с Костиком, так нет, надо было приставить ко мне эту стерву, у которой вместо мозгов сено.

– Нет, я здесь для красоты стою, – говорю в ответ, тяжело вздыхая.

– Ты и для красоты? – усмехается девушка. – Не смеши меня, – фыркает, закатив глаза так, что они на затылке оказываются.

– И правда, чего это я, глупости какие-то несу, – наиграно головой качаю.

– А где твой папик, бросил тебя что ли? – интересуется коллега, заставляя мои глаза округлиться до невероятных размеров.

– Кто, не поняла? – поворачиваюсь к ней.

– Не делай вид, что не понимаешь, – хмыкает и на пару минут отвлекается на гостя, вручая ему ключ-карту. – Господин Кузнецов. Я что, зря с тобой в смену напросилась и полтора часа каждый день у зеркала провожу.

– Так вот откуда ноги растут, – киваю, сдерживая смех.

– Из прекрасной попы, – бросает с гордостью. – Тебе не понять, – добавляет, осматривая мои ножки.

Что есть, то есть: Марина выше меня сантиметров на двадцать, и фигура у неё по стандартам моделей Виктории Сикрет. Но каждый человек красив по-своему, а мне грех жаловаться, не уступаю коллеге, может, только ростом и размером груди, ну и не такой накаченной попой, да и губы не такие пухлые. Так, всё, сейчас комплексы в себе разбужу.

– Да, мне не понять, – соглашаюсь, потому что так проще.

С дураками не спорят, себе дороже.

– Ну так когда придёт? – не унимается девушка.

Мне бы и самой хотелось знать, когда Кузнецов снова объявится, чтобы я не терзалась мыслями.

– Понятия не имею, – притворно улыбаюсь. – А что, хочешь его соблазнить? – вопрос слетает с языка, едва успеваю подумать.

– Ну если нас с тобой поставить рядом, то выбор любого нормального мужика очевиден, – отвечает, а я только губы поджимаю, сдерживая в себе чёртову ревность. – Ах, чёрт, мы рядом и стоим, упс, – на последнем слове прикрывает рот рукой.

– Ты ещё одну пуговицу на рубашке расстегни, чтобы наверняка, – заговорщицки шепчу.

– Хм… – Марина опускает взгляд на своё декольте и делает, как я сказала.

– М-да, формами бог наградил, а мозгами нет, – проговариваю себе под нос.

– Что? – хмурится коллега.

– Да так, ничего, – мотаю головой и, задев карандаш рукой, роняю его на пол, опускаюсь на корточки, чтобы поднять.

– Здравствуйте! Добро пожаловать, господин Кузнецов, – в этот же момент поёт Марина, и моё сердце начинает биться быстрее.

Помяни чёрта, блин!

– Здравствуйте! – сухо отвечает мужчина. – Ваша напарница где? – интересуется Арсений, а я трусливо остаюсь за стойкой.

– Я могу вам помочь в любом вопросе, – отвечает девушка и подаётся вперёд, чтобы мужчина наверняка заметил вываливающуюся из декольте грудь.

– Вот как, – хмыкает Кузнецов. – Ну помогите.

– Слушаю вас, – не скрывая свою радость, отзывается моя коллега.

– Устройте мне хороший номер, и… проводите меня, – игриво проговаривает, а я, не выдержав, поднимаюсь на ноги и со злостью бросаю чёртов карандаш на стол.

Глава 9 Я решаю где и когда

Юля

К моему счастью, в тот день Кузнецов сделал вид, что меня не существует, когда выходил из ресторана. Получается, его следующий ход мне предугадать не удалось, но я не расстроилась. И, к слову, он опять исчез на пару дней, а судя по прочитанной статье, это тоже манипуляция. Таким образом он заставляет меня думать о нём и ждать его приезда. В принципе, я и сама догадывалась без всяких статей, но всё равно приятного мало. Злюсь! Больше всего на себя злюсь, что не могу контролировать мысли. Однако сегодня отличная возможность забыть обо всём и отвлечься от навязчивого чувства преследования.

