Ты под запретом

Глава 1.

Я уже сбилась со счёта, сколько бесконечных часов мы едем в машине, но каждая минута теперь ощущается, как персональная пытка. Единственное развлечение – это смотреть в окно на проносящиеся мимо поля и редкие деревушки, которые становятся всё более убогими с каждым новым километром. Куда мы едем? Зачем? Почему я вообще должна тратить своё драгоценное время на эту бессмысленную поездку?

Асфальт под колёсами нашего внедорожника уже давно не такой гладкий, как на МКАДе, и машину периодически потряхивает. Прямо как мои нервы.

– Мам, – не выдерживаю я, проверяя время на телефоне, словно это может как-то ускорить наше прибытие, – мы ещё долго будем ехать? Уже почти шесть часов в пути!

Моё терпение иссякло ещё где-то на третьем часу этого бесконечного путешествия в никуда. А позади уже шесть! Шесть часов моей жизни, которые я никогда не верну.

Мама поворачивается с переднего сиденья, и я вижу на её лице эту невыносимую маску фальшивого спокойствия. Я терпеть не могу это выражение – оно всегда появляется, когда она пытается убедить меня (или себя?), что всё хорошо, хотя на самом деле это далеко не так.

– Полиночка, мы скоро приедем, – её голос звучит так приторно-оптимистично, что меня почти тошнит. – Воспринимай это как приятное путешествие с семьёй.

Приятное? ПРИЯТНОЕ?! Она серьёзно? Я демонстративно закатываю глаза, вкладывая в этот жест всё своё отчаяние и презрение к происходящему.

– Конечно, приятное путешествие с семьёй, – передразниваю я её интонацию. – Я вообще-то должна быть на дне рождения Камиллы! Она арендовала «Чайку»! А я застряла в этой чёртовой машине, которая везёт меня непонятно куда!

В моей голове проносятся яркие картинки того, что я теряю прямо сейчас. Вечеринка на яхте, музыка, смех, фотографии, которые потом заполнят соцсети моих друзей. А меня там не будет. Меня вычеркнут из их жизни, пока я буду гнить в какой-то богом забытой дыре.

– Полина, – голос Бориса, моего отчима, звучит предупреждающе, – веди себя нормально и не груби матери.

Я фыркаю и откидываюсь на сиденье, скрещивая руки на груди. Пальцы впиваются в предплечья так сильно, что наверняка останутся следы. Но физическая боль сейчас кажется почти приятной по сравнению с душевными терзаниями.

Рядом со мной сидит восьмилетняя Ася, моя родная сестра по матери, и даже не отрывается от своего телефона, где увлечённо собирает какие-то разноцветные конфеты. Я смотрю на неё с завистью и раздражением. Вот кому хорошо – живёт в своём маленьком беззаботном мирке, где главная проблема – это набрать достаточно очков в дурацкой игре.

Мысленно перебираю, что сейчас делают мои друзья. Представляю, как они собираются, смеются, делают селфи, готовясь к лучшей ночи этого лета. Да по-любому уже все едут на Красную Пресню, чтобы до поздней ночи пить и танцевать в «Чайке». Камилла наверняка уже выложила сторис с подготовкой, и все лайкают, комментируют, предвкушают. А я... я еду в никуда с семьёй, которая решила, что две недели «единения с природой» – это именно то, что мне нужно после окончания первого курса.

Единение с природой. От одной этой фразы у меня сводит зубы. Что я, по их мнению, должна делать в этой глуши? Обниматься с деревьями? Разговаривать с коровами? Бегать по лугам и собирать цветочки в венок?

Внезапно машина притормаживает, сворачивая с трассы, и я вижу покосившуюся голубую табличку «Порошино 2.5».

– Что за... – начинаю я, но осекаюсь, когда асфальт под колёсами сменяется грунтовой дорогой, и машину начинает трясти ещё сильнее.

– Почти приехали, – бодро сообщает Борис, крепче сжимая руль.

Я опускаю взгляд на телефон, мой последний оплот связи с цивилизацией, и замираю. Вместо привычных полосок связи – пустота и надпись «Нет сети». Ужас накатывает волной, перехватывая дыхание. Я чувствую себя так, словно меня только что столкнули в пропасть.

– Эээээ, вы куда меня везёте?! – мой голос взлетает на октаву выше, и в нём слышится неприкрытая паника. – У меня пропала связь! Вы что, издеваетесь?!

