Ты прочитал меня

Глава первая. Ошибка

Я - как набросок. Не закончена, не понята, не подписана.

Но если ты останешься - дорисуешь меня.

- из дневника "С"

Эмиль никогда не читал чужие дневники.

Он даже не знал, что кто-то до сих пор их ведёт — особенно в цифровом виде.
В школьном компьютере, где слетели драйвера, он случайно нашёл несколько файлов в облачном хранилище. Скинул их себе на почту — на всякий случай, проверить на вирусы и спам.
Это было его увлечение: разбирать компьютеры, настраивать, чинить.
Он любил наблюдать за логикой системы — как течёт внутри неё «жизнь».

Мало кто понимал это. Но Эмиль и не стремился быть понятым.

На людях он мог пошутить, сделать вид, что вовлечён в разговор.
Он не был ни душой компании, ни школьным красавчиком — хотя в их школе таких вообще не было.
Городок маленький, все друг друга знают с детства. Никто особенно не выделяется.
И Эмиль не стремился — просто был «свой парень». Улыбался, общался, не лез в чужое.

После факультатива по информатике он добрался домой.
Снял куртку, поставил мокрый зонт в угол, спрятал грязные ботинки.
Родители, как всегда, задерживались.
Младший брат остался у бабушки Лены.

Он сбросил рюкзак на кровать, переоделся в домашнее — трико, футболка.
Худощавый, жилистый, с тонким прессом, натренированным на ферме у дяди, где всё лето вкалывал, чтобы купить себе компьютерный стол.
Не модный, но надёжный.
С 11 лет он знал: проще заработать самому, чем ждать, пока родители смогут вспомнить о «твоих хотелках».

На кухне Эмиль налил в любимый стакан с Капитаном Америкой домашнего компота от бабушки.
Вернулся в комнату, поставил стакан на стол, включил компьютер.
Телефон рядом — на случай уведомлений.
Но там, как обычно, тишина.

Он старался не зацикливаться. Но внутри иногда ныло — не болью, а пустотой.

Сел. Клик. Браузер. Почта. Файлы.

Почти все — обычные .txt.
Странно. И… интересно.

Он открыл первый.

«Если ты читаешь, значит, ты слишком близко.»

Файл назывался: Голос_в_пустоте.txt
Эмиль нахмурился, проверил его на вирусы — чисто.
Погуглил название — ничего.

Что это? Просто текст?

Он открыл шире и начал читать.

«Иногда мне кажется, что я не существую.
Люди вокруг — как поток мыслей, пролетают мимо, а я — немой зритель.
У них жизнь — как акварель: каждый миг — открытие, каждый день — поворот сюжета.
А у меня… у меня — строки. И то, чаще всего, немые.»

Эмиль затаил дыхание.

Он не знал, кто это. Но каждое слово отзывалось внутри.
Он чувствовал, не представлял — знал, о чём это.

«Сегодня я снова не спала. Мечтала. И не заметила, как посветлело.
В нашем маленьком городе, окружённом горами, можно мечтать о чём угодно.
О лавандовом поле, велосипеде, сарафане.
О просторной кухне, где пахнет хлебом и клубничным джемом.
О стеклянном чайнике с лимоном.
О библиотеке до потолка.
О палатке под небом, усыпанным звёздами.
Можно мечтать.
И такие ночи — самые счастливые. И самые горькие.
Потому что реальность разбивает твои мечты,
как стеклянные шарики в банке.»

Он был в шоке.
Приятном. Но ошеломляющем.
Кто она?

Записка была не оформлена — ни заголовков, ни подписей.
Просто поток сознания, как будто она писала между строк своей жизни.

«Иногда мне кажется, что если кто-то прочитает меня по-настоящему — он останется.
А если уйдёт — значит, читал не до конца.»

Эмиль замирает.
Он перечитывает это предложение несколько раз.
Без подчёркивания, без акцента. Но именно эта строчка врезается в него, как молния.

Он чувствует: это важно.
Эта девушка… она не просто писала.
Она ждала, что её кто-то прочтёт. И останется.

Он почти слышал её голос.

Может, она из его школы? Это был школьный комп…
Значит, учится не младше 7 класса.
Может быть, даже его одноклассница?

