Ты вышел из тьмы

Глава 1.

Весна в Фолганде — самая непредсказуемая вещь на свете. Сегодня радостные птицы рассаживаются по веткам и до ночи готовы петь свои песни, а завтра вновь скрываются под навесами домов, а снег покрывает крыши. В такие дни руки Вельды беспощадно мёрзли, и она постоянно согревалась собственным дыханием, лицо заливал яркий румянец скрывая мелкие веснушки возле носа.

Эти веснушки были причиной вечных переживаний и противоречий. Вельда то была в восторге от них и копны рыжих волос, дополняющих образ, то возмущалась солнышку, которое норовило подчеркнуть её недостаток. Теперь же, с переездом в столицу земель Фолганд, прошлые волнения стали казаться ей по-детски нелепыми и почти забылись. Она взрослая девушка, сама себе хозяйка и думать о разных глупостях ей не пристало. У неё начиналась другая жизнь, от которой она ждала только хорошего, а может и немного сказочного.

Вельда закрыла маленькое окно почти под самой крышей двухэтажного небольшого здания. Весна вновь показала острые морозные зубки, в комнате сделалось холодно и неуютно. Вспомнив о камине в общей зале, Вельда решительно направилась вниз по скрипучей полутёмной лестнице, постепенно оказываясь в совершенно другом мире.

Наверху сумрачно, одиноко и холодно. Маленькая комнатка, где жила Вельда, не всегда прогревалась зимой. Каким бывает лето в Фолганде она не знала. В Холмонде она жила в уютном доме с отцом, который много болел последние лет пять, поэтому оставил после себя лишь множество неоплаченных счетов. Вельда подрабатывала в цветочной лавке, но денег хватало только на самое необходимое, большая часть уходила на лекарства и услуги лекарей.

После смерти старика Уило дом забрали за долги, а Вельда Арана перелётной птицей оказалась в чужом городе далеко на севере, у тёти Рейны. Нет, жаловаться было не на что. Вельда и сама это понимала. Тётя приняла племянницу очень хорошо, но ничего, кроме крошечной комнаты над трактиром и работы помощницы в самом трактире, предложить не могла.

Единственная неприятность — у тёти не было книг, а Вельда привыкла читать. Читала она всегда много, не в силах оторваться от чудесных историй. Отец был школьным учителем и владельцем пусть небольшой, но отменной библиотеки. Вельда любила проводить время с книгой, зачитываясь историями о принцах, драконах, колдунах и приключениях, что так и норовят случиться с тем, кто осмеливается ступить за порог. Деятельная натура Вельды требовала новых эмоций и событий. Как ни страдала она от потери отца, но путешествие в Фолганд стало для Вельды подобным приключением. Любимые книги оживали образами северных земель и дарили немыслимые обещания необычных тайн и встреч.

Поэтому так любила Вельда «другой мир» в тётушкином трактире под странным названием «Пустая бочка». И если часть с бочкой была Вельде понятна, то вопрос пустоты данного предмета занимал очень сильно. Она даже приставала к тёте Рейне с расспросами, но та только разводила руками и уверяла, что ничего особенного название не означает, а трактир всегда так назывался, сколько она себя помнит.

Сама для себя Вельда сочинила разные сказочные объяснения странному факту и, помогая тёте, постоянно находила подтверждение своим идеям. Может быть, бочку опустошили великаны? Или гномы праздновали в трактире праздник урожая, всё выпили и требовали добавки? В любом случае, странное название не могло возникнуть случайно.

 «Какая же ты у меня фантазёрка!» – так говорил при жизни папа Вельды, слушая очередную историю. «Ну и пусть! Так интереснее жить», – думала теперь совсем взрослая рыженькая девушка, разнося заказы посетителям. Она всегда считала, что в обычной жизни должны присутствовать чудеса, поэтому находила их везде, радуясь открытию.

Народ на севере в основном простой и не злобный. Как и везде любили выпить долгими зимними вечерами, пошуметь иногда, посидеть перед огромным камином и посмотреть выступления заезжих артистов. Рыжую никто не обижал, знали, что Рейна Арана может и сковородой огреть, если кто-то заденет любимую племянницу, а потом никогда не пустит в трактир. Для некоторых посетителей второе оказывалось намного страшнее.

Да и желания обижать юркую тоненькую девушку, что всегда улыбалась, подавая напитки, ни у кого не возникало. Весёлым огоньком летала она между столиками, обязательно согревая простым добрым словом незнакомых людей.

Посетители весело звали её «Рыжая» или «Белка». Вельда отзывалась в любом случае, получая удовольствие от общения с посетителями и разговоров вокруг. Эти люди заменяли ей книги. Какое же невероятное множество историй, приключений, драм и весёлых ситуаций проходили перед глазами. Она жадно впитывала разговоры и перипетии жизни столицы. Помогала тёте и вслушивалась в рассказы торговцев о дальних странах или в воркование парочек в дальнем уголке, даже однообразные сетования крестьян на урожай доставляли радость. Её собственный мир становился ярче и богаче.

– Вельда! Девочка, Григор пришёл, налей ему как всегда! – тётушка выглянула из жаркой кухни, где напористо командовала парой поварих.

Последняя ступенька — и вот, Вельда теперь точно в другом мире. Плечистый Григор сидит на своём обычном месте справа от входа, улыбается и машет огромной ручищей. Вельде он казался забавным приятелем, неотъемлемой частью сказочного мира общей залы трактира. Григор-великан — добрый и весёлый. Моргает круглыми глазами, когда подруга приносит медовое пиво, ничего не говорит, только смотрит. То вдруг что-то пытается сказать, слова не выходят, а Вельде некогда ждать, когда Григор договорит. Вокруг столько интересного.

