Тюремные узы

Глава первая

Джена врезала по кирпичной стене кулаком.

— Дура, что ли? — Марта удручённо покачала головой. — Кругом вампиры шастают, а она кровь себе пускает. Ненормальная, от тебя так ни черта не останется, слышишь?

— Заткнись, слабачка! — надрывно заорала Джена. — Меньше всего мне нужны твои нравоучения.

Марта изумлённо уставилась на подругу, но вскоре обида и непонимание захлестнули её. Она развернулась на каблуках дорогих сапог, недавно подаренных возлюбленным, и пошла прочь. Меньше всего ей хотелось вправлять Джене мозги. А это было занятием не из лёгких. Джене не нравилось всё на свете, начиная от себя самой и заканчивая мироустройством. Марта была иного мнения. Выйдя замуж за вампира, она обеспечила свою жизнь деньгами, стабильностью и будущем. И платить за это всё ей приходилось незначительным количеством крови каждый день. Марта считала это вполне разумной ценой, но Джена относилась к совершенно иной категории людей. Такие люди, как Джена, с жадностью ловили каждое слово немощных стариков, с радостью повторяющих одни и те же истории о лучшей жизни. О жизни, когда вампиров ещё не было.

«Какой вздор», — Марта вытащила из лакированной сумки телефон и набрала номер Рамны. — Сможешь меня забрать?

Холодный смешок раздался за её спиной. Марта резко обернулась и облегчённо выдохнула, заметив знакомые длинные волосы и строгий чёрный костюм с красным галстуком. Рамне безумно нравились страшилки про «Слэндэрмэна», а потому одевался он соответственно. Впрочем, Марту нисколько не волновали модные пристрастия супруга. Она, в отличии от большей части людей, вышла за вампира не по нужде, а по любви. И готова была принять его с любыми странностями.

«Я не перестану его любить, даже если он будет притворяться обезьяной», — эта мысль показалась Марте смешной и она усиленно сжала губы. Смеяться любимому в лицо было... не вежливо. А вампиры, древние жрецы могущественных знаний, очень чтили этикет и хорошее поведение в обществе. Марта не могла позволить себе не соответствовать.

— Ты расстроена, — заметил Рамна. Он подошёл ближе и взял её за руку — щупал пульс.

— Пустяки, не обращай внимания. Моя глупая подружка опять играет на моих нервах. Когда-нибудь она одумается, — Марта совершенно не верила в то, что говорит, но говорить — это она умела. Заболтать зубы вампиру для неё не составляло особого труда. А дар красноречия в людях эти существа любили и ценили.

Оглушительный грохот раздался между высокими многоэтажными домами, где Марта оставила Джену.

— Что за... — Марта побледнела.

— Держись за моей спиной, — слишком серьёзно произнёс Рамна. Обычно он был галантным джентльменом, но сегодня... он очень был похож на воина.

«А воевать он будет с кем?» — с замиранием сердца подумала Марта, но тут же одёрнула себя. Ещё не хватало дать свободу фантазии. Марта знала, что может додуматься до очень страшного финала и просто предпочла прижаться к каменной груди, чуть тёплой, и дать себя телепортировать.

— Это... — голос Рамны был насквозь пропитан болью и гневом. — Ты! — Марта почувствовала, как мышцы на его торсе вздулись. Она поспешила рассмотреть причину его раздражения и у неё подкосились ноги.

— Дарк? — дрожащим голосом позвала она, точно завороженная рассматривая лужу багровой крови, толчками выплёскивающуюся из пробитой головы на серый асфальт. — Дарк!

— Только не говори мне, смертная, что это ты убила его! — рявкнул Рамна, и Марта испуганно отшатнулась от него. Как же сильно от этих слов завибрировала его грудная клетка. Он... был в чистейшей ярости.

— А ты думал, что бессмертный? — Джена брезгливо тряхнула пыльными руками. Очевидно, ей повезло дождаться Дарка, приманенного запахом её крови, и каким-то образом свалить на него бетонную плиту, утыканную арматурой. — Таких, как ты, отребий, можно убивать! И мы освободимся от вас, жалкие кровососы!

Рамна порывисто дёрнулся вперёд, но испуганная Марта сумела заметить то, что оставил без внимания он. У Джены была припасена ещё одна ловушка. Марта понимала, что никак не сможет остановить мужа — его силу нельзя было ставить с её ни в какое сравнение. Но она могла сделать кое-что другое. Подставиться вместо него.

— Я хочу, чтобы ты умерла, Джена! — сквозь слёзы заорала Марта и, наступив на необходимую часть плиты, привела в действие смертельный механизм. Труба арматуры насквозь прошила её шею. Смерть была мгновенной.

Рамна ошарашенно застыл, впервые за бесконечно долгую жизнь, не зная, что нужно делать. Он видел мёртвым своего лучшего друга, а теперь на его глазах умерла та, кого он любил больше жизни. И всё это произошло по вине жалкой человеческой женщины, для которой теперь смерть — слишком лёгкая кара.

— Ты отправишься в тюрьму, — сквозь удлинившиеся от ярости клыки, процедил Рамна. — Ты заплатишь за всё!

— Ещё чего! — пара человеческих голов выглянули из-за завалов мусора на другой стороне улицы. — Пришло наше время.

Визжа тормозами, позади Рамны остановилась чёрная машина. Из неё вышли высокая женщина, красивая, но с суровым лицом, и трое чистокровных вампиров, входящих в регулярную армию.

— Схватите всех, — сразу распорядилась она. Рамна знал её. Это была жрица высшего звена — Мара. И дорогу ей лучше было не переходить. — Допросите. Я хочу знать уже сегодня, как давно они планировали восстание и сколько ещё этих жалких крыс прячется в тени. Рамна, вы в порядке?

