Ты выйдешь за меня снова

Глава 1

Глава 1

Лето 2000-го года

Москва

Нина

Мы с Максимом выходим из ЗАГСа и с гордым видом показываем обручальные кольца нашим гостям, которые создали живой коридор.

Пока идем по этому коридору, нас обкидывают рисом, монетами, и громко кричат:

― Поз-драв-ля-ем!

Фотограф делает несколько кадров, затем мы рассаживаемся по машинам и едем в банкетный зал.

Встречные автомобили нам сигналят, мигают фарами. За нами большой свадебный кортеж из машин с шариками на боковых зеркалах, а у кого-то даже банки привязаны к глушителю, и они гремят на всю улицу.

Всю дорогу целуюсь с мужем.

Не могу поверить, что я стала его законной женой.

Завтра в обед мы поедем на вокзал, сядем в поезд и отправимся в наш медовый месяц.

Две недели в Сочи.

Только я и он.

Ну разве это не сказка?

С Максом я познакомилась этой зимой, почти сразу, как переехала с семьей в Москву.

Все свои девятнадцать лет я вместе с родителями и младшим братом жила в военном городке, расположенном в Подмосковье.

Всегда мечтала уехать оттуда. На этот Новый год загадала желание о переезде в город, а уже через неделю папа сообщил, что его переводят служить в Москву ― пошел на повышение.

Здесь я и встретила свою любовь.

Правда, мама говорит, что мы слишком поторопились со свадьбой. Ну, подумаешь, всего полгода встречаемся. Мы же любим друг друга.

Выходим из машины у банкетного зала, в нас снова летит рис, мелочь. Родители встречают с караваем. Макс, как это и положено, откусывает больше, чем я.

Как только садимся на места жениха и невесты, начинаются тосты.

Мама вытирает слезы умиления, папа, как всегда, сидит с военной выправкой и грозным лицом, но я вижу, что он переживает за меня. Потому что тоже не в восторге от нашей свадьбы.

«Куда торопитесь? Погуляли бы год-другой, а потом и женились бы себе на здоровье!» ― ворчал он.

Мой двенадцатилетний брат, сидя за столом, корчит рожицы, изображая офицера, который говорит тост, а лучшая подруга Таня глаз с меня не сводит. Сидит с грустной улыбкой и любуется моим платьем, моей фатой.

Вспоминаю ее слова.

«Везет тебе, Нинка. Такого жениха отхватила. Москвича! А я, наверное, так и состарюсь в нашем гарнизоне. Вот бы и моего отца перевели в столицу. Эх…»

Таньке тоже найдем московского жениха. У моего Макса много хороших друзей, но он почему-то ни с кем из них не хочет ее знакомить.

Такая девка красивая! Стройная, высокая блондинка, ноги от ушей, грудь колом.

Во мне всего метр пятьдесят пять роста и у меня от природы недлинные ножки, поэтому рядом с Таней кажусь малявкой.

Иногда даже задумываюсь, почему Макс обратил внимание не на нее, а на меня? В голову лезли дурные мысли: а вдруг ему нужно поближе подобраться к моему отцу? Макс тоже хочет стать военным после окончания института. Тогда почему бы не породниться с полковником, правда?

Но все эти дурные мысли я давно выбросила из головы.

Знаю, что мой муж любит меня больше всех на планете.

После нашего медленного танца включается веселая музыка, все гости выходят в центр зала, а я иду в туалет.

По пути ищу взглядом Макса или Таню. Мне нужно, чтобы кто-нибудь помог мне справиться с подъюбником. Пять колец все-таки!

Не увидев их, беру за руку маму и кричу ей на ухо:

― В туалет сильно хочу. Поможешь мне с платьем?

Через пару секунд мы входим в туалет и… меня словно током прошибает.

Только что, прямо на моих глазах, мой Максим целовался… с Таней.

Увидев меня, они резко отпрянули друг от друга, а теперь стоят и смотрят на нас с мамой растерянным взглядом.

Отрешенно глядя на них и почти не чувствуя под ногами пол, я делаю несколько шагов назад, выхожу из туалета, а мама остается там и громко кричит на них.

Я словно на автопилоте иду к гардеробу, достаю из отцовского пиджака ключи от «Волги», выхожу на улицу, сажусь в машину и, скривив лицо, яростно стучу кулаками по рулю.

Неистово кричу от боли.

Душа разрывается на куски, все тело словно охвачено пламенем.

Поворачиваю голову к крыльцу, вижу, как к машине бегут мои родители, вставляю ключ в зажигание, нажимаю на газ и вылетаю на трассу.

― А-А-А-А-А-А! ― снова ударяю кулаком по рулю, вытираю черные от туши слезы, пытаюсь вписаться в поворот, но теряю управление.

Удар.

Затем дикий гул в ушах, который смешивается со звуком бьющегося стекла и скрежета железа.

А дальше темнота.

Глава 2

Глава 2

Август 2020-го года

Лера

― Лера, ты меня слышишь? Лерочка, открой глаза!

«Лера? ― удивляюсь я. ― Какая еще Лера? Меня зовут Нина. Нина Балашова!»

Слышу всхлипывание и отчаянный голос.

― Доктор, она точно приходит в себя? Почему она не открывает глаза?

― Ваша сестра три недели была в коме, ей понадобится время на восстановление.

«Какая сестра? ― не понимаю я. ― У меня нет сестры. Есть брат, есть кошка, собака, а сестры нет и не было никогда. Это что, розыгрыш?»

― Пойдемте со мной в кабинет, ― шепотом произносит доктор. ― Вам нужно подписать кое-какие бумаги. Это касается дальнейшего лечения Леры.

Приоткрываю тяжелые веки и вижу, как в дверях исчезают две размытые фигуры в белых халатах.

Оглядываю помещение, понимаю, что нахожусь в больнице, и с ужасом распахиваю глаза.

― Авария… ― шепчу сухими губами. ― Я же попала в аварию!

― Слава богу! ― раздается в дверях голос, и ко мне подбегает женщина в белом халате.

Она поправляет капельницу, наклоняется к моему лицу и, ласково улыбаясь, гладит по голове.

― С возвращением, девочка!

― М-моя машина… Она… она сильно пострадала? ― спрашиваю я, понимая, что отец расстроится из-за нее.

«Волга» все-таки, а не какой-нибудь там «Жигули». Он на нее больше года копил. Папа редко разрешает мне ездить на ней. Постоянно бурчит:

― Нинка, ну вот зачем тебе понадобились эти права? Не женское это дело ― водить машину.

― Какая машина? ― хмурится женщина.

― На которой я попала в аварию.

― Хм… Ты не попадала в аварию. Тебя три недели назад ударила молния. Думали, что не выкарабкаешься, но ты сильная девочка.

«Какая молния? Что она несет?»

Я решила, что женщина что-то перепутала, но внезапно в голове проносятся картинки, как я бегу с работы под ливнем, вдруг небо озаряет яркая вспышка, и после этого я ничего не помню.

Д-да, я Лера…

Я ― Лера Савельева. Живу в Москве, мне девятнадцать.

Но… Нина… Нина Балашова ― это тоже я.

Только в прошлой жизни.

И эту жизнь я отчетливо видела, пока находилась в коме.

Я словно заново прожила ее.

От шока, который я сейчас испытываю, не могу вымолвить ни слова.

Зажмуриваю глаза и снова вижу фрагменты из прошлой жизни.

Как я стояла в свадебном платье напротив мужа и смотрела на него влюбленными глазами. Затем во время банкета я вошла в туалет и застала его со своей лучшей подругой.

Я выбежала на улицу, села в отцовскую «Волгу» и, вылетев на трассу, врезалась в столб.

Так закончилась моя предыдущая жизнь.

Жизнь Нины Балашовой…

Вскоре я пойму, зачем мне показали эту жизнь ― пойму, когда встречу человека, которого очень любила.

Человека, из-за которого я умерла.

Ему сейчас тридцать девять, а мне, как и тогда, девятнадцать.

Мы снова живем в одном городе и наша встреча уже не за горами.

Глава 3

Глава 3

Месяц спустя

Лера

Больше месяца я провела в больнице, и все эти дни были словно в густом тумане.

Я не могла думать ни о чем, кроме Нины и ее судьбы. В каждом сне я видела фрагменты из ее жизни. Недолгой и… очень трагичной.

Как будто она хотела сообщить мне что-то очень важное.

Она до сих пор не отпускает меня.

Иногда мне кажется, что все сплелось в одну паутину: моя нынешняя жизнь смешалась с предыдущей и порой я перестаю понимать, где реальность.

Кто я? Нина или Лера?

Каждую ночь просыпаюсь в холодном поту, кричу, оглядываясь по сторонам и, видя на соседних кроватях людей, хлопаю себя по щекам.

«Я Лера. Я в больнице. Меня ударила молния», ― шептала сегодня в пять утра дрожащим голосом, не зная, как объяснить проснувшимся людям, что минуту назад вернулась из прошлой жизни, где бегала по двору за маленькой собачонкой, тискала пушистого рыжего кота, обнимала маленького брата.

Несколько минут понадобилось на то, чтобы прийти в себя и понять, что я нахожусь в больнице.

В психиатрическом отделении, куда меня поместила сестра.

― Лерочка, так для тебя будет лучшею, ― убеждала Вика. ― После удара молнией с тобой стали происходить странные вещи. Ты совсем не похожа на себя прежнюю. Несешь бред про свою прошлую жизнь, зовешь во сне какого-то Егора. Что с тобой происходит? ― всхлипнула она, глядя на меня мокрыми, испуганными глазами. ― Я совсем не узнаю тебя.

Я пыталась объяснить ей, что Егор ― это не мое больное воображение. Это мой брат.

Мой младший братик, с которым я росла в прошлой жизни.

«Нинка, догони!» ― постоянно звучит в голове его задорный голос.

После одного сна я долго сидела на кровати и вспоминала, как ласково к нам обращалась мама, выйдя на крыльцо деревянного дома.

«Ребятки, идите за стол. Обед остывает».

Она была очень красивой и худенькой, как тростинка. У нее были каштановые кудрявые волосы чуть ниже плеч, ясные голубые глаза и добрая улыбка.

В каждом сне она обнимала меня и шептала, что я и мой брат ― это самое ценное, что есть в ее жизни.

В основном все сны были о моем девятнадцатилетнем возрасте, а брату в то время было двенадцать.