Борис смотрит на меня через зеркало заднего вида, и я вижу в его глазах удовлетворение и насмешку. Это выражение я ненавижу больше всего – оно всегда появляется, когда он думает, что преподал мне «урок жизни».

– Значит, у нас будет детокс от гаджетов. Это очень полезно, между прочим.

– Полезно?! – я чувствую, как внутри закипает ярость. – Я не могу быть без связи! Я должна…

– Полина, хватит, – обрывает меня мама тоном, который не терпит возражений. – Мы уже всё решили.

Конечно, они всё решили. Они всегда всё решают, не спрашивая моего мнения.

– А мне даже нравится, что какое-то время мы будем в информационном вакууме, – неожиданно подаёт голос Ася, отрываясь от своего телефона.

Я смотрю на неё, как на предательницу.

– И это нам говорит человек, который не вылезает из телефона и планшета, – язвительно замечаю я.

Ася равнодушно пожимает плечами, и её круглое лицо с веснушками выглядит абсолютно безмятежным.

– Пффф, я спокойно могу прожить без гаджетов.

– Молодец, Асенька, – мама оборачивается и одобрительно улыбается. – Вот, бери пример с сестры, Полина.

Глава 2.

Я сижу в машине, сжав зубы так сильно, что челюсть начинает ныть. Через лобовое стекло наблюдаю, как этот... этот деревенщина, который минуту назад имел наглость подойти ко мне с этой своей самоуверенной ухмылкой, шагает к дому, в котором мне предстоит провести всё лето. Всё. Чёртово. Лето. Господи, за что мне это наказание? Что я такого сделала в прошлой жизни?

Значит, это и есть тот самый Илюша, «мастер на все руки», о котором так восторженно отзывалась соседка. Я прищуриваюсь, разглядывая его широкие плечи и уверенную походку. Что-то в нём цепляет взгляд, и это бесит ещё больше. Что такой молодой парень делает в этой глуши? Ему на вид не больше двадцати лет. В Москве парни его возраста в это время сдают летнюю сессию в престижных вузах, тусуются в модных клубах или стажируются в компаниях своих влиятельных отцов. А что здесь? Здесь же наверняка живут одни старики и старушки, доживающие свой век в покосившихся домишках. Молодым в такой дыре делать абсолютно нечего – разве что прозябать в безысходности и тоске.

Илья достаёт какой-то инструмент и начинает ловко сдирать доски с окон. Его движения точные, уверенные, будто он делает это не в первый раз. Я зачем-то обращаю внимание, как перекатываются мышцы под его футболкой, когда он тянется вверх, но тут же одёргиваю себя. Еще чего не хватало – пялится на какого-то деревенского додика.

Перевожу взгляд с его мышц на окна. Ладно, хотя бы стёкла в них целы... Полина, какой тут может быть оптимизм? Жизнь в этом старом заброшенном доме в любом случае будет кошмаром наяву. Я уже представляю эти скрипучие полы, пыльные углы, затхлый запах старости и запустения. От одной мысли об этом к горлу подкатывает тошнота.

– Мам, смотри! А там что? – звонкий голос Аськи, полный восторга, доносится откуда-то со двора.

Я поворачиваю голову и наблюдаю, как моя младшая сестрёнка, которую обычно не оторвать от телефона, носится по двору, как заведённая. Её глаза сияют, волосы растрепались, а на щеках играет румянец. Она что-то спрашивает у Ильи, показывает на дом, смеётся. Я не узнаю эту девочку. Где та Ася, которая закатывала истерики из-за плохого вай-фая? Которая могла часами сидеть, уткнувшись в планшет, игнорируя весь мир вокруг? А сейчас она абсолютно спокойно относится к тому, что здесь нет ни связи, ни интернета, и, более того, даже радуется происходящему. Её словно подменили. Или это я чего-то не понимаю?

Откидываюсь на сиденье и закрываю глаза, чувствуя, как внутри снова нарастает паника. Нет, я так не смогу. Не хочу провести всё лето вот так – вдали от цивилизации, от друзей, от нормальной жизни. Здесь я просто задохнусь от тоски и одиночества. Умру от скуки. Растворюсь в этой глуши, как будто меня никогда и не существовало.

И тут меня осеняет. Гениальная идея появляется внезапно, как вспышка яркого света маяка в штормовом море.

Мне нужно … сбежать отсюда.