И тут — мысль:

“А что я вообще собираюсь делать, если найду её?”

Сказать:
«Извини, случайно скачал твой дневник. Ты пишешь потрясающе. Давай… ну…»
Что — давай?

Дружить? Встречаться? Сразу жениться?

Эмиль тихо рассмеялся.

Он и сам не понимал, что ищет.
Но знал: закрыть файл — не может.
Удалить — тем более.
Он должен дочитать. До конца.
Потому что — он уже остался.

Эмиль долго сидел, не двигаясь, глядя на экран.
Слова из файла всё ещё гудели внутри, как тихий звон в ушах после концерта.
Он даже не понял, как пролетел час.
Он просто… читал. И чувствовал.

Потом включился разум. Осторожный, рациональный.

Кто она?
Как этот файл оказался на школьном компе?
Может, он случайно был скачан с чьего-то аккаунта?..

Эмиль щёлкнул на свойства файла.
Путь вёл к школьному облаку. Но было кое-что ещё: метка автора.
Он нажал правой кнопкой — свойства — подробности.
Там, среди технической информации, значилось:
Создатель: sof_314

“sof” — вероятно, имя.
“314” — может быть, число из e-mail или дата?

София?

Он нахмурился. В его классе была София. Тихая, с краем челки, за которой она прятала взгляд.
Всегда с книгой. Всегда где-то в углу.
Он почти не разговаривал с ней. Может, пару раз на групповом проекте.
Она никогда не лезла в разговоры, но…
А вдруг?

Он зашёл в школьный портал — проверил доступные профили.
Почти ничего, но у кого-то из учеников был связан школьный гугл-аккаунт.
[email protected]

Сердце застучало.

Он не хотел писать от своего имени.
Это было бы странно. Навязчиво.
“Привет, я скачал твой файл случайно, теперь ты живёшь в моей голове — давай поговорим”?

Глава вторая. Ненужная

«Иногда тишина становится такой громкой, что я начинаю слышать собственные мечты. И они просят — не молчи!»
Из дневника «С».

Софи всегда знала: если она уйдёт — никто не заметит.
Не потому что её ненавидят.
А потому что её никто не замечает.

Даже собственные родители обсуждали её будущее за семейным столом так, словно её не существовало.

Она привыкла к этому.
К жизни в тени.
Тихая. Вежливая. Удобная.
Та, что первой убирает со стола. Та, чьи оценки не обсуждают — «ну, она у нас всегда хорошо учится». Та, чьи чувства обесценивают одной фразой: «в твоём возрасте мы и не такое переживали».

Софи не спорила. Она научилась быть незаметной.
Не плакать при других.
Не жаловаться.
Не мешать.

Но внутри жила другая она.
Та, что хотела кричать.
Что мечтала быть услышанной.
Чтобы хоть раз кто-то посмотрел ей прямо в глаза. Не сквозь, не мимо — а по-настоящему.

По ночам Софи писала.
Страницы её дневника были единственными свидетелями.
Они знали, каково это — улыбаться, когда болит.
Каково — быть лишней в собственной семье.

Софи не мечтала о славе.
Она мечтала быть нужной.

⸻

Она села на кровать, подтянула к себе ноутбук и зашла в блог — тот самый, где почти никто ничего не читал.
Когда два года назад она его создала, то надеялась найти единомышленников.
Но время шло, и она поняла: её слова не находят отклика.
И всё же ей становилось легче, когда она писала. Иногда выкладывала фото котов или закатов. Хоть никто и не реагировал — это было её маленьким убежищем.

Каштановые волосы вились от влажности, и сейчас непослушные пряди снова лезли в лицо. Она раздражённо отбросила их назад, не желая вставать за заколкой. Открыла почту — и нахмурилась.
Новое письмо. От кого-то с адресом ghost-reader98@…

Спам?

Она кликнула. На экране — короткий абзац.
Её сердце сделало кульбит.
А потом она застыла.

Файл. Тот самый текст с её школьного компьютера.
На прошлой неделе она хотела распечатать что-то из своих записей — на случай, если решит закрыть блог.
А она собиралась это сделать. После последнего звонка. После прощания.
И… похоже, забыла удалить за собой файл.

