Тысячеликий

Рабство.

 Рваное облако стыдливо пыталось прикрыть луну, словно нищенку лохмотья.  Деревья даже с густой  листвой напоминали скелеты, в кустах порой сверкали глаза хищников. Уханье совы звучало пугающе, но это была часть ночной музыки леса, в которой звучала тревога.Здесь не было места романтичным мечтаниям, в тенях таилась смерть, порой выпрыгивающая из кустов, чтобы забрать с  собой. . Из кустов выскочила крупная ящерица. Темно-фиолетовая чешуя у основания головы переходила в сине-зеленый цвет. Луна осветила огромные безмятежные черные глаза. Постояв немного, она длинным языком поймала какое-то насекомое и ,деловито шурша, двинулась прочь. Раздался волчий вой, после чего кто-то побежал, громко ломая ветки. И вновь наступила тишина. Вот так, в незаметной на первый взгляд погоне смерти за жизнью, прикрытой сонным спокойствием, проходила эта ночь.
   И посреди этой мрачности на поляне расположился лагерь солдат. Некоторые стояли на страже, другие расположились у костров с аппетитно побулькивающим супом или легли спать.   Костёр треском нарушал здешний покой, огненным танцем отражался в чёрных глазах,  таких же чёрных, как и коса сидящей у костра девушки.  Маска мрачности сошла с лица, когда  девушку сзади обнял светловолосый юноша, в его голубых глазах притаилась нежность. 
Смутившись, она попыталась отстранить его:
-Ой, милый, ну не при всех же!
-А что?Неужели наши друзья будут возражать против того, чтобы я поцеловал  свою красавицу-невесту? - ещё крепче обвив девушку, он прикоснулся губами к ее ямочке на  щеке. - Чего ты такая печальная, Лод? 
-Ах, Ларми, ты такой милый, заботливый, но даже ты не сможешь меня понять. Как там  говорили при дворе, не помнишь? Хм, Грозная принцесса... Это неправда. Даже с мечом в руках и верхом я всё равно женщина. Где сейчас может находиться отец? А если с ним 
что-нибудь случится, ты меня защитишь? 
- Обещаю. Мы найдём Манделаса, клянусь тебе.
  Лод  встала и пошла к своей палатке, но оглянулась и Ларми прочёл в её глазах сомнение и битву со своими страхами. Со вздохом он вновь  опустился у костра. Плечо щипало и ныло, а в ушах до сих пор звучал шум битвы. «Ничего мы не найдём, - уныло подумалось ему. - Да и где теперь его искать? Север наводнён орками, там уже ни одной деревушки не осталось.»
 В отличие от окружающих, Лармарен не удивлялся тому, что принцесса выбрала именно его, простого воина. Иногда ему казалось, что император нарочно свёл их, ведь его почти сразу выбрали телохранителем самой Мелодлин. Вся жизнь Манделаса Великого крутилась вокруг осиротевшей дочери. Будучи монархом, он не мог уделять достаточно внимания своей малышке, но старался возместить ей это, чем только мог. На похоронах   императрицы Манделас торжественно поклялся, что уже никогда не женится, потому что у него уже есть достойная наследница. Он уже начал обучать править дочь, когда началась война. Лармарен нервно вздрогнул и нахмурился. Императрица Мелодлин... Такого испытания их отношения не выдержат. Лучше, как сейчас, в опасностях, не зная, каким  будет завтрашний день, зато вместе. Он должен её увезти. Настроение падало всё больше и больше.   
  Лод не из тех, кто легко сдаётся, она не бросит свою страну. И романтическими предложениями вроде «на берегу моря только ты и я» её не соблазнишь. Вот уже третий месяц воины во главе с принцессой Мелодлин вели охоту за орками. С первых же дней войны девушка заставила отца отпустить её наносить удары из-за спины, пока он с генералами поведут основные силы в бой. Увы, старания принцессы не увенчались успехом — всего лишь неделю назад столица Лесной империи Ладраэль был безжалостно разгромлен, а влюблённые остались в полной растерянности и без будущего. Как ни странно, Лармарен уже давно привык к запаху крови и шуму битвы, ведь до этой войны Мелодлин тоже воевала, притом быть полководцем и сражаться ей всегда нравилось больше, чем мирно сидеть во дворце. Мальчиком Лармарен впервые взял в руки оружие и влюбился в образ рыцаря Зифера. Несмотря на то, что этот рыцарь происходил из недружелюбного народа подземных гномов, многие мальчишки обожали сказки об этом вечно  пьяном защитнике слабых девиц, который то в форме стражника, то в рядах армии шёл истреблять негодяев. Взрослея, мальчики начинали понимать, что Зифер и пальцем не пошевелил бы ради защиты своей родины, что он обыкновенный пьяница и волокита за юбками, а подвиги совершал в основном за звонкую монету и восхищаться переставали.  То же самое произошло и с ним - мечты остались в душе горечью.
      Лармарен заглянул в палатку к своей невесте. Она спала, но из-под одеяла блеснул меч. Покачав головой, он вздохнул от жалости к ней и к себе. Эх, сложно с ними, с сильными женщинами... Вот с Лод, например, точно не всё в порядке. Когда жених начинал слишком опекать и оберегать свою возлюбленную, она отдалялась, словно напоминая: « Не защищай!» и у него сразу опускались руки. Едва засиял рассвет, Мелодлин собрала всех своих солдат, а сама, заложив руки за спину,  стала ходить перед ними вперёд-назад:
- Значит, так! Прежде всего хочу вам напомнить, что мы все находимся на войне, поэтому тот, кто хочет выжить, будет беспрекословно исполнять мои приказы. План такой: я беру трёх воинов и ухожу на разведку. Все остальные под предводительством Лармарена Пэльда 
отправятся на юг. Живых орков убить, раненых эльфов собрать, мёртвых похоронить! Есть вопросы?
- Да, конечно же, есть! - вперёд вышел взволнованный Ларми. - Милая, ты что, прогоняешь меня, что ли?
- Так будет лучше для всех. Я уже приняла решение.
- Да при чём тут все?! Я  говорю о нас, Лод, обо мне и о тебе! - он оглянулся на остальных, отвёл невесту в сторону и перешёл на раздражённый шёпот: Я готов мириться с тем, что ты мчишься в атаку впереди всех, словно сумасшедшая, заставляешь меня  дрожать от страха за тебя! Но теперь тебе показалось мало и ты гонишь меня прочь!
 Мелодлин улыбнулась. Гневное шипение Лармарена прозвучало как ещё одно признание в любви. Он прав и она это понимала. Но, с другой стороны, ей хотелось спасти свой народ, а не бежать и прятаться. Тыльной стороной ладони девушка погладила возлюбленного по щеке:
 - Я люблю тебя, Ларми, но не могу позволить себе быть слабой, таская тебя за собой, словно  сторожевого пса. То же самое должен сделать и ты — будь мужчиной, сделай это ради меня. Возьми обстоятельства в свои руки и мы всегда будем вместе.
 Мягкие губы обдали его своим  горячим  дыханием и нежно прикоснулись к его губам. В такие моменты различия между ними исчезали, оставалась только нежность. Белое небо с немым неудовольствием смотрело на двоих, по-детски легкомысленно хихикающих и целующихся, но им было всё равно. 
  Лармарен и Мелодлин вернулись, держась за руки. Строгим взором принцесса окинула ряд стоящих воинов, но не нашла и следа насмешки, молча выбрала трёх самых ловких и пошла, ни разу не оглянувшись. Ларми одел шлем и повернулся к остальным: « Ну что, 
ребята, идём обыскивать место?». Они видели, что под притворной весёлостью скрывается горькая обида. С этой воительницей любому пришлось бы нелегко. Но хоть Лармарен знал, о чём они думают, всё же не пытался сам себя пожалеть. Сердце влекло его назад, к ней, но Ларми шёл, пересиливая сам себя, словно пытался сорваться с привязи. Уже зайдя довольно далеко, он вдруг вспомнил, что Лод так и не дала определённого плана действий. Лармарен с досадой припомнил все известные ему ругательства и повёл отряд на место прошлого сражения. Здесь притаилась хищная ухмылка смерти. Отчаяние, страх, ненависть и боль застыли в мёртвых глазах. Смерть не делала различий и потому эльфы решили их не делать тоже. Забрав оружие, они сложили трупы эльфов и орков в огромную яму и тут на них напали. Под звон металла к мертвецам добавилось ещё несколько. Ларми вытер от крови меч и заметил сидящего на траве эльфа. Он улыбался, несмотря на боль — из пробитой стрелой руки двумя тонкими струйками стекала кровь. 
- Ну что ж, возможно, я это заслужил, - заметил он, с улыбкой глядя на рану. - Тихая смерть не для меня.
- Не говори так, Айви! Ты нам нужен! Дай посмотреть. - Лармарен взялся одной рукой за пальцы Айви, другой выдернул стрелу. Брызнула кровь. - О-о-о! Нет, друг мой, так дело не пойдёт! Ты же истечёшь кровью! Нам  всем  нужна помощь, поэтому идём в город.
- А как же принцесса?
- Разведка продлится ещё несколько дней. Если нужно, я сам её найду, а теперь — вперёд!
    Закинув раненых на плечи, здоровые пошли искать город. Небольшой ближайший городок спас их, как утопающего остров. Ларми зашёл в дом с цветком на вывеске и оказался посреди  комодов с зельями и порошками. В воздухе витала пыль и тишина словно подрагивала в воздухе, как натянутая нить. Лармарен громко спросил:
- Есть здесь кто-нибудь? 
Девушка, до этого казавшаяся просто частью комнаты, подняла голову. Перед ней на прилавке лежала какая-то книга. Белоснежная кожа,чёрные глаза и волосы оживили греющий сердце образ Мелодлин, только в этом лице не хватало суровости, присущей его невесте. Незнакомка ласково улыбнулась: 
- Я  вижу, вы впервые в нашем городке. Что ж, добро пожаловать. Меня зовут Квейрил.
- Приятно познакомиться, Квейрил. - Ларми осторожно пожал изящную нежную руку. - Я Лармарен. Послушайте, милая красавица, у меня к вам есть просьба... - В нерешительности  он посмотрел на комод. - Эти зелья вы сварили сами?
- О да! Я готовлю их по своим рецептам и, поверьте, это того стоит! - Квейрил вышла из-за прилавка и подошла ближе. - Но по желанию могу сварить и по общепринятому. Что вас  интересует?
- Мы с друзьями встретили стадо диких быков. Выжившим нужно много лекарств. Только никому об этом не говорите.
 Она сдержанно ответила: 
- Хорошо.
И скрылась в задних комнатах. Скучая, он подошёл к бутылкам  и увидел своё отражение. Голубые глаза излучали печаль. Чувства подсказывали Лармарену, что Мелодлин просто ушла — возможно, гордая принцесса разлюбила его. Воспоминания щемящей горечью нахлынули, печалью отягощая сердце. Она  всегда стеснялась обниматься или целоваться на  людях, но не проявляла холодности. Что-то все время было не так. Неужели Мелодлин просто с ним играет? Может быть, это для нее развлечение, а не любовь?  Он тут же начал убеждать себя:« Нет, Лод не могла отречься от меня! Пройдёт война и мы поженимся.» Грустные мысли прервала Квейрил, несущая целый ящик лекарств. Отдав лекарства друзьям, он ушёл в кузницу сдать в починку доспехи и оружие.
                                                                                   *  *  * 
     Положив здоровую руку под голову, Айви лежал неподвижно — малейшее движение пронзало болью. Умирающий орк успел изрубить ему ещё и ноги почти до кости и вот теперь он  не мог даже сам себе перевязать раны. Коснувшись золотого кольца на безымянном пальце, Айви невольно улыбнулся. Два сердца, две буквы А означали брачный союз и страстную любовь, не забытую до сих пор . Алерита сразу привлекла его своей жизнерадостностью. Влюблённые поженились и у них родилась доченька Лиара. Семейное счастье рухнуло в один миг. Напившись на каком-то празднике, он оказался в постели с одной знакомой, а наутро пришла жена, заявила, что она следила за ним и не согласна терпеть лжеца даже ради Лиары. Айви не пытался удерживать супругу, понимая, что ей и так больно. С дочерью он не общался, чувствуя себя последним трусом, но не смел причинять ей боль. Лучше держаться подальше, чем быть гостем в собственном доме.
     Не обращая  внимания на  вошедшую горничную, Айви осторожно попытался дотянутьсядо собственной ноги, но раненую руку словно огнём обожгло. С  криком боли он согнулся, не в силах что-то сказать или сделать. Горничная посмотрела на Айви с сочувствием и 
предложила: « Давайте я вам помогу.» Эльф наблюдал за тем, как быстро и ловко она разматывает бинты, пропитывая их мазями. Румяные щёчки и пухлые   губки украшали девушку притворной скромностью. В бирюзовых глазах Айви мелькнула усмешка:
- Вы не горничная.
 Милая улыбка сошла с лица хорошенькой девушки, но она не испугалась, а сложила руки на груди:
- Ну ведь и вы ранены не медведем и не диким быком, вопреки словам вашего друга. Времена выдались тяжёлые и если тут бродят разбойники, мы должны об этом знать.
 Пристыжённый воин опустил глаза. Спору нет, прекрасная незнакомка действительно помогла ему, но всё же...
- Давайте, правда за правду, - подбодрила она. - Я вам расскажу о себе, а вы поведаете мне чуть-чуть о ваших приключениях.
- Даже не знаю, почему я должен вам доверять.
- Я не хочу сдавать вас страже или что-то ещё. Меня зовут Квейрил, я аптекарь и единственный человек в этой глуши, знающий целительство.
- Вам не нравится здесь жить? А-а, понимаю! Тогда почему вы не уедете?
- Не могу. У меня старенькие родители и младшая сестра Лабель, которая пока ещё неспособна исполнять свои обязанности.
- Она ещё ребёнок?
- Ей шестнадцать лет. Лабель хорошенькая, но глупая. Думаю, если б ей найти достойного мужа... 
- Я прекрасно вас понял! Спасибо, но я женат! А вы сами-то замужем?
- Я?! Ну вот ещё! - фыркнула Квейрил. - За кого мне замуж выходить, за крестьянина? Или торговца проезжего очаровывать, чтобы потом сидеть и ждать его? Кстати, а не могли бы вы рассказать о Лармарене?                                                                                                                      
- Мы с ним решили идти в армию вместе. Нам очень повезло, наши способности заметили. Потом я встретил свою жену, а Ларми невесту. Служба в личной страже императора...
  Вошёл Лармарен. Девушка отвернулась, натянула чепчик на глаза и быстро вышла. Ларми поставил на стул мешок:
- Смотри, что у меня есть! 
Медное изображение феникса огнём блеснуло на стали. Айви ужаснулся:
- Это же гвардейский доспех! Откуда он у тебя? 
- Я получил его от человека, идущего к кузнице. Он... не захотел его отдавать.
- Понимаю, - хмуро протянул эльф. - А рассказать что-нибудь интересное он тоже не захотел?
- Без сознания много не болтают, сам знаешь. Что, опять думал о своих женщинах? - Ларми подошёл ближе. - М-да, снял бы ты  это кольцо. Оно же напоминает тебе о потере! 
- Когда я смотрю на него, мне кажется, что они всё ещё ждут меня.
- Ну тогда мог бы броситься в ноги и лежать, пока Алерита тебя не простила! 
- А если серьёзно, то как ты собираешься искать императора?
- Я что-нибудь придумаю.
       Думать Ларми решил пойти в таверну. Но как только он вошёл, тут же увидел грудь.Полуобнажённая, большая, она соблазнительно выглядывала из декольте. У него перехватило дыхание, лицо обладательницы этой красоты ускользнуло от его внимания, поэтому её ухмылка осталась незамеченной. Лармарен заставил себя поднять взгляд выше. Румяные щёчки, улыбающиеся губки и блестящие глазки ждали его. Квейрил. Рядом с ней сидела девушка. Не поднимая глаз, она теребила светлую косу. Квейрил жестом пригласила Ларми присесть:
- Рада снова тебя видеть, друг мой! А я вот... решила развлечься. Это Лармарен. Моя сестрёнка Лабель.
- Какие вы разные! - эльф сел. - Милые девушки, могу ли я вас попросить об одной услуге?
- Попросить можете, но я не могу пообещать, что выполню это, - промурлыкала Квейрил.
Он чувствовал, что в этих «больших спелых яблоках» с каждым вздохом подымалось предвкушение, как и в его теле. О Мелодлин Лармарен и думать забыл, ему хотелось наброситься на неё здесь и сейчас, но он взял себя в руки и спокойно изложил свою просьбу:
- Кхм. Понимаете, дело в том, что мы ищем императора Манделаса Тоирвеля, у нас есть подозрение, что он жив. Здесь мы видели у одного человека доспех имперского гвардейца. Вы ведь живете здесь и можете его знать. Поможете выведать, откуда у него этот доспех? Может быть, это приведет нас к императору! 
 Квейрил слушала с мечтательной улыбкой, подперев голову рукой. Казалось, его просьба не удивила и не испугала ее. 
- Как интересно! Скажу вам, сразу поняла, что вы не похожи на здешних простаков! А раз так, не позволите ли предложить вам ответное поручение? - она накрыла его руку своей. - Я  приду к вам и мы... обсудим все подробности.
                                                                                *   *  *
Мелодлин кралась так тихо, словно её пугал звук собственных шагов. Темнота подкрадывалась незаметно. Огонёк впереди означал, что там лагерь. Лод затаила дыхание и стала обдумывать, с какой стороны к нему лучше подойти. И вдруг в полной тишине, как будто из воздуха, появился единорог.
Он мчался, блестя золотом гривы и копыт. Мелодлин крикнула:
- Эй! - Подойдя к остановившемуся коню, она с улыбкой погладила его морду: Ты ли это, Гларвинн?
- А кто же ещё-то! - Единорог с досадой отвернулся. - Бегал, бегал — ни человека, ни эльфа, ни орка! Даже не знаю, зачем я хоть кого-то искал! 
- Не огорчайся, друг мой! - рассмеялась принцесса. - Меня-то ты нашёл, а значит, не всё ещё потеряно! Знаешь что, я не хочу подвергать тебя опасности...
- Я Хранитель и не могу стоять в стороне! - заявил Гларвинн. - Если даже принцесса отвергла мою помощь, значит, больше я тут не нужен! 
Гордо встряхнув головой, конь хотел убежать, но Мелодлин задержала его: 
- Подожди! Я просто хочу сказать, что твоя помощь может быть не такой, как ты думаешь. Мне нужно отыскать отца и заполучить помощь Каллдвайна.
- Каллдвайн?! Ну конечно! - фыркнул единорог. - Страна воров, проституток и интриганов — лучших друзей нам не найти! 
- Гларвинн, ты всё прекрасно понимаешь. Наша Империя обезглавлена и, если я не найду отца, стану действовать сама.
- Будь осторожна.
Лод проводила его взглядом. Она давно дружила с этим гордым конём и знала, что он их не бросит. Быть может, эта встреча — хороший знак. Вдохновлённая этой мыслью, принцесса решила подобраться к лагерю поближе и вдруг... Сильный удар в голову сбил её с ног. Перепуганная девушка не успела понять, что произошло, когда у неё отняли оружие. Мощная рука в перчатке больно сдавила горло. Лод попыталась освободиться. Бесполезно. Страх и боль победили гордость и девушка упала.
- Не убивайте меня, не убивайте! Прошу вас. 
Вместе с остальными эльфами связанную пленницу увели. Мелодлин не видела дороги от слёз. Бедный Ларми! Она виновата, а страдать будет он. Ну почему такая несправедливость? Лод покосилась на свой меч и её лицо украсила злорадная ухмылка. Родовой клинок Тоирвелей может выдать её. Но не всё ещё потеряно. Чем сильнее её унизят сейчас, тем  приятнее потом будет месть.
                                                                                          *   *   * 
Квейрил важно прошлась по комнате и без приглашения села в кресло. Лармарен сел напротив, пытаясь сдержать чувства, какие вновь вызвала эта белая грудь. Неужели она всегда так одевается? Да нет, в аптеке он видел скромную девушку. « А Квейрил красивее, чем Мелодлин» - подумал юноша, а вслух спросил:
- Что за поручение вы хотите мне дать? 
- Всё очень просто. Вы привезёте мои товары в Бершель и доставите пару моих писем. За фургон отвечаете головой. Всё ясно?
Не вставая, она подалась вперёд. Губы маячили в опасной близости от лица Лармарена. Он вздрогнул, с трудом подавил стон, но руки сами сжались в кулаки. Ларми злился — на себя, на обстоятельства, на любовь к Мелодлин, на то, что не мог забыть обо всём. 
- Всё ясно? - повторила Квейрил.
Лармарен от неожиданности ещё раз дрогнул и кивнул. Юноша чувствовал себя добычей перед хищницей. Ни радости, ни страха это в нём не вызывало.
- Квейрил, я хочу сказать тебе... - нежно взяв её руки в свои, Лармарен прислонился лбом ко лбу девушки и закрыл глаза, - там, в таверне, ты предстала передо мной такой роскошной женщиной, о которой мечтает любой здравомыслящий мужчина!
- А ты... здравомыслящий?
- О да! 
Не в силах больше сдерживаться, он страстно впился губами в её шею. Пальцы развязывали шнурки на ее платье. Глаза Квейрил затуманились желанием, она прижала к себе его голову:
- О, мой прекрасный любовник, ты ведёшь себя так, словно у тебя никогда не было женщины!
- Так и есть! - ему наконец удалось освободить это белое тело от одежды.
Согнутое колено скользнуло по ноге Ларми, рот приоткрылся в улыбке победительницы, безмолвно призывая к поцелую, а руки смело ласкали его тело. Резко подхватив Квейрил, Лармарен осторожно положил её в постель и, стоя на коленях, руками и губами они вновь разжигали друг друга. Эта девушка не знала удовольствия сближения, но вела себя так, будто занималась этим всю жизнь. 
Открыв глаза, молодая женщина увидела одевающегося Лармарена. Натянув штаны,
он сел на кровать и поцеловал ее.
- Куда ты теперь?
- По твоему поручению, дорогая. Не переживай, ещё увидимся.
Не вставая с постели, Квейрил посмотрела в окно. Ни торжества, ни злорадства, вчера полыхавшего страстью в глазах, не осталось.           Задумчиво-серьёзно она изучала солнце и  деревья, с чувством, будто только что родилась. « Он не придёт, - с грустью подумала молодая женщина. Квейрил знала, что нужна своим односельчанам. И если они настолько глупы, чтобы не принять целебное зелье из рук шлюхи — глупость не лечится.
                                                                                          *   *   * 
Мелодлин не проронила ни слова, ни слезинки во время пути. Их доспехи и оружие унесли, но гордая принцесса даже не глянула в сторону своего меча, Шисса-Громовержца, чья золотая рукоять блестела на заходящем солнце. Пропуская мимо ушей разговор торговца с двумя покупателями, она не удивилась, когда ей задрали рубашку до горла — так проверяли здоровье раба. Лод встретилась взглядом со светло-фиолетовыми глазами второго, похожего на беспомощного напуганного щенка орка. В ответ он опустил глаза. Первый, высокий и седой, опустил рубашку и повернулся:
- Ну как? Тебе нравится?
- Д-да. Берём, - орк выдохнул, словно пытаясь примириться со своей участью.
« Странно, - подумала Мелодлин. - Он опечален так, словно в рабы берут его, а не меня.» В цепях девушку привели в кузницу, чтобы провести обжигание рабской меткой. Когда раскалённый металл коснулся кожи, ни один мускул на лице девушки не дрогнул. 
Она вновь пристально заглянула в глаза своему хозяину и выдавила улыбку. С неё сняли цепи и повели в хижину.
- Будь мужчиной, Хидер!
- Постараюсь, – обещал Хидер.
Лод поняла смысл сказанного и это повергло её в уныние. Он протянул руку к её груди, но вдруг передумал и спросил:
- Тебя как зовут?
- Лод.
- У меня... у меня есть просьба, - странная для орка нерешительность насторожила и смутила Мелодлин. - Мать и дядюшка хотят, чтобы я поскорее нашёл женщину. Они говорят, что так я стану настоящим мужчиной, но я... говорил с людьми-рабами и хочу, как у них. Ты  поможешь?
Принцесса молчала. Она любила Ларми и хотела принадлежать только ему и всё же мысль, что она отвергнута, злила её. Девушка заглянула в его глаза. Почему-то ей стало  невыразимо жаль своего хозяина. Они шли во взрослую жизнь слишком разными путями. Мелодлин Грозной никто, кроме отца, не посмел бы возразить — она умела внушить страх яростной речью, нисколько не заботясь о любви окружающих. Наверно, принцесса понимала, что аристократическое общество Империи мало чем отличается от такого же общества в любой другой стране. Этот клубок змей любил хитрость и уважал силу.
    Хидер, как и она, оказался сиротой: его отец погиб во время охоты на кабанов, которых в этих краях было великое множество. Чтобы воспитать сына, вдова стала пятой женой дяди-вождя. Вместе дядя с матерью жёстко воспитывали не смевшего им слова сказать ребёнка. Кажется, этот большой и неловкий, но так и не выросший орк хочет свободы.
« Похвальное стремление» - мысленно сказала Мелодлин. Чёрные глаза потеплели, она почувствовала необходимость помочь ему.
- Раздевайтесь, - приказала Лод.
- Что?!
- Раздевайтесь же! - повторила девушка уже шёпотом. - У вас трудный выбор, хозяин: вступить в долгий и, скорее всего, бессмысленный спор или... убедить их в том, что вы по-прежнему тихий и послушный сын.
Хидер опустил глаза. Спору нет, она права, но лгать было страшно. Нерешительно коснувшись рубашки, он отдёрнул руки, словно обжёгся. Мелодлин раздражённо вздохнула,  швырнула на пол одеяло, разбросала всю одежду... Подкравшись к двери, вождь услышал женский шёпот:
- Ах, мой хозяин, ты так могуч, так прекрасен! Я навсегда останусь верной тебе!
Он молча ушёл на цыпочках. Мелодлин и Хидер посмотрели друг на друга и улыбнулись, сдерживая смех. Девушка блаженно выдохнула и повернулась на спину. Вот и она — её первая маленькая победа. Нужно бежать, а затем найти союзников. Манделас пытался справиться с орками сам и дочь его за это не осуждала. Ведь никто  не ожидал, что племена объединятся и станут угрозой даже для могущественной Лесной империи. Она всё преодолеет и отыщет их — отца и любимого. Рваное облако стыдливо пыталось прикрыть луну, словно нищенку лохмотья.  Деревья даже с густой  листвой напоминали скелеты, в кустах порой сверкали глаза хищников. Уханье совы звучало пугающе, но это была часть ночной музыки леса, в которой звучала тревога.Здесь не было места романтичным мечтаниям, в тенях таилась смерть, порой выпрыгивающая из кустов, чтобы забрать с  собой. . Из кустов выскочила крупная ящерица. Темно-фиолетовая чешуя у основания головы переходила в сине-зеленый цвет. Луна осветила огромные безмятежные черные глаза. Постояв немного, она длинным языком поймала какое-то насекомое и ,деловито шурша, двинулась прочь. Раздался волчий вой, после чего кто-то побежал, громко ломая ветки. И вновь наступила тишина. Вот так, в незаметной на первый взгляд погоне смерти за жизнью, прикрытой сонным спокойствием, проходила эта ночь.
   И посреди этой мрачности на поляне расположился лагерь солдат. Некоторые стояли на страже, другие расположились у костров с аппетитно побулькивающим супом или легли спать.   Костёр треском нарушал здешний покой, огненным танцем отражался в чёрных глазах,  таких же чёрных, как и коса сидящей у костра девушки.  Маска мрачности сошла с лица, когда  девушку сзади обнял светловолосый юноша, в его голубых глазах притаилась нежность. 
Смутившись, она попыталась отстранить его:
-Ой, милый, ну не при всех же!
-А что?Неужели наши друзья будут возражать против того, чтобы я поцеловал  свою красавицу-невесту? - ещё крепче обвив девушку, он прикоснулся губами к ее ямочке на  щеке. - Чего ты такая печальная, Лод? 
-Ах, Ларми, ты такой милый, заботливый, но даже ты не сможешь меня понять. Как там  говорили при дворе, не помнишь? Хм, Грозная принцесса... Это неправда. Даже с мечом в руках и верхом я всё равно женщина. Где сейчас может находиться отец? А если с ним 
что-нибудь случится, ты меня защитишь? 
- Обещаю. Мы найдём Манделаса, клянусь тебе.
  Лод  встала и пошла к своей палатке, но оглянулась и Ларми прочёл в её глазах сомнение и битву со своими страхами. Со вздохом он вновь  опустился у костра. Плечо щипало и ныло, а в ушах до сих пор звучал шум битвы. «Ничего мы не найдём, - уныло подумалось ему. - Да и где теперь его искать? Север наводнён орками, там уже ни одной деревушки не осталось.»
 В отличие от окружающих, Лармарен не удивлялся тому, что принцесса выбрала именно его, простого воина. Иногда ему казалось, что император нарочно свёл их, ведь его почти сразу выбрали телохранителем самой Мелодлин. Вся жизнь Манделаса Великого крутилась вокруг осиротевшей дочери. Будучи монархом, он не мог уделять достаточно внимания своей малышке, но старался возместить ей это, чем только мог. На похоронах   императрицы Манделас торжественно поклялся, что уже никогда не женится, потому что у него уже есть достойная наследница. Он уже начал обучать править дочь, когда началась война. Лармарен нервно вздрогнул и нахмурился. Императрица Мелодлин... Такого испытания их отношения не выдержат. Лучше, как сейчас, в опасностях, не зная, каким  будет завтрашний день, зато вместе. Он должен её увезти. Настроение падало всё больше и больше.   
  Лод не из тех, кто легко сдаётся, она не бросит свою страну. И романтическими предложениями вроде «на берегу моря только ты и я» её не соблазнишь. Вот уже третий месяц воины во главе с принцессой Мелодлин вели охоту за орками. С первых же дней войны девушка заставила отца отпустить её наносить удары из-за спины, пока он с генералами поведут основные силы в бой. Увы, старания принцессы не увенчались успехом — всего лишь неделю назад столица Лесной империи Ладраэль был безжалостно разгромлен, а влюблённые остались в полной растерянности и без будущего. Как ни странно, Лармарен уже давно привык к запаху крови и шуму битвы, ведь до этой войны Мелодлин тоже воевала, притом быть полководцем и сражаться ей всегда нравилось больше, чем мирно сидеть во дворце. Мальчиком Лармарен впервые взял в руки оружие и влюбился в образ рыцаря Зифера. Несмотря на то, что этот рыцарь происходил из недружелюбного народа подземных гномов, многие мальчишки обожали сказки об этом вечно  пьяном защитнике слабых девиц, который то в форме стражника, то в рядах армии шёл истреблять негодяев. Взрослея, мальчики начинали понимать, что Зифер и пальцем не пошевелил бы ради защиты своей родины, что он обыкновенный пьяница и волокита за юбками, а подвиги совершал в основном за звонкую монету и восхищаться переставали.  То же самое произошло и с ним - мечты остались в душе горечью.
