Ты снова моя

1

Все персонажи и места выдуманны.

Там где были мы, время застыло на месте. Я бреду по пустым дорогам, в поисках живого источника, который сможет утолить мою жажду. И каждый прожитый день я вновь один, в конце пути. Каждый день я убиваю в себе зверя и начинаю этот путь заново.

Сколько зим я прожил без тебя? Сколько солнечных, летних дней стлело за моей спиной? Без тебя мои вены пусты, в них прорастают корни одиночества. Они осушают меня. Убивают. Я умираю и воскрешаю сново, чтобы продолжить этот бессмысленный путь. Я продолжаю жить идя по накатанной. Ступаю ногой в трясину городской суеты. Я отличаюсь от всех. Я лишний среди народа. Но я вливаюсь. Повседневные хлопоты меняют меня. Я отпускаю тебя. Разжимаю кулаки и мирюсь с неизбежным.

​​​​​​Вспоминая твоё лицо, я попадаю в иллюзию. Обманчивое видение. Что-то призрачное и недосягаемое. Моя больная фантазия. Моя Амалия.

Дмитрий

-Гребанные сосунки! Вы что думаете вам это с рук сойдёт?! Да если бы не я, вы бы сгнили на улице! Сдохли бы как крысы! Я дал вам всё! Силу, деньги, показал вам жизнь, а вы неблагодарные ублюдские отродья!!! Выродки шлюх! Да я таких как вы сотнями закапывал под землёй! Что?! Думали я испугаюсь, заплачу, буду молить о прощении?! Хрен вам! Вы все уже трупы! Щенки безмозглые!-

Не трудно было словить батю. Не трудно было привезти его сюда. Не трудно было расправиться с частью его наёмных людей. В первую очередь, тех кто измывался над моей Амалией. Место подходящее и то труднее было найти. Глубоко в лесу. Где даже лесничие не ходят. Непонятно откуда здесь взялся сарай, но он оказался как нельзя кстати.

А батя... А что батя? Батя зарвался, у него уже всё рыльце в пуху, как у прожорливой хрюшки, что попала в курятник. Он перешёл все границы. Сколько же дел он натворил. И про сотни он не обманывает. Ну, только если слегка преувеличивает. Но жизней он действительно много погубил. Он калечил, насиловал, убивал. Не своими руками, такие как он руки не пачкают. Пособников у него много. Но все они действовали только по его инициативе. А это значит, что отвечать за всё придётся и ему тоже.

Марат, Дюха, Егор, Тёма. Собрались те, кому не плевать. Остальные разошлись кто-куда. Всем парням известно про батины делишки. Театр закрыт, спектакль окончен.

-А ну быстро развяжите меня, гавнюки поганые!-

-Батя не кричи. В этом нет смысла.-

Каким говном бы он не был, мне всё равно сложно признавать это. Я его уважал как человека, как тренера. Как часть семьи.

-А в чём смысл сынок? В том, что вы собираетесь сделать? Ты же не глупый. Понимаешь ведь, что этим только навредишь себе. Я гордился тобой, и тобой тоже Марат, да всеми вами! Вы же мои лучшие бойцы! Лига! А вы меня подвели. Сопли свои распустили. Хочу домой, хочу уйти, хочу сисечку! На что вы рассчитывали?! Что я вам хренова мамочка?! Волонтёр?! Думали, что деньги и годы на вас трачу просто так?! Когда принимаешь, нужно отдавать! Жизнь на улице вас не научила уму разуму?! Расправиться со мной решили?! Не по Сеньке шапка! Недоросли ещё недоумки, чтоб на батю тявкать!-

Никто из нас не захотел слушать его дальше. Хлопнув Тёму по плечу, направились на выход, из занюхонного сарая. С батей остался только Тёма. В своём инвалидном кресле, исхудавший и потерявший смысл к жизни.

-Куда пошли, говноеды?! Артём, развязывай узлы. Пошутили и хватит. Меня уже заебала ваша придурь! Развязывай сказал!-

Закрыв за собой дверь в сарай, ждём, когда всё закончится. Громкий звук выстрела оставляет отголосок в ушах. Дело сделано.

Месть не даёт никакого эффекта. Она безвкусна и не вызывает никаких чувств. Месть, это только лишь очередной рубец на сердце. Или скорее всего эрозия, которая не заживает, она будет гнить и кровоточить. Возможно, со временем, когда-нибудь эта рана зарубцуется. Ведь привыкнуть можно ко всему. Оправдывая ужасные поступки благими намерениями, утешить свою тревожную душу. В конце-концов принять и закопать этот груз в самых глубоких чертогах разума.

