Ты. Вышла. Замуж

Глава 1

Глава 1

– Глеб, а куда мы едем? – очнувшись от тревожного сна, вглядываюсь в темную дорогу, в сигнальные огни машин, идущих впереди. Шепчу еле слышно, будто горло спазмом сдавило.

Сажусь ровно. Тру лицо. Голова болит. На куски раскалывается. И ноги какие-то слабые.

– Ты перепутал, Глебушка. Мой дом в другой стороне, – улыбаюсь, с трудом подбираю слова. Вроде бы ничего не пила. Только кофе, а голова мутная. Ничего не соображаю.

– Расслабься, Анж, – не отрываясь от руля, косится мой любимый. – Поспи еще немного… – говорит вроде нежно, а по мозгам будто кувалдой бьет.

Осторожно, Лика! Соберись!

«Где мы едем? Ничего не понимаю», – пытаюсь разглядеть пейзаж за окном. Кругом поля и трасса. Ни одного населенного пункта, ни одного огонька. Лишь черные мосты развязок и фары встречных машин, слепящие глаза до рези.

Смаргиваю слезы, прикрываю веки и снова проваливаюсь в полудрему.

«Лика, не спать!» – словно окликает меня мой опекун Таир Абердиев.

Вздрагиваю. Сажусь ровно. Прикусываю щеку. Легкая боль ненадолго приводит в сознание.

«Как я оказалась за городом? Мне домой надо», – кутаюсь в плащ.

– Погоди! Куда ты меня везешь, Глеб? – морщусь раздраженно. Сжимаю пальцы в кулак. Ногти до боли впиваются в ладошку, прогоняя накатывающую сонливость. – Я же тебе сказала, я никуда с тобой не поеду. Ни на какие тусовки. Ты мне обещал!

– Да мало ли! Анж, ну что ты выделываешься? – усмехается он. – С народом тусанемся. Посидим, расслабимся. Я соскучился по тебе. Сколько можно меня бортовать? – накрывает ладонью мое колено. Ведет вверх.

Скидываю его руку.

– Мы же договорились… Только после свадьбы, – выдыхаю я решительно и настойчиво прошу. – Разворачивай машину. Отвези меня домой! – кричу истерично. Пытаюсь схватиться за руль. Но Глеб отталкивает меня.

– Ты что творишь, идиотка? Разобьемся на фиг.

– Останови машину. Выпусти меня, – требую, собрав в кулак все силы. – Я не поеду с тобой. Слышишь?

– Да хватит ломаться, Анж, – усмехается Глеб. – Ну как тут развернешься? – кивает в лобовое на нескончаемый поток машин, слепящих фарами в ночи. – Не выделывайся. Не строй из себя целку. Через месяц поженимся… Ну чего ты? – снова пытается меня облапать.

– Я сказала «нет!». Пожалуйста, отвези меня домой, – стою на своем.

– Нашла такси, блин, – усмехается криво Глеб, и тотчас же красивое лицо становится злым и неприятным.

– Тогда высади. Я с тобой никуда не поеду! – кричу в голос. А у самой голова кружится.

Неужели Глеб в кафе мне что-то подсыпал?

Бабушка всегда предупреждает, чтобы я не пила коктейли или чужую воду. Лучше купить запечатанную…

«Я же в туалет выходила, – вспоминаю с трудом. – Вернулась, чашка с кофе уже на столе стояла. И я его выпила! Идиотка».

Нет, с Глебом ехать нельзя. Иначе живой не вернусь. Зачем-то же он вырубил меня? Что замышляет? И что мне теперь делать?

Нутро сжимается от страшного предчувствия. Вглядываюсь в указатели. Один кажется мне знакомым. Поворот на Казанскую. Там наш Таир живет!

А значит… Надо умудриться выйти живой из машины, добраться до любого населенного пункта и ему позвонить. А он пришлет за мной кого-нибудь…

План кажется вполне логичным. А на деле оборачивается трешем.

– Останови, – снова требую я. – Если я не вернусь сегодня домой, мои родственники найдут тебя и накажут! – выпаливаю первое, что приходит в голову. – И всех твоих дружков посадят! – кричу визгливо.

От страха меня бьет истерика, и я спасаюсь, как могу.

– Ладно, Анж, только потом не жалуйся, – злобно скалится Глеб. Смотрю на него и не узнаю. Неужели все эти разговоры о любви, о серьезных намерениях были дымовой завесой? Глеб просто везет меня на вписку. А там его приятели пустят меня по кругу? Девочки в универе что-то рассказывали. Какая-то банда орудует. Несколько студенток младших курсов пострадали. А одну так и не нашли… Только я особо не вникала. Думала, меня не коснется. Вот и попалась.

– Останови, – прошу настойчиво. – Ищи себе другую дуру, – обеими руками прижимаю к себе сумку.

– Ну смотри… Пожалеешь, – цедит, ощерившись. Не знаю, что на него повлияло больше? Моя решительность или все-таки угрозы? Но Глеб тормозит у обочины. – Вали отсюда, дебилка…

Меня дважды просить не надо. И на дебилку я не обижаюсь. Ну а кто я еще? Приняла ухаживания за великую любовь, рот раззявила… Даже Таира не попросила узнать побольше о женихе. В ЗАГС собиралась…

Дебилка!

Решительно выхожу в кромешную темноту. Другого выхода у меня нет.

И даже ойкнуть не успеваю, как Глеб бьет по газам, старенькая тойота срывается с места и исчезает за поворотом.

«Ну и пусть!» – устало твержу про себя. Иду вдоль обочины. Лезу в сумку за телефоном. И ругаюсь последними словами.

Где айфон? Его нет!

Глава 2

Глава 2

– Нет, спасибо. Я сама, – мотаю головой. Все жду, когда навязчивые парни уедут, а я сверну в сторону Казанской. Должен быть еще один поворот. Мы всей семьей ездили к Таиру. Или я ошибаюсь?

– Куда тебя несет, дура? – смеются парни.

– Поворот на Казанскую где? – спрашиваю сквозь слезы.

– Так ты его прошла уже! – ржет один, а другой, с фингалом под глазом, тихо спрашивает. – Мы из Казанской. Можем подвезти. Кто там у тебя живет?

– Дядя мой. Таир Абердиев, – выпаливаю, не подумав. – Знаете такого? – лепечу запоздало. И сердце екает, а вдруг это его враги!

– Ну, допустим, – усмехается тот, который с фингалом. – А что ты ему не позвонишь, племянница?

– Телефон потерялся, – мажу взглядом и иду дальше. Только бы отвалили от меня эти придурки.

Машина отстает. Вот и хорошо. Иду дальше. Ускоряю шаг, заметив проблески огней. Впереди какая-то деревня. Нужно зайти в любой магазинчик или кафе, попросить вызвать такси до города. У меня деньги есть, я заплачу. Или Глеб и кошелек у меня стащил?