      Лармарен заглянул в палатку к своей невесте. Она спала, но из-под одеяла блеснул меч. Покачав головой, он вздохнул от жалости к ней и к себе. Эх, сложно с ними, с сильными женщинами... Вот с Лод, например, точно не всё в порядке. Когда жених начинал слишком опекать и оберегать свою возлюбленную, она отдалялась, словно напоминая: « Не защищай!» и у него сразу опускались руки. Едва засиял рассвет, Мелодлин собрала всех своих солдат, а сама, заложив руки за спину,  стала ходить перед ними вперёд-назад:
- Значит, так! Прежде всего хочу вам напомнить, что мы все находимся на войне, поэтому тот, кто хочет выжить, будет беспрекословно исполнять мои приказы. План такой: я беру трёх воинов и ухожу на разведку. Все остальные под предводительством Лармарена Пэльда 
отправятся на юг. Живых орков убить, раненых эльфов собрать, мёртвых похоронить! Есть вопросы?
- Да, конечно же, есть! - вперёд вышел взволнованный Ларми. - Милая, ты что, прогоняешь меня, что ли?
- Так будет лучше для всех. Я уже приняла решение.
- Да при чём тут все?! Я  говорю о нас, Лод, обо мне и о тебе! - он оглянулся на остальных, отвёл невесту в сторону и перешёл на раздражённый шёпот: Я готов мириться с тем, что ты мчишься в атаку впереди всех, словно сумасшедшая, заставляешь меня  дрожать от страха за тебя! Но теперь тебе показалось мало и ты гонишь меня прочь!
 Мелодлин улыбнулась. Гневное шипение Лармарена прозвучало как ещё одно признание в любви. Он прав и она это понимала. Но, с другой стороны, ей хотелось спасти свой народ, а не бежать и прятаться. Тыльной стороной ладони девушка погладила возлюбленного по щеке:
 - Я люблю тебя, Ларми, но не могу позволить себе быть слабой, таская тебя за собой, словно  сторожевого пса. То же самое должен сделать и ты — будь мужчиной, сделай это ради меня. Возьми обстоятельства в свои руки и мы всегда будем вместе.
 Мягкие губы обдали его своим  горячим  дыханием и нежно прикоснулись к его губам. В такие моменты различия между ними исчезали, оставалась только нежность. Белое небо с немым неудовольствием смотрело на двоих, по-детски легкомысленно хихикающих и целующихся, но им было всё равно. 
  Лармарен и Мелодлин вернулись, держась за руки. Строгим взором принцесса окинула ряд стоящих воинов, но не нашла и следа насмешки, молча выбрала трёх самых ловких и пошла, ни разу не оглянувшись. Ларми одел шлем и повернулся к остальным: « Ну что, 
ребята, идём обыскивать место?». Они видели, что под притворной весёлостью скрывается горькая обида. С этой воительницей любому пришлось бы нелегко. Но хоть Лармарен знал, о чём они думают, всё же не пытался сам себя пожалеть. Сердце влекло его назад, к ней, но Ларми шёл, пересиливая сам себя, словно пытался сорваться с привязи. Уже зайдя довольно далеко, он вдруг вспомнил, что Лод так и не дала определённого плана действий. Лармарен с досадой припомнил все известные ему ругательства и повёл отряд на место прошлого сражения. Здесь притаилась хищная ухмылка смерти. Отчаяние, страх, ненависть и боль застыли в мёртвых глазах. Смерть не делала различий и потому эльфы решили их не делать тоже. Забрав оружие, они сложили трупы эльфов и орков в огромную яму и тут на них напали. Под звон металла к мертвецам добавилось ещё несколько. Ларми вытер от крови меч и заметил сидящего на траве эльфа. Он улыбался, несмотря на боль — из пробитой стрелой руки двумя тонкими струйками стекала кровь. 
- Ну что ж, возможно, я это заслужил, - заметил он, с улыбкой глядя на рану. - Тихая смерть не для меня.
- Не говори так, Айви! Ты нам нужен! Дай посмотреть. - Лармарен взялся одной рукой за пальцы Айви, другой выдернул стрелу. Брызнула кровь. - О-о-о! Нет, друг мой, так дело не пойдёт! Ты же истечёшь кровью! Нам  всем  нужна помощь, поэтому идём в город.
- А как же принцесса?
- Разведка продлится ещё несколько дней. Если нужно, я сам её найду, а теперь — вперёд!
    Закинув раненых на плечи, здоровые пошли искать город. Небольшой ближайший городок спас их, как утопающего остров. Ларми зашёл в дом с цветком на вывеске и оказался посреди  комодов с зельями и порошками. В воздухе витала пыль и тишина словно подрагивала в воздухе, как натянутая нить. Лармарен громко спросил:
- Есть здесь кто-нибудь? 
Девушка, до этого казавшаяся просто частью комнаты, подняла голову. Перед ней на прилавке лежала какая-то книга. Белоснежная кожа,чёрные глаза и волосы оживили греющий сердце образ Мелодлин, только в этом лице не хватало суровости, присущей его невесте. Незнакомка ласково улыбнулась: 
- Я  вижу, вы впервые в нашем городке. Что ж, добро пожаловать. Меня зовут Квейрил.
- Приятно познакомиться, Квейрил. - Ларми осторожно пожал изящную нежную руку. - Я Лармарен. Послушайте, милая красавица, у меня к вам есть просьба... - В нерешительности  он посмотрел на комод. - Эти зелья вы сварили сами?
- О да! Я готовлю их по своим рецептам и, поверьте, это того стоит! - Квейрил вышла из-за прилавка и подошла ближе. - Но по желанию могу сварить и по общепринятому. Что вас  интересует?
- Мы с друзьями встретили стадо диких быков. Выжившим нужно много лекарств. Только никому об этом не говорите.
 Она сдержанно ответила: 
- Хорошо.
И скрылась в задних комнатах. Скучая, он подошёл к бутылкам  и увидел своё отражение. Голубые глаза излучали печаль. Чувства подсказывали Лармарену, что Мелодлин просто ушла — возможно, гордая принцесса разлюбила его. Воспоминания щемящей горечью нахлынули, печалью отягощая сердце. Она  всегда стеснялась обниматься или целоваться на  людях, но не проявляла холодности. Что-то все время было не так. Неужели Мелодлин просто с ним играет? Может быть, это для нее развлечение, а не любовь?  Он тут же начал убеждать себя:« Нет, Лод не могла отречься от меня! Пройдёт война и мы поженимся.» Грустные мысли прервала Квейрил, несущая целый ящик лекарств. Отдав лекарства друзьям, он ушёл в кузницу сдать в починку доспехи и оружие.
                                                                                   *  *  * 
     Положив здоровую руку под голову, Айви лежал неподвижно — малейшее движение пронзало болью. Умирающий орк успел изрубить ему ещё и ноги почти до кости и вот теперь он  не мог даже сам себе перевязать раны. Коснувшись золотого кольца на безымянном пальце, Айви невольно улыбнулся. Два сердца, две буквы А означали брачный союз и страстную любовь, не забытую до сих пор . Алерита сразу привлекла его своей жизнерадостностью. Влюблённые поженились и у них родилась доченька Лиара. Семейное счастье рухнуло в один миг. Напившись на каком-то празднике, он оказался в постели с одной знакомой, а наутро пришла жена, заявила, что она следила за ним и не согласна терпеть лжеца даже ради Лиары. Айви не пытался удерживать супругу, понимая, что ей и так больно. С дочерью он не общался, чувствуя себя последним трусом, но не смел причинять ей боль. Лучше держаться подальше, чем быть гостем в собственном доме.
     Не обращая  внимания на  вошедшую горничную, Айви осторожно попытался дотянутьсядо собственной ноги, но раненую руку словно огнём обожгло. С  криком боли он согнулся, не в силах что-то сказать или сделать. Горничная посмотрела на Айви с сочувствием и 
предложила: « Давайте я вам помогу.» Эльф наблюдал за тем, как быстро и ловко она разматывает бинты, пропитывая их мазями. Румяные щёчки и пухлые   губки украшали девушку притворной скромностью. В бирюзовых глазах Айви мелькнула усмешка:
- Вы не горничная.
 Милая улыбка сошла с лица хорошенькой девушки, но она не испугалась, а сложила руки на груди:
- Ну ведь и вы ранены не медведем и не диким быком, вопреки словам вашего друга. Времена выдались тяжёлые и если тут бродят разбойники, мы должны об этом знать.
 Пристыжённый воин опустил глаза. Спору нет, прекрасная незнакомка действительно помогла ему, но всё же...
- Давайте, правда за правду, - подбодрила она. - Я вам расскажу о себе, а вы поведаете мне чуть-чуть о ваших приключениях.
- Даже не знаю, почему я должен вам доверять.
- Я не хочу сдавать вас страже или что-то ещё. Меня зовут Квейрил, я аптекарь и единственный человек в этой глуши, знающий целительство.
- Вам не нравится здесь жить? А-а, понимаю! Тогда почему вы не уедете?
- Не могу. У меня старенькие родители и младшая сестра Лабель, которая пока ещё неспособна исполнять свои обязанности.
- Она ещё ребёнок?
- Ей шестнадцать лет. Лабель хорошенькая, но глупая. Думаю, если б ей найти достойного мужа... 
- Я прекрасно вас понял! Спасибо, но я женат! А вы сами-то замужем?
- Я?! Ну вот ещё! - фыркнула Квейрил. - За кого мне замуж выходить, за крестьянина? Или торговца проезжего очаровывать, чтобы потом сидеть и ждать его? Кстати, а не могли бы вы рассказать о Лармарене?                                                                                                                      
- Мы с ним решили идти в армию вместе. Нам очень повезло, наши способности заметили. Потом я встретил свою жену, а Ларми невесту. Служба в личной страже императора...
  Вошёл Лармарен. Девушка отвернулась, натянула чепчик на глаза и быстро вышла. Ларми поставил на стул мешок:
- Смотри, что у меня есть! 
Медное изображение феникса огнём блеснуло на стали. Айви ужаснулся:
- Это же гвардейский доспех! Откуда он у тебя? 
- Я получил его от человека, идущего к кузнице. Он... не захотел его отдавать.
- Понимаю, - хмуро протянул эльф. - А рассказать что-нибудь интересное он тоже не захотел?
- Без сознания много не болтают, сам знаешь. Что, опять думал о своих женщинах? - Ларми подошёл ближе. - М-да, снял бы ты  это кольцо. Оно же напоминает тебе о потере! 
- Когда я смотрю на него, мне кажется, что они всё ещё ждут меня.
- Ну тогда мог бы броситься в ноги и лежать, пока Алерита тебя не простила! 
- А если серьёзно, то как ты собираешься искать императора?
- Я что-нибудь придумаю.
       Думать Ларми решил пойти в таверну. Но как только он вошёл, тут же увидел грудь.Полуобнажённая, большая, она соблазнительно выглядывала из декольте. У него перехватило дыхание, лицо обладательницы этой красоты ускользнуло от его внимания, поэтому её ухмылка осталась незамеченной. Лармарен заставил себя поднять взгляд выше. Румяные щёчки, улыбающиеся губки и блестящие глазки ждали его. Квейрил. Рядом с ней сидела девушка. Не поднимая глаз, она теребила светлую косу. Квейрил жестом пригласила Ларми присесть:
- Рада снова тебя видеть, друг мой! А я вот... решила развлечься. Это Лармарен. Моя сестрёнка Лабель.
- Какие вы разные! - эльф сел. - Милые девушки, могу ли я вас попросить об одной услуге?
- Попросить можете, но я не могу пообещать, что выполню это, - промурлыкала Квейрил.
Он чувствовал, что в этих «больших спелых яблоках» с каждым вздохом подымалось предвкушение, как и в его теле. О Мелодлин Лармарен и думать забыл, ему хотелось наброситься на неё здесь и сейчас, но он взял себя в руки и спокойно изложил свою просьбу:
- Кхм. Понимаете, дело в том, что мы ищем императора Манделаса Тоирвеля, у нас есть подозрение, что он жив. Здесь мы видели у одного человека доспех имперского гвардейца. Вы ведь живете здесь и можете его знать. Поможете выведать, откуда у него этот доспех? Может быть, это приведет нас к императору! 
 Квейрил слушала с мечтательной улыбкой, подперев голову рукой. Казалось, его просьба не удивила и не испугала ее. 
- Как интересно! Скажу вам, сразу поняла, что вы не похожи на здешних простаков! А раз так, не позволите ли предложить вам ответное поручение? - она накрыла его руку своей. - Я  приду к вам и мы... обсудим все подробности.
                                                                                *   *  *
Мелодлин кралась так тихо, словно её пугал звук собственных шагов. Темнота подкрадывалась незаметно. Огонёк впереди означал, что там лагерь. Лод затаила дыхание и стала обдумывать, с какой стороны к нему лучше подойти. И вдруг в полной тишине, как будто из воздуха, появился единорог.
Он мчался, блестя золотом гривы и копыт. Мелодлин крикнула:
- Эй! - Подойдя к остановившемуся коню, она с улыбкой погладила его морду: Ты ли это, Гларвинн?
- А кто же ещё-то! - Единорог с досадой отвернулся. - Бегал, бегал — ни человека, ни эльфа, ни орка! Даже не знаю, зачем я хоть кого-то искал! 
- Не огорчайся, друг мой! - рассмеялась принцесса. - Меня-то ты нашёл, а значит, не всё ещё потеряно! Знаешь что, я не хочу подвергать тебя опасности...
- Я Хранитель и не могу стоять в стороне! - заявил Гларвинн. - Если даже принцесса отвергла мою помощь, значит, больше я тут не нужен! 
Гордо встряхнув головой, конь хотел убежать, но Мелодлин задержала его: 
- Подожди! Я просто хочу сказать, что твоя помощь может быть не такой, как ты думаешь. Мне нужно отыскать отца и заполучить помощь Каллдвайна.
- Каллдвайн?! Ну конечно! - фыркнул единорог. - Страна воров, проституток и интриганов — лучших друзей нам не найти! 
- Гларвинн, ты всё прекрасно понимаешь. Наша Империя обезглавлена и, если я не найду отца, стану действовать сама.
- Будь осторожна.
Лод проводила его взглядом. Она давно дружила с этим гордым конём и знала, что он их не бросит. Быть может, эта встреча — хороший знак. Вдохновлённая этой мыслью, принцесса решила подобраться к лагерю поближе и вдруг... Сильный удар в голову сбил её с ног. Перепуганная девушка не успела понять, что произошло, когда у неё отняли оружие. Мощная рука в перчатке больно сдавила горло. Лод попыталась освободиться. Бесполезно. Страх и боль победили гордость и девушка упала.
- Не убивайте меня, не убивайте! Прошу вас. 
Вместе с остальными эльфами связанную пленницу увели. Мелодлин не видела дороги от слёз. Бедный Ларми! Она виновата, а страдать будет он. Ну почему такая несправедливость? Лод покосилась на свой меч и её лицо украсила злорадная ухмылка. Родовой клинок Тоирвелей может выдать её. Но не всё ещё потеряно. Чем сильнее её унизят сейчас, тем  приятнее потом будет месть.
                                                                                          *   *   * 
Квейрил важно прошлась по комнате и без приглашения села в кресло. Лармарен сел напротив, пытаясь сдержать чувства, какие вновь вызвала эта белая грудь. Неужели она всегда так одевается? Да нет, в аптеке он видел скромную девушку. « А Квейрил красивее, чем Мелодлин» - подумал юноша, а вслух спросил:
- Что за поручение вы хотите мне дать? 
- Всё очень просто. Вы привезёте мои товары в Бершель и доставите пару моих писем. За фургон отвечаете головой. Всё ясно?
Не вставая, она подалась вперёд. Губы маячили в опасной близости от лица Лармарена. Он вздрогнул, с трудом подавил стон, но руки сами сжались в кулаки. Ларми злился — на себя, на обстоятельства, на любовь к Мелодлин, на то, что не мог забыть обо всём. 
- Всё ясно? - повторила Квейрил.
Лармарен от неожиданности ещё раз дрогнул и кивнул. Юноша чувствовал себя добычей перед хищницей. Ни радости, ни страха это в нём не вызывало.
- Квейрил, я хочу сказать тебе... - нежно взяв её руки в свои, Лармарен прислонился лбом ко лбу девушки и закрыл глаза, - там, в таверне, ты предстала передо мной такой роскошной женщиной, о которой мечтает любой здравомыслящий мужчина!
- А ты... здравомыслящий?
- О да! 
Не в силах больше сдерживаться, он страстно впился губами в её шею. Пальцы развязывали шнурки на ее платье. Глаза Квейрил затуманились желанием, она прижала к себе его голову:
- О, мой прекрасный любовник, ты ведёшь себя так, словно у тебя никогда не было женщины!
- Так и есть! - ему наконец удалось освободить это белое тело от одежды.
Согнутое колено скользнуло по ноге Ларми, рот приоткрылся в улыбке победительницы, безмолвно призывая к поцелую, а руки смело ласкали его тело. Резко подхватив Квейрил, Лармарен осторожно положил её в постель и, стоя на коленях, руками и губами они вновь разжигали друг друга. Эта девушка не знала удовольствия сближения, но вела себя так, будто занималась этим всю жизнь. 
Открыв глаза, молодая женщина увидела одевающегося Лармарена. Натянув штаны,
он сел на кровать и поцеловал ее.
- Куда ты теперь?
- По твоему поручению, дорогая. Не переживай, ещё увидимся.
Не вставая с постели, Квейрил посмотрела в окно. Ни торжества, ни злорадства, вчера полыхавшего страстью в глазах, не осталось.           Задумчиво-серьёзно она изучала солнце и  деревья, с чувством, будто только что родилась. « Он не придёт, - с грустью подумала молодая женщина. Квейрил знала, что нужна своим односельчанам. И если они настолько глупы, чтобы не принять целебное зелье из рук шлюхи — глупость не лечится.
                                                                                          *   *   * 
Мелодлин не проронила ни слова, ни слезинки во время пути. Их доспехи и оружие унесли, но гордая принцесса даже не глянула в сторону своего меча, Шисса-Громовержца, чья золотая рукоять блестела на заходящем солнце. Пропуская мимо ушей разговор торговца с двумя покупателями, она не удивилась, когда ей задрали рубашку до горла — так проверяли здоровье раба. Лод встретилась взглядом со светло-фиолетовыми глазами второго, похожего на беспомощного напуганного щенка орка. В ответ он опустил глаза. Первый, высокий и седой, опустил рубашку и повернулся:
- Ну как? Тебе нравится?
- Д-да. Берём, - орк выдохнул, словно пытаясь примириться со своей участью.
« Странно, - подумала Мелодлин. - Он опечален так, словно в рабы берут его, а не меня.» В цепях девушку привели в кузницу, чтобы провести обжигание рабской меткой. Когда раскалённый металл коснулся кожи, ни один мускул на лице девушки не дрогнул. 
Она вновь пристально заглянула в глаза своему хозяину и выдавила улыбку. С неё сняли цепи и повели в хижину.
- Будь мужчиной, Хидер!
- Постараюсь, – обещал Хидер.
Лод поняла смысл сказанного и это повергло её в уныние. Он протянул руку к её груди, но вдруг передумал и спросил:
- Тебя как зовут?
- Лод.
- У меня... у меня есть просьба, - странная для орка нерешительность насторожила и смутила Мелодлин. - Мать и дядюшка хотят, чтобы я поскорее нашёл женщину. Они говорят, что так я стану настоящим мужчиной, но я... говорил с людьми-рабами и хочу, как у них. Ты  поможешь?
Принцесса молчала. Она любила Ларми и хотела принадлежать только ему и всё же мысль, что она отвергнута, злила её. Девушка заглянула в его глаза. Почему-то ей стало  невыразимо жаль своего хозяина. Они шли во взрослую жизнь слишком разными путями. Мелодлин Грозной никто, кроме отца, не посмел бы возразить — она умела внушить страх яростной речью, нисколько не заботясь о любви окружающих. Наверно, принцесса понимала, что аристократическое общество Империи мало чем отличается от такого же общества в любой другой стране. Этот клубок змей любил хитрость и уважал силу.
    Хидер, как и она, оказался сиротой: его отец погиб во время охоты на кабанов, которых в этих краях было великое множество. Чтобы воспитать сына, вдова стала пятой женой дяди-вождя. Вместе дядя с матерью жёстко воспитывали не смевшего им слова сказать ребёнка. Кажется, этот большой и неловкий, но так и не выросший орк хочет свободы.
« Похвальное стремление» - мысленно сказала Мелодлин. Чёрные глаза потеплели, она почувствовала необходимость помочь ему.
- Раздевайтесь, - приказала Лод.
- Что?!
- Раздевайтесь же! - повторила девушка уже шёпотом. - У вас трудный выбор, хозяин: вступить в долгий и, скорее всего, бессмысленный спор или... убедить их в том, что вы по-прежнему тихий и послушный сын.
Хидер опустил глаза. Спору нет, она права, но лгать было страшно. Нерешительно коснувшись рубашки, он отдёрнул руки, словно обжёгся. Мелодлин раздражённо вздохнула,  швырнула на пол одеяло, разбросала всю одежду... Подкравшись к двери, вождь услышал женский шёпот:
- Ах, мой хозяин, ты так могуч, так прекрасен! Я навсегда останусь верной тебе!
Он молча ушёл на цыпочках. Мелодлин и Хидер посмотрели друг на друга и улыбнулись, сдерживая смех. Девушка блаженно выдохнула и повернулась на спину. Вот и она — её первая маленькая победа. Нужно бежать, а затем найти союзников. Манделас пытался справиться с орками сам и дочь его за это не осуждала. Ведь никто  не ожидал, что племена объединятся и станут угрозой даже для могущественной Лесной империи. Она всё преодолеет и отыщет их — отца и любимого. Рваное облако стыдливо пыталось прикрыть луну, словно нищенку лохмотья.  Деревья даже с густой  листвой напоминали скелеты, в кустах порой сверкали глаза хищников. Уханье совы звучало пугающе, но это была часть ночной музыки леса, в которой звучала тревога.Здесь не было места романтичным мечтаниям, в тенях таилась смерть, порой выпрыгивающая из кустов, чтобы забрать с  собой. . Из кустов выскочила крупная ящерица. Темно-фиолетовая чешуя у основания головы переходила в сине-зеленый цвет. Луна осветила огромные безмятежные черные глаза. Постояв немного, она длинным языком поймала какое-то насекомое и ,деловито шурша, двинулась прочь. Раздался волчий вой, после чего кто-то побежал, громко ломая ветки. И вновь наступила тишина. Вот так, в незаметной на первый взгляд погоне смерти за жизнью, прикрытой сонным спокойствием, проходила эта ночь.
   И посреди этой мрачности на поляне расположился лагерь солдат. Некоторые стояли на страже, другие расположились у костров с аппетитно побулькивающим супом или легли спать.   Костёр треском нарушал здешний покой, огненным танцем отражался в чёрных глазах,  таких же чёрных, как и коса сидящей у костра девушки.  Маска мрачности сошла с лица, когда  девушку сзади обнял светловолосый юноша, в его голубых глазах притаилась нежность. 
Смутившись, она попыталась отстранить его:
-Ой, милый, ну не при всех же!
-А что?Неужели наши друзья будут возражать против того, чтобы я поцеловал  свою красавицу-невесту? - ещё крепче обвив девушку, он прикоснулся губами к ее ямочке на  щеке. - Чего ты такая печальная, Лод? 
-Ах, Ларми, ты такой милый, заботливый, но даже ты не сможешь меня понять. Как там  говорили при дворе, не помнишь? Хм, Грозная принцесса... Это неправда. Даже с мечом в руках и верхом я всё равно женщина. Где сейчас может находиться отец? А если с ним 
что-нибудь случится, ты меня защитишь? 
- Обещаю. Мы найдём Манделаса, клянусь тебе.
  Лод  встала и пошла к своей палатке, но оглянулась и Ларми прочёл в её глазах сомнение и битву со своими страхами. Со вздохом он вновь  опустился у костра. Плечо щипало и ныло, а в ушах до сих пор звучал шум битвы. «Ничего мы не найдём, - уныло подумалось ему. - Да и где теперь его искать? Север наводнён орками, там уже ни одной деревушки не осталось.»
 В отличие от окружающих, Лармарен не удивлялся тому, что принцесса выбрала именно его, простого воина. Иногда ему казалось, что император нарочно свёл их, ведь его почти сразу выбрали телохранителем самой Мелодлин. Вся жизнь Манделаса Великого крутилась вокруг осиротевшей дочери. Будучи монархом, он не мог уделять достаточно внимания своей малышке, но старался возместить ей это, чем только мог. На похоронах   императрицы Манделас торжественно поклялся, что уже никогда не женится, потому что у него уже есть достойная наследница. Он уже начал обучать править дочь, когда началась война. Лармарен нервно вздрогнул и нахмурился. Императрица Мелодлин... Такого испытания их отношения не выдержат. Лучше, как сейчас, в опасностях, не зная, каким  будет завтрашний день, зато вместе. Он должен её увезти. Настроение падало всё больше и больше.   
  Лод не из тех, кто легко сдаётся, она не бросит свою страну. И романтическими предложениями вроде «на берегу моря только ты и я» её не соблазнишь. Вот уже третий месяц воины во главе с принцессой Мелодлин вели охоту за орками. С первых же дней войны девушка заставила отца отпустить её наносить удары из-за спины, пока он с генералами поведут основные силы в бой. Увы, старания принцессы не увенчались успехом — всего лишь неделю назад столица Лесной империи Ладраэль был безжалостно разгромлен, а влюблённые остались в полной растерянности и без будущего. Как ни странно, Лармарен уже давно привык к запаху крови и шуму битвы, ведь до этой войны Мелодлин тоже воевала, притом быть полководцем и сражаться ей всегда нравилось больше, чем мирно сидеть во дворце. Мальчиком Лармарен впервые взял в руки оружие и влюбился в образ рыцаря Зифера. Несмотря на то, что этот рыцарь происходил из недружелюбного народа подземных гномов, многие мальчишки обожали сказки об этом вечно  пьяном защитнике слабых девиц, который то в форме стражника, то в рядах армии шёл истреблять негодяев. Взрослея, мальчики начинали понимать, что Зифер и пальцем не пошевелил бы ради защиты своей родины, что он обыкновенный пьяница и волокита за юбками, а подвиги совершал в основном за звонкую монету и восхищаться переставали.  То же самое произошло и с ним - мечты остались в душе горечью.
      Лармарен заглянул в палатку к своей невесте. Она спала, но из-под одеяла блеснул меч. Покачав головой, он вздохнул от жалости к ней и к себе. Эх, сложно с ними, с сильными женщинами... Вот с Лод, например, точно не всё в порядке. Когда жених начинал слишком опекать и оберегать свою возлюбленную, она отдалялась, словно напоминая: « Не защищай!» и у него сразу опускались руки. Едва засиял рассвет, Мелодлин собрала всех своих солдат, а сама, заложив руки за спину,  стала ходить перед ними вперёд-назад:
- Значит, так! Прежде всего хочу вам напомнить, что мы все находимся на войне, поэтому тот, кто хочет выжить, будет беспрекословно исполнять мои приказы. План такой: я беру трёх воинов и ухожу на разведку. Все остальные под предводительством Лармарена Пэльда 
отправятся на юг. Живых орков убить, раненых эльфов собрать, мёртвых похоронить! Есть вопросы?
- Да, конечно же, есть! - вперёд вышел взволнованный Ларми. - Милая, ты что, прогоняешь меня, что ли?
- Так будет лучше для всех. Я уже приняла решение.
- Да при чём тут все?! Я  говорю о нас, Лод, обо мне и о тебе! - он оглянулся на остальных, отвёл невесту в сторону и перешёл на раздражённый шёпот: Я готов мириться с тем, что ты мчишься в атаку впереди всех, словно сумасшедшая, заставляешь меня  дрожать от страха за тебя! Но теперь тебе показалось мало и ты гонишь меня прочь!
 Мелодлин улыбнулась. Гневное шипение Лармарена прозвучало как ещё одно признание в любви. Он прав и она это понимала. Но, с другой стороны, ей хотелось спасти свой народ, а не бежать и прятаться. Тыльной стороной ладони девушка погладила возлюбленного по щеке:
 - Я люблю тебя, Ларми, но не могу позволить себе быть слабой, таская тебя за собой, словно  сторожевого пса. То же самое должен сделать и ты — будь мужчиной, сделай это ради меня. Возьми обстоятельства в свои руки и мы всегда будем вместе.
 Мягкие губы обдали его своим  горячим  дыханием и нежно прикоснулись к его губам. В такие моменты различия между ними исчезали, оставалась только нежность. Белое небо с немым неудовольствием смотрело на двоих, по-детски легкомысленно хихикающих и целующихся, но им было всё равно. 
  Лармарен и Мелодлин вернулись, держась за руки. Строгим взором принцесса окинула ряд стоящих воинов, но не нашла и следа насмешки, молча выбрала трёх самых ловких и пошла, ни разу не оглянувшись. Ларми одел шлем и повернулся к остальным: « Ну что, 
ребята, идём обыскивать место?». Они видели, что под притворной весёлостью скрывается горькая обида. С этой воительницей любому пришлось бы нелегко. Но хоть Лармарен знал, о чём они думают, всё же не пытался сам себя пожалеть. Сердце влекло его назад, к ней, но Ларми шёл, пересиливая сам себя, словно пытался сорваться с привязи. Уже зайдя довольно далеко, он вдруг вспомнил, что Лод так и не дала определённого плана действий. Лармарен с досадой припомнил все известные ему ругательства и повёл отряд на место прошлого сражения. Здесь притаилась хищная ухмылка смерти. Отчаяние, страх, ненависть и боль застыли в мёртвых глазах. Смерть не делала различий и потому эльфы решили их не делать тоже. Забрав оружие, они сложили трупы эльфов и орков в огромную яму и тут на них напали. Под звон металла к мертвецам добавилось ещё несколько. Ларми вытер от крови меч и заметил сидящего на траве эльфа. Он улыбался, несмотря на боль — из пробитой стрелой руки двумя тонкими струйками стекала кровь. 
- Ну что ж, возможно, я это заслужил, - заметил он, с улыбкой глядя на рану. - Тихая смерть не для меня.
- Не говори так, Айви! Ты нам нужен! Дай посмотреть. - Лармарен взялся одной рукой за пальцы Айви, другой выдернул стрелу. Брызнула кровь. - О-о-о! Нет, друг мой, так дело не пойдёт! Ты же истечёшь кровью! Нам  всем  нужна помощь, поэтому идём в город.
- А как же принцесса?
- Разведка продлится ещё несколько дней. Если нужно, я сам её найду, а теперь — вперёд!