Воспользовавшись тем, что отработала сегодня полдня, из гостиницы я еду на такси в торговый центр, чтобы купить подарок своему другу Никите. У него сегодня день рождения, и праздновать он будет в каком-то сверхмодном клубе. Настолько, что нам, простым смертным, он не по карману, но Никита отремонтировал машину хозяина этого клуба, и тот организовал ему в качестве оплаты вип-вход. В общем, вечер обещает быть очень весёлым.

Обычно я не особо заморачиваюсь, что надеть, но сегодня почему-то с самого утра мысленно перебираю гардероб и прикидываю, что лучше подойдет для подобного места.

Купив Никите давно желанную им косынку, возвращаюсь к выходу из торгового центра, но взгляд цепляется за чёрное платье на витрине бутика с известным названием. Застываю на месте, будто платье само меня позвало. Тонкий шёлк изящно лежит на манекене, уже обещая, что на живом теле платье будет сидеть как влитое. Иссине-чёрный цвет притягивает глаз своим металлическим оттенком под светом встроенных лампочек. Тонкие бретельки едва заметны, прямое декольте позволит выделить грудь, но не вытаскивать её наружу. Длину выше колен украшает разрез в пять сантиметров на левом бедре. Редко можно впечатлить меня куском ткани на пластиковом теле, но этому платью удалось.

Из здания торгового центра я выхожу с улыбкой до ушей, однако она спадает, стоит здравому смыслу влепить мне мысленную пощёчину, когда понимаю: улыбка вызвана тем, что я думаю понравилось бы платье Кузнецову.

Вот так и работает его чёртова игра, по сути он особых усилий не прилагает, а ты уже представляешь, как он восхищается твоим телом в этом крошечном платье. И уже не важно, что ты даже просто пообщаться с ним не имела желания.

Ладно, тут вру. С Кузнецовым можно и есть о чём поговорить, это я рогами упёрлась, но не без его помощи. К тому же, он сразу сказал, что ему нужно, доказывая в очередной раз, что все мужчины одинаковы, особенно те, у которых денег куры не клюют.

Выйдя на улицу, в ожидании такси я уже сомневаюсь в выборе одежды. Зима в самом разгаре и не собирается нас покидать ещё месяца два точно. Кажется, придётся достать из шкафа миниатюрную шубу, которую мне мама подарила на прошлый Новый год, и которую я никогда не надевала. Навязчивое мнение, что в этой шубе я буду как сотни девушек в поисках богатого мужика.

Несмотря на свою от природы хорошую внешность, я предпочитала не выделятся из толпы и всегда выбирала удобную одежду. Но сегодня я буду одной из той сотни, и почему-то эта мысль меня совершенно не пугает. Даже замшевые сапоги на тонкой высокой шпильке имеются, куплены под влиянием Лины и так же ни разу не надеты.

Приехав домой, я первым делом ужинаю, дела делами, а обед по расписанию, да и как отказаться от фирменной маминой курочки. Когда собираюсь в душ, перед тем, как выйти из комнаты, я бросаю взгляд на разложенное на кровати платье, и в голове опять восхищённый взгляд Кузнецова.

– Ну что за наказание, – бурчу под нос и нервным шагом покидаю спальню.

Он меня никогда в этом платье не увидит, в его возрасте по клубам не ходят, а я точно больше никуда его не надену. Едва захожу в ванную, как на телефон приходит сообщение от Никиты, который пишет, что заберёт меня через два часа. Времени вагон, поэтому я долго стою под душем, какого-то чёрта вспоминая тот день, когда Кузнецов взял мена на руки. Почему так хорошо в объятиях человека, который тебе неприятен? Да, опять вру, к тому же, самой себе, но я пытаюсь внушить, что он мне не нравится, чтобы потом не плакать в подушку по ночам.

Спустя два часа, потраченных на душ, макияж и завивку волос, я смотрюсь в зеркало. Оттуда на меня смотрит совершенно чужой человек, но очень привлекательный. Платье село на мне как перчатка, выделяя все изгибы. С виду простое чёрное, но одновременно безумно сексуальное, и маленький разрез как вишенка на торте. Сапоги до колен подчёркивают тонкие ножки, а чёрная шуба с поясом скрывает оголенные части тела.

– Вау! – восклицает Никита, стоит мне выйти из подъезда. – Девушка, вы мою подругу не видели, она в этом же доме живёт? – с усмешкой спрашивает и делает шаг вперёд, подавая мне руку.