Глава 2.

Вельда услышала незнакомый голос и быстро поставила поднос с заказом на стол к узколицему приверженцу местной религии. Как она успела заметить, мужчина мгновенно вжал голову в плечи и словно сам стал меньше, пытаясь слиться со стеной. Угроза в простом вопросе оказалась слишком явной.

За время работы в трактире Вельда узнавала по голосам многих, даже тех, кто долгое время бывал в разъездах. В основном посетители составляли постоянный круг из живущих рядом горожан, торговцев, снимающих в трактире комнату, и крестьян, что возили урожай на ближайший рынок или сами что-то покупали.

Обладатель незнакомого голоса неторопливо пересёк залу и устроился возле камина. Все разговоры сразу прекратились, однако через минуту вошли в привычное русло, став намного тише. Весёлая непринуждённость исчезла. Неприятный груз общей насторожённости лёг на плечи.

– Вельда, – тётя тихонько поманила племянницу к себе. – Возьми бокал, помнишь, я показывала, тот особый, и налей из маленького бочонка.

– Но это же…, – Вельда широко распахнула глаза, твёрдо усвоив, что из маленького бочонка никогда и никому не наливают.

– К нам пожаловал сам Стефан Фолганд, брат лорда Фолганда.

Чувствуя, как дрожат коленки, и сгорая от любопытства, Вельда выполнила все указания тёти Рейны. Осторожно поставила высокий бокал из тонкого стекла на поднос, наполнила рубиновой жидкостью из заветного бочонка и направилась к посетителю. Шагала размеренно, а руки дрожат, ноги подгибаются. Много всего слышала Белка о брате лорда Аспера. Мало хорошего слышала она. Страшно и любопытно, но в конце концов, что она, как дурочка маленькая, перед лордом робеет. Решительно задрав подбородок, Вельда дошла до камина, где расположился гость.

– Ваше вино, господин, – почти твёрдым голосом, с некоторым вызовом смогла выговорить Вельда.

Всё это время герой местных сплетен продолжал сидеть в тёмной накидке с капюшоном, закрывающим лицо, что, само собой, показалось Вельде странным и очень таинственным, но она не успела ничего особенного вообразить, потому что совершенно обыденным движением мужчина сбросил капюшон и протянул руки к огню, отогревая тонкие пальцы. Не только молоденькие девушки мёрзнут на весеннем ветру, как оказалось.

Почти не глядя на Вельду, он взял бокал и откинулся на диванчике. И она с грустью поняла, что сегодня на этот диванчик сесть уже не сможет. Как-то так само собой получилось, что вокруг Стефана Фолганда образовалась пустота. Даже за ближайшие к камину столики больше никто не рискнул сесть. Камин продолжал весело потрескивать и согревать, но рядом прочно обосновался кусочек темноты и холода. Вельда и сама не знала, почему так решила, откуда вдруг пришли образы, но всей душой ощутила одиночество и пустоту. Она подумала, что может и хорошо, что брат лорда не приходил в «Пустую бочку», где так здорово было ходить между столиками, разносить заказы и слушать истории. А теперь пришёл этот… «Ледышка», – мысленно обозвала она его. Пришёл и всё испортил.

– Можешь идти.

Вельда и не заметила, что стоит с подносом возле гостя в задумчивости. Он всё же посмотрел на неё и стало ясно: прозвище она придумала самое подходящее. Глаза — два острых осколка льда в зимней воде.

«Он не маг, он колдун», – вновь подумалось Вельде, и ледяная змейка страха заползла в душу. Она заставила себя ответить на этот взгляд и уйти с высоко поднятой головой. Не зная, смотрит ли он в спину или уже вновь погрузился в свои мысли. Ей почему-то, казалось, что смотрит. И это заставляло тянуться струной и не давать слабину.

– Опять снег пошёл! – с радостным возгласом, показавшимся неуместным теперь, в трактир влетел бродячий кукольник со своим театром.

Он часто заходил в «Пустую бочку» и радовал представлениями посетителей. Отряхнувшись от снега, кукольник развернул ящик, мгновенно ставший сценой, и начал представление. Вельда приготовила ему горячего яблочного вина, чтобы согреться. И сама, позабыв обо всём, смотрела во все глаза. Рядом уселся Григор-великан, счастливо улюлюкал и аплодировал шуточкам артиста. Посматривал в сторону подруги круглыми глазами, невзначай иногда касаясь плечом её плеча. Вельда почувствовала тепло и счастье. Сказка вернулась, перестав быть страшной и непонятной. Белка на время забыла о брате лорда, что чёрной птицей сидел перед камином

– Погляди, народ, новую сказку, – зазывал кукольник. – Это жрец идёт! Подношения Дивному богу несёт!

Кукольник дёргал за ниточки, и фигурка, изображающая жреца, согнулась в три погибели, огромный мешок за плечами. Зрители смеялись, узнавая то, что часто видели в обычной жизни.

– А Дивный бог, вот он! Явился к нам!

Появилась новая кукла — ярко-жёлтые одежды и человеческое лицо с завязанным ртом. Века не менялся образ Дивного бога в народе Фолганда.

Между жрецом и божеством затеялся диалог, но Вельда отвлеклась, потому что случайно посмотрела на Стефана Фолганда, застывшего возле камина. Его пальцы с такой силой сжимали бокал, что побелели сильнее прежнего. От природы ли или по иной причине он был довольно бледен, и Вельда только теперь заметила, какой у него измождённый вид. Вид человека, болеющего долго, тяжело и неизлечимо. Неулыбающиеся губы сложились в тонкую черту, скулы и нос заострились. Тонкий профиль мертвеца на фоне жаркого огня камина.