Больше батя не кричит. Больше он не причинит никому вреда. Теперь он лежит тремя метрами под поверхностью, усыпанный сырой землёй, вместе со своими четырьмя приемниками, которые посмели обидеть мою Амалию. Над их могилой возвышается пышная ель. Тихое и умиротворённое место, где никто и никогда их не обнаружит. Эти люди уйдут в забвение, чего и заслуживали. Деньги, которые он так яростно хранил и накапливал, мы поделили между всеми, кто участвовал в боях, на семерых. Никто не остался в обиде. Зелёного зла оказалось много, даже с излишком.

Совсем скоро нашего батю заменит другой батя, но это уже не наша проблема. Пусть её решают другие.

Спустя пару дней, парни разъехались в разные части страны, им есть что терять, и рисковать они не намерены. Остались только мы с Тёмой. Наши жизни пусты и не имеют никаких ценностей. Мы ждали удара. Ведь батя исчез, а его бойцы продолжают ходить по земле. Но ничего так и не произошло. С батей мы похоронили воспоминания о себе. Только вот наши воспоминания не удастся похоронить.

Амалия... Моя девочка, моя малышка. Я безумно скучаю по ней. Ни проходит ни одного дня, что бы я не вспоминал о ней. Она в моих мыслях, в сердце. Без неё я никто. Без неё жизнь стала серой и безразличной.

Марат докладывал мне о каждом её шаге. Иногда я не мог противостоять своим желаниям и следил за ней. Смотрел как она гуляет, сидит на лавке, греясь под лучами солнца. Её телесные раны заживали с каждым днём всё заметнее. Но я всё равно страдал за её боль. Очень трудно было себя сдерживать и не подходить к ней. Я мечтал ощутить вновь её запах и вкус. Прижать к себе и больше не отпускать. Когда эти порывы выходили из под контроля, я напоминал себе, почему мы не вместе. Это воспоминание отрезвляет и возвращает на землю. Вскоре она уехала к своим родителям. И я полностью её отпустил.

2

***

-Дима, включи кандёр, я тебя умоляю!-

-Он включён.-

-Ну что за дичь! По любому опять какой-нибудь нищеброд на драндулете встал. Таких надо прав лишать, чтоб дорогу не засоряли пробками. И вообще гнать их из города! Пусть в своё село едут, крестьяне!-

Оля горячая брюнетка. Она мне нравится, но только в постели. Оля мастерски справляется с задачей любовницы. Вывезет любого. Даже меня умудряется выжать как лимон. Но есть одно большое "НО"! Я её не выношу. Не выношу её манеру разговаривать, вести себя в обществе она тоже не умеет, слишком заносчивая, переоценивающая свои достоинства, которых по сути нет. Единственное её достоинство, это то, что она хорошо умеет трахаться. Слушая её сейчас, я теряю желание даже к этому. Так и хочется открыть дверь и выпроводить её из машины хорошим пинком под её силиконовый зад.

Разворачиваю машину и под недовольные фанфары стоящих в пробке водителей еду во двор. Блуждая по дворам, окончательно теряю терпение. Последней каплей становится её нудный голосок, растягивающий каждое слово. Останавливаю машину и сжимаю руль до хруста в суставах. Медленно выдыхаю и успокаиваюсь.

Осмотревшись по сторонам в поисках выезда, замечаю знакомый силуэт на детской площадке. Девушка, русые волосы, стриженные до плеч. Всё моё внимание приковано к ней. К девушке подбегает ребёнок, маленькая девочка, от четырёх до пяти лет, не больше. Вот она наклоняется к ребёнку и вытирает детские ручки салфеткой. Девочка убегает, а девушка садится на лавку, достаёт книгу и наконец поворачивается лицом ко мне.

Весь мир останавливается в этот момент.

Это она! Амалия... Моя Амалия!

Я не видел её почти пять лет! Увидев её сейчас, в моей груди всё сжалось. Сердце бьётся о рёбра как молот. Я сново в прошлом, я сново безумно люблю её! И не переставал любить, просто погасил в себе это чувство! Но сейчас, она здесь! Так близко!

-Дииимааа! Алееее! Ты чё меня не слышишь?!-

Очнувшись, закрываю глаза. Я и забыл, что Ольга в моей машине.