– Сегодня ваша подруга в глубокой спячке, – сдержанно улыбаюсь, будто я из княжеской семьи, а не та девушка в грязном комбинезоне из автомастерской, какой друг привык меня видеть.

– Ты потрясающе выглядишь, даже появилась мысль: не приударить ли мне за тобой, – проговаривает Никита, взяв меня за руки и слегка покрутив.

– Не дури, – фыркаю и обхожу автомобиль. – Это временные метаморфозы, после двенадцати я превращусь в мышку.

– Но в моей памяти ты останешься такой, – говорит и закрывает пассажирскую дверь.

– Я быстро сотру эти ужасные воспоминания, – произношу, когда он занимает водительское место.

– Не сомневаюсь, – усмехается друг и заводит мотор.

– А что за клуб и где он? – интересуюсь по пути.

– Называется «Аврора» и находится в центре, там очень круто, я сам в таких местах не был ещё, – откровенно восхищается.

– Интересно даже посмотреть, – хмыкаю, отвернувшись к окну, где за стеклом ночные огни города.

Насколько крутой клуб, я понимаю, стоит нам подъехать к парковке. На входе стоят два бугая размером с мою гардеробную и с такими лицами, будто они надзиратели в тюрьме, а не охранники в клубе. Пропускают внутрь нас с лёгкостью, едва Никита своё имя называет, и, сдав верхнюю одежду в гардероб, мы заходим через закрытый тяжёлыми шторами проход.

Глава 10 Конец игры

Юля

Вместо того, чтобы начать орать, я, кипя от злости, отстёгиваю ремень безопасности и выскакиваю из машины. Хочется вцепиться Кузнецову в горло, вонзить короткие ногти до кровавых царапин. Схватить за ворот пиджака и встряхнуть его как тряпичную куклу. Орать ему в лицо, спросить, что ему от меня надо, и сколько он будет меня мучить. Потому что он мучит, играет на моих нервах, ломает. Да, ломает! Психику своими играми ломает, и мне уже страшно. Боюсь проснуться однажды и стать зависимой от него, а он, кажется, этого и добивается.

– Плохо? – раздаётся за спиной, совсем близко.

– Плохо, – бросаю в сердцах.

То ли кричать хочется, то ли разрыдаться как ребёнок. От безысходности и поражения. Мне не победить его, сил не хватает и, что греха таить, мозгов тоже. Он, ясное дело, опытный, таких «кукол», наверное, сотня по городу ходит. Если, конечно, их не закрыли в психушке, ведь он сводит с ума в прямом смысле этого слова.

– Иди сюда, – мягким голосом, но требовательным тоном.

Обнимает меня за талию, к себе прижимает, обдавая горячим дыханием шею. В контрасте с ночным морозом это облако тепла вызывает мурашки по всему телу.

– Отпустите! – боясь, что это тоже часть его плана, я начинаю брыкаться, кричать и пытаться убрать его руки с моего тела.

– Успокойся! – приказывает на ухо, но я не слышу, продолжая трепыхаться, как только что пойманная рыба. – Прекрати немедленно! – ещё один приказ, который только сильнее раззадорил меня.

– Пусти! Ненавижу тебя! Манипулятор хренов! – продолжаю орать как резанная, но всё без толку, добиваюсь лишь того, что меня сильнее прижимают к крепкой груди.

– Успокойся, иначе это сделаю я, – обманчиво спокойно произносит.

– Убери от меня руки! – кричу, и не собираясь слушать его.

Кажется, у меня истерика, иначе не могу объяснить то, что на меня нашло. Устала, не столько он недосыпа, работы и пары часов в клубе, сколько от него и его преследования. Каким уродом надо быть, чтобы играть людьми, словно кукловод в театре? Какое у него каменное сердце, раз он ломает девушек ради одноразового секса?

– Ладно, – сухо бросает, и за одну секунду я сначала парю в воздухе, а мгновением после оказываюсь распластанной на тёплом капоте машины.

Руки распяты, полы шубы раздвинуты, короткое платье задрано, явив миру кружево чулок. Если бы кто-то проехал мимо, подумал бы, что Кузнецов снял проститутку прямо на обочине дороги, так ему не терпелось. И только я собираюсь возмутиться, потребовать, чтобы меня отпустили, прикрыться и не чувствовать себя такой уязвимой, нагой, как на тело наваливается что-то тяжёлое, а губы накрывают жадным поцелуем.