И почти все эти сны были о жизни с родителями. Жениха Нина почти не показывала мне. Как будто приберегла его «на потом».

В одном сне приснился отец.

Статный мужчина в военной форме и с суровым взглядом.

― Сегодня вечером закатим большой праздник! ― гордо произнес он, стоя у зеркала и застегивая пуговицы на кителе. ― Сейчас заеду в банк, сниму с книжки деньги, съезжу в город за нашей ласточкой, а потом мы это дело отметим.

Папа развернулся к нам с братом и скрестил руки на широкой груди.

― Ну, говорите, что вам привезти из города.

― Мне джинсы-клеш и свитер, который похож на травку. Помнишь, я у тебя еще в прошлую зарплату просила?

― Привезу! ― Отец потрепал меня по голове и наклонился к моему брату. ― А ты что закажешь, проказник?

― Тетри-и-и-ис! ― громко закричал брат. ― И батарейки к нему не забудь.

Вечером вся семья собралась во дворе, разглядывая блестящую черную «Волгу», а я разглядывала новые джинсы-клеш, которые были на мне, и серый свитер-травку.

Папа разрешил мне посидеть за рулем новой «Волги», и я тогда заявила:

― Завтра же побегу сдавать на права!

― Ишь, чего удумала! ― рассмеялся отец. ― Не женское это дело ― водить машину!

Когда сели за стол, отец взял маму за руку и объявил новость:

― Меня переводят в Москву!

Картинка сменилась, и я со своей семьей очутилась в пустой, просторной квартире.

― Лида, смотри, что я принес! ― с порога воскликнул отец и подал маме небольшую коробку.

Она распечатывала ее так же быстро, как дети распечатывают подарки от Деда Мороза.

― Переносной телефон? ― зажав рукой рот, в шоке изрекла мама, и кинулась к отцу на шею. ― Коль, он же без провода, да?

― А то! ― гордо выпрямился отец. ― Можешь теперь хоть на кухне, хоть лежа в ванной по нему разговаривать. Только на базу ставить не забывай, а не то разрядится.

― Пойду Ирке позвоню, ― радостно взвизгнула мама. ― Скажу, что завтра вместе с ней пойду на выборы.

Картинка сменилась, и я увидела, как по телевизору оглашали результаты выборов президента.

― Смотри, какой молодой этот Владимир, ― глядя в экран телика, улыбалась мама. ― Думаю, он станет хорошим президентом.

― Поглядим! ― буркнул отец и, поднеся к лицу газету, посмотрел на нового президента. ― Небось, надолго не задержится на посту.

Получается, весной двухтысячного года, когда были выборы, Нина была жива, и ей было девятнадцать. А умерла она летом двухтысячного, в день собственной свадьбы.

Глава 4

Глава 4

― Все взяла? ― спрашивает сестра, оглядывая палату. ― На тумбочке фрукты не твои?

― Мои, ― бросаю я. ― Пусть останутся соседкам по палате.

― Нельзя ничего оставлять в больнице, ― ворчит Вика и сгребает фрукты в пакет. ― Примета плохая. Говорят, что если что-то оставить, то можно сюда снова загреметь.

― Думаешь, я вернусь в дурку? ― вяло смеюсь и машу рукой женщине в ситцевой сорочке. ― Пристегнись, когда полетишь на летающей тарелке, ― подмигиваю ей. ― И не заводи романов с инопланетянами. Они те еще ловеласы.

Выходим на улицу, садимся в Викину машину и молча едем почти до самого дома.

― Богдан весь извелся, ― снова начинает эту тему сестра. ― Скажи мне, ну в чем он виноват? Ты хоть представляешь, как он переживал за тебя, пока ты была в коме?

Сестра недовольно косится на меня и вздыхает.

― Тебя словно подменили после удара молнией.

― Я уже все объяснила, ― глядя в окно, отвечаю я. ― Но ты же не веришь…

― Лер, вот только не начинай свои сказки про прошлую жизнь. Тебе что-то снилось, пока ты была в коме, и это нормально. Сейчас ты вернулась в реальную жизнь. У тебя карьера, свадьба на носу, а ты ведешь себя как сумасшедшая! Разве не понимаешь, что Богдан не будет долго терпеть твои выходки? Забыла, кто он и его родители?

― Прекрасно помню, ― усмехаюсь я.

Богдан ― сын успешных московских бизнесменов и по совместительству мой жених. Ему на днях стукнуло двадцать три. На день рождения родители подарили ему машину бизнес-класса и два фитнес центра в Москва-сити.

За два дня до того, как меня ударило молнией, он предложил мне выйти за него, вопреки недовольству своих родителей.

Помню, как я ненароком услышала его разговор с отцом.

― Жениться на ней захотел? А о ваших будущих детях подумал? Какая у нее генетика подумал? Твоя Лера — дочь алкашей, которые сдали ее в детский дом!

Это правда.

Родители были пьяницами и отдали нас с Викой в детдом, когда мне было четыре, а ей ― семь.

Вскоре они умерли один за другим, а мы с Викой всю жизнь были не разлей вода.

Когда Вике исполнилось восемнадцать, она переехала в квартиру, которую ей дали от государства, устроилась на работу, а затем забрала из детского дома меня.

Надо сказать, мы неплохо жили и нам всегда хватало денег. Я работала официанткой, а все свободное время писала картины и продавала их через интернет. Плюс нам капали деньги с квартиры, которую мне выделило государство. Мы с Викой решили ее сдавать.

Помню, как сестра обрадовалась, когда я познакомилась с Богданом.

― Теперь я буду за тебя спокойна, ― говорила она. ― С Богданом ты как за каменной стеной.

А внутри меня все время сидело чувство, что не он моя судьба.

Все время казалось, что мне предначертан кто-то другой и я обязательно однажды встречу его.

Я не успела ответить Богдану на предложение. Пообещала подумать пару дней и эти два дня мучилась, терзая себя сомнениями.

Сестра давила:

― Да что тут думать, Лер?! Выйдешь за него, родишь детишек, и тогда его родители тебя тоже полюбят, как и родных внуков. С Богданом ты весь мир повидаешь и никогда не будешь нуждаться в деньгах.

Он и правда готов на все ради меня. Организовал выставку моих картин, познакомил меня с известными художниками, которые многому меня научили.

― Твои картины больше не будут пылиться дома, ― говорил Богдан. ― О тебе и твоем таланте узнает вся страна.

Он любит меня, я это знаю. Но не могу ничего с собой поделать. Не могу наступить себе на горло и сказать ему: «Да, я согласна стать твоей женой».

Мне и до удара молнией казалось, что я сделаю ошибку, если скажу ему «да». А сейчас, после того как побывала в прошлом, я тем более не хочу связывать с ним свою жизнь.

Потому что эту жизнь я теперь хочу посвятить Нине.

Я должна отыскать человека, который так жестоко предал ее, изменив прямо на свадьбе, и сделать то, что не смогла сделать она.

Отомстить.

Думаю, именно этого она и хочет от меня.

А еще я задумалась: Нина познакомилась со своим женихом в девятнадцать лет, повстречалась с ним полгода и вышла за него замуж.

Я тоже познакомилась с Богданом в девятнадцать, как раз полгода назад. И он тоже сделал мне предложение.

Совпадение?

Вряд ли.

Может, я повторю ее судьбу, если выйду за Богдана?

Это еще одна причина не выходить сейчас замуж.

― Вик, я сейчас соберу вещи и перееду в свою квартиру.

Сестра, остановившись на светофоре, таращит на меня большие серые глаза.

― Сдурела?! Я никуда тебя не отпущу! Даже не думай.

― Я не маленькая и больше не нуждаюсь в твоей опеке, ― повышаю на нее голос. ― Жильцы как раз недавно съехали, квартира пустует.

Глава 5

Глава 5

Всю ночь не сплю.

Сижу в соцсети, смотрю на фото Егора Балашова, который в это время тоже онлайн.

Красивый, спортивный, высокий. Глаза светлые, волосы темные.

Жаль, что на его странице всего три фото. И список друзей закрыт.

Попробуй угадай, есть ли у него в друзьях Николай или Лидия Балашовы…

Представляю встречу с ним и родителями Нины.

У меня аж мурашки бегут по телу. Как будто собираюсь встретиться со своей родной семьей.

9:30 утра

Я резко распахиваю глаза и прикладываю руку к груди с колотящимся сердцем.

― Я Лера… Я Лера Савельева. Все хорошо. Мне все приснилось.

Прерывисто дыша, вытираю мокрый лоб, смотрю на цепочку с крестиком и медленно запускаю пальцы в волосы.

― На мне нет никакого кулона, ― шепчу дрожащим голосом. ― Он был на Нине.

Только что я снова вернулась из прошлой жизни.

На этот раз Нина показала мне, как гуляла со своим женихом в парке. Он попросил ее закрыть глаза и надел на шею кулон с их фотографиями внутри.

Она прыгала от радости, затем долго целовала его в губы.

Картинка сменилась, и я увидела их на скамейке. Ее лицо было четким, как и в остальных снах, а его ― размытым.

― Макс, как думаешь, сколько у нас будет детей? ― спросила с улыбкой Нина.

― Минимум двое. Сын и дочка. Сына назовем Александр ― защитник.

― А дочку Ариэль, ― выставила указательный палец Нина. ― Мне это имя нравится с детства. Из мультфильма «Русалочка».

― Через неделю станешь моей женой, стрекоза, ― ласково произнес Максим и прижал Нину к себе.

― Ну и прозвище ты мне дал за мои большие глаза, ― рассмеялась она, затем развернулась к нему, обняла за шею, и я увидела татуировку, похожую на треугольник.

Затем перед глазами резко вспыхнул момент аварии, и я проснулась.

― Максим с татуировкой на шее, это пока все, что я о нем знаю… ― тихо произношу я и вздрагиваю от звука СМС.

«Полковник Балашов Николай Степанович умер в 2001 году. Жил в Москве, на Комсомольской 15, квартира 11».

Прочитав сообщение от Богдана, я роняю на одеяло телефон и болезненно поджимаю губы.

Подбородок дрожит, глаза жгут слезы.

― Он умер почти сразу после смерти Нины… ― всхлипываю на всю комнату. ― Может, не смог пережить утрату?

Несколько минут пытаюсь прийти в себя, затем вытираю мокрое лицо, беру телефон и пишу:

«А о его жене и сыне что-нибудь известно?»

