Тьма мыслей и воспоминаний

Феанору сейчас не легче

Мелькор стоял спиной к своим обвинителям, слушая все, что ему говорили, не поворачиваясь. Звучали те же слова, что и прежде, с одной лишь оговоркой — это навсегда. А потом ворота с громким скрежетом захлопнулись и Мелькор обернулся и прижался к ним лбом. Его трясло. Масса эмоций распирала его и хотелось колотить в ворота, дергать за ручку и просто орать от безысходности. И непонятно, что заставляло сдерживаться.

Смотреть, что за спиной, не хотелось. Может, что-то еще изменится? Может, найдется способ вырваться? Может, ему вновь подвернется удача или хоть кто-нибудь сжалится и вытащит его отсюда? Ведь находились же те, кто спасал его. Постоянно находились. И удача порой сопровождала его. В конце концов, кто-то из его слуг должен был уцелеть; хотя бы тот же Саурон. Этот проныра должен был уцелеть. Неужели он не поможет хотя бы ради того, чтобы искупить свою вину за неудачу? Хотя, вряд ли…

Мелькор вновь повернулся спиной к воротам и посмотрел на холодную и черную пустоту. Теперь это — его тюрьма. Забавно, его тюрьма — это абсолютно черные необозримые просторы, полностью в его распоряжении, и заключенный фыркнул от этой мысли, а затем громко рассмеялся, но через какое-то время смех перешел в слезы. Было страшно от одной мысли, что теперь нечего ждать и ничего не изменится.

Какое-то время он находился возле ворот, но потом все же решил отойти от них углубиться в недра пустоты. Но не успел он даже подумать об этом, как внезапно полетел вниз с безумной скоростью. Мелькора охватил ужас только от мыслей что это бесконечное падение и есть его наказание, но, к счастью для него, он ошибся.

Падение закончилось жёстким ударом обо что-то твёрдое. Мелькор охнул от неожиданности и долго кряхтел, пытаясь прийти в себя и подняться. Наконец, встав на ноги и борясь с головокружением, он оглянулся и обнаружил стол, на котором стоял светильник проклятого эльфа. Владыка всего дурного скривился от мысли, что и здесь его преследуют вещи, сделанные ненавистным врагом. Вала, пошатываясь, подошел к столу, схватил светильник и разбил его об пол, но обернувшись, вдруг обнаружил, что на столе вместо него появился другой светильник, точно такой же. Бауглир схватил и его, и запустил в пустоту, но на его месте вновь появился другой. Это привело его в ярость и он выкрикнул проклятье на светильник. Может это и есть его наказание — бесконечно разбивать светильники Феанора?

Тогда вала решил что проблема в том что он выпускает стол из виду, поэтому решил, что теперь нужно избавиться от светильника, смотря на стол, что, в принципе, он и сделал. Светильник не появился и на какое-то время Мелькор стоял в абсолютной темноте, довольно усмехаясь. Но стоило ему отвернутся, как светильник вновь коварно засиял голубоватым светом, рассеивая тьму. Мятежный решил смириться и оставить в покое его. Все равно бесполезно.

— Наконец-то ты наигрался, — раздался голос и Мелькор вздрогнул от неожиданности и развернулся в ту сторону, откуда раздался голос. Перед ним появился… он сам, одетый в черно-фиолетовые одежды с серебристыми тонкими узорами. Волосы его были распущены и струились по плечам и спине, а лицо было спокойным. Темный вала вспомнил этот образ. Он носил его перед нолдор в ту пору, когда пытался сеять среди них раздор. Но что это значит? В душу прокрались страх и сомнения… впрочем, это нормальное состояние его души. Страх и сомнения всегда жили в нем.