Глава 3.

К вечеру снова подморозило. Для Фолганда весной привычная погода, и жители старались одеваться соответствующе для любого каприза природы. Богатые горожане, знать, жрецы всегда имели при себе тёплый плащ с капюшоном. Портнихи творчески относились к своей работе и всячески расшивали, украшали плащи заказчиков, соревнуясь в мастерстве.

У человека, который неторопливо двигался по улице столицы, плащ был отменно скроен из плотной ткани, но весьма прост по отделке: лишь небольшое изображение ворона на спине и кайма из чуть заметных закорючек.

Плащ явно был тёплый, но мужчина постоянно кутался, прижимал ткань к телу и никак не мог согреться. Вероятно, не удалось бы ему это сделать и летом. Хоть сто плащей надень. Лёгкий озноб давно стал привычен в такие дни.

Стефан почти бездумно брёл по городу и боролся с собственной памятью. Как бы хорошо забыть всё. Он мучительно заставлял себя не думать, пропускать образы, что подкидывала память. Заполнял мысли воспоминаниями простыми или более далёкими, чем последние годы.

Как счастлив и свободен был в детстве Стефан. Вместе с братом они играли и исследовали родовой замок, залезая в каждый укромный уголок, находя всё новые и новые забавы. Как близки они были с братом в те годы, делили награды за успехи и наказания за шалости, делили на двоих все секреты. Вместе учились боевому искусству у капитана стражи замка. Погодки, они казались неразлучны.

На самом деле, «замок» — слишком громкое название для сложного строения из камня, где издавна жили Фолганды. Каждое новое поколение достраивало что-то своё, лепили башни и пристройки как попало, наращивали этажи. Скорее птичье гнездо, а не родовое имение. Воронье гнездо. Но и оно было родным и любимым, оставаясь в душе тёплыми воспоминаниями и безграничным чувством свободы. Свободы, которой никогда больше не будет. Самым страшным словом для Стефана оказалось слово «навсегда».

Ноги сами собой привели к «Пустой бочке». Значит, так тому и быть. Трактир мгновенно окутал теплом и пряным духом трав. На пару секунд Стефан перестал чувствовать озноб, но затем дрожь вернулась. Камин, только он спасёт и согреет. Обрывок разговора долетел до сознания:

– …скоро великий праздник и нужно показать Дивному богу нашу преданность, принести дары жрецам для подношений.

Как лезвием полоснуло по живому. Понял Стефан, что напрасно сегодня пришёл в «Пустую бочку». Накануне праздника только и разговоров о Дивном боге да жрецах. Никуда не скроешься. И о лордах сплетничают, как всегда. Прекрасно знал молодой брат лорда, кто главная тема сплетен в Фолганде. Но в определённые моменты жизни невозможно ему было оставаться наедине с памятью. Поэтому так тянуло побыть рядом с живыми.

– А ты сам не из жрецов ли часом? – он вложил в свой вопрос, заданный скорее в пространство, всё возможное презрение и ненависть.

Цель достигнута, человечек с узким неприятным лицом сгорбился за столом, сжался в серый комок плоти. «Совсем совесть потеряли жрецы, открыто своих шептунов в трактиры подсылают», – зло подумалось Стефану.

– Ваше вино, господин.

Посетитель расположился на диванчике у камина, а девчонка выскочила, как из-под земли. Что ж, от вина он не откажется, тем более знает — у Рейны заказана особая марка только для Фолгандов. За что всегда следовала щедрая плата.

Да и у камина он немного расслабился, скинул капюшон, с удовольствием согрел руки. Непослушные мысли вновь увело в сторону, разморило. Вот бы и самому так согреться.  Но по-настоящему тепло было только в детстве, особенно в объятиях мамы. Она бы никогда не допустила...

Следующую мысль Стефан силой оборвал и безжалостно растоптал. Тепло и детство закончились, когда в Фолганд пришла чёрная чума, не щадившая никого — богатый или бедный, исход один. Так они с братом потеряли мать. А отец…

Стефану проще было думать, что старый лорд просто сошёл с ума от горя. Но простить отца он не сможет никогда. И опять перед глазами стоял образ брата, который долго смотрел вслед карете, увозившей Стефана, махал рукой, сдерживая слезы. Первый раз их разлучили. Младший брат как мог далеко высунулся из окна кареты, чтобы видеть старшего. Бледный, но очень сосредоточенный, отец не одёрнул, не заговорил о «достоинстве Фолгандов» и ненадлежащем поведении. Позволил проститься. Маленькая милость, которая никогда не сможет искупить всего, случившегося позже.

Вино оказалось и правда хорошим, сгладив неприятные слова жреческого шептуна. «Устал. Слишком рано вышел», – подумалось Стефану. Откинувшись на диванчике, он всем телом почувствовал знакомую боль, отзывающуюся в каждом нерве.

Ощутил живое тепло — девчонка с подносом продолжает стоять рядом. Стефану это показалось странным. Обычно деревенские дурочки бежали от него, как от огня, что немного забавляло. А эта стоит и чего-то ждёт. Что ей ещё нужно?

– Можешь идти.

Быстро окинул взглядом. Рыжая, глаза зелёные, как дикая трава весной, смотрит с вызовом и взгляда не отводит. Сама напросилась. Теперь уйдёт, глупая. Никто долго не может выдержать его взгляда. Особенно женщины. Стефан всегда знал, что женщины больше видят сердцем, потому и бегут от него, как от больного чёрной чумой или труханкой. Только это и к лучшему. И рыжая девчонка станет обходить стороной брата лорда Фолганда.