Запоздало лезу в сумку. И останавливаюсь в ужасе. Кошелька там тоже нет.

И что теперь делать?

– Эй ты! Племянница хренова! – кричат сзади парни. Никуда они не делись, просто издалека наблюдали, как я ковыляю вдоль трассы.

Я пропала. Дрожь пробирает до поджилок. Руки трясутся. Сердце выпрыгивает из груди. Одна в темноте, на пустой дороге. И какие-то отморозки… Им же ничего не стоит затащить меня в тачку, изнасиловать и убить…

«Здесь меня точно никто искать не станет», – понимаю запоздало. А вишневая ауди газует резко и перекрывает мне дорогу.

– Как тебя зовут? Ты кто? – кричит из машины один из парней.

Лишь фыркаю негодующе. Пытаюсь обойти машину. Но второй парень с телефоном в руках выскакивает на асфальт и преграждает мне дорогу. Смотрит на меня серьезно и говорит кому-то в трубку.

– Слышь, Ильяс, она какая-то невменяемая. Ободранная вся. Не отвечает. Таира зовет и к вам в Казанскую топает… Ага, пешком… Странная девка, – усмехается он и добавляет скороговоркой. – Блонда. Лет двадцати. Красивая…

А я останавливаюсь как вкопанная.

Ильяс? Помощник Таира?

– Ильяс, это Лика! – прижав сумку к груди, кричу в голос. Реву навзрыд. – Заберите меня отсюда, пожалуйста!

– Тише, тише. Мы тебя не обидим, – испуганно выскакивает из-за руля второй. Машет руками, пытаясь успокоить.

– На вот! – протягивает мне первый новенький айфон. – Поговори. Да не бойся ты, – добавляет, заметив, как я дрожу.

– Ильяс, – всхлипываю в трубку. – Это я… Лика…

– Да я понял, девочка, – будто сквозь густую пелену, доносится мягкий баритон дядиного помощника. – Парни тебя сейчас привезут к нам… Не бойся. Они не обидят…

– Нет, я к ним не сяду! – снова ловлю панику. – Я лучше пешком. Скажите, где мне свернуть? – всхлипываю в голос.

– Хорошо. Ты где-то рядом с поселком? Да?

– Да, – утираю слезы.

– Вот иди туда. Заходи в первое кафе у дороги и жди. Мы сейчас приедем за тобой.

– Хорошо, – вздыхаю тихонечко. И снова бреду вдоль трассы. Как бездомная собака.

Войдя в полутемную деревеньку, выдыхаю с облегчением. Все. Я пришла. Я спаслась.

Сквозь слезы читаю название кафе «Ивушка» и захожу в душное помещение с тусклым светом и грязными столами.

Сажусь за первый свободный. Тут же оба моих преследователя усаживаются рядом. В тусклом свете отчетливо видны синяк у одного и разбитая губа у другого.

Бандиты, наверное. После драки.

– И охота была ноги бить, – усмехается один, а другой скользит по мне изучающим жадным взглядом.

Очень неприятно. Но я терплю. Мне бы Ильяса дождаться или кого-нибудь из дядиной лички.

Стараюсь не глядеть по сторонам. В зале полно мужчин, а из женщин только одна барменша. Высокая грудастая блондинка с командным голосом.

– Так? Куда? – кричит она кому-то. А потом подходит ко мне.

– Ты что тут забыла, подружка? – смотрит строго. – Тут тебе точно не место. Не твой автобус…

– Нормально все, Галя, – кивает ей один из молодчиков. – Мы ненадолго. Сейчас дождемся кое-кого… Девочке воды принеси.

Но я мотаю головой. Не хочу пить. Меня тошнит. Кажется, один глоток, и вырвет.

– Слышь, ты… Оставь ее в покое, – наступает на него барменша. – А не то я сейчас охрану позову!

– Отвали, – рыкает второй и поднимается навстречу охраннику, толстому мужику с лысиной. Ну куда ему против двух амбалов?

– За ней сейчас Ильяс приедет. К Таиру отвезет, – с усмешечкой тянет первый. Вроде говорит все правильно, но кажется, на что-то намекает. На что-то темное и грязное. От простых фраз меня пробирает до костей.

Словно добычу поймали…

Барменша бросает на меня жалостливый взгляд и молча отходит в сторону. Охранник тоже.

Глава 3

Глава 3

Словно от резкого толчка в сердце, распахиваю глаза. Где я? Ничего не понимаю!

Помню, как дождалась Таира, как кулем упала ему на руки. А потом? Куда он меня привез?

Машинально переворачиваюсь на бок. Подгибаю ногу и ойкаю от саднящей тупой боли в коленке, а потом и в щиколотке.

Я же вчера на дороге упала. И двух амбалов, преследовавших меня, помню. И Глеба. Гаденыш! Убить его мало!

Со стоном пытаюсь сесть на постели. И только сейчас понимаю, что на мне надета какая-то странная ночная рубашка. Тонкая батистовая, с оборочками. У меня такой точно нет, и не было никогда!

Пытаюсь рассмотреть полутемную комнату.

Куда я попала? И где Таир? Куда он меня привез? Почему не домой?

Вскакиваю с постели. Ночнушка еле-еле попу прикрывает. Ойкаю, припадая на ногу. Хромая, спешу к двери. Получается не очень. Каждый шаг отдается с трудом. Да еще тугая повязка на щиколотке сильно давит.

«Интересно, кто тут за мной ухаживал? Кто переодевал?» – с изумлением оглядываю комнату и не нахожу своих вещей.

Нужно выйти отсюда! Но я без трусов. Стыдно даже нос высунуть наружу. Надо позвать прислугу. Пусть принесет мне мои вещи. Я переоденусь, спущусь к Таиру. Наверняка это его дом.

Мы приезжали как-то летом к нему. На день рождения. Я, Альма и дедушка с бабушкой. Жарили шашлыки. Мы с кузиной купались в бассейне, бабуля хлопотала у стола, а дед с Таиром о чем-то тихо переговаривались.

Я ловила мягкий взгляд деда, сталкивалась с колючими глазами Таира. И мне почему-то казалось, что именно в тот момент решалась моя судьба. Но ничего особенного не произошло.

Я – сирота, как заяц всего боюсь. Вот и нафантазировала. Ночевали мы с бабушкой и сестрой в похожей комнате.

«Только она была поменьше и санузел на этаже. Видимо, гостевая. А эта?» – обвожу любопытным взглядом спальню.

Большая кровать в центре, темные стены и запах парфюма. Обычно таким пользуется Таир. Это его спальня? Не может быть!

На одной ножке прыгаю к выключателю, щелкаю тумблером, и комната заливается мягким желтым светом. Шоколадные обои, изголовье кровати обито белым мехом. Странное помещение, предназначенное явно не для девушки.

Это мужская спальня. Так какого лешего я тут делаю?

Дергаю ручку двери. Заперто!