    Закинув раненых на плечи, здоровые пошли искать город. Небольшой ближайший городок спас их, как утопающего остров. Ларми зашёл в дом с цветком на вывеске и оказался посреди  комодов с зельями и порошками. В воздухе витала пыль и тишина словно подрагивала в воздухе, как натянутая нить. Лармарен громко спросил:
- Есть здесь кто-нибудь? 
Девушка, до этого казавшаяся просто частью комнаты, подняла голову. Перед ней на прилавке лежала какая-то книга. Белоснежная кожа,чёрные глаза и волосы оживили греющий сердце образ Мелодлин, только в этом лице не хватало суровости, присущей его невесте. Незнакомка ласково улыбнулась: 
- Я  вижу, вы впервые в нашем городке. Что ж, добро пожаловать. Меня зовут Квейрил.
- Приятно познакомиться, Квейрил. - Ларми осторожно пожал изящную нежную руку. - Я Лармарен. Послушайте, милая красавица, у меня к вам есть просьба... - В нерешительности  он посмотрел на комод. - Эти зелья вы сварили сами?
- О да! Я готовлю их по своим рецептам и, поверьте, это того стоит! - Квейрил вышла из-за прилавка и подошла ближе. - Но по желанию могу сварить и по общепринятому. Что вас  интересует?
- Мы с друзьями встретили стадо диких быков. Выжившим нужно много лекарств. Только никому об этом не говорите.
 Она сдержанно ответила: 
- Хорошо.
И скрылась в задних комнатах. Скучая, он подошёл к бутылкам  и увидел своё отражение. Голубые глаза излучали печаль. Чувства подсказывали Лармарену, что Мелодлин просто ушла — возможно, гордая принцесса разлюбила его. Воспоминания щемящей горечью нахлынули, печалью отягощая сердце. Она  всегда стеснялась обниматься или целоваться на  людях, но не проявляла холодности. Что-то все время было не так. Неужели Мелодлин просто с ним играет? Может быть, это для нее развлечение, а не любовь?  Он тут же начал убеждать себя:« Нет, Лод не могла отречься от меня! Пройдёт война и мы поженимся.» Грустные мысли прервала Квейрил, несущая целый ящик лекарств. Отдав лекарства друзьям, он ушёл в кузницу сдать в починку доспехи и оружие.
                                                                                   *  *  * 
     Положив здоровую руку под голову, Айви лежал неподвижно — малейшее движение пронзало болью. Умирающий орк успел изрубить ему ещё и ноги почти до кости и вот теперь он  не мог даже сам себе перевязать раны. Коснувшись золотого кольца на безымянном пальце, Айви невольно улыбнулся. Два сердца, две буквы А означали брачный союз и страстную любовь, не забытую до сих пор . Алерита сразу привлекла его своей жизнерадостностью. Влюблённые поженились и у них родилась доченька Лиара. Семейное счастье рухнуло в один миг. Напившись на каком-то празднике, он оказался в постели с одной знакомой, а наутро пришла жена, заявила, что она следила за ним и не согласна терпеть лжеца даже ради Лиары. Айви не пытался удерживать супругу, понимая, что ей и так больно. С дочерью он не общался, чувствуя себя последним трусом, но не смел причинять ей боль. Лучше держаться подальше, чем быть гостем в собственном доме.
     Не обращая  внимания на  вошедшую горничную, Айви осторожно попытался дотянутьсядо собственной ноги, но раненую руку словно огнём обожгло. С  криком боли он согнулся, не в силах что-то сказать или сделать. Горничная посмотрела на Айви с сочувствием и 
предложила: « Давайте я вам помогу.» Эльф наблюдал за тем, как быстро и ловко она разматывает бинты, пропитывая их мазями. Румяные щёчки и пухлые   губки украшали девушку притворной скромностью. В бирюзовых глазах Айви мелькнула усмешка:
- Вы не горничная.
 Милая улыбка сошла с лица хорошенькой девушки, но она не испугалась, а сложила руки на груди:
- Ну ведь и вы ранены не медведем и не диким быком, вопреки словам вашего друга. Времена выдались тяжёлые и если тут бродят разбойники, мы должны об этом знать.
 Пристыжённый воин опустил глаза. Спору нет, прекрасная незнакомка действительно помогла ему, но всё же...
- Давайте, правда за правду, - подбодрила она. - Я вам расскажу о себе, а вы поведаете мне чуть-чуть о ваших приключениях.
- Даже не знаю, почему я должен вам доверять.
- Я не хочу сдавать вас страже или что-то ещё. Меня зовут Квейрил, я аптекарь и единственный человек в этой глуши, знающий целительство.
- Вам не нравится здесь жить? А-а, понимаю! Тогда почему вы не уедете?
- Не могу. У меня старенькие родители и младшая сестра Лабель, которая пока ещё неспособна исполнять свои обязанности.
- Она ещё ребёнок?
- Ей шестнадцать лет. Лабель хорошенькая, но глупая. Думаю, если б ей найти достойного мужа... 
- Я прекрасно вас понял! Спасибо, но я женат! А вы сами-то замужем?
- Я?! Ну вот ещё! - фыркнула Квейрил. - За кого мне замуж выходить, за крестьянина? Или торговца проезжего очаровывать, чтобы потом сидеть и ждать его? Кстати, а не могли бы вы рассказать о Лармарене?                                                                                                                      
- Мы с ним решили идти в армию вместе. Нам очень повезло, наши способности заметили. Потом я встретил свою жену, а Ларми невесту. Служба в личной страже императора...
  Вошёл Лармарен. Девушка отвернулась, натянула чепчик на глаза и быстро вышла. Ларми поставил на стул мешок:
- Смотри, что у меня есть! 
Медное изображение феникса огнём блеснуло на стали. Айви ужаснулся:
- Это же гвардейский доспех! Откуда он у тебя? 
- Я получил его от человека, идущего к кузнице. Он... не захотел его отдавать.
- Понимаю, - хмуро протянул эльф. - А рассказать что-нибудь интересное он тоже не захотел?
- Без сознания много не болтают, сам знаешь. Что, опять думал о своих женщинах? - Ларми подошёл ближе. - М-да, снял бы ты  это кольцо. Оно же напоминает тебе о потере! 
- Когда я смотрю на него, мне кажется, что они всё ещё ждут меня.
- Ну тогда мог бы броситься в ноги и лежать, пока Алерита тебя не простила! 
- А если серьёзно, то как ты собираешься искать императора?
- Я что-нибудь придумаю.
       Думать Ларми решил пойти в таверну. Но как только он вошёл, тут же увидел грудь.Полуобнажённая, большая, она соблазнительно выглядывала из декольте. У него перехватило дыхание, лицо обладательницы этой красоты ускользнуло от его внимания, поэтому её ухмылка осталась незамеченной. Лармарен заставил себя поднять взгляд выше. Румяные щёчки, улыбающиеся губки и блестящие глазки ждали его. Квейрил. Рядом с ней сидела девушка. Не поднимая глаз, она теребила светлую косу. Квейрил жестом пригласила Ларми присесть:
- Рада снова тебя видеть, друг мой! А я вот... решила развлечься. Это Лармарен. Моя сестрёнка Лабель.
- Какие вы разные! - эльф сел. - Милые девушки, могу ли я вас попросить об одной услуге?
- Попросить можете, но я не могу пообещать, что выполню это, - промурлыкала Квейрил.
Он чувствовал, что в этих «больших спелых яблоках» с каждым вздохом подымалось предвкушение, как и в его теле. О Мелодлин Лармарен и думать забыл, ему хотелось наброситься на неё здесь и сейчас, но он взял себя в руки и спокойно изложил свою просьбу:
- Кхм. Понимаете, дело в том, что мы ищем императора Манделаса Тоирвеля, у нас есть подозрение, что он жив. Здесь мы видели у одного человека доспех имперского гвардейца. Вы ведь живете здесь и можете его знать. Поможете выведать, откуда у него этот доспех? Может быть, это приведет нас к императору! 
 Квейрил слушала с мечтательной улыбкой, подперев голову рукой. Казалось, его просьба не удивила и не испугала ее. 
- Как интересно! Скажу вам, сразу поняла, что вы не похожи на здешних простаков! А раз так, не позволите ли предложить вам ответное поручение? - она накрыла его руку своей. - Я  приду к вам и мы... обсудим все подробности.
                                                                                *   *  *
Мелодлин кралась так тихо, словно её пугал звук собственных шагов. Темнота подкрадывалась незаметно. Огонёк впереди означал, что там лагерь. Лод затаила дыхание и стала обдумывать, с какой стороны к нему лучше подойти. И вдруг в полной тишине, как будто из воздуха, появился единорог.
Он мчался, блестя золотом гривы и копыт. Мелодлин крикнула:
- Эй! - Подойдя к остановившемуся коню, она с улыбкой погладила его морду: Ты ли это, Гларвинн?
- А кто же ещё-то! - Единорог с досадой отвернулся. - Бегал, бегал — ни человека, ни эльфа, ни орка! Даже не знаю, зачем я хоть кого-то искал! 
- Не огорчайся, друг мой! - рассмеялась принцесса. - Меня-то ты нашёл, а значит, не всё ещё потеряно! Знаешь что, я не хочу подвергать тебя опасности...
- Я Хранитель и не могу стоять в стороне! - заявил Гларвинн. - Если даже принцесса отвергла мою помощь, значит, больше я тут не нужен! 
Гордо встряхнув головой, конь хотел убежать, но Мелодлин задержала его: 
- Подожди! Я просто хочу сказать, что твоя помощь может быть не такой, как ты думаешь. Мне нужно отыскать отца и заполучить помощь Каллдвайна.
- Каллдвайн?! Ну конечно! - фыркнул единорог. - Страна воров, проституток и интриганов — лучших друзей нам не найти! 
- Гларвинн, ты всё прекрасно понимаешь. Наша Империя обезглавлена и, если я не найду отца, стану действовать сама.
- Будь осторожна.
Лод проводила его взглядом. Она давно дружила с этим гордым конём и знала, что он их не бросит. Быть может, эта встреча — хороший знак. Вдохновлённая этой мыслью, принцесса решила подобраться к лагерю поближе и вдруг... Сильный удар в голову сбил её с ног. Перепуганная девушка не успела понять, что произошло, когда у неё отняли оружие. Мощная рука в перчатке больно сдавила горло. Лод попыталась освободиться. Бесполезно. Страх и боль победили гордость и девушка упала.
- Не убивайте меня, не убивайте! Прошу вас. 
Вместе с остальными эльфами связанную пленницу увели. Мелодлин не видела дороги от слёз. Бедный Ларми! Она виновата, а страдать будет он. Ну почему такая несправедливость? Лод покосилась на свой меч и её лицо украсила злорадная ухмылка. Родовой клинок Тоирвелей может выдать её. Но не всё ещё потеряно. Чем сильнее её унизят сейчас, тем  приятнее потом будет месть.
                                                                                          *   *   * 
Квейрил важно прошлась по комнате и без приглашения села в кресло. Лармарен сел напротив, пытаясь сдержать чувства, какие вновь вызвала эта белая грудь. Неужели она всегда так одевается? Да нет, в аптеке он видел скромную девушку. « А Квейрил красивее, чем Мелодлин» - подумал юноша, а вслух спросил:
- Что за поручение вы хотите мне дать? 
- Всё очень просто. Вы привезёте мои товары в Бершель и доставите пару моих писем. За фургон отвечаете головой. Всё ясно?
Не вставая, она подалась вперёд. Губы маячили в опасной близости от лица Лармарена. Он вздрогнул, с трудом подавил стон, но руки сами сжались в кулаки. Ларми злился — на себя, на обстоятельства, на любовь к Мелодлин, на то, что не мог забыть обо всём. 
- Всё ясно? - повторила Квейрил.
Лармарен от неожиданности ещё раз дрогнул и кивнул. Юноша чувствовал себя добычей перед хищницей. Ни радости, ни страха это в нём не вызывало.
- Квейрил, я хочу сказать тебе... - нежно взяв её руки в свои, Лармарен прислонился лбом ко лбу девушки и закрыл глаза, - там, в таверне, ты предстала передо мной такой роскошной женщиной, о которой мечтает любой здравомыслящий мужчина!
- А ты... здравомыслящий?
- О да! 
Не в силах больше сдерживаться, он страстно впился губами в её шею. Пальцы развязывали шнурки на ее платье. Глаза Квейрил затуманились желанием, она прижала к себе его голову:
- О, мой прекрасный любовник, ты ведёшь себя так, словно у тебя никогда не было женщины!
- Так и есть! - ему наконец удалось освободить это белое тело от одежды.
Согнутое колено скользнуло по ноге Ларми, рот приоткрылся в улыбке победительницы, безмолвно призывая к поцелую, а руки смело ласкали его тело. Резко подхватив Квейрил, Лармарен осторожно положил её в постель и, стоя на коленях, руками и губами они вновь разжигали друг друга. Эта девушка не знала удовольствия сближения, но вела себя так, будто занималась этим всю жизнь. 
Открыв глаза, молодая женщина увидела одевающегося Лармарена. Натянув штаны,
он сел на кровать и поцеловал ее.
- Куда ты теперь?
- По твоему поручению, дорогая. Не переживай, ещё увидимся.
Не вставая с постели, Квейрил посмотрела в окно. Ни торжества, ни злорадства, вчера полыхавшего страстью в глазах, не осталось.           Задумчиво-серьёзно она изучала солнце и  деревья, с чувством, будто только что родилась. « Он не придёт, - с грустью подумала молодая женщина. Квейрил знала, что нужна своим односельчанам. И если они настолько глупы, чтобы не принять целебное зелье из рук шлюхи — глупость не лечится.
                                                                                          *   *   * 
Мелодлин не проронила ни слова, ни слезинки во время пути. Их доспехи и оружие унесли, но гордая принцесса даже не глянула в сторону своего меча, Шисса-Громовержца, чья золотая рукоять блестела на заходящем солнце. Пропуская мимо ушей разговор торговца с двумя покупателями, она не удивилась, когда ей задрали рубашку до горла — так проверяли здоровье раба. Лод встретилась взглядом со светло-фиолетовыми глазами второго, похожего на беспомощного напуганного щенка орка. В ответ он опустил глаза. Первый, высокий и седой, опустил рубашку и повернулся:
- Ну как? Тебе нравится?
- Д-да. Берём, - орк выдохнул, словно пытаясь примириться со своей участью.
« Странно, - подумала Мелодлин. - Он опечален так, словно в рабы берут его, а не меня.» В цепях девушку привели в кузницу, чтобы провести обжигание рабской меткой. Когда раскалённый металл коснулся кожи, ни один мускул на лице девушки не дрогнул. 
Она вновь пристально заглянула в глаза своему хозяину и выдавила улыбку. С неё сняли цепи и повели в хижину.
- Будь мужчиной, Хидер!
- Постараюсь, – обещал Хидер.
Лод поняла смысл сказанного и это повергло её в уныние. Он протянул руку к её груди, но вдруг передумал и спросил:
- Тебя как зовут?
- Лод.
- У меня... у меня есть просьба, - странная для орка нерешительность насторожила и смутила Мелодлин. - Мать и дядюшка хотят, чтобы я поскорее нашёл женщину. Они говорят, что так я стану настоящим мужчиной, но я... говорил с людьми-рабами и хочу, как у них. Ты  поможешь?
Принцесса молчала. Она любила Ларми и хотела принадлежать только ему и всё же мысль, что она отвергнута, злила её. Девушка заглянула в его глаза. Почему-то ей стало  невыразимо жаль своего хозяина. Они шли во взрослую жизнь слишком разными путями. Мелодлин Грозной никто, кроме отца, не посмел бы возразить — она умела внушить страх яростной речью, нисколько не заботясь о любви окружающих. Наверно, принцесса понимала, что аристократическое общество Империи мало чем отличается от такого же общества в любой другой стране. Этот клубок змей любил хитрость и уважал силу.
    Хидер, как и она, оказался сиротой: его отец погиб во время охоты на кабанов, которых в этих краях было великое множество. Чтобы воспитать сына, вдова стала пятой женой дяди-вождя. Вместе дядя с матерью жёстко воспитывали не смевшего им слова сказать ребёнка. Кажется, этот большой и неловкий, но так и не выросший орк хочет свободы.
« Похвальное стремление» - мысленно сказала Мелодлин. Чёрные глаза потеплели, она почувствовала необходимость помочь ему.
- Раздевайтесь, - приказала Лод.
- Что?!
- Раздевайтесь же! - повторила девушка уже шёпотом. - У вас трудный выбор, хозяин: вступить в долгий и, скорее всего, бессмысленный спор или... убедить их в том, что вы по-прежнему тихий и послушный сын.
Хидер опустил глаза. Спору нет, она права, но лгать было страшно. Нерешительно коснувшись рубашки, он отдёрнул руки, словно обжёгся. Мелодлин раздражённо вздохнула,  швырнула на пол одеяло, разбросала всю одежду... Подкравшись к двери, вождь услышал женский шёпот:
- Ах, мой хозяин, ты так могуч, так прекрасен! Я навсегда останусь верной тебе!
Он молча ушёл на цыпочках. Мелодлин и Хидер посмотрели друг на друга и улыбнулись, сдерживая смех. Девушка блаженно выдохнула и повернулась на спину. Вот и она — её первая маленькая победа. Нужно бежать, а затем найти союзников. Манделас пытался справиться с орками сам и дочь его за это не осуждала. Ведь никто  не ожидал, что племена объединятся и станут угрозой даже для могущественной Лесной империи. Она всё преодолеет и отыщет их — отца и любимого.

Ловушка

Айви шёл с обнажённым мечом и прислушивался к каждому шороху, как дикий зверь.Мысли об Алерите занимали его всё время пути. Он побаивался принцессу, но гордился возложенным на него делом. Пока возлюбленная супруга воспитывала их дочь, брошенный муж и отец не мог для себя решить, вернуться и умолять о прощении или отдать жизнь военной службе Империи. Айви частенько напоминал себе, что, будучи живым, он убьёт ещё много врагов. Не спеша он с сопровождающими двигались навстречу просыпающемуся утру. В целом, Бершель ему понравился: здесь была церковь с колокольней, большая( хотя и единственная) мощеная площадь, множество лавочек... Раньше Айви не доводилось бывать за пределами Империи и, хотя это было ничем не похоже на его родину, ему приглянулся уют этого места. 
Согласно указаниям, его ждали в юго-западной части города на пересечении Крестьянской улицы и Волчьего переулка. Это место находилось за Центральным кварталом. У Айви сложилось стойкое впечатление, что он рассматривает обратную сторону зеркала, в котором яркими красками переливалась жизнь. Не зная,  что делать, эльф решил немного подождать. Они появились из ниоткуда, вооружённые ножами, топорами и простыми палками. Айви остался единственным воином среди сопровождающих фургон. « Вот он, конец! - мысленно произнёс воин. - Простите меня, принцесса. И ты прости, друг.» Очнулся эльф после недолгой потасовки на том же месте, всё тело невыносимо болело. Он понял, что его обобрали дочиста. Униженный Айви вернулся в гостиницу. Оплатить потерю он не может — ни зелий, ни денег в таком количестве простому воину достать негде. Может, лучше бы он правда умер. Владелица не простит случившегося, но скрыть от неё невозможно. Айви мог полагаться только на себя, но решение принял за всех. В аптеку эльф вернулся поздно ночью, не чувствуя ног от усталости. Она как раз запирала дверь, когда он подошёл:
- Квейрил, привет! Случилась беда! 
- Что такое?
- Я Айви, друг Лармарена. Он попросил меня отвезти ваш фургон и я отвёз... но меня ограбили.
Квейрил от возмущения выронила ключ. Её руки задрожали, но уже в следующее мгновение она вцепилась в его шею:
- Ты спятил?! Да ты хоть понимаешь , что наделал? Ты от них, да?! 
- От кого?! 
Поняв, что выдала сама себя, молодая женщина в ужасе зажала себе рот. Он преобразился:
злость и изумление изменили бирюзовые глаза, они стали темнее. В одно мгновение Квейрил из обвинительницы превратилась в обвиняемую. 
- Так это ты.. Ты подстроила ловушку Лармарену, но не знала, что в неё попадусь я да ещё и выживу! А я, дурак, думал: для чего она притворилась горничной, для чего стала расспрашивать о моём друге? Я скажу, для чего! - он грубо схватил Квейрил за волосы, прожигая взглядом. - Да ты просто влюбилась и хочешь, чтобы Ларми попал в неприятности и  зависел от тебя! Удивлена, что я догадался?! 
- Успокойся, я тебе всё сейчас объясню, - она отпёрла дверь и завела его подальше от дождя. - Это... длинная история, так что наберись терпения. Всё началось в прошлом году, за месяц до Дня роз, - Айви молча поднял правую бровь, вспомнив неизвестную болезнь, бушевавшую в Эримгеме. - Я поехала в Бершель, где больше всего больных и случайно встретила знакомого. Он тоже заболел и вскоре умер. Эта смерть не была напрасной — благодаря ему мы нашли лекарство, которое может быть и ядом. Нашлись желающие завладеть рецептом, у нас начались неприятности.
- Но почему ты не пожаловалась страже?
Квейрил подняла  глаза и с недоверием взглянула в его лицо. Под сочувствием молодая женщина ощутила подвох. Губы сами растянулись в глупую улыбку и она неожиданно рассмеялась:
- А вы-то сами как думаете, под силу женщине, закрывшись щитом закона, объявить войну головорезам? Но вы... вы сильный воин, - Квейрил легонько коснулась его могучей руки, - и выглядите таким умным... Может быть, вы мне поможете? А я расскажу, откуда гвардейский доспех. 
- Да, поможете, у меня нет выбора, - Айви встал и ушёл не прощаясь.
Он не поверил ни единому её слову, но узнать правду решил сам. Вернувшись в Бершель, на сей раз эльф поселился в самой дешёвенькой гостинице. Денег у Айви совсем не осталось, поэтому он предложил себя в качестве работника. Наемников здесь хватало, поэтому он стал работать в той же таверне, где жил. Гордый эльфийский воин преобразился, занявшись традиционно женской работой. С тяжёлым, до краёв наполненным ледяной водой ведром мыл полы, бегал с подносом и даже как будто повеселел, хотя и не знал, что дальше делать.
Спустя неделю, в воскресное утро все отправились в церковь. Оставшийся в одиночестве Айви повязал фартук и подошёл к корыту с водой. Серо-коричневый цвет воды словно слился с каштановыми волосами в пятно, из которого выделялись только бирюзовые глаза. Вошёл гном. Старая шляпа с пером и потрёпанная дорогая одежда указывали на то, что это обнищавший аристократ. Эльф наполнил кружку, но посетитель смотрел не на эль — на Айви. Смотрел пристально и с интересом. 
- Я тебя раньше не видел. Ты новый хозяин?
- Нет, он в церкви.
- А-а, церковь, - разочарованно махнул рукой гном. - Знаю я этих священников! А ты кто?
- Айви Гэстейл, уроженец Лесной империи, к вашим услугам.
- Гурикон Бюфаль, обломок семейства, сотню лет назад правящего побережьем! - он представился громким хриплым голосом, выпил и добавил: Золото вовсе не обязано блестеть, зато в руках оно имеет больше власти, чем на голове! Купцы ведь тоже порой играют в политику.
- Самую большую власть имеют любимые правители, - сдержанно ответил Айви и 
насмешливо улыбнулся: Так как же разорился род Бюфалей?
Гурикон нахмурился, поглаживая огненно-рыжую бороду, заплетённую в короткую, но толстую косу. Айви налил ещё эля:
- Вам нечего стыдиться, ведь вы ни в чём не виноваты! 
- Это верно. В то время я был мальцом полгода от роду. Мой дед, глава семьи Ришен заключил как-то раз сделку с Гильдией кузнецов о поставках ремесленных инструментов, а также с Гильдией алхимиков о масле для смазки и кислоте для смывки ржавчины. Поначалу дела шли прекрасно, но потом не приехала столичная партия. Дорогу к Фалленму нельзя назвать безопасной, поэтому мы нанимали охрану. Стража вела расследование, даже напали на какой-то след, но вместо масла и инструментов нашли... яды и оружие. Страшные обвинения, фальшивые бумаги на суде сделали своё дело. Ришен остаток жизни провёл в 
темнице, а настоящий преступник остался на свободе! Я могу вернуть богатство, только если верну доброе имя, понял? 
- Так цель в деньгах? - добродушно рассмеялся Айви. - Ну конечно, я же забыл, что говорю с гномом! 
- А ты на себя посмотри! - проворчал Гури. - Ты хочешь сказать, будто ты всем доволен, да?
Эльф с полуулыбкой оглядел свой грязноватый фартук и усмехнулся:
- Это моя служба, мой долг, а ты прилетел, как вольная птица! Хотя... я тебе немного завидую, друг мой. Ты можешь остановиться, если передумаешь, а я нет.
- Выкладывай.
Рассказ Айви слушал очень внимательно, подперев голову. Маска ворчливости сошла с лица, хмурая озабоченность придала серьёзности. Ужасная догадка, словно молния, тревогой вспыхнула в его голове. Гурикон поднял голову: 
- Как ты сказал — Квейрил Фелузан? Кажется, я знаю эту женщину! Эта такая... ммм, с черными глазами и волосами до плеч? Аптекарша из Римора? 
- Она, - подтвердил эльф. - Опасная женщина, явно затевающая что-то недоброе. Ей нужен Ларми, в этом нет сомнений.
- Бершель маленький городок, но и сюда добрались «работники ножа и кинжала». - Он придвинулся ближе и таинственно понизил голос: В Фалленме порядком заправляют две банды, Полосатые маски и Стальные когти. У них есть люди даже среди благородных. Я расскажу побольше, только не здесь!
Гури пришёл к нему поздно ночью и поведал историю, которую совсем недавно узнал сам. Банда Полосатых масок получила своё название благодаря грабежам в масках наподобие дворянских, прикрывающих верхнюю половину лица с завязывающимися ленточками. Их первый атаман, некий Рамель Герстен, по слухам, был королевским бастардом, но никто не смог их доказать. Преступление превратилось в источник лёгких денег, половину из которых забирала стража, изредка для вида забирая в темницу то мелких воришек, то слишком «разгулявшихся» грабителей. На трон местного преступного мира село третье поколение Герстенов. Приближалась тёплая золотая осень.
     И вдруг членов Полосатой маски и стражников стали находить мёртвыми и зверски изуродованными. Никто не знал, кто способен на такую чудовищную жестокость: люди обвиняли друг друга во всех смертных грехах, предполагали нападение оборотней... Загадка разрешилась сама собой, когда одного из убийц поймали. Стало ясно — пришли враги.Профессиональные убийцы славились любовью к кровопролитию, невероятной ловкостью и особым оружием: стальными перчатками с огромными когтями. Плохо вооружённые и необученные Маски оказались неспособны противостоять Стальным когтям. Вмешательство королевских солдат многих отправило на гильотину и виселицу. И, хотя наступило затишье, обе банды остались существовать. Власть Полосатых масок дала первую трещину, а Стальных когтей указ королевы наградил правом законного существования, что в то безумное время никого не удивило. Гурикон взволнованно продолжил:
- Так вот, именно Рамель Герстен опозорил мою семью! Я съездил в Фалленм, поговорил с 
нужными людьми и получил вот это. 
Айви изучил бумаги внимательно, но без особого интереса. Оказалось, подробности той
злосчастной сделки. Неожиданно одна мелочь привлекла его внимание.
- Что это? - его палец остановился на коротеньком списке в уголке, обведённом чернилами.
- Артефакты! - громко прошептал гном. - Предметы, которые благословили сами боги! Хочешь?
- Хочу! - Бирюзовые глаза Айви загорелись. Он вдруг почувствовал страстное желание поделиться с этим малознакомым гномом. - А знаешь, у принцессы есть волшебный меч!
- Ого! А... откуда ты знаешь принцессу?
- Служил я ей, понимаешь? Клятву верности давал и теперь, - веселье погасло в его лице, - должен её исполнять.
- Ты говоришь как моя покойная жёнушка! «Я должна, я должна»! А где же «я люблю» и «я хочу»?
Айви рассмеялся, но в этом смехе звучали боль и отчаяние. 
- Я хочу сидеть дома, у тёплого камина и играть на лютне для жены и дочери! У меня есть идея, - он положил руку на плечо гнома. - Нам надо вступить в одну из этих банд. Только изнутри мы сможем узнать эту проблему.
- Я должен подумать. Спокойной ночи.
Он нисколько не сомневался, что его ограбили именно Полосатые маски. Может быть, Квейрил подумала, что он как раз из них? В банде Полосатых масок его могут узнать, Стальные когти вряд ли что-то знают. Гурикон появился только через неделю.
- Не хочу видеться с твоим жирным и жадным хозяином, - пояснил он. - Надо сделать так: ты вступишь в Стальные когти, а я в Полосатые маски. Тебе придётся поехать в Фалленм, а я останусь здесь. Да и... гном вложил в руку эльфа золотой. - Они дорого берут. За обучение.
Господин Бюфаль с довольным лицом покинул таверну. Лицо на монете напомнило Айви Алериту. Этот, казалось бы, бесстрашный воин на самом деле очень боялся встречи с любимой женщиной и девочкой с такими глазами, как у него. Мысли о семье занимали Айви всю дорогу. Фалленм покорил его с первого взгляда: большой город отличался от других столиц тем, что в нём присутствовали и милые сердцу полудеревенские улочки, и роскошь площадей. На одной такой площади Айви нашёл огромный дом из чистого мрамора. Затаив дыхание, эльф смотрел на статуи, тоже из мрамора, застывшие в самых невероятных позах. Внезапно ему стало очень стыдно от нахлынувших мыслей. Что же он творит? Айви Гэстэйл, гвардеец императора, стоявший на дворцовой лестнице с флагом в руках, опускается на самое дно! Он очень хотел, чтобы кто-нибудь остановил его, поэтому пришёл в ближайший монастырь и попросился на ночлег. Монахи охотно пустили его. За окном шумел дождь, а эльф писал.
« Дорогая Алерита!
Прежде всего я хочу признаться, что до сих пор люблю тебя и Лиару. Знаю, в это трудно поверить после случившегося, на моих плечах лежит груз вины и снять его может лишь смерть. Или ты. Я совершил ужасную ошибку и теперь иду навстречу опасностям. Чтобы извалять своё имя в грязи. У меня на раздумья совсем немного времени. Если через две недели я не увижу тебя в порту, я буду знать, что ты меня разлюбила.Твой А.»
Вложив перо в чернильницу, Айви задумался. Не слишком ли жестоко он поступил? Требуя любви от жены, отец и муж звал вместе с ней и дочь. Умом он понимал это, но сердце терзал страх и он хотел увидеть родных перед возможной смертью. В них были его слабость и одновременно сила. 