Да, именно так! Каким-то образом добраться до Нижнего Новгорода, а оттуда на самолёте рвануть прямиком в Москву. Денег на счету у меня предостаточно, я могу с лёгкостью прожить в гостинице всё лето, если не удастся попасть домой. В конце концов, мама и Борис должны понять, что я здесь просто не выживу.

Эта мысль наполняет меня такой энергией, что я буквально подпрыгиваю на сиденье. Я уже представляю, как совсем скоро приму горячий душ в люксовом номере гостиницы, почувствую, как струи воды смывают с меня всю эту деревенскую пыль и отчаяние. Закажу что-нибудь изысканное на ужин в номер и лягу спать в удобную кровать с ортопедическим матрасом и белоснежным постельным бельем. Боже, я почти чувствую запах чистых простыней и мягкость подушки… Это так близко, так реально!

Осталось только придумать, как добраться до города. И тут мой взгляд снова падает на Илью, который как раз заканчивает с окнами. Конечно! Вот кто может мне помочь. Возможно, у него есть машина, и он довезёт меня. Или хотя бы подскажет, как доехать до Нижнего. Вряд ли та же бабулька-соседка сможет мне чем-то помочь в этом вопросе. Да, придётся опять общаться с этим самоуверенным деревенщиной, но ради такой желанной свободы я готова на многое.

Я вижу, как Борис достаёт кошелёк и расплачивается с Ильёй. Они обмениваются парой фраз, пожимают руки, и парень уходит. Родители и Аська заходят в дом, и я понимаю – это идеальный момент. Сейчас или никогда. Сердце колотится как сумасшедшее, ладони вспотели от волнения, но я полна решимости. Решимости сбежать отсюда как можно скорее.

Выскакиваю из машины так резко, что едва не подворачиваю ногу на неровной земле. Ааааааа! Где ровный асфальт, где идеально выложенная плитка у дома?!

– Илья! – кричу я, стараясь, чтобы голос звучал максимально дружелюбно.

Он оборачивается, и на его лице появляется та самая усмешка, от которой у меня внутри всё переворачивается. Не от восторга, нет. От раздражения.

– Неужели передумала и решила сама познакомиться? – спрашивает он, засунув руки в карманы джинсов и склонив голову чуть набок. В его глазах пляшут озорные искорки, и это выводит меня из себя ещё больше.

Я ощущаю, как внутри всё закипает от злости, но внешне стараюсь сохранять спокойствие. Улыбаюсь так мило, как только могу, хотя чувствую, что получается слишком наиграно.

– Меня зовут Полина, – говорю я, протягивая руку. – Понимаешь, я попала сюда по нелепой случайности, и мне очень нужно вернуться в Москву. Как можно скорее…

Илья смотрит на мою руку, потом на меня, ухмыляясь. Его, чёрт возьми, веселит эта ситуация! Аааааааа! Он медленно пожимает мою ладонь, и я ощущаю, что его рука тёплая и шершавая от работы. От этого прикосновения по коже бегут мурашки.

Глава 3.

Я стою, замерев, и смотрю на этого наглеца, который держит мои стринги в руках как какой-то трофей. Моё лицо горит от стыда и ярости, а в груди разливается обжигающее чувство унижения. Да кем он себя возомнил, что ставит мне такие условия? Я чувствую, как внутри закипает гнев, но внешне сохраняю ледяное спокойствие. По крайней мере мне так кажется, хотя жар на щеках наверняка выдаёт меня.

– Свидание? – мой голос звучит неожиданно высоко. – Ты серьёзно?

Илья смотрит на меня с таким видом, будто только что выиграл главный приз в лотерее. Его глаза, тёмно-карие с золотистыми крапинками, искрятся весельем, и это бесит меня ещё сильнее. Кажется, что каждая чёрточка его самодовольного лица создана для того, чтобы выводить меня из себя.

– Абсолютно, – он подбрасывает моё бельё в воздух и ловко ловит его. Я следую взглядом за полётом моих трусиков и чувствую, как новая волна жара заливает шею. – Свидание в обмен на стринги из лимитированной коллекции. По-моему, честная сделка.

Мне так хочется схватить что-нибудь тяжёлое и запустить ему в голову. Или лучше столкнуть его в реку. Да, определенно – столкнуть в воду вместе с его дурацкой удочкой и наглой ухмылкой. Но внезапно меня осеняет.

Медленно выдыхаю и растягиваю губы в самой очаровательной улыбке из моего арсенала. Той самой, что помогла мне получить «отлично» по химии, не зная ни одной формулы.