«Нет. Это все, что удалось узнать. Во сколько сегодня встретимся?»

Я ничего не отвечаю на сообщение.

Спрыгиваю с дивана, бегу в ванную, быстро умываюсь, надеваю спортивный костюм, вызываю такси и еду на Комсомольскую пятнадцать.

Всю дорогу молюсь, чтобы мама Нины или Егор жили там. Я сгораю от желания их увидеть. Мне так хочется обнять их, поговорить с ними.

― Господи, хоть бы встретились, хоть бы встретились, ― шепчу, скрестив пальцы.

Выхожу у подъезда серой панельной пятиэтажки, поднимаюсь на третий этаж, останавливаюсь напротив железной двери с цифрой «11» и набираю полную грудь воздуха.

Всё.

Звоню.

Глава 6

Глава 6

Я, не моргая, смотрю в глазок, вижу, как в нем гаснет свет.

Значит, кто-то дома и прямо сейчас смотрит на меня.

Стою, не дыша.

Это самый волнительный экзамен в моей жизни. Никогда прежде так не переживала.

Слышу скрежет замка, дверь открывается и на пороге появляется женщина с сердитым лицом.

― Чего надо? ― рявкает она.

― Здравствуйте, ― хрипло произношу я, чувствуя, как учащается сердцебиение. ― Вы Лидия?

― Какая я тебе Лидия?! Нет здесь никакой Лидии! За дуру меня принимаешь?! А ну пошла вон, мошенница! Ходят тут по квартирам, пенсионерам мозги промывают!

Женщина выходит на площадку и толкает меня.

― Иди-иди, давай, пока я полицию не вызвала!

Не сводя с нее глаз, я пячусь к перилам, упираюсь в них спиной и застываю на месте, не зная, что делать.

«Это она или нет?.. Может, нарочно говорит, что не знает никакую Лидию, потому что принимает меня за мошенницу?»

― Здесь раньше жила семья Балашовых. Я ищу…

― Вон пошла! Вон! ― снова толкает меня женщина, я едва не падаю с лестницы. ― На той неделе в тринадцатой квартире орудовала, а сегодня ко мне приперлась?! Учти, на меня это не действует. Меня обокрасть не получится! Я не дура, в отличие от них, ― кивает на квартиру «13», ― номер карты не скажу и деньги за несуществующие услуги переводить не буду!

― Да я не мошенница. Я ищу… ― женщина захлопывает дверь, и я не успеваю договорить.

Несколько секунд прихожу в себя, затем сажусь на холодную ступеньку и запускаю пальцы в волосы.

― Вот и встретились… ― вздыхаю прерывисто.

За спиной слышится скрип двери, затем тихий голос.

― Вы Лиду Балашову ищите?

Я оборачиваюсь, вижу пожилую женщину, выглядывающую из квартиры «12», и резко встаю.

― Д-да, ― взволнованно произношу я, подхожу к ней, но она быстро прикрывает дверь.

― Ты кем приходишься Балашовым? ― раздается подозрительный голос.

― Родственница, ― вру я. ― Дальняя.

― Как докажешь?

Я растерянно развожу руками.

― Эм… Мужа Лидии звали Николай, он был полковником и давно умер. Еще у них был сын Егор и дочка Нина. Нина тоже умерла во время свадьбы, и…

― Все, все, хватит! ― обрывает меня женщина и распахивает дверь. ― Не говори про Нину. Как вспомню про нее, так ночами не сплю.

Женщина отходит с порога, приглашающе кивает в квартиру и с досадой вздыхает.

― Хорошая была девочка… Всегда со всеми здоровалась и в помощи никогда не отказывала. Недолго пожила тут, с полгода примерно.

Она просит меня снять кроссовки и ведет за собой в комнату.

― Ты проходи, проходи, коль их родственница. Хорошо, что приехала. А не то я эту коробку много лет храню, не знаю, как Лидии передать.

― Коробку? ― хмурюсь я.

― Да, которую они забыли во время переезда, ― кряхтит женщина и, встав на носочки, пытается достать из шкафа коробку.

― Они когда переезжали, я помогала им вещи грузить в машину. Попрощалась на улице с Лидой и Егоркой, поднялась на этаж, а там эта коробка стоит.

Женщина ставит на стол коробку.

― Я коробку схватила, выскочила на улицу, а машины уже не было… ― вздыхает она. ― Где искать их не знала, по какому адресу коробку отправить ― тоже не знала. Так она и осталась у меня. Все ждала, когда кто-нибудь заберет, да Лиде передаст. Выбросить рука не поднимается. Там все-таки фотографии их семьи.

― Можно? ― сглотнув ком в горле, спрашиваю я.

― Бери, конечно.

Беру коробку, сажусь на диван и достаю фотографию в рамочке.

Несколько секунд смотрю на улыбчивое лицо Нининой мамы, и чувствую, как сжимается сердце.

― Лидия стала совсем неразговорчивой после смерти Нины. Как будто душу из нее вынули, ― вспоминает женщина. ― А потом еще и Николай умер… У него сердце не выдержало.

Я молча достаю следующую фоторамку и веду взглядом по суровому лицу Нининого отца.

Вспоминаю, как он трепал по голове Нину, как подкидывал на руках Егора. Мои слезы капают на его изображение, в носу сверлит, подбородок дрожит.

«Представляю, что тебе пришлось пережить…» ― всхлипываю я.

Откладываю рамку, беру следующую и, вымученно улыбаясь, смотрю на счастливые лица Нины с Егором.

Я впервые вижу их не во сне, а на фото.

Нина точно такая же, какой я видела ее во снах: длинные русые волосы, голубые глаза, аккуратный носик, красивая улыбка.

Очень милая девушка.

― А ты на нее похожа, ― глядя то на меня, то на фото, произносит женщина. ― Сразу видно, что родственница.

У меня волосы светлее и короче, но черты лица у нас и правда похожи. И цвет глаз одинаковый.

Глава 7

Глава 7

Обернувшись, смотрю на пожилого мужчину, стоящего на крыльце покосившегося дома.

― Здравствуйте! Подскажите, а где здесь кладбище?

Мужчина показывает большим пальцем за свое плечо.

― Кладбище за домами. Это нужно по полю пройти метров двести. А кого конкретно хочешь найти там? Я тут давно живу, может, подскажу.

― Балашовых. Нину и ее отца Николая.

― А-а, Балашовых… ― протягивает он, затем выходит из двора и закрывает калитку. ― Ну, пойдем, провожу.

Он подходит ко мне и внимательно изучает лицо.

― А ты кем им будешь? Я тебя что-то не припомню.

― Дальняя родственница, ― снова вру я.

― Тогда идем, дальняя родственница, ― улыбается он во всю вставную челюсть. ― Без меня ты их точно не отыщешь. На кладбище давно нет сторожа, так что никто тебе не подскажет, где и какая могила. Сама видишь, в поселке теперь совсем нет никакой жизни. Все дома в аварийном состоянии.

― А вы знали их семью? ― спрашиваю я.

― Как же не знать! ― фыркает мужчина и указывает пальцем на старый дом. ― Вон в том доме они жили. Я вместе с Николаем служил, так что и его, и всю его семью знаю.

Он что-то еще говорит, а я в упор смотрю на дом, в котором живу почти в каждом сне.

Дворик, заросший травой, по которому Нина бегала то за братом, то за собакой, ржавые качели, на которых качался Егор.

Опять глаза жгут слезы.

Не могу ничего с собой поделать.

Все это настолько волнительно и одновременно трагично, что эмоции захлестывают с головой.

Засмотревшись на дом, я запинаюсь о камень и едва не падаю, но мужчина вовремя подхватывает меня за локоть.

― Смотри под ноги, ― смеется он. ― У нас тут все дороги разбиты.

― А вы не знаете, куда переехала из города Лидия с сыном Егором?

― Насчет Лидии не подскажу. Я слышал, что она не раз приезжала сюда, чтобы проведать могилы, но лично с ней не виделся. А вот Егорка тут часто бывает. То на одной иномарке приедет, то на другой.

У меня аж пульс подпрыгивает от услышанного.

― Он в Москве живет? Когда он был здесь в последний раз?

― Где живет, не знаю. А был он тут неделю назад. Я из окна видел, как его машина проезжала. Молодец, не забывает сестру с отцом. На их могилах всегда порядок, всегда свежие цветы.

― Вы сказали, что он на разных машинах приезжает. А марку машин или номера помните?

― Одна машина джип, черный такой. «Тойота», если не ошибаюсь. А вторая белая иномарка, похожа на спортивную. Думаю, и на той, и на той Егор приезжает.

― То есть вы не уверены, что это он? ― хмурюсь я.

― На белой так точно он. Я с ним как-то встретился у магазина. А вот когда он на черной приезжал, так мы не общались. Мне из окна дома видно кладбище. Его машина как раз стояла примерно у могил Балашовых. А вечером я пошел с собакой гулять и увидел на их могилах цветы. Кроме Егора, сюда некому ездить, так что он это был, кто же еще.

«Ну да, кто же еще… ― мысленно усмехаюсь я. ― Навряд ли Нинин женишок будет ездить к ней на могилу. Таким, как он, плевать на всех!»

Мужчина подводит меня к ухоженной могиле, на которой лежат засохшие белые розы, а сам отходит в сторону.

Я вхожу за ограду, смотрю на милое, улыбающееся лицо Нины, и в горле наматывается колючая проволока.

Не могу дышать, не могу сглотнуть.

― Вот мы и встретились, ― шепчу сухими губами. ― Ты привела меня сюда, показала мне свою жизнь, а теперь помоги мне найти человека, из-за которого ты здесь оказалась. Ведь ты же хочешь, чтобы я нашла его? Тогда дай мне подсказки, ― прошу, глядя в ее глаза. ― Что я должна сделать дальше? Какую миссию я должна выполнить?

Я показываю ей пакет, в котором лежит коробка с фотографиями и кулоном.

― Ты сегодня ночью показала мне этот кулон, и он уже меня. А теперь помоги мне найти твоего жениха.

Опускаю взгляд на ее фамилию и округляю глаза.

«Смирнова Нина Николаевна».

Точно! Как я сразу не догадалась, что она похоронена под фамилией мужа!

Она же успела выйти за него, значит, и фамилия ЕГО!

Я резко мрачнею.