Глава 4.

Весна всё-таки пришла в Фолганд. Неделя, и снег растаял, установилась тёплая погода, а птицы больше не стремились в укрытия. Так и настал великий праздник Дивного бога, когда солнце надолго поворачивает к теплу, а природа пробуждается ото сна. В этот день расцветает дерево вайла, первый вестник будущего короткого лета.

В Вороньем замке к цветущему дереву традиционно вынесли образ Дивного бога – человека в жёлтом одеянии и с завязанным ртом. Жрецы принесли подношения от крестьян из соседней деревни. Стражники и челядь преклоняли колени. Большинство из них сегодня собирались на главную службу в Дом Дивного бога и на гуляния до утра следующего дня. В подобные праздники молодой лорд Аспер отпускал прислугу и стражей, кроме небольшой группы помощников.

Утром во дворе замка произошёл переполох. Подношения были принесены, образ украшен первыми цветами и лентами. Служанки раскладывали свежий хлеб и чаши с вином. И на глазах у всех пространство сгустилось, затем покрылось трещинами, выпустив Стефана Фолганда. Стараясь не смотреть в сторону самодельного алтаря, он пересёк двор.

Простой люд, да и стражники никак не могли привыкнуть к странностям младшего брата лорда. Перешёптывались, испуганно жались к стенам, избегая взгляда ледяных глаз, пока молодой маг поднимался к лорду Асперу.

Они были похожи, два брата Фолганд — высокие, темноволосые, с точно очерченными линиями лица. На этом сходство заканчивалось. Старший, Аспер носил небольшую аккуратную бородку. Стефан был бледнее, тоньше, и лицо его, при общем сходстве с братом, носило отпечаток чуть уловимой асимметрии, отталкивающей и привлекающей одновременно. Такое лицо захочешь, не забудешь. И самое главное — Стефан не улыбался. Никогда.

Старший брат уже и забыл, когда в последний раз видел улыбку младшего. Иногда пытался вспомнить и не мог. Только туман вместо воспоминаний. Кажется, когда они встретились после долгой разлуки, пока брат учился у старика Бертрана, Стефан ни разу не улыбнулся. А может быть, это случилось и раньше, после смерти их матери. Память отказывалась помогать Асперу. 

– Приветствую тебя, – Аспер обнял брата.

– И я тебя, – и в такой ситуации лицо Стефана не поменяло выражения скрытой скорби.

Аспер вгляделся в лицо брата.

– Никак не могу привыкнуть к твоей суровости. Такой молодой и настолько... старик.

Лорд Фолганда разлил по бокалам вино и сел в кресло напротив Стефана.

– Человек ко многому привыкает, – следовало улыбнуться, но Стефан не смог. 

– Ты опять распугал прислугу, Стеф. Решил вспомнить наши детские забавы? Только тогда мы не использовали магию.

– Зачем тратить силы на долгую поездку, если можно сотворить портал, – младший пожал плечами.

У Аспера это вызвало смех, который показался Стефану скорее нервным, чем действительно весёлым. Сам он был неспособен даже на такое выражение эмоций.

– А мне кажется, что ты постоянно хочешь показать, насколько сильнее меня. Все эти твои способности…

– Разве я сильнее тебя? Детство кончилось. Мы больше не соревнуемся.

Ровный тон Стефана на самом деле выводил старшего брата из себя. Никогда не угадаешь, что стоит за словами, если перед глазами постоянно одна и та же скорбная маска. Аспер сжал зубы, не желая портить праздничный день. Многое он хотел бы сказать Стефану, но не стал. Не теперь.

– Но ты же не будешь отрицать, что твои возможности превышают возможности любого другого в Фолганде. Старик Бертран оказался хорошим учителем. Да и жрецы…

– Особенно жрецы, – почти прошипел Стефан, лицо дёрнуло судорогой. – К чему эти разговоры? Старый маг убит, и единственное, что я хотел бы знать — кто это сделал. И пару вещей, связанных со смертью учителя.

– Я слежу за расследованием, дознаватель докладывает каждый третий день, – кивнул Аспер. – Но в городе говорят, что это сделал… ты. Тело нашли в твоём доме.

– Знаю, – глаза Стефана потемнели. – Если слушать всё, что говорят в городе, то меня давно надо сжечь на городской площади, а прах развеять. И меня такой вариант вполне устроил бы.

– Опять ты! Постоянно говоришь о смерти. Имея власть и силу магии. Я бы на твоём месте…

– Тебе не быть на моем месте. Никогда, – младший Фолганд с силой сжал подлокотник так, что дерево жалобно заскрипело. – Я хочу быстрее покончить с этим. Мне нужно знать, кто убил Бертрана и забрал кольцо.

Резким глотком Аспер опустошил бокал. Разговор переставал ему нравиться.

– Спроси у своих жрецов, тех, которые зарылись внизу и пустили корни повсюду в Фолганде. Культ суёт нос во все дела земель. Ещё немного, и я не смогу принять ни одного закона без одобрения Рюта Тарвита.

– Крыса из крипты, – кивнул Стефан. – Он очень правдиво делает вид, что ничего не знает про смерть старика. Но шептуны культа повсюду. Я даже в «Пустой бочке» одного встретил. Так что давно могли разнюхать.

– Разнюхать и не сказать тебе? Не верю. После того, что ты для них сделал. Для нас всех. Ревнители лика носятся с тобой, как со своим Дивным богом.

Глава 5.

Вельда открыла глаза. Солнечный луч пробрался в комнату, рассёк её на две почти равных части и достиг двери широкой полосой тепла. Маленькая комнатка над трактиром не могла стать уютнее, чем сейчас. Белка вспомнила о планах на день и стремительно выбралась из постели. Кружась и напевая, она привела себя в порядок. Прекрасное настроение, ожидание чуда, весенний воздух — всё это Вельда ощущала каждой клеточкой тела.

