Ты по ту сторону дождя

Пролог

— Эй, ты, поди сюда! — вдруг говорит один из них, заметив меня. — Да-да, ты, замарашка!

У этого мужчины странное лицо: оно одновременно отталкивает и притягивает взгляд. Слишком вздернутый нос, слишком пухлые губы, слишком широко расставленные глаза. В этом лице каждая черта словно «слишком». А когда он машинально откидывает со лба мокрые темные волосы, я вижу под ними уродливый шрам.

Застываю на месте, как вкопанная: ни бежать, ни слова произнести. Бежать неразумно: их много, и они явно быстрее меня. А я не настолько знаю этот район, чтобы скрыться в темных закоулках быстрее, чем меня нагонят.

Странный парень меж тем властным движением руки отодвигает в сторону соратников, мешающих ему пройти, и подходит ко мне ближе. Смотрит пристально, прямо в глаза. Я смотрю исподлобья, как только и может смотреть выросшая в трущобах, маленький хищный зверь, недоверчивый и опасающийся всех и каждого. Слишком часто мне приходилось сталкиваться с неприятностями и дурными людьми, и сейчас что-то подсказывает мне, что передо мной источник очередной опасности. Я пока только не могу понять, насколько эта опасность велика.

«Доминик, оставь ее, для чего она тебе! Пусть бежит дальше побираться по помойным бакам! Посмотри, какая она грязная, как бы чем не заразиться… антибиотиков в Городе осталось не так много, не на всех стражей хватит», — хрипло смеется один из парней позади. Вся компания тут же, как по сигналу, разражается хохотом на разные лады. Но тот, кого назвали Домиником, не оборачиваясь, приподнимает полусогнутую руку с раскрытой ладонью, и смех смолкает так внезапно, словно его выключили. То, как невозмутимо и спокойно он поднимает руку, ясно показывает мне, что в этой компании он — главный, его боятся и слушаются с полуслова. И да, в нашем мире мало кому может прийти в голову, что кто-то подчиняется другому из преданности, или иных добрых чувств. Нет, только из страха. Это единственная причина, по которой в Городе Изгоев, который его жители для большей благозвучности зовут просто «Город», одни подчиняются другим.

У незнакомого мне Доминика зеленые глаза. Зеленые и холодные. Острые, как струи дождя, заливающего улицы. Равнодушные, как глаза человека, который многое повидал. В них нет ни интереса ко мне, ни злости, ни удивления, ничего. Немного раздражения, пожалуй, словно я — надоедливая муха, повстречавшаяся командору (а он точно не простой страж) этим вечером. Да, муха… или крыса, учитывая, что я пряталась за мусорным контейнером… Лучше мне было бежать сразу…

Я набираю в грудь побольше воздуха, чтобы мой голос не звучал испуганно. Первое правило выживания на улице: никогда не показывай врагу, что ты боишься его. Нет, это второе правило. Первое: при малейшей опасности — беги! Но, если не получилось следовать первому, используй второе. Доминик в это время бесцеремонно разглядывает меня с головы до ног: от повязки на волосах, которые дождь уже успел превратить в мокрые сосульки, до носков грязных и ободранных ботинок с высокой шнуровкой.

— Так как, говоришь, тебя зовут?

— Лейла, меня зовут Лейла. — Очень хочется добавить: «Пожалуйста, можно мне уйти», но я не должна нарушать второе правило, ведь это может стоить мне жизни.

— Лей-ла, — повторяет мой собеседник задумчиво, словно пробуя звуки на вкус. За его спиной слышны смешки его сотоварищей: он снова вскидывает руку, и воцаряется гробовая тишина. Капли дождя стекают по лицу, но я не шевелюсь, лишь часто моргая, когда вода попадает в глаза. Любое мое движение сейчас может быть истолковано как угроза. Какая ты идиотка, Лейла, и угораздило ж тебя забраться в эту часть города, о чем ты только думала!

— Меня зовут Доминик, — неожиданно говорит командор. — А это вот мои ребята. — поводит плечом куда-то назад. — Откуда ты здесь, Лейла? У меня неплохая память на лица, я раньше никогда тебя не видел.

— Я… из Южного района.

— И что же ты здесь забыла?

— Я… по ошибке забрела сюда.

Доминик смотрит на меня взглядом, который говорит: «Ну я же не дурак, право слово», но ничего не произносит вслух, а лишь скептически покачивает головой.

— Что ж, Лейла. Весь Северный знает Доминика, как воплощение жестокости. Но ты ведь этого не знала, правда?

Я с трудом сглатываю слюну. Я уже давно просканировала и оценила все возможные пути отступления и, кажется, пора рискнуть.

— Не знала? Говори! — Доминик повышает голос. — У меня, ты знаешь, сегодня вечером есть дела поинтересней, чем болтать с какой-то оборванкой на задворках!

Он вдруг закашливается, пытается сделать вдох, борется с непослушными легкими, но быстро справляется, всего за несколько секунд. Это ощущение мне знакомо.

— Нн…нет, не знала. Я не знала!

— Тебе повезло, у Доминика сегодня был удачный день, не хочу заканчивать его кровопролитием… Беги, Лейла! Беги, но запомни, чтобы больше я тебя здесь не видел! Я бываю так добр не часто… Ну, что ты стоишь? Я неясно выразился?

Стряхнув с себя оцепенение, мгновенно срываюсь с места. Нет, мне не нужно повторять дважды! Но прежде чем я бросаюсь бежать зигзагом, как загнанное животное, боковым зрением я успеваю разглядеть какой-то очень знакомый предмет в руках у Доминика. Мозг мгновенно складывает пазл — это аэрозольный ингалятор, в точности, как у меня.