-Что?!-

Раздражённо спрашиваю её. Она цокнула языком и закатила глаза.

-Повторяю! Чё стоим, кого ждём?-

Открываю глаза. Мне не привидилось. Амалия всё ещё здесь. Такая хрупкая и красивая.

-Алеееээ?!-

Блядь... Это просто невыносимо.

-Пошла вон.-

-Чё?! Ты чё меня послал?!-

-Выметайся.-

-Ты ваще охренел?!-

Повернулся к ней и пристально посмотрел. Она наконец-то заткнулась. Выпучила на меня испуганные глаза, но выходить всё равно не собирается.

-Димося, ну ты чего? Котя.-

Продолжаю на неё смотреть. Ольга сглатывает и нервно жмётся. Во мне растёт презрение к ней, а вместе с ним и злость. Брови сами сводятся к переносице, и девушка не на шутку пугается. Быстро дёргает за ручку и выходит из машины. Цокая каблуками обиженно уходит.

Я паркую машину и выхожу во двор. Неуверенно иду к площадке. Захожу издалека. Пока что обхожусь обычным наблюдением. Смотреть на Амалию это уже само по себе наслаждение. Она внимательно читает строки в книге, изредка перелистывая тоненькими пальчиками страницы.

До меня доходит мысль, которую я упустил. Ребёнок... Если есть ребёнок, значит есть и муж. Тяжело вздохнув, печально выдохнул.

-Тыщ-тыщ-тыщ! Луки ввелх!-

Обернувшись назад, вижу ту самую девочку, которая подбегала к Амалии. В её маленьких руках игрушечное ружьё, которое она направила на меня. Не самая подходящая игрушка для девочки.

-Луки ввелх!-

И я поднимаю руки на уровне головы. Сажусь на корточки и всматриваюсь в детское лицо.

-Ты плеступник?-

-Нет.-

-А кто ты тогда?-

-Я...-

А что мне ответить? Я бывший парень твоей мамы? Кто я?

-Ааааа! Ты навелное дядька, котолый подметает, эту... Как там? Глязь! Да?-

-Наверное. А ты кто?-

-А я Виолочка! Но мне мама не лазлешает знакомиться с чужими! А тебя как зовут?-

Так нельзя же?! Зачем же тогда она знакомится?!

-Меня...-

-А что ты тут делаешь?-

-Я...-

-Смотли! Смотли! Бабочка! Такая класивая...-

Нетерпеливый ребёнок. Переключается с одного вопроса на другой, даже не дав мне ответить.

-Ну да, красивая.-

-А мне мама не лазлешает с чужими лазговаливать!-

И тут мне пришла мысль.

-А папа тебе разрешает?-

-Неееет! Я не знаю папу! А мама говолит, что папа плосто сильно занят, но он всё лавно меня сильно любит. А ещё мама говолит, что когда-нибудь он ко мне плиедет. А я хочу, чтобы папа плиехал.-

Какая хорошая новость. У Виолеты нет папы.

-У тебя красивое имя, Виолочка.-

-Ага! А мама говолит, что у меня класивое имя, потому что я особенная. Как мой папа.-

-А твой папа особенный?-

-Ага! Мама так говолит. Она всегда говолит, что мой папа саааамый особенный!-

Девочка красочно обозначила руками, как сильно особен её отец для Амалии. Во мне заскрежетала ревность.

-Сколько тебе лет Виолочка?-

-Четыле!-

Она показала на пальцах, но почему-то только три. Четыре года... Просто догадки, но стоит расспросить.

-А как зовут твоего папу?-

-Дима!-

Четыре года... Дима... Подо мной рушится пол! Смотрю на девочку и не могу поверить! Чувствую, что мне не хватает воздуха.

-Виола! Сколько раз я тебе говорила, что нельзя подходить к чужим дяденькам!-

-Ой! Мама сейчас лугаться будет. Убегай.-

Сложив ручки в трубочку, Виолета предупреждая нашёптывает мне.

-Мужчина! Немедленно отойдите от ребёнка! Иначе я сейчас вызову полицию!-

Её тихие шаги приближаются. Моё сердцебиение учащается, разгоняя адреналин по венам. Она совсем рядом. Я не видел её так близко слишком долго.

Встаю во весь рост и поворачиваюсь к Амалии. Она застывает в метре от меня. Заглянув в её зелёные глаза, понимаю, что не смогу её отпустить второй раз. Её и свою дочь.