― Смирнов… Максим Смирнов… А почему не Иванов, не Петров, не Сидоров? У него слишком распространенная фамилия. Этих Максимов Смирновых пол Москвы!

Несколько минут сижу на могиле, разговаривая с Ниной и ее отцом, который похоронен рядом.

Мужчина громко прочищает горло, словно тем самым поторапливая меня.

― Туча идет, ― указывает взглядом на небо. ― Надо бы успеть вернуться до дождя.

Обратно мы идем быстрым шагом. Дождь вовсю моросит, поднялся сильный ветер.

― Вы сможете передать Егору мой номер телефона? ― кричу я, закрывая лицо от дождя.

Глава 8

Глава 8

Москва

Егор

Закончив тренировку, вхожу в раздевалку, беру из сумки полотенце и иду в душ.

Теплая вода снимает мышечное напряжение, тело расслабляется.

― Ну ты сегодня дал жару, ― смеется в соседней кабинке Жека, с которым у меня был спарринг. ― Все ребра мне отбил!

― Готовлюсь к чемпионату, сам понимаешь, ― усмехаюсь я, намыливая голову.

Через неделю еду в Питер на чемпионат по боксу. Если одержу победу, то смогу оплатить матери операцию.

Сумма только кажется неподъемной, но я продам тачку, подниму денег на чемпионате и этого точно хватит.

Выхожу из бойцовского клуба, прыгаю в тачку и с рычанием спортивного мотора вписываюсь в поток машин.

Включаю радио, откидываюсь на спинку сиденья и медленно продвигаюсь к дому по пробкам.

― …На часах семнадцать ноль-ноль, а это значит, что настало время для ваших приветов и поздравлений, ― звучит из динамика голос диджея. ― К нам дозвонилась Валерия. Валерия, здравствуйте!

― Здравствуйте! Я хочу передать привет Его…

Переключаюсь с радиостанции на флешку.

Терпеть не могу всю эту болтовню.

Я предпочитаю слушать музыку, а не чужие приветы.

Через пару километров останавливаюсь у супермаркета, вхожу внутрь, быстро кидаю в продуктовую корзину протеиновые батончики, кефир, яйца, творог и, подойдя к кассе, снова слышу приветы и поздравления, которые доносятся из телефона кассирши.

Видимо, унылая музыка, которая играет в торговом зале, ее не устраивает, поэтому предпочитает слушать радио на мобиле.

― …Привет от Валерии летит…

Дальше я не слышу.

Отвечаю на звонок от тренера и, зажав телефон между плечом и ухом, складываю в пакет продукты.

Прыгаю в тачку, всю дорогу обсуждаю с тренером предстоящий чемпионат, затем заруливаю на заправку и вхожу внутрь.

― Вторая колонка, девяносто пятый бензин, ― говорю я.

Оператор пробивает, я прижимаю к терминалу карточку и перевожу взгляд на переносную музыкальную колонку, которая стоит у кассы.

И из нее тоже летят приветы. Только уже по другой радиостанции.

― В нашу студию дозвонилась Валерия, ― произносит диджей.

Имя Валерия меня как будто преследует сегодня.

По радио в машине была Валерия, в супермаркете приветы передавала Валерия, и на заправке снова Валерия.

― Я хочу передать привет Егору Балашову, ― произносит девушка, и теперь мне становится не до шуток. ― Егор, я надеюсь, ты меня слышишь. Мне нужно поговорить с тобой о твоей сестре Нине. Нине Балашовой. Я знаю, что это кажется странным, но ты все поймешь, когда мы встретимся. Прошу тебя, приезжай сегодня в военный городок, в котором ты вырос. Я жду тебя здесь.

Из моей руки падают ключи от машины, по телу проносится мощный разряд тока.

«Что это было сейчас?..»

― Мужчина-а-а, ― словно отдаленно раздается голос. ― Я говорю, оплата прошла. Можно убирать карточку.

Я поднимаю с пола ключи и стеклянными глазами смотрю на колонку, из которой звучит песня «Тополиный пух».

Глава 9

Глава 9

Егор

Меня разрывает на части.

Внутри каждую секунду взрываются бомбы, жар обжигает лицо, все тело горит.

Клянусь, если бы сейчас я был на ринге, то мой соперник был бы уже в глубоком нокауте.

Во мне столько ярости, что готов убить любого, кто попадется на пути.

― Кто ты такая, сука?! КТО ТЫ, МАТЬ ТВОЮ?! ― ударяю кулаком по рулю и настойчиво сигналю машине, которая плетется впереди.

Обгоняю ее по обочине и топлю на газ.

― У какой твари повернулся язык говорить о моей сестре? ― изрекаю ледяным голосом и сжимаю челюсти.

Девушки, которые приходят на мои соревнования и жаждут общения со мной, готовы пойти на многое.

Но еще ни одна не заходила так далеко.

Одна нарочно подвернула ногу, когда проходила рядом со мной, и застонала от боли, чтобы я обратил на нее внимание.

Вторая сделала вид, что у нее заглохла машина, и попросила меня помочь. Я помог, и она в благодарность за эту помощь предложила сходить в кафе, но я отказался.

Меня часто ждут на улице после соревнований, а некоторые выучили расписание моих тренировок и ждут у бойцовского клуба, когда я приеду или когда закончу тренировку.

Полгода назад я расстался с девушкой, с которой прожил почти четыре года, и сейчас мне на хрен не сдались никакие отношения.

Я с головой ушел в спорт.

Моя задача взять кубок, срубить денег и отвезти мать на операцию.

А потом уже можно задумываться о семье.

И вряд ли мой выбор будет в пользу девушек, которые поджидают меня после тренировок, или тех, кто шлет мне по десять сообщений в день, тем самым желая обратить на себя внимание.

Не люблю навязчивых.

А таких, как эта Валерия, я готов задушить собственными руками.

Она звонила на все радиостанции, чтобы достучаться до меня.

Чтобы, мать ее, зацепить меня! Сказала про мою сестру, зная, что это точно не останется без внимания.

Если она думает, что это сойдет ей с рук, то здорово ошибается.

Я сейчас еду в поселок, как она и хотела.

И там она ответит за то, что посмела упомянуть имя моей сестры.

Никто не имеет права говорить о Нине.

Эта тема касается только моей семьи.

Но какая-то сука узнала о том, что у меня много лет назад погибла сестра, и решила этим воспользоваться.

Ладно, про Нину и про то, что я жил в военном гарнизоне, она узнала. Но, черт побери, откуда она могла узнать про песню?!

Это знали только мы с Ниной, и я никому об этом не рассказывал.

У меня даже нет вариантов, кто и как мог об этом узнать.

То, что в детстве мне и сестре нравилась эта песня, не знали даже родители.

А может, знали?..

Я был мелким тогда и не все помню.

Помню, как Нина заказала эту песню на радио.

Может, она рассказала об этом матери? А может, кто-то из знакомых услышал ее «привет»? Такое вполне возможно, но кто об этом вспомнит спустя столько лет?

А еще я одного не пойму: кому нужно говорить со мной о Нине?

Нина давно умерла, и я уверен, что нет никакой информации, которую я срочно должен узнать о ней.

Я и мои родители знали о ней все.

Нина была открытым человеком и у нее не было секретов от семьи. Поэтому та курица, которая хочет что-то поведать о сестре, нагло лжет.

Сейчас приеду на место, и она ответит за это.

Жестко ответит!

Я вспоминаю про одну молодую девчонку, которая приезжала ко мне на соревнования в Архангельск, и меня внезапно осеняет: она представилась Лерой. Помню, подарила мне плюшевую игрушку и, поцеловав в щеку, поздравила с победой.

А потом писала мне в соцсетях и просила встретиться.

Может, это она?..

Я сжимаю руль так сильно, что на руках белеют костяшки.

Сгораю от желания увидеть ее и сделать так, чтобы она раз и навсегда запомнила, что такими вещами шутить нельзя.

Мне было двенадцать лет, когда умерла Нина, но я прекрасно помню день ее смерти.

Я сидел за столом во время свадьбы, как вдруг началась какая-то суета.

Мать в панике прокричала, что Нина села за руль отцовской тачки и уехала, после чего все гости рванули на улицу, а там…

А там я увидел, как отец избивает Нининого мужа.

Мать велела мне остаться в ресторане, а сама уехала вместе с отцом и моим дядей.

Максим был весь в крови, но тоже прыгнул в свою тачку и поехал за ними.

Их долго не было.

Я и все остальные гости сидели в ресторане без музыки. Тамада разводила руками, видимо, не зная, что ей делать.

Глава 10

Глава 10

Егор

Мы сидим в машине, мокрые насквозь.

Ко мне прилипла вся одежда вплоть до боксеров.

Девчонка стучит зубами от холода, а я читаю статью в интернете, которую она мне открыла.

«…После удара молнией девятнадцатилетняя Валерия Савельева находится в коме. Ее состояние расценивается как критически-тяжелое».

Этой статье почти два месяца.

Ее фото тоже здесь есть, значит, про кому не соврала.

Но мне с трудом верится, что она может видеть свою предыдущую жизнь.

Разве такое возможно?!

В фильмах, в книгах, на какой-нибудь «Битве магов» — можно увидеть подобную хрень, но только не в реальной жизни.

Но, с другой стороны… она знает вещи, которые не знает никто.

И это ставит меня в тупик.

Возвращаю ей телефон, пристально смотрю на нее и понимаю, что сумасшедшие фанатки так себя не ведут.

Кажется, она сама напугана и не знает, что с этим делать.

— Я только сейчас начинаю привыкать к тому, что живу на две жизни, — произносит она гнусавым голосом и вытирает лицо, по которому стекает с волос вода. — После каждого сна я несколько минут убеждаю себя, что я Лера, а не Нина.

Девчонка прерывисто вздыхает и, опустив взгляд, шепчет:

— А иногда она приходит ко мне днем. Стоит только прикрыть глаза, и я вижу ее.

У меня в груди будто проворачивается отвертка.

Клянусь, если воткнуть в руку гвоздь, то эта боль не сравнится с той, что я сейчас испытываю.

Оказывается, есть вещи похуже слепоты.

Напротив меня сидит человек, который говорит фразами моей сестры, поет колыбельные из детства, рассказывает то, что знали только я и Нина, но… это все равно не Нина.

Я не вижу ее перед собой, но мне так этого хочется сейчас.

Передо мной сидит незнакомка, которая ковырнула самую больную рану.

