Ты ничего обо мне не знаешь

Подбросить, Рыжуля?

Я услышала звук подъезжающей машины и выглянула в окно, а через секунду раздался телефонный звонок, эхом отражаясь от пустых стен. Он был таким надоедливым, что я тут же вспыхнула раздражением и ответила злобно:

- Чего тебе?

- В смысле?! - взвился Саша, - я внизу, шевели булками!

- Поднимись за вещами, - бросила в приказном тоне и отключилась, снова прильнув к окну. Как раз в тот момент, когда он вышел из машины, громко хлопнув дверью, что указывало на высшую степень его негодования. Свою тачку он любил явно сильнее, чем меня, о чем неоднократно и заявлял в приступах бешенства, до которого я его доводила с завидной регулярностью.

Ну, что тут скажешь, у меня действительно паршивый характер, хотя я легко находила этому объяснение: во всем виноват мой брат. Моя мама во второй раз вышла замуж, когда мне было лет восемь, за мужчину, у которого был десятилетний сын. Не трудно догадаться, какие начались междоусобные войны. Максим оригинальностью не страдал и вовсю использовал свое главное оружие: мою нестандартную внешность, которую я моментально возненавидела. Природа на мне явно отыгралась, умудрившись уместить все самое неординарное: рыжие кудрявые волосы, усыпанное веснушками лицо, преимущественно на носу и щеках, а вишенкой на торте стали глаза разного цвета, один зеленый, второй карий. К тринадцати годам я уже мастерски научилась выпрямлять волосы, не прожигая их дотла, освоила весь ассортимент водостойких тональных кремов, а так же купила пару упаковок линз зеленого цвета, от которых жутко уставали глаза и делали меня еще более раздражительной. Сборы куда-либо занимали у меня около двух часов, а если была необходимость остаться где-то на ночь (чего я старательно избегала), приходилось собирать с собой такой саквояж, что проще было остаться дома.

Вот и сейчас, открыв дверь и ткнув пальцем в сумку я увидела столько негодования на лице своего парня, вперемежку с недовольством и злостью, что пожалела о согласии на эту идиотскую поездку за город.

- Мы едем на одну ночь, - попытался сказать максимально спокойно, но слово «ночь» сфальшивил, - на хрена тебе столько вещей?

- Тут только самое необходимое, - ответила надменно и прошла на лестничную клетку, глядя, как он стиснул челюсти и сжал кулаки, но сумку забрал, выйдя следом.

- Судя по весу, самым необходимым на повестке дня у тебя - выложить камнем каминную полку, - проворчал, заходя в лифт. - Когда ты уже сделаешь ремонт? Спишь, как бомж, на надувном матрасе, я даже остаться на ночь не могу, мотаюсь туда-сюда как пацан какой-то!

- Не начинай, - закатила я глаза, отлично понимая, что его уже не остановить.

- Не начинай, - тут же передразнил меня, скривившись, а мне захотелось заехать ему по глупой роже, - у меня ты жить не хочешь, а в своей чудесной квартире, где жилыми выглядят только ванна, да кухня – пожалуйста.

- Сделаю, когда будет время, - ответила туманно, отлично понимая, что это скорее всего не произойдет никогда.

На самом деле, кровать у меня есть. Широкая, двухспальная, но находится она в комнате, в которую он ни разу не заглядывал, в силу своей ограниченной любознательности. И там ремонт сделан весьма неплохой. А вот в другой комнате действительно валяется надувной матрас, прямо на бетонном полу. В еще одной и такового нет. Впрочем, заходила я туда не то что бы редко, скорее никогда, поэтому дискомфорта от своего жилища не испытывала. Зато, единожды проведя экскурсию и заявив что дверь в спальню – это кладовка, счастливо избежала необходимости вставать на два часа раньше, чтобы предстать перед своим мужиком в привычном виде: с прямыми волосами, зеленоглазой и идеальной кожей без единой крапинки.