Что происходит? Где все? Бабушка с дедушкой хоть знают, что я в безопасности? Таир позвонил им?

«Больше вопросов, чем ответов», – сцепив зубы, ковыляю к окну. Аккуратно отгибаю уголок шторы и выглядываю во двор. Бездумно пялюсь на бассейн, на ротанговую мебель, расставленную около мангала со встроенным столом и выдыхаю.

Я у Таира.

Вернувшись в постель, устраиваюсь на подушках, а заслышав шум открывающейся двери, натягиваю одеяло повыше.

– Проснулась? – хмуро роняет мой опекун, входя в комнату. Морщится от яркого света. Включает торшер, гасит люстру и усаживается на кровати. Прямо поверх одеяла.

– Таир, ты бабушке позвонил? – лепечу, стараясь не смотреть в глаза.

– Дед в курсе, – коротко роняет он и снова молчит.

– Почему я в твоей спальне? – снова пру напролом.

– Здесь вопросы задаю я, а ты отвечаешь, Анжелика, – впервые за долгое время называет меня полным именем. – Расскажи, с кем ты встречалась? Кто тебя угощал и чем? И почему в твоей крови обнаружен ментанил?

– Я с однокурсником… с Глебом Курловым пила кофе. Потом я попросила его отвезти меня домой. Задремала и очнулась, когда выехали из города…

– Курлов? – морщит нос Таир. – Кажется, я знаю его отца. Что ты пила кроме кофе? – буравит меня злым взглядом. – Почему встречаешься с чужим мужчиной, не поставив меня в известность? Тебя, кажется, предупреждали, что это строжайше запрещено. И почему он не пришел ко мне, не объявил о своих намерениях?

Последний вопрос, словно удар под дых. Но я упрямо его игнорирую.

– Мне все запрещено, Таир! Только дышать можно! Я просто общалась с человеком… И даже не подозревала…

– Я отвечаю за тебя, Анжелика, – холодно бросает мой опекун. – Перед тестем и тещей. Перед Сабриной и Зариной, перед Алексом, – поднимает глаза к потолку. – Где бы ты была, если б не я?

– Прости! Пожалуйста, прости! – плачу в голос. Как обычно, когда вспоминают мою мать. Сколько мне было, когда, смеясь, она села с младшей сестрой в новенький мерседес, и та, не справившись с управлением, врезалась в стену?

Мы с Альмой тогда потеряли наших мам. Мне было семь, а ей - год. Помню, как рыдала в голос, как к нашему дому одна за другой подъезжали скорые, как приехал мрачный, чернее ночи, Таир, муж тети Сабрины. Как следом скончался мой отец. Просто сердце не выдержало.

Бабушка потом не раз говорила, что именно мы с сестрой не дали ей помереть. Заставляли подниматься и двигаться. И хоть она никогда так и не сняла траура, постепенно жизнь наладилась. Дед занимался бизнесом, бабушка – домом, мы с сестрой росли и учились. А во главе нашей маленькой семьи стоял и стоит Таир Адербиев.

Глава 4

Глава 4

– Но я… Я не… – запинаюсь от волнения. – У меня не было мужчины, Таир. Я просто попала в неприятную историю. Ты меня спас. Спасибо большое… А теперь я хочу уехать. Бабушка волнуется.

– Они знают, что ты здесь, – еще раз повторяет он и добавляет сухо. – Ты скомпрометировала семью. Навлекла позор на наши головы…

– Да ладно! Порванные колготки – это харрам? Так, что ли? – подрываюсь с места, и тут же крепкая рука Таира возвращает меня на место.

Пальцы больно сдавливают подбородок. Даже дышать перестаю.

– Что ты делаешь? Что ты хочешь? – пытаюсь вырваться. Но Таир, словно грозовое облако, нависает надо мной.

– Заткнись! – хрипит он грозно. – И слушай меня…

– Что? – смотрю на него в упор. Не собираюсь я мириться с его замашками. Утром уеду домой к деду. И пусть только попробует запретить мне видеться с Альмой.

– К деду и бабушке ты больше не вернешься, – устало повторяет Таир, поднявшись на ноги. Прислоняется одним плечом к стене, словно пытается справиться с волнением. – Ты останешься в моем доме, Лика.

– В каком качестве? – вскрикиваю в панике. Прижимаю к себе одеяло и даже думать боюсь о последствиях.

– Завтра узнаем, – холодно кивает Таир. – Если ты сказала правду, и до сих пор сохранила невинность, мы поженимся. Нет – станешь моей любовницей, а потом я подыщу тебе мужа, – усмехается он горько. – Мы с твоим дедом договорились. Я хотел забрать тебя еще летом, но он просил подождать… Вот и дождались, – роняет он, не скрывая отвращения.

– Но я не хочу за тебя замуж, – мотаю головой. – Ты старый для меня, Таир, – впиваюсь ногтями в ладошку.

Разбудите меня! Я сплю! И этот кошмар мне снится.

– Да ну? – улыбается мой опекун. – Тебе девятнадцать, мне тридцать четыре. Пятнадцать лет разницы. Ничего страшного…

– Но я тебя не люблю! – выдыхаю в голос. – И никогда не полюблю, слышишь?

– Да кому нужна любовь, Лика? Не смеши. Речь идет о деньгах, которые должны остаться в семье. Ты – наследница состояния. Неужели думаешь, что можешь сама выбрать себе мужа?

– А почему нет? – подскакиваю на постели и тут же натыкаюсь на насмешливый взгляд.

– Прикройся.

– Кто раздевал меня? Кто меня мыл? – шепчу негодуя. Кто-то касался меня, переворачивал как куклу. А я даже не почувствовала…

По щекам бегут слезы, в душе все замирает от отчаяния и боли. От полной безнадеги и бессилия. Если Таир что-то решил, никто не в праве спорить. У нас одно право – выполнять.

– Аиша и Мара, – пожимает плечами. И я выдыхаю. Обеих знаю. Мара – экономка в доме Таира, а Аиша – горничная. Хорошие добрые женщины.

– Но я на тебя посмотрел, – глумится он и добавляет задумчиво. – Ты красивая, Лика. Копия моей Сабрины.

– Да пошел ты! – швыряю в него подушкой. – Отпусти меня! Слышишь?

– Завтра приедет доктор и осмотрит тебя, – заявляет Таир, как ни в чем не бывало. – И тогда я приму решение. Но если ты продолжишь свое выступление, могу и передумать. Ильяс или за Андрюха с удовольствием на тебе женятся.

– Неет! Я не хочу! – кричу в голос. – Я тебе не кукла. Ты не имеешь права выдавать меня за каких-то левых незнакомых мужиков!

– Ильяса ты знаешь. Андрея тоже, – Таир слегка касается кожи под глазом. – Андрей вчера тебя спас. Вот и будет ему благодарность. Со мной породнится, - усмехается Таир.

– Ты не посмеешь, – шепчу я в ужасе. Утыкаюсь носом в подушку и слышу тихий голос Адербиева.