Сегодня первый праздник Дивного бога в жизни Вельды. На юге, где она жила, торжество отмечали не настолько пышно и многолюдно, а отец и вовсе не принимал участия в подобных празднованиях, считая их пережитками прошлого. Поклонение Дивному богу во всех частях света оставалась осколком древних верований. Она имела свои особенности, сочетаясь с верой в местных богов низшего порядка. Своеобразная религиозная свобода вместе с поклонением единому Дивному богу и главенством жрецов именно этого культа.

Сегодня Вельду радовало всё — и новое платье, подаренное тётей, и солнышко, и цветущая вайла рядом с трактиром, и грядущий весёлый праздник. Всё это сулило радость и новую чудесную сказку. На таких праздниках юные девы встречают свою судьбу — прекрасных и благородных юношей, которые влюбляются в них без памяти после первого же танца. Вельда не была уверена, что хочет такой встречи, но что-то смутное уже бродило в душе, просилось излиться в мир светом и любовью. Хотелось самой стать героиней настоящей сказочной истории со счастливым концом, где исполняется «и жили они долго и счастливо». Вельда и сама понимала, что наивно верить в чудо, но таков был её мир.

Сборы на праздник проходили тщательно. Не каждый день случаются такие события. Новое платье пришлось впору, подчеркнув тонкую женственную фигурку Белки. Она расчесала и повязала лентой волосы, рассматривая результат в маленькое зеркало в комнатке под самой крышей. Вельда осталась очень довольна. И веснушки, высыпавшие от весеннего солнца, сегодня не смогли её расстроить.

Пора выходить, а то можно пропустить самое интересное!

За окном раздался шум и треск ломающихся веток. Любопытство не позволило Вельде уйти на праздник, не проверив, что же происходит на улице. Быстро распахнула окно, высматривая, мысленно придумывая тысячу сказочных причин странных звуков.

Вайла рядом с трактиром тряслась и осыпалась белыми лепестками. Уличный кот, почти лысый, видавший виды и одноглазый, охотился за кем-то среди ветвей. Жертва чёрной кляксой выскочила из кроны и, не разбирая дороги, влетела в Вельду, а когда девушка отскочила — шмякнулась на пол.

– Ты кто?

Вельда имела привычку разговаривать с животными или предметами. Вдруг они её понимают. Клякса растопырилась, издала хриплое «кар» и распласталась по полу. Вельда осторожно протянула руки. Молодой ворон смотрел настороженно, но позволил коснуться.

– Ох, противный котище, – проворчала Белка. – Крыло перебито.

Слишком долго ворон бился о ветки вайлы, чтобы спастись от кота. И как ни торопилась Вельда, никак не могла оставить ворона в таком состоянии. Наскоро нашла в кухне щепу возле печи, примотала к крылу плотно, бегом обратно в комнату, где решено было оставить Черныша. Она успела придумать имя и теперь иначе и не обращалась к птице, удивляясь, как терпеливо та относится ко всем действиям человека. Внимательно смотрит, вздрагивает от касаний пальцев, но не вырывается.

– Вот и славно, Черныш. Сиди тут, я погуляю и вернусь.

Вельда позаботилась о воде и распаренном зерне для птицы, оставив всё на маленьком столике. Теперь так же бегом слетела вниз, где сидел Григор. Её ждёт долгий и интересный день.

Григор смущался и не смог выговорить половину слов, когда вызвался сопровождать Вельду на праздник, а тётя посоветовала воспользоваться предложением, потому что лучшей защиты молоденькой девушке не найти, чем здоровенный полный сил парень. Когда она согласилась, Григор радостно заморгал круглыми светлыми глазами и широко улыбнулся. Молчалив был великан Григор, но всегда готов прийти на помощь рыжей Белке.

Утром жители столицы, совершив обряды у домашних алтарей, начинали стекаться в Дом Дивного бога с особыми подношениями. Богатые несли золото и драгоценные камни, дорогие вина. Бедные, кто что мог собрать. Каждый старался выделиться перед лицом Дивного бога щедростью.

Вельда с Григором взяли с собой мешочек муки и немного вина. Пробираться сквозь толпу со спутником оказалось удобно, великан Григор одним движением плеча раздвигал зевак, образуя дорогу для спутницы. Нет-нет, да недовольно посмотрит кто, но связываться с высоким и плечистым парнем, сурово глядящим из-под белёсых бровей, не рискнёт. И только Вельда знала, что суровость Григора не настоящая, показная, предназначена для чужаков.

Благодаря такому тарану удалось пройти в сам Дом и возложить дары к главному алтарю. Нельзя сказать, что Вельда сильно верила в богов, но они казались ей очередными сказочными персонажами, которые присутствуют в её жизни. В такие дни можно быть ближе к ним, а значит к интересному миру, полному чудес. Как мимо такого пройти?

– Побудем немного в Доме? – попросила Вельда своего могучего спутника.

Григор кивнул, взял за руку, чтобы не потерять в толпе, и позволил вести себя куда ей угодно. А она во все глаза рассматривала Дом Дивного бога. В её городке никогда не встретить подобной роскоши. Огромные витражи поражали воображение размерами и мастерством изготовления. Сцены из легенд о Дивном боге: Дивный бог в жёлтых одеждах и с завязанным ртом, жрецы вокруг него на коленях; Дивный бог исцеляет больных чёрной чумой и уходит в свой мир над мирами; Дивный бог самый светлый и милосердный. Никогда Вельда не знала подробно всех легенд о богах, поэтому теперь рассматривала росписи, как иллюстрации к сказочным историям.