Реально знали как я выгляжу только немногочисленные родственники, раскиданные по нашей необъятной Родине, да Макс с его отцом. С первым я предпочитала встречаться как можно реже, а второй укатил с моей мамой в Грецию три года назад погреться на солнышке и забыл вернуться, как и она сама.

Солнце палило нещадно, я нацепила широкополую шляпу, огромные очки и быстро прошла до машины. Несмотря на июльскую жару, на мне было хоть и легкое платье, но с рукавами три четверти, по той же причине: моя плечи моментально покрывались веснушками, едва я успевала появиться на солнце без одежды и толстого слоя крема от загара. Угадайте, кто ни разу за три года не навестил родительницу, придумывая все новые и новые отговорки, пока та не перестала спрашивать? Впрочем, она прекрасно понимала причину, от того довольно быстро перестала звать, чему я несказанно рада.

- Так это дача твоего отчима? - спросил Сашка, едва выехав на шоссе, потому что молчать попросту не умел.

- Я же рассказывала, - поморщилась в ответ. Больше всего на свете меня раздражала его исключительная болтливость, заставляя терпеть только по причине того, что он был чертовски хорош собой, богат и не особенно настаивал на том, чтобы жить вместе.

- И он туда не приезжает?

- Саша, я отвечала на эти же вопросы уже не один раз, ты можешь хоть пять минут помолчать? - не выдержала я, а он взорвался в ответ:

- Я тебя две недели даже не видел! Перекидывались сообщениями, как малолетки, а теперь ты мне заявляешь, что я много говорю? Да ты ахренела совсем! С какой стати я тебя терплю уже год?!

- Вот ты мне и скажи, - спросила язвительно и сложила руки под грудью, а он бросил быстрый взгляд и понял, что перегнул.

- Потому что ты красивая, хоть и сучка, - пробубнил в ответ и сосредоточился на дороге.

- Красивых много, - заявила я, - разуй глаза. Найди себе какую-нибудь тихую мышку забитую, будет тебе сидеть борщи варить и дома поджидать, названивая каждые полчаса с один и тем же вопросом: «где же Сашенька?». А Сашенька опять в баньке с мужиками, бухлом и девками за отдельную плату.

- Да завали ты уже, - поморщился Саша, потому что была то чистая правда: и баньку любил, и девок тарифных.

- Ты, главное, почаще проверяйся, - сказала в сто первый раз свое коронное.

Мы тебя ждали

- Черт, - буркнула недовольно, посмотрев на часы, и резво поднялась. Схватила косметичку и последнюю пару линз, высунула нос за дверь и прислушалась: тишина. Быстро спустилась вниз и тут дверь ванной открылась, я увидела загорелую руку и отвернулась к окну, делая вид, что необычайно заинтересована пейзажем.

Виктор прошел мимо меня, хмыкнув, а я старательно разворачивалась к нему спиной, свесив голову к груди, чтобы прикрыть лицо волосами, и, как только оказалось лицом к ванной, спешно прошмыгнула за дверь и перевела дух: больше всего почему-то не хотелось показываться в своем естественном обличие именно ему.

Спустя полчаса и пол литра тонального крема, я вышла из ванной с гордо поднятой головой и удостоилась еще одного смешка, теперь уже в лицо. Стараясь не обращать на него внимание, полезла в холодильник и принялась готовить на всю ораву завтрак. На запах выползли Макс и Гоча, быстро умылись, Макс тут же устроился за столом, а Гоча принялся помогать и еще через десять минут мы уже сели за стол.

- Любишь готовить? - спросил Гоча, уплетая все подряд.

- Люблю пожрать, - ответила честно, он поперхнулся, а Макс заржал.

- Мы уезжаем, - сказал, когда успокоился, - отвезти тебя в город?

- На сколько сильно ты хочешь видеть Лидку? - полюбопытствовала в ответ, а он слегка поморщился:

- Какое-то время буду недоступен.