3

Амалия

Прошло так много времени. Всего пять лет, но кажется целая жизнь. Столько всего изменилось за это время. Я изменилась. С той самой роковой ночи. Раны зажили, не осталось даже шрамов. Но душевные шрамы... Боль уже стала отголоском. Временами она даёт о себе знать, как больные колени у стариков, при смене погоды. Но порой простреливает как свежая. В такие моменты я реву белугой, вспоминая всё. Диму я вспоминаю намного чаще. Я простила его. Он всё ещё со мной, в моём сердце.

Он ушёл, я сама его прогнала. Так было нужно. Ведь боль была невыносима. Рядом с ним, она стала бы смертельной. Я проклинала его, но не переставала думать о нём. Я так сильно скучала по нему! Терзания причиняли ещё больше боли, к той что уже существовала.

Марат с Маришкой помогали мне всем, чем только могли. Не смотря на мой протест, Марат всё же вызвал врача. Я была напугана тем, что незнакомый человек может привести с собой тех ужасных людей, которые творят ужасные вещи! Но Марат уверил, что этот врач очень надёжный человек. Он в такой же западне, что и все мы. И желает он выйти из этой ловушки не меньше нашего.

Врач осмотрел меня только там, где я ему позволила. Он был возмущён моими отказами провести более тщательный осмотр. Говорил, что кровотечение у меня не спроста, нужно осмотреть место на наличие разрывов или более серьёзных травм. В случае необходимости, наложить швы. Но я не позволила. Даже если повреждена матка, как он подозревал. Плевать. Я истеку кровью, но больше никому не позволю прикасаться к своим интимным местам.

Его завершающим и неполным диагнозом стало сотрясение головного мозга, вывихи лучезапястных суставов, повреждение мягких тканей, ну конечно же разрывы, там где допуска у него не было. С внутренними органами всё осталось неизвестно. Врач объяснил, что для более детального диагноза ему необходим весь спектр диагностических приборов, а так же техника для проведения точечных анализов. В кустарных условиях он сделал всё, что смог. Выписал мне лекарства и наложил на руки эластичные бинты.

Спустя неделю я уже была на ногах. Но всё ещё в тяжёлом состоянии. Мариша выводила меня на свежий воздух. Дом в котором они с Маратом поселились находился где-то в глуши. Отрезанный от всего мира. Ни одного соседнего домика вблизи я так и не нашла. Вокруг только деревья и полное отсутствие каких либо намёков на цивилизацию. Лишь шелест листвы и пение птиц.

Пока я приходила в нормальное состояние, гуляя по вымощенной брусчатке. Марат перевёз все мои вещи в дом. Отдал ключи хозяйке съёмной квартиры, а за выбитую дверь она забрала залог. Я уверена, что ему помогал Дима. Все мои вещи были аккуратно и с любовью сложены, даже плюшевый медведь оказался среди вещей. Когда я его увидела, моё сердце так сильно сжалось. Прижав к себе игрушку, проплакала долгое время.

Время шло, мне становилось легче. Спустя три недели я почти полность оправилась. Но с внутренним состоянием творилось что-то не так. Утренняя тошнота, резкие приливы усталости. Вскоре я не могла есть практически ничего. Вся еда вызывала тошноту. Марат ещё раз позвонил врачу, на что тот посоветовал купить тест на беременность. Марату пришлось ехать за тестом.

Результат. Я беременна...

У Мариши с Маратом были сомнения на счёт того, чей это ребёнок. Ведь произошло то, о чём и говорить страшно. Но я знаю, что беременна я от Димы. Подонки, что меня насиловали были весьма осторожны на свой счёт и применили контрацептивы. Марату об этом я бы никогда не стала рассказывать, но с подругой поделилась сразу же.

Я умоляла Марата не говорить о беременности Диме! Он был недоволен моей просьбой. Я понимала, что это гнусно, но хотела оставить всё в тайне. Пообещав, что со временем сама ему расскажу об этом, уговорила Марата молчать. Но найти смелости на откровения я так и не смогла.

Я решила двигаться дальше. Выделив время на долгое прощание с подругой, собрала свои вещи. Поблагодарила за помощь и решила отправиться домой. Марат не отпустил меня одну. Он отвёз меня в город, там я забрала документы из универа и уехала к родителям.