— Кто ты? — наконец спросил Мелькор
— Я — это ты, — спокойным и даже ласковым голосом ответил образ.
— Как это?
— Очень просто. Ты задавался вопросом, как ты докатился до своего состояния. Я сформировался из темы твоего вопроса, и мы будем рассуждать над этим. Это важно.
— Не вижу в этом особой важности.
— Жаль тебя огорчать, но тебе придется.
— Нет, не придется. Я не буду этим заниматься.
— А что же ты будешь делать? Я уверяю тебя, любая твоя мысль будет возвращаться к этому вопросу. И ты снова и снова будешь корить себя за свои промахи и ошибки. Я вышел из глубины времен, чтобы помочь тебе ответить на твой вопрос. Не отказывайся.
— Что же… ладно. Вынужден согласиться с тобой. Давай поразмышляем, — возле стола возникли стулья и оба Мелькора уселись на них, только Мелькор-После-Падения тяжело оперся на стол, звякнув цепью, а другой откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу, сложив руки на коленях. Какое-то время они сидели молча и Ангбандский Мелькор тихонечко рукой отодвинул светильник к краю. Тот, наклонившись, полетел на пол и со звоном разлетелся вдребезги. Якобы-друг-нолдор с усмешкой покачал головой, но тут светильник вновь появился, но уже зависнув высоко над столом, и Мелькор досадливо рыкнул.
— Итак… — произнес Мелькор-сеятель-раздора, пытаясь отвлечь свою другую версию от бестолкового фонаря.
— Ну… Излагай мысль. Блесни.
— После тебя. Ты же у нас владыка судеб. Расскажи, что же произошло? — насмешливо спросил Клеветник.
— А ты не знаешь? — досадливо произнес другой.
— Конечно знаю. Но хотелось бы услышать от тебя, — в совершенно нолдорской манере произнес Мелькор-из-Тириона.
— Хорошо. Все дело в том, что валар заковали меня в цепи и вышвырнули прочь! — рыкнул Падший.
— А что было до этого?
— А до этого была война, в результате которой мою армию полностью разгромили и поломали мою крепость! — чуть ли не плача ответил он.
— Так как так получилось?
— Я не знаю! Все было нормально, я почти захватил Белерианд! Но внезапно пришли корабли из Валинора и все покатилось в бездну!
Клевещущий Мелькор печально вздохнул и сказал:
— Грустно все это. Но мне кажется, что все пошло по наклонной с тех пор, как мы с тобой увидели Феанора и его сильмариллы. В них вся причина. Не будь Феанора — не было бы сильмариллей. Не будь сильмариллей — мы бы не лишились большей части наших способностей и не обожгли бы руки. Не было бы этой армии нолдор, которая держала нас взаперти почти четыреста лет и ослабила нас.
— Согласен. Вся причина в Феаноре. Этот несносный выскочка слишком много о себе воображал. Но мы уничтожили его и его сыновей! Знаешь, надо было не подвешивать Нельяфинвэ, а разорвать на куски и отправить их братьям! Посмотрим, как бы они тогда воевали! Глупые нолдор! Ничтожества! — с пренебрежением говорил Скованный.
— А как ты разнес их в Нирнаэт…
— О да! Это было прекрасно! Я тогда такой пир закатил! Надеюсь, нолдор долго видели в кошмарах эту битву! — ухмыльнулся Падший, откинувшись на спинку стула, но потом настроение резко ухудшилось и он сказал:
— Но зачем все это, если я теперь здесь?
— Ну да, — согласился печально Клеветник.
— Ну что же, мы все прояснили. Во всем виноват Феанор. И что дальше?
— Не знаю… Меня вообще мучает вопрос, что вообще этот Феанор такого сделал, что мы его так возненавидели? Ну мастер. Ну создал светящиеся камушки. И что такого? Он много всякого барахла намастерил. И что? Вон лампа эта. Почему ты ее не захотел в свое время? Почему не захотел тех же самых палантиров? Полезная же штука! Но нет, мы связались со злобной и жуткой паучихой, сунулись в Форменос, обожгли руки ради трех несчастных камешков. Еще и на эльфа обозлились. Это же всего лишь эльф! Таких у нас была целая куча!
— Эльф… это не просто эльф, о нет!
— А что? Что в нем такого особенного?
— Но ведь мы оба знаем ответ на этот вопрос! — наклонился к нему Падший. Клеветник склонился к нему и сказал почти шепотом и насмешливо сказал:
— Скажи это.