- Тогда тем более вези, - хмыкнула я, мысленно планируя отменный девичник.

- Только давай без мужиков, а? - вздохнул он, припомнив последний, - вечно от тебя какие-нибудь подставы.

- Надо было выбрать кого-то, кто не имеет ко мне никакого отношения, - ответила невозмутимо, накладывая добавку.

- А влезет? - полюбопытствовал Гоча, я проигнорировала глупый вопрос и за пять минут прикончила все, что было на тарелке, не испытывая даже тяжести в животе. Он все это время следил с замиранием сердца, выдав: - Черт, как фокус увидел, - Макс открыл рот, чтобы выдать свое любимое, но под моим взглядом осекся, и все резко повернули головы к окну, потому что услышали звук подъезжающей машины.

Парни переглянулись, достали оружие и рассредоточились, а я осталась сидеть за столом, потому что никаких других указаний не поступало. Дверь открылась с ноги, кто-то подбежал ко мне со спины, резко выдернул из-за стола, и прижал к себе спиной, зажав горло рукой, а в висок уперлось что-то холодное.

- Ты ничего не перепутал? - появился Макс из коридора и целясь чуть выше моей головы.

- Не думаю, - усмехнулся тип, что держал меня. Позади нас шла какая-то возня, но Макс смотрел только на него, а потом из своих укрытий показались Виктор с Гочей, - а вот и вся команда. Ну что, Снежок, говори, где карта, или девке хана.

- Слава Богу, у самого руки давно чешутся, - заявил Макс, а я закатила глаза, а потом нехотя задрала голову и сказала игриво:

- Полегче, тигр, - и лизнула его в подбородок. Парень такого явно не ожидал, ослабил хватку, растерявшись, а я тут же сползла на пол и на четвереньках поползла в сторону кухни, под оглушительные выстрелы, доносящиеся с разных сторон, и укрылась в закутке, который отделял кухню от общей комнаты.

Выстрелы стихли, Макс заглянул на кухню, увидел, что я в порядке, и вернулся в комнату.

- Нормально же сидели, че началось-то? - спросил Гоча, почесав затылок своим пистолетом.

- Слышал, что он спросил? - нахмурился Витя.

- Слышал, - поморщился Макс, а я прошлась по комнате, подсчитывая павших: всего-то пятеро.

- А могут быть еще, - сказала задумчиво, а Макс согласно кивнул:

- Валим.

- Этих придется сгрузить, иначе через день дом будет проще сжечь, - заметил Гоча, - жарища такая.

- Загрузим в их же тачку, - пожал плечами Витя и взял одного за ноги, Гоча подхватил за руки, и они понесли его на выход.

- Скоро еще и полиция приедет, - тяжко вздохнул Макс, а я отмахнулась:

- Помнишь лет пять назад заявились? Звонили все соседи наперебой, хоть бы через день кто приехал проверить.

- Тогда батя был тут.

- А сейчас ты, - усмехнулась и пошла за своими вещами: у парней и так забот хватает.

Когда спустилась, тела они уже вынесли, Виктора не было, Гоча убирал со стола, а Макс брезгливо оглядывал поле боя.

- Ненавижу, когда они проходят в дом, - пожаловался, когда я подошла ближе, а я взяла его под руку, прижалась головой и старательно отводила взгляд от кусочка чего-то красного, медленно сползающего по стене.

- Меня сейчас стошнит, - призналась честно и он повел меня к выходу. Открыл дверь, схватившись за ручку двумя пальцами, потому что она тоже вся была уделала.

Села на ступеньках, поближе к земле, и увидела Мухтара, несущегося на всех порах. Дворовый пес, которого любила вся деревня и каждый считал своим, старательно подкармливая. Но умный Муха решил, что лучше быть ничейным, при таком-то раскладе, и счастливо носился по всей окрестности, при этом не забывал выполнять свои прямые обязанности: отпугивать лис от курятников, особенно ночью, чем и заслужил всеобщую любовь.

