“Ты мне не нравишься.”
Она сказала это тихо, почти буднично. Как будто говорила о погоде.
Но он почувствовал, как сжались кулаки. Никто… никогда…
Она стояла перед ним в рваных джинсах и дешёвой кофте. Без макияжа. Без намёка на попытку понравиться.
И выглядела чертовски красиво. По-настоящему.
— Не притворяйся лучше, мажор. Мы из разных миров.
Он усмехнулся.
— А ты, значит, из мира, где за наглость не бьют по губам?
— А ты из мира, где на “нет” отвечают “да”?
Их взгляды сцепились, как лезвия.
С той минуты он не мог выкинуть её из головы.
И ещё не знал: она будет его слабостью.
А он — её самым большим страхом.
Алина
Первый день.
Огромный корпус, высокие потолки, запах свежей краски и кофе из автомата. В животе — вакуум. Руки холодеют, но лицо — спокойное. Всегда спокойное.
Город встретил её шумом, давлением, темпом. Здесь люди спешили даже когда стояли. Алина пришла пешком, за полчаса до начала пары. В серой ветровке и с ноутбуком в тонком рюкзаке.
Она села в последнем ряду и уткнулась в экран. Ей не нужны были взгляды. Не нужны подруги. Ей нужно было только — закончить учёбу и выжить в этом мире, где никто не держит дверь, если ты не в Prada.
— Освободите место, — сказал чей-то голос.
Низкий. Спокойный. Но не просящий — приказывающий.
Она не подняла глаз.
Место рядом было свободно. Место слева — тоже. Почему именно её?
— Эй. Ты глухая?
Теперь он навис над ней.
Белая футболка под чёрной кожаной курткой, дорогие часы, самодовольная ухмылка. Светлые волосы, прищуренные глаза. Он знал, что красивый. И пользовался этим как оружием.
Она подняла взгляд.
— Я здесь сижу. Ты можешь сесть где-нибудь ещё.
— А ты дерзкая. Не в тему, но… забавно.
Он сел рядом, не дождавшись разрешения.
Она почувствовала его запах — дорогой парфюм, с ноткой чего-то мятного и горького. Слишком резкий для 9 утра.
— Новенькая? — спросил он, даже не глядя.
Она молчала.
— Ну да. Сразу видно. Глаза как у оленя перед фарами.
Он хмыкнул, набрал сообщение в телефоне.
— С провинции, да? Угадай, как я понял.
Она повернула голову. Её голос был ровным:
— Ты всегда так унижаешь людей, которых не знаешь?
Он медленно повернулся к ней.
Улыбка исчезла. На секунду. Потом вернулась — но уже с другим оттенком.
— А ты не такая простушка, как выглядишь. Это даже интересно.
Он протянул руку:
— Артём.
Она не взяла.
— Мне неинтересно.
Он засмеялся. Тихо, но с наслаждением.
— Знаешь, Аноним, чем больше ты строишь из себя ледышку — тем больше хочется растопить.
Она отвела взгляд.
Глупо, но кожа вспыхнула под свитером.
Он был опасным типом.
И опасность — чувствовалась с первой минуты.
Артём
В ней было что-то раздражающе неуместное.
Таких, как она, он встречал. Деревенские — с позой гордости, которую в больших городах смывают за неделю. Только не в этот раз. Эта — держалась.
Он не знал, почему продолжал цепляться. Может, из-за того, что она его игнорировала.
Артём привык быть первым — в списках, в клубах, в чьих-то фантазиях. А тут — пустота. Ни взгляда, ни кокетства.
Это задело.
“Ты не хочешь играть — значит, игра будет интереснее.”
Алина
Столовая гудела. Толпа, подносы, запах гречки, разговоры на повышенных тонах.
Алина взяла кофе, бутерброд и села у окна. Там было тихо.
Она достала тетрадь и стала читать — контрольная на следующей неделе, а в новой группе всё нужно догонять.
— Привет.
Голос раздался сверху. Опять. Он.
Артём. В белой футболке и спортивных штанах, в компании двух таких же ухмыляющихся парней.
Он опустился на стул напротив без спроса.
— Мы с ребятами тут поспорили.
Он говорил громко, будто для всех вокруг.
— Говорю им: она такая холодная не потому что гордая, а потому что с мужиками не знакома.
Смех друзей.
— Ну? Я прав?
Алина медленно подняла глаза.
Глаза, как нож.
— А ты всегда такой… тупой? Или это только после завтраков?
Усмехнулись уже другие. Девушки за соседним столом. Кто-то даже сказал: “Вот это жгёт!”