Глава вторая

Тюрьма смертников была очень чистым и стерильным местом. Вампиры, будучи чистоплотными существами, брезговали любой грязью и тщательно заботились о том, что попадало к ним в рот. Кровь им нравилась любая, не было никакой разницы между группами и резус-факторами, но только тогда, когда она была чистой, не запятнанной алкоголем, наркотиками и холестерином. А потому жрецы ночи бдительно контролировали пищу, доставляемую людям. Вставши у власти, они позаботились о строжайшем запрете спиртного, быстрой и ужасно вредной еды и всего прочего, что порочило и портило кровь, священный нектар, без которого совсем скоро они бы погибли.

«А мы и так скоро сдохнем», — Мортэм невесело усмехнулся. — «Привет, дефицит крови. Пока, нормальная жизнь. Да, это правильно, что нас ограничивает Господин, но долго ли так жить мы сможем? Долго ли я и такие, как я, смогут сдерживаться? Особенно», — вампир окинул презрительным взглядом молодую женщину, вчера ночью доставленную в тюрьму, — «когда есть такие, как она. Бунтари. Уникумы. А ведь её тоже можно понять. Как бы я вёл себя, если бы в мою семью пришли завоеватели?» — Мортэм покачал головой. Жизнь людей, по его личному мнению, стала лучше с приходом вампиров. — «Теперь они долго живут и правильно питаются. И это всё благодаря нам. Без нас они вымерли бы ещё тысячу лет назад, не оставив ничего, кроме героиновых шприцов и пустых бутылок из-под пива. Какие жалкие существа. И как наша жизнь может напрямую зависеть от них?»

— Чего вылупился, клыкастый? — Джена очнулась и резко отползла в самый тёмный угол клетки. — Женщин никогда не видел?

— Думаешь, мне есть до тебя дело? — Мортэм хмыкнул, равнодушно. Разговоры со смертниками около сотни лет назад перестали будоражить его кровь, лишённую гемоглобина.

— Вам всем, кровососы, есть до меня дело. Я же ваша еда! — зло и насмешливо она засмеялась.

«А какого это... быть едой?» — невольно подумал вампир, но тут же запретил себе об этом думать. Он жрец высшего звена. Его уважают и боятся в высшем свете. Он занимает благопристойный и ответственный пост. И не должен забивать свою четырёхсотлетнюю голову глупыми мыслями.

— Мы все чья-то еда, — после долгой паузы, наконец, сказал Мортэм. И это было правдой. У вампиров, помимо неминуемого вырождения, был ещё один естественный враг — грибные споры.

Пару веков назад, когда целый отряд чистокровных, направленных в бывшую Российскую Федерацию для выяснения загадочных обстоятельств смерти жрицы высшего звена Софии не вернулся, началось более серьёзное расследование. Оно привело к тому, что вампиры обнаружили новый вид трубчатых грибов — аллиум сативум. За глаза вампиры прозвали этот вид проще — гриб-чеснок. По весне и осени этот гриб цвёл, орошая воздух вокруг микроскопическими спорами. Их подхватывал и распространял ветер. Вампирам очень сильно повезло заметить гриб-чеснок на ранней стадии распространения. Они почти полностью смогли искоренить его, но огромное количество его спор всё ещё отравляет воздух. По ночам вампирам нечего опасаться. Нечего опасаться им и в больших городах. Даже днём они могут беспрепятственно бродить по улицам, занимаясь своими делами. Но сражаться с невидимым врагом оказалось трудно. И даже сам Господин не в состоянии пообещать своим детям абсолютную безопасность. Аллиум сативум, оседая на коже вампира, начинает медленно растворять его ткани. Иные считают, что это из-за того, что вампиры — ходячие мертвецы.

«Но у нас нет хороших учёных», — несколько грустно подумал Мортэм. — «Хорошо, что от людей скрыли эту информацию».

— Не смеши меня, острый клык, — пренебрежительно фыркнула Джена. — Вампиры никого не боятся.

— Жаль, что ты не боишься вампиров. Тебе следовало бы.

— Ещё одна Марта.

«Ей совсем не больно от того, что она убила собственную подругу?» — это было неприятным открытием. Мортэм почувствовал к Джене отвращение. Он и к вампиру бы не подошёл, будь тот предателем. — «Кажется, её воспитывали старики и камни. Старики дали ей кучу стереотипов, а камни — чёрствость».

— Она дорожила тоб...

— Заткни свою пасть, выродок! Она не дорожила мной, а предала! — по худым щекам Джены потекли злые слёзы. — Она вышла замуж за этого павлина и ещё хвасталась мне! Да как вас вообще можно полюбить?! Ты себя в зеркале видел? — она ненатурально, а оттого жалко рассмеялась. — Ах, да! Ты же не отражаешься в зеркале!

Мортэм мягко встал с дивана, на котором сидел, и удалился, прикрыв за собой дверь. В его обязанности входило следить за вновь прибывшими. Он оценивал их эмоциональное и психологическое состояния для того, чтобы понять потребности. Для Джены он хотел ушат ледяной воды. Возможно, он заткнул бы её дрянной рот.

«Столько людей прошли через мою тюрьму. Иные благодарили меня за то, что мой народ пришёл и спас их. А эта...» — Мортэм боролся с собой, но тонкие пальцы всё равно сжались в крепкие кулаки, — «эта готова убить всех, лишь бы избавиться от нас!»

Мортэм заставил себя насильственно выдохнуть. Ему следовало успокоиться. Он прекрасно осознавал свои возможности и знал, что трезвость мысли — это то, что ему нельзя терять ни при каких обстоятельствах. На нём висела целая тюрьма, наполненная смертниками. И это была очень большая ответственность.