Падший оскалился и прошипел:

— Феанор пришел в Арду вместо нас! В него Эру вложил то, что должно было достаться нам, чего мы жаждали больше всего на свете! Огонь Сотворения! Феанор делал то, что должен был делать я! Только я, а не этот выскочка! Не мои братья и сестры! Я! В меня Эру вложил все таланты, а Огня не дал, а дал эльфу! Проклятому эльфу! — кулаки Бауглира были сжаты до боли, глаза безумно горели от ярости, он переходил на яростный крик — Он появился вместо нас! Мы поняли это как только увидели его! Разве ты не помнишь? И каждый раз, смотря на него и слыша его голос, или рассказы о нем, мы вспоминали о том, что Эру поставил на нас крест! Вот почему этот ничтожный эльф так бесил нас! Вот вся причина! — кричал Мелькор.
Клеветник молчал. Да, это была правда, жестокая до отчаяния. И с этой правдой приходилось жить и пытаться бороться с неминуемой судьбой. Он вздохнул и сказал:

— Ну что же, Феанору сейчас не легче.

А каков был изначальный замысел?

Какое-то время оба Мелькора сидели в тишине и раздумывали. Разбитый Мелькор был еще больше удручен и сидел, сосредоточенно рассматривая кандалы, как вдруг откуда-то послышался звук цепей. Этот звук был знаком Мелькору до боли и он поднял взгляд. У стола остановился еще один он, тоже закованный в кандалы и цепи, но выглядел он не таким потрепанным, хотя и такой же злой и удрученный.
- Ты - тот, кто проиграл войну в Утумно? - спросил он еще одну свою версию, более озлобленную. Тем не менее, голос Мелькора-после-Ангбанда наполнялся все большим отчаянием и болью.
- Да! - коротко ответил он, - И знаешь, что я думаю по этому поводу?
- Что?
- Будь прокляты эльфы! ВСЕ! Нам нужно было уничтожить их всех! Всех до единого! Еще тогда, когда они были глупыми и неспособными отличить дерево от куста! Надо было спустить на них всех наших слуг! Тогда и ты бы здесь не сидел!
Мелькор задумался. А что было бы, если бы он сделал именно так? Конечно, он разрушил бы до основания все замыслы Эру, но чем бы это обернулось для него? Не стал бы Эру мстить за уничтожение детей? Наверняка плохо было бы не только ему, но и всем его братьям за то, что закрылись в Валиноре и бросили все на самотек. Можно было бы пожертвовать собой и детьми Эру ради того, чтобы полюбоваться на то, что было бы в этом случае с братьями и сестрами. И как это он не догадался? А в лучшем случае людей было бы легче подчинить себе. Гениально! Но уже как-то поздно…

- Ну что ты? Да, от них было много проблем, но они были такими забавными, когда были у нас в плену. И потом, они ведь даже не воевали там, прятались там в кустах, - певуче произнес Мелькор-якобы-покаявшийся, выводя свою последнюю версию из задумчивости. Он изо всех сил делал благостное лицо, от которого Мелькору-после-Ангбанда становилось противно и хотелось ударить его.

- Но война началась из-за них! - прорычал Мелькор-из-Утумно.

— Да, согласен. Война началась из-за них. Но мы владычествовать ими хотели, а не уничтожать! - вновь возразил Клеветник.