  Случайных заработков с трудом хватило на тринадцать дней в таверне. Утром четырнадцатого дня Айви стоял в порту. Море то и дело обдавало всех брызгами. Корабли прибывали один за другим, но дорогих его сердцу женщин он так и не увидел. В отчаянии эльф вернулся к тому дому из мрамора. Внутри он оказался ещё более величественным, чем снаружи: высокие потолки, ковры, большие залы, в которых занимались будущие убийцы... 
Айви приняли и отправили в комнаты новичков этажом выше. У опытного воина сложилось впечатление, что эти юноши и девушки понятия не имеют о том, к чему готовятся. Беспечная, наивная молодость давно оставила его. Ему сразу объяснили, что никаких заданий он не получит, пока не закончит обучение, а это ещё несколько лет. Он хотел написать об этом Гурикону, но денег за доставку не осталось. 
Айви лёг спать и жалость нахлынула волной. Гордость шептала об унижении, просила быть сильным. Внезапно он почувствовал себя счастливым, потому что начал ворошить воспоминания. «Алерита, любимая» - прошептал он и заснул с улыбкой. Утро встретило Айви холодом. Он облачился в белый костюм и прошлёпал босиком на первый этаж. Зимой здесь никто и не думал давать одежду потеплее или обувь — занятия и так разогревали невероятно.
У двери стояла Квейрил. Молодая женщина не заметила его, потому что говорила с высоким даже для эльфа незнакомцем. Айви сразу догадался, что это и есть атаман Стальных когтей, хотя раньше его не видел. На цыпочках пройдя за ближайший столб, он мог слышать каждое слово. Квейрил печально улыбнулась и опустила глаза:
- Я думаю, опять эти бродяги постарались. Жалкие глупцы. И что нам теперь делать?
- А ты не переживай, милашка, сделаем всё, только не забудь о благодарности.
- Риден, если ты об этом, то я не согласна. Я отплачу тебе любым другим способом. Идёт?
- Ладно, потом поговорим. Вы кто?
Айви осмелился выглянуть и лишился дара речи: до боли знакомые светло-рыжие волосы, выбившиеся из-под невзрачного тёмно- коричневого платка, словно вышли из вчерашнего сна. Она открыла рот, но тут раздался голос законного супруга:
- Здравствуй, Лерит.
Эльфийка повернулась. От внимания Айви не ускользнула вспышка радости в больших синих глазах. Отец перевёл взгляд на дочь. Девочка прижалась к матери,ее бирюзовые глаза выражали настороженность. Он присел на корточки:
- Лиара, я твой отец. Ты... рада меня видеть?
Она вопросительно перевела взгляд на Алериту, та улыбнулась и кивнула. Осторожно, словно по качающемуся мостику, Лиара подошла к Айви. Впервые за столько лет он крепко сжал дочь в объятиях. 
Сердце Лерит наполнилось теплом. Она наконец обратила внимание на стоявшего рядом эльфа:
- Меня зовут Алерита Гэстэйл, я приехала проведать своего мужа.
- Риден, очень приятно. - Улыбнулся тот и шепнул: Передайте своему мужу, что женатые 
ученики живут в западном крыле.
И ушёл. Молодая женщина робко приблизилась к Айви и вложила свои руки в его:
- Наш корабль задержался из-за шторма. Пойдём поговорим.
Он не удивился, что жена с дочерью так легко нашли его, потому что заранее предупредил доставлявшего письмо купца на случай, если встреча в порту не состоится. Родители отправили Лиару поиграть с другими детьми, а сами остались поговорить.
- Я полагаю, ты знаешь, куда попала.
- Совершенно верно. Не могу тебя поддержать, милый, но... Что я могла бы изменить? Любой шаг вправо или влево стал бы предательством Родины и твоей принцессы.
- Я благодарен тебе за то, что ты не ревнуешь меня к ней.
- Вот видишь, к чему это привело, - упрекнула мужа Лерит и встала. - Поможешь донести вещи?
- Что?! Ты... ты остаёшься?
- Я люблю тебя, Айви, - молодая женщина присела и нежно провела ладонью по щеке, - хотя мне казалось, что это чувство прошло. Но я всё равно не хотела новых отношений и скажу честно: даже если бы император позволил разводы, я бы на него не согласилась.
Долгожданное возвращение любимой вместе с радостью принесло и тревогу. Чтобы как-то справиться с ней, эльф после занятий пришёл в тот монастырь, где переночевал. Торжественной тишиной встретили стены. В зале он увидел молящегося священника.
- Брат Тоба, я не вашей веры, но вы говорили, что священник должен помогать всем?
- Не нужно говорить мне «вы». Я не хозяин, я духовный брат, - ответил старичок, - для тех, кто согласен меня слушать. Если ты хочешь совет, ты должен исповедаться.
- Хорошо, святой брат. - Они сели спинами друг к другу. Айви вздохнул и закрыл глаза. - Я воин. С детства меня учили убивать, как и моих предков. Потом я попал в имперскую гвардию и радовался судьбе дорогостоящей игрушки. Я привык избавляться от чужих врагов и тешил себя мыслью, что защищаю свою семью, но понял, что из защитника я стал преступником. Моя жена не одобряет этого, я вижу это по её глазам. Что делать тому, кто может всё исправить убийствами и ложью?!
- Не твоя вина, что других способов нет. Твоя душа чиста от ненависти, но ты видишь других насквозь и умеешь отличать добро от зла. Иди избранным путём, сын мой, но постарайся не лгать и не убивать, если без этого можно обойтись.
Айви вернулся с чувством огромного облегчения. Он всё ещё чувствовал начало длинного и опасного пути, но разве он уже не стоял на этом пути? Бросить на произвол судьбы императора, как живого, так и мёртвого, 
он не посмел. Лерит сидела на кровати, когда он пришёл. Эльфийка подошла к мужу, пристально заглянула в его глаза и положила руку на его плечо:
- Когда ты ушёл, я возненавидела тебя, хотела твоей смерти. Думала, забуду, что вообще замужем была! Но Лиара не дала мне этого сделать. Она расспрашивала о тебе. Но это было в прошлом, а теперь я не смогу оставить тебя.
- Любимая, если мы погибнем, перед этим ты должна позаботиться о безопасности нашей девочки.
- Да... да, мы можем погибнуть, - Алерита напомнила это скорее себе, чем ему, - но разве опасность — не лучший повод забыть все обиды?
- Ты права.
Айви привлёк Алериту к себе и она поцеловала его. Они будто вновь стали детьми. Почти забытое чувство полёта и сладкой нежности по крупинкам восстанавливалось из увядающей розы любви. За окном бушевала гроза, вспышки молний освещали две переплетённые фигуры. Они слишком хорошо знали о том, что их завтра ждёт. Ответственность усложняла жизнь этой пары. Долг перед родиной стоял для Айви выше семьи.
    Лерит полюбила его именно за невероятную способность быть сильным и при этом обожествлять своих 
авторитетов. Из толпы девушка наблюдала за его горящими глазами. Внешне воин казался
спокойным, но неожиданно для себя Алерита почувствовала восторженное замирание его 
сердца, когда Айви поднимался по полукруглой Церемениальной лестнице и становился на 
одно колено. « Он боится своего императора» - поняла Алерита. В тот же вечер Айви решил
отпраздновать это событие. Лерит пригласил один из его друзей. С весёлым хозяином дома
они сразу обратили друг на друга внимание. Их любовь оказалсь танцем, закружившим всю 
жизнь. Даже после рождения Лиары супруги не сумели по-настоящему повзрослеть, зато 
теперь на них свалились серьёзные неприятности. 
Алерита готовила завтрак, когда вошёл сонный Айви.
- Доброе утро!
- Доброе, - кивнул эльф и поцеловал жену. - Как ты спала сегодня?
- Хорошо, но... - озабоченно ответила Лерит и вздохнула: Тебя ждёт Риден. Не знаю уж, чего
он хочет, но у меня дурное предчувствие.
- Не бойся, любимая.
Он бодрился, хотя молодая женщина видела, как муж волнуется. Айви зашёл к Ридену и 
понял, чем так гордились Стальные когти. Их лидер воистину обладал аристократическим
характером, всю жизнь превращавшим в искусство.
- Садитесь. Обычно я не даю задания новичкам, потому что их можно только испортить, но...
У меня изменились обстоятельства. Вы сразу привлекли моё внимание. Все эти дети  приходят сюда лишёнными всего того, что у них было. Я даю им еду, одежду, возможность мстить и они мне благодарны. Но вы пришли взрослым и совершенно добровольно. У меня много врагов за пределами ордена, мне нужно доказательство верности. Убей Сафида Герстена, Допена Келля и Гурикона Бюфаля.
Айви вышел с дрожащими руками. Он должен убить Гурикона? Но почему? Этот гном успел себя выдать? Алерита отпустила мужа со слезами на глазах. Лиара не проронила ни слова, ни слезинки, но её растерянный взгляд запал отцу в душу навсегда...
Он ходил вперёд-назад, поёживаясь от холода, особенного на краю села. 
- Тобой заинтересовались мои новые «друзья», - без приветствия заявил Айви.
Некоторое время мужчины молча смотрели друг другу в глаза: эльф вопросительно, а гном с упрёком. Наконец Гури вздохнул:
- Отправляя тебя в Когти, я тогда ещё не знал, что ученикам они задания не дают. А узнал — решил, что буду пока действовать сам. Собрал ребят и ограбил принадлежащий Стальным когтям склад. У меня есть для тебя подарок. Никому не говори и не показывай.Брови Айви удивлённо поднялись, когда в его руке оказалось кольцо. Оно было золотым с  красным камнем. Отсутствие блеска в камне почти сразу бросилось в глаза. От кольца исходило странное тепло. Он хотел коснуться камня, но гном остановил:
- Не делай этого.
- Так ты даришь мне это кольцо? Зачем?
- Я отдаю его тебе на хранение. У меня его могут найти.
- Понимаю. Но и это ещё не всё. Риден приказал мне убить ещё двоих — Допена Келля и Сафида Герстена.
- Он что, убить тебя хочет?! - возмутился Гурикон. - Они окружены охраной, которая умереть за них готова! Сафид — нынешний главарь Полосатых масок, а Допен Келль — богатый торговец! Знаешь что? А поехали к нему! Там и решим, что делать!
Допен Келль оказался полукровкой, который сумел разбогатеть умелой игрой на обстоятельствах. Как ни странно, жил он в Лесной империи, так что Айви ещё раз увидел свою родину. Обдумывая, что они скажут, Айви и Гури подошли к дому. Хозяин вышел:
- Вы ко мне?
- Да... У нас важное дело, Допен. Я Айви, а это мой друг Гурикон. Стальные когти хотят от вас избавиться.
Допен тихо рассмеялся:
- Не удивлён. Единственное, что объединяет Стальные когти и Полосатых масок — это стремление выжать из тех, кто способен зарабатывать большие деньги, якобы за услуги, которыми приличные люди не пользуются. Они хотели войны и получили её. Только это будет моя война, стража здесь ни при чём. Вы пришли мне помочь?
- Я не могу участвовать в открытой войне. Там мои жена и дочь! - испугался Айви.
- Хорошо, - усмехнулся Допен. - Я с удовольствием приму чужие правила игры, если они оставляют мне возможность выиграть. Как насчёт вас двоих? Я нанимаю вас в качестве шпионов.

Новые союзники.

                                                                   
Вернувшись, Айви бросил вещи в комнате и пошёл к жене. Среди жён и взрослых дочерей учеников она уже чувствовала себя как рыба в воде. Лерит смеялась и разговаривала, но заметила его и улыбка сошла с лица. Боль кольнула его в сердце беспокойством. Любимая не рада его видеть?
- Добрый вечер, милая, - он поцеловал жену в щеку. - Что-то случилось?
- Не ожидала тебя сегодня встретить.
- Ты не рада? 
- Я устала, - не глядя на него, ответила Алерита. - Пойдём разбирать твои вещи.
 Весело что-то насвистывая, он вынимал вещи. Вдруг на его руку легла рука. Синие глаза излучали боль, сочувствие и... презрение.
- Что с тобой?
- Айви, что ты натворил? К нам пришёл священник и ругается с Риденом уже целый час! Это твоих рук дело? 
- Нет... - растерялся Айви. - Враг Стальных когтей задумал подстроить одно, ммм, дельце...
- Что ещё за дело?
На лицо Алериты опустились тени, глаза настороженно сверкали — такой он не узнавал её.
Эльф взял лицо Лерит в свои руки:
- Любовь моя, я просил тебя вернуться лишь в том случае, если ты меня любишь! Хоть ты и здесь, сердце твоё опустело, я чувствую!
- Я выходила замуж за наивного юношу, но его душа и мысли были чисты, а теперь... - Молодая женщина смахнула с себя его руки и горько зарыдала: Мне страшно, Айви! Я забрала Лиару и приехала к тебе, потому что искала защиты, а тут...
   Не договорив, она выбежала из комнаты, Айви выбежал за ней и вдруг остановился:
- Брат Тоба?
- Я запомнил тебя, юноша. Теперь вижу, что за путь ты избрал, но я не вправе осуждать тебя,
только этот путь — тупик.
- Подождите! - Лерит подошла ближе. - Я его жена. Ответьте, мудрый брат: стоит ли причинять боль... ребёнку, если это спасёт Лесную империю?
От внимания Тобы не ускользнуло направление взгляда Лерит. Она спрашивала мужа, а не
священника. В глазах Айви блеснули слёзы, ему было невыносимо видеть жену такой, ведь из их отношений ушло понимание.
- Прости, но я тебе не верю. Я видел твоё счастливое лицо там, на кухне. Ты боишься меня?
- Вы оба неправы, - спокойно вмешался Тоба. - Вы должны уметь принимать перемены.
И ушёл, оставив супругов растерянными. Айви пристально взглянул на Алериту и только повернулся — вошли паладины и начали обыск. Ученики и учителя не могли понять, что  происходит. Зато понял Айви. Он побежал к своей комнате, рванул дверь — и его сердце остановилось. В руке одного паладина находилось то самое кольцо, которое передал Гури. Риден стоял рядом с беспечным видом. Вбежавшая Лерит заметила его ухмылку, присела на корточки и, крепко обнимая напуганную Лиару, бросила на  Ридена настолько мрачный взор, что и он тоже помрачнел. Продолжая держать кольцо двумя пальцами, паладин повернулся к Ридену:
- Значит, вы не держите никаких запрещённых артефактов? Боюсь, вам придётся пойти с нами.
Арестовали не только Ридена, но и Айви. В этом не было ничего удивительного, орден паладинов обладал огромной властью. До сих пор оставалось загадкой, как новый Верховный паладин суме мирным путём отделить орден и церковь. Отношения между паладинами и монахами вроде бы остались дружескими, их объединяли вера и обет безбрачия, но теперь они друг другу не подчинялись. Впрочем, это положение начало  меняться в худшую сторону. В ордене появились еретики со своими учениями.
  Риден сидел неподвижно, даже не мигая. Его подозрения оказались верны - утраченные артефакты в руках этих лентяев из Полосатых масок! Да его ребята просто беспомощные младенцы против этих вещей! Куда же отправят это кольцо? От этих мыслей его отвлёк голос:
- К вам пришли. Можете поговорить наедине, только недолго.
К решётке бесшумно подошла Алерита. Серое платье, слишком широкое для её фигуры, только добавляло яркости глазам и волосам, как суета добавляет веселья празднику. Глаза излучали печаль, что, казалось, душа этой женщины находится далеко. Эльф пошёл к ней:
- Удивлён, что ты решила прийти ко мне. Если ты думаешь, что я могу спасти Айви, то 
ошибаешься.
- Я не хочу его видеть, - устало ответила молодая женщина. - Поверить не могу, что он второй раз жестоко обманул меня. Но ты... твоей вины нет в случившемся. - Сквозь решётку их пальцы соприкоснулись. - Я люблю тебя, Риден.
- И я тебя... А как же твой муж?
- Я не знаю, что мне делать с ним и со своим чувством к тебе. Мы когда-то любили друг друга, но он изменил мне и я ушла.
- Изменил? Но почему ты вернулась?
- Я хотела вернуть всё, что было, дать Айви вторую попытку, но теперь я об этом жалею. Почему я не могу изменить ему, как это сделал он?! Почему?
       Она отпрянула и покачала головой. Пытаясь справиться с собой, Алерита быстро ушла. Осень гоняла сухие листья, центральная площадь пестрела развлечениями, а она сидела и злилась на судьбу. « Я вышла замуж, потому что поверила тебе, хотела твоей любви и защиты - мысленно обратилась Лерит к Айви. Умом она понимала, что он ей это дал, но сердце разрывалось от боли. Ну почему любовь нашла её только сейчас?
                                                            *   *   *
Мелодлин взяла ведро и пошла за водой. Наступила глубокая ночь, но никто не боялся, что она попытается сбежать — в окрестностях водилось немал хищников. Лунное отражение искажалось рябью на озере. Лод подняла голову к небу. Вот уже второй месяц она живёт в рабстве, Жизнь в Ладраэле казалась приятным сном.  И тут кто-то развернул Мелодлин к себе, да так резко, что ведро выпало из рук. Второй рукой он зажимал ей рот, но в этом не было необходимости — она и так потеряла дар речи. Не давая опомниться, Ларми громко прошептал:
- Мои друзья все здесь, они задержат орков! Вперёд!
 IMG2/322491514134707
   Они бросились бежать. Сзади доносились крики, звон металла, а затем мощный взрыв.
В воздух взлетела туча стрел, влюблённые упали. Одна воткнулась в землю совсем рядом.
- Что мы теперь будем делать?
- Ничего , выберемся. 
Из кустов, словно из ниоткуда, выскочил Гларвинн. Могучий единорог увёз их в безопасное место. Обессиленные, Ларми и Лод упали на траву, плача и смеясь одновременно. Им казалось, что их только что разбудили. Мелодлин глянула на Гларвинна и её смех оборвался. Из белой шеи единорога торчала стрела, но он спокойно продолжал стоять. Девушка нежно провела рукой по конской морде:
- Друг мой, неужели ты и правда готов ради меня подвергать свою жизнь опасности?
- Без твоего рода я тоже умру, - напомнил Гларвинн. - Я нашёл тебя, а теперь должен найти твоего отца.
- Значит, твоё бессмертие — правда? - она выдернула стрелу.
Он умчался. Решив заключить союз, влюблённые прибыли в Фалленм. Надежда была слабой, но Лармарен с Мелодлин пребывали в прекрасном романтическом настроении. Маленькая женская ручка коснулась принцессы:
- Ваше Высочество!
- Алерита? - удивилась девушка.
     Рядом с высокой стройной Лод Алерита выглядела на просто печальной, а жалкой. Почувствовав возможность близкого спасения, она не смогла сдержать слёз:
- Принцесса, я молю Вас о помощи! Айви арестовали паладины!
- Веди.
Быстро и решительно Мелодлин Грозная ворвалась в крепость паладинов и сразу перешла к делу:
- У вас в темнице гражданин Лесной империи! Я требую, чтобы его освободили!
- Кто вы, чтобы требовать?
- А я принцесса Мелодлин Грозная! - и девушка показала чудом уцелевшее в рабстве
кольцо-печатку. - Что, мало?!
- Зачем он вам нужен?!
- Не ваше дело. Айви Гэстэйла будут судить по нашим законам.
     Некоторое время они молча смотрела друг на друга. Наконец паладин со вздохом протянул связку ключей:
- Я не хочу неприятностей, но... не забывайте о порядке, Ваше Величество.
- Разумеется. Благодарю.
Лармарен в очередной раз восхитился своей невестой, хотя она и пугала его. Стоит ли говорить о том, что освобождённый Айви первым делом бросился в объятия своей жены? Сердце Лерит дрогнуло от нежности его рук. Жалость к нему и себе защемила. Она жаждала родного тепла, его губ и рук. Но Риден всё равно стоял между ними.
- И как я могу отблагодарить Вас, принцесса? - спросил Айви, когда они спускались по
лестнице.
Мелодлин улыбнулась, чёрные глаза весело заблестели.
- Очень просто, друг мой милый. Возвращайся на родину и, если ты не выполнишь мой приказ, я засажу тебя в тюрьму до конца войны.
                                                             *   *   * 
Хотя она и улыбалась, он понял, что это не шутка. На Алериту нахлынуло отчаяние, она хотела рыдать. Лерит поступила как любящая жена, борющаяся за семейное счастье. Душа не надломилась и не опустела от потерь, она болела. Злиться не было сил, хотя Алерита и понимала, что сама виновата. Словно пытаясь искупить вину перед возлюбленной, Айви решил порадовать её. Усталая женщина застала Айви у двери и не успела рот открыть, как  он улыбнулся и нежно взял её за руки:
- Пойдём? - И ввёл в комнату, где в полумраке свечей на полу лежали поднос с фруктами и  две большие красные подушки. Стоявшая на подносе бутылка вишнёвого сока особенно её умилила — значит, муж не забыл, что жена не переносит крепких напитков. Влюблённый взгляд Айви заставил Лерит устыдиться своего рабочего платья. - Ничего страшного, милая, для меня ты всегда хороша. А больше нам никто не нужен. Верно?
- Нам нужна Лиара, - возразила Алерита, - и много-много других детей.
  И в полном молчании выпила стакан сока. Впервые с тех пор, как они вновь сошлись, молодая женщина задумалась о том, где её муж мог находиться все эти годы. Бродил по свету, возможно, изменял с другими женщинами... Изменять ведь можно и любя. От этой  мысли Лерит совсем помрачнела. Когда же это произошло? Она поняла, что понравилась Ридену сразу, но почему ответила взаимностью? Брак с Айви перестал быть желанным.
                  Пошёл дождь. Прикосновение мужа вывело Алериту из оцепенения и она улыбнулась, в глубине души надеясь, что ничего не будет. Но ошиблась: нежно и в то же время настойчиво эльф влёк возлюбленную в постель. Душевное состояние Лерит меньше всего подходило для этого, но она боялась раскрыть истинные чувства и послушно терпела ласки Айви. Когда он заснул, молодая женщина оделась и вышла на улицу, где уже начался ливень. Риден уже почти заснул, когда она подошла  к его камере.
- Алерита? Что-то случилось?
- Я завтра уезжаю на родину. Может быть, навсегда.
Эльф глухо вздохнул, а она ощутила его боль настолько сильно, что на глазах выступили слёзы. 
- Я не смогла ему признаться, - прошептала Лерит. - Мне нужно платить свою цену за семью,за мир в доме и счастье дочери.
- Понимаю, - приуныл Риден.
- Я только что была с ним, - продолжала она делать ему больно. - Прости меня! Или нет, лучше не прощай. Только одно скажи: ты ведь хотел быть моим тайным любовником, не более?
- Так же, как и все, я искал у Стальных когтей защиты. И возглавил его лишь потому, что стал одним из лучших в своём деле. Моим единственным развлечением были шлюхи, но ты... - сквозь решётку он погладил её лицо дрожащими руками, - такая прекрасная, такая особенная..
- Если бы я отдалась тебе, ты бы меня бросил?
- Не знаю.
- Ты странный.
- Может быть. Здесь все странные. Это же не обычная темница. - Он указал головой на соседнюю камеру. - Наслушался этих фанатиков. Такую чушь несут, что даже я, никогда не веривший, с удовольствием отправил бы их на костёр. Но знаешь что? Я выйду отсюда и мы когда-нибудь встретимся.
- Не стоит на это надеяться, лучше жить, как раньше.
Быстро, как обиженный ребёнок, Алерита выскочила под дождь и помчалась домой с рыданием. Утренняя суета и сборы в дорогу залушили боль. Окрылённый Айви ничего не заметил. Хоть в душе и царила пустота, Лерит решила молчать, сжигая себя изнутри.
                                                       *   *   * 
 Мелодлин быстро спускалась по лестнице, Лармарен, едва поспевавший за невестой, твердил:
- Ничего страшного, милая, не получились эти переговоры, мы себе и других найдём. Верно?
- Я не сержусь, я спешу, - даже не подумав замедлить шаг, ответила девушка. - Хоть Саведин и узнал меня, я больше походила на простолюдинку-попрошайку, чем на прибывшую заключить договор императрицу. Ни охраны, ни имеющих отношение к делу бумаг! А где 
мне их взять? Кто мне их напишет?!
- Да любой имперский лорд! Поехали!
     Мастер боя на мечах, Лод оказалась сущим ребёнком в словесном поединке со старым знакомым. Саведин Премудрый знал  стремление принцессы дать народу образование и заявил, что хочет того же самого для Эримгема, потребовал денег и рабочих. Женским  чутьём Мелодлин поняла, что король затеял постройку чего-то грандиозного — хочет заработать на крови подданных. Сама Лод не то чтобы была против славы, но считала, что во время войны её лучше зарабатывать другим способом. Поспорив немного, она ушла.
История соперничества Стальных когтей и Полосатых масок заинтересовала принцессу. В отличие от Айви, Мелодлин могла раздобыть фургон лекарств и найти отца, что и собиралась сделать. Но после войны Лод решила продолжить начатое Айви дело, пока есть время. Имя Допена Келля она слышала и направилась к нему. Принцесса всё чаще задумывалась о том времени, когда придётся платить союзникам долги. Может быть, это станет проблемой отца? Нет, она не может держаться в стороне и перекладывать ответственность на чужие плечи.  Печальный опыт рабства наложил отпечаток на душу Мелодлин: она стала мягче и  задумчивей. Лармарен горячо сочувствовал Лод, но на первом месте у него стояли собственные угрызения совести. Ларми продолжал любить свою невесту, но осквернённая любовь теперь болела, как не желавшая заживать рана. Квейрил не покорила его сердце, но её появления на его жизненном пути с хитрой улыбкой и полуобнажённой грудью оказалось достаточно, чтобы воздушный замок рухнул.
   В тот день царила тишина. Лужи покрылись тончайшим льдом, остатки травы и листьев поседели серебром инея. Торговые гильдии обладали властью не меньшей, чем церковь. За членские взносы купцы получали особые права. Среди простонародья ходила поговорка: «Хочешь быть благородным — стань купцом.» Господин Келль мог поспорить с этим выражением. Он так и не получил членство Гильдии. Деньги текли рекой, но Допен уже поставил себе другие цели. 
Работая над бумагами, он глянул в окно. Принцессу верхом на Гларвинне эльф узнал сразу, хоть и видел её мельком всего один раз.
- Допен Келль? - уточнила девушка, слезая с коня.
- Да, Ваше  Высочество.
- Отлично, именно вас я и искала, - крепко сжимая руку Ларми, она провела его в дом. - Нам не до церемоний, сами понимаете. Это вы подставили Айви Гэстэйла?
- Что с ним?                                                   
- Его арестовали паладины. 
    Повисло неловкое молчание. Эльф нахмурился и опустил глаза. Лицо Мелодлин не 
выражало ни зла, ни недоверия. Ласково улыбнувшись, Лод не спеша к нему подошла:
- На чьей ты стороне?
- Я борюсь за свою жизнь и свою свободу, Ваше Высочество, - тихо ответил Допен, - я жил раньше в Эримгеме, но получить членство тамошней гильдии не сумел. С этого и начались все мои неприятности. Для того, чтобы что-то получить забрать, нужно сначала что-то дать, желательно то, чего не сможет дать никто другой. Торговая гильдия, например, даёт бесплатную охрану. До сих пор остаётся загадкой, сотрудничает ли Эримгемская торговая гильдия с Полосатыми масками или эти преступники добывают знания из других источников, но они угрожали и порой даже нападали на не членов гильдии, если не получали деньги. Мне пришлось пережить резню Стальных когтей. Многие твердили, что по сравнению с ними Полосатые маски тихие мальчишки из церковной школы. А что бы выбрали вы, моя принцесса? Подлый удар в спину или честный бой?
Чёрные глаза Лод потеплели:
- Ненавижу ложь.
- Так я и думал. У меня не было причин объявить войну ещё и Стальным когтям, поэтому я сбежал, поэтому Маски не успокоились. Когда Айви пришёл ко мне, я понял, что он в большей опасности, чем я. Стальные когти спросили бы его обо мне, но я отправил паладинам письмо с обвинениями.
- Понимаю. Айви на свободе, но ему пришлось уехать. - Заметив, как Допен изменился в лице, Мелодлин ещё шире улыбнулась. - У него нашли какое-то кольцо. Запрещённый артефакт, говорят. Даже я при всём желании не смогла бы выяснить, куда отправят этот артефакт — получила бы лишние неприятности. Но меня волнует другое. Продайте мне фургон лекарств. Вы ведь можете это сделать?
- Конечно. Оставайтесь у меня, это займет несколько дней. 
Лармарен отвернулся. Его мама, Фриссея Пэльд, была знаменитым бардом, воспевающим чудо любви и красоту природы. Подобно певчим птичкам они ходили по тавернам и площадям, не имея ни семьи, ни дома. Своего отца мальчик тоже не знал, его воспитывали бабушка с дедушкой, открывшие правду лишь в день его совершеннолетия. « Не предал ли я этим свою маму? - спросил Ларми себя. - Она обожествляла своих мужчин, ставил любовь выше всего на свете, а я... поставил чувства рядом с плотскими желаниями. Если Лод узнает, то не простит. Я удержу её!» Он тайно пробрался в комнату и обнял её сзади. Мелодлин не улыбнулась, но лёгкое головокружение волной скользнуло по телу. Мысли исчезли, глаза сами закрылись, а губы Лармарена ласкали её шею. Раньше он не позволял себе такого, но это не пугало. Холодные руки прошлись по крепким бёдрам и развернули. Ларми поцеловал Лод медленным поцелуем, власть над ней влекла и ужасала. Не отрываясь от её губ, он снял с неё кожаный доспех и рубашку. Вместе с наготой пришло незнакомое чувство беззащитности. Желание разлилось по телам до самых кончиков пальцев.
IMG2/322491514134946
  И Мелодлин перепугалась. Прикрыв грудь руками, она отступила:
- Что ты делаешь?! 
- Но я... я думал, тебе это нравится!
- Да ты с ума сошёл! Если бы я этого хотела, сама пришла бы к тебе!
- Ты не любишь  меня?
- Как у тебя всё просто! - рассердилась Лод. - По-твоему, любовь — это только страстные объятия в постели?! Подумай, кто я!
- А, так ты хочешь сказать, что я тебе не ровня?! Как пожелаете. Спасибо, Ваше Высочество!
Грубо швырнув ей рубашку, Лармарен вышел. Мелодлин опустилась на пол и заплакала. Сердцем чувствуя, что отношения после разлуки треснули, она не могла объяснить причину этого умом. Её женская сущность порой остро нуждалась в любви Ларми, но он не был её господином.
- Что здесь произошло?!
Девушка даже не шевельнулась. Тогда Допен сел рядом, не обращая на её грудь ни малейшего внимания.
- Что случилось? Он Вас домогался?! Одно Ваше слово — и я брошу его в подвал!
- Нет, не надо! - плача, девушка прикрылась рубашкой. - Мы просто друг друга не поняли.
Между влюблёнными бывает всякое, так?