Глава 6.

Григор оказался отличным проводником, пусть и очень молчаливым. Они прошлись по уличным лоткам со сладостями, рассматривали сувениры. И Вельда стала обладательницей первой книги, купленной в Фолганде – «Легенды о Дивном боге».

Она чувствовала себя маленькой девочкой, которая с большим и сильным папой впервые вышла в город. Так и шла по улице рядом с Григором, прижимая к себе книжечку из тонкой бумаги и леденец. Пёстрый водоворот толпы поглощал их на одной улочке и выпускал снова на волю на другой.

Тихая радость поселилась в душе Вельды. Но глупые мысли мешали полностью насладиться праздником: «Почему колдун такой странный? Что с ним произошло? С ним же точно случилось страшное, поэтому он грустный и бледный. Не улыбнётся ни разу», - вдруг, Вельда подумала, что очень хочет увидеть его улыбку. - «Может быть, его кто-то проклял? Магия — это опасно. В книгах с магами всегда что-нибудь случается. Они сражаются с тёмными силами или другими магами».

О магии Вельда имела смутные представления. В основном из книг. У них в Холмонде жил старый маг на окраине. К нему ходили за снадобьями и по иным надобностям — узнать будущее, приманить удачу, приворожить. Один раз и Вельда ходила к магу, покупала отцу лекарство. Только дорого это было и помогло на короткий срок. Этот старик не многое умел и запомнился запущенным грязным видом да запахом плесени в полутёмной прихожей, дальше девчонку не пустили.

Стефан Фолганд был другим — молодым, статным, загадочным. Распалял девичье воображение, заинтересовывал. Одёрнула Вельда себя. Собственно, что ей до колдуна?! Редкий гость в трактире, прохожий в огромном городе. Смотрит мимо или так, что душа замерзает, лучше бы не смотрел. Ни улыбки, ни смеха. И такой страшный стоял в Доме Дивного бога. А засел в голове, возвращается образами и мыслями. Невозможно не думать. Хотела бы забыть, да не даёт что-то, сжимает сердце тревогой и волнением.

«Мог бы он назвать меня Бельчонком?» – подумала и сама испугалась. Посмотрела на Григора, шагающего рядом. Голова кругом от таких сложностей.

Вечером на главной площади разожгли огромный костёр. Вокруг танцевали парами или сразу гуртом, водили хороводы, пели песни. Музыканты старались на славу. Зрители пили, смотрели на танцующих, играли в подковы, мерялись силой и ловкостью. Веселились горожане, радовались празднику.

Большой неловкий Григор громко дышал и пытался попасть в такт музыке, поспеть за рыжей белкой, кружащейся как заводная. Вельда отплясывала со всей страстью, иногда опираясь на сильные руки друга. Заливисто смеялась, когда он наступал ей на ноги. Парень тут же жутко краснел, отступая назад.

В этом бесконечном движении она продолжала видеть высокую тёмную фигуру у круга огня. Было бы странно предположить, что Стефан станет танцевать, но она представляла, как берет за руку сурового мага, тянет в общий круг, как кружат они вместе. Его руки держат Вельду сильно, но осторожно, а взгляд тонет в её глазах.

Засмеялась собственным глупым мыслям. Снова закружила рядом с Григором, а от мага глаз оторвать не могла. Он смотрел на огонь, подошёл к нему невероятно близко, и Вельде показалось, что он выходит прямо из костра. Страшно и невероятно.

В конце концов они выдохлись и со смехом покинули танцевальный круг.

– Тебе понравилось? – Григор восстановил дыхание.

– Очень. Спасибо за этот день!

Вельда не могла перестать улыбаться, так хорошо ей было. А простое лицо Григора стало серьёзным.

– Бельчонок, послушай… У меня есть небольшой доход от лавки. Мой дядя работает в Вороньем замке…

Она не понимала куда клонит Григор.

– Стань хозяйкой в моем доме, – парень собрался с силами и разом выпалил заранее заготовленные слова.

Сколько же ещё сюрпризов приготовил сегодняшний день. И что ей ответить доброму, надёжному Григору, который стоит, опустив голову, ожидает решения Вельды, словно приговорённый. Сказочный великан на глазах превращался в малознакомого мужчину, претендующего на неё саму. Жизнь может измениться раз и навсегда, скажи она короткое простое слово. Как же страшно сделать шаг. И страшно упустить возможное счастье. Не раз тётушка говорила, какая чудесная пара Григор для племянницы, только Вельда не слушала. О замужестве она и не думала никогда. Сердце молчало.

И зачем она посмотрела в сторону костра? Тонкая высокая тень в ярком пламени. Тень двинулась, повернулась. Чёткий профиль на фоне огня, голова склонилась в задумчивости, тёмная прядь волос выбилась и упала на лицо. Рука потянулась к плечу, удерживая плащ, длинные пальцы впились в ткань. Раненый воронёнок с перебитым крылом, никак иначе. Откликнулась на безмолвный зов. Эта рука сделала что-то с ней, с её душой и сердцем. Ещё тогда, в Доме Дивного бога, а теперь подтвердила свою власть над рыжей девчонкой.

– Вельда.

Григор напомнил о себе.

– Прости. Я…

Как же посмотреть ему в глаза. Но парень и сам всё понял.

– Я буду ждать, Бельчонок. Помни. Я жду.

Не успела ответить. Всё вокруг пришло в движение. Рядом завопили дурными голосами. Толпой ринулись дальше от костра. Несколько человек остались, застыв в нелепых позах, глаза удивлённые, вопрошающие. Стремительно кожа людей бледнела до молочно-белого и истончалась. Под кожей пульсировало, бродило, синели сосуды, приобретали прозрачность и исчезали.