Окунула меня в детство и заставила вспомнить моменты, которые мы пережили с сестрой.

Я сейчас сгораю от желания обнять Нину и сказать ей слова, которые говорю, стоя напротив ее памятника.

Но не могу этого сделать, потому что эта девчонка чужая для меня, хоть и похожа на сестру.

Светлые большие глаза, бледная кожа, красивые губы. И лет ей столько же, как было Нине, когда она умерла.

— М-можешь вк-к-лючить печку, — стуча зубами, шепчет она, и обнимает себя за плечи.

Черт!

Она же продрогла до костей.

Это во мне сейчас полыхает пламя. От эмоций мое тело горит, как будто на него льют горячий воск, поэтому я не чувствую холода.

На полную включаю печку и выезжаю на трассу.

В машине тишина. Ни музыки, ни единого звука. Мы едем молча до самого города.

У меня к ней много вопросов, они вертятся в голове, но сейчас я не могу сложить буквы в слова.

В горле стоит ком.

Знаю: если я начну говорить с ней о Нине и о том, что она ей показывает, то точно не доеду до города.

Пока что все происходящее не укладывается в моей голове.

Я не особо задумывался о том, что происходит с душой после смерти: она перестает существовать, или приходит в эту жизнь в новом теле?

Никто не способен дать стопроцентный ответ на этот вопрос, но, то, что сейчас происходит…

Отрываю взгляд от дороги, снова смотрю на девчонку и медленно веду рукой по лицу.

Вспоминаю, как она пела мне колыбельную, и чувствую, как тело покрывается мелкой дрожью.

Мне нужно все переварить.

В конце концов я либо пойму, что душа Нины и правда живет в ее теле, либо осознаю, что мне на тренировках отбили голову и я слетел с катушек.

Она называет мне адрес, и через несколько минут я останавливаю машину у ее подъезда.

— Это я взяла у вашей соседки на Комсомольской, — говорит девчонка, протягивая мне пакет. — Здесь фотографии вашей семьи.

Достаю из пакета коробку и хмуро смотрю на рамки с фотографиями.

— Мать думала, что эта коробка потерялась во время переезда… — хрипло изрекаю я.

— Соседка сказала, что вы забыли ее в подъезде. Все эти годы она хранила ее, не зная, как передать.

Она сует руку в карман толстовки и достает цепочку с кулоном.

— Там еще лежал этот кулон. Но его я оставлю себе.

Я смотрю на кулон, который принадлежал сестре, и рука не поднимается взять его.

Этот кулон Нине подарил ублюдок. Ублюдок, который свел ее в могилу.

— Нина показала мне момент, как она гуляла с Максимом в парке, — вздыхает девчонка. — Максим попросил ее закрыть глаза и надел на ее шею этот кулон.

Глава 11

Глава 11

Лера

Я сижу на расправленном диване, обняв руками колени.

На мне до сих пор мокрая одежда, и волосы тоже все еще мокрые.

Как пришла, сразу вошла в комнату, не включая свет, села на чистое постельное белье, и так сижу уже несколько минут.

В душе тихо, как на дне моря.

Нет сил ни о чем думать.

На меня наваливаются воспоминания, как я ходила по дому, в котором жила Нина, как я сидела на кровати в комнате и смотрела на то место, где когда-то стоял их старый магнитофон.

Вижу перед глазами ее памятник и засохшие белые розы, которые лежат на могиле.

Прогоняю из головы все мысли.

Я не должна полностью погружаться в ее жизнь, иначе снова окажусь в дурке.

Нужно научиться отделять реальность от прошлого и думать холодной головой.

Только так, не поддаваясь эмоциям, я смогу довести до конца начатое.

Понимаю, что сегодня я сильно шокировала Егора, поэтому не стала задавать ему вопросов о Максиме. Надеюсь, вскоре он придет в себя, и мы поговорим в более спокойной обстановке.

Я узнаю у него, где найти Нининого мужа, а дальше, следуя ее подсказкам, сделаю то, что она от меня хочет.

— Представляю, что он сейчас чувствует, — судорожно вздыхаю, думая о Егоре.

Вспоминаю, как он схватил меня за горло, и как мне стало страшно в тот момент.

Перед глазами стоит его лицо: глаза как куски металла, губы сжаты, на шее от напряжения вздулись вены.

Я и не надеялась, что наша встреча пройдет легко, но не думала, что в нем будет столько ярости.

Его можно понять, ведь он решил, что это злая и очень жестокая шутка.

Но Нина снова спасла меня.

В тот момент, когда я начала читать ее стихотворение, в голове зазвучал ее голос. Она показала мне, как писала эти строки, как внутри ее рождались эти фразы.

Когда я открыла глаза и посмотрела на Егора, мне стало дурно.

Так выглядят люди, когда в их сердце вонзается пуля, и через мгновение они падают замертво.

Он был словно обездвижен. Не моргал, не дышал.

Я поняла, что на этом достаточно и вовремя ушла.

Боялась, что, если Нина покажет мне что-то еще, то Егор попросту этого не вынесет.

А сейчас сижу, думаю, как он там, и не нахожу себе места.

Меня тянет к нему, словно магнитом.

Не могу передать словами то, что я сейчас чувствую.

Так бывает, когда переживаешь за близкого человека. Наверное, то же самое испытывает мать, которая не может дозвониться до сына-подростка. Она изводится, сходит с ума, а когда он наконец-то отвечает на звонок, то она готова обнять весь мир.

Что с ним сейчас?

Где он?

Как он?

Такое чувство, что Нине очень неспокойно за него, и я пропускаю это через себя.

Встаю с дивана, меряю шагами комнату и запускаю пальцы в волосы.

Почему мне так хочется оказаться рядом с ним?

Я вздрагиваю от громкого стука в дверь, иду в прихожую, смотрю в глазок и мое сердце начинает биться как сумасшедшее.

Быстро отпираю замок, распахиваю дверь и тут же оказываюсь в объятиях Егора.

Он прижимает меня к себе так сильно, словно я только что стояла на краю обрыва, но он спас меня за секунду до падения.

Его пальцы проникают под мои волосы, по шее прокатывается его теплое, рваное дыхание.

Егор прижимает мою голову к своей широкой груди, целует в макушку, облегченно выдыхает, и мы стоим в полной тишине, грея друг друга в объятиях.

У меня слезы бегут по щекам.

Как будто не я его обнимаю, а Нина.

Как будто он обнимает не меня, а… ее…

Чувство, словно мы долгие годы ждали этого момента, и теперь, когда он случился, мы не в силах отойти друг от друга.

Я слышу чьи-то медленные шаги, поворачиваю голову и вижу… Богдана.

— Я думал, что ты просто не можешь прийти в себя после удара молнией, — усмехается он. — А оказывается, у тебя есть другая причина избегать встречи со мной.

Я на сердце большими буквами напишу:

Осторожно, хрупкое.

На двери в свою душу тонкую напишу:

Не втыкайте иголки в нее.

Не входите сюда посторонние,

Не несите дурные события.

Я хочу, чтобы все запомнили:

Моя душа вам не общежитие.

Глава 12

Глава 12

Лера

Прошу Егора уйти в квартиру, закрываю за ним дверь и прижимаюсь к ней спиной.

— Я как раз хотела с тобой поговорить, — со вздохом произношу, глядя на Богдана.

Он сверлит меня испепеляющим взглядом.

— Давно мутишь с ним за моей спиной? Давай, скажи правду! — выкрикивает он. — Я как идиот места себе не нахожу, переживаю за те…

— Я с ним не мучу, — перебиваю я, пока он своим криком не разбудил всех соседей. — Между нами ничего нет. Это вообще не то, что ты думаешь.

— Я не слепой. Видел, как вы обжимались.

Богдан горько усмехается и, разочарованно глядя на меня, качает головой.

— Да-а… за полгода наших отношений ты ни разу не обнимала меня так, как его. А теперь стоишь и льешь мне в уши, что между вами ничего нет?

— Мы познакомились с ним сегодня, — говорю я, отчего Богдан резко меняется в лице. — Помнишь, я просила тебя найти полковника Балашова? Это его сын. Егор Балашов.

— Так это твой родственник, что ли?

— Не совсем… — глубоко вздыхаю я. — Не знаю, как все объяснить тебе... Боюсь, ты, как и Вика, примешь меня за сумасшедшую.

— Ты сейчас о своей прошлой жизни? — смеется он. — Вика рассказывала мне, как ты называла себя какой-то Ниной и несла всякую хрень.

— Это не хрень! — закипаю я. — И Егор — прямое доказательство тому, что в прошлой жизни я была Ниной Балашовой. Он ее брат, понимаешь? Ее семья существует! И Нина существовала! Я была на ее могиле, видела ее фотографии, и…

— Прекрати нести бред! — грубо бросает Богдан, крутит пальцем у виска и, в шоке глядя на меня, протягивает: — Ты точно слетела со всех катушек… Не соображаешь, что делаешь. Притащила домой мужика с улицы, называешь его своим братом из прошлой жизни.

Богдан резко хватает меня за руку.

— Я отвезу тебя в больницу.

— Пусти! — огрызаюсь я.

Поднимаю голову и пристально смотрю в его глаза.

— Уходи. Мне не о чем разговаривать с человеком, который называет хренью то, что стало для меня смыслом жизни. Убирайся и больше никогда не приезжай сюда.

— Лер, я хочу помочь тебе, — растерянно глядя на меня, произносит Богдан. — Мы с Викой переживаем за твое состояние, и…

— Между нами все кончено, — перебиваю я. — Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. За выставки, за знакомства с художниками, за то, что хотел сделать меня своей женой, и за то…

— Что за прощальные речи? — всплескивает он руками. — Лер, давай найдем хорошую клинику, где тебя обследуют. Хочешь, можем прямо сейчас поехать на МРТ или к психотерапевту.

— Я здорова, Богдан. Просто моя жизнь изменилась после комы, и я никогда не стану прежней Лерой.

Набираю полную грудь воздуха и, перед тем как уйти, добавляю:

— Есть вещи, которым мне хочется посвятить всю свою жизнь. И ради этого я готова отказаться от всего, что имею.

Богдан молча смотрит на меня несколько секунд, затем прищуривается.

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда на тебя наденут смирительную рубашку и запрут в дурке.

Сверля меня взглядом, сует руки в карманы спортивных брюк, разворачивается и не спеша спускается по лестнице.

Мне даже легче стало.