– Здесь распоряжаюсь только я. Привыкай, Лика. Я буду в соседней комнате. А завтра приду к тебе. Отдыхай.

– Ненавижу тебя! Как же я тебя ненавижу! – всхлипываю горько.

– Тебе придется поменять свое мнение, – выходит из спальни Таир. – И не вздумай сбежать. Не усугубляй свое и так шаткое положение.

– А в туалет мне можно сходить? – спрашиваю с вызовом.

Гостевой был расположен почти у самой двери. Только бы добраться до нее. Выскочить. Сбежать…

– Да, конечно, – распахивает дверь мой мучитель. – Вон дверь, – кивает куда-то в проем. – Иди. Там задвижки нет. Но тебя никто не побеспокоит. Мы с тобой тут одни, – улыбается он и уходит прочь.

А я, с трудом поднявшись, тяжело припадаю на ногу. Выхожу в большой светлый кабинет. Мажу взглядом по огромному письменному столу, заваленному бумагами, по двум мониторам, стоящим на столе. И только сейчас понимаю, куда попала. В святая святых империи Таира Адербиева, где каждая бумажка на миллион.

– Ты – редкий урод, – заявляю, входя в туалет. Захлопываю за собой дверь.

– Придется поучить тебя хорошим манерам, драная кошка, – несется вслед.

– Ты бы себя поучил, – бурчу себе под нос. Подхожу к раковине. Смотрюсь в огромное зеркало, вмонтированное в белоснежный мрамор. И только сейчас до меня доходит.

Мой любимый дедушка отдал меня Таиру. И теперь у меня нет ни дома, ни семьи. Только клетка.

Глава 5

Глава 5

Умывшись, бесцельно брожу по ванной комнате. Как в музее рассматриваю стены из черного мрамора с золотыми прожилками. Провожу пальцем по бронзовому крану, а потом касаюсь ладонью белоснежной раковины из цельного мрамора.

Около огромного панорамного окна вровень с полом вмонтирована огромная черная ванна. Судя по пульту рядом, там еще и все плюшки джакузи имеются.

Подхожу поближе, заглядываю в сухое черное чрево гигантской чаши и вздрагиваю. Представляю, как тут резвится Адербиев со своими телками. Ванна огромная – целый колхоз поместится.

Перед глазами бегут гадкие картинки. Таир и его куклы! Они хохочут и плещутся в воде, а мой опекун, положив голову на бортик, лениво за ними наблюдает.

Зла не хватает!

От ярости стучит в висках и где-то в сердце. В глазах темнеет. Кулаки сжимаются от бессилия. Зачем я ему? Наверняка есть подружка, и не одна.

Я слышала, бабушка как-то говорила деду. А тот на нее шикнул.

Молчи, женщина!

«Зачем я ему?» – без сил опускаюсь на низкую кушетку, обитую шелком. Тупо пялюсь на изогнутое изголовье.

Обнимаю себя за плечи и вглядываюсь в ночь за окном.

Надо бежать. Не сейчас. А то опять попаду в неприятности. Утром. Таир уедет куда-нибудь, и я незаметно выскочу из дома. Вызову такси.

И осекаюсь. Мой телефон остался у Глеба или в кафе. А без телефона я как без рук. Охрана обязательно хватится и догонит. До остановки автобуса дойти не успею. Да и где она, та остановка?

Мы в Казанскую всегда на машине приезжали. Таир присылал с водителем.

«Прислуга вряд ли поможет. Все боятся потерять работу, а еще больше опасаются гнева Адербиева. Придется дождаться бабушку с дедом… Но если и они встанут против меня, я пропала», – ежусь как от холода.

– Анжелика! – слышится осторожный стук в дверь. – С тобой все в порядке?

Подскакиваю на ноги, подлетаю к двери, распахиваю ее и натыкаюсь на Таира.

– Ты! Ты! – стучу кулаками в накачанную грудь. – Отпусти меня домой! Слышишь?! Зачем я тебе? Подавись своими дурацкими деньгами! Ненавижу тебя! – реву взахлеб.

– Угомонись, – крепкие пальцы Таира моментально ловят мои запястья. Сжимают их до боли. – Замолчи, Лика, – угрожающе нависает надо мной Адербиев. – Заткнись, я сказал. А не то хуже будет, – предупреждает хрипло.

Давит темным взглядом, заставляя дрожать.

– Да пошел ты! – пытаюсь вырваться. Но Таир не пускает.

– Какая же ты тварь, Лика, – сжимает пальцами мой подбородок. Проводит ладонью по моему лицу, большим пальцем слегка надавливает на губы, заставляя их раскрыться.

– Отпусти! Козел! – вырываюсь из несильного захвата. Бегу в ванную. Захлопываю дверь. Хочу закрыться…

«Ах да, защелки нет! Таир предупреждал!» – вспоминаю в ужасе. И кажется, перестаю дышать от охватившей паники.

Наваливаюсь на дверь всем телом. Может, он передумает и отстанет от меня?

Молю бога. Но все бессмысленно. Таир рывком открывает дверь, а я, еле удержавшись на ногах, отлетаю в сторону.

– Запомни, кошка драная, – опаляет меня горящим взглядом Адербиев. – Здесь я распоряжаюсь, а ты выполняешь. Поняла?

– Нет, я не хочу! Отойди от меня! Ты! – кричу в голос, но кажется, никто меня не слушает. Таиру по фиг, он тут хозяин. А прислуга и охрана, даже если он меня убивать будет, не вступится.

Надо как-то самой выбираться. Надеяться не на кого.

– Чем я тебе не угодил? – усмехается криво Таир. Высокий, властный, совершенно чужой и опасный.

И это отец моей Альмы?

– Ты просто гад! – выпаливаю первое, что приходит в голову. Балансирую на грани отчаяния и паники. Где-то на подкорке загорается красная лампочка «Аларм! С Таиром так нельзя. Опасно для жизни!».

Но кровь уже закипает от гнева, адреналин шарашит по венам, а в голове пусто. Не соображаю, что несу.

– Почему это? – насмешливо тянет Таир и подступает ко мне с ленивой грацией тигра.

– Это ты виноват в смерти мамы! Это ты подстроил аварию! Ты! Больше некому! Весь бизнес себе захапал! – выкрикиваю в безумном отчаянии. Может, хоть моя ненависть поможет, и Таир отступится, поможет.

– Ошибаешься, Лика, – делает шаг ко мне. – Я любил жену и никогда бы не допустил ее гибели…

– Но она погибла! И моя мать вместе с ней! – отступаю подальше.

Но Таир хватает меня за руку.

– Заткнись, сейчас же, – дышит неровно. Ноздри расширились, грудная клетка поднимается вверх, а на скулах играют желваки. – Заткнись, Лика, – выдыхает хрипло.

– А если нет? Что ты мне сделаешь? – кричу, впадая в безумие храбрости. Я не такая. Со мной нельзя говорить в приказном тоне. Я не рабыня, и не прислуга!