Глава 7.

Издавна одной из обязанностей лордов Фолганда было присутствие на празднике в честь Дивного бога. Старший наследник делал самые богатые подношения в Доме Дивного бога, а младший должен присутствовать на празднестве.

Черным клубком ворочалось недовольство в груди Стефана. Меньше всего хотелось проводить время на празднике среди жрецов и коленопреклонённых горожан. Всей душой ненавидел и презирал он жреческую касту. На то были свои причины, о которых даже брату знать не следовало. Невыносимо стоять в Доме среди витражей и росписи с изображением Дивного бога. Мерзостно видеть жрецов, слушать благостные речи. Знал Стефан цену таким речам.

Вместе с Аспером тряслись в карете, молчали. Прошло время, когда они доверяли друг другу тайны. Ни одного своего секрета не мог рассказать Стефан. Ни одной живой душе. Ни мёртвому камню или древу вайла. Только старому Бертрану мог, но учителя убили. Один сильный удар прямо в сердце — и больше некому выслушать того, кто кричит по ночам от ужаса с двенадцати лет.

Стефан постарался забыть своего отца, вычеркнуть предателя из памяти. Бертран стал ему отцом, другом и учителем. Обучал мастерству магии, оберегал, поднимал на ноги, когда Стефан лежал в беспамятстве после… Нет, он не хочет думать об этом. Бертран единственный искал спасения для него.

Такие тайны никому невозможно доверить. Брату — никогда. Пусть думает, что младший брат не ценит дара магии. Аспер не узнает цены, что пришлось заплатить. Теперь нужно набраться сил, чтобы до утра терпеть светлый лик Дивного бога. Век бы не видел. А хуже того, выносить жрецов культа из крипты. Эти омерзительнее простых жрецов, не допущенных к ревнителям лика и тайнам нижнего Дома.

Карета Фолгандов с трудом пробилась к Дому Дивного бога. Толпа нехотя расступалась, но, понимая, кто едет, подчинялась. У Дома Аспер сразу же организовал внос подношений, а на ступенях братьев встретил Рют Тарвит – жрец культа Дивного бога, главный ревнитель лика. Мягкое круглое лицо и снисходительная улыбка не могли обмануть Стефана. Ревнителя Рюта он знал тринадцать лет. И ровно столько же ненавидел.

– Да славится Дивны бог — добрый бог!

Вскинув руки, жрец поклонился Фолгандам. Улыбка на сходила с его лица. Кто бы знал, что таится за ней. Стефан знал.

– Во славу светлого лика, – кивнул Аспер и дал знак нести дары к главному алтарю.

Младший Фолганд промолчал. Трое мужчин ступили под своды Дома Дивного бога. Взглядом Стефан искал поддержку вокруг себя, от ликов затрясло до озноба. Желал не видеть их, закрыть глаза. Но даже так своды Дома давили на плечи. Сил взять неоткуда, бесплодно пространство Дома. Не собрать сил земли Фолганда, не собрать сил воздуха или огня. Тошно и пусто.

Рыжий огонёк мелькнул в толпе совсем рядом. Девчонка из трактира. Пусть так. Всё лучше, чем ненавистный культ и лики. Удержался за огненное, стало легче.

– Как себя чувствует мой любимый маг? – мелодичным вкрадчивым голосом обратился к Стефану жрец, заметил взгляд. – Не смотрите так сурово. Ваше здоровье, дорогой мой, первейшая ценность всех земель от Севера до Юга.

Стефан посмотрел прямо в лицо Рюту Тарвиту. Сколько раз он представлял, как превращает это лицо в кровавое месиво, как стирает улыбку с пухлых губ главного ревнителя лика. Пусть эта вспышка будет последним, что он сможет сделать, пока жрецы не схватят, не уведут вниз, навечно приковав к месту казни. Не убьют, конечно, будут кормить, всячески поддерживать жизнь, пока сердце бьётся, пока есть плоть и кровь. Стефан не обольщался, что смерть будет лёгкой и быстрой. Но крысы Тарвита не будет на свете.

Озноб становился сильнее, и Стефан плотно закутался в плащ, придержал рукой, закрылся. Мысленно зацепился вновь за рыжие локоны в толпе. Она смотрит, и в глазах девчонки нечто такое, что ненадолго вытаскивает из омута. Живая, тёплая сила, словно спасающая его во тьме. Глупость! Очередная деревенская дурочка с предрассудками и страхами перед магами. Не стоит и думать.

Присутствие ревнителя лика невыносимо.

– Я прекрасно понимаю, что вам хочется убить меня, - жрец был подчёркнуто вежлив. - И это после всего, что я делал и делаю для Фолганда, для вас, Стефан, – детские бровки жреца сморщились, дополнив скорбную мину. – Что ж, я привык к людской неблагодарности. А вы? – улыбка так многозначительна.

– Вы о чем?

Лицо брата Рюта разгладилось и засияло.

– Посмотрите, эти благочестивые горожане, все как один, часами готовы говорить о нехорошем и гадком молодом маге. Неблагодарные, правда?

– Мне все равно, Тарвит. Моя вера в людей и богов умерла тринадцать лет назад.

– А между тем, именно нехороший молодой маг…

– Хватит!

Стефан почувствовал, что готов сорваться, и вцепился себе в плечо через ткань плаща. Судорогой свело лицо. Огонёк рыжих волос растаял у входа в Дом Дивного бога. Снова один на один с ненавистной мерзостью. Холодно и пусто. Силы утекают и нет никакой надежды.