Вопрос с Богданом решен.

Теперь я могу полностью посвятить себя Нине и той миссии, которую должна выполнить.

Открываю дверь и чуть ли не врезаюсь в Егора.

— Давай я поговорю с ним? — предлагает он, выглядывая на площадку. — Объясню ему, что ты не сумасшедшая.

— Не стоит, — глядя на него, улыбаюсь я. — Все так, как и должно быть. Чай будешь?

Егор внимательно изучает мое лицо, проводит ладонью по моей щеке и снова прижимает меня к себе.

— Да какой тут чай.

Утро следующего дня

Открываю глаза, смотрю на спящего Егора, накрываю одеялом его рельефное тело и молча лежу рядом, рассматривая его лицо, жилистую шею, мускулистые плечи.

Мы разговаривали с ним почти до рассвета.

Я рассказывала ему о своей жизни, он — о своей.

Я узнала, что он спортсмен, что мама живет в деревне и несколько лет назад вышла замуж.

Когда я спросила у него, смогу ли я увидеть ее, он ответил:

— Лучше сделать это после операции. Боюсь, ей будет трудно все это принять. Я должен ее как следует подготовить.

Он прав.

Мама Нины в возрасте и может не вынести всего, что я на нее обрушу. Мне нужно быть очень аккуратной и ни в коем случае не делать резких движений.

Я не должна подвергать опасности ее жизнь.

Когда я спросила про Максима, Егор изменился в лице.

— Надеюсь, ты не собираешься его искать?

Глава 13

Глава 13

Егор

Просыпаюсь от громкого голоса, вытягиваюсь во весь диван, затем встаю, и, разминая шею, прислушиваюсь к словам, которые доносятся с кухни.

— Я больше ничего не буду объяснять, Вик! И тебе, и Богдану я уже все сказала, — прикрикивает Лера. — Какого черта вы ко мне приходите? Чтобы покрутить пальцем у виска?

— Ты моя сестра! Ты — единственное, что у меня есть, и я буду приезжать к тебе, хочешь ты этого или нет! И буду контролировать, чтобы ты не наделала глупостей, ясно?! Давай, буди этого парня и отправляй его домой, или откуда он там приехал.

— Откуда в тебе столько недоверия ко мне? Ты всегда меня слушала, всегда поддерживала, заступалась за меня в детском доме, а сейчас даже слова сказать не даешь.

— Да потому что я устала слушать про переселение душ и про эту Нину, которая живет в тебе!

Я быстро надеваю футболку, накидываю толстовку, выхожу из комнаты, сую ноги в кроссовки, выбегаю на улицу, хватаю из тачки коробку с фотографиями, поднимаюсь обратно в квартиру и вхожу в кухню.

— Вот! — ставлю коробку на стол и в упор смотрю на девчонку, которая отдаленно похожа на Леру.

У нее тоже светлые волосы, светлые глаза, худенькая и красивая. Только черты лица более резкие и очень серьезный взгляд.

Вынимаю из коробки рамку с фотографией, на которой изображена вся моя семья.

— Это мой отец, это моя мать, это я, а это Нина — моя старшая сестра.

Пристально смотрю на девчонку и чеканю каждое слово:

— Нина умерла, когда ей было девятнадцать, в день своей свадьбы. Она разбилась на отцовской «Волге».

Вижу, как она меняется в лице и растерянно смотрит то на меня, то на Леру.

— К-когда Лера пришла в себя после комы, то первым делом спросила, не сильно ли пострадала «Волга», — заторможено произносит она. — А еще сказала, что отец будет ругаться…

— Потому что я вернулась из дня ее свадьбы! — прикрикивает Лера. — Я видела, как Нина попала в аварию, и думала, что я и есть Нина, и что я лежу в больнице после этой аварии. Только потом до меня стало доходить, что я оказалась в больнице из-за удара молнией, и что на самом деле меня зовут Лера.

Лера наливает в стакан воду и сердито косится на сестру.

— Я пыталась тебе это объяснить, но ты же не верила. Тебе было куда проще засунуть меня в психушку.

— Все, что говорит Лера, это чистая правда. Я тоже не сразу поверил ей. Был готов убить, когда впервые ее увидел. Но… она рассказала мне такие подробности из моего детства, что было невозможно не поверить ей. То, что она знает о моей семье, не знает никто.

Я достаю фотографию, на которой мы с сестрой стоим в обнимку.

— Это мы с Ниной в детстве. Заметь, Лера даже чем-то похожа на нее.

Вика берет в руки фотографию и, пристально глядя на нее, оседает на стул.

— Блин… — кусает она губу, — если ты и твоя семья и правда существуете, значит, и Нина существовала… Значит, Лера не сошла с ума…

Она резко поднимает на нее испуганные глаза.

— Что это значит?! Зачем тебя заставили вспомнить свою предыдущую жизнь? Это же не просто так. Т-тебя… тебя наделили даром общаться с душами мертвых людей и теперь страшно подумать, что будет дальше. Ты же понимаешь, что таких случаев один на миллион?

Вика хватается за голову и шумно выдыхает.

— Нужно к кому-то обратиться. Нужно срочно найти… ну я не знаю, магов, экстрасенсов, ученых, которые ей помогут от этого избавиться. Она должна вернуться к нормальной жизни. Она должна…

— Вик, успокойся! — прикрикивает Лера. — Да, я стала видеть предыдущую жизнь, но это не мешает мне оставаться собой и трезво мыслить. Мне не нужна помощь. И выгонять из себя Нину я тоже не собираюсь. Кто знает, может, она хочет уберечь меня от чего-то. Может, она стала моим ангелом-хранителем.

Смотрю на Леру и понимаю: она сейчас пытается успокоить сестру, говоря о том, что Нина явилась к ней, чтобы защищать.

Мне же она говорила совсем другое.

«Нина хочет, чтобы я сделала то, что не смогла сделать она. Скоро я во всем разберусь и выясню, какую я должна выполнить миссию».

Она была настроена очень решительно и смотрела на меня с вызовом.

Что-то мне подсказывает, что она захочет найти Максима, но я этого не допущу.

Лера — девятнадцатилетняя девчонка, охваченная эмоциями.

Он — московская шишка.

В его окружении депутаты и чиновники, на благотворительных вечерах, которые он устраивает, выступают российские звезды. Если ей все же удастся подобраться к нему, то он даже слушать ее не станет.

А если она начнет обвинять его в смерти Нины, то он ее сразу раздавит.

Он не позволит, чтобы какая-то малолетка ковыряла его прошлое и пачкала его репутацию.

Он сломает ей жизнь.

Поэтому я должен сделать все, чтобы она к нему не совалась.

Глава 14

Глава 14

Неделю спустя

Санкт-Петербург

Егор

Я стою на ринге.

Передо мной боец, которого еще никому не удавалось сдвинуть с первого места.

И если случится так, что я одержу победу, то получу звание чемпиона, но на это мне глубоко плевать.

Самое главное — денежный приз. От этих денег зависит жизнь моей матери.

Но уже после первого раунда шансы на победу стремительно падают.

— Егор, соберись! — орет на ухо тренер и льет на мое лицо воду. — Да что с тобой, черт побери?! Ты даже не пытаешься надрать ему задницу! Ты зачем приехал сюда? — трясет меня за плечи. — За кубком чемпиона или прыгать по рингу как обезьяна?

Я обтираю полотенцем лицо и сжимаю челюсти.

— Я возьму этот кубок!

— Возьмет он, — фыркает тренер. — Я видел, как ты работал на последних тренировках. Понимал, что ты выдохся, но зачем-то все равно выбрал тебя. Нужно было заявлять на чемпионат Захарова.

Я не выдохся, но попробуй объясни это тренеру.

Попробуй объясни ему, что перед самым чемпионатом я встретил девушку, в теле которой живет душа моей сестры, и после этого я не мог ни о чем думать.

Всю неделю голова была забита мыслями о Нине и Лере.

Мне постоянно хотелось быть рядом с Лерой. Вместо тренировок я катал ее по городу, мы гуляли до утра, сидели в кафе и болтали обо всем подряд.

Ко мне как будто бы вернулась сестра, и я хотел посвятить ей каждую свободную минуту.

Два дня назад Лера попросила меня отвезти ее на старую смотровую вышку, расположенную в бывшем военном гарнизоне.

И там снова меня шокировала.

— Помнишь, как ты упал с этой лестницы? — спросила она, поднимаясь наверх. — Ты сломал ногу, и Нина несла тебя на руках до самого дома.

Я отлично помню свой первый перелом. И как Нина несла меня до дома — тоже помню.

— Сегодня ночью она показала мне этот момент, и я почему-то решила, что должна съездить на эту вышку.

Мы стояли с ней на самом верху и смотрели на старый поселок, от которого почти ничего не осталось.

Стоило мне только начать что-то говорить, как Лера тут же подхватывала и продолжала за меня.

— …А там раньше была…

— Мельница, — перебила Лера. — Очень старая. Я тоже видела ее во снах.

Она не переставала удивлять меня своими видениями и своими рассказами о нашей жизни с сестрой.

Иногда казалось, что рядом со мной находилась Нина, и мы разговаривали с ней, вспоминая наше детство.

Этого общения мне очень не хватало все эти годы, поэтому мне не хотелось расставаться с ней ни на минуту.

Лера и сейчас рядом.

Она сидит в зале, переживает за меня, выкрикивает мое имя, а я никак не могу собраться.

Мне важно одержать победу на этом чемпионате, черт возьми!

Я должен отвезти мать на операцию, а когда ее прооперируют, я познакомлю ее с Лерой.

И я уверен: она сумеет подарить ей частичку Нины, как подарила и мне.

— Работай Егор, работай! — взывает ко мне тренер. — Бей с дистанции и уходи влево. Снова ударяй с дистанции и уходи вправо. На прямой линии не стой! Раз, два, три — набрасывай и сразу смещайся. Ты будущий чемпион или кто, мать твою? Ты — чемпион! Ты!

Я поднимаюсь на ноги, смотрю на Леру, которая сидит с испуганными глазами, перевожу взгляд на соперника, который готов разорвать меня на куски, снова смотрю на Леру и вижу… Нину…

Она сидит в зале и смотрит на меня ласковым взглядом — таким, каким смотрела на меня в детстве.

— Давай, ты сможешь! — улыбается она. — Ты сделаешь это ради мамы. Ты — мой чемпион!