София всегда старалась быть незаметной.
Отвечала тихо.
О себе не рассказывала.
Старалась не сближаться ни с кем.

Но это письмо…
Оно было странным.
Не угрожающим. Не насмешливым.
А… доброжелательным?

Сложно объяснить. Но человек на том конце словно понял.
И даже поблагодарил.
За то, что она поделилась своими чувствами.

Софи почувствовала, будто кто-то постучал в её маленькую, неприметную дверь.
Словно сказал: «Я здесь. Я слышу.»

— Кто ты?.. — выдохнула она шепотом.

Пальцы дрожали, но она всё же написала:

«Спасибо. Не думала, что кто-то вообще читает. Наверное, я просто слишком стараюсь молчать.»

Она не была уверена, зачем отправила это.
Но внутри стало немного теплее.
Будто кто-то шепнул:
«Я вижу тебя.»

Глава третья. Строчки между строк

«Иногда мне кажется, что я умею говорить только в письмах. В них я настоящая. Без страха, без дрожи в голосе. Только слова — и я.»
Из дневника «С».

Эмиль не ждал ответа — он надеялся.

Проверял почту каждые двадцать минут, будто верил в рождественское чудо.
Он не знал, как часто она туда заглядывает — и заглядывает ли вообще.
Но мысль не давала покоя: что она почувствовала, когда прочитала письмо?.. А вдруг испугалась?..

Он почти решил больше не писать.
Почти.

Вдруг — уведомление.
Он, как ошпаренный, схватил телефон.

Одна строчка.
Только одна.
Но она будто вернула ему воздух.
Глупая, счастливая улыбка расплылась по лицу. Пальцы тут же застучали по клавиатуре — не хотел упустить момент. Хотел, чтобы это продолжалось. Хоть немного. Хоть ещё чуть-чуть.

«Я такой же, как и ты. Пока читал твои тексты — каждое слово отзывалось во мне. Я не мог спать. Хотелось ещё. Читать. Чувствовать. Дышать твоими строчками. Они — как шепот, который не хочется прерывать.»

—

София долго смотрела на экран.
Письмо. Новое. Настоящее.

В мире, где всё давно ушло в мессенджеры, письма казались чем-то почти волшебным.
Будто кто-то шлёт весточку из другого времени.
И ей это нравилось.
Нравилось, во что она ввязалась.

Она перечитывала его строчку снова и снова:
«Я такой же, как и ты…»

Это было больше, чем отклик. Это было признание. Кто-то почувствовал её. Не пожалел. Не дал совет. А просто — понял.

София написала ответ. Удалила. Написала снова.
И наконец — оставила то, что чувствовала:

«Спасибо тебе. Иногда мне кажется, что мои мысли — просто лишний шум. Но ты услышал. Это странно… приятно. И немного страшно.»

Она нажала «отправить».
Сердце забилось быстрее. Руки были холодными, но внутри стало тепло.

—

Эмиль прочитал — и на секунду забыл, как дышать.
Она ответила.
И в этих строчках была она. Живая. Настоящая.

Он написал:

«Странно — чувствовать тепло от слов, даже не зная, кто их написал.
Но я рад, что ты всё-таки не молчишь.
Ты сильнее, чем кажешься.
И я — слушаю.»

Он хотел написать больше, но остановился.
Не спугни. Пусть делает шаг она.

—

София перечитывала сообщение в полутьме. Только свет экрана освещал лицо.
«Ты сильнее, чем кажешься…»
Почему от этих слов хотелось плакать?

«А ты… кто ты? Почему тебе не всё равно?..»

Она не ждала прямого ответа. Но внутри жила крошечная надежда.
Что за ником ghost-reader98 — кто-то близкий. Кто-то, кто видит.

Ответ пришёл не сразу.
Но когда она почти уснула, телефон мигнул:

«Наверное, потому что я сам когда-то молчал.
И знаю, как это — кричать внутри, но бояться быть услышанным.
Мне не всё равно, потому что ты пишешь по-настоящему.
А это… редкость.»

София прижала телефон к груди.
Словно письмо имело вес. Словно оно грело.