– Тише, тише, господин Стефан, – почти пропел брат Рют. – Не злитесь. У нас одна цель — благополучие Фолганда. Кстати, а вы знаете, что кто-то специально распространяет о вас слухи?

Глава 8.

Шли дни. После праздника Дивного бога прошло немногим больше месяца. Весна начала поворачивать к лету, а радости у людей мало от тепла и солнца. То там, то тут случалась труханка, как говорили в народе. Другие же звали белой смертью ту беду, что пришла на земли Фолганда. Жертв было не так уж много, но для тревоги среди людей и их достаточно.

Не только человеческие жизни забирала труханка – животные, птицы, растения. Слухи с окраин Фолганда утверждали, что белая смерть забирала в своё владение целые земельные участки, оставляя белый прах вместо травы и плодородной почвы. На такой земле ни сажать, ни сеять невозможно, а значит, голодные годы впереди без надежды на спасение, новые смерти.

В «Пустой бочке» только и разговоров, что о событиях на празднике, и слухов о труханке. Не забывали и брата лорда Аспера. Кто-то предлагал поджечь дом колдуна вместе с ним самим, раздувая страхи людей перед магом и болезнью. Жрецы же в Доме Дивного бога в специальных посланиях взывали к терпению, провозгласив о невиновности молодого мага, грозили карами каждому, кто посмеет тронуть брата лорда земель. Все проповеди жрецов были о новых богатых дарах Дивному богу, что в обмен заступится за страдающий народ. Так и качало, как на качелях, людскую молву. И, к счастью, дальше пустой болтовни о расправе дело не шло.

Вельда не любила подобные разговоры, тревожилась и жалела мага. Её сказочный мир в общей зале трактира окончательно разрушался. Больше не было весёлых и интересных историй. Только страшные сказки о белой смерти и горькие воспоминания перепуганных людей. Новые сплетни о брате землевладельца, бесчувственном маге Стефане Фолганде.

Тяжёлым грузом ложилось это на душу. Вельда, как могла поддерживала посетителей, пыталась порадовать хотя бы в мелочах. Не выносила, когда рядом печалились, сама начинала страдать.

Не любила Вельда разговоры о брате лорда Фолганда и по другой причине. Да, она сама знала, как маг странно себя вёл на месте гибели людей. Никогда она не видала таких глаз, как у Стефана. Тут явно замешана магия, но, чтобы именно он был виноват, Белка не могла и подумать. Не желала верить. Поэтому, только заслышав подобные темы, старалась уйти в другую часть залы или начинала беседу с вороном, который привык сидеть на её плече.

– Не слушай их, Черныш. Ерунду люди говорят. Мы же не верим, что Стефан виноват?

И чёрная птица наклоняла голову, смотрела внимательными бусинами глаз, соглашаясь. Крыло почти зажило, но ворон и не стремился улетать, привык к хозяйке. А она была рада новому интересному другу.

Постоянно приходил в трактир и другой друг – Григор. Они не возвращались к вопросу замужества, но Вельда постоянно помнила об этом. Поэтому так неудобно стало рядом с парнем. Чужим сделался Григор, и предстояло узнавать его заново, а Вельда не торопилась. Даже тётя Рейна завела разговор о разладе с Григором, заметив, как племянница избегает встреч. Не стала Вельда скрывать, что её замуж позвали.

– А ты, глупая, и отказала? – охнула тётя.

– Я его не знаю почти, – вздыхала Вельда, помогая раскатывать тесто. – Страшно же за чужака и сразу замуж.

– Как не знаешь? Он же с самого твоего приезда к нам ходит! Сразу видно, парень хороший, добрый, защитить сможет. И слышала, дядя его в Вороньем замке работает. Для наших мест очень выгодная партия. Чем не муж?

– А как же любовь? – она даже удивилась словам тёти.

– Какая там любовь, – махнула та скалкой и вернулась к пирожкам. – Станешь хозяйкой в его доме, детей родишь, вот и полюбишь.

От мысли о Григоре и детях Вельде сделалось нехорошо. Никак не представляла себя рядом.

– Нет, тётя, я так не могу.

– Значит и останешься, как я, одна на свете. Ни мужа, ни детей. Чужих кормить будешь в трактире. Тебе почти семнадцать, пора задуматься о будущем.

– Лучше уж так, чем без любви, – не унималась Вельда.

– А что такое любовь-то эта твоя, девочка?

Задумалась Вельда. Не могла она подобрать верных слов, только смутно чувствовала, как оно всё должно быть, если любовь есть. Так, чтобы смотреть и не насмотреться, чтобы сердце сжимало от счастья. Чтобы летать как на крыльях и падать в пропасть вместе, но не испытывать страха. Держать любимого за руку, верить и поддерживать. Так думалось рыжей Белке.

В середине третьего месяца весны в трактире появился и Стефан Фолганд, как обычно, весь в чёрном, закутан в плащ, пусть и тепло на улице. Вошёл медленно, неловким движением иногда опираясь о мебель, добрел до кухни. Сам бледный, худой, глаза лихорадочные и холодные. Увидел Вельду возле лестницы на второй этаж, тут же отвернулся, губы в тонкую нить сложились.

– Здравствуй, Рейна, – голос звучал хрипло, простужено.

– Господин Стефан! Да на вас лица нет, – всплеснула руками тётушка. – Садитесь скорее к огню. Желаете вина?

– Это вам.

Осторожно он достал из-под плаща коробку, поставил на стол. Рейна разрезала верёвки, а под крышкой оказалось четыре бокала тонкого стекла. Намного лучше того, что был у них ранее.

– Вместо разбитого.