Мама с папой были очень расстроены и обеспокоены моим состоянием и внезапным приездом. Рассказывать весь ужас я им не стала. Просто сказала, что на меня напали и я захотела вернуться. Как объяснить им то, что я беременна, мыслей не оказалось. В итоге они сами догадались. Вернее мама догадалась. Смотря на мою тошноту и вечно усталый вид, сделала выводы. Я ей созналась, что встречалась с парнем и забеременела. Конечно же родители не были в восторге, но поддерживали меня всевозможными способами.

Беременность протекала не легко. Прибыв в деревню, мама дала мне пару дней свыкнуться и отвезла в больницу. Побои могли привести к сложностям, нужно было убедиться, что с ребёнком всё в порядке. На кресло я села только с одним условием, осматривать меня должна женщина. У мамы и врача на лице застыл вопрос. Но совсем скоро они догадались в чём дело. Никто не стал на меня давить и задавать ненужные вопросы. К моему выбору, не заявлять об этом инциденте публично, отнеслись с уважением. Никакой полиции, никаких заявлений. Все мои решения молча восприняли как должное. Я очень благодарна за такое понимание.

Все результаты осмотра и анализов врач озвучила маме, а после уже мне. Врач была шокирована увиденным. Сохраняя докторскую выдержку, она старалась вести себя уверенно. Но в её глазах проскальзывало сострадание.

Только не это! Жалость не приведёт ни к чему хорошему! Только заставит прокручивать в голове всё заново! Мне не нужна жалость! Только лишь понимание того, что я хочу забыть и не ворошить страшные воспоминания.

Мама сдерживала слёзы, создавала вид спокойствия. Но слёзы вырывались наружу и стекали по её щекам.

Слухи, которые стали распространяться по деревне лишь усугубляли наш тяжёлый период.

"Непутёвая дочь, приехавшая из столицы, нагуляла внебрачного ребёнка."

Люди злы на язык. Но моя мама боевая женщина. Она знала, кто распускает слухи и при всех морально отшлёпала Тётю Валю. Та осталась недовольной и униженной.

4

Дмитрий

Амалия изменилась. Больше я не вижу ту самую дерзкую девчонку, я вижу перед собой мать. Принимая во внимание тот факт, что она не знала кто находится рядом с Виолетой, и она явно проигрывает в размерах и силе. Но Амалия всё равно кинулась яростно защищать свою дочь, заслоняя девочку своим хрупким телом. Её храбрость достойна уважения. Она очень дорожит своим ребёнком.

Нашим ребёнком.

Я почти уверен, что ребёнок наш. Я даже и думать не желаю о том, что она могла забеременеть в ту ночь, когда... Нет! Только лишь приближаясь к мысли, что тогда произошло, я начинаю выходить из себя. Злость накатывает с такой силой, что сдерживать её невозможно. Сейчас я обязан сохранять спокойствие. Рядом она, Амалия. Она и моя маленькая дочь. Ради них я отпускаю всю злость. Выдыхаю и успокаиваюсь.

Амалия не хочет подпускать меня к себе и ребёнку. Оно и понятно. Столкнувшись с тяжёлым прошлым, её опасения вполне объяснимы. На её требования, пообещать оставить их, отступив навсегда, я промолчал. Я не смог дать такое обещание. Ведь я понимаю, что сдержать его не смогу. Увидев её спустя столько лет, я будто сново ожил. Та брешь в моей груди пропала. Заросла мгновенно. Во мне проснулись эгоистичные позывы, быть рядом, не смотря на её противоположные чувства, не смотря на её просьбы. Я поддаюсь своим желаниям и не могу отойти в сторону.

Но всё же задевает её холод. Задевает то как она смотрит. С пренебрежением. Как отстраняется, держа дистанцию. Даже то, как она выдернула свою руку из моей, словно ошпарившись кипятком. Она не простила, и я понимаю, я это заслужил. Но есть опасение, что дело совсем не в этом. Возможно я стал для неё полностью безразличен. Ненависть я смогу сдержать. Ненависть можно обратить в другую сторону, если очень постараться. Но равнодушие станет ударом ниже пояса. Равнодушие убивает в человеке личность, это может значить только одно, я потерял её навсегда. Узнать точно возможно только при более длительном общении. Пока я не увидел в Амалии ни одного намёка на обратное. И если я не ошибся и Амалия действительно воспринимает меня как бельмо в глазу. Я сгину и больше не потревожу её. Погашу в себе эгоиста и отступлю назад. Но ребёнка я не оставлю. Я буду участвовать в воспитании Виолеты. Она моя дочь, я уже пропустил четыре года её жизни. С сегодняшнего дня всё изменится.