«Хочешь сыграем в честные вопросы? Один ты, один я.
Без давления. Просто интересно.»

Эмиль ответил почти сразу:

«Давай.
Первый вопрос тебе:
Какая песня у тебя ассоциируется с одиночеством?»

Она открыла плейлист. Пролистала вниз.
Пальцы остановились — будто сердце выбрало:

«‘Asleep’ — The Smiths.
Слышала её в старом фильме. С тех пор — она обо мне.»

«А ты? Что бы ты сказал себе в десять лет?»

Эмиль замер.
Смотрел на экран. Пальцы — на клавиатуре. Но слова не шли.
Это был вход в прошлое. И он впервые за долгое время захотел туда вернуться.

«Я бы сказал:
‘Ты не странный. Ты просто слишком чувствуешь.
И однажды это спасёт кого-то, как ты мечтаешь.’»

София сидела, завернувшись в одеяло, и улыбалась.

Такой живой она себя давно не чувствовала.

«Что ты прячешь от всех, кроме себя?»

Эмиль долго молчал.
Но здесь, в этих строчках, ему было не страшно быть честным.

«Свою усталость.
Я умею быть весёлым. Умею казаться сильным.
Но иногда хочется, чтобы кто-то просто сказал:
‘Ты можешь быть слабым рядом со мной.’»

София прочитала — и что-то внутри щёлкнуло.
Она знала это чувство. И, наконец, нашла слова:

«А я прячу злость.
На тех, кто делает вид, что любит, но не замечает.
Я часто злюсь, а потом — виню себя.
Словно чувствовать — это преступление.»

Эмиль перечитал — и просто подумал:

«Софи. Ты совсем не одна.»

«Какой момент ты бы хотела пережить заново?»

Она удивилась, как быстро пришёл ответ:

«Однажды в детстве я проснулась рано, и мама заплетала мне волосы, пока играло радио.
Мы просто были вместе.
Это был редкий день, когда я чувствовала себя нужной.
Я бы хотела туда вернуться — не потому, что было идеально. А потому что было тепло.»

«А если бы ты мог исчезнуть на один день — куда бы ушёл?»

Он улыбнулся краешком губ:

«На чердак старого дома.
Я бы закрылся там с книгами, пледом и какао.
И слушал бы дождь по крыше.
Без спешки. Без разговоров. Просто — тишина и я.»

София закрыла ноутбук.
Сердце стучало, как после долгого бега.
Но не от страха.
А от чувства, будто она прикоснулась к чему-то настоящему.
И позволила прикоснуться к себе.

Глава четвертая. Тайное место

«Иногда слова становятся лицами.

Сначала это просто строки: курсив, ритм, смысл.

А потом ты начинаешь слышать голос.

А потом - видишь глаза.

И однажды узнаешь - это не фантазия.

Это живой человек.»

Из дневника «С».

В школе Эмиль не мог отвести взгляд от девушки на втором ряду у третьей парты.

София Мельникова.
Ударница. Тихоня. Почти невидимка выпускного класса.
Три года они учились вместе, и за всё это время говорили по-настоящему всего пару раз.
Обычно — кивок у входа, вежливый обмен ручкой, редкая улыбка, за которой следовал неловкий взгляд в сторону.

И вот теперь он сидел, уткнувшись в экран, и думал:
Как подойти? С чего начать?

Хотя бы один раз поговорить о чём-то, кроме учёбы. Просто спросить:
«Как ты?» — и действительно захотеть услышать ответ.

Софи всегда сидела на своём месте, склонившись над тетрадью или книгой.
Тёмные волосы мягко вились и чуть колыхались от сквозняка.
Стройная, аккуратная — строгая форма, клетчатая юбка с красной окантовкой, рубашка застёгнута до самой шеи.
Без макияжа, без украшений.
Её редко можно было увидеть вне библиотеки.

Он начал за ней наблюдать.
Не сталкерить.
Просто… смотреть. Прислушиваться.

Иногда она вынимала наушник, слушала тишину и еле заметно улыбалась.
Иногда — подолгу глядела в окно, где шла осень: дождь, ветер, листья. Всё так же тихо, как и она.