– Знаешь, – мой голос звучит мелодично и беззаботно, – а это действительно хорошая идея. Давай встретимся завтра в аэропорту Нижнего Новгорода? К сожалению, я не смогу туда добраться без машины, но для тебя это ведь не проблема, правда? – я делаю паузу. – Отвезёшь меня туда? У нас же свидание.

Я снова улыбаюсь, хотя внутри меня бушует ураган. Господи, как же он меня бесит! Этот взгляд с издёвкой, эта самоуверенная поза, эти широкие плечи, загорелая кожа, карие глаза... Так стоп! О чём я вообще думаю? Ааааааааа! Я готова закричать от досады, но вместо этого продолжаю улыбаться, как будто мне действительно нравится эта идиотская ситуация.

Илья в ответ ухмыляется, и я замечаю ямочку на его левой щеке. Раздражающе милую ямочку.

– Хорошая попытка, принцесса, – он качает головой, – но ничего не выйдет. Я не отвезу тебя в город. Но насчёт свидания я серьёзен.

Я фыркаю, больше не скрывая раздражения, и маска очаровательной девушки тут же слетает с меня.

– С чего ты вообще взял, что я соглашусь встретиться с таким, как ты? – слова вырываются прежде, чем я успеваю их обдумать, и в них звучит столько презрения, что я сама удивляюсь.

Илья поднимает одну бровь, и на его лице появляется искреннее любопытство. Не обида, не злость, а именно любопытство, и это сбивает меня с толку.

– А что со мной не так? – он разводит руками, и от моего взгляда не укрывается то, какие у него красивые руки – сильные, с длинными пальцами и выступающими венами. – Мы же сейчас стоим, разговариваем с тобой. Чем я хуже тебя?

Его вопрос застаёт меня врасплох. Что с ним не так? Да всё! Он деревенский, он нахальный, он... он... красивый. Чёрт. Нет, не красивый. Просто... ладно, может быть, немного привлекательный. Но это ничего не меняет!

– Да всё с тобой не так, – выпаливаю я, скрестив руки на груди и чувствуя, как внутри растёт странное смятение.

Я окидываю его взглядом, пытаясь найти хоть что-то, к чему можно придраться. Загорелая кожа, немного выгоревшие на солнце каштановые волосы, простая футболка, шорты, босые ноги... Он выглядит как человек из другого мира. Свободного, беззаботного мира, в котором можно ходить босиком и ловить рыбу, а не беспокоиться о мнении окружающих, количестве денег на твоей карте и о том, доставят ли тебе сумку из новой коллекции любимого бренда к четвергу. И почему-то эта мысль вызывает во мне не только раздражение, но и какую-то странную зависть.

Илья пожимает плечами и спокойно убирает мои стринги в карман своих шорт. Я с ужасом представляю, как они там лежат, совсем рядом с его... Господи, о чём я вообще думаю?!

– Ну что ж, тогда ты свободна, – непринуждённо говорит он, поворачиваясь к реке. – А твои яркие трусы, висящие на палке в моём огороде, прекрасно будут отпугивать ворон.

Он делает шаг к воде, и я понимаю, что сейчас он просто уйдёт. С моими бельём. Которое повесит... на палку... в огороде. Где их увидит вся деревня. Боже, да он ненормальный!

– Стой! – вырывается у меня, и мой голос звучит почти отчаянно.

Илья останавливается и медленно поворачивается ко мне с победной улыбкой. Какой же он самоуверенный придурок. Я чувствую, как снова краснею от унижения и злости на саму себя. Как я могла попасться на такую примитивную уловку?

В голове быстро формируется план: я ведь могу пообещать ему что угодно, а потом просто не прийти. В конце концов, я ничего ему не должна. Ещё чего, какой-то деревенский мачо будет мне условия ставить! От этой мысли становится немного легче, и я чувствую, как контроль над ситуацией возвращается.

– Ладно, убедил, – произношу я с наигранной капитуляцией. – Куда мы с тобой пойдём? Пасти коров на луг? Пахать поле? Пить самогон в подворотне?

Илья смеётся, и его смех звучит неожиданно приятно – глубокий, искренний, без тени насмешки.

– Ты очень забавная, Полина, – говорит он, и я замечаю, что в его глазах пляшут весёлые искорки. – Значит, такое у тебя представление о деревне и её жителях?