Мою ему заслуживать было не нужно, я просто обожала собак, а этого добродушного здоровяка знала еще со щенячьего возраста, когда он был упитанным шариком на тонких лапках.

- Муха, иди ко мне, - заулыбалась, разводя руки, он подлетел, с разбегу запрыгивая на колени, повалил на ступеньки и попытался облизать лицо, но был решительно остановлен: нечего приличной собаке слизывать столько химии.

Поскуливая и виляя хвостом, он-таки смог развалиться на моих ногах, смешно свесившись по обе стороны, и весело на меня поглядывал, пока я его наглаживала.

- Муха, почему гостей не встретил? - разговаривала с ним тихо, - мне чуть башку не прострелили, а тебе и дела никакого, да? Тоже мне, друг называется, - укорила пса, а тот прикрыл морду лапой, - что, стыдно? И правильно, - Мухтар резко вытянулся по струнке и замер, оказавшись всеми четырьмя лапами на ступеньках, а мои ноги свободно проходили под тушей.

Я медленно повернула голову и увидела Виктора, который стоял в двух шагах от нас, сунув руки в карманы спортивных штанов и таращился на меня, и так же медленно развернулась обратно.

Боевое крещение

Едва мы отъехали от деревни, Витя взял телефон, набрал кому-то и бросил:

- Забрал, - бросил в трубку, послушал ответ и отключился.

- Значит, вышел со мной у офиса, - заметила между делом, поглаживая питбуля.

- Значит, вышел, - ответил нехотя.

- А что не Гоча?

- Надо было смотреть за тобой, а не на тебя, - усмехнулся в ответ, а я уважительно кивнула: Макс соображает.

- А чего возился? Собачку было жалко?

- Жалко.

- Собаку жальче, чем меня? - хохотнула я и посмотрела на питбуля, довольно устроившего морду на моих коленках и вздохнула: - Понимаю.

- Видела бы ты себя сейчас, - не удержался он, весело поглядывая в зеркало заднего вида.

- Наслаждайся, - фыркнула презрительно.

- Не сомневайся, - не остался он в долгу и всю дорогу этим и занимался.

Через час мы остановились возле симпатичного одноэтажного домика на опушке, вдали от всех остальных домов в деревне. Он повернулся и сказал серьезно:

- А теперь ты в моем доме. Так что не хами.

Я усмехнулась и полезла из машины, а Петька, то есть питбуль, которого я мысленно так назвала, потрусил рядом, поглядывая на меня снизу вверх с высунутым языком. Остановилась возле двери, дожидаясь хозяйского разрешения, он открыл ее с легким поклоном и указал внутрь рукой.

Я прошла, гордо вскинув голову и увидела Макса с Гочей за столом.

- А без этого никак нельзя было? - скривился Макс, оглядывая меня с ног до головы, а Витя ухмыльнулся и пошел в другую комнату. - А это еще кто?

- Это Петька.

- Чертова заклинательница собак, - фыркнул Макс, а я наклонилась, чтобы освободить бедную шею животного от впивающихся шипов. Полы платья распахнулись, Гоча подорвался с места и рявкнул:

- А это что за дерьмо? - Максим нахмурился, подошел и отодвинул ткань, разглядывая живот.

- Быстро в душ, потом надо обработать.

- Отвези меня домой, - вздохнула я, а он отрицательно покачал головой. - Максим, - взмолилась, хватая его за руку.

- Безопасно сейчас только тут, - вздохнул он в ответ, - иди помойся, дам тебе свою футболку и полотенце.

Через минуту вернулся с обещанным и ткнул пальцем в дверь.

- Максим, я не могу.

- Прекрати, - поморщился он, - ты вся в крови, на волосах мозги какого-то чувака, а глаза все красные. Думаешь, это лучше?