– Что? – хватает меня за руку. Притягивает к себе мощным рывком. Кладет руку на затылок, купируя любое мое движение, и залепляет рот грубым поцелуем. Трепыхаюсь, как бабочка, пришпиленная иголкой. Но даже с места сдвинуться не могу.

Глава 6

Глава 6

– Таир, пожалуйста! – скручиваюсь в комок. Складываю руки в молитвенном жесте. Умоляю. Унижаюсь. Но мне нужно остановить этого зверя.

– Анжелика, – рычит он, отходя в сторону. Морщась как от боли, застегивает брюки. – Что ты со мной делаешь? – Облокачивается обеими руками о мраморную столешницу. – Убирайся, – бросает не поворачиваясь. – И дверь к себе запри. Иначе я за себя не ручаюсь.

– Таир, – лепечу я, подскакивая с кушетки. Прикрываюсь рваной ночнушкой, бегу в спальню. Запираю дверь и без сил падаю на кровать. Но и лежать на ней не могу. Тут все, абсолютно все провонялось Таиром. Его дурацким селективным парфюмом, его телом.

Таира нет рядом, но мне кажется, он тут, и никуда не выходил.

«А если войдет? Ты же голая!» – дергаюсь от собственных страхов.

С трудом поднимаюсь на ноги. Подхожу к большому зеркальному шкафу-купе. Отодвигаю дверцу, залипаю взглядом на марширующих в ряд темно-синих пиджаках и белоснежных рубашках, висящих на вешалке. Кажется, их выравнивали по линейке.

«И тебя так же выровняют», – проносится в голове ужасная мысль. Ищу, что бы надеть на себя. Но тут явно ничего не подходит.

Отодвигаю другую дверцу и застываю как вкопанная. Даже у бабушки такого порядке нет на полках. Все майки разложены стопками, свитера, боксеры в кожаном кейсе. На верхней полке стоит парфюм.

Но мне он не интересен.

Беру сверху стопки белую футболку. Кажется, у Адербиева проблема со цветом. Все в монохроме или рядом с ним. Белое, черное, темно-синее. Нет в жизни человека полутонов.

Натягиваю на себя майку. Она доходит мне до колен. Собираю волосы в хвост. Ищу резинку. Но ее в спальне нет. Видимо, в ванной осталась.

Осторожно приоткрываю дверь. Выглядываю. Таир сидит за столом. Работает. Что-то быстро печатает, считает на калькуляторе и снова пишет.

«Пробегу, он и не заметит», – решаю я, на цыпочках пробираясь к двери.

– Что за суета, Лика? – бьет мне в спину знакомый голос.

Замираю на месте, сбиваюсь с шага.

– Р-резинку для волос хочу взять, – спотыкаюсь на каждом слове.

– Бери, – кивает Таир на присборенную шелковую вещицу, лежащую у него на столе.

– К-как она у тебя оказалась? – блею как дурочка.

– Ты уронила. Я поднял, – развалясь в большом кожаном кресле, усмехается он.

Таир сидит, закинув ногу за ногу. Рассматриваю его, будто никогда не видела. Высокий крепкий мужчина, наделенный безграничной властью.

Весь бизнес отца теперь в его руках. Дедушка почти отошел от дел. А бабушка и мы с Альмой – номиналы.

В темных глазах хищника загорается сначала любопытство, а потом огонь.

– Ты рылась в моем шкафу? – лениво бросает он.

– Ну не ходить же мне голой, – парирую, вздергивая подбородок.

– Как по мне, лучше так тебе и ходить, – усмехается он криво. – Сюда все равно никто кроме меня не зайдет.

– Я у тебя под арестом? – переминаюсь с ноги на ногу. Мне бы уйти. Но ноги словно прилипли к дорогому пушистому ковру. Так и стою, не двигаясь с места.

– Присядь. Поговорим, – кивает на кресло, стоящее с другой стороны стола, Адербиев. – Ты не под арестом, милая, – скользит по мне ленивым взглядом. Словно хищник, раздумывающий, как загонять дичь, говорит медленно и тихо, заставляя прислушиваться к каждому слову.

На ватных ногах иду к столу, как на плаху.

– Возьми, – подает мне резинку, лежащую с краю стола. Хватаю дрожащими пальцами и на одно мгновение соприкасаюсь с рукой Адербиева.

Одергиваю, будто обжегшись. А он смеется. Придурок.

– Есть хочешь? – смотрит в упор.

– Д-да, я бы поела, – ляпаю не подумав. От нервов и так кусок в горло не лезет. И время позднее. – Лучше чаю, – спохватываюсь запоздало.

– Хорошо. Как скажешь, – соглашается со мной Таир. Кому-то звонит. Бросает небрежно. – Сделай нам чаю.

И откидывает телефон в сторону.

Роняет на меня жалостливый взгляд.

Дескать, ну что с тобой делать?

Поднимается на ноги и идет в ванную.

А я лишь обалдело смотрю на широкий плечи, обтянутые черным поло. И на упругую задницу, выпирающую из-под черных мягких штанов.

– Надевай, – вернувшись, протягивает мне белый махровый халат. – Нечего тут разгуливать… – выразительно смотрит на мои голые ноги.

Можно подумать, я сама тут по собственной воле бегаю в его майке и без трусов.

Подскакиваю с места. Впопыхах натягиваю халат, путаясь в длинных рукавах.

Таир не помогает. Просто садится напротив. Улыбается.

Чтоб тебе скиснуть!

– Давай поговорим спокойно, Лика. Не хочу дважды повторяться, но выбора у тебя нет, и не будет, – сцепляет пальцы в замок. – Поэтому давай без фокусов. Привыкай.

Глава 7

Глава 7

Дверь захлопывается. Слышны шаги в коридоре, какие-то обрывки слов.

– Мы их нашли, Таир…

Ильяс, кажется.

– Да, едем, – различаю командный голос Адербиева.

И все стихает. Даже в ушах давит от тишины. Ни возгласа, ни крика полуночных птиц, ни гула машин по асфальту.

Я словно в склепе. В богатом, с удобствами, но в склепе. Откуда мне нет выхода. Но и выбора у меня, похоже, нет никакого.

Таир сказал, дедушке пришлось согласиться.

Может, поэтому он в последнее время ходит мрачный и насупленный. В глазах, как всегда, безысходность и тоска.

Но они были всегда. Сколько я помню. С моих семи лет. Даже врагу не пожелаешь…

Обнимаю себя обеими руками, смотрю на поднос с закусками, на пузатый чайник из белого фарфора. Обвожу взглядом комнату.

Что делать? Что?!

И ни одного ответа. Просто сплошной ураган в голове. Сердце бьется. Стучит как ненормальное.

С диким усилием воли поднимаюсь из-за стола. Подхожу к двери, дергаю ручку. И дверь открывается.

Значит… можно сбежать?