Глава 4.

Просыпаюсь от настойчивого стука, раздающегося с улицы, и моментально ощущаю волну раздражения. Какого чёрта? Мой сон – единственный способ сбежать от реальности в этой Богом забытой дыре, и даже его у меня отнимают. Я зарываюсь глубже в подушку, пытаясь удержать ускользающие обрывки сновидения, в котором я была в Москве, среди друзей, но всё тщетно. Переворачиваюсь на другой бок, натягивая одеяло на голову, но звук не прекращается, проникая сквозь все преграды, словно специально издеваясь надо мной.

Тук-тук-тук. Равномерный, методичный, невыносимый, как тиканье часов в полной тишине, как капли воды, падающие на металлический поднос.

Нащупываю телефон под подушкой, чтобы проверить время. Десять утра. Серьёзно? Я проспала почти до обеда? Внутри шевелится что-то похожее на вину – дома я стараюсь вставать не позже восьми, чтобы соблюдать режим и быть продуктивной. Впрочем, какая разница – здесь всё равно делать нечего. Аськи рядом нет, но её постель уже заправлена. Удивительно, как крепко я спала, что ничего этого не слышала.

Проклятый стук не прекращается. Я раздражённо встаю, чувствуя, как затёкшие мышцы протестуют против резкого движения, и подхожу к окну, готовая испепелить взглядом источник этого шума. Отдёргиваю занавеску и щурюсь от яркого солнечного света. На мгновение картинка перед глазами расплывается, а потом я вижу… Илью.

Этот деревенский умник стоит у нашего забора с молотком в руках, прибивая какие-то доски. Его волосы взъерошены, футболка прилипла к спине от пота, обрисовывая каждую мышцу. Я замечаю, как солнце играет на его загорелой коже, как напрягаются мускулы, когда он поднимает руку с молотком.

Рядом, как верный щенок, крутится Аська, что-то без умолку щебечет, а он улыбается ей в ответ и поддерживает с ней диалог. Меня аж передёргивает от этой идиллической картины!

В памяти всплывает наш вчерашний разговор на реке, и щёки начинают гореть от стыда. Надеюсь, вечером он не меньше часа простоял под тем дурацким крестом, ожидая меня и чувствуя себя полным идиотом. Так ему и надо!

Отхожу от окна и плюхаюсь обратно на кровать. Сегодня меня ждёт ещё один бессмысленный день в Порошино, ещё один день, вычеркнутый из моей жизни. Беру телефон в руки и по привычке захожу в мессенджеры, но они, ожидаемо, не загружаются, показывая лишь бесконечно крутящийся значок загрузки. Господи, как люди вообще здесь живут?! Интересно, а у этого Ильи хоть есть смартфон? Или он звонит друзьям по стационарному телефону? Последняя мысль вызывает у меня нервный смешок. Наверняка, так и есть, а возомнил-то из себя непонятно кого.

Слышу какой-то шум из кухни и заставляю себя встать, хотя всё, чего мне хочется – это снова зарыться под одеяло и проспать до конца лета. До момента, когда мы наконец вернёмся в цивилизацию. Открываю чемодан, который так и не разобрала со вчерашнего дня. Что вообще носят в деревне в июне? Перебираю вещи и останавливаюсь на тех же джинсовых шортах и укороченной футболке, в которых была вчера вечером. Волосы собираю в небрежный пучок, не тратя времени на укладку, всё равно здесь не перед кем производить впечатление. Не перед этим же напыщенным индюком Ильёй!

Стук молотка не прекращается, когда я выхожу из комнаты, и каждый удар отдаётся в моей голове, усиливая раздражение. В доме пахнет чем-то свежим и травянистым. Этот запах я не могу идентифицировать, но он странным образом напоминает мне о детстве, о тех редких поездках за город, когда мы ещё были полноценной семьёй, когда отец был жив.

– Доброе утро, Полина, – улыбается мама, увидев меня. – Выспалась?

– Угу… Если бы не этот невыносимый стук, – бурчу я, подходя к окну, чтобы ещё раз взглянуть на источник моего раздражения.

Илья как раз поднимает с земли ещё одну доску, а Аська подаёт ему гвозди из маленькой коробочки.

– Этот парень любезно согласился починить наш забор и крыльцо, – произносит мама, не отрываясь от нарезания зелени. – Как он тебе, кстати? Знаю, что ты у меня умненькая девочка, которая не станет связываться непонятно с кем, но мы с Борисом должны знать…

– Мам! Фууу! – резко перебиваю я её, в ужасе осознавая, что мама допустила мысль о том, что Илья может мне понравится.