- Конечно. Я, например, многому научился за годы брака. Если двое хотят быть вместе,
преодолеют всё.
- Спасибо. - Выпрямившись, Лод одела рубашку. - Мне нужно побыть одной.
 Разожжённый прикосновениями жар продолжал полыхать внутри. Мелодлин подошла к окну. Она почти пожалела о своём отказе, ведь бороться с собой оказалось сложнее, чем терпеть боль после многочисленных схваток. «Я люблю его ?» - спрашивала себя Лод. Злость подступила к горлу, заполняя собой всё. Зачем он это сделал? Она чувствовала себя  униженной. Выпив предложенную Допеном настойку, девушка провалилась в тяжёлый сон.
            Ларми не сердился на возлюбленную, скорее наоборот, страх потерять её только
усиливался. Утром влюблённые встретились на кухне. Мельком глянув на него, Мелодлин 
продолжала искать кувшин с молоком. Лармарен подошёл:
- Я люблю тебя.
Она не ответила. Тогда Ларми схватил один из кувшинов:
- Хочешь получить — поговорим.
Лод устало вздохнула, в чёрных глазах притаился упрёк.
- Что с тобой? Мне больно видеть, как ты меняешься! Ты был чистым и возвышенным... Ты был моим! - девушка заплакала, он обнял её, чтобы не видеть этих пронзительных глаз, жгущих его совесть. - Раньше тебе бы такое и в голову не пришло!
- Понимаешь, это всё из-за нашей разлуки. Я... думал, что близость скрепит наши отношения. Не знаю, что будет дальше, но мы не справимся друг без друга.
       Мелодлин улыбнулась и кивнула, хотя в её глазах стояли слёзы. Мир вернулся в отношения, только теперь бояться стала она. Нежностью возлюбленная усилила угрызения совести, поэтому Ларми больше не пытался соблазнить её. Он боялся думать о Квейрил, потому что невыносимая жалость к ней начинала грызть душу. Лармарен похитил невинность малознакомой девушки. Может быть, лишил надежды выйти замуж, а ещё обманул чувства. Как смотреть ей в глаза?
    Жалея дряхлую лошадку, везущую фургон, они шли не спеша. Деревушка опустела, первые дни зимы окрасили её в чёрный и белый цвета. Колени Ларми стали от волнения дрожать, он лихорадочно  стал придумывать, что надо сделать, чтобы Квейрил не рассказала Мелодлин        правду? Оставив его на улице, девушка пошла в аптеку. Сама не зная почему, Квейрил почувствовала в ней угрозу и смерила её оценивающим взглядом. Лод пристально посмотрела ей в глаза:
- Я принцесса Мелодлин.
- О-о-о... - протянула удивлённо Квейрил. - Если у человека нет короны и трона, это ещё не
значит, что он не король!
- Согласна, - отозвалась Лод. - Мне тут шепнули, будто вы можете указать местонахождение
императора Манделаса.
Молодая женщина насмешливо улыбнулась:
-  А что за награду я получу? Знаете, мне мало имперского обещания!
- Я это предвидела. Что ж, надеюсь, я смогу вас отблагодарить.
    Последовав за ней на улицу, Квейрил встретилась глазами с Лармареном. Она знала, что судьба когда-нибудь сведёт их вновь, но не думала, что это произойдёт вот так. С удовольствием молодая женщина заметила, что он сглотнул. Таившееся внутри влечение вспыхнуло искрой. Забывший об угрызениях совести Ларми восхищённо затаил дыхание, зачарованно следя за каждым шагом Квейрил. Мелодлин уколола в сердце ревность. Девушка нахмурилась и издали наблюдала за соперницей. Положив руку на фургон, та повернулась к Лод:
- Что это? Лекарства? Простите, Ваше Высочество, но.. вы вернули долг, а не вручили награду. 
- Никакого долга не было, - спокойно возразила принцесса. - Да и уговор был другим.
- Уговор заключался не с Вами и, кроме того, я могу и передумать. Есть ли что-то сравнимое
с Вашей выгодой, принцесса? Наследство трона, спасение отца, победа в войне, мир в 
Империи... Да любой мечтал бы оказаться на Вашей месте!
У Лод перехватило дыхание. Эта женщина была ничуть не слабее её, отчего осознание  собственного безвыходного положения привело в ярость. С огромным трудом подавив желание задушить её, Мелодлин процедила:
- Какая награда может быть достойной?
Квейрил задумалась, глядя в небо. Подобно незримому танцу Джаумблаха, перед ней открывалось блестящее будущее: вот она имперская леди с собственным замком и слугами, вот богатая торговка... Наконец заявила:
- Я хочу учиться в Академии, которую построит мой король, Ваша помощь ему не помешает.
А мне нужно перевезти семью, продать здесь дом, - девушка молча дала ей денег. - Ваш отец в осаждённом Иламиде.
- Ох, только бы это было правдой! - устало выдохнула Мелодлин. - У нас много дел, так что... - она взяла любимого за руку. - Всего хорошего.
Уходя, Лармарен оглянулся. Жалость в его глазах вызвала ухмылку. Так вот она какая, его невеста! 
- Ты его любишь? - спросила Лабель.
IMG2/322491514134799
Квейрил не испугалась, хотя она не слышала, как та вышла. Победоносно взглянув на сестру, она положила ей руку на плечо:
- Любовь, дорогая моя — это незаживающая рана и вылечить её может только тот, кто нанёс.
- Я тебе не верю. Посмотри на наших родителей — они всю жизнь прожили вместе. У тебя
было что-нибудь с ним?
- А если да? Как видишь, это нисколько мне не повредило.
- Но это подло! Он любит тебя, а ты мучаешь его!
- Даже если так, ему придётся на ней жениться. Ради любви ко мне.
- Он может бросить тебя!
- Я не проигрываю! Ради тебя, между прочим, стараюсь. Вот представь: найдём мы себе
красавцев-дворян и заживём!
     Лабель тихонько вздохнула. Она любила страшую сестру и очень переживала за её будущее, но что она могла поделать? Ларми внимательно изучал янтарную жидкость в маленькой бутылочке. Эту бутылочку он украл из того фургона, вытащил так, чтобы она это видела, посылая негласное сообщение и по блеску её глаз убедился, что оно услышано. Как только Лармарен налил вина и добавил в один кубок той самой жидкости, влетела разъярённая Мелодлин:
- Ты мне изменял?!
- Я?! - от неожиданности он чуть всё не разлил. - Зачем мне это делать?
- Вы с этой женщиной намного ближе, чем ты думаешь! А почему должна тебе верить? 
Откуда я знаю, чем ты занимался всё то время, пока я сидела в рабстве?
- Тебя искал!
- Ну конечно! Сначала изменил, а потом бросился искать!
 Бешено колотившееся сердце Лармарена от ужаса замерло. Неужели ей кто-то рассказал?
Он знал, что не признается. 
- Я не хочу тебя терять. Да, мы с Айви знаем Квейрил, она нам помогла. Но не более того.
- Правда? - Лод взяла его за руку. - Тогда прости меня.
- Уже простил. - Лармарен с печальной улыбкой прижал к своей груди невесту, взяв второй
рукой кубок. - Выпьем?
- За нас и за удачу. - Осушив кубки , они сели у камина. Чёрные глаза потеплели нежностью:
Я тебя безумно люблю, ты не...
     Вздох прервал её внезапно ставшую вялой речь и голова упала на плечо. Радости Ларми  не было предела. Подложив Лод подушку и накрыв покрывалом, он на цыпочках ушёл. 
Прямо перед дверью стояла Квейрил. Руки в боки, без улыбки, но с весело поблёскивающими глазами молодая женщина подняла настроение и без того развеселившемуся Ларми. Её страсть ему льстила: значит, он хорош как мужчина. Иногда Лармарен даже подумывал бросить Мелодлин, но тут же отгонял эту мысль: он всё равно любил её. Разыскивая невесту по густонаселённой орками степи, этот эльф частенько задавался вопросом: почему, любя Мелодлин, он не мог разрушить свою страсть к Квейрил? Доходящее до хладнокровности спокойствие, сладковато-любезное обращение с теми, из кого можно выжать хоть каплю выгоды — всё то, чего Ларми недополучал от Лод, он нашёл в Квейрил. Не меняя позы, молодая женщина заметила:
- Какая умная у тебя невеста — сразу догадалась, как всё происходило.
- Тише она спит. Ты ревнуешь, Квей?
- Я не хочу портить себе настроение, давай лучше расслабимся, - ответила она, беря Ларми за руку. 
Лармарен вновь почувствовал себя кроликом перед удавом, но жадно откликался на ласку.
Мысль о том, что в любой момент может проснуться и зайти Мелодлин, не только не торопила, но вызвала злорадство. Квейрил поняла, что за время разлуки Ларми начал становиться настоящим мужчиной. Но он по-прежнему был у неё на крючке и через любовника она рассчитывала добраться до богатств Лод.
  IMG2/322491514135023 
Уронив разгорячённую голову на подушку, молодая женщина поймала на себе немигающий взор Лармарена, накрылась одеялом и повернулась на другой бок. Ларми приблизился и, будто в благодарность, провёл рукой по телу и поцеловал.
- Так почему же ты не попросила титул леди? Мы не только смогли бы видеться, ты бы 
перевезла всю свою семью!
- Ты так волнуешься за мою семью? - полусонно прошептала Квейрил. - А может, ты 
влюбился?
- Я обезумел, - серьёзно ответил Ларми. - И всё же почему?
- Знаешь, я подумала, что от этого титула больше вреда, чем пользы, - честно призналась 
молодая женщина. - Я же на границе живу, много слышу, знаю. Может, это и хорошо, что в
наше время каждый народ имеет собственную землю, но плохо то, что не дают другим 
добиться успеха.
Ночь была завораживающе волшебной с лунными зеркалами в застывших лужах. Будущее
казалось далёким, как звезда. Собаки дремали и даже волчьи глаза не сверкали в лесу.
Проснувшись, Лармарен не застал её в своей постели. Сожаление блеснуло в глазах, но
растворилось в злорадной мыслишке, что они изменили Мелодлин прямо у неё под носом, а
она не знает об этом. Весело насвистывая какую-то мелодию, Ларми оделся, вошёл в её 
комнату и... замер: он так и не перенёс Лод в постель.
      Вторая ночь с Квейрил каким-то необъяснимым образом заглушила голос совести. 
Лармарен не сводил глаз с невесты и ужасно боялся до неё дотронуться. Словно 
почувствовав его взор, Мелодлин проснулась. Враждебно глянув на жениха, в следующее
мгновение она уже скривилась от боли:
- Я что, всю ночь здесь спала? О-о, моя шея! А ты почему меня не перенёс?
- Решил вздремнуть немного, думал, потом... - не глядя на неё, ответил Ларми. - ...заснул.
- Понимаю. Я думаю, что с Саведином может и не выйти договориться. Зато есть те, кто 
всегда хорошо относился к моему отцу, пусть  не было повода и времени заключить 
официальный союз.
- Для этого тебе придётся встретиться с соблюдением традиций.
- Знаю. Мы же не дикие варвары, чтобы от этого отказываться.
                                                           *  *  * 
  И начались длительные сборы: подготовка бумаг, призыв всех необходимых сопровождающих и охраны. Даже Гларвинн и тот примчался, услышав последние вести. Лод решила первым делом поехать в Вейрби, край холодного тумана. Несмотря на то, что эта суровая местность была полна ценностей( редкие растения, горные животные, руда), даже сребролюбцы-гномы не жили здесь. Кроме фениксов, в Вейрби жили ещё грифоны и драконы. Они не любили пускать в свою жизнь посторонних. Общество таких существ отличалось сложностью: монарх являлся всего лишь главой совета старейшин. Привилегий, как и обязанностей у него было немного. Зато его положение оставалось незыблемым, не то у других членов совета, которые могли легко уйти. Грифоны и драконы мелких пород  сочинили свод законов о назначениях, сложный для чужаков, но простой для привыкших к подобным порядкам местных жителей.
       Всё это Мелодлин изучала ещё до войны. И теперь, приехав сюда, посмеивалась над людьми — видели бы они, что их обожаемые грифоны здесь живут как существа-прислужники! Отыскать царя Глируфокса оказалось очень непростой задачей, но этот день настал. На нескольких вершинах пылали фениксы, ещё на одной восседал дракон и с любопытством взирал на незваных гостей. Глируфокс сидел на центральной, самой высокой вершине — суровость и неистовство, бесконечное движение искр с огромной скоростью. Лод даже не сумела разглядеть, где у него находятся глаза. 
            IMG2/322491514135068
   Оставив своих помощников позади, принцесса слезла со спины Гларвинна и не спеша пошла к царю. Тяжёлые доспехи мешали( обычно Лод не надевала их даже в бой, целиком полагаясь на ловкость, но ради торжественного случая всё же решилась нарядиться  в серебряный доспех с фениксом на груди), но она опустилась на одно колено. Взмахом пламенных  крыльев царь приказал встать.
- Я слышал о Вашем приближении, Ваше Высочество. - низким голосом феникс поприветствовал Лод.
- Здравствуйте, Ваше Величество. Надеюсь, Вы помните о союзе Вейрби с Империей?
- А Вы помните о клятве Тоирвелей хранить Шисс-Громовержец?
- Я... потеряла его.
- Что?!
- Меня саму чуть не убили, мне очень жаль. 
Глируфокс от ярости выдохнул тучу искр и дыма:
- Да как ты смеешь оправдываться? Твой предок пожертвовал жизнью ради этого артефакта!
- Прекрати. 
 Мелодлин обернулась. Неподвижно, словно высеченный из камня, сзади стоял единорог.
- Гларвинн, - устало вздохнул феникс. - Ты же сам часть этой истории! Уж ты-то должен понимать!
- А я понимаю. А вот ты, кажется, не понимаешь. При всей твоей мудрости, Глируфокс, ты 
уделяешь больше внимания символам, нежели их значению. 
- Небрежное отношение к символам означает небрежное отношение ко всему, - возразил 
царь. - К тому же какой же это символ? Это дар нашей богини Баэны, которую мы все любим
и почитаем! 
- Ты доверяешь опыту и это правильно. В таком случае послушай не её, - кивком головы указал на Лод, - а меня. Для вас будет очень сложно пойти нам навстречу, ведь Лесная империя и Вейрби слишком долго жили сами по себе. Когда такое происходит и давно забытый друг обращается за помощью, возникает вопрос: «Почему?»
      Гларвинн умолк, желая убедиться, что все его внимательно слушают, а затем продолжил:
- Я отвечу вам на этот вопрос. Я признаю, что мы не сможем возместить утрату жизней и очень хотим вернуть Шисс-Громовержец, и императора. Тебя не было с Зиламом Тоирвелем, а я видел гаснущую жизнь в его глазах! Он отдал её своей возлюбленной, чужой супруге и твой предок сделал то же самое!
  Царь задумался. Этот союз казался уже не таким необходимым, как в древние времена.
Глируфокс питал глубочайшее уважение к своему павшему предку, но не хотел последовать его примеру. Феникс нарушил тишину вопросом:
- А что думают старейшины?
- У нас мир и покой, Ваше Величество. Неразумно от него отказываться.
- Да!
- Да, неразумно!
- Вы, фениксы, ужасающе замкнутый народ, ещё и  гордитесь этим, - неожиданно заговорил
дракон. - Замкнутость ещё никого до добра не довела. Подземные гномы тоже так жили — два города вампирам уступили.
- Ты так им доверяешь, Хеннел?
- Я доверяю своему мнению. Как посол Вейрби я знаю об эльфах больше, чем вы. Эта девочка обладает громадной силой духа. Она станет могущественной императрицей... со временем.
- Давайте голосовать.
    В этот момент Мелодлин ощущала себя провинившейся девчонкой, окружённой обвинителями. На её глазах даже выступили слёзы, но она держалась. Лод оглянулась на друзей, но, не заметив ободряющего взора жениха, подошла к Гларвинну и погладила его морду. Пытаясь как-то утешить подругу, единорог тёрся тёплыми губами о её пальцы. Куда подевалась её упомянутая сила духа? 
- Мы согласны! - наконец объявил царь.
- Отлично, а теперь приступим к обсуждению.
К ним присоединились Лармарен и грифоны-генералы. Глаза Мелодлин горели, работа разбудила в ней правительницу. Ларми с грустью подумал о том, что эта правительница вытесняла в ней женщину. 
   Река Орозена была сердцем Империи благодаря своему положению. Начинаясь в центре, она протекала далеко на юг, служа мостом между крупнейшим в Лесной империи фортом и столицей. Несколько сёл на берегу Орозены были уже захвачены и недолог был тот час, когда они добрались бы и до форта.
- Ну что ж, тогда мы устроим этим тварям достойную встречу! - этой фразой Лод закончила 
собрание.
Благодаря Хеннелу принцесса с сопровождающими оказались в форте через несколько дней.
Гларвинн тоже совершил это необычное путешествие, правда, не на спине, а в кулаке дракона. К сожалению, Хеннел не смог принять участие в бою. Они прибыли поздно ночью. Девушка пошла в свою комнату — бросить свои вещи. Лармарен пошёл за ней, не зная, что сказать. Глядя на её руки, он нерешительно начал:
- Доспехи... надевать будешь?
- Разумеется, нет, - спокойно ответила Мелодлин и внимательно посмотрела на него. Улыбка
согрела её лицо, Лод подошла ближе и прижалась к нему: Ты же не за этим сюда пришёл, 
правда, милый? 
- Я пришёл увидеть тебя перед смертью.
- Ларми, брось эти дурацкие шуточки! - тут же рассердилась Лод. - Ты сражаешься так же 
хорошо, как и я!
- Ты потеряла свой чудесный меч, но  у тебя есть друг, чья жизнь зависит от твоей. И он уж точно не отойдёт от тебя ни на шаг, в отличие от меня. Что с тобой?
- Мне стыдно перед Глируфоксом и Гларвинном, - голос девушки дрогнул от сдерживаемых слёз.
- Как только мы выиграем войну и Манделас займёт трон, тут же бросимся искать, - не то в
шутку, не то всерьёз обещал Лармарен. - Он достаточно молод, чтобы не утруждать дочь 
этими заботами раньше времени.
      Лод кивнула, осторожно высвободилась из его объятий и они вышли в коридор. Факелы
на стенах не могли рассеять тьму, они сделали лица влюблённых похожими на черепа: светлые круги вокруг глаз, тени на щеках, губах и носу. Мелодлин свернула за угол, налетела на кого-то — и тишина прервалась звоном падающих на каменный пол медяков. Тут же присела и вгляделась  в лицо воина:
- Айви?
- Да, моя принцесса, я здесь, - печально улыбнулся эльф. - Времена непростые, так что в армии даже преступнику найдётся место.
- Ну как ты можешь... - разочарованно произнесла Лод. - Я не отправила тебя под замок, хотя
следовало! Чьи деньги?
- Генерала...
- Любимый, за работу! - приказала она и схватила Айви за руку. - Где тут самая высокая 
башня?
     В башне не оказалось ни факела, ни свечки. Луна и звёзды исчезли в этой страшной тьме,
они молча смотрела на реку. Вода находилась во рву прямо под ними и её мирный вплеск 
согревал душу.
- Моя семья тоже здесь, - неожиданно заговорил эльф. - Генерал Элироуз полагает, что мы 
сможем лучше сражаться, если те, кого мы защищаем, рядом.
- Он прав, - спокойно заметила Лод. - Но волнение за них может и мешать.
- Даже если орки прорвутся внутрь, они не смогут добраться до детей. - он таинственно 
понизил голос: Тут есть подземный ход. 
- А дезертиры?
- Немногие знают об этом ходе, моя принцесса. Сегодня или завтра он может оказать нам
неоценимую помощь.
- Тебе страшно?
- Не боятся только дураки. Меньше всего я хотел бы сейчас умереть.
- Спасибо тебе, Айви. Ты так много делаешь для меня, но я хотела бы ещё попросить 
тебя — позаботься о Ларми. Ты старше и серьёзнее, у тебя это получится.
Он ободряюще погладил её ладонью по щеке: 
- Я тоже его люблю. Как младшего брата. И потому обещаю: я помогу Вам.
- Знаешь, мне кажется, не очень хорошо вышло там, в Фалленме. До сих пор не могу понять,
как паладины так легко тебя отпустили?
- Испугались, наверно. Я встретился с Гури и всё ему объяснил. Он был не в восторге, но...
- Когда война закончится, я помогу тебе разобраться с этими головорезами, - обещала 
принцесса. - Знаю, кто-то сказал бы, будто это не моё дело, но это долг чести. Спокойной 
ночи.
                                                                            *  *  *
  Спустя всего пару часов труба разорвала тишину. В ужасе все принялись собираться.
Через ряды не спеша проехала Мелодлин. Мост уже подняли, но всё равно тревога витала в
воздухе, касаясь каждой души. Свойственная всем Тоирвеляим сила характера, ещё не 
огранённая мудростью и сдержанностью, тем не менее помогла ей оценить обстановку с 
холодным сердцем. Копыта стукнули о камень. Она ощущала дрожащее в душе напряжение,
но решила ему не поддаваться. Все взоры приковал к себе плывущий корабль. Мелодлин 
стиснула зубы от досады и злости — она узнала корабль своего отца. Безошибочно угадав
её состояние, Гларвинн оглянулся. Немая поддержка вернула ей уверенность.
IMG2/322491514135294
- В атаку.
Её губы чуть дрогнули, но этого оказалось достаточно — тысяча стрел пронзила воздух.
Послышались первые крики умирающих. По-прежнему сидя на спине верного друга, Лод
вынула лук. Стреляла она не очень  метко, но не сдавалась. К сожалению, ров был слишком
узким, поэтому в ответ полетели камни и дротики. Заражённая общей яростью, Мелодлин 
хищно выбирала добычу. Когда она отправляла орков на корм рыбам, прибежал генерал:
- Ваше Высочество, они пробрались в форт! Нужно спасать женщин и детей!
- Что?! Немедленно отступаем!
В смятении принцесса бежала по коридорам. Состояние девушки было сродни безумию: 
ничего не слыша, она забегала в комнату, наносила удар и, не проверяя, остался ли враг в 
живых, бежала дальше. В одной из комнат Мелодлин застала страшную сцену — раненая
Алерита лежала на полу без сознания, а плачущую Лиару зажал в углу орк и ужё занёс топор. Попытка убийства ребёнка! Уж этого Лод стерпеть никак не могла!
У неё потемнело в глазах. Ударом по коленям Мелодлин сбила его с ног и продолжала бить
мечом. С каждым ударом из души уходили отравляющие чувства. Неизвестн откуда взявшийся Ларми отобрал меч и прижал её к себе: 
- Успокойся, всё уже позади.
Айви подхватил дочку на руки. Вне себя от горя, девочка кричала:
- Они убили маму! Почему они убили маму?!
Мелодлин склонилась над Алеритой. Освободившись от горя и отчаяния, принцесса снова 
сосредоточилась на деле. Лерит выжила, но ей предстояло долгое лечение. Девушка устало 
выдохнула и повернулась к Лармарену:
- Ты ошибся. Ещё ничего не кончено. Орки пришли через подземный ход, значит, мы пойдём 
к ним. И никакого отступления.
Дорожа каждой минутой, принцесса смело нырнула в темноту. И вынырнула среди множества врагов. Хоть и была не одна, всё же пожалела о том, что потеряла  Шисс-Громовержец. Пережитое в рабстве унижение отразилось чудовищной ненавистью, с  огромным удовольствием изливаемой теперь. Неожиданно Лод заметила Хидера. Жалость к бывшему хозяину остановила бурлящий внутри поток чувств. Сердце продолжало бешено колотиться. Растерянность мучила её, она не хотела его убивать. Пользуясь тем, что Хидер  стоял к ней спиной, Лод подобрала с земли булаву, ударила его по голове и с криком  бросилась в атаку...
        Холод клинка прошёл в её грудь. Дыхание перехватило от боли, перед глазами всё 
слилось в разноцветные точки. Из последних сил девушка приказывала не отступать, кто-то
грубо схватил её за руки и потащил. Неужели опять плен?! Нет, только не это! Лод 
попыталась вырваться, но всё погрузилось во мрак.
Мелодлин открыла глаза — пятно перед ней медленно превратилось в Ларми. Тугая повязка
причиняла неудобства, но вместе с тем — гасила куда более сильную боль. Согревая её 
руку в своей, Лармарен прошептал:
- Ты дралась отчаянно, хотя тебе уже ничто не угрожало! Даже укусила Элироуза за палец, 
представляешь? 
Они рассмеялись, но смех Лод оборвался, когда её взгляд упал на Алериту. Девушка прерывисто вздохнула и отвернулась. Ларми опустил глаза, но тут же встал и вышел. 
Почему-то захотелось плакать. Что же остановило её руку от простого убийства? Всё это 
заставило Мелодлин лишний раз задуматься о бессмысленности войн и влиянии власти. У
каждого могут быть свои обстоятельства, мечты, но кто-то в короне сказал: «В атаку!» и 
всё рассыпается в прах. На душе стало совсе грустно. «Да, это так, но что я могу 
сделать?! - взмолилась она. - Я просто защищаю будущее!»  Силы вновь стали покидать её и 
сон подкрадывался. Решив ему не поддаваться, Мелодлин повернулась на другой бок.
- Алерита! - негромко позвала она.
Веки молодой женщины слабо дронули, но она не очнулась. Лод задумчиво посмотрела на 
свои руки. Они окрепли и огрубели за годы тренировок. Среди знати и монархов, хоть они не
разлучались со своей охраной, было принято учить постоять за себя. В основном это 
касалось сыновей, но иногда и дочери учились воевать. Бесспорно, принцесса Мелодлин 
была любимицей удачи. Даже в рабстве ей не пришлось делать обычную работу — девушке 
поручили не только согревать Хидера в постели, но и обучать его. Рядом с ним Лод не 
чувствовала себя рабыней, но во время уроков конной езды частенько вспоминала 
Гларвинна, а одинокими ночами тосковала по Ларми. 
Вошёл взволнованный генерал:
- Ваше Высочество!
- Не надо, Элироуз, - спокойно ответила Лод. - Я в порядке.
- Это хорошо. Я только хотел узнать, что нам делать дальше, - эльф сел на табуретку и
развернул карту. - У нас не было времени обсудить это до начала  боя. Согласно донесениям, 
при захвате Ладраэля орки понесли огромные потери, поэтому не могут больше захватывать
большие города.
- Огромные?! Это по сравнению с тем, что мы видели сегодня? 
- Вчера, моя принцесса! Буду честен: победа не наша, а фениксов. Но их мало. 
- Буду ещё искать союзников. Сражайтесь до последнего.
-  А что делать с пленными?
Принцесса растерялась. Она открыла рот, но слова будто кто-то сорвал с языка. Радуга 
чувств смешалась в бесцветье, девушка испытала несколько чувств сразу и в то же время не
почувствовала ничего. Больше всего Мелодлин хотела спуститься в подвал и посмотреть на 
пленников самой, но слабость не давала даже подняться с постели.  Это сражение выиграло немало времени. 
Звук имени вновь объявившейся Грозной принцессы напугал орков и стал псричиной разногласий. Спустя несколько дней Лод тайно 
пошла в подвал. Бледное лицо девушки в свете факела выражало измождённость, но она из
последних сил заставляла себя идти. О чём Лод думала, слушая собственные шаги в тишине?
О Лармарене. Она всё так же любила его, но их отношения серьёзно беспокоили её. В ответ 
на его нежную привязанность и трогательную заботу Мелодлин ничего не давала взамен. 
Может, слишком много дел брала на себя? В любви Ларми Лод не усомнилась ни на минуту,
зато сомневалась в своей. Грустные мысли преследовали её. Хидера принцесса заметила 
сразу и тут же подошла. Её глаза смеялись над ним и от этого на душе стало тяжелее. 
Прежняя беззащитность изчезла, теперь он выглядел как затравленный зверь.
- Вот мы и поменялись местами, Хидер. Скажи, ты думал о том, что такое возможно?
- Никогда, - выдавил из себя орк. - Ты хочешь меня убить?
- Мы с тобой разные. Моя жизнь здесь, ты это видишь. В ту ночь ты оставил мне мою любовь.
- Я не знал, что для тебя это настолько важно, - признался Хидер. - Может, мать с дядюшкой
были правы и я действительно не стал настоящим мужчиной.
Мелодлин задумалась. В её представлении идеальный мужчина тоже был иным. Взрослея, 
ещё задолго до знакомства с Лармареном юная принцесса представляла Его. Сильный, 
уверенный, он придёт и покорит её с первого взгляда. 
Ларми смог воплотить эту мечту, хотя совсем не походил на созданный в голове образ. В тот день Лод шумно выясняла что-то у отца, но тут их прервал капитан стражи, который 
привёл выбранных новобранцев, как принято было говорить, «на одобрение». Став на одно 
колено, юный телохранитель произнёс традиционную клятву верности и поцеловал ей руку.
Последнее её особенно сразило, она сама сделала второй шаг к отношениям. Поначалу
влюблённые пытались встречаться тайно, но император быстро всё узнал. Неожиданно
добродушное отношение Манделаса к любви дочери помогло им расслабиться. Подобную
необходимость прятаться она ощутила и сейчас. К тому же жалость вновь поселилась в душе. 
- Хидер... Я люблю, любима и тебе от всего сердца желаю того же! Но для этого нужно, 
чтобы ты научился понимать, что такое любовь. И ещё почаще ищи во всём причину — сможешь избавиться от многих излишеств. - Ключ щёлкнул в замке. - Прощай.
Подвал Лод покинула с огромным облегчением. Радостная улыбка сияла на её лице, она 
предвкушала мягкость подушки и теплоту одеяла. Навстречу шёл Лармарен. Затушив факел, 
девушка свернула за угол и прижалась к стене, закрыла глаза и, затаив дыхание, стала ждать:
а вдруг не узнал и пройдёт мимо? Шаги неумолимо приближались. Она пошла к ближайшей
лестнице и уже взялась за перила, когда сзади остановил сердитый окрик:
- Мелодлин!
Отчаяние мольбой преобразило лицо. Лод не могла поверить своим глазам: Ларми злился 
и не доверял ей. За его спиной бесшумно мелькнула широкоплечая тень. Девушка быстро 
оценила обстановку: любящий жених, конечно, не посмеет выдать её... а вот убить 
Хидера — запросто. Нет, она не может этого допустить. Нужно потянуть время. Мелодлин 
лихорадочно принялась перебирать память: что же находится этажом выше Тренировочный
зал, столовая, военный совет... Зацепившись за эту мысль, как за спасительный канат, Лод
ответила:
- Мне показалось, я слышала голос Элироуза. 
Лармарен вздохнул. Он смотрел на девушку устало, но с любовью, как мать смотрит на 
непослушного ребёнка.
- Ты что, не могла его позвать??? Любимая, тебе нельзя вставать. На, подержи! - Ларми дал 
Лод факел и взял её на руки.