Первые несколько секунд я не понимаю, что происходит, почему минуту назад мне было так плохо, будто меня пытались вывернуть наизнанку, а сейчас так хорошо, спокойно. По венам разливается приятное тепло, из груди вырывается то ли стон, то ли всхлип, который мужчина тут же глотает. Не понимаю, когда мои руки отпустили, и почему они уже обвили шею Кузнецова? Почему от его гуляющих по моим изгибам ладоней я выгибаюсь навстречу как кошка? Почему вместо сопротивления я хочу, чтобы он не прекращал?

Внезапно грудь обдаëт холодом, соски съеживаются, превращаясь в твёрдые горошины, тело покрывается крупными мурашками. И так же резко меня окатывает жаром, когда чувствительных бусинок касается горячий язык, обжигая нежную кожу. Совершенно не думая головой, зарываюсь пальцами в мягкие волосы мужчины, удерживая его голову на своей груди. Правда, это и не требуется, он и не собирается отрываться от желающих ласк сосков.

Его руки спускаются по талии вниз, обхватывают бёдра и раздвигают их. А когда Кузнецов толкается в мою промежность, и тело содрогается, будто под высоковольтным напряжением, я понимаю, насколько возбуждена. Очень и очень возбуждена, раз даже через ткань его брюк и моих трусиков ему удалось доставить мне мимолётное удовольствие.

Я стону как последняя падшая женщина, выгибаюсь ему навстречу, подаюсь бёдрами вперёд, чтобы самой потереться об его внушительный бугор. Не чувствуется морозный воздух, только жаркие волны, которые без остановки накрывают меня снова и снова.

– Возьми меня, – раздаётся жалобный, умоляющий писк, и я не сразу осознаю, что сорвался он с моих губ.

Но вдруг я понимаю, чего хочу. Безумно хочу избавиться от этой одежды, которая резко стала мешать, даже кожа зачесалась. Хочу содрать с него этот костюм, почувствовать всем телом его жар без препятствий. Хочу провести ладонями по крепкой груди, спуститься к животу, очертить атлетические кубики пальцами и потрогать то, что так мучительно сладко трётся о мою промежность.

– Конечно, – хрипло, с придыханием. – Но позже, – эти слова моментально отдаются в сознании горечью.

Не хочу позже!

Сейчас, в это мгновение, иначе я умру. Низ живота наполняется теплом, внутри растëт тяжёлый комок будто из огня, и если не избавиться от него, он просто взорвётся и сожжёт меня изнутри.

Сейчас, потому что я никогда в жизни не испытывала такого дикого желания.

Сейчас, или от зуда во всём теле я начну сдирать кожу с себя.

Мои бёдра обхватывают тёплые ладони и, согнув ноги в коленях, так, чтобы стопы оказались на капоте, притягивают ближе к мужскому телу. Вместе с этим движением раздаётся неприятный лязг, будто ножом по металлу, и меня озаряет – каблуки. Распахиваю глаза и вижу расстеленное покрывало неба с мерцающими огнями. Неприятный лязг повторяется, будто лезвием по сердцу.

Мои каблуки царапают капот этой машины – мелькает в голове, и эта мысль сметает всё остальное.

Что я делаю? На обочине дороги, распластанная на капоте автомобиля как последняя шлюха?

– Отпустите меня, – не приказываю, не требую, просто обречённо прошу.

Если и винить кого-то, то только себя. Сама с ним вышла из клуба, сама села в машину и сама позволила себя трогать. На удивление, Кузнецов убирает свои руки и отходит на шаг почти сразу. Схватив меня за руки, заставляет подняться с капота, ставит на ноги, поправляет платье на груди, прикрыв полушария, и тянет полы, чтобы спрятать полуголые ягодицы.

Глава 11 Шах и мат

Когда Кузнецов выходит из машины, обходит её, придерживая полы стильного пальто, и открывает дверь с моей стороны как истинный джентльмен, приходит мысль, что я ведь могу уйти. Выйти из шикарного автомобиля, попрощаться и гордым шагом направиться к воротам, там вызвать такси и уехать домой. Он не станет меня останавливать, догонять, уговаривать – это не в его стиле. Точнее, для него это будет унизительно. Как так, чтобы сам Кузнецов и попросил девушку остаться, они ведь сами его умоляют.