– Ладно, ладно, просто мальчик симпатичный, может задурить тебе голову…

– Всё, мы закрыли тему, – отрезаю я, и мама движением одной руки показывает жест, будто закрывает род на замок.

Мама, блин, придумает тоже. Да я видеть этого Илью не могу, а она спрашивает, как он мне?! Он самодовольный, нахальный, невыносимый...

– Завтракать будешь, – переводит тему мама и ставит передо мной тарелку. – Овсянка с земляникой. Аська где-то за домом ягоды нашла, строго сказала нам с отцом не есть, тебе оставить.

Не могу не улыбнуться от того, какая заботливая у меня сестрёнка, а внутри разливается тепло, смешанное с чувством вины. Моя маленькая Аська… Надеюсь, она не сильно расстроится, когда я уеду отсюда без неё.

Сажусь за стол и пробую завтрак. Удивительно, но вкус оказывается не таким ужасным, как я ожидала. Ягоды сладкие и ароматные, взрываются во рту сочным вкусом. Они совсем не похожи на те, что продаются в московских супермаркетах.

– Где Борис? – спрашиваю я, чтобы поддержать разговор, хотя на самом деле мне всё равно, где он.

– Он поехал в соседнюю деревню, соседка сказала, там какой-то рынок сегодня. Хочет купить свежих овощей, мясо, рыбу, может быть. Всё-таки мы тут надолго, – в её голосе слышится что-то похожее на смирение, и это заставляет меня задуматься.

Глава 5.

В горле пересыхает от страха, который я отчаянно пытаюсь скрыть. Дыхание сбивается, но я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие, хотя внутренний голос буквально кричит, что ситуация явно вышла из-под моего контроля. Доигралась, Полина. Довезли тебя до города, ага…

В голове лихорадочно мелькают мысли, цепляясь за любую соломинку надежды. Хотя, с другой стороны, что они могут мне сделать? Ну вот чисто теоретически? Если в этой глуши что-то случится с падчерицей состоятельного московского бизнесмена, это же шумиха поднимется! Федеральные каналы, расследования, полиция... Никто не захочет таких проблем. Успокаиваю себя этим, но холодный голос разума безжалостно добавляет: есть нюанс, у меня на лбу не написано, кто я и кто мой отчим.

Парень, сидящий рядом, внезапно кладёт свою мерзкую ладонь мне на колено, и меня как током прошибает насквозь. Но это, знаете ли, не томные искорки от приятного прикосновения, о которых пишут в любовных романах. Это настоящие двести двадцать вольт, от которых меня начинает трясти, а внутренности с грохотом опускаются ниже некуда и давят мне на мочевой пузырь.

– Руки свои убрал, – цежу сквозь зубы я, отпихивая грязные пальцы от себя.

– Тише ты, красотка. Не груби, и мы тебя не обидим, – усмехается водитель, а второй парень на переднем сидении начинает ржать, как голодная гиена, и этот звук впивается в мой мозг, словно ржавые гвозди.

– Остановите машину! – кричу я, теряя остатки хладнокровия. – Вы хоть знаете, кто я, уроды?!

– Гоша, закрой ей рот, а то она слишком разговорчивая стала, – выплёвывает ублюдок за рулём, и эти слова звучат как приговор.

– Слышишь ты, только тронь меня! – ору я, вкладывая в голос всю оставшуюся храбрость, хотя в этот момент мне становится по-настоящему страшно.

Нет, даже не так – я на грани истерики! Трое местных ублюдков везут меня в неизвестном направлении, так ещё и собираются закрыть мне рот, чтобы я не смогла кричать. Не прошло и суток, как я приехала в Порошино. Просто чудесное место, ничего не скажешь! Хорошо, что козёл, сидящий рядом, не успевает совершить задуманное, так как машина начинает тормозить, а водитель недовольно произносит:

– Вот же блять, нарисовался…

Что-то пошло не так. Я жадно впиваюсь взглядом в лобовое стекло, пользуясь тем, что никто меня больше не трогает, и вижу, что на пути у машины стоит какой-то парень на стареньком мотоцикле. Класс, где трое, там и четверо. Давайте уже сразу всю деревню соберём и вывезем меня в лес!