- Они нам не подчинялись! Они держали нас взаперти четыреста лет! - наконец вступил в разговор Ангбандский сухим голосом.
- Это наша вина! Но мы же едва не завоевали Белерианд! Если бы мы все же захватили Белерианд, все они были бы нашими рабами! Эльфы, люди, гномы… Они должны были подчиняться нам! Так мы хотели изначально!
- Изначально… А чего мы вообще хотели изначально? - задался вопросом Сплетник.
- Надо вспомнить. За всеми этими перипетиями мы забыли наш изначальный замысел. Мы сбились с пути, - ответил заключённый Мандоса. Падший встал со стола и прошелся по темному помещению.
- Но чего мы хотели изначально? - вновь озадачился Клеветник.
- Мы хотели властвовать. Хотели привнести в этот мир свои творения, прекрасные, могучие и сильные. Хотели, чтобы все подчинялось нашему порядку! Вот чего мы хотели. Но нам не дано было Огня Творения..., - сказал Мелькор-до-Мандоса.
- Но Йаванна и Аулэ творили жизнь! - возразил Валинорский обманщик.
- Йаванна творила деревья и глупых животных. А не будь милости Эру, у Аулэ тоже получились бы глупые животные, а не гномы, - сказала последняя проигравшая версия Повелителя Тьмы, прохаживаясь вокруг стола, где сидели другие версии его самого, - Единственный, кто создал нечто похожее на жизнь - это Феанор. Его прекрасные звезды были живыми и практически разумными, я это чувствовал. Они сопротивлялись.
- Они причиняли нам боль, - холодно произнес «благой» Мелькор.
- Зря ты не схватил его и не выпытал у него их тайну - добавил свое замечание Мелькор-из-Утумно.
- Да… Я жалел какое-то время об этом. И я схватил его сына, но он ничего не сказал мне. Полагаю, он и не знал ничего, - не обнаружив своего стула, Поверженный уселся на пол, скрестив ноги, немного поодаль от стола. Над местом, где они сидели, сгустились темные тучи и засверкали молнии. Сперва Владыка Безжизненных земель изумился этому, но потом понял, что это еще один он, только гораздо более могущественный и еще более сильный, способный разрушать и двигать землю. От этого его настроение еще больше ухудшилось и уныние опустилось на него тяжелым камнем.
- Ладно, ты мне одно скажи. То, что нас окружало в Ангбанде, и есть твой замысел? Ты хотел окружить себя безобразными уродами? - раздался голос из туч. И в голосе этом было негодование.
- Изначально - нет. Но мне нужны были силы для завоевания. Уроды были весьма эффективны и сильны, а главное - неприхотливы. Потом я хотел все изменить, но мне не дали, - хмуро ответил Мелькор, опершись локтями на колени и сцепив руки в замок. Ему казалось, что он оправдывается перед ними и от этого становилось гадко.
- Тогда в таком случае, я могу сделать вывод, что в нашем падении виноваты не только эльфы. Виноваты наши драгоценные братья и сестры. Почему они не уступили тебе? - грохотнула туча.
- Ты про Манвэ? - Мелькор-из-Утумно усмехнулся, - Да, пожалуй ты прав. Что они заявили? Что они трудились не меньше моего над Ардой! И что?
- У них один на всех мозг, - сказала Валинорская версия Мелькора.
- И они этим мозгом пытаются управлять эльфами, - усмехнулся Мелькор-из-Утумно.
- А некоторые даже не пытаются им пользоваться, - мрачно фыркнул Окончательно-Поверженный.
- Да. Например, Тулкас. Ему вообще не нужен мозг, - поддержал его Версия-из-Утумно и все рассмеялись.
- Но в конце концов они уступили мне почти всю Арду. Они запрятались в своем Валиноре, словно курицы-наседки, и не выпускали эльфов из своего курятника, а я владел всем Средиземьем. Разве это было плохо? - Мелькор воспарял духом и даже тень улыбки появилась на его лице.
- Ну как владел… Ты сидел взаперти в Ангбанде и не мог и носа высунуть. А все это из-за нолдор, которые все же решили сбежать из курятника, потому что твой братец в это время тот единственный мозг, по-видимому, одолжил кому-то другому. И к нам пришел Феанор! - заметил Клеветник
- Все началось гораздо раньше. С того момента, как ты вообще решил, что должен владеть Ардой? С чего ты решил, что вообще способен на это? Что можешь творить там все, что хочешь, если по сути этому миру дал бытие не ты? - все так же вопрошала туча.
- Я был одним из тех, кто пел для этого мира! - возмущенно произнес Мелькор. Он чувствовал, что все эти воплощения его самого лезут в душу.
- Да, так и есть. Однако, Эру не был в восторге от того, что ты спел. Может, проблема как раз в этом? - спросила Мелькор-туча.
- Что-то ты совсем далеко забрел, дружище.
- Да. Но ведь все началось не с эльфами. И не с Феанором. Все началось именно там - в садах Эру. Когда зазвучала музыка.