«Как и ты меньше получаса назад» – насмешливо бросает голос в голове.

Да, это так, и этому нет объяснения, как и тому, что сейчас меня будто невидимая сила удерживает на месте. Он ещё на удивление слишком вежлив: держит мою руку так, будто это что-то очень драгоценное. На меня смотрит горящими и полными восхищения глазами. Словно и не ходил последний месяц за мной по пятам, не угрожал. Ладно, это были не угрозы, скорее, предупреждения, он так и говорил: ты должна быть готова.

Задержав дыхание, я пытаюсь прислушаться к себе: что я сейчас чувствую? Кроме невидимой силы притяжения есть отголоски возбуждения. Кровь в венах стала горячей, несмотря на мороз, мне очень жарко, и вряд ли дело в этой шубе, которая служит больше для декорации, чем для утепления. В солнечном сплетении какой-то трепет не похожий ни на что, будто… бабочки порхают? Господи, какой это бред, но, к сожалению, факт. Про низ живота вообще молчу, не так давно погасший огненный шар снова теплеет. Нет, надо бежать, пока не поздно. Пока есть возможность проснуться утром в своей постели и не испытывать горькое поражение и стыд.

– Мне лучше… – голос незнакомый, неуверенный, испуганный. – Лучше, если… – договорить не дают губы накрывшие мои.

Даже вдохнуть не успеваю, как мою талию обнимают крепкие руки, тело придавливают к машине, а языка касается чужой язык. Чувственный, глубокий и полный страсти поцелуй, перед которым невозможно устоять. А я даже не пытаюсь, спустя секунды замешательства начинаю отвечать, прикрыв глаза. По телу проходит приятная дрожь, будто внутри вылупились сотни бабочек и разлетелись по всему телу.

Как и несколько минут назад из головы испаряются все мысли. Остаётся только одна, и даже не мысль, а осознание – мне очень хорошо, необъяснимо приятно.

Если бы Кузнецов был напористым, начал мять изгибы моего тела, лапать, лезть под юбку, наверное, я бы отреагировала по-другому. Но он ничего из этого не делает, просто целует нежно, с трепетом, словно я очень хрупкая, и если он приложит немного силы, я рассыплюсь на кусочки.

Лучше бы был жёстче, может быть, я бы не таяла как мороженое на солнце. Не испытывала столь головокружительных эмоций и желания не прекращать этого.

Почему? Почему я не сопротивляюсь? Не отталкиваю его? Не влепляю пощечину и не убегаю?

«Потому что ты влюблена, и тебе это нравится» – отвечает довольный голос в голове.

Когда Кузнецов отрывается от опухших губ, я открываю глаза, но перед ними туман. Опомниться не успеваю, как моё обмякшее тело поднимают на руки и, продолжая смотреть на меня как ценитель на дорогущий экспонат в музее, куда-то несут. Ясно куда – в спальню, чтобы бросить на чёрные шёлковые простыни. Напоминание об этом немного отрезвляет, но совсем чуть-чуть, настолько, что я даже не трепыхаюсь. Продолжаю смотреть в покрытые тёмной дымкой глаза как заворожённая, будто меня загипнотизировали. Путь до той самой спальни, словно размытый пейзаж, – ты едешь в машине на большой скорости, и деревья за окном сплошным зелёным пятном.

Когда мужчина толкает дверь ногой и переступает порог, в комнате загорается приглушённый красный свет. Ставит меня на ноги, и я начинаю дрожать как лист на ветру в большую бурю. Даже на морозе не тряслась так, как сейчас в тёплом помещении. Понимаю, что я делаю глупость, что надо бежать со всех ног, но даже с места не двигаюсь.

Кузнецов продолжает смотреть на меня, и, благодаря комнатному свету, в его глазах загорается красный кружочек. Губы пересыхают, стоит ему подцепить пояс шубы, развязать узел и, схватившись за воротник, медленно спустить её по плечам вниз. Бережно, будто я фарфоровая кукла, едва касается голой кожи, вызывая табун мурашек. Шуба падает к ногам ненужной тряпкой, грубоватые пальцы чертят линии на голых частях тела и припускают тонкие бретельки платья.