Босиком, в халате, достающем до пят, выхожу в коридор. Бегу сначала к окну в самом конце. Выглядываю в черную темноту. И замечаю лишь проблески красных сигнальных огней, уносящихся вдаль.

Таир. Уехал.

Выдыхаю с облегчением. Тюремщик мой. Небось, к своим девкам понесся и двери забыл запереть. Сейчас главное – выскользнуть из дома. Вызвать такси и уехать к себе. Естественно, будет переполох. И мне влетит от деда и бабушки.

Но потом… Потом мы что-нибудь придумаем. Дедушка встанет на мою сторону. Надо только объяснить. Я не люблю Таира, и никогда не стану его женой. Он бесит меня. Давит… Ну какой из него муж?

Вечный абрек, обреченный на скитания, месть и войну. Какая женщина с ним рядом уживется?

«Я сказал!» – передразниваю его мысленно. Бегу к большим белым дверям, украшенным золотой инкрустацией.

Фу, гадость какая. Не дом, а Версаль какой-то? Невозможно тут жить…

Дергаю ручки. Сначала слегка, потом уже со всей силы. Бесполезно. Двери заперты. И вся моя свобода ограничена личными апартаментами Таира. Шаг влево, шаг вправо…

Может, в окно выбраться?

Возвращаюсь в другой конец коридора. Пытаюсь открыть окно, но бесполезно.

«Угомонись», – приказываю себе. Апартаменты Таира на третьем этаже. В лучшем случае переломаешь ноги и останешься калекой, в худшем – убьешься.

Но я помирать не намерена.

Оглядываюсь по сторонам.

И только сейчас замечаю еще две двери. С другой стороны от кабинета и спальни Таира. Одну за другой распахиваю двери. Включаю свет. И если в первой комнате пусто, лишь на старых розовых обоях наклеены такие же древние выцветшие медведи и зайцы, то на пороге второй я замираю в благоговейном ужасе.

Личная гостиная моей тетки. Кругом портреты Зарины. Свадебные фотки. Таир нежно обнимает жену. И в его глазах безмерное счастье. Говорят, он как увидел ее на свадьбе моих родителей, так и влюбился с первого взгляда.

– Такая любовь только раз в жизни бывает, – со вздохом повторяла бабушка. И сейчас, глядя на портреты счастливого семейства, я верю ей безоговорочно.

«Зачем я тебе? Твоя любовь умерла и больше не обломится», – разглядываю жениха на фотке.

Ты любил, любишь и будешь любить Зарину и никогда не сможешь полюбить никого другого.

– Вот и люби ее. Оставь меня в покое, – шепчу как молитву. И больше всего надеюсь на чудо. Куда бы там не поехал Таир, он выпустит пар. Вернется и передумает.

Отпустит меня! Обязательно отпустит.

Словно завороженная провожу пальцами по столешнице комода. Беру в руки фотографию Альмы. Их тут несколько. От самого рождения до последних, сделанных здесь, в Казанской. Моя нежная сестричка, скованная и настороженная, сидит на качелях во дворе этого дома.

Снимал сам Таир. Я помню. Но Альма побаивается отца и часто паникует в его присутствии. А своей семьей считает меня и деда с бабушкой.

Прости, малышка!

Смаргиваю слезы.

Ради нее, ради деда и бабушки я должна выбраться из-под ареста Таира. Сбежать не получится. Нужно придумать что-нибудь.

Несмело обхожу комнату. На автомате распахиваю дверцы шкафов. Натыкаюсь взглядом на платья Зарины, вдыхаю запах ее духов. Тяжелый и затхлый. И тут же захлопываю дверцы обратно.

Фу-ух! Как в склепе побывала.

Со всех ног вылетаю из комнаты. Бегу в комнату Таира. Там хоть нет удушающей вони. И воздух свежий. Прохожу мимо большого письменного стола. На автомате хватаю ломтик сыра, кладу в рот. Жую.

Вкусно!

И только сейчас понимаю, как проголодалась. Быстро укладываю на лепешку сыр, немного зелени. Наливаю в чашку остывший чай. Ем. Глотаю как утка. Будто за мной кто-то гонится. Делаю глоток. И чувствую, как в душе разливается тепло.

Глава 8

Глава 8

Таир

– Мы нашли их. Вычислили логово, – басит, задыхаясь от возмущения, Ильяс. – Отморозки, мать их.

– Что за дом? Что за люди? – роняю на ходу. – Проверили?

Сбегаю по лестнице, а у самого в груди колпашит от ярости. Слышал я, что в наших краях обосновались мажоры. Купили дом на отшибе в соседней станице. Обнесли высоким забором. Возят туда девчонок. Развлекаются всю ночь. Шум, гам, музыка, крики. Полиция не реагирует.

Ночами спать невозможно. Люди возмущаются. Вот и попросили защиты. Надо было сразу присмотреться. Вмешаться по необходимости.

А у меня все руки не доходили. Бизнес, мать его. Завод в Шанске, который я давно облюбовал. Всего-то делов! Найти недовольных учредителей, выкупить долю, подать в суд где-нибудь в Нарьян-Маре. А дальше – дело техники. С чоповцами и документами заявиться на завод. Выкинуть Дрозда из кабинета…

Мы уже подошли к стадии суда. Уже адвокатам поручил составить исковое.

Но тут позвонил Андрюха Ильясу. Пришлось все бросить и ехать в Калужскую за Ликой.

Кафе «Ивушка», мать его ети. До последнего не верил, что там моя Лика. Думал, разыгрывает кто.

А когда увидел девчонку… Бледную, испуганную. В грязной кафешке. Сердце просто остановилось. От ярости думал, расхерачу там все к чертовой матери. Или всеку кому-нибудь.

Еле сдержался. Из-за нее. Из-за Лики.

И всю дорогу до дома обнимал ее и молился, как последний дурак. А она, обмякшая как тряпичная кукла, вырубилась на моем плече. И дышала через раз.

Так и сидел всю дорогу прислушивался.

Только бы выжила!

Что я тогда скажу Давиду и Тамаре? Как им в глаза смотреть буду?

До сих пор кровь стынет в жилах, стоит только подумать о Зарине. Как я пережил этот кошмар? Как все мы пережили?

Лично я мира лет десять не видел, а когда глаза открылись, вдруг заметил, как выросла Лика. И какой красавицей стала. Красивее матери и тетки.

Аж сердце захолонуло, когда ее встретил после долгого перерыва. Думал, с катушек съеду.

За такой девушкой ухаживать надо, на руках носить. А у меня камень вместо сердца. Иначе бы точно не выжил.

– Курлов там. Дом принадлежит через подставных лиц Зейну, – рапортует Ильяс, выводя меня из марева воспоминаний. – Наши люди готовы. Штурм начинать?

– Пусть нас дождутся, – мотаю головой. – Хочу лично спросить с этого гаденыша, – цежу глухо. – Не вспугните только. Если люди Зейна нас засекут…

– Да я все понял, Таир. Понял. Сделаем в лучшем виде.