- Моя принцесса, что... - увидев Её Высочество на руках телохранителя и покраснел. - О-о-о!
Простите, что беспокою, но я хотел бы узнать, что делать с орками. Вы так и не ответили на 
мой вопрос. 
- Казнить их. Всех!
И её весёлый смех зазвучал в полуночной тишине. Провожая их взглядом, Элироуз вдруг 
поскользнулся и только сейчас заметил упавшую связку ключей и потухший факел . 
«Голубки!» - проворчал он и ушёл. Прямо в одежде Лармарен уложил девушку спать и сам 
тоже пошёл. Хоть за дверью и царила тишина, она знала, что Ларми по-прежнему здесь. Как
хищник, жених ревнивым оком следил за возлюбленной. Эта мысль поначалу рассмешила её,
но смех тут же сменился горьким плачем. Что с ними случилось? Откуда взялась эта 
чудовищная ревность рука об руку с требованиями, которые раньше были немыслимы?!
Необходимость лгать любимому терзала тоской душу. «Может, стоит быть с ним
помягче? - размышляла Лод. - Каждый день приближает меня к наследству трона, но вместе
с тем я теряю любимого. Почему всё так происходит?» Алерита очнулась. Отвлекшись от 
собственных страданий, Мелодлин бросилась за лекарем.
Айви молча сидел, наблюдая за тем, как его жену избавляют от боли с помощью разгоцветных бутылок. Лод накрыла его руку своей:
- Когда-то я подозревала, что ты влюблён в меня, жалела тогда, жалею и сейчас. 
- У любви множество граней: трепер, восхищение, уважение... Но я не люблю Вас.
Взгляд эльфа говорил без слов. Невзирая на своё уважительное отношение к ней, он стоял на
стороне своего друга. Окончательно устыдившись, Лод ушла спать. Айви ещё долго не 
сводил с Алериты встревоженных глаз. Он боялся вновь потерять её, обманывал себя. Так же, как и раньше, относился к супруге с заботой и любовью, но, увы, её любовь Айви 
потерял. 
Утро разбудило всех прохладой и первым снегом. Звон металла, громкие голоса и 
одинокий стук кузнечного молота словно разбудили и само солнце, которое поздоровалось с 
миром радостным блеском на ледяных зеркалах Морозец приятно жёг щёки, обнажённые 
деревья и кусты уже не вызывали уныния. Стадо оленей пришло на водопой. Гларвинн пошёл к ним — единорог порой очень скучал по своей животной природе. 
Мелодлин наслаждалась умиротворяющей тишиной. Женщины её круга презирали «этих
грязных вояк», но император научил свою дочь, что именно на них и на неприметных 
работниках держится высшее общество. В этом самом обществе у принцессы сложилась 
репутация женщины высокомерной и вздорной, из-за чего лорды и леди сторонились её. Она
тоже их недолюбливала и не доверяла им. Манделаса это беспокоило, но он молчал. Сзади
звякнули доспехи. Лод обернулась. Элироуз приблизился к ней и протянул ключи. Сердце 
Мелодлин замерло, ей пришлось прикусить язык, чтобы сдержаться.
- Каков план действий?
Вместе со вздохом облегчения камень свалился с её души. Но принцесса тут же притворилась озабоченной и нахмурилась:
- Я поеду на переговоры, ну а вы... Используйте всё, что есть. Мы должны думать не только
об удержании, а об освобождении. Иначе эти варвары станут называть наши земли своими.
И ушла. Потери в битве окаались ужасающими. Лод задержалась в форте ещё на неделю,
составляя вместе с генералом и офицерами тактические планы. Прощание с Айви и 
Алеритой было тяжёлым. После Фалленма угрызения совести мучили не только супругов, но 
и саму принцессу. Лармарен не особо переживал из-за этого, у него появилось новое, как он 
сам счёл, весьма полезное увлечение — хоть в военном совете имперский гвардеец и не 
обладал правом голоса, всё же услышал очень много того, что натолкнуло его на размышления. «Будь мужчиной,сделай это ради меня. Возьми обстоятельства в свои руки и 
мы всегда будем вместе.» - в последнее время эти слова вспоминались всё чаще. Вместе с 
болью из души ушла наивность.
Вместе... Конечно, делая Мелодлин предложение, Ларми стремился завладеть её сердцем
навсегда, но что этот брак означал бы для него? Высочайшую честь согревать ложе 
императрицы? Эти мысли разбили его романтичные мечты, отдалили его от любимой. Сам 
того не заметив, Лармарен стал думать о выгоде. Титул лорда немного успокоит знать, но 
что дальше? 
Королева гномов Дераифа Габель не была королевской крови. Трон прервавшейся 
династии Габелей эта женщина получила от покойного супруга. Так как у них не было детей,
местная знать скрепя сердце признала её королевой во избежание гражданской войны в 
подземном королевстве. О ней говорили: «Сталь, а не женщина!» Проход в столицу 
находился прямо в лесу, в обычной пещере. Как уже упоминал старейшина-дракон Хеннел, 
подземные гномы прятались от жителей верхнего мира. К счастью, им еды хватало: рыба в
подземных речушках, мясо местных животных, корешки и корнеплоды. Мелодлин 
приближалась к воротам, когда напали вампиры. Эльфы обнажили оружие не раздумывая. За
выпитую кровь эти красноглазые хищники обагрили камни собственным соком жизни. В 
благодарность за помощь стражники рассказали о королеве и местных традиицях, впустили 
в город, но предупредили, что добиться успеха вряд ли удастся. Лод избегала общения с 
такими же сильными женщинами, как сама, а из услышанного поняла, что именно с такой 
придётся иметь дело. 
На золотом троне восседала гномиха в тёмно-синем платье. Холодный белый свет кристаллов, которые здесь почти не стоили ничего, зато у людей платили огромные деньги за их не гаснущий свет, изумительно подчёркивал женственность фигуры, врождённую смуглость кожи, естественно гармонирующую с темнотой карих глаз, заплетённых в бараньи рога кос и блеском золота. Узоры на платье и троне оказались одинаковыми, так что Дераифа выглядела неотъемлемой частью трона. Из-за какого-то предчувствия Мелодлин решила 
одеться покрасивее. Бархатный тёмно-красный кафтан с широким кожаным ремнём, обычно
надеваемый на охоту, хоть и был красив, нелепо смотрелся с нежно-розовым платьем, 
воплощающим сладкую утреннюю дремоту в согревшейся мягкой постели. Девушка 
поклонилась:
- Мелодлин Тоирвель. Приветствую, Ваше Величество и покорно прошу изучить наш 
договор.
Королева невозмутимо взяла бумагу. Не так давно между Эримгемом и Феравией произошли
несколько серьёзных стычек из-за права владения золотыми шахтами. Лод поняла, что в 
положении страны-посредника есть свои преимущества и не собиралась их упускать. Обе 
женщины вели себя на редкость сдержанно — одна скрыла свои мысли и догадки, другая 
радостное волнение. Аккуратно сложив договор, Дераифа спросила низким глубоким 
голосом:
- Так значит... Вы отказываетесь от прав на туннель, который выкопают ваши же подчинённые?
- Именно. А ещё я предлагаю обмен знаниями.
- Хм. Для чего гномьи знания нужны эльфийскому народу, если он не собирается жить под 
землёй?
- Некоторые будут , - уточнила принцесса. - Я могу прислать учителей, воинов, рабочих
через этот туннель. Официально он будет признан феравельской, м-м-м... землей.
- Или подземельем. Я согласна. Принесите бумагу и чернила!
Писец переписал договор. Подписавшись, принцесса забрала свою бумагу, королева 
оставила свою.
- Эта Дераифа меня очаровала, - прошептал Ларми, как только они вышли из дворца.
- Меня тоже, - невесело ответила Лод и взяла его под руку. - Нам пора.
Мелодлин искренне верила, что от спасения отца зависит победа. Принцесса ещё раз 
убедилась, что власть — это ответственность и проблемы. 
Они пронеслись по Империи болью и смертью. Это вселило надежду. Лод с гномами ещё 
раз съездила в форт и осталась очень довольна. Элироуз оказался способным на многое и 
прекрасно знал своё дело. Вместе с фениксами и грифонами генерал сумел остановить 
продвижение орков на юг. 
Иламид принадлежал леди Кейри, напыщенной злюке. Раньше Мелодлин 
посмеивалась над невыносимым характером этой женщины. Но даже теперь, когда им 
предстояло работать вместе, не боялась этого острого языка. Лод с Лармареном над чем-то
весело хихикали, когда вошла уже немолодая, но роскошно одетая эльфийка. Золотой обруч
поддерживал светлые кудри, белый мех украшал алый плащ. Светло-фиолетовое платье 
оказалось слишком широким для её худощавой фигуры. Она поджала по-старушечьи 
тонкие губы:
- Наконец-то вы снизошли до забот простых граждан, Ваше Высочество. Ничего иного я 
не могла ожидать.
Звук имени вновь объявившейся Грозной принцессы напугал орков и стал псричиной разногласий. Спустя несколько дней Лод тайно 
пошла в подвал. Бледное лицо девушки в свете факела выражало измождённость, но она из
последних сил заставляла себя идти. О чём Лод думала, слушая собственные шаги в тишине?
О Лармарене. Она всё так же любила его, но их отношения серьёзно беспокоили её. В ответ 
на его нежную привязанность и трогательную заботу Мелодлин ничего не давала взамен. 
Может, слишком много дел брала на себя? В любви Ларми Лод не усомнилась ни на минуту,
зато сомневалась в своей. Грустные мысли преследовали её. Хидера принцесса заметила 
сразу и тут же подошла. Её глаза смеялись над ним и от этого на душе стало тяжелее. 
Прежняя беззащитность изчезла, теперь он выглядел как затравленный зверь.
- Вот мы и поменялись местами, Хидер. Скажи, ты думал о том, что такое возможно?
- Никогда, - выдавил из себя орк. - Ты хочешь меня убить?
- Мы с тобой разные. Моя жизнь здесь, ты это видишь. В ту ночь ты оставил мне мою любовь.
- Я не знал, что для тебя это настолько важно, - признался Хидер. - Может, мать с дядюшкой
были правы и я действительно не стал настоящим мужчиной.
Мелодлин задумалась. В её представлении идеальный мужчина тоже был иным. Взрослея, 
ещё задолго до знакомства с Лармареном юная принцесса представляла Его. Сильный, 
уверенный, он придёт и покорит её с первого взгляда. 
Ларми смог воплотить эту мечту, хотя совсем не походил на созданный в голове образ. В тот день Лод шумно выясняла что-то у отца, но тут их прервал капитан стражи, который 
привёл выбранных новобранцев, как принято было говорить, «на одобрение». Став на одно 
колено, юный телохранитель произнёс традиционную клятву верности и поцеловал ей руку.
Последнее её особенно сразило, она сама сделала второй шаг к отношениям. Поначалу
влюблённые пытались встречаться тайно, но император быстро всё узнал. Неожиданно
добродушное отношение Манделаса к любви дочери помогло им расслабиться. Подобную
необходимость прятаться она ощутила и сейчас. К тому же жалость вновь поселилась в душе. 
- Хидер... Я люблю, любима и тебе от всего сердца желаю того же! Но для этого нужно, 
чтобы ты научился понимать, что такое любовь. И ещё почаще ищи во всём причину — сможешь избавиться от многих излишеств. - Ключ щёлкнул в замке. - Прощай.
Подвал Лод покинула с огромным облегчением. Радостная улыбка сияла на её лице, она 
предвкушала мягкость подушки и теплоту одеяла. Навстречу шёл Лармарен. Затушив факел, 
девушка свернула за угол и прижалась к стене, закрыла глаза и, затаив дыхание, стала ждать:
а вдруг не узнал и пройдёт мимо? Шаги неумолимо приближались. Она пошла к ближайшей
лестнице и уже взялась за перила, когда сзади остановил сердитый окрик:
- Мелодлин!
Отчаяние мольбой преобразило лицо. Лод не могла поверить своим глазам: Ларми злился 
и не доверял ей. За его спиной бесшумно мелькнула широкоплечая тень. Девушка быстро 
оценила обстановку: любящий жених, конечно, не посмеет выдать её... а вот убить 
Хидера — запросто. Нет, она не может этого допустить. Нужно потянуть время. Мелодлин 
лихорадочно принялась перебирать память: что же находится этажом выше Тренировочный
зал, столовая, военный совет... Зацепившись за эту мысль, как за спасительный канат, Лод
ответила:
- Мне показалось, я слышала голос Элироуза. 
Лармарен вздохнул. Он смотрел на девушку устало, но с любовью, как мать смотрит на 
непослушного ребёнка.
- Ты что, не могла его позвать??? Любимая, тебе нельзя вставать. На, подержи! - Ларми дал 
Лод факел и взял её на руки.
- Моя принцесса, что... - увидев Её Высочество на руках телохранителя и покраснел. - О-о-о!
Простите, что беспокою, но я хотел бы узнать, что делать с орками. Вы так и не ответили на 
мой вопрос. 
- Казнить их. Всех!
И её весёлый смех зазвучал в полуночной тишине. Провожая их взглядом, Элироуз вдруг 
поскользнулся и только сейчас заметил упавшую связку ключей и потухший факел . 
«Голубки!» - проворчал он и ушёл. Прямо в одежде Лармарен уложил девушку спать и сам 
тоже пошёл. Хоть за дверью и царила тишина, она знала, что Ларми по-прежнему здесь. Как
хищник, жених ревнивым оком следил за возлюбленной. Эта мысль поначалу рассмешила её,
но смех тут же сменился горьким плачем. Что с ними случилось? Откуда взялась эта 
чудовищная ревность рука об руку с требованиями, которые раньше были немыслимы?!
Необходимость лгать любимому терзала тоской душу. «Может, стоит быть с ним
помягче? - размышляла Лод. - Каждый день приближает меня к наследству трона, но вместе
с тем я теряю любимого. Почему всё так происходит?» Алерита очнулась. Отвлекшись от 
собственных страданий, Мелодлин бросилась за лекарем.
Айви молча сидел, наблюдая за тем, как его жену избавляют от боли с помощью разгоцветных бутылок. Лод накрыла его руку своей:
- Когда-то я подозревала, что ты влюблён в меня, жалела тогда, жалею и сейчас. 
- У любви множество граней: трепер, восхищение, уважение... Но я не люблю Вас.
Взгляд эльфа говорил без слов. Невзирая на своё уважительное отношение к ней, он стоял на
стороне своего друга. Окончательно устыдившись, Лод ушла спать. Айви ещё долго не 
сводил с Алериты встревоженных глаз. Он боялся вновь потерять её, обманывал себя. Так же, как и раньше, относился к супруге с заботой и любовью, но, увы, её любовь Айви 
потерял. 
Утро разбудило всех прохладой и первым снегом. Звон металла, громкие голоса и 
одинокий стук кузнечного молота словно разбудили и само солнце, которое поздоровалось с 
миром радостным блеском на ледяных зеркалах Морозец приятно жёг щёки, обнажённые 
деревья и кусты уже не вызывали уныния. Стадо оленей пришло на водопой. Гларвинн пошёл к ним — единорог порой очень скучал по своей животной природе. 
Мелодлин наслаждалась умиротворяющей тишиной. Женщины её круга презирали «этих
грязных вояк», но император научил свою дочь, что именно на них и на неприметных 
работниках держится высшее общество. В этом самом обществе у принцессы сложилась 
репутация женщины высокомерной и вздорной, из-за чего лорды и леди сторонились её. Она
тоже их недолюбливала и не доверяла им. Манделаса это беспокоило, но он молчал. Сзади
звякнули доспехи. Лод обернулась. Элироуз приблизился к ней и протянул ключи. Сердце 
Мелодлин замерло, ей пришлось прикусить язык, чтобы сдержаться.
- Каков план действий?
Вместе со вздохом облегчения камень свалился с её души. Но принцесса тут же притворилась озабоченной и нахмурилась:
- Я поеду на переговоры, ну а вы... Используйте всё, что есть. Мы должны думать не только
об удержании, а об освобождении. Иначе эти варвары станут называть наши земли своими.
И ушла. Потери в битве окаались ужасающими. Лод задержалась в форте ещё на неделю,
составляя вместе с генералом и офицерами тактические планы. Прощание с Айви и 
Алеритой было тяжёлым. После Фалленма угрызения совести мучили не только супругов, но 
и саму принцессу. Лармарен не особо переживал из-за этого, у него появилось новое, как он 
сам счёл, весьма полезное увлечение — хоть в военном совете имперский гвардеец и не 
обладал правом голоса, всё же услышал очень много того, что натолкнуло его на размышления. «Будь мужчиной,сделай это ради меня. Возьми обстоятельства в свои руки и 
мы всегда будем вместе.» - в последнее время эти слова вспоминались всё чаще. Вместе с 
болью из души ушла наивность.
Вместе... Конечно, делая Мелодлин предложение, Ларми стремился завладеть её сердцем
навсегда, но что этот брак означал бы для него? Высочайшую честь согревать ложе 
императрицы? Эти мысли разбили его романтичные мечты, отдалили его от любимой. Сам 
того не заметив, Лармарен стал думать о выгоде. Титул лорда немного успокоит знать, но 
что дальше? 
Королева гномов Дераифа Габель не была королевской крови. Трон прервавшейся 
династии Габелей эта женщина получила от покойного супруга. Так как у них не было детей,
местная знать скрепя сердце признала её королевой во избежание гражданской войны в 
подземном королевстве. О ней говорили: «Сталь, а не женщина!» Проход в столицу 
находился прямо в лесу, в обычной пещере. Как уже упоминал старейшина-дракон Хеннел, 
подземные гномы прятались от жителей верхнего мира. К счастью, им еды хватало: рыба в
подземных речушках, мясо местных животных, корешки и корнеплоды. Мелодлин 
приближалась к воротам, когда напали вампиры. Эльфы обнажили оружие не раздумывая. За
выпитую кровь эти красноглазые хищники обагрили камни собственным соком жизни. В 
благодарность за помощь стражники рассказали о королеве и местных традиицях, впустили 
в город, но предупредили, что добиться успеха вряд ли удастся. Лод избегала общения с 
такими же сильными женщинами, как сама, а из услышанного поняла, что именно с такой 
придётся иметь дело. 
На золотом троне восседала гномиха в тёмно-синем платье. Холодный белый свет кристаллов, которые здесь почти не стоили ничего, зато у людей платили огромные деньги за их не гаснущий свет, изумительно подчёркивал женственность фигуры, врождённую смуглость кожи, естественно гармонирующую с темнотой карих глаз, заплетённых в бараньи рога кос и блеском золота. Узоры на платье и троне оказались одинаковыми, так что Дераифа выглядела неотъемлемой частью трона. Из-за какого-то предчувствия Мелодлин решила 
одеться покрасивее. Бархатный тёмно-красный кафтан с широким кожаным ремнём, обычно
надеваемый на охоту, хоть и был красив, нелепо смотрелся с нежно-розовым платьем, 
воплощающим сладкую утреннюю дремоту в согревшейся мягкой постели. Девушка 
поклонилась:
- Мелодлин Тоирвель. Приветствую, Ваше Величество и покорно прошу изучить наш 
договор.
Королева невозмутимо взяла бумагу. Не так давно между Эримгемом и Феравией произошли
несколько серьёзных стычек из-за права владения золотыми шахтами. Лод поняла, что в 
положении страны-посредника есть свои преимущества и не собиралась их упускать. Обе 
женщины вели себя на редкость сдержанно — одна скрыла свои мысли и догадки, другая 
радостное волнение. Аккуратно сложив договор, Дераифа спросила низким глубоким 
голосом:
- Так значит... Вы отказываетесь от прав на туннель, который выкопают ваши же подчинённые?
- Именно. А ещё я предлагаю обмен знаниями.
- Хм. Для чего гномьи знания нужны эльфийскому народу, если он не собирается жить под 
землёй?
- Некоторые будут , - уточнила принцесса. - Я могу прислать учителей, воинов, рабочих
через этот туннель. Официально он будет признан феравельской, м-м-м... землей.
- Или подземельем. Я согласна. Принесите бумагу и чернила!
Писец переписал договор. Подписавшись, принцесса забрала свою бумагу, королева 
оставила свою.
- Эта Дераифа меня очаровала, - прошептал Ларми, как только они вышли из дворца.
- Меня тоже, - невесело ответила Лод и взяла его под руку. - Нам пора.
Мелодлин искренне верила, что от спасения отца зависит победа. Принцесса ещё раз 
убедилась, что власть — это ответственность и проблемы. 
Они пронеслись по Империи болью и смертью. Это вселило надежду. Лод с гномами ещё 
раз съездила в форт и осталась очень довольна. Элироуз оказался способным на многое и 
прекрасно знал своё дело. Вместе с фениксами и грифонами генерал сумел остановить 
продвижение орков на юг. 
Иламид принадлежал леди Кейри, напыщенной злюке. Раньше Мелодлин 
посмеивалась над невыносимым характером этой женщины. Но даже теперь, когда им 
предстояло работать вместе, не боялась этого острого языка. Лод с Лармареном над чем-то
весело хихикали, когда вошла уже немолодая, но роскошно одетая эльфийка. Золотой обруч
поддерживал светлые кудри, белый мех украшал алый плащ. Светло-фиолетовое платье 
оказалось слишком широким для её худощавой фигуры. Она поджала по-старушечьи 
тонкие губы:
- Наконец-то вы снизошли до забот простых граждан, Ваше Высочество. Ничего иного я 
не могла ожидать.
Звук имени вновь объявившейся Грозной принцессы напугал орков и стал псричиной разногласий. Спустя несколько дней Лод тайно 
пошла в подвал. Бледное лицо девушки в свете факела выражало измождённость, но она из
последних сил заставляла себя идти. О чём Лод думала, слушая собственные шаги в тишине?
О Лармарене. Она всё так же любила его, но их отношения серьёзно беспокоили её. В ответ 
на его нежную привязанность и трогательную заботу Мелодлин ничего не давала взамен. 
Может, слишком много дел брала на себя? В любви Ларми Лод не усомнилась ни на минуту,
зато сомневалась в своей. Грустные мысли преследовали её. Хидера принцесса заметила 
сразу и тут же подошла. Её глаза смеялись над ним и от этого на душе стало тяжелее. 
Прежняя беззащитность изчезла, теперь он выглядел как затравленный зверь.
- Вот мы и поменялись местами, Хидер. Скажи, ты думал о том, что такое возможно?
- Никогда, - выдавил из себя орк. - Ты хочешь меня убить?
- Мы с тобой разные. Моя жизнь здесь, ты это видишь. В ту ночь ты оставил мне мою любовь.
- Я не знал, что для тебя это настолько важно, - признался Хидер. - Может, мать с дядюшкой
были правы и я действительно не стал настоящим мужчиной.
Мелодлин задумалась. В её представлении идеальный мужчина тоже был иным. Взрослея, 
ещё задолго до знакомства с Лармареном юная принцесса представляла Его. Сильный, 
уверенный, он придёт и покорит её с первого взгляда. 
Ларми смог воплотить эту мечту, хотя совсем не походил на созданный в голове образ. В тот день Лод шумно выясняла что-то у отца, но тут их прервал капитан стражи, который 
привёл выбранных новобранцев, как принято было говорить, «на одобрение». Став на одно 
колено, юный телохранитель произнёс традиционную клятву верности и поцеловал ей руку.
Последнее её особенно сразило, она сама сделала второй шаг к отношениям. Поначалу
влюблённые пытались встречаться тайно, но император быстро всё узнал. Неожиданно
добродушное отношение Манделаса к любви дочери помогло им расслабиться. Подобную
необходимость прятаться она ощутила и сейчас. К тому же жалость вновь поселилась в душе. 
- Хидер... Я люблю, любима и тебе от всего сердца желаю того же! Но для этого нужно, 
чтобы ты научился понимать, что такое любовь. И ещё почаще ищи во всём причину — сможешь избавиться от многих излишеств. - Ключ щёлкнул в замке. - Прощай.
Подвал Лод покинула с огромным облегчением. Радостная улыбка сияла на её лице, она 
предвкушала мягкость подушки и теплоту одеяла. Навстречу шёл Лармарен. Затушив факел, 
девушка свернула за угол и прижалась к стене, закрыла глаза и, затаив дыхание, стала ждать:
а вдруг не узнал и пройдёт мимо? Шаги неумолимо приближались. Она пошла к ближайшей
лестнице и уже взялась за перила, когда сзади остановил сердитый окрик:
- Мелодлин!
Отчаяние мольбой преобразило лицо. Лод не могла поверить своим глазам: Ларми злился 
и не доверял ей. За его спиной бесшумно мелькнула широкоплечая тень. Девушка быстро 
оценила обстановку: любящий жених, конечно, не посмеет выдать её... а вот убить 
Хидера — запросто. Нет, она не может этого допустить. Нужно потянуть время. Мелодлин 
лихорадочно принялась перебирать память: что же находится этажом выше Тренировочный
зал, столовая, военный совет... Зацепившись за эту мысль, как за спасительный канат, Лод
ответила:
- Мне показалось, я слышала голос Элироуза. 
Лармарен вздохнул. Он смотрел на девушку устало, но с любовью, как мать смотрит на 
непослушного ребёнка.
- Ты что, не могла его позвать??? Любимая, тебе нельзя вставать. На, подержи! - Ларми дал 
Лод факел и взял её на руки.
- Моя принцесса, что... - увидев Её Высочество на руках телохранителя и покраснел. - О-о-о!
Простите, что беспокою, но я хотел бы узнать, что делать с орками. Вы так и не ответили на 
мой вопрос. 
- Казнить их. Всех!
И её весёлый смех зазвучал в полуночной тишине. Провожая их взглядом, Элироуз вдруг 
поскользнулся и только сейчас заметил упавшую связку ключей и потухший факел . 
«Голубки!» - проворчал он и ушёл. Прямо в одежде Лармарен уложил девушку спать и сам 
тоже пошёл. Хоть за дверью и царила тишина, она знала, что Ларми по-прежнему здесь. Как
хищник, жених ревнивым оком следил за возлюбленной. Эта мысль поначалу рассмешила её,
но смех тут же сменился горьким плачем. Что с ними случилось? Откуда взялась эта 
чудовищная ревность рука об руку с требованиями, которые раньше были немыслимы?!
Необходимость лгать любимому терзала тоской душу. «Может, стоит быть с ним
помягче? - размышляла Лод. - Каждый день приближает меня к наследству трона, но вместе
с тем я теряю любимого. Почему всё так происходит?» Алерита очнулась. Отвлекшись от 
собственных страданий, Мелодлин бросилась за лекарем.
Айви молча сидел, наблюдая за тем, как его жену избавляют от боли с помощью разгоцветных бутылок. Лод накрыла его руку своей:
- Когда-то я подозревала, что ты влюблён в меня, жалела тогда, жалею и сейчас. 
- У любви множество граней: трепер, восхищение, уважение... Но я не люблю Вас.
Взгляд эльфа говорил без слов. Невзирая на своё уважительное отношение к ней, он стоял на
стороне своего друга. Окончательно устыдившись, Лод ушла спать. Айви ещё долго не 
сводил с Алериты встревоженных глаз. Он боялся вновь потерять её, обманывал себя. Так же, как и раньше, относился к супруге с заботой и любовью, но, увы, её любовь Айви 
потерял. 
Утро разбудило всех прохладой и первым снегом. Звон металла, громкие голоса и 
одинокий стук кузнечного молота словно разбудили и само солнце, которое поздоровалось с 
миром радостным блеском на ледяных зеркалах Морозец приятно жёг щёки, обнажённые 
деревья и кусты уже не вызывали уныния. Стадо оленей пришло на водопой. Гларвинн пошёл к ним — единорог порой очень скучал по своей животной природе. 
Мелодлин наслаждалась умиротворяющей тишиной. Женщины её круга презирали «этих
грязных вояк», но император научил свою дочь, что именно на них и на неприметных 
работниках держится высшее общество. В этом самом обществе у принцессы сложилась 
репутация женщины высокомерной и вздорной, из-за чего лорды и леди сторонились её. Она
тоже их недолюбливала и не доверяла им. Манделаса это беспокоило, но он молчал. Сзади
звякнули доспехи. Лод обернулась. Элироуз приблизился к ней и протянул ключи. Сердце 
Мелодлин замерло, ей пришлось прикусить язык, чтобы сдержаться.
- Каков план действий?
Вместе со вздохом облегчения камень свалился с её души. Но принцесса тут же притворилась озабоченной и нахмурилась:
- Я поеду на переговоры, ну а вы... Используйте всё, что есть. Мы должны думать не только
об удержании, а об освобождении. Иначе эти варвары станут называть наши земли своими.
И ушла. Потери в битве окаались ужасающими. Лод задержалась в форте ещё на неделю,
составляя вместе с генералом и офицерами тактические планы. Прощание с Айви и 
Алеритой было тяжёлым. После Фалленма угрызения совести мучили не только супругов, но 
и саму принцессу. Лармарен не особо переживал из-за этого, у него появилось новое, как он 
сам счёл, весьма полезное увлечение — хоть в военном совете имперский гвардеец и не 
обладал правом голоса, всё же услышал очень много того, что натолкнуло его на размышления. «Будь мужчиной,сделай это ради меня. Возьми обстоятельства в свои руки и 
мы всегда будем вместе.» - в последнее время эти слова вспоминались всё чаще. Вместе с 
болью из души ушла наивность.
Вместе... Конечно, делая Мелодлин предложение, Ларми стремился завладеть её сердцем
навсегда, но что этот брак означал бы для него? Высочайшую честь согревать ложе 
императрицы? Эти мысли разбили его романтичные мечты, отдалили его от любимой. Сам 
того не заметив, Лармарен стал думать о выгоде. Титул лорда немного успокоит знать, но 
что дальше? 
IMG2/322491514136252
Королева гномов Дераифа Габель не была королевской крови. Трон прервавшейся 
династии Габелей эта женщина получила от покойного супруга. Так как у них не было детей,
местная знать скрепя сердце признала её королевой во избежание гражданской войны в 
подземном королевстве. О ней говорили: «Сталь, а не женщина!» Проход в столицу 
находился прямо в лесу, в обычной пещере. Как уже упоминал старейшина-дракон Хеннел, 
подземные гномы прятались от жителей верхнего мира. К счастью, им еды хватало: рыба в
подземных речушках, мясо местных животных, корешки и корнеплоды. Мелодлин 
приближалась к воротам, когда напали вампиры. Эльфы обнажили оружие не раздумывая. За
выпитую кровь эти красноглазые хищники обагрили камни собственным соком жизни. В 
благодарность за помощь стражники рассказали о королеве и местных традиицях, впустили 
в город, но предупредили, что добиться успеха вряд ли удастся. Лод избегала общения с 
такими же сильными женщинами, как сама, а из услышанного поняла, что именно с такой 
придётся иметь дело. 