Подавшись вперёд, мужчина обнимает, я на автомате приподнимаю голову для поцелуя, но меня обламывают. Нарочно коснувшись холодными губами шеи, заставляя вздрогнуть, он находит собачку молнии и тянет её вниз. Плотно лежавшее на талии платье, становится свободным, медленно скользит вниз не без помощи Кузнецова и присоединяется к валяющейся шубе. Для тонкого шёлка бюстгальтер не предусмотрен, и я остаюсь в одних трусиках, чулках и сапогах на высокой шпильке.

– Т-ш-ш, – протягивает мужчина и опускает мои руки, когда я их приподнимаю в попытке прикрыться.

Стою посередине комнаты, трясусь то ли от прохлады, то ли от предвкушения, а может от страха, хотя откуда-то есть уверенность, что бояться мне нечего. Разве что только своей совести и потерянной гордости.

Закрываю глаза и глубоко вдыхаю, когда чужие пальцы невесомо проходятся по плечам, ключице, очерчивают грудь, заставляя соски съежиться и затвердеть. Ноги едва держат, и я не знаю, как я до сих пор не рухнула на пол. Арсений словно изучает меня, осторожно проводя пальцами по рёбрам, животу, рисует невидимый круг вокруг пупка, и каждое прикосновение учащает пульс и сбивает дыхание.

– Не двигайся, – бросает в приказном тоне и отходит на несколько шагов.

Несмотря на то, что меня не держали в объятиях, стоит ему отойти, как меня окутывает холод. Почему-то не шевелюсь, словно его слова закон. Только взглядом слежу за ним, за тем, как он снимает пальто и аккуратно вешает его на спинку стула, следом пиджак и рубашку. Спокойно, не спеша, он садится на тот стул, снимает обувь и ставит её у стены. Будто мальчик, которого мама будет ругать, если он не положит свои вещи на место. Оставшись в одних брюках, светя своими кубиками на животе, возвращается ко мне.

Глава 12 Кто кого обыграл?

Сеня

Мне уже четвёртый десяток, но я впервые оказываюсь в такой ситуации. От шока я тупо сижу и пялюсь на эту голую особу как баран на новые ворота. Обычно всё наоборот, да и не совсем. Такси я никогда и никому не вызывал, чтобы избежать скандалов с утра. К тому же, не люблю, когда девочки уезжают от меня с кислым лицом, поэтому домой они едут на люксовом автомобиле с водителем.

Что с этой не так?

После прошедшей ночи, когда она, как я и планировал, умоляла меня взять её, утро должно было быть совсем другим. Какое нахрен такси?! Она должна улыбаться, ласкаться и спрашивать, позвоню ли я ей. А вместо этого она щеголяет голой передо мной, не испытывая и доли того невинного стеснения, которое я лицезрел вчера.

– Трусики? – спрашивает, вырывая из мыслей. – Ах да, ты в карман положил, – губы соблазнительно прикусывает. – Оставь себе, – подмигивает, заставляя хмуриться.

Я в ахере, честное слово. Где слёзы, ругань, обвинения? Что это за херня? Мне это не нравится. Не нравится, что меня… обыграли. Так кто тут игру ведёт? Нет, так не пойдёт, руль у меня, и я его не отдам.

– Юлиана! – стальным голосом обращаюсь к ней.

– Юля, – поправляет, но уже без той привычной обиды.

– Остановись, мать твою! – рявкаю, когда она не реагирует, продолжая кружиться по комнате в поисках одежды.

– Не нервничай ты так, – усмехается зараза и, присев на кресло в углу, принимается натягивать чулки, которые я снял вчера, когда она уже заснула. – Нервные клетки не восстанавливаются.

– Ты что творишь? – от шока мне даже сложно слова в предложение построить.

– А что не так? – откровенно удивляется.

– Выбрось чёртово платье и вернись в постель, иначе я встану…

– Вещь дорогая, как я выброшу? Нельзя так халатно относиться к своим вещам, – щебечет, будто и не слышит меня.

– Закрой рот! – рычу сквозь зубы и поднимаюсь с кровати. – Что ты устраиваешь? – спрашиваю, в два шага оказавшись рядом и нависая над ней.