Сев за руль смотрю на отражение в зеркале. Амалия смотрит в ответ. Она так красива, я скучал по ней как безумец. Желал увидеть её, ощущать её присутствие. И вот она совсем рядом. Но на душе легче не становится. Её отчуждённость и апатия разбивают меня на осколки. Амалия показала себя настоящую только при встрече. Но на её лице я увидел лишь испуг и удивление. Впрочем и на моём лице тоже были аналогичные эмоции, когда я её увидел.

Я продолжаю смотреть в её зелёные глаза. Жду хоть какой нибудь реакции. Пусто. Она холодна как лёд. Отрываю от неё взгляд и завожу машину. Тронувшись с места, везу их в кафе, которое находится рядом с моим клубом. Переваривая унылые мысли в своей голове, выезжаю со двора. Глаза сами тянутся к зеркалу. Не сдерживаюсь и сново кидаю на неё взгляд. Всего доля секунды и Амалия прячет глаза, отвернувшись в сторону. Она смотрела на меня всё это время! И я успел поймать связь в её взгляде!

Амалия умелая притворщица. Я почти отчаялся. Сново ловлю её глаза, и в них сново холод. Улыбнулся одним уголком губ. Увидев мою ухмылку, она сново выдала себя. На её лице мелькнуло волнение, а следом и стыд за свою несдержанность. Отвела взгляд и на протяжении всего пути больше не смотрела на меня. А я не упускал возможности и периодически поглядывал на неё. Амалия чувствует каждый мой взгляд. Она всё больше и больше запутывается в сетях своих же сомнений, и на её лице появляется лёгкий румянец. Увидев порозовевшие щёки, во мне начинает бушевать дикий зверь. Он так и пытается вырваться на свободу, сгрести её в объятья и впитывать запах, без которого дышать было так трудно.

Молчание нарушает Виолета. Своим детским голоском, она возвращает меня на землю. С детьми я сталкивался очень редко. Если хорошо подумать, то скорее всего только в детстве, когда сам ребёнком ещё был. Я не умею разговаривать с детьми, не понимаю как вести себя правильно, что можно говорить и в какой момент лучше промолчать?

Всю дорогу девочка задавала вопросы. Много вопросов. Амалия находила ответы на каждый. Как у неё это получается, для меня остаётся загадкой? Она хорошая мама, её терпению можно позавидовать. Даже, когда Виолета начала громко петь песни, Амалия тихо ей подпевала. А у меня кажется мозг атрафировался от стольких вопросов и бесконечных песен. Но есть во всём этом, что-то притягивающее. Незнакомое, далёкое от привычного. Что-то приятное... На незнакомые ощущения я моментально покрываюсь защитной бронёй.

К счастью мы добрались до кафе. Вышел из машины и помог выйти Амалии. Она даже позволила мне самому спустить Виолету. Подхватив девочку за маленькое тельце, аккуратно вынул из машины и поставил на пол. Никогда я ещё не был так осторожен. Даже слегка вспотел от волнения. Виолета такая крошечная, что я боюсь случайно причинить ей вред. Закрыв дверь собрался идти в кафе. Не успев шагнуть вперёд, почувствовал крошечную хватку на своём указательном пальце. Резко остановившись посмотрел вниз. Виолета крепко ухватилась за мой палец, и с улыбкой на лице смотрит на меня. Так открыто, без фарса, без притворства, без каких либо помыслов. Открыто и чисто. Я не встречал такого взгляда, никогда. С меня будто сбили броню. Чувствую себя голым посреди улицы. Абсолютно растерян и уязвим. Что мне делать дальше?

-Ну что? Идём за моложенкой, да?-

Кивнул Виолете. Она потянула меня вперёд и я покорно ей повинуюсь. Обернувшись на Амалию, вижу как она пытается сдержать улыбку.

Забавная ситуация. Кажется меня уделала маленькая девочка. Я отправлял на лопатки здоровых мужиков. Не терялся перед теми кто значительно превышал меня в весе и габаритах, так же как и в колличестве. Но маленькая девочка выбила меня из равновесия всего одним прикосновением. Это полный нокаут. Я даже пикнуть не успел, как меня нахлабучили. Если бы Марат видел меня сейчас, не жил бы я больше без подстёбов.