На золотом троне восседала гномиха в тёмно-синем платье. Холодный белый свет кристаллов, которые здесь почти не стоили ничего, зато у людей платили огромные деньги за их не гаснущий свет, изумительно подчёркивал женственность фигуры, врождённую смуглость кожи, естественно гармонирующую с темнотой карих глаз, заплетённых в бараньи рога кос и блеском золота. Узоры на платье и троне оказались одинаковыми, так что Дераифа выглядела неотъемлемой частью трона. Из-за какого-то предчувствия Мелодлин решила 
одеться покрасивее. Бархатный тёмно-красный кафтан с широким кожаным ремнём, обычно
надеваемый на охоту, хоть и был красив, нелепо смотрелся с нежно-розовым платьем, 
воплощающим сладкую утреннюю дремоту в согревшейся мягкой постели. Девушка поклонилась:
- Мелодлин Тоирвель. Приветствую, Ваше Величество и покорно прошу изучить наш 
договор.
Королева невозмутимо взяла бумагу. Не так давно между Эримгемом и Феравией произошли
несколько серьёзных стычек из-за права владения золотыми шахтами. Лод поняла, что в 
положении страны-посредника есть свои преимущества и не собиралась их упускать. Обе 
женщины вели себя на редкость сдержанно — одна скрыла свои мысли и догадки, другая 
радостное волнение. Аккуратно сложив договор, Дераифа спросила низким глубоким 
голосом:
- Так значит... Вы отказываетесь от прав на туннель, который выкопают ваши же подчинённые?
- Именно. А ещё я предлагаю обмен знаниями.
- Хм. Для чего гномьи знания нужны эльфийскому народу, если он не собирается жить под 
землёй?
- Некоторые будут , - уточнила принцесса. - Я могу прислать учителей, воинов, рабочих
через этот туннель. Официально он будет признан феравельской, м-м-м... землей.
- Или подземельем. Я согласна. Принесите бумагу и чернила!
Писец переписал договор. Подписавшись, принцесса забрала свою бумагу, королева 
оставила свою.
- Эта Дераифа меня очаровала, - прошептал Ларми, как только они вышли из дворца.
- Меня тоже, - невесело ответила Лод и взяла его под руку. - Нам пора.
Мелодлин искренне верила, что от спасения отца зависит победа. Принцесса ещё раз 
убедилась, что власть — это ответственность и проблемы. 
Они пронеслись по Империи болью и смертью. Это вселило надежду. Лод с гномами ещё 
раз съездила в форт и осталась очень довольна. Элироуз оказался способным на многое и 
прекрасно знал своё дело. Вместе с фениксами и грифонами генерал сумел остановить 
продвижение орков на юг. 
Иламид принадлежал леди Кейри, напыщенной злюке. Раньше Мелодлин 
посмеивалась над невыносимым характером этой женщины. Но даже теперь, когда им 
предстояло работать вместе, не боялась этого острого языка. Лод с Лармареном над чем-то
весело хихикали, когда вошла уже немолодая, но роскошно одетая эльфийка. Золотой обруч
поддерживал светлые кудри, белый мех украшал алый плащ. Светло-фиолетовое платье 
оказалось слишком широким для её худощавой фигуры. Она поджала по-старушечьи 
тонкие губы:
- Наконец-то вы снизошли до забот простых граждан, Ваше Высочество. Ничего иного я 
не могла ожидать.
IMG2/322491514136146
- А чего вы завидуете, Антривия? - весело воскликнул Ларми. - Всем же прекрасно известно,
что никто не смог бы сладить с такой сварливой старухой, как вы!
Они обе задохнулись — Мелодлин от смеха, а Антривия от возмущения. Немного 
отдышавшись и придя в себя, она выпалила:
- Наглец! Если б языком можно было убить, ты стал бы в этом деле победителем!
- Подождите! Не уходите никуда! - Лод продолжала хохотать, схватила леди Кейри за 
руку. - Нам нужно освободить Империю как можно скорее.
Антривия настороженно-злобно глянула на принцессу и прищурилась. Явно заподозрив 
подвох, она не сумела это скрыть. В ответ Лод насмешливо улыбнулась. Ошарашенный 
Лармарен не мог поверить своим глазам: его нежная любимая вдруг напомнила ему 
Квейрил. Ларми заметил на себе её взгляд. Это немного помогло взять себя в руки. Эльф 
понял возлюбленную без слов: не стоит говорить об императоре. Антривия в прошлом 
пыталась стать императрицей. Она соблазнила Манделаса, после чего пыталась лгать, что 
беременна. Другие желающие и Лод разоблачили её обман, после этого опозоренная 
женщина перестала появляться в высшем свете. Кто знает, как бы леди Кейри себя повела, 
как поступила, если бы узнала, что судьба императора в её руках?
- Леди Кейри, - тихим нежным голосом попросила Мелодлин, - давайте сядем.
Эльфийка опустилась а стул, хотя выражение её лица говорило о том, что этот разговор 
утомляет её. Сердце принцессы дрожало от сдерживаемой неприязни. Ларми всё понимал, 
но наблюдал молча. Да и что он мог бы сделать? Он даже не был знаком с Мелодлин, когда 
это случилось. 
Медленно и важно Лод приблизилась и положила руку ей на плечо:
- Что вы сделали для борьбы с орками, Антривия?
- Отправила на войну женщин и стариков. Не таких женщин, как вы. Необученных. - Леди 
Кейри посмотрела на принцессу с нескрываемым презрением. - А за это можете поблагодарить Вашего покойного батюшку, он у меня всех солдат забрал!
Эти слова больно ужалили девичье сердце. Она не могла возмущаться, ей нечего было 
возразить. В глазах даже блеснули слёзы, но Мелодлин собрала волю в кулак и тихим, полным ненависти голосом ответила:
- Мой отец жив! Он никогда не отречётся от Империи, так же, как и я! А вам больше не придётся оставлять детей круглыми сиротами. И, кстати... Почему вы не попросили помощи
у других лордов? 
Всё существо Мелодлин пылало самодовольством. Она гордилась тем, что сумела ударить в 
больное место. Антривия стиснула зубы и бросила взор на спокойно лежащую на её плече руку принцессы:
- Моя область сильнее всех пострадала, это известно всем, кроме вас. В прошлом мои 
союзники отвернулись от меня. Понимаете, о чём я?
Ну вот, эта девчонка опять пытается испортить ей жизнь! Не выйдет! Они видели друг друга
насквозь, а самое ужасное — прекрасно понимали.
- Надеюсь, я заработаю хотя бы скромную долю вашего уважения, если освободу Иламид.
- Возможно, - холодно отозвалась леди Кейри. - Власть в ваших руках, так что — вперёд! 
Только не пойму, зачем я Вам так нужна?
- Мне все нужны.
- Что ж, не хотите говорить — не надо. Сама узнаю, - пригрозила Антривия.
Чтобы докопаться до правды, ей пришлось бы вернуться в высший свет, а это вряд ли 
представлялось возможным без серьёзного повода. Жестокий бич общественного мнения, 
усиленный моралью и собственными убеждениями каждого, ловко правил умами, создавал 
традиции и строго следил за их исполнением. Позволить себе сразиться с ним могли
немногие, да и то далеко не всегда.
                   Ради любви к отцу Мелодлин решилась переломить себя. Она шла на уступки и 
пообещала многое имперским лордам и леди, зато собрала огромную армию. Иламид не 
был большим, но в одноимённой области являлся единственным. Однажды Манделас 
приезжал к Антривии по каким-то делам и взял дочку с собой. Обилие овечек, коров и 
плодов привело бы в восторг кого угодно. Но эта картина свежей зелени осталась в прошлом,
превратилась в выжженную пустыню. К сожалению, не нашлось места для укрытия и 
последующей внезапной атаки, поэтому орки заметили их издали и встретили 
метательными топориками, дротиками и стрелами. Гларвинн остался помогать Элироузу, так что Лод бежала в атаку на своих двоих. На полпути упала и очень вовремя — над ней пролетел топорик. Только она хотела встать, тут же попала в окружение. Отбросив в сторону страх и безумие, Мелодлин стала танцевать кровавый танец со смертью, музыкой для которого послужили звон, крики и свист. Скоростью и ловкостью она вырвалась из окружения. С тяжёлым двуручным мечом она была единым целым, хотя со стороны казалось, что такая не может его вообще удержать. И тут с боевым кличем на поле боя ворвались гномы. Орки были разгромлены, не в силах противостоять двум нападающим силам одновременно. Вернув меч в ножны, Лод встретилась взглядом с королевой и поняла, что та впечатлена.
- Мне ещё пригодится ваша помощь.
Со лба Мелодлин стекала кровь, глубокая царапина пересекала кожу от правого плеча до 
левой груди, синяк «украшал» челюсть и она хромала на правую ногу. Конечно же, в городе
заметили происходящее и узнали Антривию, потому что открыли ворота. Ни слова не говоря,
леди Кейри повела победителей в свой замок. Измождённые голодом жители провожали их 
пустыми взорами, сил радоваться победе у них не было. Они прошли во двор и вдруг...
         Дверь со скрипом открылась. Высокий эльф шагнул и остановился. Все, кроме 
принцессы, упали на колени. Тонкая кожа стягивала лицо, седина запустила пальцы в 
светлые волосы, голубые глаза ласково посмеивались. Медленно дойдя до него, Мелодлин 
тихо сказала:
- Отец, я выиграла.
Манделас обнял повзрослевшую дочь, она разрыдалась. Вопреки словам Квейрил девушка не верила, что найдёт его здесь. На какой-то миг Лод почувствовала себя ребёнком, который может открыто проявить чувства. И император тоже плакал. Разве же это преступление — радость от долгожданной встречи? Он справедливо гордился своей сильной дочерью, но смущался того, что не смог выбраться из этой осады самостоятельно.
- Какая же ты умница, Мелодия! - шептал Манделас. - Ты смогла превзойти меня!
- Ты... ты состарился, отец. Теперь я буду заботиться о тебе, ты согласен?
- Я не могу позволить тебе этого. До конца дней я обязан быть сильным.
- Нелёгкая у нас доля, отец.
- Да, нелёгкая, - добавил император задумчиво.
  Печальный тон его голоса почему-то насторожил Мелодлин, она проследила за его взглядом 
и поняла, что отец смотрит прямо на бывшую любовницу. Ветер морозом резнул девушку по глазам, холод сжал сердце, но она не могла остановить его, не нашлось для этого слов. В отличие от принцессы, Антривия не верила, что смогла бы вернуть былое расположение. Молча пройдя мимо неё, Манделас стал на одно колено перед Дераифой:
- Для меня большая честь видеть в моей Империи Вас, Ваше Величество.
- Взаимно, - маленькая королева поклонилась и протянула руку. - Раз Вы на воле, полагаю, с
Вами я должна обсудить все важные вопросы?
- О,нет-нет-нет, ни в коем случае не будем прятать мою дочь! Она способная девушка, думаю, Вы в этом уже убедились!
- Пожалуй, - согласилась Дераифа и глянула на Лод с усмешкой. - Ей не хватает осторожности. Впрочем, это дело поправимое.
- Да моя девочка — алмаз, который с годами обретёт мудрость.
- Вы знаете друг друга?
- Виделись однажды, - ответила королева и улыбнулась: Ваше Величество, Ваше Высочество, прошу Вас, пойдёмте.
Улыбнувшись в ответ, отец и дочь взяли свою гостью за руки и повели под лестнице. 
Антривия не сводила с него глаз. Она уже поняла, что Мелодлин её обманула, но, как ни странно, совсем не разозлилась. Волновало другое. Рано или поздно им придётся поговорить, но пока леди Кейри не решила, что ему скажет. 
              Обсуждение уже началось, когда она возникла в дверях. Неловкое молчание 
вызвало улыбку на её лице, невысказанные слова застыли на губах. Жемчуг на шее вместе с 
розовой рубашкой и лиловой юбкой выглядели воплощением притворной нежности. Смело 
приблизившись к императору, она спросила:
- Я тоже помогу освободить столицу?
- Думаю, что нет. Иламид слишком сильно пострадал, чтобы его оставлять.
     Принцесса насмешливо улыбнулась, в ответ леди Кейри бросила разгневанный взор, но 
оставил свои мысли при себе и обсуждение продолжалось. На сей раз Орозена не могла им
помочь, разместившиеся на  берегах племена обязательно предупредят своих. В порту 
император выстроил самые разнообразные укрепления, защитив этот квартал даже сильнее
собственного дворца. 
- Да уж, выходит, я сам вырыл себе могилу, - вздохнул он сокрушённо.
- Ваше Величество, ну почему вы так легко опустили руки Нельзя уступить, победа нужна
любой ценой! Фениксы и грифоны у нас ещё остались. Отлично.
Дераифа подошла к слишком высокому для неё стулу, попыталась на нег влезть, но 
внезапно Манделас легко подхватил её и усадил. У Мелодлин от изумления отвисла челюсть.
Мельком глянув на Антривию и Лармарена, она поняла, что они поражены не меньше.
- Смотрите, - продолжала королева, будто ничего не случилось. - Мы отвлекаем орков на 
себя, а вы бьёте сзади с воздуха.
 На том и порешили. Леди Кейри ничего другого не оставалось, кроме как позволить всем
переночевать в городе. И незаметно наступил вечер. Манделас выпил кубок вина и 
удовлетворённо вздохнул. Всё в его жизни наконец-то начинает налаживаться. Любимая 
дочь выросла и окрепла. То, чему император не сумел научить принцессу, её научила жизнь.
Её мать, Ларика Шестнадцатая, была смелой, изумительно красивой женщиной. Но 
императрица  из Ларики получилась никудышная. А вот матерью стала хорошей, но лишь 
потому, что сама в какой-то мере оставалась ребёнком. Ларика происходила  из рода 
Зелемов, королей далёкой Тиэрии. Ещё до свабьды принцесса Зелем внесла в традиции и 
законы Лесной империи несколько изменений. Благодаря ей люди стали относиться к 
эльфам мягче. Но на этом вмешательство Ларики в дела Империи закончилось. 
Легкомысленная императрица любила своего супруга. Может быть, это удерживало её от 
измены, даже невзирая на то, что он не отвечал взаимностью, а просто исполнял долг?
Предання подруга, утолявшая его мужской голод, была нужна ему прежде всего не как 
женщина, а друг. Манделас хранил верность Ларике до её смерти, а потом у него 
случались недолгие увлечения , которые заканчивались, когда ему надоедала очередная
женщина. 
      
 Император осторожно вытащил из рукава маленький портрет. Большой рубин во лбу
такой же черноглазой и черноволосой эльфийки, как Мелодлин, казался ярче рядом с 
ярко-красным платьем. Как лапки паука в паутине, золотые нити переплетались с 
распущенными прямыми волосами. Манделас горестно вздохнул, вспомнив, как ужасная 
болезнь лишила её сначала красоты, а потом и жизни. Зелёная отвратительная корочка 
покрыла лицо и часть рук. Только разметавшиеся по подушке волосы вызывали чувство 
стыда и одновременно гордости — вот какой красавицей она была! Не мигая, Ларика 
смотрела на законного супруга.
- Манделас, - когда-то громкий и весёлый голос теперь стал хриплым и плачущим, - ты же
знаешь, как сильно я тебя люблю?
- Знаю. Конечно же, знаю! Прости меня за всё, что было, Ларика. У меня есть свои 
недостатки, но я...
- Ты старался быть хорошим мужем. Это невыносимо — в последний раз видеть твоё 
прекрасное лицо и знать, что ради твоего же блага я не могу к тебе прикоснуться, чтобы не 
заразить !
- Не такой уж я и прекрасный. По крайней мере, мне об этом не говорила ни одна женщина.
- Ты мне изменял?
- Нет.
 Она откинулась на подушку. Острая боль настолько измучила Ларику, что она радовалась 
возможности навсегда освободиться от неё. И всё-таки душевная боль терзала несчастную 
сильнее душевной и Манделас это понимал.
- Ларика! - негромко позвал он. - Послушай, Мелодлин станет моей наследницей. Что бы ни 
случилось.
- Мне этого достаточно.
    Ларика закрыла глаза и с последним вздохом отпустила свою душу. Император не винил 
лекарей, не наказывал за бессилие. Он просто молча привыкал к своему одиночеству. А потом началась совсем другая жизнь.
                Стук в дверь рассеял иллюзию воспоминаний. Император открыл - за дверью 
стояла Антривия. Необходимость наладить с ней хоть какие-то отношения назревала, но 
Манделас так и не решил, какими они должны быть. Возможно, он и полюбил бы тот 
образ, который для него создала любовница, но известие о её беременности сильно 
напугало привыкшего к своему вдовству императора. Ни новой женитьбы, ни второго 
ребёнка он не хотел. Лёгкое увлечение обернулось разочаровением. Впрочем, поначалу его 
 разочаровала не сама Антривия, а необходимость перемен. Гордость толкнула его объявить 
леди Кейри невестой и она же дала силы расторгнуть эту ненужную помолвку. Манделас 
настороженно поинтересовался:
- Зачем ты здесь?
- А почему так тихо? Боишься, что твоя Мелодия узнает? Не слишком это вежливо — ночевать в  чужом доме и даже не поприветствовать хозяйку.
- Ну, здравствуй, - нехотя император поцеловал ей руку.
- Уже лучше. А знаешь... я действительно ждала ребёнка, но благодаря его отцу и сестре 
потеряла.
- Я тебе не верю, не было ребёнка. - Антривия пожала плечами и направилась к выходу, он 
остановил её: Подожди. Если у тебя хватит смелости вернуться в высший свет, я могу тебе 
это устроить. Но давай забудем о прошлом. Хорошо?
 Гордо, как подобает леди, она удалилась без единого слова. Император снова взял золотой 
кубок, наполнил вином, задумчиво рассматривал золотые шарики, символизирующие 
виноград. Повернув на другую сторону, увидел выпуклое изображение феникса и единорога.
IMG2/322491514136560
« Ах, да! Это же было сделано во время Эпохи Отречения! - вспомнил он. - Тяжёлые были 
времена, ещё хуже нынешних.» Внезапно он отодвинул кубок и уронил голову на руки. 
Досада мучила его. Неприятный осадок в душе испортил настроение. Манделас злился на 
судьбу и на свою неосторожность. Незачем было начинать эти отношения. В дверь 
постучали.
- Я же сказал, мне ничего... - взорвался император и распахнул дверь.
От неожиданности прикусил язык.
    Бриллианты сверкали в волосах и на шее, переливаясь чистотой. Тёмно-синие, почти 
чёрные ленты бантами украшали и поддерживали причудливую причёску. Сине-фиолетовое
платье придало загадочности. Манделас растерялся. Он обрадовался Дераифе, но не знал, 
как выпутаться из этого положения и поцеловал королеве руку, с нежностью прошептав:
- В этом платье Вы удивительно хороши, так же, как и в доспехах.
- Благодарю. То же самое я могу сказать и о Вашей дочери. Но я пришла не по этому поводу.
Не нужно было мне помогать. Не делайте так больше, ладно?
- Да я сам не знаю, что на меня нашло. Минутный порыв. Вспышка.
- Держите себя в руках, мессир! - приказала Дераифа.  - Всего хорошего. Благодарю за 
внимание.
Эльф тихонько выскользнул из комнаты и проводил взором маленькую королеву. « Самая 
недоступная и красивая» - подумал император, набросил плащ и вышел на балкон. Несмотря
на сильный мороз и темноту, здесь он чувствовал себя лучше, чем в комнате. Даже сейчас 
раненых продолжали искать. Манделас не чувствовал себя одиноким. Приятное тепло в 
груди казалось странным и непривычным. Руки и уши замёрзли, но он этого не замечал. 
Вспомнилась их первая встреча. Незадолго до неё Ларика порадовала мужа известием о 
беременности, так что супруги предстали перед гостями довольной жизнью парой. 
Будущая мама не мучилась тошнотой, наоборот, она ела даже не за двоих, а за троих. 
Император посмеивался и подшучивал над ней по этому поводу, обсуждал с королём 
традиции и культуру их народов, а Дераифа не сводила с Ларики глаз. 
     Дети — её тайная мечта, единственное, чего недоставало в жизни. Рука королевы 
оказалась огрубевшей, но с тёплой и мягкой ладошкой. Интересно, её губы такие же тёплые?
А грудь? Жутко испугавшись этой мысли, Манделас вздрогнул. Но успокоиться не мог. Было
неловко от мысли, что тогда не обратил на неё внимания. Он закрыл глаза и словно наяву 
ещё раз увидел бриллианты на тёмной коже. Такая непохожая на изящных эльфиек... 
Грубая красота. Он вернулся в свою комнату и подошёл к зеркалу. Вот если бы его плечи 
были пошире и шея длиннее!  «Ничего, я ещё не стар, - успокаивал себя Манделас. - Может 
быть, у нас будут ещё общие дела.» Радость согрела душу и сердце. В состоянии высшего 
блаженства он заснул. 
              Утром Мелодлин и Дераифа вновь перевоплотились из царственных особ в 
грозных воительниц. Отголоски вчерашних мечтаний жили в душе императора и сейчас.
Ларми подошёл к Лод, стал ей что-то рассказывать и почувствовал на себе взгляд будущего
 тестя. Манделас улыбнулся, кивнул и тут заметил тёмную голову стоявшей к нему спиной 
королевы. Стоит ли тревожить её? Он  и сам не заметил, как Мелодлин перестала занимать центральное место в его жизни. Любовь к единственной дочери не угасла, но ему захотелось... пожить для себя.И 
угрызениями совести Манделас совсем не мучился. Он вообще не задумывался о  своём 
душевном состоянии. Став рядом с Дераифой и глядя на Лод, император с улыбкой заметил:
- Какие же они счастливые!
- Во-первых, здравствуйте, - карие глаза гномихи блеснули. - А во-вторых, Вы совершенно 
правы.
- М? Ой, простите, я не заметил Вас. Вы такая маленькая, что...
Договорить Манделас не успел: оскорблённая королева ушла. Эльф бросился за ней и 
убедился, что осада сильно ослабила его. Плечи безвольно опустились. Оглянувшись, 
император увидел наблюдавшую Антривию. Чтобы хоть как-то избавиться от раздражения, 
он позвал:
- Эй, Мелодлин, ты где? Нам надо уходить!
 Словно из воздуха возникли счастливые влюблённые, полностью готовые к путешествию.
 Поняв, что сам не готов, Манделас с трудом подавил желание сплюнуть. Готовились к 
нападению долго. Всё это время император не решался попросить прощения у королевы.
Элироуз, Гларвинн и фениксы отвлекли внимание живших на берегах Орозены племён. За
ужином воины смеялись, шутили, но их глаза выдавали страх. Завтра они шли навстречу 
смерти и знали об этом. Император и королева случайно оказались рядом, но даже не 
смотрели друг на друга. Напротив сидели Мелодлин и Лармарен. В форте они влюбились 
друг в друга заново и Квейрил стёрлась из сердца Ларми, рассеялась как туман.
 Дераифа закончила есть, аккуратно вытерла руки и встала. Поклоном гномиха пожелала 
приятного аппетита и сладких снов, а затем ушла в свою палатку. Королева разделась, 
сдёрнула одеяло с устроенного для неё ложа — и замерла.
     Красная подушечка в форме сердца, перевязанная белой ленточкой, привела её в 
замешательство. Никто не дарил е   й таких подарков. Брак с Урельканом, жестоким королём и 
неверным супругом, уничтожил в королеве женщину. Дераифа разучилась плакать и смеяться.  Даже после его смерти она  не освободилась от необходимости быть сильной: заботы о Феравии словно водоворотом затянули королеву в жизнь, где она могла сама управлять обстоятельствами и событиями. Женихов хватало, но она никак не могла определиться с выбором. 
Дрожащими руками Дераифа развязала ленточку и только сейчас заметила под подушечкой 
свёрнутую записку. Достала и прочла:
                                          «Дражайшая, прекраснейшая Дераифа!
Я признаю свою вину и предупреждаю, что никогда не понимал гномов до самого конца.
Буду благодарен, ежели Вы меня просветите. Прошу принять это сердце в знак моей к Вам
глубочайшей привязанности.                                                                                
                                                                                                                                   Искренне Ваш
                                                                                                                         император Манделас.»
 Она часто-часто заморгала, чувствуя на глазах слёзы. Дераифа погладила подушечку, прижала к себе и... расплакалась. Ей было ужасно приятно получить такой подарок, но 
остановила мысль: а вдруг Манделас уже дарил её кому-нибудь, скажем, покойной супруге?
И с какими намерениями? Дольше ждать Дераифа просто не могла. Маленькая королева 
стёрла слёзы, торопливо оделась и вышла. Перед ней простирался опустевший лагерь.
Погасла последняя искорка, её тепло растворилось дымом. Лошади тихо ржали и всхрапывали под ближайшими деревьями. К ночи неожиданно сильно потеплело. От 
бесконечности ночного неба стала кружиться голова. Дераифа сняла обручальное кольцо и 
без долгих раздумий спрятала. У его палатки королева остановилась в нерешительности. ва
Может быть, лучше уйти? Подушечка была мягкой, красивой и умиляла женское сердце. Жаль с такой расставаться.  
            Внезапно она как будто увидела себя со стороны. Ну почему взрослая женщина, королева, стоит и стесняется, как маленькая девочка? Нет, всё, пора с этим кончать! 
Дераифа разозлилась на себя и ворвалась: 
- Ваше Величество!
Манделас не удивился неожиданному визиту, он ласково улыбнулся. Порыв злости 
остался потухать в груди. Губы дрогнули от сдерживаемого смущения:
- Читала Ваше письмо. Как-то глупо это всё получилось, может быть, я была неправа. Я 
не злюсь на Вас, но подарок будьте любезны принять обратно. Я и так вас прощаю.
- Дераифа... - Манделас подошёл ближе и присел на корточки: Я дал это сердце не потому, 
что вымаливал Ваше прощение. В записке ясно указано: «В знак глубочайшей привязанности.» И не менее глубочайшего уважения.
- Чем же я заслужила такое уважение?  - спросила она настороженно и в то же время 
насмешливо.
- Вы удивительно похожи на мою дочь, но ещё сильнее.
 Карие глаза королевы без слов говорили о благосклонности. Его голубые глаза находились 
слишком близко. Она почувствовала — ещё мгновение и губы Манделаса разрушат всю её
недоступность. В руках и ногах возникла странная слабость. Одной рукой император взялся за маленькую женскую ручку, другой за подушку:
- Я её назад не приму. Делайте что хотите. Доброй ночи.
Она вздохнула, как бы признавая своё поражение, но спать не пошла. Вдалеке молчаливой 
тенью стоял Ладраэль. Рядом с ним стеной возвышалась гора Ладрия — щит и оборона 
Империи. Королева знала, что в этой самой горе находится тот самый туннель, который спас 
императору жизнь. Дераифа догадывалась, что Манделас и Мелодлин извлекут пользу из 
её конфликта с Саведином, но решила, что лучше даст им эту возможность, чем помирится.
        Гномиха, как зачарованная, смотрела на гору. Завтра с этой вершины полетят грифоны.
 Дераифа почти наяву видела их белые головы, слышала орлиные крики... Да, это был зов 
победы. Может быть, они получат меньше, чем дадут. Ну и пусть. Не успел рассвет коснуться белизны пробуждающегося утра, когда Её Величество восседала на Гларвинне, 
который не мог остаться в стороне.
- Не думал, что когда-нибудь повезу на себе женщину, которую не клялся защищать, - шепнул он украдкой.
Гномиха схватила единорога за шею и прошипела:
- А Империю защищать ты клялся? Вот и делай то, что следует!
- Хотя, может статься, я везу на себе будущую императорскую жену, - вдруг шутливо 
заметил Гларвинн.
 Дераифа даже не нашла, что на это ответить, да и времени на перепалки не было. Она 
снова глянула на гору, где на грифоне ждали своего часа Манделас и Мелодлин. Отсюда они 
казались двумя маленькими точками на снегу. Дераифа могла выдать их взглядом и понимала
это. Королева повернулась к своим воинам:
- Я прекрасно понимаю, что многие из вас возмущены тем обстоятельством, что мы 
сражаемся не за свой народ. Пройдёт немало лет, прежде чем вы сможете называть их друзьями и будете этим гордиться! Запомните, каждый из нас может менять мир! За  нашу дружбу и за порядок!
 Волной армия хлынула к стенам, вызывая орков на бой, но у тех хватило ума не открыть 
ворота, а сбрасывать со стен камни. Мелодлин прижалась к отцу и прошептала:
- Я не хочу разбить наши стены.
- Да, я тоже, - признался император уныло. - Нам придётся совершить одно маленькое
путешествие, только опасное. Ты готова?
- Да!
Оторвавшись от стены, белоснежный грифон мощными крыльями рассекал воздух, не
отдаваясь во власть стихии, но будучи ей повелителем, он нёсся с такой пугающей скоростью,
что засвистело в ушах. Сердце Лод стучало так, словно решило выпрыгнуть из груди. Не 
видя лица своего отца, она чувствовала, как он сейчас суров и сосредоточен. Сейчас не время
 для героической гибели. Приземлившись на лестнице, ведущей в башню, сильная птица 
раскрыла крылья, перегородив и без того узкий проход. Отец и дочь бросились вперёд.
Сбросив из окна единственного орка-стражника, Мелодлин стала у прохода с мечом.
 Ворота со скрипом открылись и впустили войска, но радоваться было рано. Они вернулись
на спину грифона, но не представляли себе, что делать дальше. Император решил, что отрезал путь назад и решил уже проводить воздушную атаку. « Дераифа меня убьёт» - 
подумал он и направил грифона назад на вершину. Резкий толчок, орлиный крик. Лод 
похолодела от ужаса. Ну вот и всё — их сбили. Девушка мёртвой хваткой впилась в птицу
так, что кровь хлынула из-под пальцев. Но она не выпустила умирающего грифона, даже 
когда падала. Прокатившись по острым камням, Мелодлин не потеряла сознания, но 
запястье правой руки болело, в рану вонзился потерянный кем-то кинжал. Грубо выдернув 
его, принцесса вытащила меч и медленно попятилась. Случайно коснулись друг друга 
спинами, испугавшиеся Манделас и Мелодлин резко повернулись друг к другу и скрестили 
мечи. Император прошептал: « Мы окружены. Придётся подать знак.» Девушка кивнула, 
подожгла  тело несчастной птицы и швырнула на крышу ближайшего дома.  
 Они знали, что этот пожар привлечёт внимание не только друзей, но и врагов. Незаметно 
отец и дочь могли бы проникнутьв замок, но что дальше Вдвоём бороться против толпы?
К тому же Дераифа наверняка их ищет, нужно немного помочь. Император и принцесса находились в тупике возле горы. Три узеньких прохода уже перекрыли широкоплечие тени. И
начался безмолвный спор  за право дальше жить. В глазах Манделаса горел огонь, он 
сражался уверенно. Превозмогая боль, Мелодлин яростно дралась и выплёскивала гнев. Но 
вместе с кровью она теряла силу. Принцесса ещё раз замахнулась и выронила оружие. От 
смерти отделяло полминуты, но подкравшийся сзади Манделас убил орчиху и, не теряя 
времени, схватил несколько колышков и соломы из ящика возле дома, поджёг и разбросал 
по камням, дабы выиграть немного времени. После чего бросился к своей дочери:
- Ты не сможешь бежать.