Минивэн без номеров тормозит около высокого забора.

Слышатся голоса, в отчаянии кричит какая-то девчонка.

– Не надо! Пожалуйста, не надо! Помогите!

А потом все стихает. Кровь стынет в жилах, стоит только представить. Моя Лика могла бы сейчас тоже там оказаться. Я бы и знать ничего не знал. И на помощь ей никто бы не пришел. А этой девице я сейчас помогу. Вступлюсь за нее. А заодно с ее мучителей и за Лику спрошу.

Нефиг к моей собственности лапы свои поганые тянуть.

Папашу Курлова я знаю. Рынок держит, с битком мутит. Как по мне, совершенно бездарная личность.

Девчонка снова кричит. Громче и истошнее.

– Начинаем пока жива, – приказываю своим бойцам. Натягиваю на лицо балаклаву, достаю из кобуры ствол. Застегиваю поплотнее броник.

Мало ли…

У меня свадьба завтра.

Парни темными тенями перепрыгивают через забор. С той стороны слышится сдавленный голос. Видимо мои бойцы оглушили кого-то и сняли охрану. Аким открывает калитку. Захожу внутрь. Взбегаю по ступенькам.

– Всех уложить мордой вниз! – приказываю негромко. – Ильяс, наверх поднимись. Помоги девчонке.

Вхожу в большой душный зал. Мажу взглядом по исписанным граффити идеально отштукатуренным стенам. Поднимаю глаза вверх к огромному стеклянному куполу.

«Видимо, днем тут должно быть светло и красиво», – рассматриваю мраморную лестницу, ведущую на второй этаж. Богатый дом. Видать для большой семьи строился.

Презрительно кошусь на лежащих на полу людей.

– Курлов кто? – тихо спрашиваю своего помощника Акима.

– Да вот он валяется, – пинает носком берца какую-то тушу мой личный телохранитель. – Поднять?

– Не надо, – приподнимаю за волосы. И тут же натыкаюсь на злой возмущенный взгляд.

– Ты попал, сука, – пьяно рычит козел, покусившийся на девочку из моей семьи. – Ты знаешь, кто мой отец? Он тебя уроет.

– Да ну? – ухмыляюсь ехидно. – Давай, позвони своему папаше. Пусть подъедет, – кивком велю своим парням достать сотовый из кармана его джинсов.

– Пап, папа, – скулит крысеныш. – Тут на нас наехали. Да не знаю кто? В масках все, – и переводит взгляд на меня. – Вот. Поговорите.

– Слушаю, – роняю спокойно. А перед глазами уже стоит красная будка Курлова. Представляю, как он сейчас пыжится и исходит на говно.

Глава 9

Глава 9

«А она молодец. Сбежала», – опустив голову, направляюсь к лестнице. Заслышав шум наверху, поднимаю взгляд.

А там Ильяс стоит на ступеньках. Одного за другим скидывает вниз двух голых парней и бросает, не скрывая злости.

– Тут полный беспредел, брат. Я скорую вызвал. Иначе двухсотый маячит…

– Что? – смотрю в упор.

– Одну телку успели из лап изуверов вовремя вытащить. А другой сильно досталось. С нее, видимо, начали, – ощерившись, бросает мой помощник.

– Полицию вызывай, – велю, повернувшись к Акиму. – Скажи, что мы обезвредили притон. Их дело – всех упаковать. А этих отморозков закрыть, – киваю на обдолбанных в хлам любителей жести.

– Вы ничего не докажете. Мой папа… – поднимается из-за барной стойки один из мажоров. В серебристой рубашке и таких же штанах. Да я б в таком прикиде спать постеснялся.

– А кто у нас папа? – нарочито грубо интересуется Аким. Толкает в бок, преграждая дорогу ко мне. – Стой. Ни с места.

– Вот вы смешные. Вам сейчас всем по ушам надают. Погоны снимут и яйца поотрывает. Зейн Баязов. Слыхали? – ржет недоумок. – Он уже едет. Сейчас он вам устроит… А мне ничего не будет. Здесь вся полиция на нас работает. Советую вам закрыть дверь с той стороны и больше никогда не соваться… – отмахивается он от Акима. Идет ко мне. Разглагольствует, как идиот.

Но я уже не слушаю недоумка.

– Стоять, – рявкает на него Аким. Заламывает руку на болячку.

Зейн. У нас с ним и так особые счеты.

Одной проблемой больше, одной меньше…

– Эй, вы кто? Оставьте моего сына в покое, – орет он от двери. Перепрыгивая через гостей сына, бежит к нам. Невысокий щуплый человек из наших краев. Если я вдарю, он сдохнет.

Но нельзя, сразу весь род поднимется.

Снимаю балаклаву, поворачиваюсь лицом к старому недругу. Вокруг мои бойцы застыли наизготовку.

– Таир, друг. Какими судьбами? – охает от изумления Зейн. Радостно раскрывает объятия. – Хорошо, что ты… А мне позвонили. Думал, спецназ из города. В чем проблема, брат?

– В чем проблема? – пожимаю плечами.

Этот баран явно не осознает последствий. Корона башку сдавила.

– Это ты мне скажи, Зейн. На моей земле твой сын устроил притон. И ты позволил своему наследнику и его друзьям измываться над беззащитными женщинами. Беспредельщикам тут не место.

– Это мой дом, Таир, – предупреждает опасливо Баязов. – Но я рад приветствовать тебя как гостя.

Вот только этого мне не хватало! Еще я по борделям не гостил…

– Был твой, – бросаю неспешно. А у самого от ярости зашкаливает внутри. Если сейчас кто-то пикнет, пристрелю без всяких сожалений. Пусть только дернется. Народ чувствует напряжение, витающее в воздухе, и старается слиться с пейзажем. – Утром продашь дом какой-нибудь многодетной семье из местных, Зейн. Понял? Прочь с моей земли. Больше я тут беспредела не потерплю.

– Я чем-то обидел тебя? – спрашивает он осторожно. – Если так, готов порешать… Пацаны, шалопаи молодые. Что с них взять? Сам знаешь… Мы тоже такими были. Девки так и виснут… Сами виноваты. Сюда их за руки никто не тянул.

– У меня другая информация, Зейн, – мотаю башкой. Чувствую, как желваки играют на скулах. Сжимаю кулаки и на короткий миг замолкаю, прислушиваясь.

С улицы доносится завывание сирен. В окне отражаются блики проблесковых огней.

Все. Приехали. Полиция и скорая.

– Дом я завтра продам. Не вопрос. Я прошу тебя, Таир. Аллахом прошу, – хватает меня за руки Зейн. – Давай все представим так, что мы с тобой приехали в мой дом. А тут незаконное проникновение в частную собственность. Все такое…

– Мне все равно, – усмехаюсь уголками губ. – Но там наверху потерпевшая девушка. Подонков, сотворивших с ней гнусность, следует закрыть. Проследи, Зейн. И пусть оплатят лечение. Другой повезло больше. Будем считать, отделалась легким испугом. А за свою родственницу я сам спрошу. По полной. Идет?