Автомобиль полностью останавливается, а парень слезает с мотоцикла и идёт в нашу сторону. Уроды переговариваются между собой приглушёнными голосами, решая, что сказать, и мне становится до жути интересно, кто этот человек, из-за которого они так занервничали. Я уже готовлюсь кричать во всё горло: «Помогите, насилуют!», но потом парень снимает шлем, и я узнаю... Илью.

В любой другой ситуации я бы ни за что не хотела пересекаться с ним ещё раз, но сейчас внутри меня разливается тепло облегчения, от которого я готова разреветься. Каким бы придурком он не был, доверия он вызывает явно больше остальных. По крайней мере, Илья не пытался меня лапать или затыкать мне рот, чтобы я не кричала. Пока что.

Он подходит вплотную к водительскому окну, и тот опускает стекло.

– Здарово, Илюха, – протягивает козлина, пока Илья нагибается и невозмутимо заглядывает в салон.

– Привет, Лёх, – отзывается он и задерживает на мне взгляд, пока я сижу, словно парализованная, не в силах произнести ни слова. То ли от волнения, то ли от стыда за собственную глупость. – Смотрю, ты за старое взялся.

От этих слов по моей спине пробегает липкий холодок. За старое? Что это значит? Что этот Лёха делал раньше?

– Да какой там, просто с девушкой познакомились, до Порошино везём. Она пешком шла…

– Ага, только деревня в другой стороне, – Илья кивает в сторону трассы, и в его голосе я слышу сталь.

– Я им то же самое сказала, – уже не выдерживаю я и снова нетерпеливо дёргаю ручку двери, чувствуя, как адреналин бурлит в крови. – Откройте дверь!

Водитель послушно нажимает какую-то кнопку, и я чуть ли не кубарем вылетаю на улицу. Колени подкашиваются от волнения, но я заставляю себя стоять прямо. Отряхиваюсь и быстрым шагом иду обратно к повороту на Порошино. Не собираюсь здесь оставаться ни секунды. Но не могу удержаться и через десяток метров оборачиваюсь – Илья всё ещё стоит у машины и о чём-то разговаривает с этими уродами.

Чё они его так испугались-то? Может и мне стоит бояться его больше, чем кого-либо другого… И за какое старое взялся этот деревенщина в кепке за рулём? А вообще, да наплевать! Мне не интересно. Хотя кого я обманываю? Ещё как интересно.

Двигаюсь чуть ли не бегом, но вскоре слышу за спиной, что машина трогается с места, а мотоцикл Ильи заводится.

Только бы он не поехал в мою сторону, только бы не в мою… Вот, чёрт. Звук мотора стремительно приближается, и очень скоро Илья равняется со мной.

– Ну привет, принцесса, – как обычно насмешливо обращается он ко мне. – А тебя в детстве не учили, что садится в машину к незнакомцам – это не самая лучшая идея?

Я продолжаю идти, гордо подняв голову, хотя жаркое солнце бьёт прямо мне в лицо, заставляя щуриться.

Глава 6.

Дорога до дома кажется бесконечной пыткой. Каждый шаг отдаётся тупой болью в натёртых ногах, а некогда белоснежные кроссовки превратились в серое недоразумение, покрытое толстым слоем деревенской пыли. Я чувствую, как непослушные пряди волос прилипают к вспотевшему лбу, раздражая и без того натянутые нервы. А ещё, солнце безжалостно печёт, и мне кажется, что моя кожа вот-вот воспламенится. Видимо, надо было соглашаться и ехать с Ильёй. Сейчас бы уже давно была дома...

Боже, как же я ненавижу это место. Ненавижу эту глушь, эту пыль, это отсутствие цивилизации. Моё тело буквально кричит о желании оказаться под прохладными струями душа, смыть с себя всю эту грязь, пот и раздражение. Хотя какой тут душ, размечталась! Баня, конечно же. Очередное «удовольствие» деревенской жизни, которое мне ещё предстоит испытать.

– Полька!!!

Я поднимаю голову и вижу Асю, которая несётся ко мне со всех ног. Её светлые косички развеваются на бегу, а на лице сияет такая искренняя радость, что моё раздражение тут же отступает.

– Поленька, милая, я так испугалась! Думала, ты уже уехала! – выпаливает она, врезаясь в меня на полном ходу и обхватывая руками мою талию.