- Я знаю. Может быть, ты меня спрячешь, а сам пойдёшь дальше сражаться?
- Нет, Мелодия, так нельзя, - покачал головой император. - А если они найдут тебя?
- Вот вы где!     
       За стеной пламени стоял Гларвинн с Дераифой на спине. Глаза королевы излучали холод. Конечно, сейчас она сдерживается, но уж потом, когда они останутся наедине...Манделас взглядом попросил не сердиться, но она поджала губы и молча стала искать путь к ним. Когда принцесса уже сидела на спине друга, Дераифа сама протянула Манделасу руку. Странное тепло вновь разлилось по телу . И он решился — молча сел и нежно обнял сзади за талию. Щёки гномихи пылали от смущения. Да что же  такое, в конце концов?! Годы ушли на создание репутации недоступной женщины! « А вот сейчас я могу сбросить с себя его руки и...» - мелькнула шальная мысль. А вдруг он разобьётся? Плевать на слухи. Главное, что они знают правду.
 Передав Мелодлин в руки целителей, Дераифа и Манделас отошли в сторонку, в нерешительности глядя на белоснежную спину Гларвинна.
- Кто из нас поедет? - выразила сомнения королева. - Может быть, ты? Ты главнее.
- Я на коне, а Её Величество бежит за мной следом! - император хохотнул, но, глянув на неё, добавил совершенно серьёзно: Имейте в виду, моя строгая и умная союзница, что больше сердец у меня нет. 
- А у меня нет, - неожиданно заявила Дераифа, - вот только я его никому не отдам.
 Манделас вновь позволил себе запрещённое : подхватил маленькую королеву и усадил на коня. Сам сел сзади.
- Скорее! Нам некогда! Во дворец!
Промчавшись через весь город, император помахал прихваченным для этой  цели флагом. Эльфы и гномы оставили защиту детей и раненых наездникам на грифонах и бросились собираться. 
                                                                                     *  *  *
Во дворце орков оказалось даже больше, чем на улицах. Шаг за шагом, с болью и кровью, ненавистью и кровью прокладывался этот путь. Подобно теневому миру, потайные ходы повторяли настоящие коридоры. По ним император и королева выскочили прямиком в тронный зал. На троне сидел орк. Одеяние в широкую ярко-жёлтые и тёмно-красную полоску было немного тесновато для его могучей фигуры. Пышный головной убор того же жёлтого цвета украшал голову, а тёмно-красные серёжки-кольца — уши. Опираясь на посох, он поднялся. Никто не вмешивался, все понимали, что враги должны выяснить отношения до конца. В ответ на мрачное презрение шамана Манделас насмешливо улыбнулся. Пугающе торжественный блеск холодных голубых глаз только раскалил обстановку.
- Где Оракул?
- Хватит. Ты его не получишь.
- Сейчас ты скажешь, что разбил его.
- Заткнись.
- Ничего другого я не ожидал. Один на один?
В зал ворвались эльфы. Орк молча взмахнул посохом — и ярко-голубой шар полетел прямо в лицо Айви. Кожа мгновенно окрасилась в тот же голубой цвет, несчастный схватился за лицо и выбежал с таким диким криком, будто ему только что выжгли глаза. 
- Ты за это поплатишься! - выкрикнул Манделас и бросился вперёд, но шаман успел поймать его руку и опрокинул его на пол. 
Меч со звоном отлетел в сторону и разъярённый орк наступил на шею врага, обрушив на Дераифу всю свою мощь. Маленькая гномиха бегала, прыгала, а иногда даже бревном каталась по полу, пытаясь избежать смерти. Огненный шар упал на ковровую дорожку, она моментально вспыхнула. Манделас вырвал из рук шамана посох и отбросил прямо в огонь. Дераифа воспользовалась замешательством шамана и пронзила его насквозь:
- Враг побеждён! Ур-ра!
Император медленно поднялся и посмотрел на неё. По его глазам трудно было понять, что он сейчас сделает — обрадуется, разозлится или заплачет. Улыбка сошла с лица маленькой королевы, она убрала меч в ножны. Никто, даже Мелодлин, не знал истинной причины войны. Кроме Гларвинна и Шисса-Громовержца, у Лесной империи был ещё один предмет, служивший основой могущества монархии — Оракул Веззелхорна. Большой камень с высеченным лицом нашли в пустыне. Судя по всему, обломок древней статуи. В праздник богини плодородия Келайи в середине лета эльфы кланялись Оракулу и гладили его, потому что после этого несложного ритуала они видели во сне будущее на весь год. 
 Неожиданно шаман Сэльдаг заявил, что этот камень принадлежит его народу, так как изображает их праотца Бангари. В глубине души Манделас понимал, что может ошибиться и Оракул действительно принадлежал им. И всё же было слишком много «но». Может, в него вселилась зависимость, сгубившая его предка? Император сомневался, мучился, откладывал, спорил... и в конце концов отказал. Оракул украли свои же, но предателям сбежать не удалось: их допросили и повесили всех до единого. Артефакт исчез. Манделас хотел найти его через Сэльдага, но эта тайна, похоже, умерла вместе с ним. Что бы он ни сделал, слова могли оскорбить Дераифу в лучших чувствах, поэтому молча обнял её. Охранника шамана уже сбежали, поэтому они остались наедине.
      Королева чувствовала себя ребёнком, получившим защиту. Золотистый закат медленно проплывал мимо. Лиловые облака начали осыпаться морозными крошками, покрывая страшную картину. Война развеялась в воздухе. Дераифа была счастлива и горда собой неимоверно. Она почти услышала, как год сражений песком осыпался в пропасть.
- Началась новая эпоха, - восхищённо заметила королева и улыбнулась. Несколько мгновений они зачарованно  смотрели друг другу в глаза,  словно всего остального мира не существовало. Приоткрытые губы Манделаса влекли, как тёплые воды океана. Дераифа чуть слышно прошептала:
- Пора. Нас ждут.
- Конечно, - хрипло ответил император.
Аромат наваждения растворялся в воздухе. Усилием воли она разорвала какую-то... нет, не нить, всего лишь паутинку, отчего стало неловко, холодно и досадно. Отстранившись друг от друга, Манделас и Дераифа вышли. На улице сражение продолжалось, но они уже совершили главное и потому шли дальше. 
         Отпраздновать победу можно будет только тогда, когда Ладраэль приведут в порядок. К тому же сам праздник в первую очередь не музыка с танцами, вкусная еда и напитки, а возможность найти подход к разомлевшим аристократам. И Манделаса, и Дераифу в их родных странах считали скучными и занудными, но они добились успеха лишь потому, что не позволяли себе расслабиться. В лагере предстала ещё более унылая картина: раненые лежали повсюду. Один воин, чьё лицо было завёрнуто в платок, подошёл поклониться своему монарху, так и остался стоять. Манделас благосклонно улыбнулся:
- Как тебя зовут?
- Айви Гэстэйл. Вы помните меня? Я был Вашим гвардейцем.
- Покажи своё лицо.
- Ваше Величество, не надо!
- Покажи.
Воин безмолвно повиновался. Королева охнула, прикрывая рот рукой. Под красным платком обнаружились раны и синяки. Набухшие веки и сине-фиолетовые губы исказили последнее,что осталось от Айви — бирюзовые глаза. Чувство вины испортило вконец всю радость от победы. Дераифа пропитала платок какой-то пахнущей цветами жидкостью:
- Это ослабит твою боль, смелый воин.
- Благодарю, - он замотал лицо и ушёл. 
Манделас печально усмехнулся. Он не сводил с маленькой королевы глаз, но этот взгляд остался незамеченным. Звуки затихли, мир замедлился, а неловкость исчезла. Император любовался её длинными ресницами и персиковым цветом кожи, пока не почувствовал, что и на него кто-то смотрит. 
  Вопросительный взгляд Мелодлин внушил беспокойство отцу. Он молча отправился к ней. Дераифа почувствовала себя лишней и повернулась с намерением уйти в гномью половину лагеря и просидеть там весь вечер в одиночестве, но увидела Гларвинна. Прочитав в её глазах печаль, единорог погладил тёплыми губами волосы, потёрся о висок...
- Почему ты утешаешь меня? - гномиха прижалась щекой к его морде.
- А почему ты так грустна?
- Я не грустна, тебе показалось.
- Так вот она какая, гномья радость! Буду знать.
- Наконец-то нашлось место, где не ступало твоё золотистое копытцо, - язвительно заметила Дераифа.
- Почему Вы так не любите меня, Ваше Величество?
- Потому, что ты, Гларвинн, мужчина, а вы все одинаковы: ждёте, пока женщине станет плохо и превращаете в рабыню.
- Это Вы о своём покойном муже?
- День, когда этот негодяй умер, стал самым счастливым в моей жизни, - злорадно сообщила гномиха. - Хочешь тайну? В годовщину гибели Урелькана я сажусь ужинать в полном одиночестве, смотрю на его портрет и радуюсь своей свободе.
- А император портрет жены всегда с собой носит, - неожиданно заметил единорог.
Она подняла левую бровь, но промолчала. Уверенная в себе женщина запуталась в своих чувствах. Так же, как Мелодлин была ребёнком в деле плетения интриг, Дераифа была совершенно неопытной в любви. Может быть, обсудить с ним умерших супругов? Хотя зачем? Они чужие друг другу. 
              Дераифа пошла к себе и вытащила подушку. Печально улыбаясь, поглаживала мягкую  ткань. Перед мысленным взором стояло будущее. Дераифа видела себя со стороны: сильную влиятельную королеву, которая вместе со своим народом принесла в Феравию мир. Подземные твари никогда не перестанут досаждать. Волновало другое. Короли из династии Габелей не желали иметь отношений с жителями поверхности, даже если речь шла о других гномах. Будет ли она продолжать эту нелепую традицию? Дераифа чувствовала острую необходимость помочь Мелодлин. С рождения обладая спокойным характером, юная королева воспользовалась возможностью понаблюдать со стороны за мужем и составить собственное мнение о картине происходящего. Напрямую она не вмешивалась, но министры знали: ежели король отказал, надо идти к королеве. Очеь редко супруги были хоть в чём-то едины, поэтому держались подальше друг от друга. Урелькан понимал, что у него появился некий незримый соперник, но от него надёжно скрывали имя. Дераифа знала, кто убил её короля и отплатила тем же. Но не из мести — она не могла ему доверять. Правила требовали защищаться раньше, чем тебя ударят.
       Гномиха разделась и легла, но сон не приходил к ней. Для себя она уже всё решила и мучилась оттого, что не могла поступить иначе. « Как я скажу ему, что уезжаю? Как?!» -спрашивала Дераифа себя. Опустошённость мучила её, как головная боль. Манделасу в этот вечер было очень тоскливо. Его девочка уже заснула и Ларми ушёл  к друзьям. Император смотрел на свою столицу. Даже сейчас он не мог позволить быть самим собой. Гул войны затихал, а Манделас с грустью думал о том, что скоро ему придётся вернуться в обычную жизнь, где нет ни настоящей любви, ни искренних друзей. Ему отчаянно не хватало Ларики.
Впервые Манделас задумался о вопросах верности и смерти. Любящий отец видел в Лод малышку с ветром в голове. Пусть наслаждается жизнью, свою работу она уже сделала. « Интересно, а призраки... там, в другой жизни... прощают нам свои обиды и боль? Радуются ли они, когда мы, их возлюбленные, забываем их и женимся вновь? Ведь не каждый способен сохранить благородство души, особенно если её терзает ревность.» Почему-то вспомнилось время, когда за императрицей начал увиваться один лорд. То на танец пригласит, то поближе сесть норовит, то ещё что-нибудь. Она не изменяла, это Манделас знал точно, но всё равно злился. Он даже не навещал супругу в спальне, о чём пожалел, когда она умерла. Сплетни и чувство унижения исчезли только после женитьбы того лорда на другой. Сколько раз бывало — он подходил к смеющимся леди, которые тут же меняли тему разговора. Ларика с Манделасом понимали, что эти глупые хохотушки могу обсуждать самые неприятные вещи, но смирились с этим и жили своей жизнью.
 Император понимал, что цель Дераифы достигнута и делать ей больше здесь нечего. Упоминая в записке глубочайшую привязанность, он не солгал: чувствовал, что вместе с маленьким подарком неприступная королева унесёт и частицу его души. И останется одиночество среди разноцветной толпы.
                                                                                    * * *
Эти мысли так разозлили Манделаса, что он немедленно ушёл спать, чтобы не думать об этом. Раны болели, а душа искала покоя и в конце концов нашла. Он стоял на розовых облаках, в месте, где правило вечное движение. Одной рукой он нащупал медную арку и только сейчас заметил облачную дорогу, хотел по ней пойти, но не успел. Издалека к нему не спеша шла женщина.
Белый платок прикрывал чёрные волосы, жемчуг украшал шею, а широкое платье с нежно-голубым цветом казалось простым и одновременно царственным. Присмотревшись к ней, эльф с содроганием сердца узнал свою жену. У него перехватило дыхание. Ларика взяла руки Манделаса своими горячими ладонями и произнесла звучащим эхом голосом:
- Любимый наконец-то я встретила тебя! - Она прерывисто вздохнула. - Позволь мне всё объяснить. Эта дорога ведёт к вершине небес, по ней  могут пройти только те, кто уже умер.
- Но я...
- Знаю. Ты ещё жив, не бойся. Мы видим друг друга потому, что долго упрашивала о нашей встрече.
- Кого упрашивала?
- Богов. Они там, - покойница указала в сторону облачной дороги, - живут, порой устраивая суды для душ. А ты сдержал слово.
- Я не сохранил верность тебе и теперь жалею.
- Не надо ни о чём жалеть, милый. Просто ты меня не любил. А их любишь.
- Страстей, увлечений в жизни мужчины может быть сколько угодно, а жена, любимая или нет, но она одна! - возразил Манделас. - Как ты могла с этим смириться?
- С таким мирятся долго, трудно и болезненно. Но будь снисходителен, мой супруг и император. Если бы любовь пришла к тебе ещё во время моей жизни, мы бы стали несчастными оба. Иди к ней и люби её.
 Ларика в последний раз поцеловала того, с кем её уже разлучила смерть и солнечная вспышка ослепила его. Манделас открыл глаза, но вставать не спешил. Эхо прошлой жизни медленно оставляло его и он чувствовал, как холодеет сердце. Почему-то было страшно встать и выйти, будто там ждали враги. Ларика в свабедном платье не выходила у Манделаса из головы. Неужели боги и после смерти не освободили её от этой любви? В душе навсегда осталась теплота благодарности. Жизнь научила ответственному отношению к любви, уважению и дружбе.
      Император вышел навстречу новому рассвету. Небо переливалось розовым цветом, открывая дверь  в новую эпоху. 
- Ваше Величество, мы должны уйти.
Рядом стоял феникс. Судя по всему, ждал от монарха какого-то ответа. Тот ответил:
- Разумеется, вы свободны.
- И ещё : принцесса обещала вернуть Шисс-Громовержец.
Эти слова привели Манделаса в замешательство. Мелодлин с Гларвинном так и не решились рассказать об этом. Потеря Шисса-Громовержца могла бы обернуться куда большей катастрофой, чем исчезновение Оракула. Боги наделяли артефакты своей силой, правя таким образом мирами. Смертные боролись с этим, как могли. Прятали опасные предметы подальше от любопытных глаз — уничтожить рука не поднималась .Если в церквях поклонялись разным богам, ордены паладинов собирали всех без разбора. Священные рыцари жили и в Империи, следя за соблюдением порядка в церквях и хранением артефактов.В военное время они отправлялись на войну наравне с обычными солдатами. А вчера ему сообщили, что Верховный паладин погиб в бою. Что теперь будет? Император выдавил из себя улыбку: 
- Разумеется, она держит слово, как и я. 
- Отец предупреждает: если Вы не вернёте меч, в следующий раз мы не сможем помочь.
- Ну, если такие сыновья, страшно даже представить, на что способен сам Глируфокс! До встречи.
Манделас приветливо махнул им рукой и повернулся к Дераифе. Карие глаза смотрели на него  устало и с упрёком. Безмолвие мучило обоих, но разорвать страх оказалось непросто.Первым решился император:
-  Ваше Величество!
- Не нужно ничего лишнего! - прервала его королева. - Я уезжаю к себе на родину.
- Но Вы хоть иногда будете приезжать? - с надеждой спросил Манделас.
- Нет. Если понадобится, пришлю посла.
Он не нашёл каких-либо подходящих слов и потому мрачно наблюдал  за взбирающейся на коня Дераифой. За этой сценой подсматривал Айви. Воин понял, что происходит нечто более серьёзное, чем прощание двух монархов. Почувствовав чьё-то присутствие, Манделас обернулся. Айви упал на колени. Император кивнул и пошёл прочь. Что-то в его душе окаменело. Он ёжился и кутался в плащ, хотя было тепло. Гларвинн стоял спиной и лениво пожёвывал солому. Ноги сами понесли Манделаса к нему и он вцепился в золотую гриву:
- Ты зачем  от меня скрыл, что Мелодлин потеряла Шисс-Громовержец?
- Кхе-кхе... Ой! Больно! Я не успел сказать.
- Лжёшь, ты не хотел!
- Мы думали, что справимся сами! - пытался защищаться единорог.
- Ах, сами! - прошипел эльф, хотя его гнев немного утих. - Я уже слышал, как вы прекрасно справились сами! Заявить царю, что потеряли достояние нации, да как вы могли!
- Это не я, это Мелодлин призналась, но мы же своего добились! - возразил Гларвинн.
Злость императора перестала кипеть, оставляя досаду и чувство стыда, что сорвался на самом верном друге, но поделать с собой ничего не мог. Немигающим взглядом Манделас
смотрел, как уезжают гномы. Его била мелкая дрожь, зуб на зуб  не попадал. В оцепенении эльф смотрел, пока крепыши не скрылись за горизонтом во главе со своей королевой, а затем пошёл к дочери. Вездесущий Лармарен узнал будущего тестя и без вопросов покинул их.
Император сел рядом и печально улыбнулся:
- Я не сержусь на тебя. Знай, что долг лежит на тебе так же, как и на всех.
- Знаю. Я никогда не могла позволить себе жить беззаботно, потому что за меня страдали бы другие, но не хочу говорить, будто меня это огорчает.
- Когда собираетесь пожениться?
- Не знаю. Ларми как сделал предложение, так и молчит. Полтора года уже. Я не думаю, что он мог бы передумать, мой любимый не такой. Я поправлюсь и выполню свой долг.
- Да.
- А ещё я хотела бы попросить...
- Не надо, - прервал её Манделас. - Всему своё время, ты же знаешь?
 Наступило неловкое молчание. Сочувствие отцу опечалило и одновременно согрело женское сердце. За время разлуки они сильно изменились и даже сами не поняли, насколько.
Где-то в глубине души Лод мучила совесть, что не позволила отцу нарушить клятву никогда больше не жениться. Девушка решила сменить тему:
- Кстати, отец! Пригласи на праздник торговца Допена Келля и генерала Элироуза.
- Допена Келля, говоришь? Никогда не слышал о нём, но друзей нельзя забывать. - Он вышел и решительно направился к Айви: Смелый воин, отправишься с докладом в форт. Отплывать немедленно.
Неожиданная похвала из уст императора нисколько не смутила и не обрадовала его. Может, Лерит права и он действительно слишком стремительно меняется. Со вздохом с губ сорвалось любимое имя. Донесение Айви решил написать сам, благо опыта хватало. Мало того, что приходилось постоянно терпеть боль, он просто потерял лицо. 
                                                                                     *  *  *
  Так и не решившись взглянуть на раны, воин покорно сел в лодчонку и  мир вокруг неспешно задвигался, ушёл в противоположную сторону. Солнечные лучики танцевали на воде, а он размышлял о своей ближайшей жизни. Сомнения в любви Лерит Айви пугали. Он очень скучал и по дочери, но с горечью признал, что к сердцу этого зверька придётся пройти трудный путь. Вечером Айви сошёл на берег и снял платок. С удовлетворением отметив, что губы снова стали розовыми, а припухлость с век сошла, он осмелился помыть лицо. Ледяная вода словно сковала мышцы лица, а потом режущая боль вырвалась на свободу. Айви просто рыдал от боли и несправедливости. Было бы легче терпеть ради спасения кого-то, но не так. Измученный с трудом смог заснуть. А наутро его ждало отчаяние: боль так и не прекратилась. Со стороны могло бы показаться, что, получив внимание императора, этот эльф должен тут же умереть от радости. Лод доверяла другу своего жениха, но мог ли ему точно так же доверять сам император? В глазах вечно занятого и уставшего Манделаса Айви выглядел всего лишь мальчишкой. Вот и сейчас тоже. Видел же изувеченное лицо, почему не пожалел? Какие же эти монархи непредсказуемые! 
 Ранним утром он прибыл в форт. Встретили Айви очень недоверчиво, по нескольку раз требуя сопроводительные бумаги. Он объяснял, показывал, главную новость терпеливо скрывая. Наконец добрался до военного совета и выпалил:
- Мы победили!
Началась радостная суматоха. Почти светясь от счастья, Айви зачитывал Элироузу доклад, после чего передал устный приказ императора: остатки племён выгнать из Империи как можно дальше. В дверях стояла Алерита. Две косы сделали её похожей на девочку. Она узнала законного супруга, но, когда он пошёл в её сторону, с места даже не сдвинулась. Айви обнял жену:
- Лерит, красавица моя, как же я рад тебя видеть!
Алерита усмехнулась и со спокойной гордостью посмотрела ему в глаза, как не смотрела уже давно. Она не отнеслась в своё время к замужеству со всей возможной серьёзностью и платила за это горькими слезами.
- Почему на тебе платок?
Айви отвел Лерит в укромный платок и молча открыл лицо. Отвращение и презрение в её глазах больно ранили измученное сердце. Остатки жалости к нему тихо изчезали. Он вздохнул и замотался.
- Ой, отец вернулся! - не обращая внимания на его платок, Лиара бежала со всех ног. - А мама купила мне деревянную лошадку! Красивую! Большую! Пошли покажу!
Девочка взяла отца за руку и увела. А Алерита осталась стоять в задумчивости. Может быть, до конца она так его и не простила. Увлечение Риденом помогло Лерит разобраться в себе и дало сил признаться, что любовь к мужу разрушена. Куда подевалась прежняя яркость характера? Такой она бы точно разочаровала Айви. Хоть малышка и обрадовалась отцу, для возвращения в семейный очаг пламени, нужно время. До конца дней она принадлежит ему. Айви никуда больше не денется. Когда ночной купол неба обнажился, утомлённая играми Лиара уже лежала в постели. Алерита села рядом, взяла дочку за руку. И зазвучала песня в ночи, повествующая о красоте лесов Империи и чистоте вод Орозены.Со своими притоками эта река напоминала позвоночник, живущий собственной неспешной жизнью. Она тихо пела о быстром беге изящных ног Гларвинна и русалках с радужной чешуёй, попавших в Орозену из океана. Губы сомкнулись, запечатанный тишиной. Обернувшись, молодая женщина увидела мужа. Платок он снял, но темнота не могла скрыть ужасные шрамы и пятна. Некоторое время супруги молча смотрели друг на друга, пока Айви не спросил:
- Испугалась?
- Нет, - выдавила из себя Алерита . - Я... люблю тебя.
И грубо впилась в его губы. Это была хищная страсть, непохожая на их прежнее полудетское и наивное чувство или на боязливую любовь, которую она испытывала к Ридену. Айви изголодался по любимой жене и всё же почувствовал: что-то не так.Она лежала рядом и тяжело дышала. Чувствуя на себе пристальный взгляд Айви, Алерита не отрывала взгляд от потолка. Это оказалось ужасно — понимать, что можешь с кем-то жить и даже спать, но не любить. 
            Спустя полтора месяца Ладраэль оделся в ярко-жёлтые флаги. Император одним из первых появился в тронном зале. Придирчивым взглядом Его Величество изучал гобелены. Главных победителей, Дераифы и Глируфокса на этом празднике не будет. Отказались сами. И это Манделас счёл вопиющей несправедливостью, будто он этот праздник устраивал только для себя. В зал вошла Мелодлин:
- Отец, у нас всё готово?
- Думаю, да, - отвечал он грустно. - Не хватает только музыки да гостей, но это дело поправимое. Не хочешь отпраздновать вдвоём?
- А ты всё шутишь! Полагаю, когда ты назначил Лармарена и Айви бегать за тобой по пятам, ты тоже пошутил, да?
- Мелодия, сколько бы ты ни возмущалась, до свадьбы твой Лармарен ничего от меня не получит! К тому же разве это не почётно — собственноручно охранять жизнь возлюбленной?
Император насмешливо улыбнулся, почувствовав слабое место в обороне.
- И , кстати, - продолжал Манделас, приблизившись к ней, - сегодня здесь будет Антривия, так что веди себя как можно вежливей, хорошо?
- Что?! - Мелодлин резко обернулась. - Ты хочешь сказать, она вот-вот приедет?!
- Лод, каковы бы ни были твои чувства...
- Тебе наплевать на мои чувства! Что, сейчас начнёшь поучать, говорить, будто я веду себя ничуть не лучше ребёнка?! - она устало вздохнула. - Всё, я заболела. Пойду в свою комнату.
- Нет, Мелодлин, ты не посмеешь! - Манделас грубо схватил дочь сзади и злобно зашипел: Как император, я приказываю тебе быть сегодня на празднике!
У девушки потекли слёзы, она отошла к окну. Никаких угрызений совести он не испытывал, обиды или досады тоже. Он просто поставил упрямую девчонку на место и считал себя правым. Вошли гвардейцы в золотых доспехах. Они были нужны прежде всего в качестве церемониальных украшений, а ещё стражей членов королевской семьи. Ларми подошёл к невесте:
- Что с тобой? 
- Мне плохо, это просто невыносимо! - рыдала принцесса. - Я так ждала этого праздника, а он пригласил эту змею!
- Кто кого пригласил? Ты можешь говорить яснее?
- Антривия скоро будет здесь, а мне предлагают этому радоваться!
Лармарен взял из её руки платок, сложил и принялся вытирать ей слёзы.
- Боишься? 
- Не знаю, как себя вести, - нехотя призналась она.
- Поздороваетесь и разойдётесь в разные стороны, - спокойно убеждал Ларми. - Я буду рядом. Держи себя в руках.
    Мелодлин заняла место справа от Манделаса — место своей матери. Друг на друга отец и дочь даже не смотрели, продолжая дуться. И начался праздник: любезные улыбки, поклоны, танцы, еда. Улучив удобный момент, Лод отвела Ларми и Айви в сторону:
- Я знаю, как важно найти Шисс-Громовержец, но не хочу, чтобы вы уезжали без меня. Отцу нужна моя помощь.
- Разумеется, как Вы пожелаете, принцесса.
- Здравствуйте, Ваше Высочество! - рядом стоял Допен. - Вот, познакомьтесь, моя супруга Элоина.
- Она просто очаровательна! - искренне воскликнула Мелодлин.
 Элоина Келль и в самом деле была очаровательна. Светлая чёлка полностью закрывала лоб и брови. Смущение разливалось по щекам румянцем, примешивалось к блеску голубых глаз. Платье в широкую синюю и тёмно-синюю полоску выглядело слишком скромным по сравнению с платьями леди, поэтому главным украшением ей послужила причёска. 
- Хм, прошу прощения, но я слышал, о чём вы говорили, - неожиданно вмешался Допен. - Нам надо обсудить это вчетвером.
                                                                             *   *  *
Оставив жену в гордом одиночестве, он отвёл принцессу и двух друзей пошептаться. Молодая женщина решила пойти к столу, но заметила одного гостя. Он был ростом под два метра, в доспехах с зеленоватым отливом. Красивые начищенные доспехи считались таким же подходящим нарядом на праздник, как и костюм. Бросая на других надменные взгляды, этот эльф иногда всё же останавливался и, словно снимая с себя маску, улыбался и здоровался, но продолжал идти в одном направлении. Элоина стояла примерно посередине зала, прямо на его пути. Не мигая, она смотрела, как он идёт, низко опустив голову, задевает её плечом и...
 Элоина и Элироуз где-то с минуту смотрели друг на друга. В глазах притаился упрёк, невысказанный за долгие годы. Они не ожидали этой встречи и не были к ней готовы. Элоина настороженно спросила: 
- Роу?
- Не ожидал увидеть тебя здесь, - ответил Элироуз. - Твой муж многого достиг, раз вы попали сюда. 
- Это всего лишь обстоятельства, - возразила она.
- Обстоятельства, да... - задумчиво заметил Роу. - Именно  они нас в конце концов и развели.
«Пожалуйста, не надо» - хотела попросить Элоина, но лишь грустно вздохнула. Она поняла, что не смогла забыть . Не  просившая прощения с ужасом обнаружила, что прощена. Запретные чувства проступали под прошлым, отравляя будущее. В глазах Элоины Элироуз прочёл, что она всё это время ждала. Эльфийка опасливо покосилась в сторону мужа. Если бы Допен заметил их, то узнал бы бывшего друга. Много лет назад Элироуз и Элоина  любили друг друга, пока в их жизни не появился Допен. 
            Роу был в армии лишь простым солдатом, а Допен ещё не успел стать торговцем. Зато Элоина являлась по меркам простонародья завидной невестой: её отец был главой Гильдии алхимиков. «В Гильдиях простолюдин может править знатью» - шутили неунывающие крестьяне. Что касалось богатства, та же знать была богаче их семьи, но женихов это не смущало. Оба её полюбили и как-то совершенно незаметно девушка отвела одному роль возлюбленного, а второму — общего друга. Допен нашёл в себе сил молчать о любви и согласиться на дружбу, но искорка надежды в нём не угасла. И вскоре час воплощения мечты в жизнь пробил: Элоина поссорилась с Элироузом и пришла к другу в поисках утешения. Допен воспользовался её состоянием. Она осталась в ту ночь у него добровольно, ей казалось, что это излечит её душевную рану. Скрыть произошедшее не удалось — она забеременела и не посмела обманывать. Страсти поутихли, жизнь наладилась, но Элоина запуталась. Раньше казалось, что она дышать не сможет без своего Роу. Но один вздох за другим уносили частичку её любви. Пролетели годы и постепенно Элоина вернула себе душу. Они стояли слишком близко, боясь взглянуть друг на друга. Эльфийка тихо спросила:
- Ты женат?
- Нет.
Она не сдержала тихий стон. Элироуз понимал, что ей больно, оттого он тоже страдает и молча оставил Элоину, вырывая из сердца воспоминания, чтобы вернуться в холодный мир.