Погладила Петьку напоследок и прошла в указанном направлении. Увидев себя в зеркале, сначала даже не узнала и только головой покачала: понятно почему Витя был в таком восторге. Сняла линзы и тут же их выкинула, помылась не без удовольствия, подсушила волосы полотенцем и протерла запотевшее зеркало, глядя на свое отражение. Волосы после мытья моментально вернули себе прежнее состояние и нахальными пружинками рассыпались по плечам. Лицо в веснушках дополняло картину, но, хотя бы глазам было непривычно комфортно.

Тяжело вздохнув, я вышла из ванной и на меня уставились две пары глаз. Гоча открыл рот от удивления, а Макс широко улыбнулся и начал медленно поднимать руку с вытянутым указательным пальцем. Я нахмурилась, отлично понимая, что он собирается сказать, и попросила сурово:

- Не надо, - но он уже не мог остановиться, ткнул в меня пальцем и заорал дурным голосом:

- На костер ведьму!

Нижняя губа задрожала, а на глазах предательски навернулись слезы: каждый раз ужасно обидно. На шум пришел Виктор, который был на улице, и замер в дверях, уставившись на меня и загородив проход.

- Позвольте откланяться, - сказала язвительно дрожащим голосом и театрально присела, а он сделал шаг в сторону, не сводя с меня глаз, и дал пройти.

Я выскочила во двор, забежала за угол дома и обнаружила лавочку на солнце: Плюхнулась на нее и позволила себе разреветься, как маленькой девочке. Петька тыкался носом в мои руки и поскуливал, потом запрыгнул рядом и пристроил передние лапы и морду у меня на коленях. Через минут десять появился Макс и сел с другой стороны:

- Не хнычь.

- Отвали, - пробубнила, отворачиваясь.

- Ну, не удержался, - вздохнул он, - подумаешь. Давно тебя такой не видел.

- И поэтому надо обзываться? - спросила с обидой, а он снова вздохнул.

- Это же шутка. Ты круто выглядишь, когда такая. Никогда не понимал, зачем тебе что-то прятать.

- Потому что как ведьма. Или как ты там еще любишь говорить? Мутант.

- Ты красивая и прекрасно об этом знаешь. А что я там сопливым пацаном говорил, пора бы уже и забыть, - и хохотнул, покачав головой: - Парни до сих пор в себя приходят.

- Увези меня отсюда, я туда больше не вернусь.

- Нельзя и ты прекрасно об этом знаешь. Как я Злате в глаза посмотрю, если с тобой что-нибудь случиться?

- А, так тебя мамин гнев волнует? - усмехнулась я, а он поднялся и, стоя ко мне спиной, упер руки в бока. - Не надо, - снова попросила я, потому что это был запрещенный прием.

- Черный ворон, - затянул он тихо, а у меня мурашки побежали по всему телу от его бархатного тембра голоса, - что ж ты вьешься надо мной, - постепенно прибавляя звук продолжил Макс, отлично зная, что я не выдержу и подхвачу.

Удивительно, но это была наша любимая песня для совместного исполнения. Отчим всегда ужасно умилялся, подозреваю, именно он нам ее впервые и поставил. Мама закатывала глаза и предпочитала уходить в другую комнату, потому что от выражений наших лиц ее передергивало, а мы не могли остановиться, пока не допоем до последнего слова.

Я поднялась и встала рядом в ту же позу, подхватив:

- Ты добычи не добьешься, черный ворон я не твой.

- Что ж ты когти распускаешь, - взревел Макс в полный голос, а у меня снова появилось то распирающее изнутри чувство, как будто я сама была голова вот-вот пасть за Родину.

Наши голоса эхом разносились по округе и мы, как водится, допели до конца и постояли еще немного, подставив лица солнцу.

Макс опустил руки и обнял меня за плечи, разворачивая к дому:

- Пойдем, - а потом посмотрел на меня и заулыбался: - Черт, я по этому соскучился, - мы прошли в дом, парни тут же впились в меня взглядами, а Макс сурово нахмурился: - Не пялиться.