– Значит так, господин Кузнецов, – поднимается с кресла и смотрит на меня снизу вверх. – Ночь была хороша, не зря я на вас время потратила, но сейчас я еду домой, и прекратите вести себя как мальчишка, вам это не к лицу, – выговаривает, хватает сапоги с пола и гордой походкой покидает мою спальню.

Стою голый посреди комнаты и пялюсь на закрытую дверь как идиот. Ощущение такое, будто меня использовали.

«Чтобы быть использованной и выброшенной, как бумажный носовой платок» – вспоминаются её слова за ужином некоторое время назад.

Неужели я настолько слеп и не понимал, что она сама играет? Что все эти брошенные взгляды и фразы, полные обиды и злости, на самом деле актёрство? Нет, её эмоции читались на лице, она как открытая книга всегда была. Меня это и притягивало, то, что она так отчаянно борется за свою свободу, её уверенность в победе. От этого предвкушение только росло.

Я был уверен с самого начала, что она упадёт у моих ног, что проиграет. Охотник всегда догоняет свою жертву, потому что в нём просыпается азарт, а голод только усиливается, стоит её заметить и представить, как будешь наслаждаться победой.

– Арсений Львович, – вырывает из мыслей голос ворвавшегося в комнату охранника.

– Что? – раздражённым тоном спрашиваю, повернув голову к нему.

Я так и стою обнажённый посреди спальни, размышляя и пытаясь понять, где я допустил ошибку. Это невозможно, мой план был идеальным. Я знал каждый её шаг, расписание дня, планы и так далее. Так в какой момент, мать вашу, я допустил оплошность? Нет, не собирался вчера заканчивать игру, этот пункт должен был исполниться через пару дней. Как раз мне новый автомобиль привезут, Юле точно понравится. Но сцена на капоте посреди ночной дороги поменяла планы.

В принципе, я услышал то, что хотел, именно поэтому и привёз её домой. Если бы не её «возьми меня», не стал бы ничего предпринимать. Но она сдалась раньше, чем я думал, что в очередной раз доказывает, что мой план был безупречен.

Не так уж и безупречен, раз она ушла, а я остался как осёл в пустом поле.

– Девушка уехала на вашей машине, – отвечает парень, напоминая, что я не один.

– На моей машине? – уточняю, нахмурившись.

– Да, на которой вы вчера приехали, – кивает охранник, и на моём лице расползается хитрый оскал.

– Значит, надеешься, что приеду за ней, – проговариваю, улыбаясь.

– Что, простите? – подаётся вперед.

– Свободен, – бросаю недовольно, и парень выходит за дверь.

Так-так, хочешь встретиться, дорогая Юлиана, иначе бы не взяла машину. Игра продолжается.

И всё же, игра игрой, но я ещё и бизнесмен, у меня есть обязанности, в первую очередь перед самим собой. Зря что ли столько усилий приложил, чтобы подняться на эту ступень. Да и куколке полезно провести несколько дней в раздумьях. Наверняка ждёт, что я приеду за машиной, не зря ведь она её взяла. И я приеду, но позже, игру веду я, она не должна об этом забывать.

Приняв душ в приподнятом настроении и переодевшись, я спускаюсь на кухню, где меня уже ждёт завтрак. Должен ждать, однако помещение пустое, а в воздухе никаких аппетитных запахов.

– Илья, – в ту же минуту набираю главу моей службы безопасности.

– Слушаю, Арсений Львович, – бодро отвечает мужчина.

– Где Елена Павловна? – если кто-то и знает, то это он.

– Э-э-м, не могу знать, – говорит совсем не то, что я хочу слышать.

– А должен знать, парни твои где? Её ведь должны были забрать, – начинаю волноваться и, собственно, нервничать.

– Никто не позвонил, я сейчас узнаю и сообщу, – проговаривает, и я отключаюсь.

Схватив портфель и пальто, я выхожу на улицу и направляюсь к домику охраны. Едва я приближаюсь, как навстречу выходит Илья, и по лицу понимаю, что дело дрянь.

– Говори, – требую, сжимая кулаки.

– Парни нашли её на полу в коридоре, вызвали скорую…

– Какая больница? – перебиваю его.

– Я отвезу, – кивает понимающе.