Артём замер. На долю секунды.
Его задело.
Он подался вперёд, голос стал ниже:
— Ты понятия не имеешь, с кем разговариваешь.
— А ты понятия не имеешь, с кем не стоит.
Она встала. Спокойно. Взяла поднос.
— У тебя может быть всё. Кроме моего времени.
И ушла.
Артём
Он не знал, что это чувство называется вожделение, когда ты злишься, что хочешь.
Он смотрел ей вслед и впервые за долгое время не знал, что сказать.
Не потому, что нечего. А потому, что всё — бессильно.
Алина
— Что значит “в парах”?
Вопрос повис в воздухе, как угроза.
— Именно то, что я сказала, — спокойно ответила преподавательница. — Курс «Современные медиа и культура» предполагает совместный проект. В парах. Темы — на выбор, но пары — я уже распределила.
Алина сжала ручку. Её сердце не сжалось — оно уро́нилось.
Её фамилия — Коваль. По алфавиту она почти последняя. И вот —
— Коваль и… Власов.
Нет.
Нет.
Нет!
Она почувствовала, как взгляды пронзают затылок. Особенно один — знакомо самодовольный.
— Повезло, малышка, — прошептал он, проходя мимо. — Теперь будешь со мной два месяца. Лично. Плотно.
Алина молчала.
Но внутри всё кипело.
Артём
— Тебе правда так тяжело провести со мной пару часов в неделю? — спросил он, когда они вышли из аудитории.
— Тяжело дышать рядом с высокомерием. Воздух портится.
Он усмехнулся.
— Я бы мог обидеться.
— Попробуй. Вдруг получится почувствовать что-то реальное.
Её голос был холоден, но взгляд… В нём что-то дрогнуло.
Он заметил.
И понял — она сильнее, чем казалась.
— Ладно, мисс Провинция. Завтра после пар — библиотека. Проект не напишется сам.
— А ты что, читать умеешь?
Он засмеялся.
Громко. От души.
Первый раз за долгое время — не над кем-то, а из-за кого-то.
В библиотеке, на следующий день
Тишина. Скрип стульев. Страницы.
Они сидели друг напротив друга. Он уставился в экран ноутбука, делая вид, что работает. Она — писала от руки. Конспект был аккуратным, как её коса.
Он не выдержал:
— А ты всегда такая правильная?
— А ты всегда такой…
Она замолчала, подбирая слово.
— Сексуальный? — подсказал он с улыбкой.
Она даже не моргнула:
— …пустой.
На этот раз — он промолчал.
Но она заметила, как на секунду в его взгляде мелькнуло что-то настоящее. Боль? Или усталость?
Или… одиночество?
Он закрыл ноутбук. Медленно.
— Слушай. Я не всегда был таким.
— Я не всегда была наивной, — сказала она, не глядя.
— Ты — наивная?
— Только раньше. Сейчас — просто осторожная.
Пауза.
— А с кем ты была до переезда? — вдруг спросил он.
Она подняла глаза.
В них зажглась защита. Слишком быстрая.
— Не твоё дело.
— То есть кто-то разбил тебе сердце?
— А ты его лечишь?
Он облокотился на стол, наклонился ближе.
— А если бы хотел?
Она смотрела прямо. Долго.
— Тогда сначала научись его иметь.
💔 Алина Коваль
19 лет. Первокурсница.
Стройная, сдержанная, с осанкой, как у балерины.
Высокие скулы, аккуратный нос, губы без помады — природная красота, которая не требует макияжа.
Глаза — серо-зелёные, пронизывающие, с лёгкой усталостью мира в зрачках.
Темно-русые волосы, часто заплетены в косу или собраны в низкий пучок.
Одевается скромно: джинсы, водолазки, толстовки, иногда старый кожаный рюкзак.
Она не строит из себя “не такую”, она просто не такая.
В голосе — твёрдость. В походке — целеустремлённость.
Прошлое научило её не доверять.
Но внутри — ещё горит свет, хотя и под слоями холода.
🔥 Артём Власов
21 год. Третий курс.
Сын миллионера. Внешность — обложка глянца:
Спортивное телосложение, широкие плечи, лёгкая небритость, светло-карие глаза с лукавинкой.
Волосы — русые, небрежно уложены, будто только что с фотосессии.
Белая футболка, кожаная куртка, часы за сотни тысяч — не ради понтов, а по привычке.
Он красив настолько, что это почти обидно.
Но за внешним спокойствием — волчья натура. Привык побеждать. Привык, что женщины смотрят снизу вверх.
Кроме одной.
Он привык быть желанным. А её — хотелось.