После пятисекундного помешательства я прихожу в себя и чувствую, как по жилам хлынула горячая кровь.

Впиваюсь взглядом в соперника.

Все тело горит от желания надрать ему задницу прямо сейчас.

Плотно сжимаю челюсти, мои глаза наливаются кровью, звучит гонг, и я наношу ему удар за ударом.

В этом и в следующем раунде я одерживаю победу.

— Ты чемпион! — кричит тренер. — Егор, ты понимаешь, что ты — чемпион?

Не слыша, что он говорит дальше и не видя ликующих людей вокруг, я спускаюсь с ринга, быстро иду к Лере, которая бежит ко мне навстречу, и прижимаю ее к своему мокрому телу.

Из зала исчезают все звуки, все запахи и цвета.

Остались только мы с ней.

Это она помогла мне одержать победу.

Она и… Нина.

Вечер того же дня

После интервью, всех фотосессий и отдыха в гостинице мы выезжаем из Питера.

Глава 15

Глава 15

Два дня спустя

Лера

— Лер, привет! Завтра все в силе? — спрашивает в трубку Даша, с которой мы раньше вместе работали официантками.

— Да, — уверенно отвечаю я. — Во сколько там нужно быть?

— В семь вечера, как и договаривались. Помни, что на этом благотворительном вечере соберется весь столичный бомонд, так что не смей опаздывать.

— Не опоздаю! — говорю я и про себя добавляю:

«Я сгораю от желания появиться на этом благотворительном вечере, чтобы увидеть человека, из-за которого умерла Нина».

Слава богу, я нашла способ прорваться туда.

Неделю назад я узнала, что вход туда только по пригласительным, и сразу связалась с Дашей.

Раньше мы вместе работали официантками в баре и в качестве подработки ездили на подобные закрытые вечеринки, чтобы обслуживать олигархов и их гостей.

Подумала: может, и на этой вечеринке Даша будет работать?

И она сразу обрадовала меня.

— О, мы с девочками как раз поедем туда, и нам не помешает твоя помощь. Я впишу твое имя в список обслуживающего персонала. Форму выдам на месте.

Я тщательно готовилась к этому дню и каждую минуту представляла лицо Максима, когда он увидит то, что я принесу на его благотворительный вечер.

Я шокирую его своим появлением.

И мой сюрприз для него тоже не останется без внимания.

Прощаюсь с Дашей и бегу собираться к сестре.

Вика пригласила меня к себе на ужин.

Спустя час

— А я думала, что ты с Егором приедешь, — с грустью глядя на меня, произносит сестра и ставит на стол блюдо с вишневым пирогом.

— Так ты из-за Егора меня позвала? — смеюсь я. — И пирог, видимо, тоже неспроста приготовила.

— Вот еще! — фыркает Вика. — Просто вы теперь почти неразлучны, вот и подумала, что ко мне тоже вместе приедете.

Она краснеет, смущенно улыбается и признается.

— Ну да, блин, мне он нравится, Лер. Классный такой. Спортивный, взрослый, как я и люблю.

Она закусывает губу и тихо произносит:

— А он про меня ничего не спрашивал?

— Нет, — пожимаю плечами и откусываю обалденный пирог. — М-м… какая вкуснятина!

— Вообще ничего? — мрачнеет Вика. — Даже не интересовался, чем я занимаюсь, есть ли у меня парень и все такое?

— Вик, — жуя, смотрю на нее, — Егору сейчас вообще не до этого. Сначала я обрушилась на его голову со своими видениями, потом чемпионат, а сейчас он готовит мать к операции.

— А ты потом поговоришь с ним обо мне? — улыбается сестра. — Намекнешь ему, что я свободна?

— Обязательно, — смеюсь с набитым ртом. — Еще скажу ему, что ты охренительно готовишь, что дома у тебя всегда порядок, в отличие от меня, и расхвалю тебя по полной программе. Кстати, можешь дать мне с собой кусочек пирога. Егор приедет сегодня вечером, и я его угощу. Пусть оценит твои кулинарные способности, — подмигиваю ей.

— А можно и мне у тебя сегодня переночевать? — оживляется сестра.

— Вик, он заедет всего на пять минут, чтобы забрать свой планшет. Ночевать не будет, так как завтра утром повезет по делам мать.

Да и мне не нужно, чтобы Вика оставалась у меня на ночь.

Завтра я иду на благотворительный вечер, поэтому сегодня ночью должна закончить сюрприз, который готовлю для Максима.

И мне никто не должен мешать.

Иду от Вики на остановку и рассуждаю:

«А клево было бы, если б она сошлась с Егором. Вика у меня добрая, заботливая, веселая. Любит уют и порядок в доме. Правда, иногда превращается в зануду, когда начинает включать мать и воспитывать меня. Хм… — задумываюсь я. — Если она сойдется с Егором, то эти двое будут вместе меня воспитывать. Да ладно, не страшно. Я готова отдать свою сестру в руки такого парня, как Егор. Он же мне теперь как брат. И… блин… я готова отдать Егора в руки такой девушки, как моя сестра».

Подхожу к остановке и растягиваю губы в улыбке.

«М-да… я собираюсь свести брата и сестру. Кто бы меня сейчас слышал».

— Лера! — раздается за спиной голос.

Оборачиваюсь и вижу в черной иномарке Богдана.

— Ты домой? — спрашивает он, высунувшись из окна.

— Да, — отрезаю я.

— Давай я тебя подброшу. Я все равно собирался заехать к тебе, чтобы отдать вещи. Уже несколько дней вожу их в машине.

— Какие вещи? — хмурюсь я.

— Коробка с твоими книгами. Тут еще твои куртки и ботинки.

Я уже и забыла, что все это осталось у него дома.

Весной мы с Богданом жили в его квартире. Всего пару недель, пока в Викиной квартире шел ремонт.

Эти вещи мне скоро понадобятся, учитывая, что вот-вот похолодает.

Глава 16

Глава 16

Егор

— Пять утра, мать твою! — злюсь я, глядя на электронные часы, стоящие на тумбочке.

Соскребаю себя с кровати, растираю лицо, несколько секунд пытаюсь прийти в себя после сна и плетусь к столу, на котором заряжается мобила.

Смотрю на два пропущенных с незнакомого номера, снимаю телефон с зарядки, включаю беззвучный, кидаю мобилу на подушку и падаю обратно на кровать.

Не знаю, кому там неймется, и знать не хочу.

Последние дни были очень напряженными: чемпионат и поездки с матерью по делам немного вымотали меня, поэтому хотя бы по ночам я хочу спать, а не подрываться от звонка телефона.

— Сам виноват, что забыл включить беззвучный режим, — вздыхаю я.

Собираюсь закрыть глаза, но вижу, как экран телефона снова оживает.

Читаю СМС.

«Егор, это Вика. Лера с тобой?»

Я удивленно вытягиваю лицо и быстро строчу:

«Нет, она должна быть дома».

«Она не дома. Можно я тебе позвоню?»

Я резко сажусь на кровати и сам набираю Вике.

— Привет, а где она?

— Я думала, что вы вместе, — с тревогой произносит Вика. — Она уехала от меня около восьми вечера, а когда я позвонила ей, чтобы узнать, как добралась до дома, она скинула и написала в СМС, что у нее разболелась голова, поэтому легла спать.

— Хм… и я звонил ей, чтобы сказать, что заеду за планшетом. Она скинула и написала мне то же самое. Так может, она спит? С чего ты взяла, что она не дома?

Вика, не ответив на вопрос, тараторит в трубку:

— Геолокация показывает, что она сейчас где-то на Проспекте Победы. Зачем она поехала туда ночью? Да еще и соврав нам, что будет спать. Нужно срочно найти ее, иначе я точно сойду с ума.

— Одевайся, я сейчас буду!

Я выскакиваю из квартиры как из горящего здания, прыгаю в тачку, вылетаю на шоссе и через десять минут останавливаюсь у Викиного подъезда.

Она садится на переднее сиденье и смотрит на меня испуганными глазами.

— Егор, у меня сердце не на месте. Я чувствую, что с ней что-то случилось.

Она подает мне телефон, на котором показана красная точка, где сейчас находится Лера.

Я резко сдаю назад, разворачиваюсь и выезжаю из двора.

— Я сегодня проснулась посреди ночи и не могла уснуть, — гнусавым голосом произносит Вика. — Лежала и рассуждала о том, что с ней происходит, думала, как поддержать ее и все такое. Я вырастила ее, понимаешь? — всхлипывает она. — И всегда пропускаю через себя все, что у нее на душе.

Вика вытирает рукавом толстовки мокрое лицо и сморкается в салфетку.

— Мне стало очень тревожно за нее, и я по привычке зашла в приложение, которое определяет ее местонахождение. Просто решила убедиться, что она дома и с ней все в порядке.

— Следишь за ней? — спрашиваю я без всякого упрека.

Наоборот: я ценю ее заботу о младшей сестре.

— Да. Я установила это приложение, когда она устроилась работать официанткой. Сам понимаешь, у нее была ночная работа, поэтому я всегда должна была знать, где она.

Вика шмыгает носом и поджимает губы.

— Не понимаю, что она сейчас там делает? Зачем она соврала нам, что будет спать?

Я переживаю за Леру не меньше Вики.

Все тело напрягается, внутри разрастается тревога.

«Хоть бы она не наделала глупостей. — Я сжимаю руль и передергиваю скулами. — Надеюсь, она не поехала на встречу с этим ублюдком».

Лера сказала мне и Вике, что будет спать, а сама стартанула куда-то посреди ночи…

Она говорила мне, что не шатается по барам и не любит посиделки с подружками.

Тогда куда ее понесло?

Неужели она и правда решила разыскать Максима?

Упрямая девчонка!

Ее с того света вытащили, а она…

Сказано ей: не лезь к нему. Не ищи. Не пытайся отомстить.

Я ведь и сам был готов избить его до полусмерти.

При встрече с ним у меня чесались кулаки от желания проломить ему череп, но я понимал одно: я сяду в тюрьму и мать не вынесет еще одного удара.

Любые угрозы в его адрес или покушение на его жизнь могли обернуться для меня чем угодно.

У него есть деньги и связи, а с таким арсеналом можно позволить себе все. Меня могли бы найти на какой-нибудь заброшенной стройке с пробитой головой, или засунуть в тюрьму на приличный срок.