На бледном лице Зейна появляется испарина, в глазах плещется животный страх.

– Твоя родственница? Здесь? – обалдело уточняет он.

– Я же говорю, за беспредел придется заплатить. Все остальное решаемо, – соглашаюсь с предложением Баязова.

– Тогда по рукам? – смотрит на меня опасливо, но первым протягивает сухонькую ладошку.

– По рукам, – сжимаю торопливо. – Курлова мне оставь. И с сыном твоим хочу поговорить…

– Я ничего не знаю. Правда! Других девушек у нас нет. Все здесь. Таир, пожалуйста, – смотрит на меня умоляюще.

А сверху Ильяс уже спускает, обняв за плечи, худенькую плачущую девчонку, закутанную в серый плед.

– Там еще двоих ребята вырубили, – роняет на ходу Ильяс.

– Девушку отправь домой на такси, – велю мягко.

– Нет, я останусь, дам показания против этих тварей, – всхлипывает она. – Они… они… мою Варю… – И осекается на полуслове.

Глава 10

Глава 10

– Да она никто! Никто! Обычная русская… За нее некому заступиться! – вопит в голос Глеб Курлов.

– Да ну? – усмехаюсь я. Одна бровь ползет вверх. Лицо превращается в маску. Только в глазах гнев полыхает. – Как у девочки фамилия? – уточняю негромко.

– У Анжелики? – вытирает потный затылок Глеб. – Нестерова, – смотрит на меня недоуменно.

Мать у него русская, отец – из наших. И полное имя у парня Халеб. Но мать зовет его Глебом, а вслед за ней и все остальные.

– Дочка Нестора, значит, – веско бросает Курлов старший. Кивает башкой, как китайский болванчик. Косится мрачно на сына. Дескать, ты совсем идиот? На кого позарился?

– Какого еще Нестора? – закапывает себя еще глубже Халеб.

– Молодежь, – усмехается с горечью Зейн. – Совсем страх потеряли. Ничего не знают, никого не чтят…

– Да что такого? – вскрикивает юнец. Ведет себя нагло. Не в пример сыну Зейна. Тот тихо стоит в стороне. Слушает. Вникает. Каждое слово старших впитывает как губка.

Полиция давно укатила, забрав насильников. А скорая еще раньше уехала с потерпевшей. Вторую девочку домой повез Ильяс. А я остался перетереть.

Только попросил выйти на улицу. Не смог оставаться на месте преступления. Завтра дом вымоют, а на следующей неделе Зейн продаст его. Мы договорились.

На террасе, примыкающей к дому, уже горят биокамины. Трещит яркое пламя.

Двое почти незаметных мужчин в черном выставляют на стол высокие кофейники и блюда с закусками. Одно – с пахлавой, а другое – с сыром, овощами и зеленью.

Ничего не хочу. А есть в доме Зейна тем более. Но видимо придется.

Законы гостеприимства. Зейн, как хозяин, обязан накормить, а я, как гость, обязан принять пищу. А иначе вражда… Опять вражда. А мне мира хочется.

Хватит, навоевались.

– Анжелика – моя подопечная, – пригвождаю парня взглядом. – Ты оскорбил мою семью, Халеб, – называю парня его настоящим именем.

– Да ладно! Она сама вышла из машины…

– Между Казанской и Грибовской, – рыкаю ощерившись. Даже представить не могу, как Лика одна шла вдоль трассы. Хорошо, ее мои пацаны заметили. С боев без правил возвращались…

– Ты позволил женщине нашей крови выйти из тачки среди полей? – рявкает его отец.

– И в полной темноте. Учитывая, какой поток машин движется по магистрали, наша семья не устает благодарит Аллаха. Только его заступничество и помогло. Других объяснений нет, как моя подопечная живой добралась до Казанской.

– Так с ней все хорошо? – суетливо уточняет Курлов. – Урон нанесен не был?

– С девушкой все в порядке, – подтверждаю скупо. – После капельниц она пришла в себя. А вот откуда у нее в крови взялся ментанил, я хочу спросить у твоего сына. Что ты ей подсыпал, иблис поганый? – подскакиваю с места.

Дергаю за грудки тупого мажора.

– Я не… Я не знал, – скулит тот. – Простите меня, пожалуйста! Хотите, я женюсь на ней! Ради Аллаха простите, – падает он мне в ноги. Ползет ко мне, как собака. Еще секунда, и поцелует ботинок.

– Встань. Будь мужчиной, – отходя в сторону, цежу в бешенстве. – Девочку нашей семьи тебе, сучий потрох, никто не отдаст. Заплатишь штраф, и расстанемся по-хорошему. Понял? – перевожу взгляд на встревоженного не на шутку Васо.

– Да, конечно, Таир. Как скажешь, – достает он айфон из кармана. – Я сейчас переведу. Сколько?

– Мульта хватит, – роняю холодно. – Напиши, что это подарок. Мне на свадьбу, – тяну лениво. Из-под полузакрытых век пристально слежу за реакцией Курлова.

Но он лишь нервно сглатывает. Безропотно нажимает кнопки. А когда у меня тренькает сообщение, смотрит преданно.

– Все. Миллион рублей перевел. Мы в расчете? Претензий к нашей семье нет?

– Да, – киваю я. Скашиваю недобрый взгляд на Халеба. – Держись подальше от моей семьи…

– Само собой, Таир. Само собой, – хватает за шкварник сына Васо. – Не подойдет. Никогда. Аллахом клянусь.

– Тогда мы в расчете, – кивком головы отпускаю слизней.

С презрением смотрю им вслед. Назвать их мужчинами язык не поворачивается.

– Кофе или чай? – услужливо спрашивает Зейн. – Не бойся, Таир. Тут твои друзья. У нас нет плохих намерений.

– Я знаю. Но предпочитаю простую воду, – улыбаюсь во все тридцать два.

Зейн из тех людей, кто будет всю жизнь собачиться из-за пустяков. Просто так, из глупого желания выпендриться на чужом фоне. Проколотить понты и сорвать славу крутого перца. Хотя… Будь Зейн посерьезней, я бы имел с ним дело. А так…

– Да, конечно, – приносит мне закрытую бутылку сынок Зейна.

– Без ментанила, я надеюсь, – шучу, хотя на душе кошки скребут.

– Как можно, – всплескивает руками Зейн. Сухощавый, матерый. Вот только рангом не вышел. Как ни прыгает, до меня дотянуться не может. Кишка тонка.

Беру тонкий лист лаваша, сыр, зелень. Скручиваю неспешно. Ем. Проявляю уважение. Делаю глоток из бутылки и уже спешу откланяться, как Зейн, прокашлявшись, замечает негромко.