Я машинально обнимаю её в ответ, чувствуя, как её маленькое тельце сильнее прижимается ко мне. С тяжёлым сердцем осознаю, что Аська сильно расстроится моему отъезду. Но ведь она привыкнет, правда? Дети быстро адаптируются. Через пару дней она уже будет гонять с местными ребятишками и забудет обо мне. Надеюсь, именно так и будет, но на душе всё равно как-то неспокойно. Мы никогда с ней раньше не расставались дольше чем на две недели, а тут целых два месяца. Я буду скучать по этой маленькой егозе гораздо сильнее, чем готова признать.

– Где ты была? – спрашивает Ася, не выпуская меня из рук, словно боится, что я исчезну.

– Ходила на трассу, – отвечаю я, направляясь к дому и увлекая её за собой. – Только там ловит мобильная связь и интернет.

Ася хихикает, подпрыгивая рядом со мной. Её глаза сверкают озорством, и я уже знаю, что сейчас последует какая-нибудь колкость.

– Ну как там Москва без тебя? Ещё стоит?

Я не могу сдержать улыбку. Эта маленькая заноза всегда знает, как меня рассмешить.

– Представь себе, стоит. Кстати, Дэн вернулся из Штатов. Все меня там ждут… – морально подготовливаю Аську к разлуке.

Ася закатывает глаза так драматично, что я невольно фыркаю от смеха. Её маленькое личико выражает такое искреннее отвращение, что это выглядит комично.

– Фуууу, терпеть не могу этого Дэна, – она морщит нос. – Такой скользкий тип.

– Ну, не такой он и ужасный. Да и вообще, главное, чтобы он мне нравился, ведь правда? – парирую я, защищая объект своей симпатии.

К моему удивлению, сестра вдруг гладит меня по плечу снисходительным жестом, будто из нас двоих это она старшая.

– Ничего, сестрёнка, ты ещё совсем молодая, ничего не понимаешь в парнях…

– Зато ты у нас мудрёная опытом восьмилетняя женщина, да? – я начинаю щекотать её, и Ася визжит, извиваясь в моих руках.

– Просто я всегда смотрю со стороны, поэтому мне виднее! – выкрикивает она, вырываясь.

Сестра показывает мне язык и срывается с места, убегая за дом, а я смотрю ей вслед, качая головой. Иногда мне кажется, что в этой восьмилетней девочке больше мудрости, чем во мне. Аська у меня необыкновенная.

Сама я захожу в дом, морщась от скрипа старых половиц. Звук режет слух, намекая о том, насколько старым и обветшалым является этот дом. Очередное напоминание, как далеко я нахожусь от привычного комфорта.

– Мам? – зову я, проходя через тесную прихожую.

Ответа нет, но из комнаты, которую заняли родители, доносится какой-то шорох. Я осторожно приоткрываю дверь и застываю на пороге. Мама сидит на кровати, перебирая содержимое своей шкатулки с драгоценностями. Её тонкие пальцы с пока ещё идеальным маникюром раскладывают золотые цепочки, кольца и серьги.

Она так погружена в это занятие, что не замечает меня, и я несколько секунд наблюдаю за ней. Мама выглядит странно напряжённой, её обычно безмятежное лицо сосредоточено, между бровями залегла морщинка.

– Мам? – повторяю я громче.

Она вздрагивает так сильно, что несколько колец выскальзывают из её рук и падают на покрывало. Увидев меня, она хватается за сердце.

– Полина, ну что ты пугаешь?

Я прохожу в комнату, с любопытством глядя на мамины сокровища. Некоторые из этих украшений я помню с детства – они всегда были с ней. Другие появились позже – подарки отчима, который никогда не скупился на дорогие безделушки.

– Зачем ты взяла с собой драгоценности? – спрашиваю я, присаживаясь на край кровати. – Мы же в глуши. Куда ты здесь собралась их надевать?

Мама прижимает к груди широкий золотой браслет с гравировкой – подарок отчима на последнюю годовщину их свадьбы.

– Мне так спокойнее, – отвечает она, не глядя мне в глаза. – Вдруг наш дом ограбят, пока мы здесь? Эти украшения стоят целое состояние, и они мне очень дороги.

Я качаю головой, улыбаясь. Мама всегда была немного мнительной, но в последнее время накал усилился. Она постоянно беспокоится о каких-то воображаемых угрозах, придумывает сценарии, которые никогда не сбудутся. Я почти уверена, что наш дом в Москве под надёжной охраной, и никакие грабители туда точно не проникнут.