Из-за этой мрази умерли моя сестра и отец. Если еще и я сломаю из-за него свою жизнь, то это уже будет не месть, а… еще два креста рядом с отцом и Ниной.

Этот подонок долгое время был обычным работягой, потом разработал пару проектов, открыл свой бизнес и в скором времени превратился из овцы в пастуха.

Глава 17

Глава 17

Лера

— …Убереги рабу божью Валерию, избавь ее от темных сил, от всего нечистого и потустороннего, — слышу шепот Вики и приоткрываю тяжелые веки.

Оглядываю свою комнату, осознаю, что я дома, и облегченно выдыхаю.

Ничего не понимая, смотрю на Вику, которая стоит надо мной со свечкой в руке и, закрыв глаза, шепчет молитву.

— Вика-а, — протягиваю я. — Вик, ты чего?..

— Слава богу! — судорожно выдыхает сестра, задувает свечку и садится рядом со мной на диван. — Я так испугалась за тебя, капец просто! Ты кричала во сне, звала то Максима, то какую-то Таню. Дергала руками, ногами, стонала на всю комнату.

Она берет меня за руку и отчаянно всхлипывает.

— Чуть с ума меня не свела, дурочка. Я пыталась тебя растормошить, но ты не просыпалась. Хорошо хоть я свечку нашла и молитву прочитала.

Я чувствую дикую сухость в горле и прошу ее принести воды.

— Эти доктора накачали тебя какой-то ерундой, — выкрикивает с кухни сестра. — Ну, ничего, Богдан за все ответит. Егор обещал разобраться с ним. Он, кстати, недавно уехал по делам, а так тоже все сидел с тобой рядом.

Я с ужасом вспоминаю, как меня вчера засунули в палату и вкололи укол, после которого я перестала соображать, что происходит.

Слышала из коридора голоса, пыталась закричать, но язык словно онемел.

— Богдан Денисович, скоро она успокоится, и мы сразу приступим к обследованию.

— Хорошо, — отрезал Богдан. — Остаток денег отдам вам после того, как скажете мне, что с ней. И да: моему отцу лучше не знать, что здесь происходит. Иначе я все поверну против вас, и тогда он в два счета закроет все ваши филиалы.

— А вы уверены, что у нас не будет проблем из-за этой девушки?

— Уверен. У нее никого нет, кроме сестры.

— А если сестра заявит в полицию?

— Сестра сама собиралась отдать ее на лечение. Завтра я поговорю с ней, и она подпишет все необходимые документы.

После этого я ничего не слышала.

Отключилась и тут же погрузилась в жизнь Нины.

Она показывала мне, как прикрепляла к зеркалу записку для Максима, в которой была надпись, обведенная в сердце:

«Люблю тебя, милый. Твоя стрекоза».

Показывала, как они занимались любовью, как страстно он целовал ее по ночам, как по утрам она гладила его волосы и смотрела на него влюбленным взглядом.

Затем снова показала мне фрагменты свадьбы: как бежала вся в слезах к машине, как села за руль, как неистово кричала из-за его измены.

Она билась во мне, как птица в клетке.

Нина рвалась наружу, подталкивала меня действовать, но я после укола была словно парализованная.

Не могла даже пошевелить мизинцем.

«Слава богу, Егор и Вика вытащили меня оттуда», — прерывисто выдыхаю я и, приподнявшись, беру у сестры стакан с водой.

— Богдан с твоего телефона отправлял нам сообщения, представляешь? — возмущается она. — Если бы я не догадалась зайти в приложение и посмотреть, где ты, то так и сидели бы, думая, что ты просто приболела и спишь дома.

Вика сердито хмурится и скрещивает руки на груди.

— Чем же тебя так накачали, что ты весь день проспала?..

От этих слов я закашливаюсь, и из моего носа течет вода.

— В смысле весь день? — кашляю я. — Который час?

— Почти пять, — пожимает она плечами и, глядя на мокрое одеяло, мотает головой. — Сейчас тряпку принесу.

Я в панике хватаюсь за волосы.

Через два часа начнется благотворительный вечер. Я должна попасть туда!

Спрыгиваю с дивана и ошарашенными глазами смотрю на Вику, стоящую на пороге комнаты с тряпкой в руке.

— Ты зачем встала?! — возмущается она. — А ну ложись! Я тебе сейчас суп принесу, поешь, а потом посмотрим какой-нибудь фильм. Тебе нужно отвлечься от всего, что произошло.

Я понимаю, что Вика не даст мне выйти из дома, и быстро думаю, что делать дальше.

— Какой еще фильм, Вик? — вяло спрашиваю я. — Я сейчас приму душ и снова завалюсь спать. Так что ты можешь ехать домой.

— Ага, щас! — фыркает сестра. — Я тебя одну не оставлю.

Я двадцать минут убеждаю ее, что со мной все в порядке.

— …Я честно лягу спать, — убедительно вру. — Ну зачем тебе сидеть тут со мной всю ночь? Ты тоже устала, и я переживаю за тебя не меньше, чем ты за меня.

Обнимаю ее и улыбаюсь.

— Езжай домой, милая, и как следует отдохни.

Вика берет с меня обещание, что я поем, затем вызывает такси и выходит из квартиры.

А я пулей лечу в ванную комнату.

Через десять минут выскакиваю оттуда, быстро сушу волосы феном, забираю их в высокий хвост, кидаю в сумку косметичку, снимаю с вешалки черное платье, беру из шкафа туфли на высоком каблуке, и все это аккуратно складываю в пакет.

Глава 18

Глава 18

Лера

— Девушка, будьте добры, подойдите, — обращается ко мне дама, затянутая в красное шелковое платье и с высокой прической на голове.

Я иду к ней с подносом и чувствую, как трясется рука.

Вот-вот уроню поднос и зал взорвется от звука бьющегося хрусталя.

Схожу с ума от волнения и не могу ничего с собой сделать.

Мужчина, которого Нина любила всем сердцем, и который так жестоко предал ее, стоит буквально в пяти метрах от меня.

Воздух между нами словно наэлектризован. Здесь можно заряжать телефоны и в считанные секунды заряд покажет двести процентов.

Напряжение нарастает, мандраж усиливается, ноги становятся ватными.

Состояние, как будто вот-вот упаду в обморок.

Девушка берет фужер с шампанским и жестом руки велит мне идти дальше.

«Дыши, Лера, дыши, — приказываю себе и набираю полную грудь воздуха. — Все хорошо. Я все делаю правильно. Я уже попала на этот вечер, а теперь нужно собраться и приступить к делу».

Я разворачиваюсь, буквально на секунду встречаюсь взглядом с Максимом, и… все вокруг погружается в густой туман.

Исчезает Максим, люди и картины, расставленные повсюду. Я больше не слышу музыку, не различаю голосов.

В голове звенит смех Нины, затем перед глазами появляется ее лицо.

Я вижу, как Максим надевает на ее палец кольцо. У Нины трясется рука, ее глаза наполняются слезами.

Она закусывает губу и с любовью смотрит на него.

— Ну, давай, не томи, — шепчет едва дыша.

— Ты станешь моей женой? — спустя несколько секунд спрашивает он.

Нина прищуривается и растягивает губы в улыбке.

— Стану, если ты выполнишь одно мое условие.

— Какое? — хмурится Максим.

Нина кладет ладони на его лицо и чмокает в губы.

— Ты сбреешь свою ужасную, колючую бороду!

Картинка меняется, и я вижу, как она крутится у зеркала в свадебном платье.

— Мамочка, расправь подол. Егорка, а ты принеси из моей комнаты заколку. Ой, — округляет она глаза, — кажется, во дворе машины сигналят. Скорее, скорее! Макс уже приехал на выкуп.

Я вижу, как Максим выносит ее на руках из подъезда, затем быстро проносятся моменты, как они, стоя в ЗАГСе, держатся за руки.

— Люблю тебя, — шепчет Максим.

— И я люблю тебя. До луны и обратно, — улыбается Нина, сжимая его пальцы.

— Лера! — рявкает на ухо Даша, и я резко возвращаюсь в реальность. — Ты чего застыла?! Иди за новым подносом и дуй обратно в зал.

Я смотрю на поднос и не понимаю: как так получилось, что он стал пустым?

Пока я находилась в параллельной реальности, люди сами брали с подноса фужеры, но я этого даже не замечала.

Я быстро иду в комнату для персонала, беру пакет со своей одеждой и картину. Вбегаю в туалет, вешаю пакет на дверь кабинки, ставлю на пол картину, умываю лицо холодной водой и хлопаю себя по щекам.

— Приди в себя! — глядя в зеркало, цежу сквозь зубы. — Зачем ты сюда приехала? Чтобы стоять как вкопанная посреди зала?!

Мое лицо расплывается и вместо своего отражения я вижу… Нину.

Она преследует меня.

Не оставляет в покое ни на секунду.

Я знаю, как ей было важно, чтобы я отыскала Максима. Помню, как этой ночью она сводила меня с ума и призывала действовать. А сейчас, когда я нашла его, она словно с цепи сорвалась.

Снова показывает мне аварию, и мои барабанные перепонки взрываются от ее дикого крика.

— Успокойся! — взвизгиваю я и прижимаю к ушам ладони.

Мне сейчас хочется только одного: достать из своей головы эту карту памяти и стать Лерой, которой я была до удара молнией.

— Пожалуйся, не мучай меня, — шепчу дрожащими губами. — Я нашла его, Нина. Я сделала так, как ты хотела. А теперь, умоляю, дай мне прийти в себя и закончить начатое. Ты же не хочешь, чтобы я поехала домой? — всхлипываю я. — Клянусь, если ты продолжишь сводить меня с ума, то я вызову такси и больше никогда не увижусь с ним.

Меня начинает отпускать.

Возвращаются звуки, которые доносятся из шумного зала, дыхание выравнивается, в голове светлеет.

Я делаю несколько глубоких вдохов, смотрю на свое побелевшее лицо и вздрагиваю от голоса Даши.

— Ты сегодня работать собираешься или как?

Она подходит ко мне и меняется в лице.

— Лер, тебе плохо? Ты какая-то бледная…

— Я сейчас приду. Дай мне пару минут.

— Ну, смотри… Если что, можешь поехать домой, мы с девочками как-нибудь справимся.

Как только Даша выходит из туалета, я закрываюсь в кабинке, скидываю с себя форму официантки, натягиваю черное платье с открытыми плечами и надеваю туфли на каблуке.