Однажды он услышал её смех.
Она отреагировала на его шутку, сказанную в кругу друзей, и этот едва слышный смешок ударил, как ток.
Он резко повернулся, но Софи уже спряталась за книгой.
Наверное, смутилась.
А он — запомнил.
Этот звук остался в нём, как песня, которую не можешь забыть.

Позже, в коридоре, он заметил в её волосах заколку — бабочка.
И замер.

«Моя любимая заколка — дедушка подарил.
Я очень бережно к ней отношусь.
Вообще восхищаюсь красотой бабочек. Их крылья — как отдельный вид искусства.»

Он помнил эти строчки.
Из письма.
А теперь видел их — вживую.

Он обернулся ей вслед, смотрел, как она уходит.
И, едва слышно, будто боясь спугнуть момент, прошептал:

— Но ты в разы красивее…

Они продолжали переписываться.
Тихо. Тайно. Только они двое знали об этом.

С каждым письмом Эмиль чувствовал:
Он не просто читает её.
Он влюбляется.

«Хочешь поделюсь местом, будто выпавшим из реальности?
На четвёртом этаже, в старом крыле, есть лестничная площадка у чердака.
Дверь туда всегда приоткрыта — её никто не чинит, кажется, про неё забыли.
Там большое окно во двор. Иногда я захожу туда после пятого урока просто посидеть.
В школе слишком громко. А там — совсем другое измерение.
Дерево за окном, дождь по стеклу и тишина, от которой становится ровнее.»

—

На следующий день после пятого урока Софи шла по опустевшему коридору, прижимая к груди тетрадь.
Она не собиралась туда идти.
Просто… ноги сами свернули. Любопытство? Или желание проверить, правда ли то, что он писал?

На четвёртом этаже она впервые заметила лестницу.
Металлические перила, облупившаяся краска, узкое окно.
И — приоткрытая дверь.
Скрипнула, когда она её толкнула.
И сразу — поток света.

Огромное окно.
Осенний двор.
Жёлтые листья, медленный ветер.
И тишина. Глубокая, мягкая, почти домашняя.

Софи сделала шаг внутрь.
Заметила лавку у стены, села. Положила тетрадь рядом. Посмотрела в окно.

Было спокойно. И немного волнительно.

— Ты тоже любишь это место?

Она вздрогнула.
Обернулась — в дверном проёме стоял Эмиль.
Не вбежал, не ворвался — будто просто… оказался здесь.

— О… прости, — сказал он смущённо. — Я не думал, что здесь кто-то будет.

Софи чуть улыбнулась, пряча глаза.

— Ничего. Просто… решила проверить, правда ли тут такое волшебство, как писали.

— И как?

Он вошёл, прислонился к стене.
Она кивнула:

— Похоже на правду.

Наступила пауза.
За окном ветер трепал дерево.
Эмиль сел на край лавки, оставив между ними расстояние.

— Знаешь, — сказал он, не глядя на неё, — раньше я думал, что людям не нравится тишина.
А теперь понимаю, что иногда она говорит больше слов.

Софи бросила на него взгляд сбоку.
Он не притворялся.
Просто был рядом — естественно, будто они всегда так делали.

— А ты не боишься, что кто-то подумает, что ты странный?

Он усмехнулся:

— Уже привык.
Пусть думают. Мне важнее, чтобы хоть кто-то понял.

Молчание вернулось, но теперь оно было не пустым, а тёплым.
Как будто они оба слышали одно и то же.

Софи не знала, почему ей не хотелось уходить.
Просто… сидеть.
Просто быть рядом.

Мир за окном был шумным, быстрым.
А здесь — было по-настоящему.

София поджала колени и обняла их руками, глядя в окно.
Дождь начал моросить — тонко, неслышно, будто краска по стеклу.

— Странно, — вдруг сказала она. —
— Что? — повернулся к ней Эмиль.

— С тобой… не нужно быть “правильной”. — Она говорила, не глядя. — Можно просто молчать, и это не неловко.

Он ответил почти сразу, тихо:

— Может, потому что ты — настоящая.
И люди это чувствуют, даже если не умеют сказать словами.

Софи повернулась к нему.

На секунду.
Не долго.
Но в этот миг что-то щёлкнуло внутри.